Страница:
Черных.
Протокол допроса от 17 сентября 1982 года. Время 14.20 – 18.50. Лист 156, том 2.
Ответ на поставленный вопрос: идея выпуска «Литературных тетрадей» родилась, если мне не изменяет память, коллективно, через полгода после первого Собрания Вампиловского книжного Товарищества. Разумеется, лучшую лабораторию для филологической учебы трудно придумать, и, что немаловажно, по истечении трех-четырех лет был бы виден маленький итог нашего предприятия. Наконец, ребята мечтали поставить десять, скажем, выпусков «Литературных тетрадей» на обсуждение Иркутской областной конференции «Молодость, творчество, современность» и получить объективную оценку профессиональных поэтов, прозаиков, критиков, философов, историков.
Программа «Литературных тетрадей» – сугубо эстетическая. По всем разделам альманаха предпринимается попытка исследовать природу Прекрасного. Рубрики: «Хроника культурной жизни», «Литературоведение и критика», «Философия и история», «Поэзия», «Проза» – говорят сами за себя. В предуведомлении Александра Жабрея к 1-му выпуску говорится не только о поиске исторической и поэтической истины, но и о риске начинания. Мы боялись тех ревнителей тиши и глади, кто к подобному подступаются с красным карандашом.
Выпуск «Литературных тетрадей» – дело хлопотное. Многие горели желанием лично участвовать в них и позвать способную молодежь на их страницы. Ответственным редактором альманаха согласился быть честолюбивый Игорь Арефьев. Я выступал в качестве ответственного секретаря. К ребятам были обращены конкретные просьбы по всем разделам. Итоги годовой деятельности – три выпуска, раз от разу лучше. Кроме того, были собраны и заявлены материалы на последующие номера.
Авторы статей выслушивали критику, предположения, аргументированные отказы. Шла колоссальная литературная учеба. Печатали по пять экземпляров каждого номера «Тетрадей». Исключение составляет первый выпуск, который вышел тиражом, если не ошибаюсь, в 8 экземпляров. Из первого, второго и третьего выпусков «Литературных тетрадей» можно отличить, на мой взгляд, статьи о романе Булата Окуджавы «Глоток Свободы» (автор Неля Гураевская), о повести Валентина Катаева «Уже написан Вертер» (автор Игорь Арефьев), о «Моцарте в Польском костеле (автор Юлия Пушкина), о „Сиде“ Корнеля (автор Сергей Лукиных). Со временем мы хотели обозреть многовековое эстетическое наследие, и маленькие статьи о Диогене Лаэртском, Монтене, Шекспире, большая статья о Достоевском – тому свидетельство. В планах редакции были статьи о Брехте и Сартре, об Александре Вампилове (статья пишется юным филологом). Авторов гипотетических называть не хочу по педагогическим соображениям. О поляке Ежи Ставинском хотел написать я.
Крупной удачей альманаха должно было явиться становление «Наших публикаций», в коих А. Панов намеревался познакомить читателей и Вампиловское книжное товарищество с наследием крупных русских мыслителей, исповедующих глубоко национальные идеи почвы.
Со временем «Литературные тетради» явились бы, да они уже и сейчас свидетельствуют об этом, подтверждением истинно патриотических убеждений инициаторов и авторов «Тетрадей».
Наш альманах, насколько мне известно, снискал симпатии многих читателей, но и встретил критику, доброжелательную в основном. Мы были готовы напечатать на своих страницах, и начали печатать, недоброжелательные отзывы.
Черновые материалы в основном редактировал я как литератор опытный, но я не избегал помощи добровольных помощников в этом кропотливом деле. Подготовленные к публикации материалы хранились у меня.
На вопрос, у кого находятся не изъятые в ходе следствия экземпляры альманаха, ответить не могу по этическим мотивам. И мне хочется, чтобы уцелевшее осталось «на потом» – для истинных критиков и общественности как свидетельство чистоты помыслов юношей и девушек.
Протокол допроса мною прочитан, показания с моих слов записан правильно, но не полно. Так, не приведена моя очень точная мысль в абзаце, где говорится о ревнителях тиши и глади, вслед за словами «которые к подобным начинаниям подступаются с красным карандашом» должно следовать: «настоящий протокол допроса ярчайше свидетельствует о том, что А. Жабрей оказался провидцем: “Литературные тетради” еще в стадии становления стали предметом криминального исследования». Черных
Том 2, лист 164.
Институт им. Сербского, г. Москва (после Омска) – напротив дома и окон Лена Карпинского: с 11 ноября 1982 г. по 14 декабря 1982 г.Гепатит (начался в Институте) с 18.12.82 по 7.1.83, в т. ч. в Лефортове, где тюремная врачиха констатировала, что Б.И. Черныха можно (больного!) этапировать назад в Иркутск.
Начальник медчасти Иркутской тюрьмы Парфентьев, начальник отделения Огородников, врач Ларев 7 января 1983 года о больном (боли в печени, желтые белки, кожная сыпь по всему телу) сделали заключение: «может участвовать в следственных операциях с вывозом за пределы учреждения».
Борису Черных утром делали уколы и вывозили на допросы в течение полумесяца.
Том.2., л. 162. Допрос 7.1.1983 г., Время с 15.20 до 20.10.
Вопрос о книгах Бердяева и др.
Ответ:Отвечать на поставленный вопрос отказываюсь, поскольку считаю дело в отношении меня инспирированным, вины за собой никакой не вижу.
Вопросо том, кем «изготовлены» (т.е. отпечатаны и перефотографированы) тексты, повлек ответ: «Отвечать не желаю. Причина отказа та же, что и в ответе на первый вопрос».
Вопрос:При каких обстоятельствах перечисленные в первом вопросе тексты оказались в ваших руках?
Ответ:Этого следствию знать не обязательно, так как указанные тексты никакого отношения к настоящему «уголовному делу» не имеют. Это мой окончательный ответ по их поводу.
Запись следствия:
«Протокол подписать (Черных) отказался».
Том 2, лист 169.
19 января 1983 г. Изнурительный допрос с 14.15 до 18.10 с вымучиванием искомого ответа. (Допрашивал В.И. Ковалев).
Вопрос:Допускали ли вы в разговорах с Пановым Ал. Ник. измышления, порочащие Советский государственный строй?
Ответ:Прошу опираться в этом вопросе на ответы Панова, но подтвердить их, как и в случае с Арефьевым, не могу по следующим мотивам: частные разговоры не могут быть предметом криминального исследования, ибо уголовное «исследование» антиконституционно. Как в случае с Арефьевым, частные фразы, вырванные из контекста объемной широкой мысли, не только не способствуют выявлению истины, но и извращают ее, дают противоположный смысл или размывают его, в конечном итоге обнажая некомпетентность и вульгарность подобных свидетельств, опираются не на сложные связи и опосредования диалектической логики, а на примитивные посылки логики формальной.
Омская психушка. 19 октября 1982 год. Том 5.
Из медицинского заключения: Память (пациента Б.И. Черных) не изменена, хорошо ориентируется и перестраивается по ходу беседы, интеллект высокий, обнаруживает быстроту реакции, выражающихся в репликах, нередко метких и острых. Однако в суждениях и выводах порой излишне категоричен.
Председатель комиссии Беглов,
Доцент кафедры психиатрии Омского мединститута Ларин,
Заместитель главного врача по внебольничной помощи Лещева,
Заведующий экспертным отделением В. Перестый.
Том 5, лист 3.
Из оперативных действий КГБ.
«Невропатолог Пархоменко Л.А. вызвана была в КГБ и полностью все отрицала» (плохое состояние Черных).
Том 5, лист 2.
От 4 августа 1982 г.
Отказ Черных от очной ставки – «пока не буду переведен в камеру с меньшим числом содержащихся в ней…»
Лист198.
Из письма Б. Черных – В. Кустову.
Май 1980 года, лист 198, том 5.
«Письма пиши спокойные, без нервов, я так все пойму, общие вопросы не бойся обговаривать открыто, да и вообще не надо им показывать, что мы боимся их. Пусть они боятся за свое будущее, пусть они живут потаенно».
Александр Лопин (студент 5 курса Московского инженерно-физического института, МИФИ). Том 4, лист 66.
Другой вопрос, что он (Б.И. Черных) иногда допускал резкие, язвительные замечания в адрес наших недостатков, существующих в городе Иркутске и в стране в целом, но никогда не отзывался отрицательно о нашем отечественном и государственном строе…
Маликова Л.И., директор средней школы №22. Допрашивал В.И. Ковалев. 2 ноября 1982 года. Том 4, лист 88.
– В школе на одном из лозунгов были написаны слова Л.И.Брежнева: «Сегодня советские дети, завтра – советский народ». Увидев это, Черных потребовал снять лозунг, не объясняя причин своего требования.
Лист 89.
…Произошел небывалый в моей педагогической практике прецедент. Ко мне стали обращаться родители учащихся 8-х классов нашей и 27-й школы, где Б.И. вел факультатив по литературе, с просьбой обратить внимание на его уроки.
По их словам (фамилии родителей за давностью времени не помню), Черных на своих занятиях пытается привить детям искаженные взгляды и представления на историю развития нашего государства и советской действительности. В частности, утверждает, что великим теоретиком не следует считать Ленина. В СССР повсеместно нарушаются принципы демократии, преподавание в школах идет по формальному пути, в учебниках умалчивается о некоторых негативных процессах развития государства. Это им стало известно якобы из бесед со своими детьми. Аналогичные сигналы поступили и от преподавателей Губашвили Тамары Александровны и Шалыгиной Елены Александровны, наиболее близко общающихся с восьмиклассниками. При этом называют несколько конкретных фамилий ребят, кто может подтвердить подобные высказывания Черных…
Уволили 26 или 27 ноября 1976 года (за «прогул» во время осенних каникул).
Лист 90.
…Мне даже жаль, что его судьба сложилась таким образом. В целом он высокоэрудированный человек, хороший педагог, знание детской психологии позволяло ему вести уроки очень интересно, занимательно. Дети тянулись к нему. Другой вопрос, что он говорил им. Здесь он заслуживает самого сурового наказания…
Из документов 70-х годов.
Из больничной клиники (Октябрьский район г. Иркутска). И.О.Ф. участкового доктора где-то есть в архиве Б.Черных. 2.02.78 г. На дому.
Больной находится один дома, чувствует себя в настоящее время хорошо, в поликлинику на обследование отказался прийти, так как не видит в нем необходимости. С беседы с больным создается впечатление о психической неполноценности. Задает вопросы не по существу.
P.S. Безграмотность медички явная: «с беседы с больным». А заданность – «о психической неполноценности» – в 1978 году, за 4 года до ареста, о чем свидетельствует?..
Из поздних документов
664058, Иркутск, Университетский микрорайон, дом 31, кв. 12, Черных Б.И.
Борис Иванович!
По существу Вашего заявления от 22 мая 1990 года, адресованного в прокуратуру Иркутской области, сообщаем, что в процессе расследования уголовного дела часть изъятого у Вас домашнего архива была передана под расписку Вашему сыну Андрею. В числе возвращенных значится и упоминающаяся Вами рукопись «Маленький портной» (Копия расписки прилагается).
Дополнительные изучения материалов обыска и осмотра изъятого показало, что письма Александра Вампилова у Вас при обыске не изымались. Что касается Ваших рукописей «Садовник» и «Садовник в провинции», то они, так же как и изъятые у Вас произведения А.Солженицына, признаны судом в качестве вещественных доказательств и согласно действующему законодательству решение о их дальнейшей судьбе – исключительная прерогатива судебных органов. Поскольку Верховный суд РСФСР в своем определении от 28 марта 1990 года о прекращении уголовного дела в отношении Вас никакого решения относительно вещественных доказательств не принял, мы неправомочны сами решить этот вопрос. Для этого уголовное дело нами направлено в Иркутский областной суд.
К сожалению, тетради Льва Зильберберга, сочинения Я. Корчака после окончания следствия были уничтожены. В связи с этим приносим Вас свои извинения. Что касается пишущей машинки, то она по решению суда была также уничтожена.
Возвращаем Вам книжку А. Бека «Новое назначение» и три экземпляра «Литературных тетрадей».
Начальник следственного отделения УКГБ СССР по Иркутской области П.Н. Мазанников.
P. S. Они так и называют политическое дело уголовным.
Сочинения великого польского педагога и европейски знаменитого писателя Корчака сожжены. Комментарии излишни.
Нетленные документы эпохи
Протокол допроса от 17 сентября 1982 года. Время 14.20 – 18.50. Лист 156, том 2.
Ответ на поставленный вопрос: идея выпуска «Литературных тетрадей» родилась, если мне не изменяет память, коллективно, через полгода после первого Собрания Вампиловского книжного Товарищества. Разумеется, лучшую лабораторию для филологической учебы трудно придумать, и, что немаловажно, по истечении трех-четырех лет был бы виден маленький итог нашего предприятия. Наконец, ребята мечтали поставить десять, скажем, выпусков «Литературных тетрадей» на обсуждение Иркутской областной конференции «Молодость, творчество, современность» и получить объективную оценку профессиональных поэтов, прозаиков, критиков, философов, историков.
Программа «Литературных тетрадей» – сугубо эстетическая. По всем разделам альманаха предпринимается попытка исследовать природу Прекрасного. Рубрики: «Хроника культурной жизни», «Литературоведение и критика», «Философия и история», «Поэзия», «Проза» – говорят сами за себя. В предуведомлении Александра Жабрея к 1-му выпуску говорится не только о поиске исторической и поэтической истины, но и о риске начинания. Мы боялись тех ревнителей тиши и глади, кто к подобному подступаются с красным карандашом.
Выпуск «Литературных тетрадей» – дело хлопотное. Многие горели желанием лично участвовать в них и позвать способную молодежь на их страницы. Ответственным редактором альманаха согласился быть честолюбивый Игорь Арефьев. Я выступал в качестве ответственного секретаря. К ребятам были обращены конкретные просьбы по всем разделам. Итоги годовой деятельности – три выпуска, раз от разу лучше. Кроме того, были собраны и заявлены материалы на последующие номера.
Авторы статей выслушивали критику, предположения, аргументированные отказы. Шла колоссальная литературная учеба. Печатали по пять экземпляров каждого номера «Тетрадей». Исключение составляет первый выпуск, который вышел тиражом, если не ошибаюсь, в 8 экземпляров. Из первого, второго и третьего выпусков «Литературных тетрадей» можно отличить, на мой взгляд, статьи о романе Булата Окуджавы «Глоток Свободы» (автор Неля Гураевская), о повести Валентина Катаева «Уже написан Вертер» (автор Игорь Арефьев), о «Моцарте в Польском костеле (автор Юлия Пушкина), о „Сиде“ Корнеля (автор Сергей Лукиных). Со временем мы хотели обозреть многовековое эстетическое наследие, и маленькие статьи о Диогене Лаэртском, Монтене, Шекспире, большая статья о Достоевском – тому свидетельство. В планах редакции были статьи о Брехте и Сартре, об Александре Вампилове (статья пишется юным филологом). Авторов гипотетических называть не хочу по педагогическим соображениям. О поляке Ежи Ставинском хотел написать я.
Крупной удачей альманаха должно было явиться становление «Наших публикаций», в коих А. Панов намеревался познакомить читателей и Вампиловское книжное товарищество с наследием крупных русских мыслителей, исповедующих глубоко национальные идеи почвы.
Со временем «Литературные тетради» явились бы, да они уже и сейчас свидетельствуют об этом, подтверждением истинно патриотических убеждений инициаторов и авторов «Тетрадей».
Наш альманах, насколько мне известно, снискал симпатии многих читателей, но и встретил критику, доброжелательную в основном. Мы были готовы напечатать на своих страницах, и начали печатать, недоброжелательные отзывы.
Черновые материалы в основном редактировал я как литератор опытный, но я не избегал помощи добровольных помощников в этом кропотливом деле. Подготовленные к публикации материалы хранились у меня.
На вопрос, у кого находятся не изъятые в ходе следствия экземпляры альманаха, ответить не могу по этическим мотивам. И мне хочется, чтобы уцелевшее осталось «на потом» – для истинных критиков и общественности как свидетельство чистоты помыслов юношей и девушек.
Протокол допроса мною прочитан, показания с моих слов записан правильно, но не полно. Так, не приведена моя очень точная мысль в абзаце, где говорится о ревнителях тиши и глади, вслед за словами «которые к подобным начинаниям подступаются с красным карандашом» должно следовать: «настоящий протокол допроса ярчайше свидетельствует о том, что А. Жабрей оказался провидцем: “Литературные тетради” еще в стадии становления стали предметом криминального исследования». Черных
Том 2, лист 164.
Институт им. Сербского, г. Москва (после Омска) – напротив дома и окон Лена Карпинского: с 11 ноября 1982 г. по 14 декабря 1982 г.Гепатит (начался в Институте) с 18.12.82 по 7.1.83, в т. ч. в Лефортове, где тюремная врачиха констатировала, что Б.И. Черныха можно (больного!) этапировать назад в Иркутск.
Начальник медчасти Иркутской тюрьмы Парфентьев, начальник отделения Огородников, врач Ларев 7 января 1983 года о больном (боли в печени, желтые белки, кожная сыпь по всему телу) сделали заключение: «может участвовать в следственных операциях с вывозом за пределы учреждения».
Борису Черных утром делали уколы и вывозили на допросы в течение полумесяца.
Том.2., л. 162. Допрос 7.1.1983 г., Время с 15.20 до 20.10.
Вопрос о книгах Бердяева и др.
Ответ:Отвечать на поставленный вопрос отказываюсь, поскольку считаю дело в отношении меня инспирированным, вины за собой никакой не вижу.
Вопросо том, кем «изготовлены» (т.е. отпечатаны и перефотографированы) тексты, повлек ответ: «Отвечать не желаю. Причина отказа та же, что и в ответе на первый вопрос».
Вопрос:При каких обстоятельствах перечисленные в первом вопросе тексты оказались в ваших руках?
Ответ:Этого следствию знать не обязательно, так как указанные тексты никакого отношения к настоящему «уголовному делу» не имеют. Это мой окончательный ответ по их поводу.
Запись следствия:
«Протокол подписать (Черных) отказался».
Том 2, лист 169.
19 января 1983 г. Изнурительный допрос с 14.15 до 18.10 с вымучиванием искомого ответа. (Допрашивал В.И. Ковалев).
Вопрос:Допускали ли вы в разговорах с Пановым Ал. Ник. измышления, порочащие Советский государственный строй?
Ответ:Прошу опираться в этом вопросе на ответы Панова, но подтвердить их, как и в случае с Арефьевым, не могу по следующим мотивам: частные разговоры не могут быть предметом криминального исследования, ибо уголовное «исследование» антиконституционно. Как в случае с Арефьевым, частные фразы, вырванные из контекста объемной широкой мысли, не только не способствуют выявлению истины, но и извращают ее, дают противоположный смысл или размывают его, в конечном итоге обнажая некомпетентность и вульгарность подобных свидетельств, опираются не на сложные связи и опосредования диалектической логики, а на примитивные посылки логики формальной.
Омская психушка. 19 октября 1982 год. Том 5.
Из медицинского заключения: Память (пациента Б.И. Черных) не изменена, хорошо ориентируется и перестраивается по ходу беседы, интеллект высокий, обнаруживает быстроту реакции, выражающихся в репликах, нередко метких и острых. Однако в суждениях и выводах порой излишне категоричен.
Председатель комиссии Беглов,
Доцент кафедры психиатрии Омского мединститута Ларин,
Заместитель главного врача по внебольничной помощи Лещева,
Заведующий экспертным отделением В. Перестый.
Том 5, лист 3.
Из оперативных действий КГБ.
«Невропатолог Пархоменко Л.А. вызвана была в КГБ и полностью все отрицала» (плохое состояние Черных).
Том 5, лист 2.
От 4 августа 1982 г.
Отказ Черных от очной ставки – «пока не буду переведен в камеру с меньшим числом содержащихся в ней…»
Лист198.
Из письма Б. Черных – В. Кустову.
Май 1980 года, лист 198, том 5.
«Письма пиши спокойные, без нервов, я так все пойму, общие вопросы не бойся обговаривать открыто, да и вообще не надо им показывать, что мы боимся их. Пусть они боятся за свое будущее, пусть они живут потаенно».
Александр Лопин (студент 5 курса Московского инженерно-физического института, МИФИ). Том 4, лист 66.
Другой вопрос, что он (Б.И. Черных) иногда допускал резкие, язвительные замечания в адрес наших недостатков, существующих в городе Иркутске и в стране в целом, но никогда не отзывался отрицательно о нашем отечественном и государственном строе…
Маликова Л.И., директор средней школы №22. Допрашивал В.И. Ковалев. 2 ноября 1982 года. Том 4, лист 88.
– В школе на одном из лозунгов были написаны слова Л.И.Брежнева: «Сегодня советские дети, завтра – советский народ». Увидев это, Черных потребовал снять лозунг, не объясняя причин своего требования.
Лист 89.
…Произошел небывалый в моей педагогической практике прецедент. Ко мне стали обращаться родители учащихся 8-х классов нашей и 27-й школы, где Б.И. вел факультатив по литературе, с просьбой обратить внимание на его уроки.
По их словам (фамилии родителей за давностью времени не помню), Черных на своих занятиях пытается привить детям искаженные взгляды и представления на историю развития нашего государства и советской действительности. В частности, утверждает, что великим теоретиком не следует считать Ленина. В СССР повсеместно нарушаются принципы демократии, преподавание в школах идет по формальному пути, в учебниках умалчивается о некоторых негативных процессах развития государства. Это им стало известно якобы из бесед со своими детьми. Аналогичные сигналы поступили и от преподавателей Губашвили Тамары Александровны и Шалыгиной Елены Александровны, наиболее близко общающихся с восьмиклассниками. При этом называют несколько конкретных фамилий ребят, кто может подтвердить подобные высказывания Черных…
Уволили 26 или 27 ноября 1976 года (за «прогул» во время осенних каникул).
Лист 90.
…Мне даже жаль, что его судьба сложилась таким образом. В целом он высокоэрудированный человек, хороший педагог, знание детской психологии позволяло ему вести уроки очень интересно, занимательно. Дети тянулись к нему. Другой вопрос, что он говорил им. Здесь он заслуживает самого сурового наказания…
Из документов 70-х годов.
Из больничной клиники (Октябрьский район г. Иркутска). И.О.Ф. участкового доктора где-то есть в архиве Б.Черных. 2.02.78 г. На дому.
Больной находится один дома, чувствует себя в настоящее время хорошо, в поликлинику на обследование отказался прийти, так как не видит в нем необходимости. С беседы с больным создается впечатление о психической неполноценности. Задает вопросы не по существу.
P.S. Безграмотность медички явная: «с беседы с больным». А заданность – «о психической неполноценности» – в 1978 году, за 4 года до ареста, о чем свидетельствует?..
Из поздних документов
664058, Иркутск, Университетский микрорайон, дом 31, кв. 12, Черных Б.И.
Борис Иванович!
По существу Вашего заявления от 22 мая 1990 года, адресованного в прокуратуру Иркутской области, сообщаем, что в процессе расследования уголовного дела часть изъятого у Вас домашнего архива была передана под расписку Вашему сыну Андрею. В числе возвращенных значится и упоминающаяся Вами рукопись «Маленький портной» (Копия расписки прилагается).
Дополнительные изучения материалов обыска и осмотра изъятого показало, что письма Александра Вампилова у Вас при обыске не изымались. Что касается Ваших рукописей «Садовник» и «Садовник в провинции», то они, так же как и изъятые у Вас произведения А.Солженицына, признаны судом в качестве вещественных доказательств и согласно действующему законодательству решение о их дальнейшей судьбе – исключительная прерогатива судебных органов. Поскольку Верховный суд РСФСР в своем определении от 28 марта 1990 года о прекращении уголовного дела в отношении Вас никакого решения относительно вещественных доказательств не принял, мы неправомочны сами решить этот вопрос. Для этого уголовное дело нами направлено в Иркутский областной суд.
К сожалению, тетради Льва Зильберберга, сочинения Я. Корчака после окончания следствия были уничтожены. В связи с этим приносим Вас свои извинения. Что касается пишущей машинки, то она по решению суда была также уничтожена.
Возвращаем Вам книжку А. Бека «Новое назначение» и три экземпляра «Литературных тетрадей».
Начальник следственного отделения УКГБ СССР по Иркутской области П.Н. Мазанников.
P. S. Они так и называют политическое дело уголовным.
Сочинения великого польского педагога и европейски знаменитого писателя Корчака сожжены. Комментарии излишни.
Нетленные документы эпохи
Письмо XV съезду Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза молодежи
«ЧТО ДЕЛАТЬ?»
Некоторые наболевшие вопросы нашего молодежного движения
«…И разве мы не переживаем как раз такого момента в нашей партийной жизни, когда у нас есть и камни, и каменщик, а не хватает именно видимой для всех нити, за которую все могли бы взяться („Нитки, помогающей находить правильное место для кладки“).
В.И.Ленин. «Что делать?»
Дважды наша политическая литература выдвигала вопрос «Что делать?»
Николай Гаврилович Чернышевский был первым, кто задался этим вопросом. Его публицистический роман с неумирающим образом Рахметова, готовящего себя к великому делу, – важный документ эпохи 60-х годов прошлого столетия. Роман Чернышевского, однако, не отвечал на тот самый вопрос, что был поставлен в его заглавие. Потребовалось почти полстолетия, чтобы Ленин из плоскости теоретической, из плоскости художественной перевел постановку вопроса «Что делать?» в практическое русло. В феврале 1902 года вскоре и вслед за статьей «С чего начать?» он заканчивает работу, которую можно назвать образцом революционного отражения момента.
Мы не можем святотатствовать, и название нашего письма «Что делать?» – всего-навсего необходимая дань времени, но одновременно это и открыто провозглашенное следование за великими предшественниками: искать, только искать!
В самом деле, так ли уж мы бедны? Есть ли у нас недостаток в камнях и каменщиках? Ответ напрашивается только один – мы достаточно приобрели практического опыта, у нас есть и камни, и каменщики, чтобы обобщить опыт и сделать необходимые выводы. Другими словами, нащупать как раз ту нить, помогающую вести правильную кладку.
Вслед за Лениным мы говорим:
«Мы хотели, чтобы нашу нитку, ежели она проведена правильно, стали уважать за ее правильность, а не за то, что она проведена официальным органом».
Завет Ленина, теперь, увы, формально присутствующий в Уставе ВЛКСМ, был такой: «Союз коммунистической молодежи должен быть ударной группой, которая во всякой работе оказывает свою помощь, проявляет инициативу, свой почин».
Сейчас эта ударная группа превратилась практически в неуправляемую, рыхлую, аморфную массу, в которой ряд платных энтузиастов, как бурлаки, тянут за собой партийный пассив.
Союз по сути давно распался на «вожачков», маленький актив и большой пассив, подгоняемый левой фразой или попросту демагогическим лозунгом раз в месяц платить взнос. Взносы – это почти единственная «платформа», на которой осуществляется связь громадного пассива с не громадным активом. Но сколько миллионов в Союзе молодежи, утерявших и эту прозаичную связь!..
Прочитайте еще раз Устав.
«ВЛКСМ – объединяет в своих рядах широкие массы передовой советской молодежи».
«Комсомол – активный помощник и резерв партии…»
С одной стороны, благие надежды на «передовитость» и «активность», надежды, закрепленные в Уставе. С другой – обмолвка: «широкие массы…»
Но могут ли быть широкие массы передовыми? И что в таком случае передовой, передовое?
Эти вопросы мы хотим разобрать в Письме съезду.
Но давайте договоримся учитывать исторические условия, в которых жил и развивался Союз молодежи.
Подчиненный всецело Коммунистической партии, опекаемый ею, ВЛКСМ, как в зеркале повторял все ее исторически обусловленные ошибки. Потеряв своего лучшего и честнейшего генсека Сашу Косырева, комсомол окончательно утерял самостоятельность, и комсомольскими вождями могли помыкать, как мальчишками на побегушках. В последние годы, правда, частично осознав ошибочность такой линии – «на недоверие» молодежи, отдельные товарищи старательно и хлебосольно раздавали эпитеты: «Наша революционная молодежь», «Наша надежда» и так далее.
Но дело от этого не выигрывало.
Создавался замкнутый круг, по которому можно было бесконечно крутиться белкой и не находить выхода.
Разве случайна такая закономерность последних годов – комсомольские вожаки часто сменяются, не успев истратить своего душевного запала «что-то сделать»? «Трудно работать сейчас, трудно пробивать взносы», – вот основные жалобы.
Но легко ли было работать раньше? Нет, было трудно, но было и интересно!
Комсомол такой, каким он является сейчас, – продукт нашей сложной эпохи. Внешние и внутренние обстоятельства страны в целом сформировали не только организацию молодежи (но и каждого второго!) политическим межеумкой, политическим приспособленцем.
Описывать эти обстоятельства – долгий труд. Не вскрывая до конца их сути (да и сможем ли мы, не зная всего, сделать это), назовем два: половинчатое исполнение решений 20 съезда партии и разногласия в коммунистическом мире.
Правильно провозгласив курс на уничтожение последствий культа личности, мы оказались бессильными довести его до конца. И даже больше того, повсеместно, по всей стране, у власти остались старые кадры, и власть ЦК над средним аппаратом всегда была призрачной насквозь. Поэтому справедливо писал в своей предсмертной записке генсек ИКП Пальмиро Тольятти:
«Создается общее впечатление медлительности и противодействия в деле возвращения к ленинским нормам, которые обеспечивали, как внутри партии, так и вне ее, большую свободу высказываний и дискуссий по вопросам культуры, искусства, а также и политики» («Правда», 9 сентября 1964 г.).
Особая партийная платформа КПК явилась громом среди чистого неба. Особость китайской платформы, увы, остается для нас тайной.
Но уже многими замечено, что конфликт с Китаем в целом положительно сказался на революционном движении, он помог выявить четкие или зыбкие позиции партий или отдельных элементов внутри каждой партии.
Вот об этом хочется сказать подробнее, потому что здесь, нам кажется, гвоздь вопроса. Не секрет, что партийная борьба является признаком потенциальной силы партии. Это приложимо, кстати, и к комсомолу, ибо комсомол, в своем организованном и идеологическом начале, полностью повторяет партию. Эпиграфом к работе «Что делать?» В.И. Ленин взял слова из письма Лассаля Марксу:
«…Партийная борьба придает партии силу и жизненность, величайшим доказательством слабости партии является ее расплывчатость и претупление резко обозначенных границ, партия укрепляется тем, что очищает себя…»
Не будем закрывать глаза на то, что в партии сейчас (в комсомоле тем более) много ненужный людей, людей, вредных ей своей безыдейностью, равнодушием, карьеристов и «молчальников» сталинских времен: людей, политически неграмотных, а значит аполитичных. Как очистить партию – это вопрос времени. Но решение его значительно облегчается, если приток в партию, осуществляемый через комсомол, будет чистым и незамутненным, если в партию придут «элементы, действительно просвещенные, за которых можно ручаться, что они ни слова не возьмут на веру, ни слова не скажут против совести, которые не побоялись бы признаться ни в какой трудности и не побоятся никакой борьбы для достижения серьезно поставленной себе цели» ( Ленин. Собр.соч. Т. 45. С. 391–392).
Об этом тоже писал Ленин, но отдельно цитируя его, «последователи» Ленина часто передергивают Ильича. Впрочем, идет сия болезнь от боязни самостоятельно мыслить, от боязни ошибиться.
Вот и получается порой противоположное тому, что хотел сказать Ленин.
Итак, комсомол переживает медленный кризис. Этот кризис заключается в том, что будучи, по теории, передовой организацией, комсомол сосредоточил в свих рядах безусловно передовой актив и… передовой пассив, ибо пассивные тоже в комсомоле!
Может ли быть такая ситуация, что пассивных в политических организациях не будет? Может быть. Это революционная ситуация.
Это «накануне» или уже «мятеж», революционный взрыв.
Может ли быть такая эпоха, когда все вокруг станут активными? Нет! И еще раз – нет!
Так чего же мы хотим? – МЫ ХОТИМ СЕРЬЕЗНО ПОСТАВЛЕННОЙ СЕБЕ ЦЕЛИ, а для выполнения ее потребуется организация на 90 процентов боевая, активная. Быть в нынешнем Союзе молодежи активным – мученье. Быть активным – значит выглядеть этаким бодрячком – своячком.
Марионетка, которую держат за полы кукольного кафтана и которая держит сама себя, – вот что такое нынешний Союз молодежи. Кукольным Микулой представляется комсомол, но некоторым вождям на комсомоле, судя по их речам, – не кукольным, а былинным Микулой Селяниновичем.
Серьезно поставленной себе целью является, на наш взгляд, единственное: добиться полной самостоятельности Союза, но отнюдь не обособления и не отчужденности, той полной самостоятельности, которую мечтал видеть Ленин и при которой взаимная и открытая критика стала бы здоровым и закономерным явлением.
Думается, что достижение этой цели возможно двояким путем: декретированием сверху – нежелательный путь, таящий угрозу новой подчиненности и закрепощения партией.
Есть другой путь, и ОН в принципе СОВПАДАЕТ С НЕОСУЩЕСТВЛЕННОЙ МЕЧТОЙ ЛЕНИНА: ЦК нашей партии должен быть трехвозрастным. Самую молодую его, третью часть, должны составлять молодые коммунисты комсомольского возраста, и эта треть ЦК должна быть под контролем комсомола и выдвигаться через комсомольские, а не партийные организации; или – в крайнем случае – совместно на общем собрании большинством голосов.
Трехвозрастное ЦК представит три поколения, их интересы, их взгляды, их вопросы.
Только трехвозрастное ЦК партии позволит излечиться от старой болезни: представлять, что отныне и навсегда только наша партия может быть самой передовой в коммунистическом и рабочем движении. Справедливость требует признать, что мы сегодня настигнуты и опережены, по крайней мере, тремя компартиями.
Трехвозрастного ЦК можно добиться, если трехвозрастная ступень станет обязательной во всех партийных инстанциях: от партбюро первичной организации и райкома до ЦК.
Следующей ступенью должно быть выдвижение требования о трехвозрастном составе Советов и руководящих органов профсоюзов.
Следует оговориться: тридцать три процента – это обязательный минимум, выдвижение должно быть демократичным, и позволять доводить количество кандидатур до 50%. Тогда появится реальная возможность соревнования кандидатов.
Тогда выявится наконец-то ленинская заповедь: инициатива и голоса снизу, а не декретирование сверху, каким путем осуществляются выборы сейчас – как в партии, так и в комсомоле, и в Советах.
Не приведет ли выдвижение такой программы к отрыву Союза молодежи от партии, к фракционной борьбе и в конечном итоге – к расколу? – Нет, если политика партии будет осуществляться правдиво и последовательно, и в первую очередь будет до конца сказана народу правда о 37–53 годах и до конца доведена борьба с последствиями культа личности. – Да, если политика будет половинчатой и двузначной, каковой она является сейчас.
По мере оздоровления обстановки в партии, комсомоле, Советах можно будет прийти к вопросу о добровольном обмене комсомольских билетов, что положительно скажется на организационном и политическом единстве Союза.
Что нам помешает, или может помешать, выдвинуть такую программу?
Во-первых, страх перед буржуазной пропагандой.
Во-вторых, боязнь «злых китайцев».
Ни того, ни другого нам, молодым представителям комсомола Сибири, не приходится бояться, потому что мы уверены в торжестве идеалов партии, но, однако же, сознаем непоследовательность и противоречивость в ее борьбе за достижение этих ленинских идеалов.
Самостоятельность – это права, которых сегодня комсомол не имеет. Одно из главных прав – быть причастным к политике, осуществляемой внутри и вне страны.
Вот, думается, та нить, проложив которую, мы сможем вести правильную кладку.
1965 год
Ленин. «Интернационал молодежи» (Полн. собр. соч. Т. 30. С. 226)
1.Как активизировать деятельность комсомольских организации и какими мерами обеспечить более полную организационную самодеятельность комсомола на современном этапе социалистического строительства? – эти вопросы встали перед многими членами ВЛКСМ.
2.Организационная самостоятельность комсомола превращается в чисто формальную самостоятельность, комсомол теряет под ногами почву, теряет перспективу и превращается в «мальчишку на побегушках» и не занимается своей главной задачей. А главной задачей комсомола является «подготовиться к тому, чтобы вести социализм вперед» (
Некоторые наболевшие вопросы нашего молодежного движения
«…И разве мы не переживаем как раз такого момента в нашей партийной жизни, когда у нас есть и камни, и каменщик, а не хватает именно видимой для всех нити, за которую все могли бы взяться („Нитки, помогающей находить правильное место для кладки“).
В.И.Ленин. «Что делать?»
Дважды наша политическая литература выдвигала вопрос «Что делать?»
Николай Гаврилович Чернышевский был первым, кто задался этим вопросом. Его публицистический роман с неумирающим образом Рахметова, готовящего себя к великому делу, – важный документ эпохи 60-х годов прошлого столетия. Роман Чернышевского, однако, не отвечал на тот самый вопрос, что был поставлен в его заглавие. Потребовалось почти полстолетия, чтобы Ленин из плоскости теоретической, из плоскости художественной перевел постановку вопроса «Что делать?» в практическое русло. В феврале 1902 года вскоре и вслед за статьей «С чего начать?» он заканчивает работу, которую можно назвать образцом революционного отражения момента.
Мы не можем святотатствовать, и название нашего письма «Что делать?» – всего-навсего необходимая дань времени, но одновременно это и открыто провозглашенное следование за великими предшественниками: искать, только искать!
В самом деле, так ли уж мы бедны? Есть ли у нас недостаток в камнях и каменщиках? Ответ напрашивается только один – мы достаточно приобрели практического опыта, у нас есть и камни, и каменщики, чтобы обобщить опыт и сделать необходимые выводы. Другими словами, нащупать как раз ту нить, помогающую вести правильную кладку.
Вслед за Лениным мы говорим:
«Мы хотели, чтобы нашу нитку, ежели она проведена правильно, стали уважать за ее правильность, а не за то, что она проведена официальным органом».
* * *
Коммунистический союз молодежи задумывался людьми, стоявшими у колыбели его рождения, как боевая молодежная организация.Завет Ленина, теперь, увы, формально присутствующий в Уставе ВЛКСМ, был такой: «Союз коммунистической молодежи должен быть ударной группой, которая во всякой работе оказывает свою помощь, проявляет инициативу, свой почин».
Сейчас эта ударная группа превратилась практически в неуправляемую, рыхлую, аморфную массу, в которой ряд платных энтузиастов, как бурлаки, тянут за собой партийный пассив.
Союз по сути давно распался на «вожачков», маленький актив и большой пассив, подгоняемый левой фразой или попросту демагогическим лозунгом раз в месяц платить взнос. Взносы – это почти единственная «платформа», на которой осуществляется связь громадного пассива с не громадным активом. Но сколько миллионов в Союзе молодежи, утерявших и эту прозаичную связь!..
Прочитайте еще раз Устав.
«ВЛКСМ – объединяет в своих рядах широкие массы передовой советской молодежи».
«Комсомол – активный помощник и резерв партии…»
С одной стороны, благие надежды на «передовитость» и «активность», надежды, закрепленные в Уставе. С другой – обмолвка: «широкие массы…»
Но могут ли быть широкие массы передовыми? И что в таком случае передовой, передовое?
Эти вопросы мы хотим разобрать в Письме съезду.
Но давайте договоримся учитывать исторические условия, в которых жил и развивался Союз молодежи.
Подчиненный всецело Коммунистической партии, опекаемый ею, ВЛКСМ, как в зеркале повторял все ее исторически обусловленные ошибки. Потеряв своего лучшего и честнейшего генсека Сашу Косырева, комсомол окончательно утерял самостоятельность, и комсомольскими вождями могли помыкать, как мальчишками на побегушках. В последние годы, правда, частично осознав ошибочность такой линии – «на недоверие» молодежи, отдельные товарищи старательно и хлебосольно раздавали эпитеты: «Наша революционная молодежь», «Наша надежда» и так далее.
Но дело от этого не выигрывало.
Создавался замкнутый круг, по которому можно было бесконечно крутиться белкой и не находить выхода.
Разве случайна такая закономерность последних годов – комсомольские вожаки часто сменяются, не успев истратить своего душевного запала «что-то сделать»? «Трудно работать сейчас, трудно пробивать взносы», – вот основные жалобы.
Но легко ли было работать раньше? Нет, было трудно, но было и интересно!
Комсомол такой, каким он является сейчас, – продукт нашей сложной эпохи. Внешние и внутренние обстоятельства страны в целом сформировали не только организацию молодежи (но и каждого второго!) политическим межеумкой, политическим приспособленцем.
Описывать эти обстоятельства – долгий труд. Не вскрывая до конца их сути (да и сможем ли мы, не зная всего, сделать это), назовем два: половинчатое исполнение решений 20 съезда партии и разногласия в коммунистическом мире.
Правильно провозгласив курс на уничтожение последствий культа личности, мы оказались бессильными довести его до конца. И даже больше того, повсеместно, по всей стране, у власти остались старые кадры, и власть ЦК над средним аппаратом всегда была призрачной насквозь. Поэтому справедливо писал в своей предсмертной записке генсек ИКП Пальмиро Тольятти:
«Создается общее впечатление медлительности и противодействия в деле возвращения к ленинским нормам, которые обеспечивали, как внутри партии, так и вне ее, большую свободу высказываний и дискуссий по вопросам культуры, искусства, а также и политики» («Правда», 9 сентября 1964 г.).
Особая партийная платформа КПК явилась громом среди чистого неба. Особость китайской платформы, увы, остается для нас тайной.
Но уже многими замечено, что конфликт с Китаем в целом положительно сказался на революционном движении, он помог выявить четкие или зыбкие позиции партий или отдельных элементов внутри каждой партии.
Вот об этом хочется сказать подробнее, потому что здесь, нам кажется, гвоздь вопроса. Не секрет, что партийная борьба является признаком потенциальной силы партии. Это приложимо, кстати, и к комсомолу, ибо комсомол, в своем организованном и идеологическом начале, полностью повторяет партию. Эпиграфом к работе «Что делать?» В.И. Ленин взял слова из письма Лассаля Марксу:
«…Партийная борьба придает партии силу и жизненность, величайшим доказательством слабости партии является ее расплывчатость и претупление резко обозначенных границ, партия укрепляется тем, что очищает себя…»
Не будем закрывать глаза на то, что в партии сейчас (в комсомоле тем более) много ненужный людей, людей, вредных ей своей безыдейностью, равнодушием, карьеристов и «молчальников» сталинских времен: людей, политически неграмотных, а значит аполитичных. Как очистить партию – это вопрос времени. Но решение его значительно облегчается, если приток в партию, осуществляемый через комсомол, будет чистым и незамутненным, если в партию придут «элементы, действительно просвещенные, за которых можно ручаться, что они ни слова не возьмут на веру, ни слова не скажут против совести, которые не побоялись бы признаться ни в какой трудности и не побоятся никакой борьбы для достижения серьезно поставленной себе цели» ( Ленин. Собр.соч. Т. 45. С. 391–392).
Об этом тоже писал Ленин, но отдельно цитируя его, «последователи» Ленина часто передергивают Ильича. Впрочем, идет сия болезнь от боязни самостоятельно мыслить, от боязни ошибиться.
Вот и получается порой противоположное тому, что хотел сказать Ленин.
Итак, комсомол переживает медленный кризис. Этот кризис заключается в том, что будучи, по теории, передовой организацией, комсомол сосредоточил в свих рядах безусловно передовой актив и… передовой пассив, ибо пассивные тоже в комсомоле!
Может ли быть такая ситуация, что пассивных в политических организациях не будет? Может быть. Это революционная ситуация.
Это «накануне» или уже «мятеж», революционный взрыв.
Может ли быть такая эпоха, когда все вокруг станут активными? Нет! И еще раз – нет!
Так чего же мы хотим? – МЫ ХОТИМ СЕРЬЕЗНО ПОСТАВЛЕННОЙ СЕБЕ ЦЕЛИ, а для выполнения ее потребуется организация на 90 процентов боевая, активная. Быть в нынешнем Союзе молодежи активным – мученье. Быть активным – значит выглядеть этаким бодрячком – своячком.
Марионетка, которую держат за полы кукольного кафтана и которая держит сама себя, – вот что такое нынешний Союз молодежи. Кукольным Микулой представляется комсомол, но некоторым вождям на комсомоле, судя по их речам, – не кукольным, а былинным Микулой Селяниновичем.
Серьезно поставленной себе целью является, на наш взгляд, единственное: добиться полной самостоятельности Союза, но отнюдь не обособления и не отчужденности, той полной самостоятельности, которую мечтал видеть Ленин и при которой взаимная и открытая критика стала бы здоровым и закономерным явлением.
Думается, что достижение этой цели возможно двояким путем: декретированием сверху – нежелательный путь, таящий угрозу новой подчиненности и закрепощения партией.
Есть другой путь, и ОН в принципе СОВПАДАЕТ С НЕОСУЩЕСТВЛЕННОЙ МЕЧТОЙ ЛЕНИНА: ЦК нашей партии должен быть трехвозрастным. Самую молодую его, третью часть, должны составлять молодые коммунисты комсомольского возраста, и эта треть ЦК должна быть под контролем комсомола и выдвигаться через комсомольские, а не партийные организации; или – в крайнем случае – совместно на общем собрании большинством голосов.
Трехвозрастное ЦК представит три поколения, их интересы, их взгляды, их вопросы.
Только трехвозрастное ЦК партии позволит излечиться от старой болезни: представлять, что отныне и навсегда только наша партия может быть самой передовой в коммунистическом и рабочем движении. Справедливость требует признать, что мы сегодня настигнуты и опережены, по крайней мере, тремя компартиями.
Трехвозрастного ЦК можно добиться, если трехвозрастная ступень станет обязательной во всех партийных инстанциях: от партбюро первичной организации и райкома до ЦК.
Следующей ступенью должно быть выдвижение требования о трехвозрастном составе Советов и руководящих органов профсоюзов.
Следует оговориться: тридцать три процента – это обязательный минимум, выдвижение должно быть демократичным, и позволять доводить количество кандидатур до 50%. Тогда появится реальная возможность соревнования кандидатов.
Тогда выявится наконец-то ленинская заповедь: инициатива и голоса снизу, а не декретирование сверху, каким путем осуществляются выборы сейчас – как в партии, так и в комсомоле, и в Советах.
Не приведет ли выдвижение такой программы к отрыву Союза молодежи от партии, к фракционной борьбе и в конечном итоге – к расколу? – Нет, если политика партии будет осуществляться правдиво и последовательно, и в первую очередь будет до конца сказана народу правда о 37–53 годах и до конца доведена борьба с последствиями культа личности. – Да, если политика будет половинчатой и двузначной, каковой она является сейчас.
По мере оздоровления обстановки в партии, комсомоле, Советах можно будет прийти к вопросу о добровольном обмене комсомольских билетов, что положительно скажется на организационном и политическом единстве Союза.
Что нам помешает, или может помешать, выдвинуть такую программу?
Во-первых, страх перед буржуазной пропагандой.
Во-вторых, боязнь «злых китайцев».
Ни того, ни другого нам, молодым представителям комсомола Сибири, не приходится бояться, потому что мы уверены в торжестве идеалов партии, но, однако же, сознаем непоследовательность и противоречивость в ее борьбе за достижение этих ленинских идеалов.
Самостоятельность – это права, которых сегодня комсомол не имеет. Одно из главных прав – быть причастным к политике, осуществляемой внутри и вне страны.
Вот, думается, та нить, проложив которую, мы сможем вести правильную кладку.
1965 год
Тезисы к письму
Место ВЛКСМ в системе социалистического общества
«Без полной самостоятельности молодежь не сможет ни выработать из себя хороших социалистов, ни подготовиться к тому, чтобы вывести социализм вперед. За полную самостоятельность союзов молодежи, но и за полную свободу товарищеской критики их ошибок!»Ленин. «Интернационал молодежи» (Полн. собр. соч. Т. 30. С. 226)
1.Как активизировать деятельность комсомольских организации и какими мерами обеспечить более полную организационную самодеятельность комсомола на современном этапе социалистического строительства? – эти вопросы встали перед многими членами ВЛКСМ.
2.Организационная самостоятельность комсомола превращается в чисто формальную самостоятельность, комсомол теряет под ногами почву, теряет перспективу и превращается в «мальчишку на побегушках» и не занимается своей главной задачей. А главной задачей комсомола является «подготовиться к тому, чтобы вести социализм вперед» (