Страница:
Семену выглядеть подозрительным не хотелось, потому он перестал расспрашивать Гоги Мандарина о Разумнике и переключился на ладуридов, очень ему интересно было узнать, что оно такое: однако Гоги наотрез отказался говорить на столь щекотливую тему, сославшись на то, что баловать себя укусами наркотического червя – дело сугубо личное и никакого отношения к нему, Гоги, не имеет. Он не ладурист, и точка! Он предпочитает хорошее вино.
... Через два часа Семен вышел из лавки, замороченный и несколько разомлевший: Гоги оказался утомительно словоохотливым, а вино – вкусным и некрепким. Сухим.
Солнце уже спряталось за небоскребами, в небе проступили первые звезды; в магазинчиках включили рекламное освещение, и теперь вся площадь была окружена разноцветными огнями.
Море штормило: волны беззвучно накатывались на магические стены и исчезали в них; куда-то подевались все чайки, лишь одна крупная птица все вычерчивала и вычерчивала круги над кристаллом Разумника.
– Типа гордый буревестник над могильным реет камнем, – вяло пошутил Семен, окинув напоследок сонным взглядом птицу и черную пирамиду в центре Площади Разумника. – Map, давай к Норти Буку двигаться! Берем браслет и сваливаем куда-нибудь подальше. Пока спецслужбисты мне голову не отрубили в целях восстановления деятельности обелиска-шмобелиска. – Он зевнул. – Только ты не прямиком в мастерскую, а сначала в туалет... должен в ломбарде быть туалет, как ты думаешь? Сухое вино, оно как пиво – тоже на организм давит.
– Найду, – пообещал медальон. – Это не проблема.
Туалет располагался на втором этаже, рядом с дверью в офис Норти Бука, – Семен обнаружил это, выйдя из кабинки на лестничную площадку ломбарда.
Старательно отряхнув вымытые руки, Семен хотел было направиться к лестнице, чтобы подняться на третий этаж, но остановился, прислушиваясь внизу, на первом этаже, разговаривали Громко разговаривали, уверенно. Не таясь.
Акустика в подъезде была никудышней, потому многих слов Семен не разобрал, говорили двое – Бук-младший и кто-то с командирскими нотками в голосе. Речь шла о воре-Симеоне.
Семен осторожно подошел к перилам, заглянул в лестничный пролет в проеме двери служебного хода был виден Рони, со спины, и беседующий с ним через стол приемки некто в казенном костюме, лица-которого Семен не разглядел, мешала низко надвинутая на лоб шляпа.
– ...есть подозрение, что именно он зачаровал Разумника. Дом под наблюдением, все выходы надежно блокированы и потому выбраться изнутри незаметно Симеон никакие сможет, – уверенно говорил некто в костюме и шляпе – Даже если у него транспортные заклинания имеются. В вашем гадюшнике они сейчас действуют только в одну сторону. В нужную нам... Так что мышеловка сработает, уж как пить дать! А теперь приступай к своей работе и, как только увидишь вора-Симеона, дай знак. На кнопку нажми, не забудь! Забудешь – прибью. Лично.
– Я могу надеяться на то, что тот случай с подложным векселем. ну. вы помните, вы же сами меня допрашивали... что следствие по тому делу будет прекращено? – заискивающе спросил Бук-младший, подобострастно заглядывая под шляпу собеседнику. – В знак моей лояльности. В качестве награды за сообщение.
– Посмотрим, – многозначительно сказал гражданин в шляпе. – Может быть, – и, снисходительно потрепав Рони по щеке, удалился. Бук-младший тяжело вздохнул, сел на стул и, обхватив голову руками, замер. Словно окаменел.
– Заложил, скотина! – От ярости у Мара сел голос. – Стукач! С-сволочь поганая... – Дальше медальон начал выдавать такие матерные конструкции, что они привели бы в замешательство и бывалых портовых грузчиков; правда, Семен не понимал и половины из сказанного – Map щедро использовал ругательства, позаимствованные им из других Миров, ругательства, которые ничего Семену не говорили.
Не обращая внимания на вопли Мара, Семен на цыпочках поднялся на третий этаж: надо было сначала забрать браслет, а уж после думать, как отсюда удирать.
В мастерской было спокойно Норти-старший сидел в стороне от ювелирного стола, с интересом разглядывая пистолет и что-то немелодично насвистывая себе под нос; горелка была выключена, инструменты разложены по местам; отремонтированный браслет лежал там же, на столе, на бумажной салфетке.
Осторожно прикрыв за собой дверь, Семен быстрым шагом направился к столу.
– Норти, я очень тороплюсь, – вполголоса произнес Семен, прилаживая браслет рядом с часами, – ваш сын заложил меня полиментам. Дом окружен, транспортные заклинания блокированы. Вот такие, блин, дела.
Защелка встала на место и браслет надежно обхватил Семену руку.
– Что? – Норти Бук уставился на Семена непонимающим взглядом, – Рони?
– Да. – Семен вынул из кошеля патрон, завернутый в кардинальское письмо – Возьмите. – Он развернул бумагу, протянул мастеру боеприпас. – Как договаривались.
– Рони... заложил? – Норти взял патрон, растерянно глядя на Семена. – Но почему?
– Проблемы с подложным векселем. – Семену было не до подробных объяснений. – Map, проверь дом! Можем ли мы отсюда удрать с транспортным заклинанием? Очень уж пробиваться с боем не хочется...
– Именно этим я как раз и занимаюсь последние несколько минут, – прервав поток ругани, неожиданно спокойно ответил медальон. – Глухо. Семен, глухо... Нет, какие-то лазейки есть, блокированы лишь общедоступные транспортные коды... все полностью блокированы! Но пока я разберусь с теми лазейками, пока подберу нужное заклинание, нас могут и повязать. Так что постарайся продержаться подольше, авось справлюсь... Да, кстати, смотри не вздумай выходить на улицу! Там нас таким колпаком могут накрыть, что вообще никаких шансов не останется. А здесь им дом мешает. Понятно?
– Понятно – Семен обернулся, услышав характерный щелчок: Порти Бук, вставив патрон в ствол, собрал оружие. И с очень мрачным выражением на лице двинулся к выходу из мастерской.
– Эй, эй! – всполошился Семен. – Вы куда? Вот не надо в Тараса Бульбу играть, пистолет-то настоящий! Убьете ведь дурака!
Порти Бук, глянув на Семена, оскалился в жесткой улыбке:
– С Рони я отдельно разберусь, по-отцовски. А пистолет... У меня в офисе гомункулус один в ванне лежит... заказной, вчера должны были забрать. Слишком много чего знает! Лишнего. – Норти скрылся за дверью,
– Ишь ты, они тут, оказывается, еще и хаммунскулов изготавливают, – удивился Map – До чего разносторонний человек этот Норти Бук! Гений. Ежели не упекут его пожизненно в Исправительный Мир, то можно будет в случае чего снова к нему обратиться. Скажем, если нам самим хаммунскул потребуется. Иногда, Семен, весьма полезно иметь двойника... или раба-смертника. Вот, помню, был случай...
– Выход ищи! – рявкнул Семен. – Не отвлекайся!
Map не ответил, не успел: внизу, под полом, раздался частый грохот выстрелов и протяжный звериный рев. Чуть погодя с лестницы донеслись громкие крики и топот сапог, внизу что-то громко ухнуло и пол под ногами Семена вздрогнул.
– Тьфу ты, – Семен в сердцах сплюнут, – не успел ты, Map!
– Сейчас-сейчас, – суетливо ответит медальон, – секундочку...
Но у Мара не осталось и секундочки.
Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы Семен успел все осмыслить и принять какое-либо обдуманное решение: в дверь хлынули бойцы-полименты в натянутых на лица синих шапочках-масках и синих же комбинезонах; на Семена немедленно уставилось с десяток ярко светящихся трубочек-лучеметов; из-за спин бойцов, с лестницы, кто-то кричал далеким гулким голосом:
– Живьем вора брать! Живьем! Не стрелять!
– Руки вверх, падаль, не шевелиться! – не слушая криков за спиной, истошно проорал Семену один из бойцов, – сожжем, пля!
– Рви кардинальское письмо! – не менее истошно завопил Map. – Письмо! Оно у тебя в руке! Там особое транспортное заклинание! Рви!!! Я ставлю защиту!
Семен резко разорвал письмо пополам, в тот же миг бойцы открыли огонь: ослепительно яркие лучи ударили Семену в лицо и грудь. Почти ударили.
Семен прищурил глаза – лучи уперлись в поставленную Мэром защиту, в зеркальную стенку, отгородившую бойцов от Семена. Часть лучей отразилась куда попало, некоторые, хоть и потускнев, но пробили защиту и... застыли, не достав до цели. Очень странно было видеть обрезанные пучки света у своего носа и груди; от лучей веяло таким нестерпимым жаром, что Семен невольно сделал шаг в сторону, потирая левую руку – браслет ни с того ни с сего ощутимо нагрелся. Наверное, близко к огненному выстрелу оказался.
Бойцы не шевелились, лучи не удлинялись, в комнате стало тихо-тихо, как в склепе; обрывки порванного Семеном письма зависли в воздухе словно в невесомости.
Время остановилось.
– Что такое? – Семен поднес медальон к лицу. – Map, ты что сделал?! – Медальон не ответил.
– Да ничего особого он и не делал. – Семен обернулся на голос. – Это я время остановил. На некоторое время, ха-ха! Ничего каламбур получился, правда?
В кресле, больше похожем на трон, в проходе между ширмами и длинным столом сидел Слимп. Собственной персоной.
Слимп ничуть не изменился с того момента, когда Семен видел его в последний раз: плечистый, коротко стриженный, бородатый, в сером спортивном костюме и кроссовках; Слимп – древняя магия, реализованная и упорядоченная волей Семена, Слимп – владыка своих собственных магических Миров, не пересекающихся с реальностью
Слимп – самодельный бог с неограниченными возможностями.
Существо, которое могло все, но которое не желало во что-либо вмешиваться. Ни в коем случае.
– Очень своевременна – От растерянности Сечен даже не поздоровался. – Тут такое творится! Спасибо за помощь, большое спасибо!
– Не за что. – Слимп встал с кресла, шагнул навстречу Семену, протянул руку: – Ну, здравствуй, Семен Владимирович. Давненько не виделись!
– Да уж. – Семен крепко пожал протянутую руку, оглянулся на замерших полиментов. – А они того... не оживут, случаем?
– Пока нет. – Слимп с улыбкой глянул на Семена, – Ты, как я вижу, все в путешествиях, в приключениях... Интересная у тебя жизнь! Яркая. Даже завидно немного! Впрочем, каждому свое. – Бородач движением брови создал напротив своего кресла точно такой же мягкий трон и приглашающе повел рукой: – Присаживайся. Надо поговорить – спокойно и не торопясь.
– До разговоров ли сейчас. – Семен недоуменно покачал головой, усаживаясь на свой трон. – Тут разборка идет в полный рост, пальба вовсю, и вдруг какие-то спокойные деловые разговоры! Я, ей-ей, попросту ошарашен...
– Не волнуйся, никуда от тебя та разборка не денется, – заверил Семена бородатый Слимп. – Вернее, сразу денется, как только время вновь пойдет: ты же для этого письмо Кардинала порвал? Кофе хочешь? – Между тронами возник столик с чашками и кофейником.
– Какой там кофе! – Семен раздраженно махнул рукой. – Водки бы сейчас, грамм сто! Чтобы нервы успокоить.
– Можно, хотя и не советую. – Слимп кивнул головой. – Тебе еще с Кардиналом беседовать.
Однако на столике дополнительно возникла пара наполненных до половины хрустальных стаканов и тарелочка с бутербродами. Стаканы были запотевшие, а бутерброды – с маслом и черной икрой: нормальная выпивка с нормальной закуской. То, что надо.
– Другое дело. – Семен повеселел. – Сейчас, только спрошу у Мара, как он себя чувствует после передряги и.. Map, ты как? – Но медальон продолжал молчать.
– Можешь не спрашивать, – усмехнулся Слимп, – я его усыпил. Не хочу, чтобы он в наш разговор вмешивался! Больно он языкастый, твой Map, отвлекать не по делу будет. Ты после ему расскажешь все, что посчитаешь нужным. Ну, Семен-Симеон, будь здоров! – Бородач поднял стакан, подождал, пока Семен возьмет свой. – Удачи тебе, вор с прикрытием! – и чокнулся с Семеном по всем правилам: размашисто, но аккуратно. После чего одним глотком выпил водку.
Семен на секунду задержался, оглянулся на бойцов-полиментов – те так и продолжали бесполезно жечь воздух лучами, застыв в напряженных позах, – и, неожиданно придя в отличное расположение духа, махом опорожнил стакан.
Водка была что надо – мягкая, холодная.
Семен взял бутерброд и с удовольствие принялся есть; Слимп закусывать выпитое не стал, откинулся на спинку трона, сложил руки на груди и, хитро пришурясь, сказал:
– У вас с Кардиналом схожие вкусы. Тому тоже водка понравилась. С икрой.
– М-м-м? – удивленно промычал Семен, быстро глотая непрожеванный кусок – Это как? Вы что, и с Кардиналом буха, выпивали?!
– Было дело. – Слимп пригладил бороду. – Вот точно так же, как с тобой, сидели. Я ведь принципиально не вмешиваюсь в чужую жизнь, ты же знаешь... я вообще ни во что не вмешиваюсь! Потому что все последствия такого вмешательства просчитать не могу, особенно отрицательные... да никто, пожалуй, не сможет. Но лезть в мою жизнь я тоже никому не позволю. Вот и пришлось отложить свои дела для встречи с Кардиналом. А то эти его слимперы-камикадзе с их поисковым ритуалом меня уже достали: только и делали, что лезли и лезли ко мне через свои переходные столбы, днем и ночью, круглые сутки. Не поверишь – порой до ста человек сразу заявлялось, и все из разных Имперских Миров! Даже из закрытых. Причем сплошь одни фанатики. Лишь только узнавали, кто я такой, так сразу начинали хором требовать выдачи им Слимпа, то есть меня, в их единоличное пожизненное пользование! Мол, имеют право, у них религия такая... Хамство какое-то, а не религия! А для выяснения, кому конкретно из прибывших он, то есть я, достанется, тут же устраивали кровавую резню. Бои на выживание.
У меня, понимаешь, важные дела, свою вселенную обустраиваю, миры налаживаю, а тут нате вам – ненужный отвлекающий фактор... еще и резня эта. – Слимп от волнения, забывшись, вновь чудесным способом наполнил стаканы водкой. До краев.
Семен, умиляясь, смотрел на созданного им бога: тот все больше и больше становился похожим на человека. Вон и водку стаканом... И проблемы у него появились. Все как у всех. Как у людей.
Слимп посмотрел на стаканы, понял, что погорячился и уменьшил порции втрое; чокнулись, выпили, закусили бутербродами.
– Короче, я встретился с Кардиналом и объяснил ему, что я, как магия, имеющая свободу воли, категорически требую прекратить посягательства на мою личную жизнь. – Слимп отряхнул крошки с бороды. – А то ведь могу и поступиться своими принципами! Уничтожу всех слимперов разом, долго ли... Впрочем, я не только к Кардиналу явился, я ко всем его единоверцам сразу пришел и со всеми поговорил. Одновременно. – Слимп расхохотался. – Видел бы ты их физиономии! Представь себе: двадцать недоумков вокруг пентаграммы своему Торгу молятся, ритуал совершают... уже и переходной столб вызвали, прыгать в него готовятся, а тут я, здрасьте вам! Я – в количестве двадцати штук и с каждым по отдельности беседую. М-да-а... – Слимп помрачнел. – Не все, конечно, поверили, некоторые принялись и дальше с пентаграммами озоровать, но я для таких особое место создал. Очень особое. Помнишь, ты когда-то в детстве Данте читал? Про ад. Конечно, ничего в книге по малолетству не понял, но все же! – Слимп в ожидании глянул на Семена, тот с трудом припомнил какие-то разрозненные обрывки текста и согласно махнул бутербродом. Мол, было дело. Читал.
– Интересная книга! – сказал бородач. – Я ее в твоей памяти нашел... в памяти вес сохраняется, даже если ты уверен, что напрочь позабыл это “все”... после чего воплотил, так сказать, авторский замысел в жизнь. И принялся тех неверящих по прибытии ко мне прямиком в Дантов ад отправлять, на денек-другой. А потом обратно высылать, в тот Мир, откуда они заявились. Если, конечно, живыми оставались... Знаешь, подействовало! Перестали лезть. Как бабка отшептала. – Слимп невесело усмехнулся. – Понимаю, что, жестоко, но зато действенно. К чужим, кстати, тоже заглянул, в их сверхзакрытый Икс-Мир – куда посторонним, в отличие от других освоенных чужими Миров, хода нет – побеседовал с главным альфой-бетой. На предмет того, чтобы Слимпа не искали, ни с Кардиналом, ни сами по себе... Провел его, альфу-бету, по своим Мирам, в особое место тоже сводил. Мне главный альфа с испугу даже расписку выдал с глазу на глаз, что его народ никогда больше Слимпа искать не будет. И подписался своим тайным непроизносимым именем “Мбзяб”. Действительно, непроизносимое... У них, у чужих, дело быстро делается – тут же свою поисковую программу свернули. На следующий же день.
– О! – изумился Семен, – А где этот Икс-Мир находится? Вот бы туда слетать, посмотреть на житье-бытье чужих.
Будь Семен трезвым, он никогда бы этого не сказал. Больно нужны были ему те альфы-беты с их прыгалками! Но трезвым Семен не был.
– Да запросто! – Слимп перегнулся через столик и коснулся Мара пальцем. – Я тебе в медальон прямой адресок вложил, слетаешь при случае. Между прочим, там, кроме чужих, и людей, хватает – всякий наемный сброд с кастрированными душами... Гнусный Мир, честное слово!
– Страшненький. Впрочем, сам увидишь, если захочешь. Ну, ладно – Бородач покосился на стаканы, те мигом пропали, – Хорошего понемногу, иначе получится заурядная пьянка, а это мне вовсе не нужно. Не затем я к тебе пришел.
Семен с некоторым сожалением посмотрел на опустевший столик, но возражать не стал.
– Я, Семен, вот по какому делу тебя от твоих приключений оторвал. – Слимп на секунду, умолк, выдерживая многозначительную паузу. – Подарок я тебе решил сделать. Особый!
– Мне? В честь чего? – искренне удивился Семен. – День рождения у меня еще не скоро!
– В честь моего дня рождения, – сделав ударение на “моего”, пояснил бородач – Видишь ли, я чувствую себя крайне обязанные тебе за свое появление. Настолько обязанным, что эта мысль, похоже, становится у меня навязчивой идеей. А бороться с навязчивыми идеями можно только одним путем – реализовав их. – Слимп неторопливо разлил кофе по чашкам. – Рекомендую! Замечательный напиток, из лучших сортов. Не растворимая бурда. – Он пригубил кофе, лукаво поглядывая на Семена. Семен сидел открыв рот и смотрел на бородача. Как тот пьет напиток из лучших сортов, – Короче, я готов выполнить одно твое желание, – насладившись эффектом, сказал Слимп. – Любое. Но с одним условием – оно никак не должно быть обращено против меня лично или как-то затрагивать мои интересы! И не содержать в себе парадоксов вроде “Хочу, чтобы было выполнено сто моих желаний!”, и тому подобное. А так – все что угодно и когда угодно. Просто скажешь вслух: “Слимп! Я хочу то-то и то-то!” – и желание будет немедленно выполнено. Вот тогда, я абсолютно уверен, у меня наконец пройдет это утомительное чувство вины перед тобой.
Семен закрыл рот и минуту молчал, обдумывая услышанное: такое трудно было осознать сразу, больно уж неожиданным оказался дар. Неожиданным и глобальным. С невероятными возможностями.
– Если ты ищешь в моих словах подвох, то подвоха нет, – Слимп поставил на стол опустевшую чашку. – Никакого. И считай, что это я делаю в первую очередь не для тебя, а для себя. В целях снятия родовой психической травмы. – Он улыбнулся. Грустно улыбнулся, – Ладно. – Бородач хлопнул себя по коленям, – Пора и честь знать. Ты как тут, сам управишься или помочь? Загадывай желание и... Слимп потер ладони, – Будешь загадывать?
– Конечно же нет, – встрепенулся Семен. – Ха, одно-единственное желание и на дребедень потратить! Нет, разумеется. Сам как-нибудь выкручусь. Тем более что письмо уже порвано и транспортное заклинание задействовано. Управлюсь, не беспокойтесь!
– Правильно, – одобрил Слимп. – Такими возможностями зря не разбрасываются... И скажи-ка мне напоследок: что это за странные звуки от тебя постоянно доносятся? Цокот какой-то...
У меня слух хороший! Ты что, сверчка с собой носишь? Зачем?
– А, вы про тиканье? – Семен протянул Олимпу левую руку. – Забавно время стоит, а они идут... Часы это, специальная машинка для контроля времени! Да вы помнить должны, у вас же копия моей памяти имеется... Вон, про ад и про водку с паюсной икрой не забыли ведь! Применяете знания на практике.
– Действительно часы, – убедился Слимп. – А идут они потому, что на руке у тебя. В поле действующего времени... И браслет удачи заодно, подумать только! То-то я ни с того ни с сего решил именно сейчас с тобой встретиться... Резко. Вдруг.
– Браслет удачи? – Семен с интересом уставился на свою руку. – Вон оно для чего эта штуковина сделана... Это же здорово!
– Насчет браслета ты не слишком обольщайся, – нахмурясь, предупредил Семена бородач – Вещица чиненая, потому работать как положено не будет. Только в экстремальных ситуациях. В смертельно опасных. Слушай, а может, загадаешь себе новый? Я мигом сделаю!
– А меня и такой вполне устраивает, – заверил собеседника Семен. – Какой есть.
– Ну, тогда я удаляюсь – Слимп встал, поднялся и Семен; тронные кресла вместе с кофейным столиком исчезли.
– Ты с линии огня в сторонку-то отойди, – заботливо посоветовал Слимп, кивнув на стреляющих полиментов, – чтобы не зацепили ненароком, когда я уйду, время пойдет снова. А кардинальское заклинание лишь через секунду сработает.
Семен отступил в проем между ширмами и прижался спиной к стене.
– Бывай, Семен. – Слимп на прощание пожал Семену руку, и тот неожиданно почувствовал себя абсолютно трезвым. – Это чтобы ты с Кардиналом нормально разговаривал, – пояснил Слимп. – Учти, он пьяных терпеть не может! И вообще спиртное не употребляет. Никогда.
– Так он же с вами водку пил, – изумился Семен. – Вы ж мне сами говорили!
– Я – случай особый. – Слимп усмехнулся и растворился в воздухе.
ГЛАВА 10
... Через два часа Семен вышел из лавки, замороченный и несколько разомлевший: Гоги оказался утомительно словоохотливым, а вино – вкусным и некрепким. Сухим.
Солнце уже спряталось за небоскребами, в небе проступили первые звезды; в магазинчиках включили рекламное освещение, и теперь вся площадь была окружена разноцветными огнями.
Море штормило: волны беззвучно накатывались на магические стены и исчезали в них; куда-то подевались все чайки, лишь одна крупная птица все вычерчивала и вычерчивала круги над кристаллом Разумника.
– Типа гордый буревестник над могильным реет камнем, – вяло пошутил Семен, окинув напоследок сонным взглядом птицу и черную пирамиду в центре Площади Разумника. – Map, давай к Норти Буку двигаться! Берем браслет и сваливаем куда-нибудь подальше. Пока спецслужбисты мне голову не отрубили в целях восстановления деятельности обелиска-шмобелиска. – Он зевнул. – Только ты не прямиком в мастерскую, а сначала в туалет... должен в ломбарде быть туалет, как ты думаешь? Сухое вино, оно как пиво – тоже на организм давит.
– Найду, – пообещал медальон. – Это не проблема.
Туалет располагался на втором этаже, рядом с дверью в офис Норти Бука, – Семен обнаружил это, выйдя из кабинки на лестничную площадку ломбарда.
Старательно отряхнув вымытые руки, Семен хотел было направиться к лестнице, чтобы подняться на третий этаж, но остановился, прислушиваясь внизу, на первом этаже, разговаривали Громко разговаривали, уверенно. Не таясь.
Акустика в подъезде была никудышней, потому многих слов Семен не разобрал, говорили двое – Бук-младший и кто-то с командирскими нотками в голосе. Речь шла о воре-Симеоне.
Семен осторожно подошел к перилам, заглянул в лестничный пролет в проеме двери служебного хода был виден Рони, со спины, и беседующий с ним через стол приемки некто в казенном костюме, лица-которого Семен не разглядел, мешала низко надвинутая на лоб шляпа.
– ...есть подозрение, что именно он зачаровал Разумника. Дом под наблюдением, все выходы надежно блокированы и потому выбраться изнутри незаметно Симеон никакие сможет, – уверенно говорил некто в костюме и шляпе – Даже если у него транспортные заклинания имеются. В вашем гадюшнике они сейчас действуют только в одну сторону. В нужную нам... Так что мышеловка сработает, уж как пить дать! А теперь приступай к своей работе и, как только увидишь вора-Симеона, дай знак. На кнопку нажми, не забудь! Забудешь – прибью. Лично.
– Я могу надеяться на то, что тот случай с подложным векселем. ну. вы помните, вы же сами меня допрашивали... что следствие по тому делу будет прекращено? – заискивающе спросил Бук-младший, подобострастно заглядывая под шляпу собеседнику. – В знак моей лояльности. В качестве награды за сообщение.
– Посмотрим, – многозначительно сказал гражданин в шляпе. – Может быть, – и, снисходительно потрепав Рони по щеке, удалился. Бук-младший тяжело вздохнул, сел на стул и, обхватив голову руками, замер. Словно окаменел.
– Заложил, скотина! – От ярости у Мара сел голос. – Стукач! С-сволочь поганая... – Дальше медальон начал выдавать такие матерные конструкции, что они привели бы в замешательство и бывалых портовых грузчиков; правда, Семен не понимал и половины из сказанного – Map щедро использовал ругательства, позаимствованные им из других Миров, ругательства, которые ничего Семену не говорили.
Не обращая внимания на вопли Мара, Семен на цыпочках поднялся на третий этаж: надо было сначала забрать браслет, а уж после думать, как отсюда удирать.
В мастерской было спокойно Норти-старший сидел в стороне от ювелирного стола, с интересом разглядывая пистолет и что-то немелодично насвистывая себе под нос; горелка была выключена, инструменты разложены по местам; отремонтированный браслет лежал там же, на столе, на бумажной салфетке.
Осторожно прикрыв за собой дверь, Семен быстрым шагом направился к столу.
– Норти, я очень тороплюсь, – вполголоса произнес Семен, прилаживая браслет рядом с часами, – ваш сын заложил меня полиментам. Дом окружен, транспортные заклинания блокированы. Вот такие, блин, дела.
Защелка встала на место и браслет надежно обхватил Семену руку.
– Что? – Норти Бук уставился на Семена непонимающим взглядом, – Рони?
– Да. – Семен вынул из кошеля патрон, завернутый в кардинальское письмо – Возьмите. – Он развернул бумагу, протянул мастеру боеприпас. – Как договаривались.
– Рони... заложил? – Норти взял патрон, растерянно глядя на Семена. – Но почему?
– Проблемы с подложным векселем. – Семену было не до подробных объяснений. – Map, проверь дом! Можем ли мы отсюда удрать с транспортным заклинанием? Очень уж пробиваться с боем не хочется...
– Именно этим я как раз и занимаюсь последние несколько минут, – прервав поток ругани, неожиданно спокойно ответил медальон. – Глухо. Семен, глухо... Нет, какие-то лазейки есть, блокированы лишь общедоступные транспортные коды... все полностью блокированы! Но пока я разберусь с теми лазейками, пока подберу нужное заклинание, нас могут и повязать. Так что постарайся продержаться подольше, авось справлюсь... Да, кстати, смотри не вздумай выходить на улицу! Там нас таким колпаком могут накрыть, что вообще никаких шансов не останется. А здесь им дом мешает. Понятно?
– Понятно – Семен обернулся, услышав характерный щелчок: Порти Бук, вставив патрон в ствол, собрал оружие. И с очень мрачным выражением на лице двинулся к выходу из мастерской.
– Эй, эй! – всполошился Семен. – Вы куда? Вот не надо в Тараса Бульбу играть, пистолет-то настоящий! Убьете ведь дурака!
Порти Бук, глянув на Семена, оскалился в жесткой улыбке:
– С Рони я отдельно разберусь, по-отцовски. А пистолет... У меня в офисе гомункулус один в ванне лежит... заказной, вчера должны были забрать. Слишком много чего знает! Лишнего. – Норти скрылся за дверью,
– Ишь ты, они тут, оказывается, еще и хаммунскулов изготавливают, – удивился Map – До чего разносторонний человек этот Норти Бук! Гений. Ежели не упекут его пожизненно в Исправительный Мир, то можно будет в случае чего снова к нему обратиться. Скажем, если нам самим хаммунскул потребуется. Иногда, Семен, весьма полезно иметь двойника... или раба-смертника. Вот, помню, был случай...
– Выход ищи! – рявкнул Семен. – Не отвлекайся!
Map не ответил, не успел: внизу, под полом, раздался частый грохот выстрелов и протяжный звериный рев. Чуть погодя с лестницы донеслись громкие крики и топот сапог, внизу что-то громко ухнуло и пол под ногами Семена вздрогнул.
– Тьфу ты, – Семен в сердцах сплюнут, – не успел ты, Map!
– Сейчас-сейчас, – суетливо ответит медальон, – секундочку...
Но у Мара не осталось и секундочки.
Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы Семен успел все осмыслить и принять какое-либо обдуманное решение: в дверь хлынули бойцы-полименты в натянутых на лица синих шапочках-масках и синих же комбинезонах; на Семена немедленно уставилось с десяток ярко светящихся трубочек-лучеметов; из-за спин бойцов, с лестницы, кто-то кричал далеким гулким голосом:
– Живьем вора брать! Живьем! Не стрелять!
– Руки вверх, падаль, не шевелиться! – не слушая криков за спиной, истошно проорал Семену один из бойцов, – сожжем, пля!
– Рви кардинальское письмо! – не менее истошно завопил Map. – Письмо! Оно у тебя в руке! Там особое транспортное заклинание! Рви!!! Я ставлю защиту!
Семен резко разорвал письмо пополам, в тот же миг бойцы открыли огонь: ослепительно яркие лучи ударили Семену в лицо и грудь. Почти ударили.
Семен прищурил глаза – лучи уперлись в поставленную Мэром защиту, в зеркальную стенку, отгородившую бойцов от Семена. Часть лучей отразилась куда попало, некоторые, хоть и потускнев, но пробили защиту и... застыли, не достав до цели. Очень странно было видеть обрезанные пучки света у своего носа и груди; от лучей веяло таким нестерпимым жаром, что Семен невольно сделал шаг в сторону, потирая левую руку – браслет ни с того ни с сего ощутимо нагрелся. Наверное, близко к огненному выстрелу оказался.
Бойцы не шевелились, лучи не удлинялись, в комнате стало тихо-тихо, как в склепе; обрывки порванного Семеном письма зависли в воздухе словно в невесомости.
Время остановилось.
– Что такое? – Семен поднес медальон к лицу. – Map, ты что сделал?! – Медальон не ответил.
– Да ничего особого он и не делал. – Семен обернулся на голос. – Это я время остановил. На некоторое время, ха-ха! Ничего каламбур получился, правда?
В кресле, больше похожем на трон, в проходе между ширмами и длинным столом сидел Слимп. Собственной персоной.
Слимп ничуть не изменился с того момента, когда Семен видел его в последний раз: плечистый, коротко стриженный, бородатый, в сером спортивном костюме и кроссовках; Слимп – древняя магия, реализованная и упорядоченная волей Семена, Слимп – владыка своих собственных магических Миров, не пересекающихся с реальностью
Слимп – самодельный бог с неограниченными возможностями.
Существо, которое могло все, но которое не желало во что-либо вмешиваться. Ни в коем случае.
– Очень своевременна – От растерянности Сечен даже не поздоровался. – Тут такое творится! Спасибо за помощь, большое спасибо!
– Не за что. – Слимп встал с кресла, шагнул навстречу Семену, протянул руку: – Ну, здравствуй, Семен Владимирович. Давненько не виделись!
– Да уж. – Семен крепко пожал протянутую руку, оглянулся на замерших полиментов. – А они того... не оживут, случаем?
– Пока нет. – Слимп с улыбкой глянул на Семена, – Ты, как я вижу, все в путешествиях, в приключениях... Интересная у тебя жизнь! Яркая. Даже завидно немного! Впрочем, каждому свое. – Бородач движением брови создал напротив своего кресла точно такой же мягкий трон и приглашающе повел рукой: – Присаживайся. Надо поговорить – спокойно и не торопясь.
– До разговоров ли сейчас. – Семен недоуменно покачал головой, усаживаясь на свой трон. – Тут разборка идет в полный рост, пальба вовсю, и вдруг какие-то спокойные деловые разговоры! Я, ей-ей, попросту ошарашен...
– Не волнуйся, никуда от тебя та разборка не денется, – заверил Семена бородатый Слимп. – Вернее, сразу денется, как только время вновь пойдет: ты же для этого письмо Кардинала порвал? Кофе хочешь? – Между тронами возник столик с чашками и кофейником.
– Какой там кофе! – Семен раздраженно махнул рукой. – Водки бы сейчас, грамм сто! Чтобы нервы успокоить.
– Можно, хотя и не советую. – Слимп кивнул головой. – Тебе еще с Кардиналом беседовать.
Однако на столике дополнительно возникла пара наполненных до половины хрустальных стаканов и тарелочка с бутербродами. Стаканы были запотевшие, а бутерброды – с маслом и черной икрой: нормальная выпивка с нормальной закуской. То, что надо.
– Другое дело. – Семен повеселел. – Сейчас, только спрошу у Мара, как он себя чувствует после передряги и.. Map, ты как? – Но медальон продолжал молчать.
– Можешь не спрашивать, – усмехнулся Слимп, – я его усыпил. Не хочу, чтобы он в наш разговор вмешивался! Больно он языкастый, твой Map, отвлекать не по делу будет. Ты после ему расскажешь все, что посчитаешь нужным. Ну, Семен-Симеон, будь здоров! – Бородач поднял стакан, подождал, пока Семен возьмет свой. – Удачи тебе, вор с прикрытием! – и чокнулся с Семеном по всем правилам: размашисто, но аккуратно. После чего одним глотком выпил водку.
Семен на секунду задержался, оглянулся на бойцов-полиментов – те так и продолжали бесполезно жечь воздух лучами, застыв в напряженных позах, – и, неожиданно придя в отличное расположение духа, махом опорожнил стакан.
Водка была что надо – мягкая, холодная.
Семен взял бутерброд и с удовольствие принялся есть; Слимп закусывать выпитое не стал, откинулся на спинку трона, сложил руки на груди и, хитро пришурясь, сказал:
– У вас с Кардиналом схожие вкусы. Тому тоже водка понравилась. С икрой.
– М-м-м? – удивленно промычал Семен, быстро глотая непрожеванный кусок – Это как? Вы что, и с Кардиналом буха, выпивали?!
– Было дело. – Слимп пригладил бороду. – Вот точно так же, как с тобой, сидели. Я ведь принципиально не вмешиваюсь в чужую жизнь, ты же знаешь... я вообще ни во что не вмешиваюсь! Потому что все последствия такого вмешательства просчитать не могу, особенно отрицательные... да никто, пожалуй, не сможет. Но лезть в мою жизнь я тоже никому не позволю. Вот и пришлось отложить свои дела для встречи с Кардиналом. А то эти его слимперы-камикадзе с их поисковым ритуалом меня уже достали: только и делали, что лезли и лезли ко мне через свои переходные столбы, днем и ночью, круглые сутки. Не поверишь – порой до ста человек сразу заявлялось, и все из разных Имперских Миров! Даже из закрытых. Причем сплошь одни фанатики. Лишь только узнавали, кто я такой, так сразу начинали хором требовать выдачи им Слимпа, то есть меня, в их единоличное пожизненное пользование! Мол, имеют право, у них религия такая... Хамство какое-то, а не религия! А для выяснения, кому конкретно из прибывших он, то есть я, достанется, тут же устраивали кровавую резню. Бои на выживание.
У меня, понимаешь, важные дела, свою вселенную обустраиваю, миры налаживаю, а тут нате вам – ненужный отвлекающий фактор... еще и резня эта. – Слимп от волнения, забывшись, вновь чудесным способом наполнил стаканы водкой. До краев.
Семен, умиляясь, смотрел на созданного им бога: тот все больше и больше становился похожим на человека. Вон и водку стаканом... И проблемы у него появились. Все как у всех. Как у людей.
Слимп посмотрел на стаканы, понял, что погорячился и уменьшил порции втрое; чокнулись, выпили, закусили бутербродами.
– Короче, я встретился с Кардиналом и объяснил ему, что я, как магия, имеющая свободу воли, категорически требую прекратить посягательства на мою личную жизнь. – Слимп отряхнул крошки с бороды. – А то ведь могу и поступиться своими принципами! Уничтожу всех слимперов разом, долго ли... Впрочем, я не только к Кардиналу явился, я ко всем его единоверцам сразу пришел и со всеми поговорил. Одновременно. – Слимп расхохотался. – Видел бы ты их физиономии! Представь себе: двадцать недоумков вокруг пентаграммы своему Торгу молятся, ритуал совершают... уже и переходной столб вызвали, прыгать в него готовятся, а тут я, здрасьте вам! Я – в количестве двадцати штук и с каждым по отдельности беседую. М-да-а... – Слимп помрачнел. – Не все, конечно, поверили, некоторые принялись и дальше с пентаграммами озоровать, но я для таких особое место создал. Очень особое. Помнишь, ты когда-то в детстве Данте читал? Про ад. Конечно, ничего в книге по малолетству не понял, но все же! – Слимп в ожидании глянул на Семена, тот с трудом припомнил какие-то разрозненные обрывки текста и согласно махнул бутербродом. Мол, было дело. Читал.
– Интересная книга! – сказал бородач. – Я ее в твоей памяти нашел... в памяти вес сохраняется, даже если ты уверен, что напрочь позабыл это “все”... после чего воплотил, так сказать, авторский замысел в жизнь. И принялся тех неверящих по прибытии ко мне прямиком в Дантов ад отправлять, на денек-другой. А потом обратно высылать, в тот Мир, откуда они заявились. Если, конечно, живыми оставались... Знаешь, подействовало! Перестали лезть. Как бабка отшептала. – Слимп невесело усмехнулся. – Понимаю, что, жестоко, но зато действенно. К чужим, кстати, тоже заглянул, в их сверхзакрытый Икс-Мир – куда посторонним, в отличие от других освоенных чужими Миров, хода нет – побеседовал с главным альфой-бетой. На предмет того, чтобы Слимпа не искали, ни с Кардиналом, ни сами по себе... Провел его, альфу-бету, по своим Мирам, в особое место тоже сводил. Мне главный альфа с испугу даже расписку выдал с глазу на глаз, что его народ никогда больше Слимпа искать не будет. И подписался своим тайным непроизносимым именем “Мбзяб”. Действительно, непроизносимое... У них, у чужих, дело быстро делается – тут же свою поисковую программу свернули. На следующий же день.
– О! – изумился Семен, – А где этот Икс-Мир находится? Вот бы туда слетать, посмотреть на житье-бытье чужих.
Будь Семен трезвым, он никогда бы этого не сказал. Больно нужны были ему те альфы-беты с их прыгалками! Но трезвым Семен не был.
– Да запросто! – Слимп перегнулся через столик и коснулся Мара пальцем. – Я тебе в медальон прямой адресок вложил, слетаешь при случае. Между прочим, там, кроме чужих, и людей, хватает – всякий наемный сброд с кастрированными душами... Гнусный Мир, честное слово!
– Страшненький. Впрочем, сам увидишь, если захочешь. Ну, ладно – Бородач покосился на стаканы, те мигом пропали, – Хорошего понемногу, иначе получится заурядная пьянка, а это мне вовсе не нужно. Не затем я к тебе пришел.
Семен с некоторым сожалением посмотрел на опустевший столик, но возражать не стал.
– Я, Семен, вот по какому делу тебя от твоих приключений оторвал. – Слимп на секунду, умолк, выдерживая многозначительную паузу. – Подарок я тебе решил сделать. Особый!
– Мне? В честь чего? – искренне удивился Семен. – День рождения у меня еще не скоро!
– В честь моего дня рождения, – сделав ударение на “моего”, пояснил бородач – Видишь ли, я чувствую себя крайне обязанные тебе за свое появление. Настолько обязанным, что эта мысль, похоже, становится у меня навязчивой идеей. А бороться с навязчивыми идеями можно только одним путем – реализовав их. – Слимп неторопливо разлил кофе по чашкам. – Рекомендую! Замечательный напиток, из лучших сортов. Не растворимая бурда. – Он пригубил кофе, лукаво поглядывая на Семена. Семен сидел открыв рот и смотрел на бородача. Как тот пьет напиток из лучших сортов, – Короче, я готов выполнить одно твое желание, – насладившись эффектом, сказал Слимп. – Любое. Но с одним условием – оно никак не должно быть обращено против меня лично или как-то затрагивать мои интересы! И не содержать в себе парадоксов вроде “Хочу, чтобы было выполнено сто моих желаний!”, и тому подобное. А так – все что угодно и когда угодно. Просто скажешь вслух: “Слимп! Я хочу то-то и то-то!” – и желание будет немедленно выполнено. Вот тогда, я абсолютно уверен, у меня наконец пройдет это утомительное чувство вины перед тобой.
Семен закрыл рот и минуту молчал, обдумывая услышанное: такое трудно было осознать сразу, больно уж неожиданным оказался дар. Неожиданным и глобальным. С невероятными возможностями.
– Если ты ищешь в моих словах подвох, то подвоха нет, – Слимп поставил на стол опустевшую чашку. – Никакого. И считай, что это я делаю в первую очередь не для тебя, а для себя. В целях снятия родовой психической травмы. – Он улыбнулся. Грустно улыбнулся, – Ладно. – Бородач хлопнул себя по коленям, – Пора и честь знать. Ты как тут, сам управишься или помочь? Загадывай желание и... Слимп потер ладони, – Будешь загадывать?
– Конечно же нет, – встрепенулся Семен. – Ха, одно-единственное желание и на дребедень потратить! Нет, разумеется. Сам как-нибудь выкручусь. Тем более что письмо уже порвано и транспортное заклинание задействовано. Управлюсь, не беспокойтесь!
– Правильно, – одобрил Слимп. – Такими возможностями зря не разбрасываются... И скажи-ка мне напоследок: что это за странные звуки от тебя постоянно доносятся? Цокот какой-то...
У меня слух хороший! Ты что, сверчка с собой носишь? Зачем?
– А, вы про тиканье? – Семен протянул Олимпу левую руку. – Забавно время стоит, а они идут... Часы это, специальная машинка для контроля времени! Да вы помнить должны, у вас же копия моей памяти имеется... Вон, про ад и про водку с паюсной икрой не забыли ведь! Применяете знания на практике.
– Действительно часы, – убедился Слимп. – А идут они потому, что на руке у тебя. В поле действующего времени... И браслет удачи заодно, подумать только! То-то я ни с того ни с сего решил именно сейчас с тобой встретиться... Резко. Вдруг.
– Браслет удачи? – Семен с интересом уставился на свою руку. – Вон оно для чего эта штуковина сделана... Это же здорово!
– Насчет браслета ты не слишком обольщайся, – нахмурясь, предупредил Семена бородач – Вещица чиненая, потому работать как положено не будет. Только в экстремальных ситуациях. В смертельно опасных. Слушай, а может, загадаешь себе новый? Я мигом сделаю!
– А меня и такой вполне устраивает, – заверил собеседника Семен. – Какой есть.
– Ну, тогда я удаляюсь – Слимп встал, поднялся и Семен; тронные кресла вместе с кофейным столиком исчезли.
– Ты с линии огня в сторонку-то отойди, – заботливо посоветовал Слимп, кивнув на стреляющих полиментов, – чтобы не зацепили ненароком, когда я уйду, время пойдет снова. А кардинальское заклинание лишь через секунду сработает.
Семен отступил в проем между ширмами и прижался спиной к стене.
– Бывай, Семен. – Слимп на прощание пожал Семену руку, и тот неожиданно почувствовал себя абсолютно трезвым. – Это чтобы ты с Кардиналом нормально разговаривал, – пояснил Слимп. – Учти, он пьяных терпеть не может! И вообще спиртное не употребляет. Никогда.
– Так он же с вами водку пил, – изумился Семен. – Вы ж мне сами говорили!
– Я – случай особый. – Слимп усмехнулся и растворился в воздухе.
ГЛАВА 10
СЛИМПЕР-ЛИДЕР И МОЛОДОЙ ПОМОЩНИК
Семен предполагал, что особое транспортное заклинание перенесет его прямиком в императорский дворец, в кабинет Кардинала, где тот день и ночь мается в ожидании встречи с ним, с Семеном. Или не мается, а подписывает важные документы, приказы и указы, но все равно – ждет с нетерпением.
Однако Кардинал Семена не ждал.
И место, в котором оказался Семен, не было дворцом.
Скорее всего дом напоминал ухоженную дачу, на первом этаже располагались большая меблированная гостевая комната, ванная, туалет и кухня, на втором рабочий кабинет и спальня.
Сечен первым делом осмотрел все комнаты в поисках Кардинала, но никого в них не нашел. Вообще никого. Зато обнаружил, что кровать в спальне застлана свежим бельем; что идеально белый унитаз заклеен сверху прозрачной пленкой с надписью “Стерильно”; что на кухне в холодильном шкафу есть богатый запас различных продуктов, а всю его нижнюю полку занимает штабель консервов.
Семен поначалу оторопел, увидев шкаф – уж слишком тот был похож на привычные, виденные не раз холодильники в родном мире Семена, – но быстро убедился, что к земным морозильникам шкаф никакого отношения не имел: местный холодильник ни к чему не был подключен. Морозил сам по себе.
К железной дверце шкафа магнитом была прикреплена записка, которую Семен снял и прочитал вслух:
– “Симеон! Дом в твоем распоряжении. Когда будешь готов, сообщи мне – я прибуду немедленно. Устройство связи в кабинете, на втором этаже. Подпись: Кардинал, Дубль Первый” Опять, блин, Дубль! Хотя и первый... А где же сам Кардинал? Что он мне все своих замов подсовывает, а? Ишь какой занятой... – Семен смял записку, бросил ее на пол и подошел к окну.
За окном был то ли поздний вечер, то ли раннее утро: в небе разгоралась алая заря, верхушки обступивших дом берез отсвечивали розовым: вдалеке небо затянули угрюмые тучи, внутри которых изредка посверкивало – далекий запоздалый гром ударил в стекло.
Семен открыл окно и с удовольствие втянул в себя предгрозовой запах: сырой воздух был теплый, прогретый. Значит, в этом Мире все же наступал вечер.
– Ну, раз дом в моем распоряжении, – уверенно сказал Семен, направляясь к шкафу с продуктами, – тогда ужинать и спать. А с утра позвоню Кардиналу... Эх, зря Слимп меня трезвил, все одно сам проспался бы! – Достав из холодильника колбасу, сыр и несколько банок консервов, Семен принялся готовить себе нехитрый ужин; хлеб тоже нашелся – он почему-то лежал в холодильнике, плотно завернутый в целлофан. Наверное, чтобы подольше не черствел.
Семен открыл банки консервным ножом, найденным в ящике кухонного стола, и принялся с аппетитом ужинать. И, лишь закончив есть, вспомнил, что за все это время Map ни разу не подал голоса.
– Map, дружище, ты чего такой молчаливый? – Семен постучал по медальону пальцем. – Приболел, что ли?
– С чего мне хворать-то, – уныло отозвался медальон. – Здоровый я. Вот еще, болеть! Не было печали...
– Тогда почему молчим? – строгим голосом спросил Семен, выбрасывая объедки и пустые банки в мусорное ведро. В ведре полыхнуло синим, и оно тут же очистилось – Удобно, – признал Семен. – Но руку туда лучше не совать. Итак, что произошло?
– Знаешь, Семен... удивительное дело со мной случилось, – нехотя, с запинкой сказал Map. – Причем в самый неподходящий момент. Понимаешь, уснул я не вовремя..., и, сдается мне, оставил тебя без защиты. Облежался, короче говоря – Map смущенно крякнул. – Может, я и впрямь заболел? Сонной неизлечимой болезнью. Говорят, есть такая муха, от укуса которой людей в сон клонит. Видать, и медальонные мухи бывают. Вот только когда она, зараза, цапнуть меня успела? В упор не помню.
Однако Кардинал Семена не ждал.
И место, в котором оказался Семен, не было дворцом.
Скорее всего дом напоминал ухоженную дачу, на первом этаже располагались большая меблированная гостевая комната, ванная, туалет и кухня, на втором рабочий кабинет и спальня.
Сечен первым делом осмотрел все комнаты в поисках Кардинала, но никого в них не нашел. Вообще никого. Зато обнаружил, что кровать в спальне застлана свежим бельем; что идеально белый унитаз заклеен сверху прозрачной пленкой с надписью “Стерильно”; что на кухне в холодильном шкафу есть богатый запас различных продуктов, а всю его нижнюю полку занимает штабель консервов.
Семен поначалу оторопел, увидев шкаф – уж слишком тот был похож на привычные, виденные не раз холодильники в родном мире Семена, – но быстро убедился, что к земным морозильникам шкаф никакого отношения не имел: местный холодильник ни к чему не был подключен. Морозил сам по себе.
К железной дверце шкафа магнитом была прикреплена записка, которую Семен снял и прочитал вслух:
– “Симеон! Дом в твоем распоряжении. Когда будешь готов, сообщи мне – я прибуду немедленно. Устройство связи в кабинете, на втором этаже. Подпись: Кардинал, Дубль Первый” Опять, блин, Дубль! Хотя и первый... А где же сам Кардинал? Что он мне все своих замов подсовывает, а? Ишь какой занятой... – Семен смял записку, бросил ее на пол и подошел к окну.
За окном был то ли поздний вечер, то ли раннее утро: в небе разгоралась алая заря, верхушки обступивших дом берез отсвечивали розовым: вдалеке небо затянули угрюмые тучи, внутри которых изредка посверкивало – далекий запоздалый гром ударил в стекло.
Семен открыл окно и с удовольствие втянул в себя предгрозовой запах: сырой воздух был теплый, прогретый. Значит, в этом Мире все же наступал вечер.
– Ну, раз дом в моем распоряжении, – уверенно сказал Семен, направляясь к шкафу с продуктами, – тогда ужинать и спать. А с утра позвоню Кардиналу... Эх, зря Слимп меня трезвил, все одно сам проспался бы! – Достав из холодильника колбасу, сыр и несколько банок консервов, Семен принялся готовить себе нехитрый ужин; хлеб тоже нашелся – он почему-то лежал в холодильнике, плотно завернутый в целлофан. Наверное, чтобы подольше не черствел.
Семен открыл банки консервным ножом, найденным в ящике кухонного стола, и принялся с аппетитом ужинать. И, лишь закончив есть, вспомнил, что за все это время Map ни разу не подал голоса.
– Map, дружище, ты чего такой молчаливый? – Семен постучал по медальону пальцем. – Приболел, что ли?
– С чего мне хворать-то, – уныло отозвался медальон. – Здоровый я. Вот еще, болеть! Не было печали...
– Тогда почему молчим? – строгим голосом спросил Семен, выбрасывая объедки и пустые банки в мусорное ведро. В ведре полыхнуло синим, и оно тут же очистилось – Удобно, – признал Семен. – Но руку туда лучше не совать. Итак, что произошло?
– Знаешь, Семен... удивительное дело со мной случилось, – нехотя, с запинкой сказал Map. – Причем в самый неподходящий момент. Понимаешь, уснул я не вовремя..., и, сдается мне, оставил тебя без защиты. Облежался, короче говоря – Map смущенно крякнул. – Может, я и впрямь заболел? Сонной неизлечимой болезнью. Говорят, есть такая муха, от укуса которой людей в сон клонит. Видать, и медальонные мухи бывают. Вот только когда она, зараза, цапнуть меня успела? В упор не помню.