Страница:
– Дозорные, – пробормотала Франсуаз. – Люди-кони не доверяют своим соседям-волшебникам. Держат под боком целую армию.
Пограничники остановились. Никто из них не поднимал оружия, но было очевидно – они не побоятся прибегнуть к нему, если потребуется.
– Что нужно эльфам так далеко от их государства? – резко спросил один из стрелков.
– Это сложный вопрос, – любезно отвечал я. – Ответом на него может служить трактат «Место и роль эльфов в мировой истории», над которым я как раз работаю. Состоять он будет из шести томов; правда, я успел начать только первый и то набросал только пару строчек.
– Не пытайся запудривать нам зубы, – отрезал кентавр. – Как видишь, мы неприлично владеем твоим варварским наречием, эльф. Тебе не удастся обвести нас вокруг журавля в небе. Что ты здесь делаешь?
– Ограничься короткими предложениями, – посоветовал я. – В них ты делаешь меньше ошибок. Что же до цели, с которой мы приехали…
Девушка гордо произнесла:
– Я Франсуаз, демонесса пламени. Я здесь, чтобы потребовать свои права на Гиблую Крепость.
Лицо кентавра отразило искреннее удивление. Не будь его воля крепка, как сталь, он немедленно удобрил бы землю поблизости.
– Мы освободили Гиблую Крепость от шайки разбойников, – произнес он. – Она принадлежит нам. О каких правах можно говорить?
– Замок никому не принадлежал несколько столетий. В нем водились лишь драконы и кикиморы. Я захватила его, и теперь он мой.
– Выше головы не вытянешь и рыбку из пруда, – высокомерно отвечал человеко-конь. – Наш король не ведет дел с бандитами. И мы, его верные солдаты, тоже. Вешаем их – и весь разговор.
– Ты называешь разбойниками тех, кто служит Созидателям Храмов? – удивился я.
Я вынул из внутреннего кармана золотые часы, справился по ним, и начал заносить что-то в длинный свиток.
– Что это там ты делаешь? – заволновался кентавр.
– Записываю, мой милый оселдат, тот день и час, когда ваш король – твоими устами – объявил войну Созидателям Храмов, назвал их разбойниками и публично поклялся истребить всех до одного. Интересно, Френки, как долго продлится эта война?
– Эй, эй, постойте, – воскликнул стрелок. – Я вовсе не этого поимел на виду. Знаете, что? Лучше вам поговорить с комендантом крепости. Как говорится, не лезь поперек батьки в игольное ушко. Езжайте за мной.
– Ты же говорил, будто у эльфов с кентаврами договор о дружбе, – вполголоса произнесла Френки.
Три конских хвоста бодро взмахивали впереди нас.
– Как и со всеми другими королевствами. Но слова, застывшие на бумаге, мало что значат посреди болот, где силы зла властвуют безраздельно… К слову сказать, Френки – тебе не было жаль бросать крепость? Тем более, она расположена в таком живописном месте…
– Нет… Ты же знаешь правила. Демонесса может покинуть Преисподнюю и переселиться в Верхний Мир только после того, как заключит сделку с человеком. Вроде той, которую подписали мы. Но перед этим тебе дается немного времени, чтобы освоиться, узнать, что к чему и что почем.
– Глупо пытаться завладеть чьей-то душой, если сама не умеешь шнурки завязывать?
– Что-то вроде этого. Времени дается немного, а потом тебя возвращают домой, к ситцевым занавескам и пирожкам с тыквой. И ты начинаешь изнывать в ожидании, когда кто-нибудь захочет обменять свою душу на что-нибудь более полезное…
Девушка вздохнула – она искренне уверена, что быть рядом с ней, это уже предел мечтаний каждого человека.
Бедняжка, сколько же раз ей, наверное, приходилось убеждаться в обратном.
– Мы победили кикимор и драконов и вытеснили их на окраины болота. Мне становилось скучно, ведь я знала, что скоро мои каникулы наверху закончатся. К тому же в заливе Каракатиц бушевала война – настоящая, большая, не то что наши посиделки на болоте. Хотелось туда. Так что. когда Корбург и его брат попытались меня сместить, отрубив мне голову, это лишь все ускорило.
– Иными словами, когда ты покидала болота, здесь уже не оставалось почти никого живого?
– Ну… Они первыми начали воевать, Майкл. Я только помогла им закончить побыстрее.
14
15
16
17
Пограничники остановились. Никто из них не поднимал оружия, но было очевидно – они не побоятся прибегнуть к нему, если потребуется.
– Что нужно эльфам так далеко от их государства? – резко спросил один из стрелков.
– Это сложный вопрос, – любезно отвечал я. – Ответом на него может служить трактат «Место и роль эльфов в мировой истории», над которым я как раз работаю. Состоять он будет из шести томов; правда, я успел начать только первый и то набросал только пару строчек.
– Не пытайся запудривать нам зубы, – отрезал кентавр. – Как видишь, мы неприлично владеем твоим варварским наречием, эльф. Тебе не удастся обвести нас вокруг журавля в небе. Что ты здесь делаешь?
– Ограничься короткими предложениями, – посоветовал я. – В них ты делаешь меньше ошибок. Что же до цели, с которой мы приехали…
Девушка гордо произнесла:
– Я Франсуаз, демонесса пламени. Я здесь, чтобы потребовать свои права на Гиблую Крепость.
Лицо кентавра отразило искреннее удивление. Не будь его воля крепка, как сталь, он немедленно удобрил бы землю поблизости.
– Мы освободили Гиблую Крепость от шайки разбойников, – произнес он. – Она принадлежит нам. О каких правах можно говорить?
– Замок никому не принадлежал несколько столетий. В нем водились лишь драконы и кикиморы. Я захватила его, и теперь он мой.
– Выше головы не вытянешь и рыбку из пруда, – высокомерно отвечал человеко-конь. – Наш король не ведет дел с бандитами. И мы, его верные солдаты, тоже. Вешаем их – и весь разговор.
– Ты называешь разбойниками тех, кто служит Созидателям Храмов? – удивился я.
Я вынул из внутреннего кармана золотые часы, справился по ним, и начал заносить что-то в длинный свиток.
– Что это там ты делаешь? – заволновался кентавр.
– Записываю, мой милый оселдат, тот день и час, когда ваш король – твоими устами – объявил войну Созидателям Храмов, назвал их разбойниками и публично поклялся истребить всех до одного. Интересно, Френки, как долго продлится эта война?
– Эй, эй, постойте, – воскликнул стрелок. – Я вовсе не этого поимел на виду. Знаете, что? Лучше вам поговорить с комендантом крепости. Как говорится, не лезь поперек батьки в игольное ушко. Езжайте за мной.
* * *
– Ты же говорил, будто у эльфов с кентаврами договор о дружбе, – вполголоса произнесла Френки.
Три конских хвоста бодро взмахивали впереди нас.
– Как и со всеми другими королевствами. Но слова, застывшие на бумаге, мало что значат посреди болот, где силы зла властвуют безраздельно… К слову сказать, Френки – тебе не было жаль бросать крепость? Тем более, она расположена в таком живописном месте…
– Нет… Ты же знаешь правила. Демонесса может покинуть Преисподнюю и переселиться в Верхний Мир только после того, как заключит сделку с человеком. Вроде той, которую подписали мы. Но перед этим тебе дается немного времени, чтобы освоиться, узнать, что к чему и что почем.
– Глупо пытаться завладеть чьей-то душой, если сама не умеешь шнурки завязывать?
– Что-то вроде этого. Времени дается немного, а потом тебя возвращают домой, к ситцевым занавескам и пирожкам с тыквой. И ты начинаешь изнывать в ожидании, когда кто-нибудь захочет обменять свою душу на что-нибудь более полезное…
Девушка вздохнула – она искренне уверена, что быть рядом с ней, это уже предел мечтаний каждого человека.
Бедняжка, сколько же раз ей, наверное, приходилось убеждаться в обратном.
– Мы победили кикимор и драконов и вытеснили их на окраины болота. Мне становилось скучно, ведь я знала, что скоро мои каникулы наверху закончатся. К тому же в заливе Каракатиц бушевала война – настоящая, большая, не то что наши посиделки на болоте. Хотелось туда. Так что. когда Корбург и его брат попытались меня сместить, отрубив мне голову, это лишь все ускорило.
– Иными словами, когда ты покидала болота, здесь уже не оставалось почти никого живого?
– Ну… Они первыми начали воевать, Майкл. Я только помогла им закончить побыстрее.
14
– Мы без труда вышибли бы этих разбой… этих наемников из крепости, – говорил кентавр.
В его голосе звучала гордость, причин которой я никак не мог понять. В самом деле, ну чем гордиться, если ты наполовину лошадь?
– Но кто-то понаставил здесь массу ловушек. У сброда, что жил в замке, мозгов на такое не хватило бы. Если б не это, над крепостью давно бы уже развевался наш флаг.
Франсуаз чуть заметно улыбнулась.
– Конечно, пришлось кое-что перестроить, – продолжал наш сопровождающий. – Нелегкая это была работка, скажу я вам. Эту твердыню строили в незапамятные времена, когда никакого болота здесь и не было. А сегодня подвезти сюда стройматериалы, леса – сущее наказание.
Он указал рукой на узкие тропки, которые извивались вокруг нас, то появляясь, то снова наполовину исчезая в тине.
– Слава богам, раньше здесь жили драконы. А там, где селились крыластые, для нас вполне найдется место. А вот если бы крепость принадлежала кому-то другому…
Он взмахнул хвостом.
– Самое это скверное дело, при взятии крепости» когда размерами не подходишь. Если, к примеру, хобгоблины захватывают замок гномов, то просто сравнивают его с землей. Все проще, чем под себя перестраивать. А вот и вход…
Гнилая Крепость не была защищена ни рвом, ни высоким забором. И то, и другое было бы невозможно сделать без помощи магии, здесь, в этих заболоченных пустошах.
– Как же здесь появилась топь, если раньше была равнина? – поинтересовался я.
– Говорят, ее создали кикиморы, с помощью своей ворожбы, – отвечала Френки. – Когда хобгоблины изгнали их из родных земель, они переселились сюда и вместе с ними пришло болото.
– А это возможно?
– Не знаю; просто ходят такие разговоры. А вот то, что я знаю наверняка – болото постоянно растет и с каждым днем все дальше вторгается в земли кентавров…
– И теперь люди-кони перешли в наступление.
Толстые каменные двери растворились перед нами. Четверо стражников, дежуривших около входа, посмотрели на нас с профессиональным недоверием. Они спрашивали себя – уж не собираемся ли мы вдвоем захватить крепость?
– Я представлю вас коменданту, – произнес наш провожатый.
– Кентавры многое здесь переделали. – заметила моя спутница, когда мы остались наедине, если, конечно, не считать настороженных взглядов со стороны охранников. – Проложили новые перекрытия, пробросили доски… По-моему, стало хуже.
Она повернулась, критически осматривая главную залу крепости.
– Трактир. У нас не было трактира – ни к чему, если солдаты набираются, даже не во время дежурства. Уверена, азартные игры у них тоже разрешены. Никакого понятия о дисциплине… Майкл, у них даже есть ювелирная лавка. Наверняка скупают краденое у кикимор и леших…
– Я комендант крепости, – произнес высокий кентавр с длинными, седыми волосами. – Мне передали, зачем вы здесь.
– Это хорошо, – согласился я. – Если бы вам недодали, было бы хуже.
Кентавр не хотел показать, что знает наш язык недостаточно; поэтому сделал вид, что все понял.
– Однако ваши требования, миледи, полностью лишены оснований.
Люди-кони не разводят руками, этому мешает их анатомия. Но эти слова комендант явно мог бы сопроводить таким жестом.
– Мы захватили крепость в честном бою, и теперь она наша. Таковы законы военного времени. Я рад видеть рядом с вами эльфа…
Здесь он солгал – нам редко когда бывают рады.
– Это значит, что дело будет рассмотрено законным порядком и, разумеется, решено в нашу пользу. Мы можем обратиться к Алым Кардиналам, чтобы они разрешили наш спор.
– Алые Кардиналы – признанные арбитры в таких вопросах, – согласился я. – Вы объявили официальную войну тем, кто проживал в крепости? Дали три полагающихся дня на капитуляцию?
Комендант засмеялся.
– Простите меня, но здесь жила лишь кучка наемников. Это не государство, даже не туземное племя. С какой стати нам объявлять им войну?
– Значит, ваша ссылка на законы военного времени силы не имеет…
Я заскрипел пером.
– Данные болота принадлежат королевству кентавров?
– Нет, но…
– Насколько я знаю, они считаются нейтральной территорией. Их оставили как буферную зону между тремя государствами. Таким образом, вторгшись сюда, вы нарушили трехстороннее соглашение…
Мое перо заскрипело снова.
– А теперь самое главное…
Я просиял.
– Согласно Уложению о крепостях, никто не может на законных основаниях владеть замком, если не соблюдает правил ведения войны. Все они подробно перечислены и должны быть хорошо известны вам как офицеру…
– Но вы сами сказали, что здесь нет войны, – запротестовал комендант.
– В Уложении ясно сказано, что правила надо соблюдать, в первую очередь, в мирное время, чтобы во время сражений не происходило нарушений воинской чести. Пункт первый: гигиена.
Я принюхался.
– Воняет-с, сударь.
Кентавр смешался.
Нет большего оскорбления для человека-коня, чем обвинение его в неопрятности. Особенно обидными для них кажутся поговорки наподобие «Ты что, в хлеву родился?», ибо рождаются они именно там.
– Но позвольте, милостивый государь, – вымолвил комендант. – Здесь же до нас жили эти чертовые наемники. А свиньи они были, прости господи, почище иных минотавров. Так все загадили, что мы до сих пор проветрить не можем. Да и как проветришь – крепость как-никак.
– Это неважно, – широко улыбнулся я. – А важно то, что правило нарушено. Далее. Лифты. Лифты для эвакуации на случай пожара. Где они? Я их у вас не вижу.
Лицо кентавра потемнело – и не от жары.
– Нам пришлось заложить лифты, – отвечал он.
– Заложить?
Я сделал еще пару пометок.
– В смысле – камнями, а не в ломбард? Ха-ха, это шутка. Но отчего же?
Физиономия коменданта посуровела еще больше.
– Мы в них не помещаемся.
– Да?
Я обошел коменданта кругом, критически оценивая его размеры.
– И правда. Если лифты строились для людей… Значит, еще одно нарушение. А теперь крыша. Я мог хорошо рассмотреть ее, когда мы подъезжали. Чем вы ее покрыли?
– Ничем. То есть она и была такая. Каменные перекрытия, очень прочные.
Я покачал головой.
– Солома, – произнес я. – Согласно Уложению, крышу каждой крепости следует покрывать соломой.
– Но это же гном знает что! – возопил комендант. – Такую крепость подожжет первая же стрела. Быть такого не может.
– Проверьте.
– Артиус, – кликнул комендант одного из своих помощников. – Сбегай в мой кабинет и принеси-ка мне Уложение о крепостях.
– Есть, сэр.
– А это правда? – спросила Франсуаз, пока кентавр дулся в своем углу. – Я имею в виду, глупо покрывать замок сеном.
– Разумеется, – я кивнул. – В тексте есть примечание, что в крайнем случае солому можно заменить чешуей лазурного дракона… Это крепчайшая броня – в шесть раз прочнее камня.
– Это я знаю. Но она стоит бешеных денег.
– Вот именно. Лазурные драконы линяют дважды в год. Представь, сколько у них скапливается этой чешуи. Они пытались продавать ее на доспехи, но стоила она тогда гроши. Ее было слишком много. Тогда лобби драконов провели поправку в Уложение. Отныне все, кто строит крепости или владеет уже построенными, обязан делать крышу из их чешуи. Теперь они гребут деньги лопатой.
– Тысяча чертей, – бормотал тем временем комендант, проводя пальцем по строчкам толстенного Уложения. – Где же мы возьмем деньги на эту, гном его подери, чешую? И как прикажете везти ее, через все болота?
– Не знаю, – ответил я. – У эльфов нет крепостей. А вам следовало подумать заранее, прежде чем отнимать собственность у моей клиентки… Теперь перейдем к стражникам. Четверо кентавров стоят у дверей, чтобы никого не впускать…
Я замолчал и уставился на тех, о ком говорил.
– Никого не впускать…
Я посмотрел на коменданта, затем на Франсуаз.
– Неважно! – я просиял в два раза ярче, чем в первый раз. – У вас уже достаточно нарушений, чтобы конфисковать эту крепость. Алые Кардиналы примут нашу сторону. А теперь, с вашего позволения, мы здесь немного пройдемся, чтобы все осмотреть…
– Смотрите, сколько влезет, – пробурчал кентавр. – Все равно крепость останется за нами. Остроухий проныра.
В его голосе звучала гордость, причин которой я никак не мог понять. В самом деле, ну чем гордиться, если ты наполовину лошадь?
– Но кто-то понаставил здесь массу ловушек. У сброда, что жил в замке, мозгов на такое не хватило бы. Если б не это, над крепостью давно бы уже развевался наш флаг.
Франсуаз чуть заметно улыбнулась.
– Конечно, пришлось кое-что перестроить, – продолжал наш сопровождающий. – Нелегкая это была работка, скажу я вам. Эту твердыню строили в незапамятные времена, когда никакого болота здесь и не было. А сегодня подвезти сюда стройматериалы, леса – сущее наказание.
Он указал рукой на узкие тропки, которые извивались вокруг нас, то появляясь, то снова наполовину исчезая в тине.
– Слава богам, раньше здесь жили драконы. А там, где селились крыластые, для нас вполне найдется место. А вот если бы крепость принадлежала кому-то другому…
Он взмахнул хвостом.
– Самое это скверное дело, при взятии крепости» когда размерами не подходишь. Если, к примеру, хобгоблины захватывают замок гномов, то просто сравнивают его с землей. Все проще, чем под себя перестраивать. А вот и вход…
Гнилая Крепость не была защищена ни рвом, ни высоким забором. И то, и другое было бы невозможно сделать без помощи магии, здесь, в этих заболоченных пустошах.
– Как же здесь появилась топь, если раньше была равнина? – поинтересовался я.
– Говорят, ее создали кикиморы, с помощью своей ворожбы, – отвечала Френки. – Когда хобгоблины изгнали их из родных земель, они переселились сюда и вместе с ними пришло болото.
– А это возможно?
– Не знаю; просто ходят такие разговоры. А вот то, что я знаю наверняка – болото постоянно растет и с каждым днем все дальше вторгается в земли кентавров…
– И теперь люди-кони перешли в наступление.
Толстые каменные двери растворились перед нами. Четверо стражников, дежуривших около входа, посмотрели на нас с профессиональным недоверием. Они спрашивали себя – уж не собираемся ли мы вдвоем захватить крепость?
– Я представлю вас коменданту, – произнес наш провожатый.
– Кентавры многое здесь переделали. – заметила моя спутница, когда мы остались наедине, если, конечно, не считать настороженных взглядов со стороны охранников. – Проложили новые перекрытия, пробросили доски… По-моему, стало хуже.
Она повернулась, критически осматривая главную залу крепости.
– Трактир. У нас не было трактира – ни к чему, если солдаты набираются, даже не во время дежурства. Уверена, азартные игры у них тоже разрешены. Никакого понятия о дисциплине… Майкл, у них даже есть ювелирная лавка. Наверняка скупают краденое у кикимор и леших…
– Я комендант крепости, – произнес высокий кентавр с длинными, седыми волосами. – Мне передали, зачем вы здесь.
– Это хорошо, – согласился я. – Если бы вам недодали, было бы хуже.
Кентавр не хотел показать, что знает наш язык недостаточно; поэтому сделал вид, что все понял.
– Однако ваши требования, миледи, полностью лишены оснований.
Люди-кони не разводят руками, этому мешает их анатомия. Но эти слова комендант явно мог бы сопроводить таким жестом.
– Мы захватили крепость в честном бою, и теперь она наша. Таковы законы военного времени. Я рад видеть рядом с вами эльфа…
Здесь он солгал – нам редко когда бывают рады.
– Это значит, что дело будет рассмотрено законным порядком и, разумеется, решено в нашу пользу. Мы можем обратиться к Алым Кардиналам, чтобы они разрешили наш спор.
– Алые Кардиналы – признанные арбитры в таких вопросах, – согласился я. – Вы объявили официальную войну тем, кто проживал в крепости? Дали три полагающихся дня на капитуляцию?
Комендант засмеялся.
– Простите меня, но здесь жила лишь кучка наемников. Это не государство, даже не туземное племя. С какой стати нам объявлять им войну?
– Значит, ваша ссылка на законы военного времени силы не имеет…
Я заскрипел пером.
– Данные болота принадлежат королевству кентавров?
– Нет, но…
– Насколько я знаю, они считаются нейтральной территорией. Их оставили как буферную зону между тремя государствами. Таким образом, вторгшись сюда, вы нарушили трехстороннее соглашение…
Мое перо заскрипело снова.
– А теперь самое главное…
Я просиял.
– Согласно Уложению о крепостях, никто не может на законных основаниях владеть замком, если не соблюдает правил ведения войны. Все они подробно перечислены и должны быть хорошо известны вам как офицеру…
– Но вы сами сказали, что здесь нет войны, – запротестовал комендант.
– В Уложении ясно сказано, что правила надо соблюдать, в первую очередь, в мирное время, чтобы во время сражений не происходило нарушений воинской чести. Пункт первый: гигиена.
Я принюхался.
– Воняет-с, сударь.
Кентавр смешался.
Нет большего оскорбления для человека-коня, чем обвинение его в неопрятности. Особенно обидными для них кажутся поговорки наподобие «Ты что, в хлеву родился?», ибо рождаются они именно там.
– Но позвольте, милостивый государь, – вымолвил комендант. – Здесь же до нас жили эти чертовые наемники. А свиньи они были, прости господи, почище иных минотавров. Так все загадили, что мы до сих пор проветрить не можем. Да и как проветришь – крепость как-никак.
– Это неважно, – широко улыбнулся я. – А важно то, что правило нарушено. Далее. Лифты. Лифты для эвакуации на случай пожара. Где они? Я их у вас не вижу.
Лицо кентавра потемнело – и не от жары.
– Нам пришлось заложить лифты, – отвечал он.
– Заложить?
Я сделал еще пару пометок.
– В смысле – камнями, а не в ломбард? Ха-ха, это шутка. Но отчего же?
Физиономия коменданта посуровела еще больше.
– Мы в них не помещаемся.
– Да?
Я обошел коменданта кругом, критически оценивая его размеры.
– И правда. Если лифты строились для людей… Значит, еще одно нарушение. А теперь крыша. Я мог хорошо рассмотреть ее, когда мы подъезжали. Чем вы ее покрыли?
– Ничем. То есть она и была такая. Каменные перекрытия, очень прочные.
Я покачал головой.
– Солома, – произнес я. – Согласно Уложению, крышу каждой крепости следует покрывать соломой.
– Но это же гном знает что! – возопил комендант. – Такую крепость подожжет первая же стрела. Быть такого не может.
– Проверьте.
– Артиус, – кликнул комендант одного из своих помощников. – Сбегай в мой кабинет и принеси-ка мне Уложение о крепостях.
– Есть, сэр.
– А это правда? – спросила Франсуаз, пока кентавр дулся в своем углу. – Я имею в виду, глупо покрывать замок сеном.
– Разумеется, – я кивнул. – В тексте есть примечание, что в крайнем случае солому можно заменить чешуей лазурного дракона… Это крепчайшая броня – в шесть раз прочнее камня.
– Это я знаю. Но она стоит бешеных денег.
– Вот именно. Лазурные драконы линяют дважды в год. Представь, сколько у них скапливается этой чешуи. Они пытались продавать ее на доспехи, но стоила она тогда гроши. Ее было слишком много. Тогда лобби драконов провели поправку в Уложение. Отныне все, кто строит крепости или владеет уже построенными, обязан делать крышу из их чешуи. Теперь они гребут деньги лопатой.
– Тысяча чертей, – бормотал тем временем комендант, проводя пальцем по строчкам толстенного Уложения. – Где же мы возьмем деньги на эту, гном его подери, чешую? И как прикажете везти ее, через все болота?
– Не знаю, – ответил я. – У эльфов нет крепостей. А вам следовало подумать заранее, прежде чем отнимать собственность у моей клиентки… Теперь перейдем к стражникам. Четверо кентавров стоят у дверей, чтобы никого не впускать…
Я замолчал и уставился на тех, о ком говорил.
– Никого не впускать…
Я посмотрел на коменданта, затем на Франсуаз.
– Неважно! – я просиял в два раза ярче, чем в первый раз. – У вас уже достаточно нарушений, чтобы конфисковать эту крепость. Алые Кардиналы примут нашу сторону. А теперь, с вашего позволения, мы здесь немного пройдемся, чтобы все осмотреть…
– Смотрите, сколько влезет, – пробурчал кентавр. – Все равно крепость останется за нами. Остроухий проныра.
15
– Что произошло? – негромко спросила Френки. – Ты застыл так, словно увидел воющего бегемота.
– Странно, как эльф может быть настолько недогадливым, – пробормотал я. – Положительно, ты плохо на меня влияешь.
– Что? – не поняла девушка. – Так я влияю на тебя плохо или положительно?
– Не говори, как кентавр… Будь я Шерлоком Холмсом, то сказал бы – я заслуживаю такого хорошего пинка, чтобы пролететь отсюда до самого Чаринг-Кросса.
– Но?
– Но поскольку ты, по всей видимости, расценишь мою просьбу буквально и тут же ее выполнишь, говорить я этого не буду… Особенно если учесть, как далеко отсюда до Чаринг-Кросса.
Я огляделся в поисках того, что могло бы мне помочь, и обнаружил только Френки. Ладно, сгодится.
– Мне нужна карта болот, – сказал я. – Где были бы отмечены все крупные, но заброшенные пещеры драконов.
– Такая должна быть в покоях коменданта.
– Как мы туда попадем?
– На пожарном лифте.
– Но кентавры заложили их все.
– Майкл.
Девушка строго посмотрела на меня.
– Чтобы тут не делали эти ослики, это по-прежнему моя крепость. А это значит, что здесь все работает, как часы. За мной.
Мы миновали два коридора, увешанных старым оружием.
– И зачем эти пони портят обстановку? – пробормотала девушка, останавливаясь возле совершенно ровной стены.
– Кентавры жадные, – пояснил я. – Когда меч или доспех уже нельзя починить, им все равно жалко его выбрасывать. Поэтому заклеивают в них дыры воском, закрашивают и развешивают на стенах.
– И эти твари сейчас живут в моей крепости… Просто кошмар.
Девушка нажала на два камня, и стена отошла в сторону.
– Система тайных туннелей, – пояснила Франсуаз, входя в темноту первой. – Не буду врать, создали ее кикиморы. В те годы они воевали с драконами и крепость переходила из рук в руки… Как видишь, кикимора может здесь пройти, а дракон – нет. Не будь болотные твари такими глупыми, они без всякого труда удержали бы замок.
– Думаешь, кентавры знают об этих ходах?
– Наверное. Не совсем же они тупицы. А вот пользоваться ими они не могут, как и этим лифтом, из-за своих размеров. Поехали вверх.
Демонесса опустила рычаг, и узкая кабинка плавно поплыла к вершине крепости. Рукоятка рычага блестела, словно только что была начищена.
– Все в полном порядке, – удовлетворенно произнесла девушка. – Приятно, когда то, что ты создала, исправно работает. А теперь отвечай – зачем тебе карта болот.
– Это было элементарно, – ответил я. – Не могу простить себе, что не понял этого сразу. Вспомни, кого мы встретили на входе в город.
– Наемников.
– То есть в их нынешней роли – городскую стражу. А зачем охранники у ворот – пусть даже там нет самих ворот?
– Чтобы никого не впускать.
– Отлично! А какой в этом смысл, если твари рождаются в самом городе, в волшебном озере?
Девушка прикусила губу.
– А теперь переверни ситуацию. Представь себе человека. Нет! Представь целую семью. Они поселились в городе Созидателей Храмов. Их привлекают покой и безопасность. Но вдруг они узнают, что по ночам на улицах бродят ужасные чудовища. Как они поступят?
– Сбегут к чертям собачьим.
– Допустят ли этого волшебники?
Франсуаз хмыкнула.
– Если из города хлынет волна беженцев, все вокруг поймут – что-то не так. И кентавры, у которых крепость под боком, и амазонки, а пуще того, хобгоблины.
– А тогда произойдет именно то, чем мы стращали приора. Представители соседних стран со всех ног ринутся сюда узнать, какого дьявола происходит и можно ли это использовать в своих целях..
– Чтобы лишить власти Созидателей и завладеть их тайнами.
– Точно. Значит, стражники стояли у входа ни для того, чтобы не впускать чудовищ. Ты сама видела, насколько наемники эффективны в бою против стальных тварей. Нет, их задача – не выпускать разбегающихся горожан. Потому и на улицах было тихо, когда мы по ним проезжали, несмотря на все слухи. Потому и Сильван был в ужасе и говорил полунамеками. Только одно может так напугать людей.
– Повальные аресты.
– Правильно. Созидатели Храмов наняли бандитов не для того, чтобы бороться с чудовищами. Волшебники не могли не понимать – шайка разбойников просто на это не годится. А вот для того, чтобы держать в страхе мирное население, не дать позорной тайне выйти за пределы города, Корбург и его товарищи вполне годятся.
Френки кивнула – она хорошо знала тех, о ком я говорил.
– Опять же, заметь, приор даже двух молний в него не бросил за то, что произошло на озере. А старик явно не из тех, кто прощает оплошности. Значит, работа наемников состоит в другом, и выполняют ее они хорошо.
– Где же они держат арестованных?
– В темнице.
– Ты сам сказал, что в городе нет темниц.
– Для того, кто может за пять минут выстроить из ничего храм, столь же просто создать и тюрьму из воздуха… Не удивлюсь, если перед этим Корбургу было велено собрать всех людей возле волшебного озера. Пусть, мол, видят, что их ждет за неповиновение.
– Остается только спрятать темницу так, чтобы ее никто не увидел?
– Да, особенно, если поблизости рыскают не в меру любознательные кентавры. А заброшенная драконья пещера – прекрасное для этого место. Очевидно, эту идею подал им пример Корбурга, который переселился в одну из таких. Какая же высокая крепость.
– Просто это пожарный лифт. Вниз он едет в десять раз быстрее.
– Странно, как эльф может быть настолько недогадливым, – пробормотал я. – Положительно, ты плохо на меня влияешь.
– Что? – не поняла девушка. – Так я влияю на тебя плохо или положительно?
– Не говори, как кентавр… Будь я Шерлоком Холмсом, то сказал бы – я заслуживаю такого хорошего пинка, чтобы пролететь отсюда до самого Чаринг-Кросса.
– Но?
– Но поскольку ты, по всей видимости, расценишь мою просьбу буквально и тут же ее выполнишь, говорить я этого не буду… Особенно если учесть, как далеко отсюда до Чаринг-Кросса.
Я огляделся в поисках того, что могло бы мне помочь, и обнаружил только Френки. Ладно, сгодится.
– Мне нужна карта болот, – сказал я. – Где были бы отмечены все крупные, но заброшенные пещеры драконов.
– Такая должна быть в покоях коменданта.
– Как мы туда попадем?
– На пожарном лифте.
– Но кентавры заложили их все.
– Майкл.
Девушка строго посмотрела на меня.
– Чтобы тут не делали эти ослики, это по-прежнему моя крепость. А это значит, что здесь все работает, как часы. За мной.
Мы миновали два коридора, увешанных старым оружием.
– И зачем эти пони портят обстановку? – пробормотала девушка, останавливаясь возле совершенно ровной стены.
– Кентавры жадные, – пояснил я. – Когда меч или доспех уже нельзя починить, им все равно жалко его выбрасывать. Поэтому заклеивают в них дыры воском, закрашивают и развешивают на стенах.
– И эти твари сейчас живут в моей крепости… Просто кошмар.
Девушка нажала на два камня, и стена отошла в сторону.
– Система тайных туннелей, – пояснила Франсуаз, входя в темноту первой. – Не буду врать, создали ее кикиморы. В те годы они воевали с драконами и крепость переходила из рук в руки… Как видишь, кикимора может здесь пройти, а дракон – нет. Не будь болотные твари такими глупыми, они без всякого труда удержали бы замок.
– Думаешь, кентавры знают об этих ходах?
– Наверное. Не совсем же они тупицы. А вот пользоваться ими они не могут, как и этим лифтом, из-за своих размеров. Поехали вверх.
Демонесса опустила рычаг, и узкая кабинка плавно поплыла к вершине крепости. Рукоятка рычага блестела, словно только что была начищена.
– Все в полном порядке, – удовлетворенно произнесла девушка. – Приятно, когда то, что ты создала, исправно работает. А теперь отвечай – зачем тебе карта болот.
– Это было элементарно, – ответил я. – Не могу простить себе, что не понял этого сразу. Вспомни, кого мы встретили на входе в город.
– Наемников.
– То есть в их нынешней роли – городскую стражу. А зачем охранники у ворот – пусть даже там нет самих ворот?
– Чтобы никого не впускать.
– Отлично! А какой в этом смысл, если твари рождаются в самом городе, в волшебном озере?
Девушка прикусила губу.
– А теперь переверни ситуацию. Представь себе человека. Нет! Представь целую семью. Они поселились в городе Созидателей Храмов. Их привлекают покой и безопасность. Но вдруг они узнают, что по ночам на улицах бродят ужасные чудовища. Как они поступят?
– Сбегут к чертям собачьим.
– Допустят ли этого волшебники?
Франсуаз хмыкнула.
– Если из города хлынет волна беженцев, все вокруг поймут – что-то не так. И кентавры, у которых крепость под боком, и амазонки, а пуще того, хобгоблины.
– А тогда произойдет именно то, чем мы стращали приора. Представители соседних стран со всех ног ринутся сюда узнать, какого дьявола происходит и можно ли это использовать в своих целях..
– Чтобы лишить власти Созидателей и завладеть их тайнами.
– Точно. Значит, стражники стояли у входа ни для того, чтобы не впускать чудовищ. Ты сама видела, насколько наемники эффективны в бою против стальных тварей. Нет, их задача – не выпускать разбегающихся горожан. Потому и на улицах было тихо, когда мы по ним проезжали, несмотря на все слухи. Потому и Сильван был в ужасе и говорил полунамеками. Только одно может так напугать людей.
– Повальные аресты.
– Правильно. Созидатели Храмов наняли бандитов не для того, чтобы бороться с чудовищами. Волшебники не могли не понимать – шайка разбойников просто на это не годится. А вот для того, чтобы держать в страхе мирное население, не дать позорной тайне выйти за пределы города, Корбург и его товарищи вполне годятся.
Френки кивнула – она хорошо знала тех, о ком я говорил.
– Опять же, заметь, приор даже двух молний в него не бросил за то, что произошло на озере. А старик явно не из тех, кто прощает оплошности. Значит, работа наемников состоит в другом, и выполняют ее они хорошо.
– Где же они держат арестованных?
– В темнице.
– Ты сам сказал, что в городе нет темниц.
– Для того, кто может за пять минут выстроить из ничего храм, столь же просто создать и тюрьму из воздуха… Не удивлюсь, если перед этим Корбургу было велено собрать всех людей возле волшебного озера. Пусть, мол, видят, что их ждет за неповиновение.
– Остается только спрятать темницу так, чтобы ее никто не увидел?
– Да, особенно, если поблизости рыскают не в меру любознательные кентавры. А заброшенная драконья пещера – прекрасное для этого место. Очевидно, эту идею подал им пример Корбурга, который переселился в одну из таких. Какая же высокая крепость.
– Просто это пожарный лифт. Вниз он едет в десять раз быстрее.
16
Франсуаз постояла несколько минут без движения, потом кивнула.
– Там никого нет. Ни один кентавр не способен сохранять подобную тишину. Они вечно фыркают и перебирают копытами. Вот почему они редко устраивают засады – их за версту слышно…
Двери раскрылись, и перед нами предстали просторные покои коменданта крепости.
Девушка сделала несколько шагов, потом остановилась, и на ее лице появилась удовлетворенная улыбка.
– Это мой кабинет, – пояснила она. – Конечно, они многое здесь переставили. Все здесь запачкали. Кресло мое выбросили, сволочи… А какое было хорошее, с подлокотниками из настоящих черепов.
– Поплачем об этом потом, – нетерпеливо предложил я. – Лучше поищи карту болот.
– Я хранила ее в верхнем ящике, – пробормотала девушка. – Корбург был не настолько умен, чтобы придумать для нее новое место…
Франсуаз подошла к столу и завозилась с замком.
– Вот и она.
Девушка замерла, рассматривая карту. Она видела не тропы и горы, начерченные на пергаменте, а свои прошлые приключения.
– Вернемся в тайный ход, пока комендант не вернулся… Или хочешь побыть здесь еще?
Демонесса обожгла меня взглядом. Девушке не понравилось, что ее заподозрили в сентиментальности.
– Не хочешь захватить пару кентаврийских порножурналов? – спросила она. – Их здесь целая пачка, комендант вряд ли хватится одного-двух.
– Не будь глупенькой, Френки, – отвечал я. – Высокий Совет эльфов до сих пор не пришел к выводу, считать ли это зоофилией или просто извращением. Лучше дай сюда карту.
– Как вы их составляли? – спросил я, расстелив, хрустящий лист пергамента на стене потайного хода.
– Найти пещеру дракона несложно. У них большой вход, который никогда не маскируется. Предварительные наброски я сделала с вершины башни. Потом послала разъезды по всему болоту, чтобы уточнить детали.
– А это что?
Я указал на маленькие фигурки драконов, нанесенные чернилами возле большинства пещер. Многие были перечеркнуты.
– По ночам эти твари спят. Они холоднокровные, им нужно солнечное тепло. По утрам двое дозорных осматривали болота и отмечали места, где взлетают драконы, отправляясь на охоту. Если пещера оказывалась заброшена, символ перечеркивался.
– Нам нужно что-то большое, как можно ближе к городу… Такая, чтобы подступы не просматривались из Гнилой Крепости.
– Вот, – палец девушки ткнул в темное пятно у края карты.
Рядом были изображены три дракона, все перечеркнутые.
– Пещера очень удобная, ее занимали несколько раз. Но волшебники живут слишком близко, и это нервирует драконов. Рано или поздно все покидали это место.
– Вижу, не все любят наших друзей Созидателей… Ладно, Френки. Отправь нас туда.
– Туда?!
Франсуаз посмотрела на меня так, словно я предложил ей заняться вязанием.
– Ты хоть понимаешь, насколько опасно открывать астральные двери на таком близком расстоянии? До этой пещеры пара часов верхом. С нами может случиться гном знает что.
– Об этом не волнуйся. Гномы вообще ничего не знают, кроме своих кирок и лопат. Терять же время на дорогу мы просто не имеем права. Люди, которых держат в темнице, находятся в большой опасности. Очень возможно, что мы уже опоздали. Так что поторопись.
Франсуаз провела рукой, и между двумя сырыми стенами потайного прохода распахнулась астральная дверь.
– Когда мы познакомились, – заметила она, – ты думал только о том, как бы обчистить зазевавшегося купца, а при одном упоминании о добрых делах исчезал, как маг – повелитель иллюзий. С чего вдруг такая перемена?
– Тогда я был в отпуске, – пояснил я, проталкивая Франсуаз вперед. – И Верховный Совет не оплачивал мне добрые дела, как сейчас. К тому же теперь у меня есть ты.
Мерцающее сияние разошлось перед нами, затем снова сомкнулось позади нас.
Только сейчас я понял, какую жестокую, непоправимую совершил ошибку.
Когда ты говоришь девушке: «зато теперь у меня есть ты», она может навоображать себе такого и в таких количествах, что не удастся даже бригаде назюкавшихся свирфнеблинов. У них, у девушек, я хочу сказать, а не у глубинных гномов, в голове вечно крутится что-то романтическое, вроде заезженной пластинки. И не дай бог вам неосторожным словом диск этот запустить.
Я-то имел в виду совсем другое. Теперь у меня есть Френки, ее можно первой толкать в пещеру к дракону, прятаться за ней от разбойников и заставлять таскать тяжелые вещи.
Так почему бы и не заняться добрыми делами, тем более, если хорошо платят?
По здравому размышлению, я решил девушке этого не говорить и сосредоточился на одном из фундаментальных вопросов, которыми когда-либо задавался ученый эльф.
Где я, черт побери?
– Там никого нет. Ни один кентавр не способен сохранять подобную тишину. Они вечно фыркают и перебирают копытами. Вот почему они редко устраивают засады – их за версту слышно…
Двери раскрылись, и перед нами предстали просторные покои коменданта крепости.
Девушка сделала несколько шагов, потом остановилась, и на ее лице появилась удовлетворенная улыбка.
– Это мой кабинет, – пояснила она. – Конечно, они многое здесь переставили. Все здесь запачкали. Кресло мое выбросили, сволочи… А какое было хорошее, с подлокотниками из настоящих черепов.
– Поплачем об этом потом, – нетерпеливо предложил я. – Лучше поищи карту болот.
– Я хранила ее в верхнем ящике, – пробормотала девушка. – Корбург был не настолько умен, чтобы придумать для нее новое место…
Франсуаз подошла к столу и завозилась с замком.
– Вот и она.
Девушка замерла, рассматривая карту. Она видела не тропы и горы, начерченные на пергаменте, а свои прошлые приключения.
– Вернемся в тайный ход, пока комендант не вернулся… Или хочешь побыть здесь еще?
Демонесса обожгла меня взглядом. Девушке не понравилось, что ее заподозрили в сентиментальности.
– Не хочешь захватить пару кентаврийских порножурналов? – спросила она. – Их здесь целая пачка, комендант вряд ли хватится одного-двух.
– Не будь глупенькой, Френки, – отвечал я. – Высокий Совет эльфов до сих пор не пришел к выводу, считать ли это зоофилией или просто извращением. Лучше дай сюда карту.
– Как вы их составляли? – спросил я, расстелив, хрустящий лист пергамента на стене потайного хода.
– Найти пещеру дракона несложно. У них большой вход, который никогда не маскируется. Предварительные наброски я сделала с вершины башни. Потом послала разъезды по всему болоту, чтобы уточнить детали.
– А это что?
Я указал на маленькие фигурки драконов, нанесенные чернилами возле большинства пещер. Многие были перечеркнуты.
– По ночам эти твари спят. Они холоднокровные, им нужно солнечное тепло. По утрам двое дозорных осматривали болота и отмечали места, где взлетают драконы, отправляясь на охоту. Если пещера оказывалась заброшена, символ перечеркивался.
– Нам нужно что-то большое, как можно ближе к городу… Такая, чтобы подступы не просматривались из Гнилой Крепости.
– Вот, – палец девушки ткнул в темное пятно у края карты.
Рядом были изображены три дракона, все перечеркнутые.
– Пещера очень удобная, ее занимали несколько раз. Но волшебники живут слишком близко, и это нервирует драконов. Рано или поздно все покидали это место.
– Вижу, не все любят наших друзей Созидателей… Ладно, Френки. Отправь нас туда.
– Туда?!
Франсуаз посмотрела на меня так, словно я предложил ей заняться вязанием.
– Ты хоть понимаешь, насколько опасно открывать астральные двери на таком близком расстоянии? До этой пещеры пара часов верхом. С нами может случиться гном знает что.
– Об этом не волнуйся. Гномы вообще ничего не знают, кроме своих кирок и лопат. Терять же время на дорогу мы просто не имеем права. Люди, которых держат в темнице, находятся в большой опасности. Очень возможно, что мы уже опоздали. Так что поторопись.
Франсуаз провела рукой, и между двумя сырыми стенами потайного прохода распахнулась астральная дверь.
– Когда мы познакомились, – заметила она, – ты думал только о том, как бы обчистить зазевавшегося купца, а при одном упоминании о добрых делах исчезал, как маг – повелитель иллюзий. С чего вдруг такая перемена?
– Тогда я был в отпуске, – пояснил я, проталкивая Франсуаз вперед. – И Верховный Совет не оплачивал мне добрые дела, как сейчас. К тому же теперь у меня есть ты.
Мерцающее сияние разошлось перед нами, затем снова сомкнулось позади нас.
Только сейчас я понял, какую жестокую, непоправимую совершил ошибку.
Когда ты говоришь девушке: «зато теперь у меня есть ты», она может навоображать себе такого и в таких количествах, что не удастся даже бригаде назюкавшихся свирфнеблинов. У них, у девушек, я хочу сказать, а не у глубинных гномов, в голове вечно крутится что-то романтическое, вроде заезженной пластинки. И не дай бог вам неосторожным словом диск этот запустить.
Я-то имел в виду совсем другое. Теперь у меня есть Френки, ее можно первой толкать в пещеру к дракону, прятаться за ней от разбойников и заставлять таскать тяжелые вещи.
Так почему бы и не заняться добрыми делами, тем более, если хорошо платят?
По здравому размышлению, я решил девушке этого не говорить и сосредоточился на одном из фундаментальных вопросов, которыми когда-либо задавался ученый эльф.
Где я, черт побери?
17
Человек, стоявший рядом со мной, громко кричал.
Вначале я подумал, будто он что-то продает и пытается всеми силами привлечь внимание публики к своему товару. На деревенский рынок нас занесло, что ли? Впрочем, Френки предупреждала, что такое может случиться, если прокладывать астральный туннель на такой короткой дистанции.
Однако, оборотившись, я смог убедиться в том, что девушка не подвела меня. Мы на самом деле находились в подземной темнице. Стальные прутья решетки, тяжелый замок на двери, сырые стены и, главное, много, очень много несчастных заключенных.
Тогда почему человек рядом со мной так орет?
А, выходя из астральной двери, я наступил ему на ногу.
Извините.
Франсуаз не преминула бы что-нибудь сказать, красочно прокомментировав наше положение. Однако все мысли девушки вертелись, как я уже говорил, вокруг тем чисто романтических, поэтому заняться делами предстояло мне одному.
Горожанин сбоку меня замолчал; притихли и все остальные. Я оглядел их с важностью, как и подобает эльфу-аристократу, попавшему в глубокую провинцию.
Были здесь, в основном, семьи купцов и ремесленников. Впрочем, заметил я и одного звездочета, а также крысочеловека, который вполне мог оказаться заклинателем духов. В любом случае, их скромные таланты не смогли помочь им одолеть магию Созидателей Храмов.
Когда я говорил о семьях, то ничуть не преувеличил. Здесь были и женщины, и дети, и старики. Они жались к холодным стенам, поддерживая друг друга. Многие не поднимали глаз.
Никто не осмеливался подойти к высокой металлической решетке, что отделяла темницу от остального мира.
– Ответь мне, Френки, – негромко произнес я. – Отчего же так получается. Стоит найти в мире место, где все хорошо, где великолепные храмы можно создавать простым усилием воли, и сразу оказывается, что за парадным фасадом прячется… Такое…
Вопрос был риторическим, и ответа на него я не ждал.
А поскольку опасался, что Франсуаз все же что-нибудь ответит, да не к месту, то повысил голос.
– Приветствую вас, достопочтенные горожане. Я ченселлор Черного Дракона, полномочный представитель Высокого Совета эльфов. Мы прибыли сюда, узнав, какие несправедливости творятся в ваших краях.
Мало кто из людей даже поднял голову. Если кто-то из них и смотрел на нас с небольшим интересом, то лишь потому, что не видели нас раньше.
– Известие об эльфийской помощи ничуть их не, вдохновило, – пробормотала Френки.
– Взгляни вон на тех двоих, звездочета и заклинателя. Наверняка, оказавшись здесь, они тоже обещали людям, что освободят их от магии Созидателей. Учитывая, в каком положении мы их застали, можно высказать смелое предположение – им так ничего и не удалось. Теперь эти несчастные не верят ничьим обещаниям.
Вначале я подумал, будто он что-то продает и пытается всеми силами привлечь внимание публики к своему товару. На деревенский рынок нас занесло, что ли? Впрочем, Френки предупреждала, что такое может случиться, если прокладывать астральный туннель на такой короткой дистанции.
Однако, оборотившись, я смог убедиться в том, что девушка не подвела меня. Мы на самом деле находились в подземной темнице. Стальные прутья решетки, тяжелый замок на двери, сырые стены и, главное, много, очень много несчастных заключенных.
Тогда почему человек рядом со мной так орет?
А, выходя из астральной двери, я наступил ему на ногу.
Извините.
Франсуаз не преминула бы что-нибудь сказать, красочно прокомментировав наше положение. Однако все мысли девушки вертелись, как я уже говорил, вокруг тем чисто романтических, поэтому заняться делами предстояло мне одному.
Горожанин сбоку меня замолчал; притихли и все остальные. Я оглядел их с важностью, как и подобает эльфу-аристократу, попавшему в глубокую провинцию.
Были здесь, в основном, семьи купцов и ремесленников. Впрочем, заметил я и одного звездочета, а также крысочеловека, который вполне мог оказаться заклинателем духов. В любом случае, их скромные таланты не смогли помочь им одолеть магию Созидателей Храмов.
Когда я говорил о семьях, то ничуть не преувеличил. Здесь были и женщины, и дети, и старики. Они жались к холодным стенам, поддерживая друг друга. Многие не поднимали глаз.
Никто не осмеливался подойти к высокой металлической решетке, что отделяла темницу от остального мира.
– Ответь мне, Френки, – негромко произнес я. – Отчего же так получается. Стоит найти в мире место, где все хорошо, где великолепные храмы можно создавать простым усилием воли, и сразу оказывается, что за парадным фасадом прячется… Такое…
Вопрос был риторическим, и ответа на него я не ждал.
А поскольку опасался, что Франсуаз все же что-нибудь ответит, да не к месту, то повысил голос.
– Приветствую вас, достопочтенные горожане. Я ченселлор Черного Дракона, полномочный представитель Высокого Совета эльфов. Мы прибыли сюда, узнав, какие несправедливости творятся в ваших краях.
Мало кто из людей даже поднял голову. Если кто-то из них и смотрел на нас с небольшим интересом, то лишь потому, что не видели нас раньше.
– Известие об эльфийской помощи ничуть их не, вдохновило, – пробормотала Френки.
– Взгляни вон на тех двоих, звездочета и заклинателя. Наверняка, оказавшись здесь, они тоже обещали людям, что освободят их от магии Созидателей. Учитывая, в каком положении мы их застали, можно высказать смелое предположение – им так ничего и не удалось. Теперь эти несчастные не верят ничьим обещаниям.