Страница:
– Сорок три! – гордо сообщил Map. – Самых разных! Из них нумеровано-стандартных, используемых в имперских войсках, девятнадцать. А остальные общепринятой армейской классификации не поддаются: специальные, видимо. Из личного кардинальского фонда! Я эти заклинания у отрядного медальона взял, у того, которым Дубль номер Двадцать Пять хотел тебя в свое время охомутать. Трофейные, во как! Одно из тех заклинаний я совсем недавно испробовал, на недоделках... оно в сопроводительной спецификации было помечено как “Огненный шторм”. Очень похоже!
– А какие еще трофейные заклинания у тебя есть? – Семен присел на ступеньку помоста, расслабился и только сейчас понял, как он голоден. – Map, организуй что-нибудь пожевать! Походное что-нибудь. На свое усмотрение.
Тут же на ступеньке рядом с Семеном возникло круглое пластиковое блюдо со стопкой горячих чебуреков; медальон в этот раз не стал изображать из себя многоопытного официанта-диетолога, а разом выполнил просьбу, – уж очень интересный вопрос задал ему Семен!
– Есть “Звездный дождь”, – стал перечислять Map, – “Слеза вдовы”, “Северное сияние”, “Кровавая Мэри”, “Воздушное копье”...
– “Северное сияние” и “Кровавую Мэри” знаю, – жуя чебурек, невнятно поддакнул Семен, – крутые вещи! Особенно в чрезмерном количестве. Я бы от “Мэри” сейчас не отказался, к чебурекам – в самый раз! – Семен вздохнул с сожалением.
– M-м, боюсь, зал маловат будет. – Медальон воспринял слова Семена по-своему. – В спецификации особо указано, что использовать “Кровавую Мэри” можно только или на открытом пространстве, или в помещении объемом не менее миллиона кубометров... Это сколько же у нас получается? Сто на сто и еще раз на сто... Не вписываемся. – Медальон озабоченно поцокал, как белка над слишком крепким орешком.
Увы!
– Да мне и ста пятидесяти грамм хватило бы, – с улыбкой ответил Семен, – ну, двести. Зачем мне миллион кубов? Не нужно мне столько! Не выпью.
– Похоже, мы о разных вещах говорим, – сделал правильный вывод Map – Хрен с ней, с той непонятной “Мэри”, пошли дальше! Э-э, на чем я остановился? А, “Воздушное копье”! Дальше идет “Буйная роза”, “Поцелуй шамана” и...
– Хватит перечислять. – Семен доел последний чебурек, повертел в руках поднос, не зная куда его девать. И ловко забросил его на верх помоста. С глаз долой.
– Заклинаний для начинки магобомбы у нас хватает, – подвел итог рассказу медальона Семен. – Надо только их все из тебя вытащить, упаковать в часы и как-то связать с механизмом будильника. Чтобы они одновременно сработали. Разом.
– Все-все вытащить? – ужаснулся Map. – А как же мы? В таком гиблом месте и без оружия остаться, кошмар! Я же эти заклинания на самый худой случай берег, можно сказать лелеял, по пустякам не тратил... коллекционировал, в конце концов! А ты всю мою коллекцию под корешок, в жестянку со стрелками... Ну хоть одно заклинаньице можно себе оставить, а? Самое слабенькое. Самое-самое!
– Самое слабенькое можно, – разрешил Семен. – Будем от мух отбиваться. Итак, наша первая задача: подготовить к закладке в часы твои коллекционные заклинания. Ну, давай!
– Что – давай? – не понял Map.
– Заклинания давай. – Семен подставил ладонь под медальон. – Насыпай! Не стесняйся.
– Попробую, – неуверенно сказал Map. – Если получится. Я такого никогда раньше не делал! Обычно заклинания из медальона в медальон передаются, напрямую... я даже не представляю, как их можно насыпать куда-то! И имеют ли они вообще хоть какую-то материальную форму, чтобы сыпаться...
– А ты вообрази, что моя ладонь – это другой медальон, – с нажимом посоветовал Семен. – Напряги фантазию! И начинай передачу, или что ты в этом случае делаешь. Выдавай продукт на-гора, короче! А я принимать буду.
– Странно как-то, – медальон хихикнул, – непривычно. Ладно, напрягу, чего уж там! Было бы только чего напрягать, – посетовал Map – Я даже не знаю, есть ни она у меня, та фантазия?
– Есть, не сомневайся, – успокоил Мара Семен – И какая! Кто позавчера мне вес уши прожужжал, предлагая то полиментов в золото превратить, то заставить каждое солнце Империи светиться именем “Симеон”? Я уж промолчу о луне в виде красивого нагрудного знака... Мне такое и с похмелья в голову не пришло бы. Ха, фантазии нету! Скажешь еще.
– Уговорил, – кротко ответил Map и тут же хлопотливо забормотал: – Напрягаюсь... напрягаюсь... one, не напрягся! Еще раз: напрягаюсь, напрягаюсь... э-э, опять сорвалось. А если так...
Семен, хоть и посмеивался над потугами старательного Мара, но ладонь продолжал держать – а вдруг получится?
– Напря... – сказал медальон умирающим голосом и замолчал. В тот же момент от кругляша на груди Семена отделилась легкая тень и лепестком упала на подставленную ладонь; тень была круглая, по размеру точная копия Мара. Словно воздушный сумеречный оттиск медальона. Следом за первой упала вторая тень-лепесток, третья, четвертая... Семен боялся слишком громко вздохнуть, чтобы не отвлечь Мара от непривычного для него занятия – лепестки падали на ладонь один за другим, ложась рядом друг с дружкой; боевые заклинания выглядели настолько хрупкими, настолько нежными, что даже как-то не верилось в их скрытую силу. В то, что каждое из них таит в себе лютую смерть.
– Все, – устало сказал Map. – Сорок два с копейками – что-то я еще нечаянно выбросил впопыхах, что-то полудохлое, знатно использованное... А одно заклинание, как и договорились, на всякий случай оставил: оно уж точно самое слабенькое, “Повелитель мух” называется! В пояснительной спецификации никаких разъяснений, одно лишь название... Видимо, от насекомых.
– Прекрасно. – Семен осторожно сжал ладонь в кулак. – Теперь ответь на технический вопрос: как ты используешь заклинания? Что с ними делаешь, чтобы они сработали? Вот “Огненный шторм” – ты говорил, что использовал его частично, чуть-чуть. Как это было? Расскажи, пожалуйста, все поэтапно, ничего не пропуская.
– Э-э... Действительно, как? – Map задумался. – Сложный вопрос ты мне, Семен, задал! С ходу и слов нужных не подберешь... Для меня работать с комплексными заклинаниями так же естественно, как для тебя дышать. Много ли ты можешь поэтапно рассказать о процессе вентиляции своих легких? Дышу себе и дышу... Короче, я сначала как бы оживляю, пробуждаю заклинание, одновременно указывая, какую часть заключенной в нем силы мне сейчас нужно использовать, а потом использую полученную мощь по назначению. Вот вроде и все.
– Значит, внутри каждого заклинания находится упакованная в него магическая сила, так? – уточнил Семен. – Не команда к использованию какой-то внешней магии, а именно своя, специализированная сила. Которую ты расходуешь понемногу, до тех пор, пока заклинание не истощится. Или я ошибаюсь?
– Не ошибаешься, – подтвердил Map – Находится. Расходую.
– И, следовательно, если я как-то поврежу то заклинание – надорву его, к примеру, – то вся его сила мгновенно высвободится? – гнул свою линию Семен.
– Может быть, – неуверенно согласился Map. – Я никогда не слыхал о подобных экспериментах, видимо, рассказывать некому было после таких опытов! Если они проходили удачно. Если надорвать получалось.
– Что я и хотел выяснить.
Семен расстегнул ремешок часов, достал из кошеля с золотом опасную бритву и одним движением снял заднюю крышечку с купленной в Мастерском Мире наручной машинки времени
– Видишь кулачок будильника? – Семен поднес раскрытые часы поближе к медальону. – Маленький такой. Вот к нему и привяжемся.
– Что? – не понял медальон. – В каком смысле?
– В буквальном. – Семен положил часы на ступеньку возле себя. – Я раскатаю заклинания в нитку, обвяжу ею часы, а кончик примотаю к кулачку. Когда будильник зазвенит, нитка порвется и заклинания сработают. Я так думаю!
– Чепуха – Map презрительно фыркнул. – Материальный механизм и нематериальные заклинания, хе! Ничего у тебя не получится. Ни-че-го! А жаль.
– Посмотрим, – многозначительно сказал Семен и принялся медленно уминать пышную горку лепестков-заклинаний в комочек. Как будто с пластилином работал.
– Ты того, – всполошился Map. – поосторожнее, сапер колдучий! Не то шарахнет так, что ни пентаграммы, ни меня с тобой не останется! А мне еще пожить хочется. Привык я живым быть, понимаешь.
– Я тоже привык. – Семен неторопливо раскатал маленький плотный комочек в короткую нить. – Привычка хорошая, не вредная... Приступаю. – Семен взял со ступеньки часы, завел будильник и выставил время его срабатывания. – Полчаса нам хватит, чтобы сработало транспортное заклинание?
– Хватит, хватит, – напряженным голосом ответил Map. – Заканчивай побыстрее, а то я от страха мерзнуть начинаю! – И действительно, Семен даже сквозь камуфляжку почувствовал, насколько похолодел медальон. Разве что инеем не покрылся.
– Готово! – через минуту сказал Семен. – Я кончик нитки как волосок тонким сделал, тоньше некуда, примотал его к кулачку и натянул. Плотный волосок получился, материальный... Взорвется мина, не сомневайся! – Семен встал, огляделся, прикидывая, куда можно было бы спрятать самодельную магобомбу. И сунул ее в щель кладки помоста, как раз напротив ленточной пентаграммы.
– Можно убираться. – Семен крепко потер руки, словно под краном их вымыл. – Дрожат пальцы-то, – пожаловался он Мару. – Когда делал, не дрожали. А сейчас дрожат!
– Запустил я транспортное колдовство, – сдавленным голосом сообщил медальон. – Скоро должно сработать. А ты пока нежданных гостей встречай! Не увидел я их вовремя с этими минерными переживаниями, не включил невидимость... Теперь поздно, заметили они тебя.
– Каких гостей? – Семен обернулся.
В стене зала, с той его стороны, где Семен вышел из зеркального коридора, теперь появилась кабина перемещений – ее лицевая часть с открытыми дверями. А возле кабины стояли люди в черном, наказатели, отправленные для проверки Инкубатора: шесть человек, две боевые тройки. Стояли и смотрели на Семена. Просто смотрели, ничего не предпринимая: наверное, присутствие в зале Инкубатора человека в форме было для них не меньшим сюрпризом, чем их появление – для Семена.
Форма прибывших наказателей несколько отличалась от той, что была на Семене. Вернее, отличалась от формы старшего наказателя: серебряная молния, перечеркнувшая грудь Семена, у пришельцев была заметно меньше. Значит, понял Семен, молния – не только эмблема, но и знак различия в звании. Это Семена устраивало.
Вспомнив майора Каппу, Семен принял надменную позу и, махнув рукой, зычно крикнул:
– Ко мне, пля! Бегом!
Наказатели переглянулись и, сначала нерешительно потоптавшись на месте, бросились к Семену. Бегом. Как и было приказано. Подбежали и сразу построились – видимо, это они сделали уже по привычке, автоматически: настоящий старший наказатель не зря был старшим! Вымуштровал своих подчиненных до полной потери сообразительности и любознательности. Что в данный момент было Семену на руку. Потому что самый лучший способ зашиты – это, конечно, нападение. Тем более старшего по званию на младшего.
– Войны! – Семен исподлобья оглядел строй. – Вы опоздали на сорок три минуты! Как это понимать? Почему?! – Кто-то в строю попытался было открыть рот, чтобы ответить, почему, но Семен упреждающе взревел:
– Молчать, не думать, стоять смирно! – Команда для наказателей оказалась знакомая, рот немедленно захлопнулся.
– В то время как на Главного Хозяина совершено покушение... да-да, покушение! И нечего глаза выпучивать, здесь вам не магазин для очков! Бывшим старшим наказателем совершено, чтоб знали... Так вот – в это трагическое время недопустимо нарушение приказов, и я никому не позволю увиливать от исполнения своего долга! Сказано прибыть – значит, надо прибыть, вовремя и точно! Сказано убыть – значит, всем надлежит убыть в указанном направлении!
– Пятнадцать минут до взрыва, – прошелестел Map. – Ой мне...
– ... Главный Хозяин только что назначил меня старшим наказателем. – Семен почувствовал, что начинает нервничать: время шло, а транспортное заклинание не срабатывало. Потому его голос становился все резче и злее. – Я, пля, лично проверяю Инкубатор, а мои подчиненные в это время шляются невесть где! Типа в карты играют и пиво пьют! Позор! Это же преступление! Хуже – предательство! Измена! Кр-р-ругом! – Строй послушно развернулся. – В кабину шагом марш! – Строй потопал к кабине.
И тут Семен от волнения совершил жуткую промашку. Роковую
– Вернуться в свой сектор, – прорычал он в спины уходящим наказателям, – и доложить начальнику караула о том, что вы все арестованы. Двадцать дней гауптвахты каждому!
– Какой караул?! – в ужасе завопил медальон. – Какая гауптвахта?!
Но слова были произнесены, наказатели, замордованные дисциплиной и начальственным криком Семена, пришли в себя. Остановились, обернулись.
– Это он, – сказал один из наказателей. Уверенно сказал, без тени сомнения, в следующую секунду шесть лучеметов, вынырнув из рукавов-кобур, уставились на Семена
– Приказано взять живьем, – напомнил своим товарищам тот же наказатель, – в крайнем случае разрешено отстрелить руки-ноги, но не убивать. В больничке им займутся. – От этих негромко произнесенных слов Семена пробрал озноб ребята были настроены серьезно. По-боевому.
– Десять минут, – отрешенным голосом проинформировал Map, Семен попятился – отступать было практически некуда, не в прозрачный же кисель бассейна нырять, в самом деле. Семен нащупал ногой каменную лестницу и, не оборачиваясь, шаг за шагом, двинулся вверх по ступенькам, надо было тянуть время. Которого уже почти не оставалось
– Брать его буду я. – Ретивый наказатель спрятал трубку лучемета в рукав. – А вы прикрывайте.
Он мягким шагом направился к Семену, раскачиваясь на ходу и плавно поводя руками перед собой. И нехорошо улыбаясь
– Давай я ему муховым заклинанием вломлю, – кровожадно потребовал Map, – чтобы не выделывался! Ишь, какие кренделя выкаблучивает! Больной, что ли? Припадочный.
– Включай защиту и никакой самодеятельности! – сквозь зубы процедил Семен, пятясь вверх по ступенькам лестницы. – Они скоро и так свою порцию получат. – Ступеньки закончились, Семен вышел на помост.
Положение складывалось неважное: слева была голая стена, справа – пентаграмма. Что находилось позади, Семен не видел, обрыв скорее всего. Вряд ли с той стороны помоста имелась лестница... Но деваться было некуда, и Семен продолжал медленно пятиться. Пока чуть не шагнул в пустоту.
Наказатель оскалился в понимающей улыбке, легко преодолел последние ступеньки и оказался на помосте. Глядя Семену в глаза, наказатель вдруг рванул с места и, сделав пару быстрых шагов, подпрыгнул, намереваясь ударить противника ногой в грудь. Точнее, хотел было подпрыгнуть и ударить...
Пластиковый поднос, мимоходом заброшенный Семеном на помост – весь в чебуречном масле, жирный и скользкий, – попал наказателю под толчковую ногу: коротко вякнув, наказатель упал боком на гладкий железный трамплин, по которому тут же въехал в ленточную пентаграмму. В работающую.
Вздох ужаса пронесся над пятеркой наказателей: забыв о Семене, пятерка в черном смотрела на колдовскую звезду. На то, как их товарищ переплавляется в зародыши двутела: начальный момент изменения был вполне доступен и для обычного, не особого, как у видящих, зрения. Очень впечатляющий начальный момент!
Браслет удачи на руке Семена заметно нагрелся.
– Что, неужели смертельная опасность была? – Семен оглянулся: позади него, как он и предполагал, помост заканчивался обрывом; там, внизу, из пола торчали короткие металлические копья, направленные остриями вверх. Подготовленные для тех, кто попытался бы малодушно удрать с помоста, не пожелав нырять в пентаграмму.
– Три минуты, – грустно сказал Map. – Плюс-минус одна, я же не твой будильник, чтобы время секунду в секунду отсчитывать... Ну что, Семен, будем прощаться?
– Фиг тебе, а не прощаться, – огрызнулся Семен. – Ты почему защиту не включил, а? Я же тебе приказал!
– Нету защиты, Сеня, – тем же грустным голосом ответил медальон. – Я ее по ошибке вместе с боевыми заклинаниями сбросил... Вот такой я дурак. Извини, если сможешь!
– После поговорим, – пообещал Семен. – Когда отсюда уберемся, – Медальон недоверчиво хмыкнул.
Дружный негодующий вопль пронесся по залу, эхом отдавшись от стен: Изменение свершилось, и ретивый наказатель икринкой упал в бассейн
– Сжечь его, сжечь! – истерично закричал кто-то. – Какое, пля, живьем брать?! Сжечь!
Молния лучемета ударила в пентаграмму: целились, конечно, в Семена, он был хорошо виден сквозь ленточную звезду, но защитная магия пентаграммы отразила удар – луч вернулся к стрелявшему, и наказателей осталось четверо.
– С лестницы бить надо! – сообразил один из наказателей – Оттуда достанем, никуда он не денется! – И он бросился к помосту.
– А вот теперь нас точно ухлопают, – с тоской произнес Map.-Я, конечно, шугану по этому активисту дешевеньким заклинанием от мух, но толку-то! Отгулялись мы, Семен, отрадовались. Надеюсь, что загробная жизнь есть не только у людей, но и у продвинутых медаль...
Транспортное заклинание сработало, оборвав прощальную речь Мара на полуслове: Семена трясло и мотало в кромешной темноте, как будто он на раздолбанном грузовике по кочкам ехал; непрерывный вой и громовой треск оглушали, не давая сосредоточиться на происходящем; до самого последнего момента, до выхода из темноты, Семен терялся в догадках – то ли это транспортная магия наконец включилась, то ли мина рванула, и он теперь мчится на всех парах в некое заведение, где всем воздают по заслугам. Посмертно.
Однако когда трескучая мгла рассеялась, вопрос так и остался нерешенным. Потому что место, в которое прибыл Семен, никак не походило на березовую рощицу с домиком Кардинала. Никак. Не было здесь никаких домиков и березок; здесь вообще никаких построек не имелось.
Мир, в котором оказался Семен, был, мягко говоря, странным.
Двенадцать маленьких неярких солнц, расположенных в безоблачном небе венком, по кругу, заливали неведомый Мир ровным теплым светом; густая трава сочным зеленым ковром тянулась до горизонта – на горизонте были видны горы. Высокие, с белыми верхушками, одинаковые и очень правильные горы, стоявшие на некотором удалении друг от друга. Возможно, это были и не горы вовсе...
В воздухе пахло травой и морем Семен обернулся: позади расстилалась безбрежная морская гладь. Море было удивительно синим и спокойным, ровным, как ледяной каток, не было даже ряби, не говоря уж о волнах. Хорошее такое, правильное море. Которое, возможно, и не было морем...
На прибрежной полосе яично-желтого песка сидел человек в фиолетовой одежке, сидел и смотрел в морскую даль. Не шевелясь.
– Семей, как ты думаешь, где мы? – Практичный Map, оказывается, тоже терялся в догадках. – На том свете или на этом? Если на этом, то я ничего не понимаю: все ненастоящее какое-то! Всего чересчур, понимаешь? И солнц слишком много, и цвета здесь какие-то убойные, донельзя ядреные... Ну а если на том, тогда все в порядке, никаких вопросов! Можно отправляться на поиски конторы, где нимбы под расписку выдают. Ты уже ангелом работал, так что опыт имеется!
– Разберемся. – Семен оглядел себя: черная форма старшего наказателя так и осталась формой, не превратилась во что-нибудь балахонно-перьевое с чахлыми крылышками. Это обнадеживало. Семен подумал и решил не менять одежду, только молнию с груди убрал – мало ли какое значение она в этом Мире имеет! Еще набьют физиономию ни за что ни про что или нимб не выдадут... Рисковать не хотелось.
Семен направился было к сидящему на берегу человеку, но по траве пробежала легкая тень, накрыв собой и Семена, и человека в фиолетовом. Семен поднял голову: по небу, невысоко, плыл хрустальный остров, круглый, как блин, и такой же плоский; сквозь хрусталь просматривался классический замок, словно сошедший с иллюстрации фэнтезийной книги. Тоже полупрозрачный.
Разглядывать замок снизу было интересно, это чем-то напоминало просмотр душещипательного романтического спектакля из-за кулис, с обратной стороны пыльных декораций, под веселый матерок полупьяных рабочих сцены. Тот же эффект. Во всяком случае, забитые хламом подвальные помещения замка и ясно просматриваемые отхожие места восторга у Семена не вызвали.
Человек в фиолетовом тоже поднял голову, посмотрел на замок долгим отсутствующим взглядом, потом достал из-за пазухи обычную школьную рогатку, натянул резинку и не целясь выстрелил в остров. Чем он выстрелил, Семен не заметил, только остров рассыпался на множество радужных пузырей, рассыпался вместе с замком, подвальным хламом и сортирами; пузыри повисели секунд пять в воздухе, переливаясь веселыми разноцветными всполохами, и полопались Был замок, и не стало.
– Круто, – оценил увиденное Map. – Нет, Семен, это не загробный мир, загробном все должно быть чинно-благородно, никаких тебе рогаток и стрельбы граждан по безобидным летающим стекляшкам... но и не какой-нибудь реальный Истинный Мир. Это вообще хрен его знает что! Может, какой из Миров Олимпа, что он создает себе на потеху?
– Сейчас узнаем. – Семен решительным шагом направился к гражданину с рогаткой, но, чем ближе подходил к нему, тем неувереннее себя чувствовал. Кто его знает, этого вооруженного гражданина в фиолетовом, еще выстрелит с проста ума... А защитного заклинания нету!
Семен постоял в затруднении возле неподвижного, как изваяние, человека и, махнув рукой на свои опасения, сел рядом с ним на песок; человек никак не прореагировал на появление соседа. Молчание затягивалось, и Семен, кашлянув, сообщил очевидное:
– Хорошая нынче погода, не правда ли? – однако ответа не получил: сосед по пляжу упорно продолжал хранить молчание, все так же глядя на море. Возможно, он там видел что-то свое, недоступное Семену, но скорее всего просто бездумно созерцал. Медитировал.
Семен решил вежливо пойти напролом:
– Милейший! Будьте любезны, подскажите заплутавшему в пространстве путнику, что это за Мир и как он называется. Если вас не затруднит.
Человек в фиолетовом повернул голову и молча уставился на Семена с таким выражением на лице, словно тот ему в ухо плюнул; было человеку лет двадцать – двадцать три, не более, но назвать его ровесником у Семена язык не повернулся бы взгляд у незнакомца был усталый, потухший. Как у старца, много чего повидавшего на своем веку.
– Изыди, – коротко ответил молодой человек и, подумав, добавил: – Морок запредельный. – С этим он отвернулся.
– Сам ты запредельный, – бодро ответил Семен, кажется, начинал завязываться разговор. – От морока слышу! Как острова из рогаток расстреливать, так это мы запросто, а вот на вежливый вопрос ответить мы не желаем, гонор у нас! – Семен нес полную чушь, не хуже Мара при очередном приступе болтулизма, но в данный момент это было не важно! Важно было расшевелить этого странного молодого старика, заставить его говорить ругаться, плеваться, возмущаться – но говорить. Глядишь, слово за слово – и можно было бы узнать, что это за Мир, как он называется и почему он такой... э-э... своеобразный.
Однако реакция молодого человека была несколько иной, чем ожидал Семен, – он встал, уныло пробормотал.
– Как же вы мне все надоели! – и, ступив на морскую гладь, пошел по ней прочь от берега. Быстро пошел, словно Семен его чем-то обидел.
– Эй! Эй! – завопил Семен, вскакивая на ноги. – Так нельзя! Ну чего ты, вернись! Я тебе анекдот расскажу, хочешь? Смешной! Или шампанского выпьем, холодного! У меня есть, наверное, – Семен попытался тоже стать на спокойную поверхность моря, чтобы догнать парня с потухшим взглядом – раз у того получилось, значит, могло получиться и у Семена, – но ничего с хождением по воде у него не вышло: он сразу провалился в нее по колено, да еще и упал от неожиданности.
Вода была холодная; Семен, чертыхаясь, выбрался на берег, обернулся – молодой человек уменьшился до точки и вскоре затерялся в ослепительной синеве.
– Странный тип, – заметил Map. – To ли сумасшедший, то ли местный святой. А может, и то, и другое. Хотя не все сумасшедшие – святые! Но все святые – сумасшедшие в той или иной степени: то голову в пасть льву сунут, то добровольно разрешат себя стрелами истыкать, то пророчествовать не вовремя начнут, когда нормальный человек молчал бы себе в тряпочку и делал вид, что его здесь нету. Хлопотное это дело, святым быть. Потому и страдают телесно... Зато по воде ходить умеют, – с завистью сказал медальон. – Вон как чесанул! Словно за халявным пивом дунул.
– Да фиг с ним. – Семен разочарованно побрел прочь от моря. – Какой Мир, такие и обитатели. Чокнутые... Чокнутый Мир. А что, подходящее название! Хм, надо будет сюда еще разок заглянуть, под настроение: запиши-ка, Map, его координаты или метку где оставь. На свое усмотрение... Слушай, я все хотел тебя спросить: а почему мы, собственно, здесь оказались, а не там, куда должны были попасть? Стоп, я уже сообразил, можешь не отвечать.
– Тогда поделись соображением, – потребовал Map. – А то мне думать лень.
– Помнишь, когда мы с профессором Шепелем познакомились и собрались из ресторана уходить, он меня предупредил, что пентаграмма дает мощные искажения и рядом с ней нежелательно пользоваться транспортным волшебством. – Семен превратил форму в сетчатое трико, чтобы поскорее обсохнуть, и сел на траву, спиной к морю. – Можно попасть не в тот Мир, куда налажено заклинание. И это он говорил о малой пентаграмме! А мы от большой драпали. Вот и занесло невесть куда...
– А какие еще трофейные заклинания у тебя есть? – Семен присел на ступеньку помоста, расслабился и только сейчас понял, как он голоден. – Map, организуй что-нибудь пожевать! Походное что-нибудь. На свое усмотрение.
Тут же на ступеньке рядом с Семеном возникло круглое пластиковое блюдо со стопкой горячих чебуреков; медальон в этот раз не стал изображать из себя многоопытного официанта-диетолога, а разом выполнил просьбу, – уж очень интересный вопрос задал ему Семен!
– Есть “Звездный дождь”, – стал перечислять Map, – “Слеза вдовы”, “Северное сияние”, “Кровавая Мэри”, “Воздушное копье”...
– “Северное сияние” и “Кровавую Мэри” знаю, – жуя чебурек, невнятно поддакнул Семен, – крутые вещи! Особенно в чрезмерном количестве. Я бы от “Мэри” сейчас не отказался, к чебурекам – в самый раз! – Семен вздохнул с сожалением.
– M-м, боюсь, зал маловат будет. – Медальон воспринял слова Семена по-своему. – В спецификации особо указано, что использовать “Кровавую Мэри” можно только или на открытом пространстве, или в помещении объемом не менее миллиона кубометров... Это сколько же у нас получается? Сто на сто и еще раз на сто... Не вписываемся. – Медальон озабоченно поцокал, как белка над слишком крепким орешком.
Увы!
– Да мне и ста пятидесяти грамм хватило бы, – с улыбкой ответил Семен, – ну, двести. Зачем мне миллион кубов? Не нужно мне столько! Не выпью.
– Похоже, мы о разных вещах говорим, – сделал правильный вывод Map – Хрен с ней, с той непонятной “Мэри”, пошли дальше! Э-э, на чем я остановился? А, “Воздушное копье”! Дальше идет “Буйная роза”, “Поцелуй шамана” и...
– Хватит перечислять. – Семен доел последний чебурек, повертел в руках поднос, не зная куда его девать. И ловко забросил его на верх помоста. С глаз долой.
– Заклинаний для начинки магобомбы у нас хватает, – подвел итог рассказу медальона Семен. – Надо только их все из тебя вытащить, упаковать в часы и как-то связать с механизмом будильника. Чтобы они одновременно сработали. Разом.
– Все-все вытащить? – ужаснулся Map. – А как же мы? В таком гиблом месте и без оружия остаться, кошмар! Я же эти заклинания на самый худой случай берег, можно сказать лелеял, по пустякам не тратил... коллекционировал, в конце концов! А ты всю мою коллекцию под корешок, в жестянку со стрелками... Ну хоть одно заклинаньице можно себе оставить, а? Самое слабенькое. Самое-самое!
– Самое слабенькое можно, – разрешил Семен. – Будем от мух отбиваться. Итак, наша первая задача: подготовить к закладке в часы твои коллекционные заклинания. Ну, давай!
– Что – давай? – не понял Map.
– Заклинания давай. – Семен подставил ладонь под медальон. – Насыпай! Не стесняйся.
– Попробую, – неуверенно сказал Map. – Если получится. Я такого никогда раньше не делал! Обычно заклинания из медальона в медальон передаются, напрямую... я даже не представляю, как их можно насыпать куда-то! И имеют ли они вообще хоть какую-то материальную форму, чтобы сыпаться...
– А ты вообрази, что моя ладонь – это другой медальон, – с нажимом посоветовал Семен. – Напряги фантазию! И начинай передачу, или что ты в этом случае делаешь. Выдавай продукт на-гора, короче! А я принимать буду.
– Странно как-то, – медальон хихикнул, – непривычно. Ладно, напрягу, чего уж там! Было бы только чего напрягать, – посетовал Map – Я даже не знаю, есть ни она у меня, та фантазия?
– Есть, не сомневайся, – успокоил Мара Семен – И какая! Кто позавчера мне вес уши прожужжал, предлагая то полиментов в золото превратить, то заставить каждое солнце Империи светиться именем “Симеон”? Я уж промолчу о луне в виде красивого нагрудного знака... Мне такое и с похмелья в голову не пришло бы. Ха, фантазии нету! Скажешь еще.
– Уговорил, – кротко ответил Map и тут же хлопотливо забормотал: – Напрягаюсь... напрягаюсь... one, не напрягся! Еще раз: напрягаюсь, напрягаюсь... э-э, опять сорвалось. А если так...
Семен, хоть и посмеивался над потугами старательного Мара, но ладонь продолжал держать – а вдруг получится?
– Напря... – сказал медальон умирающим голосом и замолчал. В тот же момент от кругляша на груди Семена отделилась легкая тень и лепестком упала на подставленную ладонь; тень была круглая, по размеру точная копия Мара. Словно воздушный сумеречный оттиск медальона. Следом за первой упала вторая тень-лепесток, третья, четвертая... Семен боялся слишком громко вздохнуть, чтобы не отвлечь Мара от непривычного для него занятия – лепестки падали на ладонь один за другим, ложась рядом друг с дружкой; боевые заклинания выглядели настолько хрупкими, настолько нежными, что даже как-то не верилось в их скрытую силу. В то, что каждое из них таит в себе лютую смерть.
– Все, – устало сказал Map. – Сорок два с копейками – что-то я еще нечаянно выбросил впопыхах, что-то полудохлое, знатно использованное... А одно заклинание, как и договорились, на всякий случай оставил: оно уж точно самое слабенькое, “Повелитель мух” называется! В пояснительной спецификации никаких разъяснений, одно лишь название... Видимо, от насекомых.
– Прекрасно. – Семен осторожно сжал ладонь в кулак. – Теперь ответь на технический вопрос: как ты используешь заклинания? Что с ними делаешь, чтобы они сработали? Вот “Огненный шторм” – ты говорил, что использовал его частично, чуть-чуть. Как это было? Расскажи, пожалуйста, все поэтапно, ничего не пропуская.
– Э-э... Действительно, как? – Map задумался. – Сложный вопрос ты мне, Семен, задал! С ходу и слов нужных не подберешь... Для меня работать с комплексными заклинаниями так же естественно, как для тебя дышать. Много ли ты можешь поэтапно рассказать о процессе вентиляции своих легких? Дышу себе и дышу... Короче, я сначала как бы оживляю, пробуждаю заклинание, одновременно указывая, какую часть заключенной в нем силы мне сейчас нужно использовать, а потом использую полученную мощь по назначению. Вот вроде и все.
– Значит, внутри каждого заклинания находится упакованная в него магическая сила, так? – уточнил Семен. – Не команда к использованию какой-то внешней магии, а именно своя, специализированная сила. Которую ты расходуешь понемногу, до тех пор, пока заклинание не истощится. Или я ошибаюсь?
– Не ошибаешься, – подтвердил Map – Находится. Расходую.
– И, следовательно, если я как-то поврежу то заклинание – надорву его, к примеру, – то вся его сила мгновенно высвободится? – гнул свою линию Семен.
– Может быть, – неуверенно согласился Map. – Я никогда не слыхал о подобных экспериментах, видимо, рассказывать некому было после таких опытов! Если они проходили удачно. Если надорвать получалось.
– Что я и хотел выяснить.
Семен расстегнул ремешок часов, достал из кошеля с золотом опасную бритву и одним движением снял заднюю крышечку с купленной в Мастерском Мире наручной машинки времени
– Видишь кулачок будильника? – Семен поднес раскрытые часы поближе к медальону. – Маленький такой. Вот к нему и привяжемся.
– Что? – не понял медальон. – В каком смысле?
– В буквальном. – Семен положил часы на ступеньку возле себя. – Я раскатаю заклинания в нитку, обвяжу ею часы, а кончик примотаю к кулачку. Когда будильник зазвенит, нитка порвется и заклинания сработают. Я так думаю!
– Чепуха – Map презрительно фыркнул. – Материальный механизм и нематериальные заклинания, хе! Ничего у тебя не получится. Ни-че-го! А жаль.
– Посмотрим, – многозначительно сказал Семен и принялся медленно уминать пышную горку лепестков-заклинаний в комочек. Как будто с пластилином работал.
– Ты того, – всполошился Map. – поосторожнее, сапер колдучий! Не то шарахнет так, что ни пентаграммы, ни меня с тобой не останется! А мне еще пожить хочется. Привык я живым быть, понимаешь.
– Я тоже привык. – Семен неторопливо раскатал маленький плотный комочек в короткую нить. – Привычка хорошая, не вредная... Приступаю. – Семен взял со ступеньки часы, завел будильник и выставил время его срабатывания. – Полчаса нам хватит, чтобы сработало транспортное заклинание?
– Хватит, хватит, – напряженным голосом ответил Map. – Заканчивай побыстрее, а то я от страха мерзнуть начинаю! – И действительно, Семен даже сквозь камуфляжку почувствовал, насколько похолодел медальон. Разве что инеем не покрылся.
– Готово! – через минуту сказал Семен. – Я кончик нитки как волосок тонким сделал, тоньше некуда, примотал его к кулачку и натянул. Плотный волосок получился, материальный... Взорвется мина, не сомневайся! – Семен встал, огляделся, прикидывая, куда можно было бы спрятать самодельную магобомбу. И сунул ее в щель кладки помоста, как раз напротив ленточной пентаграммы.
– Можно убираться. – Семен крепко потер руки, словно под краном их вымыл. – Дрожат пальцы-то, – пожаловался он Мару. – Когда делал, не дрожали. А сейчас дрожат!
– Запустил я транспортное колдовство, – сдавленным голосом сообщил медальон. – Скоро должно сработать. А ты пока нежданных гостей встречай! Не увидел я их вовремя с этими минерными переживаниями, не включил невидимость... Теперь поздно, заметили они тебя.
– Каких гостей? – Семен обернулся.
В стене зала, с той его стороны, где Семен вышел из зеркального коридора, теперь появилась кабина перемещений – ее лицевая часть с открытыми дверями. А возле кабины стояли люди в черном, наказатели, отправленные для проверки Инкубатора: шесть человек, две боевые тройки. Стояли и смотрели на Семена. Просто смотрели, ничего не предпринимая: наверное, присутствие в зале Инкубатора человека в форме было для них не меньшим сюрпризом, чем их появление – для Семена.
Форма прибывших наказателей несколько отличалась от той, что была на Семене. Вернее, отличалась от формы старшего наказателя: серебряная молния, перечеркнувшая грудь Семена, у пришельцев была заметно меньше. Значит, понял Семен, молния – не только эмблема, но и знак различия в звании. Это Семена устраивало.
Вспомнив майора Каппу, Семен принял надменную позу и, махнув рукой, зычно крикнул:
– Ко мне, пля! Бегом!
Наказатели переглянулись и, сначала нерешительно потоптавшись на месте, бросились к Семену. Бегом. Как и было приказано. Подбежали и сразу построились – видимо, это они сделали уже по привычке, автоматически: настоящий старший наказатель не зря был старшим! Вымуштровал своих подчиненных до полной потери сообразительности и любознательности. Что в данный момент было Семену на руку. Потому что самый лучший способ зашиты – это, конечно, нападение. Тем более старшего по званию на младшего.
– Войны! – Семен исподлобья оглядел строй. – Вы опоздали на сорок три минуты! Как это понимать? Почему?! – Кто-то в строю попытался было открыть рот, чтобы ответить, почему, но Семен упреждающе взревел:
– Молчать, не думать, стоять смирно! – Команда для наказателей оказалась знакомая, рот немедленно захлопнулся.
– В то время как на Главного Хозяина совершено покушение... да-да, покушение! И нечего глаза выпучивать, здесь вам не магазин для очков! Бывшим старшим наказателем совершено, чтоб знали... Так вот – в это трагическое время недопустимо нарушение приказов, и я никому не позволю увиливать от исполнения своего долга! Сказано прибыть – значит, надо прибыть, вовремя и точно! Сказано убыть – значит, всем надлежит убыть в указанном направлении!
– Пятнадцать минут до взрыва, – прошелестел Map. – Ой мне...
– ... Главный Хозяин только что назначил меня старшим наказателем. – Семен почувствовал, что начинает нервничать: время шло, а транспортное заклинание не срабатывало. Потому его голос становился все резче и злее. – Я, пля, лично проверяю Инкубатор, а мои подчиненные в это время шляются невесть где! Типа в карты играют и пиво пьют! Позор! Это же преступление! Хуже – предательство! Измена! Кр-р-ругом! – Строй послушно развернулся. – В кабину шагом марш! – Строй потопал к кабине.
И тут Семен от волнения совершил жуткую промашку. Роковую
– Вернуться в свой сектор, – прорычал он в спины уходящим наказателям, – и доложить начальнику караула о том, что вы все арестованы. Двадцать дней гауптвахты каждому!
– Какой караул?! – в ужасе завопил медальон. – Какая гауптвахта?!
Но слова были произнесены, наказатели, замордованные дисциплиной и начальственным криком Семена, пришли в себя. Остановились, обернулись.
– Это он, – сказал один из наказателей. Уверенно сказал, без тени сомнения, в следующую секунду шесть лучеметов, вынырнув из рукавов-кобур, уставились на Семена
– Приказано взять живьем, – напомнил своим товарищам тот же наказатель, – в крайнем случае разрешено отстрелить руки-ноги, но не убивать. В больничке им займутся. – От этих негромко произнесенных слов Семена пробрал озноб ребята были настроены серьезно. По-боевому.
– Десять минут, – отрешенным голосом проинформировал Map, Семен попятился – отступать было практически некуда, не в прозрачный же кисель бассейна нырять, в самом деле. Семен нащупал ногой каменную лестницу и, не оборачиваясь, шаг за шагом, двинулся вверх по ступенькам, надо было тянуть время. Которого уже почти не оставалось
– Брать его буду я. – Ретивый наказатель спрятал трубку лучемета в рукав. – А вы прикрывайте.
Он мягким шагом направился к Семену, раскачиваясь на ходу и плавно поводя руками перед собой. И нехорошо улыбаясь
– Давай я ему муховым заклинанием вломлю, – кровожадно потребовал Map, – чтобы не выделывался! Ишь, какие кренделя выкаблучивает! Больной, что ли? Припадочный.
– Включай защиту и никакой самодеятельности! – сквозь зубы процедил Семен, пятясь вверх по ступенькам лестницы. – Они скоро и так свою порцию получат. – Ступеньки закончились, Семен вышел на помост.
Положение складывалось неважное: слева была голая стена, справа – пентаграмма. Что находилось позади, Семен не видел, обрыв скорее всего. Вряд ли с той стороны помоста имелась лестница... Но деваться было некуда, и Семен продолжал медленно пятиться. Пока чуть не шагнул в пустоту.
Наказатель оскалился в понимающей улыбке, легко преодолел последние ступеньки и оказался на помосте. Глядя Семену в глаза, наказатель вдруг рванул с места и, сделав пару быстрых шагов, подпрыгнул, намереваясь ударить противника ногой в грудь. Точнее, хотел было подпрыгнуть и ударить...
Пластиковый поднос, мимоходом заброшенный Семеном на помост – весь в чебуречном масле, жирный и скользкий, – попал наказателю под толчковую ногу: коротко вякнув, наказатель упал боком на гладкий железный трамплин, по которому тут же въехал в ленточную пентаграмму. В работающую.
Вздох ужаса пронесся над пятеркой наказателей: забыв о Семене, пятерка в черном смотрела на колдовскую звезду. На то, как их товарищ переплавляется в зародыши двутела: начальный момент изменения был вполне доступен и для обычного, не особого, как у видящих, зрения. Очень впечатляющий начальный момент!
Браслет удачи на руке Семена заметно нагрелся.
– Что, неужели смертельная опасность была? – Семен оглянулся: позади него, как он и предполагал, помост заканчивался обрывом; там, внизу, из пола торчали короткие металлические копья, направленные остриями вверх. Подготовленные для тех, кто попытался бы малодушно удрать с помоста, не пожелав нырять в пентаграмму.
– Три минуты, – грустно сказал Map. – Плюс-минус одна, я же не твой будильник, чтобы время секунду в секунду отсчитывать... Ну что, Семен, будем прощаться?
– Фиг тебе, а не прощаться, – огрызнулся Семен. – Ты почему защиту не включил, а? Я же тебе приказал!
– Нету защиты, Сеня, – тем же грустным голосом ответил медальон. – Я ее по ошибке вместе с боевыми заклинаниями сбросил... Вот такой я дурак. Извини, если сможешь!
– После поговорим, – пообещал Семен. – Когда отсюда уберемся, – Медальон недоверчиво хмыкнул.
Дружный негодующий вопль пронесся по залу, эхом отдавшись от стен: Изменение свершилось, и ретивый наказатель икринкой упал в бассейн
– Сжечь его, сжечь! – истерично закричал кто-то. – Какое, пля, живьем брать?! Сжечь!
Молния лучемета ударила в пентаграмму: целились, конечно, в Семена, он был хорошо виден сквозь ленточную звезду, но защитная магия пентаграммы отразила удар – луч вернулся к стрелявшему, и наказателей осталось четверо.
– С лестницы бить надо! – сообразил один из наказателей – Оттуда достанем, никуда он не денется! – И он бросился к помосту.
– А вот теперь нас точно ухлопают, – с тоской произнес Map.-Я, конечно, шугану по этому активисту дешевеньким заклинанием от мух, но толку-то! Отгулялись мы, Семен, отрадовались. Надеюсь, что загробная жизнь есть не только у людей, но и у продвинутых медаль...
Транспортное заклинание сработало, оборвав прощальную речь Мара на полуслове: Семена трясло и мотало в кромешной темноте, как будто он на раздолбанном грузовике по кочкам ехал; непрерывный вой и громовой треск оглушали, не давая сосредоточиться на происходящем; до самого последнего момента, до выхода из темноты, Семен терялся в догадках – то ли это транспортная магия наконец включилась, то ли мина рванула, и он теперь мчится на всех парах в некое заведение, где всем воздают по заслугам. Посмертно.
Однако когда трескучая мгла рассеялась, вопрос так и остался нерешенным. Потому что место, в которое прибыл Семен, никак не походило на березовую рощицу с домиком Кардинала. Никак. Не было здесь никаких домиков и березок; здесь вообще никаких построек не имелось.
Мир, в котором оказался Семен, был, мягко говоря, странным.
Двенадцать маленьких неярких солнц, расположенных в безоблачном небе венком, по кругу, заливали неведомый Мир ровным теплым светом; густая трава сочным зеленым ковром тянулась до горизонта – на горизонте были видны горы. Высокие, с белыми верхушками, одинаковые и очень правильные горы, стоявшие на некотором удалении друг от друга. Возможно, это были и не горы вовсе...
В воздухе пахло травой и морем Семен обернулся: позади расстилалась безбрежная морская гладь. Море было удивительно синим и спокойным, ровным, как ледяной каток, не было даже ряби, не говоря уж о волнах. Хорошее такое, правильное море. Которое, возможно, и не было морем...
На прибрежной полосе яично-желтого песка сидел человек в фиолетовой одежке, сидел и смотрел в морскую даль. Не шевелясь.
– Семей, как ты думаешь, где мы? – Практичный Map, оказывается, тоже терялся в догадках. – На том свете или на этом? Если на этом, то я ничего не понимаю: все ненастоящее какое-то! Всего чересчур, понимаешь? И солнц слишком много, и цвета здесь какие-то убойные, донельзя ядреные... Ну а если на том, тогда все в порядке, никаких вопросов! Можно отправляться на поиски конторы, где нимбы под расписку выдают. Ты уже ангелом работал, так что опыт имеется!
– Разберемся. – Семен оглядел себя: черная форма старшего наказателя так и осталась формой, не превратилась во что-нибудь балахонно-перьевое с чахлыми крылышками. Это обнадеживало. Семен подумал и решил не менять одежду, только молнию с груди убрал – мало ли какое значение она в этом Мире имеет! Еще набьют физиономию ни за что ни про что или нимб не выдадут... Рисковать не хотелось.
Семен направился было к сидящему на берегу человеку, но по траве пробежала легкая тень, накрыв собой и Семена, и человека в фиолетовом. Семен поднял голову: по небу, невысоко, плыл хрустальный остров, круглый, как блин, и такой же плоский; сквозь хрусталь просматривался классический замок, словно сошедший с иллюстрации фэнтезийной книги. Тоже полупрозрачный.
Разглядывать замок снизу было интересно, это чем-то напоминало просмотр душещипательного романтического спектакля из-за кулис, с обратной стороны пыльных декораций, под веселый матерок полупьяных рабочих сцены. Тот же эффект. Во всяком случае, забитые хламом подвальные помещения замка и ясно просматриваемые отхожие места восторга у Семена не вызвали.
Человек в фиолетовом тоже поднял голову, посмотрел на замок долгим отсутствующим взглядом, потом достал из-за пазухи обычную школьную рогатку, натянул резинку и не целясь выстрелил в остров. Чем он выстрелил, Семен не заметил, только остров рассыпался на множество радужных пузырей, рассыпался вместе с замком, подвальным хламом и сортирами; пузыри повисели секунд пять в воздухе, переливаясь веселыми разноцветными всполохами, и полопались Был замок, и не стало.
– Круто, – оценил увиденное Map. – Нет, Семен, это не загробный мир, загробном все должно быть чинно-благородно, никаких тебе рогаток и стрельбы граждан по безобидным летающим стекляшкам... но и не какой-нибудь реальный Истинный Мир. Это вообще хрен его знает что! Может, какой из Миров Олимпа, что он создает себе на потеху?
– Сейчас узнаем. – Семен решительным шагом направился к гражданину с рогаткой, но, чем ближе подходил к нему, тем неувереннее себя чувствовал. Кто его знает, этого вооруженного гражданина в фиолетовом, еще выстрелит с проста ума... А защитного заклинания нету!
Семен постоял в затруднении возле неподвижного, как изваяние, человека и, махнув рукой на свои опасения, сел рядом с ним на песок; человек никак не прореагировал на появление соседа. Молчание затягивалось, и Семен, кашлянув, сообщил очевидное:
– Хорошая нынче погода, не правда ли? – однако ответа не получил: сосед по пляжу упорно продолжал хранить молчание, все так же глядя на море. Возможно, он там видел что-то свое, недоступное Семену, но скорее всего просто бездумно созерцал. Медитировал.
Семен решил вежливо пойти напролом:
– Милейший! Будьте любезны, подскажите заплутавшему в пространстве путнику, что это за Мир и как он называется. Если вас не затруднит.
Человек в фиолетовом повернул голову и молча уставился на Семена с таким выражением на лице, словно тот ему в ухо плюнул; было человеку лет двадцать – двадцать три, не более, но назвать его ровесником у Семена язык не повернулся бы взгляд у незнакомца был усталый, потухший. Как у старца, много чего повидавшего на своем веку.
– Изыди, – коротко ответил молодой человек и, подумав, добавил: – Морок запредельный. – С этим он отвернулся.
– Сам ты запредельный, – бодро ответил Семен, кажется, начинал завязываться разговор. – От морока слышу! Как острова из рогаток расстреливать, так это мы запросто, а вот на вежливый вопрос ответить мы не желаем, гонор у нас! – Семен нес полную чушь, не хуже Мара при очередном приступе болтулизма, но в данный момент это было не важно! Важно было расшевелить этого странного молодого старика, заставить его говорить ругаться, плеваться, возмущаться – но говорить. Глядишь, слово за слово – и можно было бы узнать, что это за Мир, как он называется и почему он такой... э-э... своеобразный.
Однако реакция молодого человека была несколько иной, чем ожидал Семен, – он встал, уныло пробормотал.
– Как же вы мне все надоели! – и, ступив на морскую гладь, пошел по ней прочь от берега. Быстро пошел, словно Семен его чем-то обидел.
– Эй! Эй! – завопил Семен, вскакивая на ноги. – Так нельзя! Ну чего ты, вернись! Я тебе анекдот расскажу, хочешь? Смешной! Или шампанского выпьем, холодного! У меня есть, наверное, – Семен попытался тоже стать на спокойную поверхность моря, чтобы догнать парня с потухшим взглядом – раз у того получилось, значит, могло получиться и у Семена, – но ничего с хождением по воде у него не вышло: он сразу провалился в нее по колено, да еще и упал от неожиданности.
Вода была холодная; Семен, чертыхаясь, выбрался на берег, обернулся – молодой человек уменьшился до точки и вскоре затерялся в ослепительной синеве.
– Странный тип, – заметил Map. – To ли сумасшедший, то ли местный святой. А может, и то, и другое. Хотя не все сумасшедшие – святые! Но все святые – сумасшедшие в той или иной степени: то голову в пасть льву сунут, то добровольно разрешат себя стрелами истыкать, то пророчествовать не вовремя начнут, когда нормальный человек молчал бы себе в тряпочку и делал вид, что его здесь нету. Хлопотное это дело, святым быть. Потому и страдают телесно... Зато по воде ходить умеют, – с завистью сказал медальон. – Вон как чесанул! Словно за халявным пивом дунул.
– Да фиг с ним. – Семен разочарованно побрел прочь от моря. – Какой Мир, такие и обитатели. Чокнутые... Чокнутый Мир. А что, подходящее название! Хм, надо будет сюда еще разок заглянуть, под настроение: запиши-ка, Map, его координаты или метку где оставь. На свое усмотрение... Слушай, я все хотел тебя спросить: а почему мы, собственно, здесь оказались, а не там, куда должны были попасть? Стоп, я уже сообразил, можешь не отвечать.
– Тогда поделись соображением, – потребовал Map. – А то мне думать лень.
– Помнишь, когда мы с профессором Шепелем познакомились и собрались из ресторана уходить, он меня предупредил, что пентаграмма дает мощные искажения и рядом с ней нежелательно пользоваться транспортным волшебством. – Семен превратил форму в сетчатое трико, чтобы поскорее обсохнуть, и сел на траву, спиной к морю. – Можно попасть не в тот Мир, куда налажено заклинание. И это он говорил о малой пентаграмме! А мы от большой драпали. Вот и занесло невесть куда...