Бабкин Борис Николаевич. Мы не мафия, мы хуже

   – Ищут, но безрезультатно. Я думаю, она в Риме.
   – Да перестань ты, – отмахнулся Аркадий. – Софи постоянно сидит дома, ждет звонка. Жанна скоро, я в этом совершенно уверен, объявится.
   – Но только что ты не был так уверен.
   – Я всего лишь слушал тебя. Жанну нужно искать в Москве. И я убежден, она вот-вот позвонит Софи.
   – А не могла она сама поехать за деньгами в Ярославль? – неожиданно спросил Абрам. Аркадий уставился на него.
   – Господи. Вполне возможно. Жанна всегда сама объезжала своих продавцов. Она, видимо, позвонила Софи от отчаяния. Ну конечно. Она сама поехала в Ярославль. А мы…
   – Она просто обвела нас вокруг пальца. – Абрам схватил сотовый телефон.
   – Надо посылать парней в Ярославль.
   – Почему мы не сделали это сразу? – простонал Аркадий. – Ведь знали, что Жанна в ссоре с Софи. Кретины.
   – Да ну их на хрен, – махнул татуированной рукой бритый наголо здоровяк.
   – Что мы, мусора, что ли, бабу какую-то искать? Если завалить кого или наехать – другой базар. – Он выматерился.
   – Хорош тебе, Днепр, – бросил Косой, – А то довякаешься – как Моряка, шлепнут, и все дела. Атаман молодчина. Хрен на всех забил. До сих пор никак не выловят.
   – Так о чем базар? – хмыкнул Днепр. – Объяви этим крутым, мать их, войну. И хрен с ним со всем. Они нам быстренько место на кладбище выделят, ллп – Я, например, – сказал Косой, – буду от них ноги делать. Цепану бабок поприличней – и рвану когти. А то, по натуре, как в шестерки записался. Они, сучары гребаные, нар не нюхали, а пальцы веером. Блату полные штаны.
   – Так потому, что у них бабок полные карманы и запазухи. И знают, куда и кому сунуть. И знаешь почему? Как раз потому, что они нар не нюхали. Сейчас и наших полно, я про тех, кто срок тянул. Просто они не подстраивались ни под кого, а свою копну молотили, и весь базар. А мы так, в шестерках у жирнень-кой кормушки пасемся. А линять от них поздно. Пенсию государство нам не выпишет. Тюремный стаж не в счет. А мы все-таки не привыкли на спичках экономить. Да и помнишь, когда последний раз на свое дело ходил?
   – Не-а, – честно ответил Косой.
   – Так что и базарить не надо. Увязли мы в болоте этом по самое некуда. А если к кому-то из настоящих воров канать, они нас пошлют куда подальше. Так что сопи в две дырки и не пускай пузыри. Мне пожить хочется. Тем более бабки все-таки они нам клевые гонят.
   – Но уж больно строят из себя, – буркнул Косой.
   – Что? – нахмурился Альберт. – Точно случайно?
   – Сто процентов. Просто они проверять тщательно стали. Водила задергался. В общем, все, хана. Боец, что с водилой ехал, пытался сдернуть. Ствол выхватил. Пулю в ляжку слопал, и все. Взяли обоих.
   – Ясно, – кивнул Альберт. Отключив сотовый, громко позвал:
   – Лось!
   В открытую дверь заглянул парень.
   – Свяжись с Устранителем.
   – Отлично. – Довольно улыбаясь, Падишах отпил глоток пива из банки и поставил ее на подоконник. – Лично мне в кайф, что у них проблемы начались. Я товар выцеплю и на хренушку их видал. – Сев в кресло, положил ноги на столик.
   Молодая полная женщина, потушив окурок в пепельнице, посмотрела на часы.
   – Мне скоро уезжать. Меня просили узнать с кем дело иметь. С тобой или…
   – С кем же еще? – хмыкнул он. – Они в это не лезут. Только по телефону с поставщиками говорят. Это я как загнанный мотаюсь туда-обратно. А они…
   В дверь позвонили.
   – Вот так всегда, – подмигнул он женщине, – без меня ничего не решается. Нет покоя ни днем, ни ночью.
   Встав, пошел в прихожую. Она услышала, как он, не спрашивая открыл дверь. Затем что-то тяжело упало. Женщина испуганно замерла. Услышав стук закрывшейся двери, осторожно выглянула в прихожую и увидела лежавшего на спине Падишаха. Закричав, бросилась к двери. Вспомнив о сумочке, вернулась назад.
   – Жуков, – открыв железную дверь камеры, лениво проговорил милиционер, – на выход.
   – Наконец-то. – Поднявшись с пола и отряхивая джинсы, Евгений вышел из камеры.
   Милиционер захлопнул дверь.
   – Сейчас выйдет, – кивнул молодой капитан милиции. – Получите своего муженька в целости и сохранности.
   – Здравствуй, Маша. – Улыбаясь, к жене подошел Жуков. – У тебя все в порядке? А где Мишка? – не увидев сына, заволновался он.
   – Он у мамы. – Маша обняла его и всхлипнула.
   – Перестань. – Улыбаясь, он поцеловал ее в щеку. – Все хорошо. Сейчас поедем домой. Ты борщ сварила? – Он засмеялся. – Всю кастрюлю слопаю.
   – Конечно, – кивнула Маша. – Все готово. Мама твоего любимого бутылочку передала.
   – Теща у меня золото, – подмигнул милиционеру Жуков.
   – Вас проводят, – без улыбки сообщил тот.
   – Это еще зачем? – недовольно спросил Евгений. – Дорогу я знаю. Вы мне здесь во, – он провел ребром ладони по горлу, – как надоели.
   – Приказ, – буркнул подошедший милиционер в штатском.
   – У нас на квартире двое, – поспешно сказала мужу Мария. – Они не мешают. Нам звонили, – добавила она. – Сказали, что… – Не договорив, вздохнула.
   – Вот паскуды.
   – Может, все-таки скажешь, – счел нужным вмешаться милиционер, – с кем у тебя…
   – Я уже сто раз говорил, – раздраженно перебил его Жуков, – ничего не знаю: кто там, чего хотел, кто вообще с кем воевал, как они ко мне попали.
   Точнее, как попали, знаю. Видать, со страху, убежища искали. Впрочем, уже не раз это говорил. Давай охрану – и поехали. Домой к сыну и к борщу хочу.
   – Пустой номер, – недовольно проговорил сидевший на заднем сиденье мощного мотоцикла парень в шлеме с закрывающим лицо щитком. – Он с бабой, и мусоров трое.
   – Уезжайте, – услышал он в наушниках. – За ними не идите. Парень щелкнул висевшим на груди маленьким передатчиком и хлопнул сидевшего за рулем по плечу.
   – Гони. В другую сторону.

* * *

   – Двоих на мотоцикле, – сказал в переговорное устройство подполковник милиции, – проводите до места. Как войдут, берем. С вами будет на связи опергруппа. Вообще обнаглели, сволочи, – отключив передатчик, недовольно буркнул он. – Все свою силу показывают. Мы им тоже покажем, – пообещал он.
   – У него покупательница была из Воронежа, – сказал Араб. – Ее мы не тронули. – Правильно, – кивнул Павел. – Зачем покупателей отпугивать?
   – В Ярославль поехал Молчун со своими.
   – Как же мы сразу об этом не подумали? – недовольно проворчал Павел. – На Софи понадеялись.
   – Может, Абрам прав и Жанка уже в Риме?
   – Типун тебе на язык. Хотя для нас это было бы лучше. Уж лучше под Кардиналом ходить всю жизнь, чем под конвоем.
   Отключив телефон, Альберт опустился на стул. Взял сигарету, сломал ее в пальцах и выматерился. Сидевшие перед ним Навруз и Чарли переглянулись.
   – Двоих, – негромко проговорил Альберт, – которых послали к милиции, взяли на квартире. Они и выстрелить не успели. Там были еще трое. И покупатель из Курска. За оружием приехал. – Подрагивающими пальцами взял новую сигарету.
   – А кто их туда послал?! – заорал Навруз. – Ты! Силу решил показать. Вот и показал. Неужели менты – дураки неотесанные? Они сразу этих двоих срисовали и на хвост им сели. А теперь нам претензии от курских будут! Ты виноват! Собирай совет, – потребовал он. – Немедленно!
   – Ты на меня не ори, – приподнимаясь, бросил Кононов. – Я тебе…
   – Заткнись! – крикнул Навруз. – Ты виноват! Возомнил себя крестным отцом!
   – Ты заткнись! – проорал Альберт. – Не смей на меня пасть раскрывать! Ты чего, сука…
   Навруз, ухватив край столика, перевернул его на Альберта, схватил стул, размахнулся. Чарли успел поймать стул за спинку и, вырвав, отбросил его в сторону. Встал между разъяренным Наврузом и Альбертом.
   – С ума посходили! – заорал Шарлин. – Вы чего?! Пацаны, что ли, в камере?! Хватит!
   – Ты мне за это ответишь, – тихо, со сдержанной злостью проговорил Навруз. – Меня никогда никто не смел оскорблять. Я тебе припомню. – Он быстро вышел.
   – Ты чего? – посмотрел на разозлившегося Альберта Чарли. – Чего взбеленился? Это уже совсем плохо, если мы меж собой грызться начнем. Карл никогда этого не допускал. Вы взбесились, что ли, все? А насчет твоей вины любой скажет, что зря ты это сделал. На кой черт посылать парней к милиции? Тем более это уже раз было. Вот теперь и расхлебывай кашу. С кем встречались покупатели?
   – С Наврузом.
   – Вот отчего он взбесился. Они его запросто заложить могут.
   – Но я не думал, что парни поедут на квартиру, где оружие!
   – Теперь это уже прошлое. Надо о будущем думать. Какое отделение их взяло? – достав сотовый, спросил он и прожал номер.
   – Наверное, Петровка, – буркнул Альберт. – Эти по «хвостам» великие мастера. И берут сразу.
   – Тогда ничего не поделаешь. – Чарли отключил телефон. – Остается призрачная надежда, что продавцы и покупатели будут говорить только о себе.
   – А эти двое, мотоциклисты? – нервно напомнил Альберт. – Вдруг они…
   – Мой тебе совет, – выходя, проговорил Шарлин, – молись, чтобы они не заговорили, а прошли просто как продавцы оружия. А еще лучше, если бы им предъявили незаконное хранение оружия.
   – Час от часу не легче, – сокрушенно сказал Абрам. – Что за чертовщина какая-то началась? Во всем у нас провалы. Впрочем, со стрельбы в баре началась невезуха. Кажется, надо упаковывать чемоданы и покидать Русь великую, – пробормотал он по-еврейски.
   – Что? – спросил Аркадий.
   – Да когда невесело на душе, – вздохнул Абрам, – по-еврейски говорю. Помогает. Вроде на душе легче делается.
   – А почему ты в Израиль не уехал? Многие из ваших умотали.
   – Моя родина – Россия. Я родился в Москве. Здесь мои родители похоронены. Да и не столько в этом дело, сколько в том, что там не Россия, а следовательно, жить так, как я живу здесь, там невозможно. Я привык к русской доброте, к простодушию. Да и какой, в сущности, я еврей – воспитание советское, родной язык – русский. Все здесь для меня родное. Я понятно ответил?
   – Еще как понятно.
   – Дурят нас, простофиль, все, кому не лень. И никак мы не научимся жить хорошо. Вот я не пойму стариков, которые ратуют за возврат к прошлому, поддерживают коммунистов. Ну что видели мы, когда жили в СССР? За колбасой в Москву ездили. И за апельсинами. Весь мир объедался нашей икрой, а мы ее даже в глаза не видели. Я уж не говорю о другом. Да, – вздохнул Абрам, – сейчас многие живут за чертой бедности. Это так. Но…
   – Ты, похоже, готовишься к выборам в Госдуму, – рассмеялся Аркадий.
   – А что? – усмехнулся Абрам. – Неплохая мысль.
   Зазвонил телефон.
   – Слушаю. – Абрам поднял трубку.
   – Это я, – услышал он голос Шарлина. – Тут дело к крови. Слышал о задержании курских?
   – Разумеется. А что еще?
   – Навруз с Альбертом сцепились. Хорошо, я был. Навруз ушел в ярости. Альберт, по-моему, собирает боевиков…
   – Черт возьми! – воскликнул Абрам. – Час от часу не легче! Немедленно обзвони всех. Собираемся через полчаса у меня.
   – Да, – поднял трубку Евгений.
   – Слушай и запоминай, – услышал он угрожающий голос. – Никому ни слова. Держишься своей версии. Если хоть слово лишнее скажешь, твоя жена и сынишка умрут. Вечно их менты охранять не будут.
   И сразу раздались гудки отбоя.
   – Женя, – спросила Маша. – Кто звонил?
   – Номером ошиблись, – беспечно отозвался он.
   – Ее не было в Ярославле, – сказала Софи. – Только что звонила Тамара. Жанна с ней разговаривала два дня назад. Сказала обо мне.
   – Так чего ждешь? – услышала она в трубке раздраженный голос Павла. – Немедленно отправляйся в Ярославль.
   – Кардинал – сволочь, – вздохнул Абрам. – Бумаги с чеками на предъявителя. Его надо вызывать в Москву. Скажем, что решили устроить дворцовый переворот и кандидат на пост папы – он. Но надо говорить так, намеком. Он может почувствовать западню и не приехать. Посылать боевиков туда нет никакого смысла.
   – А что с Карлом? – спросил Чарли.
   – Он звонил в последний раз два дня назад и спрашивал о поставке золота. Я объяснил ему ситуацию. На этом разговор закончился. Что самое странное – он не поинтересовался Жанной. Потому у меня и появилась мысль, что она в Риме. Не знаю…
   – Чушь, – усмехнулся Аркадий. – Она в России. Даже в Москве. Просто очень напугана и поэтому боится объявиться.
   – Ее необходимо найти как можно скорее, – сказал Абрам.
   – Ее не надо было пугать и доводить до того, – проворчал Аркадий, – что она начала скрываться. А с Карлом действительно надо что-то решать. Мне кажется, он ждет доставки золота и, так как дела ведет сам, возьмет все деньги. А мы и так потеряли крупные суммы. Еще этот Падишах… Хорошо, что за машиной наблюдали наши люди. В этом, слава Богу, мы идем на два шага впереди милиции.
   – Ты хотел, чтоб я женился на Малкиной? – поразился Лев и подошел к теннисной сетке. – Но…
   – Так было нужно, – кивнул, отдавая ракетку охраннику, Карл. – Потом, когда бумаги оказались бы у нас, с ней могло случиться что угодно.
   – Подожди, – помотал головой Лев, – но ведь…
   – Если Жанна во второй раз выйдет замуж, она получит приличное наследство и документы.
   – Папа, я сделаю все, как ты скажешь.
   – В каких ты отношениях с Эдуардом?
   – Нормальные отношения. А почему ты вдруг спросил об этом? При чем здесь Эд?
   – Он, кажется, начал свою игру, – задумчиво пробормотал Карл. – Убита его Нонна. Пропали какие-то бумаги. Я звонил своему человеку в Москве, он подробностей не знает, но постарается все выяснить. Я вызвал тебя очень своевременно. Конечно, мы потеряем вложенные в недвижимость деньги, но, как говорится, Бог с ними. Жизнь дороже. Тем паче мы с тобой далеко не нищие, – подмигнул он сыну. – Может, еще одну партию? – подкинув теннисный мячик, спросил он.
   – Значит, ты отходишь от дел?
   – Я этого не сказал. Но некоторое время буду, если так можно выразиться, в стороне. Теперь о Кардинале. Ты свяжешься с ним и постараешься выяснить, на чьей он стороне. Потому что в центре сейчас начинается мышиная возня вокруг первой скрипки. Не дирижера, коим являюсь я, а первой скрипки. Эдуарду не понравилось, что сейчас руководит Кононов. Он начнет свою игру. И здесь ему необходимо подсказать, на чью поддержку он может рассчитывать. Всего лишь намекну ему.
   – Понятно, – положив телефон, усмехнулся Кардинал. – Значит, Карл начинает искать союзников. Мне это очень выгодно. У Карла связи по всей Европе. Но он может решить все очень просто – убить меня где-нибудь в Италии, и все. Хотя шансов Умереть в России у меня гораздо больше. Но сначала нужно все решить здесь. Пусть сумма не очень и велика, но оставлять деньги, которые я могу взять сам, глупо. Где же эти кретины? Прошло уже семь часов. Наверное, хотят получить с Игорька деньги, потому и не торопятся ко мне. Сволочи, как все обдумали – поставить меня перед выбором: Игорь мертв, сын его тоже. Пятак оказал мне неоценимую услугу, сообщив об этом. Но предавши раз, предашь и второй. Поэтому он тоже попробует моего коньяку. – Кардинал подошел к бару и достал бутылку. Посмотрел на нее, усмехнулся. – Если бы Семенов тогда опоздал, многое было бы по-другому. Рекс и Клещ были бы сейчас далеко отсюда, а вернувшись, сообщили бы, что сына Игоря там нет. Они его отблагодарили по-черному. Но где они?
   – Непонятно, – зевнул Пятак, – где они есть-то? Наверное, сдернули, суки. Хапнули у Семена деньжат прилично – и укатили. Надо было с ними ехать. – Снова зевнув, поднялся. Услышал стук в дверь. – Явились. – Усмехнувшись, пошел к двери. – Что задерживаетесь? – открыв замок, буркнул он.
   Сильный удар двери сбил его на пол. Вскрикнув, он попытался встать.
   Пинок в лицо опрокинул Пятака на бок. Артур еще раз ударил его ногой. Мимо, шатаясь, вытянув руки вперед, словно слепой, в комнату прошел Семенов. За ним – Волчара и Матвей. Артур услышал сдавленный крик и грохот упавшего тела.
   Заглянув, увидел посиневшее лицо висевшего на веревке мальчика.
   – Пацана вздернул, сука, – отвернувшись, буркнул Волчара. Присев рядом с неподвижно валявшимся Семеновым, Артур приложил два пальца к сонной артерии.
   – А чего ты два пальца приложил? – спросил Матвей.
   – На кончиках пальцев, – поднимаясь, объяснил Артур, – своя пульсация, и поэтому можешь обмануть себя. Два пальца ощущают биение чужого пульса наверняка. Особенно на сонной артерии.
   Позади раздались шорох и звук удара. Артур и Матвей прыгнули в прихожую.
   – Очухался, падла, – сказал Волчара. – Ствол выхватить хотел. – Он вытащил из-за пояса Пятака пистолет.
   – На веревку его, – буркнул Артур. Волчара и Матвей потащили Пятака к дверному проему, над которым проходила труба отопления.
   – Мальчишку снимите, – похлопав Семенова по щекам, велел Артур.
   Замычав, Игорь открыл глаза и сел. Остекленевшим взглядом уставился на Алешу, которого Матвей положил на пол.
   – Сынок, – прошептал он. По его щекам катились крупные слезы. – Прости меня, сыночек.
   – Просить прощения нужно у живых, – сказал Артур. – За убитых мстят. Мужчины, разумеется. И мстят своими руками.
   Семенов медленно поднялся. Увидел, как Матвей, привязав к батарее веревку с петлей на конце, надевает ее на шею замычавшему Пятаку.
   – Быстрее, – поторопил Медведя Волчара. – Он, псина, маленький, а тяжелый.
   – Не торопись, – остановил его Артур. – Он должен почувствовать это.
   – Времени нет, – недовольно сказал вошедший Владимир Иванович. – Вешайте, и поехали. Ты, – он посмотрел на Артура, – едешь к Итальянцу. Они уже должны быть готовы. Ты, Денис, едешь. с ним. Но до прибытия подкрепления никаких действий, – строго предупредил он. – Посмертно награждать не будут.
   – Салют, мужики, – войдя в комнату, кивнул Шакал. За его спиной появился вышедший из туалета Атаман. Резким ударом рукоятки пистолета он сбил Шакала на пол. Остальные спокойно наблюдали происходившее.
   – Узнал, сука? – Присев, Атаман приставил нож к горлу лежавшего без сознания Шакала. – Ты, гребень, помнишь, как ты меня, – он надавил на нож. лезвие пропороло кожу, и по шее побежала тонкая полоска крови, – лаял? Из-за тебя, су…
   Резкий удар кулака лежавшего, казалось, без сознания Шакала пришелся по раненому плечу Степана. Тот, побледнев, стал заваливаться. Шакал вскочил.
   Блокировал удар Костолома и ударил его ногой. Тот сумел остановить ее локтем и с силой ткнул Шакала головой в лицо. Он упал. Со стоном поднялся Атаман.
   – Сука. – Промычав, поднял здоровой рукой нож и, опустившись на колени, вогнал лезвие по самую рукоятку в шею Шакалу. Выдернул и ударил еще раз.
   Брызнула кровь.
   – Когда хочешь убить, – спокойно заметил закуривший Итальянец, – сначала бей, потом высказывай свои обиды.
   – Так спокойнее, – согласился с ним Турок. Вошел Артур.
   – Поехали.
   Поднявшись, девять мужчин деловито проверили, как выхватывается оружие.
   Застегнули пуговицы и завязали шнурки.
   – Время пять ноль три, – сообщил Артур.
   Четверо подвели часы. Артур положил на стол толстый пакет.
   – Делить будем потом, – небрежно бросил Итальянец. – Сколько нас останется, никто не знает. Остальные молча согласились.
   – Где работаем? – спросил мужчина со шрамом.
   – Все потом, – сказал Артур, – на месте. – Увидев шагнувшего к двери Робинзона, удивленно посмотрел на Итальянца. – Здесь не пенсионный фонд, – резко бросил он.
   – А ты, мил человек, не волнуйся, – возразил Робинзон. – Мне твоя пенсия, значится, ни к чему. Я, мил человек, сам кому хочешь, значится, пенсию платить стану. У меня другой интерес имеется. К тому же лишний человек, какой бы он ни был, в таком деле, значится, помехой не будет.
   – Разумные слова, – кивнул Артур. – Троих отправь с ним, – сказал он Итальянцу, кивнув на Матвея.
   – С чего это Семенов нас собирает? – позевывая, пробормотал пивший кофе Пряхин.
   – Там и узнаешь, – гладя его брюки, ответила молодая женщина в коротком халате.
   – Ладно. – Он встал. – Мне пора.
   – Так пусть посохнет. – Улыбаясь, она подошла к нему. – Когда придешь?
   – Не знаю. – Он ткнулся губами в ее щеку. – Как время выпадет.
   – Да успокойся ты, – вздохнула Лола. – Что теперь сделаешь?
   – Мне этот старый козел нужен, – зло процедил Валерий. – Сука старая! Менты говорят, что ему и не предъявишь ничего. – Он саданул кулаком в стену. – Скажет – откуда я чего знал, что там в погребе есть? А так бы его в камере придавили. Ну ничего, похороню козла. Живого закопаю в навоз. – Закурив, посмотрел на часы. – Готова?
   – Давно, – улыбнулась Лола. – Не знаешь, почему он всех вызвал?
   – Скорее всего от Москвы получил «добро» на отделение. Теперь вроде как самостоятельный будет. – Он криво улыбнулся.
   – А как же твоя каторга?
   – Сейчас все узнаем. Если они хотят умыть руки, то хрен получится. Я их всех за горло держу. Все о них знаю. О каждом.
   – Машина готова? – спросила вышедшая из комнаты Ангелина. Геннадий хмуро кивнул. – Все обижаешься, – улыбнулась она. – Не надо. Зря ты все это затеял. Светка, видимо, действительно полюбила Гришку, а вот ты Катьку не любил.
   Он удивленно посмотрел на нее.
   – Я все знаю, – сказала Ангелина, – мне муж рассказал. Ладно, пойдем сходим к нашему гладиатору, и проводишь меня, Семенов, как я поняла, собирает всех. Видно, все-таки решился стать самостоятельным.
   – Вопросы? – закончив, спросил Владимир Иванович. Все молчали.
   – Один, значится, имеется, – выступил вперед Робинзон. – Вот кого не ожидал, – он хрипловато рассмеялся, – повстречать, значится, того не ожидал. Хотя, ежели откровенно говорить, какие я тильки муки для тебя не придумывал. А под занавес жизненный, значится, в одном строю идти приходится. И все-таки жизнь, значится, интересной порою бывает.
   Все удивленно смотрели на пожилых, стоявших друг перед другом мужчин.
   – С им, значится, – обвел взглядом стоявших Робинзон, – не бойтесь, голова у него работает, по себе знаю. Здравствуй, старлей, – протянул он руку.
   – Привет, Остап.
   – Вы знакомы? – изумился Атаман.
   – Брал меня, – кивнул Робинзон. – Единственный, кто догадался, что я, значится, по болоту пойду. Так что, значится, хлопцы, старлей не подведет нас под монастырь. А ты зараз, чай, уж генералом назначен? Ведь сколь годочков прошло.
   – Полковником в отставку ушел, – улыбнулся Владимир Иванович.
   – Вона как, – Робинзон покачал головой. – Ну а за меня те хоть что дали? Медальку, может, какую.
   – Благодарность.
   – Хотя бы потешил, – недовольно проворчал Робинзон. – И меня в глазах этих приподнял бы. Сказал бы, значится, что орден выдали.
   Все рассмеялись.
   – Пошли, – переждав смех, скомандовал Владимир Иванович.
   – А парни? – спросил Итальянец.
   – Они должны будут ждать нас там, – ответил Артур.
   Турок, легко перемахнув подоконник, обрушил приклад на сидевшего на стуле перед телевизором охранника. И сразу резким тычком ствола ударил в живот вскочившего второго. Тот согнулся. Турок мощно ударил его прикладом по затылку.
   Двое из группы Турка, увидев его прыжок в окно, бросились к двери, ногами выбили ее и крикнули:
   – Лежать!
   Шестеро парней в плавках, лежавшие на застеленном коврами полу с банками пива, замерли.
   – Мордами вниз! – скомандовал человек в камуфляже. – Руки вытянуть вперед и развести!
   Парни выполнили и это. «Камуфляж» и его товарищ, высоко подпрыгнув, бросили ноги вниз. Левая – одному, правая – другому меж лопаток. И сразу же ткнули прикладами автоматов по затылкам двоих. «Камуфляж» рванулся вверх по лестнице. Плотный, подскочив к двери в соседнюю комнату, бросил туда «лимонку».
   Не услышав крика «Ложись!» и шума падающих тел, спокойно вошел. Подняв «лимонку», сунул в сумку на поясе и побежал вверх по лестнице, – Ты? – ошеломленно пробормотал увидевший вошедшего Семенова Кардинал.
   – Остановившись, тот уставился на него темными от ярости глазами. Эдуард вздрогнул.
   – Охрана! – пронзительно заорал он.
   – Ты же сильный, – процедил Игорь. – Карате знаешь. Что же орешь? Или только мальчишек чужими руками вешать умеешь? Гнида! – Он бросился к Кардиналу, который встретил его сильным ударом. И, повернувшись, ударил падающего Семенова ногой в голову. Подскочив, хотел пнуть.
   В комнату стремительно ворвался Турок и в длинном прыжке ударом автомата сбил Кардинала с ног. Подскочив, взмахнул «калашниковым».
   – Стой! – услышал он голос вошедшего человека со шрамом.
   – Кончать его надо. – Турок удивленно взглянул на него. – Ты, Шрам, чего…
   – Ты его сына не видел, – бросил тот. – Повесили мальчишку. Так что пусть сам это сделает.
   – Сможет? – спросил, входя, плотный. Турок, присев, приложил пальцы к сонной артерии Кардинала. Встал.
   – Ты, Кубик, – взглянул он на плотного, – остаешься. Мы уходим. – Он шагнул к двери.
   Шрам последовал за ним. Кубик, вздохнув, подошел к Семенову.
   – Встань, папаша, – попросил он. – Такое веселье из-за тебя пропускаю.
   Остановившись у входа в спортзал, Ангелина кивнула двум парням, которые туг же открыли дверь.
   – Хозяйка, – весело приветствовал ее лежавший на топчане Федор, – как я рад тебя видеть живой и невредимой. Как насчет поцелуя? Нет желания?
   Вздохнув, поднялся. Парни и Геннадий с оружием в руках встали перед Ангелиной. Она вдруг сильно толкнула Геннадия в спину. Реакция Федора была мгновенной. Он прыгнул вперед и сильно ударил падающего Геннадия коленом в подбородок. Схватил пистолет. Парни вскинули свои.
   – Не стрелять, – весело бросила Ангелина. – Он не заряжен, – спокойно добавила она. – А он твой. Запирайте. Уходя, они услышали рык Федора: