Дубинянская Яна. Сны принцессы Лилиан

   Как если бы она продолжалась до сих пор.
   * * *
   - Откуда ты знаешь? - спросил Фрэнк.
   Джерри вздрогнул и споткнулся о камень, невидимый в жухлой траве. Боль оказалась еще неожиданнее и нелепее, чем вопрос, вспоровший тишину. Сцепил зубы. Все-таки Лили шла рядом, он едва не касался ее рукавом.
   Слегка нагнувшись, Джерри заглянул ей в лицо: плотно сжатые губы, отрешенные глаза, два упрямых холмика между бровями. Лили никогда раньше не была такой... Жесткой, устремленной к цели. Он вдруг понял, что мог бы и застонать, и даже вскрикнуть, - она бы все равно не услышала.
   Стало жутко.
   - Откуда ты... - нетерпеливо начал повторять Фрэнк.
   - Что?! - огрызнулся Джерри.
   - ... знаешь про секретный объект? - закончил пацан как ни в чем не бывало.
   Очень захотелось брякнуть что-то вроде "от верблюда". Чтоб заткнулся. Чтобы перестал всюду вставлять пять монет и лезть в самовозведенные командиры. Чтоб...
   Фрэнк умолк, и тишина сконцентрировалась настолько, что шорох ломких стеблей под ногами показался чуть ли не канонадой. Даже Лили передернула плечами, еще плотнее стиснула губы и ускорила шаг.
   И Джерри заговорил, забивая проклятую тишину дробью словесных барабанных ударов:
   - Мистер Шлегель рассказывал, еще прошлой зимой. Он для тебя, наверное, не авторитет; ваши ребята его придурком зовут, думаешь, я не знаю? - он с вызовом покосился на Фрэнка, но тот лишь пожал плечами. - Я сам с его выводами не всегда согласен - но выводы одно дело, а чистая информация - другое. Так вот, он поймал вражескую радиопередачу диверсионную, их специально для нас делают. О том, сколько стоит стране содержание Кордонов, что эти средства можно было бы направить на восстановление заводов и соцвыплаты... в общем, неважно. Главное, они подробно расписывали, что представляют из себя эти объекты, - мол, стоит ли их вообще засекречивать и охранять? И про наш тоже говорили. Его называют Замком спящей красавицы.
   Фрэнк хмыкнул.
   - Ага, не стоит! Посмотрели бы они на Берта. После того...
   Джерри показалось, что Лили судорожно сглотнула. Хотя нет - она ведь не проявляла ни малейшего интереса к их разговору. Ее словно уже и не было здесь. Она была там... впереди.
   - Будто это просто памятник старины. Древней архитектуры. И что там нет никаких аномальных явлений... Смысл диверсии в том, чтобы, во-первых, подорвать доверие к правительству, а во-вторых, вызвать волну несанкционированных посещений объектов, дестабилизировать работу Кордонов...
   - Ага, - неуверенно кивнул Фрэнк.
   Половина слов, наверное, звучали для него сущей абракадаброй. Так ему и надо, - мстительно подумал Джерри.
   - В нашем случае они, конечно, просчитались. Во всем Порт-Селине радио у одного мистера Шлегеля, да и тому никто не верит... почти никто.
   Облупленный малиновый лоб юного боксера собрался складками: мыслительная деятельность, наверное, так и бурлила - с переменным успехом. Черт возьми, жалко даже, что Лили сейчас совсем не до того...
   - Подожди, - взгляд Фрэнка слегка прояснился. - Если это все вражеское вранье, почему тогда?..
   - Не все - вранье, - перебил Джерри. - Любая информационная диверсия так или иначе строится на фундаменте чистой правды. А умный человек, - он не удержался от иронической усмешки, - как раз и должен уметь отделять правду от вранья. И сопоставлять с другими фактами...
   У него снова сбилось дыхание. Лили все убыстряла шаг - медленно, незаметно, - но сейчас ребята уже были вынуждены почти бежать, чтобы не отстать от нее. Стремительные легкие шаги, не оставляющие даже следа в жухлых злаках...
   Лили.
   Она пришла к нему - сама. Она пришла сама - к нему.
   Пришла внезапно, когда Джерри совсем уже зарекся ждать. Постучала в ворота... как в самых неправдоподобных мечтаниях, которые он давно себе запретил. Все-таки пришла!..
   Пусть за ее спиной маячил этот Фрэнк - он ничего не значил для нее. Просто охрана: глядишь, пригодится в пути. Это стало ясно с первого же взгляда поверх калитки... даже раньше, чем Джерри надел очки. Она раскрыла свою тайну именно ему, зная, что именно он сможет помочь. Отделить правду от вымысла... сопоставить с другими фактами...
   - Когда Лили рассказала свой СОН, я понял, что ей нужно туда, на секретный объект. Наверное, он как-то передает психические импульсы... Аномальные явления, я же говорил...
   Он запнулся. Может, хватит бравировать словарным запасом? Ради чего?..
   Фрэнк - похоже, вконец добитый в неравном бою интеллектов, промолчал. Джерри только сейчас заметил, что в воздухе концентрируются сумерки - пока еще легкие, светлые, незаметные. Солнце осталось у ребят за спиной. Он оглянулся через плечо: не малиновое, а скорее тускло-оранжевое, оно низко висело на желтоватом небе. Впереди по траве протянулись три длинные неровные тени.
   Летом темнеет быстро. Вечер, потом ночь, - и что они будут делать посреди чистого поля? Джерри подготовил снаряжение для экспедиции так тщательно, как только мог: кроме ружья и спортивного костюма для Лили фонарик, нож, спички, запас провизии и воды на пару дней и самое большое в доме одеяло. Когда-то у него была и палатка, но выяснилось, что мать давно пустила ее на чехлы для мебели... обидно.
   Разумеется, кроме него о необходимых в дороге вещах никто не позаботился. С Лили всё понятно, - но Фрэнк! Джерри думал, что уже пережил-проехал злость на него - хорошо хоть, крепыш согласился нести рюкзак, - но сейчас, когда пора было объявлять привал, она, эта злость, воспрянула с новой силой. Какого черта?!.. Одного одеяла, ясное дело, на всех не хватит. Он с ненавистью втупился сверху вниз в кучерявый затылок, подсвеченный вечерним солнцем.
   И внезапно Фрэнк развернулся. Не просто повернул голову - все тело на сто восемьдесят резких градусов.
   - Импульсы, да? Ненормальные явления? И ты ведешь ее туда, как будто так и надо?!.. Очкарик хренов! А у Берта Уэльси машина ржавеет - ты что, не видал?!!
   Дошло, наконец, - вяло подумал Джерри.
   И остановился.
   А разве ты сам не думал об этом же - только гораздо раньше? О том, что вдруг - ловушка, западня с красивой приманкой для доверчивой девочки?.. Что секретные объекты не зря окружают Кордонами? Что ты должен был встать в дверном проеме, раскинуть руки, найти слова, - чтобы не пустить, ни в коем случае не пустить ее к несуществующему сказочному принцу. Ты попросту струсил. Побоялся, что она уйдет, как пришла, и больше никогда...
   А если принц и в самом деле существует?.. ну нет, в последнее ты до сих пор не веришь. Тоже трусость.
   И солнце уже село... Настоящие сумерки - густые и тревожные.
   - Лили-и-и-и!!! - заорал Фрэнк.
   Она опять успела уйти далеко. Тонкий темный силуэт на фоне мрачнеющего серо-лилового неба. Не убавила шагу, даже не обернулась на крик.
   Фрэнк сорвался с места, словно подстегнутый чьим-то мощным шлепком. Споткнулся, потерял равновесие, но не упал. Догнал ее, обозначившись еще одной далекой темной фигурой на темном же фоне. Начал горячо жестикулировать, размахивая руками. Слов не слыхать...
   Джерри бросился следом. Тело - как длинный ящик с дребезжащими внутри битыми деталями. Когда, тяжело дыша и держась за колющий бок, он остановился рядом с Фрэнком и Лили, она плакала.
   Плакала!..
   Закрыла лицо руками; две светлые косички по бокам дрожащего забрала из тонких пальцев. Сгорбленные несчастные плечи. Тихие-тихие жалобные всхлипы.
   - Это же СОН... Фрэнк... СОН...
   Боксер смотрел на нее исподлобья, растерянно и тупо, как бычок на ярмарке. Пока он просто стоял и молчал, Джерри еще мог бороться с дикой злобой, клокочущей где-то у горла. Злоба не давала говорить, и он пока что мысленно подбирал слова. Такие, чтоб дошло, чтоб понял, безмозглый бык: Лили все знает сама. Лили нельзя куда-то вести - как невозможно и остановить, не пустить, заставить свернуть с дороги. Лили - знает.
   В один миг он расправился с собственными сомнениями - так, словно их и не было никогда. Он обязан ей верить. Не верить - просто предательство.
   Она же видела СОН, неужели непонятно?!..
   - Лили...
   Фрэнк несмело поднял руку, чтобы коснуться ее плеча.
   Джерри судорожно сглотнул, - но злоба все-таки качнулась и неудержимо плеснула через край. Злоба, конечно, не вспомнила о ружье - она стиснула кулаки, вскинула их над головой, бросила вперед нескладное тело... Боксер или не боксер - какая разница?!..
   Сейчас я его убью.
   Последняя обреченная мысль.
   Фрэнк развернулся навстречу, хмыкнул, вскинул локти в защитную стойку.
   - Смотрите!!!
   Звенящий, еще стеклянный от слез голос Лили рассек сумерки - будто меч или молния. И Джерри, и Фрэнк замерли, не довершив начатых движений. Словно напоролись на этот голос - изумленный, счастливый, победный.
   Джерри поправил очки и прищурился. В темноте все расплывалось перед глазами, особенно вдали, - но он увидел. Там, далеко, горизонт уже не был ровным, как под линейку. Причудливыми зигзагами резали небо островерхие крыши, готические башни, зубчатые стены, флюгера и шпили.
   - Вот, - прошептала Лили.
   "Атлант-1"
   - Зонд ноль-ноль-три, замер радиационного фона, квадрат А-один.
   - Пошел.
   - Зонд ноль-ноль-четыре, замер электромагнитного поля, квадрат А-один.
   - Пошел.
   - Зонд ноль-ноль-пять-один-штрих, дубль атмосферной пробы, квадрат А-один.
   - Пошел.
   - Зонд ноль-ноль-шесть...
   Компьютеры исследовательского отсека расчерчивали виртуальную сферу планеты параллелями и меридианами, вырезали из нее сегменты, добираясь до магмы и ядра, наносили на поверхность контуры материков и океанов, полосовали их изобарами и изобатами, делили на климатические и природные зоны, тонировали, штриховали, накладывали фильтры и так далее, далее. Это было красиво. Здорово до мальчишеского, несерьезного зуда в пятках - он и не думал, что до сих пор способен на подобное чувство...
   Селестен Брюни пружинисто прохаживался из конца в конец отсека. Никак не мог заставить себя занять место перед главным компьютером, куда поступала сведенная информация. Приостанавливался на секунду, взявшись за спинку собственного кресла; скользил взглядом по широкому черному монитору: бело-лимонные столбцы цифр и вербальных данных становились все гуще, все длиннее. Основные показатели аналогичны земным; это хорошо. И снова полный круг по отсеку, отрывистые команды, звучащие со всех сторон:
   - Зонд ноль-двенадцать, проба грунта, квадрат Б-восемь.
   - Пошел.
   - Зонд ноль-тринадцать-пять-штрих-штрих...
   Прилетели. Вышли на орбиту. Арчи достал "Голоса Альгамбры". Как замечательно!..
   Пятеро членов научного состава экспедиции сосредоточенно вглядывались в мониторы, стучали по клавиатурам, негромко переговаривались между собой и с машинами через портативные микрофоны у губ. Его команда. Тихие, незаметные пассажиры "Атланта", дождавшиеся, наконец, своего часа.
   До сих пор каждый из них старательно прятался в свою раковину, запирался в личном отсеке и как можно реже выходил на контакт с членами экипажа. Брюни сам подал своим людям такой пример; но традиционная тактика поведения, многократно обкатанная учеными в Ближних экспедициях, за последние месяцы выродилась в болезненное отшельничество. Накапливалась критическая масса апатии. Он замечал это по себе: все уютнее чувствуешь себя в кресле, все ненавязчивее звучит двенадцатитоновая музычка, все ненужнее становится то, что осталось за пределами плотно закупоренной раковины... А главное, все прочнее проникаешься убеждением, что ничего и никогда не изменится. Что никто никуда не прилетит. Что так будет всегда.
   - Зонд ноль-двадцать восемь-штрих...
   Ребята молодцы. В один миг справились с оцепенением, стряхнули апатию и приступили к работе. Конечно, во всех пятерых чувствовалась нервозность, нездоровое возбуждение - именно так, положив руку на сердце, стоило бы классифицировать и его собственный мальчишеский азарт. Но нельзя сбрасывать со счетов и неожиданный сеанс связи с Землей - тоже колоссальная эмоциональная встряска.
   Особенно для того мальчика из экипажа, инженера Ли. Неужели нельзя было дать ему договорить с невестой? Из вахтенного отсека все остальные просматриваются на мониторах, и Нортон не мог не видеть, что сеанс еще не окончен... и все же нажал на клавишу внутренней связи. Отдал распоряжения и сразу же, не дав Селестену возможности задать хоть один вопрос, направился в отсек управления готовиться к посадке. Алекс всегда знает, что делает. У него должны были быть причины поступить именно так, а не иначе.
   И все-таки - насколько удивительно наложились друг на друга два настолько экстраординарных события! Селестен так и не определился, хорошо это или плохо, - но эффект вышел безусловно потрясающий. Неизвестно, как бы при ином стечении обстоятельств получилось пробудиться от четырнадцатимесячной спячки...
   - Пошел.
   - Зонд ноль-тридцать-восемнадцать-штрих, дубль замера, квадрат Д-три...
   В одной из плановых разработок Первой Дальней предлагалось вводить научный состав экспедиции в анабиоз - до самого прибытия к цели. Братьям Брюни с трудом удалось затоптать тот проект. Классическая биология еще не дала окончательного ответа на вопрос влияния анабиозных процессов на клетки коры головного мозга. И, соответственно, гарантии сохранения интеллектуального потенциала испытуемых... Иными словами, - взрывался Арчи, - никто не гарантирует, что ученые с мировыми именами не проснутся перед посадкой полными идиотами!
   Селестен был даже удивлен, когда оказалось, что их послушали. Потому что стервозная барышня постбальзаковских лет по имени Лейла Караджани давала любые гарантии. Вплоть до стопроцентного восстановления нервных клеток... ну, и прочей антинаучной ереси, каковую именовала основами неоантропсихофизиологии. Слово из двух с половиной десятков букв ученая дама произносила на одном дыхании - получалось очень похоже на свист, каким призывают собак. Присутствующие профессора и академики с готовностью делали стойку. Селестена и Арчибальда, разумеется, обвиняли в дремучей гендерной отсталости... Но в конце концов послушали же!
   Правда, пришлось включить в состав экспедиции этого... Впрочем, сейчас Габриэл, как и все остальные, запускал на исследуемую планету зонды, фильтровал возвратную информацию и азартно выстукивал ногами дробный ритм под столом. Пока придраться не к чему.
   * * *
   - Комплексная аномалия в квадрате Д-четырнадцать, командир! - физик Йожеф Корн повернул голову, убрав руки с клавиатуры.
   Командир. Это слово дошло до сознания Селестена на долю секунды раньше, чем смысл сообщения. Щекотная электрическая волна вдоль позвоночника. Нет, не тщеславие: просто потрясающее чувство развязанных рук. Теперь от него, биолога Брюни, в первую очередь зависит дальнейшая судьба экспедиции. После посадки даже Алекс Нортон опустится ниже рангом, нежели он... ну-ну, такой поворот мыслей определенно имеет под собой ростки тщеславия!.. Отставить.
   - По каким параметрам?
   Ответ физика был полным, обстоятельным, донельзя подробным, - на иное Йожеф и неспособен. За эту педантичность на Земле одни его ценили, другие терпеть не могли; Селестен причислял себя к первым - и не зря. Барабаня по спинке своего кресла, он сверял положения доклада ученого с информацией на мониторе. Желтовато-белые столбцы на черном фоне. Несколько красных мигающих строчек - внимание! Пальцы быстрее застучали по креслу. Стаккато, синкопы. Возбуждение нарастало, заострялось, как игла. Да, действительно... даже скорее всего... Вывод напрашивался сам собой; но озвучивать его от собственного имени Брюни не стал.
   - Ваша гипотеза, физик Корн?
   Краем глаза он заметил, что остальные четверо не то чтобы бросили работу - по-прежнему вводились программы, зонды стартовали один за другим но все внимание, все глаза и уши были направлены в эпицентр вопроса-ответа.
   Йожеф пожал узкими острыми плечами.
   - По всем признакам - цивилизационный очаг, командир Брюни.
   Селестен перевел дыхание.
   Наконец-то.
   - Штрих-зонды в квадрат Д-четырнадцать! Выполняйте.
   В полусекундной паузе между его распоряжением и серией новых зондовых команд громко хмыкнул планетолог Джино Растелли. Напрасно. Не проверить информацию было бы просто непрофессионально, не говоря уже об Уставе. Исследовательского резерва на "Атланте", слава Богу, неограниченное количество. Продублировать данные по гипотетическому очагу цивилизации необходимо - хотя никто с самого начала предварительных зондовых исследований ни на миг не позволил себе усомниться, что планета обитаема.
   Иначе какой был смысл четырнадцать месяцев наматывать бесконечные парсеки? В чем великая цель грандиознейшего проекта в истории человечества - Первой Дальней?..
   Иная цивилизация. Контакт.
   Странно, конечно, что до сих пор засекли только одну комплексную аномалию. По идее даже при средней заселенности планеты первый же десяток зондов...
   Селестен заставил себя сесть-таки в кресло; оно бодро спружинило. Дал волю музыкальным пальцам - теперь уже с пользой они забегали по клавиатуре. Вполне возможно, что какие-то сведения прошли параллельно, машина почему-то не сумела их увязать. Правда, до сих пор экспедиционное оборудование "Атланта" казалось ему безупречным... и, похоже, так оно и было. Ни одна из вспомогательных программ ничего не изменила в общей информационной картине. Идеальный баланс природных сил. И единственный столбец кричащих красных строк.
   Ладно. Подождем.
   * * *
   Негромко выругался - во всяком случае, Селестену так показалось по интонации, -контактолог Ляо Шюн. На его мониторе один за другим мелькали аэрофотоснимки планеты. Чересчур густая рваная облачность; квадрат Д-четырнадцать - сплошное белое пятно.
   - Зонд один-восемнадцать-семь, съемка с максимальным приближением, дал команду Шюн.
   - Пошел.
   Ляо - "человек-зритель", он любит видеть все своими глазами и, пожалуй, излишне доверяет им, отметил Брюни. Вообще-то фотосъемка даже в Ближних экспедициях считалась дурным тоном: сколько раз такие вот "визуалы" принимали горы за рукотворные пирамиды, русла рек - за оросительные системы, а растения - за гуманоидов. Впрочем, сейчас, когда новая вспышка красного на мониторе подтвердила наличие аномалии, действия Ляо Шюна вполне оправданы. К тому же редкая специальность контактолога так или иначе предполагает высокий коэффициент широты мышления.
   Брюни снова не удержался от самодовольной улыбки. Все-таки, черт возьми, он подобрал... то есть они с Арчи подобрали совсем неплохую команду!
   Темнокожий и красивый Сингх Чакра обернулся на его мысль и улыбнулся в ответ. Селестен непроизвольно передернул плечами, хотя особенно не удивился. Сущие пустяки по сравнению, скажем, со стуком в дверь отсека начальника экспедиции именно в тот - единственный за несколько месяцев момент, когда Брюни решил проверить исследовательский план химика Чакры. Совпадение? За время перелета накопилась изрядная статистика таких "совпадений". И простая логика подсказывает, что теперь сюрпризы посыплются сплошным потоком. Однако Сингх блестящий специалист; жалеть о его назначении - чистое мракобесие.
   Еще Йожеф Корн, физик - с ним Брюни налетал три Ближние, чего тут говорить. И планетолог Растелли, которому Арчи лет десять назад рецензировал диссертацию. На взгляд Селестена, Джино был излишне эмоционален, - но брат ручался за него как за ученого, а это, согласитесь, куда важнее.
   В общем, отличная команда. Подобранная честно, прозрачно, непредвзято.
   Во-во.
   Насчет Габриэла позвонили накануне официального утверждения состава Первой Дальней. Голос был чересчур знакомый, просьба - безаппеляционна. Селестен два часа подряд убеждал исходящего гневом брата, что спорить бесполезно. Зато потом, когда в торжественный момент подписания резолюции отказали нервы уже у него самого, - действительно, какого черта он должен брать на борт этого блатного юношу?! - Арчи молча отобрал у него ручку и расписался на эпохальном документе сам. У них всегда были одинаковые росписи... А присутствующие не могли, положа руку на сердце, различить и самих братьев.
   Габриэл Караджани оказался вовсе не юношей, а сорокалетним желтолицым интравертом. С начала полета Брюни не перебросился с ним и четырьмя словами. Кстати, по Уставу при обращении к члену экспедиции положено называть его специальность. И как вы прикажете: неоантропсихофизиолог Караджани?..
   Селестен утешался только тем, что в научный состав запретили включать женщин. Ведь та стервозная дамочка, основоположница новой "науки", непременно пожелала бы лететь сама! Слава Богу. Ее братец, по крайней мере лично ему ничего не сделал.
   Пока.
   - Вроде бы город, - пробормотал Ляо Шюн. - Взгляните, командир!
   Кресло с готовностью вытолкнуло начальника экспедиции на свободу; короткой перебежкой он оказался за спиной Ляо. Широкая панорама аэрофотосъемки на экране напоминала абстрактное панно: желтые и буро-зеленые квадраты, неровная подковообразная окружность, внутри прямоугольники, трапеции, круги...
   Короткий желтый палец Шюна постукивал по клавишам, приближая то один, то другой фрагмент изображения. Действительно, похоже на строения; даже довольно изысканная архитектура. Отчетливые элементы готики... а здесь скорее раннее барокко, - Селестен усмехнулся. Вот примерно так и подходят к зондовым исследованиям прирожденные визуалы: неграмотно обобщенные образы, цепочки земных ассоциаций, - а в результате абсолютно неверные выводы. Этот "город" может оказаться чем угодно: от разумной колонии простейших до высокотехнологичного оборудования высшей расы... хотя и такие предположения замешены на земном балласте представлений о мире.
   Несомненно одно - это очаг цивилизации. Возможно, антропоморфной. Очень возможно.
   - Возможно, - кивнул Брюни. - Но не зацикливайтесь на фотосъемке, контактолог Шюн. У нас еще много работы.
   - Зонд два-семьдесят-два, - внезапный голос Караджани напомнил Селестену не то лай, не то карканье, - забор образца биомассы, квадрат Д-четырнадцать.
   - По...
   - Отмена!!!
   Вот в чем преимущество голосового управления зондовой системой.
   Селестен шумно переводил дыхание, шаря по клавишной панели в поисках нужной кнопки, - двумя гигантскими прыжками он снова впечатался в кресло за командирским компьютером. Нашел, нажал; монитор подмигнул, подтверждая принятие к сведению продублированной отмены команды. Черт, и редко же приходилось пользоваться этой клавишей...
   Потому что в состав экспедиций, даже Ближних, редко попадали идиоты!!!
   - Неопсифолог Караджани, - уставное обращение вышло подозрительно коротким, но повторять его по складам Брюни не стал, - чем вы объясни...
   - А что тут объяснять?
   Так, лениво приподняв голову, отгавкивается усталая собака. Или каркает на подошедшего человека наглая ворона, не удосуживаясь взлететь. Габриэл Караджани даже не обернулся к начальнику экспедиции, которого только что оборвал на полуслове.
   На полуслове!!! Брюни несколько раз глубоко вздохнул, не убирая пальца с клавиши отмены. Начинается. Держи себя в руках, иначе ситуация станет неуправляемой. Нет ничего удивительного в том, что этот неуч и наглец уверен в собственной вседозволенности и безнаказанности. Надо немедленно поставить его на место, только и всего. Держи себя в руках.
   - В цивилизационном очаге предварительные зондовые исследования биомассы неправомерны, - отчеканил он. - Вам как ученому это должно быть известно.
   Караджани соизволил повернуть голову. Унылое желтое лицо. Домик лохматых бровей над тусклыми глазами. Черт возьми - кажется, искреннее изумление.
   - Почему, биолог Брюни? В Уставе об этом ни слова.
   Злость куда-то делась - словно продули засоренную трубу. Селестена неожиданно разобрал смех. Нет, в самом деле - этот блатной тип, не имеющий ни малейшего отношения к науке, все-таки нашел нужным добросовестно проштудировать Экспедиционный устав. Уважаемый, конечно, документ - но даже выучи его наизусть, это не сделает тебя ученым, и пожилому юноше Габриэлу придется себе сей факт уяснить. Черт, не стоило вообще допускать его к "предварзондам"... как, впрочем, и ко всем последующим исследованиям.
   Смешинка запуталась в углах рта совершенно некстати. Нездоровое возбуждение, мешающее контролировать эмоции... пора бы справиться с ним. Селестен больно куснул изнутри губу; вытянул лицо в строгую гримасу.
   - Вы невнимательно читали Устав, Караджани, - можно обойтись и без коверканья непроизносимых слов. - Перечитайте параграф об этике поведения в условиях потенциального контакта. Да, прямо сейчас; я освобождаю вас от участия в предварительных зондовых.
   Он хотел добавить язвительный пассаж на тему, как бы себя чувствовал сам Габриэл в роли образца биомассы; в последний момент передумал. И так слишком много времени оттянул на себя этот братец-неопсихо...
   Караджани хлопал маленькими глазками, до него что-то медленно доходил смысл приказа командира. Или, скорее, осознание того, что это таки приказ, который выполняют без обсуждения.
   "А что тут объяснять?"
   Вот именно.
   Селестен дождался, пока Габриэл Караджани неуклюже выполз из-за компьютера и, ни на кого не глядя, вышел из отсека. Вот так-то лучше. Экспедицией руководит он, биолог Брюни, и он никому не позволит в этом сомневаться. Отныне, юноша, вы пассажир "Атланта", и не больше. Жаль, конечно: на месте этой пустой единицы мог бы быть настоящий специалист в области какой-нибудь настоящей науки...