Страница:
Генеральские дамы. Толя, Толя, Толя!..
Цыгане и публика. Толя, Толя, пей до дна! Мы нальем еще вина!
Хозяин ресторана (с бокалом шампанского на подносе). Ваше превосходительство, не откажите сделать честь...
Генерал Агафьев. Признаться, господа... я уже... а впрочем, благодарю. (Приветливо раскланивается и пьет с отвращением.)
Генеральские дамы. Толя, Толя, Толя!..
Публика. Защитникам Крыма ура!..
Хозяин ресторана (официанту). Шесть шашлыков по-карски!
Господин в пенсне. Ваше превосходительство! Публика жаждет услышать ваше веское слово о положении на фронте под Перекопом.
Генерал Агафьев. Признаться, господа... я уже... а впрочем, я готов. Я - готов!
Цыгане и конферансье скрываются за занавесом.
На севере у моря воздвигнут мощный град. Стоит врагам, на горе железный Арарат. Тяжелые орудья на грозном берегу, там пулеметы гнездами на каждом на шагу! Твердыни Перекопа наш восхищают взгляд - там в шесть рядов окопы, в них марковцы сидят! Дрожат пред ними красные, кто сунется - пропал! На марковцах ужасные нашиты черепа! Там мощная ракета взлетает, как звезда! Прожектор налит светом! А бронепоезда!.. Да там в земле фугасы! Весь вал там заряжен! Какие ж лоботрясы полезут на рожон? (Указывает на портрет белого главкома.) Вот он, главком любимый, мы все пойдем за ним! Некопо... полебимо стоит наш бодрый Крым!
Публика. Ура! Ура! Ура! Защитникам любимым! Спасибо! Спасибо! Спасибо!
Появляется Болотов в пальто и подходит к генералу Агафьеву.
Болотов. Извините, генерал, что прерываю веселый пир ваш. Моя фамилия Болотов, художник я. Два дня тому назад в Симферополе контрразведка мою жену схватила. Жена моя ни в чем не виновата. И я прошу вас немедленно ее освободить.
Генерал Агафьев. Но позвольте... имеются на это служебные часы!..
Болотов. О, нет! Довольно издевались надо мною! Два дня я обиваю здесь пороги! Вас не найдешь нигде! И я прошу о человеке, о женщине больной, она ни в чем не виновата!
Адъютант. Какая дерзость!
Публика. Он большевик!
Болотов. Не большевик я! Замолчите!
Генерал Агафьев. Да что ж это такое? Мне нету отдыху, мне нет покоя, мне негде душу отвести! Пришел сюда, чтоб отдохнуть... и вот сперва один надоедало поит меня гнуснейшим суслом... потом является какой-то зверь из бездны и дерзости мне говорит. А я ведь тоже человек и у меня неврастения... (Плачет.)
Публика. Арестовать его! Он агитатор! Он оскорбляет генерала!
Болотов. Молчать!
Внезапно появляется военный с перекошенным лицом, подбегает к генералу Агафьеву и шепчет ему что-то на ухо. Генеральские дамы и адъютанты меняются
в лице.
Генерал Агафьев. Быть не может! Ты лжешь!.. Мне плохо!.. (Падает.)
Генеральские дамы (тихо). О, боже! Перекоп!..
Публика. Господи боже мой! Он умер!
Конферансье (выходит, раздвигая занавес). Следующим номером нашей... (Умолкает.)
Стекла в окне разлетаются от удара камнем. В окне возникает веселое лицо
человека в кепке.
Человек в кепке. Буржуи! Буржуи! Бегите на пароходы! Красные Перекоп взяли! (Свистит, скрывается.)
Публика. Не может быть!.. Что? Перекоп?.. О, ужас! Катастрофа!
Генеральские дамы. Жорж, куда вы?
Адъютант. В штаб! (Убегает.)
Болотов. Так вам и надо, негодяи!
Публика бросается к выходу в смятении.
Хозяин ресторана. Позвольте получить!!
Публика. В море! В море! О, боже, будут ли места на пароходах?! Красные завтра будут здесь!
Болотов (один над трупом генерала Агафьева). Куда идти теперь? Кого просить? Как выручить ее? (Обращаясь к генералу.) Мерзавец!
Темно.
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Ночь. Редкий снег. Поле. Неглубоко окопавшись, лежит офицерская рота с винтовками. На рукавах шинелей, на голубом фоне, нашиты черепа и кости.
Сельский. Я ничего не понимаю! Почему стрельба затихла?
Астров. Неизвестно.
Офицеры. Неизвестно.
Сольский. Мне кажется, что части слева отошли.
Астров. Они и справа отошли.
Сольский. Так что ж выходит? Мы одни здесь? Вот ночь проклятая! А тут еще туман спустился! Не видно в двух шагах. Выходит, дело плоховато... Уж не забыли ль нас?
Астров. А нервы-то у вас шалят, как будто бы у нежной институтки!
Сольский. Паскудный казус!
Офицеры. Паскудный казус!
Из тумана появляется Брегге.
Брегге. Кто хнычет здесь?
Астров. Никак нет.
Сольский. Мы обстановку разбирали, нам обстановка неясна.
Брегге. Нельзя ль избрать другую тему? Поручик Сольский! Я прошу запомнить, что обстановку разбирать - не ваше дело? На то командование есть! Вы, сколько помнится, не командир дивизии? А доморощенного нервного стратега легко в два счета расстрелять! К чертям на ужин! Оратор в офицерской роте нам не нужен! Стыдитесь! Вы - марковец! Смотреть, и слушать, и лежать, курить в кулак! Не нервничайте, марковцы! (Проходит вдоль цепи в туман.)
Hемилов. Оно и правда!
Сольский. Эх, Крым ты, мой Крым, Крым - двугорлая бутылка!
Офицеры. Он те двинет по затылку, по затылку! Жур мой, жур мой, журавель, журавушка молодой!
Из тумана появляется Брегге, и тотчас же в тумане встает цепь красных.
Впереди ее обозначается Комдив.
Сельский. О, боже! Вот мое предчувствие. Нас предали, нас обошли! Нас бросили на гибель! (Срывает погоны.)
Брегге. Погоны рвать? Давно ты на примете у меня! (Стреляет в Сельского из револьвера. Тот падает.) Рота! Вставай! Вставай! и разомкнись! В цепь!
Офицерская рота встает.
По красной банде! Пальба!.. Ротой!..
Офицерская рота поднимает винтовки.
Отставить! За мной, за мной! И без команды не стрелять! Готовьтесь к смерти, комиссары!
Офицерская рота и цепи красных медленно начинают сходиться.
Комдив. Остановитесь! Остановися, белый! И не стреляй и не коли! Не подымай пред смертью шума. На что надеешься? Вас обошли. Смотри!
В тылу офицерской роты встает другая цепь красных.
Со мной дивизия! А у дивизии на плечах, как лава, конница идет. Куда тебе деваться? Там за тобою никого уж нет, там пусто! И генералы ваши уж бежали, они уже на пароходах. Вы здесь одни, последние. Ты совершил свой путь, пришел твой час расплаты! Освободи дорогу, белый! Даешь нам Черное море!
Цепь красных. Даешь нам Черное море!
Брегге. Он прав. Он прав. (Грозит куда-то кулаком.) О, сволочь тыловая! Марковцы, за мной! (Стреляет себе в висок.)
За ним стреляются Немилое и Астров.
Офицерская рота (бросает винтовки, подымает руки). Сдаемся! Сдаемся! Сдаемся!
Комдив. Бойцы, смотрите, марковцы сдались!
Цепь красных. Марковцы сдались!
Комдив. Свободен путь! Вперед! Крым наш! Вперед! Там море, море!
Цепь красных. Даешь нам море, море!
Красные валом бросились. Послышалась гармоника, обрывки песий. Вал красных смял офицерскую роту, она исчезла. Красные побежали. Снег пошел гуще. Пауза. Потом из снега и тумана запели гармоники, послышалась песня, показалась кавалерийская часть. Впереди ее едет верхом командир конной армии. В
отдалении, сгорбившись, едет Михайлов.
Занавес.
Конец II акта
АКТ III
КАРТИНА ПЯТАЯ
Дворец в Севастополе. Вечер. Камин.
Белый главком (один, у камина). Итак, все кончено. Войне конец, пришел конец бесславный. О, мученье! И надо мне уйти с земли, напрасно орошенной кровью. И нет иной земли... Туда, на море, а потом в безвестный путь... О, предки славные мои, не раз в боях прошедшие Европу, вы видели страдания мои... Уйти навек! (Пауза.) Но нет, предчувствие говорит, что я еще вернусь, нет, я еще приду! Наполнится море пушечным грохотом, это вернутся мои корабли. И небо загудит, в нем полетят мои аэропланы, и берег покроется щетиной стальной. Придет, придет день долгожданного счастья! В столице шпалерами станут войска, услышу я звон колокольный, услышу я тяжкий салют. Склонятся ко мне боевые знамена, гром пушек покроет рев батальонов... (Пауза.) Нет, не вернусь, нет, не приду! В безвестных далях, в скитаньях, быть может, закончу свой путь... С неутоленной жаждой в сердце... О, мука!
Марк (входит). Простите великодушно, ваше высокопревосходительство... обратите внимание на мою злосчастную судьбу... Куда деваться вестовому? Неужто в Грецию? Ведь я не знаю ни древнего их языка, ни греческих обычаев! А здесь мне оставаться невозможно. Служил я верой, правдой!..
Белый главком. Какая Греция? Прекрати свой бред! Пошел ты вон!
Марк. Слушаю. Там одинокий проситель сидит.
Белый главком. Впусти его. (Марк уходит.)
Болотов, (входит). Простите меня, наше сиятельство. Моя жена, Ольга Болотова, взята контрразведкой в Симферополе. Увезена сюда и погибает. Она ни в чем не виновата! Спасите! Защитите! Ни на кого надежды больше нет!
Белый главком. Сознайтесь, она коммунистка?
Болотов. Клянусь вам, нет.
Белый главком. Скажите правду.
Болотов. Клянусь, что не лгу!
Белый главком. Вот вам записка, передайте моему адъютанту Шатрову, он с вами пойдет в контрразведку и выяснит дело.
Болотов. Благодарю вас, благодарю вас.
Адъютант (входит). Конвой подошел, ваше сиятельство. Пора вам ехать на корабль.
Белый главком. Пора? Пора. (Уходит с адъютантом.)
Болотов (один). А где же он, этот Шатров? Где мне искать его! Куда идти? И кто здесь есть?
Марк (входит). Эх, господин! Кого вы ищете?
Болотов. Где адъютант Шатров?
Марк. Чего искать? Его давно уж нет. Он убежал. Переоделся, форму бросил. Чего ему сидеть здесь во дворце?
Болотов. Куда бежал?
Mapк. А кто ж теперь узнает? Думать надо, на пароход. А может, вон из города. А может, он и не Шатров. Здесь всякое бывало. Теперь вот в Грецию... Возьмите сами...
Болотов. Какая Греция? Какой-то скверный бред! Кто здесь есть?
Марк. Здесь никого нет.
Болотов. Так, значит, ваш главком, он обманул меня? Он обманул меня? Проклятый!
Марк. Зачем обманывать? Да адъютанта нету.
Болотов. Теперь она погибнет! Она погибнет! Я понимаю, ее убьют! Теперь клочку бумаги грош цена!
Марк. Нет, не грош. Зачем швырять бумагу? А кто она?
Болотов. Жена моя, пойми, жена! Ее схватила контрразведка...
Марк. Мы знаем их. Что говорить! А вы ее теперь уж сами выручайте.
Болотов. Бессилен я. Я сознаюсь в моем бессилье. Что сделать я могу?
Марк. Шатров бежал и форму бросил. Оденьтесь офицером, бумага есть у вас, хорошая бумага. Вы поезжайте сами в контрразведку. Но только виду не подайте, что знаете ее. Обманете начальника, он выдаст вам супругу. Конечно, ежели ее еще не расстреляли.
Болотов. Расстреляли! Ольгу?! О, если это так, убью кого-нибудь, или себя убью!
Марк. Зачем же так? Вы время не теряйте!
Болотов. Какое время? Пустой дворец! Они бежали! Схватили человека!..
Марк. Эх, господин, отчаяние - грех!
Болотов. Оставь меня!
Марк. Как вам угодно.
Болотов. Постойте! Дайте форму. Где мне одеться? Я заплачу вам, дам последнее!
Марк. Зачем последнее? Идите в адъютантскую, сюда. Да аксельбанты не забудьте.
Болотов. Бред! Бред! (Скрывается в адъютантской.)
Марк (один). Он даст на чай, и хорошо даст. Да с чаевыми в Греции не проживешь ведь. Ах, чтоб тебе!..
Болотов, (за сценой). Помоги мне!
Марк. Иду, иду. Теперь у каждого свое. Ах, чтоб тебе!..
Темно.
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Помещение контрразведки. Ночь.
Mаслов (один, проверяя карманы). Валюта здесь и документы здесь. Ну, что же, все готово, и ехать можно с чистой совестью. К чему возиться с этим делом? Через три дня я буду далеко. Пусть красные сожрут всю эту гнусную страну. Я послужил, я честно долг исполнил. Но нет! С неодолимой силой я стремлюсь распутать этот клубок, последний, я надеюсь. Но почему? Какой азарт влечет меня? Ах, вот что. Я принципиален. Полковник Маслов я. Полковник Маслов я. Я все узнаю. А все узнав - я расстреляю. Без этого я не уйду. И кроме того, деньги. Я чувствую, что касса у нее, партийная, там деньги есть, и деньги эти не превратить в валюту было бы грешно. Впустите Болотову.
Болотова (она больная, не узнает людей).
Маслов. Ах, боже, боже, вы совсем больны! И я жалею вас, но что поделаешь, долг службы. Садитесь на диван, сюда, и говорите, но только истину. Святое слово - истина. Мне нужно знать ее. Скажите слово истины, я отпущу вас. Поймите, что вас ждет свобода.
С улицы послышался цокот копыт и вальс, который играют медные инструменты.
Болотова. Вальс? Вы слышите, как вальс играют?
Маслов. Да, вальс. Там конница идет.
Болотова. Вальс... Ах, где же, где же слышала я старинный вальс... Но голова болит, я не могу припомнить... Я все готова вам открыть... но я забыла все слова... вы что-нибудь мне подскажите...
Маслов. Да, да. Скажите только адреса и где их деньги?
Болотова. Ах, вспомнила! В галерее блестели медные трубы, меня обвевает тот вальс... кто-то сказал мне, что я прекрасна... кто целовал мои губы?
Mаслов. Очнитесь, вы бредите. Проклятый тиф! Он погубит все.
Болотова. Вспомнила, вспомнила...
Mаслов. Да, говорите.
Болотова. Я за рекою слышу гармонию... белые лилии лежат на воде...
Mаслов. Где деньги? Где деньги? Я отпущу вас.
Болотова. Солнце горит меж деревьями, в роще... как бы мне эту лилию сорвать...
Mаслов. Деньги, где деньги?
Болотова. Мне стало страшно... отпустите... дайте мне пить!
Mаслов. Нет, ни капли! Довольно притворства! Вы - комедиантка!
Болотова. Чей это голос грозит мне? Спасите!
Mаслов (звонит. Входит солдат). Дайте мне Марича на очную ставку!
Вталкивают связанного Mapича.
Ну, что? Узнали вы друг друга?
Болотова. Нет, я его не знаю...
Mapич. Палач!
Mаслов. Молчать! Ты ее не знаешь, негодяй?
Mapич. Да, ее я знаю. Но к организации она непричастна. Я видел ее только раз, когда гнались за мной. Отпустите ее, она в бреду, не узнает людей.
Болотова. Я знаю, помню, он был ранен...
Mapич. Отпустите ее.
Маслов. Нет, негодяй! Ты не в бреду, и если ты не назовешь имен, ее пытать я стану.
Входит Болотов в адъютантской форме.
Кто вы такой? Как вы сюда проникли?
Болотов. Я - адъютант Главкома Шатров, вот бумага. Благоволите сообщить, зачем здесь держат Болотову? Ольгу? Вот она.
Mаслов. Вы знаете ее?
Болотов. Нет. Но знаю дело.
Mаслов. Не понимаю, почему Главком заинтересовался этим делом. Но ежели ему угодно, я допрошу при вас обоих.
Болотова. Вот пришел самый страшный человек... это его голос терзал меня в то время, как мы здесь с вами пели вальс...
Болотов. Что с ней?
Mаслов. Она немного нездорова, грипп, простуда...
Марич. Он лжет! Она болеет тифом! Он ее пытал.
Болотов стреляет в Маслова, тот падает.
Голос за дверью. Что такое?
Mapич. Здесь допрос!
Болотов. Здесь допрос!
Болотова. На помощь! Здесь убили человека! Злодей! Злодей!
Голос за дверью. Что такое?
Mapич. Скорей закройте дверь. Здесь допрос!
Болотов, (закрывает дверь). Здесь допрос. Впервые в жизни я убил. Ольга! Взгляни, ведь это я!
Mapич. Он смерти ждал давно. Кто вы такой?
Болотов. Я муж ее.
Mapич. Развяжите мне руки.
Болотов. Ольга, ты не узнаешь меня?
Болотова. Я тебя не знаю, ты - убийца. Боюсь тебя.
Болотов. Что нам делать?
Марич. Не медлите, нас схватят. (Болотовой.) Не кричите. Меня вы не боитесь?
Болотова. Нет.
Марич. За мной! За мной! Скорей! Скорее! (Набрасывает на себя плащ Маслова, его фуражку.) Если нам удастся вырваться из города, я выведу вас в горы.
Болотов. Ольга, за нами!
Болотова. Нет, не пойду.
Марич. Берите ее силой, и если остановят нас, скажите, что вы ведете арестантку на расстрел. За мной, сюда!
Болотов. В горы?
Марич. В горы! Болотова. Нет, не пойду!
Марич зажимает Болотовой рот и вместе с Болотовым увлекает ее вон.
Голос за дверью. Откройте!
В дверь стучат, дверь взламывают.
Занавес
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
Лес высоко в горах. Море вдали. Шалаш. Костер. Болотова лежит на шинелях в
шалаше. У костра сидит 3ейнаб.
Зейнаб. Когда человек хворает, он горит, как свеча, как свеча. Но я ничем ему помочь не могу. Чем помогу я бедной женщине?
Болотова (приходя в себя). Кто здесь?
3ейнаб. А, ты меня видишь? Теперь ты меня слышишь? О, радость всем и твоему мужу!
Болотова. Кто вы такая? Где я? Что со мной?
Зейнаб. Привет тебе! С приездом в горы!
Болотова. Кто ты?
Зейнаб. Я - Зейнаб. Мы жили под горами, но белые пришли, сожгли деревню, убили брата и отца, а я ушла сюда, повыше в горы, где живут лесные люди.
Болотова. Но как же я сюда попала?
Зейнаб. Тебя принесли из города, ты была больна. И я уж думала, что ты умрешь в горах. Лекарства нет, и чаю нет, пей воду. (Дает Болотовой напиться.) Но вот прошло три дня, и ты очнулась. Привет тебе, с приездом в горы!
Болотова. Где мой муж?
Зейнаб. Ушел с отрядом на разведку.
Болотова. Голова кружится... Мне кажется, что вижу сон... Я много снов, ужасных снов видала, Зейнаб, последние дни... Я видела злодея, при мне его убили. Ах, память, память!.. И вальс играли, и я с кем-то пела вальс... Иль это было наяву?
Зейнаб. Нет, это снилось. Ты была больна.
Болотова. Нет, вальс слыхала я, и очень ясно, его играли за рекой. И лилии я видела. И вдруг средь лилий кровь, и он упал.
Зейнаб. Мне жаль тебя.
Болотова. Теперь мне снится море.
Зейнаб. Нет, море настоящее, живое.
В лесу крик: Эй! Ответный крик: Эй!
Твой муж. Твой муж идет. (В даль.) Сюда иди скорей, она очнулась!
Появляется Болотов, он в лохмотьях, с винтовкой.
Болотова. Алексей, Алексей, ко мне!
Болотов. Она очнулась! Теперь ты не умрешь, я в это верю!
Болотова. Вот память возвращается ко мне... Теперь я помню, ночью, в контрразведке... Ты его убил?
Болотов. Убил.
С моря - пушечный выстрел. Эхо побежало в горы.
Болотова. Что это? Ужель нас здесь найдут? Белые придут, они нас схватят!
Болотов. Нет, не придут они сюда. Ну, что ж, а если и придут, терять нам нечего, нам больше нет возврата, мы будем защищаться. Мы встретим их огнем и сбросим с кручи их. А если нет, то мы погибнем, но мы погибнем вместе. Не бойся!
Болотова. С тобой я не боюсь.
Пушечный выстрел повторился. На скале появляется Зейнаб, смотрит на море.
Военный корабль появляется на море, начинает уходить от берега.
Зейнаб. Они уходят! Они уходят! Будьте прокляты навеки! Будьте прокляты навеки! Пусть море разойдется!
Болотов. Белые уходят! Смотри, смотри, еще корабль!
В горах повыше послышался крик - Эй! Ему ответили другие голоса.
Болотова. Уходят! Болотов. Стреляй! Стреляй!
На скале появляется Марич, за ним выбегают несколько человек.
Mapич. Дайте им залп на прощанье!
С гор грохнул залп.
Болотов. Конец!
Mapич. Конец! Конец лесной звериной жизни. Барон уходит на дно моря!
Болотова. Конец, конец моим страданьям!
3ейнаб. Я проклинаю вас!
Болотов. Конец! Прощайте, горы! Прощайте, горы!
18 ноября 1936г.
КОММЕНТАРИИ
Публикуется машинопись с авторской правкой, внесенной Е. С. Булгаковой, карандашом и чернилами, по расклейке книги: Булгаков М.А. Кабала святош. М., Современник, 1991, хранящейся в ОР РГБ, Ф. 562, к. 16, ед. хр. 8.
2 редакция датирована: 1936 ноября 18.
Кроме того, в ОР хранятся 1 и 3 редакции (к. 16, ед. хр. 7). Автограф и рукою Е. С. Булгаковой внесены поправки. Стоят даты: 1936, окт. 16 - ноября 9, 1937, марта 7-18.
На титульном листе дано полное описание материалов этой единицы хранения: На стр. 1-6, 65-68 - материалы к либретто; на стр. 7-55 - первая редакция; на стр. 69-151 - третья редакция (не закончена); на стр. 182-183 список источников.
Как всегда у М. Булгакова, первая редакция "Черного моря" четче выявляет творческий замысел, а вторая - емче в художественном отношении. Приведу пример: Марич объясняется с Болотовой. Сначала во второй редакции было: "Марич. Ну, хорошо, я вам скажу. Я вижу вы не можете сочувствовать тем, кто сделал это. Нет! Итак, я коммунист. Я состою в подпольном ревкоме. За мною гонятся. Мне нужно скрыться. Со мною важные бумаги организации. И прибежал я к вам с одною целью, позвольте мне их у вас сжечь, мне некуда девать их. И я оставлю ваш дом".
Синим карандашом внесены исправления и окончательный текст стал значительно лучше: "Марич. Нет, нет, я объясню. Я вижу вы не с теми, кто сделал это... Нет! Итак, я коммунист... За мною гонятся... Мне нужно скрыться. Со мною важные бумаги. Позвольте мне у вас их сжечь, мне некуда девать их. Бежать я должен".
И на других страницах после вмешательства синего карандаша окончательный текст становится экономнее, благозвучнее, ярче.
Хранится в ОР РГБ еще один экземпляр машинописи, в котором главная героиня именуется Ольгой Андреевной Шатровой, а не Ольгой Андреевной Болотовой, - а ее муж - Шатров, а не Болотов. Отсутствует Зейнаб, из отряда зеленых. Есть и другие разночтения.
Тема либретто возникла не сразу. Как только М. А. Булгаков ушел из МХАТа, а после гибели "Мольера" это было неизбежно, перед ним встали новые задачи: он пошел служить в Большой театр либреттистом. 2 октября 1936 года он писал В. В. Вересаеву: "Теперь я буду заниматься сочинением оперных либретто. Что ж, либретто так либретто" (Письма, с.367). Но слухи о переходе распространялись гораздо раньше, а потому к Булгакову стали приходить музыканты с различными просьбами и предложениями. 9 сентября 1936 года Е. С. Булгакова записала в "Дневнике": "Вечером - композитор Потоцкий и режиссер Большого театра Шарашидзе Тициан. Пришли с просьбой - не переделает ли М. А. либретто оперы Потоцкого "Прорыв". М. А., конечно, отказался. Потоцкий впал в уныние. Стали просить о новом либретто..."
В сентябре шли переговоры с художественным руководителем Большого театра Самуилом Абрамовичем Самосудом о совместной творческой работе, в разговорах принимали участие все те же - Шарашидзе и Потоцкий. После предложения Самосуда работать в Большом театре - "Мы вас возьмем на любую должность. Хотите - тенором?" - М. А. Булгаков "с каким-то даже сладострастием" написал письмо руководству МХАТа о своем ухода со службы. И еще после этого колебался, поступать ли в Большой театр, но вскоре решил, что "не может оставаться в безвоздушном пространстве, что ему нужна окружающая среда, лучше всего - театральная" ("Дневник", 122), хотя перед ним тут же поставили вопрос о либретто для новой оперы. Такого ясного сюжета, на который можно было бы написать оперу, касающуюся Перекопа, у него нет. А это, по-видимому, единственная тема, которая сейчас интересует Самосуда" (там же, с. 122-123). Но уже 1 октября 1936 года замысел определился, и Е. С. Булгакова записывает: "Договоры относительно работы в Большом и либретто "Черного моря" для Потоцкого подписаны" (там же, с. 123).
Булгаковы стали бывать у Сергея Ивановича Потоцкого (1883-1962), ученика С. Василенко и К. Игумнова, автора одной из первых опер на современную тему - "Прорыв", но впечатление от его музыки было неутешительное: "Были у Потоцких. Он играл свои вещи. Слабо. Третий сорт" (там же, с. 123).
В эти же дни к М. А. Булгакову обращается Юрий Шапорин с просьбой исправить либретто "Декабристов", с 1925 года он работает с А. Н. Толстым над либретто и до сих пор многое нуждается в доработке, но Толстой никак не может доделать, занятый множеством своих сочинений. М. А. отказался "входить в чужую работу", но как консультант Большого театра обещал помочь советом.
15 ноября 1936 года Е. С. Булгакова записывает: "Были на "Бахчисарайском фонтане". После спектакля М. А. остался на торжественный вечер. Самосуд предложил ему рассказать Керженцеву содержание "Минина", и до половины третьего ночи в кабинете при ложе дирекции М. А. рассказывал Керженцеву не только "Минина", но и "Черное море".
Через два дня Керженцев сказал М. Булгакову, "что он сомневается в "Черном море". А 18 ноября Булгаков читал Потоцкому и Шарашидзе либретто оперы "Черное море". "Потоцкому понравилось".
3 февраля 1937 года С. Ермолинский попросил вернуть ему две тысячи рублей, которые Булгаковы были давно ему должны. М. А. Булгаков тут же написал заявление в Большой театр, и к концу дня он мог "получить аванс под "Черное море".
19 марта Е. С; Булгакова записала: "Вечером вчера Потоцкий - слушал "Черное море". М. А. сдал в Большой экземпляр либретто".
На этом творческая история либретто "Черное море" и заканчивается.
* Михаил Булгаков. Блаженство
Комедия в трех актах (Набросок)
Собрание сочинений в десяти томах. Том 7. М., "Голос", 1999.
OCR Бычков М.Н.
Елисейские Поля. Елизиум. Золотой век. Аврора. Диана. Венера. Луна.
Вор. Идет.
Жених. Здравствуйте.
Вор. Бонжур. (Пауза.) Что скажете, отец? (Пауза.) Может, что новенькое есть?
Жених. У меня сегодня пропал мой портсигар.
Вор. Запирать надо вещи. (Смотрит в окно.) Аэроплан полетел. Наверно, и Индию. Летают, летают целый день. (Раздраженно.) А то вот не запирают вещей, людей в грех вводите. А их потом по МУРам таскают.
Жених. Ничего не понимаю.
Вор. Где вам понять! Нет, он не в Индию, он из Индии. Да, скучновато.
Жених. Дрянной пассаж. Я не агент, ты не вор. Халтурный человечишко.
26 мая 1933 года * Михаил Булгаков. Блаженство
(Пьеса в четырех актах)
(1-я редакция)
Собрание сочинений в десяти томах. Том 7. М., "Голос", 1999.
OCR Бычков М.Н.
АКТ ПЕРВЫЙ {*}
{* Список действующих лиц отсутствует.}
Мария Павловна. Запишись в партию, халтурщик!
Евгений. Оставь меня. Мария Павловна. Нет, не оставлю!
Евгений. Да, я знаю, ты не оставишь меня. Ты мой крест.
Мария Павловна. Куда же я пойду? Бессердечный человек!
Евгений. Я не гоню тебя. Я прошу, чтоб ты сейчас меня оставила, не мешала бы мне работать.
Мария Павловна. Мне интересно, когда же на этом потолке высыпят звезды, про которые ты мне рассказывал.
Цыгане и публика. Толя, Толя, пей до дна! Мы нальем еще вина!
Хозяин ресторана (с бокалом шампанского на подносе). Ваше превосходительство, не откажите сделать честь...
Генерал Агафьев. Признаться, господа... я уже... а впрочем, благодарю. (Приветливо раскланивается и пьет с отвращением.)
Генеральские дамы. Толя, Толя, Толя!..
Публика. Защитникам Крыма ура!..
Хозяин ресторана (официанту). Шесть шашлыков по-карски!
Господин в пенсне. Ваше превосходительство! Публика жаждет услышать ваше веское слово о положении на фронте под Перекопом.
Генерал Агафьев. Признаться, господа... я уже... а впрочем, я готов. Я - готов!
Цыгане и конферансье скрываются за занавесом.
На севере у моря воздвигнут мощный град. Стоит врагам, на горе железный Арарат. Тяжелые орудья на грозном берегу, там пулеметы гнездами на каждом на шагу! Твердыни Перекопа наш восхищают взгляд - там в шесть рядов окопы, в них марковцы сидят! Дрожат пред ними красные, кто сунется - пропал! На марковцах ужасные нашиты черепа! Там мощная ракета взлетает, как звезда! Прожектор налит светом! А бронепоезда!.. Да там в земле фугасы! Весь вал там заряжен! Какие ж лоботрясы полезут на рожон? (Указывает на портрет белого главкома.) Вот он, главком любимый, мы все пойдем за ним! Некопо... полебимо стоит наш бодрый Крым!
Публика. Ура! Ура! Ура! Защитникам любимым! Спасибо! Спасибо! Спасибо!
Появляется Болотов в пальто и подходит к генералу Агафьеву.
Болотов. Извините, генерал, что прерываю веселый пир ваш. Моя фамилия Болотов, художник я. Два дня тому назад в Симферополе контрразведка мою жену схватила. Жена моя ни в чем не виновата. И я прошу вас немедленно ее освободить.
Генерал Агафьев. Но позвольте... имеются на это служебные часы!..
Болотов. О, нет! Довольно издевались надо мною! Два дня я обиваю здесь пороги! Вас не найдешь нигде! И я прошу о человеке, о женщине больной, она ни в чем не виновата!
Адъютант. Какая дерзость!
Публика. Он большевик!
Болотов. Не большевик я! Замолчите!
Генерал Агафьев. Да что ж это такое? Мне нету отдыху, мне нет покоя, мне негде душу отвести! Пришел сюда, чтоб отдохнуть... и вот сперва один надоедало поит меня гнуснейшим суслом... потом является какой-то зверь из бездны и дерзости мне говорит. А я ведь тоже человек и у меня неврастения... (Плачет.)
Публика. Арестовать его! Он агитатор! Он оскорбляет генерала!
Болотов. Молчать!
Внезапно появляется военный с перекошенным лицом, подбегает к генералу Агафьеву и шепчет ему что-то на ухо. Генеральские дамы и адъютанты меняются
в лице.
Генерал Агафьев. Быть не может! Ты лжешь!.. Мне плохо!.. (Падает.)
Генеральские дамы (тихо). О, боже! Перекоп!..
Публика. Господи боже мой! Он умер!
Конферансье (выходит, раздвигая занавес). Следующим номером нашей... (Умолкает.)
Стекла в окне разлетаются от удара камнем. В окне возникает веселое лицо
человека в кепке.
Человек в кепке. Буржуи! Буржуи! Бегите на пароходы! Красные Перекоп взяли! (Свистит, скрывается.)
Публика. Не может быть!.. Что? Перекоп?.. О, ужас! Катастрофа!
Генеральские дамы. Жорж, куда вы?
Адъютант. В штаб! (Убегает.)
Болотов. Так вам и надо, негодяи!
Публика бросается к выходу в смятении.
Хозяин ресторана. Позвольте получить!!
Публика. В море! В море! О, боже, будут ли места на пароходах?! Красные завтра будут здесь!
Болотов (один над трупом генерала Агафьева). Куда идти теперь? Кого просить? Как выручить ее? (Обращаясь к генералу.) Мерзавец!
Темно.
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Ночь. Редкий снег. Поле. Неглубоко окопавшись, лежит офицерская рота с винтовками. На рукавах шинелей, на голубом фоне, нашиты черепа и кости.
Сельский. Я ничего не понимаю! Почему стрельба затихла?
Астров. Неизвестно.
Офицеры. Неизвестно.
Сольский. Мне кажется, что части слева отошли.
Астров. Они и справа отошли.
Сольский. Так что ж выходит? Мы одни здесь? Вот ночь проклятая! А тут еще туман спустился! Не видно в двух шагах. Выходит, дело плоховато... Уж не забыли ль нас?
Астров. А нервы-то у вас шалят, как будто бы у нежной институтки!
Сольский. Паскудный казус!
Офицеры. Паскудный казус!
Из тумана появляется Брегге.
Брегге. Кто хнычет здесь?
Астров. Никак нет.
Сольский. Мы обстановку разбирали, нам обстановка неясна.
Брегге. Нельзя ль избрать другую тему? Поручик Сольский! Я прошу запомнить, что обстановку разбирать - не ваше дело? На то командование есть! Вы, сколько помнится, не командир дивизии? А доморощенного нервного стратега легко в два счета расстрелять! К чертям на ужин! Оратор в офицерской роте нам не нужен! Стыдитесь! Вы - марковец! Смотреть, и слушать, и лежать, курить в кулак! Не нервничайте, марковцы! (Проходит вдоль цепи в туман.)
Hемилов. Оно и правда!
Сольский. Эх, Крым ты, мой Крым, Крым - двугорлая бутылка!
Офицеры. Он те двинет по затылку, по затылку! Жур мой, жур мой, журавель, журавушка молодой!
Из тумана появляется Брегге, и тотчас же в тумане встает цепь красных.
Впереди ее обозначается Комдив.
Сельский. О, боже! Вот мое предчувствие. Нас предали, нас обошли! Нас бросили на гибель! (Срывает погоны.)
Брегге. Погоны рвать? Давно ты на примете у меня! (Стреляет в Сельского из револьвера. Тот падает.) Рота! Вставай! Вставай! и разомкнись! В цепь!
Офицерская рота встает.
По красной банде! Пальба!.. Ротой!..
Офицерская рота поднимает винтовки.
Отставить! За мной, за мной! И без команды не стрелять! Готовьтесь к смерти, комиссары!
Офицерская рота и цепи красных медленно начинают сходиться.
Комдив. Остановитесь! Остановися, белый! И не стреляй и не коли! Не подымай пред смертью шума. На что надеешься? Вас обошли. Смотри!
В тылу офицерской роты встает другая цепь красных.
Со мной дивизия! А у дивизии на плечах, как лава, конница идет. Куда тебе деваться? Там за тобою никого уж нет, там пусто! И генералы ваши уж бежали, они уже на пароходах. Вы здесь одни, последние. Ты совершил свой путь, пришел твой час расплаты! Освободи дорогу, белый! Даешь нам Черное море!
Цепь красных. Даешь нам Черное море!
Брегге. Он прав. Он прав. (Грозит куда-то кулаком.) О, сволочь тыловая! Марковцы, за мной! (Стреляет себе в висок.)
За ним стреляются Немилое и Астров.
Офицерская рота (бросает винтовки, подымает руки). Сдаемся! Сдаемся! Сдаемся!
Комдив. Бойцы, смотрите, марковцы сдались!
Цепь красных. Марковцы сдались!
Комдив. Свободен путь! Вперед! Крым наш! Вперед! Там море, море!
Цепь красных. Даешь нам море, море!
Красные валом бросились. Послышалась гармоника, обрывки песий. Вал красных смял офицерскую роту, она исчезла. Красные побежали. Снег пошел гуще. Пауза. Потом из снега и тумана запели гармоники, послышалась песня, показалась кавалерийская часть. Впереди ее едет верхом командир конной армии. В
отдалении, сгорбившись, едет Михайлов.
Занавес.
Конец II акта
АКТ III
КАРТИНА ПЯТАЯ
Дворец в Севастополе. Вечер. Камин.
Белый главком (один, у камина). Итак, все кончено. Войне конец, пришел конец бесславный. О, мученье! И надо мне уйти с земли, напрасно орошенной кровью. И нет иной земли... Туда, на море, а потом в безвестный путь... О, предки славные мои, не раз в боях прошедшие Европу, вы видели страдания мои... Уйти навек! (Пауза.) Но нет, предчувствие говорит, что я еще вернусь, нет, я еще приду! Наполнится море пушечным грохотом, это вернутся мои корабли. И небо загудит, в нем полетят мои аэропланы, и берег покроется щетиной стальной. Придет, придет день долгожданного счастья! В столице шпалерами станут войска, услышу я звон колокольный, услышу я тяжкий салют. Склонятся ко мне боевые знамена, гром пушек покроет рев батальонов... (Пауза.) Нет, не вернусь, нет, не приду! В безвестных далях, в скитаньях, быть может, закончу свой путь... С неутоленной жаждой в сердце... О, мука!
Марк (входит). Простите великодушно, ваше высокопревосходительство... обратите внимание на мою злосчастную судьбу... Куда деваться вестовому? Неужто в Грецию? Ведь я не знаю ни древнего их языка, ни греческих обычаев! А здесь мне оставаться невозможно. Служил я верой, правдой!..
Белый главком. Какая Греция? Прекрати свой бред! Пошел ты вон!
Марк. Слушаю. Там одинокий проситель сидит.
Белый главком. Впусти его. (Марк уходит.)
Болотов, (входит). Простите меня, наше сиятельство. Моя жена, Ольга Болотова, взята контрразведкой в Симферополе. Увезена сюда и погибает. Она ни в чем не виновата! Спасите! Защитите! Ни на кого надежды больше нет!
Белый главком. Сознайтесь, она коммунистка?
Болотов. Клянусь вам, нет.
Белый главком. Скажите правду.
Болотов. Клянусь, что не лгу!
Белый главком. Вот вам записка, передайте моему адъютанту Шатрову, он с вами пойдет в контрразведку и выяснит дело.
Болотов. Благодарю вас, благодарю вас.
Адъютант (входит). Конвой подошел, ваше сиятельство. Пора вам ехать на корабль.
Белый главком. Пора? Пора. (Уходит с адъютантом.)
Болотов (один). А где же он, этот Шатров? Где мне искать его! Куда идти? И кто здесь есть?
Марк (входит). Эх, господин! Кого вы ищете?
Болотов. Где адъютант Шатров?
Марк. Чего искать? Его давно уж нет. Он убежал. Переоделся, форму бросил. Чего ему сидеть здесь во дворце?
Болотов. Куда бежал?
Mapк. А кто ж теперь узнает? Думать надо, на пароход. А может, вон из города. А может, он и не Шатров. Здесь всякое бывало. Теперь вот в Грецию... Возьмите сами...
Болотов. Какая Греция? Какой-то скверный бред! Кто здесь есть?
Марк. Здесь никого нет.
Болотов. Так, значит, ваш главком, он обманул меня? Он обманул меня? Проклятый!
Марк. Зачем обманывать? Да адъютанта нету.
Болотов. Теперь она погибнет! Она погибнет! Я понимаю, ее убьют! Теперь клочку бумаги грош цена!
Марк. Нет, не грош. Зачем швырять бумагу? А кто она?
Болотов. Жена моя, пойми, жена! Ее схватила контрразведка...
Марк. Мы знаем их. Что говорить! А вы ее теперь уж сами выручайте.
Болотов. Бессилен я. Я сознаюсь в моем бессилье. Что сделать я могу?
Марк. Шатров бежал и форму бросил. Оденьтесь офицером, бумага есть у вас, хорошая бумага. Вы поезжайте сами в контрразведку. Но только виду не подайте, что знаете ее. Обманете начальника, он выдаст вам супругу. Конечно, ежели ее еще не расстреляли.
Болотов. Расстреляли! Ольгу?! О, если это так, убью кого-нибудь, или себя убью!
Марк. Зачем же так? Вы время не теряйте!
Болотов. Какое время? Пустой дворец! Они бежали! Схватили человека!..
Марк. Эх, господин, отчаяние - грех!
Болотов. Оставь меня!
Марк. Как вам угодно.
Болотов. Постойте! Дайте форму. Где мне одеться? Я заплачу вам, дам последнее!
Марк. Зачем последнее? Идите в адъютантскую, сюда. Да аксельбанты не забудьте.
Болотов. Бред! Бред! (Скрывается в адъютантской.)
Марк (один). Он даст на чай, и хорошо даст. Да с чаевыми в Греции не проживешь ведь. Ах, чтоб тебе!..
Болотов, (за сценой). Помоги мне!
Марк. Иду, иду. Теперь у каждого свое. Ах, чтоб тебе!..
Темно.
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Помещение контрразведки. Ночь.
Mаслов (один, проверяя карманы). Валюта здесь и документы здесь. Ну, что же, все готово, и ехать можно с чистой совестью. К чему возиться с этим делом? Через три дня я буду далеко. Пусть красные сожрут всю эту гнусную страну. Я послужил, я честно долг исполнил. Но нет! С неодолимой силой я стремлюсь распутать этот клубок, последний, я надеюсь. Но почему? Какой азарт влечет меня? Ах, вот что. Я принципиален. Полковник Маслов я. Полковник Маслов я. Я все узнаю. А все узнав - я расстреляю. Без этого я не уйду. И кроме того, деньги. Я чувствую, что касса у нее, партийная, там деньги есть, и деньги эти не превратить в валюту было бы грешно. Впустите Болотову.
Болотова (она больная, не узнает людей).
Маслов. Ах, боже, боже, вы совсем больны! И я жалею вас, но что поделаешь, долг службы. Садитесь на диван, сюда, и говорите, но только истину. Святое слово - истина. Мне нужно знать ее. Скажите слово истины, я отпущу вас. Поймите, что вас ждет свобода.
С улицы послышался цокот копыт и вальс, который играют медные инструменты.
Болотова. Вальс? Вы слышите, как вальс играют?
Маслов. Да, вальс. Там конница идет.
Болотова. Вальс... Ах, где же, где же слышала я старинный вальс... Но голова болит, я не могу припомнить... Я все готова вам открыть... но я забыла все слова... вы что-нибудь мне подскажите...
Маслов. Да, да. Скажите только адреса и где их деньги?
Болотова. Ах, вспомнила! В галерее блестели медные трубы, меня обвевает тот вальс... кто-то сказал мне, что я прекрасна... кто целовал мои губы?
Mаслов. Очнитесь, вы бредите. Проклятый тиф! Он погубит все.
Болотова. Вспомнила, вспомнила...
Mаслов. Да, говорите.
Болотова. Я за рекою слышу гармонию... белые лилии лежат на воде...
Mаслов. Где деньги? Где деньги? Я отпущу вас.
Болотова. Солнце горит меж деревьями, в роще... как бы мне эту лилию сорвать...
Mаслов. Деньги, где деньги?
Болотова. Мне стало страшно... отпустите... дайте мне пить!
Mаслов. Нет, ни капли! Довольно притворства! Вы - комедиантка!
Болотова. Чей это голос грозит мне? Спасите!
Mаслов (звонит. Входит солдат). Дайте мне Марича на очную ставку!
Вталкивают связанного Mapича.
Ну, что? Узнали вы друг друга?
Болотова. Нет, я его не знаю...
Mapич. Палач!
Mаслов. Молчать! Ты ее не знаешь, негодяй?
Mapич. Да, ее я знаю. Но к организации она непричастна. Я видел ее только раз, когда гнались за мной. Отпустите ее, она в бреду, не узнает людей.
Болотова. Я знаю, помню, он был ранен...
Mapич. Отпустите ее.
Маслов. Нет, негодяй! Ты не в бреду, и если ты не назовешь имен, ее пытать я стану.
Входит Болотов в адъютантской форме.
Кто вы такой? Как вы сюда проникли?
Болотов. Я - адъютант Главкома Шатров, вот бумага. Благоволите сообщить, зачем здесь держат Болотову? Ольгу? Вот она.
Mаслов. Вы знаете ее?
Болотов. Нет. Но знаю дело.
Mаслов. Не понимаю, почему Главком заинтересовался этим делом. Но ежели ему угодно, я допрошу при вас обоих.
Болотова. Вот пришел самый страшный человек... это его голос терзал меня в то время, как мы здесь с вами пели вальс...
Болотов. Что с ней?
Mаслов. Она немного нездорова, грипп, простуда...
Марич. Он лжет! Она болеет тифом! Он ее пытал.
Болотов стреляет в Маслова, тот падает.
Голос за дверью. Что такое?
Mapич. Здесь допрос!
Болотов. Здесь допрос!
Болотова. На помощь! Здесь убили человека! Злодей! Злодей!
Голос за дверью. Что такое?
Mapич. Скорей закройте дверь. Здесь допрос!
Болотов, (закрывает дверь). Здесь допрос. Впервые в жизни я убил. Ольга! Взгляни, ведь это я!
Mapич. Он смерти ждал давно. Кто вы такой?
Болотов. Я муж ее.
Mapич. Развяжите мне руки.
Болотов. Ольга, ты не узнаешь меня?
Болотова. Я тебя не знаю, ты - убийца. Боюсь тебя.
Болотов. Что нам делать?
Марич. Не медлите, нас схватят. (Болотовой.) Не кричите. Меня вы не боитесь?
Болотова. Нет.
Марич. За мной! За мной! Скорей! Скорее! (Набрасывает на себя плащ Маслова, его фуражку.) Если нам удастся вырваться из города, я выведу вас в горы.
Болотов. Ольга, за нами!
Болотова. Нет, не пойду.
Марич. Берите ее силой, и если остановят нас, скажите, что вы ведете арестантку на расстрел. За мной, сюда!
Болотов. В горы?
Марич. В горы! Болотова. Нет, не пойду!
Марич зажимает Болотовой рот и вместе с Болотовым увлекает ее вон.
Голос за дверью. Откройте!
В дверь стучат, дверь взламывают.
Занавес
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
Лес высоко в горах. Море вдали. Шалаш. Костер. Болотова лежит на шинелях в
шалаше. У костра сидит 3ейнаб.
Зейнаб. Когда человек хворает, он горит, как свеча, как свеча. Но я ничем ему помочь не могу. Чем помогу я бедной женщине?
Болотова (приходя в себя). Кто здесь?
3ейнаб. А, ты меня видишь? Теперь ты меня слышишь? О, радость всем и твоему мужу!
Болотова. Кто вы такая? Где я? Что со мной?
Зейнаб. Привет тебе! С приездом в горы!
Болотова. Кто ты?
Зейнаб. Я - Зейнаб. Мы жили под горами, но белые пришли, сожгли деревню, убили брата и отца, а я ушла сюда, повыше в горы, где живут лесные люди.
Болотова. Но как же я сюда попала?
Зейнаб. Тебя принесли из города, ты была больна. И я уж думала, что ты умрешь в горах. Лекарства нет, и чаю нет, пей воду. (Дает Болотовой напиться.) Но вот прошло три дня, и ты очнулась. Привет тебе, с приездом в горы!
Болотова. Где мой муж?
Зейнаб. Ушел с отрядом на разведку.
Болотова. Голова кружится... Мне кажется, что вижу сон... Я много снов, ужасных снов видала, Зейнаб, последние дни... Я видела злодея, при мне его убили. Ах, память, память!.. И вальс играли, и я с кем-то пела вальс... Иль это было наяву?
Зейнаб. Нет, это снилось. Ты была больна.
Болотова. Нет, вальс слыхала я, и очень ясно, его играли за рекой. И лилии я видела. И вдруг средь лилий кровь, и он упал.
Зейнаб. Мне жаль тебя.
Болотова. Теперь мне снится море.
Зейнаб. Нет, море настоящее, живое.
В лесу крик: Эй! Ответный крик: Эй!
Твой муж. Твой муж идет. (В даль.) Сюда иди скорей, она очнулась!
Появляется Болотов, он в лохмотьях, с винтовкой.
Болотова. Алексей, Алексей, ко мне!
Болотов. Она очнулась! Теперь ты не умрешь, я в это верю!
Болотова. Вот память возвращается ко мне... Теперь я помню, ночью, в контрразведке... Ты его убил?
Болотов. Убил.
С моря - пушечный выстрел. Эхо побежало в горы.
Болотова. Что это? Ужель нас здесь найдут? Белые придут, они нас схватят!
Болотов. Нет, не придут они сюда. Ну, что ж, а если и придут, терять нам нечего, нам больше нет возврата, мы будем защищаться. Мы встретим их огнем и сбросим с кручи их. А если нет, то мы погибнем, но мы погибнем вместе. Не бойся!
Болотова. С тобой я не боюсь.
Пушечный выстрел повторился. На скале появляется Зейнаб, смотрит на море.
Военный корабль появляется на море, начинает уходить от берега.
Зейнаб. Они уходят! Они уходят! Будьте прокляты навеки! Будьте прокляты навеки! Пусть море разойдется!
Болотов. Белые уходят! Смотри, смотри, еще корабль!
В горах повыше послышался крик - Эй! Ему ответили другие голоса.
Болотова. Уходят! Болотов. Стреляй! Стреляй!
На скале появляется Марич, за ним выбегают несколько человек.
Mapич. Дайте им залп на прощанье!
С гор грохнул залп.
Болотов. Конец!
Mapич. Конец! Конец лесной звериной жизни. Барон уходит на дно моря!
Болотова. Конец, конец моим страданьям!
3ейнаб. Я проклинаю вас!
Болотов. Конец! Прощайте, горы! Прощайте, горы!
18 ноября 1936г.
КОММЕНТАРИИ
Публикуется машинопись с авторской правкой, внесенной Е. С. Булгаковой, карандашом и чернилами, по расклейке книги: Булгаков М.А. Кабала святош. М., Современник, 1991, хранящейся в ОР РГБ, Ф. 562, к. 16, ед. хр. 8.
2 редакция датирована: 1936 ноября 18.
Кроме того, в ОР хранятся 1 и 3 редакции (к. 16, ед. хр. 7). Автограф и рукою Е. С. Булгаковой внесены поправки. Стоят даты: 1936, окт. 16 - ноября 9, 1937, марта 7-18.
На титульном листе дано полное описание материалов этой единицы хранения: На стр. 1-6, 65-68 - материалы к либретто; на стр. 7-55 - первая редакция; на стр. 69-151 - третья редакция (не закончена); на стр. 182-183 список источников.
Как всегда у М. Булгакова, первая редакция "Черного моря" четче выявляет творческий замысел, а вторая - емче в художественном отношении. Приведу пример: Марич объясняется с Болотовой. Сначала во второй редакции было: "Марич. Ну, хорошо, я вам скажу. Я вижу вы не можете сочувствовать тем, кто сделал это. Нет! Итак, я коммунист. Я состою в подпольном ревкоме. За мною гонятся. Мне нужно скрыться. Со мною важные бумаги организации. И прибежал я к вам с одною целью, позвольте мне их у вас сжечь, мне некуда девать их. И я оставлю ваш дом".
Синим карандашом внесены исправления и окончательный текст стал значительно лучше: "Марич. Нет, нет, я объясню. Я вижу вы не с теми, кто сделал это... Нет! Итак, я коммунист... За мною гонятся... Мне нужно скрыться. Со мною важные бумаги. Позвольте мне у вас их сжечь, мне некуда девать их. Бежать я должен".
И на других страницах после вмешательства синего карандаша окончательный текст становится экономнее, благозвучнее, ярче.
Хранится в ОР РГБ еще один экземпляр машинописи, в котором главная героиня именуется Ольгой Андреевной Шатровой, а не Ольгой Андреевной Болотовой, - а ее муж - Шатров, а не Болотов. Отсутствует Зейнаб, из отряда зеленых. Есть и другие разночтения.
Тема либретто возникла не сразу. Как только М. А. Булгаков ушел из МХАТа, а после гибели "Мольера" это было неизбежно, перед ним встали новые задачи: он пошел служить в Большой театр либреттистом. 2 октября 1936 года он писал В. В. Вересаеву: "Теперь я буду заниматься сочинением оперных либретто. Что ж, либретто так либретто" (Письма, с.367). Но слухи о переходе распространялись гораздо раньше, а потому к Булгакову стали приходить музыканты с различными просьбами и предложениями. 9 сентября 1936 года Е. С. Булгакова записала в "Дневнике": "Вечером - композитор Потоцкий и режиссер Большого театра Шарашидзе Тициан. Пришли с просьбой - не переделает ли М. А. либретто оперы Потоцкого "Прорыв". М. А., конечно, отказался. Потоцкий впал в уныние. Стали просить о новом либретто..."
В сентябре шли переговоры с художественным руководителем Большого театра Самуилом Абрамовичем Самосудом о совместной творческой работе, в разговорах принимали участие все те же - Шарашидзе и Потоцкий. После предложения Самосуда работать в Большом театре - "Мы вас возьмем на любую должность. Хотите - тенором?" - М. А. Булгаков "с каким-то даже сладострастием" написал письмо руководству МХАТа о своем ухода со службы. И еще после этого колебался, поступать ли в Большой театр, но вскоре решил, что "не может оставаться в безвоздушном пространстве, что ему нужна окружающая среда, лучше всего - театральная" ("Дневник", 122), хотя перед ним тут же поставили вопрос о либретто для новой оперы. Такого ясного сюжета, на который можно было бы написать оперу, касающуюся Перекопа, у него нет. А это, по-видимому, единственная тема, которая сейчас интересует Самосуда" (там же, с. 122-123). Но уже 1 октября 1936 года замысел определился, и Е. С. Булгакова записывает: "Договоры относительно работы в Большом и либретто "Черного моря" для Потоцкого подписаны" (там же, с. 123).
Булгаковы стали бывать у Сергея Ивановича Потоцкого (1883-1962), ученика С. Василенко и К. Игумнова, автора одной из первых опер на современную тему - "Прорыв", но впечатление от его музыки было неутешительное: "Были у Потоцких. Он играл свои вещи. Слабо. Третий сорт" (там же, с. 123).
В эти же дни к М. А. Булгакову обращается Юрий Шапорин с просьбой исправить либретто "Декабристов", с 1925 года он работает с А. Н. Толстым над либретто и до сих пор многое нуждается в доработке, но Толстой никак не может доделать, занятый множеством своих сочинений. М. А. отказался "входить в чужую работу", но как консультант Большого театра обещал помочь советом.
15 ноября 1936 года Е. С. Булгакова записывает: "Были на "Бахчисарайском фонтане". После спектакля М. А. остался на торжественный вечер. Самосуд предложил ему рассказать Керженцеву содержание "Минина", и до половины третьего ночи в кабинете при ложе дирекции М. А. рассказывал Керженцеву не только "Минина", но и "Черное море".
Через два дня Керженцев сказал М. Булгакову, "что он сомневается в "Черном море". А 18 ноября Булгаков читал Потоцкому и Шарашидзе либретто оперы "Черное море". "Потоцкому понравилось".
3 февраля 1937 года С. Ермолинский попросил вернуть ему две тысячи рублей, которые Булгаковы были давно ему должны. М. А. Булгаков тут же написал заявление в Большой театр, и к концу дня он мог "получить аванс под "Черное море".
19 марта Е. С; Булгакова записала: "Вечером вчера Потоцкий - слушал "Черное море". М. А. сдал в Большой экземпляр либретто".
На этом творческая история либретто "Черное море" и заканчивается.
* Михаил Булгаков. Блаженство
Комедия в трех актах (Набросок)
Собрание сочинений в десяти томах. Том 7. М., "Голос", 1999.
OCR Бычков М.Н.
Елисейские Поля. Елизиум. Золотой век. Аврора. Диана. Венера. Луна.
Вор. Идет.
Жених. Здравствуйте.
Вор. Бонжур. (Пауза.) Что скажете, отец? (Пауза.) Может, что новенькое есть?
Жених. У меня сегодня пропал мой портсигар.
Вор. Запирать надо вещи. (Смотрит в окно.) Аэроплан полетел. Наверно, и Индию. Летают, летают целый день. (Раздраженно.) А то вот не запирают вещей, людей в грех вводите. А их потом по МУРам таскают.
Жених. Ничего не понимаю.
Вор. Где вам понять! Нет, он не в Индию, он из Индии. Да, скучновато.
Жених. Дрянной пассаж. Я не агент, ты не вор. Халтурный человечишко.
26 мая 1933 года * Михаил Булгаков. Блаженство
(Пьеса в четырех актах)
(1-я редакция)
Собрание сочинений в десяти томах. Том 7. М., "Голос", 1999.
OCR Бычков М.Н.
АКТ ПЕРВЫЙ {*}
{* Список действующих лиц отсутствует.}
Мария Павловна. Запишись в партию, халтурщик!
Евгений. Оставь меня. Мария Павловна. Нет, не оставлю!
Евгений. Да, я знаю, ты не оставишь меня. Ты мой крест.
Мария Павловна. Куда же я пойду? Бессердечный человек!
Евгений. Я не гоню тебя. Я прошу, чтоб ты сейчас меня оставила, не мешала бы мне работать.
Мария Павловна. Мне интересно, когда же на этом потолке высыпят звезды, про которые ты мне рассказывал.