Страница:
Что произошло вообще?
Кто и зачем на нас напал, убил людей и разгромил Приказ? Игры ФСБ? Все может быть, но вряд ли. То есть маловероятно. Мы им никак не мешаем и даже наоборот. Я, разумеется, всего не знаю, но общая, скажем так, парадигма наших тайных и совсем тайных отношений с властью не позволяет предположить возможность столь откровенного и открытого вооруженного нападения. Были бы звоночки, были бы обязательно.
Но их не было.
Или я действительно чего-то важного не знаю? Нет, все-таки мне бы Михалыч сообщил – столько лет… вместе начинали. Ну, почти вместе. Он немного раньше. Так что же случилось? Черт, гадать можно до бесконечности и все равно ни к чему не придешь, только расстроишься. Хотя я уже и так расстроен – дальше некуда. Фактов нет. И сведений. Точных и достоверных. А по косвенным данным, которые имеются, предположить можно все, что угодно. Вплоть до того, что какие-то загадочные и могущественные силы специально устроили столь хитроумную и кровавую ловушку на меня, Борисова Владимира Ивановича, Стражника Внезеркалья и аналитика-архивиста Приказа 55 лет от роду. Ну а Маша, Никита и Женя, что называется, под руку подвернулись в ходе операции. А что? Очень даже может быть. Если не обращать внимания на множество натяжек и несуразностей. Что-то хреново я сегодня мыслю. Непродуктивно. Оно и понятно – спать давно пора. Молодежи хорошо, она днем выспалась, зная, что предстоит бессонная ночь, а я вот на подобный форс-мажор не рассчитывал…
Тем временем дорожка, по которой они следовали за непонятным грибообразным объектом, привела их к гладкой вогнутой стене и совершенно естественным образом перетекла в широкий арочный коридор, пол которого ощутимо понижался.
– Вход в подземелье? – вслух поинтересовался Женька. – Ну-ну.
– Почему ты так решил? – удивился Никита. – Может быть мы давно под землей.
– Ощущение у меня такое, – пояснил Женька. – Или чувство. Выбирай, что нравится.
– Выбирай не выбирай, – сказала Маша, – а идти нужно за нашим грибом-черепашкой. Кстати, никак не пойму с помощью чего он передвигается. А, мальчики? Ножек у него что-то не видно. И колесиков тоже.
– Как же их будет видно, если мы на него сверху глядим? – Женька включил фонарик. – Ну-ка….
Но «гриб» не стал дожидаться, когда на него направят луч света и, углубившись в коридор на пяток метров, остановился сам.
– Та-ак, – прокомментировал Женька. – Что стоим, чего ждем?
Словно в ответ на его слова, «гриб» заколыхался, вспучился, опал, снова вспучился и начал приобретать новую форму. Это было завораживающее и жутковатое зрелище. Как будто кто-то невидимый быстро и умело лепил из выпуклой лепешки… Что? Вот лепешка превратилась в веретено, раздвоилась внизу, стала толще и короче, сверху появилось шарообразное утолщение…
– Мама дорогая, – пробормотал Женька. – Прямо сотворение человека на глазах у изумленной публики.
– Человечка, – поправила Маша. – На человека материала не хватает. Забавно. Это он сам трансформируется или как?
– Спроси чего полегче, – сказал Никита. – Глядите-ка, по-моему, он никак не может решить, кем ему становиться – мальчиком или девочкой.
И действительно.
У бывшего «гриба», а ныне словно вылепленного из пластилина человечка ростом с невысокую табуретку, несколько раз в быстром темпе появилась, а затем исчезла женская грудь, расширились и вновь сузились бедра, удлинились-укоротились руки и ноги.
– Неведомый создатель явно испытывает затруднения, – сказал Женька. – Машенька, ты не могла бы притвориться мальчиком? Хотя бы на время.
– Вот еще! – фыркнула Маша, приосаниваясь и вызывающе изгибая бедро. – Кто сказал, что венец творения – это мужчина?
Наконец череда изменений прекратилась, и фигурка, напоминающая маленький манекен или куклу с условно мужской фигурой (даже намек на половой член у нее отсутствовал, но и женской груди не было тоже), замерла на месте, словно вглядываясь в стоящих неподалеку людей.
– Глаз нет, а смотрит, – произнес Никита с интонацией, которую сложно было назвать дружелюбной. – Трансформер хренов.
– Никитушка, чего ты такой агрессивный? – промурлыкала Маша. – Не знаю, механизм это или живое существо, но ничего плохого он-оно нам не сделало. По-моему, даже наоборот. Видишь? Оно пытается стать похожим на нас. Для лучшего контакта.
– Ага, – сказал Никита. – Отличная приманка, это верно.
– Фигня, – сказала Маша. – Я не чувствую в нем подвоха. Ну-ка… – Она решительно сунула «беретту» в кобуру под мышку, сделала два шага вперед и присела перед человечком на корточки. – Эй, привет!
– Маша! – одновременно воскликнули Влад, Женька и Никита.
– Спокойно, – не оборачиваясь, посоветовала девушка и протянула к манекенообразному человечку руку: – Здравствуй. Меня зовут Маша. А тебя?
Внимание четверки было полностью сосредоточено на «пластилиновом» человечке, и поэтому ослепительно-белая горизонтальная молния, с сухим треском разорвавшая воздух и прожегшая человечка насквозь, произвела воистину ошеломляющее впечатление.
– Ай! – Маша одернула руку и шлепнулась на задницу.
– Блин! – Никита и Женька присели, выставив перед собой пистолеты, и судорожно поводили стволами, выискивая цель.
– Назад! – скомандовал безоружный Влад, но сам не сдвинулся с места. – Быстро!
Человечек же, в груди которого образовалась дыра размером с детский кулак, будто стек на пол, превратился в шар, перепрыгнул через Машины ноги и со скоростью убегающей от кота мыши скрылся в зимнем саду.
Но это увидели только Влад и Маша, потому что Женька с Никитой голов не повернули.
– Вот они! – крикнул Женька, и его «вальтер» с грохотом выплюнул огонь.
Новая молния, шипя, обожгла стену возле Женькиного плеча.
И тут же дважды подряд выстрелил Никита.
– За угол! – рявкнул Влад.
На этот раз его послушались, и группа организованно покинула коридор.
– Ты видел?! – возбужденно крикнул Женька. – Никита, ты его видел?!
– Ни хрена я не видел, – тоже излишне громко ответил Никита. – Мелькнуло что-то темное в том конце коридора. И тут же молния прилетела. Это в нас стреляли?
– Нет, блин, это нам дорогу пытались осветить, – сказал Женька, не скрывая сарказма. – Слава богу, неудачно. Но первый раз в человечка-трансформера попали. Суки.
– Какое-то импульсное оружие? – предположил Влад. – Я всегда думал, что это чистая фантастика.
– Все, что с нами происходит, по-моему, чистая фантастика и есть, – сказал Никита. – Жень, ты-то хоть разглядел, кто это был?
– Слишком быстро, далеко и темно, – покачал головой Женька. – Выскочил слева, пальнул и скрылся за углом по ходу. То есть справа. Но фигура человеческая. Кажется. Сейчас поглядим.
Он прижался спиной к стене, быстро выглянул в коридор, убрал голову и сообщил:
– Никого. Ну, что делать будем? Атаковать?
– Ни в коем случае, – сказал Влад. – Глупо. Мы не знаем, кто нам противостоит и противостоит ли вообще. Возможно, все это чистое недоразумение. А если даже и враждебные действия, то оружие у противника, как мне кажется, мощнее и эффективнее нашего.
– И мы не знаем, сколько их, – подала голос Маша. – Видели вы одного. А на самом деле?
– Значит, отступаем? – осведомился Никита.
– Да, – кивнул Влад. – Надо найти какое-нибудь защищенное место, где можно было бы отдохнуть и подумать. Не знаю, как вы, мальчики и девочки, а я устал. Хорошо бы немного поспать.
– И поесть, – добавила Маша. – Что-то я от всех этих волнений изрядно проголодалась.
Глава 19
Глава 20
Кто и зачем на нас напал, убил людей и разгромил Приказ? Игры ФСБ? Все может быть, но вряд ли. То есть маловероятно. Мы им никак не мешаем и даже наоборот. Я, разумеется, всего не знаю, но общая, скажем так, парадигма наших тайных и совсем тайных отношений с властью не позволяет предположить возможность столь откровенного и открытого вооруженного нападения. Были бы звоночки, были бы обязательно.
Но их не было.
Или я действительно чего-то важного не знаю? Нет, все-таки мне бы Михалыч сообщил – столько лет… вместе начинали. Ну, почти вместе. Он немного раньше. Так что же случилось? Черт, гадать можно до бесконечности и все равно ни к чему не придешь, только расстроишься. Хотя я уже и так расстроен – дальше некуда. Фактов нет. И сведений. Точных и достоверных. А по косвенным данным, которые имеются, предположить можно все, что угодно. Вплоть до того, что какие-то загадочные и могущественные силы специально устроили столь хитроумную и кровавую ловушку на меня, Борисова Владимира Ивановича, Стражника Внезеркалья и аналитика-архивиста Приказа 55 лет от роду. Ну а Маша, Никита и Женя, что называется, под руку подвернулись в ходе операции. А что? Очень даже может быть. Если не обращать внимания на множество натяжек и несуразностей. Что-то хреново я сегодня мыслю. Непродуктивно. Оно и понятно – спать давно пора. Молодежи хорошо, она днем выспалась, зная, что предстоит бессонная ночь, а я вот на подобный форс-мажор не рассчитывал…
Тем временем дорожка, по которой они следовали за непонятным грибообразным объектом, привела их к гладкой вогнутой стене и совершенно естественным образом перетекла в широкий арочный коридор, пол которого ощутимо понижался.
– Вход в подземелье? – вслух поинтересовался Женька. – Ну-ну.
– Почему ты так решил? – удивился Никита. – Может быть мы давно под землей.
– Ощущение у меня такое, – пояснил Женька. – Или чувство. Выбирай, что нравится.
– Выбирай не выбирай, – сказала Маша, – а идти нужно за нашим грибом-черепашкой. Кстати, никак не пойму с помощью чего он передвигается. А, мальчики? Ножек у него что-то не видно. И колесиков тоже.
– Как же их будет видно, если мы на него сверху глядим? – Женька включил фонарик. – Ну-ка….
Но «гриб» не стал дожидаться, когда на него направят луч света и, углубившись в коридор на пяток метров, остановился сам.
– Та-ак, – прокомментировал Женька. – Что стоим, чего ждем?
Словно в ответ на его слова, «гриб» заколыхался, вспучился, опал, снова вспучился и начал приобретать новую форму. Это было завораживающее и жутковатое зрелище. Как будто кто-то невидимый быстро и умело лепил из выпуклой лепешки… Что? Вот лепешка превратилась в веретено, раздвоилась внизу, стала толще и короче, сверху появилось шарообразное утолщение…
– Мама дорогая, – пробормотал Женька. – Прямо сотворение человека на глазах у изумленной публики.
– Человечка, – поправила Маша. – На человека материала не хватает. Забавно. Это он сам трансформируется или как?
– Спроси чего полегче, – сказал Никита. – Глядите-ка, по-моему, он никак не может решить, кем ему становиться – мальчиком или девочкой.
И действительно.
У бывшего «гриба», а ныне словно вылепленного из пластилина человечка ростом с невысокую табуретку, несколько раз в быстром темпе появилась, а затем исчезла женская грудь, расширились и вновь сузились бедра, удлинились-укоротились руки и ноги.
– Неведомый создатель явно испытывает затруднения, – сказал Женька. – Машенька, ты не могла бы притвориться мальчиком? Хотя бы на время.
– Вот еще! – фыркнула Маша, приосаниваясь и вызывающе изгибая бедро. – Кто сказал, что венец творения – это мужчина?
Наконец череда изменений прекратилась, и фигурка, напоминающая маленький манекен или куклу с условно мужской фигурой (даже намек на половой член у нее отсутствовал, но и женской груди не было тоже), замерла на месте, словно вглядываясь в стоящих неподалеку людей.
– Глаз нет, а смотрит, – произнес Никита с интонацией, которую сложно было назвать дружелюбной. – Трансформер хренов.
– Никитушка, чего ты такой агрессивный? – промурлыкала Маша. – Не знаю, механизм это или живое существо, но ничего плохого он-оно нам не сделало. По-моему, даже наоборот. Видишь? Оно пытается стать похожим на нас. Для лучшего контакта.
– Ага, – сказал Никита. – Отличная приманка, это верно.
– Фигня, – сказала Маша. – Я не чувствую в нем подвоха. Ну-ка… – Она решительно сунула «беретту» в кобуру под мышку, сделала два шага вперед и присела перед человечком на корточки. – Эй, привет!
– Маша! – одновременно воскликнули Влад, Женька и Никита.
– Спокойно, – не оборачиваясь, посоветовала девушка и протянула к манекенообразному человечку руку: – Здравствуй. Меня зовут Маша. А тебя?
Внимание четверки было полностью сосредоточено на «пластилиновом» человечке, и поэтому ослепительно-белая горизонтальная молния, с сухим треском разорвавшая воздух и прожегшая человечка насквозь, произвела воистину ошеломляющее впечатление.
– Ай! – Маша одернула руку и шлепнулась на задницу.
– Блин! – Никита и Женька присели, выставив перед собой пистолеты, и судорожно поводили стволами, выискивая цель.
– Назад! – скомандовал безоружный Влад, но сам не сдвинулся с места. – Быстро!
Человечек же, в груди которого образовалась дыра размером с детский кулак, будто стек на пол, превратился в шар, перепрыгнул через Машины ноги и со скоростью убегающей от кота мыши скрылся в зимнем саду.
Но это увидели только Влад и Маша, потому что Женька с Никитой голов не повернули.
– Вот они! – крикнул Женька, и его «вальтер» с грохотом выплюнул огонь.
Новая молния, шипя, обожгла стену возле Женькиного плеча.
И тут же дважды подряд выстрелил Никита.
– За угол! – рявкнул Влад.
На этот раз его послушались, и группа организованно покинула коридор.
– Ты видел?! – возбужденно крикнул Женька. – Никита, ты его видел?!
– Ни хрена я не видел, – тоже излишне громко ответил Никита. – Мелькнуло что-то темное в том конце коридора. И тут же молния прилетела. Это в нас стреляли?
– Нет, блин, это нам дорогу пытались осветить, – сказал Женька, не скрывая сарказма. – Слава богу, неудачно. Но первый раз в человечка-трансформера попали. Суки.
– Какое-то импульсное оружие? – предположил Влад. – Я всегда думал, что это чистая фантастика.
– Все, что с нами происходит, по-моему, чистая фантастика и есть, – сказал Никита. – Жень, ты-то хоть разглядел, кто это был?
– Слишком быстро, далеко и темно, – покачал головой Женька. – Выскочил слева, пальнул и скрылся за углом по ходу. То есть справа. Но фигура человеческая. Кажется. Сейчас поглядим.
Он прижался спиной к стене, быстро выглянул в коридор, убрал голову и сообщил:
– Никого. Ну, что делать будем? Атаковать?
– Ни в коем случае, – сказал Влад. – Глупо. Мы не знаем, кто нам противостоит и противостоит ли вообще. Возможно, все это чистое недоразумение. А если даже и враждебные действия, то оружие у противника, как мне кажется, мощнее и эффективнее нашего.
– И мы не знаем, сколько их, – подала голос Маша. – Видели вы одного. А на самом деле?
– Значит, отступаем? – осведомился Никита.
– Да, – кивнул Влад. – Надо найти какое-нибудь защищенное место, где можно было бы отдохнуть и подумать. Не знаю, как вы, мальчики и девочки, а я устал. Хорошо бы немного поспать.
– И поесть, – добавила Маша. – Что-то я от всех этих волнений изрядно проголодалась.
Глава 19
Пять пуль для Пятиглазого
Хороший ресторан, по моему мнению, отличается от плохого, кроме всего прочего, тем, что его обслуживающий персонал не заставляет клиентов долго ждать. Кроме тех случаев, когда это вызвано, будем говорить, производственной необходимостью. Каковая необходимость в хорошем – подчеркиваю – ресторане может быть связана только с заказом того же клиента, потому что на приготовление блюда, а также доставку экзотического продукта или редкого напитка требуется время. Само же обслуживание и расчет должны осуществляться быстро и четко. И, конечно же, без обмана. Для того и существуют чаевые, дабы не подвергать человека искушению.
Ресторан «Лермонтов» оказался хорошим – официант, обслуживающий наш столик, материализовался по первому знаку, словно из воздуха, и расчет тоже принес быстро.
Я, не поскупившись, расплатился, и мы с Мартой вышли на Тверской бульвар.
Народу и машин было немного. Где-то за Садовым кольцом горел великолепный закат, окрашивая облака над нами прозрачными огненными красками, и вся Москва казалась в эту редкую вечернюю минуту тихой и умиротворенной.
– Как хорошо, – вздохнула Марта. – Даже не верится, что нужно куда-то убегать.
– Внешность обманчива, – сказал я. – Не назвал бы Москву великой лгуньей, но и всей правды она не говорит.
– А в скольких Первопрестольных ты побывал? – спросила Марта. – Я лично – в двух. Не считая родной.
– Для меня это пятая, – сообщил я, жестом подзывая такси. – Но я в Приказе давно, и лет мне, как ты, вероятно, заметила, не так уж и мало.
– В самый раз, – сказала Марта и плотно взяла меня под руку. – Меня устраивает.
Конечно, я не мог изучить как следует эту Москву за то недолгое время, что в ней находился. Но и трех поездок на такси хватило, чтобы понять: пробок здесь было не в пример меньше, нежели в моей родной столице. Вообще, я давно заметил, что по этому показателю моя Москва не имеет конкурентов во всех известных нам альтернативках. Так что закат еще не успел совсем остыть, как мы были на месте.
На то, чтобы бросить в сумку зубную щетку с бритвой и нацепить под пиджак кобуру с «береттой», много времени не нужно, и меня порадовало, что Марта от меня не сильно отстала (я давно заметил, что женщины, когда надо, могут собраться быстрее любого мужчины), – через десять минут мы уже выходили из подъезда в вечерние московские сумерки.
Автомобиль, на котором мы собирались ехать в Крым (Марта рассказала мне о нем по дороге из ресторана), стоял неподалеку, на другой стороне двора, и здесь же, возле него, нас поджидала засада.
Даже не знаю, как мне удалось ее почувствовать – видимо, сказался недавний опыт, приобретенный в террористическом подполье моей последней альтернативки. Как бы то ни было, но огонек сигареты, мигнувший в салоне автомобиля, стоящего сразу за нашим, и три темных силуэта в другой машине, припаркованной непосредственно перед автомобилем Марты, меня не просто насторожили – это было похоже на то, как если бы кто-то, кому я безмерно доверяю, заорал мне прямо в ухо: «Берегись!»
– Назад, – пробормотал я сквозь зубы и крепко взял Марту за локоть.
– Что такое?
– Твою машину пасут. Уходим. Будем надеяться, что нас не заметили.
Но нас заметили.
Стоило нам развернуться и направиться в другую сторону, как сзади отчетливо хлопнули-чмокнули автомобильные двери, и раздался чей-то решительный окрик:
– Стоять на месте! Эй, вы, двое!
– А вот хрен вам, – пробормотал я, вытаскивая на ходу «беретту». – Беги, Марта. Вон туда, за гаражи, и жди меня там. Я догоню.
– Но…
– Ходу! – я подтолкнул девушку в спину, обернулся и без предупреждения трижды подряд выстрелил по трем темным силуэтам, которые двигались к нам через двор.
До них было около тридцати метров. Далековато, но как минимум один раз я попал – крик боли и ярости стал лучшим подтверждением этому. К тому же если двое залегли, то один, как мне показалось, явно упал. Для острастки я выстрелил еще дважды и кинулся догонять Марту.
За гаражи мы забежали одновременно. Нам повезло, и здесь не оказалось ни единой живой души, что значительно облегчало задачу. Преследователи также не торопились лезть под мои пули, и я подумал, что все обязательно получится. Главное – действовать быстро и без суеты.
– Извини, родная, – сказал я Марте, обнимая ее за талию, – но твой план отменяется, и у нас только один шанс. Стой и не шевелись. Попробуем исчезнуть.
Я не «щупач», но основами настройки на альтернативку с помощью ручного переносного Камня владеют все Стражники. Так же, как и умением в критической ситуации концентрировать все свое внимание и силы на поставленной задаче.
А задача у тебя, мельком подумал я, сейчас только одна – убраться отсюда домой, и как можно скорее. Ну, Стражник, давай.
Погони не существует, на остальное и вовсе плевать.
Только ты, Камень и твой чистый разум.
Ну и сердце еще.
Бум-бум-бум. Ровные и спокойные удары.
Все будет хорошо, ты умеешь это делать, и ты это сделаешь. Вот уже задрожал и засветился воздух рядом, окутывая нас спасительным коконом… загудела басовито неведомая и невидимая струна… еще чуть-чуть… а-ах!
Вот он.
Переход.
– Тихо-тихо, уже все, – ноги у Марты явно ослабели, и я с удовольствием прижал ее к себе, поддерживая. – Теперь нас точно никто не догонит.
– Все нормально, извини, это я от неожиданности, – она чуть отстранилась, глядя мне за спину. – Куда это мы попали… Сзади! – Ее зрачки мгновенно расширились чуть ли не во всю радужку, и я, не раздумывая, крутнулся на месте, роняя на пол сумку и разворачиваясь лицом к неведомой опасности.
В магазине моей «беретты» оставалось еще семь патронов, и пять из них я всадил в стоящее передо мной метрах в семи-восьми существо со всей скоростью, на которую только был способен.
Уж больно опасным оно выглядело, а старый закон стрелков Дикого Запада, гласящий: «Стреляй первым, если хочешь остаться в живых», еще никто не отменял. Да и не смог бы отменить.
Грохот выстрелов ударил в уши.
Существо (очень, очень напоминающее человека, но не человек) влипло в стену позади себя, выронило из верхних конечностей весьма похожий на оружие предмет и, оставляя на светло-кремовой поверхности кровавые полосы, сползло на пол, где дернулось несколько раз в агонии и затихло.
– Кажется, готов, – произнес я не своим голосом и откашлялся. – Или готово. Спасибо, Марта. Вовремя.
– Господи, кто это? – голос Марты доносился до меня словно сквозь вату – на открытом пространстве «беретта» не особо громогласна, но в помещении… – Страшный…
Не опуская пистолет, я медленно приблизился к убитому.
Это действительно напоминало человека.
До омерзения.
Никогда я не считал себя особо брезгливым по отношению к различного рода и вида живым существам, и некоторую гадливость у меня могли вызвать разве что ни в чем не повинные сколопендры, но здесь я невольно поморщился и задержал дыхание, хотя запах сгоревшего пороха в любом случае забил бы всякий другой, за исключением, пожалуй, трупной вони.
Четыре пули вошли существу в грудь, и только одна попала точно в лоб, разворотив затылочную часть черепа. Так что его «лицо» и все остальное я мог рассмотреть очень хорошо.
Рост около двух метров или немного больше. Одето в нечто вроде длинной коричневатой безрукавки навыпуск с тремя карманами по бокам и спереди, а также узкие, заправленные в короткие сапоги штаны. Очень бледная, грязно-серого оттенка, плотная и скользкая на вид кожа. Мощная короткая шея. Полное отсутствие волос. Пять маленьких, расположенных наподобие олимпийских колец и закрытых полупрозрачной пленкой круглых глаз (я предположил, что это именно глаза). Носа нет совсем, а на месте ушей – два пучка обвисших, достающих до плеч, тонких щупалец, вызвавших во мне смутные ассоциации с каким-то то ли кинематографическим, то ли книжным образом, который я напрочь забыл. Ощерившийся рот более всего походил на безгубую пасть некой рептилии, с двумя жевательными пластинами вместо зубов. Очень длинные по сравнению с человеческими пропорциями плечи и бедра. По семь пальцев на руках.
Продолжая держать существо на мушке и помня о том, что в голливудских фильмах подобные твари оживают в самый неожиданный момент, я пихнул чудище ногой.
Никакой реакции.
Пихнул сильнее.
Ноль.
– Кажется, готов, – повторил я и понял, что начинается адреналиновый отходняк, – хотелось болтать без умолку, хвастаться одержанной победой, ходить гоголем и всячески радоваться жизни. Это только в книгах и вестернах герой после боя остается таким же невозмутимым и спокойным, как всегда. В жизни все немного иначе.
«Не торопись, – предостерег меня внутренний голос. – Очень может быть, что этот монстр был здесь не один. И вообще, неплохо бы определиться для начала, где мы находимся. Согласись, что на северную окраину Москвы, какой бы она ни была, это мало похоже».
Да уж.
Я огляделся.
Высокое кубообразное помещение без окон и какой бы то ни было мебели, из которого в противоположные стороны вело два коридора. Приглушенный свет, исходящий, кажется, непосредственно от стен и потолка. Совершенно незнакомое место. Не будит во мне никаких внятных ассоциаций.
Склад?
Впрочем, с тем же успехом это может оказаться магазином, офисом или заводом. А также учебным заведением или жильем. Ладно, хрен с ней, идентификацией помещения. Откуда взялся этот… пятиглазый, с пучками щупалец вместо ушей и семью пальцами на руках? Пришелец-инопланетянин? На Земле таких нет. Насколько мне известно. Ни в одной из альтернативок. Там вообще с пришельцами из космоса напряженка, и все разговоры о них только разговорами и остаются. Ч-черт, вот же незадача. Вернее, именно что задача. Из огня да в полымя.
– С пистолетом управляться умеешь? – спросил я Марту. Она чуть побледнела против обычного, но глаза блестели решительно.
– Держала в руках. А что?
– На, – я протянул ей «беретту» рукоятью вперед, – посторожи.
– А ты?
– А я этого пятиглазого обыщу. На всякий случай. Патрон в стволе, учти. Второй – в магазине. При нужде можно немедленно стрелять. Целься, жми на спусковой крючок, и пуля вылетит. Представь себе, что это не пистолет, а фотоаппарат. Отдача не очень большая, чай, «беретта», а не какой-нибудь «магнум»…
Сообразив, что несу какую-то чушь, я умолк, присел на корточки и первым делом ухватился за оружие Пятиглазого.
Если, разумеется, это было оружие.
С другой стороны, чтобы это еще могло быть? Ну… допустим, перфоратор. Или просто большая инопланетная дрель. Шуруповерт и монтажный пистолет в одном флаконе. Строительный инструмент, в общем. С лентой-ремнем для ношения на плече, груди или за спиной.
Смешно.
Но с другой стороны, почему бы и нет? Представим себе, что это какой-нибудь местный рабочий. Мы же не знаем, где мы? Не знаем. Вот и представим. Строительный, значит, рабочий. Делал тут ремонт. Вдруг откуда не возьмись материализуются двое каких-то чудищ-страшилищ. Что делает рабочий? Правильно. Выставляет перед собой перфоратор от страха и делает вид, что он сам будет опаснее любой опасности. На всякий случай. А что в ответ совершают эти двое уродов? Вместо того чтобы до икоты и мокрых штанов испугаться или хотя бы представиться, они орут и открывают огонь на поражение. И, натурально, поражают.
Насмерть.
Финита.
Н-да, а вот теперь не смешно. И тем не менее давайте все же разберемся.
Так… Это явно рукоять. Длинная – как раз под семь пальцев. А эта клавиша прямо так и просится, чтобы ее нажали. Ну-ка…
Я направил «дрель-перфоратор» в потолок…
– Внимание!
…и нажал клавишу.
Ничего не произошло.
Хм. А вот этот вот рычажок вполне может быть предохранителем.
Так и есть. На этот раз «перфоратор», словно пойманная рыба, дернулся в моих руках и с треском выплюнул в потолок самую натуральную молнию.
Было темновато, но я разглядел, что место, куда молния вонзилась, почернело и даже, кажется, обуглилось.
Значит, все-таки оружие. Хотя черт его знает, какие у местных строительных рабочих могут быть инструменты. А вдруг это сварочный аппарат? Все, отставить, эдак свое же воображение доведет меня, пожалуй, до полного абсурда.
– И все равно моя «беретта» круче, – объявил я и подмигнул Марте, которая улыбнулась мне в ответ краем рта.
Обыск пятиглазого ничего не дал.
Все три его кармана на длинной «безрукавке» оказались пусты, словно кошелек алкоголика после недельного запоя, а других карманов на одежде не обнаружилось.
– Ни хрена у него больше нет, кроме этого ружьеца, – сообщил я, выпрямляясь. – Даже странно.
– Почему странно?
– Возьми нас. И оружие, и две сумки – твоя и моя. С необходимыми вещами. А у него только оружие. О чем это говорит?
– Понятия не имею, – хмыкнула Марта. – Может быть о том, что он местный?
– Хорошая мысль, – кивнул я. – Но тогда мы с тобой попали в очень неприятное место.
– Давай попробуем еще разок твоим Камнем воспользоваться? – предложила Марта.
– И еще одна хорошая мысль, – кивнул я. – Поздравляю. Давай. Только вначале…
Я достал из сумки цифровой фотоаппарат и сделал несколько снимков пятиглазого с разных ракурсов.
Марта хихикнула.
– Угу, – не отрываясь от видоискателя, согласился я. – Сам знаю, что похож на судебного фотографа из дешевого сериала.
– Мысли угадываешь, – вздохнула Марта. – И всего-то на вторые сутки знакомства.
– Это хорошо или плохо? – осведомился я, спрятал фотоаппарат и наконец закурил.
– Тоже хочу, – сказала Марта, и я дал ей сигарету и поднес огня. – Спасибо. Это не хорошо и не плохо. Пока это странно. Странно для меня.
Молча мы докурили сигареты и попробовали перейти в мою реальность еще раз. Не вышло.
– Глухо, – констатировал я. – Ни ответа, ни привета. Такое впечатление, что Камень умер.
– Так не бывает, – неуверенно заметила Марта.
– Все, чего раньше не было, когда-нибудь случается, – вздохнул я. – Может, конечно, и не умер. Но работать здесь он не хочет. Сюда доставил, а вот отсюда…
– А если… – Марта замялась.
– Что?
– Если мне попробовать? Понимаю, что просьба неэтична, но в нашей ситуации…
– Хочешь сказать, что вы, женщины, чувствительней нас, мужиков-чурбанов? – ухмыльнулся я и стянул с руки браслет. – На, действуй. Только не к тебе, нас там поджидают с нетерпением, и лично я их ожидания оправдывать не собираюсь. Давай в какую-нибудь альтернативку. Сможешь?
– Постараюсь изо всех сил.
Марта аккуратно надела на левую руку браслет, и мы снова обнялись.
Я стоял, вдыхал апрельский запах ее волос и думал о том, что пока эта девушка меня не разочаровывает. Нигде. Ни в постели, ни в ресторане, ни в опасности. Прямо даже как-то это волнительно.
– Ничего, – разочарованно выдохнула Марта, отстраняясь. – Ни-че-го. Ты прав. Глухо.
Она сняла браслет и отдала его мне.
– Ну и хрен с ним, – нарочито бодрым тоном объявил я. – Зато мы живы и здоровы и постараемся остаться таковыми впредь. Ну что, пошли на разведку?
– Пошли, – согласилась Марта. – А что с этим делать? – она кивнула на труп Пятиглазого.
– А что мы можем сделать? Пусть здесь лежит. До поры до времени. Не с собой же его тащить.
Я снарядил магазин «беретты» до положенных 12 патронов, снова вручил пистолет Марте, сам вооружился «сварочным аппаратом» пятиглазого, и мы пошли на разведку.
Ресторан «Лермонтов» оказался хорошим – официант, обслуживающий наш столик, материализовался по первому знаку, словно из воздуха, и расчет тоже принес быстро.
Я, не поскупившись, расплатился, и мы с Мартой вышли на Тверской бульвар.
Народу и машин было немного. Где-то за Садовым кольцом горел великолепный закат, окрашивая облака над нами прозрачными огненными красками, и вся Москва казалась в эту редкую вечернюю минуту тихой и умиротворенной.
– Как хорошо, – вздохнула Марта. – Даже не верится, что нужно куда-то убегать.
– Внешность обманчива, – сказал я. – Не назвал бы Москву великой лгуньей, но и всей правды она не говорит.
– А в скольких Первопрестольных ты побывал? – спросила Марта. – Я лично – в двух. Не считая родной.
– Для меня это пятая, – сообщил я, жестом подзывая такси. – Но я в Приказе давно, и лет мне, как ты, вероятно, заметила, не так уж и мало.
– В самый раз, – сказала Марта и плотно взяла меня под руку. – Меня устраивает.
Конечно, я не мог изучить как следует эту Москву за то недолгое время, что в ней находился. Но и трех поездок на такси хватило, чтобы понять: пробок здесь было не в пример меньше, нежели в моей родной столице. Вообще, я давно заметил, что по этому показателю моя Москва не имеет конкурентов во всех известных нам альтернативках. Так что закат еще не успел совсем остыть, как мы были на месте.
На то, чтобы бросить в сумку зубную щетку с бритвой и нацепить под пиджак кобуру с «береттой», много времени не нужно, и меня порадовало, что Марта от меня не сильно отстала (я давно заметил, что женщины, когда надо, могут собраться быстрее любого мужчины), – через десять минут мы уже выходили из подъезда в вечерние московские сумерки.
Автомобиль, на котором мы собирались ехать в Крым (Марта рассказала мне о нем по дороге из ресторана), стоял неподалеку, на другой стороне двора, и здесь же, возле него, нас поджидала засада.
Даже не знаю, как мне удалось ее почувствовать – видимо, сказался недавний опыт, приобретенный в террористическом подполье моей последней альтернативки. Как бы то ни было, но огонек сигареты, мигнувший в салоне автомобиля, стоящего сразу за нашим, и три темных силуэта в другой машине, припаркованной непосредственно перед автомобилем Марты, меня не просто насторожили – это было похоже на то, как если бы кто-то, кому я безмерно доверяю, заорал мне прямо в ухо: «Берегись!»
– Назад, – пробормотал я сквозь зубы и крепко взял Марту за локоть.
– Что такое?
– Твою машину пасут. Уходим. Будем надеяться, что нас не заметили.
Но нас заметили.
Стоило нам развернуться и направиться в другую сторону, как сзади отчетливо хлопнули-чмокнули автомобильные двери, и раздался чей-то решительный окрик:
– Стоять на месте! Эй, вы, двое!
– А вот хрен вам, – пробормотал я, вытаскивая на ходу «беретту». – Беги, Марта. Вон туда, за гаражи, и жди меня там. Я догоню.
– Но…
– Ходу! – я подтолкнул девушку в спину, обернулся и без предупреждения трижды подряд выстрелил по трем темным силуэтам, которые двигались к нам через двор.
До них было около тридцати метров. Далековато, но как минимум один раз я попал – крик боли и ярости стал лучшим подтверждением этому. К тому же если двое залегли, то один, как мне показалось, явно упал. Для острастки я выстрелил еще дважды и кинулся догонять Марту.
За гаражи мы забежали одновременно. Нам повезло, и здесь не оказалось ни единой живой души, что значительно облегчало задачу. Преследователи также не торопились лезть под мои пули, и я подумал, что все обязательно получится. Главное – действовать быстро и без суеты.
– Извини, родная, – сказал я Марте, обнимая ее за талию, – но твой план отменяется, и у нас только один шанс. Стой и не шевелись. Попробуем исчезнуть.
Я не «щупач», но основами настройки на альтернативку с помощью ручного переносного Камня владеют все Стражники. Так же, как и умением в критической ситуации концентрировать все свое внимание и силы на поставленной задаче.
А задача у тебя, мельком подумал я, сейчас только одна – убраться отсюда домой, и как можно скорее. Ну, Стражник, давай.
Погони не существует, на остальное и вовсе плевать.
Только ты, Камень и твой чистый разум.
Ну и сердце еще.
Бум-бум-бум. Ровные и спокойные удары.
Все будет хорошо, ты умеешь это делать, и ты это сделаешь. Вот уже задрожал и засветился воздух рядом, окутывая нас спасительным коконом… загудела басовито неведомая и невидимая струна… еще чуть-чуть… а-ах!
Вот он.
Переход.
– Тихо-тихо, уже все, – ноги у Марты явно ослабели, и я с удовольствием прижал ее к себе, поддерживая. – Теперь нас точно никто не догонит.
– Все нормально, извини, это я от неожиданности, – она чуть отстранилась, глядя мне за спину. – Куда это мы попали… Сзади! – Ее зрачки мгновенно расширились чуть ли не во всю радужку, и я, не раздумывая, крутнулся на месте, роняя на пол сумку и разворачиваясь лицом к неведомой опасности.
В магазине моей «беретты» оставалось еще семь патронов, и пять из них я всадил в стоящее передо мной метрах в семи-восьми существо со всей скоростью, на которую только был способен.
Уж больно опасным оно выглядело, а старый закон стрелков Дикого Запада, гласящий: «Стреляй первым, если хочешь остаться в живых», еще никто не отменял. Да и не смог бы отменить.
Грохот выстрелов ударил в уши.
Существо (очень, очень напоминающее человека, но не человек) влипло в стену позади себя, выронило из верхних конечностей весьма похожий на оружие предмет и, оставляя на светло-кремовой поверхности кровавые полосы, сползло на пол, где дернулось несколько раз в агонии и затихло.
– Кажется, готов, – произнес я не своим голосом и откашлялся. – Или готово. Спасибо, Марта. Вовремя.
– Господи, кто это? – голос Марты доносился до меня словно сквозь вату – на открытом пространстве «беретта» не особо громогласна, но в помещении… – Страшный…
Не опуская пистолет, я медленно приблизился к убитому.
Это действительно напоминало человека.
До омерзения.
Никогда я не считал себя особо брезгливым по отношению к различного рода и вида живым существам, и некоторую гадливость у меня могли вызвать разве что ни в чем не повинные сколопендры, но здесь я невольно поморщился и задержал дыхание, хотя запах сгоревшего пороха в любом случае забил бы всякий другой, за исключением, пожалуй, трупной вони.
Четыре пули вошли существу в грудь, и только одна попала точно в лоб, разворотив затылочную часть черепа. Так что его «лицо» и все остальное я мог рассмотреть очень хорошо.
Рост около двух метров или немного больше. Одето в нечто вроде длинной коричневатой безрукавки навыпуск с тремя карманами по бокам и спереди, а также узкие, заправленные в короткие сапоги штаны. Очень бледная, грязно-серого оттенка, плотная и скользкая на вид кожа. Мощная короткая шея. Полное отсутствие волос. Пять маленьких, расположенных наподобие олимпийских колец и закрытых полупрозрачной пленкой круглых глаз (я предположил, что это именно глаза). Носа нет совсем, а на месте ушей – два пучка обвисших, достающих до плеч, тонких щупалец, вызвавших во мне смутные ассоциации с каким-то то ли кинематографическим, то ли книжным образом, который я напрочь забыл. Ощерившийся рот более всего походил на безгубую пасть некой рептилии, с двумя жевательными пластинами вместо зубов. Очень длинные по сравнению с человеческими пропорциями плечи и бедра. По семь пальцев на руках.
Продолжая держать существо на мушке и помня о том, что в голливудских фильмах подобные твари оживают в самый неожиданный момент, я пихнул чудище ногой.
Никакой реакции.
Пихнул сильнее.
Ноль.
– Кажется, готов, – повторил я и понял, что начинается адреналиновый отходняк, – хотелось болтать без умолку, хвастаться одержанной победой, ходить гоголем и всячески радоваться жизни. Это только в книгах и вестернах герой после боя остается таким же невозмутимым и спокойным, как всегда. В жизни все немного иначе.
«Не торопись, – предостерег меня внутренний голос. – Очень может быть, что этот монстр был здесь не один. И вообще, неплохо бы определиться для начала, где мы находимся. Согласись, что на северную окраину Москвы, какой бы она ни была, это мало похоже».
Да уж.
Я огляделся.
Высокое кубообразное помещение без окон и какой бы то ни было мебели, из которого в противоположные стороны вело два коридора. Приглушенный свет, исходящий, кажется, непосредственно от стен и потолка. Совершенно незнакомое место. Не будит во мне никаких внятных ассоциаций.
Склад?
Впрочем, с тем же успехом это может оказаться магазином, офисом или заводом. А также учебным заведением или жильем. Ладно, хрен с ней, идентификацией помещения. Откуда взялся этот… пятиглазый, с пучками щупалец вместо ушей и семью пальцами на руках? Пришелец-инопланетянин? На Земле таких нет. Насколько мне известно. Ни в одной из альтернативок. Там вообще с пришельцами из космоса напряженка, и все разговоры о них только разговорами и остаются. Ч-черт, вот же незадача. Вернее, именно что задача. Из огня да в полымя.
– С пистолетом управляться умеешь? – спросил я Марту. Она чуть побледнела против обычного, но глаза блестели решительно.
– Держала в руках. А что?
– На, – я протянул ей «беретту» рукоятью вперед, – посторожи.
– А ты?
– А я этого пятиглазого обыщу. На всякий случай. Патрон в стволе, учти. Второй – в магазине. При нужде можно немедленно стрелять. Целься, жми на спусковой крючок, и пуля вылетит. Представь себе, что это не пистолет, а фотоаппарат. Отдача не очень большая, чай, «беретта», а не какой-нибудь «магнум»…
Сообразив, что несу какую-то чушь, я умолк, присел на корточки и первым делом ухватился за оружие Пятиглазого.
Если, разумеется, это было оружие.
С другой стороны, чтобы это еще могло быть? Ну… допустим, перфоратор. Или просто большая инопланетная дрель. Шуруповерт и монтажный пистолет в одном флаконе. Строительный инструмент, в общем. С лентой-ремнем для ношения на плече, груди или за спиной.
Смешно.
Но с другой стороны, почему бы и нет? Представим себе, что это какой-нибудь местный рабочий. Мы же не знаем, где мы? Не знаем. Вот и представим. Строительный, значит, рабочий. Делал тут ремонт. Вдруг откуда не возьмись материализуются двое каких-то чудищ-страшилищ. Что делает рабочий? Правильно. Выставляет перед собой перфоратор от страха и делает вид, что он сам будет опаснее любой опасности. На всякий случай. А что в ответ совершают эти двое уродов? Вместо того чтобы до икоты и мокрых штанов испугаться или хотя бы представиться, они орут и открывают огонь на поражение. И, натурально, поражают.
Насмерть.
Финита.
Н-да, а вот теперь не смешно. И тем не менее давайте все же разберемся.
Так… Это явно рукоять. Длинная – как раз под семь пальцев. А эта клавиша прямо так и просится, чтобы ее нажали. Ну-ка…
Я направил «дрель-перфоратор» в потолок…
– Внимание!
…и нажал клавишу.
Ничего не произошло.
Хм. А вот этот вот рычажок вполне может быть предохранителем.
Так и есть. На этот раз «перфоратор», словно пойманная рыба, дернулся в моих руках и с треском выплюнул в потолок самую натуральную молнию.
Было темновато, но я разглядел, что место, куда молния вонзилась, почернело и даже, кажется, обуглилось.
Значит, все-таки оружие. Хотя черт его знает, какие у местных строительных рабочих могут быть инструменты. А вдруг это сварочный аппарат? Все, отставить, эдак свое же воображение доведет меня, пожалуй, до полного абсурда.
– И все равно моя «беретта» круче, – объявил я и подмигнул Марте, которая улыбнулась мне в ответ краем рта.
Обыск пятиглазого ничего не дал.
Все три его кармана на длинной «безрукавке» оказались пусты, словно кошелек алкоголика после недельного запоя, а других карманов на одежде не обнаружилось.
– Ни хрена у него больше нет, кроме этого ружьеца, – сообщил я, выпрямляясь. – Даже странно.
– Почему странно?
– Возьми нас. И оружие, и две сумки – твоя и моя. С необходимыми вещами. А у него только оружие. О чем это говорит?
– Понятия не имею, – хмыкнула Марта. – Может быть о том, что он местный?
– Хорошая мысль, – кивнул я. – Но тогда мы с тобой попали в очень неприятное место.
– Давай попробуем еще разок твоим Камнем воспользоваться? – предложила Марта.
– И еще одна хорошая мысль, – кивнул я. – Поздравляю. Давай. Только вначале…
Я достал из сумки цифровой фотоаппарат и сделал несколько снимков пятиглазого с разных ракурсов.
Марта хихикнула.
– Угу, – не отрываясь от видоискателя, согласился я. – Сам знаю, что похож на судебного фотографа из дешевого сериала.
– Мысли угадываешь, – вздохнула Марта. – И всего-то на вторые сутки знакомства.
– Это хорошо или плохо? – осведомился я, спрятал фотоаппарат и наконец закурил.
– Тоже хочу, – сказала Марта, и я дал ей сигарету и поднес огня. – Спасибо. Это не хорошо и не плохо. Пока это странно. Странно для меня.
Молча мы докурили сигареты и попробовали перейти в мою реальность еще раз. Не вышло.
– Глухо, – констатировал я. – Ни ответа, ни привета. Такое впечатление, что Камень умер.
– Так не бывает, – неуверенно заметила Марта.
– Все, чего раньше не было, когда-нибудь случается, – вздохнул я. – Может, конечно, и не умер. Но работать здесь он не хочет. Сюда доставил, а вот отсюда…
– А если… – Марта замялась.
– Что?
– Если мне попробовать? Понимаю, что просьба неэтична, но в нашей ситуации…
– Хочешь сказать, что вы, женщины, чувствительней нас, мужиков-чурбанов? – ухмыльнулся я и стянул с руки браслет. – На, действуй. Только не к тебе, нас там поджидают с нетерпением, и лично я их ожидания оправдывать не собираюсь. Давай в какую-нибудь альтернативку. Сможешь?
– Постараюсь изо всех сил.
Марта аккуратно надела на левую руку браслет, и мы снова обнялись.
Я стоял, вдыхал апрельский запах ее волос и думал о том, что пока эта девушка меня не разочаровывает. Нигде. Ни в постели, ни в ресторане, ни в опасности. Прямо даже как-то это волнительно.
– Ничего, – разочарованно выдохнула Марта, отстраняясь. – Ни-че-го. Ты прав. Глухо.
Она сняла браслет и отдала его мне.
– Ну и хрен с ним, – нарочито бодрым тоном объявил я. – Зато мы живы и здоровы и постараемся остаться таковыми впредь. Ну что, пошли на разведку?
– Пошли, – согласилась Марта. – А что с этим делать? – она кивнула на труп Пятиглазого.
– А что мы можем сделать? Пусть здесь лежит. До поры до времени. Не с собой же его тащить.
Я снарядил магазин «беретты» до положенных 12 патронов, снова вручил пистолет Марте, сам вооружился «сварочным аппаратом» пятиглазого, и мы пошли на разведку.
Глава 20
Блуждания
Место казалось вполне защищенным.
Снизу сюда можно было попасть только одним способом – поднявшись на лифте.
«Если это, конечно, можно назвать лифтом», – думал Женька, в который раз с замиранием сердца заглядывая в шахту.
Высоты он боялся всегда, а здесь высота была серьезной. Вполне способной внушить страх заядлому парашютисту или профессиональному строителю-монтажнику. Взрослая была высота. Никак не меньше трехсот метров. А может, и всех четырехсот.
Не было никакой веры в то, что шаг в эту головокружительную пустоту не приведет к падению и неминуемой гибели. Нет, пустота обхватит, удержит, а затем быстро, мягко и беззвучно доставит тебя вниз. А потом, если сразу не покинешь шахту, снова вознесет вверх. На это же самое место. Так вот. Веры в это не было – было знание, что так и произойдет.
Не далее как два часа назад их маленький отряд это знание и приобрел.
На шахту они наткнулись случайно, стараясь подальше уйти от зимнего сада, где произошло боевое взаимодействие неведомо с кем. Они сознательно выбрали иную дорогу – не ту, которой в зимний сад попали. Благо дорог этих было несколько.
Ярко освещенную нишу в стене трудно было не заметить, поскольку они буквально наткнулись на нее, преодолев анфиладу овальных в плане помещений непонятного назначения. Впрочем, здесь все почти имело для них непонятное назначение. За исключением, пожалуй, зимнего сада, который пришлось оставить. Тем больше хотелось узнать назначение хоть чего-то.
Поэтому, наверное, Никита и влез со своим любопытным носом в эту нишу.
Ниша, как уже говорилось, располагалась в стене (а где же еще располагаться нишам!), была довольно большой – впору разместиться всем четверым и еще место останется – и глубокой. Откуда-то сверху ее заливал чистый белый свет, и Никита потом утверждал, что ему как раз больше всего и захотелось обнаружить источник этого света.
Снизу сюда можно было попасть только одним способом – поднявшись на лифте.
«Если это, конечно, можно назвать лифтом», – думал Женька, в который раз с замиранием сердца заглядывая в шахту.
Высоты он боялся всегда, а здесь высота была серьезной. Вполне способной внушить страх заядлому парашютисту или профессиональному строителю-монтажнику. Взрослая была высота. Никак не меньше трехсот метров. А может, и всех четырехсот.
Не было никакой веры в то, что шаг в эту головокружительную пустоту не приведет к падению и неминуемой гибели. Нет, пустота обхватит, удержит, а затем быстро, мягко и беззвучно доставит тебя вниз. А потом, если сразу не покинешь шахту, снова вознесет вверх. На это же самое место. Так вот. Веры в это не было – было знание, что так и произойдет.
Не далее как два часа назад их маленький отряд это знание и приобрел.
На шахту они наткнулись случайно, стараясь подальше уйти от зимнего сада, где произошло боевое взаимодействие неведомо с кем. Они сознательно выбрали иную дорогу – не ту, которой в зимний сад попали. Благо дорог этих было несколько.
Ярко освещенную нишу в стене трудно было не заметить, поскольку они буквально наткнулись на нее, преодолев анфиладу овальных в плане помещений непонятного назначения. Впрочем, здесь все почти имело для них непонятное назначение. За исключением, пожалуй, зимнего сада, который пришлось оставить. Тем больше хотелось узнать назначение хоть чего-то.
Поэтому, наверное, Никита и влез со своим любопытным носом в эту нишу.
Ниша, как уже говорилось, располагалась в стене (а где же еще располагаться нишам!), была довольно большой – впору разместиться всем четверым и еще место останется – и глубокой. Откуда-то сверху ее заливал чистый белый свет, и Никита потом утверждал, что ему как раз больше всего и захотелось обнаружить источник этого света.