Страница:
– Я не отпущу тебя одного!
– Пойми, – уговаривал ее Хари, – весь смысл в том, чтобы поставить ее в необычные условия: одна, с мужчиной, да еще с соплеменником… Если уж ломать традиции – то не останавливаться же на полпути! Мне будет легче добиться от нее откровенности наедине. Если ты будешь рядом – она станет обращаться только к тебе!
– А если опять что-нибудь случится с тобой? Ты забыл Внешнюю Окраину!
– Умоляю тебя, ничего не случится. Если хочешь мне помочь – оставайся дома. Иначе я не знаю, что мне с тобой делать… Это очень важно для меня, поверь! Я очень привязался к тебе за это время…
Она покорно согласилась и только умоляющим тоном попросила:
– Обещай мне, что будешь добр с ней!
– За кого ты меня принимаешь?! Неужели ты думаешь, что девушку нужно защищать от меня… Ведь не ради собственного удовольствия я иду на этот шаг!
Весь остаток ночи ему не давала покоя мысль о том, что сестры могут не сдержать данное слово. Но они, все-таки, пришли, как раз после того, как Селдон закончил завтракать и облачился в новую одежду, кстати, хитон удивительно хорошо сидел на нем. Он очень тщательно подпоясался.
Старшая Дождевая капли все еще с некоторым холодком во взгляде заявила:
– Если ты готов, соплеменник, моя сестра останется с соплеменницей Венабили.
Ее голос больше не дрожал. Казалось, что она всю ночь тренировалась разговаривать с мужчиной, но не братом. Селдон подумал, что ей вряд ли удалось выспаться этой ночью.
– Я готов!
Примерно через полчаса Хари Селдон и Дождевая Капля Сорок Третья опускались с одного уровня на другой. По часам, была середина дня, но освещение поражало тусклостью, густой дымкой. На Транторе так бывало с наступлением сумерек.
Объяснений этому Седдон не находил. Совершенно ясно, что система искусственного освещения, расположенная по всей протяженности сферы, не могла обойти Сектор Микоген. Потом ему пришла в голову мысль, что, должно быть, сами микогенцы хотят этого, следуя примитивным обычаям. Постепенно его глаза привыкли к сумеречному освещению. Он заглядывал в глаза прохожих, Братьев и Сестер, пытаясь понять, как они реагируют на встречу с ним, и пришел к выводу, что их с Сестрой приняли за Брата со своей женщиной. Вряд ли они привлекли внимание, ведь он не делал ничего, что могло бы броситься в глаза местным. К сожалению, ему показалось, что Дождевая Капля хочет быть замеченной. Она отвечала односложными фразами, каким-то сдавленным голосом, почти не разжимая губ. В то же время, он понимал, что просить ее расслабиться хоть немного – бесполезно…
(Селдон с интересом подумал, что произойдет, если они встретят кого-то из ее знакомых? Потом, когда они спустились еще ниже, он немного успокоился – там почти не было людей). Но и никаких элеваторов для спуска также не было. Они применяли движущиеся ступенчатые скаты, расположенные попарно, один – вверх, другой – вниз. Дождевая Капля назвала их «эскалаторами». Селдон не был уверен, что правильно расслышал незнакомое слово. Чем ниже они опускались, тем тревожнее становилось Селдону.
Почти на всех Мирах существовали микрофермы, и почти везде производились микродобавки. Однажды на Геликоне ему пришлось ехать вместе с сезонными рабочими с фермы – он вспомнил неприятный, тошнотворный запах их одежды. Правда, те кто работал на фермах, не замечали ничего. Даже когда встречные или попутчики зажимали носы – их это не задевало…
Что касается Селдона, то у него всегда была повышенная чувствительность к запахам; он страдал от этого, и очень боялся предстоящего испытания. Он уже мысленно уговаривал себя, что необходимо потерпеть – ради получения информации, но это не помешало его желудку сжиматься от спазмов и подступающей тошноты. Однако по мере спуска – воздух оставался по-прежнему свежим.
Он не выдержал неизвестности и спросил:
– Когда же мы достигнем уровня микроферм?
– Мы уже достигли, давно…
Селдон часто-часто задышал.
– Я не чувствую никакого запаха?!
– Запах? О чем ты, соплеменник? – Дождевая Капля была настолько поражена, что заговорила в полный голос.
– Ну… мой личный опыт… На фермах всегда пахнет чем-то отвратительным. Это результат применения удобрений.
– Твой опыт?! – Она переспросила еще громче: – Где это было?
– На моей родной планете.
Сестра скорчила брезгливую гримасу.
– Ваши люди барахтаются в дерьме.
Селдон никогда не слышал подобного слова, но по интонации девушки и по выражению ее лица – понял, что она подразумевала.
– Нет, запах не такой, как ты поняла… Удобрение подготавливается для внесения в почву.
– Наше удобрение вообще не пахнет. Наша биотехнология разработала превосходные фильтры. Морские водоросли выращиваются на естественном свету, причем очень строго выдерживается баланс электролитического раствора. Сапрофиты вскармливаются на комбинированной органике. Что же касается формул и рецептов – это не для соплеменников! Пойдем! Мы пришли. Можешь нюхать все что заблагорассудится, ты не почувствуешь ничего неприятного. Именно поэтому, в наших продуктах нуждается вся Галактика, и Император употребляет только ее! Честно говоря, для соплеменника, даже если он называем себя Императором – это слишком хорошо.
Последние слова она произнесла со злостью. Селдону показалась, что неприязнь направленно именно на него лично. И, словно испугавшись что он не поймет намека в свой адрес, она решила добавить:
– А тем более, если соплеменник называет себя почетным гостем!
Они вошли в узкий коридор, по обеим сторонам которого располагались огромные резервуары из толстого стекла. В емкостях пузырился мутно-зеленый раствор, в котором, под действием поднимающихся газов, сплетались и извивались водоросли.
Селдон решил, что этот раствор богат двуокисью углерода. Внутри резервуаров разливался яркий дневной свет, значительно более насыщенный, чем в коридорах.
Селдон задумчиво прокомментировал свое наблюдение.
– Естественно! – подтвердила девушка. – Водоросли лучше всего развиваются под воздействием красной части спектра.
– Здесь все автоматизировано?
Она пожала плечами и ничего не возразила.
– Я не вижу ни одного Брата или Сестры? – настаивал Селдон.
– Как бы там ни было, необходимый объем работ делается людьми. Это не твое дело! Не стоит тратить время на бессмысленные расспросы.
– Постой, не нужно сердиться! Мне не нужны ваши секреты. Пойдем дальше, дорогая, – (слово сорвалось нечаянно), ему показалось, что она хочет убежать прочь.
Он взял девушку за руку. Сестра осталась на месте. Селдон уловил легкое подрагивание ее тела.
– Мне просто показалось, что у вас все автоматизировано, – пытался объяснить Хари.
– Думай, что хочешь. Здесь есть над чем поломать голову и к чему приложить проницательность. Каждый Брат и каждая Сестра какое-то время работают на фермах. Для многих это становится профессией.
Она говорила более миролюбиво, но к великому удивлению Селдона, растирала правой рукой то место, к которому он прикоснулся, словно от ожога.
– Дальше ферма тянется на несколько километров, – продолжала объяснять недотрога, – но если свернуть здесь, то ты сможешь увидеть сектор по выращиванию плесени.
Они продолжили экскурсию. Селдона поразила царившая вокруг чистота. Стекла идеально блестели, кафельный пол казался влажным. Селдон улучил мгновение, чтобы нагнуться и потрогать. Нет, пол был сухой и совсем не скользкий. Может быть его сандалии, с торчащим по микогенскрй моде большим пальцем, были на шершавой подошве…
В одном Дождевая Капля оказалась права – то там, то здесь стали попадаться Братья и Сестры; они сосредоточенно работали. Кто-то исследовал посадки, кто-то проверил показания приборов, причем, работа проходила в полной тишине.
Селдон проявил максимальную осторожность и не стал расспрашивать о их работе. Он побоялся вызвать у девушки новый приступ раздражения. Они вошли в ярко освещенное помещение и Селдону, на мгновение, почудился знакомый неприятный запах. Он тревожно взглянул на Дождевую Каплю – та была абсолютно невозмутима. Скоро он перестал замечать его. Характер освещения неожиданно изменился. Розовые тона исчезли, стало заметно темнее.
Казалось, что все вокруг, кроме подсвеченной аппаратуры, погружено в сумерки.
Там, где были установлены прожекторы, как правило, находился Брат или Сестра. У некоторых из них были головные повязки, мерцавшие жемчужным отсветом. То тут, то там беспорядочно вспыхивали огоньки.
Его взгляд остановился на профиле Дождевой Капли. Пожалуй, ее профиль привлекал внимание. Именно профиль. В другое время, при другом освещении ее безволосость, бесформенность фигуры, бледность – все это вместе – делало ее внешность какой-то неприметной, невыразительной.
Сейчас он смог разглядеть девушку. Прямой нос, линию подбородка, пухлые, красиво очерченные губы… Темнота скрадывала отсутствие волос…
С удивлением Селдон подумал: она могла бы быть красавицей! Стоит ей отпустить волосы, красиво уложить их… Потом он вспомнил, что она никогда не сможет отрастить волос… Этот голый череп – на всю жизнь! Зачем? Зачем они так поступили с девушкой? Почему для микогенцев эта бессмысленная и дикая традиция так важна?
Его мозг, привыкший полемизировать, выдвигал свои аргументы: обычай – вторая натура… Если смолоду воспитывать на подобном идеале, то растительность на голове может восприниматься как кощунство, противное природе.
Сам он тщательно брил лицо каждое утро. Это было обременительно и нудно, но, все-таки, что-то заставляет его поступать именно так! Обычаи… Естественно, он не считал растительность на лице отвратительной. В любое время, по своему желанию, он мог бы отпустить бороду… но он сам не хотел! Он знал, что в некоторых Мирах мужчины вообще не бреются. Интересно, что бы они испытали, увидев свое голое лицо?
Пока они шли – а ему показалось, что переходу не будет конца – он заметил косые взгляды Дождевой Капли. Она украдкой наблюдала за ним.
Казалось, девушка начала привыкать к нему. Перестала пугливо избегать его взгляда, иногда ее глаза останавливались на нем почти минуту.
Она позвала:
– Сюда! Идем скорее!
– Что там?
Они остановились над небольшим лотком, заполненным маленькими шариками, около двух сантиметров в диаметре. Брат, который рыхлил почву и только что поставил лоток, поднял голову и приветливо взглянул на подошедших. Дождевая Капля тихо подсказала Селдону:
– Можешь задать ему вопрос.
Селдон догадался, что ей нельзя заговорить первой и спросил сам:
– Можно нам взять немного, Б-брат?
– Да, сколько угодно, – сердечно предложил юноша.
Селдон взял один шарик и уже потянулся за вторым для Дождевой Капли, но девушка опередила его. Она набрала две горсти.
На ощупь, шарики были мягкие и глянцевые. Когда они отошли от Брата. Селдон спросил:
– Их можно есть? – И недоверчиво понюхал шарик.
– Не пахнут они! – резко прокомментировала Сестра.
– Что это такое?
– Лакомство! Сырое лакомство. Для других Миров их приготовляют по-разному, а на Микогене – едят сырыми. Только сырыми!
Она положила один шарик в рот и призналась:
– Мне они никогда не смогут надоесть!..
Селдон попробовал один шарик и почувствовал, как он быстро тает и растворяется.
Рот заполнился жидкостью, которая сама собой скользнула дальше в горло. От изумления Селдон остановился. Во рту разлился немного сладковатый привкус, вернее, неуловимое послевкусие, но главное ощущение ускользало.
– Можно еще попробовать? – спросил Селдон.
– Бери половину, – ответила Дождевая Капля Сорок третья, протягивая горсть шариков. – У них никогда не бывает одинакового вкуса. Практически, они абсолютно бескалорийны. Просто вкус!
Девушка была права. Селдон попытался осторожно раскусить один шарик, потом еще и еще, чтобы распробовать. Но от малейшего прикосновения языка, шарик растекался и исчезал. Каждый раз оставалось новое, неповторимое послевкусие.
– Беда в том, – счастливо улыбаясь, призналась девушка, – что каждый раз это необычно по-своему… невозможно забыть и невозможно вновь испытать то же ощущение… Однажды, когда мне было девять лет, мне удалось… – Она вдруг резко изменила тон: – Хорошая вещь. Это учит пониманию мимолетности всего окружающего!
«Это – сигнал», – подумал Селдон. Они достаточно долго занимались беспредметными разговорами. Кажется, девушка успела привыкнуть, стала разговорчивее – теперь самое время… начать о главном. Да, именно теперь!
Глава 44
Книга
Глава 45
Глава 46
– Пойми, – уговаривал ее Хари, – весь смысл в том, чтобы поставить ее в необычные условия: одна, с мужчиной, да еще с соплеменником… Если уж ломать традиции – то не останавливаться же на полпути! Мне будет легче добиться от нее откровенности наедине. Если ты будешь рядом – она станет обращаться только к тебе!
– А если опять что-нибудь случится с тобой? Ты забыл Внешнюю Окраину!
– Умоляю тебя, ничего не случится. Если хочешь мне помочь – оставайся дома. Иначе я не знаю, что мне с тобой делать… Это очень важно для меня, поверь! Я очень привязался к тебе за это время…
Она покорно согласилась и только умоляющим тоном попросила:
– Обещай мне, что будешь добр с ней!
– За кого ты меня принимаешь?! Неужели ты думаешь, что девушку нужно защищать от меня… Ведь не ради собственного удовольствия я иду на этот шаг!
Весь остаток ночи ему не давала покоя мысль о том, что сестры могут не сдержать данное слово. Но они, все-таки, пришли, как раз после того, как Селдон закончил завтракать и облачился в новую одежду, кстати, хитон удивительно хорошо сидел на нем. Он очень тщательно подпоясался.
Старшая Дождевая капли все еще с некоторым холодком во взгляде заявила:
– Если ты готов, соплеменник, моя сестра останется с соплеменницей Венабили.
Ее голос больше не дрожал. Казалось, что она всю ночь тренировалась разговаривать с мужчиной, но не братом. Селдон подумал, что ей вряд ли удалось выспаться этой ночью.
– Я готов!
Примерно через полчаса Хари Селдон и Дождевая Капля Сорок Третья опускались с одного уровня на другой. По часам, была середина дня, но освещение поражало тусклостью, густой дымкой. На Транторе так бывало с наступлением сумерек.
Объяснений этому Седдон не находил. Совершенно ясно, что система искусственного освещения, расположенная по всей протяженности сферы, не могла обойти Сектор Микоген. Потом ему пришла в голову мысль, что, должно быть, сами микогенцы хотят этого, следуя примитивным обычаям. Постепенно его глаза привыкли к сумеречному освещению. Он заглядывал в глаза прохожих, Братьев и Сестер, пытаясь понять, как они реагируют на встречу с ним, и пришел к выводу, что их с Сестрой приняли за Брата со своей женщиной. Вряд ли они привлекли внимание, ведь он не делал ничего, что могло бы броситься в глаза местным. К сожалению, ему показалось, что Дождевая Капля хочет быть замеченной. Она отвечала односложными фразами, каким-то сдавленным голосом, почти не разжимая губ. В то же время, он понимал, что просить ее расслабиться хоть немного – бесполезно…
(Селдон с интересом подумал, что произойдет, если они встретят кого-то из ее знакомых? Потом, когда они спустились еще ниже, он немного успокоился – там почти не было людей). Но и никаких элеваторов для спуска также не было. Они применяли движущиеся ступенчатые скаты, расположенные попарно, один – вверх, другой – вниз. Дождевая Капля назвала их «эскалаторами». Селдон не был уверен, что правильно расслышал незнакомое слово. Чем ниже они опускались, тем тревожнее становилось Селдону.
Почти на всех Мирах существовали микрофермы, и почти везде производились микродобавки. Однажды на Геликоне ему пришлось ехать вместе с сезонными рабочими с фермы – он вспомнил неприятный, тошнотворный запах их одежды. Правда, те кто работал на фермах, не замечали ничего. Даже когда встречные или попутчики зажимали носы – их это не задевало…
Что касается Селдона, то у него всегда была повышенная чувствительность к запахам; он страдал от этого, и очень боялся предстоящего испытания. Он уже мысленно уговаривал себя, что необходимо потерпеть – ради получения информации, но это не помешало его желудку сжиматься от спазмов и подступающей тошноты. Однако по мере спуска – воздух оставался по-прежнему свежим.
Он не выдержал неизвестности и спросил:
– Когда же мы достигнем уровня микроферм?
– Мы уже достигли, давно…
Селдон часто-часто задышал.
– Я не чувствую никакого запаха?!
– Запах? О чем ты, соплеменник? – Дождевая Капля была настолько поражена, что заговорила в полный голос.
– Ну… мой личный опыт… На фермах всегда пахнет чем-то отвратительным. Это результат применения удобрений.
– Твой опыт?! – Она переспросила еще громче: – Где это было?
– На моей родной планете.
Сестра скорчила брезгливую гримасу.
– Ваши люди барахтаются в дерьме.
Селдон никогда не слышал подобного слова, но по интонации девушки и по выражению ее лица – понял, что она подразумевала.
– Нет, запах не такой, как ты поняла… Удобрение подготавливается для внесения в почву.
– Наше удобрение вообще не пахнет. Наша биотехнология разработала превосходные фильтры. Морские водоросли выращиваются на естественном свету, причем очень строго выдерживается баланс электролитического раствора. Сапрофиты вскармливаются на комбинированной органике. Что же касается формул и рецептов – это не для соплеменников! Пойдем! Мы пришли. Можешь нюхать все что заблагорассудится, ты не почувствуешь ничего неприятного. Именно поэтому, в наших продуктах нуждается вся Галактика, и Император употребляет только ее! Честно говоря, для соплеменника, даже если он называем себя Императором – это слишком хорошо.
Последние слова она произнесла со злостью. Селдону показалась, что неприязнь направленно именно на него лично. И, словно испугавшись что он не поймет намека в свой адрес, она решила добавить:
– А тем более, если соплеменник называет себя почетным гостем!
Они вошли в узкий коридор, по обеим сторонам которого располагались огромные резервуары из толстого стекла. В емкостях пузырился мутно-зеленый раствор, в котором, под действием поднимающихся газов, сплетались и извивались водоросли.
Селдон решил, что этот раствор богат двуокисью углерода. Внутри резервуаров разливался яркий дневной свет, значительно более насыщенный, чем в коридорах.
Селдон задумчиво прокомментировал свое наблюдение.
– Естественно! – подтвердила девушка. – Водоросли лучше всего развиваются под воздействием красной части спектра.
– Здесь все автоматизировано?
Она пожала плечами и ничего не возразила.
– Я не вижу ни одного Брата или Сестры? – настаивал Селдон.
– Как бы там ни было, необходимый объем работ делается людьми. Это не твое дело! Не стоит тратить время на бессмысленные расспросы.
– Постой, не нужно сердиться! Мне не нужны ваши секреты. Пойдем дальше, дорогая, – (слово сорвалось нечаянно), ему показалось, что она хочет убежать прочь.
Он взял девушку за руку. Сестра осталась на месте. Селдон уловил легкое подрагивание ее тела.
– Мне просто показалось, что у вас все автоматизировано, – пытался объяснить Хари.
– Думай, что хочешь. Здесь есть над чем поломать голову и к чему приложить проницательность. Каждый Брат и каждая Сестра какое-то время работают на фермах. Для многих это становится профессией.
Она говорила более миролюбиво, но к великому удивлению Селдона, растирала правой рукой то место, к которому он прикоснулся, словно от ожога.
– Дальше ферма тянется на несколько километров, – продолжала объяснять недотрога, – но если свернуть здесь, то ты сможешь увидеть сектор по выращиванию плесени.
Они продолжили экскурсию. Селдона поразила царившая вокруг чистота. Стекла идеально блестели, кафельный пол казался влажным. Селдон улучил мгновение, чтобы нагнуться и потрогать. Нет, пол был сухой и совсем не скользкий. Может быть его сандалии, с торчащим по микогенскрй моде большим пальцем, были на шершавой подошве…
В одном Дождевая Капля оказалась права – то там, то здесь стали попадаться Братья и Сестры; они сосредоточенно работали. Кто-то исследовал посадки, кто-то проверил показания приборов, причем, работа проходила в полной тишине.
Селдон проявил максимальную осторожность и не стал расспрашивать о их работе. Он побоялся вызвать у девушки новый приступ раздражения. Они вошли в ярко освещенное помещение и Селдону, на мгновение, почудился знакомый неприятный запах. Он тревожно взглянул на Дождевую Каплю – та была абсолютно невозмутима. Скоро он перестал замечать его. Характер освещения неожиданно изменился. Розовые тона исчезли, стало заметно темнее.
Казалось, что все вокруг, кроме подсвеченной аппаратуры, погружено в сумерки.
Там, где были установлены прожекторы, как правило, находился Брат или Сестра. У некоторых из них были головные повязки, мерцавшие жемчужным отсветом. То тут, то там беспорядочно вспыхивали огоньки.
Его взгляд остановился на профиле Дождевой Капли. Пожалуй, ее профиль привлекал внимание. Именно профиль. В другое время, при другом освещении ее безволосость, бесформенность фигуры, бледность – все это вместе – делало ее внешность какой-то неприметной, невыразительной.
Сейчас он смог разглядеть девушку. Прямой нос, линию подбородка, пухлые, красиво очерченные губы… Темнота скрадывала отсутствие волос…
С удивлением Селдон подумал: она могла бы быть красавицей! Стоит ей отпустить волосы, красиво уложить их… Потом он вспомнил, что она никогда не сможет отрастить волос… Этот голый череп – на всю жизнь! Зачем? Зачем они так поступили с девушкой? Почему для микогенцев эта бессмысленная и дикая традиция так важна?
Его мозг, привыкший полемизировать, выдвигал свои аргументы: обычай – вторая натура… Если смолоду воспитывать на подобном идеале, то растительность на голове может восприниматься как кощунство, противное природе.
Сам он тщательно брил лицо каждое утро. Это было обременительно и нудно, но, все-таки, что-то заставляет его поступать именно так! Обычаи… Естественно, он не считал растительность на лице отвратительной. В любое время, по своему желанию, он мог бы отпустить бороду… но он сам не хотел! Он знал, что в некоторых Мирах мужчины вообще не бреются. Интересно, что бы они испытали, увидев свое голое лицо?
Пока они шли – а ему показалось, что переходу не будет конца – он заметил косые взгляды Дождевой Капли. Она украдкой наблюдала за ним.
Казалось, девушка начала привыкать к нему. Перестала пугливо избегать его взгляда, иногда ее глаза останавливались на нем почти минуту.
Она позвала:
– Сюда! Идем скорее!
– Что там?
Они остановились над небольшим лотком, заполненным маленькими шариками, около двух сантиметров в диаметре. Брат, который рыхлил почву и только что поставил лоток, поднял голову и приветливо взглянул на подошедших. Дождевая Капля тихо подсказала Селдону:
– Можешь задать ему вопрос.
Селдон догадался, что ей нельзя заговорить первой и спросил сам:
– Можно нам взять немного, Б-брат?
– Да, сколько угодно, – сердечно предложил юноша.
Селдон взял один шарик и уже потянулся за вторым для Дождевой Капли, но девушка опередила его. Она набрала две горсти.
На ощупь, шарики были мягкие и глянцевые. Когда они отошли от Брата. Селдон спросил:
– Их можно есть? – И недоверчиво понюхал шарик.
– Не пахнут они! – резко прокомментировала Сестра.
– Что это такое?
– Лакомство! Сырое лакомство. Для других Миров их приготовляют по-разному, а на Микогене – едят сырыми. Только сырыми!
Она положила один шарик в рот и призналась:
– Мне они никогда не смогут надоесть!..
Селдон попробовал один шарик и почувствовал, как он быстро тает и растворяется.
Рот заполнился жидкостью, которая сама собой скользнула дальше в горло. От изумления Селдон остановился. Во рту разлился немного сладковатый привкус, вернее, неуловимое послевкусие, но главное ощущение ускользало.
– Можно еще попробовать? – спросил Селдон.
– Бери половину, – ответила Дождевая Капля Сорок третья, протягивая горсть шариков. – У них никогда не бывает одинакового вкуса. Практически, они абсолютно бескалорийны. Просто вкус!
Девушка была права. Селдон попытался осторожно раскусить один шарик, потом еще и еще, чтобы распробовать. Но от малейшего прикосновения языка, шарик растекался и исчезал. Каждый раз оставалось новое, неповторимое послевкусие.
– Беда в том, – счастливо улыбаясь, призналась девушка, – что каждый раз это необычно по-своему… невозможно забыть и невозможно вновь испытать то же ощущение… Однажды, когда мне было девять лет, мне удалось… – Она вдруг резко изменила тон: – Хорошая вещь. Это учит пониманию мимолетности всего окружающего!
«Это – сигнал», – подумал Селдон. Они достаточно долго занимались беспредметными разговорами. Кажется, девушка успела привыкнуть, стала разговорчивее – теперь самое время… начать о главном. Да, именно теперь!
Глава 44
Селдон начал:
– Сестра, я прилетел из Открытого Мира. Вся Галактика состоит из таких Миров, кроме Трантора. У нас идут дожди, пересыхают реки, меняется температура воздуха. А это означает, что и урожай зависит от климатических условий. Здесь, у вас, окружающая среда – управляема. Вы, если так можно сказать, «обречены» на высокие урожаи. Расскажи мне об этом!
Он ждал. Ответ мог быть каким угодно. Его дальнейшее поведение зависело от полученных объяснений. К концу их долгого путешествия по ферме Сестра говорила совершенно спокойно и свободно. Девушку, казалось, перестало смущать присутствие мужчины.
Дождевая Капля ответила:
– Контроль за окружающей средой не так-то легко поддерживать. Время от времени вспыхивают вирусные инфекции, происходят неожиданные, непредсказуемые мутации. Бывают периоды, когда огромные партии урожая вянут или теряют ценные свойства.
– Поразительно! Что же вы предпринимаете в таких случаях?
– Чаще всего полностью уничтожаем пораженные партии. Иногда достаточно одного предположения, что существует опасность заражения. Тогда приходится тщательно стерилизовать резервуары и лотки, или просто избавляться от них.
– Это же колоссальные убытки?! Вы удаляете пораженные соединительные ткани?
– Да.
– Должны существовать способы профилактики подобных поражений?
– Что мы можем сделать! Контроль за мутациями и новыми вирусами ведется постоянно. Любой сбой в параметрах окружающей среды фиксируется и исправляется. Ошибки редко допускаются, но если это все-таки происходит – мы принимаем решительные меры. Ты спросишь: каков же результат? Я отвечу – неурожайные годы бывают редко, и большую часть выращенного удается сохранить!
В один из самых худших годов – мы собрали всего лишь 12 процентов от выращенного. Хочу заметить, что и этого количества хватило, чтобы избежать нужды. Беда в том, что самое внимательное отношение, самые умные компьютеры – не могут точно предсказать, когда это произойдет.
(Селдон вздрогнул. Как это похоже на его рассуждения о психоистории, а ведь она говорит всего лишь о микрофермах! Он-то задумывается о человечестве вообще, о многообразии Галактической империи!).
Обескураженный, он попытался выяснить главное:
– Я уверен, что не все так безнадежно. Очевидно, существуют силы, которые влияют на эти процессы. Точно так же, как эти силы охраняют нас всех.
Сестра замерла. Она повернулась к Селдону и испытующе посмотрела на него.
Единственное, что она выдавила из себя:
– Что-о?
Селдон растерялся:
– Я подумал, что говоря о вирусах и мутациях, мы подразумеваем какие-то законы природы… это приводит нас к понятию супернатурализма, разве не так? Иными словами, – что не является частью природы, может каким-то образом контролировать и оказывать влияние на ее законы?
Она уставилась на него с таким выражением, как будто он начал говорить на незнакомом галактическом диалекте. И снова, теперь уже почти шепотом, переспросила:
– Что?
Путаясь, он попробовал развить свою мысль:
– Должно быть какое-то высшее проявление… великий дух… Ну, я не знаю, как вы это называете!
Дождевая Капля сдавленно произнесла:
– Я так и думала! Но не могла поверить… что ты имеешь в виду… Ты решил, что у нас есть религия! Почему ты не спросил прямо? Почему не произнес этого слова?
Селдон немного выждал и, смущаясь, начал объяснять:
– Потому, что я не употребляю такого понятия! Я называю это супернатурализмом…
– Называй это как хочешь, но это – религия! У нас нет религии: Вера в высшие силы – для соплеменников, для толпы подон…
Сестра замолчала, ее трясло. Селдон догадался, она хотела сказать «для подонков». Постепенно девушка справилась с собой. Ее сопрано зазвучало неторопливо и ровно:
– Наш народ не нуждается в религии. Мы произошли от галактического человечества и всегда такими будем! И если у тебя на родине существует религия…
Селдон поднял в немом протесте руку:
– Нет! Я – математик и мое человечество произошло из этой же Галактики! Просто… Мне показалось из-за ваших обычаев, что вы…
– Ты не смеешь так думать, соплеменник! Наши обычаи – вследствие того, что мы – горстка людей, окруженных со всех сторон биллионами соплеменников. Нам необходимо хоть как-то выделить себя из этой массы! Да – и отсутствие волос, и одежда, и поведение – весь наш образ жизни. Нам необходимо помнить, кто мы. Нам необходимо, чтобы все соплеменники помнили об этом. Мы трудимся на фермах, и этим самым представляем для вас ценность! Именно это дает нам свободу от вас, уверенность в том, что нас оставят в покое. Единственное, что нам нужно… оставьте нас в покое.
– Я не собирался обидеть или как-то задеть ваш народ! Я говорил о знаниях – здесь, как в любом другом месте!
– Ты заподозрил нас в том, что мы уповаем на мистические силы, которые сделают за нас то, что мы не можем сделать сами!
– В этом нет ничего удивительного. Многие народы склонны верить в Высший Дух. Их право на это так же неоспоримо, как наше право не верить! В этом предположении нет ничего оскорбительного для вас…
Она была неумолима:
– Религия! – зло повторила девушка. – Мы не нуждаемся в ней!
Селдон почувствовал сильнейшее разочарование. Итак, все его усилия, все попытки – ни к чему не привели… Все впустую!
Сестра продолжила:
– Мы располагаем большим! У нас есть история!
Надежды Селдона мгновенно ожили. Он широко улыбнулся.
– Сестра, я прилетел из Открытого Мира. Вся Галактика состоит из таких Миров, кроме Трантора. У нас идут дожди, пересыхают реки, меняется температура воздуха. А это означает, что и урожай зависит от климатических условий. Здесь, у вас, окружающая среда – управляема. Вы, если так можно сказать, «обречены» на высокие урожаи. Расскажи мне об этом!
Он ждал. Ответ мог быть каким угодно. Его дальнейшее поведение зависело от полученных объяснений. К концу их долгого путешествия по ферме Сестра говорила совершенно спокойно и свободно. Девушку, казалось, перестало смущать присутствие мужчины.
Дождевая Капля ответила:
– Контроль за окружающей средой не так-то легко поддерживать. Время от времени вспыхивают вирусные инфекции, происходят неожиданные, непредсказуемые мутации. Бывают периоды, когда огромные партии урожая вянут или теряют ценные свойства.
– Поразительно! Что же вы предпринимаете в таких случаях?
– Чаще всего полностью уничтожаем пораженные партии. Иногда достаточно одного предположения, что существует опасность заражения. Тогда приходится тщательно стерилизовать резервуары и лотки, или просто избавляться от них.
– Это же колоссальные убытки?! Вы удаляете пораженные соединительные ткани?
– Да.
– Должны существовать способы профилактики подобных поражений?
– Что мы можем сделать! Контроль за мутациями и новыми вирусами ведется постоянно. Любой сбой в параметрах окружающей среды фиксируется и исправляется. Ошибки редко допускаются, но если это все-таки происходит – мы принимаем решительные меры. Ты спросишь: каков же результат? Я отвечу – неурожайные годы бывают редко, и большую часть выращенного удается сохранить!
В один из самых худших годов – мы собрали всего лишь 12 процентов от выращенного. Хочу заметить, что и этого количества хватило, чтобы избежать нужды. Беда в том, что самое внимательное отношение, самые умные компьютеры – не могут точно предсказать, когда это произойдет.
(Селдон вздрогнул. Как это похоже на его рассуждения о психоистории, а ведь она говорит всего лишь о микрофермах! Он-то задумывается о человечестве вообще, о многообразии Галактической империи!).
Обескураженный, он попытался выяснить главное:
– Я уверен, что не все так безнадежно. Очевидно, существуют силы, которые влияют на эти процессы. Точно так же, как эти силы охраняют нас всех.
Сестра замерла. Она повернулась к Селдону и испытующе посмотрела на него.
Единственное, что она выдавила из себя:
– Что-о?
Селдон растерялся:
– Я подумал, что говоря о вирусах и мутациях, мы подразумеваем какие-то законы природы… это приводит нас к понятию супернатурализма, разве не так? Иными словами, – что не является частью природы, может каким-то образом контролировать и оказывать влияние на ее законы?
Она уставилась на него с таким выражением, как будто он начал говорить на незнакомом галактическом диалекте. И снова, теперь уже почти шепотом, переспросила:
– Что?
Путаясь, он попробовал развить свою мысль:
– Должно быть какое-то высшее проявление… великий дух… Ну, я не знаю, как вы это называете!
Дождевая Капля сдавленно произнесла:
– Я так и думала! Но не могла поверить… что ты имеешь в виду… Ты решил, что у нас есть религия! Почему ты не спросил прямо? Почему не произнес этого слова?
Селдон немного выждал и, смущаясь, начал объяснять:
– Потому, что я не употребляю такого понятия! Я называю это супернатурализмом…
– Называй это как хочешь, но это – религия! У нас нет религии: Вера в высшие силы – для соплеменников, для толпы подон…
Сестра замолчала, ее трясло. Селдон догадался, она хотела сказать «для подонков». Постепенно девушка справилась с собой. Ее сопрано зазвучало неторопливо и ровно:
– Наш народ не нуждается в религии. Мы произошли от галактического человечества и всегда такими будем! И если у тебя на родине существует религия…
Селдон поднял в немом протесте руку:
– Нет! Я – математик и мое человечество произошло из этой же Галактики! Просто… Мне показалось из-за ваших обычаев, что вы…
– Ты не смеешь так думать, соплеменник! Наши обычаи – вследствие того, что мы – горстка людей, окруженных со всех сторон биллионами соплеменников. Нам необходимо хоть как-то выделить себя из этой массы! Да – и отсутствие волос, и одежда, и поведение – весь наш образ жизни. Нам необходимо помнить, кто мы. Нам необходимо, чтобы все соплеменники помнили об этом. Мы трудимся на фермах, и этим самым представляем для вас ценность! Именно это дает нам свободу от вас, уверенность в том, что нас оставят в покое. Единственное, что нам нужно… оставьте нас в покое.
– Я не собирался обидеть или как-то задеть ваш народ! Я говорил о знаниях – здесь, как в любом другом месте!
– Ты заподозрил нас в том, что мы уповаем на мистические силы, которые сделают за нас то, что мы не можем сделать сами!
– В этом нет ничего удивительного. Многие народы склонны верить в Высший Дух. Их право на это так же неоспоримо, как наше право не верить! В этом предположении нет ничего оскорбительного для вас…
Она была неумолима:
– Религия! – зло повторила девушка. – Мы не нуждаемся в ней!
Селдон почувствовал сильнейшее разочарование. Итак, все его усилия, все попытки – ни к чему не привели… Все впустую!
Сестра продолжила:
– Мы располагаем большим! У нас есть история!
Надежды Селдона мгновенно ожили. Он широко улыбнулся.
Книга
История о руке, положенной на бедро – …происшествие, которое упоминалось Хари Селдоном, как послужившее первым толчком на пути развития методов психоистории.
К сожалению, его мемуары мало, что проясняют в этой «истории». Она по-прежнему остается одной из многочисленных интригующих мистификаций, связанных с именем и карьерой Селдона.
Галактическая энциклопедия.
Глава 45
Дождевая Капля Сорок Третья смотрела на Селдона обезумевшими глазами.
Ее дыхание стало частым и тяжелым.
– Я не могу здесь больше оставаться! – заявила она.
Селдон огляделся.
– Нам никто не мешает… Даже этот Брат, угостивший нас лакомством, не заметил ничего подозрительного. Он принял нас за обыкновенную пару!
– Благодаря освещению и тому, что ты мало говорил… Он не успел заметить твой акцент. И я была более спокойна, но теперь… – в ее голосе появились ледяные нотки.
– А теперь что произошло?
– Я нервничаю… напряжена… Я вся мокрая!
– Кто увидит? Успокойся! Возьми себя в руки.
– Здесь я не смогу… я не смогу успокоиться там, где меня могут увидеть.
– Куда же мы пойдем?
– Здесь есть помещение для отдыха… Я работала здесь раньше, пойдем!
Она быстро пошла вперед. Селдон, едва поспевая, следовал за ней. Они подошли к ступенчатому скату. Если бы не девушка, Селдон не разглядел бы его в темноте. В конце коридора, на небольшом расстоянии друг от друга, располагались двери.
– Вон там – в самом конце – одна комната свободна!
Действительно. Дверь была приоткрыта и на ней светилась табличка «СВОБОДНО».
Дождевая Капля поспешно оглянулась и буквально втолкнула Селдона в помещение. Дверь плотно закрылась, и комнату наполнил свет.
– Наверное, нужно перевернуть табличку на дверях?
– Это делается автоматически, при закрытии двери и включении освещения.
Селдон уловил легкую циркуляцию воздуха и чуть слышный звон. Где источник подобных звуков, время от времени возникающих на Транторе? Комната была маленькая, но оборудованная мягкими матрацами, покрытыми чистыми простынями.
Кроме этого, стоял стул и стол, маленький холодильник и какое-то подобие плиты для разогревания пищи. Дождевая Капля опустилась на стул, пытаясь расслабиться.
Селдон, не зная что ему делать, повертелся и остался стоять, пока девушка жестом не показала ему на кушетку. Он присел. Задумчиво, и словно себе самой, Дождевая Капля сказала:
– Если кто-нибудь узнает, что я была здесь с мужчиной, пусть и с соплеменником, меня прогонят из касты!
Селдон поспешно вскочил.
– Давай уйдем!
– Сядь! В таком состоянии мне нельзя попадаться на глаза. Итак, ты спрашивал о религии. Что еще ты хочешь узнать?
С девушкой что-то произошло. Она больше не смущалась. Ничуть. Она, прищурившись, уставилась на него.
– Я уже объяснял – меня интересуют знания. Я – ученый. Моя специальность – добывать знания. Я хочу разобраться в поведении отдельных людей. Мне необходимо изучить историю… Историю многих Миров – древнюю историю! Старинные записи, но не вымышленную, а подлинную, понимаешь? Но, если на Микогене нет религии, тогда…
– Я говорю тебе – у нас есть история!
– Ты уже второй раз произносишь это слово! Насколько ваша история древняя?
– Она уходит на двенадцать тысячелетий назад.
– Честное слово?! Давай поговорим откровенно. Это реальная история или предания, легенды… сказания?
– Разумеется, реальная!
Селдон хотел было спросить, почему девушка говорит так уверенно, но передумал и воздержался от расспросов. Неужели это возможно, двенадцать тысячелетий спустя настаивать на аутеничности сведений?
Он не был специалистом в этом вопросе, и решил посоветоваться с Дорс. Ему казалось, что каждому Миру свойственна переоценка собственного исторического опыта, представляющая собой смесь героического и драматического. Подобную историю нельзя воспринимать буквально… К его родному Геликону это соображение вполне подходило.
Существовало множество преданий, в частности, в период освоения планеты, населенной гигантскими летающими рептилиями. Честно говоря, все настаивали на исторической достоверности этих преданий, но ни одного археологического подтверждения этому найдено не было.
Вслух он спросил:
– Как же началась ваша история?
Она посмотрела на него отсутствующим взглядом и произнесла:
– Она началась с Мира – нашего Мира. Единственного!
– Единственного Мира?! – Селдон вспомнил разговор с Хьюмменом.
– Да, единственного во всей Вселенной. Позднее возникли и другие, но наш был первым! Уникальным! Со своим космосом, открытой атмосферой, с жилищами для каждого, богатейшими полями, дружелюбно распахнутыми домами, сердечными людьми… Сотни лет мы жили в этом свободном Мире, пока нас не вынудили его покинуть! Потом мы долго метались в поисках пристанища, пока не натолкнулись на Трантор… Здесь мы научились производить пищу и обрели некоторую свободу. Теперь – у нас свой путь, свои устремления и мечты!
– Ваша история содержит все детали, касающиеся существования единичного обитаемого Мира?
– О, да! Все это записано в книге. У каждого из нас она есть. Никто из нас не расстается с ней никогда! В любую минуту ее можно раскрыть, чтобы вспомнить – кто мы и откуда… Мы верим в то, что когда-нибудь вернемся на Родину.
– Вам известно, где расположена ваша планета?
Дождевая Капля немного подумав, решительно тряхнула головой.
– Мы не знаем, но обязательно найдем ее!
– Эта книга сейчас с тобой?
– Разумеется!
– Я могу взглянуть на нее?
Легкая тонкая улыбка появилась на губах Сестры.
– Так вот, что тебе нужно! Я знала, что зачем-то ты захотел остаться со мной наедине… Я решила, что не из-за книги…
– Это единственное, что интересует меня! – честно признался Селдон. – Ни о чем другом я и не помышлял. Если ты позвала меня сюда, решив что я хочу…
Она не дала ему закончить:
– Мы уже здесь… Ты хочешь увидеть Книгу или нет?!
– Если ты позволишь!..
– При одном условии.
Селдон немного помолчал.
– Что это за условие?
Она высунула кончик языка и торопливо облизала губы. Потом, с волнением в голосе, призналась:
– Ты… должен… снять наголовник…
Ее дыхание стало частым и тяжелым.
– Я не могу здесь больше оставаться! – заявила она.
Селдон огляделся.
– Нам никто не мешает… Даже этот Брат, угостивший нас лакомством, не заметил ничего подозрительного. Он принял нас за обыкновенную пару!
– Благодаря освещению и тому, что ты мало говорил… Он не успел заметить твой акцент. И я была более спокойна, но теперь… – в ее голосе появились ледяные нотки.
– А теперь что произошло?
– Я нервничаю… напряжена… Я вся мокрая!
– Кто увидит? Успокойся! Возьми себя в руки.
– Здесь я не смогу… я не смогу успокоиться там, где меня могут увидеть.
– Куда же мы пойдем?
– Здесь есть помещение для отдыха… Я работала здесь раньше, пойдем!
Она быстро пошла вперед. Селдон, едва поспевая, следовал за ней. Они подошли к ступенчатому скату. Если бы не девушка, Селдон не разглядел бы его в темноте. В конце коридора, на небольшом расстоянии друг от друга, располагались двери.
– Вон там – в самом конце – одна комната свободна!
Действительно. Дверь была приоткрыта и на ней светилась табличка «СВОБОДНО».
Дождевая Капля поспешно оглянулась и буквально втолкнула Селдона в помещение. Дверь плотно закрылась, и комнату наполнил свет.
– Наверное, нужно перевернуть табличку на дверях?
– Это делается автоматически, при закрытии двери и включении освещения.
Селдон уловил легкую циркуляцию воздуха и чуть слышный звон. Где источник подобных звуков, время от времени возникающих на Транторе? Комната была маленькая, но оборудованная мягкими матрацами, покрытыми чистыми простынями.
Кроме этого, стоял стул и стол, маленький холодильник и какое-то подобие плиты для разогревания пищи. Дождевая Капля опустилась на стул, пытаясь расслабиться.
Селдон, не зная что ему делать, повертелся и остался стоять, пока девушка жестом не показала ему на кушетку. Он присел. Задумчиво, и словно себе самой, Дождевая Капля сказала:
– Если кто-нибудь узнает, что я была здесь с мужчиной, пусть и с соплеменником, меня прогонят из касты!
Селдон поспешно вскочил.
– Давай уйдем!
– Сядь! В таком состоянии мне нельзя попадаться на глаза. Итак, ты спрашивал о религии. Что еще ты хочешь узнать?
С девушкой что-то произошло. Она больше не смущалась. Ничуть. Она, прищурившись, уставилась на него.
– Я уже объяснял – меня интересуют знания. Я – ученый. Моя специальность – добывать знания. Я хочу разобраться в поведении отдельных людей. Мне необходимо изучить историю… Историю многих Миров – древнюю историю! Старинные записи, но не вымышленную, а подлинную, понимаешь? Но, если на Микогене нет религии, тогда…
– Я говорю тебе – у нас есть история!
– Ты уже второй раз произносишь это слово! Насколько ваша история древняя?
– Она уходит на двенадцать тысячелетий назад.
– Честное слово?! Давай поговорим откровенно. Это реальная история или предания, легенды… сказания?
– Разумеется, реальная!
Селдон хотел было спросить, почему девушка говорит так уверенно, но передумал и воздержался от расспросов. Неужели это возможно, двенадцать тысячелетий спустя настаивать на аутеничности сведений?
Он не был специалистом в этом вопросе, и решил посоветоваться с Дорс. Ему казалось, что каждому Миру свойственна переоценка собственного исторического опыта, представляющая собой смесь героического и драматического. Подобную историю нельзя воспринимать буквально… К его родному Геликону это соображение вполне подходило.
Существовало множество преданий, в частности, в период освоения планеты, населенной гигантскими летающими рептилиями. Честно говоря, все настаивали на исторической достоверности этих преданий, но ни одного археологического подтверждения этому найдено не было.
Вслух он спросил:
– Как же началась ваша история?
Она посмотрела на него отсутствующим взглядом и произнесла:
– Она началась с Мира – нашего Мира. Единственного!
– Единственного Мира?! – Селдон вспомнил разговор с Хьюмменом.
– Да, единственного во всей Вселенной. Позднее возникли и другие, но наш был первым! Уникальным! Со своим космосом, открытой атмосферой, с жилищами для каждого, богатейшими полями, дружелюбно распахнутыми домами, сердечными людьми… Сотни лет мы жили в этом свободном Мире, пока нас не вынудили его покинуть! Потом мы долго метались в поисках пристанища, пока не натолкнулись на Трантор… Здесь мы научились производить пищу и обрели некоторую свободу. Теперь – у нас свой путь, свои устремления и мечты!
– Ваша история содержит все детали, касающиеся существования единичного обитаемого Мира?
– О, да! Все это записано в книге. У каждого из нас она есть. Никто из нас не расстается с ней никогда! В любую минуту ее можно раскрыть, чтобы вспомнить – кто мы и откуда… Мы верим в то, что когда-нибудь вернемся на Родину.
– Вам известно, где расположена ваша планета?
Дождевая Капля немного подумав, решительно тряхнула головой.
– Мы не знаем, но обязательно найдем ее!
– Эта книга сейчас с тобой?
– Разумеется!
– Я могу взглянуть на нее?
Легкая тонкая улыбка появилась на губах Сестры.
– Так вот, что тебе нужно! Я знала, что зачем-то ты захотел остаться со мной наедине… Я решила, что не из-за книги…
– Это единственное, что интересует меня! – честно признался Селдон. – Ни о чем другом я и не помышлял. Если ты позвала меня сюда, решив что я хочу…
Она не дала ему закончить:
– Мы уже здесь… Ты хочешь увидеть Книгу или нет?!
– Если ты позволишь!..
– При одном условии.
Селдон немного помолчал.
– Что это за условие?
Она высунула кончик языка и торопливо облизала губы. Потом, с волнением в голосе, призналась:
– Ты… должен… снять наголовник…
Глава 46
Хари Селдон, моргая, уставился на девушку. Какое-то время он не мог сообразить, о чем она говорит. Он совсем забыл о наголовнике… Потом потянулся рукой к голове. Да, действительно, чехол был на нем. На ощупь, он был гладким, но все-таки чувствовалось, что под кожаной пленкой – волосы. Короткие, правда, но хорошие…
Ощупав их, Селдон переспросил:
– Зачем?..
Она упрямо ответила:
– Это мое условие и, мое желание! Ты хочешь получить Книгу?!
Он вяло согласился:
– Если ты так хочешь… – И сделал попытку стянуть чехол.
Она нетерпеливо воскликнула:
– Нет, дай мне! Я хочу сделать все сама! – Дождевая Капля пожирала его взглядом.
Селдон опустил руки.
– Давай!
Сестра проворно поднялась со стула, присела рядом с ним и очень бережно сняла чехол. Она снова нервно облизала губы, волосы Селдона рассыпались…
Ощупав их, Селдон переспросил:
– Зачем?..
Она упрямо ответила:
– Это мое условие и, мое желание! Ты хочешь получить Книгу?!
Он вяло согласился:
– Если ты так хочешь… – И сделал попытку стянуть чехол.
Она нетерпеливо воскликнула:
– Нет, дай мне! Я хочу сделать все сама! – Дождевая Капля пожирала его взглядом.
Селдон опустил руки.
– Давай!
Сестра проворно поднялась со стула, присела рядом с ним и очень бережно сняла чехол. Она снова нервно облизала губы, волосы Селдона рассыпались…