Страница:
Девушка отставила чашки в сторону и на коленях приблизилась к Рондоксу.
«Если она о чем-нибудь спросит, я не смогу ей ответить, – подумал Рондокс. – Как объяснить, что я не тот человек, которого она знала? Что я просто шел по пустыне, попал в колодец, а потом вынырнул из священного озера?..»
Но объяснять на этот раз ничего не потребовалось. Натлина приблизилась, он притянул ее к себе и легко коснулся теплых губ… После этого он забыл обо всем. Он и вправду был от нее без ума!
– Подожди! – неожиданно вскрикнула Натлина, вскакивая на ноги.
– Что случилось?
Что-то действительно было не так.
В комнате отчетливо ощущался запах гари. Со двора стали доноситься какие-то крики команды стражников и выстрелы. Наконец в окно башни с жужжанием рассерженного шмеля влетела взъерошенная стрела, которая с урчанием ввинтилась в гардину, покрывавшую одну из стен.
Натлина вздрогнула и испуганно пригнулась.
– Что это? – спросил Рондокс.
– Я давно говорила отцу, что Воломертье замышляет заговор. Теперь это произошло…
– Откуда ты знаешь о заговоре Воломертье?
– Я немного интересуюсь политикой. У меня есть своя тайная полиция, – ответила Натлина. – Теперь слишком поздно что-то делать…
По лестнице, ведущей в башню, застучали сапоги повстанцев, потом эти сапоги застучали в дверь их покоев.
– Именем барона Воломертье – откройте!
– Бежим! – прошептала Натлина. – Здесь есть выход в подземелье.
Покачиваясь на талии, она подбежала к стене. Один из выступов барельефа оказался скрытым замком – тяжелая дверь скользнула в сторону, и Натлина поманила Рондокса за собой.
Как только они скрылись на лестнице, ведущей в подземелье, дверь была взломана и в покои влетели вооруженные топорами солдаты мятежников.
Рондокс и Натлина быстро спускались по темной лестнице, освещая дорогу факелом.
– Ты думаешь, мы можем еще спастись?
– Да, милый. Но обещай, что ты отомстишь вероломному Воломертье.
– Обещаю, – ответил Рондокс. «Если меня не выбросит сейчас опять в какую-нибудь пустыню», – подумал он мрачно.
На одном из поворотов факел неожиданно погас и какие-то люди из темноты набросились на них с сетями.
– Любимый! – закричала Натлина и застонала так, что волосы на голове Рондокса встали дыбом.
Рондокс рванулся, но со всех сторон его держали цепкие руки. Он понял, что уже не сможет вырваться, но все равно рвался к девушке, от которой он не слышал теперь ни звука.
– Да стой ты спокойно! – сказал на ухо рассерженный голос. – Мы от твоего отца, барона Воломертье! Мы спасли тебя от короля!
– Спасли? – не понял Рондокс.
– Ему нужен был наследник! Завтра же ты был бы уже мертв, а король конфисковал бы все имущество Воломертье в пользу сына Натлины!
– О чем ты? – Рондокс снова попробовал вырваться.
– Да что с тобой? Перестань ты, наконец! Эта змея напоила его дурманом! – кричали в его уши другие взволнованные голоса.
Рондокс рванулся что было сил…
Рондокс открыл глаза и увидел потолок. Он лежал на постели в светлой и просторной комнате. Несколько человек держали его за руки, не позволяя вырваться и куда-то бежать в ночь. Рондокс расслабился.
– Все хорошо, – говорил человек со стеклышками на носу, который наблюдал за этим. – Все уже позади. Ты с друзьями, никого здесь больше нет… Дайте ему снотворного, – приказал он.
– Может быть морфий?
– Нет, кризис миновал. Ему повезло, мы его вытащили. Просто – удача…
Девушка в белом, в которой отдаленно угадывались черты Натлины, приблизилась к Рондоксу со шприцом и обнажила его руку. Он равнодушно смотрел, как в его вену входит мутная жидкость, и через минуту забылся.
Очнулся он снова в этой же комнате среди других больных, которые с любопытством ожидали его пробуждения. Рондокс отвернулся к стене и постарался прийти в себя.
Через неделю с ним разговаривал главврач. Он сказал, что теперь жизнь его пациента вне опасности, на что Рондокс с благодарностью улыбнулся.
Рондокс не выказал удивления, когда ему сообщили, что его зовут Андрей Клинков, и что недавно его новенькие «Жигули» протаранили пустой автобус, отчего он получил серьезную травму головы.
Когда его выписали из больницы, Рондокс обнаружил в документах фотографию Клинкова, которую очень внимательно осмотрел и не нашел ни малейшего сходства с собой. Но потом, сверившись с зеркалом, убедился, что он и есть тот самый человек по имени Андрей.
Полдня у него ушло на то, чтобы найти дом Клинкова. Хорошо, что в бумажнике оказалась пачка банкнот и в конце концов какой-то разговорчивый человек отвез его на «Бауманскую» и остановился возле пятиэтажного здания.
Попав в квартиру Клинкова, который жил один, Рондокс несколько часов рассматривал незнакомые вещи, привыкая к обстановке. Часами он проводил у зеркала, стараясь вспомнить – не он ли все-таки ехал на машине, которая столкнулась с автобусом.
Он ежеминутно ожидал новых перемещений, но они так и не последовали.
Точка Покоя была наконец найдена.
Андрей-Рондокс сидел в кафе на улице Радио и листал свежие газеты. В первые недели он никак не мог привыкнуть к загадочным значкам, которые непонятным образом трансформировались в его мозгу в определенные термины, но потом он научился их «читать».
Прошло полгода с тех пор, как он играл в плинкет в баре проходимца Риччи. Теперь он знал, что это была другая планета под другим солнцем. Он не выяснил, каким образом он здесь оказался. Он многого еще не выяснил и не выяснит, наверное, никогда.
С годами перед человеком встают совсем иные вопросы. И если бы ему предложили сейчас задать вопрос, на который он обязательно получит ответ, Рондокс бы спросил:
– Куда исчезает душа человека после его смерти?
Но на этот вопрос вряд ли кто-нибудь смог бы ему ответить..
БУТАФОРИИ ИСКАЖЕННОГО МИРА
«Если она о чем-нибудь спросит, я не смогу ей ответить, – подумал Рондокс. – Как объяснить, что я не тот человек, которого она знала? Что я просто шел по пустыне, попал в колодец, а потом вынырнул из священного озера?..»
Но объяснять на этот раз ничего не потребовалось. Натлина приблизилась, он притянул ее к себе и легко коснулся теплых губ… После этого он забыл обо всем. Он и вправду был от нее без ума!
– Подожди! – неожиданно вскрикнула Натлина, вскакивая на ноги.
– Что случилось?
Что-то действительно было не так.
В комнате отчетливо ощущался запах гари. Со двора стали доноситься какие-то крики команды стражников и выстрелы. Наконец в окно башни с жужжанием рассерженного шмеля влетела взъерошенная стрела, которая с урчанием ввинтилась в гардину, покрывавшую одну из стен.
Натлина вздрогнула и испуганно пригнулась.
– Что это? – спросил Рондокс.
– Я давно говорила отцу, что Воломертье замышляет заговор. Теперь это произошло…
– Откуда ты знаешь о заговоре Воломертье?
– Я немного интересуюсь политикой. У меня есть своя тайная полиция, – ответила Натлина. – Теперь слишком поздно что-то делать…
По лестнице, ведущей в башню, застучали сапоги повстанцев, потом эти сапоги застучали в дверь их покоев.
– Именем барона Воломертье – откройте!
– Бежим! – прошептала Натлина. – Здесь есть выход в подземелье.
Покачиваясь на талии, она подбежала к стене. Один из выступов барельефа оказался скрытым замком – тяжелая дверь скользнула в сторону, и Натлина поманила Рондокса за собой.
Как только они скрылись на лестнице, ведущей в подземелье, дверь была взломана и в покои влетели вооруженные топорами солдаты мятежников.
Рондокс и Натлина быстро спускались по темной лестнице, освещая дорогу факелом.
– Ты думаешь, мы можем еще спастись?
– Да, милый. Но обещай, что ты отомстишь вероломному Воломертье.
– Обещаю, – ответил Рондокс. «Если меня не выбросит сейчас опять в какую-нибудь пустыню», – подумал он мрачно.
На одном из поворотов факел неожиданно погас и какие-то люди из темноты набросились на них с сетями.
– Любимый! – закричала Натлина и застонала так, что волосы на голове Рондокса встали дыбом.
Рондокс рванулся, но со всех сторон его держали цепкие руки. Он понял, что уже не сможет вырваться, но все равно рвался к девушке, от которой он не слышал теперь ни звука.
– Да стой ты спокойно! – сказал на ухо рассерженный голос. – Мы от твоего отца, барона Воломертье! Мы спасли тебя от короля!
– Спасли? – не понял Рондокс.
– Ему нужен был наследник! Завтра же ты был бы уже мертв, а король конфисковал бы все имущество Воломертье в пользу сына Натлины!
– О чем ты? – Рондокс снова попробовал вырваться.
– Да что с тобой? Перестань ты, наконец! Эта змея напоила его дурманом! – кричали в его уши другие взволнованные голоса.
Рондокс рванулся что было сил…
Рондокс открыл глаза и увидел потолок. Он лежал на постели в светлой и просторной комнате. Несколько человек держали его за руки, не позволяя вырваться и куда-то бежать в ночь. Рондокс расслабился.
– Все хорошо, – говорил человек со стеклышками на носу, который наблюдал за этим. – Все уже позади. Ты с друзьями, никого здесь больше нет… Дайте ему снотворного, – приказал он.
– Может быть морфий?
– Нет, кризис миновал. Ему повезло, мы его вытащили. Просто – удача…
Девушка в белом, в которой отдаленно угадывались черты Натлины, приблизилась к Рондоксу со шприцом и обнажила его руку. Он равнодушно смотрел, как в его вену входит мутная жидкость, и через минуту забылся.
Очнулся он снова в этой же комнате среди других больных, которые с любопытством ожидали его пробуждения. Рондокс отвернулся к стене и постарался прийти в себя.
Через неделю с ним разговаривал главврач. Он сказал, что теперь жизнь его пациента вне опасности, на что Рондокс с благодарностью улыбнулся.
Рондокс не выказал удивления, когда ему сообщили, что его зовут Андрей Клинков, и что недавно его новенькие «Жигули» протаранили пустой автобус, отчего он получил серьезную травму головы.
Когда его выписали из больницы, Рондокс обнаружил в документах фотографию Клинкова, которую очень внимательно осмотрел и не нашел ни малейшего сходства с собой. Но потом, сверившись с зеркалом, убедился, что он и есть тот самый человек по имени Андрей.
Полдня у него ушло на то, чтобы найти дом Клинкова. Хорошо, что в бумажнике оказалась пачка банкнот и в конце концов какой-то разговорчивый человек отвез его на «Бауманскую» и остановился возле пятиэтажного здания.
Попав в квартиру Клинкова, который жил один, Рондокс несколько часов рассматривал незнакомые вещи, привыкая к обстановке. Часами он проводил у зеркала, стараясь вспомнить – не он ли все-таки ехал на машине, которая столкнулась с автобусом.
Он ежеминутно ожидал новых перемещений, но они так и не последовали.
Точка Покоя была наконец найдена.
Андрей-Рондокс сидел в кафе на улице Радио и листал свежие газеты. В первые недели он никак не мог привыкнуть к загадочным значкам, которые непонятным образом трансформировались в его мозгу в определенные термины, но потом он научился их «читать».
Прошло полгода с тех пор, как он играл в плинкет в баре проходимца Риччи. Теперь он знал, что это была другая планета под другим солнцем. Он не выяснил, каким образом он здесь оказался. Он многого еще не выяснил и не выяснит, наверное, никогда.
С годами перед человеком встают совсем иные вопросы. И если бы ему предложили сейчас задать вопрос, на который он обязательно получит ответ, Рондокс бы спросил:
– Куда исчезает душа человека после его смерти?
Но на этот вопрос вряд ли кто-нибудь смог бы ему ответить..
БУТАФОРИИ ИСКАЖЕННОГО МИРА
Искаженный текст «Бутафории» сообщает о том, какие похождения предпринял Кролик, прежде чем попал в цепкие и влажные руки потного Нахаря; рассказывает, почему Кролик не стал будить Биркуля, возился с сознательным Бибой, спорил с единомышленным Свинячем и осудил недостойное поведение Сифрихты; а также поможет составить вам собственное мнение о том, чем КОЕ-КТО отличается от Нахаря, НЕКТО от Кролика, а ОСТАЛЬНЫЕ от Уляляки.
Звездолет «Горячий Утюг» скользил по коридорам 2341-го сектора 234-АД Галактики. На его борту находились двенадцать астронавтов, в том числе пять образованных и симпатичных девушек, у одной из которых выдался свободный от дежурства денек.
Наденька, второй пилот звездолета, только что вернулась из душевой комнаты, где (чуть было не сказал, что мылась! Чего ей мыться? – она и так чистенькая!) смотрела как из крана струится на пол вода. Злостный Михалыч, добродушный механик звездолета, так и не удосужился починить этот нехитрый приспособ, проводя все свое время за покером с такими же бездельниками.
«Ну, гад, я ему еще задам! Он у меня еще получит… Ничего он у меня не получит!» – не на шутку обиделась на него Наденька.
Она прошлась по своей каюте, раздумывая, чем бы заняться до вахты, но так ничего замечательного не придумала. «Дошли до ручки», – сказал бы классик.
Скоро на вахту, а там откровенно скучно – только и знай, что нажимай на разные кнопки и никакого тебе стриптиза или иного удовольствия.
«Скучно, – призадумалась девушка. – Почитать, что ли, КНИГУ?» Тут-то она и почувствовала, что в ней пробуждается что-то совсем уж неосознанное.
Девушка подошла к полке и с удивлением обнаружила ранее не известную книжку. «Принес кто-нибудь, – решила Наденька. – Опять, небось, порнография…»
Книжка, обернутая в глянцевую супер-обложку, имела броское название, исполненное готическим шрифтом – «Исчадия Звездного Ада». Девушка хмыкнула: «Чего только не придумают!», пожала плечами и присела на откидную кровать, отодвинув в сторону сваленные в кучу личные вещи и нижнее белье.
Пролистав штук пятнадцать неудобочитаемых предисловий и краткую аннотацию, которых она, впрочем, никогда не читала, Наденька стала задумчиво листать томик, быстро пробегая глазами по главам. Таким образом, она пыталась оценить – действительно ли книжка хорошая или опять что-нибудь «Про индейцев».
Первые двести шестнадцать страниц не прельстили Наденьку. Какие-то мрачные, отпетые авантюристы подросткового возраста захватывали военный звездолет, чтобы попиратствовать в открытом космосе. Вместо этого они пили на борту водку, играли в карты и при хорошем настроении постоянно подсмеивались над девушками.
В книжках, которые Наденька читала раньше, истинные джентльмены поступали не так. Истинные джентльмены, напротив, поступали совсем иначе: они не напивались, как свиньи, водкой, а пили шампанское; не били друг друга по голове, а кололись шпагами; и никогда не соблазняли своих возлюбленных в каретах! Джентльмены всегда относились к своим избранницам внимательно, с душевной теплотой, а если между ними и происходило что-то непонятное, то все равно эти сцены Наденька пропускала, считая их аморалкой.
Надо заметить, что таких героев Наденька в своей жизни не встречала, чему весьма досадовала, поскольку была сравнительно молода и недурна собой. Нет, лучше сказать так: была достаточно молода и хороша собой. Вот так лучше…
Она пролистала «Исчадия Звездного Ада» почти до половины, когда наткнулась на похождения Кролика. Кролик неудержимо преодолевал все препятствия, лихо стрелял из парабеллума и искал некую Кролиху, которая, очевидно, была ему чем-то дорога.
– Вот ведь – Кролик, а тоже чего-то ищет, – подумала Наденька и вплотную заинтересовалась судьбой Кролика.
Кролик, чертыхаясь, кружил по тоннелю, не в силах уже искать и найти выход. Он в сотый раз успел отчаяться, он корил себя за черствость по отношению к Манаю и тут же себя оправдывал. Почему бы себя не оправдать, если уже ничего нельзя было исправить?
– А что, если Биркуль снова проснется? – с ужасом думал Кролик, не замечая, что порожденный им ужас идет рядом, передвигаясь на цыпочках.
Когда пришло время надеяться, Кролик снова увидел свет в конце тоннеля. Кто-то простуженно закашлялся за поворотом, ничем другим себя не обнаруживая, но потом неожиданно глумливо захлюпал носом и этого оказалось более чем достаточно: Кролик задрожал как осиновый кол, погруженный в грудь вурдалака.
– Остынь! Здесь уже были и искали до тебя, – разнесся под сводами лабиринта противный голос неопознанного Существа. – И ты будешь здесь. Здесь – навсегда!
– Опять меня опередили, – пожаловался Кролик и в седьмой раз нажал на курок парабеллума, приставленному ко лбу.
Но он опоздал – Биркуль, покружив по тоннелю, снова уснул…
– Ничего не понимаю! – откровенно призналась Наденька. – Почему он стреляет именно семь раз, а не восемь или четыре? Хотя, может быть у него кончились патроны и тогда… А, все ясно! Они просто что-то не поделили сначала с Биркулем, но потом тот снова уснул!
Довольная тем, что наконец-то выявлен положительный герой, Наденька снова уткнулась в книжку, не заметив, что ее страницы сами собой перелистнулись.
Возле высокого обтесанного столба Кролик обнаружил Биркуля, спящего с увесистой дубинкой в руках, и сидевшего возле него на передних лапах Маная.
– Вы не скажете, как мне выйти к Замку Свирепых Сипаев? – вежливо, чтобы не вспугнуть вертлявого Маная, спросил Кролик.
– Об этом лучше спросить у Биркуля, – лениво ответствовал Манай. – Но дело в том, что он сейчас спит.
– Может быть, его можно разбудить? – спросил Кролик.
– Не советую. Если Биркуль проснется, боюсь, нам не поздоровится обоим: он будет вне себя от негодования и растерзает всех, кого увидит на расстоянии своего испорченного воображения, – ответствовал Манай.
– Зачем же вы находитесь так близко от Биркуля, если его пробуждение столь опасно? – поинтересовался Кролик.
– Я сижу здесь именно для того, чтобы его никто не разбудил, – ответил Манай. – Я – самый главный Хранитель Снов Биркуля. Никто не посмеет меня тронуть, когда рядом спит такой Биркуль! – похвастался он.
– У кого же тогда мне спросить дорогу? – отчаялся Кролик.
– Раз Биркуль спит, спросите у меня, – нашелся Манай.
– Вы не скажете, как же мне пройти к Замку Свирепых Сипаев? – спросил Кролик у Маная.
– Я не знаю, – честно ответил Манай.
– Зачем же вы посоветовали мне спросить дорогу у вас? – растерялся Кролик.
– Но ведь больше спрашивать не у кого! – почти проорал Манай, обиженный глупостью Кролика. Он опасливо покосился на Биркуля и снова перешел на шепот. – Вы давно отличаетесь таким тугодумством? – спросил он.
– Не думаю, – не задумываясь, ответил Кролик, откровенно заскучав.
– Впрочем, – нашелся Манай, – если вы не будете так шуметь, я одолжу вам карту Искаженного Мира.
– Спасибо, – тихо воодушевился Кролик.
– Правда, лучше ею не пользоваться, – заметил тут же Манай.
– Но как же я тогда найду по ней дорогу к Замку Сипаев? – изумился Кролик.
– Никак, – отозвался Манай. – Искаженный Мир постоянно меняется, и там, где на карте обозначен Замок Свирепых Сипаев, сейчас может возлежать на окрестностях Черное Логово.
– Но мне не надо в Черное Логово! – с горечью простонал Кролик, чувствуя, что его снова обманывают.
– Вот и прекрасно! – обнадежил его Манай. – Из-за Искажений вы ни за что не попадете к Черному Логову, обозначенному на карте. Зато, есть некоторая вероятность, что вы набредете именно на Замок Сипаев, – сказал он.
– В этом есть доля оголтелой истины, – отозвался на это Кролик.
– Вот эта карта, держите всеми лапами. Нет более ценной бумаги во всем Искаженном Мире, – стал нахваливать Манай свою удивительную карту. – И это совсем не будет вам дорого стоить, – добавил он.
– Спасибо, – повторился Кролик, хватая карту. – Это не будет мне стоить для ровного счета ничего.
Кролик развернулся и пошел прочь от огромного спящего Биркуля и стремавшегося возле него Маная в сторону Черного Логова, намереваясь таким остапом попасть к Замку Страшных Сипаев, куда, по словам проницательного Бибы, направлялась три Искажения назад его милая Кролиха.
– Стойте! – испуганно зашептал Манай вслед Кролику. – А как же мое вознаграждение? Куда же вы! Еще шаг – и я разбужу Биркуля!
Манай шипел, подпрыгивал на месте, но закричать или отойти от Биркуля боялся, и вскоре Кролик совсем скрылся за розовыми валунами…
– Какая-то странная книжка, – заметила Наденька и вздохнула. – Может быть это пособие для психлечебниц?
Девушка легко поднялась с кровати, открыла две бутылки минеральной воды и выпила несколько стаканов зараз. Потом также задумчиво причесалась перед зеркалом, зевнула и снова нависла над книгой, как над аквариумом, стараясь разглядеть в нем что-то быстрое и красивое…
Когда пришло время надеяться, Кролик снова увидел свет в конце тоннеля. Кто-то простужено закашлялся за поворотом, ничем другим себя не обнаруживая, но потом неожиданно глумливо захлюпал носом и этого оказалось более чем достаточно: Кролик задрожал как осиновый кол, погруженный в грудь вурдалака.
– Остынь! Здесь уже были и искали до тебя, – разнесся под сводами лабиринта противный голос неопознанного Существа. – И ты будешь здесь. Здесь – навсегда!
– Опять меня опередили, – пожаловался Кролик и в седьмой раз нажал на курок парабеллума, приставленному ко лбу.
Но он опоздал – Биркуль, покружив по тоннелю, снова уснул…
– Такое ощущение, что это я уже где-то читала, – пробормотала Наденька с изрядной долей читательского негодования. – Передирают друг у друга одно и то же, а потом еще издают книги!
Возмутившись, она перелетела через несколько страниц, ухватывая следующую Ситуацию.
Кролик горестно и недвусмысленно заплакал навзрыд.
«Я очень долго шел по дороге и устал, – подумал он. – Но если бы я бежал, то устал бы еще больше…»
Внезапно для Кролика, на дороге показался Мермед, который ехал верхом на Оглоеде с обнаженным копьем.
«Вот, наверное, достойное Существо, – слишком громко подумал Кролик, – если оно ездит верхом на другом, тем самым оберегая мышцы своих ног!»
– Полудурок! – отчетливо вскричал подошедший Оглоед, который, к сожалению, слышал реплику Кролика. – Он ездит на мне с длинной и заостренной палкой, чтобы по МОЕМУ желанию прикопьить любого, кого Я увижу на расстоянии выстрела!
– Не стоит называть полудурком того, чьей половиной являешься ты сам! – быстро посоветовал Кролик.
– Зато он не умеет так стремительно бегать, как это делаю я, – продолжал гнуть свою мысль Оглоед. – Но я вовсе не хотел его обидеть. Я хотел обидеть именно вас! Это вы – полудурок! – расставил все возможные точки Оглоед.
– А я и не стану на вас обижаться, поскольку обидеть меня у вас все равно не получилось, – невозмутимо ответил Кролик и они познакомились.
«В Искаженном Мире нельзя погибнуть, как нельзя застрелиться, – вспомнил Кролик «Инструкции». – Если я буду с ними биться, то прольется немало галлонов крови, а для эпилога не найдется и нескольких фраз. Оставлю-ка я их лучше живьем», – решил он, теперь стараясь думать как можно тише.
– Теперь, когда мы познакомились и окончательно перешли на «ВЫ», мне будет проще проколоть вас, потому что я теперь вас хорошо знаю! – заметил Кролику довольный Оглоед.
– Тогда вам будет еще легче проколоть Мермеда, – возразил Кролик. – Его-то вы знаете и подавно ближе, раз он ездит на Вас со своей заостренной палкой.
– Как же я проколю Мермеда его же длинной палкой? – изумился Оглоед.
– Верно, – тут же согласился Кролик. – Тогда вам лучше побежать от меня! – посоветовал он.
– Но ведь у вас нет длинной заостренной палки! – заметил наблюдательный Оглоед.
– Мне вовсе и не нужна палка, – стал объяснять Кролик. – Я побегу за вами, а вы спрячетесь в Засаде и там подловите меня! А если у вас не получится это с первого раза, тогда вы просто устроите на меня Облаву, – сказал он.
– Это вы неплохо придумали, – похвалил Кролика впервые заговоривший Мермед. – В какой-то мере, нам будет даже жаль устраивать Засаду на такое смышленое Существо!
Мермед подстегнул Оглоеда своим волосатым копьем и они галопом скрылись из вида, чтобы затем скрыться в Засаде.
«Так бывает со всеми, кто даром копает яму для другого», – подумал Кролик и возложил свои стопы в совершенно другом направлении – в сторону уменьшения тени…
Тут Наденьке показалось, что ее взгляд просто приклеен к странице и она с большим трудом оторвала его от книги.
– Уф! А ведь он не такой полудурок и не так глуп, как старается себя преподнести, – заметила она. – Он провел злостного Оглоеда и молчаливого злодейского Мермеда в количестве двух экземпляров, а вместе с ними и меня – читателя… Я ведь раньше думала, что это Оглоед ходит с большим и длинным наконечником, а Мермед пасется сам по себе…
– Провести тебя мне не стоило никаких умственных затрат, – похвастался, вплывший в комнату, Кролик. – Я проведу любого, кто читает эти строки к самому лучшему психиатру…
– Тут-то ты и попал пальцем в навозную кучу! – улыбнулась Наденька. – Мой мозг вынесет любую умственную нагрузку и останется в девственно первозданном виде! Я сама частенько проводила наших дубоголовых мальчиков, делая всезнающий и все понимающий вид в тех ситуациях, где мне не было ясно ни дюйма!
– Бесспорно, это большая заслуга, – согласился Кролик, – но уже то, что ты говоришь сама с собой, говорит само за себя. Меня ведь нет, я – аморфен, я – искажен, я – весь в своем поиске.
– А что ты там ищешь? – спросила Наденька, но обнаружила, что Кролик и правда уже исчез.
Являлись ли тебе, читатель, Кролики во время чтения? Наденьке до этого – никогда. Потому она решила не говорить сама с собой, что говорило само за себя, а почитать, что же приключилось дальше.
На трюхнутой, томно утоптанной и начищенной до блеска дороге, ведущей в Черное Логово, Кролик повстречал идущих в обнимку Абраша и Абрамцу.
– Вы что-то ищете в Искаженной Мире? – поинтересовалась Абрамца. – У вас такой изможденный и глумливый вид, – пояснила она.
– Да, я потерял Кролиху, – согласился Кролик. – Вернее, она сбежала от меня, – пояснил он.
– Я бы никогда не сбежала от такого знойного существа и сама бы за ним охотно бегала, – охотно призналась Абрамца.
– Охотно верю тебе, – заметил Абраш. – Ты постоянно бегаешь за другими, вместо того, чтобы ухлестывать за мной!
Кролик, осматривая встреченных им путников, почесал за ушами.
– Не видели ли вы мою Кролиху? – спросил он.
– Никогда не ищите того, кто вам не принесет хоть какой-нибудь пользы, – тут же посоветовал Кролику сообразительный Абраш.
«Он находчив, но эгоистичен, – подумалось Кролику, – мне было бы интересно поговорить с ним, но это было бы совсем не интересно Абрамце…»
Завернув мысль, Кролик вспомнил Третий закон Искаженного Мира: «Никогда не соглашайтесь с Существами, с которыми вы не искали встречи. Никогда не знаешь, на что вы даете свое согласие».
– Никогда не советуйте другому Существу того, чего у вас нет! – сказал Кролик.
– Не следует брать для себя то, что тебе не по карману, – не к месту возразил Абраш.
– Не следует также возражать тому, кто с вами согласен, – отпарировал Кролик.
– Какой же вы умный! – восхитилась Абрамца. – Я бы хотела жить с вами, если бы не жила уже с Абрашем, – проворковала она.
– Одно другому не мешает, – признал Кролик. – Я тоже мог бы жить с вами, если бы не искал свою Кролиху. Но вот она жить вместе с нами не сможет, – пояснил он.
– Вы слышали новости Искаженного Мира? – сбил пылкие речи влюбленных Абраш, тем самым убив сразу двух метафизических кроликов. – Так вот, в Свипергайле взбунтовались капризные тифлисы, а в Байоркле умер спокойный и грозный Охохорь, а в Заболоченной Местности снова появился Биркуль в сопровождении Маная…
– Остановись, дорогой, – остановила Абраша Абрамца, – ты забываешь законы Искаженного Мира! Пусть умер Охохорь, пусть бунтуют тифлисы – что нам с того? Но если ты вспомнишь еще и Чекмаря, то он опять объявится в пойме пустыни Мутный глаз. Не следует придумывать плохие новости, – пожурила своего Любимца Абрамца.
– А вот моя новость, – сказал Кролик. – Кролик повстречал на пыльной дороге Абраша и Абрамцу, и они, поговорив о том, о сем, разошлись по своим делам – НЕ ПОВЗДОРИВ.
От всего предыдущего разговора у Кролика уже стали болеть уши и кончик языка, и теперь он всеми силами надеялся на свою уловку.
– Тогда прощайте, милый Кролик, – прослезилась Абрамца. – Ищите свою Кролиху и пусть она принесет вам счастье и много-много маленьких крольчатов!
«Этого мне еще не хватало, – злобно подумал Кролик. – Чтобы мне советовало существо, которое я вижу последний раз в Искаженном Мире!.. А, впрочем, иметь троих детей-кормильцев намного лучше, чем одну старую сварливую жену…»
– Советую вам, – посоветовал Абраш, – никогда не делать того, чего вы делать не хотите!
«Вот это хороший закон! – изумился Кролик. – Надо бы его запомнить и рассказать кому-нибудь при встрече, чтобы надо мной не смеялись и внимательно выслушивали мои советы…»
Кролик помахал Абрашу и Абрамце тремя лапами, свернул с просторной дороги и направился по тропинке, ведущей, по мнению Карты, к Черному Логову, надеясь таким вот Степаном добраться до Замка Свирепых Сипаев…
Наденька сходила еще за двумя бутылками и предалась незнакомому ей до этого кайфу. Подумайте только – бутылка (не минералка же!) и хорошая, толстая книга!
Невдалеке от расходящегося в стороны синего горизонта Кролик столкнулся нос к рылу со смешливой Улялякой.
– Какой вы смешной! – тут же сообразила она. – Хотите, я пойду с вами на Край Искаженного Мира? – спросила она.
– Со мной? – переспросил Кролик на всякий случай.
– Какой-то вы странный, – протянула Уляляка. – Разве здесь есть кто-то еще, кто попался в мою сеть? Мы здесь совершенно одни, – застенчиво сообщила она.
– Вы правы, – ответил Кролик, осмотревшись.
– Или, быть может, я не совсем нравлюсь вам? – подозрительно скосила глаза Уляляка.
– Вы мне понравились сразу, – нашелся Кролик и они познакомились.
– Так идем? – Уляляка достала из сумочки баночку фиолетовых чернил и облила себя с ног до головы. – Решено?
– Но скажите, зачем такие крайности, как Край Искаженного Мира? – взмолился в ответ Кролик. – Оттуда можно запросто выпасть и повредить себе что угодно, вплоть до вот этих славных ушей! Нельзя ли нам просто посидеть здесь, под пологом снежных шапок огнедышащего вулкана? – предложил он. И сердце Кролика билось.
– Какой вы настырный, – пожаловалась Уляляка. – Что это вы себе позволяете мне предлагать? – возмутилась она.
– Но я вам пока ничего и не предлагал, – оторопел Кролик.
– Вот и прекрасно. Тем более, что я уже согласилась! – обрадованно сказала Уляляка.
Она снова полезла в сумочку и вылила на Кролика грязно-зеленую жидкость для отращивания волос.
– Какой вы хотите чтобы я была: синей или зеленой, стройной или полной, упругой или податливой? – спросила Уляляка, пользуясь возникшим интимом.
– Теперь мне это уже безразлично, – сердито ответил Кролик, отряхиваясь. – Будьте какой пожелаете, только оставьте меня как можно быстрее в покое!
Ситуация с кроликом
Володе Капшукову посвящается…Звездолет «Горячий Утюг» скользил по коридорам 2341-го сектора 234-АД Галактики. На его борту находились двенадцать астронавтов, в том числе пять образованных и симпатичных девушек, у одной из которых выдался свободный от дежурства денек.
Наденька, второй пилот звездолета, только что вернулась из душевой комнаты, где (чуть было не сказал, что мылась! Чего ей мыться? – она и так чистенькая!) смотрела как из крана струится на пол вода. Злостный Михалыч, добродушный механик звездолета, так и не удосужился починить этот нехитрый приспособ, проводя все свое время за покером с такими же бездельниками.
«Ну, гад, я ему еще задам! Он у меня еще получит… Ничего он у меня не получит!» – не на шутку обиделась на него Наденька.
Она прошлась по своей каюте, раздумывая, чем бы заняться до вахты, но так ничего замечательного не придумала. «Дошли до ручки», – сказал бы классик.
Скоро на вахту, а там откровенно скучно – только и знай, что нажимай на разные кнопки и никакого тебе стриптиза или иного удовольствия.
«Скучно, – призадумалась девушка. – Почитать, что ли, КНИГУ?» Тут-то она и почувствовала, что в ней пробуждается что-то совсем уж неосознанное.
Девушка подошла к полке и с удивлением обнаружила ранее не известную книжку. «Принес кто-нибудь, – решила Наденька. – Опять, небось, порнография…»
Книжка, обернутая в глянцевую супер-обложку, имела броское название, исполненное готическим шрифтом – «Исчадия Звездного Ада». Девушка хмыкнула: «Чего только не придумают!», пожала плечами и присела на откидную кровать, отодвинув в сторону сваленные в кучу личные вещи и нижнее белье.
Пролистав штук пятнадцать неудобочитаемых предисловий и краткую аннотацию, которых она, впрочем, никогда не читала, Наденька стала задумчиво листать томик, быстро пробегая глазами по главам. Таким образом, она пыталась оценить – действительно ли книжка хорошая или опять что-нибудь «Про индейцев».
Первые двести шестнадцать страниц не прельстили Наденьку. Какие-то мрачные, отпетые авантюристы подросткового возраста захватывали военный звездолет, чтобы попиратствовать в открытом космосе. Вместо этого они пили на борту водку, играли в карты и при хорошем настроении постоянно подсмеивались над девушками.
В книжках, которые Наденька читала раньше, истинные джентльмены поступали не так. Истинные джентльмены, напротив, поступали совсем иначе: они не напивались, как свиньи, водкой, а пили шампанское; не били друг друга по голове, а кололись шпагами; и никогда не соблазняли своих возлюбленных в каретах! Джентльмены всегда относились к своим избранницам внимательно, с душевной теплотой, а если между ними и происходило что-то непонятное, то все равно эти сцены Наденька пропускала, считая их аморалкой.
Надо заметить, что таких героев Наденька в своей жизни не встречала, чему весьма досадовала, поскольку была сравнительно молода и недурна собой. Нет, лучше сказать так: была достаточно молода и хороша собой. Вот так лучше…
Она пролистала «Исчадия Звездного Ада» почти до половины, когда наткнулась на похождения Кролика. Кролик неудержимо преодолевал все препятствия, лихо стрелял из парабеллума и искал некую Кролиху, которая, очевидно, была ему чем-то дорога.
– Вот ведь – Кролик, а тоже чего-то ищет, – подумала Наденька и вплотную заинтересовалась судьбой Кролика.
Кролик, чертыхаясь, кружил по тоннелю, не в силах уже искать и найти выход. Он в сотый раз успел отчаяться, он корил себя за черствость по отношению к Манаю и тут же себя оправдывал. Почему бы себя не оправдать, если уже ничего нельзя было исправить?
– А что, если Биркуль снова проснется? – с ужасом думал Кролик, не замечая, что порожденный им ужас идет рядом, передвигаясь на цыпочках.
Когда пришло время надеяться, Кролик снова увидел свет в конце тоннеля. Кто-то простуженно закашлялся за поворотом, ничем другим себя не обнаруживая, но потом неожиданно глумливо захлюпал носом и этого оказалось более чем достаточно: Кролик задрожал как осиновый кол, погруженный в грудь вурдалака.
– Остынь! Здесь уже были и искали до тебя, – разнесся под сводами лабиринта противный голос неопознанного Существа. – И ты будешь здесь. Здесь – навсегда!
– Опять меня опередили, – пожаловался Кролик и в седьмой раз нажал на курок парабеллума, приставленному ко лбу.
Но он опоздал – Биркуль, покружив по тоннелю, снова уснул…
– Ничего не понимаю! – откровенно призналась Наденька. – Почему он стреляет именно семь раз, а не восемь или четыре? Хотя, может быть у него кончились патроны и тогда… А, все ясно! Они просто что-то не поделили сначала с Биркулем, но потом тот снова уснул!
Довольная тем, что наконец-то выявлен положительный герой, Наденька снова уткнулась в книжку, не заметив, что ее страницы сами собой перелистнулись.
Возле высокого обтесанного столба Кролик обнаружил Биркуля, спящего с увесистой дубинкой в руках, и сидевшего возле него на передних лапах Маная.
– Вы не скажете, как мне выйти к Замку Свирепых Сипаев? – вежливо, чтобы не вспугнуть вертлявого Маная, спросил Кролик.
– Об этом лучше спросить у Биркуля, – лениво ответствовал Манай. – Но дело в том, что он сейчас спит.
– Может быть, его можно разбудить? – спросил Кролик.
– Не советую. Если Биркуль проснется, боюсь, нам не поздоровится обоим: он будет вне себя от негодования и растерзает всех, кого увидит на расстоянии своего испорченного воображения, – ответствовал Манай.
– Зачем же вы находитесь так близко от Биркуля, если его пробуждение столь опасно? – поинтересовался Кролик.
– Я сижу здесь именно для того, чтобы его никто не разбудил, – ответил Манай. – Я – самый главный Хранитель Снов Биркуля. Никто не посмеет меня тронуть, когда рядом спит такой Биркуль! – похвастался он.
– У кого же тогда мне спросить дорогу? – отчаялся Кролик.
– Раз Биркуль спит, спросите у меня, – нашелся Манай.
– Вы не скажете, как же мне пройти к Замку Свирепых Сипаев? – спросил Кролик у Маная.
– Я не знаю, – честно ответил Манай.
– Зачем же вы посоветовали мне спросить дорогу у вас? – растерялся Кролик.
– Но ведь больше спрашивать не у кого! – почти проорал Манай, обиженный глупостью Кролика. Он опасливо покосился на Биркуля и снова перешел на шепот. – Вы давно отличаетесь таким тугодумством? – спросил он.
– Не думаю, – не задумываясь, ответил Кролик, откровенно заскучав.
– Впрочем, – нашелся Манай, – если вы не будете так шуметь, я одолжу вам карту Искаженного Мира.
– Спасибо, – тихо воодушевился Кролик.
– Правда, лучше ею не пользоваться, – заметил тут же Манай.
– Но как же я тогда найду по ней дорогу к Замку Сипаев? – изумился Кролик.
– Никак, – отозвался Манай. – Искаженный Мир постоянно меняется, и там, где на карте обозначен Замок Свирепых Сипаев, сейчас может возлежать на окрестностях Черное Логово.
– Но мне не надо в Черное Логово! – с горечью простонал Кролик, чувствуя, что его снова обманывают.
– Вот и прекрасно! – обнадежил его Манай. – Из-за Искажений вы ни за что не попадете к Черному Логову, обозначенному на карте. Зато, есть некоторая вероятность, что вы набредете именно на Замок Сипаев, – сказал он.
– В этом есть доля оголтелой истины, – отозвался на это Кролик.
– Вот эта карта, держите всеми лапами. Нет более ценной бумаги во всем Искаженном Мире, – стал нахваливать Манай свою удивительную карту. – И это совсем не будет вам дорого стоить, – добавил он.
– Спасибо, – повторился Кролик, хватая карту. – Это не будет мне стоить для ровного счета ничего.
Кролик развернулся и пошел прочь от огромного спящего Биркуля и стремавшегося возле него Маная в сторону Черного Логова, намереваясь таким остапом попасть к Замку Страшных Сипаев, куда, по словам проницательного Бибы, направлялась три Искажения назад его милая Кролиха.
– Стойте! – испуганно зашептал Манай вслед Кролику. – А как же мое вознаграждение? Куда же вы! Еще шаг – и я разбужу Биркуля!
Манай шипел, подпрыгивал на месте, но закричать или отойти от Биркуля боялся, и вскоре Кролик совсем скрылся за розовыми валунами…
– Какая-то странная книжка, – заметила Наденька и вздохнула. – Может быть это пособие для психлечебниц?
Девушка легко поднялась с кровати, открыла две бутылки минеральной воды и выпила несколько стаканов зараз. Потом также задумчиво причесалась перед зеркалом, зевнула и снова нависла над книгой, как над аквариумом, стараясь разглядеть в нем что-то быстрое и красивое…
Когда пришло время надеяться, Кролик снова увидел свет в конце тоннеля. Кто-то простужено закашлялся за поворотом, ничем другим себя не обнаруживая, но потом неожиданно глумливо захлюпал носом и этого оказалось более чем достаточно: Кролик задрожал как осиновый кол, погруженный в грудь вурдалака.
– Остынь! Здесь уже были и искали до тебя, – разнесся под сводами лабиринта противный голос неопознанного Существа. – И ты будешь здесь. Здесь – навсегда!
– Опять меня опередили, – пожаловался Кролик и в седьмой раз нажал на курок парабеллума, приставленному ко лбу.
Но он опоздал – Биркуль, покружив по тоннелю, снова уснул…
– Такое ощущение, что это я уже где-то читала, – пробормотала Наденька с изрядной долей читательского негодования. – Передирают друг у друга одно и то же, а потом еще издают книги!
Возмутившись, она перелетела через несколько страниц, ухватывая следующую Ситуацию.
Кролик горестно и недвусмысленно заплакал навзрыд.
«Я очень долго шел по дороге и устал, – подумал он. – Но если бы я бежал, то устал бы еще больше…»
Внезапно для Кролика, на дороге показался Мермед, который ехал верхом на Оглоеде с обнаженным копьем.
«Вот, наверное, достойное Существо, – слишком громко подумал Кролик, – если оно ездит верхом на другом, тем самым оберегая мышцы своих ног!»
– Полудурок! – отчетливо вскричал подошедший Оглоед, который, к сожалению, слышал реплику Кролика. – Он ездит на мне с длинной и заостренной палкой, чтобы по МОЕМУ желанию прикопьить любого, кого Я увижу на расстоянии выстрела!
– Не стоит называть полудурком того, чьей половиной являешься ты сам! – быстро посоветовал Кролик.
– Зато он не умеет так стремительно бегать, как это делаю я, – продолжал гнуть свою мысль Оглоед. – Но я вовсе не хотел его обидеть. Я хотел обидеть именно вас! Это вы – полудурок! – расставил все возможные точки Оглоед.
– А я и не стану на вас обижаться, поскольку обидеть меня у вас все равно не получилось, – невозмутимо ответил Кролик и они познакомились.
«В Искаженном Мире нельзя погибнуть, как нельзя застрелиться, – вспомнил Кролик «Инструкции». – Если я буду с ними биться, то прольется немало галлонов крови, а для эпилога не найдется и нескольких фраз. Оставлю-ка я их лучше живьем», – решил он, теперь стараясь думать как можно тише.
– Теперь, когда мы познакомились и окончательно перешли на «ВЫ», мне будет проще проколоть вас, потому что я теперь вас хорошо знаю! – заметил Кролику довольный Оглоед.
– Тогда вам будет еще легче проколоть Мермеда, – возразил Кролик. – Его-то вы знаете и подавно ближе, раз он ездит на Вас со своей заостренной палкой.
– Как же я проколю Мермеда его же длинной палкой? – изумился Оглоед.
– Верно, – тут же согласился Кролик. – Тогда вам лучше побежать от меня! – посоветовал он.
– Но ведь у вас нет длинной заостренной палки! – заметил наблюдательный Оглоед.
– Мне вовсе и не нужна палка, – стал объяснять Кролик. – Я побегу за вами, а вы спрячетесь в Засаде и там подловите меня! А если у вас не получится это с первого раза, тогда вы просто устроите на меня Облаву, – сказал он.
– Это вы неплохо придумали, – похвалил Кролика впервые заговоривший Мермед. – В какой-то мере, нам будет даже жаль устраивать Засаду на такое смышленое Существо!
Мермед подстегнул Оглоеда своим волосатым копьем и они галопом скрылись из вида, чтобы затем скрыться в Засаде.
«Так бывает со всеми, кто даром копает яму для другого», – подумал Кролик и возложил свои стопы в совершенно другом направлении – в сторону уменьшения тени…
Тут Наденьке показалось, что ее взгляд просто приклеен к странице и она с большим трудом оторвала его от книги.
– Уф! А ведь он не такой полудурок и не так глуп, как старается себя преподнести, – заметила она. – Он провел злостного Оглоеда и молчаливого злодейского Мермеда в количестве двух экземпляров, а вместе с ними и меня – читателя… Я ведь раньше думала, что это Оглоед ходит с большим и длинным наконечником, а Мермед пасется сам по себе…
– Провести тебя мне не стоило никаких умственных затрат, – похвастался, вплывший в комнату, Кролик. – Я проведу любого, кто читает эти строки к самому лучшему психиатру…
– Тут-то ты и попал пальцем в навозную кучу! – улыбнулась Наденька. – Мой мозг вынесет любую умственную нагрузку и останется в девственно первозданном виде! Я сама частенько проводила наших дубоголовых мальчиков, делая всезнающий и все понимающий вид в тех ситуациях, где мне не было ясно ни дюйма!
– Бесспорно, это большая заслуга, – согласился Кролик, – но уже то, что ты говоришь сама с собой, говорит само за себя. Меня ведь нет, я – аморфен, я – искажен, я – весь в своем поиске.
– А что ты там ищешь? – спросила Наденька, но обнаружила, что Кролик и правда уже исчез.
Являлись ли тебе, читатель, Кролики во время чтения? Наденьке до этого – никогда. Потому она решила не говорить сама с собой, что говорило само за себя, а почитать, что же приключилось дальше.
На трюхнутой, томно утоптанной и начищенной до блеска дороге, ведущей в Черное Логово, Кролик повстречал идущих в обнимку Абраша и Абрамцу.
– Вы что-то ищете в Искаженной Мире? – поинтересовалась Абрамца. – У вас такой изможденный и глумливый вид, – пояснила она.
– Да, я потерял Кролиху, – согласился Кролик. – Вернее, она сбежала от меня, – пояснил он.
– Я бы никогда не сбежала от такого знойного существа и сама бы за ним охотно бегала, – охотно призналась Абрамца.
– Охотно верю тебе, – заметил Абраш. – Ты постоянно бегаешь за другими, вместо того, чтобы ухлестывать за мной!
Кролик, осматривая встреченных им путников, почесал за ушами.
– Не видели ли вы мою Кролиху? – спросил он.
– Никогда не ищите того, кто вам не принесет хоть какой-нибудь пользы, – тут же посоветовал Кролику сообразительный Абраш.
«Он находчив, но эгоистичен, – подумалось Кролику, – мне было бы интересно поговорить с ним, но это было бы совсем не интересно Абрамце…»
Завернув мысль, Кролик вспомнил Третий закон Искаженного Мира: «Никогда не соглашайтесь с Существами, с которыми вы не искали встречи. Никогда не знаешь, на что вы даете свое согласие».
– Никогда не советуйте другому Существу того, чего у вас нет! – сказал Кролик.
– Не следует брать для себя то, что тебе не по карману, – не к месту возразил Абраш.
– Не следует также возражать тому, кто с вами согласен, – отпарировал Кролик.
– Какой же вы умный! – восхитилась Абрамца. – Я бы хотела жить с вами, если бы не жила уже с Абрашем, – проворковала она.
– Одно другому не мешает, – признал Кролик. – Я тоже мог бы жить с вами, если бы не искал свою Кролиху. Но вот она жить вместе с нами не сможет, – пояснил он.
– Вы слышали новости Искаженного Мира? – сбил пылкие речи влюбленных Абраш, тем самым убив сразу двух метафизических кроликов. – Так вот, в Свипергайле взбунтовались капризные тифлисы, а в Байоркле умер спокойный и грозный Охохорь, а в Заболоченной Местности снова появился Биркуль в сопровождении Маная…
– Остановись, дорогой, – остановила Абраша Абрамца, – ты забываешь законы Искаженного Мира! Пусть умер Охохорь, пусть бунтуют тифлисы – что нам с того? Но если ты вспомнишь еще и Чекмаря, то он опять объявится в пойме пустыни Мутный глаз. Не следует придумывать плохие новости, – пожурила своего Любимца Абрамца.
– А вот моя новость, – сказал Кролик. – Кролик повстречал на пыльной дороге Абраша и Абрамцу, и они, поговорив о том, о сем, разошлись по своим делам – НЕ ПОВЗДОРИВ.
От всего предыдущего разговора у Кролика уже стали болеть уши и кончик языка, и теперь он всеми силами надеялся на свою уловку.
– Тогда прощайте, милый Кролик, – прослезилась Абрамца. – Ищите свою Кролиху и пусть она принесет вам счастье и много-много маленьких крольчатов!
«Этого мне еще не хватало, – злобно подумал Кролик. – Чтобы мне советовало существо, которое я вижу последний раз в Искаженном Мире!.. А, впрочем, иметь троих детей-кормильцев намного лучше, чем одну старую сварливую жену…»
– Советую вам, – посоветовал Абраш, – никогда не делать того, чего вы делать не хотите!
«Вот это хороший закон! – изумился Кролик. – Надо бы его запомнить и рассказать кому-нибудь при встрече, чтобы надо мной не смеялись и внимательно выслушивали мои советы…»
Кролик помахал Абрашу и Абрамце тремя лапами, свернул с просторной дороги и направился по тропинке, ведущей, по мнению Карты, к Черному Логову, надеясь таким вот Степаном добраться до Замка Свирепых Сипаев…
Наденька сходила еще за двумя бутылками и предалась незнакомому ей до этого кайфу. Подумайте только – бутылка (не минералка же!) и хорошая, толстая книга!
Невдалеке от расходящегося в стороны синего горизонта Кролик столкнулся нос к рылу со смешливой Улялякой.
– Какой вы смешной! – тут же сообразила она. – Хотите, я пойду с вами на Край Искаженного Мира? – спросила она.
– Со мной? – переспросил Кролик на всякий случай.
– Какой-то вы странный, – протянула Уляляка. – Разве здесь есть кто-то еще, кто попался в мою сеть? Мы здесь совершенно одни, – застенчиво сообщила она.
– Вы правы, – ответил Кролик, осмотревшись.
– Или, быть может, я не совсем нравлюсь вам? – подозрительно скосила глаза Уляляка.
– Вы мне понравились сразу, – нашелся Кролик и они познакомились.
– Так идем? – Уляляка достала из сумочки баночку фиолетовых чернил и облила себя с ног до головы. – Решено?
– Но скажите, зачем такие крайности, как Край Искаженного Мира? – взмолился в ответ Кролик. – Оттуда можно запросто выпасть и повредить себе что угодно, вплоть до вот этих славных ушей! Нельзя ли нам просто посидеть здесь, под пологом снежных шапок огнедышащего вулкана? – предложил он. И сердце Кролика билось.
– Какой вы настырный, – пожаловалась Уляляка. – Что это вы себе позволяете мне предлагать? – возмутилась она.
– Но я вам пока ничего и не предлагал, – оторопел Кролик.
– Вот и прекрасно. Тем более, что я уже согласилась! – обрадованно сказала Уляляка.
Она снова полезла в сумочку и вылила на Кролика грязно-зеленую жидкость для отращивания волос.
– Какой вы хотите чтобы я была: синей или зеленой, стройной или полной, упругой или податливой? – спросила Уляляка, пользуясь возникшим интимом.
– Теперь мне это уже безразлично, – сердито ответил Кролик, отряхиваясь. – Будьте какой пожелаете, только оставьте меня как можно быстрее в покое!