Демилль Нельсон. Школа обаяния (Без права на пощаду)

   - Позвоню обязательно.
   - И никому ни слова, пока вы в воздушном пространстве Восточного блока. Даже вашему второму пилоту.
   - О'кей. Желаю удачи.
   Они пожали друг другу руки.
   Сэм спустился по трапу и в автобусе присоединился к Лизе и Майку.
   - Что понадобилось от тебя пилоту? - спросила она.
   - Твой номер телефона.
   - Зачем я вообще задаю тебе вопросы?
   - Сам не знаю.
   - Он хоть объяснил вам, что, черт побери, тут происходит, Сэм? спросил Салерно.
   - Нет.
   Автобус подъехал к терминалу, и пассажиров проводили в небольшой зал ожидания. Их встретили невысокий мужчина в мешковатом костюме горчичного цвета и довольно симпатичная женщина. Мужчина поднял руку, прося тишины.
   - Дамы и господа! - обратился он на плохом английском к пассажирам. В зале сразу воцарилось молчание. - Меня зовут мистер Марченко, я - сотрудник "Интуриста". Мне поручено поставить вас в известность, что вынужденная посадка самолета произошла не из-за аварии в электросистеме. Советские власти получили сообщение, что в салоне находится бомба...
   Все испуганно охнули.
   - Успокойтесь, пожалуйста. Бояться нечего. Тем не менее весь самолет придется тщательно обыскать. А это займет немало времени. Поэтому сейчас вас отвезут в гостиницу "Спутник", где вы сможете отдохнуть до завтрашнего утра.
   Сопровождавшая его женщина повторила это на немецком и французском языках. Холлиса удивила такая расторопность местных властей.
   - Мне что-то все это не нравится, Сэм, - прошептала Лиза.
   - Я скоро вернусь, - предупредил Холлис.
   - Вы куда? - спросил Майк.
   - В туалет.
   Холлис вышел из зала ожидания в коридор, но пограничник сделал ему знак вернуться.
   - Мне нужно в туалет, - по-русски сказал ему Холлис.
   - В зале ожидания есть туалет.
   - Там занято.
   - Неужели вы не можете подождать?
   - Мне уже невтерпеж.
   - Ладно, идите вон туда, - кивнул пограничник.
   Холлис вошел в туалет, поднял металлический ящик для мусора и с размаху швырнул его о кафельную стену. Буквально через секунду дверь туалета распахнулась, и внутрь ввалился пограничник. Холлис встретил его ударом в пах. Солдат издал утробный звук и сложился пополам. Холлис схватил его одной рукой за воротник шинели, другой - за ремень и головой вперед швырнул в стену. Тот застонал и упал на колени. Сэм отволок пограничника в кабинку, усадил его на унитаз и закрыл дверь. Потом поставил мусорный ящик на место и бросил в него шапку пограничника. Холлис вышел в коридор и направился к главному залу терминала. На стене в нише он увидел несколько телефонных автоматов. Опустив монетку, набрал номер минской междугородной связи и сказал оператору:
   - Соедините меня с Москвой, номер два-пять-два-ноль-ноль-один-семь.
   - Приготовьте шестьдесят копеек.
   Через несколько секунд еле слышный далекий голос произнес:
   - Капитан О'Ши слушает.
   Их прервал голос оператора:
   - Теперь опустите шестьдесят копеек.
   Холлис опустил в щель первую монету, проклиная про себя советскую телефонную систему. В тот же момент на плечо Сэма опустилась чья-то рука и оттащила его от телефона.
   - Полковник Холлис, все улажено. И не надо никуда звонить, - произнес представитель "Интуриста". - Отпустите его, - приказал он двум молодым пограничникам, державшим Сэма.
   - Какого дьявола вы прервали мой телефонный звонок?! - рявкнул на него Холлис.
   - Пройдемте, сэр. Вас ожидает мисс Родз, она очень беспокоится за вас.
   - Где она? - спросил Сэм.
   - В машине. Пожалуйста, позвольте представиться еще раз. Меня зовут мистер Марченко, я сотрудник "Интуриста". МИД поручило мне оказывать вам и мисс Родз особые знаки внимания. Пойдемте со мной.
   - Мы не нуждаемся в особых знаках внимания. И мы останемся здесь, в аэропорту.
   Марченко отрицательно покачал головой.
   - Нет, полковник. Мне даны строгие указания относительно вас. Мисс Родз уже давно ожидает вас в машине.
   Взгляд Холлиса скользнул по лицам пограничников и остановился на трех субъектах в кожаных плащах. Они стояли неподалеку, держа руки в карманах, и внимательно смотрели на него.
   - Я хочу, чтобы мисс Родз привели сюда, ко мне. - Сэм повернулся, снова набрал номер междугородней и сказал по-русски оператору: - Соедините меня с Москвой, два-пять-два-ноль-ноль-один-семь.
   - Полковник, не надо звонить. Мы опоздаем!
   - Куда?
   - На вертолет, сэр, - ответил Марченко, - который должен доставить вас назад в Шереметьево. В три тридцать пять рейс "Люфтганза" на Франкфурт. Этот самолет "Пан Ам" сегодня уже не вылетит. Пойдемте.
   Холлис просчитал в уме возможные варианты своего поведения, но все они казались бесперспективными.
   - Мы не спешим, - ответил он. - И мы останемся здесь. Я, кажется, уже просил, чтобы мисс Родз привели ко мне.
   - Но у нас нет выбора. Пришла телеграмма из Москвы.
   - Не сомневаюсь, что вы ее получили. Вопрос только, откуда - из МИДа или с площади Дзержинского?
   - Я вас не понимаю. Будьте добры, хотя бы подойдите к машине и побеседуйте с мисс Родз, чтобы узнать, что она собирается делать. Пойдемте же, она очень волнуется за вас.
   Холлис услышал в трубке голос оператора:
   - Московская Центральная.
   - Я просил соединить меня по номеру два-пять-два-ноль-ноль-один-семь, сказал Сэм.
   - Я не могу соединить вас по этому номеру. Не проходит звонок.
   Холлис знал, если Московская Центральная сообщает, что не может дозвониться по указанному тобой номеру, значит, на линию вторгся КГБ и прерывает звонок.
   - "Интурист" по телеграфу уже уведомил посольство США о вашем вылете. Пожалуйста, сэр, мисс Родз... - бубнил Марченко.
   В коридоре появился Салерно.
   - Ах вот вы где! Что все это значит?
   - Эти ответ на ваш вопрос о моем дипломатическом статусе, - ответил Холлис. - С ним по-прежнему все в порядке.
   - А вас я попрошу вернуться в зал ожидания, - сказал Марченко журналисту. - Ваш автобус скоро отъезжает в отель.
   - Попридержите коней, - проговорил Салерно и обратился к Холлису. - Они сказали Лизе, что вы разыскиваете ее. Что, черт побери, тут происходит?
   - Нам предложили на вертолете добраться до Шереметьева, чтобы успеть на рейс "Люфтганза" до Франкфурта.
   - Ну... вы счастливчики! Пока я буду поглощать в "Спутнике" свиной жир с грибной подливкой, вы, ребята, приземлитесь во Франкфурте. В своей следующей жизни мне бы хотелось быть дипломатом.
   - А кем вы были в своей прошлой жизни, Майк?
   - Русским, - рассмеялся Салерно и повернулся к Марченко: - Эй, а нельзя и меня захватить в Шереметьево?
   - Это невозможно.
   - Нельзя. Только это и услышишь в этой стране. Все нельзя. Кто-то должен научить их слову "можно".
   - Будьте добры, полковник! Ваша приятельница ждет вас. - Марченко уже начал раздражаться.
   - По-моему, не стоит отказываться от такой чести, Сэм, - заметил Салерно. - Я сейчас позвоню в посольство и сообщу, что работники "Интуриста" расстелили вам красный ковер, извините за каламбур. Если в этой ситуации что-нибудь не чисто, посол примет необходимые меры. Будьте спокойны. Может, я догоню вас во Франкфурте.
   Тут Холлис по-русски сказал Салерно:
   - Сигарета, Майк. Вы постоянно выпрямляли ее пальцами. - Журналист улыбнулся, подмигнул и ответил тоже по-русски:
   - Никому не рассказывайте, и я ваш должник. А вам это может пригодиться. - Он хлопнул Холлиса по плечу, повернулся и ушел.
   Сэм в сопровождении пограничников последовал за Марченко. Они вышли через стеклянные двери, и тот распахнул заднюю дверцу ожидающей их "волги".
   На заднем сиденье сидела Лиза.
   - Лиза, выйди из машины, - приказал ей Холлис.
   Не успела она ответить, как водитель рванул на несколько футов вперед, а Марченко с грохотом захлопнул дверцу.
   - Полковник, вы сами все усложняете, - жестко сказал он. В нескольких шагах от входа в терминал Сэм опять увидел троих мужчин в кожаных пальто и понял, что, чтобы он сейчас ни предпринял, все закончится в конце концов ударом дубинкой по голове, хлороформом и наручниками. Поэтому он подошел к "волге" и сел рядом с Лизой.
   - Сэм! Я так беспокоилась! Что происходит?.. - она бросилась его обнимать.
   - Все в порядке.
   - Они сказали, что ты ждешь меня, и вот потом...
   - Знаю.
   Марченко сел впереди, и машина тронулась.
   - Мы отправляемся обратно в Шереметьево? - спросила Лиза.
   - Хороший вопрос, - произнес Холлис и потянул за ручку двери. Тут же прозвучал сигнал, и на приборной доске автомобиля загорелась лампочка.
   - Вы, наверное, облокотились на дверь, - заметил Марченко.
   Холлис промолчал. Он оглянулся назад и увидел вторую "волгу", в которой сидели трое парней в кожаных пальто.
   - Нас похитили? - прошептала Лиза.
   - Трудно что-либо определенно сказать в этой стране. Иногда приходится только спрашивать. - Сэм наклонился к Марченко. - КОМИТЕТ? - спросил он.
   - Нет, что вы. "ИНТУРИСТ", - ответил тот и улыбнулся. - Мы направляемся на взлетное поле для вертолетов. У нас нет времени разыскивать ваш багаж среди вещей остальных пассажиров, поэтому он прибудет завтра прямо во франкфуртский аэропорт. Можно устроить так, чтобы его переслали в ваш отель во Франкфурте. Ваша ручная кладь лежит в багажнике. Если надо решить какие-либо вопросы, я к вашим услугам.
   - Вы и так достаточно сделали для нас, - заметила Лиза.
   Марченко хмыкнул. "Волга" свернула на широкую бетонированную площадку, на которой была нарисована желтая буква X.
   - Вот мы и приехали, - сказал Марченко. - А вертолета нет. И что мы так спешили?
   - Возможно, его уже угнали, - проговорил Холлис.
   - Да, у нас такое случается. Но, думаю, у нас с вами иной случай. Опаздывает.
   Вторая машина остановилась неподалеку, из нее вышли трое.
   - А вот и вертолет, - сказал Марченко.
   Лиза прошептала Холлису в самое ухо:
   - Уговори меня не бояться, Сэм. Скажи, что все в порядке.
   - У меня дурные предчувствия, Лиза. Ну, ничего, поглядим, что они замышляют. Может, просто хотят побеседовать с нами.
   - Сам я, вообще-то, не люблю вертолеты, - говорил Марченко. - И как раз сегодня, совсем рядом, разбился один. Два пилота и оба пассажира, мужчина и женщина, погибли. Все обгорели до неузнаваемости. И как их узнают близкие?.. Иметь бы хоть какие останки...
   Теперь Холлис понял, как все это делается.
   Вертолет на несколько секунд завис в воздухе и начал снижаться. Сэм узнал Ми-28, шестиместную машину с реактивными турбинами. Он также разглядел опознавательные знаки Советских ВВС.
   - Мистер Марченко, это исключительное проявление любезности с вашей стороны.
   - Да, - отозвался тот. - Вы - очень важные особы. Будьте любезны выйти из машины.
   Холлис и Лиза вышли из "волги". Водитель достал им из багажника сумки и Лизину икону. Один из пассажиров второй "волги" встал у Холлиса за спиной.
   - Джентльмена, что у вас за спиной, зовут Вадим. Он будет сопровождать нас, - объяснил Сэму Марченко.
   Холлис подумал, что мог бы попытать счастья и угнать Ми-28, но Марченко наверняка просчитал этот вариант.
   Вертолет приземлился на желтую X, и Марченко крикнул:
   - Пошли!
   Холлис поднялся в вертолет первым и помог забраться внутрь Лизе. Пилоты - офицеры ВВС - указали им на два задних сиденья. Затем в вертолет поднялись Вадим и Марченко. Они заняли места перед Сэмом и Лизой. Вертолет оторвался от земли и взял курс на восток.
   Холлис внимательно рассматривал Вадима. Это был молодой мужчина лет тридцати. Под кожаным пальто чувствовались крепкие мускулы. Сэм еще никогда не видел людей с такой мощной, толстой шеей. Он сомневался, сможет ли обхватить такую руками, хотя, наверное, можно придушить этого типа его же галстуком и добраться до пистолета.
   Словно прочитав его мысли, Марченко повернулся к Холлису и сказал:
   - Успокойтесь и наслаждайтесь полетом. Мы будем в Шереметьеве примерно через три часа. Вы как раз поспеете на рейс "Люфтганзы".
   - Вы несете совершенный вздор, - проговорила Лиза.
   - Вздор?
   Холлис заметил, что вертолет летит на высоте примерно двух тысяч футов, придерживаясь автострады Минск - Москва.
   Сэм обнял Лизу и погладил по плечу.
   - Ну, как ты, детка?
   - Ужасно. - Она прижала к груди свою икону и все время поглаживала ее.
   Главное, думал Холлис, это вывести из строя Вадима и завладеть его пистолетом, прежде чем Марченко выхватит свой. Пристрелить Марченко и обоих пилотов, а затем долететь на Ми-28 до Москвы и приземлиться на территории посольства.
   Лиза поднесла икону к лицу и прижалась к ней губами. Вадим взглянул на тяжелую деревянную икону и подумал о том же, о чем одновременно с ним подумал Холлис. Когда Лиза опускала икону, Вадим резко выкинул правую руку и вцепился в доску. Холлис поднял колено, чтобы оно оказалось под предплечьем Вадима, и что было силы ударил его ребром ладони по запястью. Дикий вопль от боли, вырвавшийся у него, не заглушил хруст сломанной руки. Холлис вырвал из рук Лизы икону. Еще секунда, и он разбил бы ею череп Вадима. Но Марченко среагировал намного быстрее, чем ожидал Холлис. Он соскользнул с сиденья на пол и уже стоял на одном колене, целясь из револьвера Сэму в грудь.
   - Стоять! - заорал он.
   Второй пилот вскочил со своего места и навел свой пистолет на Лизу.
   - Опустите икону, медленно, - приказал Марченко Холлису.
   Сэм опустил икону, Марченко выхватил ее у него из рук и обратился к Вадиму:
   - Ну, как ты?
   Тот раскачивался от дикой боли, придерживая сломанную правую руку левой рукой.
   - Убью гада! - прохрипел Вадим.
   - Тогда я пристрелю тебя! - рявкнул Марченко.
   - Вижу, полковник, что вы не поверили моим словам о Шереметьеве и о рейсе "Люфтганза", и совершенно правильно, - сказал он Холлису. - Вам повезло, что я не могу вас убить, по крайней мере сейчас. Так как сначала с вами хотят побеседовать.
   У меня есть приказ доставить вас живым. Но я могу убить и убью мисс Родз, и это произойдет, как только вы еще раз попытаетесь сморозить глупость. - Он достал из кармана наручники. - Придется вам надеть их, полковник.
   Холлис взглянул на Лизу. Она побледнела, но владела собой.
   - Я в порядке, Сэм.
   Марченко внимательно осмотрел икону.
   - Она осквернена. Это наша работа?
   - А чья же еще? - огрызнулась Лиза. - Верните мне ее. Она ведь все равно вам не нужна. Обещаю не лупить вас ею по голове.
   Марченко рассмеялся.
   - Вам придется поклясться Богом.
   - Клянусь Богом, что не стукну вас иконой по голове.
   - Хорошо. - Он протянул ей икону и откинулся на сиденье. - Ох, и устал я с вами.
   Холлис ободряюще посмотрел на Лизу. Она положила голову ему на плечо.
   - Ну как, ты не хочешь сказать: "С меня довольно". "Я ухожу"? - спросил Сэм как можно тише.
   - Я размышляю. Вы с Сэзом обещали ставить меня обо всем в известность, - она тоже старалась говорить так, чтобы Марченко не услышал.
   - Я и ставлю тебя в известность. Нас похитили.
   - Не смешно, Сэм. По-моему, вы оба знали, что это может произойти.
   - Мы подозревали, - сказал он, помолчав.
   - Не только подозревали, я думаю. Тебе известно, что Сэз не хотел, чтобы я полетела этим рейсом?
   - Нет, я не знал об этом. Однако никто никогда не обещал держать тебя в курсе дела, Лиза. Но не это главное. Судя по всему, и меня не сочли нужным кое о чем проинформировать.
   Она кивнула.
   - Он... он пытался мне что-то рассказать, но я не выслушала его, Сэм.
   - И не сообщила мне об этом.
   - Извини. Он сказал, что ты - мишень и что мне следует держаться от тебя подальше.
   - Но тем не менее ты отправилась со мной и все время была рядом.
   - Я люблю тебя. Если бы я не любила, давно бы послала к черту. Правда!
   - А я помирился бы с тобой. Приглашаю тебя на ужин в самый дорогой ресторан Лондона.
   - В "Кларидж"? С удовольствием, Сэм.
   Они летели уже три часа. Холлис посмотрел в иллюминатор. Вертолет пролетал как раз над Бородинским полем и держал курс на сосновый бор. Через несколько минут Холлис увидел проволочную ограду, расчищенное пространство вокруг нее и посадочную полосу для вертолетов.
   Лиза прижалась к нему и тоже взглянула в иллюминатор.
   - Мы приземляемся? - спросила она.
   - Да.
   - Куда?
   - В "школу обаяния".
   Часть IV
   Отправляясь в любое путешествие по Советскому Союзу, сверьтесь с нашим Путеводителем, и вы обнаружите адреса лагерей, тюрем и психиатрических больниц, разбросанных на вашем пути: Рабы строят Коммунизм! Посетите их!
   Абрахам Шифрин "Путеводитель по тюрьмам и концентрационным лагерям Советского Союза"
   Глава 31
   - "Школа обаяния", - прошептала Лиза. - "Школа обаяния миссис Ивановой".
   - Да.
   - Об этом месте рассказывал Грегори Фишер, отсюда ушел майор Додсон. И вот теперь мы сами - пленники этой школы...
   - Наберись мужества, Лиза. Они будут допрашивать тебя, поэтому чем меньше ты знаешь, тем лучше.
   - Допрашивать меня?
   - Да. - Он почувствовал, как ее рука сжалась в его кулаке. - Просто будь готова к небольшим неприятностям! И не бойся. Будь посмелее.
   Она глубоко вздохнула и кивнула.
   Марченко повернулся к ним и торжественно объявил:
   - Это не Шереметьево. Но вы об этом догадывались.
   Вертолет начал снижаться на поляну в сосновом бору.
   Расположение и маскировка лагеря были так тщательно продуманы, что с высоты нескольких сот футов его было практически невозможно различить в чаще леса. Холлис вернулся в памяти к фотографиям, сделанным со спутника, которые ему показывал Сэз. Теперь, когда вертолет начал снижаться, Сэм старался запомнить каждую деталь и сопоставить все замеченное со схемой объекта.
   Вертолет приземлился на заснеженную посадочную площадку. Первым вылез Марченко, за ним - Вадим. Второй пилот сделал пистолетом знак Лизе, и она, держа в руках сумку и икону, выпрыгнула из вертолета на землю, затем Холлис. К ним тут же подкатил "ЗИЛ-6", армейский автомобиль, чем-то похожий на американский джип.
   Марченко открыл заднюю дверь "ЗИЛа" и сказал:
   - Полковник Холлис, потом Вадим, потом - мисс Родз.
   Холлис ткнул руки в наручниках прямо под нос Марченко.
   - Снимите их.
   - Будьте добры, садитесь в машину, - отрицательно покачал головой Марченко.
   - Садись сначала ты, - приказал Сэм Лизе.
   Она села в машину, и как только Вадим собрался последовать за ней, Холлис оттолкнул его плечом в сторону, влез в машину сам и сел рядом с Лизой. Вадим устроился рядом с ним и пообещал:
   - Я сделаю из твоей рожи отбивную.
   - Интересно, какой рукой?
   - Ты, дерьмо собачье...
   - Хватит! - прикрикнул на Вадима Марченко. - Довольно! - Он сел впереди и приказал водителю: - В штаб.
   "ЗИЛ" въехал на узкую проселочную дорогу. Лиза взяла Холлиса за руку и шепнула ему на ухо:
   - Я буду держаться храбро.
   - Ты и так храбрая.
   Огромные сосны сплетались ветвями над дорогой зеленым шатром, настолько густым, что свет едва попадал на дорогу. Холлис внимательно следил за дорогой, стараясь запомнить все до мельчайших подробностей.
   - Сэм! Ты только посмотри! - шепнула Лиза.
   - Я уже видел.
   Они миновали настоящее американское ранчо, а затем - белое бунгало*.
   _______________
   * Бунгало - одноэтажная дача с верандой.
   - Это странно. Что это?..
   - Не задавай лишних вопросов, Лиза.
   - Хорошо, - согласно кивнула она. - Но я не вижу ни одной живой души.
   Холлис кивнул. Он тоже не заметил по пути ни одного человека, но увидел, что в некоторых домах горит свет, а из печных труб вьется дымок.
   "ЗИЛ" свернул с дороги и проехал мимо одноэтажного белого дома с зеленой крышей. У стены дома стоял автомат кока-колы, выкрашенный в красно-белые цвета. Через большое окно Холлис мельком увидел внутри мужчин и женщин, а за ними огромный американский флаг. Это было похоже на клуб ветеранов иностранных легионов небольшого провинциального городка.
   Наконец "ЗИЛ" затормозил у серого двухэтажного здания из железобетона. В дверях, одетый в длинную шинель, стоял полковник Петр Буров.
   Марченко вышел из машины и сказал:
   - Идемте, идемте. Нельзя заставлять ждать полковника.
   Лиза и Холлис последовали за ним.
   - Вот ваше желание и исполнилось, Холлис, - заговорил Буров. - Ведь именно это вам хотелось увидеть, не так ли?
   Сэм промолчал. Буров обратился к Марченко:
   - А зачем наручники?
   - Он попытался угнать вертолет.
   Буров взглянул на бледного от боли Вадима, который прижимал к груди опухшую сломанную руку.
   - А вы, мисс Родз, так набожны, что не расстаетесь с иконой даже в дороге? - съязвил Буров.
   - Катитесь к черту, - сказала она по-русски.
   Буров закатил ей такую пощечину, что Лиза рухнула к его ногам. Холлис нагнулся, чтобы помочь ей подняться, но в этот момент Буров изо всех сил ударил его в челюсть. Поглаживая правую ладонь, Буров наблюдал за тем, как Холлис поднимается.
   - Это за Лефортово. - Когда Сэм наконец встал, Буров посмотрел на Вадима и приказал:
   - В живот.
   Вадим правой ногой врезал Холлису в солнечное сплетение, от чего Сэм согнулся пополам, однако устоял на ногах. Он снова выпрямился и попытался перевести дыхание. И тут перед ним возникла могучая фигура того самого Виктора из Лефортова. Холлис услышал, как Буров сказал:
   - Теперь по яйцам.
   Виктор врезал Сэму между ног, точно в промежность. Холлис с воплем рухнул на промерзшую землю, катаясь от пронизывающей боли. Он услышал, как кричала Лиза, затем ее крик оборвал звук мощного удара. Она упала рядом с ним, держась за живот.
   Виктор шагнул было мимо Холлиса, но Сэм, дотянувшись до его ноги, обвил цепью от наручников его лодыжку и с силой дернул на себя. Виктор повалился на землю рядом с ним.
   Буров тут же со всей силой двинул тяжелым сапогом Лизу в бок. Она пронзительно закричала.
   - Ну, Холлис, будешь по-прежнему изображать из себя героя? - Он поставил сапог Лизе на голову. - Или нет? А ну встать!
   Холлис поднялся на ноги одновременно с Виктором. Тот схватил Лизу за воротник и резко поставил ее на ноги.
   - Снимите с него наручники, - приказал Буров Марченко. - Возьмете машину, на которой приехали, и вместе со своим подчиненным отправитесь в Центр. Напишете подробный рапорт о случившемся. Если хоть словечком обмолвитесь о том, что видели здесь, вас обоих расстреляют. Свободны.
   Марченко и Вадим отдали честь, повернулись кругом и зашагали к "ЗИЛу".
   - Проходите в дом, - приказал своим пленникам Буров.
   Проходя по коридору, Холлис через открытую дверь слева заметил телефонный коммутатор и радиопередатчик.
   Они вошли в комнату, где сидел дежурный офицер. При появлении Бурова он встал.
   - Оставьте ваши сумки и икону этому человеку, - сказал Буров Холлису и Лизе. - Снимите пальто и обувь.
   Дежурный офицер разложил на столе их верхнюю одежду и обувь, внимательно все осмотрел.
   Виктор сорвал с Холлиса галстук и сунул его себе в карман. Затем снял с негр часы и надел на свое запястье.
   - Вот так! - рявкнул Буров и повел их дальше по длинному коридору. За ними последовал охранник с автоматом. Он отворил стальную дверь и толкнул Лизу внутрь.
   - Раздевайтесь и ждите женщину, которая обыщет вас. Если вы намерены покончить с собой, то управьтесь с этим до ее прихода. В вашем распоряжении есть несколько минут, - сказал Буров.
   - Ас тобой я еще не кончил, сука, - прохрипел Виктор и, захлопнув дверь, задвинул засов.
   Распахнув следующую дверь. Буров втолкнул Холлиса в маленькую камеру без окон и вошел следом.
   - К вашему сведению, Холлис, я - комендант этого лагеря. За десять лет моей работы отсюда не было ни одного побега. Теперь же Додсон в бегах, а двое моих людей мертвы. Я знаю, что их убили вы, и думаю, что вы и ваш дружок - еврей Сэз Айлеви - чересчур много знаете об этом месте. Или я не прав?
   Холлис промолчал. Буров ударил его кулаком в живот и продолжил:
   - Скажу тебе еще кое-что, умник. С момента нашей первой встречи с тобой и твоей сопливой подружкой я ждал вас обоих здесь. Я осуществил блестящую операцию по похищению двух американских дипломатов. В посольство доложат о вашей гибели в вертолетной катастрофе. А ваши превратившиеся в пепел останки - подлинные останки двоих заключенных мужского и женского пола будут найдены на месте катастрофы. И ни одна живая душа не узнает, что вы здесь, Холлис. Никто не станет искать вас. С этого момента вы оба мои, и вы - мертвы.
   "Судя по всему, - подумал Сэм, - у Бурова возникли неприятности, и он старается искупить свою вину перед Лубянкой. Пока ему это удается".
   - Разденься и отдай свою одежду Виктору! - приказал Буров. - Если я обнаружу у тебя какие-нибудь шпионские штучки, убью своими собственными руками. Скоро сюда придет кое-кто, чтобы проверить, не засунул ли ты себе что-нибудь в задницу. Добро пожаловать в "школу обаяния", Холлис.
   Буров, Виктор и охранник вышли, оставив Сэма совершенно голым посреди камеры площадью десять квадратных футов. Окон не было, единственным источником света была тусклая лампочка на потолке, закрытая стальной решеткой. Наверняка здесь установлен волоконно-оптический прибор, следящий за каждым его движением, подумал Холлис.
   Камера была абсолютно пустой, если не считать водопроводного крана в углу и под ним дыры для оправления нужды. Холлис повернул кран и прополоскал кровоточащий рот. Он почувствовал, что челюсть сильно раздулась от удара, а один зуб шатался. Мошонка тоже распухла, а на животе образовался лиловый синяк.
   Дверь открылась, и в камеру вошли двое военных. Один из них держал пистолет, а второй обыскал все тело Сэма, затем оба вышли.
   Когда-то Сэм провел десять очень неприятных дней в тюрьме учебной разведшколы, очень похожей на эту. Ее даже называли Западной Лубянкой. Как и там, первое время здесь, очевидно, будут так называемые "шоковые дни": угрозы, психологические пытки и избиение. Такие меры лишают человека воли и самоуважения, готовят почву для того, что должно случиться потом. Затем тебя оставляют в одиночестве, чтобы ты мог поразмыслить кое о чем, однако вскоре одиночество станет невыносимым и ты будешь мечтать о том, чтобы увидеть и услышать другое человеческое существо. Тогда для тебя составят расписание "бесед", будут разговаривать с тобой вежливо и ласково и даже начнут нравиться за то, что позволили тебе жить. Но как только ты расслабишься от такого общения и позволишь вытянуть из себя хоть что-нибудь, тебя отошлют на зону или просто расстреляют.