Страница:
провалившихся или отзываемых агентов). При обыске у Павлова был обнаружен
миллион рублей и полмиллиона долларов, целый склад западного "шмотья" и
аппаратуры, а также пачки драгоценных лицензий. У Смелякова было поскромнее
- всего 300 тысяч долларов. Обоих расстреляли в назидание остальным.
Андропов приказал отменить лицензии, и все их запасы уничтожить немедленно.
ЦК загудел, как встревоженный улей. Управделами ЦК Павлов горячо доказывал
Андропову, что менять лицензии нельзя. Их надо просто взять на более строгий
учет. "Ни пограничники, ни таможенники не должны знать, что мы посылаем
нашим западным товарищам и что получаем от них". Это была железная логика.
Андропову ответить было нечего.
Дело арестованного министра рыбной промышленности Ишкова и его
заместителя Рыкова выявило целую преступную сеть, в которую оказались
вовлеченными целые регионы страны с обкомами, горкомами и управлениями
внутренних дел. С Дальнего Востока икру и ценные сорта рыбы разными путями
доставляли в Ростов-на-Дону, где существовала под патронажем горкома и
местной милиции огромная подпольная перевалочная база. Продукты шли за
границу, миллионы долларов делились соответственно рангам преступников.
Спецназ КГБ захватил управление МВД Ростова. Начались аресты среди
работников торговли и горкома. Золото и валюта вывозились вагонами. В дело
оказались замешанными работники Министерства речного флота. Оказалось, что
суда речного флота, помимо доставки к местам назначения икры и дорогой рыбы,
занимались и собственными прибыльными делами. По Сыр-Дарье через афганскую
границу на судах речного флота доставлялись товары, идущие из Японии, Индии
и других экзотических восточных стран: тончайшие шелка, батисты,
электроника. Хищения были в огромных размерах. На территории СССР и
Афганистана была целая сеть тайных хранилищ, откуда товары перепродавалась
за границу на валюту.
Медуновское дело раскрутило такую преступную сеть по всему Союзу, что
пришлось арестовать полным составом все Министерство мясо-молочной и
плодоовощной промышленности. Одним махом были арестованы директора
ликеро-водочных заводов. В Ленинграде у директора одного из таких заводов
при обыске, помимо наличных и золота, было обнаружено 8 тысяч бутылок с
коньяком различных марок. Был арестован начальник Управления торговли Москвы
- Трегубов со 130 своими сотрудниками. Их взяли по показаниям ранее
арестованного и позднее расстрелянного директора московского "Елисеевского"
гастронома - Соколова.
Андропов бьет почти вслепую и всегда попадает. Промахнуться невозможно.
В Москве арестован директор и 17 сотрудников овощной базы Дзержинского
района. Хищения на 300 тысяч. Директор расстрелян.
В Белокаменске схвачен директор "Межколхозстроя", похитивший 200 тысяч
рублей и построивший себе двухэтажный каменный дом. Расстрелян.
На московском заводе по переработке вторичного сырья драгметаллов
обнаруживается хищение золотой и серебряной стружки на миллионы рублей.
Директор, главный инженер и главный технолог расстреляны.
На Кишиневском заводе по производству сахара обнаружено хищение на
четыре миллиона рублей. Директор, его заместитель и главный технолог
расстреляны.
Снимается с должности министр внутренних дел Щелоков и его заместитель
- Чурбанов, зять покойного Брежнева. Оба временно содержатся под домашним
арестом. Тонны конфискованных ценностей руководители Министерства не сдавали
государству, а присваивали. Перед арестом и отправкой в тюрьму Щелоков успел
застрелиться.
Министром внутренних дел Андропов назначает Федорчука, а на
освободившееся место председателя КГБ, - своего верного заместителя,
генерала Чебрикова. В Москву вызываются, казалось бы, проверенные долгими
годами кадры: Шеварднадзе, Лигачев, Рыжков. Вместе с Горбачевым они
формируют аппарат личной власти Андропова.
Борьба только начинается. Раскрытие многочисленных преступлений ясно
показывает, что все нити ведут в ЦК КПСС, в самое сердце "Зазеркалья". Там
насторожились. Андропов уже вторгся в заповедные пределы "Зазеркалья", пока
что орудуя на уровне министров, начальников управлений, секретарей райкомов.
На его действия смотрят настороженно, но с некоторым даже чувством
одобрения. В конце концов, он возвращает партии ее золото, отбирая его у
людей, которые по их рангу не имели права либо владеть им вообще, либо в
таком количестве.
Остановись Андропов на этом уровне, он бы, безусловно, попал в классики
марксизма. Но его погубила гордыня. Он не только задумал вернуть партии ее
золото, но и сделать так, чтобы никто, кроме него, этим золотом не
пользовался. Такое было не под силу даже товарищу Сталину, и опять являлось
резким отходом от ленинских норм партийной жизни...
И, наконец, Андропов нанес удар, к которому готовился давно, еще с
начала 70-х годов. Удар по Средней Азии.
Теплым апрельским днем 1983 года прямо на улице Бухары был схвачен
начальник УБХСС города Ахат Музаффаров. Прибывшая из Москвы бригада КГБ без
всяких церемоний надела на него наручники и отправила самолетом в столицу.
Одновременно было арестовано еще шесть человек из руководства местной
милиции и торговой аристократии. Расследование быстро привело к резиденции
бухарского обкома, "Красной даче", прямо в кабинет Первого секретаря
компартии Абдувахида Каримова. Начиналось прогремевшее на весь мир
знаменитое "Узбекское дело".
Музаффаров, долго не запираясь, быстро дал показания на своих
соучастников по мздоимству и казнокрадству, в частности, на первого
замминистра внутренних дел Давыдова. Не дождавшись допроса, тот покончил
жизнь "самоубийством", правда, несколько странным способом: выстрелив себе в
голову три раза из пистолета. Серия подобных "самоубийств" прокатилась по
всему Узбекистану. От Музаффарова и Каримова следы шли к министру внутренних
дел Узбекистана Эргашеву и дальше от него - к Щелокову, Чурбанову, к членам
Политбюро и к покойному Брежневу. От этого дела отпочковалось другое "дело
века" - о хищениях в хлопкообрабатывающей промышленности. Арестован был весь
аппарат Министерства и все начальники главков. Всего за четыре года сумма
хищений составила четыре миллиарда рублей, большая часть которых осела в
карманах министра Усманова. Дело принял к производству следователь по особо
важным делам при Генеральном прокуроре СССР Гдлян и его помощник Николай
Иванов. Их лично успел проинструктировать Андропов, предоставив полную
свободу действий. И зря. В деле сразу замелькала фамилия самого Рашидова,
его преемника на посту Первого секретаря ЦК компартии Узбекистана
Усманходжаева, попавшего на этот пост по рекомендации Андропова. Серия
обысков дала ошеломляющие результаты. У одного из секретарей райкомов при
аресте было изъято 19 миллионов рублей и 200 килограммов золота слитками,
монетами, браслетами, серьгами и кольцами. В Кашкадарьинской области другой
секретарь райкома сдал 5400 тысяч рублей и 500 тысяч облигациями "Золотого
займа". Не поверили, что сдал все, и нашли во время обыска еще 10 миллионов
рублей, 300 тысяч долларов и 80 килограммов золота.
В деле всплывали все новые и новые фамилии: Лигачев Соломенцев,
Рекунков (Генеральный прокурор!), Теребилов, Гусев, Афанасьев, Георгадзе. У
Андропова голова шла кругом. Всплывшие фамилии были для него, готового ко
всему, большим сюрпризом.
Теперь он стоял перед дилеммой: или наносить удар в самое сердце
"Зазеркалья", или на этом остановиться. Но тогда вся борьба бесполезна, если
сохранить главный штаб и мозг коррупции. Был тщательно составлен
последовательный список производства обысков и арестов высших руководителей
партноменклатуры.
Начать решили с Георгадзе. Долгое время он занимал достаточно высокую
должность секретаря Президиума Верховного Совета СССР, но не был даже членом
ЦК, проходив всю жизнь в кандидатах.
Операция готовилась в глубочайшей тайне, ибо Георгадзе, если и не
находился в сердце номенклатуры, то и периферийным деятелем его никак нельзя
было назвать. Он сидел в Кремле со времен товарища Сталина, и вождь ему даже
покровительствовал, ни разу не посадив. Следователи вымели из сейфов и
тайников дома Георгадзе 8 килограмм бриллиантов и алмазов, 100 золотых
слитков (по 20 кг), 40 миллионов рублей, 2 миллиона долларов, груды
перстней, серег, колец, кулонов, картины Леонардо да Винчи, Рубенса,
Ван-Дейка, Айвазовского. Всего на 6 миллиардов рублей.
Захватывало дух от мысли, что можно обнаружить у тех, кто рангом повыше
такой относительно мелкой сошки, как Георгадзе. Ведь он даже не был членом
ЦК!
Убедиться в этом не удалось.
Почти сразу после этого Андропов... исчез.
Стране и миру долго морочили голову, что он простудился, и показали
снова Юрия Владимировича всенародно уже в гробу.
Михаил Сергеевич Горбачев держал под руку безутешную вдову. Никто не
удивился - ведь он был правой рукой и другом покойного.
Злые языки утверждали, что Андропова убили демоны Кореи, поскольку по
его приказу был сбит южно-корейский "Боинг" почти с тремя сотнями
пассажиров. Демоны пробудились, и уничтожив Андропова, решили заодно
уничтожить и государство, получившее с легкой руки американского президента
Рейгана прозвище "Империя зла". Так, по крайней мере, с полной серьезностью
писали сеульские газеты. Старая статистика утверждает, что в 1913 году
Россия по разным показателям жизненного уровня среди других стран занимала с
3 по 12 место, а по приросту промышленного продукта - абсолютное первое,
причем с достаточно солидным отрывом. В 1985 году СССР по производству
валового внутреннего продукта на душу населения занимал 68 место в мире, а
по уровню личного потребления - 77, опережая все страны в мире по детской
смертности, количеству абортов, разводов и потребления алкоголя.
Непрерывная истребительная война, которую коммунистический режим вел
против народа, привела не только к физическому уничтожению или бегству из
страны самой лучшей, работящей и талантливой части населения, но сказалась и
на генофонде нации, резко снизив уровень духовной и нравственной культуры.
Возможно, именно такую цель коммунисты и ставили, проводя свой чудовищный
семидесятилетний эксперимент над Россией, создав в итоге общество, где, по
словам одного известного философа, "господствующим психологическим типом
стал человек равнодушный". И следует добавить - совершенно безнравственный,
с полностью потерянным понятием об "общественном благе" или гражданском
долге, который если проявлялся, то лишь в доносах. В принципе, это было не
так уж плохо. "Человек равнодушный" не задает вопросов, не лезет не в свое
дело, поддается легкому внушению и еще более легкому управлению, ничем
особенно не интересуется, рад своей "пайке", дающей возможность выжить, и
даже по-своему счастлив.
Против этого человека велись все известные в мире типы войн: война на
физическое истребление; психологическая война в невероятных размерах,
ежеминутно подвергая его оболваниванию чудовищными дозами лжи и
дезинформации; электронная война - эта новинка современного военного
искусства, несмотря на необходимые для ее ведения огромные затраты,
круглосуточно бушевала в эфире, чтобы отрезать его от каких-либо других
источников информации, кроме официальных. Биологическая война велась
последовательно и продуманно в надежде мутировать человека с помощью
недоброкачественных продуктов, спаивая его продуманными рецептами различных
"бормотух". Химическая война, может быть, велась и несознательно, но
семидесятилетнее полное пренебрежение экологией превратило целые районы
страны в зоны, совершенно непригодные для обитания, с отравленной водой и
воздухом, где дети рождались либо мертвыми, либо уродами, а взрослые не
доживали до 40 лет. Не хватало только атомной войны. Но и она уже была не за
горами.
Все это было хорошо. Ведь подобный человек вполне устраивал
разложившуюся и коррумпированную партийно-государственную номенклатуру, так
как, не причиняя особых хлопот, позволял ей делать что угодно, наслаждаясь
жизнью в "Зазеркалье". Но вот беда. Этот человек перестал работать. Все
методы воздействия на него дали такой неожиданный побочный эффект. И
заставить его работать уже было невозможно никакими силами. Человек стал
слишком равнодушным. Вплоть до того, что матери послушно давали подписку не
разглашать факта гибели своих детей в Афганистане или в результате бушующей
в армии "дедовщины". До 1985 года ни одна мать фактически не протестовала ни
против того, ни против другого.
Чудом сохранившаяся совесть нации была загнана в
тюрьмы и лагеря или агонизировала в эмиграции. А сохранившаяся энергия
нации, целеустремленно стремясь к привилегиям, отчаянно искала пути в
"Зазеркалье" по партийным, чекистским, научным, культурным и даже спортивным
каналам, либо перемещалась в торговлю, намертво сросшуюся с мафией и теневой
экономикой, в свою очередь, нагло и открыто сросшуюся с партийной
номенклатурой. Общество превратилось в змею, пожирающую собственный хвост.
Как нигде в мире, в стране победившей номенклатуры было несколько валют,
лучше всех других показателей отражавших катастрофическое положение
агонизирующей "империи зла". Официальный рубль, предназначенный для рабов,
был фактически ничем не обеспечен, на мировом рынке не признан и
стремительно терял свое значение на рынке внутреннем. Мифический инвалютный
рубль, придуманный номенклатурой, существовал только в ее воображении и был
изобретен с единственной целью: наворовать как можно больше иностранной
валюты. По стране ходили всевозможные чеки и сертификаты, выпускаемые
Внешторгбанком для выдачи зарплаты номенклатурщикам низшего ранга и морякам
торгового флота, которые можно было отоварить через сеть закрытых магазинов
и распределителей. Получать даже часть зарплаты в чеках и сертификатах
считалось большой честью, и значительно поднимало социальный вес получателя.
Но, потроша и сметая все эти бутафорские валюты, властно и твердо
подминая под себя хилую социалистическую экономику и мертвую идеологию,
пробуждая сознание людей, по стране уже шествовал ДОЛЛАР - денежная единица
"потенциального и вероятного противника" империи. Он уже давно, не встречая
никакого сопротивления, оккупировал страну Номенклатурию, прорвавшись через
нее в каналы теневой экономики и торговли, в систему снабжения и
материально-технического обеспечения, в армию и органы безопасности.
Доллары требовала промышленность, задыхающаяся от отсталости.
Доллары требовала наука и медицина.
Доллары требовал Военно-промышленный комплекс.
Доллар уже одел всю страну в джинсы "Левис" и "Монтана", в спортивные
костюмы "Адидас", в модные куртки и сапоги.
Доллар забрасывал в самые глухие деревушки радиоприемники "Сони" и
"Грюндиг", а затем и видеомагнитофоны с информационными кассетами, которые
невозможно было заглушить и очень сложно - отобрать.
Доллар забил коммунистическую "культуру" водопадом западных кинофильмов
и шоу, с которыми никто не мог конкурировать в нищей стране.
Все ведомства громко и настойчиво требовали у правительства долларов,
грозя неминуемым крахом. И уж нечего говорить, как любила доллар
номенклатура!
Беда была в том, что, в отличие от рубля, доллар необходимо было
зарабатывать. А работать номенклатура давно уже отвыкла и не умела. Она еще
умела продавать, так как все в стране, включая население, еще принадлежало
ей, но все, что можно было продать за доллары, уже было продано. А народ не
хотел больше работать на номенклатуру. В результате уровень жизни в
"Зазеркалье" понизился до постыдного уровня: в спецраспределителях высшего
ранга зимою начались перебои со свежей клубникой и арбузами. А по всей
стране уже давно забыли о простой колбасе, вводились талоны на масло и
молоко, голодное население со всех сторон устремлялось к Москве, надеясь
хоть там что-либо купить на свои несчастные рубли. А чтобы накормить народ
хотя бы хлебом, тоже нужны были доллары. И шестой год при всем при том
страна вела войну в Афганистане, где генералы, войдя во вкус, уже давно
научились зарабатывать доллары, а потому ни за что не хотели эту войну
прекращать. За доллары на этой войне продавалось все: оружие, оперативные
планы, военные секреты, золото, лазурит и, конечно, солдатские жизни. Это
была очень интересная война - последняя война погибающей империи.
И именно в это время Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Михаил
Сергеевич Горбачев.
Он похоронил трех генсеков, своих предшественников: Брежнева, Андропова
и Черненко. И если не считать Черненко, то у остальных очень многому
научился. Ему было совершенно очевидно, что методами Брежнева и Андропова
работать нельзя. Это путь к гибели: метод Брежнева ведет к гибели страны, а
метод Андропова - к его собственной гибели.
Партийная номенклатура настолько срослась с теневой экономикой, что
рассматривает любое посягательство на мафию как посягательство на великую
партию Ленина, которая всегда сама была мафией и жила по ее законам. Ну, а
что, право, плохого в созданной совместно партией и преступным миром теневой
экономике? Это просто способ совместного более или менее приличного
выживания в этой ужасной стране. Вообще, что такое эта теневая экономика
которую почему-то так любил Брежнев и так ненавидев Андропов?
Это очень просто. Параллельно хилой и неэффективной социалистической
экономике созданы эффективною и высокопроизводительные структуры рыночной,
чисто капиталистической экономики. Люди там работают, зарабатывают хорошие
деньги, производят товары и услуги, которые находят спрос даже на Западе, и,
естественно, платят нам за то, что мы вообще позволяем им работать,
обеспечиваем их сырьем и оборудованием, охраняем их от неизбежного в таких
условиях рэкета, служим арбитражем. Это, в конце концов, служит и
общественному благу, поскольку товары и услуги теневой экономики так или
иначе распространяются и на внутреннем рынке, создавая так называемый
"черный рынок", позволяющий безбедно существовать многим категориям
населения. Теневые структуры почти не касаются Военно-промышленного
комплекса, но позволяют ему делать свое дело. Но ведь эти теневые структуры
высасывают соки из официальной экономики и губят ее? Да кому нужна эта
официальная экономика! Давно известно, что она представляет собой не более,
чем оплачиваемую безработицу. Чтобы люди были заняты с утра до вечера,
получая за это в 100 раз меньше, чем безработный негр в США, живущий на
пособие.
"Так, может быть, мы сделаем всю экономику рыночной и эффективной? Как
на этот вопрос товарищи посмотрят? Легализируем теневую экономику и
подключим к ней официальную. Главное начать, углубить и все сформируется,
процесс пойдет! Ну, как, товарищи?"
Товарищи молчат.
"Главное, товарищи, - продолжает новый генсек, - нам поднять экономику,
ибо это ложит начало всему!"
"Доллары для этого нужны, много долларов. Где их взять?"
"Где взять? У империалистов и возьмем".
"Не дадут больше. Вы с Андроповым, Михаил Сергеевич, таких дров
наломали, что больше не дадут. Покойный Леонид Ильич еще умел с ними
договариваться, а Андропов все испортил. Не подо что просить больше. И так
больше 30 миллиардов задолжали, а как гаранты - еще 40. Недаром Леонид
Ильич, царствие ему небесное, шутить любил: "Если долги будут требовать
вернуть, то хоть войну начинай. Другого выхода нет".
"И тем не менее, есть одна статья, под которую они дадут".
Непонимающие, заинтригованные и настороженные взгляды сфокусировались
на молодом генсеке, сидящем во главе длинного, полированного стола под
большим портретом Ленина.
"Под права человека. Дадут обязательно.
Под гласность дадут.
Под перестройку всего нашего общества".
Генерал Чебриков с сомнением покачал головой. Нет, он не сомневался в
том, что дадут. Дадут, конечно. Но опять поднимать этот проклятый,
замусоленный западной пропагандой вопрос "о правах человека", который, как
хорошо известно, надуман ЦРУ и которого в Советском Союзе нет. У нашего
народа есть все права: право на труд, право на отдых, право на бесплатное
медицинское обслуживание. Как в любой казарме или тюрьме. Пить просто надо
меньше. Последнее соображение генерал высказал вслух.
Егор Лигачев сомневался еще сильнее, хотя головой не качал. У Горбачева
где-то в сейфе лежали какие-то бумаги о его, Лигачева, причастности к
Узбекскому делу. Раз генсек высказывает подобное мнение, то лучше сразу не
перечить. Хотя какой козырь даем в руки империалистам, признавая сам факт
нарушения прав человека в нашей стране.
Николай Рыжков широко улыбался. Главное, чтобы деньги дали, а мы их
вложим в капитальное строительство. Самое лучшее место для вклада. Ни одна
комиссия не разберется, сколько украдено. Он, напротив, оценил предложение
Горбачева. Под такой неясный вопрос, как права человека, можно из США и
Европы сосать займы еще лет двадцать.
Григорий Романов сидит, насупившись. Против него начались какие-то
странные игры. В Ленинграде в имение его сестры пришли какие-то контролеры
то ли из так называемого народного контроля, то ли из обкома, потребовали
документы на особняк и землю, что-то мерили, записывали, опрашивали охрану.
Точно так поступили в свое время с Екатериной Фурцевой, когда пришло время
ее выкинуть из ЦК. Поэтому он молчит.
Гейдар Алиев тоже молчит. С Андроповым хорошо было работать, все было
понятно. Опасно, конечно. Но это была игра мужчин. А тут что-то слишком
сложно плетет новый генсек. Как бы не запутаться. Надо посмотреть, да и
махнуть домой, в Баку. Если американцы начнут давать деньги на права
человека - дома будет много работы.
Эдуард Шеварднадзе улыбается доброй, застенчивой улыбкой и кивает
головой. Он согласен. Права человека в СССР - это большой вопрос. Необходимо
серьезно им заняться. Рыночная экономика - это тоже очень хорошо. Она оживит
страну. Никому и в голову уже не приходило, что именно этот человек
санкционировал применение пыток в Грузии и грозил прочистить до костей
"капиталистический свинарник республики".
Александр Яковлев, зловещий партийный идеолог сталинской выучки,
ближайший сотрудник Суслова, сидит добрый и размякший, напоминая
добряка-гнома из сказок Андерсена. Он тоже полностью согласен с Горбачевым:
если дадут под права человека, надо брать. Западные вливания и политическая
оттепель спасут страну. Всколыхнут народ и заставят его, наконец, работать,
а не пить.
"Главное в всем этом деле, - подытоживает мнения товарищей Горбачев, -
больше социализма. Наш народ сделал свой исторический выбор в 1917 году, и
он с него не свернет!".
"Кто за, кто против, кто воздержался? Прошу опустить. Единогласно".
В маленькой квартире ссыльного академика Сахарова, за которой КГБ
Горького и постоянно приезжающие из Москвы специалисты вели круглосуточное
наблюдение, телефон не работал уже в течение года. Сам Сахаров совсем
недавно был выпущен из "спецпсихушки" - этого гениального совместного
изобретения покойного Андропова и вольготно живущей советской психиатрии,
где лауреата Нобелевской премии мира и всемирно известного ученого кололи
сильнодействующими психотропными препаратами и насильно кормили через зонд,
повалив на кровать и зажав нос металлической прищепкой. В советской прессе
шла яростная кампания, направленная против Сахарова и его жены Елены Боннер.
Международная общественность делала все возможное, чтобы помочь доблестному
ученому, осмелившемуся бороться за права человека в рабовладельческой
стране. Президент США Рейган даже объявил "день Сахарова" в Соединенных
Штатах, чтобы обратить внимание всего мира на его судьбу. В ответ из СССР
доносилось только злобное шипение.
Коллеги Сахарова по Академии наук СССР опубликовали специальное
заявление, где говорилось: "Академия наук СССР возмущена решением президента
США Рейгана об официальном проведении "дня Сахарова". Изображать Сахарова в
качестве борца за мир и права человека - это надругательство над правдой,
подстрекательство к раздуванию "холодной войны", полное игнорирование мнения
советских ученых. Акция администрации США расценивается советскими учеными
как провокация, направленная на отравление международного политического
климата..."
"...Сахаров пытается очернить все, что нам дорого... он клевещет на
собственный народ, выставляя его перед внешним миром эдакой безликой массой,
даже не приблизившейся к высотам цивилизованной жизни...", - завывали в
печати академики Дородницын, Прохоров, Скрябин и Тихонов, убоявшись, что у
них могут отобрать пропуска в спецбуфет...
Резкий звонок внезапно ожившего телефона заставил вздрогнуть
академика-мученика. Последнее время телефон оживал, чтобы передать Сахарову
или его жене серию очередных угроз и оскорблений, из которых самым невинным
было: "Так за сколько же долларов ты, жидовская сволочь, продал нашу
Родину?" Ни Сахаров, ни его жена не были евреями, но советские средства
массовой информации постоянно трубили о них, как об агентах международного
миллион рублей и полмиллиона долларов, целый склад западного "шмотья" и
аппаратуры, а также пачки драгоценных лицензий. У Смелякова было поскромнее
- всего 300 тысяч долларов. Обоих расстреляли в назидание остальным.
Андропов приказал отменить лицензии, и все их запасы уничтожить немедленно.
ЦК загудел, как встревоженный улей. Управделами ЦК Павлов горячо доказывал
Андропову, что менять лицензии нельзя. Их надо просто взять на более строгий
учет. "Ни пограничники, ни таможенники не должны знать, что мы посылаем
нашим западным товарищам и что получаем от них". Это была железная логика.
Андропову ответить было нечего.
Дело арестованного министра рыбной промышленности Ишкова и его
заместителя Рыкова выявило целую преступную сеть, в которую оказались
вовлеченными целые регионы страны с обкомами, горкомами и управлениями
внутренних дел. С Дальнего Востока икру и ценные сорта рыбы разными путями
доставляли в Ростов-на-Дону, где существовала под патронажем горкома и
местной милиции огромная подпольная перевалочная база. Продукты шли за
границу, миллионы долларов делились соответственно рангам преступников.
Спецназ КГБ захватил управление МВД Ростова. Начались аресты среди
работников торговли и горкома. Золото и валюта вывозились вагонами. В дело
оказались замешанными работники Министерства речного флота. Оказалось, что
суда речного флота, помимо доставки к местам назначения икры и дорогой рыбы,
занимались и собственными прибыльными делами. По Сыр-Дарье через афганскую
границу на судах речного флота доставлялись товары, идущие из Японии, Индии
и других экзотических восточных стран: тончайшие шелка, батисты,
электроника. Хищения были в огромных размерах. На территории СССР и
Афганистана была целая сеть тайных хранилищ, откуда товары перепродавалась
за границу на валюту.
Медуновское дело раскрутило такую преступную сеть по всему Союзу, что
пришлось арестовать полным составом все Министерство мясо-молочной и
плодоовощной промышленности. Одним махом были арестованы директора
ликеро-водочных заводов. В Ленинграде у директора одного из таких заводов
при обыске, помимо наличных и золота, было обнаружено 8 тысяч бутылок с
коньяком различных марок. Был арестован начальник Управления торговли Москвы
- Трегубов со 130 своими сотрудниками. Их взяли по показаниям ранее
арестованного и позднее расстрелянного директора московского "Елисеевского"
гастронома - Соколова.
Андропов бьет почти вслепую и всегда попадает. Промахнуться невозможно.
В Москве арестован директор и 17 сотрудников овощной базы Дзержинского
района. Хищения на 300 тысяч. Директор расстрелян.
В Белокаменске схвачен директор "Межколхозстроя", похитивший 200 тысяч
рублей и построивший себе двухэтажный каменный дом. Расстрелян.
На московском заводе по переработке вторичного сырья драгметаллов
обнаруживается хищение золотой и серебряной стружки на миллионы рублей.
Директор, главный инженер и главный технолог расстреляны.
На Кишиневском заводе по производству сахара обнаружено хищение на
четыре миллиона рублей. Директор, его заместитель и главный технолог
расстреляны.
Снимается с должности министр внутренних дел Щелоков и его заместитель
- Чурбанов, зять покойного Брежнева. Оба временно содержатся под домашним
арестом. Тонны конфискованных ценностей руководители Министерства не сдавали
государству, а присваивали. Перед арестом и отправкой в тюрьму Щелоков успел
застрелиться.
Министром внутренних дел Андропов назначает Федорчука, а на
освободившееся место председателя КГБ, - своего верного заместителя,
генерала Чебрикова. В Москву вызываются, казалось бы, проверенные долгими
годами кадры: Шеварднадзе, Лигачев, Рыжков. Вместе с Горбачевым они
формируют аппарат личной власти Андропова.
Борьба только начинается. Раскрытие многочисленных преступлений ясно
показывает, что все нити ведут в ЦК КПСС, в самое сердце "Зазеркалья". Там
насторожились. Андропов уже вторгся в заповедные пределы "Зазеркалья", пока
что орудуя на уровне министров, начальников управлений, секретарей райкомов.
На его действия смотрят настороженно, но с некоторым даже чувством
одобрения. В конце концов, он возвращает партии ее золото, отбирая его у
людей, которые по их рангу не имели права либо владеть им вообще, либо в
таком количестве.
Остановись Андропов на этом уровне, он бы, безусловно, попал в классики
марксизма. Но его погубила гордыня. Он не только задумал вернуть партии ее
золото, но и сделать так, чтобы никто, кроме него, этим золотом не
пользовался. Такое было не под силу даже товарищу Сталину, и опять являлось
резким отходом от ленинских норм партийной жизни...
И, наконец, Андропов нанес удар, к которому готовился давно, еще с
начала 70-х годов. Удар по Средней Азии.
Теплым апрельским днем 1983 года прямо на улице Бухары был схвачен
начальник УБХСС города Ахат Музаффаров. Прибывшая из Москвы бригада КГБ без
всяких церемоний надела на него наручники и отправила самолетом в столицу.
Одновременно было арестовано еще шесть человек из руководства местной
милиции и торговой аристократии. Расследование быстро привело к резиденции
бухарского обкома, "Красной даче", прямо в кабинет Первого секретаря
компартии Абдувахида Каримова. Начиналось прогремевшее на весь мир
знаменитое "Узбекское дело".
Музаффаров, долго не запираясь, быстро дал показания на своих
соучастников по мздоимству и казнокрадству, в частности, на первого
замминистра внутренних дел Давыдова. Не дождавшись допроса, тот покончил
жизнь "самоубийством", правда, несколько странным способом: выстрелив себе в
голову три раза из пистолета. Серия подобных "самоубийств" прокатилась по
всему Узбекистану. От Музаффарова и Каримова следы шли к министру внутренних
дел Узбекистана Эргашеву и дальше от него - к Щелокову, Чурбанову, к членам
Политбюро и к покойному Брежневу. От этого дела отпочковалось другое "дело
века" - о хищениях в хлопкообрабатывающей промышленности. Арестован был весь
аппарат Министерства и все начальники главков. Всего за четыре года сумма
хищений составила четыре миллиарда рублей, большая часть которых осела в
карманах министра Усманова. Дело принял к производству следователь по особо
важным делам при Генеральном прокуроре СССР Гдлян и его помощник Николай
Иванов. Их лично успел проинструктировать Андропов, предоставив полную
свободу действий. И зря. В деле сразу замелькала фамилия самого Рашидова,
его преемника на посту Первого секретаря ЦК компартии Узбекистана
Усманходжаева, попавшего на этот пост по рекомендации Андропова. Серия
обысков дала ошеломляющие результаты. У одного из секретарей райкомов при
аресте было изъято 19 миллионов рублей и 200 килограммов золота слитками,
монетами, браслетами, серьгами и кольцами. В Кашкадарьинской области другой
секретарь райкома сдал 5400 тысяч рублей и 500 тысяч облигациями "Золотого
займа". Не поверили, что сдал все, и нашли во время обыска еще 10 миллионов
рублей, 300 тысяч долларов и 80 килограммов золота.
В деле всплывали все новые и новые фамилии: Лигачев Соломенцев,
Рекунков (Генеральный прокурор!), Теребилов, Гусев, Афанасьев, Георгадзе. У
Андропова голова шла кругом. Всплывшие фамилии были для него, готового ко
всему, большим сюрпризом.
Теперь он стоял перед дилеммой: или наносить удар в самое сердце
"Зазеркалья", или на этом остановиться. Но тогда вся борьба бесполезна, если
сохранить главный штаб и мозг коррупции. Был тщательно составлен
последовательный список производства обысков и арестов высших руководителей
партноменклатуры.
Начать решили с Георгадзе. Долгое время он занимал достаточно высокую
должность секретаря Президиума Верховного Совета СССР, но не был даже членом
ЦК, проходив всю жизнь в кандидатах.
Операция готовилась в глубочайшей тайне, ибо Георгадзе, если и не
находился в сердце номенклатуры, то и периферийным деятелем его никак нельзя
было назвать. Он сидел в Кремле со времен товарища Сталина, и вождь ему даже
покровительствовал, ни разу не посадив. Следователи вымели из сейфов и
тайников дома Георгадзе 8 килограмм бриллиантов и алмазов, 100 золотых
слитков (по 20 кг), 40 миллионов рублей, 2 миллиона долларов, груды
перстней, серег, колец, кулонов, картины Леонардо да Винчи, Рубенса,
Ван-Дейка, Айвазовского. Всего на 6 миллиардов рублей.
Захватывало дух от мысли, что можно обнаружить у тех, кто рангом повыше
такой относительно мелкой сошки, как Георгадзе. Ведь он даже не был членом
ЦК!
Убедиться в этом не удалось.
Почти сразу после этого Андропов... исчез.
Стране и миру долго морочили голову, что он простудился, и показали
снова Юрия Владимировича всенародно уже в гробу.
Михаил Сергеевич Горбачев держал под руку безутешную вдову. Никто не
удивился - ведь он был правой рукой и другом покойного.
Злые языки утверждали, что Андропова убили демоны Кореи, поскольку по
его приказу был сбит южно-корейский "Боинг" почти с тремя сотнями
пассажиров. Демоны пробудились, и уничтожив Андропова, решили заодно
уничтожить и государство, получившее с легкой руки американского президента
Рейгана прозвище "Империя зла". Так, по крайней мере, с полной серьезностью
писали сеульские газеты. Старая статистика утверждает, что в 1913 году
Россия по разным показателям жизненного уровня среди других стран занимала с
3 по 12 место, а по приросту промышленного продукта - абсолютное первое,
причем с достаточно солидным отрывом. В 1985 году СССР по производству
валового внутреннего продукта на душу населения занимал 68 место в мире, а
по уровню личного потребления - 77, опережая все страны в мире по детской
смертности, количеству абортов, разводов и потребления алкоголя.
Непрерывная истребительная война, которую коммунистический режим вел
против народа, привела не только к физическому уничтожению или бегству из
страны самой лучшей, работящей и талантливой части населения, но сказалась и
на генофонде нации, резко снизив уровень духовной и нравственной культуры.
Возможно, именно такую цель коммунисты и ставили, проводя свой чудовищный
семидесятилетний эксперимент над Россией, создав в итоге общество, где, по
словам одного известного философа, "господствующим психологическим типом
стал человек равнодушный". И следует добавить - совершенно безнравственный,
с полностью потерянным понятием об "общественном благе" или гражданском
долге, который если проявлялся, то лишь в доносах. В принципе, это было не
так уж плохо. "Человек равнодушный" не задает вопросов, не лезет не в свое
дело, поддается легкому внушению и еще более легкому управлению, ничем
особенно не интересуется, рад своей "пайке", дающей возможность выжить, и
даже по-своему счастлив.
Против этого человека велись все известные в мире типы войн: война на
физическое истребление; психологическая война в невероятных размерах,
ежеминутно подвергая его оболваниванию чудовищными дозами лжи и
дезинформации; электронная война - эта новинка современного военного
искусства, несмотря на необходимые для ее ведения огромные затраты,
круглосуточно бушевала в эфире, чтобы отрезать его от каких-либо других
источников информации, кроме официальных. Биологическая война велась
последовательно и продуманно в надежде мутировать человека с помощью
недоброкачественных продуктов, спаивая его продуманными рецептами различных
"бормотух". Химическая война, может быть, велась и несознательно, но
семидесятилетнее полное пренебрежение экологией превратило целые районы
страны в зоны, совершенно непригодные для обитания, с отравленной водой и
воздухом, где дети рождались либо мертвыми, либо уродами, а взрослые не
доживали до 40 лет. Не хватало только атомной войны. Но и она уже была не за
горами.
Все это было хорошо. Ведь подобный человек вполне устраивал
разложившуюся и коррумпированную партийно-государственную номенклатуру, так
как, не причиняя особых хлопот, позволял ей делать что угодно, наслаждаясь
жизнью в "Зазеркалье". Но вот беда. Этот человек перестал работать. Все
методы воздействия на него дали такой неожиданный побочный эффект. И
заставить его работать уже было невозможно никакими силами. Человек стал
слишком равнодушным. Вплоть до того, что матери послушно давали подписку не
разглашать факта гибели своих детей в Афганистане или в результате бушующей
в армии "дедовщины". До 1985 года ни одна мать фактически не протестовала ни
против того, ни против другого.
Чудом сохранившаяся совесть нации была загнана в
тюрьмы и лагеря или агонизировала в эмиграции. А сохранившаяся энергия
нации, целеустремленно стремясь к привилегиям, отчаянно искала пути в
"Зазеркалье" по партийным, чекистским, научным, культурным и даже спортивным
каналам, либо перемещалась в торговлю, намертво сросшуюся с мафией и теневой
экономикой, в свою очередь, нагло и открыто сросшуюся с партийной
номенклатурой. Общество превратилось в змею, пожирающую собственный хвост.
Как нигде в мире, в стране победившей номенклатуры было несколько валют,
лучше всех других показателей отражавших катастрофическое положение
агонизирующей "империи зла". Официальный рубль, предназначенный для рабов,
был фактически ничем не обеспечен, на мировом рынке не признан и
стремительно терял свое значение на рынке внутреннем. Мифический инвалютный
рубль, придуманный номенклатурой, существовал только в ее воображении и был
изобретен с единственной целью: наворовать как можно больше иностранной
валюты. По стране ходили всевозможные чеки и сертификаты, выпускаемые
Внешторгбанком для выдачи зарплаты номенклатурщикам низшего ранга и морякам
торгового флота, которые можно было отоварить через сеть закрытых магазинов
и распределителей. Получать даже часть зарплаты в чеках и сертификатах
считалось большой честью, и значительно поднимало социальный вес получателя.
Но, потроша и сметая все эти бутафорские валюты, властно и твердо
подминая под себя хилую социалистическую экономику и мертвую идеологию,
пробуждая сознание людей, по стране уже шествовал ДОЛЛАР - денежная единица
"потенциального и вероятного противника" империи. Он уже давно, не встречая
никакого сопротивления, оккупировал страну Номенклатурию, прорвавшись через
нее в каналы теневой экономики и торговли, в систему снабжения и
материально-технического обеспечения, в армию и органы безопасности.
Доллары требовала промышленность, задыхающаяся от отсталости.
Доллары требовала наука и медицина.
Доллары требовал Военно-промышленный комплекс.
Доллар уже одел всю страну в джинсы "Левис" и "Монтана", в спортивные
костюмы "Адидас", в модные куртки и сапоги.
Доллар забрасывал в самые глухие деревушки радиоприемники "Сони" и
"Грюндиг", а затем и видеомагнитофоны с информационными кассетами, которые
невозможно было заглушить и очень сложно - отобрать.
Доллар забил коммунистическую "культуру" водопадом западных кинофильмов
и шоу, с которыми никто не мог конкурировать в нищей стране.
Все ведомства громко и настойчиво требовали у правительства долларов,
грозя неминуемым крахом. И уж нечего говорить, как любила доллар
номенклатура!
Беда была в том, что, в отличие от рубля, доллар необходимо было
зарабатывать. А работать номенклатура давно уже отвыкла и не умела. Она еще
умела продавать, так как все в стране, включая население, еще принадлежало
ей, но все, что можно было продать за доллары, уже было продано. А народ не
хотел больше работать на номенклатуру. В результате уровень жизни в
"Зазеркалье" понизился до постыдного уровня: в спецраспределителях высшего
ранга зимою начались перебои со свежей клубникой и арбузами. А по всей
стране уже давно забыли о простой колбасе, вводились талоны на масло и
молоко, голодное население со всех сторон устремлялось к Москве, надеясь
хоть там что-либо купить на свои несчастные рубли. А чтобы накормить народ
хотя бы хлебом, тоже нужны были доллары. И шестой год при всем при том
страна вела войну в Афганистане, где генералы, войдя во вкус, уже давно
научились зарабатывать доллары, а потому ни за что не хотели эту войну
прекращать. За доллары на этой войне продавалось все: оружие, оперативные
планы, военные секреты, золото, лазурит и, конечно, солдатские жизни. Это
была очень интересная война - последняя война погибающей империи.
И именно в это время Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Михаил
Сергеевич Горбачев.
Он похоронил трех генсеков, своих предшественников: Брежнева, Андропова
и Черненко. И если не считать Черненко, то у остальных очень многому
научился. Ему было совершенно очевидно, что методами Брежнева и Андропова
работать нельзя. Это путь к гибели: метод Брежнева ведет к гибели страны, а
метод Андропова - к его собственной гибели.
Партийная номенклатура настолько срослась с теневой экономикой, что
рассматривает любое посягательство на мафию как посягательство на великую
партию Ленина, которая всегда сама была мафией и жила по ее законам. Ну, а
что, право, плохого в созданной совместно партией и преступным миром теневой
экономике? Это просто способ совместного более или менее приличного
выживания в этой ужасной стране. Вообще, что такое эта теневая экономика
которую почему-то так любил Брежнев и так ненавидев Андропов?
Это очень просто. Параллельно хилой и неэффективной социалистической
экономике созданы эффективною и высокопроизводительные структуры рыночной,
чисто капиталистической экономики. Люди там работают, зарабатывают хорошие
деньги, производят товары и услуги, которые находят спрос даже на Западе, и,
естественно, платят нам за то, что мы вообще позволяем им работать,
обеспечиваем их сырьем и оборудованием, охраняем их от неизбежного в таких
условиях рэкета, служим арбитражем. Это, в конце концов, служит и
общественному благу, поскольку товары и услуги теневой экономики так или
иначе распространяются и на внутреннем рынке, создавая так называемый
"черный рынок", позволяющий безбедно существовать многим категориям
населения. Теневые структуры почти не касаются Военно-промышленного
комплекса, но позволяют ему делать свое дело. Но ведь эти теневые структуры
высасывают соки из официальной экономики и губят ее? Да кому нужна эта
официальная экономика! Давно известно, что она представляет собой не более,
чем оплачиваемую безработицу. Чтобы люди были заняты с утра до вечера,
получая за это в 100 раз меньше, чем безработный негр в США, живущий на
пособие.
"Так, может быть, мы сделаем всю экономику рыночной и эффективной? Как
на этот вопрос товарищи посмотрят? Легализируем теневую экономику и
подключим к ней официальную. Главное начать, углубить и все сформируется,
процесс пойдет! Ну, как, товарищи?"
Товарищи молчат.
"Главное, товарищи, - продолжает новый генсек, - нам поднять экономику,
ибо это ложит начало всему!"
"Доллары для этого нужны, много долларов. Где их взять?"
"Где взять? У империалистов и возьмем".
"Не дадут больше. Вы с Андроповым, Михаил Сергеевич, таких дров
наломали, что больше не дадут. Покойный Леонид Ильич еще умел с ними
договариваться, а Андропов все испортил. Не подо что просить больше. И так
больше 30 миллиардов задолжали, а как гаранты - еще 40. Недаром Леонид
Ильич, царствие ему небесное, шутить любил: "Если долги будут требовать
вернуть, то хоть войну начинай. Другого выхода нет".
"И тем не менее, есть одна статья, под которую они дадут".
Непонимающие, заинтригованные и настороженные взгляды сфокусировались
на молодом генсеке, сидящем во главе длинного, полированного стола под
большим портретом Ленина.
"Под права человека. Дадут обязательно.
Под гласность дадут.
Под перестройку всего нашего общества".
Генерал Чебриков с сомнением покачал головой. Нет, он не сомневался в
том, что дадут. Дадут, конечно. Но опять поднимать этот проклятый,
замусоленный западной пропагандой вопрос "о правах человека", который, как
хорошо известно, надуман ЦРУ и которого в Советском Союзе нет. У нашего
народа есть все права: право на труд, право на отдых, право на бесплатное
медицинское обслуживание. Как в любой казарме или тюрьме. Пить просто надо
меньше. Последнее соображение генерал высказал вслух.
Егор Лигачев сомневался еще сильнее, хотя головой не качал. У Горбачева
где-то в сейфе лежали какие-то бумаги о его, Лигачева, причастности к
Узбекскому делу. Раз генсек высказывает подобное мнение, то лучше сразу не
перечить. Хотя какой козырь даем в руки империалистам, признавая сам факт
нарушения прав человека в нашей стране.
Николай Рыжков широко улыбался. Главное, чтобы деньги дали, а мы их
вложим в капитальное строительство. Самое лучшее место для вклада. Ни одна
комиссия не разберется, сколько украдено. Он, напротив, оценил предложение
Горбачева. Под такой неясный вопрос, как права человека, можно из США и
Европы сосать займы еще лет двадцать.
Григорий Романов сидит, насупившись. Против него начались какие-то
странные игры. В Ленинграде в имение его сестры пришли какие-то контролеры
то ли из так называемого народного контроля, то ли из обкома, потребовали
документы на особняк и землю, что-то мерили, записывали, опрашивали охрану.
Точно так поступили в свое время с Екатериной Фурцевой, когда пришло время
ее выкинуть из ЦК. Поэтому он молчит.
Гейдар Алиев тоже молчит. С Андроповым хорошо было работать, все было
понятно. Опасно, конечно. Но это была игра мужчин. А тут что-то слишком
сложно плетет новый генсек. Как бы не запутаться. Надо посмотреть, да и
махнуть домой, в Баку. Если американцы начнут давать деньги на права
человека - дома будет много работы.
Эдуард Шеварднадзе улыбается доброй, застенчивой улыбкой и кивает
головой. Он согласен. Права человека в СССР - это большой вопрос. Необходимо
серьезно им заняться. Рыночная экономика - это тоже очень хорошо. Она оживит
страну. Никому и в голову уже не приходило, что именно этот человек
санкционировал применение пыток в Грузии и грозил прочистить до костей
"капиталистический свинарник республики".
Александр Яковлев, зловещий партийный идеолог сталинской выучки,
ближайший сотрудник Суслова, сидит добрый и размякший, напоминая
добряка-гнома из сказок Андерсена. Он тоже полностью согласен с Горбачевым:
если дадут под права человека, надо брать. Западные вливания и политическая
оттепель спасут страну. Всколыхнут народ и заставят его, наконец, работать,
а не пить.
"Главное в всем этом деле, - подытоживает мнения товарищей Горбачев, -
больше социализма. Наш народ сделал свой исторический выбор в 1917 году, и
он с него не свернет!".
"Кто за, кто против, кто воздержался? Прошу опустить. Единогласно".
В маленькой квартире ссыльного академика Сахарова, за которой КГБ
Горького и постоянно приезжающие из Москвы специалисты вели круглосуточное
наблюдение, телефон не работал уже в течение года. Сам Сахаров совсем
недавно был выпущен из "спецпсихушки" - этого гениального совместного
изобретения покойного Андропова и вольготно живущей советской психиатрии,
где лауреата Нобелевской премии мира и всемирно известного ученого кололи
сильнодействующими психотропными препаратами и насильно кормили через зонд,
повалив на кровать и зажав нос металлической прищепкой. В советской прессе
шла яростная кампания, направленная против Сахарова и его жены Елены Боннер.
Международная общественность делала все возможное, чтобы помочь доблестному
ученому, осмелившемуся бороться за права человека в рабовладельческой
стране. Президент США Рейган даже объявил "день Сахарова" в Соединенных
Штатах, чтобы обратить внимание всего мира на его судьбу. В ответ из СССР
доносилось только злобное шипение.
Коллеги Сахарова по Академии наук СССР опубликовали специальное
заявление, где говорилось: "Академия наук СССР возмущена решением президента
США Рейгана об официальном проведении "дня Сахарова". Изображать Сахарова в
качестве борца за мир и права человека - это надругательство над правдой,
подстрекательство к раздуванию "холодной войны", полное игнорирование мнения
советских ученых. Акция администрации США расценивается советскими учеными
как провокация, направленная на отравление международного политического
климата..."
"...Сахаров пытается очернить все, что нам дорого... он клевещет на
собственный народ, выставляя его перед внешним миром эдакой безликой массой,
даже не приблизившейся к высотам цивилизованной жизни...", - завывали в
печати академики Дородницын, Прохоров, Скрябин и Тихонов, убоявшись, что у
них могут отобрать пропуска в спецбуфет...
Резкий звонок внезапно ожившего телефона заставил вздрогнуть
академика-мученика. Последнее время телефон оживал, чтобы передать Сахарову
или его жене серию очередных угроз и оскорблений, из которых самым невинным
было: "Так за сколько же долларов ты, жидовская сволочь, продал нашу
Родину?" Ни Сахаров, ни его жена не были евреями, но советские средства
массовой информации постоянно трубили о них, как об агентах международного