Де Чарльз. Покинутые небеса

   — Как живешь, Коди? — спросила она.
   Он пожал плечами:
   — Ты забралась довольно далеко от дома, дорогая. Проделала трудный путь, чтобы посмеяться над моей очередной неудачей?
   Она покачала головой:
   — Когда же ты поймешь, что никому до тебя нет дела? Если тебе в глаз попала соринка, то вытаскивать ее тебе придется самому.
   — Ты так считаешь?
   — Я думаю, это само собой разумеется.
   — Но ты забыла об одном, — сказал Коди. — Ты забыла о тех, кто пострадал.
   Маргарет ничего не ответила.
   — Например, эта малышка, внучка Рэя, — продолжил он. — И о чем только я думал?
   — А о чем ты думал? — спросила Маргарет.
   — Будь я проклят, если знаю. — Он окинул взглядом дальние хребты, потом снова вернулся к лицу Маргарет. — Нет, я знаю, о чем я думал. Я считал, что если верну катящийся в пропасть мир к его первому дню, то неважно, что маленькая девочка со слабой примесью нашей крови отдаст за это свою жизнь. Я убедил себя, что ничем не жертвую. В конце концов, она вообще не должна была появиться на свет, — по крайней мере, в том случае, если бы все случилось, как я предполагал.
   — Это трудно понять.
   Коди медленно кивнул:
   — Не могу утверждать, что осознание того, что я использую эту девчушку, изменило мои намерения. Ничего не произошло, пока я не понял, что замышляла Доминика. Она не собиралась возвращать мир к его первому дню, она жаждала крови воронова племени, и когда до меня это дошло, я не смог продолжать. Между нами случались разногласия, но даже такой старый пес, как я, понимает, что мир не может существовать без перворожденных.
   Несколько минут прошли в молчании. Маргарет и Коди смотрели друг на друга сквозь тонкие струйки дыма, поднимавшиеся над костром. Прислушивались к треску сгорающего дерева.
   — Ворон говорит, что тебя не в чем винить, — нарушила тишину Маргарет. — Он говорит, что ты всего лишь слишком чувствителен к тому, что движет миром.
   — И что же это такое, дорогая?
   Маргарет пожала плечами:
   — Я думаю, это духи. Кем бы они ни были, Ворон говорит, что они всегда вьются вокруг нас. И у них есть свои проекты. Как правило, они нас не трогают, но иногда начинают строить планы, которых нам не дано понять.
   — Да уж, я точно мало что понимаю.
   Коди достал серебряную фляжку из внутреннего кармана и предложил Маргарет.
   — С удовольствием, — согласилась она.
   Он плеснул немного виски в жестяную кружку и протянул ей, а сам глотнул из горлышка.
   — Ты слышал, что случилось с Джеком? — спросила она, отхлебнув виски.
   Коди кивнул.
   — Слухи быстро разносятся по миру. — Он вздохнул. — Каждый раз, как только горшок попадает мне в руки, я потом сожалею о содеянном, но на этот раз мне горше всего.
   — Мне говорили, что он ушел по своей воле.
   — Дорогая, ему не пришлось бы этого делать, если бы не я. Я начинаю скучать по нему.
   — Мы все по нему скучаем.
   — Его дочка рассказывала, что Джек в Зачарованных Землях наконец встретился с Нетти. Как ты думаешь, это правда?
   Маргарет пожала плечами.
   — А я не могу вспомнить Зачарованные Земли.
   — Никто не может, — сказала она. — Даже Ворон.
   — Трудно представить себе, что это какое-то определенное место.
   Маргарет снова отхлебнула виски.
   — А что ты думаешь по этому поводу, дорогая? — спросил Коди. — Может, мы все там оказываемся, когда приходит смерть?
   Маргарет посмотрела на звездную россыпь над своей головой:
   — Мне бы хотелось, чтобы так было.
   — Да. Мне тоже.
   Коди завинтил колпачок на фляжке и убрал ее обратно в карман.
   — А теперь, дорогая, — сказал он, — я хочу поблагодарить тебя за приятный разговор. Но мне кажется, тебя ждут в других местах, другие люди.
   Маргарет поставила кружку на землю рядом с костром.
   — Ты так ничего и не понял, Коди? — спросила она. — Почему ты хочешь, чтобы люди думали о тебе хуже, чем ты есть?
   — А чего ты от меня ожидала?
   — Да ничего. Я думала, что мы могли бы немного попутешествовать вместе и лучше узнать друг друга. Попытаться оставить дурные мысли в прошлом, где им и место, и обрести новые чувства.
   Коди задумчиво склонил голову набок:
   — Тебя послал Ворон, чтобы ты не спускала с меня глаз?
   Маргарет долго смотрела на него, затем поднялась.
   — Я вижу, что зря трачу время, — произнесла она.
   С этими словами Маргарет пошла прочь от костра. Коди мгновенно вскочил на ноги. Прежде чем он успел схватить ее за руку, Маргарет уже вышла из освещенного круга. Она стряхнула его руку со своей, но осталась стоять. К своему изумлению, Коди заметил искреннюю печаль в глазах женщины.
   — Все, что ты говорила, правда? — спросил он. — Ты в самом деле просто по-дружески подошла, чтобы узнать, как я живу?
   — Но ведь это не имеет для тебя никакого значения, не так ли?
   Коди окинул ее долгим испытующим взглядом:
   — Еще как имеет. Просто не так уж много людей в этом мире относятся ко мне по-дружески.
   Маргарет не шелохнулась.
   — Хочу тебе сказать, дорогая, что я буду весьма польщен, если ты посидишь со мной у костра и составишь компанию в пути. Я с удовольствием разделю с тобой одиночество. Черт побери, кто знает? Может быть, птица и койот смогут стать друзьями?
   — К этому никогда не было никаких существенных препятствий.
   Коди пожал плечами:
   — Я попрошу тебя только об одном. Если я снова начну вспоминать горшок Ворона, стукни меня хорошенько по затылку и выбей из головы дурацкие мысли.
   Маргарет ответила ему улыбкой.
   — Не стоит беспокоиться о волшебном горшке, — сказала она. — Так получилось, что больше им никто не сможет воспользоваться. Теперь это предмет поклонения.
   — Так, значит, эта часть истории тоже правдива?
   Маргарет качнула головой, словно говоря: «Разве ты еще не понял?»
   — Ворон осознал наконец, что волшебный горшок появился некогда с единственной целью — удержать Благодать в нашем мире, — сказала она. — И может, сейчас ее свет уже не так ярок, как когда-то, может, мир стал намного темнее, чем в первый день, и с каждым днем становится все темнее, но ее свет все еще горит. В тебе. Во мне. Везде, куда ни посмотри, надо только быть внимательным. Так что у нас два пути. Мы можем уступить победу темноте или прославлять Благодать и поддерживать ее свет, чтобы он разгорался ярче и ярче.
   Неожиданно в глубине темного одиночества своей души Коди заметил золотисто-янтарный отблеск. Возможно, это луч надежды. Возможно, странная мысль о том, что одиночество не является больше его единственным уделом. А возможно, это огонек Благодати, который надо раздуть в большое пламя.
   — Ты так считаешь? — спросил он.
   Маргарет легонько толкнула его в плечо.
   — Да, я так считаю. Что ты выбираешь, Коди?
   Он отступил назад и улыбнулся, как улыбаются только койоты.
   — Сейчас мне больше всего хочется танцевать, дорогая.
   — Танцевать.
   Он протянул к ней руки.
   — Как ты говорила. Будем прославлять Благодать.
   Несколько томительных секунд она смотрела в его лицо и покачивала головой, а потом позволила увлечь себя к костру.
   Угли костра Коди давно уже превратились в пепел, а они все танцевали и танцевали.