Страница:
Сегодня думал продать мои 400 г хлеба за 25 р., чтобы окончательно ликвидировать долг, но раздумал и съел хлеб. Да, я несколько профершпилился1: сижу без денег и в долгах. Как только разделаюсь с молочником, то перестану покупать у него лепешки: действительно, это слишком невыгодно и не по средствам. Не понимаю, что Муля не шлет денег? Возможно, завтра-послезавтра в распреде будет топленое масло за март, а денег у меня нет ни гроша, буквально. Вчера, чтобы получить хлеб и отвратительные черные макароны в распреде, пришлось продать учебник по литературе. Вероятно, что сегодня спросят по химии; знаю ее неважно (не успел подогнать); но надеюсь, что на "пос" отвечу.
Дневник N 14 19 марта 1943 года
Георгий Эфрон Вчера таки сдал химию, как и ожидал, на "пос", причем директорша заметила, что я "совсем забросил учебу", и пригрозила, что "по химии у вас будет поср. в аттестате, т.к. 4-ая четверть будет неполной". Пос. в аттестате - это наплевать, - я большего и не хочу, но признание директоршей того, что 4-ая четверть будет неполной, наводит на противные мысли о скорой отправке в колхоз на работы.
Кажется, мне устроят в Наркомпросе опять пропуск в магазин и карточку в детскую столовую; обещают устроить пропуск наверное; столовая-то - не бог весть что, кажется, что-то сугубо затирушное, но если нечего жрать, как мне, - и то хлеб.
Я добиваюсь, чтобы мне дали пропуск в магазин на март, а то иначе придется ждать целый месяц, - выдачи в этом магазине начинаются обычно с 15-го числа каждого месяца. А что будет 15-го апреля - неизвестно. Не знаю, удастся ли мне получить пропуск на март, - может, у них уже нет мартовских пропусков (выдают-то их в первых числах каждого месяца). В таком случае на март придется облизаться.
Газета "Правда Востока" выходит в уменьшенном формате через день. Иду попытаться получить белый хлеб в магазинчике М. М. по моей карточке, чтобы, продав, иметь деньги на случай выдачи топленого масла в распреде за март и отдать долг молочнику.
В распреде рыба (копч. селедка) за февраль, но колоссальное количество народа; масла нет. Хлеба белого не дали. Мой план таков: пройти в школу, узнать, есть ли физичка, и сдать ей физику, а в школу не идти, т.к. я звонил П. Д. и напросился на обед в? 5го. А впрочем, благоразумнее сдавать не с глазу на глаз, а на уроке, и я это сделаю в понедельник или сегодня, если успею. Я позвонил П. Д., т.к. я страшно голоден, денег на обеды в Союзе нет, а хлеб обречен на продажу из-за долга молочнику. Хотелось бы сдать физику на этой неделе, но дело потерпит и до понедельника, а с глазу на глаз сдавать опасно слишком. Да и потом, она увидит мои шикарные конспекты, и посредственно в четверти, к которому я и стремлюсь, по-моему, обеспечено. История и литература будут отлично, черчение - вероятно, хор., по математике "песик" завуч (математичка) да наскребет: она ко мне хорошо расположена. Писал диктовку - отлично. Вчера в комнате у меня произвели "повальную дезинфекцию" - даже тюфяк, на котором я сплю, облили лизолом или карболкой.
Воняет комнатка на всю Европу. Н-да. Конечно, неудобно вышло (да и не очень-то, уж если подумать), что я по телефону "подогнал" разговор так, что П. Д. была вынуждена сделать "роковой" вопрос: "А может быть, вы и сегодня свободны?" Было бы очень хорошо, если бы я мог прийти завтра и послезавтра, но как ей дать это понять? Поскольку я понимаю, кормить меня не стоит им никаких трудов, ведь они люди обеспеченные; но как им дать понять, что я бы хотел обедать в субботу и в воскресенье? Может, вскользь заметить, что у меня два следующих дня свободны, с тем чтобы П. Д. сама сказала "приходите"? Ведь, в конце концов, она же сама мне говорила всегда: "Приходите обедать среди недели". Я действительно страдаю от голода. Все время хочется есть. Нет, необходимо отвязаться от молочника. Это дьявольски трудно. Пример: еще сегодня утром он мне предлагал лепешку, но я отказался, сказав, что у меня нет денег. Он ушел, а я через минуту почувствовал такой голод, что выбежал в пижаме в коридор за ним, чтобы взять лепешку! Но его уже не было - к счастью, в сущности, потому что лучше иметь долг в 25 р., чем в 65. И то для меня составляет проблему заплатить 25 р., так что… По детским в магазине выдают рыбу и 300 г топленого масла. Эх, получить бы пропуск на март!
Фу, как есть хочется, прямо ужасно. Я сегодня зайду в Наркомпрос, узнаю сам насчет пропуска. Пускай дают на март, чорт возьми, - до апреля человек может скособочиться, смысл имеет дать именно сейчас.
Дневник N 14 19 марта 1943 года
Георгий Эфрон Сегодня предпринял весьма неблагоразумный шаг - продал на рынке хлебную карточку вплоть до конца месяца за 175 р. Конечно, это неблагоразумно, но я ненавижу всем сердцем благоразумие, я живу сегодняшним днем и сыт хочу быть сегодня до отвалу, а не помаленьку каждый день. Эти 150 р. (25 истратил на два вкуснейших пирожка с повидлом по 12 р. штука и стакан морса) дадут мне возможность дать М. М. на обеды 20 р., 25 р. отложить на разные выдачи, которые могут быть в распреде (допустим, масло, табак) и в магазине N 7 (если мне дадут туда пропуск на март месяц; там выдается рыба и 300 г топленого масла; вот шикарно было бы получить эти 300 г!), 25 р. отдать молочнику и 80 р. оставить на две лепешки. Благодаря этим деньгам хоть дня на 3 обеспечил себе обеды (т.к. надо же "подсыпать" иногда М. М., а то мой долг ей очень растет, и у нее денег тоже не водится много). И долг надо отдать, и лепешек поесть, и денег М. М. дать, и оставить денег на выдачи. Я, конечно, мечтаю получить масло и в магазинчике, и в распреде - вот было бы замечательно! Но это вряд ли будет так. Но хоть хлопковое масло я должен получить в распреде, если не топленое (что-то ни вчера, ни сегодня не было топленого). Хотелось бы, конечно, топленого - оно дороже, всегда можно хоть 100 г продать молочнику за лепешку. Очень важно было бы получить пропуск на март месяц, пока у них есть еще топленое масло. Беленькая была сегодня больна (она выдает пропуска), так что сегодня ничего не вышло.
Придется зайти мне завтра - может, она будет там; там надо это дело провернуть поскорее. А может, не смогут и дадут только на апрель. Увидим. Надеюсь, что молочник завтра принесет лепешку - ведь сегодня он приносил. И я с шиком отдам ему долг и даже заплачу за новую лепешку, если таковая будет в наличии. Но держу пари, будет как раз так, что именно тогда, когда у меня есть деньги, он не принесет лепешку! Но, опять-таки, увидим. Н-да, превосходные пирожки с повидлом!
Да, кстати, необходимо таки будет урвать у Л. Г. эти 50 р., которые она полуобещала: мол, мне должны заплатить в Радиокомитете, и на днях я смогу вам этой суммой помочь, но пока у меня свободных денег нет. Смешной она человек, ей-богу.
В том-то и соль, чтобы выручить человека из тех денег, которые нужны для себя! А то какая же цена ее помощи и что это за термин "свободные деньги"? Мне смешно на ее скупость. "Я думаю, что смогу вам одолжить эту сумму". Да, так надо не давать ей забыть о том, что мне эта сумма таки очень нужна. Может, повезет, и она одолжит. Возможно, напрошусь на воскресение. Сегодня, после того как был безуспешно в Наркомпросе, я пошел на почтамт; там ничего не было на мое имя до востребования. Время было 14.30 - оставалось два часа до обеда у П. Д. Около почтамта продавали домашнего изделия пирожные "Наполеон" (15 р. штука), бублики (10 р.), конфеты… Я с утра ничего не ел и алчно глядел на все эти глупые прелести. Тут я вспомнил, что у меня есть с собой карточка на сахар и попытался ее продать, но ничего не выходило, ибо у меня карточка иждивенческая, а по иждивенческим давно ничего не выдают. Потом пошел на базар и пытался там продать карточку, но таких, как я, оказалось много, и никто этих карточек не берет.
Тогда я внезапно решил ликвидировать хлебную карточку. Я просил 225 р.; узбеки давали 150, наконец одна женщина начала давать 160; сторговались на 175 - ce qui fait1 приблизительно по 40-45 р. кг. Тут же я купил два пирожка с повидлом (мои любимые) и ушел, триумфально их уписывая. Каких только вкусных вещей не продается! Пирожки с рисом, наполеоны, булочки (к которым питаю особую страсть), булки, лепешки, блинчики, котлеты, конфеты! Обед у П. Д. мне сегодня очень понравился: кильки на hors d'oeuvres1 (я их съел, кажется, 5 штук - pas moins2!), суп с вермишелью и красной морковью (я его посыпал рубленым зеленым луком - объедение!). А на второе мне наложили здоровую порцию гениальной тушеной капусты с кусочками мягкой баранины. Какая капуста, мм! Замечательно вкусно, я начинаю понимать эльзасцев, ah! les saucisses de Strasbourg!3 Очень вкусно было. Потом чай с сахаром и белая булка. Вот это обед, это я понимаю! Я выпил три стакана крепкого чая с сахаром и съел 5 кусков булки! Коли есть, так есть на славу, раз еще, к тому же, угощают. П. Д. при мне получила кипу писем от Л. И. По-видимому, они довольно скоро уедут - впрочем, не раньше месяца, потому что им надо собираться, укладываться, вещей - масса, чемоданы у Толстых в Москве, а П. Д. и Лене укладывать вещи некуда, так что они еще будут хлопотать о пересылке чемоданов (пустых) из Москвы в Ташкент. И надо пересылать машину в Москву и об этом хлопотать. Да, уедут они, по-видимому, не раньше месяца, учитывая необходимость подготовки к отъезду. Мне не понравилось, что Л. И. не пишет ни слова обо мне, но, может, это в пылу срочных деловых писем, связанных с отъездом П. Д.? По-настоящему, я думаю, что можно Толстым будет хлопотать о моем возвращении тогда, когда приедет П. Д. и будут ликвидированы успешно хлопоты по соединению всей семьи. П. Д. обещала напоминать Л. И. обо мне, но дело, конечно, не в ней, а в том просто-напросто, захотят ли действительно Толстые меня вытянуть в Москву или не захотят, - если по каким-либо причинам не захотят, то никакие напоминания П. Д. не помогут. Да, мне не понравилось абсолютное молчание Л. И. по моему поводу. Но, может быть, ей просто не до меня в связи с хлопотами по отъезду П. Д., отправке машины и т.д.? А может, ей мое письмо не понравилось?
А может ей Лиля что-нибудь обо мне наговорила: допустим, что Лиля, скажем для своего спокойствия, не хочет, чтобы я приезжал в Москву (потому что жить-то я буду у нее), и дала понять Л. И., что мне приезжать в Москву не следует, может, даже рассказала историю о хозяйке. Но это - очень неправдоподобно, и в общем я склонен считать молчание Л. И. (в данной оказии) просто исключительной темой отъезда П. Д. Да, так оно и есть. Надо ждать следующих поступлений писем от Л. И.; я уверен, что она напишет П. Д. и обо мне. Относительно того, что я замышлял касательно двух ближайших дней, мой план удался лишь частично - но и то хлеб: послезавтра я приглашен обедать. Да, я спешу пользоваться жизнью, как только могу - едой, так едой, сейчас это - основное; уедет П. Д., и я, как своего носа, долго не буду видать хорошей, вкусной пищи. П. Д. враждует с Митей Толстым - он необуздан, много, по-видимому, из себя воображает (благодаря своей фамилии,
"роду" и дружбе с Шостаковичем он в 20 лет - член Союза композиторов, и, конечно, зa le remplit d'orgueil et il se croit tout permis)1. Он получил сегодня письмо от Л. И. - по-видимому, ругательное (наверняка П. Д. нажаловалась на него за какие-то его проступки), или даже от А. Н. Он очень разозлился, что-то кричал Лене и не вышел обедать, причем мне сказал, извиняясь: "Не примите это на ваш счет, у меня ужасно заболела голова", хотя я отлично знал, в чем дело. Он, вероятно, не прав и с жиру бесится. Так. Увидим, принесет ли лепешку завтра молочник. Было бы весьма желательно получить завтра же пропуск на март. Надо будет завтра же зайти в Наркомпрос.
Дневник N 14 20 марта 1943 года
Георгий Эфрон Сегодня, в общем, - довольно удачный день. Получил 400 г масла хлопкового в распреде, получил карточку в магазинчик Наркомпроса, разовые бесплатные талоны на обеды в детской столовой. В магазинчике получил 300 г масла топленого и 300 г рыбы, которую продал за 20 р., и съел пирожок и два пряника. Т.к. сегодня, как я и предполагал, молочник лепешки не принес, то утром пришлось потратиться на булку и 3 бублика - 50 р. Вообще денег ни хрена не осталось, кроме 5 р. Сейчас около 10 вечера, и несмотря на то, что в течение дня я съел 1 венскую булочку, 3 бублика, из коих 2 с топленым маслом, 2 пряника, пирожок с рисом, пирожок с картошкой, тарелку "супа" с лапшой, тарелку мучной каши (в столовой детской), две тарелки супа с рисом, две порции свеклы и два стакана семечек, я сейчас чувствую себя голодным и мечтаю о том, что, может быть, молочник удосужится принести завтра утром наконец лепешку. Звонил Л. Г. насчет денег; пока отложено до понедельника. Какая она, однако, скупая! Боже мой, как я ненавижу экономных, скупых и благоразумных людей. Я прощаю, вернее, извиняю вынужденное благоразумие тех, у кого есть какая-нибудь idйe dominante1, тех, кто не успевает заботиться о деньгах и еде и у которых поэтому все идет благополучно в этом отношении. Но я ненавижу сознательный расчет, сознательное благополучие. И несмотря, например, на то, что я знаю о том, что то, что я продал карточку, может быть названо опрометчивым и глупым, несмотря на это - я не жалею о совершившемся. В конце концов, учатся на ошибках - может, я научусь ценить хлеб благодаря этой продаже карточки - 10 дней я буду лишен его. Но вообще я не привык думать о будущем, на будущее мне наплевать, оно совершенно неизвестно. Грань, определяющая разницу между ролью самостоятельных действий самого человека и ролью посторонних сил, - эта грань мне совершенно не ясна. И я склонен думать, что сейчас, plus que jamais2, особенно сейчас основную роль в определении судьбы человека играют эти непредвиденные обстоятельства: Война, Нужда в Рабочей силе и пр. И это очень неприятно - сознавать такую ничтожность удельного веса наших решений в определении нашей собственной судьбы. Действительно, прямо-то какие-то игрушки.
Нет, скорее бы кончилась эта война; я уверен, что все же жизнь будет лучше, когда будет мир, чем когда идет война. Война - это страшный бред. Но я боюсь, что она затянется. "Война будет длиться больше, чем это могло бы показаться на первый взгляд", - заявил Cordele Hull. А он-то человек авторитетный и знает, de quoi il retourne3. Поступивши в институт, мне уж не удастся уклониться ни от работы на заводе, ни от отъезда на работы. В школе еще могут разговаривать, а в институте дело обстоит посерьезнее, и всякие деканы и прочая и прочая вряд ли идут на соглашение. Да вообще mon avenir1, даже самое ближайшее, подернуто густейшей пеленой гнуснейшей неизвестности. Несмотря на то, что я не работаю, я считаю, что мне приходится трудно. История с хозяйкой, беспрестанные хлопоты о жратве, отсутствие родных и друзей, всепоглощающая скука, отсутствие любимого дела, отсутствие конкретных перспектив будущего да такой handicap2 для понимания окружающих явлений, как длительное пребывание за границей - все это делает мою жизнь ненормальной и тяжелой. Хорошо хоть то, что завтра - обед у П. Д. Думаю, что надоел я ей. Хе-хе, еще неожиданно в кармане нашел 10 р. Пригодятся. Э-эх, как хочется, чтобы завтра утром молочник принес лепешку! Я взял бы стакан молока и стал бы есть куски лепешки, намазывая их топленым маслом! Как было бы хорошо, если он принесет! Уже скоро спать пора. Написал письмо Але. М. М. жарит макароны; фу, как хочется есть!
Дневник N 14 21 марта 1943 года
Георгий Эфрон Сегодня утром молочник вообще не пришел, и часть утра я сидел за стереометрией злой и голодный, нюхая запахи, доносившиеся из комнаты соседки (она жарила лапшу).
Наконец мне удалось "поддеть" одну молочницу: она мне за мои 400 г масла (я решился расстаться с хлопковым, хоть его и больше, и оставить себе топленое - оно жирнее и вкуснее, его можно мазать на хлеб, класть во все блюда, которым оно придает сносный и даже вкусный вкус и запах) дала 60 р. и 6 бубликов. Все бублики (частью помазанные маслом и в натуральном виде, частью поджаренные - вернее, подрумяненные с маслом) съедены. Таким образом, я сейчас пойду на обед к П. Д. в более нормальном состоянии, чем прошлый раз, когда я а peine3 разбирал, что ел, так я был голоден. Но и на этот раз я буду стремиться есть возможно больше. Т.к. порции большие и наливать или накладывать 2-й раз нельзя, то я налегаю, главобразом, на хлеб. Да и вообще на все налегаю. Плевать на приличия, пусть знают, что я голоден, да и не для того же pour que je mange du bout des lиvres1 меня приглашают к обеду, а для насыщения. И я ем за троих. Надо взять талоны в детстоловую - может, на обратном пути успею поесть. А не успею - не беда, потому что талон не пропадет и можно будет прийти на другой день или взять два обеда. Надо будет зайти на почтамт. Соблазн купить картошки. Что лучше - лепешка или картошка? Тэк-с. Идем обедать.
Дневник N 14 22 марта 1943 года
Георгий Эфрон Обед у П. Д. был "неважный" - кавычки потому, что уж конечно, он был лучше, чем где бы то ни было, но слабее обычных обедов у Толстых: суп мясной с клецками, котлеты и очень вкусная жареная картошка, чай с сахаром. Я здорово налегал на хлеб и все-таки ушел с неуспокоившимся аппетитом и пошел на базар и там, конечно, протратился: съел вкусный пончик с яблоками - 10 р., купил лепешку - 25 р., стакан семечек - 6 р. и два бублика, и от 60 рублей ничего не осталось. Но зато вечером я был вполне "укомплектован". Видел приехавшего из Москвы А. Старцева.
Важное известие - "Инт«ернациональная» лит«ерату»ра" закрылась. "Сложная обстановка, это не подходит, то не подходит". Итак, закрылся единственный интересный, подлинно интересный журнал. Очень жаль, для меня это большой удар.
Сегодня сдал физику, неожиданно на хорошо - физичку подкупили мои шикарные конспекты. Говорят, с 25го каникулы; до них осталось всего лишь два дня, и за эти два дня мне необходимо сдать алгебру, геометрию, тригонометрию; очень мило!
Тут-то я и провалюсь; по алгебре стоит плохо. Молочник утром ничего не принес.
Только предложил молока, которого я не взял. Может, он боится носить лепешки, потому что видит, что я едва-едва и тянув дело выплатил ему деньги прошлые разы?
Бес его знает, во всяком случае, он уже дней 4-5 не несет лепешек, или даже все 6. У Гауптмана есть книга: "В вихре признанья". А я могу сказать: в вихре питанья; действительно, жизнь портит аппетит, и особенно аппетит утренний.
Вставши утром с жестчайшего ложа, жрать хочется сверхъестественно. Сегодня взял в долг у молочницы (той, вчерашней) на 55 р. хлеба с обязательством заплатить ей завтра. 55 рублей, когда ни гроша в кармане! Конечно, это крайне безрассудно. Но, боже мой, какой хлеб! Грамм 400-500 белейшего хлеба, с топленым маслом - исключительно вкусно! И я поджарил тосты, такие румяные, ох! Но как расплатиться завтра? Я позвонил Л. Г.; все сулит и обещает: завтра, послезавтра… И сухим тоном: "Сейчас деньги достаются трудно, поэтому это будет взаимообразно". Pour faire sentir le poids ce sacrifice'a.1 Эх, в другое время я бы ей ответил как следует: катись, матушка, куда следует с твоей "суммой", без тебя обойдусь, потому что не переношу этого твоего тона. Но я ссориться с нею не имею возможности, because2 пока я в Ташкенте, то ее рассказ о моих делах с М. А. может мне повредить, и кроме того, я не знаю, может, еще придется с ней посоветоваться, и она может мне принести пользу. Вот и не отвечаешь и миришься с оскорблениями. О, я бы многих послал бы куда следует, так они мне надоели. Анна Львовна (одна из соседок) одолжила мне 25 р. до завтра вечером, но если до этого я не получу от Л. Г., то не смогу ей вернуть. Л. Г. обещает завтра или послезавтра. Я так думаю, что придется отдать все масло за хлеб, да еще эта узбечка, держу пари, будет требовать денег. Прощай, масло! Но может, это и хорошо - потому что без масла мне не так будет хотеться хлеба. Эх, как я люблю бублики! Было бы неплохо продать старику 100 г масла завтра за 40 р. деньгами - все же хоть малость масла останется, а то узбечке этой придется отвалить все масло, да еще, пожалуй, приплатить деньгами. А если взять 40 р. деньгами, то и масло останется, и деньги (долг) заплачу. Н-да, сложная штука. 100 г у меня не отвешено, да и вряд ли молочник согласится дать деньгами - скорее всего скажет:
"Завтра принесу лепешку, тогда мне дашь 100 г масла", и придется все пожертвовать моей кредиторше; с ней трудно столковаться, она плохо понимает по-русски.
Но какой хлеб, о, какой вкусный хлеб с маслом; а какие тосты, фу! Говорят, каникулы будут 6-7 дней - до 1го апреля. Говорят, скоро поедем в какие-то лагеря. Я никуда не поеду - du cul3, всю жизнь мечтал, очень надо. Если молочник принесет завтра хлеб, бублики или лепешку, то опять будет долг, опять беспокойство! Еще с молочницей я как-то разделаюсь, раз есть масло и 25 р., но как быть с ним тогда… Да, голод, голод, все время хочется есть. Сегодня получил письмо от Али. Она тоже считает Эренбурга плохим писателем и плохим журналистом. Впрочем, я Эренбурга не читал ничего, кроме неважных статей последнего периода. Н-да-с, дела. Так я и не осуществлю своей мечты - не поем вареной картошки с маслом! С маслом очень жалко расставаться - оно придает вкус супам и вторым из Союза, его можно мазать на хлеб… которого нет, жарить на нем… опять-таки недостающий хлеб. Любопытно, принесет ли молочник завтра утром чего-либо пожрать или нет. Любопытно, как я сговорюсь с молочницей; держу пари, что будет - с ее стороны - много гортанных криков. Был в детской столовой, ел суп-лапшу и мучную кашу-запеканку. Все было бы хорошо, но там на меня косо смотрят, т.к. там едят только дети. В Наркомпросе мне рекомендовали брать обеды на дом именно по этой причине. Но нет на это времени, и приходится есть там. Наши войска оставили гор. Белгород. Вероятно, скоро оставят Чугуево. Было бы неплохо, если бы в нашем магазинчике выдавали что-нибудь (хотя нет ни гроша для покупки чего-либо).
Ой, как жалко расставаться с маслом! Но иного выхода не придумаю: денег нет, занимать - не у кого, а платить долги необходимо. Занялся переводом книги П.
Валери "Regards sur le monde actuel". Интересная и трудная работа. Н-да, пора спать: уже 1 ч. 45 утра, цифра солидная. Глаза слипаются, рот открывается для зевка, рука ослабевает… Поговаривают о том, что будет весенний паек, как зимний; вот было бы шикарно! Спать; утро вечера мудренее.
Дневник N 14 25 марта 1943 года
Георгий Эфрон Вчера сдал математику и успешно окончил III-ю четверть. Т.е. для меня успешно.
Вчера Л. Г. одолжила 50 р., и П. Д. дала 50 р. У П. Д. обедал: вкусный мясной борщ, две котлеты с жареной картошкой, члеб, чай с сахаром и вином. Очень здорово. Написал заявление в Союз писателей насчет моего возвращения: секретарша А. Н. говорила по телефону с П. Д. и сообщила ей, что Л. И. говорила со Скосыревым (он - член Президиума) и тот сказал, что вызов мне устроить возможно: надо, чтобы было от меня заявление; А. Н. положит на это заявление свою апробацию ("поддерживаю это ходатайство" или что-нибудь в этом роде), и тогда…
Ну, написал заявление и письмо Л. И., и все это пойдет оказией в Москву сегодня-завтра. 10 дней пути - значит, 4-го -5-го Л. И. это прочтет. Теперь каникулы до 1-го; даже что-то не верится. А потом, наверное, захотят отправить на работы. Но ce coup-ci - des clous et d'la peau!1 Никуда не поеду. От вчерашних 100 р. вчера истратил 10 р. на бублик, 25 р. пошли на уплату долга одной соседке, двадцать уплатил, вернее, даже 25, уплатил за хлеб (за тот белый, знаменитый) молочнице, 30 р. уплатил молочнику за лепешку. Ему и ей должен в общей сложности 35 р. 2 р. истратил на пиво в Союзе. Сегодня - перевод от Мули: 300 р. Хозяйке отвалю 100, долг Л. Г. - 50, М. М. - 70 р. (50 за обеды, 20 за булочку, которую продал, чтобы заплатить завтра молочнице) и то останусь должным ей 44 р. Значит, останется 80 р. 10 р. на долг молочнику, 5 р. на телеграмму Мульке - останется всего 65 рублей. Вот те и триста! Любо глядеть, право! Зато сегодня хорошо ел: лепешка, хлеб - все это с топленым маслом, два обеда в детстоловой (два борща и две вкусных оладьи), полтора супа и две каши из столовой Союза. Je m'porte bien!2 Завтра суббота - позвонить П. Д., чтобы прийти в воскресение обедать. Читаю "Не переводя дыхания" Эренбурга. Да, между прочим, придется-таки мне купить картошки на 50 р. (1 кг), пока есть масло! Полкило сварю, полкило изжарю. И останется 15 рублей! Продолжаю перевод Валери.
Дневник N 14 27 марта 1943 года
Георгий Эфрон Вчера обедал у П. Д.: редька с маслом, мясной суп с овощами, любимая choucroute3 с сосисками и бараниной, чай с сахаром; в общем, обед на славу. Вчера купил? кг картошки, сегодня утром съел 1 бублик, кусок коврижки и пирожок с рисом; вчера утром - два бублика. Ничего нет вкуснее, чем бублики утром: эдак штуки 3-4 самый раз утром съесть. В общем, 50 р. отдам Л. Г. числа 31го-1го, когда получу остающиеся 50 р. от П. Д. Сегодня в отношении питания - удачный день: утром, как писал, 1 бублик, 1 пирожок с рисом и кусок коврижки, потом, часа в 3-4, - пряник за 5 р., потом удалось поесть на один талон два обеда (подвиг), состоящие из рассольника и рисовой каши. Потом, о удача! - удалось получить в распреде белейшие макароны (600 г). Вечером сегодня съел полную сковородку рисовой каши и тарелку вкусного супа; теперь готовлюсь съесть вторую тарелку этого супа. Отнес 100 р. хозяйке. Она собирается в Москву! Ce serait le comble1, если она меня будет преследовать с этим долгом в 2000 в самой Москве! До уплаты первого долга осталось 200 р. Кряхтит, что мало плачу, а у самой с полкило или больше сливочного масла, которое она мажет на хлеб. Жду письма от Мули. Как бы напроситься на обед на завтра (потому что в Союзе ничего нет в воскресение).
Конечно, il ne faut pas abuser2, но я все-таки завтра утром позвоню, и всего вероятнее, дело будет all right3. Продолжаю переводить Валери. Начал "Не переводя дыхания" - и бросил: разбросанно, недоработано, хотя материал - превосходный и есть удачные места. Но в общем - несерьезно. И писал-то он книгу всего какие-нибудь 3 месяца, и писал в Париже о Котласе. Сейчас читаю Шеллера-Михайлова "Жизнь Шупова, его родных и знакомых". Надо удержаться, чтобы не сожрать сегодня часть макарон, - а вдруг завтра дело со жратвой у П. Д. не выгорит, а есть надо.
Осталось 4 рубля! В среду-четверг поеду к Усовой за "Caves du Vatican". Ее муж болен, в клинике. Соседка болтает, союзники продвигаются в Тунисе.
Дневник N 14 19 марта 1943 года
Георгий Эфрон Вчера таки сдал химию, как и ожидал, на "пос", причем директорша заметила, что я "совсем забросил учебу", и пригрозила, что "по химии у вас будет поср. в аттестате, т.к. 4-ая четверть будет неполной". Пос. в аттестате - это наплевать, - я большего и не хочу, но признание директоршей того, что 4-ая четверть будет неполной, наводит на противные мысли о скорой отправке в колхоз на работы.
Кажется, мне устроят в Наркомпросе опять пропуск в магазин и карточку в детскую столовую; обещают устроить пропуск наверное; столовая-то - не бог весть что, кажется, что-то сугубо затирушное, но если нечего жрать, как мне, - и то хлеб.
Я добиваюсь, чтобы мне дали пропуск в магазин на март, а то иначе придется ждать целый месяц, - выдачи в этом магазине начинаются обычно с 15-го числа каждого месяца. А что будет 15-го апреля - неизвестно. Не знаю, удастся ли мне получить пропуск на март, - может, у них уже нет мартовских пропусков (выдают-то их в первых числах каждого месяца). В таком случае на март придется облизаться.
Газета "Правда Востока" выходит в уменьшенном формате через день. Иду попытаться получить белый хлеб в магазинчике М. М. по моей карточке, чтобы, продав, иметь деньги на случай выдачи топленого масла в распреде за март и отдать долг молочнику.
В распреде рыба (копч. селедка) за февраль, но колоссальное количество народа; масла нет. Хлеба белого не дали. Мой план таков: пройти в школу, узнать, есть ли физичка, и сдать ей физику, а в школу не идти, т.к. я звонил П. Д. и напросился на обед в? 5го. А впрочем, благоразумнее сдавать не с глазу на глаз, а на уроке, и я это сделаю в понедельник или сегодня, если успею. Я позвонил П. Д., т.к. я страшно голоден, денег на обеды в Союзе нет, а хлеб обречен на продажу из-за долга молочнику. Хотелось бы сдать физику на этой неделе, но дело потерпит и до понедельника, а с глазу на глаз сдавать опасно слишком. Да и потом, она увидит мои шикарные конспекты, и посредственно в четверти, к которому я и стремлюсь, по-моему, обеспечено. История и литература будут отлично, черчение - вероятно, хор., по математике "песик" завуч (математичка) да наскребет: она ко мне хорошо расположена. Писал диктовку - отлично. Вчера в комнате у меня произвели "повальную дезинфекцию" - даже тюфяк, на котором я сплю, облили лизолом или карболкой.
Воняет комнатка на всю Европу. Н-да. Конечно, неудобно вышло (да и не очень-то, уж если подумать), что я по телефону "подогнал" разговор так, что П. Д. была вынуждена сделать "роковой" вопрос: "А может быть, вы и сегодня свободны?" Было бы очень хорошо, если бы я мог прийти завтра и послезавтра, но как ей дать это понять? Поскольку я понимаю, кормить меня не стоит им никаких трудов, ведь они люди обеспеченные; но как им дать понять, что я бы хотел обедать в субботу и в воскресенье? Может, вскользь заметить, что у меня два следующих дня свободны, с тем чтобы П. Д. сама сказала "приходите"? Ведь, в конце концов, она же сама мне говорила всегда: "Приходите обедать среди недели". Я действительно страдаю от голода. Все время хочется есть. Нет, необходимо отвязаться от молочника. Это дьявольски трудно. Пример: еще сегодня утром он мне предлагал лепешку, но я отказался, сказав, что у меня нет денег. Он ушел, а я через минуту почувствовал такой голод, что выбежал в пижаме в коридор за ним, чтобы взять лепешку! Но его уже не было - к счастью, в сущности, потому что лучше иметь долг в 25 р., чем в 65. И то для меня составляет проблему заплатить 25 р., так что… По детским в магазине выдают рыбу и 300 г топленого масла. Эх, получить бы пропуск на март!
Фу, как есть хочется, прямо ужасно. Я сегодня зайду в Наркомпрос, узнаю сам насчет пропуска. Пускай дают на март, чорт возьми, - до апреля человек может скособочиться, смысл имеет дать именно сейчас.
Дневник N 14 19 марта 1943 года
Георгий Эфрон Сегодня предпринял весьма неблагоразумный шаг - продал на рынке хлебную карточку вплоть до конца месяца за 175 р. Конечно, это неблагоразумно, но я ненавижу всем сердцем благоразумие, я живу сегодняшним днем и сыт хочу быть сегодня до отвалу, а не помаленьку каждый день. Эти 150 р. (25 истратил на два вкуснейших пирожка с повидлом по 12 р. штука и стакан морса) дадут мне возможность дать М. М. на обеды 20 р., 25 р. отложить на разные выдачи, которые могут быть в распреде (допустим, масло, табак) и в магазине N 7 (если мне дадут туда пропуск на март месяц; там выдается рыба и 300 г топленого масла; вот шикарно было бы получить эти 300 г!), 25 р. отдать молочнику и 80 р. оставить на две лепешки. Благодаря этим деньгам хоть дня на 3 обеспечил себе обеды (т.к. надо же "подсыпать" иногда М. М., а то мой долг ей очень растет, и у нее денег тоже не водится много). И долг надо отдать, и лепешек поесть, и денег М. М. дать, и оставить денег на выдачи. Я, конечно, мечтаю получить масло и в магазинчике, и в распреде - вот было бы замечательно! Но это вряд ли будет так. Но хоть хлопковое масло я должен получить в распреде, если не топленое (что-то ни вчера, ни сегодня не было топленого). Хотелось бы, конечно, топленого - оно дороже, всегда можно хоть 100 г продать молочнику за лепешку. Очень важно было бы получить пропуск на март месяц, пока у них есть еще топленое масло. Беленькая была сегодня больна (она выдает пропуска), так что сегодня ничего не вышло.
Придется зайти мне завтра - может, она будет там; там надо это дело провернуть поскорее. А может, не смогут и дадут только на апрель. Увидим. Надеюсь, что молочник завтра принесет лепешку - ведь сегодня он приносил. И я с шиком отдам ему долг и даже заплачу за новую лепешку, если таковая будет в наличии. Но держу пари, будет как раз так, что именно тогда, когда у меня есть деньги, он не принесет лепешку! Но, опять-таки, увидим. Н-да, превосходные пирожки с повидлом!
Да, кстати, необходимо таки будет урвать у Л. Г. эти 50 р., которые она полуобещала: мол, мне должны заплатить в Радиокомитете, и на днях я смогу вам этой суммой помочь, но пока у меня свободных денег нет. Смешной она человек, ей-богу.
В том-то и соль, чтобы выручить человека из тех денег, которые нужны для себя! А то какая же цена ее помощи и что это за термин "свободные деньги"? Мне смешно на ее скупость. "Я думаю, что смогу вам одолжить эту сумму". Да, так надо не давать ей забыть о том, что мне эта сумма таки очень нужна. Может, повезет, и она одолжит. Возможно, напрошусь на воскресение. Сегодня, после того как был безуспешно в Наркомпросе, я пошел на почтамт; там ничего не было на мое имя до востребования. Время было 14.30 - оставалось два часа до обеда у П. Д. Около почтамта продавали домашнего изделия пирожные "Наполеон" (15 р. штука), бублики (10 р.), конфеты… Я с утра ничего не ел и алчно глядел на все эти глупые прелести. Тут я вспомнил, что у меня есть с собой карточка на сахар и попытался ее продать, но ничего не выходило, ибо у меня карточка иждивенческая, а по иждивенческим давно ничего не выдают. Потом пошел на базар и пытался там продать карточку, но таких, как я, оказалось много, и никто этих карточек не берет.
Тогда я внезапно решил ликвидировать хлебную карточку. Я просил 225 р.; узбеки давали 150, наконец одна женщина начала давать 160; сторговались на 175 - ce qui fait1 приблизительно по 40-45 р. кг. Тут же я купил два пирожка с повидлом (мои любимые) и ушел, триумфально их уписывая. Каких только вкусных вещей не продается! Пирожки с рисом, наполеоны, булочки (к которым питаю особую страсть), булки, лепешки, блинчики, котлеты, конфеты! Обед у П. Д. мне сегодня очень понравился: кильки на hors d'oeuvres1 (я их съел, кажется, 5 штук - pas moins2!), суп с вермишелью и красной морковью (я его посыпал рубленым зеленым луком - объедение!). А на второе мне наложили здоровую порцию гениальной тушеной капусты с кусочками мягкой баранины. Какая капуста, мм! Замечательно вкусно, я начинаю понимать эльзасцев, ah! les saucisses de Strasbourg!3 Очень вкусно было. Потом чай с сахаром и белая булка. Вот это обед, это я понимаю! Я выпил три стакана крепкого чая с сахаром и съел 5 кусков булки! Коли есть, так есть на славу, раз еще, к тому же, угощают. П. Д. при мне получила кипу писем от Л. И. По-видимому, они довольно скоро уедут - впрочем, не раньше месяца, потому что им надо собираться, укладываться, вещей - масса, чемоданы у Толстых в Москве, а П. Д. и Лене укладывать вещи некуда, так что они еще будут хлопотать о пересылке чемоданов (пустых) из Москвы в Ташкент. И надо пересылать машину в Москву и об этом хлопотать. Да, уедут они, по-видимому, не раньше месяца, учитывая необходимость подготовки к отъезду. Мне не понравилось, что Л. И. не пишет ни слова обо мне, но, может, это в пылу срочных деловых писем, связанных с отъездом П. Д.? По-настоящему, я думаю, что можно Толстым будет хлопотать о моем возвращении тогда, когда приедет П. Д. и будут ликвидированы успешно хлопоты по соединению всей семьи. П. Д. обещала напоминать Л. И. обо мне, но дело, конечно, не в ней, а в том просто-напросто, захотят ли действительно Толстые меня вытянуть в Москву или не захотят, - если по каким-либо причинам не захотят, то никакие напоминания П. Д. не помогут. Да, мне не понравилось абсолютное молчание Л. И. по моему поводу. Но, может быть, ей просто не до меня в связи с хлопотами по отъезду П. Д., отправке машины и т.д.? А может, ей мое письмо не понравилось?
А может ей Лиля что-нибудь обо мне наговорила: допустим, что Лиля, скажем для своего спокойствия, не хочет, чтобы я приезжал в Москву (потому что жить-то я буду у нее), и дала понять Л. И., что мне приезжать в Москву не следует, может, даже рассказала историю о хозяйке. Но это - очень неправдоподобно, и в общем я склонен считать молчание Л. И. (в данной оказии) просто исключительной темой отъезда П. Д. Да, так оно и есть. Надо ждать следующих поступлений писем от Л. И.; я уверен, что она напишет П. Д. и обо мне. Относительно того, что я замышлял касательно двух ближайших дней, мой план удался лишь частично - но и то хлеб: послезавтра я приглашен обедать. Да, я спешу пользоваться жизнью, как только могу - едой, так едой, сейчас это - основное; уедет П. Д., и я, как своего носа, долго не буду видать хорошей, вкусной пищи. П. Д. враждует с Митей Толстым - он необуздан, много, по-видимому, из себя воображает (благодаря своей фамилии,
"роду" и дружбе с Шостаковичем он в 20 лет - член Союза композиторов, и, конечно, зa le remplit d'orgueil et il se croit tout permis)1. Он получил сегодня письмо от Л. И. - по-видимому, ругательное (наверняка П. Д. нажаловалась на него за какие-то его проступки), или даже от А. Н. Он очень разозлился, что-то кричал Лене и не вышел обедать, причем мне сказал, извиняясь: "Не примите это на ваш счет, у меня ужасно заболела голова", хотя я отлично знал, в чем дело. Он, вероятно, не прав и с жиру бесится. Так. Увидим, принесет ли лепешку завтра молочник. Было бы весьма желательно получить завтра же пропуск на март. Надо будет завтра же зайти в Наркомпрос.
Дневник N 14 20 марта 1943 года
Георгий Эфрон Сегодня, в общем, - довольно удачный день. Получил 400 г масла хлопкового в распреде, получил карточку в магазинчик Наркомпроса, разовые бесплатные талоны на обеды в детской столовой. В магазинчике получил 300 г масла топленого и 300 г рыбы, которую продал за 20 р., и съел пирожок и два пряника. Т.к. сегодня, как я и предполагал, молочник лепешки не принес, то утром пришлось потратиться на булку и 3 бублика - 50 р. Вообще денег ни хрена не осталось, кроме 5 р. Сейчас около 10 вечера, и несмотря на то, что в течение дня я съел 1 венскую булочку, 3 бублика, из коих 2 с топленым маслом, 2 пряника, пирожок с рисом, пирожок с картошкой, тарелку "супа" с лапшой, тарелку мучной каши (в столовой детской), две тарелки супа с рисом, две порции свеклы и два стакана семечек, я сейчас чувствую себя голодным и мечтаю о том, что, может быть, молочник удосужится принести завтра утром наконец лепешку. Звонил Л. Г. насчет денег; пока отложено до понедельника. Какая она, однако, скупая! Боже мой, как я ненавижу экономных, скупых и благоразумных людей. Я прощаю, вернее, извиняю вынужденное благоразумие тех, у кого есть какая-нибудь idйe dominante1, тех, кто не успевает заботиться о деньгах и еде и у которых поэтому все идет благополучно в этом отношении. Но я ненавижу сознательный расчет, сознательное благополучие. И несмотря, например, на то, что я знаю о том, что то, что я продал карточку, может быть названо опрометчивым и глупым, несмотря на это - я не жалею о совершившемся. В конце концов, учатся на ошибках - может, я научусь ценить хлеб благодаря этой продаже карточки - 10 дней я буду лишен его. Но вообще я не привык думать о будущем, на будущее мне наплевать, оно совершенно неизвестно. Грань, определяющая разницу между ролью самостоятельных действий самого человека и ролью посторонних сил, - эта грань мне совершенно не ясна. И я склонен думать, что сейчас, plus que jamais2, особенно сейчас основную роль в определении судьбы человека играют эти непредвиденные обстоятельства: Война, Нужда в Рабочей силе и пр. И это очень неприятно - сознавать такую ничтожность удельного веса наших решений в определении нашей собственной судьбы. Действительно, прямо-то какие-то игрушки.
Нет, скорее бы кончилась эта война; я уверен, что все же жизнь будет лучше, когда будет мир, чем когда идет война. Война - это страшный бред. Но я боюсь, что она затянется. "Война будет длиться больше, чем это могло бы показаться на первый взгляд", - заявил Cordele Hull. А он-то человек авторитетный и знает, de quoi il retourne3. Поступивши в институт, мне уж не удастся уклониться ни от работы на заводе, ни от отъезда на работы. В школе еще могут разговаривать, а в институте дело обстоит посерьезнее, и всякие деканы и прочая и прочая вряд ли идут на соглашение. Да вообще mon avenir1, даже самое ближайшее, подернуто густейшей пеленой гнуснейшей неизвестности. Несмотря на то, что я не работаю, я считаю, что мне приходится трудно. История с хозяйкой, беспрестанные хлопоты о жратве, отсутствие родных и друзей, всепоглощающая скука, отсутствие любимого дела, отсутствие конкретных перспектив будущего да такой handicap2 для понимания окружающих явлений, как длительное пребывание за границей - все это делает мою жизнь ненормальной и тяжелой. Хорошо хоть то, что завтра - обед у П. Д. Думаю, что надоел я ей. Хе-хе, еще неожиданно в кармане нашел 10 р. Пригодятся. Э-эх, как хочется, чтобы завтра утром молочник принес лепешку! Я взял бы стакан молока и стал бы есть куски лепешки, намазывая их топленым маслом! Как было бы хорошо, если он принесет! Уже скоро спать пора. Написал письмо Але. М. М. жарит макароны; фу, как хочется есть!
Дневник N 14 21 марта 1943 года
Георгий Эфрон Сегодня утром молочник вообще не пришел, и часть утра я сидел за стереометрией злой и голодный, нюхая запахи, доносившиеся из комнаты соседки (она жарила лапшу).
Наконец мне удалось "поддеть" одну молочницу: она мне за мои 400 г масла (я решился расстаться с хлопковым, хоть его и больше, и оставить себе топленое - оно жирнее и вкуснее, его можно мазать на хлеб, класть во все блюда, которым оно придает сносный и даже вкусный вкус и запах) дала 60 р. и 6 бубликов. Все бублики (частью помазанные маслом и в натуральном виде, частью поджаренные - вернее, подрумяненные с маслом) съедены. Таким образом, я сейчас пойду на обед к П. Д. в более нормальном состоянии, чем прошлый раз, когда я а peine3 разбирал, что ел, так я был голоден. Но и на этот раз я буду стремиться есть возможно больше. Т.к. порции большие и наливать или накладывать 2-й раз нельзя, то я налегаю, главобразом, на хлеб. Да и вообще на все налегаю. Плевать на приличия, пусть знают, что я голоден, да и не для того же pour que je mange du bout des lиvres1 меня приглашают к обеду, а для насыщения. И я ем за троих. Надо взять талоны в детстоловую - может, на обратном пути успею поесть. А не успею - не беда, потому что талон не пропадет и можно будет прийти на другой день или взять два обеда. Надо будет зайти на почтамт. Соблазн купить картошки. Что лучше - лепешка или картошка? Тэк-с. Идем обедать.
Дневник N 14 22 марта 1943 года
Георгий Эфрон Обед у П. Д. был "неважный" - кавычки потому, что уж конечно, он был лучше, чем где бы то ни было, но слабее обычных обедов у Толстых: суп мясной с клецками, котлеты и очень вкусная жареная картошка, чай с сахаром. Я здорово налегал на хлеб и все-таки ушел с неуспокоившимся аппетитом и пошел на базар и там, конечно, протратился: съел вкусный пончик с яблоками - 10 р., купил лепешку - 25 р., стакан семечек - 6 р. и два бублика, и от 60 рублей ничего не осталось. Но зато вечером я был вполне "укомплектован". Видел приехавшего из Москвы А. Старцева.
Важное известие - "Инт«ернациональная» лит«ерату»ра" закрылась. "Сложная обстановка, это не подходит, то не подходит". Итак, закрылся единственный интересный, подлинно интересный журнал. Очень жаль, для меня это большой удар.
Сегодня сдал физику, неожиданно на хорошо - физичку подкупили мои шикарные конспекты. Говорят, с 25го каникулы; до них осталось всего лишь два дня, и за эти два дня мне необходимо сдать алгебру, геометрию, тригонометрию; очень мило!
Тут-то я и провалюсь; по алгебре стоит плохо. Молочник утром ничего не принес.
Только предложил молока, которого я не взял. Может, он боится носить лепешки, потому что видит, что я едва-едва и тянув дело выплатил ему деньги прошлые разы?
Бес его знает, во всяком случае, он уже дней 4-5 не несет лепешек, или даже все 6. У Гауптмана есть книга: "В вихре признанья". А я могу сказать: в вихре питанья; действительно, жизнь портит аппетит, и особенно аппетит утренний.
Вставши утром с жестчайшего ложа, жрать хочется сверхъестественно. Сегодня взял в долг у молочницы (той, вчерашней) на 55 р. хлеба с обязательством заплатить ей завтра. 55 рублей, когда ни гроша в кармане! Конечно, это крайне безрассудно. Но, боже мой, какой хлеб! Грамм 400-500 белейшего хлеба, с топленым маслом - исключительно вкусно! И я поджарил тосты, такие румяные, ох! Но как расплатиться завтра? Я позвонил Л. Г.; все сулит и обещает: завтра, послезавтра… И сухим тоном: "Сейчас деньги достаются трудно, поэтому это будет взаимообразно". Pour faire sentir le poids ce sacrifice'a.1 Эх, в другое время я бы ей ответил как следует: катись, матушка, куда следует с твоей "суммой", без тебя обойдусь, потому что не переношу этого твоего тона. Но я ссориться с нею не имею возможности, because2 пока я в Ташкенте, то ее рассказ о моих делах с М. А. может мне повредить, и кроме того, я не знаю, может, еще придется с ней посоветоваться, и она может мне принести пользу. Вот и не отвечаешь и миришься с оскорблениями. О, я бы многих послал бы куда следует, так они мне надоели. Анна Львовна (одна из соседок) одолжила мне 25 р. до завтра вечером, но если до этого я не получу от Л. Г., то не смогу ей вернуть. Л. Г. обещает завтра или послезавтра. Я так думаю, что придется отдать все масло за хлеб, да еще эта узбечка, держу пари, будет требовать денег. Прощай, масло! Но может, это и хорошо - потому что без масла мне не так будет хотеться хлеба. Эх, как я люблю бублики! Было бы неплохо продать старику 100 г масла завтра за 40 р. деньгами - все же хоть малость масла останется, а то узбечке этой придется отвалить все масло, да еще, пожалуй, приплатить деньгами. А если взять 40 р. деньгами, то и масло останется, и деньги (долг) заплачу. Н-да, сложная штука. 100 г у меня не отвешено, да и вряд ли молочник согласится дать деньгами - скорее всего скажет:
"Завтра принесу лепешку, тогда мне дашь 100 г масла", и придется все пожертвовать моей кредиторше; с ней трудно столковаться, она плохо понимает по-русски.
Но какой хлеб, о, какой вкусный хлеб с маслом; а какие тосты, фу! Говорят, каникулы будут 6-7 дней - до 1го апреля. Говорят, скоро поедем в какие-то лагеря. Я никуда не поеду - du cul3, всю жизнь мечтал, очень надо. Если молочник принесет завтра хлеб, бублики или лепешку, то опять будет долг, опять беспокойство! Еще с молочницей я как-то разделаюсь, раз есть масло и 25 р., но как быть с ним тогда… Да, голод, голод, все время хочется есть. Сегодня получил письмо от Али. Она тоже считает Эренбурга плохим писателем и плохим журналистом. Впрочем, я Эренбурга не читал ничего, кроме неважных статей последнего периода. Н-да-с, дела. Так я и не осуществлю своей мечты - не поем вареной картошки с маслом! С маслом очень жалко расставаться - оно придает вкус супам и вторым из Союза, его можно мазать на хлеб… которого нет, жарить на нем… опять-таки недостающий хлеб. Любопытно, принесет ли молочник завтра утром чего-либо пожрать или нет. Любопытно, как я сговорюсь с молочницей; держу пари, что будет - с ее стороны - много гортанных криков. Был в детской столовой, ел суп-лапшу и мучную кашу-запеканку. Все было бы хорошо, но там на меня косо смотрят, т.к. там едят только дети. В Наркомпросе мне рекомендовали брать обеды на дом именно по этой причине. Но нет на это времени, и приходится есть там. Наши войска оставили гор. Белгород. Вероятно, скоро оставят Чугуево. Было бы неплохо, если бы в нашем магазинчике выдавали что-нибудь (хотя нет ни гроша для покупки чего-либо).
Ой, как жалко расставаться с маслом! Но иного выхода не придумаю: денег нет, занимать - не у кого, а платить долги необходимо. Занялся переводом книги П.
Валери "Regards sur le monde actuel". Интересная и трудная работа. Н-да, пора спать: уже 1 ч. 45 утра, цифра солидная. Глаза слипаются, рот открывается для зевка, рука ослабевает… Поговаривают о том, что будет весенний паек, как зимний; вот было бы шикарно! Спать; утро вечера мудренее.
Дневник N 14 25 марта 1943 года
Георгий Эфрон Вчера сдал математику и успешно окончил III-ю четверть. Т.е. для меня успешно.
Вчера Л. Г. одолжила 50 р., и П. Д. дала 50 р. У П. Д. обедал: вкусный мясной борщ, две котлеты с жареной картошкой, члеб, чай с сахаром и вином. Очень здорово. Написал заявление в Союз писателей насчет моего возвращения: секретарша А. Н. говорила по телефону с П. Д. и сообщила ей, что Л. И. говорила со Скосыревым (он - член Президиума) и тот сказал, что вызов мне устроить возможно: надо, чтобы было от меня заявление; А. Н. положит на это заявление свою апробацию ("поддерживаю это ходатайство" или что-нибудь в этом роде), и тогда…
Ну, написал заявление и письмо Л. И., и все это пойдет оказией в Москву сегодня-завтра. 10 дней пути - значит, 4-го -5-го Л. И. это прочтет. Теперь каникулы до 1-го; даже что-то не верится. А потом, наверное, захотят отправить на работы. Но ce coup-ci - des clous et d'la peau!1 Никуда не поеду. От вчерашних 100 р. вчера истратил 10 р. на бублик, 25 р. пошли на уплату долга одной соседке, двадцать уплатил, вернее, даже 25, уплатил за хлеб (за тот белый, знаменитый) молочнице, 30 р. уплатил молочнику за лепешку. Ему и ей должен в общей сложности 35 р. 2 р. истратил на пиво в Союзе. Сегодня - перевод от Мули: 300 р. Хозяйке отвалю 100, долг Л. Г. - 50, М. М. - 70 р. (50 за обеды, 20 за булочку, которую продал, чтобы заплатить завтра молочнице) и то останусь должным ей 44 р. Значит, останется 80 р. 10 р. на долг молочнику, 5 р. на телеграмму Мульке - останется всего 65 рублей. Вот те и триста! Любо глядеть, право! Зато сегодня хорошо ел: лепешка, хлеб - все это с топленым маслом, два обеда в детстоловой (два борща и две вкусных оладьи), полтора супа и две каши из столовой Союза. Je m'porte bien!2 Завтра суббота - позвонить П. Д., чтобы прийти в воскресение обедать. Читаю "Не переводя дыхания" Эренбурга. Да, между прочим, придется-таки мне купить картошки на 50 р. (1 кг), пока есть масло! Полкило сварю, полкило изжарю. И останется 15 рублей! Продолжаю перевод Валери.
Дневник N 14 27 марта 1943 года
Георгий Эфрон Вчера обедал у П. Д.: редька с маслом, мясной суп с овощами, любимая choucroute3 с сосисками и бараниной, чай с сахаром; в общем, обед на славу. Вчера купил? кг картошки, сегодня утром съел 1 бублик, кусок коврижки и пирожок с рисом; вчера утром - два бублика. Ничего нет вкуснее, чем бублики утром: эдак штуки 3-4 самый раз утром съесть. В общем, 50 р. отдам Л. Г. числа 31го-1го, когда получу остающиеся 50 р. от П. Д. Сегодня в отношении питания - удачный день: утром, как писал, 1 бублик, 1 пирожок с рисом и кусок коврижки, потом, часа в 3-4, - пряник за 5 р., потом удалось поесть на один талон два обеда (подвиг), состоящие из рассольника и рисовой каши. Потом, о удача! - удалось получить в распреде белейшие макароны (600 г). Вечером сегодня съел полную сковородку рисовой каши и тарелку вкусного супа; теперь готовлюсь съесть вторую тарелку этого супа. Отнес 100 р. хозяйке. Она собирается в Москву! Ce serait le comble1, если она меня будет преследовать с этим долгом в 2000 в самой Москве! До уплаты первого долга осталось 200 р. Кряхтит, что мало плачу, а у самой с полкило или больше сливочного масла, которое она мажет на хлеб. Жду письма от Мули. Как бы напроситься на обед на завтра (потому что в Союзе ничего нет в воскресение).
Конечно, il ne faut pas abuser2, но я все-таки завтра утром позвоню, и всего вероятнее, дело будет all right3. Продолжаю переводить Валери. Начал "Не переводя дыхания" - и бросил: разбросанно, недоработано, хотя материал - превосходный и есть удачные места. Но в общем - несерьезно. И писал-то он книгу всего какие-нибудь 3 месяца, и писал в Париже о Котласе. Сейчас читаю Шеллера-Михайлова "Жизнь Шупова, его родных и знакомых". Надо удержаться, чтобы не сожрать сегодня часть макарон, - а вдруг завтра дело со жратвой у П. Д. не выгорит, а есть надо.
Осталось 4 рубля! В среду-четверг поеду к Усовой за "Caves du Vatican". Ее муж болен, в клинике. Соседка болтает, союзники продвигаются в Тунисе.