Страница:
– Нет!
– Почему? Ведь вы бы смогли узнать нас еще лучше!
– Думаю, что плохо бы себя чувствовал среди вас. Пришлось бы носить парик… Мне было бы стыдно…
Дорс возразила:
– Зачем парик? Можно оставаться с голым черепом!
– Нет! – убежденно возразил Мицелий. – Я бы выглядел чудаком… Каждый, у которого есть волосы на голове, мог бы оскорбить меня…
– Оскорбить? Но почему? – удивилась Дорс. – Среди нас очень много лысых от природы. По всей Галактике – это довольно частое явление!
– Кстати, мой отец абсолютно лысый, – со вздохом вставил Селдон. – Очевидно, и меня с годами ждет такая же участь: мои волосы уже сейчас не настолько густы, как мне бы хотелось…
– Вы не понимаете, – горячился старик. – Это совсем другое! У вас есть брови, ресницы… Говоря «лысый», я подразумеваю полное отсутствие волосяного покрова.
– Вообще, на теле?! – поинтересовалась Дорс.
На этот раз Мицелий выглядел совершенно обескураженным, но ничего не сказал.
Селдон уже начал испытывать раздражение от того, что они уклонились от интересующей его темы.
– Скажите мне, Мицелий Семьдесят Второй, позволено ли соплеменникам входить внутрь Сакраториума? Оставаться зрителями?
Мицелий решительно качнул головой.
– Никогда! Этой чести удостоены только сыновья Утренней Зари, только!
Дорс поинтересовалась:
– Только сыновья?
Мицелий от удивления замолчал, потом примирительно пояснил:
– Ах, да! Я забыл, что вы соплеменники… Дочери Утренней Зари допускаются только в определенные дни и часы: таков закон. Не хочу сказать, что я разделяю эти обычаи. Если бы я мог, то я бы сказал: «Иди! Насладись увиденным, если тебе дано!», но, к сожалению, не я устанавливаю подобные правила…
– Вы сами бывали внутри здания?
– Когда был мальчиком; мои родители брали меня с собой, но, – он покачал головой, – там люди читают книгу, вздыхают по старым временам, печалятся – обстановка угнетает. Нельзя переговариваться, нельзя смеяться, даже смотреть друг на друга запрещено… Все ваше существо должно быть устремлено к Одному – к Потерянному Миру, – он взмахнул рукой, словно отвергая что-то. – Это не для меня! Я – ученый, мне нравится, когда все многообразие мира доступно мне.
– Да, это верно! – согласился Селдон. – Мы понимаем вас, ведь мы – ученые, Дорс и я.
– Я знаю…
– Знаете? От кого?
– Дело в том, что на Микоген, из соплеменников, допускаются только ученые, императорские чиновники, дипломаты и торговцы. Вы похожи на ученых, именно это меня и заинтересовало: два ученых – вместе, – он приветливо улыбнулся.
– Да, вы правы. Я – математик, Дорс – историк. А ваше направление?
– Я специализируюсь по… культуре. Прочел все самые великие труды соплеменников по литературе: Лиссаура, Ментоне, Новигора…
– Мы тоже знакомы с великой литературой вашего народа: я прочел, например, книгу о Потерянном Мире!
Глаза Мицелия расширились от изумления. Все его существо замерло.
– Вы прочли? Как? Когда?
– В нашем Университете хранится копия, которую, при наличии разрешения, позволено читать.
– Копия Книги?
– Да.
– Наши старейшины ничего не знают об этом…
Селдона понесло:
– Там я прочитал о роботах.
– О роботах?!
– Да! Вот почему мне бы хотелось попасть в Сакраториум. Хочется увидеть своими глазами.
(Дорс незаметно толкнула Селдона ногой, но он не обратил внимания).
Мицелий был в явном затруднении.
– Я не верю в это. Ни один ученый не верит! – при этом он говорил так, словно боялся быть подслушанным.
Селдон не унимался.
– Я прочитал в Книге о том, что робот существует до сих пор и находится в Сакраториуме.
Мицелий раздраженно произнес:
– Не хочу говорить о такой чепухе!
Селдон продолжал настаивать:
– Но если бы он все-таки существовал, то где именно в Сакраториуме он может находиться?
– Даже если он там – я не могу вам этого сказать! Я не был там со времен моего детства.
– Но ведь если это какое-то тайное, секретное место, вы же должны знать о нем?!
– Существует так называемое «орлиное гнездо старейшин». Туда могут входить только старейшины, но там ничего похожего нет!
– Вы там были хоть раз?
– Разумеется, нет!
– Тогда откуда такая уверенность?
– Я многого не знаю, не видел своими глазами. Я не видел, растет ли там гранатовое дерево, я не знаю, есть ли там орган, я не знаю, существует ли еще миллион разных предметов в этом месте… Означает ли отсутствие этих знаний у меня – наличие всего этого?
Селдону нечего было возразить. На губах Мицелия играла торжествующая улыбка.
Он произнес:
– Это аргументы ученого! Меня нелегко загнать в угол, как видите! Послушайте моего совета: не пытайтесь подняться в «орлиное гнездо». Не думаю, что вы придете в восторг от того, как с вами поступят, если обнаружат ваше присутствие. Итак, примите мои лучшие пожелания от имени Утренней Зари.
С этими словами старик резко поднялся и, не попрощавшись, заспешил прочь.
Селдон с удивлением смотрел на удалявшегося микогенца.
– Как ты думаешь, что заставило его убежать так стремительно?
– Думаю, – предположила Дорс, – кто-то приближается к нам.
И этот кто-то, действительно, предстал перед путешественниками: высокий мужчина, одетый в изысканный белоснежный хитон, украшенный не менее изыскано вышитой красной лентой. Он величаво приближался к скамье. Его внешность безошибочно указывала на безгранично высокое положение этого человека. Так же безошибочно можно было предположить, что встреча с ним не сулит ничего хорошего.
Глава 53
Глава 54
Глава 55
Орлиное гнездо
Глава 56
– Почему? Ведь вы бы смогли узнать нас еще лучше!
– Думаю, что плохо бы себя чувствовал среди вас. Пришлось бы носить парик… Мне было бы стыдно…
Дорс возразила:
– Зачем парик? Можно оставаться с голым черепом!
– Нет! – убежденно возразил Мицелий. – Я бы выглядел чудаком… Каждый, у которого есть волосы на голове, мог бы оскорбить меня…
– Оскорбить? Но почему? – удивилась Дорс. – Среди нас очень много лысых от природы. По всей Галактике – это довольно частое явление!
– Кстати, мой отец абсолютно лысый, – со вздохом вставил Селдон. – Очевидно, и меня с годами ждет такая же участь: мои волосы уже сейчас не настолько густы, как мне бы хотелось…
– Вы не понимаете, – горячился старик. – Это совсем другое! У вас есть брови, ресницы… Говоря «лысый», я подразумеваю полное отсутствие волосяного покрова.
– Вообще, на теле?! – поинтересовалась Дорс.
На этот раз Мицелий выглядел совершенно обескураженным, но ничего не сказал.
Селдон уже начал испытывать раздражение от того, что они уклонились от интересующей его темы.
– Скажите мне, Мицелий Семьдесят Второй, позволено ли соплеменникам входить внутрь Сакраториума? Оставаться зрителями?
Мицелий решительно качнул головой.
– Никогда! Этой чести удостоены только сыновья Утренней Зари, только!
Дорс поинтересовалась:
– Только сыновья?
Мицелий от удивления замолчал, потом примирительно пояснил:
– Ах, да! Я забыл, что вы соплеменники… Дочери Утренней Зари допускаются только в определенные дни и часы: таков закон. Не хочу сказать, что я разделяю эти обычаи. Если бы я мог, то я бы сказал: «Иди! Насладись увиденным, если тебе дано!», но, к сожалению, не я устанавливаю подобные правила…
– Вы сами бывали внутри здания?
– Когда был мальчиком; мои родители брали меня с собой, но, – он покачал головой, – там люди читают книгу, вздыхают по старым временам, печалятся – обстановка угнетает. Нельзя переговариваться, нельзя смеяться, даже смотреть друг на друга запрещено… Все ваше существо должно быть устремлено к Одному – к Потерянному Миру, – он взмахнул рукой, словно отвергая что-то. – Это не для меня! Я – ученый, мне нравится, когда все многообразие мира доступно мне.
– Да, это верно! – согласился Селдон. – Мы понимаем вас, ведь мы – ученые, Дорс и я.
– Я знаю…
– Знаете? От кого?
– Дело в том, что на Микоген, из соплеменников, допускаются только ученые, императорские чиновники, дипломаты и торговцы. Вы похожи на ученых, именно это меня и заинтересовало: два ученых – вместе, – он приветливо улыбнулся.
– Да, вы правы. Я – математик, Дорс – историк. А ваше направление?
– Я специализируюсь по… культуре. Прочел все самые великие труды соплеменников по литературе: Лиссаура, Ментоне, Новигора…
– Мы тоже знакомы с великой литературой вашего народа: я прочел, например, книгу о Потерянном Мире!
Глаза Мицелия расширились от изумления. Все его существо замерло.
– Вы прочли? Как? Когда?
– В нашем Университете хранится копия, которую, при наличии разрешения, позволено читать.
– Копия Книги?
– Да.
– Наши старейшины ничего не знают об этом…
Селдона понесло:
– Там я прочитал о роботах.
– О роботах?!
– Да! Вот почему мне бы хотелось попасть в Сакраториум. Хочется увидеть своими глазами.
(Дорс незаметно толкнула Селдона ногой, но он не обратил внимания).
Мицелий был в явном затруднении.
– Я не верю в это. Ни один ученый не верит! – при этом он говорил так, словно боялся быть подслушанным.
Селдон не унимался.
– Я прочитал в Книге о том, что робот существует до сих пор и находится в Сакраториуме.
Мицелий раздраженно произнес:
– Не хочу говорить о такой чепухе!
Селдон продолжал настаивать:
– Но если бы он все-таки существовал, то где именно в Сакраториуме он может находиться?
– Даже если он там – я не могу вам этого сказать! Я не был там со времен моего детства.
– Но ведь если это какое-то тайное, секретное место, вы же должны знать о нем?!
– Существует так называемое «орлиное гнездо старейшин». Туда могут входить только старейшины, но там ничего похожего нет!
– Вы там были хоть раз?
– Разумеется, нет!
– Тогда откуда такая уверенность?
– Я многого не знаю, не видел своими глазами. Я не видел, растет ли там гранатовое дерево, я не знаю, есть ли там орган, я не знаю, существует ли еще миллион разных предметов в этом месте… Означает ли отсутствие этих знаний у меня – наличие всего этого?
Селдону нечего было возразить. На губах Мицелия играла торжествующая улыбка.
Он произнес:
– Это аргументы ученого! Меня нелегко загнать в угол, как видите! Послушайте моего совета: не пытайтесь подняться в «орлиное гнездо». Не думаю, что вы придете в восторг от того, как с вами поступят, если обнаружат ваше присутствие. Итак, примите мои лучшие пожелания от имени Утренней Зари.
С этими словами старик резко поднялся и, не попрощавшись, заспешил прочь.
Селдон с удивлением смотрел на удалявшегося микогенца.
– Как ты думаешь, что заставило его убежать так стремительно?
– Думаю, – предположила Дорс, – кто-то приближается к нам.
И этот кто-то, действительно, предстал перед путешественниками: высокий мужчина, одетый в изысканный белоснежный хитон, украшенный не менее изыскано вышитой красной лентой. Он величаво приближался к скамье. Его внешность безошибочно указывала на безгранично высокое положение этого человека. Так же безошибочно можно было предположить, что встреча с ним не сулит ничего хорошего.
Глава 53
Хари Селдон поднялся навстречу микогенцу. Он не имел ни малейшего представления о том, как себя вести, но интуитивно почувствовал, что поступил правильно. Дорс поднялась следом и кротко потупила глаза. Наконец, величественная фигура предстала перед ними. Это был пожилой человек, но немного младше Мицелия. Казалось, годы ничуть не испортили его привлекательности. Голый череп старца был удивительно красив, а выразительные, лучистые голубые глаза резко контрастировали с пылающей красной перевязью. Незнакомец произнес:
– Я вижу соплеменников!
Селдон не ожидал такого высокого голоса у старика. Однако, ритм его речи был также величественен, как и внешность. Он говорил неторопливо, размеренно.
Очевидно, его авторитет обязывал к этому.
– Да, вы правы, – вежливо, но довольно раскованно ответил Селдон. Он вовсе не собирался игнорировать положение говорящего, но и о собственном достоинстве не собирался забывать.
– Ваши имена?
– Я – Хари Селдон с Геликона, моя компаньонка – Дорс Венабили с Синны. Ваше имя, микогенец?
В глазах старика отразилось удивление, но он тоже не мог не считаться с авторитетом другого, когда чувствовал его.
– Мое имя – Открытое Небо Второй, – вымолвил он, высоко подняв голову. – Старейшина Сакраториума. Ваше положение, соплеменник?
– Мы, – Селдон сделал ударение на первом слове, – ученые Стрилинговского Университета. Я – математик, моя спутница – историк. Мы приехали сюда для изучения путей развития Микогена.
– Под чьим покровительством?
– Под покровительством Властелина Солнца Четырнадцатого, он встречал нас.
Открытое Небо Второй, помолчав минуту, едва заметно улыбнулся. Его лицо выражало удовлетворение и спокойствие.
– Верховный Старейшина! Я хорошо знаю его.
– Я не сомневался, – с легкой иронией сказал Селдон. – У вас есть еще вопросы к нам, Старейшина?
– Да, – старик повысил голос и жестко спросил: – Кто этот человек, который, при моем приближении, так поспешно покинул вас?
Селдон покачал головой.
– Мы никогда раньше не видели его, Старейшина. Ничего не знаем о нем. Столкнулись случайно и задали несколько вопросов о Сакраториуме.
– О чем вы спрашивали?
– Всего, два вопроса, Старейшина. Поинтересовались является ли это здание Сакраториумом и допускаются ли в храм соплеменники. Он ответил – положительно на первый и отрицательно – на второй.
– Абсолютно правильно! Что вас интересует в Сакраториуме?
– Сэр, мы изучаем историю Микогена. Разве Сакраториум не является сердцем Сектора?
– Только для нас это исполнено смысла – только для нас!
– Даже в том случае, если Старейшина – Верховный Старейшина – даст разрешение на вход?
– У вас есть позволение Верховного?
Селдон колебался. Дорс искоса поглядывала на него, и он не решился солгать в присутствии этого величественного старца.
– Нет, – признался он. – Пока нет!
– Вы никогда не получите разрешения! Вы находитесь под покровительством, но даже высший авторитет не может осуществлять абсолютный контроль за обществом.
Мы высоко ценим Сакраториум, и наше население может прийти в негодование от того, что соплеменники допускаются куда угодно, особенно – в Святилище!
Всегда найдется один невоздержанный, который выкрикнет: «Вторжение!», и миролюбивая до этого толпа разорвет вас на части… Я выразился вполне литературно. Ради вашего собственного благополучия (даже если Высший Старейшина оказал вам расположение) – покиньте это место! Немедленно!
– Но, как же Сакраториум, – упрямился Селдон, хоть Дорс и тянула его за рукав.
– Что может вас интересовать! Вы его видели – внутри нет ничего, что бы имело для вас смысл…
– Там – робот! – заявил Селдон.
Старейшина был потрясен. Он склонился к уху Селдона и, не разжимая губ, прошептал:
– Уходите! Немедленно… Иначе, я сам закричу «Вторжение!». Только благодаря авторитету Властелина Солнца – я даю вам последний шанс!
И Дорс, с силой, о которой Селдон и не подозревал, буквально рванула его за рукав. От неожиданности он потерял равновесие, так что ей пришлось поддержать его. После этого они поспешно покинули парк.
– Я вижу соплеменников!
Селдон не ожидал такого высокого голоса у старика. Однако, ритм его речи был также величественен, как и внешность. Он говорил неторопливо, размеренно.
Очевидно, его авторитет обязывал к этому.
– Да, вы правы, – вежливо, но довольно раскованно ответил Селдон. Он вовсе не собирался игнорировать положение говорящего, но и о собственном достоинстве не собирался забывать.
– Ваши имена?
– Я – Хари Селдон с Геликона, моя компаньонка – Дорс Венабили с Синны. Ваше имя, микогенец?
В глазах старика отразилось удивление, но он тоже не мог не считаться с авторитетом другого, когда чувствовал его.
– Мое имя – Открытое Небо Второй, – вымолвил он, высоко подняв голову. – Старейшина Сакраториума. Ваше положение, соплеменник?
– Мы, – Селдон сделал ударение на первом слове, – ученые Стрилинговского Университета. Я – математик, моя спутница – историк. Мы приехали сюда для изучения путей развития Микогена.
– Под чьим покровительством?
– Под покровительством Властелина Солнца Четырнадцатого, он встречал нас.
Открытое Небо Второй, помолчав минуту, едва заметно улыбнулся. Его лицо выражало удовлетворение и спокойствие.
– Верховный Старейшина! Я хорошо знаю его.
– Я не сомневался, – с легкой иронией сказал Селдон. – У вас есть еще вопросы к нам, Старейшина?
– Да, – старик повысил голос и жестко спросил: – Кто этот человек, который, при моем приближении, так поспешно покинул вас?
Селдон покачал головой.
– Мы никогда раньше не видели его, Старейшина. Ничего не знаем о нем. Столкнулись случайно и задали несколько вопросов о Сакраториуме.
– О чем вы спрашивали?
– Всего, два вопроса, Старейшина. Поинтересовались является ли это здание Сакраториумом и допускаются ли в храм соплеменники. Он ответил – положительно на первый и отрицательно – на второй.
– Абсолютно правильно! Что вас интересует в Сакраториуме?
– Сэр, мы изучаем историю Микогена. Разве Сакраториум не является сердцем Сектора?
– Только для нас это исполнено смысла – только для нас!
– Даже в том случае, если Старейшина – Верховный Старейшина – даст разрешение на вход?
– У вас есть позволение Верховного?
Селдон колебался. Дорс искоса поглядывала на него, и он не решился солгать в присутствии этого величественного старца.
– Нет, – признался он. – Пока нет!
– Вы никогда не получите разрешения! Вы находитесь под покровительством, но даже высший авторитет не может осуществлять абсолютный контроль за обществом.
Мы высоко ценим Сакраториум, и наше население может прийти в негодование от того, что соплеменники допускаются куда угодно, особенно – в Святилище!
Всегда найдется один невоздержанный, который выкрикнет: «Вторжение!», и миролюбивая до этого толпа разорвет вас на части… Я выразился вполне литературно. Ради вашего собственного благополучия (даже если Высший Старейшина оказал вам расположение) – покиньте это место! Немедленно!
– Но, как же Сакраториум, – упрямился Селдон, хоть Дорс и тянула его за рукав.
– Что может вас интересовать! Вы его видели – внутри нет ничего, что бы имело для вас смысл…
– Там – робот! – заявил Селдон.
Старейшина был потрясен. Он склонился к уху Селдона и, не разжимая губ, прошептал:
– Уходите! Немедленно… Иначе, я сам закричу «Вторжение!». Только благодаря авторитету Властелина Солнца – я даю вам последний шанс!
И Дорс, с силой, о которой Селдон и не подозревал, буквально рванула его за рукав. От неожиданности он потерял равновесие, так что ей пришлось поддержать его. После этого они поспешно покинули парк.
Глава 54
Уже после завтрака, на следующее утро, Дорс коснулась вчерашнего приключения. Причем, Селдону показалось, что она выбрала самый обидный для него вариант. Она сказала:
– Какое замечательное фиаско мы потерпели вчера!
Селдон же, искренне считавший, что он с достоинством вышел из неприятной ситуации, – замкнулся и угрюмо поинтересовался:
– В чем же, по-твоему, это фиаско состояло?
– Буквально выгнали нас, разве не так! И за что? Что мы нарушили?
– Только за то, что я стал расспрашивать о роботе…
– Ведь Мицелий Семьдесят Второй отрицал это!
– Что же ему оставалось? Он – ученый; вернее, думает, что он – ученый. То, чего он не знает о Сакраториуме – можно отыскать в библиотеке… Ты обратила внимание на поведение Старейшины?
– Естественно!
– Он вел бы себя иначе, если робота там нет. Он ужаснулся тому – что мы знаем.
– Это твое предположение, Хари. Но, даже если он там – мы все равно не сможем проникнуть внутрь…
– Мы можем попытаться. После завтрака пойдем и купим красную ленту для меня. Я надену ее, опущу глаза вниз и направлюсь прямо в Сакраториум.
– В этом чехле на голове?! Тебя мгновенно схватят.
– Не думаю… Сначала я пройду в библиотеку, где собрано все их знание о соплеменниках. Любопытно взглянуть, между прочим! И уже из библиотеки, которая прилежит к Сакраториуму, проберусь к входу в храм…
– Где тебя немедленно схватят!
– Ты ошибаешься. Слышала, что говорил Мицелий: все опускают глаза вниз и занимаются медитацией о Великом Потерянном Мире, об Авроре. Никто ни на кого не смотрит. Их дисциплинированность и поможет мне. А уже потом я отыщу «орлиное гнездо».
– Ни больше, ни меньше!
– Мицелий обмолвился один раз, предупреждая не подниматься туда, ты помнишь? Значит, это место где-то в башне Сакраториума, может быть, в центральной?
Дорс покачала головой.
– Я не могу вспомнить его слова дословно, да и ты можешь ошибаться… И потом… это здание… Постой-ка! – она замолчала.
– Ну?! – нетерпеливо торопил Селдон.
– Я вспомнила архаичный смысл этого словосочетания: «орлиное гнездо». Подразумевается, что это место находится на вершине чего-то…
– Вот! Видишь, какие полезные знания мы приобрели в результате нашего фиаско. Если я найду этого робота, существующего двенадцать тысячелетий, и побеседую с ним…
– Допустим, все произойдет именно так… Как ты полагаешь, сколько секунд у тебя будет на разговор с ним? До того, как нас схватят?
– Ну… я не знаю – сколько. Если уж я увижу его, удостоверюсь в его существовании… там будет видно! Слишком поздно отступать, Дорс. Теперь меня ничто не остановит – только смерть!
– Микогенцы способны и на это! Хари, ты не должен так рисковать…
– Я должен и смогу.
– Хари, я обещала присматривать за тобой, и не могу отпустить тебя одного, понимаешь?
– Ты должна, Дорс. Пути развития психоистории важнее моей безопасности. И, вообще, моя безопасность имеет значение только в том отношении, что именно я могу развить эту науку. Если ты помешаешь мне – пострадает наука, подумай об этом!
Он поймал себя на том, что его переполняет чувство собственной ответственности, своего предназначения. Психоистория – его смутная догадка, еще недавно такая призрачная, недоказуемая – стала вдруг неясно вырисовываться, приобретать реальность. Теперь он обязан верить в ее полезность. Конечно, он еще не воспринимал ее как что-то общее, цельное, но он был уверен – Сакраториум поможет прояснить многое.
– Что же, тогда я пойду с тобой. Может быть, мне удастся вытащить тебя, идиота, когда придет время…
– Женщинам запрещено входить в храм, ты же знаешь.
– А что делает меня женщиной? Вот этот серый балахон? Да под ним ничего не разберешь! Моя прическа под кожаным наголовником не видна. Без косметики – у меня такое же лицо, как и у микогенских мужчин: здешняя сильная половина не имеет щетины. Единственное, что мне нужно – белая одежда и красная лента, и все! Любая из Сестер могла бы проделать то же самое, если бы не предубежденность. У меня ее нет!
– Я не пущу тебя, это слишком опасно.
– Не более, чем для тебя!
– Я должен рисковать.
– Значит, и я должна. Или ты думаешь, что твоя воля сильнее моей?
– Я думаю… – Селдон задумался всерьез.
– Словом, имей в виду, – голос Дорс звучал непреклонно, – я не отпускаю тебя одного! А если ты, все-таки, попытаешься – я ударю тебя, ты потеряешь сознание, и тогда я свяжу тебя! Выбирай сам! Советую оставить упрямство.
Селдон мучился и мрачно ворчал. Аргументов против у него не было.
– Какое замечательное фиаско мы потерпели вчера!
Селдон же, искренне считавший, что он с достоинством вышел из неприятной ситуации, – замкнулся и угрюмо поинтересовался:
– В чем же, по-твоему, это фиаско состояло?
– Буквально выгнали нас, разве не так! И за что? Что мы нарушили?
– Только за то, что я стал расспрашивать о роботе…
– Ведь Мицелий Семьдесят Второй отрицал это!
– Что же ему оставалось? Он – ученый; вернее, думает, что он – ученый. То, чего он не знает о Сакраториуме – можно отыскать в библиотеке… Ты обратила внимание на поведение Старейшины?
– Естественно!
– Он вел бы себя иначе, если робота там нет. Он ужаснулся тому – что мы знаем.
– Это твое предположение, Хари. Но, даже если он там – мы все равно не сможем проникнуть внутрь…
– Мы можем попытаться. После завтрака пойдем и купим красную ленту для меня. Я надену ее, опущу глаза вниз и направлюсь прямо в Сакраториум.
– В этом чехле на голове?! Тебя мгновенно схватят.
– Не думаю… Сначала я пройду в библиотеку, где собрано все их знание о соплеменниках. Любопытно взглянуть, между прочим! И уже из библиотеки, которая прилежит к Сакраториуму, проберусь к входу в храм…
– Где тебя немедленно схватят!
– Ты ошибаешься. Слышала, что говорил Мицелий: все опускают глаза вниз и занимаются медитацией о Великом Потерянном Мире, об Авроре. Никто ни на кого не смотрит. Их дисциплинированность и поможет мне. А уже потом я отыщу «орлиное гнездо».
– Ни больше, ни меньше!
– Мицелий обмолвился один раз, предупреждая не подниматься туда, ты помнишь? Значит, это место где-то в башне Сакраториума, может быть, в центральной?
Дорс покачала головой.
– Я не могу вспомнить его слова дословно, да и ты можешь ошибаться… И потом… это здание… Постой-ка! – она замолчала.
– Ну?! – нетерпеливо торопил Селдон.
– Я вспомнила архаичный смысл этого словосочетания: «орлиное гнездо». Подразумевается, что это место находится на вершине чего-то…
– Вот! Видишь, какие полезные знания мы приобрели в результате нашего фиаско. Если я найду этого робота, существующего двенадцать тысячелетий, и побеседую с ним…
– Допустим, все произойдет именно так… Как ты полагаешь, сколько секунд у тебя будет на разговор с ним? До того, как нас схватят?
– Ну… я не знаю – сколько. Если уж я увижу его, удостоверюсь в его существовании… там будет видно! Слишком поздно отступать, Дорс. Теперь меня ничто не остановит – только смерть!
– Микогенцы способны и на это! Хари, ты не должен так рисковать…
– Я должен и смогу.
– Хари, я обещала присматривать за тобой, и не могу отпустить тебя одного, понимаешь?
– Ты должна, Дорс. Пути развития психоистории важнее моей безопасности. И, вообще, моя безопасность имеет значение только в том отношении, что именно я могу развить эту науку. Если ты помешаешь мне – пострадает наука, подумай об этом!
Он поймал себя на том, что его переполняет чувство собственной ответственности, своего предназначения. Психоистория – его смутная догадка, еще недавно такая призрачная, недоказуемая – стала вдруг неясно вырисовываться, приобретать реальность. Теперь он обязан верить в ее полезность. Конечно, он еще не воспринимал ее как что-то общее, цельное, но он был уверен – Сакраториум поможет прояснить многое.
– Что же, тогда я пойду с тобой. Может быть, мне удастся вытащить тебя, идиота, когда придет время…
– Женщинам запрещено входить в храм, ты же знаешь.
– А что делает меня женщиной? Вот этот серый балахон? Да под ним ничего не разберешь! Моя прическа под кожаным наголовником не видна. Без косметики – у меня такое же лицо, как и у микогенских мужчин: здешняя сильная половина не имеет щетины. Единственное, что мне нужно – белая одежда и красная лента, и все! Любая из Сестер могла бы проделать то же самое, если бы не предубежденность. У меня ее нет!
– Я не пущу тебя, это слишком опасно.
– Не более, чем для тебя!
– Я должен рисковать.
– Значит, и я должна. Или ты думаешь, что твоя воля сильнее моей?
– Я думаю… – Селдон задумался всерьез.
– Словом, имей в виду, – голос Дорс звучал непреклонно, – я не отпускаю тебя одного! А если ты, все-таки, попытаешься – я ударю тебя, ты потеряешь сознание, и тогда я свяжу тебя! Выбирай сам! Советую оставить упрямство.
Селдон мучился и мрачно ворчал. Аргументов против у него не было.
Глава 55
Небо затянули легкие облака, но оно было бледно-голубым, словно подернутое тонкой дымкой. «Это хорошо», – подумал Селдон, и внезапно он почувствовал отсутствие самого Солнца. Никто на Транторе не видел естественного солнечного освещения…
Может быть, только при выходе на Внешнюю Окраину, да и то, при ясной погоде. Чувствуют ли рожденные на Транторе нехватку солнечного света? Задумываются ли они над этим? Когда они отправляются на другие планеты, вызывает ли у них вид солнечного диска восторг, безотчетную радость…
Почему, спрашивал он себя, такое огромное множество людей проводит всю жизнь, даже не пытаясь найти ответ на все эти вопросы, не задумываются? Что может быть более увлекательно для человека, чем поиск ответов?
Его взгляд остановился на более низком уровне. Вдоль широкой дороги, слева и справа, виднелись низкие здания, большей частью – магазины. Индивидуальный транспорт сновал в том и другом направлении. Машины придерживались правой стороны. С высоты они представлялись коллекцией антикварных экспонатов; однако, он знал, что они снабжены электроприводом и совершенно бесшумны.
Селдону пришло в голову, что понятие «антикварные» не всегда вызывают насмешку. Может быть, такая тишина располагает к неторопливости… И вообще, нужна ли поспешность в жизни? Он увидел стайку детей внизу, играющих вдоль дороги. Его губы сжались в досадливую гримасу.
Совершенно ясно, что долгая жизнь микогенцев – выдумка, нелепость, иначе они не стали бы потворствовать детям. Ребятишки обоих полов (правда, отличить девочек от мальчиков было нелегко) носили коротенькие хитончики, чуть ниже колен. Это не сковывало детской подвижности. У детей были волосы, короткие, около дюйма. Селдон заметил, что у более старших были капюшоны, и некоторые дети накинули их на головы, словно стараясь казаться старше, быть похожими на взрослых.
Вдруг Селдон спохватился:
– Дорс, когда вы ходили по магазинам, кто платил – ты или сестры?
– Разумеется, я. У сестер не было кредитных карточек. Собственно, почему они должны платить? Все, что покупалось – покупалось для нас с тобой, не для них!
– Ведь у тебя транторские кредитные карточки?
– Разумеется, Хари. Никаких проблем не возникало. Люди Микогена могут придерживаться любых культурных традиций, любого образа мыслей. Они могут истреблять свои волосы и носить хитоны, но они не могут отказаться от мирового кредитного способа оплаты. Если бы они решились на это – не было бы никакой коммерции. Хари, кредит – это движущая сила, – она подняла руку, словно держала невидимую кредитную карточку.
– И они с легкостью брали твои кредитки?
– Да, совершенно равнодушно. Кстати, никогда ни слова о моем наголовнике. Кредитки – отличное противоядие!
– Прекрасно, значит у меня не будет никаких проблем при покупке…
– Ну уж нет. Покупать буду я сама. Кредитки служат противоядием против чего угодно, однако, женщине проще. Здесь принято, что покупками занимается женская половина населения. Это отвлечет внимание! Вот и магазин.
– Тогда я подожду тебя у входа. Пожалуйста, купи красивую, выразительную красную ленту.
– Не притворяйся, что забыл о нашем уговоре. Я куплю две ленты, и еще одно белое платье… для себя.
– Им не покажется подозрительным, что женщина покупает белое?
– Нет, вряд ли! Они решат, что я покупаю платье для мужчины моей комплекции. Честно говоря, как только я достану кредитки – им будет абсолютно все равно – что я покупаю и для кого…
Селдон ожидал, что кто-нибудь подойдет к нему и поприветствует как гостя-соплеменника; или, что вероятнее, даст ему понять, что он – чужак. Но все обошлось. Большинство проходящих мимо не замечали его, а те кто поднимал на него глаза – оставались безучастными. Особенно Селдон нервничал, когда приближались серые балахоны парами или, что еще хуже, серые с белыми – парой.
Женщины были какие-то подавленные, неприметные, сварливые… Уж чего проще – прославиться пронзительным криком в сторону соплеменника! Но и проходящие мимо женщины оставались безразличными. Микогенцы не ожидают увидеть чужака, подумал Хари, вот и не замечают. Это еще больше укрепило математика в его решимости переступить порог Сакраториума. Там еще меньше ожидают увидеть чужого, значит, есть надежда остаться незамеченным!
Когда вернулась Дорс, он был в прекрасном, приподнятом настроении.
– Как успехи? Все купила?
– Абсолютно.
– Тогда поспешим домой, и ты изменишься на моих глазах!
Белый хитон сидел на Дорс не так ловко, как серый, однако, ничего подозрительного в ее внешности не было.
– Как я тебе, Хари? – лукаво поинтересовалась молодая женщина.
– Совсем как мальчик! – восторженно признался Селдон. – Теперь давай наденем ленту… или перевязь, мне так больше нравится.
Дорс упрямо тряхнула кудрями и коротко возразила:
– Сейчас нельзя надевать. Мы же не собираемся устраивать парадное шествие по Микогену. Меньше всего следует обращать на себя внимание.
– Естественно, я просто хотел посмотреть как я буду выглядеть!
– Тогда не эту. Вот ту, она лучшего качества, более изысканна.
– Да, конечно, ты права. Тебе следует как можно меньше походить на женщину!
– Я и не подумала об этом. Просто захотелось, чтобы ты выглядел привлекательнее…
– Тысяча благодарностей, но, боюсь, что этого невозможно достичь. Ну-ка, ну-ка, как все выглядит?
Оба – Хари и Дорс – попрактиковались в закреплении перевязей с тем, чтобы научиться делать это одним движением руки. Дорс успела заметить, как это делал один микогенец перед входом в Сакраториум. И когда Хари похвалил ее за отменную наблюдательность, она вспыхнула от удовольствия:
– А, ерунда! Хари – это лишь малая часть того, что я успела заметить.
– Тогда, ты просто – гений наблюдательности!
Удовлетворенные проделанной работой, они внимательно и придирчиво разглядывали друг друга. Перевязь Хари была ярко-красной, блестящей, с изображением дракона на более бледном фоне. У Дорс цвет ленты был менее кровавым, с тонкой полоской по центру.
– Вполне достаточно, что бы показать хороший вкус, – снимая перевязь, призналась Дорс.
– Теперь спрячем ее в карман, – комментировал свои действия Селдон. – Здесь у меня кредитные карточки, а вот тут Книга…
– Книга?! Ты понесешь ее с собой?
– Конечно. Любой посетитель Сакраториума обязан иметь. Они же зачитывают отдельные фрагменты… Если возникнет необходимость, я смогу воспользоваться хорошим приемом. Ну, готова?
– Я никогда не буду готова к тому, что нам предстоит, но я иду!
– Нам предстоит очень утомительная прогулка. Ты последишь за моим наголовником? Не забудь и про свои волосы!
– Не забуду. У тебя все в порядке.
– У тебя тоже.
– Ты нервничаешь?
Селдон криво усмехнулся.
– Догадайся почему!
Дорс рванулась к нему и пожала руку. Потом, словно смутившись порыва, опустила глаза и одернула платье. Хари, пораженный и польщенный ее нежностью, откашлялся и бодро предложил:
– Отлично! Вперед!
Может быть, только при выходе на Внешнюю Окраину, да и то, при ясной погоде. Чувствуют ли рожденные на Транторе нехватку солнечного света? Задумываются ли они над этим? Когда они отправляются на другие планеты, вызывает ли у них вид солнечного диска восторг, безотчетную радость…
Почему, спрашивал он себя, такое огромное множество людей проводит всю жизнь, даже не пытаясь найти ответ на все эти вопросы, не задумываются? Что может быть более увлекательно для человека, чем поиск ответов?
Его взгляд остановился на более низком уровне. Вдоль широкой дороги, слева и справа, виднелись низкие здания, большей частью – магазины. Индивидуальный транспорт сновал в том и другом направлении. Машины придерживались правой стороны. С высоты они представлялись коллекцией антикварных экспонатов; однако, он знал, что они снабжены электроприводом и совершенно бесшумны.
Селдону пришло в голову, что понятие «антикварные» не всегда вызывают насмешку. Может быть, такая тишина располагает к неторопливости… И вообще, нужна ли поспешность в жизни? Он увидел стайку детей внизу, играющих вдоль дороги. Его губы сжались в досадливую гримасу.
Совершенно ясно, что долгая жизнь микогенцев – выдумка, нелепость, иначе они не стали бы потворствовать детям. Ребятишки обоих полов (правда, отличить девочек от мальчиков было нелегко) носили коротенькие хитончики, чуть ниже колен. Это не сковывало детской подвижности. У детей были волосы, короткие, около дюйма. Селдон заметил, что у более старших были капюшоны, и некоторые дети накинули их на головы, словно стараясь казаться старше, быть похожими на взрослых.
Вдруг Селдон спохватился:
– Дорс, когда вы ходили по магазинам, кто платил – ты или сестры?
– Разумеется, я. У сестер не было кредитных карточек. Собственно, почему они должны платить? Все, что покупалось – покупалось для нас с тобой, не для них!
– Ведь у тебя транторские кредитные карточки?
– Разумеется, Хари. Никаких проблем не возникало. Люди Микогена могут придерживаться любых культурных традиций, любого образа мыслей. Они могут истреблять свои волосы и носить хитоны, но они не могут отказаться от мирового кредитного способа оплаты. Если бы они решились на это – не было бы никакой коммерции. Хари, кредит – это движущая сила, – она подняла руку, словно держала невидимую кредитную карточку.
– И они с легкостью брали твои кредитки?
– Да, совершенно равнодушно. Кстати, никогда ни слова о моем наголовнике. Кредитки – отличное противоядие!
– Прекрасно, значит у меня не будет никаких проблем при покупке…
– Ну уж нет. Покупать буду я сама. Кредитки служат противоядием против чего угодно, однако, женщине проще. Здесь принято, что покупками занимается женская половина населения. Это отвлечет внимание! Вот и магазин.
– Тогда я подожду тебя у входа. Пожалуйста, купи красивую, выразительную красную ленту.
– Не притворяйся, что забыл о нашем уговоре. Я куплю две ленты, и еще одно белое платье… для себя.
– Им не покажется подозрительным, что женщина покупает белое?
– Нет, вряд ли! Они решат, что я покупаю платье для мужчины моей комплекции. Честно говоря, как только я достану кредитки – им будет абсолютно все равно – что я покупаю и для кого…
Селдон ожидал, что кто-нибудь подойдет к нему и поприветствует как гостя-соплеменника; или, что вероятнее, даст ему понять, что он – чужак. Но все обошлось. Большинство проходящих мимо не замечали его, а те кто поднимал на него глаза – оставались безучастными. Особенно Селдон нервничал, когда приближались серые балахоны парами или, что еще хуже, серые с белыми – парой.
Женщины были какие-то подавленные, неприметные, сварливые… Уж чего проще – прославиться пронзительным криком в сторону соплеменника! Но и проходящие мимо женщины оставались безразличными. Микогенцы не ожидают увидеть чужака, подумал Хари, вот и не замечают. Это еще больше укрепило математика в его решимости переступить порог Сакраториума. Там еще меньше ожидают увидеть чужого, значит, есть надежда остаться незамеченным!
Когда вернулась Дорс, он был в прекрасном, приподнятом настроении.
– Как успехи? Все купила?
– Абсолютно.
– Тогда поспешим домой, и ты изменишься на моих глазах!
Белый хитон сидел на Дорс не так ловко, как серый, однако, ничего подозрительного в ее внешности не было.
– Как я тебе, Хари? – лукаво поинтересовалась молодая женщина.
– Совсем как мальчик! – восторженно признался Селдон. – Теперь давай наденем ленту… или перевязь, мне так больше нравится.
Дорс упрямо тряхнула кудрями и коротко возразила:
– Сейчас нельзя надевать. Мы же не собираемся устраивать парадное шествие по Микогену. Меньше всего следует обращать на себя внимание.
– Естественно, я просто хотел посмотреть как я буду выглядеть!
– Тогда не эту. Вот ту, она лучшего качества, более изысканна.
– Да, конечно, ты права. Тебе следует как можно меньше походить на женщину!
– Я и не подумала об этом. Просто захотелось, чтобы ты выглядел привлекательнее…
– Тысяча благодарностей, но, боюсь, что этого невозможно достичь. Ну-ка, ну-ка, как все выглядит?
Оба – Хари и Дорс – попрактиковались в закреплении перевязей с тем, чтобы научиться делать это одним движением руки. Дорс успела заметить, как это делал один микогенец перед входом в Сакраториум. И когда Хари похвалил ее за отменную наблюдательность, она вспыхнула от удовольствия:
– А, ерунда! Хари – это лишь малая часть того, что я успела заметить.
– Тогда, ты просто – гений наблюдательности!
Удовлетворенные проделанной работой, они внимательно и придирчиво разглядывали друг друга. Перевязь Хари была ярко-красной, блестящей, с изображением дракона на более бледном фоне. У Дорс цвет ленты был менее кровавым, с тонкой полоской по центру.
– Вполне достаточно, что бы показать хороший вкус, – снимая перевязь, призналась Дорс.
– Теперь спрячем ее в карман, – комментировал свои действия Селдон. – Здесь у меня кредитные карточки, а вот тут Книга…
– Книга?! Ты понесешь ее с собой?
– Конечно. Любой посетитель Сакраториума обязан иметь. Они же зачитывают отдельные фрагменты… Если возникнет необходимость, я смогу воспользоваться хорошим приемом. Ну, готова?
– Я никогда не буду готова к тому, что нам предстоит, но я иду!
– Нам предстоит очень утомительная прогулка. Ты последишь за моим наголовником? Не забудь и про свои волосы!
– Не забуду. У тебя все в порядке.
– У тебя тоже.
– Ты нервничаешь?
Селдон криво усмехнулся.
– Догадайся почему!
Дорс рванулась к нему и пожала руку. Потом, словно смутившись порыва, опустила глаза и одернула платье. Хари, пораженный и польщенный ее нежностью, откашлялся и бодро предложил:
– Отлично! Вперед!
Орлиное гнездо
Робот – …термин, употребляемый в древних легендах многих Миров, применительно к «автоматам». Роботы описываются, обычно, похожими на человека и сделанными из металла.
Однако, предполагается, что некоторые из них были псевдоорганического происхождения.
Высказывается широко известное предположение, что Хари Селдон, во время подготовки к Полету, сталкивался с действующим роботом. Тем не менее, это предположение представляется сомнительным. Ни в одном из сохранившихся многотомных воспоминаний Селдон ни разу не упоминает о роботах, однако…
Галактическая энциклопедия.
Глава 56
Их не заметили.
Хари Селдон и Дорс Beнабили повторили вчерашний путь, и ни одна живая душа не обратила на них внимания. Несколько раз им пришлось отводить в сторону колени, пропуская входящих в салон микогенцев. Потом они сообразили, что проще пересаживаться на освобождавшиеся места. Наконец, они добрались до места.
– Вот это – библиотека, – низким голосом проговорил Селдон.
– Мне тоже так кажется, – откликнулась Дорс. – Во всяком случае, именно на это здание показывал вчера Мицелий.
Они медленно и лениво направились к зданию.
– Сделай глубокий вдох, – посоветовал Селдон. – Это наше первое испытание…
Входная дверь была открыта, внутри здания горел свет. Им предстояло подняться на пять широких каменных ступеней. Они ступили на первую и какое-то время прождали, надеясь, что под действием их веса ступени начнут перемещаться вверх.
Этого – не произошло. Дорс скорчила недовольную гримасу и подтолкнула Селдона вперед. Когда они переступили порог, то увидели человека, склонившегося над самым примитивнейшим компьютером. Мужчина даже не взглянул на них. «Очевидно, в этом не было необходимости», – решил Селдон. Белое платье, лысая голова – все делало их такими похожими на местных обитателей. Продолжая изучать изображение на экране. Брат спросил:
– Ученые?
– Ученые, – ответил Селдон.
Мужчина кивнул головой в сторону прохода и пожелал:
– Входите! Радуйтесь!
Они прошли внутрь помещения и обнаружили, что оказались в полном одиночестве.
Очевидно, библиотека была не самым посещаемым местом на Микогене.
Селдон зашептал:
– Я почему-то был уверен, что у нас потребуют предъявить разрешение на вход. Уже приготовился соврать, что забыл его.
– Видимо, у них принято приветствовать всех входящих. Ты видел что-нибудь похожее на это место? Если бы здания, как люди, – могли умирать, то мы бы сейчас находились внутри мертвого тела…
Основная часть книг была печатной, подобно той, которую Селдон спрятал во внутреннем кармане. Дорс медленно прошла вдоль стеллажей, внимательно разглядывая их. Она прокомментировала на ходу:
– Древние книги… большей частью… Есть классика… Некоторые – вовсе никчемные…
– Это книги Внешнего Мира? Не микогенские?
– О, да! Очевидно, у них есть и свои, но, скорее всего, они хранятся в другом зале… Эти же – для изучения Внешнего Мира бедными самозванцами, типа вчерашнего нашего знакомого… А вот – справочный отдел… Энциклопедия Империи, ей около пятидесяти лет… компьютер…
Она дотронулась до клавиатуры, но Селдон остановил ее:
– Постой! Мало ли, что произойдет!
Он показал рукой на табличку, висевшую над полками. Там светились буквы:
САКР ТОРИУМ. Вторая буква «А» – отсутствовала. Никто об этом не позаботился.
(Да, Империя приходит в упадок. Повсюду… И на Микогене тоже…). Он огляделся. Бедная библиотечка, гордость Микогена, была совершенно пустынна.
Никто после них не переступил ее порога.
– Давай-ка уйдем из поля зрения служителя и наденем перевязи, – предложил Селдон.
Хари Селдон и Дорс Beнабили повторили вчерашний путь, и ни одна живая душа не обратила на них внимания. Несколько раз им пришлось отводить в сторону колени, пропуская входящих в салон микогенцев. Потом они сообразили, что проще пересаживаться на освобождавшиеся места. Наконец, они добрались до места.
– Вот это – библиотека, – низким голосом проговорил Селдон.
– Мне тоже так кажется, – откликнулась Дорс. – Во всяком случае, именно на это здание показывал вчера Мицелий.
Они медленно и лениво направились к зданию.
– Сделай глубокий вдох, – посоветовал Селдон. – Это наше первое испытание…
Входная дверь была открыта, внутри здания горел свет. Им предстояло подняться на пять широких каменных ступеней. Они ступили на первую и какое-то время прождали, надеясь, что под действием их веса ступени начнут перемещаться вверх.
Этого – не произошло. Дорс скорчила недовольную гримасу и подтолкнула Селдона вперед. Когда они переступили порог, то увидели человека, склонившегося над самым примитивнейшим компьютером. Мужчина даже не взглянул на них. «Очевидно, в этом не было необходимости», – решил Селдон. Белое платье, лысая голова – все делало их такими похожими на местных обитателей. Продолжая изучать изображение на экране. Брат спросил:
– Ученые?
– Ученые, – ответил Селдон.
Мужчина кивнул головой в сторону прохода и пожелал:
– Входите! Радуйтесь!
Они прошли внутрь помещения и обнаружили, что оказались в полном одиночестве.
Очевидно, библиотека была не самым посещаемым местом на Микогене.
Селдон зашептал:
– Я почему-то был уверен, что у нас потребуют предъявить разрешение на вход. Уже приготовился соврать, что забыл его.
– Видимо, у них принято приветствовать всех входящих. Ты видел что-нибудь похожее на это место? Если бы здания, как люди, – могли умирать, то мы бы сейчас находились внутри мертвого тела…
Основная часть книг была печатной, подобно той, которую Селдон спрятал во внутреннем кармане. Дорс медленно прошла вдоль стеллажей, внимательно разглядывая их. Она прокомментировала на ходу:
– Древние книги… большей частью… Есть классика… Некоторые – вовсе никчемные…
– Это книги Внешнего Мира? Не микогенские?
– О, да! Очевидно, у них есть и свои, но, скорее всего, они хранятся в другом зале… Эти же – для изучения Внешнего Мира бедными самозванцами, типа вчерашнего нашего знакомого… А вот – справочный отдел… Энциклопедия Империи, ей около пятидесяти лет… компьютер…
Она дотронулась до клавиатуры, но Селдон остановил ее:
– Постой! Мало ли, что произойдет!
Он показал рукой на табличку, висевшую над полками. Там светились буквы:
САКР ТОРИУМ. Вторая буква «А» – отсутствовала. Никто об этом не позаботился.
(Да, Империя приходит в упадок. Повсюду… И на Микогене тоже…). Он огляделся. Бедная библиотечка, гордость Микогена, была совершенно пустынна.
Никто после них не переступил ее порога.
– Давай-ка уйдем из поля зрения служителя и наденем перевязи, – предложил Селдон.