Страница:
– Ты оказываешь мне честь, госпожа Председатель. Я буду служить тебе верой и правдой. С Лабранцей работать было нелегко.
«Хм, за это мне полагается премия: мягче о Лабранце выразиться невозможно. Только Лабранце так просто голову не заморочишь. А эта принимает все за чистую монету».
Гвин улыбнулась:
– Надеюсь, что со мной тебе работать будет легче.
– Буду рад тебе служить, садж. Распоряжайся мною, как хочешь. Я знал, что ты возьмешь верх. Я подготовил резолюцию, которая подтверждает твое избрание, так что у тебя сегодня сложностей не будет. А завтра сделаем официальное объявление.
Гвин взяла протянутый им свиток.
– А она, случайно, не подписана моей предшественницей?
– Похоже на то, – признал Чинг.
– Хм. Так вот, Чинг, пока мы как следует не сработались, я предпочитаю подписывать все бумаги сама. Понятно?
– Ну конечно, госпожа Председатель! Но мне все равно придется научиться твоему почерку.
Гвин засмеялась.
«Смеется! Лабранца за эти слова вышибла бы из меня дух».
Они поднялись по лестнице и пошли через Западный двор. Небо было усыпано звездами. Млечный путь обрывался у верхней кромки кратера.
– Я пошла спать, – сказала Гвин. – Завтра у нас тьма дел. Надеюсь, эта твоя фальшивка убедит охрану у наших покоев отправиться восвояси?
– Я их уже выпроводил, госпожа Председатель. И заверил твоего супруга, что тебе ничего не грозит, но что ты очень занята.
– Ты предугадываешь все мои желания!
– Это входит в мои обязанности.
– Тогда я тебя еще кое о чем попрошу. Это желание ты наверняка не предугадал. И сделать это надо срочно.
– Слушаю.
– Со мной приехал в Рарагаш авайлграт по имени Васлар Номит. Пошли за ним сейчас же. Или нужно ждать утра?
Да, этого он действительно не предугадал. Авайлграт? Зачем он ей? С ними никогда не знаешь, того ли найдешь, кого ищешь.
– Мне не хочется посылать всадника в безлунную ночь, госпожа. Может быть, еще не поздно передать сигнал фонарями, хотя работники сигнальной службы не слишком бессовестно исполняют свои обязанности. Если световой сигнал сегодня не пройдет, можно будет завтра утром посигналить флагами. Я пошлю сигнал на Южные ворота, а они отправят конного гонца в деревню авайлгратов. Тогда он – кажется, ты сказала «он»? – будет здесь к полудню.
– Прекрасно! Он мне очень нужен.
«Издевается она надо мной, что ли?» – подумал Чинг, но тут же вспомнил, что Тарн – это не Лабранца. Она хороший человек, и откуда ей знать, что он не выносит, когда от него что-нибудь скрывают.
– Авайлграт, госпожа? Не припомню, чтобы от них кому-нибудь была польза.
Конечно, Лабранца использовала их как шпионов. Они могут несколько раз побывать в одном и том же месте, и их никто не узнает. Однако поулгратка, видимо, имела в виду что-то другое.
– А мне он может пригодиться.
«Вот стерва! Так, видно, и не скажет зачем».
– Вот она! – раздался крик.
Чинг в панике обернулся. К ним бежали трое мужчин. Внутри у него все оборвалось. «Только не бейте! Пожалуйста, не бейте!»
– Тигон! – удивилась Тарн. – Что ты тут делаешь? Раксал? И Васлар?
Она их знает! У Чинга отлегло от сердца, хотя оно все еще стучало, как голодный дятел. Слава богу, не наделал в штаны. Почти не наделал. Он поднял фонарь.
Первым подбежал прыщавый курносый мальчишка. Вторым – тщедушный урод со сломанным носом и оттопыренными ушами. У третьего был типичный пустой взгляд муолграта.
– Мы пришли узнать, как у вас идут дела, садж, – сказал мальчишка. – И случайно встретились на дороге. Правда, чудно?
– По-моему, это ты все устроил, негодный мальчишка.
– Может быть. – Он ухмыльнулся. – Да нет, вряд ли. Раксал, наверно, отправился в путь первым, потом Васлар…
– Так или иначе, я рада видеть вас, – сказала Гвин. – Чинг, не надо давать никаких сигналов. Это – Чинг Чилит… А это – Раксал Раддаит, Васлар Номит и Тигон. Извини, забыла твою фамилию, Тигон.
Мысли бурлили в голове Чинга, как в котле. Если мальчишка – огоулграт, тогда во всем этом нет ничего удивительного, даже в том, что авайлграт, который ей нужен, заявился сам. Но почему муолграт?
Видимо, та же мысль пришла в голову и Тарн. Она вгляделась в безжизненное лицо.
– А ты зачем пришел, Раксал?
– Да я как и все. Вспомнил, что забыл поблагодарить тебя за помощь. И хотел поинтересоваться, как идут твои дела.
У Чинга все смешалось в голове. Муолграт кого-то забыл поблагодарить? Муолграту кто-то – или что-то – интересно?
– Ну что ж, очень рада видеть тебя, – улыбнулась Тарн. – А как дела в деревне?
– Они выращивают овощи.
– И больше ничего? А что поделывает Джодо? Раксал помолчал, потом сказал:
– Надо было, наверное, справиться.
– Ну ладно, – грустно кивнула Тарн. – Во всяком случае мне пригодится твое знание военного дела. А ты, Васлар… У меня к тебе будет довольно трудное поручение. Может, ты ему поможешь, Тигон… Дальше я знаю дорогу, Чинг. Я отведу своих друзей в дом для приезжих. И за Васларом посылать не нужно. Но у меня будет для тебя утром уйма поручений.
«Отсылает! Так и не сказав, зачем ей понадобился авайлграт!» Чтобы скрыть переполнявшее его бешенство, Чинг низко поклонился. Это он делать умел, хотя такая нужда выпадала не часто. На Лабранцу его поклоны не действовали, а большинство остальных сами кланялись ему.
Он ушел, стиснув зубы от бессильной ярости. Зачем ей авайлграт? И как может ему помочь огоулграт? К тому же еще не обученный? За десять лет, что он находился рядом с Лабранцей, Чинг ни разу не слышал, что из авайлграта можно извлечь какую-то пользу.
Когда он решил, что им уже не видно его фонаря, Чинг побежал.
В доме Лабранцы еще горел свет. Он постучал в дверной косяк. Он весь вспотел и тяжело дышал – и не только от бега. Он ждал ее отклика, испытывая, как обычно, смешанное чувство страха и желания. В хорошем она настроении или плохом? – этот вопрос с Лабранцей никогда не стоял.
Насколько плохом? Сегодня, когда ее свергла с трона эта настырная стерва, Лабранца должна быть в таком плохом настроении, в каком он ее еще не видел. Ему страшно было об этом подумать, и вместе с тем его трясло от возбуждения. Ужас и восторг стесняли грудь, тряслись руки, тянуло в паху.
– Войди!
Он поспешно протиснулся между косяком и пологом. Лабранца только что кончила мыться и вытиралась полотенцем. Она была обнажена по пояс – нарочно дразнит! Значит, скорее всего отошлет неудовлетворенным.
– Подействовало! – сказал он.
Лабранца отшвырнула полотенце и вперила в него негодующий взгляд.
– Втерся?
– Да! Да! Проглотила! – Чинг подошел ближе, хотя и знал, что подходить к Лабранце без приглашения опасно. – Я тебе не поверил и ошибся.
Его остановил ее злобный взгляд.
– Ну и чей ты теперь мальчик, Чинг Чилит?
Он опустился на колени, почти не сознавая, что делает.
– Конечно, твой! Я ее презираю! Она слаба, слаба, слаба! Все улыбочки, «пожалуйста», «спасибо». Я ее ненавижу за то, что она с тобой сделала! Навязалась на нашу голову, подлиза слюнявая!
Взяв его за волосы, Лабранца вгляделась Чингу в лицо.
– Значит, тебе нравятся сильные женщины?
Он попытался кивнуть, но она слишком крепко держала его за волосы. Даже не просто держала, но тянула за них так, что ему на глаза навернулись слезы.
– Да, – прошептал он. Лабранца торжествующе улыбнулась:
– Да – что?
– Да, пожалуйста, – сказал Чинг.
57
58
Книга седьмая
59
«Хм, за это мне полагается премия: мягче о Лабранце выразиться невозможно. Только Лабранце так просто голову не заморочишь. А эта принимает все за чистую монету».
Гвин улыбнулась:
– Надеюсь, что со мной тебе работать будет легче.
– Буду рад тебе служить, садж. Распоряжайся мною, как хочешь. Я знал, что ты возьмешь верх. Я подготовил резолюцию, которая подтверждает твое избрание, так что у тебя сегодня сложностей не будет. А завтра сделаем официальное объявление.
Гвин взяла протянутый им свиток.
– А она, случайно, не подписана моей предшественницей?
– Похоже на то, – признал Чинг.
– Хм. Так вот, Чинг, пока мы как следует не сработались, я предпочитаю подписывать все бумаги сама. Понятно?
– Ну конечно, госпожа Председатель! Но мне все равно придется научиться твоему почерку.
Гвин засмеялась.
«Смеется! Лабранца за эти слова вышибла бы из меня дух».
Они поднялись по лестнице и пошли через Западный двор. Небо было усыпано звездами. Млечный путь обрывался у верхней кромки кратера.
– Я пошла спать, – сказала Гвин. – Завтра у нас тьма дел. Надеюсь, эта твоя фальшивка убедит охрану у наших покоев отправиться восвояси?
– Я их уже выпроводил, госпожа Председатель. И заверил твоего супруга, что тебе ничего не грозит, но что ты очень занята.
– Ты предугадываешь все мои желания!
– Это входит в мои обязанности.
– Тогда я тебя еще кое о чем попрошу. Это желание ты наверняка не предугадал. И сделать это надо срочно.
– Слушаю.
– Со мной приехал в Рарагаш авайлграт по имени Васлар Номит. Пошли за ним сейчас же. Или нужно ждать утра?
Да, этого он действительно не предугадал. Авайлграт? Зачем он ей? С ними никогда не знаешь, того ли найдешь, кого ищешь.
– Мне не хочется посылать всадника в безлунную ночь, госпожа. Может быть, еще не поздно передать сигнал фонарями, хотя работники сигнальной службы не слишком бессовестно исполняют свои обязанности. Если световой сигнал сегодня не пройдет, можно будет завтра утром посигналить флагами. Я пошлю сигнал на Южные ворота, а они отправят конного гонца в деревню авайлгратов. Тогда он – кажется, ты сказала «он»? – будет здесь к полудню.
– Прекрасно! Он мне очень нужен.
«Издевается она надо мной, что ли?» – подумал Чинг, но тут же вспомнил, что Тарн – это не Лабранца. Она хороший человек, и откуда ей знать, что он не выносит, когда от него что-нибудь скрывают.
– Авайлграт, госпожа? Не припомню, чтобы от них кому-нибудь была польза.
Конечно, Лабранца использовала их как шпионов. Они могут несколько раз побывать в одном и том же месте, и их никто не узнает. Однако поулгратка, видимо, имела в виду что-то другое.
– А мне он может пригодиться.
«Вот стерва! Так, видно, и не скажет зачем».
– Вот она! – раздался крик.
Чинг в панике обернулся. К ним бежали трое мужчин. Внутри у него все оборвалось. «Только не бейте! Пожалуйста, не бейте!»
– Тигон! – удивилась Тарн. – Что ты тут делаешь? Раксал? И Васлар?
Она их знает! У Чинга отлегло от сердца, хотя оно все еще стучало, как голодный дятел. Слава богу, не наделал в штаны. Почти не наделал. Он поднял фонарь.
Первым подбежал прыщавый курносый мальчишка. Вторым – тщедушный урод со сломанным носом и оттопыренными ушами. У третьего был типичный пустой взгляд муолграта.
– Мы пришли узнать, как у вас идут дела, садж, – сказал мальчишка. – И случайно встретились на дороге. Правда, чудно?
– По-моему, это ты все устроил, негодный мальчишка.
– Может быть. – Он ухмыльнулся. – Да нет, вряд ли. Раксал, наверно, отправился в путь первым, потом Васлар…
– Так или иначе, я рада видеть вас, – сказала Гвин. – Чинг, не надо давать никаких сигналов. Это – Чинг Чилит… А это – Раксал Раддаит, Васлар Номит и Тигон. Извини, забыла твою фамилию, Тигон.
Мысли бурлили в голове Чинга, как в котле. Если мальчишка – огоулграт, тогда во всем этом нет ничего удивительного, даже в том, что авайлграт, который ей нужен, заявился сам. Но почему муолграт?
Видимо, та же мысль пришла в голову и Тарн. Она вгляделась в безжизненное лицо.
– А ты зачем пришел, Раксал?
– Да я как и все. Вспомнил, что забыл поблагодарить тебя за помощь. И хотел поинтересоваться, как идут твои дела.
У Чинга все смешалось в голове. Муолграт кого-то забыл поблагодарить? Муолграту кто-то – или что-то – интересно?
– Ну что ж, очень рада видеть тебя, – улыбнулась Тарн. – А как дела в деревне?
– Они выращивают овощи.
– И больше ничего? А что поделывает Джодо? Раксал помолчал, потом сказал:
– Надо было, наверное, справиться.
– Ну ладно, – грустно кивнула Тарн. – Во всяком случае мне пригодится твое знание военного дела. А ты, Васлар… У меня к тебе будет довольно трудное поручение. Может, ты ему поможешь, Тигон… Дальше я знаю дорогу, Чинг. Я отведу своих друзей в дом для приезжих. И за Васларом посылать не нужно. Но у меня будет для тебя утром уйма поручений.
«Отсылает! Так и не сказав, зачем ей понадобился авайлграт!» Чтобы скрыть переполнявшее его бешенство, Чинг низко поклонился. Это он делать умел, хотя такая нужда выпадала не часто. На Лабранцу его поклоны не действовали, а большинство остальных сами кланялись ему.
Он ушел, стиснув зубы от бессильной ярости. Зачем ей авайлграт? И как может ему помочь огоулграт? К тому же еще не обученный? За десять лет, что он находился рядом с Лабранцей, Чинг ни разу не слышал, что из авайлграта можно извлечь какую-то пользу.
Когда он решил, что им уже не видно его фонаря, Чинг побежал.
В доме Лабранцы еще горел свет. Он постучал в дверной косяк. Он весь вспотел и тяжело дышал – и не только от бега. Он ждал ее отклика, испытывая, как обычно, смешанное чувство страха и желания. В хорошем она настроении или плохом? – этот вопрос с Лабранцей никогда не стоял.
Насколько плохом? Сегодня, когда ее свергла с трона эта настырная стерва, Лабранца должна быть в таком плохом настроении, в каком он ее еще не видел. Ему страшно было об этом подумать, и вместе с тем его трясло от возбуждения. Ужас и восторг стесняли грудь, тряслись руки, тянуло в паху.
– Войди!
Он поспешно протиснулся между косяком и пологом. Лабранца только что кончила мыться и вытиралась полотенцем. Она была обнажена по пояс – нарочно дразнит! Значит, скорее всего отошлет неудовлетворенным.
– Подействовало! – сказал он.
Лабранца отшвырнула полотенце и вперила в него негодующий взгляд.
– Втерся?
– Да! Да! Проглотила! – Чинг подошел ближе, хотя и знал, что подходить к Лабранце без приглашения опасно. – Я тебе не поверил и ошибся.
Его остановил ее злобный взгляд.
– Ну и чей ты теперь мальчик, Чинг Чилит?
Он опустился на колени, почти не сознавая, что делает.
– Конечно, твой! Я ее презираю! Она слаба, слаба, слаба! Все улыбочки, «пожалуйста», «спасибо». Я ее ненавижу за то, что она с тобой сделала! Навязалась на нашу голову, подлиза слюнявая!
Взяв его за волосы, Лабранца вгляделась Чингу в лицо.
– Значит, тебе нравятся сильные женщины?
Он попытался кивнуть, но она слишком крепко держала его за волосы. Даже не просто держала, но тянула за них так, что ему на глаза навернулись слезы.
– Да, – прошептал он. Лабранца торжествующе улыбнулась:
– Да – что?
– Да, пожалуйста, – сказал Чинг.
57
– Если собираешься затевать войну, тебе надо сначала решить зачем. Что ты надеешься достичь в случае победы? Что случится, если войны не будет? – Раксал Раддаит смотрел на Гвин через стол своим неподвижным взглядом. Освещенное снизу лицо казалось высеченным из дуба. – И что случится, если ты проиграешь войну?
На столе стояли две свечи, бросая на него колеблющийся свет. Друг против друга за стол втиснулось по пять человек. Гвин ощущала на талии руку Булриона, прибавлявшую ей спокойствия и мужества, видела серьезные лица сидевших напротив: мрачного Джукиона, носатого ироничного Возиона, веснушчатого Тигона с широко раскрытыми изумленными глазами, озабоченного урода Васлара. Вокруг свечей роились насекомые, за окном трещали цикады и ухали совы.
– Наша цель – остановить карпанцев, – сказала Гвин. – Их нужно вытолкать обратно в Нимбудию. Ее они уже все равно разорили, так что пусть она остается у них в руках. Если же мы не окажем им сопротивления, то скорей всего мы все погибнем.
– А может, они в пройдут мимо долины, – пророкотал Булрион. – На западе их ждет более богатая добыча.
Раксал перевел на него свои мертвые глаза.
– Очень может быть. Но не забывай беженцев. Потоки беженцев устремятся в нашу сторону. Сравнительно пустые земли Да-Лама и Эсрана не смогут вместить их всех.
Возион невесело улыбнулся:
– Это будет как снежная лавина. Один миллион карпанцев обратит в бегство два или три миллиона куольцев, а те вытеснят с насиженных мест еще больше народу.
Все молчали. Наконец вновь заговорила Гвин:
– Следующие на очереди – моктийцы. Не можем же мы спокойно наблюдать, как их громят. Лабранца говорит, что они, наверное, охотнее всех примкнут к коалиции.
– На месте Квилма Урнита, – сказал Раксал, – я уже вступил бы в переговоры с карпанцами, предлагая им свободный проход через свои земли.
– Думаешь, это помогло бы?
– Возможно, что и нет, но попробовать стоит. – Раксал помолчал, потом продолжал излагать свои мысли с обычной безразличной объективностью: – Если решишься на войну, надо поторапливаться. И не жди, что война будет недолгой. У вас недостаточно сил, чтобы заставить карпанцев откатиться назад. Единственное, на что можно надеяться, – это задержать их или заставить свернуть в другую сторону. Если ты дашь им генеральное сражение и останешься жива, считай, что одержала великую победу. Это подарит тебе славу и поможет привлечь на свою сторону западные королевства. Тебе придется уступить землю, чтобы выиграть время. Ты должна использовать тактику выжженной земли, сжигая урожай на корню, покидая города и оттесняя беженцев назад – навстречу захватчикам. Ты должна мобилизовать всех мужчин – от шестнадцати до шестидесяти лет, вооружить их дубинками и отправить на смерть. Кровь будет литься рекой. Когда карпанцы почувствуют твою силу, они запросят мира. Но, возможно, они просто втопчут тебя в землю.
– Ты рисуешь мрачную картину, – сказала Гвин. – Я не сомневаюсь, что все это так и есть, но картина написана исключительно в черных и белых тонах. А я хочу видеть ее в красках. Люди принимают решение сражаться или бежать не на основании фактов. Они решают не головой, а сердцем. Джукион, ты честный, миролюбивый, рассудительный земледелец. Что ты об этом думаешь?
Джукион поскреб затылок.
– Я? Ты меня спрашиваешь? Спроси лучше Заниона, он лучше соображает…
– Нет, я хочу слышать твое мнение.
Джукион не был силен в логике, но он постарался. Сморщил лицо, подергал себя за бороду, пожал плечами.
– Что же остается? Смотреть, как погибают мои дети? Как насилуют Шипим? Дать выгнать себя из долины? И потом все равно умереть? У меня нет выбора.
– Значит, будешь сражаться? Он ухмыльнулся:
– Как медведь, которого прижали спиной к дереву. Гвин посмотрела в дальний конец стола:
– Ульпион?
– До последней капли крови.
– Тисвион?
– Пока не лягу костьми.
Булрион стиснул ее талию, но не сказал ни слова.
– Есть несогласные?
Гвин выждала. Раньше она хотела, чтобы у нее в жизни была цель, но эту цель она видела в воспитании маленьких Тарнов. А теперь у нее появилась такая цель, о которой и подумать было страшно. Справится ли она с ней?
Должна по крайней мере попытаться. Иначе она станет презирать себя.
Она спустила с перчатки сокола.
– Ну что ж, значит, война.
«Давно пора!»
Она пренебрегла выпадом Голоса.
– Раксал, кого назначить главнокомандующим?
– Ты же сама сказала – Френцкиона Зорга.
– А как быть с королем? – требовательно спросил Возион. – Что будешь делать с Гексционом Гарабом?
За окном ухнула сова.
Одно вытекает из другого. Шаг за шагом судьба толкает ее на путь, по которому она не хочет идти. Гвин посмотрела на Васлара Намита, сидевшего напротив. Когда она впервые с ним повстречалась, он был крупной нескладной женщиной. Потом стал женщиной поменьше, этакого уютного домашнего обличья. Сейчас он мужчина, тщедушный и некрасивый. Совсем не похож на героя. Но он говорит, что был солдатом. Может он возродить в себе воинскую доблесть?
– Васлар, ты ведь тогда видел Зорга?
Васлар кивнул и издал свой раздражающий смешок, напоминающий крик осла. Но Гвин знала, что это просто нервы.
– Жуткий человек!
– Авайлграты не сделаны из наудачу собранных кусков. Они воплощают реальных людей. Я хочу, чтобы ты превратился в… Зорга.
Все будто именно этого от нее и ждали. Или были до того потрясены, что не могли вымолвить ни слова. Стояла гробовая тишина.
Васлара передернуло.
– Какой бы облик я ни принял, настоящий Воитель из меня не получится.
– Ты сам не знаешь своих возможностей.
– Но в деревне мне сказали, что я должен смириться со своим Проклятием. Они говорят, что я не могу выбирать, кем стать, и…
Гвин обнадеживающе улыбнулась ему, изображая уверенность, которой отнюдь не испытывала.
– Обычно это так. Но если в деле не участвует поулграт. Воздействие огоулграта тоже может помочь, поэтому я попрошу Тигона лечь сегодня с тобой в одной комнате. Две недели тому назад я сказала тебе, что если ты хорошенько захочешь, то превратишься в мужчину. Так и вышло.
«Не больно видного мужчину, но все же…» «Васлар именно тот, кто тебе нужен – глуп, доверчив и готов на все».
Гвин и это замечание Голоса оставила без внимания.
– Когда мне понадобилось, чтобы Ордур поумнел, к нему вернулось соображение. А сейчас мне нужен человек, как две капли воды похожий на Воителя Зорга.
– И что ты будешь с ним делать, когда получишь? – с сомнением спросил Булрион.
– Приглашу сюда послов из Нурца и Мокта для подписания договора. Заставлю поддельного Зорга поклясться, что он будет верен коалиции и будет использовать их войско только для борьбы с карпанцами. Потом мы пошлем этот договор Зоргу и…
– Нет! – сказал Булрион. – Нет, нет и нет! Зорг на эту удочку не попадется. С воином таких фокусов проделывать нельзя. Он приведет сюда своих Череполиких, чтобы отомстить тебе за поруганную честь.
«Я же тебе говорил! Почему ты не слушаешь?» Мотылек вспыхнул яркой звездочкой в пламени свечи. Снова ухнула сова. Двойника Зорга можно использовать и еще для одной цели. Но она об этом не хотела думать.
– Завтра нас ждет еще один тяжелый день, – сказал Булрион. – Пошли спать.
– Неплохая мысль. – Гвин улыбчиво посмотрела на хмурые лица. – Я вам всем очень благодарна за помощь. Честное слово!
– И чем это мы тебе помогли? – пробурчал Джукион.
– Вы говорили дельные вещи, – ответила Гвин. – А мне это необходимо, чтобы не сойти с ума.
На столе стояли две свечи, бросая на него колеблющийся свет. Друг против друга за стол втиснулось по пять человек. Гвин ощущала на талии руку Булриона, прибавлявшую ей спокойствия и мужества, видела серьезные лица сидевших напротив: мрачного Джукиона, носатого ироничного Возиона, веснушчатого Тигона с широко раскрытыми изумленными глазами, озабоченного урода Васлара. Вокруг свечей роились насекомые, за окном трещали цикады и ухали совы.
– Наша цель – остановить карпанцев, – сказала Гвин. – Их нужно вытолкать обратно в Нимбудию. Ее они уже все равно разорили, так что пусть она остается у них в руках. Если же мы не окажем им сопротивления, то скорей всего мы все погибнем.
– А может, они в пройдут мимо долины, – пророкотал Булрион. – На западе их ждет более богатая добыча.
Раксал перевел на него свои мертвые глаза.
– Очень может быть. Но не забывай беженцев. Потоки беженцев устремятся в нашу сторону. Сравнительно пустые земли Да-Лама и Эсрана не смогут вместить их всех.
Возион невесело улыбнулся:
– Это будет как снежная лавина. Один миллион карпанцев обратит в бегство два или три миллиона куольцев, а те вытеснят с насиженных мест еще больше народу.
Все молчали. Наконец вновь заговорила Гвин:
– Следующие на очереди – моктийцы. Не можем же мы спокойно наблюдать, как их громят. Лабранца говорит, что они, наверное, охотнее всех примкнут к коалиции.
– На месте Квилма Урнита, – сказал Раксал, – я уже вступил бы в переговоры с карпанцами, предлагая им свободный проход через свои земли.
– Думаешь, это помогло бы?
– Возможно, что и нет, но попробовать стоит. – Раксал помолчал, потом продолжал излагать свои мысли с обычной безразличной объективностью: – Если решишься на войну, надо поторапливаться. И не жди, что война будет недолгой. У вас недостаточно сил, чтобы заставить карпанцев откатиться назад. Единственное, на что можно надеяться, – это задержать их или заставить свернуть в другую сторону. Если ты дашь им генеральное сражение и останешься жива, считай, что одержала великую победу. Это подарит тебе славу и поможет привлечь на свою сторону западные королевства. Тебе придется уступить землю, чтобы выиграть время. Ты должна использовать тактику выжженной земли, сжигая урожай на корню, покидая города и оттесняя беженцев назад – навстречу захватчикам. Ты должна мобилизовать всех мужчин – от шестнадцати до шестидесяти лет, вооружить их дубинками и отправить на смерть. Кровь будет литься рекой. Когда карпанцы почувствуют твою силу, они запросят мира. Но, возможно, они просто втопчут тебя в землю.
– Ты рисуешь мрачную картину, – сказала Гвин. – Я не сомневаюсь, что все это так и есть, но картина написана исключительно в черных и белых тонах. А я хочу видеть ее в красках. Люди принимают решение сражаться или бежать не на основании фактов. Они решают не головой, а сердцем. Джукион, ты честный, миролюбивый, рассудительный земледелец. Что ты об этом думаешь?
Джукион поскреб затылок.
– Я? Ты меня спрашиваешь? Спроси лучше Заниона, он лучше соображает…
– Нет, я хочу слышать твое мнение.
Джукион не был силен в логике, но он постарался. Сморщил лицо, подергал себя за бороду, пожал плечами.
– Что же остается? Смотреть, как погибают мои дети? Как насилуют Шипим? Дать выгнать себя из долины? И потом все равно умереть? У меня нет выбора.
– Значит, будешь сражаться? Он ухмыльнулся:
– Как медведь, которого прижали спиной к дереву. Гвин посмотрела в дальний конец стола:
– Ульпион?
– До последней капли крови.
– Тисвион?
– Пока не лягу костьми.
Булрион стиснул ее талию, но не сказал ни слова.
– Есть несогласные?
Гвин выждала. Раньше она хотела, чтобы у нее в жизни была цель, но эту цель она видела в воспитании маленьких Тарнов. А теперь у нее появилась такая цель, о которой и подумать было страшно. Справится ли она с ней?
Должна по крайней мере попытаться. Иначе она станет презирать себя.
Она спустила с перчатки сокола.
– Ну что ж, значит, война.
«Давно пора!»
Она пренебрегла выпадом Голоса.
– Раксал, кого назначить главнокомандующим?
– Ты же сама сказала – Френцкиона Зорга.
– А как быть с королем? – требовательно спросил Возион. – Что будешь делать с Гексционом Гарабом?
За окном ухнула сова.
Одно вытекает из другого. Шаг за шагом судьба толкает ее на путь, по которому она не хочет идти. Гвин посмотрела на Васлара Намита, сидевшего напротив. Когда она впервые с ним повстречалась, он был крупной нескладной женщиной. Потом стал женщиной поменьше, этакого уютного домашнего обличья. Сейчас он мужчина, тщедушный и некрасивый. Совсем не похож на героя. Но он говорит, что был солдатом. Может он возродить в себе воинскую доблесть?
– Васлар, ты ведь тогда видел Зорга?
Васлар кивнул и издал свой раздражающий смешок, напоминающий крик осла. Но Гвин знала, что это просто нервы.
– Жуткий человек!
– Авайлграты не сделаны из наудачу собранных кусков. Они воплощают реальных людей. Я хочу, чтобы ты превратился в… Зорга.
Все будто именно этого от нее и ждали. Или были до того потрясены, что не могли вымолвить ни слова. Стояла гробовая тишина.
Васлара передернуло.
– Какой бы облик я ни принял, настоящий Воитель из меня не получится.
– Ты сам не знаешь своих возможностей.
– Но в деревне мне сказали, что я должен смириться со своим Проклятием. Они говорят, что я не могу выбирать, кем стать, и…
Гвин обнадеживающе улыбнулась ему, изображая уверенность, которой отнюдь не испытывала.
– Обычно это так. Но если в деле не участвует поулграт. Воздействие огоулграта тоже может помочь, поэтому я попрошу Тигона лечь сегодня с тобой в одной комнате. Две недели тому назад я сказала тебе, что если ты хорошенько захочешь, то превратишься в мужчину. Так и вышло.
«Не больно видного мужчину, но все же…» «Васлар именно тот, кто тебе нужен – глуп, доверчив и готов на все».
Гвин и это замечание Голоса оставила без внимания.
– Когда мне понадобилось, чтобы Ордур поумнел, к нему вернулось соображение. А сейчас мне нужен человек, как две капли воды похожий на Воителя Зорга.
– И что ты будешь с ним делать, когда получишь? – с сомнением спросил Булрион.
– Приглашу сюда послов из Нурца и Мокта для подписания договора. Заставлю поддельного Зорга поклясться, что он будет верен коалиции и будет использовать их войско только для борьбы с карпанцами. Потом мы пошлем этот договор Зоргу и…
– Нет! – сказал Булрион. – Нет, нет и нет! Зорг на эту удочку не попадется. С воином таких фокусов проделывать нельзя. Он приведет сюда своих Череполиких, чтобы отомстить тебе за поруганную честь.
«Я же тебе говорил! Почему ты не слушаешь?» Мотылек вспыхнул яркой звездочкой в пламени свечи. Снова ухнула сова. Двойника Зорга можно использовать и еще для одной цели. Но она об этом не хотела думать.
– Завтра нас ждет еще один тяжелый день, – сказал Булрион. – Пошли спать.
– Неплохая мысль. – Гвин улыбчиво посмотрела на хмурые лица. – Я вам всем очень благодарна за помощь. Честное слово!
– И чем это мы тебе помогли? – пробурчал Джукион.
– Вы говорили дельные вещи, – ответила Гвин. – А мне это необходимо, чтобы не сойти с ума.
58
Гвин Тарн пролежала без сна до первых проблесков зари. Рядом густо храпел Булрион. Карпанцев можно будет остановить, только создав коалицию, и она была убеждена, что для этого судьба и поставила ее во главе Академии, тайной организации, созданной Лабранцей Ламит и ее предшественниками. Но все упиралось в Гексциона Гараба. Ему не доверятся другие короли, и он связывает клятвой воинской верности человека, который им нужен, Френцкиона Зорга. Веснарского короля надо убрать. Но сама эта мысль претила ей. Решившись на этот страшный шаг, она преступит все мыслимые и немыслимые моральные запреты.
«Голос, ты кто?»
«Я – это ты. Я – твоя судьба. – В его словах звучала усмешка. – Я – Гвин Тарн, воплощение исторической необходимости».
«Мне и вправду придется сделать Булриона императором?»
Голос ответил не сразу:
«Ты поулграт, а не шуулграт. Я не умею предсказывать будущее».
«А что ты умеешь?»
«Предупреждать, руководить, ободрять».
«Руководство, видимо, не связано этическими соображениями. И сколько же это придется терпеть?»
«Всю жизнь. Ты же слышала, что сказал Раксал Раддаит».
«Стоит ли даже за победу платить такую цену?»
«Да, стоит! Иначе остается только бесславно умереть. А так, может быть, удастся спасти женщин и детей. Мужчины же будут сражаться в надежде на это».
«Надежду? Где они ее обретут?»
«Ее дашь им ты».
«Но почему я? Передай мою судьбу кому-нибудь другому!»
Она не ожидала ответа на это, но ответ пришел:
«Я слишком много в тебя вложил. Я дал тебе Ордура, когда он тебе понадобился. Помнишь опухоль в груди Соджим? Я дал тебе Мандасила, чтобы ты училась на нем повелевать. Я превратил Васлара в мужчину, чтобы ты узнала свои способности. Я дал тебе Булриона Тарна».
«Зачем? Чтобы он доставил меня в Рарагаш? Неужели он просто кучер, который привез меня к моей судьбе?»
«Нет, не просто. Ты же живой человек, – с сожалением сказал Голос. – Человеку надо кого-то любить. Человек один – это гораздо меньше, чем муж или жена. Человек не склонен идти на жертвы, чтобы завоевать счастье для одного себя. Только счастье дорогих людей оправдывает страдания. Твоя любовь к Булриону привязывает тебя к человечеству. Я сделал хороший выбор: это человек, которому можно довериться, человек, который тебе был нужен».
«Был нужен? Ты считаешь, что больше он мне не нужен?»
«Нет, пока он тебе полезен. Они все тебе полезны. Все они выполняют твои приказания, потому что ты поулграт. И ты будешь их всех использовать. Все они имеют ценность. Разве этого для них не достаточно?»
«А Тибал? Чем он мне полезен? Он много знает, но лишен права действовать».
«У Тибала Фрайнита есть свое собственное предназначение. Он это знает, и оно его устраивает».
Гвин вдруг спросила себя: а Голос когда-нибудь лжет? Без Булриона она не добралась бы до Рарагаша, она его любит, но как он себя поведет, когда его жена по уши завязнет в политике и когда война приблизится к его любимой долине? На это Голос не дал ответа. Соджим? Почему он упомянул Соджим? А! Воитель Зорг – это один ключ, а другой – это Вунг Тан. Если король Нурца умрет, с ним умрет и надежда создать коалицию. Он умирает от какой-то болезни, которую не могут вылечить ивилграты Лабранцы. Это действительно похоже на случай с Соджим. Ему нужна помощь поулграта. За окном почти рассвело. Пора вставать и опять начинать баталии. Заседание Совета не грозит особыми сложностями – она просто объявит им свое решение. Надо будет разослать письма всем королям и всем рарагашским советникам, состоящим при их дворах… Как-то надо решать проблему Зорга. А что потом?
«Сегодня я собиралась объехать все деревни и поговорить с мечеными».
«Прекрасная мысль, но на это понадобится по крайней мере два дня».
«А затем мне придется поехать в Чан-Сан и вылечить короля Вунга. Сколько туда дней пути?»
«По крайней мере три».
«Может быть, послать туда гонца с сообщением, что скоро прибудет помощь?»
«Это самый верный способ быстрее спровадить его в могилу», – со смешком сказал Голос.
«Даже так?»
«Именно так. Это же гнездо скорпионов. Возьми с собой Чинга Чилита».
«Это еще зачем? – удивилась Гвин. – А почему бы ему не остаться в Рарагаше и управлять здесь делами?»
«Он тоже юный скорпиончик, – объяснил Голос. – Ему нельзя доверять и с него нельзя спускать глаз. Он может предать, даже будучи у тебя на глазах. Лабранца – меченая и не способна тебе сопротивляться. Но он – не меченый. Оставь Лабранцу управлять Академией, а его возьми с собой в Чан-Сан».
«А зачем Чингу Чилиту меня предавать?»
Раздался истошный крик и стук захлопнутой двери. Гвин вскочила с постели и успела одеться прежде, чем Булрион открыл глаза. В коридоре раздавались возбужденные голоса. Гвин метнулась к двери, но Булрион остановил ее:
– Погоди! Если что-то случилось, тебе, может, не стоит там показываться.
Он стал натягивать через голову балахон.
– Это верно, – согласилась Гвин и подождала, пока Булрион оденется. Он взял меч и пошел к двери. Гвин последовала за ним.
Голоса доносились из трапезной. Они звучали уже спокойнее. Там собрались все Тарны. Большинство были полуодеты и все держали в руках мечи. В дверях стоял Джукион, загораживая своей массой почти весь дверной проем.
Булрион ткнул его в спину:
– Что за шум? Кто кричал?
– Тигон. – Джукион оглянулся, увидел Гвин и, осознав, что почти раздет, поспешно спрятался за Возиона. Другие Тарны, тоже смутившись, сели на скамьи. Тогда Гвин стало понятно, отчего загорелся весь сыр-бор.
– Я его испугал, – сказал глухой голос. Это, конечно, Васлар Намит, но за ночь он вырос на голову и оброс мошной мускулатурой. Нос почти исчез. Кожа на лице покрыта белыми пятнами, отчего он был даже больше похож на прокаженного, чем настоящие Череполикие. Совершенно не смущаясь своей наготой, он стоял подбоченясь и отвечал на изумленные взгляды Тарнов высокомерной усмешкой зарданского воина.
– Ну как, одобряешь мое преображение?
Булрион обошел вокруг Васлара, разглядывая его, как разглядывают лошадь на ярмарке, и не проявляя ни малейшего удивления.
Васлар оскалился в торжествующей ухмылке:
– Можно меня принять за Френцкиона Зорга?
Гвин плюхнулась на скамейку. Он даже говорил тем же голосом, который они слышали на поминках по Полиону.
– Нет! – сказал Булрион, стукнув воина кулаком по груди. – Ты – Устрашитель Зилион. Я помню этот шрам у него на руке, а вон и еще один показывается.
– Я не смог выполнить твою волю, Гвин-садж? – разочарованно сказал воин.
– Пойди оденься, – приказала она.
Он хотел что-то возразить, потом резко повернулся и зашагал по коридору.
Булрион подошел к Гвин.
– Не вышло? – В глазах у него застыли боль и подозрение.
– Он нам все равно пригодится.
Булрион ждал. И все остальные ждали. Они – порядочные люди. Не надо отягощать своей виной их совесть. Отведя глаза, Гвин встала.
– У меня такое чувство, словно я забрела в мужскую баню.
И она пошла по коридору вслед за Васларом.
– Гвин! – позвал ее Булрион.
– Он перепугает весь кратер.
– Гвин, подожди! Она не остановилась.
– Я сейчас. Мне надо сказать ему пару слов.
Воин вышел из своей комнаты, завязывая кушак. Увидев Гвин, он попятился назад. Она вошла вслед за ним и закрыла за собой дверь. В комнате было четыре постели. Одна была не смята. Постели стояли близко друг к другу, и свободного места почти не оставалось. Интересно, в какой постели спал Тигон? Проснуться и увидеть перед собой Череполикого – да от такого кто хочешь завопит. Даже ей было не по себе в обществе нового Васлара.
– Ты Зилион или Васлар Намит? Он издал глухой смешок:
– Васлар.
Но это был не вчерашний тщедушный и заурядный Васлар, чей смех напоминал крик осла. В глазах этого человека посверкивали опасные огоньки.
– И кому ты подчиняешься?
– Тебе. Я же сказал вчера, что благодарен тебе. Это ты превратила меня в Череполикого?
«Это сделала судьба». Гвин не стала отвечать на вопрос.
– Кажется, у тебя в Толамине погибли два брата? Он издал горловой рык, потом радостно улыбнулся:
– Теперь я могу отомстить за них.
– Это будет опасно, очень опасно…
– Не волнуйся, Гвин-садж! У меня теперь нервы Зилиона. Скажи мне, что и как надо сделать.
– Я не знаю как.
– Убить Зорга? – Он опять улыбнулся, и она увидела, то у него, как у настоящего Зилиона, подпилены молодые крепкие зубы.
– Нет! Зорг мне нужен. Нам мешает король. Ты помнишь, Раксал говорил, что побоище в Толамине учинили по приказу Гексциона?
– Тогда я с радостью убью Гексциона, если это нужно тебе. С восторгом! Но как?
– Я же говорю: не знаю. Если ты отправишься к их лагерю и возьмешь с собой огоулграта, то тебе может предоставиться случай. Но это ужасно опасно, Васлар…
– Перестань долдонить про опасность – а то как бы я тебя не стукнул. Я принесу тебе его сердце, садж. И этим окажу услугу всему миру.
«Голос, ты кто?»
«Я – это ты. Я – твоя судьба. – В его словах звучала усмешка. – Я – Гвин Тарн, воплощение исторической необходимости».
«Мне и вправду придется сделать Булриона императором?»
Голос ответил не сразу:
«Ты поулграт, а не шуулграт. Я не умею предсказывать будущее».
«А что ты умеешь?»
«Предупреждать, руководить, ободрять».
«Руководство, видимо, не связано этическими соображениями. И сколько же это придется терпеть?»
«Всю жизнь. Ты же слышала, что сказал Раксал Раддаит».
«Стоит ли даже за победу платить такую цену?»
«Да, стоит! Иначе остается только бесславно умереть. А так, может быть, удастся спасти женщин и детей. Мужчины же будут сражаться в надежде на это».
«Надежду? Где они ее обретут?»
«Ее дашь им ты».
«Но почему я? Передай мою судьбу кому-нибудь другому!»
Она не ожидала ответа на это, но ответ пришел:
«Я слишком много в тебя вложил. Я дал тебе Ордура, когда он тебе понадобился. Помнишь опухоль в груди Соджим? Я дал тебе Мандасила, чтобы ты училась на нем повелевать. Я превратил Васлара в мужчину, чтобы ты узнала свои способности. Я дал тебе Булриона Тарна».
«Зачем? Чтобы он доставил меня в Рарагаш? Неужели он просто кучер, который привез меня к моей судьбе?»
«Нет, не просто. Ты же живой человек, – с сожалением сказал Голос. – Человеку надо кого-то любить. Человек один – это гораздо меньше, чем муж или жена. Человек не склонен идти на жертвы, чтобы завоевать счастье для одного себя. Только счастье дорогих людей оправдывает страдания. Твоя любовь к Булриону привязывает тебя к человечеству. Я сделал хороший выбор: это человек, которому можно довериться, человек, который тебе был нужен».
«Был нужен? Ты считаешь, что больше он мне не нужен?»
«Нет, пока он тебе полезен. Они все тебе полезны. Все они выполняют твои приказания, потому что ты поулграт. И ты будешь их всех использовать. Все они имеют ценность. Разве этого для них не достаточно?»
«А Тибал? Чем он мне полезен? Он много знает, но лишен права действовать».
«У Тибала Фрайнита есть свое собственное предназначение. Он это знает, и оно его устраивает».
Гвин вдруг спросила себя: а Голос когда-нибудь лжет? Без Булриона она не добралась бы до Рарагаша, она его любит, но как он себя поведет, когда его жена по уши завязнет в политике и когда война приблизится к его любимой долине? На это Голос не дал ответа. Соджим? Почему он упомянул Соджим? А! Воитель Зорг – это один ключ, а другой – это Вунг Тан. Если король Нурца умрет, с ним умрет и надежда создать коалицию. Он умирает от какой-то болезни, которую не могут вылечить ивилграты Лабранцы. Это действительно похоже на случай с Соджим. Ему нужна помощь поулграта. За окном почти рассвело. Пора вставать и опять начинать баталии. Заседание Совета не грозит особыми сложностями – она просто объявит им свое решение. Надо будет разослать письма всем королям и всем рарагашским советникам, состоящим при их дворах… Как-то надо решать проблему Зорга. А что потом?
«Сегодня я собиралась объехать все деревни и поговорить с мечеными».
«Прекрасная мысль, но на это понадобится по крайней мере два дня».
«А затем мне придется поехать в Чан-Сан и вылечить короля Вунга. Сколько туда дней пути?»
«По крайней мере три».
«Может быть, послать туда гонца с сообщением, что скоро прибудет помощь?»
«Это самый верный способ быстрее спровадить его в могилу», – со смешком сказал Голос.
«Даже так?»
«Именно так. Это же гнездо скорпионов. Возьми с собой Чинга Чилита».
«Это еще зачем? – удивилась Гвин. – А почему бы ему не остаться в Рарагаше и управлять здесь делами?»
«Он тоже юный скорпиончик, – объяснил Голос. – Ему нельзя доверять и с него нельзя спускать глаз. Он может предать, даже будучи у тебя на глазах. Лабранца – меченая и не способна тебе сопротивляться. Но он – не меченый. Оставь Лабранцу управлять Академией, а его возьми с собой в Чан-Сан».
«А зачем Чингу Чилиту меня предавать?»
Раздался истошный крик и стук захлопнутой двери. Гвин вскочила с постели и успела одеться прежде, чем Булрион открыл глаза. В коридоре раздавались возбужденные голоса. Гвин метнулась к двери, но Булрион остановил ее:
– Погоди! Если что-то случилось, тебе, может, не стоит там показываться.
Он стал натягивать через голову балахон.
– Это верно, – согласилась Гвин и подождала, пока Булрион оденется. Он взял меч и пошел к двери. Гвин последовала за ним.
Голоса доносились из трапезной. Они звучали уже спокойнее. Там собрались все Тарны. Большинство были полуодеты и все держали в руках мечи. В дверях стоял Джукион, загораживая своей массой почти весь дверной проем.
Булрион ткнул его в спину:
– Что за шум? Кто кричал?
– Тигон. – Джукион оглянулся, увидел Гвин и, осознав, что почти раздет, поспешно спрятался за Возиона. Другие Тарны, тоже смутившись, сели на скамьи. Тогда Гвин стало понятно, отчего загорелся весь сыр-бор.
– Я его испугал, – сказал глухой голос. Это, конечно, Васлар Намит, но за ночь он вырос на голову и оброс мошной мускулатурой. Нос почти исчез. Кожа на лице покрыта белыми пятнами, отчего он был даже больше похож на прокаженного, чем настоящие Череполикие. Совершенно не смущаясь своей наготой, он стоял подбоченясь и отвечал на изумленные взгляды Тарнов высокомерной усмешкой зарданского воина.
– Ну как, одобряешь мое преображение?
Булрион обошел вокруг Васлара, разглядывая его, как разглядывают лошадь на ярмарке, и не проявляя ни малейшего удивления.
Васлар оскалился в торжествующей ухмылке:
– Можно меня принять за Френцкиона Зорга?
Гвин плюхнулась на скамейку. Он даже говорил тем же голосом, который они слышали на поминках по Полиону.
– Нет! – сказал Булрион, стукнув воина кулаком по груди. – Ты – Устрашитель Зилион. Я помню этот шрам у него на руке, а вон и еще один показывается.
– Я не смог выполнить твою волю, Гвин-садж? – разочарованно сказал воин.
– Пойди оденься, – приказала она.
Он хотел что-то возразить, потом резко повернулся и зашагал по коридору.
Булрион подошел к Гвин.
– Не вышло? – В глазах у него застыли боль и подозрение.
– Он нам все равно пригодится.
Булрион ждал. И все остальные ждали. Они – порядочные люди. Не надо отягощать своей виной их совесть. Отведя глаза, Гвин встала.
– У меня такое чувство, словно я забрела в мужскую баню.
И она пошла по коридору вслед за Васларом.
– Гвин! – позвал ее Булрион.
– Он перепугает весь кратер.
– Гвин, подожди! Она не остановилась.
– Я сейчас. Мне надо сказать ему пару слов.
Воин вышел из своей комнаты, завязывая кушак. Увидев Гвин, он попятился назад. Она вошла вслед за ним и закрыла за собой дверь. В комнате было четыре постели. Одна была не смята. Постели стояли близко друг к другу, и свободного места почти не оставалось. Интересно, в какой постели спал Тигон? Проснуться и увидеть перед собой Череполикого – да от такого кто хочешь завопит. Даже ей было не по себе в обществе нового Васлара.
– Ты Зилион или Васлар Намит? Он издал глухой смешок:
– Васлар.
Но это был не вчерашний тщедушный и заурядный Васлар, чей смех напоминал крик осла. В глазах этого человека посверкивали опасные огоньки.
– И кому ты подчиняешься?
– Тебе. Я же сказал вчера, что благодарен тебе. Это ты превратила меня в Череполикого?
«Это сделала судьба». Гвин не стала отвечать на вопрос.
– Кажется, у тебя в Толамине погибли два брата? Он издал горловой рык, потом радостно улыбнулся:
– Теперь я могу отомстить за них.
– Это будет опасно, очень опасно…
– Не волнуйся, Гвин-садж! У меня теперь нервы Зилиона. Скажи мне, что и как надо сделать.
– Я не знаю как.
– Убить Зорга? – Он опять улыбнулся, и она увидела, то у него, как у настоящего Зилиона, подпилены молодые крепкие зубы.
– Нет! Зорг мне нужен. Нам мешает король. Ты помнишь, Раксал говорил, что побоище в Толамине учинили по приказу Гексциона?
– Тогда я с радостью убью Гексциона, если это нужно тебе. С восторгом! Но как?
– Я же говорю: не знаю. Если ты отправишься к их лагерю и возьмешь с собой огоулграта, то тебе может предоставиться случай. Но это ужасно опасно, Васлар…
– Перестань долдонить про опасность – а то как бы я тебя не стукнул. Я принесу тебе его сердце, садж. И этим окажу услугу всему миру.
Книга седьмая
Книга Поуль, а она есть Рок, Великая из Великих, дарящая жизнь и отнимающая жизнь, движитель сущего, владычица дней
59
Глядя на три письма, которые лежали перед ним на постели, Хан А-Лит испытывал чувства близкие к смятению. Все три пришли одновременно, примерно из одного и того же места, но по содержанию противоречили друг другу. Хан А-Лит не привык к неясности. Вот уже почти шестьдесят лет – с тех пор, как заболел звездной немочью – он с легкостью читал мысли любого человека, приблизившегося к нему на расстояние в сто шагов. Был всегда во всем уверен. Но документы в отличие от людей могли ему солгать.
В палатке, которую он делил с Ногином Сайситом, было слишком жарко. На лагерь налетела пыльная буря, и они опустили полог. Хан сидел на одном из двух жестких и неудобных стульев. На другом сидел Паинг Нон и пил из кружки честно заработанное пиво. Он скакал четыре дня почти без передышки и был весь покрыт пылью. Юный Ногин лежал на своем матрасе и, закинув руки за голову, глядел в потолок, рисуя в уме бесчисленные эротические сцены.
В палатке, которую он делил с Ногином Сайситом, было слишком жарко. На лагерь налетела пыльная буря, и они опустили полог. Хан сидел на одном из двух жестких и неудобных стульев. На другом сидел Паинг Нон и пил из кружки честно заработанное пиво. Он скакал четыре дня почти без передышки и был весь покрыт пылью. Юный Ногин лежал на своем матрасе и, закинув руки за голову, глядел в потолок, рисуя в уме бесчисленные эротические сцены.