Берг Кэрол. Стражи цитадели

   Он повернулся спиной к нам и медленно двинулся к помосту, на котором стояли пустые черные троны.
   С противоположного конца зала, где высокий и широкий проем прорезал колоннаду, раздался приближающийся топот.
   — Господин! — закричал знакомый голос, отражаясь в пустынном пространстве. — Прямо за мной трое зидов!
   Подросток, одетый как крепостной, ворвался в проем, сжимая в руках охапку поясов и перевязей, ощетинившуюся мечами и кинжалами. Он выбежал по черному зеркальному полу на свет, одарив меня радостной ухмылкой.
   — Мы пришли спасти вас!
   Паоло кинул груду оружия на пол рядом с Кейроном.
   — Я зашел за этим на склад к охранникам. Подумал, вдруг вам пригодится.
   Кейрон оторвал взгляд от спины Герика и улыбнулся Паоло.
   — Ты совершенно незаменим, дружище. Вытащив из груды меч и кинжал, он встал между дверью, в которую только что вбежал Паоло, и порталом, где Гар'Дена скрывался в зале совета.
   — А у молодого господина есть при себе меч? Или, может, он возьмет этот? — спросил Паоло у Кейрона, вытащив из кучи клинок и кивая на Герика.
   — Не думаю, что он ему нужен. Ты и Сейри, отправляйтесь через портал. Я подожду Герика.
   Он с нежностью взглянул на меня и махнул мечом в сторону колдовского прохода.
   — Бегите. Я приведу его, обещаю.
   Но прежде чем я заставила себя уйти, тошнотворная волна темной силы прокатилась по залу. С оглушительным грохотом портал исчез. Экзегет вскрикнул и осел на пол. Маленькая шкатулка с силестией выпала из его руки, звонко задребезжав на темном стекле. В тот же миг трое воинов-зидов с обнаженными мечами ворвались в зал, и Кейрон шагнул им навстречу.
   Пока Паоло переводил неуверенный взгляд с Кейрона на Герика и обратно, я подбежала к упавшему чародею.
   — Чем я могу вам помочь, Наставник? — спросила я, пытаясь найти рану или то, что причиняло ему боль.
   Он сидел, опустив голову между колен, изо рта и носа у него текла кровь, а грудь хрипела, как несмазанные кузнечные мехи.
   — Слишком поздно.
   Осторожно вытерев пальцы об одежду, он поднял правую руку. Один из пальцев почернел.
   — Неудачный расчет… для меня, но удачный для принца и мальчика. По крайней мере, если лорды все же победят, им ничего от меня не достанется.
   — Это были вы — тот, кто сказал мне молчать и не бояться.
   Даже на пороге смерти чародей смог изобразить слабую улыбку.
   — Дассин говорил, что вы ключ ко всему. Может, вы и сможете покончить со всем этим. Мы обязаны вам… — Он закашлялся, натужно пытаясь вздохнуть, молотя рукой, пока не вцепился в мое запястье стальной хваткой. — Я доверяю вам… если все рухнет… вы должны закончить… ради двух миров…
   — Мастер, что вы хотите, чтобы я сделала? — воскликнула я.
   Сзади раздались выкрики и звон оружия.
   Экзегет снова поник головой, с трудом преодолевая каждый болезненный вдох. Казалось, он уже ничего не слышит. Когда его холодная рука выскользнула из моей, в мою ладонь легла маленькая коробочка, точь-в-точь такая же, как та, что он выронил, когда портал захлопнулся, — та, что лежала у моих ног.
   Экзегет задыхался. Я сунула золотую шкатулку, которую он дал мне, в карман и перекатила его на бок. Струйка кровавой пены сбегала изо рта, губы и ногти почернели. Один из пальцев был черен весь… Силестию отравили, чтобы уничтожить Герика, прежде чем он успеет стать Разрушителем. Шкатулка на полу была той самой, которую он держал в руках. Значит, у меня в кармане было чистое масло силестии.
   Сверху на меня упала тень. Я подняла глаза и увидела Мадьялар, рассматривающую Экзегета. Наставник выхаркнул кровь и замер.
   — Ему нужна помощь, — сказала я ей.
   — Я скорее буду нянчить змею. Кажется, этот дурак уже умер. Все, что мне от него нужно, — это силестия…
   Она отошла, шаркая ногами по полу в поисках золотой коробочки.
   — Интриги до конца, — прошептала я в бледное, застывшее лицо. — Если вы еще слышите меня, знайте, что я поняла вашу жертву. Боги милосердны… Я прослежу, чтобы все было сделано.
   Быстро, осторожно, чтобы не увидела Мадьялар, я поменяла коробочки местами, положив отравленную силестию в карман Экзегета, а чистое масло — на пол, словно оно выкатилось из его руки. Потом я отвернулась от него, не проверяя, жив ли он еще, и не отваживаясь думать о том, что я только что сделала. Герик не должен быть помазан. Если мы не можем спасти его… если Кейрон погибнет и Герику суждено будет стать лордом Зев'На и Наследником…
   Лишь несколько мгновений спустя Мадьялар победно воскликнула, найдя обе коробочки. Ту, которую нашла на полу, она сочла ядом, убившим Экзегета, и отбросила, так что она со стуком и звоном покатилась по полу. Найденную в кармане — настоящий яд — она забрала себе. Я почти разуверилась в богах в день казни Кейрона, однако сегодня мне нужна была вся помощь, какую могла предложить мне вселенная.
   «Милосердный Вазрин, святой Аннадис, могучий Джеррат, если вы слышите крики неверующей, позвольте Кейрону победить…»
   Один из зидов лежал мертвым на полу, но схватка Кейрона с двумя другими становилась все безнадежнее. Как только один привлекал его внимание, другой обходил его и атаковал с другой стороны. Безостановочно. Их мечи звенели и сыпали искрами, врезаясь в пол или в одну из черных колонн, когда Кейрон уходил из-под удара под защиту малейшего укрытия. И, разумеется, поединок шел не только на мечах. Каждый удар Кейрона разрубал надвигающуюся тьму, каждый защитный прием отталкивал ночь, которая преследовала его, словно третий враг. Воздух трещал от пропитавших его заклинаний. Мои волосы парили облаком над головой, кожа горела и зудела. Потом со вспышкой зеленого огня клинок Кейрона переломился.
   — Мы должны помочь ему, Паоло.
   Я чувствовала, как он подошел и встал чуть позади.
   — Ему уже ничем не помочь.
   Я вскочила и развернулась. Герик, а не Паоло стоял у меня за спиной, сжав кулаки и наблюдая за сражением бриллиантовыми глазами. Паоло уже вытащил из связки новый меч и бежал к Кейрону.
   — Господин! — крикнул он, когда Кейрон отшатнулся назад, отражая удары двух длинных мечей только кинжалом и рукоятью сломанного меча. — Держите, господин!
   Кейрон быстро уклонился, перебежал в сторону и прижался спиной к колонне, отшвырнув сломанное оружие и подхватив новый меч, брошенный ему Паоло. Даже с того места, где я находилась, я видела, как он изранен… в плечо, в руки, в ногу…
   — Назад, парень! — резко крикнул он, когда очередная огненная стрела вспорола перед ним воздух.
   Паоло бросился на пол, проскользив еще шагов двадцать. Когда двое зидов снова занялись Кейроном, он поднялся на ноги.
   — Он сражается с Парвеном и Зиддари, — тихо произнес Герик, медленно направляясь к месту сражения, завороженный, словно во сне.
   Я пошла за ним.
   — Значит, это лишь маски? Они предпочли появиться в этом образе?
   — Нет, это настоящие воины, но лорды завладели ими, используя их тела и собственные умения. Если эти двое падут, они приведут двух других и продолжат бой. Нотоль прямо сейчас подыскивает себе новое тело. Они не остановятся. Они не умрут.
   — Ты хотел помочь мне, позволить нам уйти. Ты можешь помочь ему сейчас?
   — Даже если бы я и хотел, то не смог бы. Ты слышала, как я поклялся не поднимать руки против лордов. Они воззвали ко мне, чтобы я выполнил свою клятву. Я сказал им, что не стану сражаться против него. Но и помогать ему я не могу.
   Герик остановился и посмотрел на Экзегета, лежащего на полу в луже крови. Он дотронулся на мгновение до шеи Наставника, потом выпрямился и слегка толкнул его ногой. Перешагнув через тело, он еще больше приблизился к месту сражения. Мысленно извиняясь перед Экзегетом, я тоже перешагнула через него и последовала за Гериком.
   Давящий, леденящий душу страх наполнял зал, холодный ужас, который катился, словно черный прилив, сотрясая душу, убеждая, что все безнадежно, что приблизился наш конец.
    Выхода нет…
    Ты чувствуешь это, жалкий принц? Открой портал в Авонар, и он испепелит твою плоть.
    Готовьтесь к помазанию, юный лорд. Вскоре ныне живущему Наследнику придет конец.
   — Герик, он — твой отец. Во имя всего живого…
   Прежде чем я успела закончить свою мольбу, Паоло появился, словно из-под земли, схватил меня за руку и вложил в нее короткий меч. Его собственный клинок был для него слишком длинным.
   — Мы должны помочь ему… Дерьмо чертово! — Он заглянул Герику в лицо. — Ах ты, проклятый дурак! Ослиная задница! Ты пошел и сделал это! Яйца Джеррата, а я-то думал, у тебя есть мозги.
   — Да как ты смеешь говорить со мной? — Герик повернулся и шагнул к Паоло.
   — Как я смею? Это как ты смеешь? — Паоло отчаянно махнул мечом в сторону Кейрона. — Ты видишь, что творится?
   — Я все вижу. — Герик подступил ближе. Внезапно Паоло швырнул меч на пол и, ударив раскрытой ладонью Герика в грудь, оттолкнул его.
   — Этот все ты натворил, разве нет?
   — Не прикасайся ко мне. — Герик не поднял руки, но ярость кипела в нем, и от нее уже начинал дрожать воздух.
   — Все именно так, как ты сказал. Это будет убийством, и ничего, кроме убийств, отныне не будет.
   — Давай, лошадник. Думаешь, ты можешь со мной справиться?
   — Ради принца — смогу. Ради госпожи Сейри — смогу. С каждой фразой Паоло толкал Герика снова и снова, пока тот не оступился, и тогда бросился на него. Они вдвоем рухнули на пол.
   — Паоло, нет! — закричала я, отчаянно пытаясь оттащить его, прочь, пока Герик не обратил на него всю свою силу.
   — Могучие лорды! — раздался оглушительный вопль Мадьялар. — Юный принц!
   Ураганный рев раздался в зале. Стремительный поток тьмы закрутился вокруг нас, погасив свет, беснуясь, завывая, вцепляясь в волосы и одежду, обдирая кожу. Воздух дышал гневом. Камни вокруг застонали.
    Убейте этого наглого дурака, лорд Диете!— Рев Парвена едва не расколол мою голову. — Ослепите его! Вырвите его сердце и съешьте его!
    Сожгите его кожу за то, что он осмелился прикоснуться к вам, — и отведайте его боли, —подхватила Нотоль. — Воспользуйтесь силой и уничтожьте этого червя, посмевшего унизить вас.
   Ужас и отчаяние поглотили мою душу, притупляя все чувства, угрожая вырвать из груди сердце. Невидимая рука отшвырнула меня назад. Я с трудом различала, как двое мальчиков катаются по полу, рыча и задыхаясь, сжимая друг друга и извиваясь клубком одежды, рук и ног. То один, то другой оказывался наверху. Паоло ожесточенно молотил кулаками, Герик рычал и сыпал проклятиями, выкручивая Паоло конечности так, чтобы наверняка сломать их.
   «Он погибнет, — думала я, — дорогой, верный Паоло».
   Моя душа ныла так, словно была избита. Безграничная ярость… бесконечная… бьющая… оглушающая… пока Герик не поднялся, шатаясь, оставив скорчившегося клубком Паоло лежать на полу.
   Тишина. Полная. Совершеннейшая. Буря прекратилась. Гром утих. Ни лязга мечей. Ни сдавленного дыхания. Ни вспышек мертвенно-бледного света из-под колоннады.
   Мадьялар визгливо захихикала, указывая пальцем в сторону распростертых на блестящем полу неподвижных тел:
   — Все четверо мертвы! Безумный принц пал! Герик озирался по сторонам, его бриллиантовые глаза сияли в неверном свете, а Мадьялар опустилась перед ним на колени, окунув палец в золотую шкатулку, которую она вытащила из кармана Экзегета.
   — Мой принц, протяните руки. Позвольте мне умастить их настоящим маслом силестии.
   Но, разумеется, настоящим оно не было…
   Я не могла допустить этого. Даже сейчас, когда все было кончено. Он был моим сыном.
   — Нет! — закричала я. — Герик, не позволяй ей дотронуться до себя!
   В тот же миг раздался другой крик.
   — Стойте! — Кейрон появился из-за колонны как раз позади нас, клинок в его руке горел зеленым пламенем. — И снова неудачно, Мадьялар. Ты просчиталась — позабыв о своем коллеге. Экзегет выиграл последнюю вашу схватку.
   Мадьялар вытаращила глаза.
   — А теперь скорее!
   Кейрон бросил меч, закрыл глаза и вытянул руки. Дыша глубоко и неровно, он прошептал слово, и со скрежещущим грохотом, словно это сама земля раскололась, возник портал. Этот сияющий проход открывался не в какую-нибудь изысканную освещенную комнату, даже не в холодный каменный зал совета, а в провал полной темноты, из которой раздавались пугающие звуки, заставляющие трепетать самые отважные сердца. Вот зачем они рискнули отправить Кейрона в Зев'На. Все порталы в Авонар были перекрыты, и только Наследник Д'Арната мог проложить другой Путь. Этот Путь. Через саму Пропасть.
   Кейрон коснулся моей руки.
   — Нам пора. Герик, ты должен пойти с нами. Я понесу Паоло.
   Мой сын стоял, прижав руки к животу. Его ужасные глаза уставились во мрак. Такой хрупкий в этой тьме. Такой юный.
   Гнев лордов кружился и колыхался над нами. Топот ног по каменному полу доносился от входа в зал. Они приближались.
   — О боги… — Голос Кейрона надломился. — Мы не бросим тебя здесь. Если ты останешься… я буду сражаться с ними до последнего дня этого мира, чтобы освободить тебя. Клянусь.
   — И я с ним, — сказала я, восстанавливая в уме и сердце всю нашу историю в надежде, что он меня услышит.
   «Ты был благословен и любим с того самого дня, как мы узнали о тебе…»
   — Сейри, позаботься о Паоло. Убери его с дороги. Как только Кейрон снова обнажил меч, я шагнула к избитому мальчику на полу.
   — Подождите! — Герик вытянул руку в предостережении — мир застыл на мгновение — и затем другой рукой потянулся к Паоло.
   Мальчик открыл глаза. Он схватил Герика за руку, поднялся на ноги и оперся о плечо моего сына, улыбаясь заплывающими глазами и разбитыми губами.
   — Раз так, нам лучше убираться. Ведите нас, господин. А мы пойдем следом.
   Морщины беспокойства и скорби, исчертившие лицо Кейрона, разгладились. На мгновение он сжал мою руку в своей, едва не раздробив пальцы.
   — Как скажете. Держитесь вместе, все вы.
   И пока свирепствующая ярость лордов извергалась позади нас, а Мадьялар стонала и корчилась на полу, чувствуя, как яд Экзегета проникает в ее тело, Кейрон повел нас троих через разделявшую два мира Пропасть.

ГЛАВА 45

   Мы не могли перейти через Пропасть по Мосту Д'Арната, потому что в Зев'На не было ни Ворот, ни одного из входов. Мы должны были пересечь сам хаос. Кейрон прокладывал путь через обрушивающийся со всех сторон грохот, вытянув перед собой обнаженные, окровавленные руки ладонями вперед. Под ногами у нас не было твердой почвы. И хотя его сила удерживала нас, создавая крохотный островок постоянства, который позволял нам двигаться вперед, он не мог полностью защитить нас от нелепых видений, бесконечных причитаний душ, заблудившихся в безумии, и безымянных ужасов, преследовавших нас по пятам и вгрызавшихся в наши сознания, так что мы не осмеливались даже моргнуть, чтобы они не обрушились на нас.
   Но невероятная надежда подкрепляла мою решимость, и улыбка Паоло сияла во тьме, словно свет маяка. Пусть горячий дождь хлестал по нашим телам, а заунывные вопли терзали души, мы со свирепыми ликующими криками, словно ничто не могло причинить нам вреда, отбивались от чудовищных птиц, которые с визгом метили нам в лица.
   Ужасающие глаза Герика светились в призрачном свете, а его черное одеяние полоскалось на завывающем ветру, так что сам он казался одним из тех невероятных созданий, что преследовали нас в этом кошмаре. Он начал подволакивать ноги, и я подставила Паоло свое плечо, чтобы он теперь опирался на меня. Оставшись в одиночестве, Герик сжался, ссутулился, повесил голову, каждый шаг давался ему с заметным усилием. Вскоре он замедлил шаг, почти остановился, словно цепь, приковывавшая его к Зев'На, натянулась до упора. С одной стороны от него вздымалась приливная грязная волна.
   — Кейрон! — позвала я, перекрикивая грохот.
   Кейрон, чью залитую кровью тунику рвал ветер, обернулся и увидел, что происходит. Он закрыл глаза и простер руки в стороны и вверх, и волна силы сдерживала шквал, пока Герик не добрался до нас. Когда мы снова двинулись вперед, Кейрон удерживал сына рядом с собой, прикрывая его собственным телом от ужасов, избежавших его заклинаний.
   Это было не просто борьбой тела. Час за часом я слышала, как Кейрон говорил, ободрял, поддерживал его.
   — Держись, сын. Нет, тебе там не место… я не оставлю тебя. Не слушай. Конечно, заклятия этого места пытаются тебя испугать, потому что однажды ты обретешь над ними власть. Они чуют это в тебе и хотят, чтобы ты устрашился…
   Вскоре каждый шаг стал даваться с мучительным усилием. Мы брели сквозь омерзительную гущу зловонной грязи и бледных плотных комков, которые казались частями тел людей и животных. Мы шли, преодолевая дрожь и тошноту, избитые и истекающие кровью, наша защита становилась все слабее.
   — Лорды так жестоко преследуют тебя, так как знают, что потерпели неудачу. — Кейрон перевел дыхание после того, как помог Герику перебраться через бурлящую черную реку. — Ты сохранил часть себя, а они и не думали, что тебе это удастся. Ты сильнее — намного сильнее, — чем они думали… Бери у меня все, что тебе нужно. Они не последуют за нами сюда. Они не достанут тебя здесь. Наберись терпения, и ты будешь свободен. Клянусь своей жизнью. Ты будешь свободен от них…
   Шли часы, руки налились тяжестью, так что их стало не поднять, и единственной защитой от града огненных камней было отвернуться от них и позволить им жечь мою спину. Ухмылка Паоло давно погасла, и даже голос Кейрона стих, когда жестокий ливень исхлестал нашу ободранную кожу.
   Герик споткнулся. Согнувшись вдвое, вцепившись руками в голову, он издал истошный вопль и рухнул в болото.
   — Не останавливаться! — велел Кейрон хриплым шепотом, поднял Герика на руки и, шатаясь, пошел вперед. — Ее здесь нет. Но если я остановлюсь… не смогу найти ее… не смогу услышать…
   Я не понимала, что он говорит. Мы с дрожащим Паоло вцепились друг в друга, поддерживая и подталкивая один другого с каждым шагом. Мы не смели выпустить из виду Кейрона, бредущего в сумраке.
   Мои мысли соскользнули в ужасное забытье: швеи, рабский загон, кроваво-красные глаза Зиддари смотрят на казнь моего мужа. Злобные вопли толпы, зловоние, когда огонь поглотил его изуродованное тело, — все казалось таким же настоящим, как и тогда, наяву. Потом на рыночной площади горел Герик… «Нет, нет, — кричала я, — ты был любим с того самого дня, когда мы узнали о тебе…» А потом костер превратился в пламя Ворот, где зид Жиано поверг меня в безумие, чтобы вынудить принца Авонара разрушить Мост.
   В тот ужасный, прославленный день Кейрон снова и снова звал меня к себе. «Сейри, любимая… Подойди ближе… Вернись…» В тот день я слышала его снова, так отчетливо сквозь бушующий рев. Голос из пригрезившегося мне прошлого. Усталый. Встревоженный. На пределе выносливости. «Почти дошли… скоро, любовь моя… держись…»
   «Их всех больше нет…» Слезы текли и смешивались с горячими реками крови и огня, и я снова была одна… снова мертва… снова пуста…
   Другой голос. «Следуйте за моей нитью, государь. Вы чувствуете ее? Держитесь, я проведу вас…»
   — Сейри, иди на мой голос. Это и вправду ты?
   — …О, государь мой принц… Се' на давонет, Гире Д'Арнат… и достойнейший из мальчиков… и дражайшая сударыня… Восхвалим Вазрина Творящего за его чудеса… Возблагодарим Вазрину Ваятельницу за ее милосердие…
   — Паоло, малыш, как я скучала по тебе… и Сейри… о матерь божья, Сейри, что с ним случилось?
   Добрые голоса, ласковые руки… одеяла… холодная сладкая вода… бренди, обварившее мне горло и обжегшее желудок… Я слышала их и чувствовала, но не могла ни видеть, ни отвечать из-за пламени и разорения, стоявших у меня перед глазами. Потом ужасные видения смыло прочь, словно каким-то чудесным волшебством, и я погрузилась в сон без сновидений, кроме единственной грезы о крепких руках, сжимающих меня так, чтобы не выпустить больше никогда. Когда я проснулась свежим зеленым утром одна, завернувшаяся в одеяло, я заплакала, потому что подумала, что эти крепкие руки были всего лишь сном.

ГЛАВА 46
ПАОЛО

   Я никогда не слыхал, чтобы с кем-то в Данфарри случались приключения. Старый Якопо, наш с госпожой Сейри друг, которого убили зиды, был моряком, и об этом в свое время много болтали. Но он рассказывал мне про моряцкую жизнь, и на слух она не особо отличалась от работы в конюшне или на ферме. Работаешь, весь день и полночи, кормят плохо и никогда не досыта, и все орут на тебя, чтоб ты делал то да се. Правда, я думаю, Якопо любил моряцкое дело, как некоторые любят возиться с землей или как я люблю заниматься лошадьми, и в этом-то и была разница. Что до приключений, мое путешествие с принцем и госпожой Сейри побьет любой из его рассказов, и уж я-то, по-моему, перевидал чуть ли не всего, что только может выпасть человеку.
   Спасибо принцу, мы вернулись обратно в зеленый мир целыми и все вместе. Я узнал место, где мы вышли из прохода в скале, хотя был весенний день вместо зимней ночи, как тогда. Мы были едва не в двух лигах от Авонара, — который погибший, — и сквозь эту дырку в скале мы отправились за принцем через Ворота в волшебный город. Келли привела нас к порталу своим искательным колдовством, и они с дульсе Барейлем ждали нас там. Мне хотелось расцеловать каждую травинку, побарахтаться в ручье и до отвала обожраться Барейлевой едой.
   Спасать принца оказалось жуть как трудно. Я еле-еле расслышал его зов у себя в голове, когда чистил той ночью Огнедышащего, прикидывая, придет ли за мной молодой господин или нет. Принц был полусонный — полумертвый, если по правде, — потому что лорды наслали чары на всех в Сером доме, чтобы они заснули и больше не проснулись. Принц слишком поздно сообразил это. Он сумел избавиться от цепей своим вернувшимся колдовством, но я нашел его, когда он пытался выползти с фехтовального двора, и у него не очень-то получалось. Мне пришлось увести его подальше от дома и мешать ему заснуть, пока чары не выдохлись. Вот почему мы опоздали, и молодой господин успел такое с собой сотворить. Но, между нами, нам все же удалось удрать от лордов через Пропасть, и за это я был благодарен, как ни за что в жизни.
   Кажется, я спал целый день, сразу же после того, как Келли выдернула нас из Ворот и пещеры. Мог бы и дольше — в этом я мастер, — но меня разбудил принц.
   — Паоло, как ты себя чувствуешь?
   Он наклонился надо мной и шептал. Выглядел чертовски устало. Госпожа Сейри спала возле костра, завернутая в одеяло.
   — Да не жалуюсь. Разве что…
   — Ты голоден, верно?
   Я не знал никого, кто бы улыбался, как принц, от всей души, даже когда устал до полусмерти и волновался.
   — Вы что, в голове посмотрели?
   — Нет нужды. Друзья обычно знают друг о друге такие вещи. Барейль уже приготовил горячую овсянку, но когда ты поешь, мне понадобится твоя помощь.
   Вот бы не подумал, что принц мне такое скажет. Я даже решил, что голод — это не так уж и важно.
   — Мне нужно, чтобы ты немного побыл с Гериком.
   — Как он? Вы уже… Он покачал головой.
   — Я пока не могу помочь ему. Я немного посидел с ним, попробовал кое-что, но мне понадобится собраться с силами, чтобы действительно справиться. Так что мне нужно чуть-чуть поспать. Но я не хочу оставлять его одного. Сейри не проснется еще несколько часов, а Келли и Барейля он не знает.
   — Конечно, я иду. Значит, он не спит?
   — Не знаю. Не уверен, что он вообще теперь может спать. Он ничего не ел и не пил с тех пор, как мы вернулись. И ни слова не произнес. И почти не шевелится.
   Принц потер лоб.
   — Поешь что-нибудь, а потом приходи к нам.
   Они поставили палатку для молодого господина под деревьями. Барейль сказал, что они устроили внутри темноту, потому как, кажется, в темноте ему было полегче. Сперва всем, что я видел, были два белых огонька. А потом, когда я привык к темноте, я разглядел, что он сидит в углу, обхватив колени и сжав кулаки. Белые огоньки были камнями, которые ему дали вместо глаз.
   Принц сидел рядом с ним, глядел, разговаривал с ним, вроде как успокаивая. Я не знал, сказать мне что-нибудь или нет, но принц посмотрел на меня и улыбнулся.
   — Заходи, Паоло. Я сказал Герику, что ты побудешь с ним немного. Барейль разбудит меня на закате. Зовите меня сразу же, если вам что-нибудь понадобится.
   Он положил руку на голову молодому господину.
   — Мы позаботимся о тебе, — сказал он и оставил нас одних.
   Я не был уверен, следует ли мне с ним говорить. Я обычно без нужды рта не открываю. От лишних разговоров неприятностей больше, чем без них. Но в Зев'На мы с молодым господином говорили пару раз, хоть он и думал, что станет лордом и что ему надо быть сильным и одиноким, чтобы никому от этого не было больно. Если б мы оба были из простых или, наоборот, из благородных, тогда б можно было сказать, что мы едва не подружились.
   Там, в конце, когда я подумал, что он совсем сделался злым и убивает принца своим колдовством, я вовсе взбесился и прыгнул на него. Ждал, что он зашвырнет меня до самого потолка, — и почти на это надеялся. Но он заговорил со мной в голове, как это делают колдуны, и сказал, чтобы я колотил его изо всех сил. Сказал, если отвлечь лордов, то, может быть, принцу удастся выжить. Он все говорил мне, как ему жаль, очень жаль, что он не узнал во В'Capo принца, пока не стало слишком поздно, и он никогда не хотел, чтобы лорды убили В'Capo или меня. Он сказал, он с трудом что-то чувствует, кроме того, что не может дать нам погибнуть — принцу, госпоже… и мне. Пока мы боролись там, на стеклянном полу, я отвечал ему так, как меня научила Келли. Я сказал, что никто из нас не оставит его в этом мерзком месте. И сказал, что если он может уберечь ту каплю чувств, которая еще осталась, то, может, и остальные тоже сумеет найти снова. И я удивился не меньше, чем принц с госпожой, когда он поднял меня с пола и пошел с нами. Но теперь казалось, что ему сейчас еще хуже, чем раньше.