Экслер Алекс. Свадебное путешествие Лелика

   — Ну, знаешь, — возмутился Лелик. — Я понимаю, что ты под кайфом, но оскорблять меня не нужно.
   — Это не оскорбление, — объяснил Славик. — Это констатация факта. Пузырь — он и есть пузырь. Я раздумал. Тебя даже проститутка не полюбит.
   — Не буду я брать красное пирожное, — сказал Лелик. — А то я тебе такого наговорю… Слушай, а что ты такое курил, что сразу на любовь пробивало?
   — Ты себе хочешь такое взять? — спросил Славик.
   — Нет, себе я возьму красное, — ответил Лелик. — Счет один ноль в твою пользу, и я хочу его сравнять.
   — Мне тоже красное, — приказным тоном сказал Славик. — Мне надоело всех любить. Я хочу резать правду, в том числе и матку.
   — О, — сказал Лелик, глядя на улицу. — Идет наш друг Макс. Ты посмотри, как шел, так и идет — целеустремленно. Я завидую его целеустремленности.
   — Ты всегда ему завидовал, — сказал Славик. — Потому что он лучше тебя. Умнее и тоньше.
   — Что тоньше — факт, — согласился Лелик, решив не обращать внимания на выступления находящегося под кайфом Славика. — Эй, Макс, — крикнул Лелик приятелю. — Мы тут.
   Макс поднял голову, увидел друзей, затем недоуменно обернулся, как будто за собой ожидал увидеть еще одну копию Лелика со Славиком, затем снова посмотрел наверх, принял какое-то решение и зашел в кафешку…
   — Как прогулочка? — бодро спросил его Лелик, когда Макс поднялся к ним на балкончик.
   — Нормально, — пожал плечами тот. — Проводил рекогносцировку. Собирал данные. А вы когда отстали-то? Я думал, вы за мной идете…
   — За тобой и Валерий Куц не угонится, — объяснил Лелик. — Мы поняли, что ты все равно круги будешь нарезать, поэтому решили немного отдохнуть. Хочешь пирожное с коноплей?
   — Конечно, хочу, — ответил Макс. — Мог бы и не спрашивать. Мне что-нибудь поядренее. Съем пирожное и пойду в бой. Я уже кандидатуру наметил.
   Лелик отправился за фуражом и купил еще три пирожных с кофе: одно красное и два желтых. Красное он купил себе, а желтые Лелик поставил перед друзьями.
   — А почему тебе другое? — спросил Макс, и Лелик вдруг заметил, что рот приятеля при этом разъехался до ушей, а потом и вовсе вылез за пределы лица. «Жульенчик подействовал», — подумал Лелик и обрадовался, что хоть не зря платил деньги.
   — Потому что Славик такое уже ел, а тебе такое нельзя, — объяснил Лелик. — И рот закрой, а то уже все лицо порвал.
   — О, — сказал Макс. — А вы тут, я смотрю, времени зря не теряли. Я требую двойной дозы!
   — На, кушай, — сказал Лелик, подвигая Максу оставшуюся половину своего жульена. Макс быстро набросился на свою порцию. Лелик со Славиком стали ковырять свои пирожные…
   — Ну, — спросил Лелик Макса, когда они разделались с едой, — где был, что видел?
   — Проводил рекогносцировку, — объяснил Макс, как-то подозрительно поглядывая на Лелика.
   — На что ты там смотришь? — спросил Лелик и на всякий случай пригладил свою пробивающуюся лысину.
   — У тебя из башки цветочек растет, — объяснил Макс.
   — Аленький? — поинтересовался Славик, который после желтого пирожного постепенно пришел в благодушное состояние.
   — Нет, полевая ромашка, — сказал Макс. — Типа любит — не любит. Может, погадаем?
   — Я задал вопрос, — сказал Лелик, слегка раздражаясь. — И оставь мой цветочек в покое. Я же молчу о том, что растет из твоей башки.
   — Что именно? — заинтересовался Макс.
   — Рога, — объяснил Лелик. — Ветвистые.
   — Я не женат, — сказал Макс с достоинством. — Ты же знаешь.
   — Значит, кальция в организме не хватает, — сказал Лелик. — Короче, что ты там нарекогносцитировал?
   — Чего цитировал? — переспросил Славик.
   — Ты молчи, — величественно ответил Лелик. — Тебя не спрашивают.
   — Значит, так, — сказал Макс. — Я обошел все кварталы и составил объективное мнение. Вывод такой. Вокруг — сплошные проститутки.
   — Я это всегда говорил, — завел старую волынку Славик. — Причем проститутки — наиболее честные…
   — Славик, мы это уже слышали, — прервал его Лелик. — Если тебе они так нравятся, сходи и поцелуйся с ними. Меня уже достало это все слышать.
   — Вот схожу и поцелуюсь, — заявил Славик.
   — Иди, — сказал Лелик. — Мы ждем.
   Славик встал и отправился вниз. Лелик подмигнул Максу, и они стали смотреть на улицу. Через несколько секунд на улице показался Славик, который через мостик целеустремленно отправился к витринам напротив. Там он решительно открыл дверь рядом с витриной, за которой стояла пышнотелая мулатка, после чего дверь за ним захлопнулась и на витрину опустились шторы.
   — Оба-на! — сказал Лелик потрясенно. Он не ожидал, что Славик настолько быстро перейдет к действию. — Видал, Макс? Мы тут все болты болтаем, а наш друг Славик — раз и в дамках.
   — Раз и в дамке, — поправил его Макс.
   — Неважно, — ответил Лелик. — Важен сам факт… Ну ладно, фиг с ним, со Славиком. Ты себе тетку нашел? Или сегодня не будешь?
   — Что значит «не будешь»? — возмутился Макс. — Еще как будешь. Гони деньги, я нашел кандидатуру.
   — Сначала ты должен рассказать о результатах рекогносцировки, — напомнил Лелик, почему-то раздражаясь. Вероятно, это красное пирожное начало действовать.
   — Я хочу сигару, — застенчиво сказал Макс. — Без сигары ничего не скажу.
   — То есть, — сурово спросил Лелик, — тебе и девку, и сигару?
   — Да, — твердо ответил Максим. — Сегодня — особый день. Я выпил и вмазал. Поэтому нужно получить все остальные удовольствия, чтобы этот день запомнился надолго.
   — Сигары, — сказал Лелик злобно, — не будет. Девку я обещал — девка будет. Все равно от них никакого удовольствия. А сигары не будет.
   — Спорим на американку, что ты мне купишь сигару? — сказал Макс.
   — Спорим, — в запальчивости ответил Лелик. — Не будет тебе сигары, чтоб я сдох!
   — Поспорили?
   — Поспорили.
   — На американку?
   — На нее.
   — Так вот, — удовлетворенно сказал Макс. — У меня уже была к тебе американка, правильно?
   — Правильно, — ответил Лелик. — И скоро ее не будет, потому что моей она будет нивелирована.
   — Я ее использую прямо сейчас, — заявил Макс. — Я хочу, чтобы ты купил мне сигару. Такой вариант использования желания не противоречит никаким договоренностям, правильно?
   Лелик задумался. Действительно, потратить желание на сигару — это было наименьшее из зол, которое следовало ожидать от Макса.
   — Согласен, — наконец сказал он. — Ты можешь потребовать, чтобы я купил тебе сигару. Договоренностям это не противоречит.
   — Покупай, — сказал Макс. — При этом я выигрываю у тебя американку, потому что мы только что на нее поспорили. Таким образом я и сигару получаю, и американку не потратил. Учись, парень. И не надо считать меня дурачком. Макс еще кого хочешь вздрючит!…
   Лелик задумался. Он понял, что Макс его очень круто провел, но каким образом он сумел с такой легкостью попасться — пока еще не было понятно. Однако Лелик не собирался сразу сдаваться. Нужно было как-то парировать…
   — Стоп, — сказал он. — Я тебе куплю сигару. Но не сейчас. Завтра. Таким образом ты не выиграешь американку, потому что мы спорили, что я ее куплю именно сегодня.
   — Мы не спорили, что ты ее купишь именно сегодня, — спокойно объяснил Макс. — Мы спорили, что ты ее вообще купишь. Как класс. Поэтому покупай, Леля, не тяни. А то это как-то даже некрасиво. Нужно уметь проигрывать. Иначе вместо ромашки, которая торчит у тебя из башки, там вырастет кактус. Собственно, и ромашка-то смотрится ужасно, просто я не хотел тебе об этом говорить.
   Как говорится, крыть было нечем, поэтому Лелик отправился вниз и приобрел Максу сигару — конечно, самую дешевую, но настоящую сигару, а не какую-то там сигариллу…
   — На, злодей, кури, — сказал он, протягивая покупку Максу. — И учти, что я на тебя обижен.
   — Уважаю ваши чувства, — сказал Макс, осторожно снимая с сигары целлофан и прикуривая…
   Лелик смотрел на все эти манипуляции с завистью. Макс, как человек, которому в этой жизни мало что было доступно из-за его безделья и соответствующего безденежья, умел ценить простые удовольствия, поэтому к любому действию — будь то выпивка, курение, еда и так далее — относился чуть ли не с восторгом. И Лелику даже было завидно смотреть на то, какое блаженство человек получает от такого нехитрого времяпрепровождения, как курение сигары.
   — Люблю сигары, — сказал Макс, глубоко затянувшись. — Это хенд-мейд, между прочим. Сделано руками. Машины такие сигары не скатывают.
   — Да ну, — ехидно сказал Лелик. — Не может быть!
   — Точно тебе говорю, — ответил Макс. — Просто в тебе, Лелик, нет чувства прекрасного. Ни на грамм.
   — Это еще почему? — совсем разобиделся Лелик.
   — Потому что ты не видишь этих красивых и экзотичных картин, — объяснил Макс. — Между тем некоторые — на первый взгляд простые — вещи могут очень много рассказать. Вот представь… — он очертил зажженной сигарой полукруг. — Очаровательная мулатка на закате берет табачный лист, затем приподнимает краешек своей цветастой юбки, обнажая смуглую ножку невиданной красоты, затем кладет этот лист на свою кожу, которая так и дышит страстью, после чего скатывает очаровательной ручкой этот лист в сигару, а заходящее солнце золотит край ее бедра… Неужели это не красиво и не эстетично?
   — М-да, — сказал Лелик задумчиво. — Ну почему всех всегда так классно цепляет, а меня — ну ни черта? Ну почему? Чем я провинился, господи?
   — А что? — вдруг встревожился Макс. — Ты со мной не согласен? — И он жадно затянулся.
   — Видишь ли, Макс, — сказал Лелик. — Приятно иметь такое развитое воображение. Но я — человек практичный. Поэтому вижу не закат и восхитительную мулатку, а знойный день, мерзкую жирную кубинку, скатывающую на своей потной и немытой ляжке этот табачный лист, а также ее пьяницу мужа, сидящего напротив и дышащего на тетку перегаром от жуткой маисовой водки. И все это рождает такую красивую и эстетичную картину…
   Макс вдруг резко вытащил сигару изо рта, вскочил и убежал вниз. Лелик проводил его довольным взглядом и стал допивать кофе. Вернулся Макс минут через семь, причем он был уже без сигары и слегка зеленого цвета.
   — Что случилось, друг мой? — ласково спросил Лелик, к которому разом вернулось хорошее настроение: если Макс его и поимел с этой сигарой, то впрок она ему явно не пошла.
   — Ничего, — хрипло ответил Макс, присаживаясь за стол и жадно припадая к кофе. — Куда-то Славик запропастился. Что он там делает почти полчаса?
   — Ты его спроси, — пожал плечами Лелик. — Кстати, вон он выходит…
   И действительно, на противоположной стороне набережной открылась дверь, и оттуда показался Славик. Шторы на витрине также поднялись, и мулатка снова появилась на своем боевом посту.
   — Во дает, — восхитился Макс. — Только-только одного отпустила и снова в бой.
   — Профессионалка, — сказал Лелик. — И как только ему не противно?
   — Кстати, — сказал Макс. — Я тоже хочу.
   — Ее же?
   — Нет, другую. Я приглядел.
   — Ну тогда подожди, — сказал Лелик, — что Славик расскажет. Может, тебе еще и не понравится…
   — Понравится, — сказал Макс убежденно, — еще как понравится!
   Через пару минут Славик уже сидел у них за столом. Лицо его было совершенно непроницаемо.
   — Ну как? — спросили Лелик с Максом в один голос.
   — Нормально, — пожал плечами Славик и замолчал.
   — Ну, — не выдержал Лелик, — ну расскажи, как и что!
   — Это дело интимное, — сказал Славик. — Джентльмены об этом не рассказывают.
   — Ни фига себе! — возмутился Лелик. — Я же тебя не о первой брачной ночи прошу рассказать! Ты же сам говорил, что это дело такое… Простое… Как кофе выпить.
   — Я даже о своем кофе никому не рассказываю, — заявил Славик. — И вообще, я хочу чего-нибудь покурить уже. Мне эти пирожные не понравились. И от жульена вас не проперло.
   — Кое-что было, — сказал Лелик, — но чуть-чуть. Я и сам просил его послабее. Мне просто на мгновение привиделось, что Макса с нами нет, а это уже хлеб. Конечно, хотелось бы достать такой жульен, чтобы Макс исчез, но я боюсь, что на такой денег не хватит.
   — Мне сейчас наплевать на наезды, — сказал Макс. — Я хочу тетку. Она здесь совсем недалеко, ее витрину даже отсюда должно быть видно. Вон там, напротив, слева. Видите, блондинка стоит?
   — Макс, ну ты одурел, — сказал Лелик. — Таких девок у нас в Москве в любом ПТУ — тонны. Только стоят они не… Кстати, Славик, сколько это удовольствие стоит?
   — Пятьдесят гульденов двадцать минут, — сказал Славик. — Это где-то тридцать шесть долларов. В общем, недорого. Но они тоже не внакладе. Обычно народ минут в 10-15 укладывается спокойно. Дело-то нехитрое. Это тебе действительно — не первая брачная ночь.
   — Ну вот, — сказал Лелик. — И стоят они — девки из ПТУ — билет на дискотеку, не больше. Ты уж тогда возьми что-нибудь экзотичное. Шоколадку какую-нибудь.
   — Сам тыкайся в шоколадку, — грубо ответил Макс. — Я хочу славянскую девочку. Изящную. А не тумбу, как у Славика.
   — У всех свои вкусы, — ответил Славик спокойно. — Мне давно хотелось мулаточку.
   — Короче говоря, — сказал Макс, — гони сто гульденов, я пошел.
   — Почему сто? — удивился Лелик. — Там же пятьдесят за двадцать минут.
   — Двадцать минут мне мало, — решительно заявил Макс. — Мне нужно сорок.
   Лелик не стал спорить, достал кошелек и выдал приятелю сто гульденов. Макс взял деньги и отправился — как он выразился — на встречу с прекрасным. Лелик на всякий случай проследил его глазами — черт его знает, Макс мог найти этим деньгам совершенно другое применение, — однако Макс действительно зашел в указанную им дверь, и шторы на витрине тут же были опущены.
   За это время Славик сходил вниз и принес четыре самокрутки.
   — Думаешь, цепанет? — с сомнением в голосе спросил Лелик. — Мы уже за сегодня столько всего приняли…
   — Цепанет, не сомневайся, — ответил Славик. — Не сильно, но зато башку отпустит. А то ты какой-то смурной.
   — Ну давай тогда, — сказал Лелик. — А то и правда — настроение какое-то плохое.
   Они зажгли самокрутки и несколько раз глубоко затянулись.
   — О, — сказал Славик. — Мне сразу получшело. А тебе?
   — Да черт его знает, — ответил Лелик. — Вообще фигня все эти самокрутки. Болтают о них черт знает что. Ну да, в первый момент слегка цепляет. А потом только башка как ведро становится.
   — Ну и хорошо, что как ведро, — сказал Славик.
   — Чего же хорошего-то?
   — Мысли всякие не лезут, — объяснил Славик. — Не люблю, когда мысли лезут. Люблю сидеть без единой мысли в голове.
   — Ты лучше, пока у тебя хоть одна мысль осталась, расскажи, как там эта толстая мулатка, — попросил Лелик. — Мне же интересно.
   — Во-первых, она не толстая, а пышная, — объяснил Славик. — Я таких люблю. А во-вторых… Да нечего там рассказывать. Это же все очень схематично.
   — Ну так расскажи схему, — предложил Лелик. — Хочется понять, в чем там вообще цимес.
   — Заходишь, — нехотя начал рассказывать Славик, — раздеваешься, принимаешь душ. Ложишься. Тебе надевают презерватив, делают оральный секс, потом садятся на тебя и делают традиционные нехитрые движения, пока ты не кончишь. Хочешь — можешь сменить позу, если оно тебе надо. После этого идешь в душ, одеваешься и уходишь.
   — И все? — потрясенно спросил Лелик. — И вся любовь?
   — Ну да, — ответил Славик. — А ты что хотел? Я же тебе говорил: все очень просто и цинично. Этим-то, в общем, и хорошо. Впрочем, если тебе хочется какой-нибудь интимности, можешь ее на прощание ущипнуть за задницу и сказать: «Ну пока, зайка, я еще вернусь».
   — Странно, — сказал Лелик. — Я где-то читал, что они все из себя такие заводные, замысловатые. Что делают ну просто так хорошо, так хорошо, как никогда хорошо с женой и не бывает. Типа, гетеры и все такое.
   — Сам ты — гетеры, — лениво сказал Славик. — Это все пишут дурачки, которые вообще не знают, что такое проститутки. Нет, конечно, иногда попадаются нимфоманки, которые действительно вытворяют довольно забавные вещи, но в процентах девяносто девяти все происходит именно так, как я и сказал. Вон хоть у Макса спроси, когда он вернется. Сам подумай, станет тетка, которая принимает одного клиента в час, выделывать нечто невообразимое. Ты же не султан, в конце концов. А она — не твоя наложница. Она проститутка, Лелик. Про-сти-тут-ка.
   — Блин, еще один стереотип юности уничтожили, — расстроился Лелик. — Я-то думал, что они хоть немного затейницы…
   — Ну, в общем, минет делают вполне грамотно, врать не буду, — признался Славик. — Да ты сам сходи, проверь.
   — Нет уж, спасибо, — сказал Лелик. — Я тебе вполне верю на член.
   — В общем, — сказал Славик, затянувшись, — это все дело такое. На самом деле и хорошо.
   — Чем хорошо-то? — спросил Лелик.
   — Что ничего особенного. А то действительно, представляешь — находишь тетку, которая делает тебе так хорошо, так хорошо, что дальше просто некуда. И что ты потом с этим будешь делать? Каждую неделю в Амстердам прилетать? Жениться на ней? Копить деньги, чтобы снять ее из витрины?
   — Вообще, да, — сказал Лелик задумчиво. — Тут ты прав. Лучше и не знать, какие вершины блаженства бывают… Кстати, а где наш непутевый Максимка? Уже час прошел. Он что, на вершине блаженства? Ты не видел, он из двери не выходил?
   — Да не смотрел я в ту сторону, — ответил Славик. — Что я, буду целый час на дверь смотреть? Закончит — придет, никуда не денется. Кстати, у меня, между прочим, тоже детская мечта была грубо растоптана.
   — Надеюсь, не мной? — спросил Лелик.
   — Нет, не тобой, — ответил Славик, грустно затянувшись. — Мулаткой. Я с самого детства мечтал о пышной мулатке. У меня даже штук двадцать поллюций было с ней связано. Такие поллюции — всем поллюциям поллюции.
   — Старик, избавь меня от интимных подробностей, — сказал Лелик, который обстоятельств своих поллюций уже не помнил совершенно. — Ты к делу переходи, к делу.
   — Ну вот, — сказал Славик. — Я давно мечтал, что как-нибудь все-таки возьму себе мулаточку и воплощу детские мечты.
   — И что? — бестактно спросил Лелик. — Ты же только что эти мечты и воплотил.
   — В том-то и дело, — ответил Славик. — Оказалось, что мулатка — это вовсе не так классно, как грезилось в детстве.
   — А что не так? — полюбопытствовал Лелик. — Недостаточно темная? Или наоборот — такая темная, что ничего не видно?
   — Понимаешь, — доверчиво сказал Славик, — черные пахнут по-другому.
   — В каком смысле? — удивился Лелик.
   — Не так, как белые люди, — объяснил Славик. — Даже и не знаю, как объяснить… У нее кожа пахнет, как сандаловое дерево. Ужасно непривычно. Чужой запах. Они, вероятно, от других инопланетян произошли. Не от таких, как мы.
   — Так тебя это сильно раздражало? — спросил Лелик.
   — Ну да, — ответил Славик. — Говорят, некоторым это наоборот — очень нравится. Вон Де Ниро только на черных и женится. Вероятно, его прикалывает. А меня наоборот — ни черта. Еле кончил, честное слово. Только из чувства долга. Опять же — деньги плочены…
   — Да уж, — посочувствовал Лелик. — Эдакие муки, да за свои деньги… Да и с поллюцией как-то нехорошо получается. Что теперь тебе будет сниться после такого разочарования?
   — Поллюция-то как раз не сильно актуальна в мои годы, — сказал Славик, — а вот потеря мечты меня расстроила.
   — Да брось, Слав, из-за бабы, — сказал Лелик. — Давай еще вмажем?
   — Давай, — легко согласился Славик. — Вмажем, дождемся Макса и пойдем в отель. Я уже спать хочу.
   — Все спать хотят, — сказал Лелик. — День сегодня получился — просто безумный. Как организм еще не сломался — не понимаю. На одних наркотиках и держимся…
   В этот момент у их столика появился сияющий Макс.
   — Вот человек, — сказал Лелик Славику, — у которого детские мечты явно не разрушились.
   — Мужики, — заявил Макс, — это было просто супер! Кстати, мне кто-нибудь даст что-нибудь курнуть?
   — Давайте еще по косяку и домой, — сказал Лелик Славику.
   — Я только что покупал, — ответил Славик. — Отслюнявьте купюрку на покупку — схожу.
   Лелик молча отсчитал денег на три самокрутки, и Славик отправился вниз.
   — Ну, — спросил Лелик Макса. — Тебе пошли впрок мои денежки?
   — Да, супер, — ответил Макс, глаза которого лихорадочно блестели. — Я такого никогда не видел.
   — Можно подумать, что ты в этой жизни вообще что-нибудь видел, — кольнул его Лелик.
   — Не так уж и мало, между прочим, — заспорил Макс. — Я, может, за границу особо не выезжал, но жизнь повидал, дорогой мой, повидал.
   В этот момент вернулся Славик с самокрутками.
   — В общем, — возбужденным голосом сказал Макс, прикурив свою сигарету, — это было просто супер. Я летал все сорок минут.
   — Со шкафа на люстру? — бестактно спросил Лелик.
   — Будешь перебивать, — обиделся Макс, — вообще ничего не расскажу.
   Лелик жестом показал, что он молчит и больше не выступает.
   — Короче, — продолжил Макс, — это было что-то! Я и не знал, что такое бывает! Нет, в Москве-то у меня пару раз были проститутки, но это все была фигня фигней, тем более что я был очень сильно пьяный. А сейчас — прям оазис наслаждений.
   — Макс, ты подробнее, подробнее, — попросил Славик, которого рассказ Макса явно заинтересовал. — Народ хочет знать технические подробности. Что это было — французский минет?
   — А что такое французский минет? — обескураженно спросил Макс.
   — Слав, ты не мешай, — сказал Лелик. — Пускай он сам рассказывает.
   — Короче, — снова ободрился Макс. — Мы с ней и так, и эдак, и по-всякому. Но главное — такие неземные ощущения… Не знаю, как она это делает, но у меня никогда такого кайфа не было. Вероятно, это какие-то профессиональные секреты. Правильно мужики говорили, что в Амстердаме все супер-пупер!
   — Заметь, — сказал Славик Лелику, — а насчет техники он так и не колется.
   — Да что колоться-то? — рассердился Макс. — Я что, во время акта должен вычислять траекторию ее движения, что ли? Сказано — было просто супер, значит, было просто супер.
   — Ладно, — сказал Лелик, туша свою самокрутку. Голова у него действительно была как чугунный котел. — Пошли в отель. Нагулялись сегодня, хватит…
   В отель они добрались довольно быстро, потому что от кварталов красных фонарей до их «Ибиса» идти было минут пятнадцать. По пути у Лелика начались какие-то небольшие галлюцинации, и он начал уворачиваться от сигналов светофоров — ему казалось, что это огненные стрелы, которые летят прямо в голову. Впрочем, Славик с Максом тоже вели себя не очень адекватно: Макс шел, смотря все время в небо, отчего несколько раз споткнулся и упал, а Славик перепрыгивал каждую тень на дороге — ему казалось, что это пропасти…
   В номере они быстро разделись и легли в постели. Лелик надеялся, что он после всего пережитого быстро заснет, но сон почему-то никак не шел. Ему безумно вдруг захотелось есть. Причем он вспомнил, что чувство голода началось еще тогда, когда они сидели в кафешке. Лелик стал корить себя за то, что он не взял там ничего перекусить, кроме конопляного пирожного и галлюциногенного жюльена. Вот лежи теперь и мучайся, ругал себя Лелик, одновременно пытаясь заснуть. Потом он прислушался… Судя по возне, доносящейся с кроватей Славика и Макса, приятели тоже не спали.
   — Жутко жрать хочу, — громко заявил Лелик в темноту.
   — О! — обрадовался Славик. — Я бы сейчас слона съел. Всего, вместе с хоботом.
   — А уж как я тут умираю с голодухи — и не передать, — заявил Макс. — Но я деликатно молчу, потому что боюсь, что меня опять начнут шпынять. Причем заметьте, что я хочу кушать намного больше всех остальных, так как потратил много сил во время акта безумной любви.
   — Какие предложения? — спросил Лелик.
   — Я так думаю, — довольно цинично высказался Славик, — что нужно просто что-нибудь пожрать.
   — Где и как? — осклабился Лелик. — Опять одеваться и идти в кабак? Нет, я пас. Лучше помру от голода в постели.
   — Ну, я не знаю, — ответил Славик. — Но здесь же наверняка можно заказать еды в номер…
   — Вряд ли, — сказал Лелик. — Сейчас уже почти четыре утра. Ресторан не работает. А если и работает, то они будут готовить часа два. Мы сдохнем с голоду. Я сейчас свой ремень сожру с голодухи.
   — Что бы вы без меня делали! — сказал Макс, поднимая в темноте какой-то листок.
   — И что бы мы делали? — спросил Лелик с надеждой в голосе.
   — Подохли бы с голоду, — объяснил Макс. — Но глазастый Максик давно уже разглядел листочек с надписью «Pizza 24h, 20 min», так что вы, можно сказать, спасены.
   — А ну, дай, — сказал Лелик, вскочил с кровати, отобрал листок и впился глазами в текст… — Все точно, — радостно сказал он. — Круглосуточно пицца в номера. Доставка двадцать минут. Десять вариантов пиццы, причем трех размеров.
   — Что бы вы без меня делали! — повторил довольный Макс.
   — Тратили бы намного меньше денег и нервов, — ответил неблагодарный Лелик.
   — Мне самую большую и самую дорогую, — нетерпеливо сказал Славик.
   — Мне две самые большие и можно не самые дорогие, — поскромничал Макс.
   Лелик тоже хотел было заказать себе штук пять самых больших пицц, но он был достаточно практичный человек и вполне понимал, что даже при таком зверском чувстве голода одной пиццы ему будет вполне достаточно. Так что, когда Лелик снял трубку и позвонил в службу доставки, он просто заказал три самые большие пиццы средней стоимости…
   Через некоторое время в дверь их номера постучали.