Страница:
– Не знают. – подтвердил Дубль. – И не должны узнать. Любые контакты со мной – через переговорное устройство на втором этаже. И встречи – здесь же
– Конспиративная квартира. – понимающе сказал Семен – Шпионское место, где постоянно торгуют славянскими шкафами
– Какими еще шкафами? – Дубль, не поняв шутки, нахмурился. – Это, Симеон, не конспиративная квартира и не магазин мебели. Это – твой дом. Личный. Специально созданный для встречи с тобой... и для последующих встреч тоже. Живи, если захочешь! Здесь тебя никто не тронет. Мир необитаем, а от зверей и случайных гостей дом надежно защищен охранной магией. В радиусе километра защищен, мной лично. Можешь сходить проверить – стена добротная.
– Так вы вроде колдовать-то не умеете, – растерянно сказал Семен. – Еще в детстве вас того... упростили. На предмет ворожбы и чародейства.
– Так. Ты и это знаешь – На лице Дубля изобразилось неподдельное удивление, – Откуда?
– Один призрак рассказал, – уклончиво ответил Семен. – Рассказал и помер. Окончательно. Так что вы его не ищите, все равно не найдете
– Помер, и ладно, – равнодушно сказал Дубль – Главное, чтобы его, помершего, другие не нашли. Те, кому обо мне знать такое не положено. А насчет колдовства – комплексная магия вполне заменяет природную, самодельную! Главное, научиться обращаться с ней творчески... научиться грамотно комбинировать фрагменты разных стандартных заклинаний, и тогда можно добиться многого! Очень многого. Если, конечно, в самом начале экспериментов сам себя по неопытности не угробишь.
– А что, разве комплексные заклинания как-то переделываются? – Для Семена это было новостью. Судя по тому, как под майкой вздрогнул медальон, дня него это тоже оказалось неожиданностью.
– Переделываются. – Дубль озабоченно глянул в окно: день перевалил далеко за половину, солнце повисло над верхушками дальних берез. – Потом поговорим на эту тему. – Кардинал встал. – Мне пора во дворец. Удачи, вор-помощник! Жду твоего возвращения. – И Дубль растворился в воздухе.
– Экий он резвый, – тут же подал голос из-под майки уставший от длительного словесного воздержания Map. – Быстренько проинструктировал типа “Ищи где хочешь, но вынь да положь!”, и умотал. И ни кусочка дополнительной жизни не выделил, скряга... Один плюс, что Кардинал нашей главной крышей согласился быть! Это здорово, это вдохновляет, мы теперь что хочешь украсть можем и ничего нам за то не будет. Красота! Воруй не хочу... Семен, до меня только что доило: да ты же натуральным слимпером стал! Мои тебе поздравления. Ну-с, гражданин слимпер в законе, когда заказ Дубля выполнять будем?
– Прямо сейчас и будем – Семен направился к выходу из комнаты. – Пообедаю только и сразу двинусь в Икс-Мир. Там мы быстренько найдем Кардинала, быстренько сто украдем, быстренько вернемся и получим награду. Тоже быстренько
– Еще один резвый нашелся. – с сарказмом отметил Map. – Вы, слимперы, все, что ли, такие скоростные?
– Все, – гордо изрек Семен, – То есть оба – я и Кардинал. И вышел.
ГЛАВА 11
– Конспиративная квартира. – понимающе сказал Семен – Шпионское место, где постоянно торгуют славянскими шкафами
– Какими еще шкафами? – Дубль, не поняв шутки, нахмурился. – Это, Симеон, не конспиративная квартира и не магазин мебели. Это – твой дом. Личный. Специально созданный для встречи с тобой... и для последующих встреч тоже. Живи, если захочешь! Здесь тебя никто не тронет. Мир необитаем, а от зверей и случайных гостей дом надежно защищен охранной магией. В радиусе километра защищен, мной лично. Можешь сходить проверить – стена добротная.
– Так вы вроде колдовать-то не умеете, – растерянно сказал Семен. – Еще в детстве вас того... упростили. На предмет ворожбы и чародейства.
– Так. Ты и это знаешь – На лице Дубля изобразилось неподдельное удивление, – Откуда?
– Один призрак рассказал, – уклончиво ответил Семен. – Рассказал и помер. Окончательно. Так что вы его не ищите, все равно не найдете
– Помер, и ладно, – равнодушно сказал Дубль – Главное, чтобы его, помершего, другие не нашли. Те, кому обо мне знать такое не положено. А насчет колдовства – комплексная магия вполне заменяет природную, самодельную! Главное, научиться обращаться с ней творчески... научиться грамотно комбинировать фрагменты разных стандартных заклинаний, и тогда можно добиться многого! Очень многого. Если, конечно, в самом начале экспериментов сам себя по неопытности не угробишь.
– А что, разве комплексные заклинания как-то переделываются? – Для Семена это было новостью. Судя по тому, как под майкой вздрогнул медальон, дня него это тоже оказалось неожиданностью.
– Переделываются. – Дубль озабоченно глянул в окно: день перевалил далеко за половину, солнце повисло над верхушками дальних берез. – Потом поговорим на эту тему. – Кардинал встал. – Мне пора во дворец. Удачи, вор-помощник! Жду твоего возвращения. – И Дубль растворился в воздухе.
– Экий он резвый, – тут же подал голос из-под майки уставший от длительного словесного воздержания Map. – Быстренько проинструктировал типа “Ищи где хочешь, но вынь да положь!”, и умотал. И ни кусочка дополнительной жизни не выделил, скряга... Один плюс, что Кардинал нашей главной крышей согласился быть! Это здорово, это вдохновляет, мы теперь что хочешь украсть можем и ничего нам за то не будет. Красота! Воруй не хочу... Семен, до меня только что доило: да ты же натуральным слимпером стал! Мои тебе поздравления. Ну-с, гражданин слимпер в законе, когда заказ Дубля выполнять будем?
– Прямо сейчас и будем – Семен направился к выходу из комнаты. – Пообедаю только и сразу двинусь в Икс-Мир. Там мы быстренько найдем Кардинала, быстренько сто украдем, быстренько вернемся и получим награду. Тоже быстренько
– Еще один резвый нашелся. – с сарказмом отметил Map. – Вы, слимперы, все, что ли, такие скоростные?
– Все, – гордо изрек Семен, – То есть оба – я и Кардинал. И вышел.
ГЛАВА 11
СТЕРТЫЕ ЛЮДИ: ИКС-МИР ПО-БУДНИЧНОМУ
Обед подходил к концу, когда Семену в голову пришла очень неприятная мысль. Мысль о том, что в Икс-Мире его могут опознать и с ходу арестовать
– Может, мне усы загодя наклеить нужно, для маскировки? – озабоченно сказал Семен, ставя кружку с чаем на стол. – И бороду. А то вдруг чужие меня узнают?
– Не-а, не узнают. – Map говорил уверенно, со знанием дела. – Во-первых, раньше чужие отслеживали тебя по кошелю, в котором лежа то магическое золото, сейчас у тебя ни золота, ни кошеля! Во-вторых, в лицо тебя никто из них не видел... нет, один видел, так он теперь памятником работает и ничего рассказать никому не сможет. Даже голубям, которые на него гадят. А в-третьих, если даже чужие забрались в полиментовский архив и утянули оттуда твой портрет – или копию сделали – то и это не страшно! Людей в том пакостном Мире хватает, Стамп тебе сам об этом рассказывал. Так что альфы-беты наверняка примут тебя за одного из своих наемников. Наемники что? Рабочая скотина... Кто ж скотину в морду запоминает! Для них все люди небось на одно лицо.. как и альфы-беты для людей.
– Логично, – согласился Семен. – Усы клеить не буду. Тем более что у меня их и нет: ни усов, ни клея.
– Все это дилетантские штучки, – с пренебрежением отозвался медальон, – Если уж на то пошло, то париками, накладными бровями и прочей самоклеющейся ерундой только имперские шпики пользуются. От скудости бюджета. Настоящие профессионалы используют гибридные маски! Оно, конечно, дорого стоит, но себя вполне оправдывает.
– Гибридные маски? – Семен заглянул в кружку – чая уже не осталось, а вставать и наливать было лень. – Можно поподробнее?
– Можно! – с воодушевлением согласился Map. – Люблю просвещать неграмотных! Итак: гибридная маска – это накладное лицо... э-э... живое лицо. Приложил его к своей физиономии, оно и приросло на время, ты даже чувствовать тем лицом будешь все по-настояшему! А не нужно стало – отлепил и спрятал... Но, повторяю, прикладывать только к физиономии! А то будет как у Дурика Говоруна.
– А что было с Дуриком? – Семен понял, что сейчас услышит очередную историю о приключениях одного из бывших хозяев Мара; он встал, налил чаю и, откинувшись на спинку стула, посмотрел в окно – на улице вечерело; из окна кухни было видно, что солнце окончательно ушло за березы, небо потемнело и на нем проступил белый круг луны. А еще Семен заметил вдалеке, над березами, слабое серебристое сияние, на которое вчера не обратил внимания – гроза помешала. Это, по всей видимости, и была защитная стена Кардинала.
– Я пробыл у Дурика пять лет, – начал медальон и неожиданно расхохотался, с трудом остановившись, Map продолжил рассказ вздрагивающим от еле сдерживаемого смеха голосом. – Пять великолепных, незабываемых лет! Знаешь, Семен, есть люди, которым на роду написано все время попадать в самые нелепые ситуации... в крайне дурацкие. В такие, в которые другой человек попасть не может по определению, потому что у него судьба иная.
Отправился, значит, Дурик однажды ночью брать частный банк... а надо сказать, что дело было летом, жара стояла невыносимая! Мне-то что, никакое летнее пекло мне нипочем, а вот Дурик от жары сильно страдал: был он человеком толстым, у него раньше и кличка была Жирдяй. до этого случая. А после навсегда изменилась... Знал бы Дурик, чем его ночная вылазка для него обернется, никогда бы в тот банк не полез!
Итак, убрали мы охранное заклятие и пробрались в банк, к сейфу. Сейф оказался серьезный, без магии, но сделанный на совесть. Впрочем, Дурик тоже умелец был знатный! К походу мои хозяин подготовился тщательно, взял с собой весь необходимый инструмент и гибридную маску тоже захватил – на тот момент, когда деньги выносить будет. Чтобы случайные свидетели его после не опознали... Ха, при такой комплекции и остаться неузнанным! Но Дурик считал иначе.
Работает, значит, Дурик Говорун в поте липа, сейф вскрывает, разложил инструмент возле себя и маску туда же кинул, чтобы не мешала. А жарища лютая! Ни сквознячка тебе, ни ветерка... Вот Дурик постепенно и стал раздеваться. В конце концов остался он в чем мать родила, то есть голый.
Через час сейф открылся. Но не успел Дурик обрадоваться, что до золота наконец добрался, как на тебе – вламывается в комнату свора полиментов! “Руки вверх!” – орут, “Стрелять будем!” – вопят... Все как положено. Видишь ли, владелец банка не очень магии доверял и потому наладил элементарную сигнализацию в соседнюю половину дома – там полиментовский участок находился, – протянул туда незаметно проволоку от дверцы сейфа и к колокольчику ее приладил. Просто и надежно. Как только Дурик дверцу открыл, так колокольчик и зазвенел.
Ну, Дурик от неожиданности и сел прямо на свои инструменты. Вернее, на маску. И та приросла к его голому заду... Полименты Дурика на ноги поставили, осмотрели его и увидели, какой идиотский казус с пойманным вором приключился. Хохот, понятное дело, был страшный! А тут на Дурика от сильных душевных волнений неудержимый метеоризм напал... Метеоризм, Семен, – это когда человек безостановочно газы пускать начинает, ежели по-интеллигентному выражаться. Короче, маска во время осмотра вдруг приоткрывает рот и ласковым голосом сообщает всем присутствующим: “Пу-ук! Пук-пук”. Думаю, ты можешь представить, что тогда началось...
В общем, отпустили полименты Дурика, накостыляли ему по шее и отпустили. Но без инструментов и без одежды... Вот в таком виде мой хозяин и примчался на ближайшую хазу: снять маску самостоятельно он не смог, слишком крепко она к заднице приросла кожа там особая, что ли? Хм, думаешь, на хазе маску так сразу и отлепили? Хе. Сначала все вдосталь налюбовались на говорящую физиономию, по полу от хохота повалялись, а уж после... С тех пор Жирдяй и стал Дуриком Говоруном. Навсегда. Впрочем, навсегда ли – не знаю, отдал он меня через пару лет другому вору по кличке Замурзан Ботаник. В обмен на средство для похудения отдал... С Замурзаном у нас тоже разные приключения случались, но это я тебе потом расскажу. Если захочешь.
– Только не сейчас! – Семен вытер салфеткой выступившие от смеха слезы, – А то я запросто коньки отброшу от твоих россказней! А мне еще дело делать надо. Ох ты, ну и хозяева у тебя были...
– Да уж, – скромно подтвердил Map, – очень разносторонние личности!
– И с одной, и с другой стороны личности. Спереди и сзади, – всхлипнул Семен и опять схватился за салфетку.
Отсмеявшись, Семен бросил в мусорное ведро салфетку вместе с остатками обеда и вышел на крыльцо.
Вечер был тих и безветрен – ни комаров тебе, ни мух; прохладный воздух пах травяной свежестью. Где-то вдалеке, среди берез, заливался ранний соловей уходить на опасную работу Семену не хотелось – уж очень хорошо здесь было. Душевно.
– Пора, – вздохнул Семен. – Давай, Map. поехали в “Икс-файлы”! Дави на педаль – истина где-то рядом.
– Куда? – оторопел медальон. – Чего?
– В Икс-Мир поехали, – пояснил Семен. – а “Икс-файлы” – это кино такое. Фантастика. Но очень похожая на здешнюю вседисковую реальность. Очень.
– Твоя кина никак не может быть похожа на реальную жизнь, – подумав, объявил Map. – Фантастика – это выдумка. А разве я – выдумка? А Кардинал? А чужие? Нет, Семен, реальность – это наши друзья и наши враги, данные нам в ощущениях, так говорил когда-то Замурзан Ботаник. И я с ним согласен. А вот то, что истина где-то рядом, – так оно и есть. Потому что больно уж расплывчатый адресок вложил в меня Слимп! Какой-то размазанный, что ли... Как будто он промчался за один миг по всему маршруту, ставя пространственные метки на все подряд, и на нужное, и на ненужное. Абы как ставя. Ох уж мне эти крутые маги-колдуны! Все у них по-своему, все нестандартно. А ты разбирайся... Правда, выделяется пять более-менее понятных адресов. Это, видимо, те места, которые Слимпа чем-то заинтересовали. То есть пять конкретных мест в Икс-Мире! А какой именно из тех адресов нам пригодится – не знаю. Что делать будем?
– Прямо по списку и пойдем, – рассудительно ответил Семен. – Посетим все те конкретные места, с самого первого и по самое последнее. Где-нибудь да найдется нужная зацепка! Я так думаю.
– Логично. – похвалил решение Семена медальон – Ну, тогда поехали!
Туннель, в котором через секунду оказался Семен, напоминал трубу многополосной автострады: у него был высоченный потолок с четырьмя далеко разнесенными друг от друга рядами светильников и гладкий, стеклянно отблескивающий пол, расчерченный вдоль широкими белыми полосами; стены туннеля терялись в полумраке, но все же было видно, что они не гладкие, а сплошь покрыты крупным рельефным узором, издали похожим на древесную кору.
Семен стоял посреди автострады, идущей из никуда в никуда, и оглядывался по сторонам, прикидывая, в каком направлении ему лучше идти. Желательным было то, которое привело бы его к людям, а не к чужим. Пусть и к наемникам, но – к людям.
– С проезжей части сойди, – посоветовал Map. – Вдруг тут скоростной гужевой транспорт ездит? Еще задавит ненароком какая-нибудь тележная кобыла... Вон туда давай, вправо, там специальная тропка есть. Для любителей пеших прогулок.
Семен спохватился и опрометью кинулся в сторону.
Возле стены был узенький тротуар, приподнятый над полотном дороги Семен встал на пешеходную тропинку и опять призадумался, топчась в нерешительности на месте.
– Чего стоим? – поинтересовался Map – Проблемы?
– Да вот, не знаю, в какую сторону идти, – признался Семен. – Сложность выбора, понимаешь?
– Давай тогда знак какой-нибудь поищем, – предложил медальон. – Путеводное знамение... О, есть такое! Во-он там, Семен, вдалеке, один потолочный светильник моргает... нет-нет, в другой стороне! Вот туда и пойдем, если все равно куда.
Семен безропотно отправился в указанную Маром сторону: лично он никакого моргающего светильника не видел. Впрочем, у медальона было, несмотря на отсутствие глаз, острое зрение, и Семен не сомневался в его словах
– Слушай меня внимательно. – Семен на ходу принялся инструктировать Мара. – Я хочу встретиться с местными людьми, разузнать у них, что здесь к чему. Если налетим на чужих, то прикроешь меня невидимостью, а там посмотрим, как быть Может, перескочим на другой адрес... Самостоятельно ничего не предпринимай. Разве что в случае смертельной опасности.
– Есть, шеф! – бойко отрапортовал медальон. – Будет исполнено. Вот только что-то ни людей, ни чужих не видно… Единственная опасность, которая возможна в этой дыре, – скорое наступление зевоты и скуки. Смертельной. Ежели так и будем дальше топать впустую.
– Если станет совсем грустно, что-нибудь придумаем, – пообещал Семен. – Нам это не впервой... Ага, теперь вижу твой плафон! Действительно моргает... Ну и пусть! Еще метров сто пройдем, и если за это время никого не встретим, тогда…
Семен не договорил – в противоположной стене туннеля открылся ярко освещенный прямоугольник хода, оттуда один за другим вышли трое мужчин; поглядывая то по сторонам, то на потолок, троица направилась к середине автострады. К тому месту, где над стеклянным шоссе отбивала световую морзянку неисправная лампа
Семен немедленно раскрасил маскировочный костюм в цвет стены и прижался к ней: увидеть его можно было, лишь подойдя вплотную.
Мужчины были одеты в желтые комбинезоны, похожие на робы сантехников по вызову, у одного из них на плече висела объемистая черная сумка, у второго – что-то наподобие ручного пылесоса, у третьего за спиной был небольшой ранец, прихваченный ремнями крест-накрест через грудь. Человек с ранцем был постарше своих молодых спутников – Семен решил, что ему где-то лет под сорок, – повыше ростом и пошире в плечах. И чем-то здорово напоминал профессионального спортсмена – жестким выражением лица, что ли... Семен не понял
Тот, который был с сумкой, громко продолжал рассказ, начатый раньше:
–...и тут, представьте, вваливается в нашу ячейку Гага, весь никакой, морда и кулаки в крови, рубаха порвана. Ну, мы, понятное дело, всполошились. Гага, что случилось? Кто тебя так? Ежели это опять козлы из восьмого, то мы сейчас им такой триндец устроим, что мало не покажется! И плевать на Инкубатор, авось не найдут... Мы, по правде, тоже нарезанными были Море по колено! Крепкий, гад его, самогон оказался, совсем дурные стали...
– Ну, и что Гага? – напомнил его спутник с пылесосом на плече. – И кто же ею так отделал?
– Не кто, а что, – предвкушающе похохатывая, ответил сумочный. – Он, видишь ли, решил еще за одним пузырем к нему в дежурку смотаться... ты ж знаешь Гагу, он всегда в одиночку надирается!.. Решил, стало быть, он догнаться окончательно. Чтобы – наповал. И двинул с ходу из своей ячейки... быстро-быстро двинул, чтобы не отключиться раньше времени. Бегом.
– И? – заинтересовался тот, который был с ранцем.
– Он пропускной жетон забыл надеть, – с удовольствием сообщил рассказчик.
Оба его спутника зашлись в хохоте.
– Мордой... об собственную дверь! – с перерывами, постанывая от смеха, с трудом добавил сумочный. – Причем три раза! Три! С разбегу!!! Морд... – продолжить сумочный не смог: ослабев от смеха, он сел на дорогу и замотал головой.
– Так-так. – вполголоса сказал Map. – Вывод: у них здесь тайно гонят самогон и жрут его до упаду в своих жилых ячейках, что говорит о налаженном быте, то есть о давнишней оседлости людей; также есть обязательный пропуск, без которого дверь той ячейки не открыть... Значит, повсеместный контроль. А еще имеется некий Инкубатор, которого все боятся. Не нравится мне этот Инкубатор, ох не нравится...
– Ладно, вставай! – Тот, который был с ранцем (видимо, старший в группе), пнул ногой ослабевшего от смеха товарища. Несильно пнул, для острастки и приведения в чувства. – Дело надо делать! А то сами загремим в Инкубатор под фанфары. – Старший уставился на мигающий потолочный светильник. – Через полчаса движение откроют... Новую лампочку давай!
Рассказчик, продолжая подхохатывать, встал, покопался в сумке и протянул старшему короткую стеклянную трубку; старший, взяв ее, проверил на просвет, небрежно сунул в брючный карман. И, щелкнув чем-то на боковине ранца, поднялся в воздух.
– Вога, ты оставайся на подхвате, – приказал сверху ранцевый командир, – а ты, Барт, включай машинку, чего без дела стоять! Под лампой особо глянь, как там стеклопокрытие дороги: проверь, не изменилось ли оно от вспышек! Мне только аварии на моем участке не хватало, – и улетел к плафону.
Барт – тот, что с пылесосом на плече, – сделал вслед улетевшему начальнику непристойный жест, известный в народе как “отруби по локоть”; смешливый Вога тут же беззвучно затрясся, зажимая рот ладонью. Недовольно бурча малопонятное, Барт снял машинку с плеча и со скучным видом, глядя только себе под ноги, побрел широким зигзагом в направлении Семена, лениво поводя раструбом над дорогой; Барт вел себя как опытный минер на очередном зачете, с учебным миноискателем на учебном минном поле – работал для проформы. Чтобы отвязались.
– Иду на контакт, – шепнул Семен. – Map, напоминаю, что бы ни случилось – без моей команды никаких действий! – Семен отлип от стены, превратил костюм в желтый комбинезон, такой же, как у ремонтников, и неторопливо направился к беспечно посвистывающему Барту.
– Привет! – жизнерадостно сказал Семен, останавливаясь перед Бартом и упирая руки в бока. – Как дела?
Тот замер, медленно поднял глаза и, открыв рот, уставился на Семена; лицо его быстро покрывалось бледностью.
– П-привет... – убито сказал Барт. – Слушай, я же тебя ничем плохим не поминал... чего ж ты именно ко мне пришел, а?
– Могу и к нему пойти, – несколько удивленный, Семен глянул в сторону Боги, привычно копающегося в сумке. – Мне все равно, к кому.
– Ага, ага. – Барт часто закивал и бочком-бочком подался в сторону, пропуская Семена. – К нему. Да-да... – Он остался стоять на месте, забыв о своем работающем, пылесосе: внутри машинки что-то недовольно жужжало и потрескивало, но Барт смотрел только на Семена. С ужасом смотрел.
– Странный ты какой-то. – Семен хмыкнул и прошел мимо Барта к смешливому Боге.
– Привет, – Семен остановился в паре шагов от сумочного, – как жизнь?
– А? – сумочный Вога уставился на Семена с тем же выражением ужаса в глазах. – Туннельный! – внезапно завопил Вога, срываясь на визг и тыча пальцем в Семена. – Это же туннельный! Заман, Заман, ко мне туннельный приперся! Зама-а-ан!
– Иди ты в Инкубатор, – глухо раздалось сверху. – Чего орешь? Он же к тебе приперся, а не ко мне. Вот сам и разбирайся... А мне лампу менять надо. Р-работнички, мать их.. Развлекаются все, хохмят. – летающий Заман, похоже, даже не глянул вниз. Не соизволил.
– Ты того, – прикрываясь сумкой и пятясь от Семена, жалко бормотал Вога, – ты, знаешь... Я ж всегда, как положено, первый тост – за туннельного. Ты вон Замана дождись, ему все равно, он уже пять дополнительных стирании прошел, ему что Инкубатор, что Затуннелье... Рано мне еще! Не хочу!
– Какой туннельный? Какое стиранье?! Ничего не понимаю, – с досадой воскликнул Семен – Я просто хотел с вами поговорить, спокойно, по-человечески, а вы шарахаетесь от меня, как буржуй от налогового инспектора. Живой я! Не призрак.
– Живой? – Вога опустил сумку – А чего тогда в закрытом туннеле делаешь?
– Хм, – Семен запнулся. – Чего делаю? Гуляю. Туда-сюда гуляю, хочу кого-нибудь встретить. Вот вас увидел.
– Да ты кто такой, а? – со злостью спросил подошедший к ним Барт, свой пылесос он держал так, словно собирался им в случае чего треснуть Семена по голове: похоже, напугал Семен Барта крепко. По-серьезному.
– Я? – Семен опять запнулся: говорить правду он не собирался, а придумать легенду заранее не успел. Поторопился со встречей
– С одной стороны, я... – Тут Семен неожиданно вспомнил батику Мара о его разностороннем хозяине и абсолютно не к месту рассмеялся.
– Так он же стертый! – с изумлением понял Барт, вешая пылесос на плечо. – Ей-ей, стертый! То-то он ерунду всякую несет! Ничего не понимает, на вопросы тормозит... про туннельного слыхом не слыхивал! По смертельной магистрали туда-сюда бродит... Смеется. Точно, стертый! Видать, из больнички в бессознанке удрал и заблудился. Ну, мужик, и напугал ты нас... Эй, Заман! Тут не туннельный! Тут стертый приблудился. – сложив ладони рупором, крикнул вверх Барт. – Это по твоей части. Спускайся вниз!
– Готово, – донеслось сверху. – Сейчас прилечу.
Семен задрал голову отремонтированный плафон светился ровным немигающим светом, старший группы, с протянутыми к светильнику руками, был похож на черта, ворующего луну. Особенно отсюда, снизу.
Облетев напоследок плафон по кругу и убедившись, что вес в порядке, Заман неспешно опустился на стеклянное шоссе. Рядом с Семеном.
– Ты, что ли, туннельный-стертый будешь? – с легкой усмешкой спросил Заман, внимательно разглядывая Семена. – Ну, на туннельного ты пока не тянешь, это моим ребятам с бодуна показалось. Слишком ты настоящий, не призрачный. А вообще-то действительно странно встретить здесь живого человека! Всяко с испуга может в голову прийти... Ты как здесь оказался, а?
Семен пожал плечами:
– Ну, как-как... Вот, оказался.
– Понятно, – почему-то не удивившись, сказал старший. – Ребята, пошли отсюда! Вот-вот движение включат, раскатают тогда нас по всей дороге, никакая больничка не спасет... И ты с нами иди. – Заман махнул рукой в сторону прохода. – Не то и впрямь туннельным станешь. На постоянном окладе. – Вся троица от души расхохоталась.
– Да, тебя как зовут? – посерьезнел Заман. – Это ты помнишь?
– Симеон, – представился Семен.
– Помнишь, – улыбнулся старший. – Это хорошо! Нельзя свое имя забывать. Без имени – ты никто... А меня зовут Заман Щур
– Щур? – с явным недоумением переспросил Семен. – Если не ошибаюсь, то в моем родном Мире так по-украински птичку какую-то зовут Певчую. Вы что, с Земли сюда завербовались?
Все трое переглянулись.
– Ложная память, – со знанием дела объяснил спутникам Заман. – Это нормально, это бывает... Щур – сокращенно от Алмищур. Что это слово раньше означало, увы, не помню. Может, фамилию. Может, воинское звание. Может, кличка такая была... Хм, чего только после больнички не говорят! Тут и земли-то нигде не найдешь... Железный мир. Стеклянно-железный. Ладно, пошли. – Заман быстрым шагом направился к проходу. – Давайте-давайте! Полосы светиться начинают! Бегом!
Все рванули к прямоугольнику в стене. Семен глянул под ноги – белые полосы-вставки наливались угрожающим вишневым светом – и припустил за ремонтной троицей.
Отверстие проходе заросло, едва Семен вбежал в коридор следом за ремонтниками; стена позади Семена почти сразу мелко завибрировала – низкий гул заполнил коридор.
– Успели. – Заман вытер пот со лба. – Вон, пошла лавина... Народ, вы идите по своим делам, на сегодня все. А я с Симеоном потолкую и после его к начальнику блока отведу... Будет меня из диспетчерской кто искать – я на обходе. Все ясно?
– Конечно! – Народ в количестве двух человек повеселел. – Само собой!
– К Легу не ходить – жестко добавил Заман. – Учую запах – прибью. На народ было жалко смотреть.
– Ладно, – смилостивился Заман. – Можете казенного пива выпить. И в женский блок сходить. Талоны на пиво и женщин есть?
– Есть, – воспрянули духом ремонтники.
– Вот вам еще, на пиво. – Заман вынул из нагрудного кармана комбинезона несколько серых бумажек. – Я его все одно не употребляю... – Заман расстегнул ремни на груди, снял ранец и протянул его Барту. – Сдашь на склад. К вечерней поверке все должны быть в своих ячейках! Я вас отмазывать от Инкубатора не стану.
– Обижаешь, начальник, – зашумел народ в два голоса. – Разве ж можно?! Нам тоже жить хочется. – Барт и Бога хлопнули друг друга по рукам и, не оглядываясь, поспешили вдаль по коридору. Скоро их шаги стихли, Семен и Заман остались вдвоем. И остался низкий гул, идущий от стены.
– Ты слишком много чего помнишь, Симеон! Какие-то ненужные для работы птичьи имена, название своего мира... Не дотерли тебе память, факт! – Заман посмотрел в глаза Семену. – Или вообще стереть не смогли. Такое, говорят, случалось раньше. Редко, но случалось... Инкубатор для таких неудачников работает круглосуточно
Потому-то я и хочу успеть побеседовать с тобой, пока санитары-поисковики тебя не нашли. – Старший группы отвел глаза в сторону. – Вспомнить хочу. Свое. Может, ты сумеешь мне помочь... Когда в больничку назад попадешь, там тебе однозначно повторное стирание назначат, – сухо сказал Заман, не глядя в лицо Семену. – Мощное. Забудешь не только как твой мир назывался, но и как маму звали Могут и ноги парализовать, на время. Чтобы опять не убежал... И в наш блок тебе идти нельзя, начальник мигом новое лицо засечет! Вот такие дела, Симеон.
– Может, мне усы загодя наклеить нужно, для маскировки? – озабоченно сказал Семен, ставя кружку с чаем на стол. – И бороду. А то вдруг чужие меня узнают?
– Не-а, не узнают. – Map говорил уверенно, со знанием дела. – Во-первых, раньше чужие отслеживали тебя по кошелю, в котором лежа то магическое золото, сейчас у тебя ни золота, ни кошеля! Во-вторых, в лицо тебя никто из них не видел... нет, один видел, так он теперь памятником работает и ничего рассказать никому не сможет. Даже голубям, которые на него гадят. А в-третьих, если даже чужие забрались в полиментовский архив и утянули оттуда твой портрет – или копию сделали – то и это не страшно! Людей в том пакостном Мире хватает, Стамп тебе сам об этом рассказывал. Так что альфы-беты наверняка примут тебя за одного из своих наемников. Наемники что? Рабочая скотина... Кто ж скотину в морду запоминает! Для них все люди небось на одно лицо.. как и альфы-беты для людей.
– Логично, – согласился Семен. – Усы клеить не буду. Тем более что у меня их и нет: ни усов, ни клея.
– Все это дилетантские штучки, – с пренебрежением отозвался медальон, – Если уж на то пошло, то париками, накладными бровями и прочей самоклеющейся ерундой только имперские шпики пользуются. От скудости бюджета. Настоящие профессионалы используют гибридные маски! Оно, конечно, дорого стоит, но себя вполне оправдывает.
– Гибридные маски? – Семен заглянул в кружку – чая уже не осталось, а вставать и наливать было лень. – Можно поподробнее?
– Можно! – с воодушевлением согласился Map. – Люблю просвещать неграмотных! Итак: гибридная маска – это накладное лицо... э-э... живое лицо. Приложил его к своей физиономии, оно и приросло на время, ты даже чувствовать тем лицом будешь все по-настояшему! А не нужно стало – отлепил и спрятал... Но, повторяю, прикладывать только к физиономии! А то будет как у Дурика Говоруна.
– А что было с Дуриком? – Семен понял, что сейчас услышит очередную историю о приключениях одного из бывших хозяев Мара; он встал, налил чаю и, откинувшись на спинку стула, посмотрел в окно – на улице вечерело; из окна кухни было видно, что солнце окончательно ушло за березы, небо потемнело и на нем проступил белый круг луны. А еще Семен заметил вдалеке, над березами, слабое серебристое сияние, на которое вчера не обратил внимания – гроза помешала. Это, по всей видимости, и была защитная стена Кардинала.
– Я пробыл у Дурика пять лет, – начал медальон и неожиданно расхохотался, с трудом остановившись, Map продолжил рассказ вздрагивающим от еле сдерживаемого смеха голосом. – Пять великолепных, незабываемых лет! Знаешь, Семен, есть люди, которым на роду написано все время попадать в самые нелепые ситуации... в крайне дурацкие. В такие, в которые другой человек попасть не может по определению, потому что у него судьба иная.
Отправился, значит, Дурик однажды ночью брать частный банк... а надо сказать, что дело было летом, жара стояла невыносимая! Мне-то что, никакое летнее пекло мне нипочем, а вот Дурик от жары сильно страдал: был он человеком толстым, у него раньше и кличка была Жирдяй. до этого случая. А после навсегда изменилась... Знал бы Дурик, чем его ночная вылазка для него обернется, никогда бы в тот банк не полез!
Итак, убрали мы охранное заклятие и пробрались в банк, к сейфу. Сейф оказался серьезный, без магии, но сделанный на совесть. Впрочем, Дурик тоже умелец был знатный! К походу мои хозяин подготовился тщательно, взял с собой весь необходимый инструмент и гибридную маску тоже захватил – на тот момент, когда деньги выносить будет. Чтобы случайные свидетели его после не опознали... Ха, при такой комплекции и остаться неузнанным! Но Дурик считал иначе.
Работает, значит, Дурик Говорун в поте липа, сейф вскрывает, разложил инструмент возле себя и маску туда же кинул, чтобы не мешала. А жарища лютая! Ни сквознячка тебе, ни ветерка... Вот Дурик постепенно и стал раздеваться. В конце концов остался он в чем мать родила, то есть голый.
Через час сейф открылся. Но не успел Дурик обрадоваться, что до золота наконец добрался, как на тебе – вламывается в комнату свора полиментов! “Руки вверх!” – орут, “Стрелять будем!” – вопят... Все как положено. Видишь ли, владелец банка не очень магии доверял и потому наладил элементарную сигнализацию в соседнюю половину дома – там полиментовский участок находился, – протянул туда незаметно проволоку от дверцы сейфа и к колокольчику ее приладил. Просто и надежно. Как только Дурик дверцу открыл, так колокольчик и зазвенел.
Ну, Дурик от неожиданности и сел прямо на свои инструменты. Вернее, на маску. И та приросла к его голому заду... Полименты Дурика на ноги поставили, осмотрели его и увидели, какой идиотский казус с пойманным вором приключился. Хохот, понятное дело, был страшный! А тут на Дурика от сильных душевных волнений неудержимый метеоризм напал... Метеоризм, Семен, – это когда человек безостановочно газы пускать начинает, ежели по-интеллигентному выражаться. Короче, маска во время осмотра вдруг приоткрывает рот и ласковым голосом сообщает всем присутствующим: “Пу-ук! Пук-пук”. Думаю, ты можешь представить, что тогда началось...
В общем, отпустили полименты Дурика, накостыляли ему по шее и отпустили. Но без инструментов и без одежды... Вот в таком виде мой хозяин и примчался на ближайшую хазу: снять маску самостоятельно он не смог, слишком крепко она к заднице приросла кожа там особая, что ли? Хм, думаешь, на хазе маску так сразу и отлепили? Хе. Сначала все вдосталь налюбовались на говорящую физиономию, по полу от хохота повалялись, а уж после... С тех пор Жирдяй и стал Дуриком Говоруном. Навсегда. Впрочем, навсегда ли – не знаю, отдал он меня через пару лет другому вору по кличке Замурзан Ботаник. В обмен на средство для похудения отдал... С Замурзаном у нас тоже разные приключения случались, но это я тебе потом расскажу. Если захочешь.
– Только не сейчас! – Семен вытер салфеткой выступившие от смеха слезы, – А то я запросто коньки отброшу от твоих россказней! А мне еще дело делать надо. Ох ты, ну и хозяева у тебя были...
– Да уж, – скромно подтвердил Map, – очень разносторонние личности!
– И с одной, и с другой стороны личности. Спереди и сзади, – всхлипнул Семен и опять схватился за салфетку.
Отсмеявшись, Семен бросил в мусорное ведро салфетку вместе с остатками обеда и вышел на крыльцо.
Вечер был тих и безветрен – ни комаров тебе, ни мух; прохладный воздух пах травяной свежестью. Где-то вдалеке, среди берез, заливался ранний соловей уходить на опасную работу Семену не хотелось – уж очень хорошо здесь было. Душевно.
– Пора, – вздохнул Семен. – Давай, Map. поехали в “Икс-файлы”! Дави на педаль – истина где-то рядом.
– Куда? – оторопел медальон. – Чего?
– В Икс-Мир поехали, – пояснил Семен. – а “Икс-файлы” – это кино такое. Фантастика. Но очень похожая на здешнюю вседисковую реальность. Очень.
– Твоя кина никак не может быть похожа на реальную жизнь, – подумав, объявил Map. – Фантастика – это выдумка. А разве я – выдумка? А Кардинал? А чужие? Нет, Семен, реальность – это наши друзья и наши враги, данные нам в ощущениях, так говорил когда-то Замурзан Ботаник. И я с ним согласен. А вот то, что истина где-то рядом, – так оно и есть. Потому что больно уж расплывчатый адресок вложил в меня Слимп! Какой-то размазанный, что ли... Как будто он промчался за один миг по всему маршруту, ставя пространственные метки на все подряд, и на нужное, и на ненужное. Абы как ставя. Ох уж мне эти крутые маги-колдуны! Все у них по-своему, все нестандартно. А ты разбирайся... Правда, выделяется пять более-менее понятных адресов. Это, видимо, те места, которые Слимпа чем-то заинтересовали. То есть пять конкретных мест в Икс-Мире! А какой именно из тех адресов нам пригодится – не знаю. Что делать будем?
– Прямо по списку и пойдем, – рассудительно ответил Семен. – Посетим все те конкретные места, с самого первого и по самое последнее. Где-нибудь да найдется нужная зацепка! Я так думаю.
– Логично. – похвалил решение Семена медальон – Ну, тогда поехали!
Туннель, в котором через секунду оказался Семен, напоминал трубу многополосной автострады: у него был высоченный потолок с четырьмя далеко разнесенными друг от друга рядами светильников и гладкий, стеклянно отблескивающий пол, расчерченный вдоль широкими белыми полосами; стены туннеля терялись в полумраке, но все же было видно, что они не гладкие, а сплошь покрыты крупным рельефным узором, издали похожим на древесную кору.
Семен стоял посреди автострады, идущей из никуда в никуда, и оглядывался по сторонам, прикидывая, в каком направлении ему лучше идти. Желательным было то, которое привело бы его к людям, а не к чужим. Пусть и к наемникам, но – к людям.
– С проезжей части сойди, – посоветовал Map. – Вдруг тут скоростной гужевой транспорт ездит? Еще задавит ненароком какая-нибудь тележная кобыла... Вон туда давай, вправо, там специальная тропка есть. Для любителей пеших прогулок.
Семен спохватился и опрометью кинулся в сторону.
Возле стены был узенький тротуар, приподнятый над полотном дороги Семен встал на пешеходную тропинку и опять призадумался, топчась в нерешительности на месте.
– Чего стоим? – поинтересовался Map – Проблемы?
– Да вот, не знаю, в какую сторону идти, – признался Семен. – Сложность выбора, понимаешь?
– Давай тогда знак какой-нибудь поищем, – предложил медальон. – Путеводное знамение... О, есть такое! Во-он там, Семен, вдалеке, один потолочный светильник моргает... нет-нет, в другой стороне! Вот туда и пойдем, если все равно куда.
Семен безропотно отправился в указанную Маром сторону: лично он никакого моргающего светильника не видел. Впрочем, у медальона было, несмотря на отсутствие глаз, острое зрение, и Семен не сомневался в его словах
– Слушай меня внимательно. – Семен на ходу принялся инструктировать Мара. – Я хочу встретиться с местными людьми, разузнать у них, что здесь к чему. Если налетим на чужих, то прикроешь меня невидимостью, а там посмотрим, как быть Может, перескочим на другой адрес... Самостоятельно ничего не предпринимай. Разве что в случае смертельной опасности.
– Есть, шеф! – бойко отрапортовал медальон. – Будет исполнено. Вот только что-то ни людей, ни чужих не видно… Единственная опасность, которая возможна в этой дыре, – скорое наступление зевоты и скуки. Смертельной. Ежели так и будем дальше топать впустую.
– Если станет совсем грустно, что-нибудь придумаем, – пообещал Семен. – Нам это не впервой... Ага, теперь вижу твой плафон! Действительно моргает... Ну и пусть! Еще метров сто пройдем, и если за это время никого не встретим, тогда…
Семен не договорил – в противоположной стене туннеля открылся ярко освещенный прямоугольник хода, оттуда один за другим вышли трое мужчин; поглядывая то по сторонам, то на потолок, троица направилась к середине автострады. К тому месту, где над стеклянным шоссе отбивала световую морзянку неисправная лампа
Семен немедленно раскрасил маскировочный костюм в цвет стены и прижался к ней: увидеть его можно было, лишь подойдя вплотную.
Мужчины были одеты в желтые комбинезоны, похожие на робы сантехников по вызову, у одного из них на плече висела объемистая черная сумка, у второго – что-то наподобие ручного пылесоса, у третьего за спиной был небольшой ранец, прихваченный ремнями крест-накрест через грудь. Человек с ранцем был постарше своих молодых спутников – Семен решил, что ему где-то лет под сорок, – повыше ростом и пошире в плечах. И чем-то здорово напоминал профессионального спортсмена – жестким выражением лица, что ли... Семен не понял
Тот, который был с сумкой, громко продолжал рассказ, начатый раньше:
–...и тут, представьте, вваливается в нашу ячейку Гага, весь никакой, морда и кулаки в крови, рубаха порвана. Ну, мы, понятное дело, всполошились. Гага, что случилось? Кто тебя так? Ежели это опять козлы из восьмого, то мы сейчас им такой триндец устроим, что мало не покажется! И плевать на Инкубатор, авось не найдут... Мы, по правде, тоже нарезанными были Море по колено! Крепкий, гад его, самогон оказался, совсем дурные стали...
– Ну, и что Гага? – напомнил его спутник с пылесосом на плече. – И кто же ею так отделал?
– Не кто, а что, – предвкушающе похохатывая, ответил сумочный. – Он, видишь ли, решил еще за одним пузырем к нему в дежурку смотаться... ты ж знаешь Гагу, он всегда в одиночку надирается!.. Решил, стало быть, он догнаться окончательно. Чтобы – наповал. И двинул с ходу из своей ячейки... быстро-быстро двинул, чтобы не отключиться раньше времени. Бегом.
– И? – заинтересовался тот, который был с ранцем.
– Он пропускной жетон забыл надеть, – с удовольствием сообщил рассказчик.
Оба его спутника зашлись в хохоте.
– Мордой... об собственную дверь! – с перерывами, постанывая от смеха, с трудом добавил сумочный. – Причем три раза! Три! С разбегу!!! Морд... – продолжить сумочный не смог: ослабев от смеха, он сел на дорогу и замотал головой.
– Так-так. – вполголоса сказал Map. – Вывод: у них здесь тайно гонят самогон и жрут его до упаду в своих жилых ячейках, что говорит о налаженном быте, то есть о давнишней оседлости людей; также есть обязательный пропуск, без которого дверь той ячейки не открыть... Значит, повсеместный контроль. А еще имеется некий Инкубатор, которого все боятся. Не нравится мне этот Инкубатор, ох не нравится...
– Ладно, вставай! – Тот, который был с ранцем (видимо, старший в группе), пнул ногой ослабевшего от смеха товарища. Несильно пнул, для острастки и приведения в чувства. – Дело надо делать! А то сами загремим в Инкубатор под фанфары. – Старший уставился на мигающий потолочный светильник. – Через полчаса движение откроют... Новую лампочку давай!
Рассказчик, продолжая подхохатывать, встал, покопался в сумке и протянул старшему короткую стеклянную трубку; старший, взяв ее, проверил на просвет, небрежно сунул в брючный карман. И, щелкнув чем-то на боковине ранца, поднялся в воздух.
– Вога, ты оставайся на подхвате, – приказал сверху ранцевый командир, – а ты, Барт, включай машинку, чего без дела стоять! Под лампой особо глянь, как там стеклопокрытие дороги: проверь, не изменилось ли оно от вспышек! Мне только аварии на моем участке не хватало, – и улетел к плафону.
Барт – тот, что с пылесосом на плече, – сделал вслед улетевшему начальнику непристойный жест, известный в народе как “отруби по локоть”; смешливый Вога тут же беззвучно затрясся, зажимая рот ладонью. Недовольно бурча малопонятное, Барт снял машинку с плеча и со скучным видом, глядя только себе под ноги, побрел широким зигзагом в направлении Семена, лениво поводя раструбом над дорогой; Барт вел себя как опытный минер на очередном зачете, с учебным миноискателем на учебном минном поле – работал для проформы. Чтобы отвязались.
– Иду на контакт, – шепнул Семен. – Map, напоминаю, что бы ни случилось – без моей команды никаких действий! – Семен отлип от стены, превратил костюм в желтый комбинезон, такой же, как у ремонтников, и неторопливо направился к беспечно посвистывающему Барту.
– Привет! – жизнерадостно сказал Семен, останавливаясь перед Бартом и упирая руки в бока. – Как дела?
Тот замер, медленно поднял глаза и, открыв рот, уставился на Семена; лицо его быстро покрывалось бледностью.
– П-привет... – убито сказал Барт. – Слушай, я же тебя ничем плохим не поминал... чего ж ты именно ко мне пришел, а?
– Могу и к нему пойти, – несколько удивленный, Семен глянул в сторону Боги, привычно копающегося в сумке. – Мне все равно, к кому.
– Ага, ага. – Барт часто закивал и бочком-бочком подался в сторону, пропуская Семена. – К нему. Да-да... – Он остался стоять на месте, забыв о своем работающем, пылесосе: внутри машинки что-то недовольно жужжало и потрескивало, но Барт смотрел только на Семена. С ужасом смотрел.
– Странный ты какой-то. – Семен хмыкнул и прошел мимо Барта к смешливому Боге.
– Привет, – Семен остановился в паре шагов от сумочного, – как жизнь?
– А? – сумочный Вога уставился на Семена с тем же выражением ужаса в глазах. – Туннельный! – внезапно завопил Вога, срываясь на визг и тыча пальцем в Семена. – Это же туннельный! Заман, Заман, ко мне туннельный приперся! Зама-а-ан!
– Иди ты в Инкубатор, – глухо раздалось сверху. – Чего орешь? Он же к тебе приперся, а не ко мне. Вот сам и разбирайся... А мне лампу менять надо. Р-работнички, мать их.. Развлекаются все, хохмят. – летающий Заман, похоже, даже не глянул вниз. Не соизволил.
– Ты того, – прикрываясь сумкой и пятясь от Семена, жалко бормотал Вога, – ты, знаешь... Я ж всегда, как положено, первый тост – за туннельного. Ты вон Замана дождись, ему все равно, он уже пять дополнительных стирании прошел, ему что Инкубатор, что Затуннелье... Рано мне еще! Не хочу!
– Какой туннельный? Какое стиранье?! Ничего не понимаю, – с досадой воскликнул Семен – Я просто хотел с вами поговорить, спокойно, по-человечески, а вы шарахаетесь от меня, как буржуй от налогового инспектора. Живой я! Не призрак.
– Живой? – Вога опустил сумку – А чего тогда в закрытом туннеле делаешь?
– Хм, – Семен запнулся. – Чего делаю? Гуляю. Туда-сюда гуляю, хочу кого-нибудь встретить. Вот вас увидел.
– Да ты кто такой, а? – со злостью спросил подошедший к ним Барт, свой пылесос он держал так, словно собирался им в случае чего треснуть Семена по голове: похоже, напугал Семен Барта крепко. По-серьезному.
– Я? – Семен опять запнулся: говорить правду он не собирался, а придумать легенду заранее не успел. Поторопился со встречей
– С одной стороны, я... – Тут Семен неожиданно вспомнил батику Мара о его разностороннем хозяине и абсолютно не к месту рассмеялся.
– Так он же стертый! – с изумлением понял Барт, вешая пылесос на плечо. – Ей-ей, стертый! То-то он ерунду всякую несет! Ничего не понимает, на вопросы тормозит... про туннельного слыхом не слыхивал! По смертельной магистрали туда-сюда бродит... Смеется. Точно, стертый! Видать, из больнички в бессознанке удрал и заблудился. Ну, мужик, и напугал ты нас... Эй, Заман! Тут не туннельный! Тут стертый приблудился. – сложив ладони рупором, крикнул вверх Барт. – Это по твоей части. Спускайся вниз!
– Готово, – донеслось сверху. – Сейчас прилечу.
Семен задрал голову отремонтированный плафон светился ровным немигающим светом, старший группы, с протянутыми к светильнику руками, был похож на черта, ворующего луну. Особенно отсюда, снизу.
Облетев напоследок плафон по кругу и убедившись, что вес в порядке, Заман неспешно опустился на стеклянное шоссе. Рядом с Семеном.
– Ты, что ли, туннельный-стертый будешь? – с легкой усмешкой спросил Заман, внимательно разглядывая Семена. – Ну, на туннельного ты пока не тянешь, это моим ребятам с бодуна показалось. Слишком ты настоящий, не призрачный. А вообще-то действительно странно встретить здесь живого человека! Всяко с испуга может в голову прийти... Ты как здесь оказался, а?
Семен пожал плечами:
– Ну, как-как... Вот, оказался.
– Понятно, – почему-то не удивившись, сказал старший. – Ребята, пошли отсюда! Вот-вот движение включат, раскатают тогда нас по всей дороге, никакая больничка не спасет... И ты с нами иди. – Заман махнул рукой в сторону прохода. – Не то и впрямь туннельным станешь. На постоянном окладе. – Вся троица от души расхохоталась.
– Да, тебя как зовут? – посерьезнел Заман. – Это ты помнишь?
– Симеон, – представился Семен.
– Помнишь, – улыбнулся старший. – Это хорошо! Нельзя свое имя забывать. Без имени – ты никто... А меня зовут Заман Щур
– Щур? – с явным недоумением переспросил Семен. – Если не ошибаюсь, то в моем родном Мире так по-украински птичку какую-то зовут Певчую. Вы что, с Земли сюда завербовались?
Все трое переглянулись.
– Ложная память, – со знанием дела объяснил спутникам Заман. – Это нормально, это бывает... Щур – сокращенно от Алмищур. Что это слово раньше означало, увы, не помню. Может, фамилию. Может, воинское звание. Может, кличка такая была... Хм, чего только после больнички не говорят! Тут и земли-то нигде не найдешь... Железный мир. Стеклянно-железный. Ладно, пошли. – Заман быстрым шагом направился к проходу. – Давайте-давайте! Полосы светиться начинают! Бегом!
Все рванули к прямоугольнику в стене. Семен глянул под ноги – белые полосы-вставки наливались угрожающим вишневым светом – и припустил за ремонтной троицей.
Отверстие проходе заросло, едва Семен вбежал в коридор следом за ремонтниками; стена позади Семена почти сразу мелко завибрировала – низкий гул заполнил коридор.
– Успели. – Заман вытер пот со лба. – Вон, пошла лавина... Народ, вы идите по своим делам, на сегодня все. А я с Симеоном потолкую и после его к начальнику блока отведу... Будет меня из диспетчерской кто искать – я на обходе. Все ясно?
– Конечно! – Народ в количестве двух человек повеселел. – Само собой!
– К Легу не ходить – жестко добавил Заман. – Учую запах – прибью. На народ было жалко смотреть.
– Ладно, – смилостивился Заман. – Можете казенного пива выпить. И в женский блок сходить. Талоны на пиво и женщин есть?
– Есть, – воспрянули духом ремонтники.
– Вот вам еще, на пиво. – Заман вынул из нагрудного кармана комбинезона несколько серых бумажек. – Я его все одно не употребляю... – Заман расстегнул ремни на груди, снял ранец и протянул его Барту. – Сдашь на склад. К вечерней поверке все должны быть в своих ячейках! Я вас отмазывать от Инкубатора не стану.
– Обижаешь, начальник, – зашумел народ в два голоса. – Разве ж можно?! Нам тоже жить хочется. – Барт и Бога хлопнули друг друга по рукам и, не оглядываясь, поспешили вдаль по коридору. Скоро их шаги стихли, Семен и Заман остались вдвоем. И остался низкий гул, идущий от стены.
– Ты слишком много чего помнишь, Симеон! Какие-то ненужные для работы птичьи имена, название своего мира... Не дотерли тебе память, факт! – Заман посмотрел в глаза Семену. – Или вообще стереть не смогли. Такое, говорят, случалось раньше. Редко, но случалось... Инкубатор для таких неудачников работает круглосуточно
Потому-то я и хочу успеть побеседовать с тобой, пока санитары-поисковики тебя не нашли. – Старший группы отвел глаза в сторону. – Вспомнить хочу. Свое. Может, ты сумеешь мне помочь... Когда в больничку назад попадешь, там тебе однозначно повторное стирание назначат, – сухо сказал Заман, не глядя в лицо Семену. – Мощное. Забудешь не только как твой мир назывался, но и как маму звали Могут и ноги парализовать, на время. Чтобы опять не убежал... И в наш блок тебе идти нельзя, начальник мигом новое лицо засечет! Вот такие дела, Симеон.