Страница:
расстоянии, делали это знание моей сущностью, несмотря на то, что до
конца ни в одном случае я не был уверен, что правильно и до конца точ-
но узнал полученную информацию. Поэтому понятно, что я пользоваться ей
не мог.
Второго января, лежа на диване, я вдруг за своим правым боком
увидел образ Вадима, лежащего подобно тому как лежу я. Я не мог оши-
биться, так как видел очень четко его непринужденную позу со скрещен-
ными ногами и правой рукой под головой. Печально прискорбное и недо-
вольное выражение его лица как бы говорило: "И как же можно обо мне
так думать? И что же ты еще можешь обо мне подумать?" Этот образ,
сместясь к правому моему боку, находился как бы во мне, полностью ко-
пируя мою позу. Зная о возможностях перемещения, умеющими это делать,
своих двойников, я подумал, что, вероятно, это и есть такой случай.
Избавиться же от этого двойника не было никакой возможности, и его
пронизывание в его непринужденной позе половины моего тела вызывало у
меня вместе с презрением его за его шпионаж элемент страха.
Вечером следущего дня я был дома, когда рефлективные перещелкива-
ния моего разума стали покрываться теплотой. С каждым перещелкиванием
"щелчки" смягчались и движения разума становились подобными простым
обычным переключениям внимания. Тепло, ставшее меня наполнять, затяги-
вало все мои душевные раны.
-Да что Павитрин, Павитрин, - услышал я подобие голоса. - Да он
просто щенок."
В этот момент я увидел, но больше почувствовал, как то, что можно
назвать крышкой черепа - верхняя часть головы, витавшая в виде образа
у меня за спиной, наделась мне на голову, будто кто-то ее мне нашлеп-
нул, в результате чего я сразу почувствовал себя собой. Голосом словно
подводилось резюме энергетически в мой адрес, а смыслом -словно сооб-
щалось мне. Теперь это был я, так как я целиком ощущал свою голову на
плечах, и чувствовал зависимость всего происходящего в ней, от моих
чувств и желаний. Я не мог понять, к кому относилась последняя фраза,
и кому она вообще могла бы принадлежать. Служила она для моего утеше-
ния, и была она послана невидимыми наблюдателями параллельного мира,
или она принадлежала Павитрину, "услышавшему" мои переживания и адре-
совавшему эти слова мне, а я их услышал по отношению к нему, как их до
меня донес его филиал? Но теперь наполняющая меня радость делала это
неважным, и я решил сходить к Павитрину, как и говорило мне последнее
видение. Заливавшее меня тепло, покрывая мой главный очаг, в первую
очередь вызвало у меня вопрос, а как я сейчас буду относиться к своему
врагу и каков должен быть мой последний шаг сейчас в его сторону перед
тем, как разойтись. Видение, вызванное этим моим вопросом, показало,
что я должен унизить его своей иронией, обернув ее в приемлемую форму.
Подобрав подходящую палку, я должен был, приехав к нему, сказать: "Я
пришел ударить тебя дзэнской палкой", после чего совершить этот обряд.
Понятно, ударив его условно, а не во всю силу.
Дзэнскую палку я подобрал на улице. Это был прутик от тополиной
ветки. Когда я ударял им Павитрина по плечу, свою голову он наполовину
втянул в плечи. Глаза были также съеженными. Видение показывало мне
еще, что я не должен проходить к ним в дом, но когда он хитро меня пе-
респросил:
-Какая палка?
Я ответил:
- Дзэнская.
Его радушное приглашение как-то отодвинуло предупреждавшее меня
видение на задний план. Я чувствовал открытость Павитрина и не чувс-
твовал для себя никакой опасности. Час моих рассказов о своих способ-
ностях, о встрече с рысью, об открытиях законов духовного мира проле-
тел как одна минута. Уходя, я еще раз сказал "спасибо". Они поили меня
чаем.
-Кому "спасибо" ? - с хитрецой переспросил Павитрин.
-Всеобщее, - ответил ему я. Он поморщился. Мы попрощались, и я
побежал. В конце чаепития Павитрин, что-то подумав, дал мне кулек с
конфетами и банку сгущенного молока, от чего я, было, отказался, так
как у меня возникла уверенность, что он отдает мне это за ондатровые
шкуры, которые я отдал ему в 9 классе, лишь бы не быть мне должным. Но
сморщившееся лицо Вадика, как он обычно это делал, когда не осущест-
влялись его мечты, увидевшего у меня проявление воли и независимости,
вызвало у меня к нему жалость, и я все-таки взял презент.
Едва я доехал до дома (я был на велосипеде) и успокоился от доро-
ги, как увидел, что с моей психикой и вообще всем организмом начинает
происходить что-то трудновообразимое. Сейчас я видел суть вопросов Па-
витрина, во время задавания которых казавшихся мне простыми и искрен-
ними. Теперь меня трясло и то выражение лица, с которым он мне их тог-
да задавал. Сравнение рассказанного сейчас мной с тем, что я ничего
так и не узнал по поводу его способностей и тех потрясших меня летних
и осенних видений и непонятных переживаний, делали меня в своих собс-
твенных глазах простофилей до безобразия. "Ведь я открыл ему все карты
своих способностей," - думал я, - он ведь сможет водить меня за нос
как на расстоянии, если это все прошлое делал он, так и при встречах."
Я пытался себя успокоить, что ничего страшного не произошло, что эти
боли души скоро пройдут, но тщетно. С правой стороны моей головы гора
информации, отданной Павитрину, внушала мне ужас как своими размерами,
которые мне виделись космическими, так и тем, как ей можно распоря-
диться в случае противопоставления им себя мне. Откуда-то сверху
из-под шапки этой горы через затылок вниз по позвоночнику ползло проз-
рачное щупальце, достигая и касаясь того места, где, когда я работал
дворником, раздался хруст. Я не знал, что мне делать. Утром, начав бы-
ло пить чай со сгущенным молоком, врученным мне Павитриным, я увидел
что-то вроде прозрачно-белой снежной шапки, наползающей на мою голову
довольно высоко над ней и шевелящуюся. В этой шапке чувствовался рас-
чет моих жизненных перспектив. Понятно, что мне не хотелось жить под
осознанием чьей-то самоуверенности в знании моих последующих шагов по
жизни. Цепляло не чье-то знание или узнавание меня, а самоуверенность,
находящаяся в "шапке". Одновременно с этой шапкой я увидел как бы
расслоение моего организма на 2 массы. Одна из них проходила буквой
"Г-наоборот" по правому боку вверх, проходила по голове этой прозрач-
но-белой шапкой и заканчивалась у бровки левого виска. Эта масса несла
эманации Павитрина. Другая, начинаясь от бровки левого виска и идя
вниз, напоминала английскую букву "L".(Конец нижней планки заканчивал-
ся на правой ступне). Она была собственно моей. Каждая из двух сторон
этих масс имела значительную толщину и, будучи мягкими по всей своей
толщине, длинные стороны этих "букв" контактировали в сагиттальной плос-
кости моего организма, оставляя между собой щель (в которой находилось
мое тело). Понятно, что к массе, несшей эманации Павитрина, я относил-
ся отчуждающе, так как высокомерие, которым она была заражена, меня
просто аннулировало как личность. Хотя оно не было уничтожающим. Нао-
борот оно излучало любовь ко мне. Я просто как личность растворялся в
этой любви. Высокомерие же несло неприятность. То есть меня не было, а
вместо меня я чувствовал одно неприятное мне чужое высокомерие.
- Продал душу Павитрину за банку сгущенки да кулек с конфетами, -
подумалось мне, отбивая у меня желание это есть. "Но ведь спокойное
отношение к врагам - критерий психического здоровья" - думал я дальше.
Несмотря на понимание этого, попытки начать есть их презент вызывали у
меня чувство сделки с совестью. Я отодвинул конфеты, поставил в холо-
дильник сгущенное молоко и пошел в институт сдавать зачеты к приближа-
ющейся сессии. Но едва я вышел на улицу, как тут же увидел огненную
стену прямо перед собой. Присутствовало чувство, что она находится
лишь в параллельном мире, и причиной ее появления является разомкну-
тость моей психики. Тем не менее прохождение этой стены, чтобы не выг-
лядеть дураком в глазах прохожих, требовало некоторой доли мужества. В
институте для сдачи зачета моими однокашниками была занята длинная
очередь и дожидаться ее конца мне не хотелось, тем более мое состояние
рождало массу комплексов через главный, что лишало меня уверенности в
способности остаться на высоте при сдаче зачета, и я пошел домой, ду-
мая зачет сдать позднее.
Придя домой, я сел в медитацию. Главной моей проблемой и желанием
было забыть Павитрина. Но это было не так просто сделать: на кухне в
холодильнике стояла всученная им банка сгущенного молока, а на столе
лежали его конфеты. Я не хотел выбрасывать добро, и это было явным не-
совершенством, так как к их присутствию я должен бы был относиться
спокойно, но не мог. Через мгновение конфеты вылетели в форточку, а
молоко пролилось в унитаз. Банку выбросил в ведро. После этого опять
сел в медитацию. Я сидел на диване и не мог отключиться от мысли, что
на кухне в ведре лежит банка Павитрина. Это была не ненависть. Нена-
висть, если и случалась, была вторичным чувством. Это был страх. Страх
перед непонятностью своего положения и всем происходящим. Я встал и
пошел выносить ведро. После этого несколько успокоился.
Еще 2 дня я приходил в себя от этого похода к Павитрину, устраи-
вая кроссы. Бесполезно. Радикальность не помогала, и боль затягивалась
едва заметно. Вечером 5 января я сидел дома, когда у меня возникли
мысли о Павитрине. От головы, подобно турбулентным водоворотам на мед-
ленном течении воды, отрывались какие-то видения и исчезали по мере
удаления от первой. Одновременно родилось чувство, что надо сходить к
Павитрину и сказать Оле, как ей надо действовать с Павитриным. Я уви-
дел, что он и у нее сосет энергию, подобно тому, как это делает у ме-
ня. Вечером следующего дня я зашел к ним. Павитрина дома не было.
- Мы вчера весь вечер говорили о тебе и молили Бога, чтобы ты
пришел, - сказала мне Оля, насторожив меня. - Ты тогда сказал Вадику,
что если он поедет в Китай, то может погибнуть насильственной смертью.
И он сейчас переживает по этому поводу. Мы ведь собрались с ним ехать.
- Я вообще пришел сказать тебе, чтобы ты не ездила с ним. И вооб-
ще было бы тебе лучше, если бы ты ограничила с ним свои отношения. Я
вытащил бумажку, на которую дома выписал все, что хотел ей сказать и
стал говорить написанное по пунктам.
1. Не рассказывай ему свои чувства и результаты от занятия цигу-
ном - то, что ты нарабатываешь во время упражнений -энергия- остается
у тебя тонкой пленкой после твоего рассказа.
2. Не слушай его советы и оставайся на своем месте, делая свое де-
ло.
3. Не езди в Китай, а после его отъезда все свободное время и се-
бя посвяти цигуну.
После этого пункта Оля расстроилась:
- А мы уже решили ехать вдвоем. Вадик хочет мне на их технике
подкорректировать зрение.
Сказанное ею меня остановило. Я почувствовал, что Оля ему совсем
небезразлична, и что у них свои отношения.
-Тогда я не знаю.Тогда, может быть, тебе и стоит поехать.
Когда я зашел, я был наполнен духом и уверенностью. Но едва я
открыл было рот, как вдруг как будто из меня без моего желания стали
выпускать силу. Я сдулся как воздушный шарик, и опять стал четко диф-
ференцировать свою и духовную структуру Павитрина, контуром его тела,
стоявшую за моим правым плечом. Было такое чувство, будто этот выпуск
из меня силы производит она, но образ этих ее действий оставался мне
непонятным, как и ее происхождение у меня за спиной.
Спустя 2 часа я увидел Олю на рынке. Она была расстроенной, и я
видел, что причиной ее расстройства были мои слова о вампиризме ее му-
жа. Но я сам был в подобном состоянии и не находил в себе сил, чтобы
подойти к ней, чтобы поддержать ее и успокоить. Придя домой, я стал
думать о том видении, "сказавшем" мне о насильственной смерти Павитри-
на, и я вскоре понял, что желание увидеть себя на высоте выдало из ме-
ня то, что я выдал за действительное. Я позвонил им.
- Оля, едьте. Просто у меня поле было засорено.
Она, обрадованная, была готова меня благодарить.
Сессия сдалась как бы сама собой. Экзаменов было только 2. Одним
из них была политэкономия. Мне интересна была расстановка акцентов
внимания с преподавателем.Вопрос был о власти.
-Государство - это прежде всего власть, - убеждал меня Виктор
Куприянович.
-Люди, Виктор Куприянович, - говорил я.
Тройку он мне поставил с условием, что я подумаю еще над этим
вопросом.
- А зачем мне думать?- сказал я в дверях аудитории. Виктор Купри-
янович пожалел, что рано меня отпустил.
Зачеты помогли мне сдать наши девушки, скурпулезно писавшие все
конспекты и выполнявшие все задания. После сдачи ими зачетов я, прохо-
дя мимо класса, где они готовились к очередному экзамену, почувство-
вал, что если я сейчас зайду к ним, они дадут мне все необходимые
практические работы, по которым они уже получили зачеты. Я получил не
только работы и подробную консультацию по ним.
Мне надоело учиться. Надоело не у жизни, а в институте. Эти игры
в преподавателей и студентов за небольшим исключением, когда они не
были играми, были лишены для меня всякого смысла. Для меня эти хожде-
ния в институт были пустой тратой времени, я чувствовал, что знаю, ес-
ли не все, то знаю путь к действительному знанию, а не тому, что пре-
подавали в институте. Я пошел к Владимиру Ильичу Себину - нашему дека-
ну и попросил его собрать или посодействовать в сборе комиссии, чтобы
сдать ГОСы досрочно. Полгода прохлаждения в институте казались мне
роскошью в то время, когда состояние дел в педагогике было в таком
состоянии. Владимир Ильич сказал, что никакая комиссия сейчас не ста-
нет собираться ради меня. Но я был одержим духом Шри Ауробиндо, кото-
рый звал меня действовать при полной свободе от чего бы то ни было.
Это было не волевое решение, а шаг души, которую подстегивала совесть.
Я сказал Владимиру Ильичу, что оставляю институт. С усмешкой, как и 2
года назад, он сказал мне ту же самую фразу, советуя остаться:
- Без бумажки ты - букашка, а с бумажкой - человек, - что родило
во мне еще большее желание оставить институт. Я оставил ему заявление,
которое он обещал придержать на случай перемены мной своего решения.
Однако, когда я, спустя 2 дня, не найдя в школах себе места и упав ду-
хом, пришел к нему опять, переменив свое решение, оказалось, что он
отнес мое заявление ректору, и оно уже утверждено. О моем восстановле-
нии Владимир Ильич уже не хотел слышать. Он был не против него. Он был
против своих прямопротивоположных действий перед начальством. Для про-
ведения своей линии в жизнь он вспомнил, что у меня не дописана одна
курсовая по физгеографии и, сверив мою зачетку с программой, нашел,
что у меня не хватает еще одной курсовой, кроме этой. Тем не менее,
веря невесть во что, приходя домой, я садился и начинал писать курсо-
вую. Энергия, переполнявшая меня, сама толкала меня к этому. Я решил
написать курсовую по зоологии, так как это была вторая наука после пе-
дагогики, где я видел не менее плачевное состояние дел.
"...Хочу также обратить внимание на тот факт, что все великие
учения мира приводят сознание человека к сознанию миролюбивого или
спокойного животного, человеческое при этом ничего не теряет, а приоб-
ретает с избытком. Так, в даосизме есть две притчи, отражающие это.
Монах спрашивает у своего наставника: "В чем заключается суть великого
пути Дао?" - "В повседневном здравом смысле: когда устал - сплю, про-
голодался - ем". "Но разве не все люди так поступают?" - удивился мо-
нах. "Нет, - ответил наставник, - большинство никогда не присутствует
в том, что делает". То, что у человека является идеалом духовной физи-
ологии, у животных их жизнь в природе сделала привычной нормой. Поэто-
му цивилизованному человеку вместо карабканья вверх на горы информа-
ции, добываемые наукой о животных, в случае действительной необходи-
мости знания нужно просто поверить в тождество духа всего живого и не-
живого мира и пристально посмотреть на изучаемое животное или явление
природы. Тогда сбудутся слова С.Цвейга, что под внимательным взглядом
со временем просматривается истина. Сущность любого животного также
состоит из тех же 5 качественных тел, присущих и человеку. Только их
развитие в связи с ведомым ими образом жизни отличается от человечес-
ких своей специализированностью. Подход же к явлению с позиции знаний,
предлагаемый современной наукой, зачастую сильно распылен и не приво-
дит к единому целому - духу или душе (сущности) явления. Природа не
терпит пустоты. Но так как цивилизованный человек отошел от природы
далеко и может позволить дать функционировать некоторым своим органам
не в полную меру, то каждая данность животного, как правило, находится
на своем месте и выполняет строго отведенную ей функцию на максимуме
ее возможностей.
Так как свою мысль я буду развивать с позиции души животного, а
все живое (как, впрочем, и неживое) в духе едино, я буду пользоваться
аналогией с человеческой душой для облегчения изложения и понимания
работы. "Прежде всего надо очистить душу"-первое правило просветления
психики. Постоянное общение с природой у существа в ней живущего дела-
ет это подспудно без особых усилий со стороны субъекта, будь то живот-
ное или человек. Это состояние просветленности сознания ("сознание
Кришны") характеризуется целостным восприятием мира, подобным восприя-
тию ребенка в единстве его дуальностей - добра и зла, красоты и уродс-
тва, отсутствием понятий сторон право-лево, верх-низ. Смысл всех вели-
ких учений человечества-достигнув просветления психики, оставаться на
своем жизненном месте и в сознании Кришны выполнять свой жизненный
долг - отрабатывать свою Карму, следуя путем сердца. Нашим меньшим
братьям, благодаря постоянному общению с природой, это дано без вели-
ких учений. Зная это, а также законы духовной жизни и открытия науки
последних лет, можно понять их жизнь и объяснить их поведение во мно-
гом еще непонятное многим ученым. Сознание Кришны характеризуется по-
мимо непосредственного восприятия мира полным отсутствием мышления и
рассудка. "Способность думать - дар большой, способность не думать
-дар еще больший," - говорил Шри Ауробиндо. "Рассудок - вот кто ваш
Иуда" - восклицал Б.Ш.Раджниш в своих лекциях. Такое состояние психи-
ки, помноженное на постоянную борьбу за существование, способствует
развитию у животных исключительной интуиции, а постоянное накопление
психической энергии, которая у человека обычно на 3/4 расходуется на
мышление, и чувственное восприятие окружающей среды у животных обост-
ряет до сверхчувственного. Этот накопленный потенциал психической
энергии создает вокруг физического тела существа образование, назван-
ное Д.В.Кандыбой индивидуальным психическим полем (ИПП). Его аналог на
планетарном уровне назван ИППП, Вселенском-УППВ. Благодаря взаимодейс-
твию и развитию этих полей возможны такие явления как телепатия, аст-
ральные полеты освобожденной от физического тела души, ясно- и дально-
видение и другие. В силу практически полного ментального бездействия
ментальное тело животных и весь его энергетический потенциал трансфор-
мирован в духовное тело и проявляется лишь изредка в случае стечения
обстоятельств, из которых необходимо выкарабкаться организму. В подав-
ляющем же большинстве случаев из критических ситуаций, щедро предос-
тавляемых жизнью, животному позволяет выбраться исключительно развитая
интуиция. Животное на интуитивном уровне лучше человека знает, что
жизнь подобна речному потоку, а в одну реку нельзя войти дважды. В
связи с этим роль и образование условных рефлексов имеет значение лишь
в период развития организма. Достигнув же взрослого возраста и исчер-
пав весь физиологический резерв совершенства, данный природой виду, а
также совокупность основных комбинаций - состояний окружающей животное
среды, животное, создав семью и достигнув сознания Кришны, продолжает
просто жить и исполнять свой долг перед детьми. То, что в официальной
науке называется абстрактным инстинктом, видящимся многим чем-то вроде
слепого зова предков, с позиции духовных знаний может рассматриваться
как реальная онтогенетическая взаимосвязь без всякого углубления в фи-
зиологию и филогенетическое дерево. На мой взгляд и само стремление
животных к размножению можно и нужно объяснять лишь как стремление
всего живого к новому, к новым чувствам и переживаниям. А так как но-
вым и стремлением к нему изобилует молодость и ни то, и ни другое ей
не чуждо, то и спаривания происходят в периоды, когда организмы моло-
ды. А то, что вынашивания потомства заканчиваются в период, наиболее
благоприятный для его дальнейшей внеутробной жизни при первоначальной
слабости организма - это можно, и по-моему нужно, объяснять зависи-
мостью и параллельным протеканием внутренних биохимических процессов в
организме животного и изменением условий окружающей животное среды.
Такой подход к жизни животных несколько переворачивает утверждение
Маркса -"бытие определяет сознание" в обратно противоположное -созна-
ние определяет бытие. Какой же подход правильный? Без сомнения тот,
который не противоречит жизни. Величайшая личность Индии -Шри Ауробин-
до говорил, что сначала надо разобраться в том, что такое объективный
взгляд на вещи. "Не значит ли то, что при объективном подходе к изуча-
емому явлению его сущность от нас ускользнет без нашего в нее проник-
новения?" Но "все есть Брахман". Истина, без сомнения, показывается
при использовании обоих утверждений. На мой взгляд, официальная наука
выступает в роли плохого судьи, приписывая животным то слишком много,
то слишком мало сознания, то лишая их его вообще, заменяя его словом
инстинкт в необъяснимых случаях. Или теософа, который, запутываясь в
вопросах мироздания говорит "так угодно Богу", имея о Нем такое же
смутное представление, каким часто является представление людей об
инстинкте. Я имею в виду не словесную формулировку, а четкий зритель-
ный образ и понимание механизмов его действия. Также я согласен, что
не важно, как называть это явление - сознание, Бог или инстинкт, важ-
но, чтобы умное или высокое его звучание не прикрывало действительного
незнания явления и не вносило каши в умы людей, благодаря авторитету
говорящей их личности. А слово " инстинкт" зачастую это делает.
Наблюдателю - материалисту в любой точке Вселенной будет ка-
заться, что все планеты разлетаются от него в разные стороны. Для ок-
культиста же он сам - центр Вселенной. Сознание животных сродни созна-
нию оккультиста - я не знаю ничего потому, что знаю все. Покой мысли,
умиротворенность и самососредоточенность ( состояние постоянной меди-
тации) дают животному возможность прямого знания - инсайта - того са-
мого, на достижение которого направлена сегодня психологическая наука.
То, что у животных отсутствует вторая сигнальная система, современая
наука рассматривает как более низкую ступень эволюции. Едва ли. Спо-
собность обмениваться информацией в пределах вида и получать информа-
цию у своих симбионтов у животных намного совершенней, чем у человека.
По-моему, Бог в легенде о вавилонском столпотворении достиг своей цели
и человек в своем стремлении к совершенству опять сейчас пришел и при-
ходит к тому, чему он был лишен - пониманию друг друга без языка. Ведь
самая современная наука - парапсихология - именно об этом. Что касает-
ся человеческого ума, присутствие которого якобы превозносит человека
над животным миром, то здесь видно полное соответствие словам китайс-
кого мудреца Лао-Цзы: "от бешеных охот дичает ум", и "острота ума по-
рождает великое коварство". Как не коварством можно назвать опыты уче-
ных над животными, когда мир постичь можно, и по утверждению же
Лао-Цзы, не выходя со двора. И именно как мудрец поступает каждое жи-
вотное "тварный мир препоручив природе - он (оно) не вмешивается в не-
го". И именно это позволяет вроде бы низшим по разуму животным быть с
природой в гармонии и не нарушать ее экологического баланса и быть со-
вершенными духовно и физически и счастливыми в отличие от умного, дея-
тельного и ищущего человека. В своей недавно выпущенной 2 - х томной
книге " Причуды природы " известный зоолог И.Акимушкин назвал бездум-
ность гусениц, движущихся паровозиком в поисках пищи, уцепившись уси-
ками за задние усики впереди идущих -ползущих, слепым инстинктом, мо-
тивируя это тем, что при эксперименте, поставив живую цепь на край ва-
зы и замкнув кольцо, гусеницы продолжали двигаться целую неделю, пока
кольцо не распалось от голодного бессилия участников, его составляю-
щих. Конечно, с позиции думающего человека и смотрящего на мир сугубо
своими глазами, можно назвать поведение гусениц слепым инстинктом, од-
нако, так называемая слепота гусениц обеспечивает им их безбедную и
жизнь, и пищу, и смерть в природе. В то время как для гусениц, сделан-
ное экспериментатором - чудо и редкость природы, такое же, как извер-
жения вулкана или землятрясение для человека, от чего и думающий чело-
век может спастись тоже в порядке исключения, если бы не его приборы.
Несмотря на свой ум, обычный человек носит в своем сознании столько
лишнего, что его ум едва ли помогает ему в его социальной жизни. Так
же ум не нужен и в жизни вида животного. Я не отрицаю достижений нау-
ки, не отвергаю научных авторитетов. Просто хочу обратить внимание на
то, что лозунг " назад к обезьяне " имеет отрицательное значение лишь
конца ни в одном случае я не был уверен, что правильно и до конца точ-
но узнал полученную информацию. Поэтому понятно, что я пользоваться ей
не мог.
Второго января, лежа на диване, я вдруг за своим правым боком
увидел образ Вадима, лежащего подобно тому как лежу я. Я не мог оши-
биться, так как видел очень четко его непринужденную позу со скрещен-
ными ногами и правой рукой под головой. Печально прискорбное и недо-
вольное выражение его лица как бы говорило: "И как же можно обо мне
так думать? И что же ты еще можешь обо мне подумать?" Этот образ,
сместясь к правому моему боку, находился как бы во мне, полностью ко-
пируя мою позу. Зная о возможностях перемещения, умеющими это делать,
своих двойников, я подумал, что, вероятно, это и есть такой случай.
Избавиться же от этого двойника не было никакой возможности, и его
пронизывание в его непринужденной позе половины моего тела вызывало у
меня вместе с презрением его за его шпионаж элемент страха.
Вечером следущего дня я был дома, когда рефлективные перещелкива-
ния моего разума стали покрываться теплотой. С каждым перещелкиванием
"щелчки" смягчались и движения разума становились подобными простым
обычным переключениям внимания. Тепло, ставшее меня наполнять, затяги-
вало все мои душевные раны.
-Да что Павитрин, Павитрин, - услышал я подобие голоса. - Да он
просто щенок."
В этот момент я увидел, но больше почувствовал, как то, что можно
назвать крышкой черепа - верхняя часть головы, витавшая в виде образа
у меня за спиной, наделась мне на голову, будто кто-то ее мне нашлеп-
нул, в результате чего я сразу почувствовал себя собой. Голосом словно
подводилось резюме энергетически в мой адрес, а смыслом -словно сооб-
щалось мне. Теперь это был я, так как я целиком ощущал свою голову на
плечах, и чувствовал зависимость всего происходящего в ней, от моих
чувств и желаний. Я не мог понять, к кому относилась последняя фраза,
и кому она вообще могла бы принадлежать. Служила она для моего утеше-
ния, и была она послана невидимыми наблюдателями параллельного мира,
или она принадлежала Павитрину, "услышавшему" мои переживания и адре-
совавшему эти слова мне, а я их услышал по отношению к нему, как их до
меня донес его филиал? Но теперь наполняющая меня радость делала это
неважным, и я решил сходить к Павитрину, как и говорило мне последнее
видение. Заливавшее меня тепло, покрывая мой главный очаг, в первую
очередь вызвало у меня вопрос, а как я сейчас буду относиться к своему
врагу и каков должен быть мой последний шаг сейчас в его сторону перед
тем, как разойтись. Видение, вызванное этим моим вопросом, показало,
что я должен унизить его своей иронией, обернув ее в приемлемую форму.
Подобрав подходящую палку, я должен был, приехав к нему, сказать: "Я
пришел ударить тебя дзэнской палкой", после чего совершить этот обряд.
Понятно, ударив его условно, а не во всю силу.
Дзэнскую палку я подобрал на улице. Это был прутик от тополиной
ветки. Когда я ударял им Павитрина по плечу, свою голову он наполовину
втянул в плечи. Глаза были также съеженными. Видение показывало мне
еще, что я не должен проходить к ним в дом, но когда он хитро меня пе-
респросил:
-Какая палка?
Я ответил:
- Дзэнская.
Его радушное приглашение как-то отодвинуло предупреждавшее меня
видение на задний план. Я чувствовал открытость Павитрина и не чувс-
твовал для себя никакой опасности. Час моих рассказов о своих способ-
ностях, о встрече с рысью, об открытиях законов духовного мира проле-
тел как одна минута. Уходя, я еще раз сказал "спасибо". Они поили меня
чаем.
-Кому "спасибо" ? - с хитрецой переспросил Павитрин.
-Всеобщее, - ответил ему я. Он поморщился. Мы попрощались, и я
побежал. В конце чаепития Павитрин, что-то подумав, дал мне кулек с
конфетами и банку сгущенного молока, от чего я, было, отказался, так
как у меня возникла уверенность, что он отдает мне это за ондатровые
шкуры, которые я отдал ему в 9 классе, лишь бы не быть мне должным. Но
сморщившееся лицо Вадика, как он обычно это делал, когда не осущест-
влялись его мечты, увидевшего у меня проявление воли и независимости,
вызвало у меня к нему жалость, и я все-таки взял презент.
Едва я доехал до дома (я был на велосипеде) и успокоился от доро-
ги, как увидел, что с моей психикой и вообще всем организмом начинает
происходить что-то трудновообразимое. Сейчас я видел суть вопросов Па-
витрина, во время задавания которых казавшихся мне простыми и искрен-
ними. Теперь меня трясло и то выражение лица, с которым он мне их тог-
да задавал. Сравнение рассказанного сейчас мной с тем, что я ничего
так и не узнал по поводу его способностей и тех потрясших меня летних
и осенних видений и непонятных переживаний, делали меня в своих собс-
твенных глазах простофилей до безобразия. "Ведь я открыл ему все карты
своих способностей," - думал я, - он ведь сможет водить меня за нос
как на расстоянии, если это все прошлое делал он, так и при встречах."
Я пытался себя успокоить, что ничего страшного не произошло, что эти
боли души скоро пройдут, но тщетно. С правой стороны моей головы гора
информации, отданной Павитрину, внушала мне ужас как своими размерами,
которые мне виделись космическими, так и тем, как ей можно распоря-
диться в случае противопоставления им себя мне. Откуда-то сверху
из-под шапки этой горы через затылок вниз по позвоночнику ползло проз-
рачное щупальце, достигая и касаясь того места, где, когда я работал
дворником, раздался хруст. Я не знал, что мне делать. Утром, начав бы-
ло пить чай со сгущенным молоком, врученным мне Павитриным, я увидел
что-то вроде прозрачно-белой снежной шапки, наползающей на мою голову
довольно высоко над ней и шевелящуюся. В этой шапке чувствовался рас-
чет моих жизненных перспектив. Понятно, что мне не хотелось жить под
осознанием чьей-то самоуверенности в знании моих последующих шагов по
жизни. Цепляло не чье-то знание или узнавание меня, а самоуверенность,
находящаяся в "шапке". Одновременно с этой шапкой я увидел как бы
расслоение моего организма на 2 массы. Одна из них проходила буквой
"Г-наоборот" по правому боку вверх, проходила по голове этой прозрач-
но-белой шапкой и заканчивалась у бровки левого виска. Эта масса несла
эманации Павитрина. Другая, начинаясь от бровки левого виска и идя
вниз, напоминала английскую букву "L".(Конец нижней планки заканчивал-
ся на правой ступне). Она была собственно моей. Каждая из двух сторон
этих масс имела значительную толщину и, будучи мягкими по всей своей
толщине, длинные стороны этих "букв" контактировали в сагиттальной плос-
кости моего организма, оставляя между собой щель (в которой находилось
мое тело). Понятно, что к массе, несшей эманации Павитрина, я относил-
ся отчуждающе, так как высокомерие, которым она была заражена, меня
просто аннулировало как личность. Хотя оно не было уничтожающим. Нао-
борот оно излучало любовь ко мне. Я просто как личность растворялся в
этой любви. Высокомерие же несло неприятность. То есть меня не было, а
вместо меня я чувствовал одно неприятное мне чужое высокомерие.
- Продал душу Павитрину за банку сгущенки да кулек с конфетами, -
подумалось мне, отбивая у меня желание это есть. "Но ведь спокойное
отношение к врагам - критерий психического здоровья" - думал я дальше.
Несмотря на понимание этого, попытки начать есть их презент вызывали у
меня чувство сделки с совестью. Я отодвинул конфеты, поставил в холо-
дильник сгущенное молоко и пошел в институт сдавать зачеты к приближа-
ющейся сессии. Но едва я вышел на улицу, как тут же увидел огненную
стену прямо перед собой. Присутствовало чувство, что она находится
лишь в параллельном мире, и причиной ее появления является разомкну-
тость моей психики. Тем не менее прохождение этой стены, чтобы не выг-
лядеть дураком в глазах прохожих, требовало некоторой доли мужества. В
институте для сдачи зачета моими однокашниками была занята длинная
очередь и дожидаться ее конца мне не хотелось, тем более мое состояние
рождало массу комплексов через главный, что лишало меня уверенности в
способности остаться на высоте при сдаче зачета, и я пошел домой, ду-
мая зачет сдать позднее.
Придя домой, я сел в медитацию. Главной моей проблемой и желанием
было забыть Павитрина. Но это было не так просто сделать: на кухне в
холодильнике стояла всученная им банка сгущенного молока, а на столе
лежали его конфеты. Я не хотел выбрасывать добро, и это было явным не-
совершенством, так как к их присутствию я должен бы был относиться
спокойно, но не мог. Через мгновение конфеты вылетели в форточку, а
молоко пролилось в унитаз. Банку выбросил в ведро. После этого опять
сел в медитацию. Я сидел на диване и не мог отключиться от мысли, что
на кухне в ведре лежит банка Павитрина. Это была не ненависть. Нена-
висть, если и случалась, была вторичным чувством. Это был страх. Страх
перед непонятностью своего положения и всем происходящим. Я встал и
пошел выносить ведро. После этого несколько успокоился.
Еще 2 дня я приходил в себя от этого похода к Павитрину, устраи-
вая кроссы. Бесполезно. Радикальность не помогала, и боль затягивалась
едва заметно. Вечером 5 января я сидел дома, когда у меня возникли
мысли о Павитрине. От головы, подобно турбулентным водоворотам на мед-
ленном течении воды, отрывались какие-то видения и исчезали по мере
удаления от первой. Одновременно родилось чувство, что надо сходить к
Павитрину и сказать Оле, как ей надо действовать с Павитриным. Я уви-
дел, что он и у нее сосет энергию, подобно тому, как это делает у ме-
ня. Вечером следующего дня я зашел к ним. Павитрина дома не было.
- Мы вчера весь вечер говорили о тебе и молили Бога, чтобы ты
пришел, - сказала мне Оля, насторожив меня. - Ты тогда сказал Вадику,
что если он поедет в Китай, то может погибнуть насильственной смертью.
И он сейчас переживает по этому поводу. Мы ведь собрались с ним ехать.
- Я вообще пришел сказать тебе, чтобы ты не ездила с ним. И вооб-
ще было бы тебе лучше, если бы ты ограничила с ним свои отношения. Я
вытащил бумажку, на которую дома выписал все, что хотел ей сказать и
стал говорить написанное по пунктам.
1. Не рассказывай ему свои чувства и результаты от занятия цигу-
ном - то, что ты нарабатываешь во время упражнений -энергия- остается
у тебя тонкой пленкой после твоего рассказа.
2. Не слушай его советы и оставайся на своем месте, делая свое де-
ло.
3. Не езди в Китай, а после его отъезда все свободное время и се-
бя посвяти цигуну.
После этого пункта Оля расстроилась:
- А мы уже решили ехать вдвоем. Вадик хочет мне на их технике
подкорректировать зрение.
Сказанное ею меня остановило. Я почувствовал, что Оля ему совсем
небезразлична, и что у них свои отношения.
-Тогда я не знаю.Тогда, может быть, тебе и стоит поехать.
Когда я зашел, я был наполнен духом и уверенностью. Но едва я
открыл было рот, как вдруг как будто из меня без моего желания стали
выпускать силу. Я сдулся как воздушный шарик, и опять стал четко диф-
ференцировать свою и духовную структуру Павитрина, контуром его тела,
стоявшую за моим правым плечом. Было такое чувство, будто этот выпуск
из меня силы производит она, но образ этих ее действий оставался мне
непонятным, как и ее происхождение у меня за спиной.
Спустя 2 часа я увидел Олю на рынке. Она была расстроенной, и я
видел, что причиной ее расстройства были мои слова о вампиризме ее му-
жа. Но я сам был в подобном состоянии и не находил в себе сил, чтобы
подойти к ней, чтобы поддержать ее и успокоить. Придя домой, я стал
думать о том видении, "сказавшем" мне о насильственной смерти Павитри-
на, и я вскоре понял, что желание увидеть себя на высоте выдало из ме-
ня то, что я выдал за действительное. Я позвонил им.
- Оля, едьте. Просто у меня поле было засорено.
Она, обрадованная, была готова меня благодарить.
Сессия сдалась как бы сама собой. Экзаменов было только 2. Одним
из них была политэкономия. Мне интересна была расстановка акцентов
внимания с преподавателем.Вопрос был о власти.
-Государство - это прежде всего власть, - убеждал меня Виктор
Куприянович.
-Люди, Виктор Куприянович, - говорил я.
Тройку он мне поставил с условием, что я подумаю еще над этим
вопросом.
- А зачем мне думать?- сказал я в дверях аудитории. Виктор Купри-
янович пожалел, что рано меня отпустил.
Зачеты помогли мне сдать наши девушки, скурпулезно писавшие все
конспекты и выполнявшие все задания. После сдачи ими зачетов я, прохо-
дя мимо класса, где они готовились к очередному экзамену, почувство-
вал, что если я сейчас зайду к ним, они дадут мне все необходимые
практические работы, по которым они уже получили зачеты. Я получил не
только работы и подробную консультацию по ним.
Мне надоело учиться. Надоело не у жизни, а в институте. Эти игры
в преподавателей и студентов за небольшим исключением, когда они не
были играми, были лишены для меня всякого смысла. Для меня эти хожде-
ния в институт были пустой тратой времени, я чувствовал, что знаю, ес-
ли не все, то знаю путь к действительному знанию, а не тому, что пре-
подавали в институте. Я пошел к Владимиру Ильичу Себину - нашему дека-
ну и попросил его собрать или посодействовать в сборе комиссии, чтобы
сдать ГОСы досрочно. Полгода прохлаждения в институте казались мне
роскошью в то время, когда состояние дел в педагогике было в таком
состоянии. Владимир Ильич сказал, что никакая комиссия сейчас не ста-
нет собираться ради меня. Но я был одержим духом Шри Ауробиндо, кото-
рый звал меня действовать при полной свободе от чего бы то ни было.
Это было не волевое решение, а шаг души, которую подстегивала совесть.
Я сказал Владимиру Ильичу, что оставляю институт. С усмешкой, как и 2
года назад, он сказал мне ту же самую фразу, советуя остаться:
- Без бумажки ты - букашка, а с бумажкой - человек, - что родило
во мне еще большее желание оставить институт. Я оставил ему заявление,
которое он обещал придержать на случай перемены мной своего решения.
Однако, когда я, спустя 2 дня, не найдя в школах себе места и упав ду-
хом, пришел к нему опять, переменив свое решение, оказалось, что он
отнес мое заявление ректору, и оно уже утверждено. О моем восстановле-
нии Владимир Ильич уже не хотел слышать. Он был не против него. Он был
против своих прямопротивоположных действий перед начальством. Для про-
ведения своей линии в жизнь он вспомнил, что у меня не дописана одна
курсовая по физгеографии и, сверив мою зачетку с программой, нашел,
что у меня не хватает еще одной курсовой, кроме этой. Тем не менее,
веря невесть во что, приходя домой, я садился и начинал писать курсо-
вую. Энергия, переполнявшая меня, сама толкала меня к этому. Я решил
написать курсовую по зоологии, так как это была вторая наука после пе-
дагогики, где я видел не менее плачевное состояние дел.
"...Хочу также обратить внимание на тот факт, что все великие
учения мира приводят сознание человека к сознанию миролюбивого или
спокойного животного, человеческое при этом ничего не теряет, а приоб-
ретает с избытком. Так, в даосизме есть две притчи, отражающие это.
Монах спрашивает у своего наставника: "В чем заключается суть великого
пути Дао?" - "В повседневном здравом смысле: когда устал - сплю, про-
голодался - ем". "Но разве не все люди так поступают?" - удивился мо-
нах. "Нет, - ответил наставник, - большинство никогда не присутствует
в том, что делает". То, что у человека является идеалом духовной физи-
ологии, у животных их жизнь в природе сделала привычной нормой. Поэто-
му цивилизованному человеку вместо карабканья вверх на горы информа-
ции, добываемые наукой о животных, в случае действительной необходи-
мости знания нужно просто поверить в тождество духа всего живого и не-
живого мира и пристально посмотреть на изучаемое животное или явление
природы. Тогда сбудутся слова С.Цвейга, что под внимательным взглядом
со временем просматривается истина. Сущность любого животного также
состоит из тех же 5 качественных тел, присущих и человеку. Только их
развитие в связи с ведомым ими образом жизни отличается от человечес-
ких своей специализированностью. Подход же к явлению с позиции знаний,
предлагаемый современной наукой, зачастую сильно распылен и не приво-
дит к единому целому - духу или душе (сущности) явления. Природа не
терпит пустоты. Но так как цивилизованный человек отошел от природы
далеко и может позволить дать функционировать некоторым своим органам
не в полную меру, то каждая данность животного, как правило, находится
на своем месте и выполняет строго отведенную ей функцию на максимуме
ее возможностей.
Так как свою мысль я буду развивать с позиции души животного, а
все живое (как, впрочем, и неживое) в духе едино, я буду пользоваться
аналогией с человеческой душой для облегчения изложения и понимания
работы. "Прежде всего надо очистить душу"-первое правило просветления
психики. Постоянное общение с природой у существа в ней живущего дела-
ет это подспудно без особых усилий со стороны субъекта, будь то живот-
ное или человек. Это состояние просветленности сознания ("сознание
Кришны") характеризуется целостным восприятием мира, подобным восприя-
тию ребенка в единстве его дуальностей - добра и зла, красоты и уродс-
тва, отсутствием понятий сторон право-лево, верх-низ. Смысл всех вели-
ких учений человечества-достигнув просветления психики, оставаться на
своем жизненном месте и в сознании Кришны выполнять свой жизненный
долг - отрабатывать свою Карму, следуя путем сердца. Нашим меньшим
братьям, благодаря постоянному общению с природой, это дано без вели-
ких учений. Зная это, а также законы духовной жизни и открытия науки
последних лет, можно понять их жизнь и объяснить их поведение во мно-
гом еще непонятное многим ученым. Сознание Кришны характеризуется по-
мимо непосредственного восприятия мира полным отсутствием мышления и
рассудка. "Способность думать - дар большой, способность не думать
-дар еще больший," - говорил Шри Ауробиндо. "Рассудок - вот кто ваш
Иуда" - восклицал Б.Ш.Раджниш в своих лекциях. Такое состояние психи-
ки, помноженное на постоянную борьбу за существование, способствует
развитию у животных исключительной интуиции, а постоянное накопление
психической энергии, которая у человека обычно на 3/4 расходуется на
мышление, и чувственное восприятие окружающей среды у животных обост-
ряет до сверхчувственного. Этот накопленный потенциал психической
энергии создает вокруг физического тела существа образование, назван-
ное Д.В.Кандыбой индивидуальным психическим полем (ИПП). Его аналог на
планетарном уровне назван ИППП, Вселенском-УППВ. Благодаря взаимодейс-
твию и развитию этих полей возможны такие явления как телепатия, аст-
ральные полеты освобожденной от физического тела души, ясно- и дально-
видение и другие. В силу практически полного ментального бездействия
ментальное тело животных и весь его энергетический потенциал трансфор-
мирован в духовное тело и проявляется лишь изредка в случае стечения
обстоятельств, из которых необходимо выкарабкаться организму. В подав-
ляющем же большинстве случаев из критических ситуаций, щедро предос-
тавляемых жизнью, животному позволяет выбраться исключительно развитая
интуиция. Животное на интуитивном уровне лучше человека знает, что
жизнь подобна речному потоку, а в одну реку нельзя войти дважды. В
связи с этим роль и образование условных рефлексов имеет значение лишь
в период развития организма. Достигнув же взрослого возраста и исчер-
пав весь физиологический резерв совершенства, данный природой виду, а
также совокупность основных комбинаций - состояний окружающей животное
среды, животное, создав семью и достигнув сознания Кришны, продолжает
просто жить и исполнять свой долг перед детьми. То, что в официальной
науке называется абстрактным инстинктом, видящимся многим чем-то вроде
слепого зова предков, с позиции духовных знаний может рассматриваться
как реальная онтогенетическая взаимосвязь без всякого углубления в фи-
зиологию и филогенетическое дерево. На мой взгляд и само стремление
животных к размножению можно и нужно объяснять лишь как стремление
всего живого к новому, к новым чувствам и переживаниям. А так как но-
вым и стремлением к нему изобилует молодость и ни то, и ни другое ей
не чуждо, то и спаривания происходят в периоды, когда организмы моло-
ды. А то, что вынашивания потомства заканчиваются в период, наиболее
благоприятный для его дальнейшей внеутробной жизни при первоначальной
слабости организма - это можно, и по-моему нужно, объяснять зависи-
мостью и параллельным протеканием внутренних биохимических процессов в
организме животного и изменением условий окружающей животное среды.
Такой подход к жизни животных несколько переворачивает утверждение
Маркса -"бытие определяет сознание" в обратно противоположное -созна-
ние определяет бытие. Какой же подход правильный? Без сомнения тот,
который не противоречит жизни. Величайшая личность Индии -Шри Ауробин-
до говорил, что сначала надо разобраться в том, что такое объективный
взгляд на вещи. "Не значит ли то, что при объективном подходе к изуча-
емому явлению его сущность от нас ускользнет без нашего в нее проник-
новения?" Но "все есть Брахман". Истина, без сомнения, показывается
при использовании обоих утверждений. На мой взгляд, официальная наука
выступает в роли плохого судьи, приписывая животным то слишком много,
то слишком мало сознания, то лишая их его вообще, заменяя его словом
инстинкт в необъяснимых случаях. Или теософа, который, запутываясь в
вопросах мироздания говорит "так угодно Богу", имея о Нем такое же
смутное представление, каким часто является представление людей об
инстинкте. Я имею в виду не словесную формулировку, а четкий зритель-
ный образ и понимание механизмов его действия. Также я согласен, что
не важно, как называть это явление - сознание, Бог или инстинкт, важ-
но, чтобы умное или высокое его звучание не прикрывало действительного
незнания явления и не вносило каши в умы людей, благодаря авторитету
говорящей их личности. А слово " инстинкт" зачастую это делает.
Наблюдателю - материалисту в любой точке Вселенной будет ка-
заться, что все планеты разлетаются от него в разные стороны. Для ок-
культиста же он сам - центр Вселенной. Сознание животных сродни созна-
нию оккультиста - я не знаю ничего потому, что знаю все. Покой мысли,
умиротворенность и самососредоточенность ( состояние постоянной меди-
тации) дают животному возможность прямого знания - инсайта - того са-
мого, на достижение которого направлена сегодня психологическая наука.
То, что у животных отсутствует вторая сигнальная система, современая
наука рассматривает как более низкую ступень эволюции. Едва ли. Спо-
собность обмениваться информацией в пределах вида и получать информа-
цию у своих симбионтов у животных намного совершенней, чем у человека.
По-моему, Бог в легенде о вавилонском столпотворении достиг своей цели
и человек в своем стремлении к совершенству опять сейчас пришел и при-
ходит к тому, чему он был лишен - пониманию друг друга без языка. Ведь
самая современная наука - парапсихология - именно об этом. Что касает-
ся человеческого ума, присутствие которого якобы превозносит человека
над животным миром, то здесь видно полное соответствие словам китайс-
кого мудреца Лао-Цзы: "от бешеных охот дичает ум", и "острота ума по-
рождает великое коварство". Как не коварством можно назвать опыты уче-
ных над животными, когда мир постичь можно, и по утверждению же
Лао-Цзы, не выходя со двора. И именно как мудрец поступает каждое жи-
вотное "тварный мир препоручив природе - он (оно) не вмешивается в не-
го". И именно это позволяет вроде бы низшим по разуму животным быть с
природой в гармонии и не нарушать ее экологического баланса и быть со-
вершенными духовно и физически и счастливыми в отличие от умного, дея-
тельного и ищущего человека. В своей недавно выпущенной 2 - х томной
книге " Причуды природы " известный зоолог И.Акимушкин назвал бездум-
ность гусениц, движущихся паровозиком в поисках пищи, уцепившись уси-
ками за задние усики впереди идущих -ползущих, слепым инстинктом, мо-
тивируя это тем, что при эксперименте, поставив живую цепь на край ва-
зы и замкнув кольцо, гусеницы продолжали двигаться целую неделю, пока
кольцо не распалось от голодного бессилия участников, его составляю-
щих. Конечно, с позиции думающего человека и смотрящего на мир сугубо
своими глазами, можно назвать поведение гусениц слепым инстинктом, од-
нако, так называемая слепота гусениц обеспечивает им их безбедную и
жизнь, и пищу, и смерть в природе. В то время как для гусениц, сделан-
ное экспериментатором - чудо и редкость природы, такое же, как извер-
жения вулкана или землятрясение для человека, от чего и думающий чело-
век может спастись тоже в порядке исключения, если бы не его приборы.
Несмотря на свой ум, обычный человек носит в своем сознании столько
лишнего, что его ум едва ли помогает ему в его социальной жизни. Так
же ум не нужен и в жизни вида животного. Я не отрицаю достижений нау-
ки, не отвергаю научных авторитетов. Просто хочу обратить внимание на
то, что лозунг " назад к обезьяне " имеет отрицательное значение лишь