Бабкин Борис Николаевич. Мы не мафия, мы хуже

Борис Бабкин
Мы не мафия, мы хуже

   Вскинув морду, большая овчарка с лаем бросилась к высокому забору, но, взвизгнув, закружилась и упала на бетонную дорожку. Через несколько секунд над забором показалась едва заметная человеческая фигура. Мягко спрыгнув вниз, человек вскочил и метнулся к воротам. Со звяканьем вынув дужку большого замка, он опустил цепь. Открыл правую половину ворот и пропустил еще двоих. Все трое, пригнувшись, почти бесшумно побежали к двухэтажному коттеджу.
   Плотный мужчина нажал кнопку пульта. Экран телевизора погас. Он встал и сунул в рот сигарету.
   – Все порно смотришь, – укоризненно проговорила вошедшая в комнату невысокая полная женщина.
   – Возбуждаюсь, – хохотнул он, – чтобы твои прелести мне в кайф были.
   Шагнув вперед, обнял ее за плечи.
   – Перестань, – притворно возмутилась она, – отпусти. Я в туалет встала.
   В дверном проеме за спиной мужчины показался человек. За ним – второй.
   Мужчина, вздрогнув, обмяк. Женщина испуганно вскрикнула и упала. Почувствовав на шее чью-то руку, хотела вскочить.
   – Тихо, – услышала она. – Пикнешь – сдохнешь.
   – Достань где хочешь! – блестя воспаленными глазами, казавшимися большими на исхудавшем бледном лице, с трудом прохрипел высокий человек и обхватил голову руками. – Сдохну, – с болью просипел он. – Сгоняй к цыганам, спроси в долг. Там меня знают.
   – Цыгане за просто так, – возразил стоящий у двери невысокий парень с перевязанной головой, – не дают. Тем более они у тебя вчера были и маг унесли. За прошлый раз.
   – Достань, – простонал мужчина. – Слышишь? – Подняв голову, он умоляюще посмотрел на парня. – Сдохну. – Да где же взять-то? – Парень развел руками.
   – Убью, сука! – Мужчина схватил лежавшую на подоконнике отвертку.
   Парень выскочил из комнаты.
   – Псина. – Слабой рукой худой бросил ему вслед отвертку. – Паскуда. – Он сжал виски ладонями и прерывисто задышал.
   – Во, – в комнату осторожно заглянул парень, – тебе подогнал кто-то морфий.
   – Давай, – чуть слышно попросил мужчина. Парень вынул из банки шприц.
   – Надо бы прокипятить, – осторожно проговорил он.
   – Коли, мать твою, – приказал худой. Парень взял с подоконника замызганное полотенце и, перекрутив, стянул руку мужчины.
   – Да у тебя и вену хрен найдешь.
   – Коли, – просипел мужчина. – Куда попадешь. Все равно в кровь.
   – Пальцы посжимай. Может, что-то высветится. А то у тебя вся рука в проколах.
   Извиваясь всем телом, привязанный к кровати плотный мужчина сдавленно промычал. Пахло паленым мясом.
   – Где бабки, козел? – наклонился над ним рослый мужчина с включенным утюгом в руке.
   – У-у-у-у промычал привязанный.
   – Баба сказала, – вышел из соседней комнаты брюнет, – уже взяли. Кончай с ним. – Рослый с усмешкой взмахнул утюгом.
   – Тут золота полно. – В дверь заглянул коротко стриженный крепкий парень.
   – Цепляй все, – кивнул рослый, – кроме барахла. С ним только запал. А золотишко, оно завсегда ништяк катит. Это, считай, бабки живые.
   В комнату вернулся брюнет с серым «дипломатом».
   – Рано, – недовольно бросил он. – Денег кот наплакал, а товара полно.
   – Теперь уже поздно передумывать, – усмехнулся рослый. – Игра сыграна, капкан щелкнул.
   – Уходим, – бросил брюнет.
   – Чего торопиться, – возразил рослый. – Шмон надо навести…
   – Время, – перебил его брюнет. – Уходим, – бросил он и быстро вышел.
   Парень последовал за ним. Коротко выматерившись, рослый бросил взгляд на привязанного к кровати мужчину и шагнул к двери.
   – Зря ты на иглу сел. – Прикурив, парень посмотрел на лежащего с закрытыми глазами худого мужчину. – Чем так мучиться, лучше…
   Короткий хрип не дал ему договорить. Худой, сложившись пополам, скатился с дивана. Коротко вскрикнув, он подтянул колени к животу, вздрогнул и раскинулся на полу.
   – Ты чего? – Парень прыгнул к нему. Присев, потрепал по плечу, потом похлопал по щекам. Голова худого беспомощно мотнулась. Парень отскочил. – В рот мента, ты чего? – словно надеясь, что лежащий ответит, спросил он и тут же бросился к двери.
   – Успели. – Заскочив в тамбур и отдав вскрикнувшей от неожиданности проводнице два билета, рослый чуть оттеснил ее. В тамбур запрыгнул парень.
   – Извините, – смущенно улыбнулся он, – такси сломалось. Еле успели.
   – Надо вовремя на посадку приходить, – назидательно произнесла проводница.
   – Куда мы, Юра? – прижимаясь к плечу сидевшего за рулем «Таврии» брюнета, спросила молодая женщина.
   – В столицу нашей родины, – ответил он и повернул ключ зажигания.
   – А потом?
   – Если приедут наши друзья, будем работать. Пока это в планах. А дальше видно будет.
   – Зачем ты их убил?
   – Я не любитель экзотики и не ношу масок, у меня под любой материей лицо чешется. А сейчас милиция умеет составлять фотороботы один к одному. А главное – я хочу войти в историю криминальной России не как маньяк, а как неизвестный грабитель. – Он повернулся и изучающе взглянул на женщину. – Ты спокойно относишься к крови, Люда, почему? Ты ведь раньше не убивала?
   – Нет. Но видела, как убивают, и много раз мысленно убивала сама.
   – Давай на этом остановимся. Если говорить откровенно, я не ожидал…
   – Я приняла твое предложение. – Она приложила указательный палец к его губам.
   Юрий мягко отвел ее руку и улыбнулся:
   – Тронулись.
   – Я люблю тебя. – Женщина коснулась губами его щеки. – И что бы ты ни делал, я буду с тобой.
   – Гнида! – Рослый парень в эластичном черном костюме опустил резиновую дубинку на спину пытавшегося подняться худого мужчины в грязной и рваной спецовке.
   Коротко вскрикнув, тот ткнулся лицом в строительный мусор.
   – Что такое? – подскочил второй парень в черном. Лица обоих были закрыты шапочками-масками.
   – Да вот, – первый несильно хлопнул концом дубинки лежащего, – симулянт, сознание потерял. – Парень с усмешкой снова ударил, на этот раз сильнее.
   – Хорош тебе, – сказал второй. – Я вообще через сутки копыта отбросил бы. Пашут почти сутками, а жрут… – Не договорив, махнул рукой.
   – Уж больно ты жалостлив, – хмыкнул первый. Под звон ножных кандалов худой начал медленно подтягивать колени к животу.
   – Очухался, – буркнул второй. – Вставай и иди паши. – Он ткнул худого между лопаток концом дубинки.
   Хрипло застонав, тот начал медленно подниматься, цепляясь за деревянный столб. Мимо него, с трудом передвигая скованные кандалами ноги, изможденный человек катил тачку с гравием. Худой поднялся и обессиленно прислонился к столбу.
   – Шагай, – снова взмахнул дубинкой первый. Но не ударил.
   – Не могу больше. – Молодая женщина с бледным худым лицом, рухнув на деревянные, покрытые тонким матрацем нары, уткнулась лицом в подушку.
   – Перестань, – недовольно проговорила лежавшая на таком же топчане женщина. – Сами виноваты. Зачем поехали с ними? – Порывисто вздохнув, она резко отвернулась.
   – Кто знал?! – взвизгнула первая. – Как будто мы с тобой в первый раз за счет хахалей жили!
   – Так – в первый, – всхлипнула вторая. – Интересно, сколько нас тут держать будут? – немного помолчав, спросила она.
   – Ты помнишь, сколько времени мы здесь?
   – Около месяца. А может, чуть больше. Мы же не думали… – Не договорив, она заплакала.
   – Зачем мы сказали, кем работали?
   – Заткнитесь вы, – отчаянно крикнула лежавшая у стены на сене седая женщина средних лет. – Я здесь уже шесть месяцев. А вы… – Она тряхнула головой. – Ведь мне завтра исполнится тридцать восемь лет.
   – Не может быть! – изумилась сидевшая в углу пожилая женщина с худым морщинистым лицом. – Я думала…
   – Вот за эти полгода, – седая, вздохнув, тихо звякнула цепью кандалов, – я такой стала.
   – Чего разговорились? – В зарешеченное отверстие железной двери заглянула рыжеволосая крепкая женщина в маске. – Дрыхните.
   – Боятся, – подождав, пока шаги охранницы удалились от двери, вздохнула первая. – Лица закрывают. Но я любую из них по голосу или даже по походке узнаю. Никогда не была хулиганкой. Бывало, по пьяному делу, конечно, с какой-нибудь бабой сцеплюсь. А сейчас сплю и вижу… – Ее глаза на измученном лице зло сверкнули. – С превеликим удовольствием в горло любой из них вцепилась бы.
   – Думаешь, ты одна? – чуть слышно спросила седая. – Только с этим, – она дотронулась до кандалов, – не вцепишься.
   Молодая женщина с набитой хозяйственной сумкой медленно вошла во двор.
   Увидев стоявшую перед вторым подъездом иномарку, на мгновение остановилась. В ее больших голубых глазах мелькнуло раздражение. Один из троих молодых людей, стоявших рядом с «мерседесом», поспешно шагнув вперед, открыл заднюю дверцу. Из машины неторопливо вышел крепкий молодой мужчина в темных очках. Сняв очки, сощелкнул с плеча замшевой куртки невидимую соринку.
   – Помогите даме, – приказал он. Двое парней бросились вперед.
   – Отстаньте! – не останавливаясь, сердито сказала женщина. Парни расступились и растерянно обернулись на мужчину. Он усмехнулся. Шагнув вперед, преградил женщине дорогу. Она остановилась и с явным облегчением поставила сумку.
   – Зоя Андреевна, – с насмешливым участием заметил он, – зачем вы так делаете? Разве носить тяжести к лицу такой прекрасной женщине…
   – По нынешним временам, – улыбнулась она, – чем тяжелее сумка, тем лучше. А русским бабам не привыкать носить тяжести.
   – Зоя Андреевна, – вздохнул он, – вы могли бы жить…
   – Послушайте, Григорий Яковлевич… – сердито перебила его Зоя.
   – Все зависит только от вас. Вы могли бы купаться в золоте…
   – Предпочитаю ванну с добавлением специальной соли, – засмеялась Зоя.
   – Давайте не будем состязаться в остроумии, – недовольно проговорил он.
   – Мне нужен ответ. Вы не передумали?
   – Господи, – вздохнула Зоя. – Мы говорили об этом дважды. По-моему, в последний раз я все объяснила очень понятно. Если еще раз вы подойдете с подобным предложением, я буду вынуждена обратиться в компетентные органы. Прощайте. – Подняв сумку, она пошла дальше.
   – Ну, сучка, – прошипел он, – придется говорить с тобой по-другому.
   – Да, – недовольно проговорил невысокий лысый мужчина. – Конечно, все это очень хорошо, но… – Вздохнув, поморщился. – Какие-никакие, все же люди. А…
   – Люди так жить просто не смогли бы, – насмешливо фыркнула стройная молодая женщина в спортивном костюме. – А эти… – Она пренебрежительно махнула рукой. – Не люди, а просто похожие на человека существа. Я вообще не понимаю, как можно…
   – Алиса, – пыхнув трубкой, прервал ее полный невысокий мужчина, – Никита Афанасьевич в какой-то степени прав. Потому как, используя такие методы, мы теряем, я в этом уверен, в прибыли.
   – Господи, – снова усмехнулась Алиса, – что за мужчины пошли. – Но это было сказано гораздо тише.
   – Все это, – сказал Никита Афанасьевич, – нужно будет решить на расширенном совете директоров. Алиса рассмеялась.
   – Не нахожу нечего смешного, – сухо заметил Никита Афанасьевич.
   – Совет директоров… – окончательно развеселилась Алиса. – Как вспомню… Ха-ха-ха. – Она вытерла повлажневшие от смеха глаза.
   – Прекрати, Рутина! – недовольно бросил вошедший в комнату рослый мужчина в черном костюме.
   Отвернувшись, Алиса прикрыла рот ладонью.
   – Я хотел поговорить об условиях… – начал Никита Афанасьевич.
   – Я все слышал. – По смуглому лицу вошедшего скользнула улыбка. – И выслушаю вас. Сегодня, – он взглянул на свои часы, – приезжайте ко мне. Все. Сегодня – день рождения брата, и я собираюсь широко отметить это событие. Перед началом мы все обсудим. Жду в восемь тридцать.
   – Здравствуй, милый. – Войдя в спальню, Зоя Андреевна поцеловала сидевшего в инвалидном кресле худого мужчину. Тот, кивнув, слабо улыбнулся.
   – Ты, наверное, не ел? – по ставив сумку, заглянула она в дверь кухни. – Ну, конечно.
   Зоя всплеснула руками. – Я же поставила на плиту кастрюлю со щами и…
   – Я не хочу, – вздохнув, негромко проговорил он и, тряхнув головой, тем же ровным тоном добавил:
   – Я одного хочу – сдохнуть. Но сам на себя руки наложить не могу.
   – Андрей, – сердито перебила его Зоя, – мы уже говорили об этом. И сейчас я говорю на эту тему в последний раз. Убивая себя, ты убьешь меня. А теперь давай обедать.
   – Вот в том-то и дело, – опустив голову, прошептал он, – что…
   – Лекарство, конечно, ты тоже не принимал, – укоризненно сказала Зоя.
   – Как-то забылся. – Андрей виновато взглянул на нее. Вздохнув, снова опустил голову.
   – Вот. – Зоя протянула Андрею таблетку и налила в стакан минеральной воды.
   Запив таблетку и отдавая стакан, он несмело улыбнулся:
   – Прости меня. Но когда тебя долго нет, я понимаю…
   – Я люблю тебя. – Присев на табуретку, она обняла его. – И все время с тобой. Я люблю тебя, Андрюшка. – Зоя прильнула к его губам.
   Андрей обнял ее.
   – Мужики, – плотный мужчина выглянул из остановившегося «Запорожца» и обратился к двум небритым людям в грязной потрепанной одежде, – подработать не желаете?
   – Чего делать-то? – с готовностью шагнул к машине один, – Делов на минутку. И поллитровка нераспечатанная. В гараже уголь собрать и в кочегарку перенести. Там ведер десять осталось. Кочегарка рядом. Поможете – и пузырь с меня. А то меня знакомый один…
   – Да покатили, – кивнул второй. – Только без балды пузырек ставишь?
   – И закусон с меня, – улыбнулся плотный. – Курехи подброшу. А работенки там на…
   – Поехали. – Мужики подошли к «Запорожцу».
   – Ты по-прежнему в форме, Лола, – входя в комнату, оборудованную как спортивный зал, улыбнулся мужчина в черном.
   – Конечно, – вытирая влажным полотенцем стройное сильное тело, кивнула симпатичная молодая женщина. – Скоро сорок будет, а я хочу по-прежнему нравиться мужчинам. В особенности тебе, Валерий. – Отбросив полотенце, она шагнула вперед и обняла его за шею.
   – Тебе это вполне удается. – Он поцеловал женщину.
   – Вы как новобрачные, – весело заметил вошедший в комнату молодой атлет.
   – А почему бы и нет? – усмехнулся Валерий. – Лично я еще в силе, и любому молодому фору дам. Лола тоже. – Он поднял ее на руки.
   – Гости будут сегодня? – спросил атлет.
   – Разумеется, – опустив Лолу на пол, кивнул Валерий. – Все директора, совет директоров, – рассмеялся он. Лола и атлет, недоуменно переглянувшись, уставились на него. – Да я так, – посмеиваясь, он махнул рукой, – вспомнил. Твоя подружка, – обратился он к Лоле, – на этих директоров положила большой хрен с просвистом. Смеялась…
   – Алиска такая, она может сказать что угодно и кому угодно.
   – Она их чуть до инфаркта не довела своим смехом. Я на нее для вида наехал, потому что нужны нам эти деляги. Впрочем, как и мы им.
   – Алиска ничего не боится. Она не огрызнулась на твое замечание?
   – Разумеется, нет.
   – А с чего это деляги про совет директоров заговорили? – спросил атлет.
   – Потому что деляги, – серьезно ответил Валерий.
   – Лиса – молоток бабец. – Атлет сменил тему. – И телом она самое то, – подмигнул он Валерию.
   Лола заметила это и весело проговорила:
   – Вот и женись. Я поговорю с ней…
   – Она старше меня лет на восемь, – перебил атлет. – Переспать с ней я, конечно, завсегда, как пионер, готов, но насчет загса ни с кем, а с ней тем более, никаких планов.
   – Все вы, мужики, кобели.
   – Как ты можешь так говорить про меня? – рассмеялся Валерий.
   – Ты настоящий мужчина. – Лола поцеловала его в щеку.
   – Во сколько собираемся? – Атлет посмотрел на часы.
   – Знаешь, что меня поражает в Рудике? – обратился к Лолите Валерий. – Он спокойно, без перехода, меняет тему разговора. Мне это нравится.
   – Так когда директора придут? – спросил Рудик.
   – Тебе-то они зачем? – удивилась Лола.
   – Пора и мне за дело браться.
   – Логично, – усмехнулся Валерий. – Значит, ты наконец-то признал, что твоя…
   – Просто я хочу быть в мафии, – перебил его Рудик. – Когда преступность организованная и есть головы, исполнители и так далее, это и есть могущественная, всесильная мафия, которая может все. А группа, которая…
   – Это просто шайка, – вмешалась Лола, – или банда. Но ты не сможешь заниматься даже с нами чем-то другим, кроме…
   – Я и не собираюсь заниматься чем-то другим, – усмехнулся Рудик. – Но хочу знать, что я мафия, – чеканя каждую букву, проговорил он.
   Валерий и Лола переглянулись без улыбки.
   – А ведь Рудик правильно говорит, – после короткой паузы заметил Валерий, – насчет мафии. Я об этом как-то и не думал. А ведь все уважение и страх других связаны именно с этим.
   – Вот сегодня я и переговорю с директорами об этом, – заявил Рудик.
   – Отлично, – потирая руки, кивнул сидевший за письменным столом Никита Афанасьевич. Посмотрев на сидевшего с трубкой в зубах полного, подмигнул. – Мы имеем большие деньги. А затраты минимальны. Молодец, Семенов, что согласился на предложение Ниндзи.
   – Оно конечно, – вздохнул полный, – деньги хорошо. Но представь, Возин, что будет, если…
   – А вот это, Лобов, – перебил его Возин, – дело пятое. Потому как даже если, выражаясь по-твоему, на нас выйдет правосудие, доказать нам ничего не смогут. Счета есть, но… – Он многозначительно замолчал.
   – Дай-то Бог, – кивнул Лобов.
   – Знаешь, Василий, в последнее время мне что-то не нравится твое настроение. У тебя оно какое-то пасмурное и…
   – Дома не все ладно. Зинаида все ворчит и ворчит.
   – Чего ей не хватает? Денег у вас полно. Ты ей ни в чем не отказываешь. Вообще-то, наверное, прознала про твою вспыхнувшую последним костерком любовь, – невольно хихикнул Возин, но, опомнившись, кашлянул.
   – Может, и это. Но молчит, не говорит ничего. Что же касается моей, как ты верно отметил, последней, вспыхнувшей костерком любви, то ты прав. Я действительно чувствую, что по-настоящему люблю. Я понимаю, что это звучит довольно глупо и смешно, но тем не менее повторю: я люблю Зойку.
   – Ну ты даешь. Насколько я знаю, она не дала тебе не то чтобы шанса, а даже просто возможности объясниться.
   – Ну и что? Чтобы по-настоящему любить, не нужно общаться тесно. Секс в любви далеко не главное.
   «Конечно, – мысленно усмехнулся Никита Афанасьевич. – Особенно когда этот самый секс для тебя в прошлом». А вслух сказал:
   – Так поговори с ней. А то ты даже к ней не подходишь…
   – Пытался. Но она не приняла это всерьез. А на второй раз у меня просто смелости не хватает.
   – Ладно, давай отложим разговор о твоих амурных делах на потом. Сейчас нужно решить, как быть с поставкой груза заказчику. Посылать машины в…
   – Я договорился с ним. Он сам вышлет четыре «КамАЗа» с соответствующими документами. Мы оформим груз через завод. Об этом я тоже договорился.
   – Подожди, но об этом никто не знает. Мы сегодня встречались, и никто об этом ни слова.
   – Сегодня у Ниндзи будут все. Там и решим, заказчика я хорошо знаю. Просто не успел сообщить всем о своей договоренности.
   – Конечно, если все так, как ты говоришь, то это отлично. Мы сможем через твоего знакомого выйти и на белорусских строителей.
   – Почему ты мне не веришь? Я думал…
   – Извини, я не так выразился. Я хотел сказать, что если твой приятель из Белоруссии поможет…
   – Он поможет.
   – Отлично. Сегодня у Валерия все обсудим. А что с Яковлевой?
   – Понятия не имею. Я к этому никакого отношения не имел и не хочу ввязываться в это.
   – Вообще-то да. Извини. Просто мы…
   – Я повторяю: об этом я даже слышать не хочу. Я занимаюсь работой, а не…
   – Все-все, – замахал руками Возин. «Если бы не твой сынок, – сунув в рот сигарету и щелкнув зажигалкой, зло подумал он, – мы бы давно дали тебе пинком под зад, трусливый старый боров».
   – Привет, маман. – В открытую дверь вошел молодой плечистый мужчина в красном пиджаке.
   – Антон! – Всплеснув руками, к нему шагнула пожилая женщина в дорогом халате.
   – Чао, маман. – Приподняв женщину, он чмокнул ее в лоб.
   – Уронишь! – испуганно воскликнула она.
   – Никогда в жизни, – рассмеялся Антон. Опустив мать на пол, спросил:
   – Где отец? Он меня вызвал зачем-то. Не знаешь зачем?
   Не отвечая, она тяжело вздохнула.
   – Что такое, маман? – осторожно взяв ее за плечи, спросил сын.
   – Как что – он, Антошка, по краю ходит. Связался у с этими… – Не договорив, махнула рукой.
   В глазах сына мелькнула усмешка.
   – Успокойся, маман, все нормально. Папаша – мужик башковитый и куда не надо не полезет. Так что…
   – Антошка, – мать укоризненно покачала она головой. – Ну что ты меня, как во Франции, маман да маман. Мама, – она вздохнула, – самое хорошее и ласковое слово. А ты меня, как мачеху – Перестань, мам, – улыбнулся он. – Я же любя. А что говорю так, – он пожал широкими плечами, – так каждый выражается по-своему. Дело не в словах. Я хороший сын. – Он снова обнял ее. Мать, вздохнув, кивнула. – Я слышал, – отпустив ее, нерешительно начал Антон, – что бате бес в ребро…
   – Перестань. – Мать рассердилась. – Это она виновата, строит ему глазки.
   – А кто? Ты знаешь?
   – Слышь, мужик, – осмотрев небольшое, тускло освещенное помещение, спросил один из двоих небритых мужиков. – Ты куда нас… – Повернувшись, испуганно замолчал.
   В дверь вошли четверо крепких мужчин в облегающей тело черной одежде с закрытыми масками лицами.
   – Вы чего? – с заметно побледневшим лицом отступил назад второй.
   – Сюда, – махнул рукой на небольшой люк один из мужчин в масках.
   – Да вы кто такие? – испуганно спросил первый. Четверо в масках, бросившись вперед, легко скрутили мужчин и умело нацепили им на ноги кандалы.
   Заглушив их испуганные крики кляпами, обоих затащили в кабину грузового лифта.
   – С днем рождения, Родион, – подняв бокал, с улыбкой посмотрел на сидевшего в центре богато сервированного стола Рудика средних лет мужчина с посеребренными сединой висками.
   – С днем рождения! – хором проскандировали сидевшие за столом семеро мужчин и восемь женщин. Рудик, довольно улыбнувшись, кивнул:
   – Спасибо.
   – Ну, – засмеялся человек с седыми висками, – благодарить пока еще рано. В день рождения приятно дарить подарки. – Все зааплодировали. – Знаю, ты мечтал о «шестисотом». Он у тебя есть. – Вытащив из нагрудного кармана пиджака связку ключей, аккуратно положил на стол.
   – Вот это да! – вскочив со стула, восторженно воскликнул Родион.
   Остальные гости стали выкладывать на стол доллары.
   – А где Василий? – спросил Валерий.
   – Его Гришка вызвал, – негромко ответила сидевшая рядом Лола.
   – Ясно, – расстроился Василий. – Значит, она отказывается.
   – Не хочет, – кивнул крепкий мужчина. – Я уж и так, и так. Она уперлась, и все. Говорит, еще раз – и в милицию буду обращаться.
   – В милицию… – Василий покачал головой. – Это плохо. Может, лучше оставить ее в покое? – задумчиво спросил он себя.
   – Как скажете, – пожал плечами крепкий, – так и сделаю. Но ведь все за то, чтобы она…
   – Ладно, решим после. Завтра встретимся и все обсудим.
   – Я могу быть свободен? – спросил крепкий.
   – Иди, Григорий.
   – Василий Григорьевич, – нерешительно начал Григорий, – нам бы…
   – Держи. – Василий протянул ему несколько стодолларовых купюр. – Я помню, что сегодня у вас получка, – усмехнулся он.
   – Лобов, – выглянув в приоткрытую дверь, позвала его Лола, – ждут только тебя.
   – Извините, – входя следом за ней в зал, обратился он к сидящим за длинным столом гостям. – Просто кое-что не…
   – Василий Григорьевич, – нетерпеливо проговорил Валерий. – Сегодня о делах ни полслова. Сегодня просто веселимся.
   – Мужики, – подняв голову, со страхом спросил один из небритых. – Что это? Куда я попал? – Он ухватился за кандальную цепь и несколько раз с силой дернул ее.
   – Не дергай, – хмуро посоветовал лежавший у стены худой мужчина. – Сначала все страшно и непонятно, потом привыкнешь. Какая погода на улице? – с тоской спросил он.
   – Да кто вы такие? – воскликнул небритый.
   – Каторжники, – выдавил один из лежавших на тюфяках трех изможденных людей. – И не знаем чьи.
   – Как же так? – окончательно перепугался небритый. – Ведь…
   – Ты наверняка один из нас, – сипло проговорил еще один, – из бомжей. В городе проездом. Клюнул на обещанный пузырь и закусон. Все через это прошли. И знаешь, что самое страшное? До нас никому нет дела. Они знают, кого берут.
   – Да кто они такие? – чуть слышно спросил небритый.
   – Мафия, – буркнул первый.
   – Бонжур, – сказал, подойдя к стоящим у выхода из аэропорта милиционерам, высокий подтянутый человек в белом костюме и с ярким платком на шее. – Парле ву Франсе?
   Милиционеры заметно смутились.
   – Ноу, – считая, что так иностранцу понятнее, покачал головой старший сержант. – Не говорим.
   – Что вы хотите? – спросил второй.
   – Такси.
   – Это там. – Старший сержант махнул рукой вправо. – Пойдемте, мы покажем.
   – Мерси, – благодарно улыбнулся мужчина и произнес по-французски длинную фразу. Увидев недоумевающие взгляды вновь переглянувшихся милиционеров, хлопнул себя ладонью по лбу. – Экс-кьюзе муа, силь ву пле. Момент. – Он сунул руку в висевшую на плече спортивную сумку и достал разговорник. Перелистав, нашел нужную страницу. – Я приехал друзям, – с трудом прочитал он. – Мне надо такси. Улица Фестивальная. Дом пятьдесят девят. Корпус четыре, квартира четыреста сорок два.