Страница:
На близлежащих к парку улицах волнений не наблюдалось жизнь шла своим чередом. Возможно, этому способствовало большое количество патрульных полиментов – люди в синем мелькали то там, то здесь; Семен шел, поначалу шарахаясь от стражей порядка, но вскоре убедился, что в своем сером костюме он нынче стал вроде невидимки: его в упор не замечали. Ни полименты, ни прохожие
Семен перестал нервничать и пошел дальше уверенной походкой значительного человека: неторопливо, расправив плечи и сурово поглядывая на встречных. Словно всех их подозревал в чем-то нехорошем. Как минимум – в заговорах, диверсиях и тайных связях с чужими: встречные принялись еще старательнее не замечать Семена.
Улицы, сплошь вымощенные плиткой, с аккуратными деревцами вдоль чистых тротуаров, все равно оставляли впечатление какой-то неухоженности и безнадежной провинциальности. Возможно, виной тому были дома: двух – и трехэтажные здания “купеческой” постройки, с распахнутыми ставнями окон, они вызвали у Семена неприятное ощущение, что он опять вернулся в свой родной город. В один из его старинных, никогда не реконструировавшихся районов.
Вдалеке, за крышами малоэтажек. виднелись более солидные здания: высотные, с зеркальными окнами-стенами, очень похожие на нью-йоркские небоскребы. Видимо, там находилась деловая часть города.
Небоскребы сияли так, что при взгляде на них хотелось надеть темные очки. Или зажмуриться.
– Map, – шепнул Семен, – ты в этом Мире был раньше, так что давай, выручай! Мне надо поскорее найти умельца, который смог бы отремонтировать браслет. А по этим улочкам можно бродить долго и безо всякого результата... Ты, помнится, говорил, что кто-то из твоих прежних хозяев обращался к некому мастеру по поводу изготовления спецоборудования. Можешь меня к тому умельцу доставить?
– Конечно, – отозвался Map. – Хоть сейчас! Только жив ли он? Я-то у него лет двадцать тому назад был... Адресок в моем списке сохранился, так что можно попробовать. Но сначала зайди-ка в любой подъезд или подворотню, а уже оттуда и перенесемся куда надо. Не хочу на улице, у всех на виду... чертовы полименты! Они хоть морды от тебя и воротят при встрече, а на самом деле краем глаза наблюдают, причем внимательно. Это неспроста... И, кстати, два шпика в серых костюмах следом за тобой идут! Улицы за две за три к нам прицепились.
– Где они? – всполошившийся Семен хотел было оглянуться.
– Тихо! Не оборачивайся! – быстро предупредил его Map. – He давай им повода сообразить, что ты слежку заметил... Вот подходящая подворотня, заходи.
Семен с беспечным видом свернул в сторону, за угол дома, и... Вспышка темноты, и перед Семеном оказалась высокая дверь.
Дверь выглядела солидно – массивная, тяжелая, черная; на уровне глаз к двери была привинчена никелированная табличка с выгравированной надписью: “Ломбард. Норти Бук и сын”.
Семен огляделся: фирма Норти Бука находилась в деловой части города. Не в небоскребе, а в кирпичном доме, узком и высоком, кое-как втиснувшемся между двумя зеркальными гигантами, с тыльной стороны зданий: дверь ломбарда выходила в просторный двор, залитый асфальтом. Видимо, двор по необходимости использовали как служебную автостоянку он был расчерчен белыми линиями вдоль и поперек, с вписанными в ячейки номерами; сейчас двор был пуст.
Семен хотел было войти в ломбард, но Map вовремя остановил его:
– Погоди, прикид сменить надо! Встречают-то по одежке, ты мне сам когда-то говорил. Если зайдешь в облике штатного сыскаря, кто ж тогда с тобой разговаривать станет?! В таких заведениях полиментов не жалуют... Ты не смотри, что здесь “Ломбард” написано! На самом деле там…
– Дрова лежат, – закончил Семен фразу и расхохотался
– Какие такие дрова? – насторожился медальон. – Не понял.
– Я тебе потом объясню, – пообещал Семен быстро изменяя свой “прикид”. – Ты мне напомни, ладно?
– Непременно, – сказал Map. – Наверняка похабщина какая-нибудь. Эт-хорошо. Это я люблю. Кстати, а кем ты нынче вырядился? Что-то знакомое, но я не соображу...
Семен критически оглядел себя – вроде вес было нормально. Как и задумано.
– Я, Map, нынче самим собой вырядился. Джинсы, спортивная майка и кроссовки. Я точно так же был одет, когда тебя нашел. Только в тот день на мне рубашка была... Майка, она, знаешь, в данном случае уместнее будет, я такую на институтском субботнике у одного типа видел. Прикольно, правда?
– Правда, – согласился Map. – Особенно надпись “Слава труду!” на груди. Это, я так понимаю, намек на то, что воровать – тоже работа?
– В точку. – с серьезным видом произнес Семен и вошел в ломбард.
Внутри ломбарда было прохладно, полуденная жара осталась за дверью, на улице. Впрочем, Семен от летнего пекла ничуть не страдал: маскировочный комбинезон прекрасно защищал своего владельца как от жары, так и от холода.
Вдоль стен ломбарда стояли застекленные стеллажи с различными предметами на полках – наверное, выставленные на продажу вещи, вовремя не выкупленные их владельцами; Семен не стал задерживаться возле полок, а направился прямиком к длинному столу, перегородившему дальнюю часть зала.
За столом, на фоне двери с надписью “Служебный вход”, подперев голову руками, сидел оценщик – человек неопределенного возраста, который мог быть как самим Порти Буком, так и его постаревшим сыном. Сидел и смотрел на Семена пустым взглядом.
– Здравствуйте! – бодро сказал Семен, подойдя к столу, – Я к вам по делу.
– Ломбард закрыт, – не меняя позы, скучным голосом сообщил безвозрастный оценщик. – По техническим причинам.
– Кому закрыт, а кому и нет. – Семен поискал взглядом стул, но ничего подходящего не нашел, потому присел на стол. – Порекомендовали мне вас. Знакомый один посоветовал – он лет двадцать тому назад здесь кое-какое оборудование заказывал... Специальное.
– Мы не изготавливаем никакого оборудования, – тем же, скучным голосом сказал оценщик. – И не изготавливали. Никогда. И ничего не ремонтируем.
– Так. Разговор становится унылым и беспредметным, – решил Map, – Надо его оживить. Этот заторможенный – не Норти, хотя и похож... Семен, скажи юноше, что нам нужен его папашка. И пусть он передаст папику следующее: “Золотое ухо еще не отыграно!” Должно подействовать, уверен.
– Уважаемый! – Семен закинул ногу на ногу и, демонстративно разглядывая свою кроссовку, продолжил: – У меня дело к вашему отцу. Личное. Передайте ему, будьте так любезны, что золотое ухо еще не отыграно. И пусть он подойдет сюда немедленно! Не то я ваш клоповник сейчас вдребезги разнесу. – Семен повернулся к оценщику и, глядя в его невозмутимое лицо, широко улыбнулся. – И заодно передайте, что к нему пришел Искусник Симеон
В рыбьем взгляде Бука-младшего что-то изменилось: то ли интерес появился, то ли уважение – Семен не разобрал. Но страха во взгляде не было
– Минутку. – Приемщик легко поднялся, открыл дверь и скрылся за ней.
– Правильный подход, – заметил Map, – верный. Оно, конечно, можно было и не представляться, но ничего... Главное, что подействовало. Насчет уха: помнишь, я тебе рассказывал, как мы уши и носы у идолов отпиливали? Одно ухо хозяин себе оставил, на память о Песчаном Мире. Но недолго оно у нас было: мой хозяин после заключения сделки на снаряжение сел в картишки с мастером Норти перекинуться, да слишком много на грудь принял... А-а, вот и сам Норти! Легок на помине.
Человек, который вышел к Семену, выглядел постарше приемщика, но в общем-то сходство было несомненным. Особенно в сравнении с сыном: приемщик вышел следом и встал у стены, сложив руки на груди.
Норти Бук был одет в пеструю рубаху-гавайку навыпуск, полотняные брюки и мягкие тапочки. По-домашнему одет. Просто.
– Приветствую вас! – дружелюбно сказал Бук-старший, протягивая Семену руку через стол. – Очень, очень неожиданный визит! – Рука у Норти была твердая, а пожатие крепким. – Извините моего оболтуса, молодой он еще, неразумный... Серьезного клиента от рядового посетителя не смог отличить, мальчишка! – преувеличенно гневно воскликнул Норти, грозя молодому оболтусу пальцем: Бук-младший слегка пожал плечами Расстроенным он не выглядел.
– Прошу. – Норти указал на дверь служебного входа. – Давайте поднимемся в специальную комнату, там и поговорим.
– Давайте – Семен перемахнул через стол и направился к двери.
– А ты, Рони, оставайся здесь, – распорядился Норти Бук, проходя мимо сына. – Кто бы ко мне ни пришел – меня нету. Все ясно?
Рони молча кивнул. И проводил Семена долгим-долгим взглядом. Оценивающим.
К сожалению, ни Семен, ни Map этого взгляда не увидели.
ГЛАВА 9
Семен перестал нервничать и пошел дальше уверенной походкой значительного человека: неторопливо, расправив плечи и сурово поглядывая на встречных. Словно всех их подозревал в чем-то нехорошем. Как минимум – в заговорах, диверсиях и тайных связях с чужими: встречные принялись еще старательнее не замечать Семена.
Улицы, сплошь вымощенные плиткой, с аккуратными деревцами вдоль чистых тротуаров, все равно оставляли впечатление какой-то неухоженности и безнадежной провинциальности. Возможно, виной тому были дома: двух – и трехэтажные здания “купеческой” постройки, с распахнутыми ставнями окон, они вызвали у Семена неприятное ощущение, что он опять вернулся в свой родной город. В один из его старинных, никогда не реконструировавшихся районов.
Вдалеке, за крышами малоэтажек. виднелись более солидные здания: высотные, с зеркальными окнами-стенами, очень похожие на нью-йоркские небоскребы. Видимо, там находилась деловая часть города.
Небоскребы сияли так, что при взгляде на них хотелось надеть темные очки. Или зажмуриться.
– Map, – шепнул Семен, – ты в этом Мире был раньше, так что давай, выручай! Мне надо поскорее найти умельца, который смог бы отремонтировать браслет. А по этим улочкам можно бродить долго и безо всякого результата... Ты, помнится, говорил, что кто-то из твоих прежних хозяев обращался к некому мастеру по поводу изготовления спецоборудования. Можешь меня к тому умельцу доставить?
– Конечно, – отозвался Map. – Хоть сейчас! Только жив ли он? Я-то у него лет двадцать тому назад был... Адресок в моем списке сохранился, так что можно попробовать. Но сначала зайди-ка в любой подъезд или подворотню, а уже оттуда и перенесемся куда надо. Не хочу на улице, у всех на виду... чертовы полименты! Они хоть морды от тебя и воротят при встрече, а на самом деле краем глаза наблюдают, причем внимательно. Это неспроста... И, кстати, два шпика в серых костюмах следом за тобой идут! Улицы за две за три к нам прицепились.
– Где они? – всполошившийся Семен хотел было оглянуться.
– Тихо! Не оборачивайся! – быстро предупредил его Map. – He давай им повода сообразить, что ты слежку заметил... Вот подходящая подворотня, заходи.
Семен с беспечным видом свернул в сторону, за угол дома, и... Вспышка темноты, и перед Семеном оказалась высокая дверь.
Дверь выглядела солидно – массивная, тяжелая, черная; на уровне глаз к двери была привинчена никелированная табличка с выгравированной надписью: “Ломбард. Норти Бук и сын”.
Семен огляделся: фирма Норти Бука находилась в деловой части города. Не в небоскребе, а в кирпичном доме, узком и высоком, кое-как втиснувшемся между двумя зеркальными гигантами, с тыльной стороны зданий: дверь ломбарда выходила в просторный двор, залитый асфальтом. Видимо, двор по необходимости использовали как служебную автостоянку он был расчерчен белыми линиями вдоль и поперек, с вписанными в ячейки номерами; сейчас двор был пуст.
Семен хотел было войти в ломбард, но Map вовремя остановил его:
– Погоди, прикид сменить надо! Встречают-то по одежке, ты мне сам когда-то говорил. Если зайдешь в облике штатного сыскаря, кто ж тогда с тобой разговаривать станет?! В таких заведениях полиментов не жалуют... Ты не смотри, что здесь “Ломбард” написано! На самом деле там…
– Дрова лежат, – закончил Семен фразу и расхохотался
– Какие такие дрова? – насторожился медальон. – Не понял.
– Я тебе потом объясню, – пообещал Семен быстро изменяя свой “прикид”. – Ты мне напомни, ладно?
– Непременно, – сказал Map. – Наверняка похабщина какая-нибудь. Эт-хорошо. Это я люблю. Кстати, а кем ты нынче вырядился? Что-то знакомое, но я не соображу...
Семен критически оглядел себя – вроде вес было нормально. Как и задумано.
– Я, Map, нынче самим собой вырядился. Джинсы, спортивная майка и кроссовки. Я точно так же был одет, когда тебя нашел. Только в тот день на мне рубашка была... Майка, она, знаешь, в данном случае уместнее будет, я такую на институтском субботнике у одного типа видел. Прикольно, правда?
– Правда, – согласился Map. – Особенно надпись “Слава труду!” на груди. Это, я так понимаю, намек на то, что воровать – тоже работа?
– В точку. – с серьезным видом произнес Семен и вошел в ломбард.
Внутри ломбарда было прохладно, полуденная жара осталась за дверью, на улице. Впрочем, Семен от летнего пекла ничуть не страдал: маскировочный комбинезон прекрасно защищал своего владельца как от жары, так и от холода.
Вдоль стен ломбарда стояли застекленные стеллажи с различными предметами на полках – наверное, выставленные на продажу вещи, вовремя не выкупленные их владельцами; Семен не стал задерживаться возле полок, а направился прямиком к длинному столу, перегородившему дальнюю часть зала.
За столом, на фоне двери с надписью “Служебный вход”, подперев голову руками, сидел оценщик – человек неопределенного возраста, который мог быть как самим Порти Буком, так и его постаревшим сыном. Сидел и смотрел на Семена пустым взглядом.
– Здравствуйте! – бодро сказал Семен, подойдя к столу, – Я к вам по делу.
– Ломбард закрыт, – не меняя позы, скучным голосом сообщил безвозрастный оценщик. – По техническим причинам.
– Кому закрыт, а кому и нет. – Семен поискал взглядом стул, но ничего подходящего не нашел, потому присел на стол. – Порекомендовали мне вас. Знакомый один посоветовал – он лет двадцать тому назад здесь кое-какое оборудование заказывал... Специальное.
– Мы не изготавливаем никакого оборудования, – тем же, скучным голосом сказал оценщик. – И не изготавливали. Никогда. И ничего не ремонтируем.
– Так. Разговор становится унылым и беспредметным, – решил Map, – Надо его оживить. Этот заторможенный – не Норти, хотя и похож... Семен, скажи юноше, что нам нужен его папашка. И пусть он передаст папику следующее: “Золотое ухо еще не отыграно!” Должно подействовать, уверен.
– Уважаемый! – Семен закинул ногу на ногу и, демонстративно разглядывая свою кроссовку, продолжил: – У меня дело к вашему отцу. Личное. Передайте ему, будьте так любезны, что золотое ухо еще не отыграно. И пусть он подойдет сюда немедленно! Не то я ваш клоповник сейчас вдребезги разнесу. – Семен повернулся к оценщику и, глядя в его невозмутимое лицо, широко улыбнулся. – И заодно передайте, что к нему пришел Искусник Симеон
В рыбьем взгляде Бука-младшего что-то изменилось: то ли интерес появился, то ли уважение – Семен не разобрал. Но страха во взгляде не было
– Минутку. – Приемщик легко поднялся, открыл дверь и скрылся за ней.
– Правильный подход, – заметил Map, – верный. Оно, конечно, можно было и не представляться, но ничего... Главное, что подействовало. Насчет уха: помнишь, я тебе рассказывал, как мы уши и носы у идолов отпиливали? Одно ухо хозяин себе оставил, на память о Песчаном Мире. Но недолго оно у нас было: мой хозяин после заключения сделки на снаряжение сел в картишки с мастером Норти перекинуться, да слишком много на грудь принял... А-а, вот и сам Норти! Легок на помине.
Человек, который вышел к Семену, выглядел постарше приемщика, но в общем-то сходство было несомненным. Особенно в сравнении с сыном: приемщик вышел следом и встал у стены, сложив руки на груди.
Норти Бук был одет в пеструю рубаху-гавайку навыпуск, полотняные брюки и мягкие тапочки. По-домашнему одет. Просто.
– Приветствую вас! – дружелюбно сказал Бук-старший, протягивая Семену руку через стол. – Очень, очень неожиданный визит! – Рука у Норти была твердая, а пожатие крепким. – Извините моего оболтуса, молодой он еще, неразумный... Серьезного клиента от рядового посетителя не смог отличить, мальчишка! – преувеличенно гневно воскликнул Норти, грозя молодому оболтусу пальцем: Бук-младший слегка пожал плечами Расстроенным он не выглядел.
– Прошу. – Норти указал на дверь служебного входа. – Давайте поднимемся в специальную комнату, там и поговорим.
– Давайте – Семен перемахнул через стол и направился к двери.
– А ты, Рони, оставайся здесь, – распорядился Норти Бук, проходя мимо сына. – Кто бы ко мне ни пришел – меня нету. Все ясно?
Рони молча кивнул. И проводил Семена долгим-долгим взглядом. Оценивающим.
К сожалению, ни Семен, ни Map этого взгляда не увидели.
ГЛАВА 9
СДЕЛКА В ЛОМБАРДЕ, ИМЕВШАЯ МНОГО ПОСЛЕДСТВИЙ
За дверью оказалась лестница с широким сквозным пролетом: Семен на глазок оценил количество этажей выходило не менее пяти. Что для рядового ломбарда было многовато.
Просторная комната на третьем этаже, куда Норти Бук привел Семена, мало походила на место деловых встреч, скорее ее можно было назвать мастерской по ремонту чего угодно: здесь было множество станков – маленьких, аккуратных, расположенных на длинном, как подиум для парада мод, столе. Большинство механизмов было Семену неизвестно, некоторые знакомы сверлильный и точильный, например. В армии приходилось с такими работать.
Кроме стоявшего посреди комнаты стола-подиума, имелись и другие рабочие места, отгороженные ширмами друг от друга; окон в комнате не было, зато было множество ярких плафонов на потолке
– Итак. – Норти прошел к столу, отодвинул от него пару табуретов, – присаживайтесь, Симеон, поговорим. Извините, что не в офисе на втором этаже, у меня там полный кавардак, уборку затеял, не ждал сегодня важных гостей. Вообще никого не ждал... Вы в курсе, что у нас случилось? В нашем городе.
– В курсе. – Семен не стал вдаваться в по дробности, сел на табурет и привычно закинул ногу на ногу.
– Очень неудачно получилось, – вздохнул Норти, обводя печальным взглядом свою мастерскую. – Думаю, что, пока не найдут того гада, который Умнику мозги прополоскал, заказов у меня не будет: все лягут на дно, чтобы не привлекать к себе внимания спецслужб. То есть на время перестанут воровать. М-да-а, есть свои недостатки и у техномагии... Убил бы мерзавца! Жаль, не знаю, кто это натворил.
– Кстати о техномагии. – Гад-мерзавец Семен поспешно сменил тему разговора. – Я человек простой, по старинке работаю... Ну, там чары слова и жеста, комплексная магия, наконец, – это все я понимаю. А что такое техномагия? Просветите неграмотного, будьте любезны.
– Техномагия, – Норти Бук назидательно поднял палец, – это, уважаемый Симеон, сплав высоких технологий и волшебства! Что само по себе дает великолепные результаты, порой недоступные ни технике, ни магии по отдельности. Скажем, прыгалки чужих, которые могут летать в междумирье, куда никаким иным способом не попадешь... Да, совсем забыл спросить у вас о Шарке, что золотое ухо у меня оставил, – как его здоровье?
– Проверка, – шепнул Map. – He Шарк, а Марк. Марк Красавчик из Речного Мира. Пятнадцать лет тому назад был отравлен Юзаром Неудачником, моим последним хозяином. Тем, которого в Хранилище застрелили.
– Должен сказать, что здоровье у Марка Красавчика нынче не очень, – Семен твердо посмотрел в глаза Норти Бука. – Его Юзар Неудачник отравил. Пятнадцать лет тому назад. Если вас и здоровье Юзара интересует, то он тоже мертв Застрелили его... сравнительно недавно застрелили. А о вашей фирме и золотом ухе Марка я от Неудачника услышал. Выпивали вместе, то да се...
– Понятно, – ничуть не удивился Норти: видимо, смерть Марка Красавчика не была для него новостью. – Эх, годы, годы! Старею я. Вот и имена путать стал... Впрочем, вернемся к делу. Вы, помнится, что-то хотели отремонтировать? Давайте, показывайте.
– Да. – Семен достал из кошеля браслет, найденный в мавзолее, и протянул его Норти.
– Сюда, пожалуйста, – поспешно сказал Норти, указав рукой в сторону, – у меня для таких работ есть специально оборудованное место. Вещица, должно быть, с секретом? Магическая? Тем более туда. – Норти поднялся и прошел к одному из огороженных ширмами столов; Семен, прихватив с собой табурет, последовал за Буком-старшим.
За этим столом, по всей видимости, выполняли тонкую работу: к стене, над столешницей, была прикреплена отдельная мощная лампа; инструменты – всякие щипчики-молоточки-отверточки, аккуратно разложенные в ряд, – могли принадлежать как мастеру-часовщику, так и ювелиру, еще на столе имелись большое увеличительное стекло на подвижной суставчатой ножке, с тяжелой подставкой, и выключенная газовая горелка.
– Ну-с, давайте посмотрим вашу штуковину. – Норти вытащил из-под стола круглый стульчик вроде тех, что ставят у пианино, сел за стол; Семен пристроился рядом на принесенном табурете.
Бук-старший взял у Семена браслет, внимательно осмотрел его под лампой и положил бронзовую вещицу на стол. После чего, опустив пониже увеличительное стекло, принялся неторопливо рассматривать через него звенья браслета одно за другим.
Семен тоже заглянул в стекло и оторопел: оно было непрозрачным. Вернее, непрозрачным для Семена с его особым видением: внутри лупы часто пульсировал ядовито-оранжевый свет, от вспышек которого у парня сразу заболели глаза. В данном случае колдовское зрение лишь мешало, но выключить его Семен не мог: проще было не смотреть в стекло. Что Семен и сделал.
– Защелка смята, – подвел итог увиденному Норти, отодвигая в сторону увеличительное стекло. – А в целом вполне работоспособная магическая вещица... Хм, вы не подскажите, для чего она служит?
– Видите ли, – смутился Семен, – как раз именно об этом я и хотел спросить у вас. М-м... дело в том, что браслет достался мне... э-э...
– В наследство от бабушки, – подсказал Норти, опять наводя увеличительное стекло на браслет. – Или от покойной жены... или найден на улице... и так далее. Я все прекрасно понимаю, Симеон, можете не продолжать. Собственно, я и занимаюсь скупкой и ремонтом вещей, найденных – хе-хе! – на улице... а также изготовлением специального инструмента для поиска таких уличных сувениров... Занятный браслет. – Норти Бук повернулся к Семену – Несомненно, древняя вещь. И ценная.
– Отремонтируете? – Семен выжидательно посмотрел на мастера Норти – Как быстро? И сколько возьмете за ремонт?
– Отремонтирую, – согласился Бук-старший, – почему бы и нет Сегодня и отремонтирую. Сейчас. Но должен предупредить, что конкретно с вас, Симеон, за такого рода починку я возьму в уплату не золото, денет у меня и так хватает!
– А что же тогда возьмете? – озадачился Семен. – Заклинания? Особые, редкие?
– Редкостные, но не заклинания, – поправил Семена мастер Норти. – С вас я возьму в уплату за ремонт какую-нибудь редкостную магическую вещь. Исправную. Если у вас сеть, что мне предложить, тогда, думаю, мы договоримся.
– А почему с меня – и не золотом? – с подозрением спросил Семен. – Я вполне платежеспособен!
– Ничуть не сомневаюсь. – Норти подмигнул Семену. – Дело в том, что я коллекционирую редкости. Старинные редкости. Волшебные. А у вас наверняка найдется что-нибудь эдакое, чего у меня в коллекции нету. Какой-нибудь пустячок, безделица, но работоспособная. В наших кругах вы хорошо известны, Искусник Симеон! Не может быть, чтобы у взломщика такого уровня да не было бы с собой чего интересного... Ну так как, соглашаетесь?
– Надо подумать. – Семен вздохнул. – Волшебная, редкая, да еще и работающая безделица,
– А ты пушку ему отдай, – подал голос Map. – На фиг нам тот пистоль нужен. Еще убьешь из него кого-нибудь ненароком, а после тебя всю жизнь совесть мучить будет, ты же не убийца какой, не наемник. И без пистоля жили не тужили и дальше проживем... Браслет, поверь, важнее твоей громобойной волыны: сильная магия в нем! Я-то знаю, чувствую... Отдавай пистоль, и пусть этот хренов коллекционер поскорее берется за дело!
– Ладно, – неохотно сказал Семен. – Есть у меня одна пустяковина, которая вас несомненно заинтересует. Миротворец!
– Кто – миротворец? – опешил Норти Бук.
Семен не ответил: на коленях у него материализовался пистолет; Норти Бук, враз побледнев, отшатнулся, чуть не упав со своего круглого стульчика.
– Не пугайтесь. – Семен переломил ствол, вынул из него патрон и протянул оружие мастеру. – Вот моя цена. Если вас устроит.
Норти осторожно взял громоздкий пистолет, повертел его в руках, заглянул в дуло; собрал оружие и с задумчивым видом положил его на стол перед собой.
– А вот патрон я пока не отдам. – Семен достал из кошеля письмо Кардинала и, завернув тяжелый цилиндрик в послание, спрятал пакетик в кошель. – Но вручу его вам сразу после ремонта браслета! Пистолет не простой: во-первых, он принадлежал механическому стражнику в одном из тайных Хранилищ древних магов... Слышали о Новом Мире, возникшем из ниоткуда? Там оно и было, это Хранилище. Во-вторых, патрон – многоразовый, нет, не так – вечноразовый, э-э... ну, вы поняли. То есть можно стрелять сколько угодно, хоть до тех пор, пока пистолет в руках не расплавится. Не перезаряжая стрелять!
– Беру, – решил Норти, выдвигая из стола ящик и пряча в него пистолет. – Еще как беру! Это будет гвоздем моей коллекции. Ну-с, господин Симеон, а теперь – за дело! – С этими словами Норти Бук зажег газовую горелку и принялся сосредоточенно перебирать инструменты, полностью уйдя в это дело. Даже о Семене забыл.
– Так я, может, пойду прогуляюсь? – предложил Семен, вставая с табурета – Что мне здесь сидеть... Когда за браслетом подойти?
– Часа через два, пожалуй, – рассеянно ответил мастер, – или через три... Ближе к вечеру.
– Договорились – Семен направился было к двери, но потом передумал идти по лестнице. Да и то, чего ноги зря бить!
– Map, запомни это место, потом прямиком сюда меня и доставишь, – негромко приказал Семен. – А сейчас давай-ка в центр! Хочется мне по городу погулять, вроде туриста. Заодно и магазин с часиками поищу.
– Дались тебе эти часы, – с насмешкой сказал медальон, – Что, ностальгия по своему Миру гложет?
– Не очень, – признался Семен. – Но малехо есть. Чуть-чуть. Поехали!
И они поехали.
Центральная часть города произвела на Семена неизгладимое впечатление. И не только зеркальными небоскребами, не только широкими проспектами и самодвижущимися дорожками-тротуарами. В центре города – там, где обычно располагается площадь с мэрией или каким другим зданием городского управления, – было море. Вернее, аккуратно вырезанный из морской стихии квадратный участок размером с приличный стадион; над неспокойной водной гладью реяли чайки, таская из волн рыбу.
Посреди морского квадрата находился островок, на котором стояла узкая черная пирамида; местная достопримечательность, конечно, не дотягивала до известной Семену пирамиды Хеопса, но тоже внушала уважение.
Черный обелиск был обжит: на выступах виднелись гнезда чаек, а основание пирамиды и сам остров белели птичьим пометом.
Зачем и для чего посреди мегалополиса неведомые умельцы разместили столь удивительную конструкцию, было непонятно, но спрашивать у прохожих Семен не решился: кто его знает, как они отреагируют! Может быть, назначение этого обелиска для них настолько самоочевидно и ясно, что вопрос Семена по поводу пирамиды будет равнозначен вопросу: “А что это у вас такое в небе, круглое и яркое?” Выглядеть дураком и провинциалом Семену не хотелось
Полюбовавшись на морской пейзаж, на горланяших чаек и убедившись, что пирамиду вместе с кусочком моря прикрывают магические стены – полупрозрачный куб высотой с небоскреб, – Семен пошел дальше. Искать магазин с часами.
В первом попавшемся магазинчике, торговавшем некими ладуридами – так было написано на вывеске, – Семену любезно пояснили, что магазин машинок времени находится рядом, и вообще все магазинчики для туристов располагаются здесь, на площади Разумника, и если уважаемый господин турист желает приобрести свежего, недавно отпочковавшегося ладурида, то они готовы немедленно предоставить его за наличный расчет. С правом первого ритуального укуса прямо здесь, на месте. Под присмотром специалиста.
Map никак не прокомментировал поступившее предложение, и Семен, сославшись на то, что ладуридов, как и сепулек, у него дома целых два шкафа и восемь аквариумов, вышел из магазина оглянувшись, Семен обнаружил, что весь персонал магазинчика прилип изнутри к витрине, провожая его долгими завистливыми взглядами.
Расправив плечи, владелец двух шкафов и восьми аквариумов гордо прошествовал мимо открытых дверей других магазинов и обнаружит наконец-то лавку по продаже машинок времени. Ту самую, рекламу которой недавно видел на экране. Вчера.
Толстый усатый-носатый продавец в белом просторном костюме и белой же кепке-аэродроме на лысой голове поначалу ни в какую не хотел сбрасывать цену на драконьи часы, ссылаясь на то, что при их добывании и доставке погибли пять агентов, съеденных дикими аборигенами дикого Мира. Где была произведена данная машинка времени.
Семен торговатся долго и упорно: он даже несколько раз порывался уйти из лавки, но хозяин немедленно хватал его за руку и тут же сбрасывал по десять золотых с цены и по одному агенту из списка погибших; наконец количество съеденных агентов упало до одного да и тот, как оказалось, в конце концов выздоровел, – а стоимость машинки времени снизилась до пятидесяти золотых. На чем Семен вместе с хозяином лавки и остановились.
Семен завел часы, полюбовался на скачущую секундную стрелку, послушал тиканье, проверил будильник и, довольный, застегнул на руке кожаный ремешок машинки времени.
– С обновкой тебя, дорогой! – воодушевленно сказал толстый продавец, сгребая золото с прилавка – Не забудь покупку обмыть, чтобы работало хорошо. Вино шашлык-машлык, эх, хорошо будет!
– Обязательно, – заверил продавца Семен – А сколько сейчас времени по местному? – он глянул сквозь стекло витрины. – Судя по тени от обелиска, часов пять вечера... Какие, однако, у вас знатные солнечные часы на площади отгрохали! Это что, специально для туристов сделали, да?
– Ох, дорогой, – расстроенным голосом сказал хозяин лавки, ссыпая монеты в ящик кассы, – зачем так нехорошо говоришь? Какой такой обелиск-шмобелиск? Не знаю такого. Это городской Разумник, что же еще!
– Да? – Семен еще раз глянул на пирамиду. – Я, уважаемый, никогда раньше Разумников не видел. А зачем он, вернее, что он такое?
– Э, совсем темный человек. – Продавец с огорчением поцокал языком. – Откуда прибыл такой? Посол из окраинного Мира, да? У меня послы обычно машинки покупают... Плохой ты посол, глупый – Разумника не знаешь!
– Я не посол, – Семен постучал себя в грудь кулаком. В надпись “Слава труду”. – Руссо туристе я! Из настолько далекого Мира, что о нем здесь никто и слыхом не слыхивал. И вряд ли услышит.
– А-а, – продавец успокоился, – тогда понятно. Тебе, дорогой, невероятно повезло, что ты ко мне зашел. Я все знаю! И меня все знают. Хоть кого спроси, кто такой Гогидондорг Седьмой из Мандаринового Мира (Гоги Мандарин для друзей), что машинками времени торгует? Каждый ответит: уважаемый человек Гоги! Порядочный. Не жульничает, не ворует, не сквернословит, когда трезвый... Без меня ни одна компания не обходится! Я и тосты знаю, – воодушевился Гоги, – хорошие тосты, мудрые. Садись, дорогой, я сейчас тебе все про Разумника скажу. – Гоги Мандарин достал из-под прилавка запечатанную амфору, два глиняных стакана и тарелку с тонко нарезанным вяленым мясом. – Для друзей держу, – пояснил Гоги. – И для хороших людей.
– Мне в общем-то пора, – засомневался Семен, – дела у меня...
– Про Разумника знать хочешь? – Гоги раскупорил амфору, в комнате сразу запахло чем-то душистым. – Машинку обмыть надо? Садись, дорогой. Час туда-сюда – не время. А я тебе умное расскажу, – и разлил по стаканам.
... Разумник был живым кристаллом, придуманным учеными Мастерского Мира в незапамятные времена; так как жить и расти такой кристалл мог только в морской среде, то специально для этого в центре каждого крупного города было выделено место, где умельцы из департамента всеобщего управления и выкладывали морские фрагменты. То ли искусственно их создавали, то ли вырезали из какого настоящего моря – кто их знает! Поди, морей-океанов в Мирах много...
Пирамиды, названные Разумниками, координировали всю жизнь опекаемых ими городов начиная от канализационных систем и заканчивая погодой. Как понял Семен, эти кристаллы, наглухо защищенные магическими стенами от возможных террористических актов, были, по сути, магическими аналогами какого-нибудь земного суперпупермощного компьютера народнохозяйственного назначения Один из этих аналогов он, Семен, мимоходом превратил в тихого идиота.
Так что теперь город через несколько дней захлебнется в своих нечистотах, также разладится транспортная связь, одновременно лопнут все банки и, возможно, случится внеплановая гроза – Гоги не скупился на катастрофические предположения. Впрочем, как сказал Гоги Мандарин, не все еще потеряно, или город вскоре подключат к аварийному Разумнику, или...
Говорят, что спецслужбы усиленно ищут колдуна-чернокнижника, который наложил ужасное проклятие на городской кристалл – настолько ужасное, что никто из местных магов-умельцев ничего не может с тем проклятием поделать, какое-то больно древнее колдовство оказалось, из первобытных, из стихийных... И, как только обнаружат того колдуна, ему сразу отрубят голову, после чего Разумник вновь оживет (при этих словах Семен чуть вином не захлебнулся). Мол, приходил уже кое-кто в лавку, спрашивал, не видел ли он, Гоги, кого подозрительного на площади.
Просторная комната на третьем этаже, куда Норти Бук привел Семена, мало походила на место деловых встреч, скорее ее можно было назвать мастерской по ремонту чего угодно: здесь было множество станков – маленьких, аккуратных, расположенных на длинном, как подиум для парада мод, столе. Большинство механизмов было Семену неизвестно, некоторые знакомы сверлильный и точильный, например. В армии приходилось с такими работать.
Кроме стоявшего посреди комнаты стола-подиума, имелись и другие рабочие места, отгороженные ширмами друг от друга; окон в комнате не было, зато было множество ярких плафонов на потолке
– Итак. – Норти прошел к столу, отодвинул от него пару табуретов, – присаживайтесь, Симеон, поговорим. Извините, что не в офисе на втором этаже, у меня там полный кавардак, уборку затеял, не ждал сегодня важных гостей. Вообще никого не ждал... Вы в курсе, что у нас случилось? В нашем городе.
– В курсе. – Семен не стал вдаваться в по дробности, сел на табурет и привычно закинул ногу на ногу.
– Очень неудачно получилось, – вздохнул Норти, обводя печальным взглядом свою мастерскую. – Думаю, что, пока не найдут того гада, который Умнику мозги прополоскал, заказов у меня не будет: все лягут на дно, чтобы не привлекать к себе внимания спецслужб. То есть на время перестанут воровать. М-да-а, есть свои недостатки и у техномагии... Убил бы мерзавца! Жаль, не знаю, кто это натворил.
– Кстати о техномагии. – Гад-мерзавец Семен поспешно сменил тему разговора. – Я человек простой, по старинке работаю... Ну, там чары слова и жеста, комплексная магия, наконец, – это все я понимаю. А что такое техномагия? Просветите неграмотного, будьте любезны.
– Техномагия, – Норти Бук назидательно поднял палец, – это, уважаемый Симеон, сплав высоких технологий и волшебства! Что само по себе дает великолепные результаты, порой недоступные ни технике, ни магии по отдельности. Скажем, прыгалки чужих, которые могут летать в междумирье, куда никаким иным способом не попадешь... Да, совсем забыл спросить у вас о Шарке, что золотое ухо у меня оставил, – как его здоровье?
– Проверка, – шепнул Map. – He Шарк, а Марк. Марк Красавчик из Речного Мира. Пятнадцать лет тому назад был отравлен Юзаром Неудачником, моим последним хозяином. Тем, которого в Хранилище застрелили.
– Должен сказать, что здоровье у Марка Красавчика нынче не очень, – Семен твердо посмотрел в глаза Норти Бука. – Его Юзар Неудачник отравил. Пятнадцать лет тому назад. Если вас и здоровье Юзара интересует, то он тоже мертв Застрелили его... сравнительно недавно застрелили. А о вашей фирме и золотом ухе Марка я от Неудачника услышал. Выпивали вместе, то да се...
– Понятно, – ничуть не удивился Норти: видимо, смерть Марка Красавчика не была для него новостью. – Эх, годы, годы! Старею я. Вот и имена путать стал... Впрочем, вернемся к делу. Вы, помнится, что-то хотели отремонтировать? Давайте, показывайте.
– Да. – Семен достал из кошеля браслет, найденный в мавзолее, и протянул его Норти.
– Сюда, пожалуйста, – поспешно сказал Норти, указав рукой в сторону, – у меня для таких работ есть специально оборудованное место. Вещица, должно быть, с секретом? Магическая? Тем более туда. – Норти поднялся и прошел к одному из огороженных ширмами столов; Семен, прихватив с собой табурет, последовал за Буком-старшим.
За этим столом, по всей видимости, выполняли тонкую работу: к стене, над столешницей, была прикреплена отдельная мощная лампа; инструменты – всякие щипчики-молоточки-отверточки, аккуратно разложенные в ряд, – могли принадлежать как мастеру-часовщику, так и ювелиру, еще на столе имелись большое увеличительное стекло на подвижной суставчатой ножке, с тяжелой подставкой, и выключенная газовая горелка.
– Ну-с, давайте посмотрим вашу штуковину. – Норти вытащил из-под стола круглый стульчик вроде тех, что ставят у пианино, сел за стол; Семен пристроился рядом на принесенном табурете.
Бук-старший взял у Семена браслет, внимательно осмотрел его под лампой и положил бронзовую вещицу на стол. После чего, опустив пониже увеличительное стекло, принялся неторопливо рассматривать через него звенья браслета одно за другим.
Семен тоже заглянул в стекло и оторопел: оно было непрозрачным. Вернее, непрозрачным для Семена с его особым видением: внутри лупы часто пульсировал ядовито-оранжевый свет, от вспышек которого у парня сразу заболели глаза. В данном случае колдовское зрение лишь мешало, но выключить его Семен не мог: проще было не смотреть в стекло. Что Семен и сделал.
– Защелка смята, – подвел итог увиденному Норти, отодвигая в сторону увеличительное стекло. – А в целом вполне работоспособная магическая вещица... Хм, вы не подскажите, для чего она служит?
– Видите ли, – смутился Семен, – как раз именно об этом я и хотел спросить у вас. М-м... дело в том, что браслет достался мне... э-э...
– В наследство от бабушки, – подсказал Норти, опять наводя увеличительное стекло на браслет. – Или от покойной жены... или найден на улице... и так далее. Я все прекрасно понимаю, Симеон, можете не продолжать. Собственно, я и занимаюсь скупкой и ремонтом вещей, найденных – хе-хе! – на улице... а также изготовлением специального инструмента для поиска таких уличных сувениров... Занятный браслет. – Норти Бук повернулся к Семену – Несомненно, древняя вещь. И ценная.
– Отремонтируете? – Семен выжидательно посмотрел на мастера Норти – Как быстро? И сколько возьмете за ремонт?
– Отремонтирую, – согласился Бук-старший, – почему бы и нет Сегодня и отремонтирую. Сейчас. Но должен предупредить, что конкретно с вас, Симеон, за такого рода починку я возьму в уплату не золото, денет у меня и так хватает!
– А что же тогда возьмете? – озадачился Семен. – Заклинания? Особые, редкие?
– Редкостные, но не заклинания, – поправил Семена мастер Норти. – С вас я возьму в уплату за ремонт какую-нибудь редкостную магическую вещь. Исправную. Если у вас сеть, что мне предложить, тогда, думаю, мы договоримся.
– А почему с меня – и не золотом? – с подозрением спросил Семен. – Я вполне платежеспособен!
– Ничуть не сомневаюсь. – Норти подмигнул Семену. – Дело в том, что я коллекционирую редкости. Старинные редкости. Волшебные. А у вас наверняка найдется что-нибудь эдакое, чего у меня в коллекции нету. Какой-нибудь пустячок, безделица, но работоспособная. В наших кругах вы хорошо известны, Искусник Симеон! Не может быть, чтобы у взломщика такого уровня да не было бы с собой чего интересного... Ну так как, соглашаетесь?
– Надо подумать. – Семен вздохнул. – Волшебная, редкая, да еще и работающая безделица,
– А ты пушку ему отдай, – подал голос Map. – На фиг нам тот пистоль нужен. Еще убьешь из него кого-нибудь ненароком, а после тебя всю жизнь совесть мучить будет, ты же не убийца какой, не наемник. И без пистоля жили не тужили и дальше проживем... Браслет, поверь, важнее твоей громобойной волыны: сильная магия в нем! Я-то знаю, чувствую... Отдавай пистоль, и пусть этот хренов коллекционер поскорее берется за дело!
– Ладно, – неохотно сказал Семен. – Есть у меня одна пустяковина, которая вас несомненно заинтересует. Миротворец!
– Кто – миротворец? – опешил Норти Бук.
Семен не ответил: на коленях у него материализовался пистолет; Норти Бук, враз побледнев, отшатнулся, чуть не упав со своего круглого стульчика.
– Не пугайтесь. – Семен переломил ствол, вынул из него патрон и протянул оружие мастеру. – Вот моя цена. Если вас устроит.
Норти осторожно взял громоздкий пистолет, повертел его в руках, заглянул в дуло; собрал оружие и с задумчивым видом положил его на стол перед собой.
– А вот патрон я пока не отдам. – Семен достал из кошеля письмо Кардинала и, завернув тяжелый цилиндрик в послание, спрятал пакетик в кошель. – Но вручу его вам сразу после ремонта браслета! Пистолет не простой: во-первых, он принадлежал механическому стражнику в одном из тайных Хранилищ древних магов... Слышали о Новом Мире, возникшем из ниоткуда? Там оно и было, это Хранилище. Во-вторых, патрон – многоразовый, нет, не так – вечноразовый, э-э... ну, вы поняли. То есть можно стрелять сколько угодно, хоть до тех пор, пока пистолет в руках не расплавится. Не перезаряжая стрелять!
– Беру, – решил Норти, выдвигая из стола ящик и пряча в него пистолет. – Еще как беру! Это будет гвоздем моей коллекции. Ну-с, господин Симеон, а теперь – за дело! – С этими словами Норти Бук зажег газовую горелку и принялся сосредоточенно перебирать инструменты, полностью уйдя в это дело. Даже о Семене забыл.
– Так я, может, пойду прогуляюсь? – предложил Семен, вставая с табурета – Что мне здесь сидеть... Когда за браслетом подойти?
– Часа через два, пожалуй, – рассеянно ответил мастер, – или через три... Ближе к вечеру.
– Договорились – Семен направился было к двери, но потом передумал идти по лестнице. Да и то, чего ноги зря бить!
– Map, запомни это место, потом прямиком сюда меня и доставишь, – негромко приказал Семен. – А сейчас давай-ка в центр! Хочется мне по городу погулять, вроде туриста. Заодно и магазин с часиками поищу.
– Дались тебе эти часы, – с насмешкой сказал медальон, – Что, ностальгия по своему Миру гложет?
– Не очень, – признался Семен. – Но малехо есть. Чуть-чуть. Поехали!
И они поехали.
Центральная часть города произвела на Семена неизгладимое впечатление. И не только зеркальными небоскребами, не только широкими проспектами и самодвижущимися дорожками-тротуарами. В центре города – там, где обычно располагается площадь с мэрией или каким другим зданием городского управления, – было море. Вернее, аккуратно вырезанный из морской стихии квадратный участок размером с приличный стадион; над неспокойной водной гладью реяли чайки, таская из волн рыбу.
Посреди морского квадрата находился островок, на котором стояла узкая черная пирамида; местная достопримечательность, конечно, не дотягивала до известной Семену пирамиды Хеопса, но тоже внушала уважение.
Черный обелиск был обжит: на выступах виднелись гнезда чаек, а основание пирамиды и сам остров белели птичьим пометом.
Зачем и для чего посреди мегалополиса неведомые умельцы разместили столь удивительную конструкцию, было непонятно, но спрашивать у прохожих Семен не решился: кто его знает, как они отреагируют! Может быть, назначение этого обелиска для них настолько самоочевидно и ясно, что вопрос Семена по поводу пирамиды будет равнозначен вопросу: “А что это у вас такое в небе, круглое и яркое?” Выглядеть дураком и провинциалом Семену не хотелось
Полюбовавшись на морской пейзаж, на горланяших чаек и убедившись, что пирамиду вместе с кусочком моря прикрывают магические стены – полупрозрачный куб высотой с небоскреб, – Семен пошел дальше. Искать магазин с часами.
В первом попавшемся магазинчике, торговавшем некими ладуридами – так было написано на вывеске, – Семену любезно пояснили, что магазин машинок времени находится рядом, и вообще все магазинчики для туристов располагаются здесь, на площади Разумника, и если уважаемый господин турист желает приобрести свежего, недавно отпочковавшегося ладурида, то они готовы немедленно предоставить его за наличный расчет. С правом первого ритуального укуса прямо здесь, на месте. Под присмотром специалиста.
Map никак не прокомментировал поступившее предложение, и Семен, сославшись на то, что ладуридов, как и сепулек, у него дома целых два шкафа и восемь аквариумов, вышел из магазина оглянувшись, Семен обнаружил, что весь персонал магазинчика прилип изнутри к витрине, провожая его долгими завистливыми взглядами.
Расправив плечи, владелец двух шкафов и восьми аквариумов гордо прошествовал мимо открытых дверей других магазинов и обнаружит наконец-то лавку по продаже машинок времени. Ту самую, рекламу которой недавно видел на экране. Вчера.
Толстый усатый-носатый продавец в белом просторном костюме и белой же кепке-аэродроме на лысой голове поначалу ни в какую не хотел сбрасывать цену на драконьи часы, ссылаясь на то, что при их добывании и доставке погибли пять агентов, съеденных дикими аборигенами дикого Мира. Где была произведена данная машинка времени.
Семен торговатся долго и упорно: он даже несколько раз порывался уйти из лавки, но хозяин немедленно хватал его за руку и тут же сбрасывал по десять золотых с цены и по одному агенту из списка погибших; наконец количество съеденных агентов упало до одного да и тот, как оказалось, в конце концов выздоровел, – а стоимость машинки времени снизилась до пятидесяти золотых. На чем Семен вместе с хозяином лавки и остановились.
Семен завел часы, полюбовался на скачущую секундную стрелку, послушал тиканье, проверил будильник и, довольный, застегнул на руке кожаный ремешок машинки времени.
– С обновкой тебя, дорогой! – воодушевленно сказал толстый продавец, сгребая золото с прилавка – Не забудь покупку обмыть, чтобы работало хорошо. Вино шашлык-машлык, эх, хорошо будет!
– Обязательно, – заверил продавца Семен – А сколько сейчас времени по местному? – он глянул сквозь стекло витрины. – Судя по тени от обелиска, часов пять вечера... Какие, однако, у вас знатные солнечные часы на площади отгрохали! Это что, специально для туристов сделали, да?
– Ох, дорогой, – расстроенным голосом сказал хозяин лавки, ссыпая монеты в ящик кассы, – зачем так нехорошо говоришь? Какой такой обелиск-шмобелиск? Не знаю такого. Это городской Разумник, что же еще!
– Да? – Семен еще раз глянул на пирамиду. – Я, уважаемый, никогда раньше Разумников не видел. А зачем он, вернее, что он такое?
– Э, совсем темный человек. – Продавец с огорчением поцокал языком. – Откуда прибыл такой? Посол из окраинного Мира, да? У меня послы обычно машинки покупают... Плохой ты посол, глупый – Разумника не знаешь!
– Я не посол, – Семен постучал себя в грудь кулаком. В надпись “Слава труду”. – Руссо туристе я! Из настолько далекого Мира, что о нем здесь никто и слыхом не слыхивал. И вряд ли услышит.
– А-а, – продавец успокоился, – тогда понятно. Тебе, дорогой, невероятно повезло, что ты ко мне зашел. Я все знаю! И меня все знают. Хоть кого спроси, кто такой Гогидондорг Седьмой из Мандаринового Мира (Гоги Мандарин для друзей), что машинками времени торгует? Каждый ответит: уважаемый человек Гоги! Порядочный. Не жульничает, не ворует, не сквернословит, когда трезвый... Без меня ни одна компания не обходится! Я и тосты знаю, – воодушевился Гоги, – хорошие тосты, мудрые. Садись, дорогой, я сейчас тебе все про Разумника скажу. – Гоги Мандарин достал из-под прилавка запечатанную амфору, два глиняных стакана и тарелку с тонко нарезанным вяленым мясом. – Для друзей держу, – пояснил Гоги. – И для хороших людей.
– Мне в общем-то пора, – засомневался Семен, – дела у меня...
– Про Разумника знать хочешь? – Гоги раскупорил амфору, в комнате сразу запахло чем-то душистым. – Машинку обмыть надо? Садись, дорогой. Час туда-сюда – не время. А я тебе умное расскажу, – и разлил по стаканам.
... Разумник был живым кристаллом, придуманным учеными Мастерского Мира в незапамятные времена; так как жить и расти такой кристалл мог только в морской среде, то специально для этого в центре каждого крупного города было выделено место, где умельцы из департамента всеобщего управления и выкладывали морские фрагменты. То ли искусственно их создавали, то ли вырезали из какого настоящего моря – кто их знает! Поди, морей-океанов в Мирах много...
Пирамиды, названные Разумниками, координировали всю жизнь опекаемых ими городов начиная от канализационных систем и заканчивая погодой. Как понял Семен, эти кристаллы, наглухо защищенные магическими стенами от возможных террористических актов, были, по сути, магическими аналогами какого-нибудь земного суперпупермощного компьютера народнохозяйственного назначения Один из этих аналогов он, Семен, мимоходом превратил в тихого идиота.
Так что теперь город через несколько дней захлебнется в своих нечистотах, также разладится транспортная связь, одновременно лопнут все банки и, возможно, случится внеплановая гроза – Гоги не скупился на катастрофические предположения. Впрочем, как сказал Гоги Мандарин, не все еще потеряно, или город вскоре подключат к аварийному Разумнику, или...
Говорят, что спецслужбы усиленно ищут колдуна-чернокнижника, который наложил ужасное проклятие на городской кристалл – настолько ужасное, что никто из местных магов-умельцев ничего не может с тем проклятием поделать, какое-то больно древнее колдовство оказалось, из первобытных, из стихийных... И, как только обнаружат того колдуна, ему сразу отрубят голову, после чего Разумник вновь оживет (при этих словах Семен чуть вином не захлебнулся). Мол, приходил уже кое-кто в лавку, спрашивал, не видел ли он, Гоги, кого подозрительного на площади.