Страница:
Избавление
Легган, Дженар – …его серьезный вклад в метеорологию бледнеет в сравнении с тем, что в последующие годы принято называть «Дискуссией вокруг Леггана». Бесспорно, что он подверг Селдона смертельной опасности. Существует две версии, объясняющие случившееся – и то, и другое объяснение имеет своих убежденных сторонников.
Первое объяснение состоит в том, что все произошедшее – стечение непредвиденных обстоятельств. Второе – в том, что случившееся являлось результатом обдуманного заговора.
Страсти вокруг этого до сих пор не утихают, так как ни одной стороне не удалось до сих пор доказать правоту своих аргументов.
Тем не менее, посеянные подозрения отрицательно сказались на последующей карьере Леггана и его частной жизни…
Галактическая энциклопедия.
Глава 25
День еще не кончился, когда Дорс Венабили отыскала Леггана. На взволнованное приветствие он ответил мрачным сухим кивком.
– Ну, – спросила она нетерпеливо, – как он?
Легган, вводивший данные в компьютер, переспросил:
– Кто он?
– Мой студент, Хари. Доктор Хари Селдон. Он отправился с вами туда. Помог он вам?
Легган убрал руки с клавиатуры и доложил:
– Этот парень с Геликона? Никакого толку от него… Не проявил ни малейшего интереса. Глазел по сторонам, когда смотреть было не на что. Случайный человек… Зачем вы послали его к нам?
– Это – не моя идея. Он сам хотел. Не могу понять, но его очень заинтересовала метеорология. Где он сейчас?
Легган пожал плечами.
– Откуда мне знать! Где-нибудь здесь, наверное.
– Он сказал, куда направляется после того, как вы спустились?
– Он с нами не спускался… Я же говорю – не проявил ни малейшего интереса.
– В таком случае, когда он вас покинул?
– Послушайте, я за ним не следил. У меня работы было по горло. Оказалось, что дня два тому назад пронесся настоящий шторм и ливень. А наша аппаратура ничего не зафиксировала. Предсказанное прояснение так и не наступило. Сейчас я пытаюсь проанализировать все это, а вы меня отвлекаете!
– То есть, вы хотите сказать; что не видели, как он спустился?
– Как же вы в толк не возьмете! Не до этого мне было. Этот идиот даже одеться соответствующим образом не сумел. Через каких-нибудь полчаса он должен был совершенно окоченеть, мой свитер его бы не спас. Я оставил элеватор открытым и все ему объяснил. Все очень просто – он замерз и спустился вниз!
– Но точно вы не знаете, когда?
– Нет, не знаю! Я уже сказал. Я был очень занят. Конечно, он там не остался. Уже смеркалось и собирался идти снег. Он, несомненно, спустился раньше нас.
– А кто-нибудь еще мог видеть, как он спускается?
– Ну… этого я не знаю. Спросите у Клоузии. Она была с ним какое-то время. Почему вам ее не допросить?
Дорс отыскала Клоузию в квартире, только что из-под горячего душа.
– Знаешь, наверху было так холодно, – объяснила девушка.
– Ты была рядом с Хари Селдоном?
Клоузия от удивления подняла брови.
– Да. Какое-то время… Он хотел побродить по Внешней Окраине. Все расспрашивал о вегетации. Он крутой парень, Дорс. Кажется, его абсолютно все интересует. Ну, я объяснила, как могла. Потом меня Легган позвал. Он был в своем излюбленном упадочном настроении. Погода не располагала к прогулкам, и он…
Дорс прервала ее:
– Значит, ты не видела, как он пошел к элеватору?
– Нет. Я его вообще больше не видела. Да ты не волнуйся – не мог он остаться там дольше нас!
– Я нигде не могу его найти!
Клоузия выглядела озабоченной.
– Правда?! Он где-нибудь здесь, наверняка!
– Нет, его здесь нет… Я уже все осмотрела, – ответила Дорс. Ее волнение росло с каждой минутой. – Что, если он остался там один?!
– Это исключено! Мы поискали, прежде чем спуститься. Потом, Легган показал ему, как пользоваться элеватором… Одет он был легко, а погода была скверная… Ему объяснили, что если он замерзнет – пусть не ждет нас. А он, точно, замерз. Я-то уж знаю! Сама посуди, что ему оставалось?
– Ты можешь понять, его никто с тех пор не видел? Может, с ним что-нибудь стряслось там, наверху?
– Уверяю тебя, нет! Во всяком случае, пока я была с ним – все было нормально. Если не считать того, что он начал мерзнуть.
Дорс, окончательно выбитая из колеи, вымолвила:
– Значит так! Поскольку внизу его никто не видел – он мог остаться там. Мы должны подняться и поискать его.
Клоузия начала нервничать.
– Я же объясняю тебе – прежде, чем спуститься, мы посмотрели вокруг. Было еще достаточно светло – его там нет!
– Давай, все-таки, посмотрим еще раз.
– Я не могу доставить тебя на Внешнюю Окраину. Я не знаю кода, чтобы открыть купол. Попроси Леггана!
– Ну, – спросила она нетерпеливо, – как он?
Легган, вводивший данные в компьютер, переспросил:
– Кто он?
– Мой студент, Хари. Доктор Хари Селдон. Он отправился с вами туда. Помог он вам?
Легган убрал руки с клавиатуры и доложил:
– Этот парень с Геликона? Никакого толку от него… Не проявил ни малейшего интереса. Глазел по сторонам, когда смотреть было не на что. Случайный человек… Зачем вы послали его к нам?
– Это – не моя идея. Он сам хотел. Не могу понять, но его очень заинтересовала метеорология. Где он сейчас?
Легган пожал плечами.
– Откуда мне знать! Где-нибудь здесь, наверное.
– Он сказал, куда направляется после того, как вы спустились?
– Он с нами не спускался… Я же говорю – не проявил ни малейшего интереса.
– В таком случае, когда он вас покинул?
– Послушайте, я за ним не следил. У меня работы было по горло. Оказалось, что дня два тому назад пронесся настоящий шторм и ливень. А наша аппаратура ничего не зафиксировала. Предсказанное прояснение так и не наступило. Сейчас я пытаюсь проанализировать все это, а вы меня отвлекаете!
– То есть, вы хотите сказать; что не видели, как он спустился?
– Как же вы в толк не возьмете! Не до этого мне было. Этот идиот даже одеться соответствующим образом не сумел. Через каких-нибудь полчаса он должен был совершенно окоченеть, мой свитер его бы не спас. Я оставил элеватор открытым и все ему объяснил. Все очень просто – он замерз и спустился вниз!
– Но точно вы не знаете, когда?
– Нет, не знаю! Я уже сказал. Я был очень занят. Конечно, он там не остался. Уже смеркалось и собирался идти снег. Он, несомненно, спустился раньше нас.
– А кто-нибудь еще мог видеть, как он спускается?
– Ну… этого я не знаю. Спросите у Клоузии. Она была с ним какое-то время. Почему вам ее не допросить?
Дорс отыскала Клоузию в квартире, только что из-под горячего душа.
– Знаешь, наверху было так холодно, – объяснила девушка.
– Ты была рядом с Хари Селдоном?
Клоузия от удивления подняла брови.
– Да. Какое-то время… Он хотел побродить по Внешней Окраине. Все расспрашивал о вегетации. Он крутой парень, Дорс. Кажется, его абсолютно все интересует. Ну, я объяснила, как могла. Потом меня Легган позвал. Он был в своем излюбленном упадочном настроении. Погода не располагала к прогулкам, и он…
Дорс прервала ее:
– Значит, ты не видела, как он пошел к элеватору?
– Нет. Я его вообще больше не видела. Да ты не волнуйся – не мог он остаться там дольше нас!
– Я нигде не могу его найти!
Клоузия выглядела озабоченной.
– Правда?! Он где-нибудь здесь, наверняка!
– Нет, его здесь нет… Я уже все осмотрела, – ответила Дорс. Ее волнение росло с каждой минутой. – Что, если он остался там один?!
– Это исключено! Мы поискали, прежде чем спуститься. Потом, Легган показал ему, как пользоваться элеватором… Одет он был легко, а погода была скверная… Ему объяснили, что если он замерзнет – пусть не ждет нас. А он, точно, замерз. Я-то уж знаю! Сама посуди, что ему оставалось?
– Ты можешь понять, его никто с тех пор не видел? Может, с ним что-нибудь стряслось там, наверху?
– Уверяю тебя, нет! Во всяком случае, пока я была с ним – все было нормально. Если не считать того, что он начал мерзнуть.
Дорс, окончательно выбитая из колеи, вымолвила:
– Значит так! Поскольку внизу его никто не видел – он мог остаться там. Мы должны подняться и поискать его.
Клоузия начала нервничать.
– Я же объясняю тебе – прежде, чем спуститься, мы посмотрели вокруг. Было еще достаточно светло – его там нет!
– Давай, все-таки, посмотрим еще раз.
– Я не могу доставить тебя на Внешнюю Окраину. Я не знаю кода, чтобы открыть купол. Попроси Леггана!
Глава 26
Дорс Венабили знала, что добровольно Легган не поднимется за Внешнюю Окраину. Его нужно было заставить. Для начала она еще раз заглянула в Библиотеку и обеденные комнаты. Потом позвонила Селдону домой – никто не ответил. Тогда она сама отправилась к нему и позвонила в дверь. Когда никто не открыл, она заставила смотрителя открыть номер. Селдона не было. После этого Дорс обошла всех, с кем Селдон познакомился за это время, но никто, ничего не знал о математике. Теперь, с чистой совестью, можно было отправляться к Леггану.
Она представила себе Селдона, замерзшего, занесенного снегом…
Вдруг ее осенило, и она бросилась к небольшому университетскому компьютеру, в котором хранились списки и адреса студентов и преподавателей. Ее пальцы замелькали по клавиатуре, и скоро она получила то, к чему стремилась. В этой части университетского двора жили трое. Она вызвала небольшую скользящую платформу и нашла жилые дома, которые разыскивала. Уж одного-то из троих она должна застать…
Удача улыбнулась ей. Первая дверь, в которую она позвонила ответила запрашивающим сигналом. Она вставила свой идентификационный номер.
Дверь открылась, перед ней стоял полный, средних лет мужчина. Было ясно, что он только что принимал ванну перед обедом. Его темно-русые волосы были еще влажными и одет он был весьма демократично.
Он извинился:
– Простите меня за мой вид. Чем могу быть полезен, доктор Венабили?
Немного задыхаясь от волнения, она проговорила:
– Вы Рожен Бенестра, руководитель Сейсмологической службы?
– Так точно!
– Случилось непредвиденное. Я должна взглянуть на сейсмологические записи Внешней Окраины за последние несколько часов.
Бенестра уставился на нее непонимающим взглядом.
– Зачем вам это? Все обстоит нормально. Если бы что-нибудь случилось – мне немедленно доложили бы!
– Я не имею в виду толчки!
– Я тоже не имею в виду толчки коры. Сейсмограмма для этого не нужна. Я говорю о зарождении трещин в породе. Сегодня все спокойно.
– Нет, нет! Не в этом дело. Пожалуйста, пойдемте со мной. Вы должны расшифровать для меня сегодняшнюю сейсмограмму. Это вопрос жизни и смерти!
– Знаете, я только собирался пообедать…
– Умоляю вас, если я говорю – вопрос жизни и смерти – поверьте, это так и есть!
Бенестра попытался что-то объяснить, но под умоляющим взглядом Дорс – сдался.
Вытер голову, на ходу объяснился с домашними по поводу неожиданного ухода и направился к платформе. Дорс безжалостно подгоняла, и они почти бегом подошли к зданию Сейсмологического Центра. Дорс, которая ровным счетом ничего не понимала в сейсмологии, удивилась:
– Вниз? Мы опустимся вниз?!
– Разумеется. Ниже жилого уровня. Иначе на сейсмозаписи будут случайные пики и постоянный фон от городского шума.
– Но разве можно установить, что происходит там, на Внешней Окраине, из такой глубины?!
– Сейсмограф подсоединен к датчикам давления, установленным в толще купола. Динамический импульс от частиц грунта передается на экран. Мы можем определять эффект флаттера пород купола, в любом диапазоне. Мы можем…
– Да, да, – нетерпеливо перебила Дорс. Она была не в состоянии слушать лекцию на тему предназначения приборов. – Вы можете идентифицировать человеческие шаги?
– Человеческие шаги?! – Бенестра несколько смутился, – Это так нетипично для Внешней Окраины.
– Согласна с вами. Но сейчас там была группа метеорологов.
– Я понял. Однако, вряд ли шаги будут заметны.
– Если вы будете очень внимательны, то они будут заметны. Я жду от вас именно этого!
Бенестра почувствовал в ее тоне холодные нотки приказа, ну что же? В таком случае лучше воздержаться от комментария. Он нажал на контакт и экран ожил.
В правой части экрана появилась яркая светящаяся точка, от которой влево уходила горизонтальная линия. Вся она состояла из едва заметных пиков, случайных неповторяющихся серий сигналов, бегущих влево. Это, почти загипнотизировало Дорс.
Бенестра объяснил:
– Спокойно, как никогда! Все, что вы видите на экране – результат изменения давления воздуха снаружи, может быть, результат падения отдельных капель дождя. Наверху ничего нет!
– Прекрасно. А несколько часов назад? Просмотрите более ранние записи. Я уверена, что сигналы будут.
Бенестра нажал комбинацию клавиш, на секунду на экране воцарился хаос. Затем изображение стабилизировалось и снова появилась горизонтальная линия.
– Чувствительность на пределе, – бормотал сейсмолог. Сигнал был ровным и монотонно бежал в левую часть экрана.
– Что это?! – спросила Дорс. – Объясните мне!
– Поскольку вы мне сказали, что там находились люди, Венабили, вероятнее всего, это шаги. В противном случае, я бы не мог этого утверждать. Такого рода сигнал мы называем «мягкой» вибрацией, ничего опасного.
– Вы можете сказать, сколько в данный момент человек на поверхности?
– На глаз, конечно, нет. Перед нами результирующий сигнал.
– Вы сказали «на глаз». Значит, можно проанализировать сигнал на компьютере?
– Сомневаюсь. Воздействие слишком слабое, не исключено влияние случайных возмущений. Результаты будут недостоверны.
– Хорошо. Тогда прокрутите вперед. Пока сигнал от шагов не исчезнет. Вы же можете ускорить прокручивание записи вперед, если так можно сказать?
– Если я ускорю «прокручивание», как вы изволили выразиться, то мы увидим линию посередине и легкое свечение снизу и сверху. Единственное, что можно сделать – продвинуться на пятнадцать минут вперед и быстро проанализировать изображение, прежде чем перемещаться дальше.
– Хорошо! Делайте так.
Они оба напряженно уставились на экран. Бенестра заметил:
– Видите, видите – на экране ничего. Смотрите!
Снова была линия, но на ней были неровные зубцы – импульсы шума.
– Когда замерли шаги?
– Два часа назад. Может быть, чуть-чуть позже.
– А перед тем, как сигнал пропал, вам не показалось, что характер сигнала был более возбужденным, что ли?
Бенестра выглядел немного задетым.
– Не могу сказать. Не думаю, что более тонкий анализ приведет к подобному заключению!
Дорс сжала губы. После этого спросила:
– Вы снимаете показания с датчика – кажется, так вы сказали – который расположен рядом с метеорологическим выходом?
– Да. Именно там установлена аппаратура и именно там и находилась группа исследователей. – И, немного помедлив, недоверчиво поинтересовался: – Вы хотите, что бы я просмотрел записи других датчиков в окрестности?
– Нет. Остановимся на этом. Давайте прокрутим вперед на несколько пятнадцатиминутных интервалов. Один человек мог отстать от основной группы.
Бенестра покачал головой, проворчал что-то про себя, и экран снова ожил.
Дорс резко выкрикнула:
– Что это? – Она показывала на изображение.
– Я не знаю. Шум…
– Нет, это периодика! Может, это сигнал от шагов одного единственного человека?
– Но это может быть все что угодно, вы понимаете?
– Смотрите, это совпадает по частоте с человеческими шагами, не так ли? – Потом, немного погодя, попросила: – Еще немного вперед.
Он сделал, как она просила, и когда экран успокоился, Дорс сказала:
– Вам не кажется; что амплитуда возмущений стала больше?
– Возможно. Легко замерить.
– Нет необходимости. Вы же видите сами. Шаги приближаются к датчику. Еще немного вперед. Посмотрим, когда сигнал прекратится.
Через некоторое время Бенестра подвел итог:
– Сигнал от шагов замер около двадцати пяти минут назад. – И чуть позже осторожно поправился: – Шаги или что бы там ни было, прекратились двадцать пять минут назад.
– Это шаги! – в голосе Дорс прозвучала убежденность, способная сдвинуть горы. – Человек остался на поверхности. И пока я валяю здесь дурака, он умирает. Не надо! Ничего не говорите. Вызовите метеослужбу и свяжите меня с Дженаром Легганом. Жизнь или смерть. Скажите ему именно так!
У сейсмолога подрагивали губы, но он уже не мог ничего противопоставить этой женщине. В течение трех минут перед ними предстала голография Леггана. Его оторвали от обеденного стола. Он держал в руках салфетку, а его нижняя губа подозрительно лоснилась. Вытянутое лицо выражало испуг.
– Жизнь или смерть? Что это значит? Кто вы? – Потом он заметил Дорс, которая подошла поближе к Бенестре и ее изображение попало на экран. – Это снова Вы?! Ну, знаете… это просто изматывает!
Дорс с ледяной решимостью проговорила:
– Нет, вы ошибаетесь! Я проконсультировалась с Роженом Бенестра, являющимся руководителем Сейсмологической Службы Университета. После того, как вы и ваша экспедиция покинули Внешнюю Окраину, сейсмограмма отчетливо уловила шаги на поверхности. Это мой студент – Хари Селдон, отправившийся под вашим руководством. Сейчас он погибает! Поэтому вы прямо сейчас доставите меня туда, со всем необходимым оборудованием. И если вы не сделаете этого немедленно – я буду вынуждена заявить о вашем поведении в службе Университета – самому Президенту, если потребуется! Так или иначе, я доберусь туда и если что-нибудь случится с Хари из-за вашего промедления, вы будете обвинены в халатности, некомпетентности – и я это сделаю – вы потеряете свое положение в академических кругах, и будете выкинуты из Университета! Если его уже нет в живых – ваш поступок расценят как непредумышленное убийство. А после моего предупреждения. Словом – я вам не завидую!
Дженар взбесился. Он обратился к Бенестре:
– Вы что зафиксировали…
Дорс прервала его:
– То, что он зафиксировал – я изложила вам. И я не позволю вам ставить в глупое положение этого человека! Вы идете? Теперь?
– Вы что, милая! Не допускаете даже мысли, что можете ошибаться?! – Его тонкие губы дрожали. – Вы знаете, что я сделаю с вами, если эта тревога окажется ложной? Вы и дня не продержитесь в Университете!
– Убийца ничего не сможет сделать! – отрезала Дорс – Я готова принять обвинение в умышленном вредительстве. Готовы ли вы принять обвинение в умышленном убийстве?
Дженар вспыхнул от такого подозрения и процедил сквозь зубы:
– Я иду! Но не ждите от меня благодарности, если окажется, что ваш студент вот уже более трех часов благополучно проводит время под куполом.
Она представила себе Селдона, замерзшего, занесенного снегом…
Вдруг ее осенило, и она бросилась к небольшому университетскому компьютеру, в котором хранились списки и адреса студентов и преподавателей. Ее пальцы замелькали по клавиатуре, и скоро она получила то, к чему стремилась. В этой части университетского двора жили трое. Она вызвала небольшую скользящую платформу и нашла жилые дома, которые разыскивала. Уж одного-то из троих она должна застать…
Удача улыбнулась ей. Первая дверь, в которую она позвонила ответила запрашивающим сигналом. Она вставила свой идентификационный номер.
Дверь открылась, перед ней стоял полный, средних лет мужчина. Было ясно, что он только что принимал ванну перед обедом. Его темно-русые волосы были еще влажными и одет он был весьма демократично.
Он извинился:
– Простите меня за мой вид. Чем могу быть полезен, доктор Венабили?
Немного задыхаясь от волнения, она проговорила:
– Вы Рожен Бенестра, руководитель Сейсмологической службы?
– Так точно!
– Случилось непредвиденное. Я должна взглянуть на сейсмологические записи Внешней Окраины за последние несколько часов.
Бенестра уставился на нее непонимающим взглядом.
– Зачем вам это? Все обстоит нормально. Если бы что-нибудь случилось – мне немедленно доложили бы!
– Я не имею в виду толчки!
– Я тоже не имею в виду толчки коры. Сейсмограмма для этого не нужна. Я говорю о зарождении трещин в породе. Сегодня все спокойно.
– Нет, нет! Не в этом дело. Пожалуйста, пойдемте со мной. Вы должны расшифровать для меня сегодняшнюю сейсмограмму. Это вопрос жизни и смерти!
– Знаете, я только собирался пообедать…
– Умоляю вас, если я говорю – вопрос жизни и смерти – поверьте, это так и есть!
Бенестра попытался что-то объяснить, но под умоляющим взглядом Дорс – сдался.
Вытер голову, на ходу объяснился с домашними по поводу неожиданного ухода и направился к платформе. Дорс безжалостно подгоняла, и они почти бегом подошли к зданию Сейсмологического Центра. Дорс, которая ровным счетом ничего не понимала в сейсмологии, удивилась:
– Вниз? Мы опустимся вниз?!
– Разумеется. Ниже жилого уровня. Иначе на сейсмозаписи будут случайные пики и постоянный фон от городского шума.
– Но разве можно установить, что происходит там, на Внешней Окраине, из такой глубины?!
– Сейсмограф подсоединен к датчикам давления, установленным в толще купола. Динамический импульс от частиц грунта передается на экран. Мы можем определять эффект флаттера пород купола, в любом диапазоне. Мы можем…
– Да, да, – нетерпеливо перебила Дорс. Она была не в состоянии слушать лекцию на тему предназначения приборов. – Вы можете идентифицировать человеческие шаги?
– Человеческие шаги?! – Бенестра несколько смутился, – Это так нетипично для Внешней Окраины.
– Согласна с вами. Но сейчас там была группа метеорологов.
– Я понял. Однако, вряд ли шаги будут заметны.
– Если вы будете очень внимательны, то они будут заметны. Я жду от вас именно этого!
Бенестра почувствовал в ее тоне холодные нотки приказа, ну что же? В таком случае лучше воздержаться от комментария. Он нажал на контакт и экран ожил.
В правой части экрана появилась яркая светящаяся точка, от которой влево уходила горизонтальная линия. Вся она состояла из едва заметных пиков, случайных неповторяющихся серий сигналов, бегущих влево. Это, почти загипнотизировало Дорс.
Бенестра объяснил:
– Спокойно, как никогда! Все, что вы видите на экране – результат изменения давления воздуха снаружи, может быть, результат падения отдельных капель дождя. Наверху ничего нет!
– Прекрасно. А несколько часов назад? Просмотрите более ранние записи. Я уверена, что сигналы будут.
Бенестра нажал комбинацию клавиш, на секунду на экране воцарился хаос. Затем изображение стабилизировалось и снова появилась горизонтальная линия.
– Чувствительность на пределе, – бормотал сейсмолог. Сигнал был ровным и монотонно бежал в левую часть экрана.
– Что это?! – спросила Дорс. – Объясните мне!
– Поскольку вы мне сказали, что там находились люди, Венабили, вероятнее всего, это шаги. В противном случае, я бы не мог этого утверждать. Такого рода сигнал мы называем «мягкой» вибрацией, ничего опасного.
– Вы можете сказать, сколько в данный момент человек на поверхности?
– На глаз, конечно, нет. Перед нами результирующий сигнал.
– Вы сказали «на глаз». Значит, можно проанализировать сигнал на компьютере?
– Сомневаюсь. Воздействие слишком слабое, не исключено влияние случайных возмущений. Результаты будут недостоверны.
– Хорошо. Тогда прокрутите вперед. Пока сигнал от шагов не исчезнет. Вы же можете ускорить прокручивание записи вперед, если так можно сказать?
– Если я ускорю «прокручивание», как вы изволили выразиться, то мы увидим линию посередине и легкое свечение снизу и сверху. Единственное, что можно сделать – продвинуться на пятнадцать минут вперед и быстро проанализировать изображение, прежде чем перемещаться дальше.
– Хорошо! Делайте так.
Они оба напряженно уставились на экран. Бенестра заметил:
– Видите, видите – на экране ничего. Смотрите!
Снова была линия, но на ней были неровные зубцы – импульсы шума.
– Когда замерли шаги?
– Два часа назад. Может быть, чуть-чуть позже.
– А перед тем, как сигнал пропал, вам не показалось, что характер сигнала был более возбужденным, что ли?
Бенестра выглядел немного задетым.
– Не могу сказать. Не думаю, что более тонкий анализ приведет к подобному заключению!
Дорс сжала губы. После этого спросила:
– Вы снимаете показания с датчика – кажется, так вы сказали – который расположен рядом с метеорологическим выходом?
– Да. Именно там установлена аппаратура и именно там и находилась группа исследователей. – И, немного помедлив, недоверчиво поинтересовался: – Вы хотите, что бы я просмотрел записи других датчиков в окрестности?
– Нет. Остановимся на этом. Давайте прокрутим вперед на несколько пятнадцатиминутных интервалов. Один человек мог отстать от основной группы.
Бенестра покачал головой, проворчал что-то про себя, и экран снова ожил.
Дорс резко выкрикнула:
– Что это? – Она показывала на изображение.
– Я не знаю. Шум…
– Нет, это периодика! Может, это сигнал от шагов одного единственного человека?
– Но это может быть все что угодно, вы понимаете?
– Смотрите, это совпадает по частоте с человеческими шагами, не так ли? – Потом, немного погодя, попросила: – Еще немного вперед.
Он сделал, как она просила, и когда экран успокоился, Дорс сказала:
– Вам не кажется; что амплитуда возмущений стала больше?
– Возможно. Легко замерить.
– Нет необходимости. Вы же видите сами. Шаги приближаются к датчику. Еще немного вперед. Посмотрим, когда сигнал прекратится.
Через некоторое время Бенестра подвел итог:
– Сигнал от шагов замер около двадцати пяти минут назад. – И чуть позже осторожно поправился: – Шаги или что бы там ни было, прекратились двадцать пять минут назад.
– Это шаги! – в голосе Дорс прозвучала убежденность, способная сдвинуть горы. – Человек остался на поверхности. И пока я валяю здесь дурака, он умирает. Не надо! Ничего не говорите. Вызовите метеослужбу и свяжите меня с Дженаром Легганом. Жизнь или смерть. Скажите ему именно так!
У сейсмолога подрагивали губы, но он уже не мог ничего противопоставить этой женщине. В течение трех минут перед ними предстала голография Леггана. Его оторвали от обеденного стола. Он держал в руках салфетку, а его нижняя губа подозрительно лоснилась. Вытянутое лицо выражало испуг.
– Жизнь или смерть? Что это значит? Кто вы? – Потом он заметил Дорс, которая подошла поближе к Бенестре и ее изображение попало на экран. – Это снова Вы?! Ну, знаете… это просто изматывает!
Дорс с ледяной решимостью проговорила:
– Нет, вы ошибаетесь! Я проконсультировалась с Роженом Бенестра, являющимся руководителем Сейсмологической Службы Университета. После того, как вы и ваша экспедиция покинули Внешнюю Окраину, сейсмограмма отчетливо уловила шаги на поверхности. Это мой студент – Хари Селдон, отправившийся под вашим руководством. Сейчас он погибает! Поэтому вы прямо сейчас доставите меня туда, со всем необходимым оборудованием. И если вы не сделаете этого немедленно – я буду вынуждена заявить о вашем поведении в службе Университета – самому Президенту, если потребуется! Так или иначе, я доберусь туда и если что-нибудь случится с Хари из-за вашего промедления, вы будете обвинены в халатности, некомпетентности – и я это сделаю – вы потеряете свое положение в академических кругах, и будете выкинуты из Университета! Если его уже нет в живых – ваш поступок расценят как непредумышленное убийство. А после моего предупреждения. Словом – я вам не завидую!
Дженар взбесился. Он обратился к Бенестре:
– Вы что зафиксировали…
Дорс прервала его:
– То, что он зафиксировал – я изложила вам. И я не позволю вам ставить в глупое положение этого человека! Вы идете? Теперь?
– Вы что, милая! Не допускаете даже мысли, что можете ошибаться?! – Его тонкие губы дрожали. – Вы знаете, что я сделаю с вами, если эта тревога окажется ложной? Вы и дня не продержитесь в Университете!
– Убийца ничего не сможет сделать! – отрезала Дорс – Я готова принять обвинение в умышленном вредительстве. Готовы ли вы принять обвинение в умышленном убийстве?
Дженар вспыхнул от такого подозрения и процедил сквозь зубы:
– Я иду! Но не ждите от меня благодарности, если окажется, что ваш студент вот уже более трех часов благополучно проводит время под куполом.
Глава 27
Все трое шли к элеватору, храня враждебное молчание. Леггану удалось немного перекусить, но он оставил жену в гостиной без каких-либо вразумительных объяснений. Бенестре не удалось проглотить ни кусочка, возможно, он огорчил своим внезапным исчезновением компанию женщин, собравшихся за обеденным столом.
Кстати, вразумительных объяснений он тоже не дал. Дорс Венабили также не успела пообедать, и из всех троих выглядела самой несчастной и озабоченной. Она несла термопокрывало и два фотонных прожектора. Когда они достигли выхода на Внешнюю Окраину, Легган напрягся, ввел свой идентификационный номер и дверь открылась.
Их обдало потоком холодного воздуха и Бенестра поежился. Все они были одеты весьма легко. Вероятно, мужчина не намеревался задерживаться на открытом воздухе. С тревогой в голосе Дорс произнесла:
– Идет снег…
Легган откликнулся:
– Мокрый. Температура около точки замерзания. Это несмертельно.
– Все зависит от того, как долго находишься при такой температуре, верно? – спросила Дорс – И если промокнуть от тающего снега, вряд ли это поможет выжить…
Легган проворчал:
– Ну, и где же этот ваш…
Метеоролог вглядывался в черноту, казавшуюся еще более непроглядной из-за ярко освещенного входа за их спинами.
– Так, доктор Бенестра, подержите покрывало. А вы, Легган, прикройте входную дверь, но не запирайте!
– На дверях нет автоматического запора. Вы, наверное, считаете нас круглыми идиотами? – огрызнулся Легган.
– Надеюсь, что это не так. Но ведь вы можете закрыть дверь изнутри и оставить умирать человека.
– Если снаружи есть хоть одно живое существо – покажите его мне! Ну! Укажите хотя бы направление, где он может быть! – рассерженно выкрикнул метеоролог.
– Он может быть где угодно! – Дорс подняла руки. К каждому ее запястью был прикреплен фотонный прожектор.
– Но мы же не можем искать повсюду, в самом деле, – несчастным тоном заныл Бенестра.
Прожектора ярко вспыхнули, и на мгновение окончательно ослепили всех троих.
– Шаги постоянно становились все громче… – рассуждала Дорс. – Очевидно, он приближался к транслятору. – Где он установлен?
– Понятия не имею, – признался Легган. – Мое дело – Внешняя Окраина. Об этом я знаю все и отвечаю за каждое слово.
– Доктор Бенестра, ваши соображения?
Бенестра был явно растерян.
– Я… не знаю… Честно говоря, я здесь впервые… Устанавливали датчики еще до меня. Компьютер мог бы ответить на этот запрос, но мы не догадались поинтересоваться… И потом, я очень замерз… просто ужасно, да и пользы от меня здесь мало…
– И все-таки, вам придется пробыть здесь какое-то время, – холодно ответила Дорс, – Следуйте за мной. Я намерена осмотреть поверхность вокруг входа!
– Из-за снегопада немного увидишь, – мрачно сказал Легган.
– Я знаю. Если бы не снегопад, мы бы уже его обнаружили. Я уверена! А поскольку идет снег, поиск займет несколько минут. Можете засечь время. – В каждом ее слове звучала твердая уверенность.
Они начали движение. Дорс вращала руками, стараясь выхватить из темноты как можно большую часть поверхности, и несмотря, на залеплявший глаза снег, напряженно, широко распахнутыми глазами вглядывалась в темноту. Случилось так, что именно Бенестра стал первым, кто выкрикнул:
– Смотрите, что там? – И указал направление.
Дорс направила лучи обоих прожекторов в указанном направлении и ринулась вперед. Мужчины последовали за ней. Они нашли его… Съежившегося и промокшего – в десяти метрах от входа и в пяти – от ближайшего прибора. Дорс нащупала пульс. Однако, необходимости в этом не было, потому что в ответ на ее прикосновение Селдон открыл глаза и застонал.
– Бенестра, дайте покрывало, скорей! – приказала женщина. Она развернула покрывало и расстелила его на снегу.
– Поднимайте осторожно, а я постараюсь его закутать. Потом отнесем вниз!
Уже в элеваторе от завернутого в покрывало Селдона поднимались испарения по мере того, как повышалась температура пледа. Дорс продолжала распоряжаться:
– Как только мы доставим его домой, вы – Легган, отправитесь за врачом. И будьте любезны проследить, чтобы он явился незамедлительно! Если с доктором Селдоном все обойдется, я буду молчать. Запомните, только в этом случае…
– Не читайте мне нравоучений, – холодно отозвался Легган. – Сожалею о случившемся и сделаю все, что от меня зависит. Единственное, в чем я действительно виноват – так это в том, что позволил этому парню увязаться за нами!
Термопокрывало сделало свое благотворное дело, и они услышали слабый голос.
Бенестра вздрогнул от неожиданности – голова Селдона покоилась на его руке:
– Он пытается что-то сказать!
– Догадываюсь, что! – слабо улыбнулась Дорс. – Он хочет спросить: «Что происходит?»
«Для Селдона это было бы так естественно», – подумала она.
Кстати, вразумительных объяснений он тоже не дал. Дорс Венабили также не успела пообедать, и из всех троих выглядела самой несчастной и озабоченной. Она несла термопокрывало и два фотонных прожектора. Когда они достигли выхода на Внешнюю Окраину, Легган напрягся, ввел свой идентификационный номер и дверь открылась.
Их обдало потоком холодного воздуха и Бенестра поежился. Все они были одеты весьма легко. Вероятно, мужчина не намеревался задерживаться на открытом воздухе. С тревогой в голосе Дорс произнесла:
– Идет снег…
Легган откликнулся:
– Мокрый. Температура около точки замерзания. Это несмертельно.
– Все зависит от того, как долго находишься при такой температуре, верно? – спросила Дорс – И если промокнуть от тающего снега, вряд ли это поможет выжить…
Легган проворчал:
– Ну, и где же этот ваш…
Метеоролог вглядывался в черноту, казавшуюся еще более непроглядной из-за ярко освещенного входа за их спинами.
– Так, доктор Бенестра, подержите покрывало. А вы, Легган, прикройте входную дверь, но не запирайте!
– На дверях нет автоматического запора. Вы, наверное, считаете нас круглыми идиотами? – огрызнулся Легган.
– Надеюсь, что это не так. Но ведь вы можете закрыть дверь изнутри и оставить умирать человека.
– Если снаружи есть хоть одно живое существо – покажите его мне! Ну! Укажите хотя бы направление, где он может быть! – рассерженно выкрикнул метеоролог.
– Он может быть где угодно! – Дорс подняла руки. К каждому ее запястью был прикреплен фотонный прожектор.
– Но мы же не можем искать повсюду, в самом деле, – несчастным тоном заныл Бенестра.
Прожектора ярко вспыхнули, и на мгновение окончательно ослепили всех троих.
– Шаги постоянно становились все громче… – рассуждала Дорс. – Очевидно, он приближался к транслятору. – Где он установлен?
– Понятия не имею, – признался Легган. – Мое дело – Внешняя Окраина. Об этом я знаю все и отвечаю за каждое слово.
– Доктор Бенестра, ваши соображения?
Бенестра был явно растерян.
– Я… не знаю… Честно говоря, я здесь впервые… Устанавливали датчики еще до меня. Компьютер мог бы ответить на этот запрос, но мы не догадались поинтересоваться… И потом, я очень замерз… просто ужасно, да и пользы от меня здесь мало…
– И все-таки, вам придется пробыть здесь какое-то время, – холодно ответила Дорс, – Следуйте за мной. Я намерена осмотреть поверхность вокруг входа!
– Из-за снегопада немного увидишь, – мрачно сказал Легган.
– Я знаю. Если бы не снегопад, мы бы уже его обнаружили. Я уверена! А поскольку идет снег, поиск займет несколько минут. Можете засечь время. – В каждом ее слове звучала твердая уверенность.
Они начали движение. Дорс вращала руками, стараясь выхватить из темноты как можно большую часть поверхности, и несмотря, на залеплявший глаза снег, напряженно, широко распахнутыми глазами вглядывалась в темноту. Случилось так, что именно Бенестра стал первым, кто выкрикнул:
– Смотрите, что там? – И указал направление.
Дорс направила лучи обоих прожекторов в указанном направлении и ринулась вперед. Мужчины последовали за ней. Они нашли его… Съежившегося и промокшего – в десяти метрах от входа и в пяти – от ближайшего прибора. Дорс нащупала пульс. Однако, необходимости в этом не было, потому что в ответ на ее прикосновение Селдон открыл глаза и застонал.
– Бенестра, дайте покрывало, скорей! – приказала женщина. Она развернула покрывало и расстелила его на снегу.
– Поднимайте осторожно, а я постараюсь его закутать. Потом отнесем вниз!
Уже в элеваторе от завернутого в покрывало Селдона поднимались испарения по мере того, как повышалась температура пледа. Дорс продолжала распоряжаться:
– Как только мы доставим его домой, вы – Легган, отправитесь за врачом. И будьте любезны проследить, чтобы он явился незамедлительно! Если с доктором Селдоном все обойдется, я буду молчать. Запомните, только в этом случае…
– Не читайте мне нравоучений, – холодно отозвался Легган. – Сожалею о случившемся и сделаю все, что от меня зависит. Единственное, в чем я действительно виноват – так это в том, что позволил этому парню увязаться за нами!
Термопокрывало сделало свое благотворное дело, и они услышали слабый голос.
Бенестра вздрогнул от неожиданности – голова Селдона покоилась на его руке:
– Он пытается что-то сказать!
– Догадываюсь, что! – слабо улыбнулась Дорс. – Он хочет спросить: «Что происходит?»
«Для Селдона это было бы так естественно», – подумала она.
Глава 28
Доктор был в восторге.
– В моей практике не встречалось ничего подобного, – объяснил он, – на Транторе – переохлаждение! Невероятно!
– Может быть, может быть, – сухо заметила Дорс. – Я очень рада, что у вас есть возможность изучить нетривиальный случай, но означает ли подобная реакция, что вы не знаете, как лечить пациента?
Врач, пожилой, темноволосый человек с небольшими седыми усами, ощетинился.
– Разумеется, знаю! Подобная клиническая картина весьма распространена на планетах Внешнего Мира. Обычный случай, и я достаточно много читал об этом.
Лечение состояло в впрыскивании противовоспалительной сыворотки и микроволнового прогревания.
– Это должно привести его в норму, – объяснил доктор. – На Внешних Мирах больницы оснащены более сложным оборудованием. Мы на Транторе не располагаем подобным. То, что я предпринял, подходит для легких больных. Уверен, что этого вполне достаточно в данном случае.
Уже позднее Дорс пришло в голову, что Селдон легко отделался только благодаря тому, что адаптировался к условиям Внешней Окраины. Темнота, холод и даже снег не были для него чем-то незнакомым, ужасным. Окажись на его месте транторианец – все могло кончиться куда более трагично. Транторианец мог бы погибнуть, окажись он в подобной ситуации и даже не столько от физического воздействия, сколько от психологического шока. Конечно, полной уверенности в этом у нее не было, ведь она сама здесь – чужая…
Дорс отогнала эти мысли, придвинула кресло поближе к кровати Хари и стала ждать.
– В моей практике не встречалось ничего подобного, – объяснил он, – на Транторе – переохлаждение! Невероятно!
– Может быть, может быть, – сухо заметила Дорс. – Я очень рада, что у вас есть возможность изучить нетривиальный случай, но означает ли подобная реакция, что вы не знаете, как лечить пациента?
Врач, пожилой, темноволосый человек с небольшими седыми усами, ощетинился.
– Разумеется, знаю! Подобная клиническая картина весьма распространена на планетах Внешнего Мира. Обычный случай, и я достаточно много читал об этом.
Лечение состояло в впрыскивании противовоспалительной сыворотки и микроволнового прогревания.
– Это должно привести его в норму, – объяснил доктор. – На Внешних Мирах больницы оснащены более сложным оборудованием. Мы на Транторе не располагаем подобным. То, что я предпринял, подходит для легких больных. Уверен, что этого вполне достаточно в данном случае.
Уже позднее Дорс пришло в голову, что Селдон легко отделался только благодаря тому, что адаптировался к условиям Внешней Окраины. Темнота, холод и даже снег не были для него чем-то незнакомым, ужасным. Окажись на его месте транторианец – все могло кончиться куда более трагично. Транторианец мог бы погибнуть, окажись он в подобной ситуации и даже не столько от физического воздействия, сколько от психологического шока. Конечно, полной уверенности в этом у нее не было, ведь она сама здесь – чужая…
Дорс отогнала эти мысли, придвинула кресло поближе к кровати Хари и стала ждать.
Глава 29
На следующее утро, очнувшись и открыв глаза, Селдон увидел сидящую у изголовья Дорс. Она просматривала какую-то книгу и делала записи. Совершенно нормальным, здоровым голосом он поинтересовался:
– Все еще здесь, Дорс?
Она отложила книгу.
– Я не могла оставить тебя одного. Я никому не доверяю…
– У меня такое ощущение, что каждый раз, когда я просыпался – видел тебя. Ты была со мной все это время?
– Да – спала или бодрствовала.
– А как же твои занятия?
– У меня хороший ассистент, он подменит.
Дорс склонилась к кровати и взяла Хари за руку, но, заметив его смущение, убрала руки.
– Хари, что произошло? Я так испугалась!
Селдон медленно произнес:
– Я должен признаться вам… тебе…
– В чем, Хари?
– Я… думал – ты приняла участие в заговоре против меня…
– В заговоре?! – горячо воскликнула молодая женщина.
– Хочу объяснить все. Я имел в виду, что меня выманили на Внешнюю Окраину, чтобы сделать легкой добычей для Демерзеля.
– Но ведь Внешняя Окраина принадлежит Университету! Юрисдикция секторов на Транторе распространяется от центра планеты до верхних слоев атмосферы.
– Ox, я не подозревал… Но… но ведь ты сослалась на свою занятость и не пошла со мной… Я понимаю, что это дикий приступ мнительности. Подумал, что ты умышленно покинула меня. Пожалуйста, прости… Ты – единственная, кто заметил мое отсутствие. Никому, кроме тебя, не было до меня дела… прости!
– Послушай, все они были очень заняты… – постаралась смягчить его обиду Дорс. – Они решили, что ты замерз и воспользовался элеватором. Совершенно логичный вывод!
– Дорс, по-твоему, и Клоузия так подумала?
– Молодая студентка? Да, конечно!
– Это могла быть элементарная конспирация. Тебя я, разумеется, не имею в виду.
– Нет, Хари, во всем виновата я одна. Я не имела права отпускать тебя одного. Обязана было оберегать… Никогда не прощу себе, что ты потерялся…
– Подожди минутку, – раздраженно перебил ее Селдон. – Все дело в том, что я не терялся. За кого ты меня принимаешь?!
– Но как же назвать происшедшее? Ведь когда они возвратились к элеватору, тебя нигде не было. Ты добрался до входа, когда уже стемнело?
– Это произошло не потому, что я заблудился. Просто я вынужден был проявить разумную осторожность.
– Тогда объясни – и поподробнее!
Селдон рассказал ей все. Слушая, Дорс мрачнела с каждой минутой все больше и больше.
– Это ужасно! Ионолет? Ты уверен?!
– Конечно, уверен. Или ты думаешь, что меня преследовали галлюцинации?
– Имперская служба не могла тебя разыскивать. Им бы не удалось арестовать тебя на территории Стрилинга без шумного скандала.
– Тогда как ты все это объясняешь?
– Конечно, я не уверена, – ответила Дорс, – но все происшедшее каким-то образом связано с тем, что меня не было рядом. Боюсь, что Хьюммен будет очень сердиться на меня…
– Давай не будем ему говорить! Все же кончилось хорошо.
– Рассказать нужно… Обязательно! – подавлено возразила Дорс, – Может быть, это еще не конец…
– Все еще здесь, Дорс?
Она отложила книгу.
– Я не могла оставить тебя одного. Я никому не доверяю…
– У меня такое ощущение, что каждый раз, когда я просыпался – видел тебя. Ты была со мной все это время?
– Да – спала или бодрствовала.
– А как же твои занятия?
– У меня хороший ассистент, он подменит.
Дорс склонилась к кровати и взяла Хари за руку, но, заметив его смущение, убрала руки.
– Хари, что произошло? Я так испугалась!
Селдон медленно произнес:
– Я должен признаться вам… тебе…
– В чем, Хари?
– Я… думал – ты приняла участие в заговоре против меня…
– В заговоре?! – горячо воскликнула молодая женщина.
– Хочу объяснить все. Я имел в виду, что меня выманили на Внешнюю Окраину, чтобы сделать легкой добычей для Демерзеля.
– Но ведь Внешняя Окраина принадлежит Университету! Юрисдикция секторов на Транторе распространяется от центра планеты до верхних слоев атмосферы.
– Ox, я не подозревал… Но… но ведь ты сослалась на свою занятость и не пошла со мной… Я понимаю, что это дикий приступ мнительности. Подумал, что ты умышленно покинула меня. Пожалуйста, прости… Ты – единственная, кто заметил мое отсутствие. Никому, кроме тебя, не было до меня дела… прости!
– Послушай, все они были очень заняты… – постаралась смягчить его обиду Дорс. – Они решили, что ты замерз и воспользовался элеватором. Совершенно логичный вывод!
– Дорс, по-твоему, и Клоузия так подумала?
– Молодая студентка? Да, конечно!
– Это могла быть элементарная конспирация. Тебя я, разумеется, не имею в виду.
– Нет, Хари, во всем виновата я одна. Я не имела права отпускать тебя одного. Обязана было оберегать… Никогда не прощу себе, что ты потерялся…
– Подожди минутку, – раздраженно перебил ее Селдон. – Все дело в том, что я не терялся. За кого ты меня принимаешь?!
– Но как же назвать происшедшее? Ведь когда они возвратились к элеватору, тебя нигде не было. Ты добрался до входа, когда уже стемнело?
– Это произошло не потому, что я заблудился. Просто я вынужден был проявить разумную осторожность.
– Тогда объясни – и поподробнее!
Селдон рассказал ей все. Слушая, Дорс мрачнела с каждой минутой все больше и больше.
– Это ужасно! Ионолет? Ты уверен?!
– Конечно, уверен. Или ты думаешь, что меня преследовали галлюцинации?
– Имперская служба не могла тебя разыскивать. Им бы не удалось арестовать тебя на территории Стрилинга без шумного скандала.
– Тогда как ты все это объясняешь?
– Конечно, я не уверена, – ответила Дорс, – но все происшедшее каким-то образом связано с тем, что меня не было рядом. Боюсь, что Хьюммен будет очень сердиться на меня…
– Давай не будем ему говорить! Все же кончилось хорошо.
– Рассказать нужно… Обязательно! – подавлено возразила Дорс, – Может быть, это еще не конец…
Глава 30
Вечером заявился Дженар Легган. Это было уже после обеда. Он долго переводил взгляд с Селдона на Дорс, словно подыскивая нужные слова, но ни один из них не попытался помочь ему. Оба ждали с нетерпением. Красноречием метеоролог никогда не отличался. Наконец, он произнес, обращаясь к Селдону:
– Вот, пришел взглянуть – как вы…
– Вот, пришел взглянуть – как вы…