Азимов Айзек. Прелюдия к Основанию [Прелюдия к Академии]

   Дэниел выжидательно замолчал, и Селдон ответил:
   – Я понимаю!
   Дэниел продолжил:
   – Беда в том, Хари, что определить одно человеческое существо просто! На него можно указать. Легко установить, что причинит ему вред, а что – нет! А как быть с Человечеством!! Кто может указать на него? Как можно определить – что нанесет ему урон? В каких случаях предпринятые действия приведут к благоприятным последствиям, а в каких – нет! Робот, который провозгласил Нулевой Закон, умер – стал бездействующим – потому, что был втянут в действия, которые, как он предполагал, спасут человечество… Однако, все завершилось иначе… Он потерял уверенность в своей правоте. Перед уходом он передал заботу о Галактике – мне! С тех пор я делаю, что могу. Как можно реже вмешиваюсь, предоставляю людям самим решать: что для них зло, а что – добро!
   Они могут рисковать, я – нет! Они могут ставить перед собой ошибочные цели, я не имею на это право. Они могут нечаянно причинять друг другу зло… Если же я позволю себе это – мое существование закончится. Нулевой Закон не допускает подобных промахов… Но иногда мне приходится действовать. И то, что я до сих пор функционирую – свидетельство моей воздержанности и благоразумия.
   Поскольку Империя начала расшатываться, мне все чаще приходится прибегать к вмешательству… Уже десятилетиями мне приходится играть роль Демерзеля, чтобы удержать правительство от неверных шагов – и что же? Я все еще функционирую, ты видишь… Когда ты сделал доклад на Симпозиуме, я тотчас же осознал, что психоистория может дать ответ на волнующий меня вопрос: что для человечества благо, а что – нет…
   С помощью этой теории удастся избежать ошибок. Я готов доверить людям самим принимать решения и оставить за собой право подключиться в случае опасности… Только! Именно поэтому я и устроил вашу с Клеоном встречу, и когда ты сам оценил свою теорию как неприменимую на практике – я начал искать пути, чтобы заставить тебя пересмотреть свои позиции. Ты понимаешь меня, Хари?
   Более чем обескураженно, Селдон признался:
   – Я понял тебя, Хьюммен!
   – Для тебя я навсегда должен остаться Хьюмменом, когда возникнет необходимость в нашей встрече… Я предоставлю тебе всю информацию, которой располагаю, если это то, что тебе нужно. Как Демерзель, я сумею защитить тебя от сложностей. Ты никогда не должен обращаться ко мне как к Дэниэлу! Об этом никто не должен знать!
   – Обещаю тебе! – поспешил заверить его Селдон. – Я нуждаюсь в тебе, и никогда не посмею разрушить твои планы!
   – Я знаю, что ты сдержишь слово. – Дэниел слабо улыбнулся. – В конце концов, ты достаточно тщеславен и не захочешь ни от кого принять помощь в решении своей проблемы, разве что от робота!
   Селдон вспыхнул:
   – Я не…
   – Это так, Селдон, даже если ты скрываешь это от самого себя. И это очень важно, ведь я усилил эти чувства в тебе, не забудь! Ты никогда и ни с кем не заговоришь обо мне. Я даже не допускаю такой мысли.
   Селдон предположил:
   – У меня подозрения, что Дорс знает!
   – Да, она знает обо мне. Но она тоже будет молчать. Теперь вы оба знаете, и можете поделиться друг с другом. Но больше ни с кем… – Дэниел поднялся.
   – Хари, меня ждут дела. Вскоре вас с Дорс доставят в Императорский Сектор…
   – Можно взять с собой Рейча? Я не могу его оставить. И еще, есть один молодой парень в Дахле – Юго Амариль…
   – Я понял тебя. Рейча отправят вместе с вами. Со своими друзьями поступай как считаешь нужным, я позабочусь обо всех… Ты будешь работать над психоисторией. В твое распоряжение поступит штат сотрудников, необходимые компьютеры и материалы. Я постараюсь вмешиваться как можно реже… Ты сам будешь решать все проблемы, исключая те ситуации, когда встретишься с явным противодействием и непониманием.
   – Постой, Четтер! – настойчиво воскликнул Селдон, – что будет, если я потерплю неудачу, если психоистория не состоится как прикладная наука?!
   Дэниел выпрямился.
   – В таком случае, придется воспользоваться вторым планом. Он у меня есть, уже давно… Он тоже очень сложен, может быть, еще сложнее, чем психоистория. И он тоже может кончиться ничем… Однако, лучше иметь два пути – вместо одного… И позволь дать тебе один совет. Хари! Когда наступит время и ты поймешь, что можешь создать инструмент, способный предотвратить худшее – подумай, может быть, есть возможность создать еще один вариант. На тот случай, если первый не приведет к успеху. Империя должна быть стабилизирована или отстроена заново. Пусть лучше будет два варианта!
   Подумав, он добавил:
   – Сейчас я должен вернуться к своим повседневным обязанностям, а ты приступай к своим. О тебе позаботятся! – С этими словами он поклонился и вышел.
   Селдон посмотрел ему вслед и задумчиво произнес:
   – Сначала я должен поговорить с Дорс!

Глава 94

   Дорс доложила:
   – Дворец свободен! Рашели не причинят вреда. А тебе нужно возвращаться в Императорский Сектор, Хари.
   – А ты, Дорс? – сдержанно поинтересовался Седдон.
   – Мне придется вернуться в Университет, – ответила она. – Научная работа запущена. Студенты предоставлены самим себе…
   – Нет, Дорс! У тебя есть более важное задание.
   – Какое?
   – Психоистория. Я не сумею справиться с задачей без тебя…
   – Ты справишься. Ведь я ничего не понимаю в математике…
   – А я – в истории. Мы необходимы друг другу!
   Дорс засмеялась:
   – Мне кажется, ты – выдающийся математик. Я же, как историк, посредственность. В твоем распоряжений будут гораздо более способные ученые!
   – В таком случае, Дорс, позволь объяснить, что психоистория нуждается в большем, чем просто математика или история. Эта наука связана с жизнью вообще! Без тебя, Дорс, я не решу эту проблему…
   – Ты решишь, Хари. Я не сомневаюсь!
   – Дорс, если тебя не будет рядом, у меня пропадет стимул к работе…
   Дорс задумчиво посмотрела на него.
   – Это пустой разговор, Хари! Без сомнения, Хьюммен уже принял решение. И, если он отошлет меня обратно в Университет…
   – Он этого не сделает!
   – Ты уверен?!
   – Более чем. Я ясно дал ему понять; если он отправит тебя в Университет – я вернусь на Геликон, и Империя может разрушаться до основания!
   – Ты не сможешь так поступить!
   – Могу, и непременно так и сделаю!
   – И ты не допускаешь мысли, что Хьюммен может повлиять на твои чувства таким образом, что ты все равно продолжишь работу? Даже без меня!
   Селдон покачал головой.
   – Хьюммен не сделает этого. Я говорил с ним. Он старается не вмешиваться в человеческие отношения и эмоции, согласно Законам робототехники. Изменить мое восприятие таким образом, чтобы я не хотел видеть тебя рядом, означало бы слишком большой риск! С другой стороны, если нас не разлучат – он получит то, к чему стремится. Он не станет рисковать!
   Дорс тряхнула головой.
   – Он может не согласиться по личным мотивам…
   – Не думаю… Тебя просили защищать меня, Дорс. Разве он отменил задание?
   – Нет…
   – Значит, он хочет, чтобы ты продолжила. Я хочу того же!
   – От кого или от чего? У тебя теперь более надежная защита в лице Демерзеля и Дэниела. Чего еще желать?!
   – Даже если меня будут защищать все силы Галактики, я все равно буду нуждаться в твоей…
   – Тогда не надо говорить о психоистории. Я нужна тебе лишь для охраны!
   Селдон вспылил:
   – Нет! Почему ты все время переворачиваешь мои слова?! Ты хочешь вынудить меня сказать то, о чем сама хорошо знаешь. Ты мне нужна, понимаешь? И если тебя интересуют мои мотивы – ты мне нужна потому, что ты – это ты!
   – Но ведь ты меня совсем не знаешь!
   – Это не имеет значения. Меня это мало интересует. И, все-таки, я тебя знаю. И знаю лучше, чем тебе кажется…
   – Правда?!
   – Разумеется. Ты выполняла задание. Рисковала своей жизнью из-за меня, без колебаний, не задумываясь о последствиях… Ты удивительно быстро научилась играть в теннис, освоила технику владения ножами. Если можно так сказать – не по-человечески быстро! У тебя крепкие мускулы, потрясающая реакция. Ты всегда знаешь когда прослушивается комната, в которой мы находимся. Ты можешь связываться с Хьюмменом каким-то загадочным образом – без приспособлений!
   Дорс напряженно спросила:
   – И что ты думаешь обо всем этом?
   – Мне кажется, что перед Хьюмменом как перед Р. Дэниелом Оливо – поставлена невозможная задача. Как может один робот управлять Империей?! У него должны быть помощники!
   – Это совершенно очевидно. Их миллионы, я – помощник. Ты – помощник. Маленький Рейч тоже помощник!
   – Ты – не такая, как все остальные!
   – Почему? Хари – скажи, произнеси это вслух. Когда ты услышишь свои слова, то поймешь, как это чудовищно…
   Селдон окинул ее долгим задумчивым взглядом и тихо произнес:
   – Я никогда этого не произнесу… потому что мне все равно…
   – Это правда? Ты принимаешь меня такой, какая я есть?!
   – Я не могу иначе. Ты – Дорс, и кто бы ты ни была – никто другой мне не нужен…
   Дорс нежно призналась:
   – Хари, я думаю о твоем благополучии потому, что я так устроена… Но я чувствую, что, даже если бы я стала другой, не такой какая есть, я все равно хотела бы для тебя только добра… Мне кажется, ты достоин большего…
   – Мне все равно! – Хари сделал несколько шагов к ней и опустил глаза, словно задумавшись над тем, что собирался сказать, – Дорс, тебя когда-нибудь целовали?
   – Конечно, Хари… ведь это непременное условие светской жизни.
   – Нет, нет! Я о другом. Ты сама… целовала мужчину? Ты понимаешь меня… страстно?
   – Да, Хари. Это было…
   – Тебе это нравилось?
   Она колебалась какое-то время, потом призналась:
   – Мне это доставляло гораздо большее удовольствие, чем возможность разочаровать одного молодого человека, который мне нравился, дружба с которым для меня много значила. – Она вспыхнула и отвернула лицо. – Прошу тебя, Хари, не расспрашивай… Мне трудно все это объяснить…
   Но Хари, почувствовав решимость, настаивал:
   – Значит, ты делала это из ложных побуждений, чтобы не ранить его чувства!
   – Наверное… в конечном счете, все так и поступают…
   Селдон пропустил это замечание мимо ушей и неожиданно спросил:
   – Ты сама просила кого-нибудь поцеловать тебя?
   Дорс помолчала, словно оглядываясь на прожитую жизнь.
   – Нет…
   – Может быть, тебе захотелось хоть раз, чтобы тебя поцеловали снова?
   – Нет!
   – Ты была близка с кем-нибудь из мужчин? – он спросил едва слышно, отчаявшись.
   – Разумеется. Я же говорила тебе. Ведь это часть жизни…
   Он схватил ее за плечи, словно собирался трясти.
   – Ты когда-нибудь испытывала страсть, потребность в близости с одним единственным человеком? Дорс, ты любила когда-нибудь?
   Дорс медленно подняла печальные глаза. Их взгляды встретились.
   – Прости меня, Хари. Мне нечего ответить…
   Селдон отпустил Дорс, его руки безвольно упали. Дорс нежно прикоснулась к его руке и прошептала:
   – Вот видишь, Хари… Я совсем не та, которая нужна тебе…
   Селдон уронил голову, разглядывая пол. Он пытался рассуждать рационально: он хочет того, чего хочет, причем здесь рационализм…
   Он посмотрел на нее и признался:
   – Дорс, дорогая, и даже после всего, что я услышал – мне все равно…
   Он обнял ее и медленно притянул к себе, опасаясь, что она вырвется из его рук.
   Дорс не шевельнулась, и он нежно, едва прикасаясь губами, поцеловал ее… Потом еще раз – уже более страстно… Неожиданно она обвила его руками… Когда он, наконец, остановился, она подняла сияющие глаза и прошептала:
   – Поцелуй меня еще, Хари! Пожалуйста…