Страница:
находится какая-то щель, куда сила понемногу вытекает. Но все равно ее
оставалось много, и я продолжал жить, отмечая в себе появление прежних
комплексов и проклиная себя за пьянку. Я решил отнести Павитрину пачку
книг от контактерства до нунчак, которые были мной прочитаны. По доро-
ге к нему я увидел девушку, торгующую крышками для закатывания банок.
Посмотрев цену, которая была вполне приемлемой и придя к Павитрину я
спросил его о том, не нужны ли ему эти крышки. Он спросил об этом Олю.
Она не расслышав, продолжала заниматься плитой. Не дождавшись ответа,
он переспросил: "Ты скажешь или нет? Человек спрашивает". То, как он
сказал слово "человек", меня перепугало. В нем я услышал отчуждение
такое, будто Павитрин говорил не обо мне, а о каком-то человеке с ули-
цы, которого он впервые видит и говорит о нем за глаза. Одновременно в
этой интонации мне услышалось что-то болезненное или больное личное.
Одновременно я услышал полное безразличие к моей услуге. Это был чужой
человек. Хотя и тот же самый, но только внешне.
Я лежал дома на кровати, когда у себя в изголовье вдруг увидел
Вадима, решающего, что со мной делать. Окружности наших голов были
сцеплены, как два обруча в одной плоскости с двумя точками пересече-
ния. Он думал, отчуждаться от меня или нет. Отчуждаясь, он забирал бы
у меня неопределенное количество энергии и, если бы я оставался живым,
начинал бы ко мне относиться соответственно ставшему у него и оставше-
муся у меня. Эта сцепленность и казалась мне происшедшей по тому расс-
казу Оли о его сломанной защите. Я думал, что это я сломал ее своим
внешним видом, хотя я изменился немного, а также своим неординарным
поведением, родившим в нем страх расплаты за свое прошлое ко мне отно-
шение. Хотя я вел себя вполне культурно. Это видение стало переломным
моментом как в моем состоянии, так оно и дало мне исходную точку отс-
чета причин моих душевных проблем. Расстояния для меня не существова-
ло. Точнее, я думал, что впечатав ему в психику себя страхом своего
появления в новом качестве, я, тем самым сделав ему доминантный очаг,
вынудил его тем самым постоянно думать обо мне, отнимая у него энер-
гию. Ведь, думая о ком-либо, мы заряжаем его своей энергией. Даже
больше. В.Сафонов и Д.Кандыба писали, что для передачи мыслей и энер-
гии надо представить больной орган человека или его лицо. А в какой-то
магии я прочел обратное о возможности забора энергии подобным спосо-
бом. Поэтому я и не мог Уйти, так как считал, что не имею на это пра-
во. Поэтому я и считал все последовавшее после внутри меня частично
справедливым, тем более, что жизнь, как мне казалось, подтверждала мои
мысли.
-А! - сказал Вадим, что означало "к черту", и приложил усилие.
У моей правой ноги поле распахнулось и энергия хлынула красным потоком
в направлении к их дому. Уровень оставшейся остался как до просветле-
ния. Но этот перепад ощущения от мужа до юноши не мог не сделать юно-
шу, уже прошедшего инициацию, неудовлетворенным мгновенным возвращени-
ем в юность. Но что было делать. Когда я пришел книги забирать, то
увидел, что его приплюснутый затылок округлился, а он сам налит ка-
кой-то свежей энергией и не прячет глаз, как это было раньше. Чувство-
валось, что он принял какое-то решение. Разговор прошел как обычно, но
пошел он меня провожать с помойным ведром. "Ты его еще вспомнишь!" - с
негодованием подумал я.
Следующим было не только видение. Я стоял на огороде лицом на се-
вер. Город оставался на юге. Вдруг сзади из-за сопок по пояс приподня-
лась фигура Вадима. Своими руками он замкнул мне в затылке кольцо. По
ним к нему тут же хлынула моя желтая энергия. Я тут же стал таять.
Ужасу, охватившему меня, я хода не дал. Руками сделав такое же кольцо
перед собой, я напряг мышцы. Половина моей энергии опять вернулась в
них, и видение исчезло, оставив меня потрясенным и истощенным. Я пони-
мал, что такого не может быть, что увиденное мной может быть просто
видением или галлюцинацией. Но если бы я это только видел. Я это пере-
живал. Увиденное полностью подтверждали мои чувства. Я был действующей его частью.
Углубление в несоответствие внутреннего мира с внешним.
Летнее освобождение моей души по моим планам завершалось поездкой
сначала на Сахалин самоходом - вниз по Амуру, а затем на запад к отцу.
После этого круиза и окончательной помощи в освобождении души своим
близким все мои дела на Земле становились исчерпанными, и за ними вид-
нелось что-то неопределенно грандиозное. "Что-то будет - перейду в
свободную форму существования во Вселенной или в жизнь на Земле в об-
ществе", - я еще не знал и не планировал. Сейчас, становясь из-за вы-
текания силы прежним, умом я продолжал цепляться за свои летние планы,
не желая сдавать позиции. Каждое такое цепляние на мгновение оживляло
геркулесовские чувства и служило самообманом для ухода из реальности.
Но помимо "спускания" моей мощи, в моей психике заработали прежние
комплексы неполноценности, усиливаемые болью в правом полушарии. Боль
эта непрерывно была связана с именем Павитрина. Если весной моя вера в
то, что она пройдет, покрывала и заглушала ее, то сейчас реальность и
обозреваемые перспективы делали меня беззащитным перед ней. Оживлявши-
еся воспоминаниями прошлых планов, геркулесовские чувства приглушали
эту боль, растворяя меня в себе, и я решил продолжать их реализовы-
вать.
Поездка самоходом вниз по Амуру, где надо, договариваясь с людь-
ми, требовала иметь достаточную веру в себя, и поэтому отпала сама по
себе, и я пошел в кассы трансагенства. Стоя в очереди в тот момент,
когда моя очередь была следующей, мне вдруг показалось, будто в тот
день, на который я беру билет, рейсов нет. Заняв место в очереди, я
пошел в справочное бюро. Расписание, висевшее там, подтвердило мне
это. Пока я обдумывал день отъезда, моя очередь прошла. И вдруг я по-
нял, что только посмотрев в справочном бюро расписание, я смотрел день
отлета у другого рейса. Когда я вновь подошел к справочному бюро, то
смог убедиться в этом. Мой же рейс, лететь на котором запланировал я
вначале, в этот день был. Моя ошибка меня шокировала, как и мое сомне-
ние перед самой кассой. И в первом и во втором случае я почувствовал
подчинение меня чьей-то воле, чье воздействие на мою психику включает
и выключает мое сознание в нужные моменты, чтобы разрушить мои жизнен-
ные планы и показать мне мою никчемность и собственное превосходство
(надо мной). И не просто показать, а хладнокровно и целенаправленно
действуя, размазать меня как человека в первую очередь в моих глазах,
а затем уже и глазах всех остальных людей. Носителя этой воли опреде-
лить было нетрудно, так как правое полушарие было настроено на одну
фамилию, постоянное воспоминание которой вызывало у меня страх, боль и
ее проклятье.
Назад в очередь я не встал, потому что моя ошибка показала мне,
что я сошел с Пути. Легкость свершения всех дел стоящего на Пути ис-
чезла, и сам факт совершения этой ошибки, как и представление сложнос-
тей, могущих возникнуть теперь с приобретением билета выбил меня из
веры в себя пониманием случившегося, и мне ничего не оставалось де-
лать, как повернуться к выходу и направиться домой, переживая за себя.
Одновременно автоматически и незаметно исчезли планы путешествий по
России и свету и как-то однозначно возникло решение идти в институт.
Для восстановления мне необходимо было сдать два экзамена. Каждый из
них я сдавал раза по три. Я был уверен, что я знаю ответы на вопросы
билетов. Когда же я начинал отвечать, оказывалось - не знал. Я думал,
что для моего ответа необходимо показать лишь правильный ход мысли и
мышления, а эрудиция легко восполнима перед уроком, но преподаватели
не всегда так думали. В результате моя уверенность в легком и быстром
ответе, рожденная рассчитыванием на взаимопонимание с преподавателем
тут же обрывалась, если он начинал "копать" конкретные факты, к знанию
которых я и не стремился. Но это было по дисциплинам, в основе которых
лежат конкретные медленно изменяющиеся во времени факты, например, ге-
ография. Дисциплины, теоретическая база которых базировалась на абс-
трактных данных, для меня вообще не имели смысла: текучесть жизни не
давала никакой конкретности в планировании дел завтрашнего дня так же,
как культура правильного мышления говорила не заботиться о них, что
давно уже стало самим моим мировосприятием, а здесь необходимо было
вести расчет того, что в жизни десять раз к необходимому моменту может
измениться, как и не случиться вообще. Такими дисциплинами для меня
были генетика и все науки, в которых присутствовал расчет. Анализ, как
форма чистого мышления, у меня практически отсутствовал, несмотря на
то, что необходимое небольшое проанализировать я мог достаточно точ-
но. Легкость мышления отсутствовала вообще. Я знал истинность или неис-
тинность говоримого моим собеседником, но часто был непредсказуем сам
для себя. Особенно в дружеском общении. Я мог сделать мгновенный ана-
лиз как только что сказанной фразы моего собеседника, так и всей
встречи, не задумываясь насколько это может сказаться на наших отноше-
ниях. Иногда в редких случаях я говорил, сам не осознавая сказанного.
Просто понимал, что в сказанном мной есть какой-то здравый смысл или
эмоциональный заряд, что собеседником будет воспринято положительно.
Так оно часто и случалось. Единственное, что постоянно приносило мне
боль - это то, что многие говоримые мной слова вдруг вызывали у людей
на лице негатив, в то время, когда я выкладывал им свою душу. И тут я
ничего не мог поделать. Я чувствовал, что причиной этого являются ка-
кие-то излучения из моей психики, сопровождающие сказанное мной, нак-
рывая его сверху.Человек вдруг обижался и стремился закончить разговор
в то время, как я оставался чист перед ним.
Мой билет по генетике.
Вопросы 1) Комплементарный тип взаимодействия генов.
2)Межхромосомные мутации. Делеции, дефишенсии.
3)Задача
Ответ 1) Не знал
2) Мутации - появление у потомства признаков, отсутствующих у
родителей. Причины - деформации генов, хромосом, появление в цитоплаз-
ме стр-р, отличающихся от нормы. Хромосомные мутации - обрыв делеции
хромосом, перестановка генов в пределах одной хромосомы, нехватка ин-
версии, перевертывание, умножение. Политения -многократное умножение
числа хромосом в ядре без деления клетки. Форма эндомитоза. Кариотип-
типология ядра по колич. составу хромосом.Различным к разных видов
растений и животных. Фенотип - совокупность внешних признаков.
Мутация - изменение видимое и невидимое.
1.Морфологическое - деформация нормальной формы.
2. Биохимическое - биохимическое внутреннее изменение на осно-
ве внешних химических воздействий.
Я был искренне уверен, что больше ничего говорить не нужно, так
как существо вопроса мной было высказано все. Вопросы, которые я не
знал, я говорил прямо. Мой лаконизм преподавателей шокировал. Чаще
всего они только располагались слушать, в то время как уже начинал
ждать их рецензии моего ответа. Задачу я решить не смог ни в один из
трех раз, которые я сдавал генетику. Вера Федоровна Кирсанова решала
ее с моей помощью сама и тройку мне в конце концов поставила авансом,
предупредив, чтобы с такими знаниями я не рассчитывал сдать ГОСы.
-Конечно,- с улыбкой сказал я в дверях, довольный от того, что до
ГОСов еще почти целый учебный год, а сейчас свобода. Вера Федоровна
внимательно посмотрела на меня, на мою неосознаваемую самоуверенную
экзальтированность. Я чувствовал ее чистой радостью. А Вере Федоровне
она показалась наверное обманом с моей стороны. Обманом в отношении.
Сдача экзаменов закончилась школьной педпрактикой, на которую я
опоздал на месяц из-за трехкратной сдачи экзаменов и поздним выходом
на сдачу этих долгов. Моя школа N 3 была в районе железнодорожного
вокзала, кварталах в десяти от дома. Вести мне предстояло оба моих
предмета в восьмых - десятых классах так же, как и стажироваться в ро-
ли классного руководителя в 10-м классе. Одновременно с началом педп-
рактики я устроился работать в туберкулезный диспансер дворником,
внутренне гордясь за свою самостоятельность, внешне - стесняясь людей
за выбранное место работы.
Несмотря на то, что эти полгода я был везде окружен людьми, оди-
ночество и печаль были моими постоянными спутниками, так как меня ник-
то не понимал, и я чувствовал, что и не сможет понять, начни я кому бы
то ни было рассказывать. Летний экстаз в психике как бы проломился по-
середине и остался лишь в памяти манящей к себе мечтой. Теперь бук-
вально каждое действие и мою мысль дублировала мысль о том, как это же
самое происходит или есть у Павитрина. Что у него это лучше и правиль-
ней, а у меня - неправильно, некрасиво и убого. Подобно голоду, рож-
давшемуся в центре правого полушария на фоне непонятного желтого виде-
ния, каждое мое действие, заставляло меня сравнивать каждое мое - по-
купку, мысль, поступок, место работы с тем же самым у Павитрина. Один
за другим стали всколыхиваться все весенние дистанционные страхи, ко-
торые, чтобы оставаться нормальным, нужно было подавлять.
Геллер.
Хотя по его книге я был знаком с ним больше года, открывать его фено-
мен я начал лишь сейчас. Помогли подготовки к школьным урокам и виде-
ния. Глядя, как растворяются и исчезают видения, я вдруг подумал: а
что, если по этому принципу исчезают и предметы в присутствии Геллера?
Он, посмотрев на них, отворачивается. Его память, впечатав в себя об-
раз предмета, забывает о нем. В ней предмет исчезает. Но мощное биопо-
ле, окружающее Ури, заставляет исчезнуть и сам предмет. Оно ведь -
продукт психики. Ури предмет просто де- или материализует. То же самое
он сделал с собакой, с патронами и даже с механизмом браунинга. Я
чувствовал, что дематериализации подверглось и его тело во время пере-
лета из Нью-Йорка в Оссиннинг. Здесь я только не мог и не могу ска-
зать, за счет чего - или самопроизвольно по стечению его духовных и
обьективных обстоятельств, или на том корабле "Спектра" была нажата
какая-то кнопка, если учесть случившееся с Ури в детстве на детской
площадке и его контакт с инопланетянами. Полет его душа совершала в
субстанции, которую Шри Ауробиндо называет "тонкое физическое".
Меня привлекало в Ури все. Ответ на опыт по проращиванию и возв-
рату пророщенных семян к исходу я тоже нашел быстро. Вспомнил лишь то,
что для просветленной психики (а психика - это модель Вселенной) нас-
тоящее, прошлое и будущее происходят в настоящем одновременно. Оста-
вался лишь один вопрос: как Ури, находясь в тонком физическом, смог
разматериализировать монету при полете его души в Бразилию, собрав
после ее дома, в Америке. Ответ я получил после своего первого аст-
рального полета, точнее выхода из тела.
Ъ_Школа.Ъ.
Педпрактика в школе раскрыла мне глаза, чему учит современная пе-
дагогика. Мне было больно за детей, хотя едва ли стоит лишний раз го-
ворить о своей боли. В конце книги Т.Лобсана Рампы "Третий глаз" есть
наставление ему, отправляющемуся в цивилизованный мир, сделанное Да-
лай-ламой. Помимо прочего мне особенно в душу запали следующие слова:
"Странные вещи тебе придется там увидеть: в сонме существующих там на-
ук отсутствует главная - наука о душе". Именно из-за этих моих разде-
ленных с Далай-ламой убеждений я со скрипом вел экономическую геогра-
фию, хотя и не отрицая ее, но отрицая лишь существующий доминирующий
техногенный акцент. Но на биологию я летел. Благо все, что связано с
душой, тесно переплетается с ней. Мое знакомство с учебниками биологии
тоже меня шокировало. Необходимость их пересмотра для меня была и ос-
тается очевидной: "Состояния полного покоя организм человека никогда
не способен достичь",- читал я ссылки авторов учебника на Павлова и
Мечникова. Но почему же? Совершенно очевидно, что утверждающим это фи-
зиологам не хватает не только личного опыта, но и простой философии.
Если движение - это перемещение чего-то относительно чего-то, то дви-
гающаяся по отношению к другим частичка по отношению к самой себе бу-
дет оставаться в покое. Человек, его организм - такая же частичка по
отношению к окружающему. При успокоении центра души успокаивается и
плоть. Достигнув полного контроля сознания над телом (или над самим
собой), человек становится властелином и духа, и плоти. Древнекитайс-
кая пословица "оберегай духом тело" подтверждает мои мысли. И именно
на этом контроле над сознанием и духом основаны все чудеса древними и
современными посвященными.
Когда я однажды возвращался домой и проходил через рынок, на ум
ко мне пришли строки из книги "Свет на Пути" и "Голос безмолвия":
"...Если ищущий теперь сойдет с Пути, то даже в самых беспросветных
буднях цивилизованной жизни Путь будет мерцать в нем негаснущей иск-
рой, всколыхивая его память, направляя его к Свету и сейчас". "А хо-
чешь ли ты сейчас сойти с Пути?" - словно кто-то спрашивал у меня, или
я сам спрашивал у себя. "Сойти с Пути?" - думал я. Эта мысль мне каза-
лась кощунством. Она вообще казалась мне нереальной. Я не представлял,
что я буду делать без мыслей о Высшем. Копаться в тряпках, быту и еще
в огороде? "Но ведь меня же никто никуда не гонит". Мысль о том, что
можно расслабиться и не думать о Пути, на мгновение изменила меня са-
мого, облегчив.
Спускаясь однажды по лестнице своего подъезда, я увидел что моя
психика разтраивается. Подобно раскрывающемуся вееру синхронно в обе
стороны из моего туловища до пояса, до наклона в 45 градусов выходят
две головы с верхними частями туловища. Этому видению как всегда пред-
шествовало нечто, что будто меня предупреждало об этом. Это было нечто
вроде толчка или наоборот приостановки меня. Сам я не делал никаких
усилий и ни о чем сверхъестественном не думал. Это видение я воспринял
с некоторой болью и констатацией: "Ну, вот, теперь уже растроения на-
чались". Видение, находившееся с левой части от центрального, которое
было собственно моим телом, хотя я чувствовал его подобным вышедшим в
стороны видением, несло женскую эманацию, а вышедшее в правую сторону
- мужскую. Также с грустью я констатировал факт, что левая половина у
человека женская, а правая - мужская.
В конце декабря я сидел дома в кресле, когда вдруг вверху перед
собой в метрах двух я увидел чьи-то бегущие ноги. Подошва обуви нахо-
дилась на уровне верха моей головы. Сами ноги виднелись до колен. По
движениям я понял, что это Славины ноги, а промелькнувшие, еще кого-то
из его друзей. Мне показалось, что он с друзьями убегает от милиции.
Когда через некоторое время я его спросил об этом времени он ска-
зал, что действительно они убегали от милиции. Однажды я зашел к Па-
витрину. Когда он меня провожал домой, зашел разговор о продвижении в
медитации:
- Я чувствую что моя голова, словно пустая. Мысли проскакивают
сквозь нее не задерживаясь,- сказал я.
Я взглянул на его лицо. На нем играла многозначительная всепони-
мающая улыбка. Я не мог понять, что она означает.
Какое-то дружеское чувство побудило меня однажды взять книгу К.
Кастанеды "Дверь в иные миры" и отнести ее Игорю Сатпремову на работу.
Он вышел из кабинета, настороженно глядя на меня. От книги он пока от-
казался, сказав, что зайдет после. Когда я стал уходить, он расхохо-
тался и сказал:
-Иди, Миша, совершенствуйся дальше.
Я домой, наверное, не пришел, а прибежал, после чего часа 2 не вы-
ходил из медитации, отлеживаясь. Не позволяла боль.
-Конечно, у него такая работа, - рассказывал я после Павитрину. -
Сколько человеческой грязи на него обрушивается.
Я уже забыл его последние слова. Их интонацию.
Однажды утром у меня возник вопрос - пойти в школу или поехать на
огород. Это была суббота и уроков у меня не было. Но у меня внутри как
будто сидела заноза - сходи в школу для поддержания постоянства обще-
ния с ребятами. Павитрин же "говорил" мне: "На кой они тебе нужны?" В
общем-то, подсознательно я склонялся к тому, что для меня этот приход
будет маслом масляным, но нежелание принять от Павитрина ни одного да-
же самого правильного совета вкупе с моей привязанностью к моему клас-
су повело меня в школу. Пройдя несколько кварталов от своего дома и
завернув за очередной угол, я вдруг наткнулся на невидимую стену, воз-
никшую передо мной. Правда, я сразу почувствовал и то, что она как
будто начинается во мне из-за конфликта моего сознания с подсознанием,
но она несла и вполне реальное чувство, бывшее намного сильней перво-
го, будто ее мне ставит Павитрин. Закон параллельности Эйнштейна также
как обещания Бхагавад-Гиты и других учений и Учителей о возможности
влияния на любые живые существа независимо от расстояния давали моим
страхам реальную подпитку. И если бы еще я не стоял перед невидимой
стеной, преодолеть которую мне необходимы были усилия...
"Может, мне нужно вернуться домой ? - подумал я. - И это знак к
этому ?" Но мысль о том, что нужно подчиниться этому знаку, который
ставит мне Павитрин таким бесцеремонным и насмешливым способом (так
как первое чувство было тогда размытым и не имеющим никакого подтверж-
дения ) вызвала у меня протест. Как и сама мысль о конфликте сознания
и подсознания тогда могла мне показаться большей утопией, чем вторая,
которая заставила меня пойти против его знака. Преодолеть эту стену
я просто не мог, так как у меня просто не было сил, а точнее самого
начала их зарождения, чтобы начать двигаться вперед. Поэтому я, обойдя
квартал, продолжил путь в школу. Еще одним желанием, которое я хотел
осуществить в школе - это отпроситься у моего куратора на сегодня.
Вкупе с первым это желание воссоздало у меня свой собственный идеаль-
ный образ в глазах Елены Александровны, ребят и своих собственных. Но
едва я переступил порог учительской, как Елена Александровна, сидевшая
за столом, радостно воскликнула:
- О, прекрасно, не уходи - третий урок будет твоим.
Я понял, что влип.
- Елена Александровна, я как раз пришел, чтобы у вас отпроситься.
И я не готов.
- У меня тоже нет конспектов. И что теперь - пусть класс гуляет урок?
- Но ведь у меня по расписанию нет уроков, и я рассчитывал, что
не будет вообще.
Закончился разговор тем, что Елена Александровна оставила мне
учебник готовиться. Но я карандашом выделил из нужных параграфов необ-
ходимые для темы урока фрагменты и, оставив ей записку, с извинением
ушел домой, досадуя на собственную глупость.
Понятно, что подобные переживания рождали у меня желание узнать
точно у виновника моих болей, следствием чего последние являются. Но
спрашивать открыто было очевидной глупостью. Отрицательный ответ я по-
лучил бы в любом случае и единственное, чем я пользовался при встрече
с Павитриным, были многозначные намеки о том, что мне все известно.
Сидя как-то дома я, обдумывая свое поведение, заметил, что к Сла-
ве я отношусь также как, Павитрин относится ко мне, с некоторым обыва-
тельским страхом, а к Павитрину - так как ко мне относится Слава -
иронично по поводу этого обывательства. По отношению к Славе я прояв-
лял всю философию жизни Павитрина - примирения и недеяния. К Павитрину
- широту и свободолюбивость души Славы, а также деловитость. Как будто
мое существо разделено на две половины и только. По логике вещей долж-
на была быть и середина моего существа, находясь в которой я вел бы
себя как я. Но у меня и с Славой и с Павитриным было так много общих
черт, более того, общих чувств друг к другу, что собственно мое "я"
терялось между ними. "А как я себя веду по отношению к другим людям?"
- продолжал думать я. В момент общения я вел себя просто как я, не за-
думываясь над этим, как и любой нормальный человек. Иногда, правда, в
общении я пользовался манерами и излюбленными выражениями Славы и Ва-
дима, но эти случаи бывали не чаще, чем любой другой человек подражает
увиденной у кого-нибудь привычке, манере или же выражению.
Видения продолжали мне досаждать, но были случаи, которые заслу-
живают внимания.
К Лене Куропову на день рождения я пошел с Женей Тимошенко. Мы
сидели у Лени на кухне. Леня суетился у плиты. Женя открыл было рот,
но: "Не надо готовить яичницу",- вдруг за него сказал я. Особенной нео-
жиданностью для меня это не было. Я чувствовал, что говорю его жела-
ние, но оно было и моим. Я чувствовал единую вибрацию, единое чувство.
Женя с изумлением посмотрел на меня. Он хотел задать суетящемуся Лене
дежурный вопрос, чтобы снять у Лени неудобство за наше ожидание, но
его опять опередил я. Леня ничего не замечал, так как был занят накры-
ванием стола. На Женю напал смех от его открытия. "Смотри, как бы на
тебя не напал ужас",- несколько печально подумал я. Моя мысль была про-
роческой, что повеселило бы меня еще больше, если бы не переживание за
свое здоровье.
Другим интересным явлением был случай дальновидения, случившийся
со мной. Я стоял на крыльце кинотеатра и ждал девушку. Вдалеке от меня
шла группа людей. Внезапно я почувствовал, что могу очутиться за их
спинами, не сходя с места, и рассмотреть их детально. Или просто уви-
деть их как в хорошую подзорную трубу. Я это и сделал. Что я сделал, я
не знаю, так как просто осуществил желание. Внутри правого полушария
что-то сработало, и возникло чувство появления какой-то линзы между
оставалось много, и я продолжал жить, отмечая в себе появление прежних
комплексов и проклиная себя за пьянку. Я решил отнести Павитрину пачку
книг от контактерства до нунчак, которые были мной прочитаны. По доро-
ге к нему я увидел девушку, торгующую крышками для закатывания банок.
Посмотрев цену, которая была вполне приемлемой и придя к Павитрину я
спросил его о том, не нужны ли ему эти крышки. Он спросил об этом Олю.
Она не расслышав, продолжала заниматься плитой. Не дождавшись ответа,
он переспросил: "Ты скажешь или нет? Человек спрашивает". То, как он
сказал слово "человек", меня перепугало. В нем я услышал отчуждение
такое, будто Павитрин говорил не обо мне, а о каком-то человеке с ули-
цы, которого он впервые видит и говорит о нем за глаза. Одновременно в
этой интонации мне услышалось что-то болезненное или больное личное.
Одновременно я услышал полное безразличие к моей услуге. Это был чужой
человек. Хотя и тот же самый, но только внешне.
Я лежал дома на кровати, когда у себя в изголовье вдруг увидел
Вадима, решающего, что со мной делать. Окружности наших голов были
сцеплены, как два обруча в одной плоскости с двумя точками пересече-
ния. Он думал, отчуждаться от меня или нет. Отчуждаясь, он забирал бы
у меня неопределенное количество энергии и, если бы я оставался живым,
начинал бы ко мне относиться соответственно ставшему у него и оставше-
муся у меня. Эта сцепленность и казалась мне происшедшей по тому расс-
казу Оли о его сломанной защите. Я думал, что это я сломал ее своим
внешним видом, хотя я изменился немного, а также своим неординарным
поведением, родившим в нем страх расплаты за свое прошлое ко мне отно-
шение. Хотя я вел себя вполне культурно. Это видение стало переломным
моментом как в моем состоянии, так оно и дало мне исходную точку отс-
чета причин моих душевных проблем. Расстояния для меня не существова-
ло. Точнее, я думал, что впечатав ему в психику себя страхом своего
появления в новом качестве, я, тем самым сделав ему доминантный очаг,
вынудил его тем самым постоянно думать обо мне, отнимая у него энер-
гию. Ведь, думая о ком-либо, мы заряжаем его своей энергией. Даже
больше. В.Сафонов и Д.Кандыба писали, что для передачи мыслей и энер-
гии надо представить больной орган человека или его лицо. А в какой-то
магии я прочел обратное о возможности забора энергии подобным спосо-
бом. Поэтому я и не мог Уйти, так как считал, что не имею на это пра-
во. Поэтому я и считал все последовавшее после внутри меня частично
справедливым, тем более, что жизнь, как мне казалось, подтверждала мои
мысли.
-А! - сказал Вадим, что означало "к черту", и приложил усилие.
У моей правой ноги поле распахнулось и энергия хлынула красным потоком
в направлении к их дому. Уровень оставшейся остался как до просветле-
ния. Но этот перепад ощущения от мужа до юноши не мог не сделать юно-
шу, уже прошедшего инициацию, неудовлетворенным мгновенным возвращени-
ем в юность. Но что было делать. Когда я пришел книги забирать, то
увидел, что его приплюснутый затылок округлился, а он сам налит ка-
кой-то свежей энергией и не прячет глаз, как это было раньше. Чувство-
валось, что он принял какое-то решение. Разговор прошел как обычно, но
пошел он меня провожать с помойным ведром. "Ты его еще вспомнишь!" - с
негодованием подумал я.
Следующим было не только видение. Я стоял на огороде лицом на се-
вер. Город оставался на юге. Вдруг сзади из-за сопок по пояс приподня-
лась фигура Вадима. Своими руками он замкнул мне в затылке кольцо. По
ним к нему тут же хлынула моя желтая энергия. Я тут же стал таять.
Ужасу, охватившему меня, я хода не дал. Руками сделав такое же кольцо
перед собой, я напряг мышцы. Половина моей энергии опять вернулась в
них, и видение исчезло, оставив меня потрясенным и истощенным. Я пони-
мал, что такого не может быть, что увиденное мной может быть просто
видением или галлюцинацией. Но если бы я это только видел. Я это пере-
живал. Увиденное полностью подтверждали мои чувства. Я был действующей его частью.
Углубление в несоответствие внутреннего мира с внешним.
Летнее освобождение моей души по моим планам завершалось поездкой
сначала на Сахалин самоходом - вниз по Амуру, а затем на запад к отцу.
После этого круиза и окончательной помощи в освобождении души своим
близким все мои дела на Земле становились исчерпанными, и за ними вид-
нелось что-то неопределенно грандиозное. "Что-то будет - перейду в
свободную форму существования во Вселенной или в жизнь на Земле в об-
ществе", - я еще не знал и не планировал. Сейчас, становясь из-за вы-
текания силы прежним, умом я продолжал цепляться за свои летние планы,
не желая сдавать позиции. Каждое такое цепляние на мгновение оживляло
геркулесовские чувства и служило самообманом для ухода из реальности.
Но помимо "спускания" моей мощи, в моей психике заработали прежние
комплексы неполноценности, усиливаемые болью в правом полушарии. Боль
эта непрерывно была связана с именем Павитрина. Если весной моя вера в
то, что она пройдет, покрывала и заглушала ее, то сейчас реальность и
обозреваемые перспективы делали меня беззащитным перед ней. Оживлявши-
еся воспоминаниями прошлых планов, геркулесовские чувства приглушали
эту боль, растворяя меня в себе, и я решил продолжать их реализовы-
вать.
Поездка самоходом вниз по Амуру, где надо, договариваясь с людь-
ми, требовала иметь достаточную веру в себя, и поэтому отпала сама по
себе, и я пошел в кассы трансагенства. Стоя в очереди в тот момент,
когда моя очередь была следующей, мне вдруг показалось, будто в тот
день, на который я беру билет, рейсов нет. Заняв место в очереди, я
пошел в справочное бюро. Расписание, висевшее там, подтвердило мне
это. Пока я обдумывал день отъезда, моя очередь прошла. И вдруг я по-
нял, что только посмотрев в справочном бюро расписание, я смотрел день
отлета у другого рейса. Когда я вновь подошел к справочному бюро, то
смог убедиться в этом. Мой же рейс, лететь на котором запланировал я
вначале, в этот день был. Моя ошибка меня шокировала, как и мое сомне-
ние перед самой кассой. И в первом и во втором случае я почувствовал
подчинение меня чьей-то воле, чье воздействие на мою психику включает
и выключает мое сознание в нужные моменты, чтобы разрушить мои жизнен-
ные планы и показать мне мою никчемность и собственное превосходство
(надо мной). И не просто показать, а хладнокровно и целенаправленно
действуя, размазать меня как человека в первую очередь в моих глазах,
а затем уже и глазах всех остальных людей. Носителя этой воли опреде-
лить было нетрудно, так как правое полушарие было настроено на одну
фамилию, постоянное воспоминание которой вызывало у меня страх, боль и
ее проклятье.
Назад в очередь я не встал, потому что моя ошибка показала мне,
что я сошел с Пути. Легкость свершения всех дел стоящего на Пути ис-
чезла, и сам факт совершения этой ошибки, как и представление сложнос-
тей, могущих возникнуть теперь с приобретением билета выбил меня из
веры в себя пониманием случившегося, и мне ничего не оставалось де-
лать, как повернуться к выходу и направиться домой, переживая за себя.
Одновременно автоматически и незаметно исчезли планы путешествий по
России и свету и как-то однозначно возникло решение идти в институт.
Для восстановления мне необходимо было сдать два экзамена. Каждый из
них я сдавал раза по три. Я был уверен, что я знаю ответы на вопросы
билетов. Когда же я начинал отвечать, оказывалось - не знал. Я думал,
что для моего ответа необходимо показать лишь правильный ход мысли и
мышления, а эрудиция легко восполнима перед уроком, но преподаватели
не всегда так думали. В результате моя уверенность в легком и быстром
ответе, рожденная рассчитыванием на взаимопонимание с преподавателем
тут же обрывалась, если он начинал "копать" конкретные факты, к знанию
которых я и не стремился. Но это было по дисциплинам, в основе которых
лежат конкретные медленно изменяющиеся во времени факты, например, ге-
ография. Дисциплины, теоретическая база которых базировалась на абс-
трактных данных, для меня вообще не имели смысла: текучесть жизни не
давала никакой конкретности в планировании дел завтрашнего дня так же,
как культура правильного мышления говорила не заботиться о них, что
давно уже стало самим моим мировосприятием, а здесь необходимо было
вести расчет того, что в жизни десять раз к необходимому моменту может
измениться, как и не случиться вообще. Такими дисциплинами для меня
были генетика и все науки, в которых присутствовал расчет. Анализ, как
форма чистого мышления, у меня практически отсутствовал, несмотря на
то, что необходимое небольшое проанализировать я мог достаточно точ-
но. Легкость мышления отсутствовала вообще. Я знал истинность или неис-
тинность говоримого моим собеседником, но часто был непредсказуем сам
для себя. Особенно в дружеском общении. Я мог сделать мгновенный ана-
лиз как только что сказанной фразы моего собеседника, так и всей
встречи, не задумываясь насколько это может сказаться на наших отноше-
ниях. Иногда в редких случаях я говорил, сам не осознавая сказанного.
Просто понимал, что в сказанном мной есть какой-то здравый смысл или
эмоциональный заряд, что собеседником будет воспринято положительно.
Так оно часто и случалось. Единственное, что постоянно приносило мне
боль - это то, что многие говоримые мной слова вдруг вызывали у людей
на лице негатив, в то время, когда я выкладывал им свою душу. И тут я
ничего не мог поделать. Я чувствовал, что причиной этого являются ка-
кие-то излучения из моей психики, сопровождающие сказанное мной, нак-
рывая его сверху.Человек вдруг обижался и стремился закончить разговор
в то время, как я оставался чист перед ним.
Мой билет по генетике.
Вопросы 1) Комплементарный тип взаимодействия генов.
2)Межхромосомные мутации. Делеции, дефишенсии.
3)Задача
Ответ 1) Не знал
2) Мутации - появление у потомства признаков, отсутствующих у
родителей. Причины - деформации генов, хромосом, появление в цитоплаз-
ме стр-р, отличающихся от нормы. Хромосомные мутации - обрыв делеции
хромосом, перестановка генов в пределах одной хромосомы, нехватка ин-
версии, перевертывание, умножение. Политения -многократное умножение
числа хромосом в ядре без деления клетки. Форма эндомитоза. Кариотип-
типология ядра по колич. составу хромосом.Различным к разных видов
растений и животных. Фенотип - совокупность внешних признаков.
Мутация - изменение видимое и невидимое.
1.Морфологическое - деформация нормальной формы.
2. Биохимическое - биохимическое внутреннее изменение на осно-
ве внешних химических воздействий.
Я был искренне уверен, что больше ничего говорить не нужно, так
как существо вопроса мной было высказано все. Вопросы, которые я не
знал, я говорил прямо. Мой лаконизм преподавателей шокировал. Чаще
всего они только располагались слушать, в то время как уже начинал
ждать их рецензии моего ответа. Задачу я решить не смог ни в один из
трех раз, которые я сдавал генетику. Вера Федоровна Кирсанова решала
ее с моей помощью сама и тройку мне в конце концов поставила авансом,
предупредив, чтобы с такими знаниями я не рассчитывал сдать ГОСы.
-Конечно,- с улыбкой сказал я в дверях, довольный от того, что до
ГОСов еще почти целый учебный год, а сейчас свобода. Вера Федоровна
внимательно посмотрела на меня, на мою неосознаваемую самоуверенную
экзальтированность. Я чувствовал ее чистой радостью. А Вере Федоровне
она показалась наверное обманом с моей стороны. Обманом в отношении.
Сдача экзаменов закончилась школьной педпрактикой, на которую я
опоздал на месяц из-за трехкратной сдачи экзаменов и поздним выходом
на сдачу этих долгов. Моя школа N 3 была в районе железнодорожного
вокзала, кварталах в десяти от дома. Вести мне предстояло оба моих
предмета в восьмых - десятых классах так же, как и стажироваться в ро-
ли классного руководителя в 10-м классе. Одновременно с началом педп-
рактики я устроился работать в туберкулезный диспансер дворником,
внутренне гордясь за свою самостоятельность, внешне - стесняясь людей
за выбранное место работы.
Несмотря на то, что эти полгода я был везде окружен людьми, оди-
ночество и печаль были моими постоянными спутниками, так как меня ник-
то не понимал, и я чувствовал, что и не сможет понять, начни я кому бы
то ни было рассказывать. Летний экстаз в психике как бы проломился по-
середине и остался лишь в памяти манящей к себе мечтой. Теперь бук-
вально каждое действие и мою мысль дублировала мысль о том, как это же
самое происходит или есть у Павитрина. Что у него это лучше и правиль-
ней, а у меня - неправильно, некрасиво и убого. Подобно голоду, рож-
давшемуся в центре правого полушария на фоне непонятного желтого виде-
ния, каждое мое действие, заставляло меня сравнивать каждое мое - по-
купку, мысль, поступок, место работы с тем же самым у Павитрина. Один
за другим стали всколыхиваться все весенние дистанционные страхи, ко-
торые, чтобы оставаться нормальным, нужно было подавлять.
Геллер.
Хотя по его книге я был знаком с ним больше года, открывать его фено-
мен я начал лишь сейчас. Помогли подготовки к школьным урокам и виде-
ния. Глядя, как растворяются и исчезают видения, я вдруг подумал: а
что, если по этому принципу исчезают и предметы в присутствии Геллера?
Он, посмотрев на них, отворачивается. Его память, впечатав в себя об-
раз предмета, забывает о нем. В ней предмет исчезает. Но мощное биопо-
ле, окружающее Ури, заставляет исчезнуть и сам предмет. Оно ведь -
продукт психики. Ури предмет просто де- или материализует. То же самое
он сделал с собакой, с патронами и даже с механизмом браунинга. Я
чувствовал, что дематериализации подверглось и его тело во время пере-
лета из Нью-Йорка в Оссиннинг. Здесь я только не мог и не могу ска-
зать, за счет чего - или самопроизвольно по стечению его духовных и
обьективных обстоятельств, или на том корабле "Спектра" была нажата
какая-то кнопка, если учесть случившееся с Ури в детстве на детской
площадке и его контакт с инопланетянами. Полет его душа совершала в
субстанции, которую Шри Ауробиндо называет "тонкое физическое".
Меня привлекало в Ури все. Ответ на опыт по проращиванию и возв-
рату пророщенных семян к исходу я тоже нашел быстро. Вспомнил лишь то,
что для просветленной психики (а психика - это модель Вселенной) нас-
тоящее, прошлое и будущее происходят в настоящем одновременно. Оста-
вался лишь один вопрос: как Ури, находясь в тонком физическом, смог
разматериализировать монету при полете его души в Бразилию, собрав
после ее дома, в Америке. Ответ я получил после своего первого аст-
рального полета, точнее выхода из тела.
Ъ_Школа.Ъ.
Педпрактика в школе раскрыла мне глаза, чему учит современная пе-
дагогика. Мне было больно за детей, хотя едва ли стоит лишний раз го-
ворить о своей боли. В конце книги Т.Лобсана Рампы "Третий глаз" есть
наставление ему, отправляющемуся в цивилизованный мир, сделанное Да-
лай-ламой. Помимо прочего мне особенно в душу запали следующие слова:
"Странные вещи тебе придется там увидеть: в сонме существующих там на-
ук отсутствует главная - наука о душе". Именно из-за этих моих разде-
ленных с Далай-ламой убеждений я со скрипом вел экономическую геогра-
фию, хотя и не отрицая ее, но отрицая лишь существующий доминирующий
техногенный акцент. Но на биологию я летел. Благо все, что связано с
душой, тесно переплетается с ней. Мое знакомство с учебниками биологии
тоже меня шокировало. Необходимость их пересмотра для меня была и ос-
тается очевидной: "Состояния полного покоя организм человека никогда
не способен достичь",- читал я ссылки авторов учебника на Павлова и
Мечникова. Но почему же? Совершенно очевидно, что утверждающим это фи-
зиологам не хватает не только личного опыта, но и простой философии.
Если движение - это перемещение чего-то относительно чего-то, то дви-
гающаяся по отношению к другим частичка по отношению к самой себе бу-
дет оставаться в покое. Человек, его организм - такая же частичка по
отношению к окружающему. При успокоении центра души успокаивается и
плоть. Достигнув полного контроля сознания над телом (или над самим
собой), человек становится властелином и духа, и плоти. Древнекитайс-
кая пословица "оберегай духом тело" подтверждает мои мысли. И именно
на этом контроле над сознанием и духом основаны все чудеса древними и
современными посвященными.
Когда я однажды возвращался домой и проходил через рынок, на ум
ко мне пришли строки из книги "Свет на Пути" и "Голос безмолвия":
"...Если ищущий теперь сойдет с Пути, то даже в самых беспросветных
буднях цивилизованной жизни Путь будет мерцать в нем негаснущей иск-
рой, всколыхивая его память, направляя его к Свету и сейчас". "А хо-
чешь ли ты сейчас сойти с Пути?" - словно кто-то спрашивал у меня, или
я сам спрашивал у себя. "Сойти с Пути?" - думал я. Эта мысль мне каза-
лась кощунством. Она вообще казалась мне нереальной. Я не представлял,
что я буду делать без мыслей о Высшем. Копаться в тряпках, быту и еще
в огороде? "Но ведь меня же никто никуда не гонит". Мысль о том, что
можно расслабиться и не думать о Пути, на мгновение изменила меня са-
мого, облегчив.
Спускаясь однажды по лестнице своего подъезда, я увидел что моя
психика разтраивается. Подобно раскрывающемуся вееру синхронно в обе
стороны из моего туловища до пояса, до наклона в 45 градусов выходят
две головы с верхними частями туловища. Этому видению как всегда пред-
шествовало нечто, что будто меня предупреждало об этом. Это было нечто
вроде толчка или наоборот приостановки меня. Сам я не делал никаких
усилий и ни о чем сверхъестественном не думал. Это видение я воспринял
с некоторой болью и констатацией: "Ну, вот, теперь уже растроения на-
чались". Видение, находившееся с левой части от центрального, которое
было собственно моим телом, хотя я чувствовал его подобным вышедшим в
стороны видением, несло женскую эманацию, а вышедшее в правую сторону
- мужскую. Также с грустью я констатировал факт, что левая половина у
человека женская, а правая - мужская.
В конце декабря я сидел дома в кресле, когда вдруг вверху перед
собой в метрах двух я увидел чьи-то бегущие ноги. Подошва обуви нахо-
дилась на уровне верха моей головы. Сами ноги виднелись до колен. По
движениям я понял, что это Славины ноги, а промелькнувшие, еще кого-то
из его друзей. Мне показалось, что он с друзьями убегает от милиции.
Когда через некоторое время я его спросил об этом времени он ска-
зал, что действительно они убегали от милиции. Однажды я зашел к Па-
витрину. Когда он меня провожал домой, зашел разговор о продвижении в
медитации:
- Я чувствую что моя голова, словно пустая. Мысли проскакивают
сквозь нее не задерживаясь,- сказал я.
Я взглянул на его лицо. На нем играла многозначительная всепони-
мающая улыбка. Я не мог понять, что она означает.
Какое-то дружеское чувство побудило меня однажды взять книгу К.
Кастанеды "Дверь в иные миры" и отнести ее Игорю Сатпремову на работу.
Он вышел из кабинета, настороженно глядя на меня. От книги он пока от-
казался, сказав, что зайдет после. Когда я стал уходить, он расхохо-
тался и сказал:
-Иди, Миша, совершенствуйся дальше.
Я домой, наверное, не пришел, а прибежал, после чего часа 2 не вы-
ходил из медитации, отлеживаясь. Не позволяла боль.
-Конечно, у него такая работа, - рассказывал я после Павитрину. -
Сколько человеческой грязи на него обрушивается.
Я уже забыл его последние слова. Их интонацию.
Однажды утром у меня возник вопрос - пойти в школу или поехать на
огород. Это была суббота и уроков у меня не было. Но у меня внутри как
будто сидела заноза - сходи в школу для поддержания постоянства обще-
ния с ребятами. Павитрин же "говорил" мне: "На кой они тебе нужны?" В
общем-то, подсознательно я склонялся к тому, что для меня этот приход
будет маслом масляным, но нежелание принять от Павитрина ни одного да-
же самого правильного совета вкупе с моей привязанностью к моему клас-
су повело меня в школу. Пройдя несколько кварталов от своего дома и
завернув за очередной угол, я вдруг наткнулся на невидимую стену, воз-
никшую передо мной. Правда, я сразу почувствовал и то, что она как
будто начинается во мне из-за конфликта моего сознания с подсознанием,
но она несла и вполне реальное чувство, бывшее намного сильней перво-
го, будто ее мне ставит Павитрин. Закон параллельности Эйнштейна также
как обещания Бхагавад-Гиты и других учений и Учителей о возможности
влияния на любые живые существа независимо от расстояния давали моим
страхам реальную подпитку. И если бы еще я не стоял перед невидимой
стеной, преодолеть которую мне необходимы были усилия...
"Может, мне нужно вернуться домой ? - подумал я. - И это знак к
этому ?" Но мысль о том, что нужно подчиниться этому знаку, который
ставит мне Павитрин таким бесцеремонным и насмешливым способом (так
как первое чувство было тогда размытым и не имеющим никакого подтверж-
дения ) вызвала у меня протест. Как и сама мысль о конфликте сознания
и подсознания тогда могла мне показаться большей утопией, чем вторая,
которая заставила меня пойти против его знака. Преодолеть эту стену
я просто не мог, так как у меня просто не было сил, а точнее самого
начала их зарождения, чтобы начать двигаться вперед. Поэтому я, обойдя
квартал, продолжил путь в школу. Еще одним желанием, которое я хотел
осуществить в школе - это отпроситься у моего куратора на сегодня.
Вкупе с первым это желание воссоздало у меня свой собственный идеаль-
ный образ в глазах Елены Александровны, ребят и своих собственных. Но
едва я переступил порог учительской, как Елена Александровна, сидевшая
за столом, радостно воскликнула:
- О, прекрасно, не уходи - третий урок будет твоим.
Я понял, что влип.
- Елена Александровна, я как раз пришел, чтобы у вас отпроситься.
И я не готов.
- У меня тоже нет конспектов. И что теперь - пусть класс гуляет урок?
- Но ведь у меня по расписанию нет уроков, и я рассчитывал, что
не будет вообще.
Закончился разговор тем, что Елена Александровна оставила мне
учебник готовиться. Но я карандашом выделил из нужных параграфов необ-
ходимые для темы урока фрагменты и, оставив ей записку, с извинением
ушел домой, досадуя на собственную глупость.
Понятно, что подобные переживания рождали у меня желание узнать
точно у виновника моих болей, следствием чего последние являются. Но
спрашивать открыто было очевидной глупостью. Отрицательный ответ я по-
лучил бы в любом случае и единственное, чем я пользовался при встрече
с Павитриным, были многозначные намеки о том, что мне все известно.
Сидя как-то дома я, обдумывая свое поведение, заметил, что к Сла-
ве я отношусь также как, Павитрин относится ко мне, с некоторым обыва-
тельским страхом, а к Павитрину - так как ко мне относится Слава -
иронично по поводу этого обывательства. По отношению к Славе я прояв-
лял всю философию жизни Павитрина - примирения и недеяния. К Павитрину
- широту и свободолюбивость души Славы, а также деловитость. Как будто
мое существо разделено на две половины и только. По логике вещей долж-
на была быть и середина моего существа, находясь в которой я вел бы
себя как я. Но у меня и с Славой и с Павитриным было так много общих
черт, более того, общих чувств друг к другу, что собственно мое "я"
терялось между ними. "А как я себя веду по отношению к другим людям?"
- продолжал думать я. В момент общения я вел себя просто как я, не за-
думываясь над этим, как и любой нормальный человек. Иногда, правда, в
общении я пользовался манерами и излюбленными выражениями Славы и Ва-
дима, но эти случаи бывали не чаще, чем любой другой человек подражает
увиденной у кого-нибудь привычке, манере или же выражению.
Видения продолжали мне досаждать, но были случаи, которые заслу-
живают внимания.
К Лене Куропову на день рождения я пошел с Женей Тимошенко. Мы
сидели у Лени на кухне. Леня суетился у плиты. Женя открыл было рот,
но: "Не надо готовить яичницу",- вдруг за него сказал я. Особенной нео-
жиданностью для меня это не было. Я чувствовал, что говорю его жела-
ние, но оно было и моим. Я чувствовал единую вибрацию, единое чувство.
Женя с изумлением посмотрел на меня. Он хотел задать суетящемуся Лене
дежурный вопрос, чтобы снять у Лени неудобство за наше ожидание, но
его опять опередил я. Леня ничего не замечал, так как был занят накры-
ванием стола. На Женю напал смех от его открытия. "Смотри, как бы на
тебя не напал ужас",- несколько печально подумал я. Моя мысль была про-
роческой, что повеселило бы меня еще больше, если бы не переживание за
свое здоровье.
Другим интересным явлением был случай дальновидения, случившийся
со мной. Я стоял на крыльце кинотеатра и ждал девушку. Вдалеке от меня
шла группа людей. Внезапно я почувствовал, что могу очутиться за их
спинами, не сходя с места, и рассмотреть их детально. Или просто уви-
деть их как в хорошую подзорную трубу. Я это и сделал. Что я сделал, я
не знаю, так как просто осуществил желание. Внутри правого полушария
что-то сработало, и возникло чувство появления какой-то линзы между