Булгаков Михаил Афанасьевич. Статьи, рассказы, наброски (сборник)

   - ...!!
   - ...!!!
   V
   ПОЖАР!!
   Скажем теоретически: может быть в петушковском театре пожар? Ответьте прямо: может или нет?
   - Может. От этого не застрахован ни один театр.
   - Ну-с, представляете себе, что произойдет в театре, который снаружи закутан наглухо колючей проволокой? Вот то-то.
   ТЕЛЕГРАММА ПЗП В ПЕТУШКИ:
   Уберите проволоку, к чертям.
   * Михаил Булгаков. Спиритический сеанс
   Рассказ
   Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.
   OCR Гуцев В.Н.
   Не стоит вызывать его!
   Не стоит вызывать его!
   Речитатив Мефистофеля
   I
   Дура Ксюшка доложила:
   - Там к тебе мужик пришел...
   Madame Лузина вспыхнула:
   - Во-первых, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты мне "ты" не говорила! Какой такой мужик?
   И выплыла в переднюю.
   В передней вешал фуражку на олений рог Ксаверий Антонович Лисиневич и кисло улыбался. Он слышал Ксюшкин доклад.
   Madame Лузина вспыхнула вторично.
   - Ах, боже! Извините, Ксаверий Антоныч! Эта деревенская дура!.. Она всех так... Здравствуйте!
   - О, помилуйте!.. - светски растопырил руки Лисиневич. - Добрый вечер, Зинаида Ивановна! - он свел ноги в третью позицию, склонил голову и поднес руку madame Лузиной к губам.
   Но только что он собрался бросить на madame долгий и липкий взгляд, как из двери выполз муж Павел Петрович. И взгляд угас.
   - Да-а... - немедленно начал волынку Павел Петрович, - "мужик"... хе-хе! Ди-ка-ри! Форменные дикари. Я вот думаю: свобода там... Коммунизм. Помилуйте! Как можно мечтать о коммунизме, когда кругом такие Ксюши! Мужик... Хе-хе! Вы уж извините, ради бога! Муж...
   "А дурак!" - подумала madame Лузина и перебила:
   - Да что ж мы в передней?.. Пожалуйте в столовую...
   - Да, милости просим в столовую, - скрепил Павел Петрович, - прошу!
   Вся компания, согнувшись, пролезла под черной трубой и вышла в столовую.
   - Я и говорю, - продолжал Павел Петрович, обнимая за талию гостя, коммунизм... Спору нет: Ленин человек гениальный, но... да, вот не угодно ли пайковую... хе-хе! Сегодня получил... Но коммунизм - это такая вещь, что она, так сказать, по своему существу .. Ах, разорванная? Возьмите другую, вот с краю... По своей сути требует известного развития... Ах, подмоченная? Ну и папиросы! Вот, пожалуйста, эту... По своему содержанию... Погодите, разгорится... Ну и спички! Тоже пайковые... Известного сознания...
   - Погоди, Поль! Ксаверий Антонович, чай до или после?
   - Я думаю... э-э, до, - ответил Ксаверий Антонович.
   - Ксюшка! Примус! Сейчас все придут! Все страшно заинтересованы! Страшно?! Я пригласила и Софью Ильиничну...
   - А столик?
   - Достали! Достали! Но только... Он с гвоздями. Но ведь, я думаю, ничего?
   - Гм... Конечно, это нехорошо... Но как-нибудь обойдемся...
   Ксаверий Антонович окинул взглядом трехногий столик с инкрустацией, и пальцы у него сами собой шевельнулись.
   Павел Петрович заговорил:
   - Я, признаться, не верю. Не верю, как хотите. Хотя, правда, в природе...
   - Ах, что ты говоришь! Это безумно интересно! Но предупреждаю: я буду бояться!
   Madame Лузина оживленно блестела глазами, затем выбежала в переднюю, поправила наскоро прическу у зеркала и впорхнула в кухню. Оттуда донесся рев примуса и хлопанье Ксюшкиных пяток.
   - Я думаю, - начал Павел Петрович, но не кончил.
   В передней постучали. Первая явилась Леночка, затем квартирант. Не заставила себя ждать и Софья Ильинична, учительница II-ой ступени. А тотчас же за ней явился и Боборицкий с невестой Ниночкой.
   Столовая наполнилась хохотом и табачным дымом.
   - Давно, давно нужно было устроить!
   - Я, признаться...
   - Ксаверий Антонович! Вы будете медиум! Ведь да? Да?
   - Господа, - кокетничал Ксаверий Антонович, - я ведь, в сущности, такой же непосвященный... Хотя...
   - Э-э, нет! У вас столик на воздух поднимался!
   - Я, признаться...
   - Уверяю тебя, Маня собственными глазами видела зеленоватый свет!..
   - Какой ужас! Я не хочу!
   - При свете! При свете! Иначе я не согласна! - кричала крепко сколоченная, материальная Софья Ильинична, - иначе я не поверю!
   - Позвольте... Дадим честное слово...
   - Нет! Нет! В темноте! Когда Юлий Цезор выстучал нам смерть...
   - Ах, я не могу! О смерти не спрашивать! - кричала невеста Боборицкого, а Боборицкий томно шептал:
   - В темноте! В темноте!
   Ксюшка, с открытым от изумленья ртом, внесла чайник. Madame Лузина загремела чашками.
   - Скорее, господа, не будем терять времени!..
   И сели за чай...
   ...Шалью, по указанию Ксаверия Антоновича, наглухо закрыли окно. В передней потушили свет, и Ксюшке приказали сидеть на кухне и не топать пятками. Сели, и стала темь...
   II
   Ксюшка заскучала и встревожилась сразу. Какая-то чертовщина... Всюду темень. Заперлись. Сперва тишина, потом тихое, мерное постукивание. Услыхав его, Ксюшка застыла. Страшно стало. Опять тишина. Потом неясный голос...
   - Господи?..
   Ксюшка шевельнулась на замасленном табурете и стала прислушиваться...
   Тук... Тук... Тук... Будто голос гостьи (чистая тунба, прости господи!) забубнил:
   - А, га, га, га...
   Тук... Тук ..
   Ксюшка на табурете, как маятник, качалась от страха к любопытству... То черт с рогами мерещился за черным окном, то тянуло в переднюю...
   Наконец не выдержала. Прикрыла дверь в освещенную кухню и шмыгнула в переднюю. Тыча руками, наткнулась на сундуки. Протиснулась дальше, пошарила, разглядела дверь и приникла к скважине... Но в скважине была адова тьма, из которой доносились голоса...
   III
   - Ду-ух, кто ты?
   - А, бе, ве, ге, де, е, же, зе, и...
   Тук!
   - И! - вздохнули голоса.
   - А, бе, ве, ге...
   - Им!
   Тук тук,, тук...
   - Им-пе-ра!.. О-о! Господа...
   - Император На-по... Тук .. Тук...
   - На-по-ле-он!!. Боже, как интересно!..
   - Тише!.. Спросите! Спрашивайте!
   - Что?.. Да, спрашивайте!.. Ну, кто хочет?..
   - Дух императора, - прерывисто и взволнованно спросила Леночка, скажи, стоит ли мне переходить из Главхима в Желеском? Или нет?..
   Тук... Тук... Тук...
   - Ду-у... Ду-ра! - отчетливо ответил император Наполеон.
   - Ги-и! - гигикнул дерзкий квартирант.
   Смешок пробежал по цепи.
   Софья Ильинична сердито шепнула:
   - Разве можно спрашивать ерунду!
   Уши Леночки горели во тьме.
   - Не сердись, добрый дух! - взмолилась она, - если не сердишься, стукни один раз!
   Наполеон, повинуясь рукам Ксаверия Антоновича, ухитрившегося делать сразу два дела - щекотать губами шею madame Лузиной и вертеть стол, взмахнул ножкой и впился ею в мозоль Павла Петровича.
   - Сс-с! - болезненно прошипел Павел Петрович.
   - Тише!.. Спрашивайте!
   - У вас никого посторонних нет в квартире? - спросил осторожный Боборицкий.
   - Нет! Нет! Говорите смело!
   - Дух императора, скажи, сколько времени еще будут у власти большевики?
   - А-а!.. Это интересно! Тише!.. Считайте!.. Та-ак, та-ак, - застучал Наполеон, припадая на одну ножку.
   - Те... эр... и... три... ме-ся-ца!
   - А-а!!
   - Слава богу! - вскричала невеста. - Я их так ненавижу!
   - Тсс! Что вы?!
   - Да никого нет!
   - Кто их свергнет? Дух, скажи!..
   Дыхание затаили... Та-ак, та-ак ..
   ...Ксюшку распирало от любопытства...
   Наконец она не вытерпела. Отшатнувшись от собственного отражения, мелькнувшего во мгле зеркала, она протиснулась между сундуками обратно в кухню. Захватила платок, шмыгнула обратно в переднюю, поколебалась немного перед ключом. Потом решилась, тихонько прикрыла дверь и, дав волю пяткам, понеслась к Маше нижней.
   IV
   Маша нижняя нашлась на парадной лестнице у лифта внизу вместе с Дуськой из пятого этажа. В кармане у нижней Маши было на 100 тысяч семечек.
   Ксюшка излилась.
   - Заперлись они, девоньки... Записывают про императора и про большевиков... Темно в квартире, страсть!.. Жилец, барин, барыня, хахаль ейный, учительша...
   - Ну!! - изумлялась нижняя и Дуська, а мозаичный пол покрывался липкой шелухой...
   Дверь в квартире э 3 хлопнула, и по лестнице двинулся вниз бравый в необыкновенных штанах. Дуська, и Ксюшка, и нижняя Маша скосили глаза. Штаны до колен были как штаны из хорошей диагонали, но от колен расширялись, расширялись и становились как колокола.
   Квадратная бронзовая грудь распирала фуфайку, а на бедре тускло и мрачно глядело из кожаной штуки востроносое дуло.
   Бравый, лихо закинув голову с золотыми буквами на лбу, легко перебирая ногами, отчего колокола мотались, спустился к лифту и, обжегши мимолетным взглядом всех троих, двинулся к выходу...
   - Лампы потушили, чтобы я, значит, не видела... Хи-хи!.. и записывают... большевикам, говорят, крышка... Инпиратор... Хи! Хи!
   С бравым что-то произошло. Лакированные ботинки вдруг стали прилипать к полу. Шаг его замедлился. Бравый вдруг остановился, пошарил в кармане, как будто что-то забыл, потом зевнул и вдруг, очевидно раздумав, вместо того чтобы выйти в парадное, повернулся и сел на скамью, скрывшись из Ксюшкиного поля зрения за стеклянным выступом с надписью "швейцар".
   Заинтересовал его, по-видимому, рыжий потрескавшийся купидон на стене. В купидона он впился и стал его изучать...
   ...Облегчив душу, Ксюшка затопотала обратно. Бравый уныло зевнул, глянул на браслет-часы, пожал плечами и, видимо соскучившись ждать кого-то из квартиры э 3, поднялся и, развинченно помахивая колоколами, пошел на расстоянии одного марша за Ксюшкой...
   Когда Ксюшка скрылась, стараясь не хлопнуть дверью, в квартире, в темноте на площадке вспыхнула спичка у белого номерка - "24". Бравый уже не прилипал и не позевывал.
   - Двадцать четыре, - сосредоточенно сказал он самому себе и, бодрый и оживленный, стрелой понесся вниз через все шесть этажей.
   V
   В дымной тьме Сократ, сменивший Наполеона, творил чудеса. Он плясал, как сумасшедший, предрекая большевикам близкую гибель. Потная Софья Ильинична, не переставая, читала азбуку. Руки онемели у всех, кроме Ксаверия Антоновича. Мутные, беловатые силуэты мелькали во мгле. Когда же нервы напряглись до предела, стол с сидящим в нем мудрым греком колыхнулся и поплыл вверх.
   - Ах!.. Довольно!.. Я боюсь!.. Нет! Пусть! Милый! Дух! Выше!.. Никто не трогает, ногами?.. Да нет же!.. Тсс!.. Дух! Если ты есть, возьми 1а на пианино! - Грек оборвался сверху и грянул всеми ножками в пол. Что-то с треском лопнуло в нем. Затем он забарахтался и, наступая на ноги взвизгивающим дамам, стал рваться к пианино... Спириты, сталкиваясь лбами, понеслись за ним...
   Ксюшка вскочила как встрепанная с ситцевого одеяла в кухне. Ее писка: "Кто такой?" - очумевшие спириты не слыхали.
   Какой-то новый, злобный и страшный, дух вселился в стол, выкинув покойного грека. Он страшно гремел ножками, как из пулемета, кидался из стороны в сторону и нес какую-то околесину:
   - Дра-ту-ма... бы... ы... ы.
   - Миленький! дух! - стонали спириты.
   - Что ты хочешь?!
   - Дверь! - наконец вырвалось у бешеного духа.
   - А-а!.. Дверь! Слышите! В дверь хочет бежать! Пустите его!
   Трык, трак, тук, - заковылял стул к двери.
   - Стойте! - крикнул вдруг Боборицкий, - вы видите, какая в нем сила! Пусть, не доходя, стукнет в дверь!
   - Дух! Стукни!
   И дух превзошел ожидания. Снаружи в дверь он грянул как будто сразу тремя кулаками.
   - Ай!! - визгнули в комнате три голоса.
   А дух действительно был полон силы. Он забарабанил так, что у спиритов волосы стали дыбом. Вмиг замерло дыхание, стала тишина.
   Дрожащим голосом выкрикнул Павел Петрович:
   - Дух! Кто ты?
   И из-за двери гробовой голос ответил:
   - Чрезвычайная комиссия.
   ...Дух испарился из стола позорно - в одно мгновенье. Стол, припав на поврежденную ножку, стал неподвижно. Спириты окаменели. Затем madame Лузина простонала: "Бо-о-же!" - и тихо сникла в неподдельном обмороке на грудь Ксаверию Антоновичу, прошипевшему:
   - О, черт бы взял идиотскую затею!
   Трясущиеся руки Павла Петровича открыли дверь. Вмиг вспыхнули лампы, и дух предстал перед снежно-бледными спиритами. Он был кожаный. Весь кожаный, начиная с фуражки и кончая портфелем. Мало того, он был не один. Целая вереница подвластных духов виднелась в передней.
   Мелькнула бронзовая грудь, граненый ствол, серая шинель, еще шинель...
   Дух окинул глазами хаос спиритической комнаты и, зловеще ухмыльнувшись, сказал:
   - Ваши документы, товарищи...
   ЭПИЛОГ
   Боборицкий сидел неделю, квартирант и Ксаверий Антонович - 13 дней, а Павел Петрович - полтора месяца.
   * Михаил Булгаков. Площадь на колесах
   Дневник гениального гражданина Полосухина
   Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.
   OCR Гуцев В.Н.
   21 ноября.
   Ну и город Москва, я вам доложу. Квартир нету. Нету, горе мое! Жене дал телеграмму - пущай пока повременит, не выезжает. У Карабуева три ночи ночевал в ванне. Удобно, только капает. И две ночи у Щуевского на газовой плите. Говорили в Елабуге у нас - удобная штука, какой черт! - винтики какие-то впиваются, и кухарка недовольна.
   23 ноября.
   Сил никаких моих нету. Наменял на штрафы мелочи и поехал на "А", шесть кругов проездил - кондукторша пристала: "Куда вы, гражданин, едете?" - "К чертовой матери, - говорю, - еду". В сам деле, куды еду? Никуды. В половину первого в парк поехали. В парке и ночевал. Холодина.
   24 ноября.
   Бутерброды с собой взял, поехал. В трамвае тепло - надышали. Закусывал с кондукторами на Арбате. Сочувствовали.
   27 ноября.
   Пристал как банный лист - почему с примусом в трамвае? Параграфа, говорю, такого нету. Чтобы не петь, есть параграф, я и не пою. Напоил его чаем - отцепился.
   2 декабря.
   Пятеро нас ночует. Симпатичные. Одеяла расстелили - как в первом классе.
   7 декабря.
   Пурцман с семейством устроился. Завесили одну половину - дамское некурящее. Рамы все замазали. Электричество - не платить. Утром так и сделали: как кондукторша пришла - купили у нее всю книжку. Сперва ошалела от ужаса, потом ничего. И ездим. Кондукторша на остановках кричит: "Местов нету!" Контролер влез - ужаснулся. Говорю, извините, никакого правонарушения нету. Заплочено, и ездим. Завтракал с нами у храма Спасителя, кофе пили на Арбате, а потом поехали к Страстному монастырю.
   8 декабря.
   Жена приехала с детишками. Пурцман отделился в 27 номер. Мне, говорит, это направление больше нравится. Он на широкую ногу устроился. Ковры постелил, картины известных художников. Мы попроще. Одну печку поставил вагоновожатому - симпатичный парнишка попался, как родной в семье. Петю учит править. Другую в вагоне, третью кондукторше - симпатичная - свой человек на задней площадке. Плиту поставил. Ездим, дай бог каждому такую квартиру!
   11 декабря.
   Батюшки! Пример-то что значит. Приезжаем сегодня к Пушкину, выглянул я на площадку - умываться, смотрю - в 6 номере с Тверской поворачивает Щуевский!.. Его, оказывается, уплотнили с квартирой, то он и кричит наплевать. И переехал. Ему в 6-м номере удобно. Служба на Мясницкой.
   12 декабря.
   Что в Москве делается, уму непостижимо. На трамвайных остановках - вой стоит. Сегодня, как ехали к Чистым прудам, читал в газете про себя, называют - гениальный человек. Уборную устроили. Просто, а хорошо, в полу дыру провертели. Да и без уборной великолепно. Хочешь - на Арбате, хочешь - у Страстного.
   20 декабря.
   Елку будем устраивать. Тесновато нам стало. Целюсь переехать в 4 номер двойной. Да, нету квартир. В американских газетах мой портрет помещен.
   21 декабря.
   Все к черту! Вот тебе и елка! Центральная жилищная комиссия явилась. Ахнули. А мы-то, говорит, всю Москву изрыли, искали жилищную площадь. А она тут...
   Всех выпирают. Учреждения всаживают. Дали 3-дневный срок. В моем вагоне участок милиции поместится. К Пурцману школа I ступени имени Луначарского.
   23 декабря.
   Уезжаю обратно в Елабугу...
   * Михаил Булгаков. Тайна несгораемого шкафа
   Маленький уголовный роман
   Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.
   OCR Гуцев В.Н.
   1. ТРОЕ И ХОХОЛКОВ
   Дверь открылась с особенно неприятным визгом, и вошли трое. Первый был весь в кожаных штанах и с портфелем, второй - в пенсне и с портфелем, третий - с повышенной температурой и тоже с портфелем.
   - Ревизионная комиссия, - отрекомендовались трое и добавили: позвольте нам члена месткома товарища Хохолкова.
   Красивый блондин Хохолков привстал со стула, пожелтел и сказал:
   - Я - Хохолков, а что?
   - Желательно посмотреть профсоюзные суммы, - ответила комиссия, радостно улыбнувшись.
   - Ах, суммы? - сказал Хохолков и подавился слюной. - Сейчас, сейчас.
   Тут Хохолков полез в карман, достал ключ и сунул его в замочную скважину несгораемого шкафа. Ключ ничего не открыл.
   - Это не тот ключ, - сказал Хохолков, - до чего я стал рассеянным под влиянием перегрузки работой, дорогие товарищи! Ведь это ключ от моей комнаты!
   Хохолков сунул второй ключ, но и от того пользы было не больше, чем от первого.
   - Я прямо кретин и неврастеник, - заметил Хохолков, - сую, черт знает что сую! Ведь это ключ от сундука от моего.
   Болезненно усмехаясь, Хохолков сунул третий ключ.
   - Мигрень у меня... Это от ворот ключ, - бормотал Хохолков.
   После этого он вынул малюсенький золотой ключик, но даже и всовывать не стал его, а просто сухо плюнул:
   - От часов ключик...
   - В штанах посмотри, - посоветовала ревизионная комиссия, беспокойно переминаясь на месте, как тройки, рвущаяся вскачь.
   - Да не в штанах он. Помню даже, где я его посеял. Утром сегодня, чай когда наливал, наклонился, он и выпал. Сейчас!
   Тут Хохолков проворно надел кепку и вышел, повторяя:
   - Посидите, товарищи, я сию минуту ..
   2. ЗАПИСКА ОТ ТРУПА
   Товарищи посидели возле шкафа 23 часа.
   - Вот черт! Засунул же куда-то! - говорила недоуменно ревизионная комиссия, - ну уж, долго ждали, подождем еще, сейчас придет.
   Но он не пришел. Вместо него пришла записка такого содержания:
   "Дорогие товарищи! В припадке меланхолии решил покончить жизнь самоубийством. Не ждите меня, мы больше не увидимся, так как загробной жизни не существует, а тело, т. е. то, что некогда было членом месткома Хохолковым, вы найдете на дне местной реки, как сказал поэт:
   Безобразен труп ужасный,
   Посинел и весь распух,
   Горемыка ли несчастный
   Испустил свой грешный дух
   Ваш уважающий труп Хохолкова".
   3. УМНЫЙ СЛЕСАРЬ
   - Попробуй, - сказали слесарю.
   Слесарь наложил почерневшие пальцы на лакированную поверхность, горько усмехнулся и заметил:
   - Разве мыслимо? У нас и инструмента такого нету. Местную пожарную команду надо приглашать, да и та не откроет, да и занята она: ловит баграми Хохолкова.
   - Как же нам теперича быть? - спросила ревизионная комиссия.
   - Специалиста надо вызывать, - посоветовал слесарь.
   - Скудова же тут специалист? - изумилась комиссия.
   - Из тюремного замку, - ответил слесарь, ибо он был умен.
   4. МЕСЬЕ МАЙОРЧИК
   - Ромуальд Майорчик, - представился молодой, бритый, необыкновенного изящества человек, явившийся в сопровождении потертого человека в серой шинели и с пистолетом, - чем могу быть полезен?
   - Очень приятно, - неуверенно отозвалась комиссия, - видите ли, вот касса, а труп потонул в меланхолии, вместе с ключом.
   - Которая касса? - спросил Майорчик.
   - Как которая? Вот она.
   - Ах, вы это называете кассой? Извиняюсь, - отозвался Майорчик, с презрительной усмешкой, - это - старая коробка, в которой следует пуговицы держать от штанов. Касса, дорогие товарищи, - заговорил месье Майорчик, заложив лакированный башмак за башмак и опершись на кассу, - действительно хорошая была в Металлотресте в Одессе, американской фирмы "Робинзон и Кo", с 22 отделениями и внутренним ящиком для векселей, рассчитанная на пожар с температурой до 1200 градусов. Так эту кассу, дорогие товарищи, мы с Владиславом Скрибунским, по кличке Золотая Фомка, вскрыли в семь минут от простого 120-вольтного провода. Векселя мы оставили Металлотресту на память, и он по этим векселям не получил ни шиша, а мы взяли две с половиной тысячи червей.
   - А где же теперь Золотая Фомка? - спросила комиссия, побледнев.
   - В Москве, - ответил месье Майорчик и вздохнул, - ему еще два месяца осталось. Ничего, здоров, потолстел даже, говорят. Он этим летом в Батум поедет на гастроль. Там в морагентстве интересную систему прислали. Германская, с двойной бронировкою стен.
   Комиссия открыла рты, а Майорчик продолжал:
   - Трудные кассы английские, дорогие товарищи, с тройным шрифтом на замке и электрической сигнализацией. Изящная штучка. В Ленинграде Бостанжогло, он же графчик Карапет, резал ее 27 минут. Рекорд.
   - Ну и что? - спросила потрясенная комиссия.
   - Векселя! - грустно ответил Майорчик. - Пищетрест. Они потом гнилые консервы поставили... Ну, что ж с них получишь по векселям? Ровно ничего! Нет, дорогие товарищи, бывают такие кассы, что вы, прежде чем к ней подойти, любуетесь ею полчаса. И как возьмете в руки инструмент, у вас холодок в животе. Приятно. А это что же? - И Майорчик презрительно похлопал по кассе. - Калоша. В ней и деньги-то неприлично держать, да их там, наверно, и нет.
   - Как это - нету? - сказала потрясенная комиссия. - И быть этого не может. Восемь тысяч четыреста рублей должно быть в кассе.
   - Сомневаюсь, - заметил Майорчик, - не такой у нее вид, чтобы - в ней было восемь тысяч четыреста.
   - Как это по виду вы можете говорить?
   Майорчик обиделся.
   - Касса, в которой деньги, она не такую внешность имеет. Это касса какая-то задумчивая. Позвольте мне головную дамскую шпильку обыкновенного размера.
   Головную дамскую шпильку обыкновенного размера достали у машинистки в месткоме. Майорчик вооружился ею, закатал рукава, подошел к кассе, провел по шву пальцами, затем согнул шпильку и превратил ее в какую-то закорючку, затем сунул ее в скважину, и дверь открылась мягко и беззвучно.
   - Восемь тысяч четыреста, - иронически усмехался Майорчик, уводимый человеком с пистолетом, - держи шире карман, в ей восемь рублей нельзя держать, а вы - восемь тысяч четыреста!
   5. ЗАГАДОЧНЫЙ ДОКУМЕНТ
   Действительно, никаких восьми тысяч четырехсот там не было. Потрясенная комиссия вертела в руках документ, представлявший собою угол, оторванный от бумаги. На означенном углу были написаны загадочные и неоконченные слова:
   "Map...
   золот...
   1400 р..."
   - Позвать эксперта, - распорядилась комиссия.
   Эксперт явился и расшифровал документ таким образом:
   "Марта - (такого-то числа...) золотой валютой... 1400 рублей".
   - Где же остальные семь тысяч? - стонала комиссия.
   6. ТАЙНА ДОКУМЕНТА РАЗГАДАНА
   У Хохолкова на квартире в старых брюках нашли вторую половину разорванного документа, и было на ней написано следующее:
   "...уся, милая, бесценная,
   ...ая, целую вас
   ...аз и непременно приду сегодня вечером.
   Ваш Хохолков".
   Сложили обе половины. И тогда комиссия взвыла:
   - Где же все восемь тысяч четыреста? Поганец труп, куда ж он задевал профсоюзные деньги?! И куда он сам девался, и почему пожарная команда не может откопать его на дне местной реки?!
   7. СТРАШНОЕ ЯВЛЕНИЕ
   И вот в одну прекрасную ночь ревизионная комиссия, возвращаясь с очередной ревизии, столкнулась в переулке с человеком.
   - С нами крестная сила! - воскликнула комиссия и стала пятиться.
   И было отчего пятиться. Стоял перед комиссией человек, как две капли воды похожий на покойного Хохолкова. Вовсе он не был посиневший и не распух...
   - Позвольте, да ведь это Хохолков!
   - Ей-богу, это не я! Я просто похож, - ответил незнакомец, - тот Хохолков потонул, вы про него и забудьте. Моя же фамилия - Иванов, я недавно приехал. Оставьте меня в покое!
   - Нет, позволь, позволь, - сказала комиссия, держа Хохолкова за фалду, - ты все-таки объясни: и у тебя родинка на правой щеке, у тебя глаза бегают и у Хохолкова бегают. И пиджак тот самый, и брови те же самые, только кепка другая, ну, так ведь кепка же не приклеенная к голове. Объясни, где восемь тысяч четыреста?!
   - Не погубите, товарищи, - вдруг сказал незнакомец хохолковским голосом и стал на колени, - я вовсе не тонул, просто бежал, мучимый угрызениями совести, и вот ключ от кассы, а восьми тысяч четырехсот не ищите, дорогие товарищи. Их уже нет. Пожрала их гадина Маруська, местная артистка, которая через день делает себе маникюр. Оторвался я от массы, дорогие товарищи, но, принимая во внимание мое происхождение...
   - Ах ты, поросенок, поросенок, - сказала ревизионная комиссия, и Хохолкова повели.
   8. БЛАГОПОЛУЧНЫЙ КОНЕЦ
   И привели в суд. И судили, и приговорили, и посадили в одну камеру с Майорчиком. И так ему и надо. Пусть не тратит профсоюзных денег, доверенных ему массою, на чем и назидательному уголовному роману конец. Точка.
   * Михаил Булгаков. Человек с градусником
   Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.
   OCR Гуцев В.Н.
   У нас на станции рабочий в летучке
   заболел, врач к нему приехал, поставил
   градусник да и забыл про него, уехал на
   дрезине, а больной так, с градусником, и
   остался.
   Рабкор 1212
   I
   Врач завинтился совершенно. Приехал на станцию, осмотрел пять человек с катаром желудка. Одному выписал соду три раза в день по чайной ложке, другому соду три раза в день по пол чайной ложки, третьему - один раз в день по 1/4 чайной ложки, четвертому и пятому для разнообразия через день по ложке, шестой ногу сломал, двое страдали ревматизмом, 1 - запором, жена стрелочника жаловалась, что видит во сне покойников, двум не выдали пособия по болезни, дорожная мастерша неожиданно родила...
   Одним словом, когда нужно было садиться на дрезину, в голове у врача было только одно: "Ко щам пора, дьявольски устал..."
   И тут прибежали и сказали, что в летучке один заболел. Врач только тихо крякнул и полетел к больному.
   - Тэк-с. Язык покажите, голубчик. Паршивый язык! Когда заболел? 13-го? 15-го?.. Ах, 16-го... Хорошо, то бишь плохо... Сколько тебе лет? То есть я хотел спросить: живот болит? Ах, не болит?.. Болит?.. Тут болит?