Страница:
"Сегодня страстная пятница; это день, когда можно увидеть голубку,
плавно спускающуюся с неба; она несет маленькую белую просфору и кладет ее
на камень... Каждую страстную пятницу приносит она священный предмет,
который дает камню силу доставлять самые лучшие напитки и яства, аромат
которых когда-либо распространялся в этом мире... Кроме того, камень достает
для его хранителей различную дичь... это доход, который, благодаря своим
тайным силам, Грааль доставляет рыцарственному братству".
Наконец, за этой таинственной и необыкновенной когортой следуют те,
кого Грааль призывает к себе на службу:
"Что касается тех, кто призван предстать перед Граалем, я хочу сказать
вам, как их узнать. На краю камня появляется таинственная надпись, которая
называет имя и род тех, кто, будь то юноша или девушка, предназначены
свершить это блаженное путешествие... Счастлива та мать, которая произвела
на свет ребенка, коему судьбой назначено однажды послужить Граалю! Бедные и
богатые радуются одинаково, когда им сообщают, что им надлежит послать детей
своих в ряды святого воинства; с тех пор и навсегда они защищены от
греховных мыслей, которые рождают стыд, и они получают на небесах чудесное
вознаграждение...".
Так как хранителями Грааля являются тамплиеры, соответственно, его
владельцы являются членами особенного семейства с многочисленными ветвями,
рассеянными по всему миру; некоторые из них даже не знают, кто они такие на
самом деле. Одна из этих ветвей живет в замке Грааля, Мунсальвеше, в будущем
- легендарной крепости катаров Монсальва, у которой была та же роковая
судьба, что и у замка Монсегюр. Этот замок был населен загадочными
личностями: хранительница и носительница Грааля Репанс де Шой и Анфортас,
король-рыбак, как и у Кретьена де Труа - дядя Парцифаля, владетель этих
мест, имеющий такую рану, что не может ни родить, ни умереть. И когда в
конце поэмы проклятие будет снято, наследником замка Грааля станет
Парцифаль.
Служители Грааля также должны быть посвящены в некую тайну; иногда их
посылают в мир, чтобы действовать во имя его, а в будущем занять трон, ибо
Грааль обладает властью создавать королей:
"Счастливую долю часто дарует рыцарям Грааль: они помогают другим, и им
самим помогает судьба. Они принимают в свой замок молодых людей, красивых
лицом и происходящих из знатного рода. Иногда какое-нибудь королевство
оказывается без хозяина; если народ этого королевства подчиняется Богу и
если он желает иметь короля, выбранного из войска Грааля, его желание
выполняется. Нужно, чтобы народ почитал таким образом выбранного короля; ибо
его защищает благословение Божье...".
В другом месте, мы, кажется, понимаем, что в прошлом семейство Грааль
навлекло на себя божественный гнев, и намек на "гнев Божий по отношению к
ним" вызывает в памяти множество текстов, написанных в Средние Века о
евреях. Он также вызывает в памяти таинственную работу, неотделимую от имени
Никола Фламеля: "Священная Книга Авраама, Иудея, Принца, Священника, Левита,
Астролога и Философа Еврейского племени, которое вследствие гнева Божьего
было рассеяно среди галлов". Флегетанис, предполагаемый автор оригинального
рассказа о Граале, был, если верить Эшенбаху, потомком Соломона. В таком
случае, вполне может быть, что семейство Грааль имело еврейское
происхождение.
Было ли оно проклято в прошлом или нет, во времена Парцифаля оно
открыто наслаждается божественной милостью и очень большой властью. Однако,
оно не должно приоткрывать свою личность: "Бог отправляет своих избранников
тайно... ".
Как правило, женщины могут раскрывать свое происхождение, но мужчинам
это абсолютно запрещено, и они даже не должны разрешать ни одного вопроса на
этот счет. Это важная деталь, так как Вольфрам фон Эшенбах возвращается к
ней в конце своей поэмы:
"На Граале появилась надпись. Она гласила: если когда-либо Бог укажет
на одного из тамплиеров, чтобы он стал царем другого народа, то этот рыцарь
должен будет потребовать, чтобы никто не пытался узнать ни его имени, ни из
какой семьи он происходит. Как только ему зададут подобный вопрос, он уйдет
и не вернется".
Все это, естественно, приводит нас к Лоэнгрину, сыну Парцифаля,
уехавшему от своих на колеснице, запряженной лебедями, когда его жена
спросила о его происхождении. Снова вопрос: какова же все-таки причина
подобной секретности? Почему такая тайна вокруг семьи Грааль? Потому что она
еврейского происхождения? Но разве это объяснение? Действительно, история
Лоэнгрина может заставить думать так, ведь звали же иногда Лоэнгрина
Гелиосом, но также Илией или Эли...
В романе Робера де Борона, так же как и в "Перлесваусе", Персеваль
принадлежит к святому еврейскому роду Иосифа из Аримафеи; но, кажется, что
для Вольфрама фон Эшенбаха эти детали второстепенны и гораздо менее важны,
чем средства, использованные для того, чтобы показать себя достойным
называться его потомком. Прежде всего, Персеваль должен подчиниться
требованиям своего рода - требование, позволяющее оценить крайнюю
значительность, придаваемую поэтом этой крови.
Ибо все внимание Вольфрама фон Эшенбаха уделяется этой семье, роду
Грааль. Он придает ему особое значение. Он становится центральной темой
"Парцифаля" и других его произведений, захватывая весь его интерес, все его
заботы, и его хранители и их генеалогия в конце концов в его глазах имеют
большее значение, чем доверенный им таинственный предмет.
Сначала не так уж и трудно набросать генеалогическое древо... Герой -
племянник короля-рыбака Анфортаса, владельца замка Грааль, сам он является
сыном Фримутеля и внуком Титуреля. Затем род запутывается. Он, возможно,
восходит к некоему Лазильезу, быть может, Лазарю из Нового Завета, Брату
Марты и Марии. Что касается родителей Лазильеза, предков семьи Грааль, то их
зовут Мазадан и Терделашой - немецкий эквивалент французского выражения
"Terra choise["107]. Зато происхождение Мазадана более неясно.
Быть может, его имя происходит от "Ahura Mazda" Зороастры - дуалистического
начала света, но его фонетика может также - и скорее всего - вызвать в
памяти Мазаду - бастион первого еврейского сопротивления римскому завоеванию
в 68 году нашей эры.
К сожалению, имена членов семьи Грааль не могут сообщить нам ничего в
плане историческом. Нам уже давно известен главный "ориентир" этого рода в
лице Годфруа Бульонского, но о его предках, реальных или вымышленных,
которые хранили свое происхождение в глубоком секрете, мы не знаем ничего.
Как мы уже сказали, по Вольфраму фон Эшенбаху, Киот Провансальский нашел
рассказ о Граале в архивах дома герцогов Анжуйских, и в жилах самого
Парцифаля текла Анжуйская кровь. А Анжуйский дом, как мы помним, был тесно
связан с тамплиерами и Святой Землей. Фульк Анжуйский станет тамплиером
(частично, по крайней мере), затем, в 1131 году, женившись на легендарной
Мелузине, племяннице Годфруа Бульонского, он станет королем Иерусалима.
Наконец, согласно "документам Общины", владетели Анжу - Плантагенеты - были
связаны с меровингским родом, и их имя, возможно, было отзвуком имени
"Плант-Ар" или Плантар.
Конечно, эти связи очень непрочны... но ими, тем не менее, нельзя
пренебрегать, ведь Вольфрам фон Эшенбах помещает действие своей поэмы во
Франции, а двор Артура, Камелот, в противовес некоторым будущим летописцам,
в Нанте, на западной границе старого меровингского королевства в самом цвете
его славы[108].
В одной из рукописей Кретьена де Труа Персеваль, напротив, заявляет,
что родился в "Скаудоне" или "Синадоне", в горах; согласно Вольфраму фон
Эшенбаху, герой явился из "Валейса". Очень соблазнительно было бы
отождествить - и вскоре это было сделано - "Валейс" (Waleis) и Уэльс
(Wales), страну гэльцев, а "Синадон" со Сноудоном. Но как объяснить тогда,
что в различных романах о Граале персонажи курсируют между Валейсом и двором
Артура в Нанте и другими областями Франции, не пересекая нигде никакого
водного пространства и слыша повсюду один и тот же язык? Это пренебрежение
со стороны многих авторов или просто ложный путь, ибо "Валейс" не
соотносится с Уэльсом?
Не имеем ли мы дело с названием "Валуа" (Valois), регионом старой
Франции на левом берегу Уазы? Но, в свою очередь, Валуа имеет, в основном,
плоскую поверхность, несравнимую с описаниями Вольфрама, и поэтому на нем не
следует серьезно настаивать. Тогда, после многочисленных поисков на ощупь,
Валейс был помещен в горном районе, подходящем под все описания. Это Вале
(Valais) в Швейцарии, на берегу озера Леман, к востоку от Женевы. Что
касается Синадона, то это был Сидоненсис, древняя столица Вале, современное
название которой звучит не иначе, как... Сьон.
Таким образом, следуя Вольфраму, можно установить, что двор Артура
находился в Бретани, в районе Нанта, и что Парцифаль мог родиться в
Швейцарии. Ну а семья Грааль? А замок?
Вольфрам фон Эшенбах ответил на оба вопроса в очень важном своем
произведении, не законченном при жизни - "Младший Титурель", в которое он
вносит множество уточнений по поводу генеалогии Грааля и размеров,
материалов, конфигурации его замка, например, часовни, круглой, как часовня
тамплиеров. А замок расположен в Пиренеях.
Наконец, одна из последних поэм Вольфрама, также незаконченная,
"Виллехальм", посвящена Гиллему де Желлону, меровингскому главе маленького
княжества близ Пиренеев. В ней он приобщен к семейству Грааль и,
единственный из всех персонажей поэмы, может быть идентифицирован в
историческом плане. И однако, Вольфрам фон Эшенбах в своих произведениях
показывает себя удивительно точным. В данном случае, кажется, он ссылается
на нескольких реальных индивидуумов, а не мифических или вымышленных, на
семью, существовавшую в действительности и, что вполне естественно,
собравшуюся вокруг Гиллема де Желлона. "Парцифаль" был признанием того, что
автор кое-что скрывает, не будем это забывать. По нашему мнению, мы имеем
дело не с простым романом, а с произведением "посвященческим", располагающим
некоторыми тайнами, раскрыть которые должен суметь читатель.
Грааль и Кабала.
Итак, для Вольфрама фон Эшенбаха, еще более, чем для анонимного автора
"Перлесвауса", Грааль определяется как символ внутреннего опыта, состояния
бытия и сознания, включая в себя поиск и превращение, озарение, мистическую
связь. Здесь можно говорить о посвященческом действии и, перенеся его в
гностический контекст, который ему, естественно, присущ, увидеть в нем
специфическое выражение кабалистической мысли. Она же в ту эпоху, когда
появились на свет романы о Граале, уже была широко распространена; в Толедо,
где Киот Провансальский услышал историю о Граале, имелся знаменитый центр по
ее изучению; имелись и другие центры в Жероне, Монпелье и в различных других
городах юга Франции. Но еще один - и это крайне важная деталь - имелся в
Труа, в 1070 году, во времена Годфруа Бульонского, и управлял им Раши, самый
знаменитый средневековый кабалист.
Так как в пределах этой главы невозможно подробно рассказать содержание
Кабалы, удовольствуемся тем, что определим ее связи с романами, посвященными
Граалю.
Скажем лишь несколько слов, чтобы коротко напомнить, что Кабала - это
специфическое еврейское эзотерическое и символическое толкование библейских
текстов. Но на языке оккультизма этот термин стал синонимом метафизического
действия, мистического опыта, в ходе которого сознание подвергается циклу
испытаний и превращений, действия, которое можно найти также, например, в
индийских религиях, буддизме и даоизме, и в некоторых формах йоги и дзена.
Кабалистический опыт включает серию ритуалов, который поэтапно ведут
посвященного к более высокому уровню сознания и знания. Эти этапы могут быть
по-разному воспроизведены, но они скрывают одну и ту же единственную
реальность. Так, "Тиферет" - степень этого посвященческого действия, когда
индивидуум, покидая мир форм, проникает в мир абстракций, "возвышается над
своим "я", выражаясь современным языком. Убивая свое "я", жертвуя им в
какой-то степени, он превосходит свою собственную личность, что бы
возродиться в другом мире, в мире совершенных гармонии и единения;
христианская адаптация кабалистической науки ассоциирует этот "Тиферет" с
личностью Иисуса.
Во времена Средневековья многие специфические символы были связаны со
степенью "Тиферет" кабалистического посвящения. Среди них фигурируют
отшельник, проводник или старый мудрец, король, ребенок, принесенный в
жертву бог, к которым позже добавятся усеченная пирамида, куб, красный
крест. Бесполезно уточнять явные связи, существующие между этими
аллегорическими знаками и романами о Граале; например, старый и мудрый
отшельник, дядя Парцифаля, или Персеваля, и его духовный проводник; куб -
возможный "камень" фон Эшенбаха; и особенно, как бы за различными
проявлениями Грааля в "Перлесваусе" - последовательные этапы посвящения в
степень "Тиферет".
Таким образом, можно видеть, что Грааль и Кабала сближаются в одном и
том же индивидуальном действии, стремящемся к совершенству. Грааль, вначале
являющийся христианским символом, мало-помалу превратился в символ
еврейский[109].
...Где мы играем со словами...
Итак, юный рыцарь в течение серии "испытаний на прочность" посвящается
в тайну исключительной важности. Эта тайна находится под охраной ордена -
рыцарского на первый взгляд, но также связанного с этой особенной семьей. То
ли в результате брачного союза, то ли по праву наследования, то ли по обеим
причинам одновременно, герой становится сеньором Грааля и его мира ...
Вот вкратце основная сюжетная линия романов о Граале, и снова мы должны
констатировать значение, которое придается понятиям рода и наследства,
потомства и генеалогии. Также удивительно видеть, что эти скорее абстрактные
понятия сталкиваются и пересекаются с некоторыми историческими реалиями
нашего расследования, например, с домом герцогов Анжуйских, с Гиллемом де
Желлоном или, опять же, с Годфруа Бульонским. В этих условиях можем ли мы
предположить, что Сионская Община или Ренн-ле-Шато тоже связаны с Граалем?
Неужели мы, не подозревая об этом, идя по следам Персеваля, вели наши
собственные поиски современного Грааля? К какому удивительному открытию мы
приближались? Куда же, наконец, увлекал нас "Святой Грааль"?
Saint Graal... San Graal... разные названия одного и того же и
единственного символа; выражение "Sangraal" или, как у Мэлори, "Sangreal"
одинаково часто употреблялось в первых версиях романов, ему посвященных. Но,
если правильно расчленить это слово, как оно не было расчленено в
последующих версиях, мы получим уже не "San Graal", а "Sang Raal" или "Sang
Real", что на современном языке означает ни что иное, как "Sang Royal" -
"королевская кровь"...
Итак, мы снова вернулись к понятию потомства, королевского потомства, и
Грааль, являясь кроме всего прочего, чашей, мог содержать в себе кровь,
кровь какого-то рода. Но о чьей крови шла речь и о каком роде?..
Потерянные короли и Грааль.
В одно время с романами о Граале во Франции и в Германии конца XII и
начала XIII веков появлялись другие многочисленные произведения, ставшие
такими же знаменитыми. Таковы "Тристан и Изольда" - шедевр великого
эльзасского поэта Готфрида Страсбургского, "Эрек и Энида" Кретьена де Труа,
или же куртуазные романы Хартмана фон Ауэ, которые, не будучи явно посвящены
Граалю, развивались в одно и то же историко-мифическое время, ибо в разной
степени в них затрагивается тема короля Артура. А Артур, как мы знаем, жил в
конце V - в начале VI веков, то есть в расцвет меровингской эпохи, и был
современником Хлодвига, который был тогда на вершине славы, разделяя с
королевским родом одинаковое название "Урсус" - "Медведь", и вместе с ним,
быть может, часть тех сил, которые ему приписывались.
Но эпоха Меровингов - фон романтических циклов, посвященных Артуру и
Граалю, - послужила также декорацией к литературе, вдохновленной другими и
самыми разными событиями, например, написанной во времена крестовых походов.
Это случай знаменитого немецкого эпоса "Песнь о Нибелунгах", в котором
в XIX веке Вагнер черпал вдохновения для своей великой лирической тетралогии
"Кольцо Нибелунга". Как всегда, мифы и легенды в ней сплетаются с Историей,
но будет небезынтересным напомнить, что слово "Нибелунг" обозначало
германское племя, жившее в конце эпохи Меровингов, и что некоторые имена
"Песни о Нибелунгах" - Зигфрид, Брюнхильда, Кримхильда или Зиглинда -
подлинно меровингские. Также как и многочисленные эпизоды немецкой поэмы
относятся к событиям, происходившим во времена Меровингов.
Все наводит на мысль о том, что эта эпоха обладала прямо-таки чарующим
воздействием на воображение XII и XIII веков. Во-первых, поэтическая
привлекательность бесчисленных великолепных легенд, хлынувших одновременно
изо всех земель Европы, но также и привлекательность исторических
подробностей, содержащихся в них. Таковы "Поиски Святого Грааля", написанные
между 1215 и 1230 годами, события которых явно относились к тому, что
происходило четыреста пятьдесят четыре года спустя после воскресения Иисуса.
Ведь если Иисус умер в 33 году нашей эры, сага о Граале, следовательно,
должна разворачиваться в 487 году, в самом начале меровингской эпопеи и за
девять лет до крещения Хлодвига.
Кроме того, вспомним, что Вольфрам фон Эшенбах и все остальные романы о
Граале вместе с ним располагали двор короля Артура в Нанте, а не в Англии,
как мы довольно долго думали, и действие его поэмы разворачивается в
пределах Галлии. Примем во внимание, наконец, и то, что все средневековые
предания рассказывали о том, что Магдалина привезла Грааль из Иерусалима в
Марсель, город, который тоже расположен в Галлии.
Так, без всякого риска ошибиться, мы могли бы поместить события,
поведанные романами о Граале, во времена Меровингов и в Галлию, на
континенте, а не в Англии, как говорили многочисленные комментаторы этих
романов[110]. Быть может, уже тогда сам Грааль был связан с
королевской кровью меровингской династии, кровью, которую считали священной
и наделенной магической и чудодейственной властью.
Быть может также, романы о Граале в символической или аллегорической
форме рассказывали об определенных событиях меровингской эпохи, встреченных
нами - а почему бы и нет? - в ходе нашего расследования. Например, эта очень
древняя свадьба, после которой родилась легенда о двойном происхождении
Меровея; или же история семьи Грааль, символизирующая тайное выживание
меровингского потомства, королей, "потерянных" в горах и пещерах Разеса; или
же их изгнание в Англию около конца IX - начала Х веков; или же эти тайные
династические браки, благодаря которым меровингская лоза, как и древо
Грааля, расцветет пышным цветом в Годфруа Бульонском или в Лотарингском
доме. А "медведь" Артур был случайно нарисован в виде кельтского или
галло-римского вождя, на самом же деле он был "Урсусом", а авторы романов о
Граале завладели легендарным и героическим Артуром из хроник Джефри де
Монмауса, чтобы сделать его проводником некоего предания, совсем другого по
смыслу и очень секретного... Тогда все могло принять новое значение,
объясняющее, например, что тамплиеры, названные Сионской Общиной хранителями
меровингского потомства, были объявлены хранителями Грааля и его семьи...
Действительно, если семья Грааль и меровингское потомство совпадали во
времени и пространстве, то не было ничего удивительного в том, что тамплиеры
охраняли ее в эпоху, когда создавались посвященные Граалю романы, и в их
присутствии, следовательно, не было ничего анахронического.
Соблазнительные гипотезы, в которых феерия легенд сплеталась с
исторической действительностью, в которых потомство Грааля сольется в одну и
ту же и единственную ветвь с потомством Меровея. Да, но...
Если действие романов о Граале разворачивалось в меровингскую эпоху, то
они, как мы уже видели, были связаны с Иисусом, Иосифом из Аримафеи и
Магдалиной. Даже очень тесно связаны, раз Робер де Борон видел в Галааде
сына Иосифа из Аримафеи и раз "Поиски Святого Грааля" называли его, как и
Иисуса, отпрыском царя Давида. Впрочем, для многих средневековых писателей
имя Галаада было производным от Гилеада, мистического наименования Иисуса.
Если Грааль должен быть идентифицирован с меровингским родом, то как он
связан с Иисусом? Как примирить две связи, отдаленные друг от друга четырьмя
долгими столетиями и множеством различий? Какая нить может привязывать
Грааль, с одной стороны, к эпохе Меровингов, а с другой - к приезду в Галлию
Магдалины, привезшей с собой таинственный сосуд?
Если, как говорит предание, в этом сосуде находилась кровь распятого
Христа, то почему и каким образом надо было приобщать ее к меровингской
династии, именно в эпоху крестовых походов, в момент, когда она носила на
голове венец королевства Иерусалимского, защищаемая орденом Храма и Сионской
Общиной?
Кровь Иисуса и кровь Меровингов... На каком неизвестном уровне
находится их связь? Явно очень удаленные одна от другой во времени,
пространстве и историческом контексте, они где-то соединялись, сталкивались
или совпадали. Пока мы на этот вопрос ответить не могли. Однако, кое-что
общее между ними существовало. В этом мы были почти уверены...
Синтез.
Почему мы были первыми, кто произвел синтез этих отношений, так
трудноустановимых, между личностями, датами и несчетным количеством фактов,
принадлежащих то ли мифам, то ли реальности, то ли и тем, и другой?
Различные элементы этого огромного целого существовали в течение столетий,
они были более или менее хрупкими или явными, и всегда рассеянными по разным
культурным и географическим областям, но никто, однако, насколько мы знаем,
не догадался собрать их в связное целое. Почему вдруг такой прокол?
С начала XVIII века западную культуру и знания, как известно всем,
называют эпохой Просвещения, отмеченной больше аналитическим духом, чем
синтетическим. Это и есть причина того, что сегодня мы видим это
безжалостное расслоение знаний по понятиям "отдельных дисциплин" и "узкой
специализации" - это знак нашего времени, проявляющийся во всех областях -
культурной или научной, школьной или университетской.
Литературная традиция следует тем же законам. Она разгорожена, что мы
констатируем ежедневно, на строго отдельные сферы, на закрытые области,
четко определенные "специалистами", "экспертами", склонными обрабатывать
свою собственную территорию, бросая лишь подозрительный или презрительный
взгляд на участок своего соседа. Межнаучный поиск для них не существует,
эклектика тоже, и они совершенно сознательно отказываются от мысли поискать
в другом месте, недостающую частичку знания...
Эта немного карикатурная, но удручающая картина явно применима и к
нашим собственным поискам. Имея корни, уходящие в самые различные земли и в
самые отдаленные эпохи, затрагивающие человеческие реальности, не имеющие
никаких явных связей, общих культур и образов мыслей априори несовместимых,
загадка, которую мы решили разъяснить, еще задолго до нас возбуждала
любопытство многих, которые никогда не были объединены, но не вызвала
углубленных и глобальных исследований.
Работы, посвященные изучению Грааля, многочисленны, серьезны и
замечательны в своем разнообразии, и этот источник, кажется, еще не иссяк;
также многочисленны, серьезны и увлекательны работы, посвященные тамплиерам
и крестовым походам. Однако, в первом случае специалисты - не историки не
думали о том, чтобы искать в эпопее крестоносцев возможные литературные
последствия; во втором - историки, приверженные больше к событиям, описанным
на бумаге, чем к устным преданиям, являющимся источником всех легенд,
отбрасывали романы о Граале, мифы, сказки, символические интерпретации,
обыкновенные плоды мечты и воображения, а следовательно, бесполезные для
науки, называемой точной. Искать историческую правду в романах о Граале?
Ересь!.. И, тем не менее, разве каких-нибудь сто лет тому назад Шлиман не
нашел Трою, благодаря старательному изучению текстов Гомера?
Правда, несколько попыток все же было сделано, чтобы придать
правдоподобие легендам, приписывающим тамплиерам роль мистических хранителей
некоего неопределенного Грааля, но ни одно серьезное доказательство не
привело к серьезным выводам. Тамплиеры были исторической реальностью, Грааль
принадлежал к области фантастики, поэтому они были априори и надолго
несовместимыми.
Подобное отношение XIX и XX веков, очень возможно, было таким же, как и
во времена Средневековья. Действительно, плохо представляется специалист XII
века, черпающий свои доказательства из многочисленных романов о Граале, так
же как сегодня не известен ни один летописец меровингской эпохи, упомянувший
легенды из "артуровского" цикла, которые, однако, могли бы быть ему
чем-нибудь полезны.
Все эти размышления, впрочем, точно так же применимы к изучению Библии.
Последующие века исследовали, разобрали, разложили на части, разрушили, а
потом восстановили, определили тем или иным образом личность Иисуса в
историческом контексте Нового Завета. Но никто никогда по этому поводу не
плавно спускающуюся с неба; она несет маленькую белую просфору и кладет ее
на камень... Каждую страстную пятницу приносит она священный предмет,
который дает камню силу доставлять самые лучшие напитки и яства, аромат
которых когда-либо распространялся в этом мире... Кроме того, камень достает
для его хранителей различную дичь... это доход, который, благодаря своим
тайным силам, Грааль доставляет рыцарственному братству".
Наконец, за этой таинственной и необыкновенной когортой следуют те,
кого Грааль призывает к себе на службу:
"Что касается тех, кто призван предстать перед Граалем, я хочу сказать
вам, как их узнать. На краю камня появляется таинственная надпись, которая
называет имя и род тех, кто, будь то юноша или девушка, предназначены
свершить это блаженное путешествие... Счастлива та мать, которая произвела
на свет ребенка, коему судьбой назначено однажды послужить Граалю! Бедные и
богатые радуются одинаково, когда им сообщают, что им надлежит послать детей
своих в ряды святого воинства; с тех пор и навсегда они защищены от
греховных мыслей, которые рождают стыд, и они получают на небесах чудесное
вознаграждение...".
Так как хранителями Грааля являются тамплиеры, соответственно, его
владельцы являются членами особенного семейства с многочисленными ветвями,
рассеянными по всему миру; некоторые из них даже не знают, кто они такие на
самом деле. Одна из этих ветвей живет в замке Грааля, Мунсальвеше, в будущем
- легендарной крепости катаров Монсальва, у которой была та же роковая
судьба, что и у замка Монсегюр. Этот замок был населен загадочными
личностями: хранительница и носительница Грааля Репанс де Шой и Анфортас,
король-рыбак, как и у Кретьена де Труа - дядя Парцифаля, владетель этих
мест, имеющий такую рану, что не может ни родить, ни умереть. И когда в
конце поэмы проклятие будет снято, наследником замка Грааля станет
Парцифаль.
Служители Грааля также должны быть посвящены в некую тайну; иногда их
посылают в мир, чтобы действовать во имя его, а в будущем занять трон, ибо
Грааль обладает властью создавать королей:
"Счастливую долю часто дарует рыцарям Грааль: они помогают другим, и им
самим помогает судьба. Они принимают в свой замок молодых людей, красивых
лицом и происходящих из знатного рода. Иногда какое-нибудь королевство
оказывается без хозяина; если народ этого королевства подчиняется Богу и
если он желает иметь короля, выбранного из войска Грааля, его желание
выполняется. Нужно, чтобы народ почитал таким образом выбранного короля; ибо
его защищает благословение Божье...".
В другом месте, мы, кажется, понимаем, что в прошлом семейство Грааль
навлекло на себя божественный гнев, и намек на "гнев Божий по отношению к
ним" вызывает в памяти множество текстов, написанных в Средние Века о
евреях. Он также вызывает в памяти таинственную работу, неотделимую от имени
Никола Фламеля: "Священная Книга Авраама, Иудея, Принца, Священника, Левита,
Астролога и Философа Еврейского племени, которое вследствие гнева Божьего
было рассеяно среди галлов". Флегетанис, предполагаемый автор оригинального
рассказа о Граале, был, если верить Эшенбаху, потомком Соломона. В таком
случае, вполне может быть, что семейство Грааль имело еврейское
происхождение.
Было ли оно проклято в прошлом или нет, во времена Парцифаля оно
открыто наслаждается божественной милостью и очень большой властью. Однако,
оно не должно приоткрывать свою личность: "Бог отправляет своих избранников
тайно... ".
Как правило, женщины могут раскрывать свое происхождение, но мужчинам
это абсолютно запрещено, и они даже не должны разрешать ни одного вопроса на
этот счет. Это важная деталь, так как Вольфрам фон Эшенбах возвращается к
ней в конце своей поэмы:
"На Граале появилась надпись. Она гласила: если когда-либо Бог укажет
на одного из тамплиеров, чтобы он стал царем другого народа, то этот рыцарь
должен будет потребовать, чтобы никто не пытался узнать ни его имени, ни из
какой семьи он происходит. Как только ему зададут подобный вопрос, он уйдет
и не вернется".
Все это, естественно, приводит нас к Лоэнгрину, сыну Парцифаля,
уехавшему от своих на колеснице, запряженной лебедями, когда его жена
спросила о его происхождении. Снова вопрос: какова же все-таки причина
подобной секретности? Почему такая тайна вокруг семьи Грааль? Потому что она
еврейского происхождения? Но разве это объяснение? Действительно, история
Лоэнгрина может заставить думать так, ведь звали же иногда Лоэнгрина
Гелиосом, но также Илией или Эли...
В романе Робера де Борона, так же как и в "Перлесваусе", Персеваль
принадлежит к святому еврейскому роду Иосифа из Аримафеи; но, кажется, что
для Вольфрама фон Эшенбаха эти детали второстепенны и гораздо менее важны,
чем средства, использованные для того, чтобы показать себя достойным
называться его потомком. Прежде всего, Персеваль должен подчиниться
требованиям своего рода - требование, позволяющее оценить крайнюю
значительность, придаваемую поэтом этой крови.
Ибо все внимание Вольфрама фон Эшенбаха уделяется этой семье, роду
Грааль. Он придает ему особое значение. Он становится центральной темой
"Парцифаля" и других его произведений, захватывая весь его интерес, все его
заботы, и его хранители и их генеалогия в конце концов в его глазах имеют
большее значение, чем доверенный им таинственный предмет.
Сначала не так уж и трудно набросать генеалогическое древо... Герой -
племянник короля-рыбака Анфортаса, владельца замка Грааль, сам он является
сыном Фримутеля и внуком Титуреля. Затем род запутывается. Он, возможно,
восходит к некоему Лазильезу, быть может, Лазарю из Нового Завета, Брату
Марты и Марии. Что касается родителей Лазильеза, предков семьи Грааль, то их
зовут Мазадан и Терделашой - немецкий эквивалент французского выражения
"Terra choise["107]. Зато происхождение Мазадана более неясно.
Быть может, его имя происходит от "Ahura Mazda" Зороастры - дуалистического
начала света, но его фонетика может также - и скорее всего - вызвать в
памяти Мазаду - бастион первого еврейского сопротивления римскому завоеванию
в 68 году нашей эры.
К сожалению, имена членов семьи Грааль не могут сообщить нам ничего в
плане историческом. Нам уже давно известен главный "ориентир" этого рода в
лице Годфруа Бульонского, но о его предках, реальных или вымышленных,
которые хранили свое происхождение в глубоком секрете, мы не знаем ничего.
Как мы уже сказали, по Вольфраму фон Эшенбаху, Киот Провансальский нашел
рассказ о Граале в архивах дома герцогов Анжуйских, и в жилах самого
Парцифаля текла Анжуйская кровь. А Анжуйский дом, как мы помним, был тесно
связан с тамплиерами и Святой Землей. Фульк Анжуйский станет тамплиером
(частично, по крайней мере), затем, в 1131 году, женившись на легендарной
Мелузине, племяннице Годфруа Бульонского, он станет королем Иерусалима.
Наконец, согласно "документам Общины", владетели Анжу - Плантагенеты - были
связаны с меровингским родом, и их имя, возможно, было отзвуком имени
"Плант-Ар" или Плантар.
Конечно, эти связи очень непрочны... но ими, тем не менее, нельзя
пренебрегать, ведь Вольфрам фон Эшенбах помещает действие своей поэмы во
Франции, а двор Артура, Камелот, в противовес некоторым будущим летописцам,
в Нанте, на западной границе старого меровингского королевства в самом цвете
его славы[108].
В одной из рукописей Кретьена де Труа Персеваль, напротив, заявляет,
что родился в "Скаудоне" или "Синадоне", в горах; согласно Вольфраму фон
Эшенбаху, герой явился из "Валейса". Очень соблазнительно было бы
отождествить - и вскоре это было сделано - "Валейс" (Waleis) и Уэльс
(Wales), страну гэльцев, а "Синадон" со Сноудоном. Но как объяснить тогда,
что в различных романах о Граале персонажи курсируют между Валейсом и двором
Артура в Нанте и другими областями Франции, не пересекая нигде никакого
водного пространства и слыша повсюду один и тот же язык? Это пренебрежение
со стороны многих авторов или просто ложный путь, ибо "Валейс" не
соотносится с Уэльсом?
Не имеем ли мы дело с названием "Валуа" (Valois), регионом старой
Франции на левом берегу Уазы? Но, в свою очередь, Валуа имеет, в основном,
плоскую поверхность, несравнимую с описаниями Вольфрама, и поэтому на нем не
следует серьезно настаивать. Тогда, после многочисленных поисков на ощупь,
Валейс был помещен в горном районе, подходящем под все описания. Это Вале
(Valais) в Швейцарии, на берегу озера Леман, к востоку от Женевы. Что
касается Синадона, то это был Сидоненсис, древняя столица Вале, современное
название которой звучит не иначе, как... Сьон.
Таким образом, следуя Вольфраму, можно установить, что двор Артура
находился в Бретани, в районе Нанта, и что Парцифаль мог родиться в
Швейцарии. Ну а семья Грааль? А замок?
Вольфрам фон Эшенбах ответил на оба вопроса в очень важном своем
произведении, не законченном при жизни - "Младший Титурель", в которое он
вносит множество уточнений по поводу генеалогии Грааля и размеров,
материалов, конфигурации его замка, например, часовни, круглой, как часовня
тамплиеров. А замок расположен в Пиренеях.
Наконец, одна из последних поэм Вольфрама, также незаконченная,
"Виллехальм", посвящена Гиллему де Желлону, меровингскому главе маленького
княжества близ Пиренеев. В ней он приобщен к семейству Грааль и,
единственный из всех персонажей поэмы, может быть идентифицирован в
историческом плане. И однако, Вольфрам фон Эшенбах в своих произведениях
показывает себя удивительно точным. В данном случае, кажется, он ссылается
на нескольких реальных индивидуумов, а не мифических или вымышленных, на
семью, существовавшую в действительности и, что вполне естественно,
собравшуюся вокруг Гиллема де Желлона. "Парцифаль" был признанием того, что
автор кое-что скрывает, не будем это забывать. По нашему мнению, мы имеем
дело не с простым романом, а с произведением "посвященческим", располагающим
некоторыми тайнами, раскрыть которые должен суметь читатель.
Грааль и Кабала.
Итак, для Вольфрама фон Эшенбаха, еще более, чем для анонимного автора
"Перлесвауса", Грааль определяется как символ внутреннего опыта, состояния
бытия и сознания, включая в себя поиск и превращение, озарение, мистическую
связь. Здесь можно говорить о посвященческом действии и, перенеся его в
гностический контекст, который ему, естественно, присущ, увидеть в нем
специфическое выражение кабалистической мысли. Она же в ту эпоху, когда
появились на свет романы о Граале, уже была широко распространена; в Толедо,
где Киот Провансальский услышал историю о Граале, имелся знаменитый центр по
ее изучению; имелись и другие центры в Жероне, Монпелье и в различных других
городах юга Франции. Но еще один - и это крайне важная деталь - имелся в
Труа, в 1070 году, во времена Годфруа Бульонского, и управлял им Раши, самый
знаменитый средневековый кабалист.
Так как в пределах этой главы невозможно подробно рассказать содержание
Кабалы, удовольствуемся тем, что определим ее связи с романами, посвященными
Граалю.
Скажем лишь несколько слов, чтобы коротко напомнить, что Кабала - это
специфическое еврейское эзотерическое и символическое толкование библейских
текстов. Но на языке оккультизма этот термин стал синонимом метафизического
действия, мистического опыта, в ходе которого сознание подвергается циклу
испытаний и превращений, действия, которое можно найти также, например, в
индийских религиях, буддизме и даоизме, и в некоторых формах йоги и дзена.
Кабалистический опыт включает серию ритуалов, который поэтапно ведут
посвященного к более высокому уровню сознания и знания. Эти этапы могут быть
по-разному воспроизведены, но они скрывают одну и ту же единственную
реальность. Так, "Тиферет" - степень этого посвященческого действия, когда
индивидуум, покидая мир форм, проникает в мир абстракций, "возвышается над
своим "я", выражаясь современным языком. Убивая свое "я", жертвуя им в
какой-то степени, он превосходит свою собственную личность, что бы
возродиться в другом мире, в мире совершенных гармонии и единения;
христианская адаптация кабалистической науки ассоциирует этот "Тиферет" с
личностью Иисуса.
Во времена Средневековья многие специфические символы были связаны со
степенью "Тиферет" кабалистического посвящения. Среди них фигурируют
отшельник, проводник или старый мудрец, король, ребенок, принесенный в
жертву бог, к которым позже добавятся усеченная пирамида, куб, красный
крест. Бесполезно уточнять явные связи, существующие между этими
аллегорическими знаками и романами о Граале; например, старый и мудрый
отшельник, дядя Парцифаля, или Персеваля, и его духовный проводник; куб -
возможный "камень" фон Эшенбаха; и особенно, как бы за различными
проявлениями Грааля в "Перлесваусе" - последовательные этапы посвящения в
степень "Тиферет".
Таким образом, можно видеть, что Грааль и Кабала сближаются в одном и
том же индивидуальном действии, стремящемся к совершенству. Грааль, вначале
являющийся христианским символом, мало-помалу превратился в символ
еврейский[109].
...Где мы играем со словами...
Итак, юный рыцарь в течение серии "испытаний на прочность" посвящается
в тайну исключительной важности. Эта тайна находится под охраной ордена -
рыцарского на первый взгляд, но также связанного с этой особенной семьей. То
ли в результате брачного союза, то ли по праву наследования, то ли по обеим
причинам одновременно, герой становится сеньором Грааля и его мира ...
Вот вкратце основная сюжетная линия романов о Граале, и снова мы должны
констатировать значение, которое придается понятиям рода и наследства,
потомства и генеалогии. Также удивительно видеть, что эти скорее абстрактные
понятия сталкиваются и пересекаются с некоторыми историческими реалиями
нашего расследования, например, с домом герцогов Анжуйских, с Гиллемом де
Желлоном или, опять же, с Годфруа Бульонским. В этих условиях можем ли мы
предположить, что Сионская Община или Ренн-ле-Шато тоже связаны с Граалем?
Неужели мы, не подозревая об этом, идя по следам Персеваля, вели наши
собственные поиски современного Грааля? К какому удивительному открытию мы
приближались? Куда же, наконец, увлекал нас "Святой Грааль"?
Saint Graal... San Graal... разные названия одного и того же и
единственного символа; выражение "Sangraal" или, как у Мэлори, "Sangreal"
одинаково часто употреблялось в первых версиях романов, ему посвященных. Но,
если правильно расчленить это слово, как оно не было расчленено в
последующих версиях, мы получим уже не "San Graal", а "Sang Raal" или "Sang
Real", что на современном языке означает ни что иное, как "Sang Royal" -
"королевская кровь"...
Итак, мы снова вернулись к понятию потомства, королевского потомства, и
Грааль, являясь кроме всего прочего, чашей, мог содержать в себе кровь,
кровь какого-то рода. Но о чьей крови шла речь и о каком роде?..
Потерянные короли и Грааль.
В одно время с романами о Граале во Франции и в Германии конца XII и
начала XIII веков появлялись другие многочисленные произведения, ставшие
такими же знаменитыми. Таковы "Тристан и Изольда" - шедевр великого
эльзасского поэта Готфрида Страсбургского, "Эрек и Энида" Кретьена де Труа,
или же куртуазные романы Хартмана фон Ауэ, которые, не будучи явно посвящены
Граалю, развивались в одно и то же историко-мифическое время, ибо в разной
степени в них затрагивается тема короля Артура. А Артур, как мы знаем, жил в
конце V - в начале VI веков, то есть в расцвет меровингской эпохи, и был
современником Хлодвига, который был тогда на вершине славы, разделяя с
королевским родом одинаковое название "Урсус" - "Медведь", и вместе с ним,
быть может, часть тех сил, которые ему приписывались.
Но эпоха Меровингов - фон романтических циклов, посвященных Артуру и
Граалю, - послужила также декорацией к литературе, вдохновленной другими и
самыми разными событиями, например, написанной во времена крестовых походов.
Это случай знаменитого немецкого эпоса "Песнь о Нибелунгах", в котором
в XIX веке Вагнер черпал вдохновения для своей великой лирической тетралогии
"Кольцо Нибелунга". Как всегда, мифы и легенды в ней сплетаются с Историей,
но будет небезынтересным напомнить, что слово "Нибелунг" обозначало
германское племя, жившее в конце эпохи Меровингов, и что некоторые имена
"Песни о Нибелунгах" - Зигфрид, Брюнхильда, Кримхильда или Зиглинда -
подлинно меровингские. Также как и многочисленные эпизоды немецкой поэмы
относятся к событиям, происходившим во времена Меровингов.
Все наводит на мысль о том, что эта эпоха обладала прямо-таки чарующим
воздействием на воображение XII и XIII веков. Во-первых, поэтическая
привлекательность бесчисленных великолепных легенд, хлынувших одновременно
изо всех земель Европы, но также и привлекательность исторических
подробностей, содержащихся в них. Таковы "Поиски Святого Грааля", написанные
между 1215 и 1230 годами, события которых явно относились к тому, что
происходило четыреста пятьдесят четыре года спустя после воскресения Иисуса.
Ведь если Иисус умер в 33 году нашей эры, сага о Граале, следовательно,
должна разворачиваться в 487 году, в самом начале меровингской эпопеи и за
девять лет до крещения Хлодвига.
Кроме того, вспомним, что Вольфрам фон Эшенбах и все остальные романы о
Граале вместе с ним располагали двор короля Артура в Нанте, а не в Англии,
как мы довольно долго думали, и действие его поэмы разворачивается в
пределах Галлии. Примем во внимание, наконец, и то, что все средневековые
предания рассказывали о том, что Магдалина привезла Грааль из Иерусалима в
Марсель, город, который тоже расположен в Галлии.
Так, без всякого риска ошибиться, мы могли бы поместить события,
поведанные романами о Граале, во времена Меровингов и в Галлию, на
континенте, а не в Англии, как говорили многочисленные комментаторы этих
романов[110]. Быть может, уже тогда сам Грааль был связан с
королевской кровью меровингской династии, кровью, которую считали священной
и наделенной магической и чудодейственной властью.
Быть может также, романы о Граале в символической или аллегорической
форме рассказывали об определенных событиях меровингской эпохи, встреченных
нами - а почему бы и нет? - в ходе нашего расследования. Например, эта очень
древняя свадьба, после которой родилась легенда о двойном происхождении
Меровея; или же история семьи Грааль, символизирующая тайное выживание
меровингского потомства, королей, "потерянных" в горах и пещерах Разеса; или
же их изгнание в Англию около конца IX - начала Х веков; или же эти тайные
династические браки, благодаря которым меровингская лоза, как и древо
Грааля, расцветет пышным цветом в Годфруа Бульонском или в Лотарингском
доме. А "медведь" Артур был случайно нарисован в виде кельтского или
галло-римского вождя, на самом же деле он был "Урсусом", а авторы романов о
Граале завладели легендарным и героическим Артуром из хроник Джефри де
Монмауса, чтобы сделать его проводником некоего предания, совсем другого по
смыслу и очень секретного... Тогда все могло принять новое значение,
объясняющее, например, что тамплиеры, названные Сионской Общиной хранителями
меровингского потомства, были объявлены хранителями Грааля и его семьи...
Действительно, если семья Грааль и меровингское потомство совпадали во
времени и пространстве, то не было ничего удивительного в том, что тамплиеры
охраняли ее в эпоху, когда создавались посвященные Граалю романы, и в их
присутствии, следовательно, не было ничего анахронического.
Соблазнительные гипотезы, в которых феерия легенд сплеталась с
исторической действительностью, в которых потомство Грааля сольется в одну и
ту же и единственную ветвь с потомством Меровея. Да, но...
Если действие романов о Граале разворачивалось в меровингскую эпоху, то
они, как мы уже видели, были связаны с Иисусом, Иосифом из Аримафеи и
Магдалиной. Даже очень тесно связаны, раз Робер де Борон видел в Галааде
сына Иосифа из Аримафеи и раз "Поиски Святого Грааля" называли его, как и
Иисуса, отпрыском царя Давида. Впрочем, для многих средневековых писателей
имя Галаада было производным от Гилеада, мистического наименования Иисуса.
Если Грааль должен быть идентифицирован с меровингским родом, то как он
связан с Иисусом? Как примирить две связи, отдаленные друг от друга четырьмя
долгими столетиями и множеством различий? Какая нить может привязывать
Грааль, с одной стороны, к эпохе Меровингов, а с другой - к приезду в Галлию
Магдалины, привезшей с собой таинственный сосуд?
Если, как говорит предание, в этом сосуде находилась кровь распятого
Христа, то почему и каким образом надо было приобщать ее к меровингской
династии, именно в эпоху крестовых походов, в момент, когда она носила на
голове венец королевства Иерусалимского, защищаемая орденом Храма и Сионской
Общиной?
Кровь Иисуса и кровь Меровингов... На каком неизвестном уровне
находится их связь? Явно очень удаленные одна от другой во времени,
пространстве и историческом контексте, они где-то соединялись, сталкивались
или совпадали. Пока мы на этот вопрос ответить не могли. Однако, кое-что
общее между ними существовало. В этом мы были почти уверены...
Синтез.
Почему мы были первыми, кто произвел синтез этих отношений, так
трудноустановимых, между личностями, датами и несчетным количеством фактов,
принадлежащих то ли мифам, то ли реальности, то ли и тем, и другой?
Различные элементы этого огромного целого существовали в течение столетий,
они были более или менее хрупкими или явными, и всегда рассеянными по разным
культурным и географическим областям, но никто, однако, насколько мы знаем,
не догадался собрать их в связное целое. Почему вдруг такой прокол?
С начала XVIII века западную культуру и знания, как известно всем,
называют эпохой Просвещения, отмеченной больше аналитическим духом, чем
синтетическим. Это и есть причина того, что сегодня мы видим это
безжалостное расслоение знаний по понятиям "отдельных дисциплин" и "узкой
специализации" - это знак нашего времени, проявляющийся во всех областях -
культурной или научной, школьной или университетской.
Литературная традиция следует тем же законам. Она разгорожена, что мы
констатируем ежедневно, на строго отдельные сферы, на закрытые области,
четко определенные "специалистами", "экспертами", склонными обрабатывать
свою собственную территорию, бросая лишь подозрительный или презрительный
взгляд на участок своего соседа. Межнаучный поиск для них не существует,
эклектика тоже, и они совершенно сознательно отказываются от мысли поискать
в другом месте, недостающую частичку знания...
Эта немного карикатурная, но удручающая картина явно применима и к
нашим собственным поискам. Имея корни, уходящие в самые различные земли и в
самые отдаленные эпохи, затрагивающие человеческие реальности, не имеющие
никаких явных связей, общих культур и образов мыслей априори несовместимых,
загадка, которую мы решили разъяснить, еще задолго до нас возбуждала
любопытство многих, которые никогда не были объединены, но не вызвала
углубленных и глобальных исследований.
Работы, посвященные изучению Грааля, многочисленны, серьезны и
замечательны в своем разнообразии, и этот источник, кажется, еще не иссяк;
также многочисленны, серьезны и увлекательны работы, посвященные тамплиерам
и крестовым походам. Однако, в первом случае специалисты - не историки не
думали о том, чтобы искать в эпопее крестоносцев возможные литературные
последствия; во втором - историки, приверженные больше к событиям, описанным
на бумаге, чем к устным преданиям, являющимся источником всех легенд,
отбрасывали романы о Граале, мифы, сказки, символические интерпретации,
обыкновенные плоды мечты и воображения, а следовательно, бесполезные для
науки, называемой точной. Искать историческую правду в романах о Граале?
Ересь!.. И, тем не менее, разве каких-нибудь сто лет тому назад Шлиман не
нашел Трою, благодаря старательному изучению текстов Гомера?
Правда, несколько попыток все же было сделано, чтобы придать
правдоподобие легендам, приписывающим тамплиерам роль мистических хранителей
некоего неопределенного Грааля, но ни одно серьезное доказательство не
привело к серьезным выводам. Тамплиеры были исторической реальностью, Грааль
принадлежал к области фантастики, поэтому они были априори и надолго
несовместимыми.
Подобное отношение XIX и XX веков, очень возможно, было таким же, как и
во времена Средневековья. Действительно, плохо представляется специалист XII
века, черпающий свои доказательства из многочисленных романов о Граале, так
же как сегодня не известен ни один летописец меровингской эпохи, упомянувший
легенды из "артуровского" цикла, которые, однако, могли бы быть ему
чем-нибудь полезны.
Все эти размышления, впрочем, точно так же применимы к изучению Библии.
Последующие века исследовали, разобрали, разложили на части, разрушили, а
потом восстановили, определили тем или иным образом личность Иисуса в
историческом контексте Нового Завета. Но никто никогда по этому поводу не