других, настаивать на своем, оставлять за собой последнее слово, в общем,
все мои общеизвестные и малоприятные черты. Что же касается второго
значения, то об этом никто ничего не знает, это моя тайна.
Я и раньше говорила тебе, что моя душа как бы раздвоена. Одна половина
состоит из необузданной веселости, насмешек, жизнерадостности и главное --
легкому ко всему отношению. И еще я позволяю себе флирт, поцелуи и
недвусмысленные шутки. Именно эта моя сторона бросается в глаза и скрывает
другую, которая намного красивее, чище и глубже. Та хорошая сторона закрыта
для всех, вот почему лишь немногие люди относятся ко мне с симпатией. Все
привыкли, что в течение нескольких часов я развлекаю других подобно клоуну,
после чего надоедаю им, и обо мне забывают на месяц. Это напоминает
мелодраму: глубоко мыслящие люди смотрят ее, чтобы отдохнуть, на мгновение
отвлечься, а потом забыть -- что ж, занятно, но ничего особенного. Странно,
что я тебе такое рассказываю, но почему бы и нет, ведь это правда. Моя
легкая поверхностная половина всегда затмевают другую, и поэтому все видят
именно ее. Ты не представляешь себе, как часто я пыталась оттеснить и убрать
с дороги ту Анну, которая составляет лишь половину Анны всей, но ничего не
выходит, и я уже не знаю, как это сделать.
Я очень боюсь, что все, кто знает мою внешнюю сторону, откроют вдруг
другую, которая лучше и прекраснее. Боюсь, что они будут надсмехаться надо
мной, сочтут меня забавной и сентиментальной и уж никак не возьмут всерьез.
К тому, что меня не принимают серьезно, я уже привыкла, точнее "легкая" Анна
привыкла и не очень переживает, но "глубокая" Анна для этого слишком ранима.
Когда я, наконец, с трудом вытаскиваю "лучшую" Анну на божий свет, то она
сжимается подобно стыдливой мимозе, и если ей надо заговорить, предоставляет
слово Анне номер один и незаметно исчезает.
В обществе других эта серьезная Анна еще никогда, ни единого раза не
показывалась, но в одиночестве она почти всегда задает тон. Я в точности
представляю, какой хотела бы быть, и какова моя душа, но, к сожалению, знаю
это только я одна. Именно поэтому другие убеждены в моем счастливом
характере, а я, на самом деле, нахожу счастье в своем внутреннем мире.
Изнутри меня направляет "чистая" Анна, а внешне все видят во мне развеселую
и необузданную козочку.
Как я уже не раз повторяла -- я не высказываю вслух того, что чувствую,
вот почему за мной установилась репутация всезнайки, кокетки,
обольстительницы и любительницы глупых любовных романов. Веселая Анна
смеется, дерзит, равнодушно пожимает плечами и делает вид, что ей все
безразлично. Но совсем иначе, и даже как раз наоборот воспринимает все
серьезная Анна. Сказать по правде, меня ужасно огорчает то, что я затрачиваю
огромные старания, чтобы стать другой, но это лишь напоминает неравный бой с
превосходящими меня вражескими силами.
И я беспрерывно упрекаю себя: "Вот видишь, чего ты снова добилась: о
тебе думают плохо, смотрят с обидой и упреком, никому ты не мила. А все это
потому, что ты не послушалась совета своего лучшего "я"". Ах, я бы и сама
хотела ее послушать, но ничего из этого не выходит! Если я тихая и
серьезная, то все думают, что я готовлю новую комедию, и мне приходится
отшучиваться. Ну, а родителей моя внезапная серьезность наводит на мысль,
что я заболела! Они пичкают меня таблетками против головной боли и
успокаивающими травками, щупают пульс и лоб, чтобы проверить, нет ли
температуры, осведомляются, как работает желудок, и в итоге заявляют, что у
меня хандра. Тогда я не выдерживаю и начинаю огрызаться, а потом мне
становится ужасно грустно. И я снова принимаю легкомысленный вид, скрывая
все, что у меня на душе, и ищу способ, чтобы стать такой, какой я хотела бы
и могла бы быть, если бы ... не было на свете других людей.
Анна Франк.
На этом кончается дневник Анны.
1. Рин-тин-тин -- имя собаки из известного детского фильма).
2. C восьми вечера для евреев был установлен комендантский час.
3. В Голландии десятибалльная система оценок.
4. "Vice versa" - "наоборот" (латинский).
5. Бейенкорф - Известное название универмага в Нидерландах.
6. Имеется в виду двоюродные братья Бернд и Стефан.
7. Моф -- прозвище фашистов у голландцев.
8. Бабушка Франк была неизлечимо больна.
9. Муж наследницы престола Юлианы.
10. Вид салата, употребляемого в основном в горячем виде.
11. Члены Нидерландского правительства.
12. Жаргон: с унитаза.
13. День страшного суда.
14. Муссерт - руководитель нацисткой партии в Голландии
15. Бернд -- двоюродный брат Анны.
Утром 4 августа 1944 года между десятью и половиной одиннадцатого утра
перед домом на Принсенграхт 263 остановился автомобиль. Оттуда вышел
немецкий офицер Карл Йозеф Зилбербауер, одетый в военную форму, и трое
вооруженных голландских сотрудников Зеленой полиции в штатском. Без
сомнения, кто-то выдал укрывавшихся в доме людей. Все они были арестованы, в
том числе их покровители Виктор Куглер и Йоханес Кляйман. Полицейские
захватили также все найденные ими деньги и ценности.
Сразу после ареста Куглер и Кляйман были доставлены в центр
предварительного заключения, затем помещены в амстердамскую тюрьму, а 11
сентября 1944 года без суда доставлены в лагерь для заключенных а
Амерсфорте.
Кляймана отпустили 18 сентября 1944 года из-за плохого состояния
здоровья. Он умер в 1959 году в Амстердаме.
Куглер бежал из лагеря 28 марта 1945 года во время переправы в
Германию. В 1955 году он эмигрировал в Канаду, где умер в Торонто в 1981
году. Элизабет (Беп) Вейк-Фоскейл умерла в 1983 году. Мип Гиз до сих пор
живет в Амстердаме.
Обитателей Убежища поместили после ареста в амстердамскую тюрьму, а
четыре дня спустя доставили в пересадочный лагерь для евреев в Вестерборке.
3 сентября 1944 года, последним транспортом на восток их депортировали в
польский Освенцим.
Эдит Франк умерла 6 января 1945 года в женском лагере Освенцим-Биркенау
от голода и истощения.
Герман ван Пелс (ван Даан) согласно сведениям нидерландской организации
Красного Креста был удушен в газовой камере в день прибытия в лагерь - 6
сентября 1944 года. По воспоминаниям Отто Франка он погиб позже -- в октябре
или ноябре 1944 года -- незадолго до того, как навсегда погасли печи газовых
камер.
Августа ван Пелс была сначала перевезена из Освенцима в Берген-Бельзен,
затем в Бухенвальд, и 9 апреля 1945 года -- в Терезинштадт. Возможно, это не
было ее последним трагическим скитанием. Место и дата ее смерти не известны.
Марго и Анна были депортированы в конце октября 1944 года в
Берген-Бельзен. Страшные антисанитарные условия лагеря привели к эпидемии
тифа, от которого погибли тысячи заключенных, в том числе сестры Франк.
Первой умерла Марго, а спустя несколько дней -- Анна. Дата их смерти
приходится на конец февраля - начало марта 1945 года. Тела обеих девочек,
вероятно, захоронены в общей могиле Берген-Белзена. 12 апреля 1945 года этот
лагерь был освобожден английскими войсками.
Петер ван Пелс (ван Даан) был депортирован 16 января 1945 года из
Освенцима в австрийский Маутхаузен, где умер 5 мая 1945 года, всего за три
дня до освобождения лагеря.
Фриц Пфеффер (Альберт Дюссель) умер 20 декабря 1944 года в концлагере
Нойенгамме.
Отто Франк, единственный из Убежища, пережил ужас концлагерей. После
освобождения Освенцима русскими войсками он был перевезен в Одессу, а затем
в Марсель. 3 июня 1945 года он вернулся в Амстердам, где жил и работал до
1953 года, после чего эмигрировал в Швейцарию. Он женился вторично на
Эльфриде Гейрингер, так же как и он пережившей Освенцим и потерявшей в
лагерях мужа и сына. До своей смерти 19 августа 1980 года Отто Франк жил в
швейцарском городе Базеле, посвятив себя полностью изданию дневника дочери и
сохранению памяти о ней.
все мои общеизвестные и малоприятные черты. Что же касается второго
значения, то об этом никто ничего не знает, это моя тайна.
Я и раньше говорила тебе, что моя душа как бы раздвоена. Одна половина
состоит из необузданной веселости, насмешек, жизнерадостности и главное --
легкому ко всему отношению. И еще я позволяю себе флирт, поцелуи и
недвусмысленные шутки. Именно эта моя сторона бросается в глаза и скрывает
другую, которая намного красивее, чище и глубже. Та хорошая сторона закрыта
для всех, вот почему лишь немногие люди относятся ко мне с симпатией. Все
привыкли, что в течение нескольких часов я развлекаю других подобно клоуну,
после чего надоедаю им, и обо мне забывают на месяц. Это напоминает
мелодраму: глубоко мыслящие люди смотрят ее, чтобы отдохнуть, на мгновение
отвлечься, а потом забыть -- что ж, занятно, но ничего особенного. Странно,
что я тебе такое рассказываю, но почему бы и нет, ведь это правда. Моя
легкая поверхностная половина всегда затмевают другую, и поэтому все видят
именно ее. Ты не представляешь себе, как часто я пыталась оттеснить и убрать
с дороги ту Анну, которая составляет лишь половину Анны всей, но ничего не
выходит, и я уже не знаю, как это сделать.
Я очень боюсь, что все, кто знает мою внешнюю сторону, откроют вдруг
другую, которая лучше и прекраснее. Боюсь, что они будут надсмехаться надо
мной, сочтут меня забавной и сентиментальной и уж никак не возьмут всерьез.
К тому, что меня не принимают серьезно, я уже привыкла, точнее "легкая" Анна
привыкла и не очень переживает, но "глубокая" Анна для этого слишком ранима.
Когда я, наконец, с трудом вытаскиваю "лучшую" Анну на божий свет, то она
сжимается подобно стыдливой мимозе, и если ей надо заговорить, предоставляет
слово Анне номер один и незаметно исчезает.
В обществе других эта серьезная Анна еще никогда, ни единого раза не
показывалась, но в одиночестве она почти всегда задает тон. Я в точности
представляю, какой хотела бы быть, и какова моя душа, но, к сожалению, знаю
это только я одна. Именно поэтому другие убеждены в моем счастливом
характере, а я, на самом деле, нахожу счастье в своем внутреннем мире.
Изнутри меня направляет "чистая" Анна, а внешне все видят во мне развеселую
и необузданную козочку.
Как я уже не раз повторяла -- я не высказываю вслух того, что чувствую,
вот почему за мной установилась репутация всезнайки, кокетки,
обольстительницы и любительницы глупых любовных романов. Веселая Анна
смеется, дерзит, равнодушно пожимает плечами и делает вид, что ей все
безразлично. Но совсем иначе, и даже как раз наоборот воспринимает все
серьезная Анна. Сказать по правде, меня ужасно огорчает то, что я затрачиваю
огромные старания, чтобы стать другой, но это лишь напоминает неравный бой с
превосходящими меня вражескими силами.
И я беспрерывно упрекаю себя: "Вот видишь, чего ты снова добилась: о
тебе думают плохо, смотрят с обидой и упреком, никому ты не мила. А все это
потому, что ты не послушалась совета своего лучшего "я"". Ах, я бы и сама
хотела ее послушать, но ничего из этого не выходит! Если я тихая и
серьезная, то все думают, что я готовлю новую комедию, и мне приходится
отшучиваться. Ну, а родителей моя внезапная серьезность наводит на мысль,
что я заболела! Они пичкают меня таблетками против головной боли и
успокаивающими травками, щупают пульс и лоб, чтобы проверить, нет ли
температуры, осведомляются, как работает желудок, и в итоге заявляют, что у
меня хандра. Тогда я не выдерживаю и начинаю огрызаться, а потом мне
становится ужасно грустно. И я снова принимаю легкомысленный вид, скрывая
все, что у меня на душе, и ищу способ, чтобы стать такой, какой я хотела бы
и могла бы быть, если бы ... не было на свете других людей.
Анна Франк.
На этом кончается дневник Анны.
1. Рин-тин-тин -- имя собаки из известного детского фильма).
2. C восьми вечера для евреев был установлен комендантский час.
3. В Голландии десятибалльная система оценок.
4. "Vice versa" - "наоборот" (латинский).
5. Бейенкорф - Известное название универмага в Нидерландах.
6. Имеется в виду двоюродные братья Бернд и Стефан.
7. Моф -- прозвище фашистов у голландцев.
8. Бабушка Франк была неизлечимо больна.
9. Муж наследницы престола Юлианы.
10. Вид салата, употребляемого в основном в горячем виде.
11. Члены Нидерландского правительства.
12. Жаргон: с унитаза.
13. День страшного суда.
14. Муссерт - руководитель нацисткой партии в Голландии
15. Бернд -- двоюродный брат Анны.
Утром 4 августа 1944 года между десятью и половиной одиннадцатого утра
перед домом на Принсенграхт 263 остановился автомобиль. Оттуда вышел
немецкий офицер Карл Йозеф Зилбербауер, одетый в военную форму, и трое
вооруженных голландских сотрудников Зеленой полиции в штатском. Без
сомнения, кто-то выдал укрывавшихся в доме людей. Все они были арестованы, в
том числе их покровители Виктор Куглер и Йоханес Кляйман. Полицейские
захватили также все найденные ими деньги и ценности.
Сразу после ареста Куглер и Кляйман были доставлены в центр
предварительного заключения, затем помещены в амстердамскую тюрьму, а 11
сентября 1944 года без суда доставлены в лагерь для заключенных а
Амерсфорте.
Кляймана отпустили 18 сентября 1944 года из-за плохого состояния
здоровья. Он умер в 1959 году в Амстердаме.
Куглер бежал из лагеря 28 марта 1945 года во время переправы в
Германию. В 1955 году он эмигрировал в Канаду, где умер в Торонто в 1981
году. Элизабет (Беп) Вейк-Фоскейл умерла в 1983 году. Мип Гиз до сих пор
живет в Амстердаме.
Обитателей Убежища поместили после ареста в амстердамскую тюрьму, а
четыре дня спустя доставили в пересадочный лагерь для евреев в Вестерборке.
3 сентября 1944 года, последним транспортом на восток их депортировали в
польский Освенцим.
Эдит Франк умерла 6 января 1945 года в женском лагере Освенцим-Биркенау
от голода и истощения.
Герман ван Пелс (ван Даан) согласно сведениям нидерландской организации
Красного Креста был удушен в газовой камере в день прибытия в лагерь - 6
сентября 1944 года. По воспоминаниям Отто Франка он погиб позже -- в октябре
или ноябре 1944 года -- незадолго до того, как навсегда погасли печи газовых
камер.
Августа ван Пелс была сначала перевезена из Освенцима в Берген-Бельзен,
затем в Бухенвальд, и 9 апреля 1945 года -- в Терезинштадт. Возможно, это не
было ее последним трагическим скитанием. Место и дата ее смерти не известны.
Марго и Анна были депортированы в конце октября 1944 года в
Берген-Бельзен. Страшные антисанитарные условия лагеря привели к эпидемии
тифа, от которого погибли тысячи заключенных, в том числе сестры Франк.
Первой умерла Марго, а спустя несколько дней -- Анна. Дата их смерти
приходится на конец февраля - начало марта 1945 года. Тела обеих девочек,
вероятно, захоронены в общей могиле Берген-Белзена. 12 апреля 1945 года этот
лагерь был освобожден английскими войсками.
Петер ван Пелс (ван Даан) был депортирован 16 января 1945 года из
Освенцима в австрийский Маутхаузен, где умер 5 мая 1945 года, всего за три
дня до освобождения лагеря.
Фриц Пфеффер (Альберт Дюссель) умер 20 декабря 1944 года в концлагере
Нойенгамме.
Отто Франк, единственный из Убежища, пережил ужас концлагерей. После
освобождения Освенцима русскими войсками он был перевезен в Одессу, а затем
в Марсель. 3 июня 1945 года он вернулся в Амстердам, где жил и работал до
1953 года, после чего эмигрировал в Швейцарию. Он женился вторично на
Эльфриде Гейрингер, так же как и он пережившей Освенцим и потерявшей в
лагерях мужа и сына. До своей смерти 19 августа 1980 года Отто Франк жил в
швейцарском городе Базеле, посвятив себя полностью изданию дневника дочери и
сохранению памяти о ней.