Демилль Нельсон. Школа обаяния (Без права на пощаду)

   - Твой друг видел, куда она поехала? - перебил Холлис.
   - К "России", - ответил Миша и добавил: - Потом произошла довольно странная штука. Ребята тут же помчались к "России", чтобы поглазеть на эту машину и поговорить с ее водителем... Это был молодой человек... наверное, американец. Но как только они добрались до интуристского крыла, то увидели, что машина уезжает от "России" по улице Степана Разина. А в ней двое мужчин.
   - Двое русских?
   - Двое русских. - Миша поколебался, затем проговорил: - Такие субъекты с закрытыми лицами. Знаете, о ком я говорю?
   - Знаю. А ты или твои друзья заметили еще что-нибудь необычное вечером?
   - Да. Примерно час назад. Я сам, да и все мы видели тут синий "форд-фэйрлэйн", который очень быстро ехал по мосту. За ним гнался легавый, но у этого ублюдка не было никаких шансов. Эти "форды" способны мчаться с огромной скоростью. На них ездят американцы из посольства. А вы из посольства? Это была ваша машина?
   Холлис повернулся и пошел обратно к подземному переходу. Миша последовал за ним. Они спустились вниз, и Холлис протянул Мише две двадцатки.
   - Я возьму твою икру, - сказал он.
   Миша неохотно вытащил из своей спортивной сумки банку с икрой и отдал ее Холлису.
   - Я дам вам еще три банки и старинный русский крест за вашу куртку.
   - Иди-ка домой, Миша, и больше никогда не возвращайся на этот мост. Парни с "закрытыми лицами" будут спрашивать о тебе.
   Миша выкатил глаза и открыл рот.
   Холлис поднялся из подземного перехода и вернулся на мост. Он прошел его пешком, чувствуя на себе внимательные взгляды других "предпринимателей". Капитализм, как секс, - это нечто гормональное, он сидит в крови, размышлял полковник; он существовал на Москворецком мосту; он присутствовал у каждого отеля и на каждом рынке, по всей Москве; он сохранился в виде крошечных отдельных очагов, которые в один прекрасный день могли прорваться как нарыв и разрушить целое государство. Как большевизм в царской России, так и капитализм сейчас стал новой разрушительной идеологией.
   Полковник шел по Ордынке и обдумывал маршрут, который позволил бы ему добраться в посольство живым.
   Глава 6
   До ворот посольства Холлису оставалось не более ста метров. Он уже видел будку с милиционером, через минуту он должен дойти до поста морской пехоты. Над стеной развевался звездно-полосатый флаг.
   Полковник услышал, что сзади подъехала машина и остановилась. Холлис не оборачивался, но кожей почувствовал, что это они.
   Хлопнула дверца автомобиля, и за спиной послышались шаги. "Теперь нельзя им позволить застать себя врасплох". Холлис резко повернулся к ним лицом. К нему приближались двое мужчин в кожаных плащах и в шляпах с узкими полями. Он называл это "вечерней одеждой" КГБ. Полковник узнал в них наблюдателей, следовавших за ним сегодня днем. Низенького и толстого Холлис называл Борисом. Второго, который был выше ростом и лучше сложен, Игорем.
   Холлис остановился, держа руки в карманах, его правая рука лежала на рукоятке ножа.
   - Отдай нам бумажник и часы, иначе сделаем из тебя котлету, - сказал по-английски Борис.
   - Что, Комитет так плохо платит? - отозвался Холлис.
   - Ты, ублюдок, кто тебе это сказал? Гони сюда свой бумажник!
   - Идите в задницу, - огрызнулся Холлис, повернулся и пошел по направлению к посольству. Но они догнали его.
   - Куда спешишь? Мы хотим поговорить с тобой, - сказал Игорь.
   Холлис не останавливался. Он уже дошел до стены посольства, и до ворот оставалось пятьдесят ярдов. Внезапно его настиг сильный удар в поясницу, он пролетел вперед и растянулся на тротуаре, успев лишь подставить при падении руки. Полковник перевернулся на бок и едва увернулся от удара ногой. Игорь с Борисом стояли над ним и ухмылялись.
   - Ты постоянно нажираешься, как свинья, как сейчас, но в один прекрасный день, когда ты снова напьешься, тебя отдерут несколько голубых, и вместо головы от похмелья будет страдать твоя задница, - процедил сквозь зубы Игорь.
   Оба расхохотались.
   Холлису безумно захотелось выхватить нож, но он знал, что они только этого и ждут. Полковник помнил, где он находится. Борис внимательно посмотрел на ворота посольства, затем перевел взгляд на Холлиса.
   - В следующий раз я расшибу тебе череп, - произнес он, плюнул на Холлиса, похлопал Игоря по спине и добавил: - Мы проучили это дерьмо. Пошли отсюда. - Они повернулись и направились к своей машине.
   Холлис поднялся и начал очищать куртку от грязи. Ладони его кровоточили, на скуле была ссадина, спина ныла глухой болью. Когда он подошел к воротам посольства, молодой милиционер, который явно видел весь инцидент, вышел из будки и протянул руку ладонью вверх.
   - Паспорт.
   - Ты знаешь, кто я такой!
   - Паспорт!
   - Уйди с дороги, говно! Дай мне пройти!
   От брани милиционер напрягся еще больше.
   - Стой! - закричал он.
   Из будки вышел второй.
   - В чем дело?
   В воротах появился морской пехотинец и крикнул:
   - Что случилось?
   Холлис увидел, что тот вооружен, и поэтому не может пересечь границу территории.
   - Откройте ворота! - крикнул ему полковник.
   Морской пехотинец открыл ворота, и Холлис стремительно проскочил десять ярдов, разделявших милицейскую будку и вход на территорию посольства.
   - С вами все в порядке, полковник? - спросил пехотинец, отдавая честь.
   - Все прекрасно.
   Холлис вошел в здание канцелярии и направился прямо в дежурный офис. При его появлении Лиза Родз встала из-за стола.
   - О, полковник Холлис! А мы начали волноваться. Мы...
   - Что с Биллом Бреннаном?
   - Он здесь. В больнице. Подробности мне неизвестны. Что с вашим лицом?
   - Споткнулся. Сэз Айлеви уже явился?
   - Да, он здесь. Он ждет вас в безопасной комнате.
   Холлис направился к двери.
   - Можно мне с вами? - спросила она.
   Он вопросительно посмотрел на нее.
   - Сэз Айлеви сказал, что я могла бы пойти, если вы согласитесь, добавила Лиза.
   - Да? Тогда пойдемте.
   Они вошли в лифт.
   - У вас руки в крови, - заметила она.
   - Знаю.
   Она пожала плечами, затем спросила:
   - Билл Бреннан ваш друг?
   - Нет. А что?
   - Первое, что вы сделали, это спросили о нем.
   - Это моя обязанность.
   - Мне это нравится.
   Он испытующе посмотрел на нее. Лифт остановился на шестом этаже, они вышли и прошли по коридору к закрытой двери. Холлис нажал на звонок, и дверь открылась.
   - Пожалуйста, заходите, - сказал Сэз Айлеви.
   Лиза Родз оглядела тускло освещенное помещение. В здании канцелярии, как она знала, было несколько безопасных комнат, но в этой она оказалась впервые. Как и все безопасные комнаты, она была без окон, скрытые под панелями лампы рассеивали мягкий приглушенный свет. В центре - круглый дубовый стол, на нем - двенадцать настольных ламп, вокруг стола двенадцать, обитых кожей стульев. Пол, стены и дверь обиты коврами, потолок - из звукопоглощающего материала. Комната считалась непроницаемой для тайных подслушивающих устройств, объемных резонаторов или направленных микрофонов, и к тому же она вычищалась от "жучков" дважды или трижды в день. В углу находился бар, буфет и кухонька с умывальником и холодильником. Этим помещением пользовались люди из спецслужб.
   - Выпьешь? - предложил Айлеви Лизе.
   - Нет, благодарю. Я по-прежнему на дежурстве.
   - Ладно. Тогда кофе.
   - А мне водки. Неразбавленной, - проговорил Холлис.
   Айлеви налил Лизе чашку кофе, а полковнику - хрустальный фужер ледяной водки.
   Сэзу Айлеви было сорок. В великолепного покроя твидовой тройке с зеленым вязаным галстуком, очень высокий и худой, он походил на Авраама Линкольна, только без бороды.
   - Ну, как прошел вечер? - спросил Холлис.
   - Превосходно. Множество диссидентов. Прекрасная еда. Суккот счастливый праздник. Вам бы стоило тоже сходить.
   - Тогда кто бы носился по всей Москве сломя голову?
   - Я уверен, что с этим справились бы и мои люди, - холодно заметил Айлеви.
   Холлис не услышал слово "лучше", однако оно подразумевалось.
   - Этот парнишка хотел встретиться с военным атташе или сотрудниками безопасности, - сказал он.
   - Я уверен, что он не отличил бы атташе от любого другого сотрудника. Мне самому это бы не удалось. Поэтому в следующий раз, Сэм, если вдруг случится нечто подобное, пожалуйста, дайте знать мне или кому-нибудь из моего отдела. - Айлеви взглянул на лицо Холлиса. - Они избили вас, полковник?
   Холлис не ответил.
   Сэз Айлеви, родом из Филадельфии, еврей, выпускник Пристонского университета, специализировался на изучении России и русского языка. Как-то в минуту откровенности он поведал Холлису, что ненавидит Советы и поступил на службу в ЦРУ, чтобы причинить максимум вреда этому режиму.
   Айлеви налил себе водки.
   Холлис выставил на стол банку икры.
   - Было бы неплохо добавить к этому блинов, масла и сметаны.
   - Превосходная вещь, - сказал Сэз.
   Они с Лизой достали крекеры, масло и сметану. Холлис вскрыл банку своим ножом.
   Лиза зачерпнула полную ложку икры и положила ее на смазанный маслом крекер.
   - Я бы мог попросить и красной икры, но уже не переношу слова "красная", - улыбнулся Холлис.
   - А я считала, что только я не могу, - рассмеялась Лиза.
   Айлеви посматривал то на полковника, то на Лизу. Наконец спросил еще раз:
   - Они избили вас?
   - Вам хорошо известно, что произошло, - ответил Холлис.
   - Что ж, - проговорил Айлеви, - если бы они распустились, то мои люди могли бы вмешаться. Вас прикрывали. - Затем он добавил: - Они передали мне, что вы держались хладнокровно.
   - Как Бреннан?
   - Ему не так повезло, как вам. В конце концов его схватили легавые. Полчаса они заставили его простоять под дождем, затем просто взяли с него штраф и уехали. Но не успел он сесть в машину, как налетела толпа хулиганов; они избили его металлическими прутами, ограбили, а затем расколошматили ему машину. Когда вам нужен милиционер, его никогда не оказывается поблизости. Вместо того, чтобы отправиться в больницу, он приехал сюда. У него снова сломан нос, но, по его словам, ему удалось как следует отделать одного из них. Док Логан заверяет, что с ним будет все о'кей, но придется вернуться на Запад, чтобы подлечиться.
   Холлис кивнул. "Еще одно очко в пользу КГБ за сегодняшнюю ночь", подумал он.
   Айлеви намазал на крекер икры.
   - Где вы это достали? И за сколько? - спросил он.
   - На Моcкворецком мосту. За сорок долларов.
   - Я мог бы сговориться подешевле. Вы когда-нибудь слышали, как еврей торгуется с русским? Но, как я догадываюсь, эти фарцовщики - только часть ваших приключений. Если вы расположены сейчас рассказать нам о них, то мы послушаем.
   Полковник взглянул на Лизу.
   - Все в порядке, - проговорил Айлеви. - Несколько месяцев назад мисс Родз получила доступ к сведениям особой секретности, я этого добился.
   - Зачем?
   - Положено по уставу.
   Холлис налил себе еще водки.
   - Что ей нужно знать?
   - Это решаю я.
   Холлис на мгновенье задумался и кивнул.
   - О'кей. Итак, начну с самого начала. Я находился в своем кабинете и составлял отчет, который вы недавно запросили. Зазвонил телефон. Это была мисс Родз. - Холлис рассказывал о событиях этого вечера, опустив то, что ему сообщила француженка. Завершая рассказ, он сказал: - И вот когда я подходил к посольству, то ожидал, что меня встретят. Друзья. Но, очевидно, вы решили, что мне необходимо поближе познакомиться с Комитетом.
   - У вас дипломатическая неприкосновенность, - сухо заметил Айлеви.
   - Однако у КГБ другое понятие о дипломатической неприкосновенности.
   - Ну, вы сейчас здесь, и немножко перекиси водорода прекрасно продезинфицирует ваши ссадины. Я даже оплачу вам химчистку.
   Холлис собрался что-то возразить, но тут вмешалась Лиза:
   - Полковник, как вы думаете, что случилось с Грегори Фишером?
   - По моим предположениям, сейчас его допрашивают в КГБ.
   Некоторое время все молчали, затем тишину прервал Айлеви:
   - Хорошо, Сэм, никто вас ни в чем не винит. Вы действовали так быстро, как смогли. В их городе. Меня интересует человек из номера 745.
   - Меня тоже.
   - Он точно американец?
   - Да. С головы до ног.
   - Однако, - задумчиво проговорил Айлеви, - этого американца мог подставить нам КГБ.
   - Возможно, и так. Но и Фишер мог просто неправильно назвать номер комнаты.
   Айлеви поднялся и нажал на кнопку электронного пульта. В комнате раздался голос Грегори Фишера, и они еще раз прослушали весь разговор.
   - По-моему, он знал номер своей комнаты, - заметила Лиза.
   Сэз Айлеви закурил сигарету и в задумчивости заходил взад и вперед.
   - Ну, я разберусь с этим, - наконец произнес он и повернулся к Лизе. Разумеется, ты ни с кем не будешь ничего обсуждать. - Затем он обратился к Холлису. - Я приму у вас рапорт и пошлю его в Лэнгли. Сделайте копию для вашего отдела в Пентагоне.
   - Хорошо, - сказал Холлис и встал.
   - Мы должны что-то сообщить послу. Ведь у нас разбитая машина и человек в больнице. Ну, это я возьму на себя. - Айлеви пристально посмотрел на него. - Не вижу в этом деле никакого интереса для военной разведки, Сэм.
   - Разумеется.
   - Вы, наверное, считаете, что дело майора Додсона имеет к вам отношение, поскольку майор Додсон, если таковой существует, был или является военнопленным. Однако если я сочту нужным, то дам вам обо всем знать.
   Холлис направился к двери.
   - Благодарю вас, мистер Айлеви.
   - Но, Сэз, я хотела бы знать - что это за "Школа обаяния миссис Ивановой"? И где находится майор Додсон? Он что, по-прежнему где-то бродит? Можем ли мы ему помочь? Можем ли мы помочь Грегори Фишеру? - спросила Лиза.
   Айлеви посмотрел на часы.
   - Уже слишком поздно, а мне еще надо кое-что отослать. Так что спокойной ночи и спасибо вам, Сэм. Лиза, ты можешь на минутку задержаться?
   Пока полковник ожидал лифт, к нему присоединилась Лиза. Они вместе вышли из здания канцелярии на холодный октябрьский воздух.
   - Мой блок - налево, - сказала Лиза.
   - А мой - направо.
   - Вы не проводите меня?
   Они пошли по дорожке. Этот маленький клочок земли - примерно в три акра - был их общей землей - крошечным кусочком Америки, по которой они все так скучали.
   - Мне не очень нравится жить и работать в подобном месте - на такой закрытой территории. Это напоминает крепость... или тюрьму, - заговорила Лиза.
   - А кое-кому это очень нравится.
   - Разве? Старое здание по крайней мере имеет свое очарование, и оно прямо на улице Чайковского, совсем близко от офиса "Америкэн Экспресс". Но вы, по-моему, привыкли к такому казарменному образу жизни. Я имею в виду то, что вы ведь жили на военно-воздушных базах.
   - Иногда. Это зависело от назначения.
   Лиза остановилась.
   - А вот и мой блок. Клетушка... Вообще-то, тут довольно мило. Только немного казенно.
   - Восемь миллионов москвичей с удовольствием поменялись бы с вами местами.
   - О, я знаю. Просто из-за одиночества я становлюсь крайне раздражительной.
   - В таком случае уезжайте.
   - В январе. Есть маленький островок на побережье Антигуа. Очень уединенный и очень красивый. Я могу дезертировать туда.
   Они постояли в холодной дымке тумана. В тусклом свете фонаря полковник заметил, что ее лицо и волосы влажные, и подумал, что она, наверное, лет на двадцать моложе его.
   - Я ни разу не видела вас на вечеринках по пятницам, - заметила она.
   - Обычно по пятницам я завершаю кое-какие дела.
   - А мне приходится ходить на множество культурных мероприятий. Вам нравится балет?
   - Только в конце, когда поет эта толстая дама.
   - Это опера.
   - Правильно. Я их перепутал. - Он вытащил руки из карманов куртки. Ну, по-моему, нам лучше укрыться от дождя. - Он протянул ей руку.
   Похоже, она не заметила его руки, и сказала:
   - Сэз очень впечатлителен.
   - Разве?
   - Да. Некоторые люди ошибочно назвали бы это нетерпимостью.
   - Неужели?
   - Вы хорошо его знаете?
   - Достаточно.
   - Похоже, вы оба резки друг с другом.
   - Ни то и ни другое. Нам доставляет удовольствие общаться друг с другом. Просто это наша манера.
   - У вас есть какой-нибудь антисептик для ваших царапин? - спросила она.
   - Я выпил три стакана русского антисептика.
   - Будьте серьезнее. У меня есть немного вирджинского гамамилиса*.
   _______________
   * Гамамилис - настойка, принимаемая в антисептических целях.
   - Я собираюсь в больницу повидать Бреннана. Что-нибудь там достану.
   - Прекрасно. Поверю на слово, что вы это сделаете.
   - Обязательно. Спокойной ночи.
   - Завтра у меня выходной. Обычно после ночного дежурства я сплю допоздна. Но мне хотелось бы сходить завтра в какой-нибудь музей. Но теперь я немного опасаюсь... Я имею в виду... ходить одной. Им ведь уже известно, кто я такая. Из записи телефонного разговора с Фишером. Верно?
   - Да. Но не думаю, что вам надо о чем-нибудь беспокоиться. Видите ли, мисс Родз, вы не имеете права позволить им диктовать, как вам жить дальше. Они не всемогущи и не вездесущи. Но они хотят, чтобы вы так думали. Это облегчает их работу.
   - Да, я знаю, но...
   - Однако, может быть, вы и правы. Вам лучше оставаться на территории посольства до тех пор, пока мы до конца не разберемся с этим делом.
   Она раздраженно сказала:
   - Я не об этом думала, полковник. Я спросила, не хотели бы вы пойти со мной завтра?
   Холлис прокашлялся.
   - Ну... а почему бы нам вместе не позавтракать и не оставить музей для особого случая?
   - Позвоните мне завтра в полдень, - улыбнулась она и пошла к своей двери. - Спокойной ночи, полковник Холлис.
   - Спокойной ночи, мисс Родз.
   Глава 7
   "Да... да, я... О Боже... поскорее, пожалуйста".
   "Десять минут, Грег. Десять минут. Отправляйся в бар".
   Сэз Айлеви выключил магнитофон.
   Чарлз Бенкс, личный референт американского посла в Союзе Советских Социалистических Республик, сидел во главе длинного стола из красного дерева в безопасной комнате. Лицо его выражало крайнюю озабоченность.
   Справа сидел Сэм Холлис, напротив него - Айлеви.
   Айлеви говорил Чарлзу Бенксу:
   - Сегодня рано утром был сделан анализ интонаций голоса. Наш эксперт утверждает, что, весьма вероятно, Грегори Фишер говорил правду и действительно находился в стрессовом состоянии.
   - Потрясающе!
   Чарлзу Бенксу было под шестьдесят. Совершенно седой, с белыми как снег волосами, румяным лицом и искрящимися голубыми глазами, он всем своим обликом напоминал доброго дядюшку. Профессиональный дипломат со стандартным восточным университетским дипломом, человек уживчивый, спокойный и покладистый, с голосом диктора сороковых годов. Бенкс предпочитал темные тройки в полоску. Холлис вспомнил последнее Рождество, когда тот переоделся для посольских детей в Санта-Клауса. Но за внешностью Санта-Клауса и дипломатическим лоском полковник распознавал в нем родственную душу. Он считал, что Чарлз Бенкс был в этом помещении третьим по счету шпионом. Однако Холлис не знал, на кого работает Бенкс.
   Айлеви продолжил свой доклад:
   - И как я уже указывал, полковник Холлис рассчитывает доказать, что прошлой ночью этот мистер Фишер находился в гостинице "Россия".
   Бенкс повернулся к Холлису.
   - У вас есть этот англичанин, французская пара и парень-фарцовщик.
   - На самом деле у меня их нет. Я только разговаривал с ними, - уточнил Холлис.
   - Да, конечно. Но они смогли бы опознать мистера Фишера?
   - Надеюсь, да. По факсимильной связи нам передали из досье госдепартамента все паспортные фотографии людей по имени Грегори Фишер. Их тут около двенадцати.
   - И вы покажете эти снимки тем людям?
   - Я звонил своему коллеге во французское посольство сегодня утром, объяснил Холлис, - и выяснил, что мсье и мадам Беснье связались со своим посольством, заявив, что у них возникли сложности в "России". Они покинули страну сегодня рейсом "Финэйра", вылетающим из Шереметьева в 12.15. Мы сможем найти их в Хельсинки или во Франции. Имейте в виду, сэр, этой женщине было известно имя - Грегори Фишер.
   - Да, но мне бы хотелось, чтобы она опознала и фотографию.
   - Разумеется. Что касается англичанина, Уилсона, то он по-прежнему находится в "России", согласно утверждению Джона Крейна из посольства Великобритании. Фарцовщик Миша сказал, что его приятели видели машину, и я уверен, что это был автомобиль мистера Фишера. В Москве не так уж много "понтиаков Транс Ам". Наверное, вообще ни одного.
   Бенкс кивнул.
   - Благодарю вас. - Он повернулся к Айлеви. - Так... несмотря на то обстоятельство, что в "России" и в "Интуристе" утверждают, что мистера Фишера никогда не было в гостинице, вы оба убеждены, что он там находился и оттуда звонил в посольство. Позвольте мне спросить вас: вы уверены, что американец Грегори Фишер вообще находится в Советском Союзе?
   - В советском МИДе подозрительно быстро подтвердили, что они выдавали визу мистеру Грегори Фишеру из Нью-Хэйвена, штат Коннектикут, возраст двадцать четыре года, что "Интурист" поменял ему деньги, и так же нам сообщили, что этот мистер Фишер пересек границу в Бресте неделю назад. Ночь он провел в Бресте, затем три ночи в Минске, ночь в Смоленске и направлялся сюда.
   - И вы уверены, что это тот самый Грегори Фишер, который звонил нам в посольство? - спросил Бенкс.
   Айлеви казался слегка раздраженным.
   - В настоящий момент мы имеем в стране только одного, этого Грегори Фишера, сэр. "Интурист" также подтверждает, что Грегори Фишер должен был остановиться в гостинице "Россия", где у него забронирован номер. Похоже, это неопровержимое доказательство, сэр.
   - Кто-нибудь связался с семьей этого человека?
   - Мы сочли это преждевременным, - ответил Айлеви. - Не стоит расстраивать людей на этой стадии расследования.
   - И до тех пор, пока мы не удостоверимся, что он исчез, как вы предполагаете, - добавил Бенкс.
   - В действительности он не исчезал, - сказал Айлеви. - Нам известно, где сейчас находится Грегори Фишер.
   - И где же он, мистер Айлеви?
   - В Можайске, в морге, сэр.
   Бенкс наклонился через стол.
   - Он мертв?!
   - Да, сэр, - сухо ответил Айлеви. - Именно поэтому, я думаю, он находится в морге. Петерсону из консульского отдела сообщили об этом двадцать минут назад. Мистер Фишер попал в автомобильную катастрофу.
   - Какой ужас! - воскликнул Бенкс.
   - Да, сэр. - Айлеви перебрал бумаги, лежащие перед ним, и взглянул на голубой листок. - Согласно милицейскому протоколу автомобиль мистера Фишера, который они обозначили как "трансамериканец" спортивный автомобиль, был обнаружен сегодня утром на рассвете сельскими жителями в восемнадцати километрах западнее Можайска в овраге неподалеку от автострады Минск Москва. Очевидно, машина направлялась в Москву и ночью, съехав с дороги, врезалась в дерево. Судя по повреждениям, можно утверждать, что машина неслась на огромной скорости и не справилась с поворотом. Мистер Фишер не надел ремня безопасности и получил сильные повреждения грудной клетки и головы. Он умер от полученных ран, прежде чем его обнаружили жители деревни.
   - Это должно свидетельствовать о том, что мистер Фишер вообще не добрался до Москвы.
   - И до Бородина, если верить моей карте, - добавил Холлис. - Ведь авария произошла за несколько километров до поворота на Бородино.
   Бенкс взглянул на Айлеви.
   - Вне всякого сомнения, тут существуют какие-то несоответствия. А может быть, мистер Фишер вообще не был в Москве? Что же, он позвонил с дороги и устроил нам этот идиотский розыгрыш?
   - Звонок Фишера был произведен без оператора, а это означает, что звонили из Москвы. Вдобавок у нас есть проверка голоса и свидетели. Что вам еще нужно, Чарлз? Видеозапись?
   - Я должен быть абсолютно уверен во всем, - сказал Бенкс, посмотрел на часы и встал. - Учитывая всю сложность ситуации, вы оба проделали высококлассную детективную работу. Я горжусь вами. Полагаю, что посол срочно свяжется по этим фактам с советскими властями и заявит им, что мы подозреваем убийство и потребуем полного расследования. Всего хорошего, джентльмены. - Бенкс направился к двери.
   Айлеви повернулся к Холлису:
   - Вы что, чувствуете себя отчасти ответственным за смерть Фишера?
   - Полагаю, да. А разве вы не чувствуете это?
   - Может быть. Послушайте, Сэм, вы не политик или дипломат, но вам придется следовать их точке зрения. Кое-кто старается ускорить разрядку, а это сейчас - задача номер один. Даже если я обнаружу двух кагэбэшников, закладывающих бомбу в наш фундамент, то посол прикажет мне забыть об этом.
   - А что будет, если вы обнаружите кагэбэшника в постели с женой посла?
   - То же самое, - улыбнулся Айлеви. - Сам посол не может вмешаться. Разрядка. Думайте о мире. - Он поднял два пальца вверх. - О мире.
   - О'кей, забудем, что Фишер был убит, а вот почему его убили?
   - Вам известно. Он что-то видел, что-то слышал.
   - Нечто важное, Сэз.
   - Очевидно.
   - Мы должны выяснить, что же именно. Для этого мы и поставлены здесь.
   - Да. Это правда. Посмотрим, что пришло нам из Вашингтона. - Айлеви направился к двери. - Если у вас нет больше ничего важного, то пойдемте. Сегодня утром из Парижа в закусочный бар пришли круассаны. Если приложить круассан к уху, то можно услышать щебет парижского уличного кафе.
   - Я собираюсь поехать за трупом.
   - Не надо. За трупом отправится кто-нибудь из консульского отдела. Это их работа.
   - По-моему, вы не расслышали. Поеду я. Мне понадобятся два пропуска из МИДа.
   - Два?
   - Я отправлюсь в компании.
   - С кем?
   - С Лизой Родз.
   - Вот как? А откуда вы знаете, что она хочет поехать? - раздраженно спросил Сэз.
   - Здесь любому хотелось бы выбраться из Москвы. Даже забирать труп это удовольствие.