Браун Джим. Точка разрыва

   – Так на нас охотится привидение Уайти Доббса? – спросил Джон.
   – Нет. Никаких привидений нет. По крайней мере не в обычном смысле. Уайти Доббс – живое существо, такое же осязаемое, как мы с вами.
   – Но он по-прежнему подросток.
   – А он и есть подросток. По моим подсчетам, он повзрослел всего на год с небольшим с тех пор, как мы его последний раз видели.
   В компьютерах гудели крошечные вентиляторы, гудели и фыркали, как экзотические птицы. Мэр и шериф обменялись взглядами. Натан нервно откусил свой сандвич с ветчиной и сыром.
   Дин продолжал:
   – Я полагаю, Доббс возник в результате волновых искажений.
   – Повторное появление? – заметил Джон.
   Он сидел на краю лабораторной стойки, даже не притронувшись к еде.
   – Он выпал из реальной фазы, спокойно передвигаясь между секундами, днями, неделями, месяцами, годами. Он вне времени.
   – Путешествия во времени? – пробормотал Натан. – Я думаю, лучше было бы считать его привидением.
   Пайпер машинально откусила свой сандвич, не ощущая ни вкуса, ни запаха.
   – Так существует не только Доббс, – продолжал Дин. – Я думаю, то же самое применимо и к Илии.
   – Который теперь исчез из камеры, – закончил Джон.
   – Ты сказал, что Илии это тоже касается. Значит, это непроизвольно происходит?
   – По большей части. Их переносит не машина времени, а радиация.
   – Радиация? Ты имеешь в виду плутоний или что-то в этом роде? – спросил Натан.
   Дин покачал головой:
   – Нет, не радиация в привычном смысле этого слова. Нечто другое. Полагаю, это неорадиация. По-моему, она неопасна. Она действует наподобие электричества, ведь электропровод насыщен электричеством – неплохой пример. Он тоже воздействует на электромагнитные поля. При действии в небольших количествах неорадиация не оказывает заметного эффекта. Но если вы получаете большую дозу, то выходите за фазу нормального временного пространства. Другие, такие, как Пайпер, – он сандвичем указал на нее, – получили дозу, позволяющую им обостренно чувствовать.
   – Радиация? Я облучена? Дин улыбнулся ей:
   – Конечно, ты радиант, но это уже другая история. Пайпер поняла, что краснеет.
   Дин продолжал:
   – Твоя доза облучения недостаточна, чтобы повредить тебе, но такова, что ты ощущаешь искажения в ходе временного процесса. Думаю, то же самое происходило с твоей матерью.
   – Как? Почему именно со мной? Дин указал в окно:
   – Холм Хокинса. И ты, и твоя мать родились в фермерском домике у подножия этого холма.
   Мама на полу, окруженная расширяющейся красной лужей. Молния, длившаяся вечность. Незнакомец в дверном проеме.
   – Так неорадиация исходит от холма?
   – Да, оттуда, – подтвердил Дин.
   – А этот Илия облучен, как и Доббс? – спросил Джон. – И поэтому он одет таким образом, как будто пришел из прошлого?
   Дин кивнул.
   – Очень возможно.
   – Путешествия во времени, – Джон покачал головой и взмахнул нетронутым сандвичем. – Такое разве возможно?
   Дин подошел к новой доске, сменившей испорченную.
   – Взглянем на это с другой стороны, – он нарисовал вектор с указателем. – Мы перемещаемся во времени так же, как и мир вокруг нас. Но только движемся в одном направлении – вперед. Поэтому для нас время – это нарастающий прогресс. Но это не так.
   Джон нахмурился.
   – Я могу помочь вам заглянуть в прошлое прямо сейчас, и не на минуты, но на сотни, тысячи, миллионы лет назад.
   – Хотелось бы посмотреть, – пробормотал Натан.
   – Посмотришь.
   – Звезды, – неожиданно поняла Пайпер.
   – Верно. Даже глядя на Солнце, вы смотрите назад. Для того чтобы солнечные лучи дошли до наших глаз на Земле, требуется восемь минут. А свет от ближайшей звезды приходит лишь через три с половиной года. А от других – через биллионы лет. Звезда, может быть, умерла уже сотни тысяч лет назад, но из-за расстояния мы все еще видим ее свет. Хотя мы остаемся в настоящем, но видим то, что было, – прошлое.
   – Все это прекрасно, но, как ты уже сказал, время движется только в одном направлении, – отпарировал Натан.
   Дин ткнул мелом в воздух:
   – Или мы так думали! Но полученные исследования недавно опубликованной теории о взаимоотношениях несвязанных предметов доказывают обратное.
   – Твоя теория квантовой физики и высокотехнологичной механики, – вставила Пайпер.
   – Верно. На первый взгляд она сама по себе не имеет отношения к временным перемещениям, но если взглянуть с другой точки зрения, то не только указывает на них, но и объясняет их. Видите ли, моя теория основывается на натяжении предсуществующих гидрокарбонатных.. .
   – Ну-ну-ну, – воскликнул Джон. – Прибереги все эти разговоры для журналов. Он наконец-то уделил внимание сандвичу, откусив за один раз добрую половину. – Предоставь мне упрощенный вариант.
   Дин начал снова:
   – Ладно, суть в том, что я случайно изобрел путешествия во времени. Я еще не обмозговал все подробности, но понимаю, как все происходит, а последние события подтвердили, что это работает. Весь смысл в этом.
   – Но путешествий во времени не существует, – заметил Натан. – И любой ученый это подтвердит.
   – Все ученые привыкли так считать. Но с приходом квантовой физики все меняется. Теперь нам известно, что на субатомном уровне правила теряют смысл. Любой эксперимент дает другие результаты. А в некоторых случаях вы получаете следствие раньше причины.
   – Но это же нелепо, – давил Натан.
   – Это наука. Это факты. Я знаю, что кажусь сумасшедшим. Вы можете сказать, что объяснять квантовую физику все равно что описывать радугу слепому.
   – А что с радиацией? – спросил Натан. – Где Илия и Доббс подхватили такое воздействие этой неорадиации и как это объясняет горящие грузовики, силосорезки, стекло и отрезанные руки?
   – Ты забыл еще о кирпиче, – напомнил Дин. Он помолчал. На мгновение его разум сосредоточился на чем-то другом.
   – Великолепная пятерка, – пробормотал он потом. – О Боже, вот что нужно.
   – Наша бывшая компания? – спросил Натан. Дин рассеянно взглянул на него:
   – Нет. Эксперимент. Я разработал план моей собственной линейной теории, чтобы вывести новый источник энергии. Я назову эксперимент «Великолепная пятерка».
   Он помолчал с минуту, прищурив глаза, словно от мигрени.
   – В любом случае в последующие несколько лет я попытаюсь. Но вместо источника энергии разработаю перемещения во времени. И сделаю ошибку.
   – Откуда ты знаешь? – удивилась Пайпер.
   – Потому что творение взорвется.
   Мысли Джона неслись быстрее вихря. Все реально. Если это правда?.. Он глубоко вдохнул и заставил себя успокоиться, по крайней мере для вида.
   Если Дин не ошибался, все было реальностью, значит, это касалось и той отрезанной головы в холодильнике морга меньше чем в двух милях отсюда. А это говорило о том, что шерифа обезглавят, а голову подбросят в департамент как окровавленный шар для боулинга.
   Мысль о собственной смерти была не нова, но все же беспокоила его. За время работы копом он привык смотреть смерти в лицо. И все же… Джон коснулся лица, нащупав пальцами след от тонкого пореза. Он брился меньше восьми часов назад. На отрезанной голове Джон видел точно такой же, свежий. Незаживший. Значит, он должен умереть уже сегодня.
   Джон откусил сандвич, думая о том, что, возможно, последней его пищей на земле станут ветчина и сыр.
   – Взорвется? – повторил Натан.
   – Так точно, – сказала Пайпер. – Вот это точно. Экспериментируя с теорией времени, нельзя допускать неточностей, иначе все вокруг взрывается. Но это необычный взрыв.
   Дин вздохнул:
   – Нет, необычный.
   – Прошу прощения, – Натан поднял руку, как школьник-второклассник. – Эксперты, объясните простому человеку основную идею.
   Дин улыбнулся.
   – Здание взорвется не только в физическом пространстве, но и во времени. Что-то в этом роде, – он нарисовал на доске круг. – Эпицентр взрыва здесь, ударные волны и обломки распространяются по нарастающей. Но по своей природе этот взрыв радирует не только в пространство, но и сквозь время.
   – Грузовик, – осенило Пайпер.
   – Был или будет припаркован около завода во время взрыва. Грузовик пролетел через время. Таким образом, Чиверс видел его за несколько дней до того, как мы с Пайпер стали свидетелями его взрыва на мосту через Вилламет. Я думаю, силосорезка прибыла из 1974 года. Ее подбросило не ураганом, а ударной волной. А осколки стекла, скорее всего, появились в результате пожара в начальной школе в 1948-м. Стекло разнесло взрывом, и Мередит Гэмбел погибла. Ударные волны и обломки носятся туда и сюда, проникая сквозь века, обычно в небольшом радиусе, но иногда случаются и казусы с внушительными последствиями. Используя исследования Пайпер, я сумел выделить около пятидесяти трех случаев, подтверждающих эту теорию.
   – Огонь и камни, – прошептал Натан. – В докладе Пайпер говорится, что первое поселение было уничтожено огнем, а второе – камнями.
   Дин кивнул:
   – Одно из доказательств моей теории.
   – Ты говоришь об ударной волне, – сказал Джон, – так это она ударила в здание? Сбила вертолет?
   – Конечно.
   – Тогда можно объяснить горячий ветер, – сказала Пайпер. – И погоду.
   – Думаю, да. Я считаю, что десятки брешей, бог весть когда, открываются во временном пространстве, усиливая дуновения холодного и горячего ветра, мешая его потоки с обычным воздухом, создавая причудливые метеорологические явления.
   Джон покачал головой:
   – Итак, взрыв в будущем посылает обломки в прошлое. Но теперь, когда мы знаем об этом, проще не строить этот завод. Нет завода – нет взрыва; нет взрыва – нет и обломков.
   – Не сработает. Это типичное заблуждение о перемещениях во времени. Называется теорией защищенного поля, – Дин подбросил мелок на ладони. – Эйнштейн первым предположил, что пространство и время – две стороны одной медали, как орел и решка. Противоположные, но связанные пространственно-временные отношения. Я уверен, что вы об этом уже слышали. Время идет медленнее для того, кто перемещается со скоростью света, чем для того, кто остается в состоянии покоя. Поэтому, если ваше перемещение происходит со скоростью света в десятилетнем отрезке – пять лет вперед, пять лет назад, – то при возвращении на землю вы обнаруживаете, что прошло сто лет.
   – Продолжай, – подбодрил Джон.
   – Но эти сотни лет, прошедшие на земле, не означают, что путешественник во времени состарился на столько же. Именно благодаря теории защищенного поля. При перемещении с предельной скоростью ты подвластен своим собственным законам физики.
   Вот что и происходит в данном случае. Даже если завод никогда не будет построен, все эти обломки, уже находящиеся в дисперсионном поле, так там и останутся. Поэтому старинная выдумка о том, чтобы вернуться назад во времени и убить своего дедушку, бессмысленна: убив его, ты прекратишь свое существование. Так как же ты можешь вернуться назад и убить дедушку? Ведь для того, чтобы ты живым вернулся обратно, и он должен быть живым…
   – Ладно, ладно, понятно, – сказал Натан. – Парадокс. Но ты говоришь, что это таким образом не сработает.
   – Да, да. Как только ты выпадаешь из привычной пространственно-временной фазы, ты подчиняешься другим, хотя и не менее жестким законам физики. Как будто попадаешь в стеклянный шар, а потом прыгаешь в плавательный бассейн. Ты окружен водой. Твои друзья, прыгнувшие в этот же бассейн, намокнут, но ты останешься сухим.
   – Из-за шара, – сказала Пайпер. – Пузырь и есть защитное поле.
   – Так как же оно действует на Уайти Доббса? Как он в него попал?
   – «Девяносто девять Эйнштейн». Доббс сам дал мне ответ. Вы знаете, что «Энекстех» проводит разработки в различных областях науки, строя заводы и фабрики по всему миру. Но вот что вам неизвестно, так это то, что каждая лаборатория, каждый исследовательский кабинет имеет определенное название и номер. Имена соотносятся с полем. Научная компьютерная лаборатория в Колорадо может носить название «Тридцать семь Гейтс».
   – Названа в честь Билла Гейтса, – заметил Натан.
   – Верно. Название указывает на научную дисциплину, номер означает, что это тридцать седьмая по порядку лаборатория в сети «Энекстех».
   Дин достал из ящика стола тубус с чертежами и развернул их. С одного края прижал чертежи консервной банкой, а на другом положил рулетку. Все встали и приблизились к чертежам, чтобы получше рассмотреть.
   – Вот планы, разработанные для будущего исследовательского центра «Энекстех». Как видите, он будет построен на вершине холма Хокинса.
   На плане были представлены многоэтажные сооружения – каждая комната помечена номером, а в правом нижнем углу проставлена соответствующая надпись.
   – Какая твоя лаборатория? – спросила Пайпер.
   – Мне отведена девяносто девятая лаборатория по физике в системе «Энекстех»: девяносто девять Эйнштейн.
   Он указал на большое помещение в центре завода.
   – Вот здесь будет моя лаборатория.
   Натан пожал плечами:
   – И что?
   Дин вдохнул полной грудью. Он свернул бумаги.
   – Это как раз в пятнадцати шагах от того места, где двадцать два года назад был похоронен Уайти Доббс.
   Когда до них дошел смысл слов Дина, все надолго притихли. Пайпер почувствовала, как у нее опять встали дыбом волоски на затылке. Дин перехватил ее взгляд. Пайпер передернуло.
   – Что-то приближается.

глава 33

   Он стоял под окном. По колено в снегу. Просто стоял и смотрел, смотрел внимательно. Этот бродяга Илия.
   – Сукин сын, – Джон вскочил с места.
   Пайпер услышала щелчок отстегнутого ремня, металлический взвизг и поняла, что шериф выдернул пистолет из кобуры.
   – Нет, – остановил его Дин. – Не надо. Он на нашей стороне.
   – Откуда ты знаешь? – запротестовал Натан. – Черт тебя побери, откуда ты знаешь? Даже если все, что ты говорил, правда. Если он перемещается во времени, откуда ты знаешь, что он не причастен? Откуда ты знаешь, что он с Доббсом не заодно? Как ты вообще в чем-то можешь быть уверен?
   – Я и не уверен, – Дин надел пальто, жестом попросил прекратить дальнейшие возражения и вышел из здания. Через несколько секунд он погрузился в вихрь белого мира, в который превратилась Черная Долина штата Орегон.
   Остальные трое сгрудились у окна. Пайпер заметила, что Джон, готовый к любым неприятностям, держал пистолет наизготовку. Его палец лежал на спусковом крючке.
   Ветер свистел в скатах крыш. Хлопья снега прозрачными привидениями кружились в ритме вальса. Дин шел против ветра, опустив голову, подняв воротник и пряча в него лицо. Бродяга поприветствовал его.
   Джон поднял пистолет. Пайпер положила руку ему на плечо.
   – Нет. Не сейчас.
   Они видели, как странник Илия приплясывал и подрагивал телом.
   – Какого черта он делает? – спросил Натан.
   – Танцует «Искривленное время», – коротко ответила Пайпер, но тут же заметила их недоумевающие лица. – Как-нибудь в другой раз.
   Потом все они увидели, как Дин смеется.
   Потом на глазах у группы бродяга снял шляпу, повернулся к окну, сделал глубокий изящный поклон. И… исчез.
   Дин с минуту постоял, глядя на то место, где только что был Илия. Его слова все еще звучали в голове.
   – Я не мог просто взять и рассказать, – объяснял Илия. – Я пытался, но не сработало. И в будущем только ты будешь знать, как это срабатывает, но даже ты спишешь все на случайность.
   – Случайность?
   Илия кивнул, покачивая полями шляпы, как задумчивая птица крыльями.
   – После того как ты посмотрел шоу «Роки Хоррор Пикчер», песенка засела у тебя в голове. Каким-то образом, ты связал ее со своей теорией – и блямс, все вычислил. Ты сказал мне, или ты скажешь мне, что тебе пришлось взглянуть на проблему со стороны. Если бы ты проводил исследования прямым путем, то смог бы понять. Поэтому я пытался воссоздать те обстоятельства.
   Он снова принялся танцевать. Дин, смеясь, танцевал вместе с ним.
   – Так кто же ты? Илия улыбнулся:
   – Ты высчитаешь.
   Дин подвигал пальцами. Холод пробирался через перчатки.
   – Что ты надеешься извлечь из этого?
   – Мечту. Я надеюсь осуществить мою самую заветную мечту. И все. Они еще немного поговорили. А потом Илия ушел, а Дин остался в одиночестве посреди снежного мира.

***

   Звон двух или трех компьютеров Дин уловил еще в коридоре. Он поспешил, стряхивая снег с волос и одежды, бросил пальто на ближайший стул и устремился к первому компьютеру, оставляя за собой мокрые следы. Пайпер и Натан стояли около экрана второго компьютера.
   – Тебе что-то пришло, – сказал Натан. – Ох, сплошные цифры.
   – Отлично, – Дин бросил взгляд на экран, потом нажал нужные клавиши.
   В комнате послышалось жужжание лазерного принтера.
   – Пошлите на распечатку то, что у вас.
   Натан бессмысленно уставился на компьютер. Пайпер улыбнулась и слегка оттолкнула его.
   – Позвольте мне, – она нашла нужные клавиши. – Распечатывается.
   – Что он сказал? – спросил Джон, не особенно заинтересовавшись машинными операциями.
   Дин взял первый отпечатанный, еще теплый листочек. Он изучал расчеты. Близко, но этого мало. Джон повторил свой вопрос. Дин вздохнул, вынимая вторую распечатку.
   – Сказал, что хочет, чтобы его мечты воплотились в реальность, – он проверил листок и покачал головой. – Недостаточно.
   – И все? Это все, что он сказал? – требовательно спросил Джон.
   – Да, и еще, что я делаю ужасные гамбургеры. Он сказал, что я приготовил один для него две недели назад, в то время когда подростком работал в ресторане быстрого питания, – Дин жадно достал третью распечатку, молясь про себя, потом скомкал бумагу. – Все равно мало. Мало.
   Он взглянул на Пайпер через всю комнату и уловил такой знакомый взгляд. Искры выскочили из дверной ручки.
   – Входящая, – сказала она.
   Десятки точек голубовато-красного цвета запрыгали по комнате. Из ничего. Просто повисли в воздухе. Одни расширялись. Другие пульсировали.
   – Что происходит? – взвизгнул Натан.
   – Не сейчас, – пробормотал Дин. – Только не сейчас. Он достал следующий листок из принтера.
   Комнату наполнило дуновение ветра. Теперь раскрывались все новые и новые отверстия, прежние становились все больше и больше. Несколько были теперь размером с тарелку, а пара достигла диаметра подноса. Разрозненные страницы разлетелись, трепеща в воздухе, как маленькие беспомощные воробышки. Ветер беспорядочно дул сразу из разных источников, иногда порывы сталкивались. В воздухе запахло горящей резиной и озоном.
   Ветер усиливался. Корзина с бумагой перевернулась. Мусорный контейнер заскользил по полу.
   Самый маленький член их группы – Пайпер – пошатывалась под струей горячего воздуха, дувшего ей прямо в грудь.
   – Зацепитесь за что-нибудь, – прокричал Дин. – Все! Пайпер схватилась за край устойчивой лабораторной стойки.
   Она была привинчена к полу и служила надежным якорем.
   Джон уже зачехлил пистолет, но теперь, казалось, испытывал сомнение по этому поводу. Он не знал, где враг. И кто был врагом.
   – Кажется, с самого начала все идет плохо, – кричал Дин. – Держитесь.
   Как бы в подтверждение его слов один из компьютеров вспыхнул, пронзенный голубовато-белым разрядом молнии. Искры с треском вылетали из него. Черный дым поднялся столбом вверх, но порывы ветра разнесли его на клочья. Ветер завывал, как стая невидимых изголодавшихся волков, неожиданно выпущенных на свободу.
   – Дин, что это за отверстия? – закричала Пайпер.
   – Искажения. Временные бреши. А мы как раз в точке совпадения. Отсюда все эти явления.
   Консервная банка перевернулась. Оставшись без присмотра, план-чертеж снова свернулся в трубку, подпрыгивающую около рулетки. Штатив с пробирками опрокинулся. Компьютерный монитор, на который обрушился порыв ветра, проехал с метр, чудом удержавшись на краю стола.
   – Давайте прекратим все это? – наполовину спросил, наполовину потребовал Натан.
   – Это невозможно. И даже не знаю, сколько еще будет продолжаться.
   Третий компьютер зазвонил, но звук этот почти потонул в вопле разгулявшегося ветра.
   – Джон, – позвал Дин.
   – Я тут, – держась за лабораторную стойку, Джон подтянулся и оказался возле экрана третьего компьютера. – Как распечатать?
   – F9, – закричала Пайпер.
   С минуту они слышали только завывание ветра, потом около Дина загудел принтер. Он всосал пустой лист бумаги и передал на него информацию с компьютера.
   Держась за стол одной рукой, Дин подтянулся и схватил свежий лист из машины. Бумага трепетала у него в руках, как маленький белый флаг. Он пытался разобрать числа. Потом выругался.
   – Черт, недостаточно. Недостаточно.
   Неожиданно пропали три самые маленькие точки. Ветер затих, но не перестал.
   – Что происходит? – спросил Натан.
   – Комната в зоне повышенного давления, – ответила Пайпер. – Давление воздуха здесь и там, где образуются эти отверстия, уравнивается.
   – Что-нибудь новое? – обратилась она к Дину. Он покачал головой:
   – Мне не хватает времени. Я знаю только основу, но бессилен в деталях.
   – А что мы ищем? – прокричала Пайпер.
   – Числа! – завопил Дин, но его голос даже на пределе с трудом был различим за шумом ветра. – Я думаю, что перед нами результат моих ранних попыток расширить временное пространство. Вот почему эти временные бреши переместились в эту комнату.
   – Какие тебе нужны числа?
   – Подсчеты. Если моя теория верна, Уайти Доббс не может контролировать, когда и где он появится. По тому воздействию, которое на него оказала радиация, можно судить, что его передвижения хаотичны. С географической точки зрения его перемещения ограничены пределами Черной Долины, но во всем остальном это сильно напоминает игру в кости. Однако появления его предсказуемы. Я думаю, он пользуется этими разрывами для лавирования между настоящим, прошлым и будущим. Он не настолько сообразителен, чтобы понять, где откроется следующий портал или как открыть свой собственный. Для этого необходимы опытные данные.
   – Откуда он мог их взять?
   – Только от меня, из моего будущего.
   – Зачем бы тебе это делать? – спросила Пайпер.
   – Потому что этого никогда не было. Как я уже сказал, все, что мы делаем сейчас, меняет будущее, но это не затрагивает Уайти Доббса, ведь он огражден защитным полем. Что бы с ним ни происходило в его временном отрезке, это происходит в нашем будущем, но в его прошлом. Скорее всего, когда он переместился в будущее, то облапошил меня, воспользовавшись моим проступком, моей ошибкой. Его уникальная радиоактивная натура позволяет ему безболезненно проскальзывать в эти порталы. Не думаю, что кому-то еще это доступно.
   – Значит, Доббс стал твоим личным астронавтом во времени, – сказал Джон.
   – Скорее хрононавтом, или что-то в этом роде. Возможно, он был отброшен в будущее и обосновался там, не пользуясь этими порталами. Он пребывал там довольно долго, так как успел переделать фотографию дочери Мейсона и скопировать наши с Мейсоном ДНК, а кроме того, запасся новым лезвием для своего ножа из какого-то фантастического по остроте металла.
   – Компьютеры, – закричала Пайпер. Ее слова вихрем пронеслись по комнате.
   – Ты пытаешься воссоздать скачки времени. Поэтому тебе понадобились все часы, чтобы сказать, сколько времени прошло между событиями?
   – Да. Но есть еще два варианта, которые я не учел. Я считал, что появления Доббса связаны с пространственно-временной брешью, созданной взрывом. Эти же последние образования, эти отверстия доказывают, что и я в состоянии создавать разрывы. Но есть еще Илия. Вследствие какой-то причины он не так сильно ограничен. Я думаю, он чувствует их, как и Пайпер.
   – Без этих координат будет практически невозможно остановить Доббса.
   – Сорок пятый калибр остановит его, – сказал Джон. Дин покачал головой:
   – Нет, вам следует знать еще кое-что… Прозвонил третий компьютер.
   – Еще, – кивнул Джон, нажимая на клавиши и отправляя информацию в другой конец комнаты на принтер.
   В это раз Дин уже ждал, как будто исполнившись суеверного страха, что его замедленные действия в предыдущих попытках аннулировали данные. Ветер настолько утих, что можно было ослабить хватку. Галстук Дина трепетал, как знамя, за спиной, но ему удалось удержать страницу обеими руками.
   – Да, да.
   – Получилось? – спросила Пайпер.
   – Не все, но кое-что, – Дин закрыл глаза.
   Нет времени на подсчеты, теории или на метод проб и ошибок. Он должен оценить новую информацию сам, здесь и сейчас.
   Неожиданно из ближайшего портала вылетела вспышка электрического разряда и с силой ударила Дина в грудь, сбив с ног. Он упал, но не почувствовал удара. Конечности, скрипнув, разъехались в стороны. Как будто тысячи ножей воткнулись в его кожу.
   – Дин!
   Голос Пайпер был спасением. Он поднял голову. Его мысли смешались, перед глазами мелькали цифры, обрывки воспоминаний. Он утратил способность отличать реальное от вымысла, не мог поймать ни одной ясной мысли.
   – Дин!
   Она была там, где-то рядом. Подняла его. Положила голову Дина себе на колени. Лицо Пайпер плавало перед ним, проступая через толщу воды. Он хотел коснуться ее, потрогать пальцами гладкую белую кожу. Как будто это прикосновение само по себе должно было унять пламя, сжигавшее его изнутри.
   Но руки не шевелились. Дин попытался заговорить. Но язык не повиновался.