Страница:
Руны на посохе вспыхнули каким-то адски-багровым светом, не уступавшим по яркости сиянию браслета, и волна энергии хлынула из меня прямо под «Тойоту», мимо которой как раз проходил Коул. Я даже крякнул от натуги. Машина дернулась и перевернулась с легкостью опрокинутой кухонной табуретки, и Коул оказался как раз под ней.
Послышались лязг и грохот – блин-тарарам, я даже не думал, что они выйдут такими громкими. Посыпались стекла, во все стороны полетели искры. У перевернутого автомобиля врубилась сигнализация, и ей откликнулись сирены других припаркованных у тротуара машин. В окнах начали зажигаться огни.
Я без сил опустился на колено; сияние посоха и браслета разом померкло. Мне никогда еще не приходилось перемещать такую массу практически без подготовки, так что оставшейся у меня энергии едва хватало на то, чтобы разлепить веки. Если бы не посох, на который я оперся, я бы наверняка плюхнулся на тротуар.
Послышался скрежет железа об асфальт.
– Ох, ну что там еще? – прохрипел я.
Машина дернулась и подвинулась на несколько дюймов в сторону. Коул медленно поднимался с асфальта. Должно быть, основной удар пришелся мимо, а может, он успел прикрыться щитом. Он выпрямился, пошатнулся и схватился рукой в темной перчатке за фонарь. Признаюсь, я испытал мстительное удовлетворение. Типа, получи, пидор проклятый.
Из-под капюшона послышалось негромкое рычание.
– Книгу!
– Поцелуйте меня, – прохрипел я, – в…
Но он обращался вовсе не ко мне. Кумори выступила из тени и, прошептав что-то, сделала движение рукой.
Что-то вдруг резко дернуло меня за карман ветровки. Клапан сам собой откинулся, и книга начала выползать из кармана.
– Эк… – выдавил я из себя; с учетом обстоятельств это был максимум того, что я мог сказать на этот счет. Я перекатился на бок, прижав книгу телом к земле.
Кумори снова вытянула руку, на этот раз резче. Меня протащило пару футов по асфальту в ее направлении – до тех пор, пока мне не удалось упереться башмаком в выбоину на тротуаре, и тут я увидел в просвете между двумя фигурами какое-то движение.
– Игра окончена, – произнес я. – Бросьте свои усилия.
– Или что? – поинтересовался Коул.
– Вам приходилось иметь дело с волками? – ответил я вопросом на вопрос.
Волки возникли – именно возникли из темноты чикагской ночи. Большие волки, пережитки давних эпох – огромные, мускулистые звери с белыми клыками и яростно горящими глазами. Один припал к земле у исковерканной «Тойоты», готовый броситься на Коула, другой возник за спиной у Кумори, уставив на нее взгляд своих пылающих глаз, третий легко спрыгнул с пожарной лестницы на мостовую перед ней. Еще двое стали по обе стороны от меня, предостерегающе рыкнув.
Свет загорался все в новых окнах. Где-то вдалеке послышалась полицейская сирена.
– Гляньте, какие у нас зубки, – хмыкнул я. – Или вы хотите дожидаться полиции? Принимаю ставки.
Две фигуры в черном даже не переглянулись. Кумори скользнула к Коулу, а тот посмотрел на меня так, что я, даже не видя его лица, ощутил взгляд кожей.
– Это не… – начал он.
– Ох, да заткнитесь же, – перебил я его. – Вы проиграли.
Пальцы Коула сложились в зловещую клешнеобразную фигуру, и он, прорычав что-то неразборчивое, прочертил ей воздух.
Я ощутил порыв энергии – на этот раз более темной, неземной. Воздух вокруг этой парочки сгустился, вдруг запахло плесенью и затхлой водой, послышалось что-то вроде вздоха, и они исчезли, словно их и не было.
– Билли, – сердито буркнул я, как только ко мне вернулся дар речи. – Кой черт ты здесь делаешь? Эти типы запросто могли убить вас всех.
Волк, изготовившийся к прыжку рядом с исковерканным автомобилем, повернул морду ко мне и оскалился в довольной ухмылке. Потом, сделав большой прыжок, чтобы не поранить лапы о битое стекло, оказался рядом со мной. Неуловимое движение – и волк исчез, а на его месте стоял на четвереньках обнаженный мужчина. Роста Билли был чуть ниже среднего, зато мускулатуру наработал покруче чем у иного атлета с обложки. Волосы он имел каштановые, глаза, соответственно, карие, и он завел короткую бородку, от чего казался старше, чем был в момент нашего знакомства несколько лет назад.
Но, конечно, он ведь и стал старше за эти несколько лет, так?
– Это мой район, негромко произнес он. – И я не могу позволить кому-либо портить мне картину, – двигался он и в человеческом обличии с волчьей грацией. Он подхватил меня под плечо и без усилия вздернул на ноги. – Ты не ранен?
– Ушибся, – буркнул я. Улица слегка пошла кругом, когда он поднял меня; не уверен, что я удержался бы на ногах без его помощи. – Голова немного кружится. Дух вышибло.
– Копы будут здесь через минуту с небольшим, – сказал он с уверенностью знающего наверняка. – Пошли. Машина Джорджии в том конце переулка.
– Нет, – я мотнул головой и тут же пожалел об этом. – Слушай, помоги мне добраться до моей машины. Мне нельзя… – мне нельзя было попадаться кому-либо на глаза в его обществе. Если Мавра наблюдала за мной сама или приставила ко мне хвост, это запросто могло бы позволить ей привести в действие свои угрозы относительно Мёрфи. Но я понимал и то, что я, черт подери, не могу объяснить всего этого Билли. Билли не из тех, кто в состоянии стоять в стороне, когда на его глазах друг попадает в беду.
И, надо признаться, мне чертовски повезло, что он не из таких. Сил во мне оставалось, когда Коул выбрался из-под машины – кот наплакал.
– Некогда, – возразил Билли. – Слушай, мы привезем тебя обратно, когда здесь все поутихнет. Бог мой, Гарри, ты разбил эту тачку как пивную банку. Не знал, что ты такой сильный.
– Я тоже, – кивнул я. Черт, я даже добраться до машины сам не мог. И не мог позволить, чтобы меня видели с Билли и другими Альфами. Но и позволить, чтобы меня упрятали в кутузку, тоже не мог. Не говоря уже о том, что, если уж Коул и его кобылка нашли меня, это же могут сделать и другие заинтересованные стороны, а среди них могут попасться ой какие интересные лица. В общем, если я и дальше буду светиться лицом на улицах, кто-нибудь, да оторвет его к чертовой матери.
У меня выхода не оставалось, как идти с Билли. Ну, чем быстрее я от него удеру, тем лучше – я не мог позволить им погрязнуть в этом деле глубже, чем они уже сделали… надо же, в конце концов, защитить их, как и Мёрфи. Черт подрал, Мавра просто обязана выказать хоть какое-то понимание. Может, если попросить ее убедительнее…
Угу, так.
Может, я и профукал уже все на свете и обрек Мёрфи, но у меня и выбора другого не было.
Я оперся на плечо Билли-оборотня и из последних сил заковылял по переулку.
Глава девятая
Глава десятая
Послышались лязг и грохот – блин-тарарам, я даже не думал, что они выйдут такими громкими. Посыпались стекла, во все стороны полетели искры. У перевернутого автомобиля врубилась сигнализация, и ей откликнулись сирены других припаркованных у тротуара машин. В окнах начали зажигаться огни.
Я без сил опустился на колено; сияние посоха и браслета разом померкло. Мне никогда еще не приходилось перемещать такую массу практически без подготовки, так что оставшейся у меня энергии едва хватало на то, чтобы разлепить веки. Если бы не посох, на который я оперся, я бы наверняка плюхнулся на тротуар.
Послышался скрежет железа об асфальт.
– Ох, ну что там еще? – прохрипел я.
Машина дернулась и подвинулась на несколько дюймов в сторону. Коул медленно поднимался с асфальта. Должно быть, основной удар пришелся мимо, а может, он успел прикрыться щитом. Он выпрямился, пошатнулся и схватился рукой в темной перчатке за фонарь. Признаюсь, я испытал мстительное удовлетворение. Типа, получи, пидор проклятый.
Из-под капюшона послышалось негромкое рычание.
– Книгу!
– Поцелуйте меня, – прохрипел я, – в…
Но он обращался вовсе не ко мне. Кумори выступила из тени и, прошептав что-то, сделала движение рукой.
Что-то вдруг резко дернуло меня за карман ветровки. Клапан сам собой откинулся, и книга начала выползать из кармана.
– Эк… – выдавил я из себя; с учетом обстоятельств это был максимум того, что я мог сказать на этот счет. Я перекатился на бок, прижав книгу телом к земле.
Кумори снова вытянула руку, на этот раз резче. Меня протащило пару футов по асфальту в ее направлении – до тех пор, пока мне не удалось упереться башмаком в выбоину на тротуаре, и тут я увидел в просвете между двумя фигурами какое-то движение.
– Игра окончена, – произнес я. – Бросьте свои усилия.
– Или что? – поинтересовался Коул.
– Вам приходилось иметь дело с волками? – ответил я вопросом на вопрос.
Волки возникли – именно возникли из темноты чикагской ночи. Большие волки, пережитки давних эпох – огромные, мускулистые звери с белыми клыками и яростно горящими глазами. Один припал к земле у исковерканной «Тойоты», готовый броситься на Коула, другой возник за спиной у Кумори, уставив на нее взгляд своих пылающих глаз, третий легко спрыгнул с пожарной лестницы на мостовую перед ней. Еще двое стали по обе стороны от меня, предостерегающе рыкнув.
Свет загорался все в новых окнах. Где-то вдалеке послышалась полицейская сирена.
– Гляньте, какие у нас зубки, – хмыкнул я. – Или вы хотите дожидаться полиции? Принимаю ставки.
Две фигуры в черном даже не переглянулись. Кумори скользнула к Коулу, а тот посмотрел на меня так, что я, даже не видя его лица, ощутил взгляд кожей.
– Это не… – начал он.
– Ох, да заткнитесь же, – перебил я его. – Вы проиграли.
Пальцы Коула сложились в зловещую клешнеобразную фигуру, и он, прорычав что-то неразборчивое, прочертил ей воздух.
Я ощутил порыв энергии – на этот раз более темной, неземной. Воздух вокруг этой парочки сгустился, вдруг запахло плесенью и затхлой водой, послышалось что-то вроде вздоха, и они исчезли, словно их и не было.
– Билли, – сердито буркнул я, как только ко мне вернулся дар речи. – Кой черт ты здесь делаешь? Эти типы запросто могли убить вас всех.
Волк, изготовившийся к прыжку рядом с исковерканным автомобилем, повернул морду ко мне и оскалился в довольной ухмылке. Потом, сделав большой прыжок, чтобы не поранить лапы о битое стекло, оказался рядом со мной. Неуловимое движение – и волк исчез, а на его месте стоял на четвереньках обнаженный мужчина. Роста Билли был чуть ниже среднего, зато мускулатуру наработал покруче чем у иного атлета с обложки. Волосы он имел каштановые, глаза, соответственно, карие, и он завел короткую бородку, от чего казался старше, чем был в момент нашего знакомства несколько лет назад.
Но, конечно, он ведь и стал старше за эти несколько лет, так?
– Это мой район, негромко произнес он. – И я не могу позволить кому-либо портить мне картину, – двигался он и в человеческом обличии с волчьей грацией. Он подхватил меня под плечо и без усилия вздернул на ноги. – Ты не ранен?
– Ушибся, – буркнул я. Улица слегка пошла кругом, когда он поднял меня; не уверен, что я удержался бы на ногах без его помощи. – Голова немного кружится. Дух вышибло.
– Копы будут здесь через минуту с небольшим, – сказал он с уверенностью знающего наверняка. – Пошли. Машина Джорджии в том конце переулка.
– Нет, – я мотнул головой и тут же пожалел об этом. – Слушай, помоги мне добраться до моей машины. Мне нельзя… – мне нельзя было попадаться кому-либо на глаза в его обществе. Если Мавра наблюдала за мной сама или приставила ко мне хвост, это запросто могло бы позволить ей привести в действие свои угрозы относительно Мёрфи. Но я понимал и то, что я, черт подери, не могу объяснить всего этого Билли. Билли не из тех, кто в состоянии стоять в стороне, когда на его глазах друг попадает в беду.
И, надо признаться, мне чертовски повезло, что он не из таких. Сил во мне оставалось, когда Коул выбрался из-под машины – кот наплакал.
– Некогда, – возразил Билли. – Слушай, мы привезем тебя обратно, когда здесь все поутихнет. Бог мой, Гарри, ты разбил эту тачку как пивную банку. Не знал, что ты такой сильный.
– Я тоже, – кивнул я. Черт, я даже добраться до машины сам не мог. И не мог позволить, чтобы меня видели с Билли и другими Альфами. Но и позволить, чтобы меня упрятали в кутузку, тоже не мог. Не говоря уже о том, что, если уж Коул и его кобылка нашли меня, это же могут сделать и другие заинтересованные стороны, а среди них могут попасться ой какие интересные лица. В общем, если я и дальше буду светиться лицом на улицах, кто-нибудь, да оторвет его к чертовой матери.
У меня выхода не оставалось, как идти с Билли. Ну, чем быстрее я от него удеру, тем лучше – я не мог позволить им погрязнуть в этом деле глубже, чем они уже сделали… надо же, в конце концов, защитить их, как и Мёрфи. Черт подрал, Мавра просто обязана выказать хоть какое-то понимание. Может, если попросить ее убедительнее…
Угу, так.
Может, я и профукал уже все на свете и обрек Мёрфи, но у меня и выбора другого не было.
Я оперся на плечо Билли-оборотня и из последних сил заковылял по переулку.
Глава девятая
При необходимости Билли, возможно, смог бы дотащить меня и на руках, даже бегом, но нам пришлось одолеть всего ярдов пятьдесят, а потом дорогой джип с погашенными огнями вынырнул из-за поворота и резко затормозил рядом с нами.
– Живо, – произнес я, все еще задыхаясь, – в волкомобиль!
Билли помог мне забраться на заднее сидение, прыгнул следом, и джип тронулся с места прежде, чем он успел захлопнуть дверь. В салоне пахло освежителем воздуха и пиццей.
– Что случилось? – поинтересовалась сидевшая за рулем женщина – примерно одного возраста с Билли, с пышной каштановой косой, в джинсах и замшевой куртке. – Привет, Гарри.
– Добрый вечер, Джорджия, – выдохнул я, откинувшись на мягкую спинку.
– С тобой все в порядке?
– Ничего такого, чего не исправил бы добрый сон.
– На него напали, – вмешался Билли, возвращая разговор к первому вопросу. Он достал из расстегнутой спортивной сумки тренировочные штаны, футболку и ловко, словно всю жизнь только и делал, что облачался на заднем сидении в машине, привел себя в более пристойный вид.
– Опять вампиры? – поинтересовалась Джорджия. Она включила фары и, вырулив на магистраль, влилась в поток машин. Свет мелькавших мимо фонарей ритмично вспыхивал в бриллианте на ее обручальном кольце. – Я думала, Красные носа не кажут к нам в город.
– Не вампиры, – мотнул головой я. Веки мои с каждой минутой делались все тяжелее, и я решил не спорить с ними. – Новые приятели.
– Мне кажется, это тоже чародеи, – негромко заметил Билли. – Длинные черные плащи, капюшоны. Лиц я не разглядел.
– Почему туда торопилась полиция? – спросила Джорджия.
– Гарри перевернул на одного из них машину.
Я услышал, как Джорджия присвистнула сквозь зубы.
– Угу, но матч-то я проиграл, – буркнул я. – Я его этим только чуть замедлил.
– Господи, – произнесла Джорджия. – Надеюсь, все кончилось хорошо?
– Угу, – повторил я. – Плохие парни бежали с поля боя. Правда, если бы Альфы не появились вовремя, не уверен, что мне и это бы удалось.
– Наши рассеялись и соберутся у нас дома, – сообщил Билли. – И что это за типы были?
– Не могу сказать, – поморщился я.
Последовало секундное молчание, потом голос Билли сделался осторожным.
– Почему? Это что, секрет какой-то, типа, только для внутреннего чародейского пользования?
– Нет. Я просто представления не имею, кто это, черт их подери, такие.
– А-а… И что им было надо? – поинтересовался Билли. – Я ведь только к развязке появился.
– Я нес от Бока редкую книгу. Судя по всему, они хотели именно ее.
Ей-богу не вру, я буквально услышал, как зашелестели его брови.
– Такая ценная?
– Что-то в ней, должно быть, ценно, – ответил я и полез в карман проверить, не выпала ли книга. Она оказалась на месте; тоненький томик выглядел совсем безобидным. Хорошо хоть, прочесть его от корки до корки не займет много времени. – Ребята, я чертовски признателен вам за помощь, но не могу оставаться с вами.
– Ну конечно, – кивнул Билли. – чем мы еще можем помочь?
– Во-первых, не везите меня к себе, – сказал я. – Куда-нибудь, где вы не часто появляетесь.
– Почему так? – удивился Билли.
– Ребята, пожалуйста. Просто сделайте, как я прошу. И дайте мне минуту подумать, – я закрыл глаза и попытался прикинуть, как бы это мне не впутывать Альф во всю эту историю, но мое усталое, избитое тело устроило мне подлянку. Я вдруг разом провалился в черноту, лишенную даже сновидений.
Когда я, вздрогнув, проснулся, шея болела от неудобного положения: я дрых сидя, уронив голову на грудь. Машина стояла на месте, и я сидел в ней один. Гнетущей усталости, тем не менее, заметно поубавилось. Вряд ли я провел в этом положении много времени; впрочем, даже недолгий сон способен порой делать чудеса.
Я выбрался из машины и оказался в гараже, достаточно большом, чтобы разместить с полдюжины машин, хотя в нем стояли только джип и блестящий черный «Меркьюри». Я узнал это место – дом родителей Джорджии на северной городской окраине. Альфы уже привозили меня раз сюда, укрывая от шайки сбрендивших ликантропов. Только тогда со мной была Сьюзен.
Я тряхнул головой, забрал из салона посох, книжку и пошел к ведущей из гаража в дом двери. Прежде, чем взяться за ручку, я помедлил – и услышал за дверью голоса. Говорили двое, вполголоса, и я закрыл глаза и склонил голову набок, прислушиваясь. Полезная это штука – умение Слушать, хотя спроси меня, как это делать, и я даже не смогу описать этого.
Послышался негромкий стук – кто-то положил телефонную трубку на рычаг.
– С ними все в порядке, – произнес Билли.
– Это хорошо, – ответила Джорджия. – Что-то происходит. Ты видел его лицо?
– Ну, вид у него усталый, – вздохнул Билли.
– Не просто усталый. Он напуган.
– Возможно, – признал Билли, помолчав секунду-другую. – Ну и что, если так?
– А то, что как все плохо должно обстоять, если он напуган? – спросила Джорджия. – И это еще не все.
– Его рука.
– Ты тоже заметил?
– Угу. После того, как он отрубился.
– По идее он вообще не должен шевелить ею, – сказала она, и в голосе ее послышалось что-то вроде сожаления. – Ты же помнишь, какой он у нас, когда мы играем. Он и фишки-то с трудом в пальцах держит. А сегодня я слышал, как посох трещал в его пальцах. Я боялся, он его сломает.
Услышав такое, я даже зажмурился и покосился на руку в перчатке. Потом попробовал пошевелить пальцами. Они, типа, слегка дернулись.
– Он слегка изменился с тех пор, как получил этот ожог, – продолжал Билли.
– Раньше, – возразила Джорджия. – Это началось за год до того. Помнишь, как он пришел к нам на игру весь в бинтах под свитером? Это было через неделю после убийства в порту и той ложной тревоги в аэропорту. Вот сразу после этого и началось. Он как-то все больше отдаляется от нас.
– Думаешь, он имеет отношение к тому убийству? – с сомнением в голосе спросил Билли.
– Разумеется, нет, – сказала Джорджия. – Но мне кажется, он мог работать над этим делом и так или иначе знать погибшую. Ты же его знаешь. Возможно, он винит себя в ее смерти.
Я тряхнул головой, отгоняя воспоминание о красивой женщине с темными волосами, истекавшей кровью, пока рубка ее яхты медленно наполнялась водой. Ну, конечно, она сама выбрала порочный путь, который завел ее в беду. И все равно, это я не смог защитить ее от твари, отнявшей ее жизнь.
– Если он попал в беду, нам надо помочь ему, – заявил Билли.
– Да, – согласилась Джорджия. – Но подумай, Билли: лезть в его дела, возможно, не лучший способ сделать это.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, он не хотел, чтобы мы везли его к нему домой. Знаешь, почему?
– Нет, не знаю. И ты тоже.
Она возмущенно фыркнула носом.
– Билли, он боится, что за его домом следят.
– Кто?
– Не кто, а что, – поправила Джорджия. – Мы ничего такого не ощутили и не унюхали. Если там действует магия, то, скорее всего, такая, которая нам не по зубам.
– Ну и что ты предлагаешь? – буркнул Билли. – Взять и вот так просто бросить его в беде?
– Нет, – вздохнула она. – Но, Билли, ты же видел, на что он способен. Мы видели, как он прорвался сквозь целую армию на поле битвы у фэйре. И ты сам только что рассказал мне, как он прихлопнул автомобилем других чародеев, а те выбрались из-под него целыми. Я не хочу сказать, что мы такие уж слабые, но одно дело охотиться на гулей, троллей и всяких там случайных вампиров, а совсем другое – мешаться под ногами у чародеев. Ты видел, какими энергиями они повелевают.
– Не боюсь я, – буркнул Билли.
– Ну и дурак, – произнесла Джорджия спокойно, так что это прозвучало не обидно. – Гарри не тот, что был прежде. Он ранен. И мне начхать на то, что он там говорит, но его раненая рука мучит его сильнее, чем надо бы. Ему теперь не нужно никаких подачек и скидок.
– Ну и что, ты хочешь оставить его биться в одиночку? – спросил Билли.
– Я не хочу сковывать его. Ты его знаешь: он заботится прежде о других, и лишь потом о себе. Он выступает в такой весовой категории, что мы только помехой для него станем. Надо все же и знать предел собственным силам.
Последовало долгое молчание.
– Ну и пусть, – произнес, наконец, Билли. – Не собираюсь я стоять в стороне, пока ему грозит опасность.
– Все, чего я хочу, – сказала Джорджия, – это чтобы ты его слушал. Если он не хочет нашей поддержки или считает, что впутывать нас в его дела слишком опасно, нам придется довериться ему. Он доверял нам в прошлом и ни разу не подставил. Просто обещай мне, что ты отплатишь ему тем же.
– Но… не могу же я просто взять и отвернуться, – пробормотал Билли.
– Я и не хочу, чтобы ты это делал, – ответила Джорджия. – Только… ты порой думаешь не головой, Билли, а зубами, – послышался звук поцелуя. – Я тебя люблю. Мы поможем ему всем, что в наших силах. Я просто хочу, чтобы ты понял: возможно, мы нужны ему не просто для махалова.
Скрипнул пол: кто-то, судя по тяжести, Билли отошел на два шага. Потом скрипнул стул.
– Не знаю, что мы еще можем делать.
– Ладно, – сказала Джорджия, открывая холодильник. – А те двое, чьих лиц ты не видел? Ты сумел достаточно близко к ним подобраться, чтобы обнюхать?
– Пытался, – вздохнул Билли. – Я стоял ближе других. Но…
– Но?
– Никакого запаха не уловил. Не успел. Гарри… Когда он переворачивал машину, была такая красная вспышка, а потом все, что я смог унюхать…
Я услышал пару шагов полегче – должно быть, Джорджия подошла и дотронулась до него.
– Что смог унюхать?
– Серу, – ответил Билли не совсем уверенным голосом. – Пахло серой.
Последовало молчание.
– Что это значит? – спросила Джорджия.
– Что я за него беспокоюсь, – сказал Билли. – Ты бы видела его лицо тогда. Ярость. Никогда не видел, чтобы кто-то так злился.
– Думаешь, он… что? Неуравновешен?
– Это ты у нас аспирант-психолог, – буркнул Билли. – Ты сама как считаешь?
Я взялся за ручку, поколебался секунду, а потом толкнул дверь.
Билли с Джорджией сидели в довольно просторной кухне; на столе стояли две открытые, но непочатые бутылки пива. Оба застыли, удивленно глядя на меня.
– Так что вы думаете? – негромко спросил я у Джорджии. – Мне это тоже интересно.
– Гарри, – произнесла Джорджия. – Я всего только аспирантка.
Я подошел к холодильнику и взял себе бутылку холодного пива. Пиво было американское, но я не слишком привередлив. Я люблю пиво холодным. Я свернул крышку, подошел к столу и подсел к ним.
– Я не ищу психотерапевта. Вы мои друзья. Оба, – я сделал глоток. – вот и скажите мне, что вы думаете.
Джорджия с Билли переглянулись, и Билли кивнул.
– Гарри, – сказала Джорджия. – Мне кажется, тебе надо с кем-нибудь переговорить. Даже неважно, с кем именно. Просто на тебя столько всего навалилось, что если ты не выпустишь хоть часть этого из себя, это может плохо кончиться.
– Люди говорят со своими друзьями, Гарри, – добавил Билли. – Нельзя свернуть абсолютно все в одиночку. А вместе чего-нибудь, да придумается.
Я сделал еще глоток. Билли с Джорджией тоже. Минут пять или шесть мы сидели молча.
– Примерно два года назад, – сказал я наконец, – я подставил себя под воздействие демонической силы. Твари по имени Ласкиэль. Падшего ангела. Такой твари, которая превращает людей в настоящих… в настоящих монстров.
Джорджия пристально смотрела мне в лицо.
– Зачем ты это сделал?
– Это была такая серебряная монетка, – ответил я. – Любой, дотронувшийся до нее, открыт воздействию. Ее вот-вот собирался подобрать ребенок, не имевший ни малейшего представления о том, что это. Даже не размышлял. Я просто накрыл ее рукой прежде, чем ребенок успел подобрать ее.
Джорджия кивнула.
– И что произошло?
– Я принял меры к тому, чтобы изолировать ее, – сказал я. – Я сделал для этого все, до чего додумался, и некоторое время мне казалось, что мне это удалось, – я отпил еще пива. – А в прошлом году заметил, что моя собственная магия усиливается демонической энергией – так называемым Адским Огнем. Его ты и унюхал, Билли, когда я перевернул ту машину.
– Зачем ты ее использовал? – спросил Билли.
Я покачал головой.
– Это от меня не зависит. Само выходит.
Джорджия нахмурилась.
– Я не спец по магии, Гарри, но, насколько я знаю, такая сила никогда не дается даром.
– Нет. Не даром.
– Тогда какова цена? – спросила она.
Я глубоко вздохнул. Потом начал стаскивать с обожженной руки перчатку.
– Мне это тоже интересно, – кивнул я, сдернул-таки эту чертову перчатку и повернул руку ладонью вверх.
Больше всего пострадали внутренняя поверхность пальцев и ладонь. Все это напоминало, скорее, не столько человеческую плоть, сколько плавленый воск – белый со вкраплениями голубого в местах, где сохранились кровеносные сосуды. Везде, кроме самой середины ладони. Там три полосы розовой, здоровой кожи складывались в напоминающий по форме песочные часы знак.
– Вот такую штуку я обнаружил, когда обжегся, – сказал я. – Это древняя руна. Символ, обозначающий имя Ласкиэль.
– Ох, – только и сказала Джорджия перехваченным голосом.
Билли переводил взгляд с меня на нее и обратно.
– Ох? Почему ох?
Джорджия взглядом призвала меня к снисходительности и повернулась к Билли.
– Это знак демона. Вроде логотипа, да? – она вопросительно посмотрела на меня, и я кивнул.
– Он опасается, что этот демон, Ласкиэль, может каким-то образом влиять на него – а он не знает, как именно.
– Вот именно, – согласился я. – Все, что мне известно, утверждает, что я должен быть отрезан от Ласкиэли. Что мне ничего не должно угрожать. Но ее власть все же каким-то образом проявляется. И если демон влияет на мои мысли, дергает, так сказать, за веревочки, я могу даже не замечать этого.
Джорджия нахмурилась.
– Ты веришь, что это возможно?
– Допускать иное просто опасно, – вздохнул я и еще раз поднял руку. – Это не домыслы. Это факт. Если я буду использовать это неразумно или опрометчиво, могут пострадать люди. Могут погибнуть. И если Ласкиэль каким-то образом воздействует на меня…
– Может случиться черт знает что, – договорил за меня Билли разом посерьезневшим голосом.
– Угу.
– Черт, – буркнул Билли.
Мы выпили еще пива.
– И мне все это не нравится, – сказал я. – Главное, я не нахожу никаких ответов. Уйму заклинаний перепробовал. Ритуалов, обрядов. Все попробовал. И ничего.
– Господи… – выдохнул Билли.
– Такое воздействие обычно можно засечь, и оно нарушает Законы Магии. Если Стражи узнают об этом и отдадут меня под суд, одного этого достаточно, чтобы казнить меня. И если я окажусь рядом с Рыцарем Креста – я вам про них рассказывал – он тоже сможет ощутить это на мне. Не знаю, как он на это отреагирует, что подумает.
Я кашлянул.
– Мне страшно.
Джорджия легко коснулась моей руки.
– Не казни ты себя так, Гарри. Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понимать: ты не желал этой силы, тем более не хочешь злоупотребить ею.
– Если бы какая-то часть меня не желала ее, – спросил я, – кой черт я не схватил мальчишку, а не монету?
В кухне воцарилась неуютная тишина.
– Вы мои добрые друзья. Вы приходили на помощь, когда мне приходилось туго, – продолжал я. – Вы пригласили меня в свой дом. В свою жизнь. Вы замечательные ребята. Мне жаль, что я не держался с вами более открыто.
– Сегодня все было из-за того же? – спросил Билли. – Из-за демона?
– Нет, – мотнул головой я. – Сегодня другая история. И я не могу рассказать вам о ней.
– Если ты это для того, чтобы защитить нас… – начал Билли.
– Я защищаю не вас, – перебил я. – Совсем других людей. Если меня увидят с вами, они могут сильно пострадать. Даже погибнуть.
– Чего-то я не понимаю. Я хочу помочь… – сказал Билли.
Джорджия положила ладонь на его руку. Он оглянулся на нее, покраснел и закрыл рот.
Я кивнул и допил пиво.
– Мне нужно, чтобы вы хотя бы немного еще доверились мне. Мне очень жаль. Но чем быстрее я уберусь отсюда, тем лучше.
– Чем мы можем помочь? – спросила Джорджия.
– Знать, что вы хотите помочь – уже помощь, – улыбнулся я. – Но сейчас это почти единственное, что вы для меня можете сделать. По крайней мере, сейчас.
– Почти?
Я кивнул.
– Ну, чего-нибудь поесть, и если бы вы подбросили меня обратно к моей машине, я был бы чертовски вам благодарен.
– Уж это-то – легко, – сказал Билли.
– Спасибо, – отозвался я.
– Живо, – произнес я, все еще задыхаясь, – в волкомобиль!
Билли помог мне забраться на заднее сидение, прыгнул следом, и джип тронулся с места прежде, чем он успел захлопнуть дверь. В салоне пахло освежителем воздуха и пиццей.
– Что случилось? – поинтересовалась сидевшая за рулем женщина – примерно одного возраста с Билли, с пышной каштановой косой, в джинсах и замшевой куртке. – Привет, Гарри.
– Добрый вечер, Джорджия, – выдохнул я, откинувшись на мягкую спинку.
– С тобой все в порядке?
– Ничего такого, чего не исправил бы добрый сон.
– На него напали, – вмешался Билли, возвращая разговор к первому вопросу. Он достал из расстегнутой спортивной сумки тренировочные штаны, футболку и ловко, словно всю жизнь только и делал, что облачался на заднем сидении в машине, привел себя в более пристойный вид.
– Опять вампиры? – поинтересовалась Джорджия. Она включила фары и, вырулив на магистраль, влилась в поток машин. Свет мелькавших мимо фонарей ритмично вспыхивал в бриллианте на ее обручальном кольце. – Я думала, Красные носа не кажут к нам в город.
– Не вампиры, – мотнул головой я. Веки мои с каждой минутой делались все тяжелее, и я решил не спорить с ними. – Новые приятели.
– Мне кажется, это тоже чародеи, – негромко заметил Билли. – Длинные черные плащи, капюшоны. Лиц я не разглядел.
– Почему туда торопилась полиция? – спросила Джорджия.
– Гарри перевернул на одного из них машину.
Я услышал, как Джорджия присвистнула сквозь зубы.
– Угу, но матч-то я проиграл, – буркнул я. – Я его этим только чуть замедлил.
– Господи, – произнесла Джорджия. – Надеюсь, все кончилось хорошо?
– Угу, – повторил я. – Плохие парни бежали с поля боя. Правда, если бы Альфы не появились вовремя, не уверен, что мне и это бы удалось.
– Наши рассеялись и соберутся у нас дома, – сообщил Билли. – И что это за типы были?
– Не могу сказать, – поморщился я.
Последовало секундное молчание, потом голос Билли сделался осторожным.
– Почему? Это что, секрет какой-то, типа, только для внутреннего чародейского пользования?
– Нет. Я просто представления не имею, кто это, черт их подери, такие.
– А-а… И что им было надо? – поинтересовался Билли. – Я ведь только к развязке появился.
– Я нес от Бока редкую книгу. Судя по всему, они хотели именно ее.
Ей-богу не вру, я буквально услышал, как зашелестели его брови.
– Такая ценная?
– Что-то в ней, должно быть, ценно, – ответил я и полез в карман проверить, не выпала ли книга. Она оказалась на месте; тоненький томик выглядел совсем безобидным. Хорошо хоть, прочесть его от корки до корки не займет много времени. – Ребята, я чертовски признателен вам за помощь, но не могу оставаться с вами.
– Ну конечно, – кивнул Билли. – чем мы еще можем помочь?
– Во-первых, не везите меня к себе, – сказал я. – Куда-нибудь, где вы не часто появляетесь.
– Почему так? – удивился Билли.
– Ребята, пожалуйста. Просто сделайте, как я прошу. И дайте мне минуту подумать, – я закрыл глаза и попытался прикинуть, как бы это мне не впутывать Альф во всю эту историю, но мое усталое, избитое тело устроило мне подлянку. Я вдруг разом провалился в черноту, лишенную даже сновидений.
Когда я, вздрогнув, проснулся, шея болела от неудобного положения: я дрых сидя, уронив голову на грудь. Машина стояла на месте, и я сидел в ней один. Гнетущей усталости, тем не менее, заметно поубавилось. Вряд ли я провел в этом положении много времени; впрочем, даже недолгий сон способен порой делать чудеса.
Я выбрался из машины и оказался в гараже, достаточно большом, чтобы разместить с полдюжины машин, хотя в нем стояли только джип и блестящий черный «Меркьюри». Я узнал это место – дом родителей Джорджии на северной городской окраине. Альфы уже привозили меня раз сюда, укрывая от шайки сбрендивших ликантропов. Только тогда со мной была Сьюзен.
Я тряхнул головой, забрал из салона посох, книжку и пошел к ведущей из гаража в дом двери. Прежде, чем взяться за ручку, я помедлил – и услышал за дверью голоса. Говорили двое, вполголоса, и я закрыл глаза и склонил голову набок, прислушиваясь. Полезная это штука – умение Слушать, хотя спроси меня, как это делать, и я даже не смогу описать этого.
Послышался негромкий стук – кто-то положил телефонную трубку на рычаг.
– С ними все в порядке, – произнес Билли.
– Это хорошо, – ответила Джорджия. – Что-то происходит. Ты видел его лицо?
– Ну, вид у него усталый, – вздохнул Билли.
– Не просто усталый. Он напуган.
– Возможно, – признал Билли, помолчав секунду-другую. – Ну и что, если так?
– А то, что как все плохо должно обстоять, если он напуган? – спросила Джорджия. – И это еще не все.
– Его рука.
– Ты тоже заметил?
– Угу. После того, как он отрубился.
– По идее он вообще не должен шевелить ею, – сказала она, и в голосе ее послышалось что-то вроде сожаления. – Ты же помнишь, какой он у нас, когда мы играем. Он и фишки-то с трудом в пальцах держит. А сегодня я слышал, как посох трещал в его пальцах. Я боялся, он его сломает.
Услышав такое, я даже зажмурился и покосился на руку в перчатке. Потом попробовал пошевелить пальцами. Они, типа, слегка дернулись.
– Он слегка изменился с тех пор, как получил этот ожог, – продолжал Билли.
– Раньше, – возразила Джорджия. – Это началось за год до того. Помнишь, как он пришел к нам на игру весь в бинтах под свитером? Это было через неделю после убийства в порту и той ложной тревоги в аэропорту. Вот сразу после этого и началось. Он как-то все больше отдаляется от нас.
– Думаешь, он имеет отношение к тому убийству? – с сомнением в голосе спросил Билли.
– Разумеется, нет, – сказала Джорджия. – Но мне кажется, он мог работать над этим делом и так или иначе знать погибшую. Ты же его знаешь. Возможно, он винит себя в ее смерти.
Я тряхнул головой, отгоняя воспоминание о красивой женщине с темными волосами, истекавшей кровью, пока рубка ее яхты медленно наполнялась водой. Ну, конечно, она сама выбрала порочный путь, который завел ее в беду. И все равно, это я не смог защитить ее от твари, отнявшей ее жизнь.
– Если он попал в беду, нам надо помочь ему, – заявил Билли.
– Да, – согласилась Джорджия. – Но подумай, Билли: лезть в его дела, возможно, не лучший способ сделать это.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, он не хотел, чтобы мы везли его к нему домой. Знаешь, почему?
– Нет, не знаю. И ты тоже.
Она возмущенно фыркнула носом.
– Билли, он боится, что за его домом следят.
– Кто?
– Не кто, а что, – поправила Джорджия. – Мы ничего такого не ощутили и не унюхали. Если там действует магия, то, скорее всего, такая, которая нам не по зубам.
– Ну и что ты предлагаешь? – буркнул Билли. – Взять и вот так просто бросить его в беде?
– Нет, – вздохнула она. – Но, Билли, ты же видел, на что он способен. Мы видели, как он прорвался сквозь целую армию на поле битвы у фэйре. И ты сам только что рассказал мне, как он прихлопнул автомобилем других чародеев, а те выбрались из-под него целыми. Я не хочу сказать, что мы такие уж слабые, но одно дело охотиться на гулей, троллей и всяких там случайных вампиров, а совсем другое – мешаться под ногами у чародеев. Ты видел, какими энергиями они повелевают.
– Не боюсь я, – буркнул Билли.
– Ну и дурак, – произнесла Джорджия спокойно, так что это прозвучало не обидно. – Гарри не тот, что был прежде. Он ранен. И мне начхать на то, что он там говорит, но его раненая рука мучит его сильнее, чем надо бы. Ему теперь не нужно никаких подачек и скидок.
– Ну и что, ты хочешь оставить его биться в одиночку? – спросил Билли.
– Я не хочу сковывать его. Ты его знаешь: он заботится прежде о других, и лишь потом о себе. Он выступает в такой весовой категории, что мы только помехой для него станем. Надо все же и знать предел собственным силам.
Последовало долгое молчание.
– Ну и пусть, – произнес, наконец, Билли. – Не собираюсь я стоять в стороне, пока ему грозит опасность.
– Все, чего я хочу, – сказала Джорджия, – это чтобы ты его слушал. Если он не хочет нашей поддержки или считает, что впутывать нас в его дела слишком опасно, нам придется довериться ему. Он доверял нам в прошлом и ни разу не подставил. Просто обещай мне, что ты отплатишь ему тем же.
– Но… не могу же я просто взять и отвернуться, – пробормотал Билли.
– Я и не хочу, чтобы ты это делал, – ответила Джорджия. – Только… ты порой думаешь не головой, Билли, а зубами, – послышался звук поцелуя. – Я тебя люблю. Мы поможем ему всем, что в наших силах. Я просто хочу, чтобы ты понял: возможно, мы нужны ему не просто для махалова.
Скрипнул пол: кто-то, судя по тяжести, Билли отошел на два шага. Потом скрипнул стул.
– Не знаю, что мы еще можем делать.
– Ладно, – сказала Джорджия, открывая холодильник. – А те двое, чьих лиц ты не видел? Ты сумел достаточно близко к ним подобраться, чтобы обнюхать?
– Пытался, – вздохнул Билли. – Я стоял ближе других. Но…
– Но?
– Никакого запаха не уловил. Не успел. Гарри… Когда он переворачивал машину, была такая красная вспышка, а потом все, что я смог унюхать…
Я услышал пару шагов полегче – должно быть, Джорджия подошла и дотронулась до него.
– Что смог унюхать?
– Серу, – ответил Билли не совсем уверенным голосом. – Пахло серой.
Последовало молчание.
– Что это значит? – спросила Джорджия.
– Что я за него беспокоюсь, – сказал Билли. – Ты бы видела его лицо тогда. Ярость. Никогда не видел, чтобы кто-то так злился.
– Думаешь, он… что? Неуравновешен?
– Это ты у нас аспирант-психолог, – буркнул Билли. – Ты сама как считаешь?
Я взялся за ручку, поколебался секунду, а потом толкнул дверь.
Билли с Джорджией сидели в довольно просторной кухне; на столе стояли две открытые, но непочатые бутылки пива. Оба застыли, удивленно глядя на меня.
– Так что вы думаете? – негромко спросил я у Джорджии. – Мне это тоже интересно.
– Гарри, – произнесла Джорджия. – Я всего только аспирантка.
Я подошел к холодильнику и взял себе бутылку холодного пива. Пиво было американское, но я не слишком привередлив. Я люблю пиво холодным. Я свернул крышку, подошел к столу и подсел к ним.
– Я не ищу психотерапевта. Вы мои друзья. Оба, – я сделал глоток. – вот и скажите мне, что вы думаете.
Джорджия с Билли переглянулись, и Билли кивнул.
– Гарри, – сказала Джорджия. – Мне кажется, тебе надо с кем-нибудь переговорить. Даже неважно, с кем именно. Просто на тебя столько всего навалилось, что если ты не выпустишь хоть часть этого из себя, это может плохо кончиться.
– Люди говорят со своими друзьями, Гарри, – добавил Билли. – Нельзя свернуть абсолютно все в одиночку. А вместе чего-нибудь, да придумается.
Я сделал еще глоток. Билли с Джорджией тоже. Минут пять или шесть мы сидели молча.
– Примерно два года назад, – сказал я наконец, – я подставил себя под воздействие демонической силы. Твари по имени Ласкиэль. Падшего ангела. Такой твари, которая превращает людей в настоящих… в настоящих монстров.
Джорджия пристально смотрела мне в лицо.
– Зачем ты это сделал?
– Это была такая серебряная монетка, – ответил я. – Любой, дотронувшийся до нее, открыт воздействию. Ее вот-вот собирался подобрать ребенок, не имевший ни малейшего представления о том, что это. Даже не размышлял. Я просто накрыл ее рукой прежде, чем ребенок успел подобрать ее.
Джорджия кивнула.
– И что произошло?
– Я принял меры к тому, чтобы изолировать ее, – сказал я. – Я сделал для этого все, до чего додумался, и некоторое время мне казалось, что мне это удалось, – я отпил еще пива. – А в прошлом году заметил, что моя собственная магия усиливается демонической энергией – так называемым Адским Огнем. Его ты и унюхал, Билли, когда я перевернул ту машину.
– Зачем ты ее использовал? – спросил Билли.
Я покачал головой.
– Это от меня не зависит. Само выходит.
Джорджия нахмурилась.
– Я не спец по магии, Гарри, но, насколько я знаю, такая сила никогда не дается даром.
– Нет. Не даром.
– Тогда какова цена? – спросила она.
Я глубоко вздохнул. Потом начал стаскивать с обожженной руки перчатку.
– Мне это тоже интересно, – кивнул я, сдернул-таки эту чертову перчатку и повернул руку ладонью вверх.
Больше всего пострадали внутренняя поверхность пальцев и ладонь. Все это напоминало, скорее, не столько человеческую плоть, сколько плавленый воск – белый со вкраплениями голубого в местах, где сохранились кровеносные сосуды. Везде, кроме самой середины ладони. Там три полосы розовой, здоровой кожи складывались в напоминающий по форме песочные часы знак.
– Вот такую штуку я обнаружил, когда обжегся, – сказал я. – Это древняя руна. Символ, обозначающий имя Ласкиэль.
– Ох, – только и сказала Джорджия перехваченным голосом.
Билли переводил взгляд с меня на нее и обратно.
– Ох? Почему ох?
Джорджия взглядом призвала меня к снисходительности и повернулась к Билли.
– Это знак демона. Вроде логотипа, да? – она вопросительно посмотрела на меня, и я кивнул.
– Он опасается, что этот демон, Ласкиэль, может каким-то образом влиять на него – а он не знает, как именно.
– Вот именно, – согласился я. – Все, что мне известно, утверждает, что я должен быть отрезан от Ласкиэли. Что мне ничего не должно угрожать. Но ее власть все же каким-то образом проявляется. И если демон влияет на мои мысли, дергает, так сказать, за веревочки, я могу даже не замечать этого.
Джорджия нахмурилась.
– Ты веришь, что это возможно?
– Допускать иное просто опасно, – вздохнул я и еще раз поднял руку. – Это не домыслы. Это факт. Если я буду использовать это неразумно или опрометчиво, могут пострадать люди. Могут погибнуть. И если Ласкиэль каким-то образом воздействует на меня…
– Может случиться черт знает что, – договорил за меня Билли разом посерьезневшим голосом.
– Угу.
– Черт, – буркнул Билли.
Мы выпили еще пива.
– И мне все это не нравится, – сказал я. – Главное, я не нахожу никаких ответов. Уйму заклинаний перепробовал. Ритуалов, обрядов. Все попробовал. И ничего.
– Господи… – выдохнул Билли.
– Такое воздействие обычно можно засечь, и оно нарушает Законы Магии. Если Стражи узнают об этом и отдадут меня под суд, одного этого достаточно, чтобы казнить меня. И если я окажусь рядом с Рыцарем Креста – я вам про них рассказывал – он тоже сможет ощутить это на мне. Не знаю, как он на это отреагирует, что подумает.
Я кашлянул.
– Мне страшно.
Джорджия легко коснулась моей руки.
– Не казни ты себя так, Гарри. Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понимать: ты не желал этой силы, тем более не хочешь злоупотребить ею.
– Если бы какая-то часть меня не желала ее, – спросил я, – кой черт я не схватил мальчишку, а не монету?
В кухне воцарилась неуютная тишина.
– Вы мои добрые друзья. Вы приходили на помощь, когда мне приходилось туго, – продолжал я. – Вы пригласили меня в свой дом. В свою жизнь. Вы замечательные ребята. Мне жаль, что я не держался с вами более открыто.
– Сегодня все было из-за того же? – спросил Билли. – Из-за демона?
– Нет, – мотнул головой я. – Сегодня другая история. И я не могу рассказать вам о ней.
– Если ты это для того, чтобы защитить нас… – начал Билли.
– Я защищаю не вас, – перебил я. – Совсем других людей. Если меня увидят с вами, они могут сильно пострадать. Даже погибнуть.
– Чего-то я не понимаю. Я хочу помочь… – сказал Билли.
Джорджия положила ладонь на его руку. Он оглянулся на нее, покраснел и закрыл рот.
Я кивнул и допил пиво.
– Мне нужно, чтобы вы хотя бы немного еще доверились мне. Мне очень жаль. Но чем быстрее я уберусь отсюда, тем лучше.
– Чем мы можем помочь? – спросила Джорджия.
– Знать, что вы хотите помочь – уже помощь, – улыбнулся я. – Но сейчас это почти единственное, что вы для меня можете сделать. По крайней мере, сейчас.
– Почти?
Я кивнул.
– Ну, чего-нибудь поесть, и если бы вы подбросили меня обратно к моей машине, я был бы чертовски вам благодарен.
– Уж это-то – легко, – сказал Билли.
– Спасибо, – отозвался я.
Глава десятая
Я совершил набег на холодильник, набрал из него целую тарелку всякой холодной всячины, а Билли тем временем звонил к себе домой. Через пару минут один из Альф отзвонил обратно, подтвердив, что катавасия перед входом в букинистическую лавку Бока начинает стихать.
– Там сейчас осталась только одна полицейская машина, – сообщил Билли. – Плюс ребята с эвакуатором.
– Не будем ждать дальше, – сказал я. – Пока там копы, вся окрестная нечисть попритихнет на некоторое время. Мне хотелось бы вернуться туда и уехать прежде, чем они начнут высовываться.
– Тогда поесть можешь и в машине, – предложила Джорджия, и мы все снова загрузились в ее джип.
Джорджия затормозила у тротуара рядом с моим Жучком, и я вышел. Ключи от него я заранее держал в руке, чтобы сразу сесть и уехать. Однако, увидев свою машинку, я застыл как вкопанный.
Кто-то выбил остававшиеся целыми стекла. Осколки усеяли мостовую и весь салон. Большая часть ветрового стекла исчезла, а то, что осталось, покрылось сетью трещин, от чего утратило прозрачность. Заднее окно и так побилось, когда я разбирался с зомби несколько часов назад. В дверях и крышке багажника зияли дырки, а от дверных ручек и вовсе ничего не осталось: кто-то не поленился вырвать их с мясом. Машина осела, упершись в асфальт ступицами колес, и немудрено – даже с расстояния в десяток ярдов я мог разглядеть в них длинные прорези.
Я осторожно приблизился к машине.
Из выбитого окна водительской двери торчала деревянная рукоять бейсбольной биты, с которой еще свисал на веревочке картонный магазинный лейбл.
Билли высунулся из окна джипа и присвистнул.
– С другой стороны, – заметил я, – теперь все окна соответствуют друг другу.
– Ну и погром, – охнула Джорджия.
Я обошел машину и поднял крышку багажника. В него никто не лазил. Мой обрез до сих пор лежал на заднем сидении. Билли с Джорджией выбрались из джипа и подошли.
– Хулиганы? – спросила Джорджия.
– Хулиганы не оставили бы ружья, – покачал головой я.
– Может, эти типы в капюшонах? – предположил Билли.
– Судя по тому, как они меня мутузили, они обошлись бы и без бейсбольной биты, – я осторожно, двумя пальцами вытащил биту из машины, держа ее у середины, там, где не боялся замарать отпечатков, и продемонстрировал Билли. – Коул воспользовался бы магией, не битой, – я еще раз обошел машину, остановился сзади и хмуро осмотрел мотор. Он выглядел нетронутым. Я сунул руку в окно, вставил ключ в замок зажигания и повернул. Мотор завелся без промедления.
– Там сейчас осталась только одна полицейская машина, – сообщил Билли. – Плюс ребята с эвакуатором.
– Не будем ждать дальше, – сказал я. – Пока там копы, вся окрестная нечисть попритихнет на некоторое время. Мне хотелось бы вернуться туда и уехать прежде, чем они начнут высовываться.
– Тогда поесть можешь и в машине, – предложила Джорджия, и мы все снова загрузились в ее джип.
Джорджия затормозила у тротуара рядом с моим Жучком, и я вышел. Ключи от него я заранее держал в руке, чтобы сразу сесть и уехать. Однако, увидев свою машинку, я застыл как вкопанный.
Кто-то выбил остававшиеся целыми стекла. Осколки усеяли мостовую и весь салон. Большая часть ветрового стекла исчезла, а то, что осталось, покрылось сетью трещин, от чего утратило прозрачность. Заднее окно и так побилось, когда я разбирался с зомби несколько часов назад. В дверях и крышке багажника зияли дырки, а от дверных ручек и вовсе ничего не осталось: кто-то не поленился вырвать их с мясом. Машина осела, упершись в асфальт ступицами колес, и немудрено – даже с расстояния в десяток ярдов я мог разглядеть в них длинные прорези.
Я осторожно приблизился к машине.
Из выбитого окна водительской двери торчала деревянная рукоять бейсбольной биты, с которой еще свисал на веревочке картонный магазинный лейбл.
Билли высунулся из окна джипа и присвистнул.
– С другой стороны, – заметил я, – теперь все окна соответствуют друг другу.
– Ну и погром, – охнула Джорджия.
Я обошел машину и поднял крышку багажника. В него никто не лазил. Мой обрез до сих пор лежал на заднем сидении. Билли с Джорджией выбрались из джипа и подошли.
– Хулиганы? – спросила Джорджия.
– Хулиганы не оставили бы ружья, – покачал головой я.
– Может, эти типы в капюшонах? – предположил Билли.
– Судя по тому, как они меня мутузили, они обошлись бы и без бейсбольной биты, – я осторожно, двумя пальцами вытащил биту из машины, держа ее у середины, там, где не боялся замарать отпечатков, и продемонстрировал Билли. – Коул воспользовался бы магией, не битой, – я еще раз обошел машину, остановился сзади и хмуро осмотрел мотор. Он выглядел нетронутым. Я сунул руку в окно, вставил ключ в замок зажигания и повернул. Мотор завелся без промедления.