Страница:
В номере они заказали четыре пиццы и съели их все за каких-то пятнадцать минут, запивая вискарем. Поэтому пришлось заказывать еще, причем предусмотрительный Макс потребовал шесть больших коробок. Ближе к десяти вечера у них закончилось виски. Лелик сам в магазин идти был не в состоянии, Славику вообще ничего доверить было нельзя, поэтому Лелику пришлось, скрепя сердце, выдать деньги Максу и отправить приятеля в магазин, потребовав жесткого выполнения всех инструкций…
Разумеется, вместо полулитровой бутылки «Бэллентайн» Макс притащил четыре бутылки какого-то пойла, мотивируя это тем, что пойло, дескать, дешевле. Лелик, жутко разозлившись, затащил Макса в ванную комнату и одну бутылку вылил Максу на голову, после чего запер приятеля там, чтобы Макс отмыл волосы от этого маслянистого и пахучего продукта. Макс набрал воды в ванну, залег туда и заснул. Лелик попробовал было выпить принесенной гадости, но не смог даже сделать глоток. После этого он окончательно разозлился, спустился вниз и выпил порцию виски в баре. Расплатившись, Лелик выяснил, что на эти деньги он мог купить целую бутылку, отчего разозлился еще больше.
Некоторое время Лелик сидел в лобби отеля и думал, чем бы ему заняться. Очень хотелось спать. Однако напоенный организм требовал приключений. Лелик попытался было познакомиться с девушкой, сидевшей рядом, однако через двадцать минут оживленной односторонней беседы выяснилось, что девушка или пьяна в дым, или обдолбалась в корягу, потому что она смотрела на Лелика совершенно отсутствующим взглядом и не реагировала ни на какие внешние раздражители. Лелик окончательно расстроился, поставил крест на развлечениях и отправился наверх в свой номер.
Славик мирно спал в постели, сняв брюки, но почему-то надев куртку. Макс тихо дрых в наполненной ванне. Лелик убедился, что приятель там не захлебнется, после чего разделся и лег в постель. Голову жгла какая-то мысль. Тут Лелик понял, что он не выпил на ночь, после чего встал, наполнил стакан купленной Максом дрянью и выпил. Дрянь обожгла пищевод, но ничего особенного не произошло. Лелик лег в постель и только было собрался пожелать себе спокойной ночи, как вдруг крепко заснул.
Второе пробуждение Лелика на гостеприимной амстердамской земле было ужасным. Вчерашний дикий коктейль из косяков, виски, несостоявшейся свадьбы, Ван Гога и его уха, Музея секса и пиццы безо всякого музея создали в его голове фонтан всевозможных мутных образов, часть из которых были весьма и весьма болезненными, а некоторые были — так просто непереносимыми. Особенно усердствовало принесенное вчера Максом пойло, которое Лелик неосмотрительно принял на ночь в качестве снотворного. Оно то долбилось в затылок тяжелым отбойным молотком, то переползало в виски и взрывалось фонтанами боли, то наливалось огромной свинцовой каплей во лбу и давило на мозг.
— Боже, — простонал Лелик, пытаясь не двигаться. — Макс! Зачем ты вчера притащил эту дрянь?…
— Экономика должна быть экономной, — раздалось со стороны Максового диванчика. — Это еще дедушка Брежнев говорил. Если можно купить четыре бутылки бухла вместо одной, значит, нужно купить четыре бутылки бухла вместо одной.
Лелик с усилием разлепил веки и посмотрел налево. Макс лежал на своем диванчике, подперев ладонью голову, и вид у него был вполне свежий.
— Купил бы ты лучше восемь бутылок яду, — простонал Лелик, осторожно массируя веки. — Главное — сам-то эту дрянь ты так и не выпил.
— Я бы выпил, — признался Макс. — Но не успел. Ты же сам меня в ванну засунул, я там от теплой воды и задрых со страшной силой. Кстати, я там чуть было не утонул.
— Возможно, это было бы лучшим выходом для всех нас, — хрипло пробормотал Лелик, начиная массировать затылок. Впрочем, от массажа становилось только хуже, но Лелик надеялся, что это временно.
— Ну вот, — без тени раздражения сказал Макс. — Раз не женился, значит, теперь можно всякие гадости говорить… Ты знаешь, как я проснулся?
— Нет, — признался Лелик. — Не знаю и знать не хочу.
— Я сполз почти на самое дно, — сообщил Макс. — Если бы пробка хорошо держала воду, вам со Славиком пришлось бы решать довольно сложный вопрос о транспортировке моего тела на родину. Кроме того, вам пришлось бы отвечать на довольно неприятные вопросы полиции. Но так как пробка воду держала плохо, я проснулся в совершенно пустой ванне не оттого, что захлебнулся, а оттого, что совсем замерз. После этого я встал и перешел на кровать. Кстати, у меня по ходу дела была мысль выпить этого благородного напитка, который ты цинично называешь пойлом, но организм так шатало, что я побоялся отклоняться от заданной траектории.
Как только Макс упомянул вчерашний напиток, Лелик позеленел, вскочил с постели, уже не обращая внимания ни на какую головную боль, и побежал в ванную.
— Куда это он? — спросил Макса проснувшийся от разговоров Славик.
— Художественно выражаться, — объяснил Макс. — Куда же еще?
— А он уже с утра этого… того? — поинтересовался Славик.
— Нет, — ответил Макс. — Просто вчерашние впечатления в нем еще слишком сильны и требуют определенного самовыражения.
— Вчерашняя встреча с прекрасным для тебя не прошла даром, — задумчиво сказал Славик.
— Она ни для кого даром не прошла, — заметил Макс. — Это же надо было так нажраться…
Из ванной вышел зеленоватый Лелик. Но взгляд его заметно просветлел. Он довольно твердым шагом подошел к тумбочке, на которой стояли три бутылки пойла, решительно взял их и ушел в ванную.
— У меня плохие предчувствия, — тревожным голосом сказал Макс, после чего вскочил и побежал вслед за Леликом. Через секунду из ванной послышались звуки борьбы. Через пару минут оттуда вышел торжествующий Лелик, неся в руках пустые бутылки, а за ним шел Макс, чей вид выражал крайнюю степень разочарования.
— Вылил, — пожаловался Макс Славику, — все вылил! Что мы теперь пить будем?!!
— Ну уж не эту дрянь, — сказал Лелик. — И вообще, Макс, скажи спасибо, что ты живой остался после этих кунштюков. Какого черта ты вместо бутылки «Бэллентайна» купил эту мерзость? Кстати, что это?
— Это выпивка, — с достоинством ответил Макс. — Была. Кстати, ты меня вчера уже ругал за это. Два раза нечестно, точно тебе говорю. Противоречит Женевской конвенции.
— Я знаю, что выпивка, — сказал Лелик. — Я тебя спрашиваю, к какому типу выпивки они это относят? Что это — ром, виски, текила? Что?
— Это граппа, — объяснил Макс. — Старая добрая граппа.
— Никогда не хотел попробовать граппу, — заявил Лелик. — Красивое название меня не обмануло. Я знал, что это редкостная дрянь.
— Тебя, кстати, ее пробовать никто не заставлял, — пробурчал Макс.
— Молчи уже, — сказал Лелик. — Я из-за тебя чуть не умер.
— У меня таблеточка есть бронебойная, — предложил Славик. — Помогает даже после водки с пивом.
— Давай таблеточку, спаситель, — обрадовался Лелик. — Иначе мне не выжить. Нам же уезжать сегодня.
Славик протянул Лелику таблетку, и тот ее быстро проглотил, запив из приготовленного с вечера стакана с водой.
— Куда уезжать? — заканючил Макс. — Не хочу уезжать. Нам же еще только через два дня назад. Давайте их проведем здесь. Мы еще не все изведали…
— Что значит «не все»? — недовольно спросил Лелик. — По-моему, мы здесь изведали все, что можно, и даже все, что нельзя. Наркотики, девки, выпивка, рестораны, пицца и даже высокое искусство в виде музея сексуального Ван Гога. Хватит с нас. А то как бы не лопнуть от такого обилия впечатлений. Кроме того, мой организм всего этого не выдерживает. Так что вы как хотите, а я собираюсь в Германию. Лучше мы денек там еще потусуемся. Кроме того, я хотел Хохлову брякнуть — может, на обратном пути к нему заедем.
— К Хохлову? — удивился Макс. — Леха, ты что? Он же только женился. Хочешь испортить другу медовый месяц?
— Макс, — хладнокровно ответил Лелик, — ты забыл, что женились они очень давно. Так что никакого медового месяца не будет. Кроме того, это мой друг, а не твой, поэтому не понимаю, что ты встреваешь. Как дам тебе сейчас подушкой за эту чертову граппу, — вдруг озверел Лелик.
— Слав, чего ты молчишь? — занервничал Макс, быстро юркая под одеяло на свой диванчик. — Не видишь, меня третируют?
— Это ваши внутрисемейные разборки, — рассудительно сказал Славик. — Зачем я буду лезть в чужую личную жизнь?
— Да нужен он мне, — сказал Лелик, презрительно глядя на Макса. — Можно подумать, Макс в первый раз меня подставляет. Вся наша история дружбы — череда нескончаемых подстав и гнусных предательств.
— Очень обидные мне слова ваши, — пискнул Макс. — Никогда я тебя не подставлял сознательно, Леля. Только бессознательно.
— А если учесть, — заметил Лелик, — что в бессознательном состоянии ты находишься примерно двадцать часов в сутки…
— Слушайте, хватит уже заводить эту волынку, — возмутился Славик. — Короче, Лелик, у нас какая программа? Два дня всего осталось.
— Я сейчас звоню Хохлову, — предложил Лелик, — и спрашиваю, что у него там и как…
— Действительно, — оживился Макс. — Может, они еще свадьбу не закончили отмечать и все такое…
— Макс, — сказал Лелик. — Мы тут уже три дня кантуемся. Ты думаешь, Хохлов все это время продолжает отмечать свадьбу? Это тебе не Россия, дружок…
— Да я уж вижу, что не Россия, — злобно ответил Макс. — Козлы кругом… Правда, пицца вкусная, врать не буду. Но у нас на Войковской в киоске пицца за двадцать рублей — не хуже. Хотя и явно меньше…
— Короче говоря, — сказал Лелик, — я звоню Хохлову — просто отдать долг дружбы. После этого поднимаемся, завтракаем, выселяемся и едем в Германию. Я вообще хотел бы в Кельн заехать — у меня там школьная любовь живет. А потом можем по Рейну рвануть в наш Франкфурт. Там, говорят, места очень красивые…
— Какая школьная любовь? — оживился Макс. — Светка? Это моя школьная любовь, а не твоя.
— Нет, ну ты и обнаглел! — возмутился Лелик. — Ты-то тут при чем?
— Мужики, мужики, — попытался остановить их Славик. — Давайте мы в Кельн приедем, там и решите, чья это школьная любовь. Леха, звони давай. Нам уже скоро из номера выселяться.
— А сколько сейчас? — поинтересовался Лелик.
— Уже начало двенадцатого, — ответил Славик. — Продрыхли все на свете. В том числе и завтрак.
— Ну вот, завтрак за этой болтовней пропустили, — разом озверел Макс. — Ну что за люди?
— Да не ори ты, — поморщился Лелик. — Накормим тебя, не волнуйся. Вот ведь желудок у Макса меньше наперстка, а жрет он, как будто у него там целое ведро.
— Моего желудка я попрошу не касаться такими мерзкими словами, — злобно сказал Макс. — Его можно касаться только едой.
— Леха, звони Хохлову, — скомандовал Славик.
Лелик достал записную книжку, посмотрел номер телефона и стал звонить… Хохлов подошел после второго же звонка. Голос у него был радостный и бодрый.
— Шурик, — сказал Лелик. — Это я, Лелик. Мы тут в Амстердаме.
— О, классно, — обрадовался Хохлов. — И как там, в Амстердаме?
— Хорошо, — ответил Лелик, слегка скривившись. — Мы уже обратно уезжаем. Я тебе звоню просто узнать, как дела. У нас два дня осталось, и мы двигаем в Германию.
— Слушай, раз вы в Германию из Амстердама едете, — сказал Хохлов, — заезжай в Кнокке. Это почти по пути. Мы сейчас уже там — поехали на целый день.
— А что такое Кнокке? — спросил Лелик.
— Курорт на море, — объяснил Хохлов. — Час езды от Брюсселя. Тут такой кайф — это что-то. Ты когда-нибудь настоящие европейские курорты видел?
— Я был в Турции, — объяснил Лелик, — и на Кипре.
— Это не европейские курорты, — рубанул Хохлов. — Европейские курорты — это Кот д'Азюр: Ницца, Сан-Тропе, Канны…
— А Кнокке? — полюбопытствовал Лелик. — Это тоже европейский курорт?
— Кнокке — это бельгийский Лазурный Берег, — объяснил Хохлов. — Главное — всего час езды. И цены слегка пониже, чем во Франции. Тебе туда ехать-то всего часа два. Приезжайте. Несколько часов на море потусуемся, посмотришь на эту красоту, а вечером поедете в Германию. Или в Брюсселе остановитесь, а в Германию поедете утром.
— Нет уж, мы лучше вечером, — сказал Лелик. — Так как в этот Кнокке ехать, и где мы там встречаемся?…
Хохлов Лелику все подробно объяснил, и они договорились встретиться через два с половиной часа на главной площади города. Хохлов сказал, что Лелик ее найдет без проблем…
— Мужики, — торжественно сказал Лелик, — мы едем в Кнокке.
— В жопу? — переспросил Макс, делая натужную попытку сострить.
Лелик презрительно посмотрел на него и ничего не ответил, всем своим видом показывая, что шуточки такого пошиба уместны разве что в ПТУ, но никак не в данной компании.
— Я что-то про него слышал, — нерешительно сказал Славик. — Это какой-то курорт?
— Да, европейский курорт, — объяснил Лелик. — В Бельгии. Хохлов сказал, что если без пробок, то отсюда туда всего часа два ехать. Слав, ты когда-нибудь был на европейских курортах?
— Был, — ответил Славик. — В Турции был, на Кипре был…
— Это не европейские курорты, — презрительно заметил Лелик. — Европейские курорты — это Кодазюр, Ницца, Сен-Люк, Канны…
— Я не знаю, что такое Кодазюр, — сказал Славик. — Может, Кот д'Азюр? Лазурный Берег?
— Я так и сказал, — заявил Лелик. — Просто не стал тебе переводить, потому что ты и так все хорошо знаешь.
— Хочу на европейский курорт, — заволновался Макс. — Я видел по телевизору. Там все так чинно, благородно…
— Как раз не для тебя, — прервал его Лелик. — Тебя на европейском курорте сразу арестуют. Там такое поведение недопустимо.
— Какое это такое поведение? — обиделся Макс.
— Такое, как у тебя, — объяснил Лелик.
— Предлагаю резко подняться и выезжать, — заявил Славик.
— Принято, — согласился Лелик. — Макс, немедленно вставай. И не забудь зубы почистить.
— Сам уши не забудь помыть, — совсем разобиделся Макс, однако поднялся и, бормоча что-то под нос, стал собираться…
— Боже, сколько мы наели-напили! — ужаснулся Лелик, разглядывая поданный ему счет за номер. — Одной пиццы — даже страшно сказать…
— На духовную пищу денег никогда не должно быть жалко, — назидательно произнес голодный Макс.
— Это не духовная пища, — сообщил ему Лелик. — Это плохо пропеченная пицца. И она отняла у нас целое состояние. Мы что, действительно столько пиццы сожрали?
— Вполне возможно, — сказал Славик. — Сколько нас помню, в номере мы непрерывно жевали пиццу.
— А это еще что? — спросил Лелик, продолжая разглядывать счет. — Блин, это же порнушный канал! Опять целое состояние!
— Ты обещал, — торопливо сказал Макс. — Кроме того, я только одним глазком и вполуха.
— Тебе объясняли, балда, что если ты смотришь больше двух минут, — заорал Лелик, — то уже пофиг, три минуты ты смотришь или полтора часа. Они за фильм берут. Причем столько, что ты можешь двух проституток привести в номер и иметь их в хвост и в гриву.
— Тихо, Лелик, не ори, — попытался успокоить его Славик. — Ты сам Максу ночной канал обещал. Я свидетель.
— Славик свидетель, — торопливо подтвердил Макс, которому все эти разбирательства, особенно по такой интимной теме, были крайне неприятны.
— Ладно, разорители, — злобно сказал Лелик. — Но завтрака вам сегодня не будет.
— Хорошо, хорошо, — сказал Макс, — только не разоряйся так.
— Лех, тебе сколько еще тут разбираться? — спросил Славик.
— Минут десять, не меньше, — гневно сказал Лелик. — Я должен все проверить и уяснить глубину нашего финансового падения. Мало того, что я потратил кучу денег на все эти кабаки, косяки, на всех этих баб…
— Хорошо, — прервал его Славик. — Раз тебе не меньше десяти минут, мы с Максом тогда отойдем минут на десять. Макс, пошли.
Макс вопросительно посмотрел на Лелика, но тот не нашел никаких разумных доводов в пользу того, чтобы его не оставляли одного, поэтому Славик с Максом взяли свои вещи и вышли на улицу, договорившись с Леликом встретиться через десять-пятнадцать минут у выхода из отеля.
На самом деле Лелик вовсе не собирался десять минут перепроверять счет. Что там перепроверять? Лелику и так было ясно, что платить придется. Он и заплатил, слегка вспотев от напряжения, после чего стал думать, чем бы себя занять в ближайшие десять минут. И вдруг мозг сам подсказал наилучшее решение: нужно срочно позавтракать. «Пока эти друзья где-то шляются, — подумал Лелик, — я успею что-нибудь быстренько перехватить. Ведь тот факт, что этим деятелям в завтраке отказано по причине жутких трат, еще не означает, что я должен голодать, ведь так? — спросил Лелик сам себя, и сам себе ответил утвердительно: — Нет, друг мой, голодать ты не должен».
После этого Лелик зашел в лобби-бар и устроил себе легкий праздник желудка: стакан свежевыжатого апельсинового сока, кофе, круассан, маленькая баночка джема, еще один круассан, вареное яйцо и еще один кофе. Умяв это все за пятнадцать минут, Лелик пришел к хорошее расположение духа, взял свою сумку и вышел на улицу, где его должны были ожидать непутевые друзья.
Как Лелик и предполагал, никто из непутевых друзей у входа его не ожидал. Лелик даже обрадовался своей проницательности, после чего вернулся обратно в холл гостиницы, сел в кресло и стал изучать журнал «МК-бульвар», который непонятно какими путями завалялся в его сумке.
Минут через десять Славик с Максом объявились у входа с чрезвычайно довольным видом. Лелик, не торопясь, сложил журнал, взял сумку и вышел на улицу. Славик с Максом встретили его дружным молчанием и все теми же крайне довольными физиономиями.
— А что это вы такие довольные? — спросил Лелик сварливо. — Прям так и хочется каждому лимон в зубы воткнуть.
— Вот есть такие люди, — кротко сказал Макс, — которые никогда не радуются чужому счастью. Что за люди, Слав, ты не знаешь?
— Не знаю, — ответил Славик, доставая зубочистку и начиная ковыряться в зубах. — Но я думаю, что это нехорошие люди. Хорошие люди должны радоваться счастью других. И только нехорошие люди радуются тогда, когда другим плохо.
— Мне больно думать, — подхватил Макс, — что наш друг — не очень хороший.
— Но все признаки, — горько продолжил Славик, — налицо. Посмотри, как он хмурится, глядя на наши веселые физиономии. У меня вся радость пропала, если честно…
— Хватит болтать, — холодно сказал Лелик. — Так что это вы такие довольные? Просто когда вы очень довольные, лично мне это сулит какие-то неприятности. Вот я и нервничаю. Моя душевная черствость здесь ни при чем.
— Ничего особенного не произошло, — объяснил Макс. — Просто мы подошли к киоску и съели по паре хот-догов.
— Ага! — сказал Лелик таким тоном, как будто он уличил друзей в кровавом преступлении. — Значит, пока я там в поте лица своего проверяю эти километровые счета и перекачиваю тонны денег со своей кредитки на счет этой чертовой гостиницы, вы всего-навсего обжираетесь хот-догами? Потрясающе! Очень по-дружески! И как вам этот хот-дог поперек горла не встал?
— Не понял, с чего ты так возмущаешься, — пожал плечами Славик. — Ты еще скажи, что пухнешь от голода.
— Пухну! — заорал Лелик. — Я жрать хочу, как медведь бороться!
— Леля, не разоряйся, — небрежно сказал Макс. — На самом деле мы отошли купить сигарет. Вернулись и увидели тебя в лобби-баре. Ты там жрал в три горла. Так что к чему такая патетика — не понятно.
— А… — сказал Лелик. — А почему вы не подошли?
— Ну, ты же грозился нас лишить завтрака, — объяснил Славик, — вот мы и решили взять это дело в свои руки. Макс сказал, что ты еще минимум минут двадцать будешь насыщаться, поэтому мы снова ушли, причем уже за хот-догами.
— Значит, вы не голодные и вас кормить не нужно? — уточнил Лелик.
— Не нужно, — подтвердил Славик. — Ты еще скажи, что собирался…
— Конечно, собирался, — сказал Лелик. — Разве я могу оставить друзей голодными? Но раз вы уже поели, тогда быстро пошли за машиной и поехали в Кнокке. А то до Германии мы так никогда не доберемся.
— Да мы готовы, — пожал плечами Славик.
— Мы хотим в Кнокке, — подтвердил Макс. — Великосветский курорт и все такое. Я еще никогда не был на великосветском курорте. Если, конечно, не считать нудистского пляжа в Серебряном Бору…
Отъезд
С получением машины со стоянки у друзей возникли некоторые затруднения. Началось все с того, что они просто не могли зайти в двери, ведущие в подземный гараж: они были заблокированы, а кнопка открывания ни на какие нажатия не реагировала.
— Але, что за дела? — возмутился Лелик, в сотый раз нажимая на кнопку.
— Может, сломалось? — предположил Макс.
— Макс, да ты обалдел! — сказал Лелик. — Там же сотни машин! Как это сломалось? А если нам срочно уезжать нужно? Да нам и нужно срочно. Хохлов ждать не будет.
— Лех, погоди, — сказал Славик. — Смотри, над кнопкой какая-то прорезь. Может, туда нужно что-то засунуть?
— Я знаю, что туда нужно засунуть, — горячился Лелик. — Совсем обалдели! Машину не отдают, чертовы голландцы! Ненавижу голландцев!
— Давайте засунем туда купюру, — предложил Макс, который всегда с легкостью предлагал друзьям потратить их деньги.
— Лех, а правда, может, здесь и нужно платить? — предположил рассудительный Славик.
— Интересно, как она узнает, сколько это стоит? — сварливо спросил Лелик. — Мне ей в дырочку нужно сказать, какой марки моя машина?
— Вероятно, туда нужно сунуть твою квитанцию, — сказал Славик. — Она тогда выдаст какую-нибудь бумажку по оплате.
— Да? Ну на, на, смотри, — сказал Лелик, достал свой квиточек, сунул его в щель и нажал кнопку.
Квиточек влез в щель не до конца, но кнопка засветилась и двери открылись.
— Век живи — век учись, — победно сказал Макс, вбегая внутрь. — Оказывается, нужно было просто свой квиток засунуть. Интересно, зачем такие сложности?
— Чтобы туда всякие бомжи не лазили вроде тебя, — объяснил Лелик, спускаясь по лестнице на нужный уровень гаража. — Я это приветствую. Еще оборвут у моей машинки антенну или стащат приемник. Не фиг кому угодно туда шляться…
— А вдруг попадется не такой сообразительный, как мы? — продолжал допытываться Макс, не обращая внимания на грубости Лелика. — Он что, будет тут сутки торчать?
— Я бы на твоем месте не обольщался насчет нашей сообразительности, — сказал Лелик. — У меня насчет нашей сообразительности почему-то есть очень серьезные сомнения…
И он как в воду глядел! Потому что выехать из гаража оказалось не менее сложно, чем войти. Сначала друзья долго искали кассу, в которой можно было оплатить стоянку. Кассу они так и не нашли, но выяснили, что здесь полностью автоматический сервис, поэтому платить нужно в специальном автомате. Еще минут пятнадцать ушло на поиски этого автомата, который обнаружился в двух шагах от входа. Расплатиться им удалось довольно быстро, но после этого Макс потребовал купить ему банку кока-колы в агрегате, стоящем рядом. Лелик попытался было это сделать, но выяснилось, что у него нет подходящих купюр. Макс взял большую купюру и стал ее разменивать у людей, входящих в гараж. Однако менять Максу деньги никто не спешил, поэтому они на процесс добывания кока-колы потеряли еще пятнадцать минут.
Наконец Макс был напоен, друзья загрузились в машину и поехали к выходу. Лелик сунул оплаченный квиток в автомат, но шлагбаум почему-то не поднялся, а на автомате загорелась какая-то надпись. В этот момент сзади Лелика встали еще две машины, которые спешили выехать, и начался небольшой бардак — Лелика не выпускают, машины сзади требовательно бибикают — мол, парень, что встал-то на ровном месте? — в общем, Лелик начал нервничать по полной программе. К счастью, водитель одной из стоящих сзади машин вылез, подошел к автомату, прочитал надпись и объяснил Лелику по-английски, в чем дело. Оказывается, после оплаты чека дается пятнадцать минут на то, чтобы выехать из гаража. Если этот срок превышен, тогда нужно доплачивать за лишний час стоянки, иначе не выпустят…
Через десять минут, выполнив все необходимые формальности, друзья выехали с подземной стоянки.
— Все-таки, — сказал Лелик, — это Европа.
— Как ты это определил? — поинтересовался Славик.
— По отношению, — объяснил Лелик. — Мы сколько проблем создали этим мужикам сзади? Там семь машин скопилось. Им пришлось задом разъезжаться, меня пропуская, ждать, когда я выеду, и так далее. А мне при этом не только никто даже «фак» не показал, но и дружелюбно бибикнули — мол, парень, не расстраивайся, со всеми бывает. В России, матушке, меня бы как минимум обложили по самые уши да еще какой-нибудь козел крыло бы ногой пнул…
— Зря ты так, — сказал Макс. — У нас люди тоже отзывчивые. И даже отзывчивее, чем в этих европах. Ну да, сгоряча, может, кто-нибудь крыло и пнул. Но аккуратно, чтобы не было вмятины. Зато если бы у тебя случилась какая-нибудь серьезная проблема — в Европе хрен кто поможет. А у нас — завсегда. Вон у Сереги, брата, как-то машина по дороге заглохла. Так первый же проезжающий мимо остановился, подцепил его и дотащил до своего дома. А там — за стол посадил, потому что он тоже военный оказался. Там они напились и потом ночью, чтобы гаишников было поменьше, потащили Серегу с машиной уже к Серегиному дому. Вот ты скажи, в Европе такое возможно?
— Так они его дотащили или нет? — подозрительно спросил Лелик.
Разумеется, вместо полулитровой бутылки «Бэллентайн» Макс притащил четыре бутылки какого-то пойла, мотивируя это тем, что пойло, дескать, дешевле. Лелик, жутко разозлившись, затащил Макса в ванную комнату и одну бутылку вылил Максу на голову, после чего запер приятеля там, чтобы Макс отмыл волосы от этого маслянистого и пахучего продукта. Макс набрал воды в ванну, залег туда и заснул. Лелик попробовал было выпить принесенной гадости, но не смог даже сделать глоток. После этого он окончательно разозлился, спустился вниз и выпил порцию виски в баре. Расплатившись, Лелик выяснил, что на эти деньги он мог купить целую бутылку, отчего разозлился еще больше.
Некоторое время Лелик сидел в лобби отеля и думал, чем бы ему заняться. Очень хотелось спать. Однако напоенный организм требовал приключений. Лелик попытался было познакомиться с девушкой, сидевшей рядом, однако через двадцать минут оживленной односторонней беседы выяснилось, что девушка или пьяна в дым, или обдолбалась в корягу, потому что она смотрела на Лелика совершенно отсутствующим взглядом и не реагировала ни на какие внешние раздражители. Лелик окончательно расстроился, поставил крест на развлечениях и отправился наверх в свой номер.
Славик мирно спал в постели, сняв брюки, но почему-то надев куртку. Макс тихо дрых в наполненной ванне. Лелик убедился, что приятель там не захлебнется, после чего разделся и лег в постель. Голову жгла какая-то мысль. Тут Лелик понял, что он не выпил на ночь, после чего встал, наполнил стакан купленной Максом дрянью и выпил. Дрянь обожгла пищевод, но ничего особенного не произошло. Лелик лег в постель и только было собрался пожелать себе спокойной ночи, как вдруг крепко заснул.
Второе пробуждение Лелика на гостеприимной амстердамской земле было ужасным. Вчерашний дикий коктейль из косяков, виски, несостоявшейся свадьбы, Ван Гога и его уха, Музея секса и пиццы безо всякого музея создали в его голове фонтан всевозможных мутных образов, часть из которых были весьма и весьма болезненными, а некоторые были — так просто непереносимыми. Особенно усердствовало принесенное вчера Максом пойло, которое Лелик неосмотрительно принял на ночь в качестве снотворного. Оно то долбилось в затылок тяжелым отбойным молотком, то переползало в виски и взрывалось фонтанами боли, то наливалось огромной свинцовой каплей во лбу и давило на мозг.
— Боже, — простонал Лелик, пытаясь не двигаться. — Макс! Зачем ты вчера притащил эту дрянь?…
— Экономика должна быть экономной, — раздалось со стороны Максового диванчика. — Это еще дедушка Брежнев говорил. Если можно купить четыре бутылки бухла вместо одной, значит, нужно купить четыре бутылки бухла вместо одной.
Лелик с усилием разлепил веки и посмотрел налево. Макс лежал на своем диванчике, подперев ладонью голову, и вид у него был вполне свежий.
— Купил бы ты лучше восемь бутылок яду, — простонал Лелик, осторожно массируя веки. — Главное — сам-то эту дрянь ты так и не выпил.
— Я бы выпил, — признался Макс. — Но не успел. Ты же сам меня в ванну засунул, я там от теплой воды и задрых со страшной силой. Кстати, я там чуть было не утонул.
— Возможно, это было бы лучшим выходом для всех нас, — хрипло пробормотал Лелик, начиная массировать затылок. Впрочем, от массажа становилось только хуже, но Лелик надеялся, что это временно.
— Ну вот, — без тени раздражения сказал Макс. — Раз не женился, значит, теперь можно всякие гадости говорить… Ты знаешь, как я проснулся?
— Нет, — признался Лелик. — Не знаю и знать не хочу.
— Я сполз почти на самое дно, — сообщил Макс. — Если бы пробка хорошо держала воду, вам со Славиком пришлось бы решать довольно сложный вопрос о транспортировке моего тела на родину. Кроме того, вам пришлось бы отвечать на довольно неприятные вопросы полиции. Но так как пробка воду держала плохо, я проснулся в совершенно пустой ванне не оттого, что захлебнулся, а оттого, что совсем замерз. После этого я встал и перешел на кровать. Кстати, у меня по ходу дела была мысль выпить этого благородного напитка, который ты цинично называешь пойлом, но организм так шатало, что я побоялся отклоняться от заданной траектории.
Как только Макс упомянул вчерашний напиток, Лелик позеленел, вскочил с постели, уже не обращая внимания ни на какую головную боль, и побежал в ванную.
— Куда это он? — спросил Макса проснувшийся от разговоров Славик.
— Художественно выражаться, — объяснил Макс. — Куда же еще?
— А он уже с утра этого… того? — поинтересовался Славик.
— Нет, — ответил Макс. — Просто вчерашние впечатления в нем еще слишком сильны и требуют определенного самовыражения.
— Вчерашняя встреча с прекрасным для тебя не прошла даром, — задумчиво сказал Славик.
— Она ни для кого даром не прошла, — заметил Макс. — Это же надо было так нажраться…
Из ванной вышел зеленоватый Лелик. Но взгляд его заметно просветлел. Он довольно твердым шагом подошел к тумбочке, на которой стояли три бутылки пойла, решительно взял их и ушел в ванную.
— У меня плохие предчувствия, — тревожным голосом сказал Макс, после чего вскочил и побежал вслед за Леликом. Через секунду из ванной послышались звуки борьбы. Через пару минут оттуда вышел торжествующий Лелик, неся в руках пустые бутылки, а за ним шел Макс, чей вид выражал крайнюю степень разочарования.
— Вылил, — пожаловался Макс Славику, — все вылил! Что мы теперь пить будем?!!
— Ну уж не эту дрянь, — сказал Лелик. — И вообще, Макс, скажи спасибо, что ты живой остался после этих кунштюков. Какого черта ты вместо бутылки «Бэллентайна» купил эту мерзость? Кстати, что это?
— Это выпивка, — с достоинством ответил Макс. — Была. Кстати, ты меня вчера уже ругал за это. Два раза нечестно, точно тебе говорю. Противоречит Женевской конвенции.
— Я знаю, что выпивка, — сказал Лелик. — Я тебя спрашиваю, к какому типу выпивки они это относят? Что это — ром, виски, текила? Что?
— Это граппа, — объяснил Макс. — Старая добрая граппа.
— Никогда не хотел попробовать граппу, — заявил Лелик. — Красивое название меня не обмануло. Я знал, что это редкостная дрянь.
— Тебя, кстати, ее пробовать никто не заставлял, — пробурчал Макс.
— Молчи уже, — сказал Лелик. — Я из-за тебя чуть не умер.
— У меня таблеточка есть бронебойная, — предложил Славик. — Помогает даже после водки с пивом.
— Давай таблеточку, спаситель, — обрадовался Лелик. — Иначе мне не выжить. Нам же уезжать сегодня.
Славик протянул Лелику таблетку, и тот ее быстро проглотил, запив из приготовленного с вечера стакана с водой.
— Куда уезжать? — заканючил Макс. — Не хочу уезжать. Нам же еще только через два дня назад. Давайте их проведем здесь. Мы еще не все изведали…
— Что значит «не все»? — недовольно спросил Лелик. — По-моему, мы здесь изведали все, что можно, и даже все, что нельзя. Наркотики, девки, выпивка, рестораны, пицца и даже высокое искусство в виде музея сексуального Ван Гога. Хватит с нас. А то как бы не лопнуть от такого обилия впечатлений. Кроме того, мой организм всего этого не выдерживает. Так что вы как хотите, а я собираюсь в Германию. Лучше мы денек там еще потусуемся. Кроме того, я хотел Хохлову брякнуть — может, на обратном пути к нему заедем.
— К Хохлову? — удивился Макс. — Леха, ты что? Он же только женился. Хочешь испортить другу медовый месяц?
— Макс, — хладнокровно ответил Лелик, — ты забыл, что женились они очень давно. Так что никакого медового месяца не будет. Кроме того, это мой друг, а не твой, поэтому не понимаю, что ты встреваешь. Как дам тебе сейчас подушкой за эту чертову граппу, — вдруг озверел Лелик.
— Слав, чего ты молчишь? — занервничал Макс, быстро юркая под одеяло на свой диванчик. — Не видишь, меня третируют?
— Это ваши внутрисемейные разборки, — рассудительно сказал Славик. — Зачем я буду лезть в чужую личную жизнь?
— Да нужен он мне, — сказал Лелик, презрительно глядя на Макса. — Можно подумать, Макс в первый раз меня подставляет. Вся наша история дружбы — череда нескончаемых подстав и гнусных предательств.
— Очень обидные мне слова ваши, — пискнул Макс. — Никогда я тебя не подставлял сознательно, Леля. Только бессознательно.
— А если учесть, — заметил Лелик, — что в бессознательном состоянии ты находишься примерно двадцать часов в сутки…
— Слушайте, хватит уже заводить эту волынку, — возмутился Славик. — Короче, Лелик, у нас какая программа? Два дня всего осталось.
— Я сейчас звоню Хохлову, — предложил Лелик, — и спрашиваю, что у него там и как…
— Действительно, — оживился Макс. — Может, они еще свадьбу не закончили отмечать и все такое…
— Макс, — сказал Лелик. — Мы тут уже три дня кантуемся. Ты думаешь, Хохлов все это время продолжает отмечать свадьбу? Это тебе не Россия, дружок…
— Да я уж вижу, что не Россия, — злобно ответил Макс. — Козлы кругом… Правда, пицца вкусная, врать не буду. Но у нас на Войковской в киоске пицца за двадцать рублей — не хуже. Хотя и явно меньше…
— Короче говоря, — сказал Лелик, — я звоню Хохлову — просто отдать долг дружбы. После этого поднимаемся, завтракаем, выселяемся и едем в Германию. Я вообще хотел бы в Кельн заехать — у меня там школьная любовь живет. А потом можем по Рейну рвануть в наш Франкфурт. Там, говорят, места очень красивые…
— Какая школьная любовь? — оживился Макс. — Светка? Это моя школьная любовь, а не твоя.
— Нет, ну ты и обнаглел! — возмутился Лелик. — Ты-то тут при чем?
— Мужики, мужики, — попытался остановить их Славик. — Давайте мы в Кельн приедем, там и решите, чья это школьная любовь. Леха, звони давай. Нам уже скоро из номера выселяться.
— А сколько сейчас? — поинтересовался Лелик.
— Уже начало двенадцатого, — ответил Славик. — Продрыхли все на свете. В том числе и завтрак.
— Ну вот, завтрак за этой болтовней пропустили, — разом озверел Макс. — Ну что за люди?
— Да не ори ты, — поморщился Лелик. — Накормим тебя, не волнуйся. Вот ведь желудок у Макса меньше наперстка, а жрет он, как будто у него там целое ведро.
— Моего желудка я попрошу не касаться такими мерзкими словами, — злобно сказал Макс. — Его можно касаться только едой.
— Леха, звони Хохлову, — скомандовал Славик.
Лелик достал записную книжку, посмотрел номер телефона и стал звонить… Хохлов подошел после второго же звонка. Голос у него был радостный и бодрый.
— Шурик, — сказал Лелик. — Это я, Лелик. Мы тут в Амстердаме.
— О, классно, — обрадовался Хохлов. — И как там, в Амстердаме?
— Хорошо, — ответил Лелик, слегка скривившись. — Мы уже обратно уезжаем. Я тебе звоню просто узнать, как дела. У нас два дня осталось, и мы двигаем в Германию.
— Слушай, раз вы в Германию из Амстердама едете, — сказал Хохлов, — заезжай в Кнокке. Это почти по пути. Мы сейчас уже там — поехали на целый день.
— А что такое Кнокке? — спросил Лелик.
— Курорт на море, — объяснил Хохлов. — Час езды от Брюсселя. Тут такой кайф — это что-то. Ты когда-нибудь настоящие европейские курорты видел?
— Я был в Турции, — объяснил Лелик, — и на Кипре.
— Это не европейские курорты, — рубанул Хохлов. — Европейские курорты — это Кот д'Азюр: Ницца, Сан-Тропе, Канны…
— А Кнокке? — полюбопытствовал Лелик. — Это тоже европейский курорт?
— Кнокке — это бельгийский Лазурный Берег, — объяснил Хохлов. — Главное — всего час езды. И цены слегка пониже, чем во Франции. Тебе туда ехать-то всего часа два. Приезжайте. Несколько часов на море потусуемся, посмотришь на эту красоту, а вечером поедете в Германию. Или в Брюсселе остановитесь, а в Германию поедете утром.
— Нет уж, мы лучше вечером, — сказал Лелик. — Так как в этот Кнокке ехать, и где мы там встречаемся?…
Хохлов Лелику все подробно объяснил, и они договорились встретиться через два с половиной часа на главной площади города. Хохлов сказал, что Лелик ее найдет без проблем…
— Мужики, — торжественно сказал Лелик, — мы едем в Кнокке.
— В жопу? — переспросил Макс, делая натужную попытку сострить.
Лелик презрительно посмотрел на него и ничего не ответил, всем своим видом показывая, что шуточки такого пошиба уместны разве что в ПТУ, но никак не в данной компании.
— Я что-то про него слышал, — нерешительно сказал Славик. — Это какой-то курорт?
— Да, европейский курорт, — объяснил Лелик. — В Бельгии. Хохлов сказал, что если без пробок, то отсюда туда всего часа два ехать. Слав, ты когда-нибудь был на европейских курортах?
— Был, — ответил Славик. — В Турции был, на Кипре был…
— Это не европейские курорты, — презрительно заметил Лелик. — Европейские курорты — это Кодазюр, Ницца, Сен-Люк, Канны…
— Я не знаю, что такое Кодазюр, — сказал Славик. — Может, Кот д'Азюр? Лазурный Берег?
— Я так и сказал, — заявил Лелик. — Просто не стал тебе переводить, потому что ты и так все хорошо знаешь.
— Хочу на европейский курорт, — заволновался Макс. — Я видел по телевизору. Там все так чинно, благородно…
— Как раз не для тебя, — прервал его Лелик. — Тебя на европейском курорте сразу арестуют. Там такое поведение недопустимо.
— Какое это такое поведение? — обиделся Макс.
— Такое, как у тебя, — объяснил Лелик.
— Предлагаю резко подняться и выезжать, — заявил Славик.
— Принято, — согласился Лелик. — Макс, немедленно вставай. И не забудь зубы почистить.
— Сам уши не забудь помыть, — совсем разобиделся Макс, однако поднялся и, бормоча что-то под нос, стал собираться…
— Боже, сколько мы наели-напили! — ужаснулся Лелик, разглядывая поданный ему счет за номер. — Одной пиццы — даже страшно сказать…
— На духовную пищу денег никогда не должно быть жалко, — назидательно произнес голодный Макс.
— Это не духовная пища, — сообщил ему Лелик. — Это плохо пропеченная пицца. И она отняла у нас целое состояние. Мы что, действительно столько пиццы сожрали?
— Вполне возможно, — сказал Славик. — Сколько нас помню, в номере мы непрерывно жевали пиццу.
— А это еще что? — спросил Лелик, продолжая разглядывать счет. — Блин, это же порнушный канал! Опять целое состояние!
— Ты обещал, — торопливо сказал Макс. — Кроме того, я только одним глазком и вполуха.
— Тебе объясняли, балда, что если ты смотришь больше двух минут, — заорал Лелик, — то уже пофиг, три минуты ты смотришь или полтора часа. Они за фильм берут. Причем столько, что ты можешь двух проституток привести в номер и иметь их в хвост и в гриву.
— Тихо, Лелик, не ори, — попытался успокоить его Славик. — Ты сам Максу ночной канал обещал. Я свидетель.
— Славик свидетель, — торопливо подтвердил Макс, которому все эти разбирательства, особенно по такой интимной теме, были крайне неприятны.
— Ладно, разорители, — злобно сказал Лелик. — Но завтрака вам сегодня не будет.
— Хорошо, хорошо, — сказал Макс, — только не разоряйся так.
— Лех, тебе сколько еще тут разбираться? — спросил Славик.
— Минут десять, не меньше, — гневно сказал Лелик. — Я должен все проверить и уяснить глубину нашего финансового падения. Мало того, что я потратил кучу денег на все эти кабаки, косяки, на всех этих баб…
— Хорошо, — прервал его Славик. — Раз тебе не меньше десяти минут, мы с Максом тогда отойдем минут на десять. Макс, пошли.
Макс вопросительно посмотрел на Лелика, но тот не нашел никаких разумных доводов в пользу того, чтобы его не оставляли одного, поэтому Славик с Максом взяли свои вещи и вышли на улицу, договорившись с Леликом встретиться через десять-пятнадцать минут у выхода из отеля.
На самом деле Лелик вовсе не собирался десять минут перепроверять счет. Что там перепроверять? Лелику и так было ясно, что платить придется. Он и заплатил, слегка вспотев от напряжения, после чего стал думать, чем бы себя занять в ближайшие десять минут. И вдруг мозг сам подсказал наилучшее решение: нужно срочно позавтракать. «Пока эти друзья где-то шляются, — подумал Лелик, — я успею что-нибудь быстренько перехватить. Ведь тот факт, что этим деятелям в завтраке отказано по причине жутких трат, еще не означает, что я должен голодать, ведь так? — спросил Лелик сам себя, и сам себе ответил утвердительно: — Нет, друг мой, голодать ты не должен».
После этого Лелик зашел в лобби-бар и устроил себе легкий праздник желудка: стакан свежевыжатого апельсинового сока, кофе, круассан, маленькая баночка джема, еще один круассан, вареное яйцо и еще один кофе. Умяв это все за пятнадцать минут, Лелик пришел к хорошее расположение духа, взял свою сумку и вышел на улицу, где его должны были ожидать непутевые друзья.
Как Лелик и предполагал, никто из непутевых друзей у входа его не ожидал. Лелик даже обрадовался своей проницательности, после чего вернулся обратно в холл гостиницы, сел в кресло и стал изучать журнал «МК-бульвар», который непонятно какими путями завалялся в его сумке.
Минут через десять Славик с Максом объявились у входа с чрезвычайно довольным видом. Лелик, не торопясь, сложил журнал, взял сумку и вышел на улицу. Славик с Максом встретили его дружным молчанием и все теми же крайне довольными физиономиями.
— А что это вы такие довольные? — спросил Лелик сварливо. — Прям так и хочется каждому лимон в зубы воткнуть.
— Вот есть такие люди, — кротко сказал Макс, — которые никогда не радуются чужому счастью. Что за люди, Слав, ты не знаешь?
— Не знаю, — ответил Славик, доставая зубочистку и начиная ковыряться в зубах. — Но я думаю, что это нехорошие люди. Хорошие люди должны радоваться счастью других. И только нехорошие люди радуются тогда, когда другим плохо.
— Мне больно думать, — подхватил Макс, — что наш друг — не очень хороший.
— Но все признаки, — горько продолжил Славик, — налицо. Посмотри, как он хмурится, глядя на наши веселые физиономии. У меня вся радость пропала, если честно…
— Хватит болтать, — холодно сказал Лелик. — Так что это вы такие довольные? Просто когда вы очень довольные, лично мне это сулит какие-то неприятности. Вот я и нервничаю. Моя душевная черствость здесь ни при чем.
— Ничего особенного не произошло, — объяснил Макс. — Просто мы подошли к киоску и съели по паре хот-догов.
— Ага! — сказал Лелик таким тоном, как будто он уличил друзей в кровавом преступлении. — Значит, пока я там в поте лица своего проверяю эти километровые счета и перекачиваю тонны денег со своей кредитки на счет этой чертовой гостиницы, вы всего-навсего обжираетесь хот-догами? Потрясающе! Очень по-дружески! И как вам этот хот-дог поперек горла не встал?
— Не понял, с чего ты так возмущаешься, — пожал плечами Славик. — Ты еще скажи, что пухнешь от голода.
— Пухну! — заорал Лелик. — Я жрать хочу, как медведь бороться!
— Леля, не разоряйся, — небрежно сказал Макс. — На самом деле мы отошли купить сигарет. Вернулись и увидели тебя в лобби-баре. Ты там жрал в три горла. Так что к чему такая патетика — не понятно.
— А… — сказал Лелик. — А почему вы не подошли?
— Ну, ты же грозился нас лишить завтрака, — объяснил Славик, — вот мы и решили взять это дело в свои руки. Макс сказал, что ты еще минимум минут двадцать будешь насыщаться, поэтому мы снова ушли, причем уже за хот-догами.
— Значит, вы не голодные и вас кормить не нужно? — уточнил Лелик.
— Не нужно, — подтвердил Славик. — Ты еще скажи, что собирался…
— Конечно, собирался, — сказал Лелик. — Разве я могу оставить друзей голодными? Но раз вы уже поели, тогда быстро пошли за машиной и поехали в Кнокке. А то до Германии мы так никогда не доберемся.
— Да мы готовы, — пожал плечами Славик.
— Мы хотим в Кнокке, — подтвердил Макс. — Великосветский курорт и все такое. Я еще никогда не был на великосветском курорте. Если, конечно, не считать нудистского пляжа в Серебряном Бору…
Отъезд
С получением машины со стоянки у друзей возникли некоторые затруднения. Началось все с того, что они просто не могли зайти в двери, ведущие в подземный гараж: они были заблокированы, а кнопка открывания ни на какие нажатия не реагировала.
— Але, что за дела? — возмутился Лелик, в сотый раз нажимая на кнопку.
— Может, сломалось? — предположил Макс.
— Макс, да ты обалдел! — сказал Лелик. — Там же сотни машин! Как это сломалось? А если нам срочно уезжать нужно? Да нам и нужно срочно. Хохлов ждать не будет.
— Лех, погоди, — сказал Славик. — Смотри, над кнопкой какая-то прорезь. Может, туда нужно что-то засунуть?
— Я знаю, что туда нужно засунуть, — горячился Лелик. — Совсем обалдели! Машину не отдают, чертовы голландцы! Ненавижу голландцев!
— Давайте засунем туда купюру, — предложил Макс, который всегда с легкостью предлагал друзьям потратить их деньги.
— Лех, а правда, может, здесь и нужно платить? — предположил рассудительный Славик.
— Интересно, как она узнает, сколько это стоит? — сварливо спросил Лелик. — Мне ей в дырочку нужно сказать, какой марки моя машина?
— Вероятно, туда нужно сунуть твою квитанцию, — сказал Славик. — Она тогда выдаст какую-нибудь бумажку по оплате.
— Да? Ну на, на, смотри, — сказал Лелик, достал свой квиточек, сунул его в щель и нажал кнопку.
Квиточек влез в щель не до конца, но кнопка засветилась и двери открылись.
— Век живи — век учись, — победно сказал Макс, вбегая внутрь. — Оказывается, нужно было просто свой квиток засунуть. Интересно, зачем такие сложности?
— Чтобы туда всякие бомжи не лазили вроде тебя, — объяснил Лелик, спускаясь по лестнице на нужный уровень гаража. — Я это приветствую. Еще оборвут у моей машинки антенну или стащат приемник. Не фиг кому угодно туда шляться…
— А вдруг попадется не такой сообразительный, как мы? — продолжал допытываться Макс, не обращая внимания на грубости Лелика. — Он что, будет тут сутки торчать?
— Я бы на твоем месте не обольщался насчет нашей сообразительности, — сказал Лелик. — У меня насчет нашей сообразительности почему-то есть очень серьезные сомнения…
И он как в воду глядел! Потому что выехать из гаража оказалось не менее сложно, чем войти. Сначала друзья долго искали кассу, в которой можно было оплатить стоянку. Кассу они так и не нашли, но выяснили, что здесь полностью автоматический сервис, поэтому платить нужно в специальном автомате. Еще минут пятнадцать ушло на поиски этого автомата, который обнаружился в двух шагах от входа. Расплатиться им удалось довольно быстро, но после этого Макс потребовал купить ему банку кока-колы в агрегате, стоящем рядом. Лелик попытался было это сделать, но выяснилось, что у него нет подходящих купюр. Макс взял большую купюру и стал ее разменивать у людей, входящих в гараж. Однако менять Максу деньги никто не спешил, поэтому они на процесс добывания кока-колы потеряли еще пятнадцать минут.
Наконец Макс был напоен, друзья загрузились в машину и поехали к выходу. Лелик сунул оплаченный квиток в автомат, но шлагбаум почему-то не поднялся, а на автомате загорелась какая-то надпись. В этот момент сзади Лелика встали еще две машины, которые спешили выехать, и начался небольшой бардак — Лелика не выпускают, машины сзади требовательно бибикают — мол, парень, что встал-то на ровном месте? — в общем, Лелик начал нервничать по полной программе. К счастью, водитель одной из стоящих сзади машин вылез, подошел к автомату, прочитал надпись и объяснил Лелику по-английски, в чем дело. Оказывается, после оплаты чека дается пятнадцать минут на то, чтобы выехать из гаража. Если этот срок превышен, тогда нужно доплачивать за лишний час стоянки, иначе не выпустят…
Через десять минут, выполнив все необходимые формальности, друзья выехали с подземной стоянки.
— Все-таки, — сказал Лелик, — это Европа.
— Как ты это определил? — поинтересовался Славик.
— По отношению, — объяснил Лелик. — Мы сколько проблем создали этим мужикам сзади? Там семь машин скопилось. Им пришлось задом разъезжаться, меня пропуская, ждать, когда я выеду, и так далее. А мне при этом не только никто даже «фак» не показал, но и дружелюбно бибикнули — мол, парень, не расстраивайся, со всеми бывает. В России, матушке, меня бы как минимум обложили по самые уши да еще какой-нибудь козел крыло бы ногой пнул…
— Зря ты так, — сказал Макс. — У нас люди тоже отзывчивые. И даже отзывчивее, чем в этих европах. Ну да, сгоряча, может, кто-нибудь крыло и пнул. Но аккуратно, чтобы не было вмятины. Зато если бы у тебя случилась какая-нибудь серьезная проблема — в Европе хрен кто поможет. А у нас — завсегда. Вон у Сереги, брата, как-то машина по дороге заглохла. Так первый же проезжающий мимо остановился, подцепил его и дотащил до своего дома. А там — за стол посадил, потому что он тоже военный оказался. Там они напились и потом ночью, чтобы гаишников было поменьше, потащили Серегу с машиной уже к Серегиному дому. Вот ты скажи, в Европе такое возможно?
— Так они его дотащили или нет? — подозрительно спросил Лелик.