Беседина Мария. Расколдованный круг

   – Дрянь! Проститутка! Все, больше ты мне не дочь! – орал Шерстнев настолько громко, что Рита была даже вынуждена отодвинуть трубку от уха.
   – Папа, я... – попыталась объясниться девушка, но отец не пожелал ее слушать.
   – Не смей меня прерывать! Анна Осиповна уже получила четкие указания! Ты под домашним арестом. Вернусь – разберемся!.. Спасибо тебе, доченька, удачное время выбрала, чтобы нанести мне удар в спину, – дрогнувшим голосом прибавил Шерстнев, прежде чем положить трубку.
   – Анна Осиповна, что все это значит? – потрясенно поглядела Рита на скорбно поджавшую губы домоправительницу.
   – То и значит, – стараясь не встречаться с девушкой взглядом, пробормотала та. – Из квартиры ни ногой. Ни во двор, ни на корт – никуда. Никаких звонков. Никаких гостей. Ну и так далее.
   – Ну мы же не будем действительно соблюдать эти строгости, – заставила себя улыбнуться девушка.
   – Будем, Риточка, будем, – горько вздохнула Анна Осиповна. – Уж не знаю, кто ему доносит, но Геннадий Иванович, похоже, в курсе дел! Даже о том, что Шура в больнице, знал еще до того, как я об этом заговорила. Так что, извини, придется слушаться. Иначе он с нами невесть что сделает! Ты иди в свою комнату, а я тебе туда вкусненького сейчас принесу, – робко добавила она, очевидно желая подсластить пилюлю.
   – А как же университет? – растерянно сказала в спину женщине Рита, но ответа не получила. Некоторое время девушка продолжала стоять на месте, но вот снова зазвонил телефон, и девушка проворно схватила брошенную на диван трубку, думая, что это перезвонил смягчившийся отец. Но вместо злого голоса Шерстнева Рита услышала еще более злобный голос Матвея:
   – Ну погоди у меня, коза!
   – Матвей, ты что? – с искренним изумлением спросила девушка.
   – «Что», «что»!!! – заорал Матвей. – Просил я тебя, что ли, выкладывать все моему папаше? Отпустили тебя – ну и топай домой, а вмешиваться-то зачем?
   – Я испугалась за твою жизнь, – объяснила девушка.
   – Что?! Идиотка! Ничего бы они мне не сделали, ну, может, помяли бы немножко. Им ведь деньги с меня живого получать надо... А теперь папаша как узнал, на какую я сумму залетел... Сволочь! Ладно, я тебе еще устрою!
   И снова разговор закончился тем, что абонент швырнул трубку. Но не успела Рита выпустить радиотрубку из рук, как в третий раз раздался звонок. «Как в сказке», – уже не ожидая ничего хорошего, подумала Рита. Это была Наташа Моткова.
   – Что тебе надо от моего мужа? Бомжи тебе уже надоели? – визгливо завела она, убедившись, что разговаривает именно с Ритой. Не дослушав, девушка нажала кнопку выключения и бессильно опустилась на диван. Рите казалось, что весь мир, еще недавно такой дружелюбный и радостный, ополчился на нее!
   – Ты что это здесь сидишь? – тем строгим голосом, который она обычно приберегала для Шуры, спросила девушку выглянувшая в холл Анна Осиповна. – Марш в свою комнату без разговоров!
   – Анна Осиповна, а можно я хоть помогу вам с уборкой? – безнадежно поинтересовалась Рита, до смерти не хотевшая под замок.
   – Не подлизывайся! И вообще, не твое это дело – руки пачкать, – явно накручивая себя, откликнулась домоправительница. – Твое дело было вести себя как следует, а ты, оказывается, такая же безобразница, как Александра!
   Рита даже зажмурилась – так ей вдруг захотелось, чтобы добрая фея мановением волшебной палочки перенесла ее куда-нибудь подальше отсюда. Туда, где никто не будет смотреть на нее с подозрением, где ее хотя бы выслушают... И вдруг Рита поняла, что ей надо сделать, и даже удивилась, как этот простой выход не пришел ей в голову раньше. «Надо отправиться к Наде! Она спрячет меня. А когда папа и мама вернутся... Что ж, у меня еще будет время подумать, что делать тогда!»
   Рита так поспешно бросилась к лифту, что Анна Осиповна даже удивилась подобному энтузиазму. Но девушка спешила не зря: ей было ясно, что времени на сборы у нее совсем мало – через несколько минут домоправительница принесет ей обещанное лакомство и, уходя, запрет дверь на ключ, – замок-то уже починили небось. На переодевание времени не было. Рита схватила лишь то, что считала самым необходимым в трудном пути: паспорт, томик Гумилева и собственноручно связанный ажурный шарф. Выдвинув ящичек изящного бюро, в котором она хранила деньги, Рита увидела лишь несколько совсем мелких купюр: последняя сколько-нибудь значимая сумма была отдана Тосе. Тем не менее приходилось обходиться тем, что есть: Рита спрятала деньги и книгу в сумочку, накинула на плечи шарф, переобулась в лодочки на низком каблуке и выскочила из своего гнездышка, даже не оглянувшись напоследок. Спускаясь на первый этаж здания в техническом лифте, Рита выработала план дальнейших действий.
   «На дорогу до Москвы у меня денег не хватит, теперь я это знаю... Впрочем, быть может, билеты на электричку не так уж дороги? Все равно, главное – добраться до станции Вербино. Если даже я не смогу купить билет, то найду там возможность позвонить... Попрошу Надю приехать и забрать меня».
   Казалось, удача сопутствовала смелому замыслу Риты: ей удалось никем не замеченной прошмыгнуть по громадному двору кондоминиума. Охрана у ворот как раз занималась досмотром «Газели», водитель которой бурно протестовал против такой дотошности и кричал, что за время досмотра у него уснут живые стерляди, которых он должен доставить в целости и сохранности. Охранники не уступали, настаивая, чтобы крикун продемонстрировал, что находится в глубине кузова, за аквариумом. Участники жаркой перепалки не обратили внимания на хрупкую девичью фигурку, легко проскользнувшую в калитку. Рита благословила судьбу за то, что, лишенная возможности пользоваться «ягуаром», она вынуждена была пуститься в путь пешком. Попытайся она выехать в ворота на машине, ее бы сразу заметили, а то и задержали – кто знает, какие указания разозленный Шерстнев дал охране? Со всех ног Рита помчалась в сторону Вербина.
   Путь к цели напоминал приятную прогулку: многократно катавшаяся в лесу верхом, Рита отлично знала все тропинки и, вместо того чтобы делать крюк в несколько километров, следуя вдоль автотрассы, пошла напрямик. Оказавшись в пронизанном солнцем зеленоватом полумраке леса, наполненном щебетом птиц и журчанием многочисленных ручьев, Рита на время позабыла свои горести. Все то нелепое, что с тупым упрямством вмешивалось в последнее время в судьбу девушки, казалось, было лишь развеявшимся наваждением, дурным сном. Как отличалось это путешествие от того отчаянного бегства, которое совершала девушка по этому же самому лесу всего несколько дней назад!
   Мягкая земля тропинки словно сама стелилась под ноги Риты. Ветви деревьев ласково гладили ее волосы. В воздухе порхали бабочки, то и дело на глаза девушке попадался кто-нибудь из маленьких обитателей леса – то боязливо перебежит через тропинку уже полинявший, коричневато-серый заяц, то низко пролетит над полянкой, разнося лесные новости, сорока. Рита не заметила, как дошла до первых строений поселка Вербино. Сначала над верхушками деревьев вспыхнуло золото церковного купола, а потом лес расступился – и девушка оказалась на улице, которая как бы соединяла в себе сельские и городские черты – здесь были мостовая и ограниченные бордюром тротуары, фонари на железобетонных столбах, даже одинокая урна, окруженная кучей набросанного мусора, но дома вдоль улицы стояли одноэтажные, и далеко не все из них были крыты шифером или железом – попадались посеревшие деревянные кровли. Как, например, то строение, возле которого Рита вышла через густой кустарник, окаймлявший узкий травянистый пустырь, отделявший Вербино от лесного массива.
   Это была настоящая деревенская изба – серовато-коричневая, с крохотными окошками, украшенными пронзительно-синими наличниками. Возле ограждавшего двор забора лежало неошкуренное бревно, и на нем восседал, как решила Рита, гордый владелец жилища. Этот пожилой господин, несмотря на жаркую погоду, был тепло укутан и обут в валенки. Попыхивая папиросой, старик благожелательно осмотрел приблизившуюся к нему Риту:
   – Откуда ты, красавица?
   – Из леса, – правдиво, но невразумительно объяснила Рита. – Не скажете, как пройти на станцию?
   – Отчего же не подсказать! – радушно отозвался вербинец. – Вот ты иди все прямо да прямо... А у Белозерихина двора сверни направо. И иди до того дому, где прежде комсомольская организация была. Как увидишь его – заворачивай наискосок мимо складов... Не, лучше мимо райпотребсоюзовского-то склада не ходи, а заверни у фабричного...
   – Что ты девочку морочишь! – распахнув окно, молодым голосом прикрикнула на говоруна женщина, по виду его ровесница. – Она же нездешняя! Откуда ей знать, где Белозериха живет?
   Старичок оборвал свою инструкцию и потрясенно уставился в пространство: похоже, осознание того факта, что кто-то может быть не знаком с Белозерихой, ошарашило его.
   – Тебе на станцию надо? – уточнила старушка. – Я как раз хотела послать внучка на почту. Это почти рядом. Сева, Сев! – крикнула она куда-то в глубь избы. – А ну-ка собирайся!
   Вскоре Рита уже шагала по Вербину, сопровождаемая мальчишкой лет десяти, выписывавшем вокруг нее отчаянные петли на стареньком велосипеде; поначалу девушка побаивалась, что юный каскадер наедет на нее, но потом убедилась, что мальчишка управляется со своим «железным конем» достаточно ловко. Рита с интересом рассматривала дома – из серого силикатного кирпича и красного, потемневшего от времени, оштукатуренные и деревянные, обшитые досками. Во многих палисадниках возились обитатели этих жилищ, и Сева здоровался практически со всеми. Они уже приближались к станции, и мальчик как раз показывал Рите школу, где он учится, – стоявший рядом с вполне современным двухэтажным стеклянным магазином дом, богато украшенной гипсовой лепниной, когда из-за цистерны на колесах, возле которой несколько женщин выстроились в очередь за молоком, вывернулся паренек, по виду ровесник Севы, и едва не сбил и велосипедиста, и Риту с ног.
   – Ты что, Марат, совсем того? – с трудом восстановив равновесие, завопил Сева.
   – Я сейчас на станцию ходил, за комиксами, – тяжело переводя дыхание, зачастил Марат. – А возле лестницы на платформу... ну которая ближе к почте... Женюра с дружками стоит!
   – Вот черт! – Сева с досадой потер нос. – А я как раз на почту еду...
   – Давай стороной как-нибудь проберемся... А то они пьяные как не знаю что! – воскликнул Марат.
   Рита, видя, что твердо решивший пробираться к почте окольной дорогой Сева поглядывает на нее как на помеху, и рассудив, что разбирать ссоры местных подростков ей совершенно ни к чему, предложила мальчику разделиться. Сева с заметным облегчением согласился и на прощание, после того как указал Рите, на каком углу ей следует сворачивать, чтобы выйти к платформе, дал совет:
   – Когда Женюра тебя бить станет, ляг на землю и голову руками закрой.
   – Нет, Сева, я не стану дрожать перед хулиганом и тебе не советую! – ответила Рита. – Как вам не стыдно: такие большие мальчишки, а боитесь каких-то задир! Вот собрались бы все вместе да и проучили их...
   Женюра оказался парнем лет тридцати, небритым и всклокоченным. Наверное, награждая этого типа богатырским телосложением, мать-природа позабыла прибавить к этому богатству хотя бы минимальное количество ума. Во всяком случае, на сизом лице Женюры бродила гримаса настоящего идиота. Облокотившись на перила ведущей на платформу лестницы, Женюра втолковывал что-то кучке своих приятелей, с почтением взиравших на него.
   Одного взгляда на этих парней, напоминающих опереточных разбойников, но несравненно более грязных и дурнопахнущих, Рите хватило, чтобы понять свою ошибку и сделать мудрый вывод о том, что подниматься на платформу ей лучше по другой лестнице. Но мутный взгляд Женюры уже остановился на девушке.
   – Гляди, мужики, баба! – с идиотским ликованием выкрикнул он, и Рита не успела опомниться, как буйная компания уже окружила ее.
   Чья-то липкая лапа ухватила девушку за руку, и Рита брезгливо вырвалась.
   – Ишь деловая какая! – обиженно загундосил обладатель потной лапы. – Ломается!
   – Порядочную строит! – пояснил его товарищ, обладатель длинной гривы отроду не мытых волос.
   Гигантский Женюра, согнув упитанное тело, приблизил покрытую щетиной физиономию прямо к лицу Риты.
   – Ты что, не хочешь со мной погулять? – с деланым удивлением спросил он. – А я думал, ты нам поставишь пивка, а потом и приласкаешь...
   Остальные грязнули обрадованно заржали. Рита беспомощно огляделась по сторонам – никого: то ли в этот час возле платформы всегда было безлюдно, то ли вербинцы обходили место, где куролесил Женюра, за три версты.
   – Я сейчас позову милицию! – пригрозила Рита.
   Женюра грубо захохотал:
   – Зови сколько хочешь! Кому ты нужна? А мне все равно ничего не будет, я в психушке на учете стою!
   – Смотри, чтобы ты еще и в обществе инвалидов не оказался. – С этими словами из-за ларька с мороженым вышел молодой человек, в котором Рита с радостью узнала... Виктора Долонина! Из-за спины молодого человека опасливо поглядывали на грозного Женюру Марат и Сева, волочивший за руль велосипед.
   – Не тебе меня учить! – огрызнулся Женюра, демонстрируя молодому человеку кукиш.
   Виктор не спеша приближался к мерзавцу; Женюра заметно занервничал и несколько раз трусливо оглянулся на своих дружков, которые принялись подбадривать его нецензурными выкриками. Видимо решив, что на миру и смерть красна, Женюра уже увереннее стал ожидать нападения. Однако Виктор не торопился затевать драку. Подойдя почти вплотную, он остановился перед Женюрой и, забавно склонив голову набок, принялся рассматривать хулигана как некое чудо.
   – Че уставился? – теряя самообладание, взвизгнул Женюра. – Меня бить нельзя, понял? Я больной!
   – Ну ума у тебя немного, ты сам этим по сто раз в день похваляешься, – укоризненно проговорил Долонин. – А как насчет совести? Не всю еще пропил?
   – Чего? Кого? – Узенький лоб Женюры собрался в гармошку, Рита едва не рассмеялась, подумав о том, что слово, произнесенное Виктором, просто незнакомо этому переростку. Мучительные раздумья не пропали даром: вскоре Женюра сообразил, что его стыдят, а может быть, и оскорбляют, и с ревом бросился на Виктора. Рита испуганно ахнула, но Долонин, небрежным движением перехватив Женюру, ловко скрутил.
   – Будешь еще?
   – Не-е... – проныл хулиган.
   – А к детям приставать будешь? А ну отдай Марату двадцать рублей!
   – Какие еще...
   – Ты не прикидывайся глупее, чем есть! – посуровел Виктор. – Да те самые, которые ты и твои дружки отняли у мальчишки пятнадцать минут назад!
   – Эй, а какое ты имеешь право лезть в наши дела? – не решаясь приблизиться к Виктору, выкрикнул длинноволосый. – Ты че, милиция?
   – Ах, ты тудазахотел? – обернулся к моментально скисшему парню Виктор. – Только попроси, я мигом!
   – А мы ничего не сделали! – уверенно парировал длинноволосый. – Мы никого не трогаем, это все Женюра!
   – Ага!.. – радостно осклабился еще один из дружков.
   – Прячетесь, значит, за чужой спиной? А знаешь, что подстрекательство – это тоже преступление? А ну вон отсюда, шпана! – Разозлившийся Виктор оттолкнул уже доставшего было из кармана мятые десятки Женюру легко, будто тот ничего не весил, и здоровяк налетел на не успевших уклониться приятелей. Сева захихикал, а Марат, метнувшись вперед, быстро подобрал с земли упавшие деньги.
   – Спасибо вам, – подошла к Виктору Рита. – Вы опять меня выручили...
   Пережитый испуг мгновенно отступил; Рите было так приятно сознание того, что она снова видит этого, в сущности, незнакомого человека, разговаривает с ним, что для неприятных переживаний в ее сердце просто не осталось места. Немного беспокоило только одно – вспомнит ли ее Долонин? Он вспомнил.
   – А-а, Рита! Привет! – улыбнулся Виктор так запросто, будто они были знакомы с детства и виделись чуть ли не ежедневно. – Значит, ты все-таки решила зайти ко мне в гости?
   Рита смутилась:
   – Нет, я... Мне нужно добраться до Москвы, вот я и пришла на станцию...
   – Жаль, – откровенно огорчился Виктор. – А немного задержаться ты не можешь?
   Рита чуть было не ответила согласием, но в последний момент подумала о том, что ее исчезновение, скорее всего, давно уже обнаружено; наверняка идут поиски. Почему-то Рита представила себе, как ее ловит мрачный Дима...
   – Мне тоже жаль, – призналась девушка, – но... я действительно спешу!
   – Ну пойдем, я провожу тебя, – предложил Виктор, и они поднялись на платформу. Схему железнодорожных зон Рита видела первый раз в жизни и не сумела в ней разобраться; поэтому девушка просто обратилась к миловидной женщине в окошечке кассы и попросила билет до Москвы. Та назвала цену, и девушка огорчилась – денег явно не хватало.
   – Ну что, поедешь? Давай деньги, – улыбнулась кассирша.
   – Нет, я передумала, – быстро ответила Рита, стараясь скрыть огорчение! Ну что же, ее план предусматривал и такой вариант! Рита обратилась к внимательно смотревшему на нее Виктору – А телефон на станции есть?
   – Рита, что случилось?
   – Почему ты решил, что что-то случилось? Мне просто надо в город.
   – Ты же только что сказала, что передумала ехать.
   Рита заколебалась, но потом подумала: «Этот человек так мне симпатичен! А ведь еще в первую нашу встречу я наговорила ему неправду. Конечно, если я сейчас признаюсь в этом, Виктор не захочет больше общаться со мной! Ну что ж, тогда, по крайней мере, мне не придется больше лгать», – решила Рита, и ей почему-то стало вдруг легко и весело.
   – У меня не хватает денег на билет, – призналась она, – и я решила позвонить своей подруге Наде. Пусть она подъедет за мной...
   – А где живет твоя подруга? Она местная?
   – Надя живет в Москве.
   – Ничего себе. – Виктор был явно удивлен. – Ты что же, хочешь заставить свою подругу тащиться в такую даль, только чтобы привезти тебе деньги?
   – Нет, не деньги, а... – Рита хотела было пояснить, что Надя пришлет за ней машину, но Виктор не дал ей договорить.
   – Почему ты просишь о помощи человека, живущего так далеко? Неужели в здешних краях больше никого нет, к кому ты могла бы обратиться за помощью?
   – Ну когда мне пришлось убежать в Москву, – поняла намек Виктора Рита, – я же не могла вот так прямо сразу явиться к тебе и потребовать: «Дай денег на билет!»
   – Убежать?! Да объясни наконец, что произошло?
   Виктор спрашивал так, будто имел полное право требовать от девушки подробных разъяснений, и Рите не показалось это странным! Зато обеспокоило другое: как совместить только что данную себе самой клятву больше не обманывать Виктора с уже известной ему ложной информацией о ней и необходимостью рассказать ему о том, что вынудило Риту убежать из дома?

Глава 19

   Виктор ждал ответа с явным нетерпением, и Рита, немного помявшись, осторожно начала:
   – Понимаешь... Я больше не могу жить там... в кондоминиуме. И вот... решила уехать в Москву, к Наде. Поселюсь там...
   – А домой ты вернуться не можешь?
   «Какой непонятливый!» – чуть было не воскликнула Рита, но тут же опомнилась. Конечно, ведь Виктор считает, что она не жила в кондоминиуме, а работала там! «Как же трудно врать! Всегда нужно помнить свои предыдущие выдумки!» – мысленно посетовала Рита. Теперь одна небылица потянула за собой другую.
   – Э-э... Нет, домой не могу.
   – Как я погляжу, жизнь у тебя непростая, – покачал головой Виктор. – Знаешь что, пошли ко мне! Перекусишь, отдохнешь... А потом я подвезу тебя до Москвы на машине. Идет?
   Рита согласилась, но, когда они шли по улице, ее охватили сомнения: правильно ли она поступает, отправляясь в гости к мужчине, с которым едва знакома? Однако все ее сомнения мигом развеялись, когда, войдя в чистенький домик из желтого кирпича, Рита столкнулась нос к носу с приветливо улыбавшейся женщиной, показавшейся Рите смутно знакомой.
   – Вот это да! Витюш, кого это ты к нам привел? – радостно удивилась женщина, и тут Рита наконец узнала ее: это была Люба.
   – Моя мама, – представил Виктор. – Мамуль, а это Рита.
   – Мы уже немного знакомы, – кивнула Люба. – Ну что же ты стесняешься! Проходи... Стой, стой, а туфли? Надо же разуться... Ох, Рита...
   – Она перенервничала сейчас, – заступился за девушку Виктор. – Представляешь, возле станции на нее набросился Женюра!
   – Вот беда! – Люба даже изменилась в лице. – Он ничего тебе не сделал?
   – Не успел, мам, – вместо Риты пояснил Виктор.
   Люба шутливо потрепала его по волосам:
   – Защитник! Ну идите, детки, у меня как раз пироги поспели. Чайку попьем... А ты, Рита, на поезд из-за Женюры опоздала, что ли?
   – Мам, ну что ты набрасываешься на человека? – спросил Виктор, видя, что Рита не знает, что отвечать. – Первый раз увидела, и уже давай выспрашивать...
   – Ты что ж, не слышал? Мы с Ритой уже встречались! – Люба проворно накрывала стол на небольшой, но уютной кухне. – Я все про нее знаю. Работает она в кондоминиуме, а кем – и не угадаешь.
   – Да мне и не надо гадать, – засмеялся Виктор. – Я просто знаю: горничной. Правда, Рит?
   – Ну... да, – нехотя выдавила девушка. Вот, значит, как! Однажды высказанная ложь не отпускала ее, требовала продолжения.
   – Да ладно тебе! – подмигнула Люба. – Чего уж стесняться, говори правду!
   – Правду? – обомлела Рита. Сейчас ее выгонят с позором! О, что будет думать о ней Виктор! – Что вы имеете в виду?
   – Она за кошками ходит у какой-то богатой чудачки, – как ни в чем не бывало пояснила сыну Люба.
   – Ну и должность! – удивился Виктор.
   – Точно тебе говорю! Сколько раз я видела ее, когда она этих кошек то выгуливала, то вычесывала, – несколько преувеличила Люба.
   – Тоже мне любители животных, – презрительно фыркнул Виктор. – Кошку, значит, завели, а ухаживать за ней не желают!
   – Да не одну кошку, а целую кучу, – драматизировала мать. – У этой ненормальной бабки их, наверное, штук десять!
   – Зинаида Степановна абсолютно нормальна, – привычно отпарировала Рита. – И котов у нее всего три. Раньше был еще Граф Орлов, но он умер. Это его мы тогда хоронили...
   – Граф Орлов? – не понял Виктор. – Это что, кличка кота? Странно.
   – Ты не стесняйся своей работы, – ободрила Риту Люба. – Пусть стыдно будет тому, кто заимел котов как живые игрушки, а руки к ним приложить брезгует. Лучше попробуй, какие у меня сегодня пироги вышли!
   Пироги с капустой и яйцами действительно были очень вкусными, и Рита только теперь почувствовала, как проголодалась.
   – Не кормит тебя хозяйка, – сделала вывод Люба при виде того, как Рита налетела на угощение. Девушка смутилась и положила на место очередной пирожок:
   – Извините...
   – Да что ты! Это я так, к слову. Кушай на здоровье.
   – Мама, а можно Рита переночует у нас? – спросил Виктор. Люба нахмурилась:
   – Вот этого я в нынешней молодежи не понимаю! Что такое: только познакомились, и уже ночевать! Так не годится...
   – Да что ты, в самом деле! – досадливо воскликнул Виктор. – Мне сейчас надо на работу вернуться, и так опоздал с перерыва... А завтра я выходной, вот и подброшу Риту в Москву, мне тоже по делам как раз туда надо. Надо же ей где-то ночь пережить?
   – Она же вроде собиралась на поезде ехать, – прищурилась Люба.
   – Да у нее денег нет, – хмыкнул Виктор.
   – Женюра отобрал? – ахнула Люба, похоже легко менявшая настроение.
   – Рита, а действительно, не Женюра ли...
   – Нет-нет, – поспешно заверила Рита. – У меня просто не хватает денег, вот и все.
   – Негусто, значит, тебе платит хозяйка, – резюмировала Люба.
   – Вы не так поняли, – попыталась объяснить Рита, – я вовсе не работаю у Зинаиды Степановны.
   – Выгнали, значит, – догадалась Люба. – Да не переживай ты! Плюнь. Что это за работа – кошачий туалет выносить? Ты девушка молодая, выучишься, пристроишься... Сама себе хозяйка будешь!
   Виктор встал из-за стола.
   – Ладно, вы тут чаевничайте, а я пошел.
   – Витька у меня простота, – сказала девушке Люба, когда во дворе затихли шаги. – Вечно ему кажется, что без него ни одна проблема не решится... Ты не обольщайся, он тебя не потому притащил, что влюбился с первого взгляда! Просто, когда видит человека в беде, не может не помочь! Сколько раз уже в истории попадал из-за этого, а все не унимается. – Вопреки словам, тон у женщины был довольный. – Весь в отца своего покойного! А тебе смешно небось?
   – Нет, почему же. – Рита никак не могла определить, как ей себя вести. Все вокруг было таким странным, непривычным! Некоторые вещи, находившиеся на кухне, Рита до сих пор видела только на картинках.
   – Ну что ты на мясорубку уставилась? – перехватила взгляд девушки Люба. – Ты ведь не с ней, а со мной разговариваешь!
   – Да-да, простите...
   – Ты десятилетку-то хоть закончила? А то у нас тут на фабрике руки требуются.
   – Закончила, – не стала вдаваться в подробности Рита. – Только я все же лучше уеду в Москву.
   – У тебя там родня, что ли?
   – Подруга.
   – А откуда ты сама будешь? Издалека, наверное? – продолжала расспрашивать Люба.
   – Нет, я тоже из Москвы.
   – А говоришь, кроме подруги, никого нет. Где же твои мама и папа?
   – Папа... он далеко отсюда. А мама поехала, чтобы быть поближе к нему...