Страница:
– Есть Миры, – покивал Семен. – А как же! Тысячи и тысячи Миров, самых разнообразных: живых и мертвых, волшебных и безволшебных, опасных и не очень. Есть и Империя, в которую большинство Миров входит... Неужели об этом v вас ничего не известно? – Семен уселся поудобнее, привалившись спиной к сундуку-аптечке – повозку немного потряхивало; они уже выехали из леса и дорога почему-то сразу стала ухабистее.
Вокруг была залитая лунным светом степь, тянувшаяся до самого горизонта; никакого селения не было и в помине, одна лишь степь кругом, степь, покрытая серебряной в лунном свете травой. Иногда налетавший ночной ветерок пробегал по той траве, и тогда казалось, что повозка плывет по седому морю: высокие травы мягко колыхались пологими волнами
– Надо же, – удрученно пробормотал монах, потянувшись за вожжами, – тысячи Миров! Невероятно. Сказка, ей-ей... – Парень, а ты, случаем, не врешь? Какие у тебя доказательства? – Монах, так и не дотянувшись до вожжей, пересел лицом к Семену, дорога была прямой, и волк, похоже, в управлении не нуждался. Бежал себе и бежал. Как заведенный.
– Я – доказательство! – Семен стукнул себя в грудь кулаком, – Что, у вас много людей с громобойными дубинками? Или кто еще среди ночи может по желанию дневной свет создавать?
– Я таких не встречал, – отец Вуди покачал головой, – но слышал о разных разностях... лекари Братства много где бывают, много чего видят и слышат. Не всему, конечно, верить можно, вранья хватает, как же в рассказах да без вранья... – Отец Вуди не докончил фразу: повозка пошла зигзагом, слетела с дороги и въехала в траву. – Лапу потеряли! – крикнул монах, мигом пересаживаясь обратно и хватаясь за вожжи, – тпру! Стой, гад! Стой! Ох ты... Не лапа, а башка у него отвалилась... Черта с два команду теперь услышит! Ну-ка, – монах выхватил откуда-то из-под полы сутаны длинный узкий нож вроде стилета и, опасно высунувшись из повозки, полоснул по кожаным ремням упряжи: повозка остановилась.
Волк тем же противолодочным зигзагом попер дальше, рассекая траву, как сторожевой катер волны: в ночном сумраке укороченное безголовое туловище смотрелось жутко: словно у черного бревна вдруг выросли ноги и оно помчалось само по себе куда-то по своим бревенчатым делам.
Вскоре безголовый волк затерялся среди серебряного сияния.
– М-да, приехали, – флегматично сказал отец Вуди, проводив волка взглядом и спрятав нож под полу. – Здесь и переночуем. Эх, невезуха... Ну, раз такое дело, то предлагаю поужинать. У меня в сумке есть хлеб, сыр. Правда, хлеб немного черствый, да и сыр на любителя... Но ничего; другого больше предложить не могу. Кстати, вор Симеон, хотел тебя спросить: это не ты, случаем, моего волка возле той горы убил? Из своей дубинки.
– Я, – с неохотой сознался Семен и спрыгнул с повозки. – Нечаянно получилось. Но я заплачу.
Сколько стоил волк, столько и заплачу. Даже сверх того добавлю, за моральный ущерб.
– Это мы чуть погодя обсудим, – пообещал враз повеселевший отец Вуди, осторожно, поэтапно слезая с повозки: сначала одной ногой на колесо, потом другой на землю. – За трапезой и обсудим. Оборотневый волк дорого стоит... очень дорого... Ха, спина-то больше не болит! – обрадовался монах, замерев на полпути, с ногой на колесе, и в этой неудобной позе ощупал свою поясницу. – Ишь ты, почти год маялся, а тут раз – и прошло. Эхма! – Отец Вуди снял ногу с колеса, попрыгал на месте, присел пару раз, потом согнулся и разогнулся. – Совсем не болит! С чего бы это вдруг? – Монах с подозрением уставился на Семена, словно это именно он взял и вылечил его поясницу. Тайком. Не спрося разрешения.
– С испугу вылечилось, – пояснил Семен, с удовольствием разваливаясь в душистой траве, – само. Такое бывает! Особенно с нервными болячками. Я здесь ни при чем.
– Это хорошо, – одобрил отец Вуди, присаживаясь рядом. – Хорошо, что ты ни при чем. А то я уж подумал ненароком, что ты – проверяющий из Братства Они, проверяющие, люди святые, возле них все болезни сами собой проходят... А я тебе тут такого наговорил, такого... Хоть в застенок сажай. У нас в Братстве в застенок за ересь попасть – плевое дело!
– Это за какую же такую ересь? – лениво спросил Семен, глядя на полную луну – при более пристальном рассмотрении ночное светило выглядело странно: на нем не было привычных глазу темных пятен. Вообще не было. То есть на здешней луне не имелось ни гор, ни расщелин: она была гладенькая, как яичко.
Неправильная была луна. Подозрительная.
– За разговоры насчет шпионов и секретов. – пояснил монах, доставая из повозки сумку с едой. – Секреты снадобий Братство оберегает серьезно, может и наказать за разглашение рецептов. А что мне, черт возьми, остается делать? – раздраженно сказал он, бросив сумку на траву – Деньги-то нужны! На опыты там всякие, на просвещение, так сказать. – Отец Вуди облизнут губы. – Эх, винца бы сейчас... О чем это я? А, об опытах... Опыты – дело важное, можно сказать – архиважное! Но дорогостоящее
Завернешь, бывало, в какой-нибудь попутный кабак, поговоришь там с умными людьми о смысле жизни... или об урожае огурцов... о том, о сем с народом потолкуешь – глядь, уже и просветлился, опыта понабрался... Ох ты, – с огорчением пробормотал монах, порывшись в сумке и чего-то там не обнаружив, – флягу вчера в кабаке забыл' Вот горе-то! Чересчур, однако, я там опыта набрался. Как же это, а?
– Нет проблем. – Семен сел и с наслаждением потянулся. – Как, отче, насчет холодного шампанского и печеных фазанов? Ящик шампанского и три фазана. И салаты в придачу.
– Шутишь, да? – горько сказал монах, но посмотрел на Семена с надеждой. – Если шутка, то глупая. Я обижусь.
– Никаких шуток! – категорически заявил Семен – Разве ж с выпивкой шутят?!
– Ни в коем случае, – часто закивал монах, – ни-ни! – И в ожидании уставился на Семена: очень ему было интересно, откуда тот возьмет обещанное. Не из кармана же!
Отец Вуди выглядел настолько заинтересованным и предвкушающим, что Семен не утерпел и решил подать свое угощение как-нибудь поэффектней. Так подать, чтобы потом все лекари неведомого Братства охали и ахали, слушая рассказ разъездного монаха. И не верили ни одному его слову.
– Именем лунных демонов! – во всю глотку проорал Семен, подняв лицо к звездам и строго глядя на желтый кругляш в ночном небе. – Шампанского мне! И побольше Фазанов и салатов на закуску обязательно! Короче, жрать давай. – Семен громко прищелкнул пальцами и украдкой глянул на монаха тот сидел, открыв рот. Чуда ждал.
В воздухе что-то громко загудело, словно мощный трансформатор включился в траве, неподалеку от Семена, возникли запотевшие бутыли с шампанским, рядом – три фазана горкой; мисочки-салатницы обступили фазанью горку полукругом.
На траве лежал баронский ужин в полном комплекте.
– Кушать подано, – снисходительно сказал Семен, косясь на монаха и ожидая его бурной реакции. Реакция последовала незамедлительно, но вовсе не та, на которую рассчитывал Семен.
– Чур меня! – в ужасе завопил отец Вуди, вскакивая на ноги. – Лунный колдун! Ой мне...
– Монах покачнулся и хлопнулся в обморок. На спину. Плашмя. Как стоял.
– Умеешь ты. Семен, сюрпризы летать, – одобрительно сказал Map. – Вот только не все их правильно понимают – И затрясся на цепочке в беззвучном хохоте.
ГЛАВА 5
Вокруг была залитая лунным светом степь, тянувшаяся до самого горизонта; никакого селения не было и в помине, одна лишь степь кругом, степь, покрытая серебряной в лунном свете травой. Иногда налетавший ночной ветерок пробегал по той траве, и тогда казалось, что повозка плывет по седому морю: высокие травы мягко колыхались пологими волнами
– Надо же, – удрученно пробормотал монах, потянувшись за вожжами, – тысячи Миров! Невероятно. Сказка, ей-ей... – Парень, а ты, случаем, не врешь? Какие у тебя доказательства? – Монах, так и не дотянувшись до вожжей, пересел лицом к Семену, дорога была прямой, и волк, похоже, в управлении не нуждался. Бежал себе и бежал. Как заведенный.
– Я – доказательство! – Семен стукнул себя в грудь кулаком, – Что, у вас много людей с громобойными дубинками? Или кто еще среди ночи может по желанию дневной свет создавать?
– Я таких не встречал, – отец Вуди покачал головой, – но слышал о разных разностях... лекари Братства много где бывают, много чего видят и слышат. Не всему, конечно, верить можно, вранья хватает, как же в рассказах да без вранья... – Отец Вуди не докончил фразу: повозка пошла зигзагом, слетела с дороги и въехала в траву. – Лапу потеряли! – крикнул монах, мигом пересаживаясь обратно и хватаясь за вожжи, – тпру! Стой, гад! Стой! Ох ты... Не лапа, а башка у него отвалилась... Черта с два команду теперь услышит! Ну-ка, – монах выхватил откуда-то из-под полы сутаны длинный узкий нож вроде стилета и, опасно высунувшись из повозки, полоснул по кожаным ремням упряжи: повозка остановилась.
Волк тем же противолодочным зигзагом попер дальше, рассекая траву, как сторожевой катер волны: в ночном сумраке укороченное безголовое туловище смотрелось жутко: словно у черного бревна вдруг выросли ноги и оно помчалось само по себе куда-то по своим бревенчатым делам.
Вскоре безголовый волк затерялся среди серебряного сияния.
– М-да, приехали, – флегматично сказал отец Вуди, проводив волка взглядом и спрятав нож под полу. – Здесь и переночуем. Эх, невезуха... Ну, раз такое дело, то предлагаю поужинать. У меня в сумке есть хлеб, сыр. Правда, хлеб немного черствый, да и сыр на любителя... Но ничего; другого больше предложить не могу. Кстати, вор Симеон, хотел тебя спросить: это не ты, случаем, моего волка возле той горы убил? Из своей дубинки.
– Я, – с неохотой сознался Семен и спрыгнул с повозки. – Нечаянно получилось. Но я заплачу.
Сколько стоил волк, столько и заплачу. Даже сверх того добавлю, за моральный ущерб.
– Это мы чуть погодя обсудим, – пообещал враз повеселевший отец Вуди, осторожно, поэтапно слезая с повозки: сначала одной ногой на колесо, потом другой на землю. – За трапезой и обсудим. Оборотневый волк дорого стоит... очень дорого... Ха, спина-то больше не болит! – обрадовался монах, замерев на полпути, с ногой на колесе, и в этой неудобной позе ощупал свою поясницу. – Ишь ты, почти год маялся, а тут раз – и прошло. Эхма! – Отец Вуди снял ногу с колеса, попрыгал на месте, присел пару раз, потом согнулся и разогнулся. – Совсем не болит! С чего бы это вдруг? – Монах с подозрением уставился на Семена, словно это именно он взял и вылечил его поясницу. Тайком. Не спрося разрешения.
– С испугу вылечилось, – пояснил Семен, с удовольствием разваливаясь в душистой траве, – само. Такое бывает! Особенно с нервными болячками. Я здесь ни при чем.
– Это хорошо, – одобрил отец Вуди, присаживаясь рядом. – Хорошо, что ты ни при чем. А то я уж подумал ненароком, что ты – проверяющий из Братства Они, проверяющие, люди святые, возле них все болезни сами собой проходят... А я тебе тут такого наговорил, такого... Хоть в застенок сажай. У нас в Братстве в застенок за ересь попасть – плевое дело!
– Это за какую же такую ересь? – лениво спросил Семен, глядя на полную луну – при более пристальном рассмотрении ночное светило выглядело странно: на нем не было привычных глазу темных пятен. Вообще не было. То есть на здешней луне не имелось ни гор, ни расщелин: она была гладенькая, как яичко.
Неправильная была луна. Подозрительная.
– За разговоры насчет шпионов и секретов. – пояснил монах, доставая из повозки сумку с едой. – Секреты снадобий Братство оберегает серьезно, может и наказать за разглашение рецептов. А что мне, черт возьми, остается делать? – раздраженно сказал он, бросив сумку на траву – Деньги-то нужны! На опыты там всякие, на просвещение, так сказать. – Отец Вуди облизнут губы. – Эх, винца бы сейчас... О чем это я? А, об опытах... Опыты – дело важное, можно сказать – архиважное! Но дорогостоящее
Завернешь, бывало, в какой-нибудь попутный кабак, поговоришь там с умными людьми о смысле жизни... или об урожае огурцов... о том, о сем с народом потолкуешь – глядь, уже и просветлился, опыта понабрался... Ох ты, – с огорчением пробормотал монах, порывшись в сумке и чего-то там не обнаружив, – флягу вчера в кабаке забыл' Вот горе-то! Чересчур, однако, я там опыта набрался. Как же это, а?
– Нет проблем. – Семен сел и с наслаждением потянулся. – Как, отче, насчет холодного шампанского и печеных фазанов? Ящик шампанского и три фазана. И салаты в придачу.
– Шутишь, да? – горько сказал монах, но посмотрел на Семена с надеждой. – Если шутка, то глупая. Я обижусь.
– Никаких шуток! – категорически заявил Семен – Разве ж с выпивкой шутят?!
– Ни в коем случае, – часто закивал монах, – ни-ни! – И в ожидании уставился на Семена: очень ему было интересно, откуда тот возьмет обещанное. Не из кармана же!
Отец Вуди выглядел настолько заинтересованным и предвкушающим, что Семен не утерпел и решил подать свое угощение как-нибудь поэффектней. Так подать, чтобы потом все лекари неведомого Братства охали и ахали, слушая рассказ разъездного монаха. И не верили ни одному его слову.
– Именем лунных демонов! – во всю глотку проорал Семен, подняв лицо к звездам и строго глядя на желтый кругляш в ночном небе. – Шампанского мне! И побольше Фазанов и салатов на закуску обязательно! Короче, жрать давай. – Семен громко прищелкнул пальцами и украдкой глянул на монаха тот сидел, открыв рот. Чуда ждал.
В воздухе что-то громко загудело, словно мощный трансформатор включился в траве, неподалеку от Семена, возникли запотевшие бутыли с шампанским, рядом – три фазана горкой; мисочки-салатницы обступили фазанью горку полукругом.
На траве лежал баронский ужин в полном комплекте.
– Кушать подано, – снисходительно сказал Семен, косясь на монаха и ожидая его бурной реакции. Реакция последовала незамедлительно, но вовсе не та, на которую рассчитывал Семен.
– Чур меня! – в ужасе завопил отец Вуди, вскакивая на ноги. – Лунный колдун! Ой мне...
– Монах покачнулся и хлопнулся в обморок. На спину. Плашмя. Как стоял.
– Умеешь ты. Семен, сюрпризы летать, – одобрительно сказал Map. – Вот только не все их правильно понимают – И затрясся на цепочке в беззвучном хохоте.
ГЛАВА 5
СЕЛЕНИТЫ: ЛУННЫЕ ИСКУСИТЕЛИ (МЕСТНОЕ ПОВЕРЬЕ)
Отец Буди пил холодное шампанское из горлышка, давясь пеной и страшно вытаращив глаза. Изредка он отнимал бутылку от рта, переводил дух, громко отрыгивал и пил дальше; Семен сидел напротив монаха, рассеянно теребя медальон на цепочке и глядя, как святой отец восстанавливает свое душевное равновесие. То есть по-быстрому надирается.
Наконец монах отставил пустую бутылку в сторону, вытер с лица пену и уставился на Семена слегка окосевшим взглядом: душевное равновесие, судя по всему, было восстановлено
– Колдун, – узнав Семена, утвердительно сказал монах. – Лунный, – и потянулся за новой бутылкой.
– Стой, – приказал Семен, – еще успеешь! Шампанского навалом, даже на опохмел останется. Давай-ка, отче, сначала разберемся, что к чему, а уж после пей себе сколько влезет!
– Разбираться? В чем? – вяло удивился монах, так и не донеся руку до бутылки. – Ты лунный колдун. Я – дурак, который с тобой связался. Все просто и. ясно.
– Почему ты решил, что я – лунный колдун? спросил Семен, оставив наконец медальон в покое. – Почему именно – лунный? Из-за того, что к лунным демонам обратился, да?
– Ну, – отец Буди утвердительно кивнул и, ненароком уцепив бутылку за горлышко, подтащил ее поближе к себе – А еще потому, что они твое желание немедленно исполнили.
– Это была шутка, – сухо сказал Семен. – Глупая шутка. На самом деле ужин был запакован в одноразовом заклинании и вызван по паролю. Паролем были слова “Жрать давай”. Вот и все. Никаких демонов, никакой мистики. Обычная бытовая магия!
– Я ж и говорю – колдун, – не слушая Семена, уныло продолжал монах. – А все колдуны, как известно, живут на луне и по ночам спускаются к людям, чтобы смущать их незрелые умы и скупать человеческие души. В обмен на выполнение сокровенных желаний. А из похищенных душ колдуны выращивают лунных чертей, которых после сбрасывают вниз, на землю. Для того, чтобы они сотрясали земную твердь, высушивали реки и били урожай громом. И заодно разводили блох и вшей. И крыс.
– Это все полный бред, заблуждение и суеверие, – авторитетно заявил Семен, беря фазана и счищая с него декоративные перья. – Лунных колдунов не бывает! Земля трясется от внутренних тектонических процессов, реки мелеют от жары... Урожай бьет не гром, а град. Про вшей, блох и крыс вообще говорить не стану. Потому что где крысы, там и все остальное.
– Бред? – возмутился отец Вуди, раскупоривая бутылку. – Какой же бред, если я сам таких чертей видел! Как они на землю падают.
– Правда? – Семен даже чистить фазана перестал. – Где?
– В небе, – монах сердито ткнул бутылкой в звезды. – Ночью их хорошо видно-то! Особенно летом. Бывает, полыхнет на полнеба, а потом летит... огненный такой, круглый. И след за ним дымный, вроде хвоста. Что скажешь, не черт, что ли?
– Метеорит, – равнодушно ответил Семен, продолжая чистить птицу. – Небесный камень. Из космоса прилетав и сгорает в атмосфере. Астрономическое явление, ничего особенного
– Ну вот на все у тебя есть объяснение. – расстроился отец Вуди. – Верно говорят, что лунный колдун все знает, а чего не знает, так о том наврет. Причем убедительно наврет! И заморочить простого человека для него – одно сплошное удовольствие... Камень с неба падает, ха! Не бывает такого, и точка. – Монах надолго присосался к горлышку.
– А ведь в этом что-то есть, – рассудительно заметил Map. – Во всяком случае, вариант с лунными чертями мне более понятен, чем вариант с какими-то там космическими камнями. Но все же он ошибается, наш отец-выпивоха. И ты, Семен, ошибаешься. Потому что всем известно, огненные шары в небе – не что иное, как падающие с неба кирпичи из магических стен между Мирами! А вышибает те кирпичи из стен великан
Подо, которого за его безумие древние волшебники заточили в черное межмировое пространство. И когда у великана плохое настроение и ему хочется вырваться из своего заточения, он бьет в стены кулаком. Оттого и происходит огненное полыхание – это камни из стен выпадают! И когда хоть одна стена окончательно разрушится, тогда и наступит конец света. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
– Час от часу не легче. – Семен хотел было схватиться за голову, но вовремя вспомнил о том, что руки у него в фазаньем жиру и перьях. – Мракобесие какое-то, чесслово... Да ну вас обоих в... Эх... – Семен не договорил, взял непочатую бутылку с шампанским и откупорил ее.
Минут пять прошло в тишине: Семен неспешно потягивал колючее вино, запивая печеное мясо, отец Вуди продолжал накачиваться дармовым колдовским шампанским, то и дело отрыгивая и искоса поглядывая то на Семена, то на луну; Map, по-видимому, сосредоточенно обдумывал, куда именно Семен хотел послать его и зачем. И потому тоже молчал.
– Я готов, – сказал наконец отец Вуди, недопив третью бутылку; язык у монаха заплетался: святой отец пил вино не закусывая, напрочь игнорируя фазанов и салаты. И свой хлеб с сыром заодно.
– К чему? – нейтрально поинтересовался Семен, обгладывая фазанью ножку.
– К продаже, – решительно сказал монах. – Давай, лунный колдун, бери мою душу, черт с ней! Но взамен я хочу следующее. – Отец Вуди принялся перечислять, загибая пальцы: – Во первых хочу молодость. Во-вторых, денег. В-третьих, удачу при игре в кости. Хочу еще, чтобы женщины любили, чтобы драться хорошо умел. Сильный чтобы был. Высокий и кр-расивый... Коня белого хочу, знамя свое, герб личный, дворец... Чего же я еще хочу? – на секунду задумался отец Вуди. – А. бессмертия хочу! И еще, чтобы...
– Чтобы черти у тебя на посылках служили. – рассмеялся Семен. – Пятки чтобы чесали. И за пивом бегали.
– Ох ты! – изумился монах. – Об этом я не подумал. Да, черти на посылках – это хорошо. Это здорово. Хочу!
– Наш друг от скромности не умрет, – с нескрываемой завистью сказал Map. – Вот это размах, вот это я понимаю! Сам бы себе такого же пожелал, будь я человеком. Ты спроси, а как он насчет того, чтобы самому лунным колдуном стать? Тогда все бы разом получил, халявно и бесконтрольно
– Папаша Вуди! – Семен уже откровенно веселился. – Тут предложение поступите, чтобы ты лунным колдуном стал. От веры отказался и в маги подался. Тогда все и так иметь будешь, оптом и бесплатно.
– Веру не отдам, – косноязычно, но гордо ответил монах, вновь припадая к бутылке. – Вера – это святое! Для души.
– Так у тебя души не будет, – подзадорил его Семен. – Заберут у тебя душу-то. Зачем тебе тогда вера?
– Чтобы хоть что-то было. – немного подумав, твердо ответил отец Вуди. – Взамен души. Чтобы оно не так болело.
– Молодец, – с уважением сказал Семен. – Ей-ей как тот казак на бочке хоть и голый, но с шашкой. Так и ты – берите все, но веру не троньте! Ладно, отец Вуди, открою тебе великую тайну – я не лунный колдун! Не колдун я. Не колдун! Вор я И точка!
– Значит, не хочешь мою душу покупать, – окончательно расстроился монах. – Ну не везет мне со сделками, хоть плачь! Никогда ничего толком продать не могу... Видать, не судьба мне молодым стать! И коня белого у меня не будет, – Отец Вуди пустил пьяную слезу.
– Куплю я тебе белого коня, – утешил монаха Семен. – Взамен волка. Самого быстрого и выносливого коня! Какого сам выберешь. А насчет молодости – увы. Ничем помочь не могу. Не обучен, знаешь ли.
– Какой же ты колдун после этого, если молодость делать не умеешь, – с ухмылкой проговорил отец Вуди. пытаясь ухватить свою недопитую бутылку за горлышко и все время промахиваясь – У нас некоторые, из высших адептов... из руководства, м-мать их., по пять раз молодость себе возвращали! Есть у них такие снадобья, а нам, простым, черта с два – ни рецепта тебе, ни намека на состав зелья. Опа! – Монах наконец поймал бутылку, но пить не стал. – Р-ре-цепты – Отец Вуди побултыхал шампанское в бутылке. – Окаянные рецепты... Весь мир держится только на рецептах и снадобьях! Приворот, отворот... Жизнь, не жизнь... Возвращенная молодость и преждевременная старость – на все есть свои рецепты! Тайные и не тайные. Всякие. – Монах со вздохом отставил бутылку в сторону.
Желудок что-то болит, – пояснил отец Вуди. – Хватит на сегодня уже! Не мальчик шипучкой баловаться. Хлебного винца – это да, можно было бы. А от этой дряни одно бурчание в животе и изжога. А удовольствия никакого! Не цепляет. – Монах посмотрел на Семена разведенными глазами. – Ни капельки не цепляет! – Отец Вуди похмыкал себе под нос. достал нетвердой рукой что-то из внутреннего нагрудного кармана сутаны и съел. Наверное, это было лекарство от изжоги. Или от бурчания в животе.
– Оно и видно, что ни капельки, – насмешливо заметил Map. – Глаза от нецепляния уже в разные стороны глядят! Как у рака.
– Зелья, снадобья, – медленно повторил Семен. – Молодость по рецепту... Скажи, Вуди, а как у вас насчет магии слова? Или магии жеста? Комплексная магия есть?
– Никакой нет. – Монах отрицательно помотал головой и чуть не упал на спину от столь резкого движения. – Ересь это! Только лунные колдуны владеют ерес... магией. А раз колдунов нет, то и магии тоже нет. А колдунов точно нет? – Отец Вуди с трудом подмигнул Семену.
– Считай меня кем хочешь. – Семен обречен но махнул рукой. – Хоть сумасшедшим великаном Додо, мне без разницы. Кирпичи из стен мироздания я тоже вышибать не умею... Что же – это за мир такой, а? – Семен вытер руки о траву. – Нет у них магии, подумать только! А как умертвия клепать, или волка оживить, или молодость по пятому разу вернуть – это они могут. А магии нет! Парадокс
– Никакого пера, парадокса, – горячо запротестовал монах. Нету магии, да. Но зато есть сила летних трав и корней, глубинных руд и горных минералов, крови порченой и крови обыкновенной... Сила воды и огня – есть Сила знания, в конце концов. Знания, как все это правильно смешать, взболтать и употребить.
– Вон оно что-о, – с пониманием протянул Map. – У них магия в подземно-травяном направлении развивалась. В знахарском. В корень, так сказать, пошла. – И захихикал собственной шутке. – Вот же чудной Мир! Семен, нас здесь наверняка ждут сюрпризы Точно, ждут! Интересно-то как!
– Громобойную дубинку отдашь? – неожиданно трезвым голосом спросил монах. – Взамен волка. Отдашь, а?
– Эге, да ты, отче, никак в себя пришел? – изумился Семен – Быстро ты как-то! Аж удивительно.
– Лекарство специальное съел – Отец Вуди поморщился, потер виски. – Раз душу из тела вынимать не будешь, так чего же тогда в стельку пьяным сидеть? Не тот момент... Хорошее лекарство, только голова после него побаливает... Так отдашь дубинку, Симеон? Мне она в дороге очень пригодилась бы! Работа у меня разъездная, всяко в пути бывает, сам видел...
– Нет, – решительно сказал Семен. У монаха обиженно вытянулось лицо, – Я же тебе сказал – за волка заплачу, можешь не сомневаться! Или коня тебе куплю, на выбор... Отдать – не отдам. Но могу поменяться с тобой на что-нибудь не менее ценное. У тебя есть что ценное.
– Ценное-то есть, да не мое, – с тоской в голосе ответил монах. – Аптечка не моя, таратайка тоже Волк – и тот общественный был, монастырский... Слушай! – вдруг, что-то вспомнив, обрадовался отец Буди. – А что, если я расскажу тебе, где лежат всякие редкости, и мало того – помогу пробраться в то место? Это я сумею. Запросто! А ты мне за услугу дубинку отдашь, идет?
– Какие редкости? – деловито спросил Семен. – Снадобья-порошки или что посерьезнее? Золото, бриллианты? Так вот, мне не нужно ни то, ни другое.
– Тю! – изумился монах. – Нашел великие ценности: золото и бриллианты! Снадобья, между прочим, гораздо ценнее любого золота-серебра и любых камней-самоцветов будут. Гораздо. Но если тебе ни то, ни другое не нужно, тогда... – Отец Вуди запнулся, сторожко огляделся по сторонам. Словно их кто-то мог подслушивать.
– Тогда? – с интересом переспросил Семен. – Что – тогда?
– Понимаешь, – понизив голос, сказал монах, – я еду по вызову в один городок, он тут неподалеку, сначала селение будет, потом городок, а хозяин городка – граф Локир, вредный, между прочим, человек! Зануда, педант, да еще и жмот: за работу платит не исполнителю, а напрямую в монастырскую казну. Я уже был у него несколько раз. – Отец Вуди покривился, словно вспомнил что-то неприятное – Представляешь, он вино не пьет! То есть вообще ничего хмельного не пьет! Даже пива Трезвенник, мать его... И мне пить не разрешал, тьфу на него! А у меня работа нервная, без вина никак нельзя. И отказаться от поездок в замок Локира, невозможно, он за мной пожизненно закреплен, замок тот. Ох-хо-хо.
– Да ты кем работаешь-то? – Семен допил остатки шампанского и бросил пустую бутылку в сторону, далеко в степь.
– А я разве не сказал? – удивился отец Вуди. – Скорой помощью работаю. Скорой алхимической помощью Я – разъездной лекарь-алхимик из Братства Единых. Лечу все, что лечится Вернее, что разрешено лечить, – поправил себя монах. – К особым секретам Братства не допущен, к специальным рецептам то есть. Пользуюсь лишь стандартными, дозволенными. Хотя кое-что знаю – похвастался отец Вуди. – Сам дошел. Например, как бесов из ног изгонять. Это когда человеку все время бегать хочется, вот он и бегает, как дурак. Как проснется, так сразу и начинает бегать. Куда-нибудь. Значит, так – берем кусочек очищенного корня мандрагоры и густо натираем его желчью подземного зверя по имени крот, а потом....
– Погоди ты со своей желчной мандрагорой, – отмахнулся Семен, – о деле давай, о графе. Про корешки потом.
– Да, точно, – спохватился отец Вуди. – Так вот, был я у него... э-э... два раза был: сперва порчу с самого графа снимал, по причине которой он с женой супружескими делами не мог заниматься, хе-хе... Потом, по срочному вызову, и саму супружницу оживлял: граф Локир после снятия порчи стал очень... как бы это сказать... очень активным стал, супружница не вынесла той его активности и отравилась. Ну, я ее и оживил, согласно заказу.
Граф свою ожившую любовь немедленно опробовал в спальне, после чего приказал ее, любовь, закопать. Заколотить в гроб крепко-накрепко и закопать. Сказал, мол, она и раньше в постели холодной была, а сейчас вообще ледяной стала. В буквальном смысле.
Но за работу все же заплатил, а как же! Оживление оно до-орого стоит!
Так вот, есть у графа в замке одна зачарованная комната, я случайно о ней узнал. – Монах предупреждающе поднял руку, заранее отметая возможные вопросы Семена. – Никакой магии! Никакой! Дверь и стены комнаты попросту обработаны неким запирающим зельем неизвестного состава. Много лет тому назад обработаны, дедом графа. И с тех пор никому в ту комнату хода нет! А дед графа, говаривали, якшался с лунными колдунами. Оттого, видать, молодым и помер в одночасье... Вот и подумай, что может быть в той комнате. – Отец Вуди предвкушающе потер руки. – Ох как я бы туда заглянул! Ох и заглянул бы! Да вот не берут мои снадобья ту дверь... Я во второй раз специально одно мощное зелье с собой прихватил, по знакомству достал, как раз для таких случаев. Не взяло, представляешь! – Монах в удивлении развел руками. – Железный ящик с деньгами в кабаке отворило, а... – Тут отец Вуди осекся, словно язык прикусил Семен сделал вид, что не расслышал оговорки, но Map молчать не стал:
– Ай да монах! Ай да божий человек. М-да-а, похоже, и божьим людям ничто человеческое не чуждо. Семен, беремся за дело! Может, ничего ценного в той комнате нет, один лишь ходячий труп дедовой теши. Которую графский дед раз двадцать оживлял и садистски убивал в воспитательных целях. Чтобы в семейные дела не лезла. А может, там действительно что-то весьма ценное найдется! Такое, что и пистоль за наводку отдать не жалко. Соглашайся! В любом случае ничего не теряем, кроме времени. А время у нас пока что есть!
– Едем, – решил Семен. – Кстати, отец Вуди, а нынче ты по какому поводу к графу едешь? Тоже кого-то оживлять?
– А пес его знает, – равнодушно ответил монах. – Гонец с глазу на глаз передал, чтобы я взял с собой все рецепты и снадобья, какие у меня есть. В смысле не только официально дозволенные. Больше ничего не сообщил, сразу назад ускакал. Что-то спешное, поди... А я тут кукую! – закручинился отец Вуди. – Коня бы! Да где его сейчас возьмешь, коня того. Давай. Симеон, спать. Утром что-нибудь придумаем.
– Верно, – согласился Семен. Он встал, собрал с земли оставшиеся бутылки с шампанским и уложил их в повозку – чего добру зря пропадать! Остальное – недоеденных фазанов, соусы и закуски оставил там, где они лежали Руки пачкать не хотелось.
Пока Семен наводил порядок, монах залез в повозку и улегся там, обхватив рукой свой сундучок-аптечку.
– На траве-то помягче будет, – с усмешкой сказал Семен. – Охота тебе, папаша всесвятейший, в повозке лежать. Никто твой сундук не украдет, красть некому.
– Мало ли, – сонно ответил отец Буди. – Вещь казенная, подотчетная... Я уж лучше так, чем без аптечки остаться, а то... – и захрапел, не окончив фразу.
– Map, ты поглядывай за обстановкой. – Семен зевнул – Лес хоть и далеко, но все же. За таратайкой тоже пригляди, чтобы не угнали. – И улегся в траву
– Кропать не желаешь? – услужливо предложил Map. – С балдахином, массажем и музыкальными пружинами. У меня есть!
– Нет. – Семен рассеянно смотрел на загадочную луну. – Не желаю. Ни массажа, ни музыки – ничего не хочу.
Было тихо, ночной ветерок унялся и больше, не шелестел травой; в повозке негромко похрапывал лекарь-алхимик, специалист по знахарскому лечению и хлебному вину; где-то далеко-далеко, в лесу, ухала сова; заметно похолодало – близился рассвет.
Семен слипающимися глазами смотрел в черное небо: небо, как и луна, тоже было неправильным – на нем не было видно звездной мелочи, той легкой небесной россыпи, которая обязательно присутствует в ночном небе. В любом из Миров.
Крупные редкие звезды были абсолютно одинаковы и висели слишком упорядоченно... слишком. Как будто их туда нарочно повесили. Сделали на конвейере и повесили
А еще звезды не мигали. Светили ровно, как лампочки.
“Странный мир, – уже засыпая, подумал Семен. – Очень странный...”
И уснул. Крепко. Безмятежно.
Наконец монах отставил пустую бутылку в сторону, вытер с лица пену и уставился на Семена слегка окосевшим взглядом: душевное равновесие, судя по всему, было восстановлено
– Колдун, – узнав Семена, утвердительно сказал монах. – Лунный, – и потянулся за новой бутылкой.
– Стой, – приказал Семен, – еще успеешь! Шампанского навалом, даже на опохмел останется. Давай-ка, отче, сначала разберемся, что к чему, а уж после пей себе сколько влезет!
– Разбираться? В чем? – вяло удивился монах, так и не донеся руку до бутылки. – Ты лунный колдун. Я – дурак, который с тобой связался. Все просто и. ясно.
– Почему ты решил, что я – лунный колдун? спросил Семен, оставив наконец медальон в покое. – Почему именно – лунный? Из-за того, что к лунным демонам обратился, да?
– Ну, – отец Буди утвердительно кивнул и, ненароком уцепив бутылку за горлышко, подтащил ее поближе к себе – А еще потому, что они твое желание немедленно исполнили.
– Это была шутка, – сухо сказал Семен. – Глупая шутка. На самом деле ужин был запакован в одноразовом заклинании и вызван по паролю. Паролем были слова “Жрать давай”. Вот и все. Никаких демонов, никакой мистики. Обычная бытовая магия!
– Я ж и говорю – колдун, – не слушая Семена, уныло продолжал монах. – А все колдуны, как известно, живут на луне и по ночам спускаются к людям, чтобы смущать их незрелые умы и скупать человеческие души. В обмен на выполнение сокровенных желаний. А из похищенных душ колдуны выращивают лунных чертей, которых после сбрасывают вниз, на землю. Для того, чтобы они сотрясали земную твердь, высушивали реки и били урожай громом. И заодно разводили блох и вшей. И крыс.
– Это все полный бред, заблуждение и суеверие, – авторитетно заявил Семен, беря фазана и счищая с него декоративные перья. – Лунных колдунов не бывает! Земля трясется от внутренних тектонических процессов, реки мелеют от жары... Урожай бьет не гром, а град. Про вшей, блох и крыс вообще говорить не стану. Потому что где крысы, там и все остальное.
– Бред? – возмутился отец Вуди, раскупоривая бутылку. – Какой же бред, если я сам таких чертей видел! Как они на землю падают.
– Правда? – Семен даже чистить фазана перестал. – Где?
– В небе, – монах сердито ткнул бутылкой в звезды. – Ночью их хорошо видно-то! Особенно летом. Бывает, полыхнет на полнеба, а потом летит... огненный такой, круглый. И след за ним дымный, вроде хвоста. Что скажешь, не черт, что ли?
– Метеорит, – равнодушно ответил Семен, продолжая чистить птицу. – Небесный камень. Из космоса прилетав и сгорает в атмосфере. Астрономическое явление, ничего особенного
– Ну вот на все у тебя есть объяснение. – расстроился отец Вуди. – Верно говорят, что лунный колдун все знает, а чего не знает, так о том наврет. Причем убедительно наврет! И заморочить простого человека для него – одно сплошное удовольствие... Камень с неба падает, ха! Не бывает такого, и точка. – Монах надолго присосался к горлышку.
– А ведь в этом что-то есть, – рассудительно заметил Map. – Во всяком случае, вариант с лунными чертями мне более понятен, чем вариант с какими-то там космическими камнями. Но все же он ошибается, наш отец-выпивоха. И ты, Семен, ошибаешься. Потому что всем известно, огненные шары в небе – не что иное, как падающие с неба кирпичи из магических стен между Мирами! А вышибает те кирпичи из стен великан
Подо, которого за его безумие древние волшебники заточили в черное межмировое пространство. И когда у великана плохое настроение и ему хочется вырваться из своего заточения, он бьет в стены кулаком. Оттого и происходит огненное полыхание – это камни из стен выпадают! И когда хоть одна стена окончательно разрушится, тогда и наступит конец света. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
– Час от часу не легче. – Семен хотел было схватиться за голову, но вовремя вспомнил о том, что руки у него в фазаньем жиру и перьях. – Мракобесие какое-то, чесслово... Да ну вас обоих в... Эх... – Семен не договорил, взял непочатую бутылку с шампанским и откупорил ее.
Минут пять прошло в тишине: Семен неспешно потягивал колючее вино, запивая печеное мясо, отец Вуди продолжал накачиваться дармовым колдовским шампанским, то и дело отрыгивая и искоса поглядывая то на Семена, то на луну; Map, по-видимому, сосредоточенно обдумывал, куда именно Семен хотел послать его и зачем. И потому тоже молчал.
– Я готов, – сказал наконец отец Вуди, недопив третью бутылку; язык у монаха заплетался: святой отец пил вино не закусывая, напрочь игнорируя фазанов и салаты. И свой хлеб с сыром заодно.
– К чему? – нейтрально поинтересовался Семен, обгладывая фазанью ножку.
– К продаже, – решительно сказал монах. – Давай, лунный колдун, бери мою душу, черт с ней! Но взамен я хочу следующее. – Отец Вуди принялся перечислять, загибая пальцы: – Во первых хочу молодость. Во-вторых, денег. В-третьих, удачу при игре в кости. Хочу еще, чтобы женщины любили, чтобы драться хорошо умел. Сильный чтобы был. Высокий и кр-расивый... Коня белого хочу, знамя свое, герб личный, дворец... Чего же я еще хочу? – на секунду задумался отец Вуди. – А. бессмертия хочу! И еще, чтобы...
– Чтобы черти у тебя на посылках служили. – рассмеялся Семен. – Пятки чтобы чесали. И за пивом бегали.
– Ох ты! – изумился монах. – Об этом я не подумал. Да, черти на посылках – это хорошо. Это здорово. Хочу!
– Наш друг от скромности не умрет, – с нескрываемой завистью сказал Map. – Вот это размах, вот это я понимаю! Сам бы себе такого же пожелал, будь я человеком. Ты спроси, а как он насчет того, чтобы самому лунным колдуном стать? Тогда все бы разом получил, халявно и бесконтрольно
– Папаша Вуди! – Семен уже откровенно веселился. – Тут предложение поступите, чтобы ты лунным колдуном стал. От веры отказался и в маги подался. Тогда все и так иметь будешь, оптом и бесплатно.
– Веру не отдам, – косноязычно, но гордо ответил монах, вновь припадая к бутылке. – Вера – это святое! Для души.
– Так у тебя души не будет, – подзадорил его Семен. – Заберут у тебя душу-то. Зачем тебе тогда вера?
– Чтобы хоть что-то было. – немного подумав, твердо ответил отец Вуди. – Взамен души. Чтобы оно не так болело.
– Молодец, – с уважением сказал Семен. – Ей-ей как тот казак на бочке хоть и голый, но с шашкой. Так и ты – берите все, но веру не троньте! Ладно, отец Вуди, открою тебе великую тайну – я не лунный колдун! Не колдун я. Не колдун! Вор я И точка!
– Значит, не хочешь мою душу покупать, – окончательно расстроился монах. – Ну не везет мне со сделками, хоть плачь! Никогда ничего толком продать не могу... Видать, не судьба мне молодым стать! И коня белого у меня не будет, – Отец Вуди пустил пьяную слезу.
– Куплю я тебе белого коня, – утешил монаха Семен. – Взамен волка. Самого быстрого и выносливого коня! Какого сам выберешь. А насчет молодости – увы. Ничем помочь не могу. Не обучен, знаешь ли.
– Какой же ты колдун после этого, если молодость делать не умеешь, – с ухмылкой проговорил отец Вуди. пытаясь ухватить свою недопитую бутылку за горлышко и все время промахиваясь – У нас некоторые, из высших адептов... из руководства, м-мать их., по пять раз молодость себе возвращали! Есть у них такие снадобья, а нам, простым, черта с два – ни рецепта тебе, ни намека на состав зелья. Опа! – Монах наконец поймал бутылку, но пить не стал. – Р-ре-цепты – Отец Вуди побултыхал шампанское в бутылке. – Окаянные рецепты... Весь мир держится только на рецептах и снадобьях! Приворот, отворот... Жизнь, не жизнь... Возвращенная молодость и преждевременная старость – на все есть свои рецепты! Тайные и не тайные. Всякие. – Монах со вздохом отставил бутылку в сторону.
Желудок что-то болит, – пояснил отец Вуди. – Хватит на сегодня уже! Не мальчик шипучкой баловаться. Хлебного винца – это да, можно было бы. А от этой дряни одно бурчание в животе и изжога. А удовольствия никакого! Не цепляет. – Монах посмотрел на Семена разведенными глазами. – Ни капельки не цепляет! – Отец Вуди похмыкал себе под нос. достал нетвердой рукой что-то из внутреннего нагрудного кармана сутаны и съел. Наверное, это было лекарство от изжоги. Или от бурчания в животе.
– Оно и видно, что ни капельки, – насмешливо заметил Map. – Глаза от нецепляния уже в разные стороны глядят! Как у рака.
– Зелья, снадобья, – медленно повторил Семен. – Молодость по рецепту... Скажи, Вуди, а как у вас насчет магии слова? Или магии жеста? Комплексная магия есть?
– Никакой нет. – Монах отрицательно помотал головой и чуть не упал на спину от столь резкого движения. – Ересь это! Только лунные колдуны владеют ерес... магией. А раз колдунов нет, то и магии тоже нет. А колдунов точно нет? – Отец Вуди с трудом подмигнул Семену.
– Считай меня кем хочешь. – Семен обречен но махнул рукой. – Хоть сумасшедшим великаном Додо, мне без разницы. Кирпичи из стен мироздания я тоже вышибать не умею... Что же – это за мир такой, а? – Семен вытер руки о траву. – Нет у них магии, подумать только! А как умертвия клепать, или волка оживить, или молодость по пятому разу вернуть – это они могут. А магии нет! Парадокс
– Никакого пера, парадокса, – горячо запротестовал монах. Нету магии, да. Но зато есть сила летних трав и корней, глубинных руд и горных минералов, крови порченой и крови обыкновенной... Сила воды и огня – есть Сила знания, в конце концов. Знания, как все это правильно смешать, взболтать и употребить.
– Вон оно что-о, – с пониманием протянул Map. – У них магия в подземно-травяном направлении развивалась. В знахарском. В корень, так сказать, пошла. – И захихикал собственной шутке. – Вот же чудной Мир! Семен, нас здесь наверняка ждут сюрпризы Точно, ждут! Интересно-то как!
– Громобойную дубинку отдашь? – неожиданно трезвым голосом спросил монах. – Взамен волка. Отдашь, а?
– Эге, да ты, отче, никак в себя пришел? – изумился Семен – Быстро ты как-то! Аж удивительно.
– Лекарство специальное съел – Отец Вуди поморщился, потер виски. – Раз душу из тела вынимать не будешь, так чего же тогда в стельку пьяным сидеть? Не тот момент... Хорошее лекарство, только голова после него побаливает... Так отдашь дубинку, Симеон? Мне она в дороге очень пригодилась бы! Работа у меня разъездная, всяко в пути бывает, сам видел...
– Нет, – решительно сказал Семен. У монаха обиженно вытянулось лицо, – Я же тебе сказал – за волка заплачу, можешь не сомневаться! Или коня тебе куплю, на выбор... Отдать – не отдам. Но могу поменяться с тобой на что-нибудь не менее ценное. У тебя есть что ценное.
– Ценное-то есть, да не мое, – с тоской в голосе ответил монах. – Аптечка не моя, таратайка тоже Волк – и тот общественный был, монастырский... Слушай! – вдруг, что-то вспомнив, обрадовался отец Буди. – А что, если я расскажу тебе, где лежат всякие редкости, и мало того – помогу пробраться в то место? Это я сумею. Запросто! А ты мне за услугу дубинку отдашь, идет?
– Какие редкости? – деловито спросил Семен. – Снадобья-порошки или что посерьезнее? Золото, бриллианты? Так вот, мне не нужно ни то, ни другое.
– Тю! – изумился монах. – Нашел великие ценности: золото и бриллианты! Снадобья, между прочим, гораздо ценнее любого золота-серебра и любых камней-самоцветов будут. Гораздо. Но если тебе ни то, ни другое не нужно, тогда... – Отец Вуди запнулся, сторожко огляделся по сторонам. Словно их кто-то мог подслушивать.
– Тогда? – с интересом переспросил Семен. – Что – тогда?
– Понимаешь, – понизив голос, сказал монах, – я еду по вызову в один городок, он тут неподалеку, сначала селение будет, потом городок, а хозяин городка – граф Локир, вредный, между прочим, человек! Зануда, педант, да еще и жмот: за работу платит не исполнителю, а напрямую в монастырскую казну. Я уже был у него несколько раз. – Отец Вуди покривился, словно вспомнил что-то неприятное – Представляешь, он вино не пьет! То есть вообще ничего хмельного не пьет! Даже пива Трезвенник, мать его... И мне пить не разрешал, тьфу на него! А у меня работа нервная, без вина никак нельзя. И отказаться от поездок в замок Локира, невозможно, он за мной пожизненно закреплен, замок тот. Ох-хо-хо.
– Да ты кем работаешь-то? – Семен допил остатки шампанского и бросил пустую бутылку в сторону, далеко в степь.
– А я разве не сказал? – удивился отец Вуди. – Скорой помощью работаю. Скорой алхимической помощью Я – разъездной лекарь-алхимик из Братства Единых. Лечу все, что лечится Вернее, что разрешено лечить, – поправил себя монах. – К особым секретам Братства не допущен, к специальным рецептам то есть. Пользуюсь лишь стандартными, дозволенными. Хотя кое-что знаю – похвастался отец Вуди. – Сам дошел. Например, как бесов из ног изгонять. Это когда человеку все время бегать хочется, вот он и бегает, как дурак. Как проснется, так сразу и начинает бегать. Куда-нибудь. Значит, так – берем кусочек очищенного корня мандрагоры и густо натираем его желчью подземного зверя по имени крот, а потом....
– Погоди ты со своей желчной мандрагорой, – отмахнулся Семен, – о деле давай, о графе. Про корешки потом.
– Да, точно, – спохватился отец Вуди. – Так вот, был я у него... э-э... два раза был: сперва порчу с самого графа снимал, по причине которой он с женой супружескими делами не мог заниматься, хе-хе... Потом, по срочному вызову, и саму супружницу оживлял: граф Локир после снятия порчи стал очень... как бы это сказать... очень активным стал, супружница не вынесла той его активности и отравилась. Ну, я ее и оживил, согласно заказу.
Граф свою ожившую любовь немедленно опробовал в спальне, после чего приказал ее, любовь, закопать. Заколотить в гроб крепко-накрепко и закопать. Сказал, мол, она и раньше в постели холодной была, а сейчас вообще ледяной стала. В буквальном смысле.
Но за работу все же заплатил, а как же! Оживление оно до-орого стоит!
Так вот, есть у графа в замке одна зачарованная комната, я случайно о ней узнал. – Монах предупреждающе поднял руку, заранее отметая возможные вопросы Семена. – Никакой магии! Никакой! Дверь и стены комнаты попросту обработаны неким запирающим зельем неизвестного состава. Много лет тому назад обработаны, дедом графа. И с тех пор никому в ту комнату хода нет! А дед графа, говаривали, якшался с лунными колдунами. Оттого, видать, молодым и помер в одночасье... Вот и подумай, что может быть в той комнате. – Отец Вуди предвкушающе потер руки. – Ох как я бы туда заглянул! Ох и заглянул бы! Да вот не берут мои снадобья ту дверь... Я во второй раз специально одно мощное зелье с собой прихватил, по знакомству достал, как раз для таких случаев. Не взяло, представляешь! – Монах в удивлении развел руками. – Железный ящик с деньгами в кабаке отворило, а... – Тут отец Вуди осекся, словно язык прикусил Семен сделал вид, что не расслышал оговорки, но Map молчать не стал:
– Ай да монах! Ай да божий человек. М-да-а, похоже, и божьим людям ничто человеческое не чуждо. Семен, беремся за дело! Может, ничего ценного в той комнате нет, один лишь ходячий труп дедовой теши. Которую графский дед раз двадцать оживлял и садистски убивал в воспитательных целях. Чтобы в семейные дела не лезла. А может, там действительно что-то весьма ценное найдется! Такое, что и пистоль за наводку отдать не жалко. Соглашайся! В любом случае ничего не теряем, кроме времени. А время у нас пока что есть!
– Едем, – решил Семен. – Кстати, отец Вуди, а нынче ты по какому поводу к графу едешь? Тоже кого-то оживлять?
– А пес его знает, – равнодушно ответил монах. – Гонец с глазу на глаз передал, чтобы я взял с собой все рецепты и снадобья, какие у меня есть. В смысле не только официально дозволенные. Больше ничего не сообщил, сразу назад ускакал. Что-то спешное, поди... А я тут кукую! – закручинился отец Вуди. – Коня бы! Да где его сейчас возьмешь, коня того. Давай. Симеон, спать. Утром что-нибудь придумаем.
– Верно, – согласился Семен. Он встал, собрал с земли оставшиеся бутылки с шампанским и уложил их в повозку – чего добру зря пропадать! Остальное – недоеденных фазанов, соусы и закуски оставил там, где они лежали Руки пачкать не хотелось.
Пока Семен наводил порядок, монах залез в повозку и улегся там, обхватив рукой свой сундучок-аптечку.
– На траве-то помягче будет, – с усмешкой сказал Семен. – Охота тебе, папаша всесвятейший, в повозке лежать. Никто твой сундук не украдет, красть некому.
– Мало ли, – сонно ответил отец Буди. – Вещь казенная, подотчетная... Я уж лучше так, чем без аптечки остаться, а то... – и захрапел, не окончив фразу.
– Map, ты поглядывай за обстановкой. – Семен зевнул – Лес хоть и далеко, но все же. За таратайкой тоже пригляди, чтобы не угнали. – И улегся в траву
– Кропать не желаешь? – услужливо предложил Map. – С балдахином, массажем и музыкальными пружинами. У меня есть!
– Нет. – Семен рассеянно смотрел на загадочную луну. – Не желаю. Ни массажа, ни музыки – ничего не хочу.
Было тихо, ночной ветерок унялся и больше, не шелестел травой; в повозке негромко похрапывал лекарь-алхимик, специалист по знахарскому лечению и хлебному вину; где-то далеко-далеко, в лесу, ухала сова; заметно похолодало – близился рассвет.
Семен слипающимися глазами смотрел в черное небо: небо, как и луна, тоже было неправильным – на нем не было видно звездной мелочи, той легкой небесной россыпи, которая обязательно присутствует в ночном небе. В любом из Миров.
Крупные редкие звезды были абсолютно одинаковы и висели слишком упорядоченно... слишком. Как будто их туда нарочно повесили. Сделали на конвейере и повесили
А еще звезды не мигали. Светили ровно, как лампочки.
“Странный мир, – уже засыпая, подумал Семен. – Очень странный...”
И уснул. Крепко. Безмятежно.