Файнток Дэвид. Надежда победителя

   Мне в голову попал камень. Я осел у ворот. В лоб ударил кирпич. Полный мрак.
   – Как вы себя чувствуете, сэр?
   Я лежал в яркой комнате, на лбу было что-то холодное. Сознание прояснилось, я разглядел склонившегося надо мной парня в синей униформе.
   – Вы кто? – слабым голосом спросил я.
   – Патрульный офицер Уэзли Де-Брок, сэр.
   – Где я?
   – В полицейском участке на 175-й улице.
   Я попытался сосредоточиться:
   – Помогите мне сесть.
   – Осторожнее, капитан, у вас серьезные раны. Сейчас я доложу старшему лейтенанту Че, что вы пришли в сознание.
   – Постойте. – Я осмотрел себя. Ладонь была перевязана бинтом, рубашка изорвана, кителя не было. Я взглянул в огромное зеркало во всю стену комнаты. Боже мой! На лбу огромная темно-синяя шишка, под носом засохшая кровь, разбитые губы вспухли. – Красавец. Как на обложке журнала.
   – Вам еще повезло, сэр. В этих трущобах некоторых превращают в мешок костей, а потом жарят.
   – Почему вы не открывали ворота?
   – Мы не могли поверить, что вы решитесь сунуться в этот район, да еще среди ночи; думали, трущобники нас разыгрывают. Правда, какой-то лейтенант из Британии звонил нам раз сто и клялся, что вы обязательно пойдете в трущобы. Он хорошо вас знает.
   Понятно, это Толливер. Вот уж не думал, что так обо мне позаботится.
   – Мистер Де-Брок, почему правительство так запустило этот район? Почему бы не навести здесь порядок армией, если полиция не справляется? – Я похромал к креслу.
   – Затрудняюсь ответить, сэр. – Патрульный Де-Брок печально отвернулся к окну. – Я бы закрыл даже наш полицейский участок. Лучше сдать Бронкс трущобникам, но зато сконцентрировать все силы в Манхэттене, навести порядок хотя бы там.
   – Почему правительство города не идет на это?
   – Все дело в том, что оставшиеся здесь добропорядочные граждане исправно платят налоги, а потому имеют право голоса. Они хотят хоть какой-то зашиты. Именно их голоса не дают правительству убрать отсюда последние полицейские участки.
   – Вы защищаете этих людей?
   – Днем с грехом пополам защищаем, а ночью сами видели, что творится.
   – Но ведь у вас есть оружие! Много оружия.
   – Раньше мы патрулировали и ночью, но в прошлом ноябре трущобники сбили наш вертолет. Трое офицеров погибло. Вы даже не представляете себе, какие тут банды. – В голосе Де-Брока сквозила безысходность. – Я служу в полиции шесть лет, но с таким, как в Бронксе, сталкиваюсь впервые.
   – Моя жена где-то в другом районе. – Иное у меня не укладывалось в голове. Не могла же она добровольно уйти в эти трущобы!
   – Пойду доложу начальнику участка.
   Я осторожно облокотился на спинку кресла. Все тело болело, ныло, саднило. Вскоре торопливо вошел начальник участка.
   – Слава Богу, вы выбрались из этого пекла! – воскликнул он, протягивая мне руку. – Можете остаться у нас до утра, а если желаете, мы отвезем вас на вертолете, куда вам нужно.
   – Найдите мою жену.
   – Пытаемся. Вы же сами видели, в каких условиях приходится работать, здесь у нас не райские кущи.
   Я тяжко вздохнул. Как быть? Похоже, найти кого-нибудь здесь нельзя даже днем, тем более ночью. Торчать тут – зря тратить время. Меня ждет Академия.
   Лапочка, дорогая! Я люблю тебя. Прости, но я ничего не могу для тебя сделать.
   – Ладно, отвезите меня в отель «Шератон».
   – Вызовите вертолет, – приказал начальник Де-Броку.
   – По пути остановимся в клинике. – Я тяжело поднялся. – Там осталась моя сумка.
   Вертолет приземлился на территории клиники. Де-Брок спрыгнул на землю, пошел за моей сумкой. Из будки у ворот выбежал взъерошенный Адам Тенер, заглянул в салон вертолета.
   – Это вы, сэр? Слава Богу! Я уже не знал, что делать! Звонил мистеру Толливеру… – Он в ужасе вытаращился на мою изодранную, окровавленную рубаху, забинтованную кисть, кровоподтек на лбу. Наконец вспомнил устав, вытянулся, отдал честь. – Докладывает гардемарин Тенер! Сэр, хоть вы и приказали мне ждать вас в отеле, но… понимаете…
   – Хватит мямлить! – зарычал я. – Договаривай свои гребаные фразы до конца!
   – Я так беспокоился о вас, – пролепетал он.
   – Извини. – Я отвел взгляд. – Я попал в такую… в такой переплет.
   Де-Брок подбежал к вертолету с сумкой, Адам посторонился.
   – Этот малый полетит с нами? – спросил Де-Брок.
   – Похоже на то, – буркнул я.
   В полете над ночным неприветливым городом Адам помог мне надеть чистую рубашку, но от этого мой вид не стал презентабельнее. Когда я хромал через просторный вестибюль роскошного отеля, обслуга косилась на меня, как на прокаженного. Наконец с помощью Адама я добрался до своего номера, залег в ванну и долго-долго отмокал от трущобской грязи.
   В чистой одежде, в свежих бинтах я устало плюхнулся в кресло, попросил Адама принести телефон, связался с Адмиралтейством.
   – Говорит капитан Сифорт. Соедините меня с адмиралом Дагани. Срочно!
   – В его приемной дежурит капитан Хелгар, сэр, – ответил дежурный лейтенант. – Адмирал сейчас у себя дома и наверняка спит.
   – Разбудите его.
   – На это я имею право лишь в случае боевой тревоги и приравненных к ней ситуаций. Если хотите, соединю вас с капитаном Хелгаром.
   Капитан Хелгар старше меня, значит, приказывать ему я не могу, а драгоценное время уходит. Надо нажать на лейтенантика.
   – Мне нужен Дагани, а не Хелгар! – рявкнул я. – Живо соедините меня с адмиралом! Или я сниму вас с… сниму с вас шкуру!
   В трубке воцарилась тишина. Меня охватили сомнения. А что если фокус не пройдет? Если с должности снимут меня? Дагани охотно воспользуется моим промахом и отправит в отставку.
   Через минуту раздался голос самого адмирала:
   – Дагани слушает.
   – Ник Сифорт.
   – Знаю уже. Лейтенант Шпрей чуть не обоссался. Интересно, что вы ему наболтали?
   – Сэр, у меня большая беда, очень нужна ваша помощь.
   – Что стряслось, Сифорт? – Теперь тон адмирала был совсем другим: серьезным, участливым.
   – Пропала моя жена. – Я бегло, в нескольких фразах, объяснил ему суть происшедшего и добавил:
   – Я отправился на ее поиски в страшной спешке, поэтому вовремя известить вас о своей отлучке не успел, но Толливер сумеет поддерживать на базе порядок, я в нем уверен.
   – Чем мы можем вам помочь?
   – Во-первых, прошу у вас разрешения на отпуск, мне понадобится еще несколько дней; во-вторых, не сообщайте об этом журналистам.
   – Хорошо, Сифорт. Ради Бога, не беспокойтесь, я прекрасно вас понимаю и не собираюсь чинить каких-либо препятствий. Только вот насчет журналистов у меня иное мнение. Почему бы им не сообщить о пропаже вашей жены? Если об этом узнают все, если ее фото появится во всех средствах массовой информации, тогда поиски намного облегчатся.
   – Сэр, вы не представляете себе, что здесь творится. Если трущобники пронюхают о розыске, последствия непредсказуемы. Они могут захватить ее в заложницы и потребовать с меня выкуп, а скорее всего, просто убьют ее. Они ненавидят всех, кто не живет в трущобах.
   – Ладно, как скажете. Что еще для вас сделать?
   – Мне нужны помощники, но я не могу отрывать от работы своих офицеров, в Академии и без того не хватает людей.
   – Обратитесь в отдел кадров Адмиралтейства, я прикажу им дать вам любого, кого назовете.
   Такого великодушия от Дагани я, честно говоря, не ожидал.
   – Сэр, даже не знаю, как вас отблагодарить…
   – Сделайте уступку сенатору Боланду, хоть самую малюсенькую. Не слишком ли многого я от вас требую, капитан?
   Малюсенькую? Пожалуй, это действительно слишком много.
   – Извините, сэр, но… Адмирал ехидно фыркнул.
   – Не знаю, Сифорт, чем вы его так запугали, но он в разговорах со мной почему-то больше не упоминал о своем сыне. Ну, погодите, когда-нибудь я это выясню.
   – Могу рассказать вам об этом прямо сейчас.
   – Не надо, – хихикнул Дагани, – я догадываюсь, этого мне достаточно. А теперь, Ник, разрешишь мне немного вздремнуть?
   – Конечно, сэр! Разумеется! Отдыхайте!
   – Удачи вам в поисках, я помолюсь за вас.
   – Спасибо, сэр.
   – Доброй но…
   – Адмирал! – выпалил я.
   – Что?
   Мне мерещилась тень сержанта Дарвина Свопса. Пришлось набраться духу и признаться начистоту:
   – Недавно я совершил нехороший поступок, угрожал капитану Хигби из отдела кадров, наврал ему, будто у меня есть влиятельные друзья, которые могут стереть его в порошок. – Я затаил дыхание, ожидая взрыва негодования.
   – Ник Сифорт, вы слишком честный человек, – спокойно, с усталым вздохом произнес Дагани.
   – Не понимаю вас, сэр.
   – Видите ли, молодой человек, вы знаете только один космический флот, а на самом деле их два. Один флот охраняет планеты и торговые корабли, сражается с космическими чудовищами. Это настоящий боевой флот. А второй флот, с которым приходится иметь дело мне, ведет сражения на другом фронте. Мы, тыловые бойцы, выбиваем средства для строительства новых кораблей, организуем снабжение, короче, занимаемся совсем другой работой. Первый флот, в котором служили вы, держится на кристальной честности своих офицеров. Во втором флоте дело обстоит несколько иначе. Мы политики, молодой человек, а политика – не вполне чистое дело. Мы вынуждены принимать сынков сенаторов вне конкурса, вынуждены скрывать от журналистов неприятную правду, вынуждены делать много всякого такого, что противоречит привычному вам понятию чести. Такова плата за новые корабли, за высокий конкурс в Академию. Все это делается в интересах настоящего боевого флота. Вот и вам тоже пришлось применить нечестный прием, чтоб заполучить нужного вам офицера. Вы тоже действовали не в своих интересах, а ради Академии. Открою вам маленький секрет: Хигби жаловался мне на вас еще три дня назад. Я убедился, что мы не ошиблись, назначив вас на этот ответственный пост. Вы умело деретесь за свою Академию. Так что, Ник, выбросьте все это из головы, не корите себя, не мучайтесь мнимой виною.
   – Есть, сэр.
   – Доброй ночи. – На этом Дагани положил трубку. Неплохо, кадет. Образ Свопса медленно таял.
   – Что? – вырвалось у меня.
   – Я ничего не говорил, сэр, вам показалось, – удивленно пролепетал Адам.
   – Да я не с тобой разго… – Я прикусил язык. У Адама и без того хватает поводов считать меня сумасшедшим. – Адам, иди спать, только вначале вызови машину и вертолет, пусть прибудут сюда к утру.
   – Есть, сэр.
   Он ушел в свой номер. Я разделся, лег, выключил свет. Надо было набраться сил и наглости для следующего хода. Наконец я снял трубку, набрал номер.
   – Дежурный отдела кадров лейтенант Дервис слушает.
   – Говорит капитан Николас Эвин Сифорт, – самоуверенно начал я. – Приказ адмирала Дагани, приоритет ААА: направить к кораблю «Ватерлоо» шаттл для срочной доставки члена экипажа в космопорт имени фон Вальтера! Завтра в полдень он должен быть тут!
   – Фамилия члена экипажа?
   Сердце стучало молотом. Облизнув пересохшие губы, я произнес имя, которое когда-то хотел забыть навсегда:
   – Эдди Босс.

14

   – Не учи меня жить, Эдгар, я знаю, что делаю! – раздраженно убеждал я Толливера и себя, бросая сквозь стекло телефонной будки рассеянные взгляды на зал ожидания космопорта.
   – С какой стати он будет тебе помогать? – возражал Толливер.
   – Это мои проблемы. Адмирала я уже поставил в известность. Академия по-прежнему на тебе, ты временно исполняешь обязанности ее начальника. А что касается специальных кадетов, я имею в виду Арнвейла, Дрю и Стрица… Честно говоря, не знаю, что с ними делать.
   – Может, прислать их вам в помощь?
   – Нет, в это дело их вовлекать нельзя.
   – А на следующей неделе? Церемония ввода в эксплуатацию корабля «Веллингтон»?
   – Ты что, спятил? Каких-то кадетов… Там же будут сплошные шишки!
   – Ну и что?
   – Как что?! Ведь… Впрочем, действительно, почему бы и нет? Ладно, подумаю. Хотя, что тут думать, конечно, возьму их на церемонию. Ты закончил финансовую проверку?
   – Нет еще, жду справок из отдела снабжения.
   – Джефф Торн прибыл?
   – Сегодня должен прибыть. Я послал гардемарина встретить его в Лондоне.
   – Хорошо. Передай ему от меня привет. Пока.
   – Бог в помощь.
   Я вышел из будки. Навстречу мне из кресла вскочил Адам Тенер.
   – Выход номер двенадцать находится там, сэр, – услужливо показав он.
   – Я еще не разучился читать, – проворчал я.
   – Вам, наверно, трудно ходить, сэр, посидите здесь, а я встречу вашего помощника сам.
   – Я еще не инвалид. – Ну почему все относятся ко мне, как к инвалиду? После нескольких шагов бодрость моя испарилась, пришлось согласиться с гардемарином. – Ладно, подожду здесь. Ты узнаешь Эдди Босса легко, он раза в два шире тебя.
   – Есть, сэр.
   Итак, очередной удар судьбы – через несколько минут мне придется говорить с Эдди Боссом, бывшим беспризорником с огромными кулачищами, которыми можно переломить хребет лошади. Я вытащил его из грязи, учил читать и писать, правильному произношению и хорошим манерам, а он отплатил мне… Эх, лучше не вспоминать.
   Несколько лет тому назад власти решили переселить часть беспризорников в дальние малонаселенные колонии, подобрали в трущобах Нижнего Нью-Йорка банду подростков и затолкали их в мой корабль, как сельдей в бочку. Среди этих дикарей, говоривших на непонятном мне жутком жаргоне, были Анни и Эдди Босс – главарь банды. С ними я провел тяжелейшие месяцы на «Дерзком». Из-за нехватки экипажа пришлось взять на службу некоторых пассажиров, в том числе и беспризорников. Так Эдди Босс стал солдатом. Он был неплохим малым, по-своему справедливым, учился читать, писать, говорить и вести себя, как «верхние» – жители Верхнего Нью-Йорка. Я бился с ним много недель, учеба шла тяжело, но Эдди очень старался и в конце концов освоил азы.
   Вскоре захотела стать «верхней» и Анни. Я начал превращать ее в леди…
   – Докладывает гардемарин Тенер, сэр!
   Я встрепенулся, встал. Где я? Космопорт, зал ожидания, рядом с Тенером в белоснежной униформе – Эдди Босс. Под моим взглядом он вытянулся по стойке «смирно» и с непроницаемым выражением лица доложил:
   – Рядовой Босс по вашему приказанию прибыл, сэр!
   – Вольно.
   Адам расслабился, а Эдди демонстративно остался стоять столбом, глядя прямо перед собой.
   – Мистер Босс, вам сказали, зачем я вас вызвал? – терпеливо спросил я.
   – Нет.
   Он не добавил необходимого «сэр», но в интересах дела я готов был и не на такие жертвы.
   – Мне нужна ваша помощь.
   По лицу Эдди пробежала гримаса.
   – Это приказ, капитан? – с вызовом спросил он.
   – Нет, просьба. – Что толку приказывать? В таких делах нельзя действовать напролом, грубая власть все испортит.
   – Тогда я отказываюсь вам помогать.
   – Вы знаете, с кем говорите?! – вспылил Адам.
   – Знаю, – все тем же ледяным тоном ответил Эдди.
   – Что вы себе позволяете?!
   – Мистер Тенер, – вмешался я, – позвольте нам поговорить наедине.
   – Есть, сэр. – Адам отошел в другой конец зшта.
   – Мистер Босс… – Нет, так не годится. К черту официальность! Я сменил тон. – Эдди, стряслась большая беда. Пропала Анни. Вышла из госпиталя и пропала в трущобах. Возможно, она еще жива. Мы должны ее найти.
   – Ищи. Я не буду.
   – Разве она для тебя уже ничего не значит?
   – Анни Уэллс? Трущобница, окрутившая «верхнего», чтоб стать женой капитана? Мне нет дела до этой суки.
   – Эдди! – У меня подкосились колени, я упал в кресло. – Эдди, без твоей помощи я ее не найду. Пытался уже… Смотри, что из этого вышло. – Я ткнул перевязанной рукой в огромную шишку на лбу.
   – Слабовато тебя разукрасили, – злорадно оскалился он.
   – Ты обиделся на меня за то, что я перевел тебя из Сентралтауна на корабль?
   – За что обижаться?! За то, что ты отправил меня к черту на кулички подальше от Анни?! – От волнения Эдди говорил с жутким трущобным акцентом. – Ты сбагрил меня с такой хреновой меткой в досье, что я весь полет драил полы! – Он помолчал, с досадой махнул рукой и с горечью, тщательно следя за произношением, утрированно вежливо произнес:
   – Разве я могу обижаться на такое, капитан Сифорт, сэр?
   – Эдди, ты должен меня понять. Когда я увидел ее в постели с тобой, это было таким ударом… Я ведь не знал тогда, что у вас другие понятия о сексе. То, что у нас, «верхних», считается изменой, в трущобах считается пустяком, чем-то вроде легкого развлечения. Теперь я знаю, что ты… обладал Анни гораздо раньше меня. Теперь я понимаю, что ты не предал меня, а просто…
   – Конечно, не предал! Это ж пустяк, капитан! В трущобах все трахаются с кем попало, кто с кем хочет, пацан с девкой, пацан с пацаном, девка с девкой. И группами… Это такой пустяк, что. Короче, это вообще ничего не значит!
   – Эдди, помоги мне.
   – Не, я уже не трущобник.
   – Умоляю тебя, помоги мне, пожалуйста. Хочешь, стану перед тобой на колени?
   – Это я люблю, капитан, становись, – плотоядно оскалился Эдди, – посмотрим, как это будет.
   Анни, все равно я люблю тебя, даже после этого.
   На потеху толпы, глазеющей на нас со всех сторон, я встал на колени перед ухмыляющимся рядовым, бывшим трущобником, и униженно умолял его:
   – Эдди, прошу тебя, помоги мне найти…
   – Встань, хватит! – Эдци поднял меня за шиворот. – Хватит ползать, капитан! Никогда больше не ползай!
   – Помоги, – шептал я. – Помоги.
   – Как я тебя ненавидел! Как хотел дать тебе в морду! Но ты учил меня читать. Черт бы тебя побрал, я хотел, но не мог тебя ненавидеть!
   – Эдди, помоги…
   – Ладно. Не тебе помогу! Ей! Понял?!
   – Как скажешь, хорошо, Эдди.
   – Ей помогу. Не тебе. – Он сжал мне руку. – Ей и немного тебе. Пошли.
   Солдат не имеет права прикасаться к капитану без его разрешения, но я послал к черту традиции и приличия. Все ради Анни!
   – Хорошо, – улыбался я, – хорошо. Пусть ей, а не мне. Только помоги.
   Мы вылезли из вертолета, направились к клинике.
   – Анни вышла отсюда с родственниками одного из больных, – объяснял я Эдци Боссу, показывая на ворота. – Наверно, она где-то-неподалеку.
   – Не, – качал головой Эдди, осматривая окрестности. – Тут ее нету. Здесь ей жить нельзя, пришить могут.
   – Ее убили?!
   – Не знаю. Это же Бронкс! К бронкам хэты не суются.
   – Кто?
   – Мы с Анни хэты, то есть из Манхэттена, а это совсем не то, что Бронкс. Ты думаешь, мы такое дерьмо? Нет. Бронки – людоеды. Жрут даже друг друга, если кто из них сдохнет. У нас не так.
   – Конечно, у вас не так, – охотно согласился я. Вспомнилось, как эти самые хэты ссали у меня на корабле в коридорах, гадили прямо в каютах. Каких трудов стоило научить их пользоваться туалетом! – Вы, хэты, гораздо лучше.
   – Бронки такие отбросы, – скривился Эдди. – Пошли.
   – Куда? – Я переглянулся с ошалелым Адамом.
   – В Манхэттен, куда же еще, капитан, – снисходительно объяснил Эдди, словно ребенку. – Анни, натурально, знала, что бронки замочат ее, и двинула в Хэттен. Там она, если жива еще.
   – Эдди, но как она могла дойти до Манхэттена? Меня тут чуть не убили, а я прошел совсем ничего, всего километр.
   – Вы ж не трущобник, капитан, – ухмыльнулся Эдди, – Анни знает, как туда добираться. Хэты лучше поганых бронков, соображают. А вы пропадете. Пойду-ка я лучше один.
   – Я тоже хочу искать.
   – Не сможете. Не знаете наших повадок. Хотя, может, не помешаете. Некоторые трущобники знают о вас, даже уважают. Если узнают, помогут. Ладно, возьму вас с собой. Только в этой робе я не пойду, в трущобах таких не любят.
   – Мне тоже переодеться?
   – А как же, капитан! – посмеивался Эдди надо мной, как над придурковатым. – Парадная форма там ни к чему. Надо бы что похуже.
   – А что надеть гардемарину?
   – Этому, что ль? На хрен его. Сосунок нам не нужен.
   – Ладно.
   Мы пошли в клинику подыскивать одежду.
   Адама Тенера мы взяли лишь для того, чтобы он доставил нас на вертолете в Манхэттен. Условились, что он вернется за нами завтра в полдень, а если нас там не окажется, то прилетит еще раз ровно через сутки.
   – Сэр, вы опять рискуете жизнью, – увещевал меня Адам, уже сидя в кресле пилота.
   Мы с Эдди уселись на заднее сиденье.
   – Твое дело доставить нас на перекресток 34-й и Бродвея, – отрезал я, но на всякий случай еще раз похлопал себя по карманам синей униформы. Парадную форму я оставил в отеле. В правом кармане лежал лазерный пистолет, в левом – две запасные батарейки. Из вещей я взял с собой лишь одну смену одежды, фонарик и причиндалы для бритья. – Мистер Босс, вы готовы?
   – Давно уж. Надо спешить, а то скоро стемнеет, у бродов и мэйсов начнутся разборки.
   Адам запустил лопасти, наш вертолет поднялся с крыши «Шератона».
   После клиники мы зашли в магазин, где Эдди закупил два-три десятка банок мясных и овощных консервов, кофе и прочей жратвы. В отеле все это он вытряхнул из сумки в наволочку, измазал ее, получился грязный мешок.
   – Чтоб не подумали, будто я «верхний», – прокомментировал он для нас, дубоголовых.
   Как только Адам посадил вертолет, Эдди выскочил, как ошпаренный кот, выволок меня за шкирку и скомандовал гардемарину:
   – Канай отсюда! Живо!
   Адам мгновенно взлетел. К моему удивлению, улица оказалась безлюдной. Помнится, когда мы с Амандой ездили сюда на экскурсию в бронированном автобусе, улицы кишели трущобниками. Правда, мы ездили днем, а теперь сгущались сумерки.
   – Итак, с чего начнем? – не спеша озирался я.
   – Быстрей топай, пока броды не налетели! – прикрикнул Эдди и потащил меня к обочине.
   – Кто такие броды?
   – Плохо слышишь или плохо соображаешь? Видишь? – Эдди показал на потрескавшуюся табличку на доме: «Бродвей». – Это их территория, а мы с Анни были мэйсами. Живее. – Эдди с наволочкой-мешком на спине побежал по Бродвею.
   Я изо всех сил старался не отставать. Вскоре мы притаились за брошенным электромобилем около перекрестка Бродвея и 38-й улицы.
   – Почему мы не приземлились сразу на 34-й? – спросил я.
   – Тесс! Говори тише. – Эдди внимательно осматривал окрестности. – Если бы наши увидели, как я спустился на вертолете, думаешь, поверили бы, что я трущобник? Не поверили бы, в натуре. Кто тогда скажет мне, где Анни? Никто. Понял? Тут все просматривается, сейчас рванем на полной скорости. Приготовься.
   Эдди бросился со всех ног через автомобильную стоянку, захламленную кирпичами и мусором. Я едва за ним поспевал. Мы остановились у заброшенного магазина с заколоченными окнами. Покореженная дверь была заперта.
   – Щас завернем за угол, только вооружимся. – По-озиравшись, Эдди подошел к металлическому столбу с разбитым дорожным знаком и начал его выламывать, но столб не поддавался.
   – У меня есть пистолет.
   – Это на крайний случай. Лучше найти дубину. – Эдди поднажал на столб, согнул его на несколько градусов, потом начал гнуть в обратную сторону. – Ладно, хрен с ним, найдем что-нибудь полегче.
   Вдруг из двери заброшенного магазина выскочили двое: худющая женщина и бородач с палкой. Эдди отбросил меня назад и замахнулся на нападавшего мешком с консервами. Женщина с визгом шмыгнула за дверь, мужик отступил и замер в боевой стойке. Я на всякий случай вытащил пистолет.
   – Спрячь, пока нас не шлепнули, – приказал мне Эдди.
   – Вы не броды, – выпалил бородач так неразборчиво, что я едва разобрал.
   – Щас свалим отсюда. Мир? – предложил Эдди.
   – Идет.
   – Без свиста. – Эдди опустил мешок.
   – Заметано. – Бородач скрылся за дверью.
   – Бежим, – приказал Эдди и припустил, не оглядываясь.
   Пробежав квартал, мы спрятались за ржавой машиной.
   – Он не поднимет тревогу? – спросил я.
   – Нет, он обещал. Но мы должны быстрее покинуть их территорию. А ночью нам бы не поздоровилось. -
   Внимательно оглядевшись по сторонам, Эдди вышел из укрытия. Я поспешил за ним.
   Мусора вокруг было не меньше, чем в Бронксе, зато костров с жарящимися на вертелах собаками не попадалось, да и жалких лачуг не было. Видимо, здесь трущобники жили на первых этажах небоскребов.
   – Быстрей, капитан, остался один квартал, там территория мэйсов, – торопил меня Эдди.
   – Кто эти мэйсы? Почему из зовут мэйсами?
   – Сам увидишь! Быстрее!
   – Там родилась Анни?
   – Да. И Анни, и я. Деке летает на корабле, но Сэм и Бонн остались здесь, помнят меня! Не бойся, капитан, со мной тебя не тронут. – Эдди все ускорял бег.
   Наконец мы свернули за угол. Вот она, та самая улица! Вдруг Эдди помрачнел, остановился как вкопанный, бросил мешок.
   – Мэйсы! – заорал он во всю глотку. – Где вы?
   Отчаянный крик эхом отражался от облупленных стен, но ответа не было. Я подобрал наволочку с провиантом, подошел к обескураженному бывшему главарю.
   – Эдди, что случилось?
   – Нет мэйсов! Ушли! – Глаза его сверкали сумасшествием.
   – Может быть, мы перепутали, ошиблись улицей?
   – Нет! Здесь они были! Здесь! Я здесь родился! Здесь погибла в разборке с бродами моя мать! Мне было тринадцать. Тогда я стал Боссом. Капитан, где же они? Где мэйсы? – По щеке Эдди Босса катилась слеза.
   – Мэйсов нет! – раздался вдруг голос. Мы обернулись. К нам приближались четверо: трое парней и девица. Я сунул руку в карман, но они на меня лишь покосились. Их интересовал Эдди.
   – Вы на моей территории, – объявил сухопарый верзила в потрепанной куртке. – Мы рокки. Я главный.
   – Куда ушли мэйсы? – подступил к нему Эдди.
   – Плати, – подло ухмыльнулся главарь.
   – Бери две. – Эдди достал из мешка пару банок.
   – Сунь их себе в жопу! – презрительно фыркнул главарь. – Даю две минуты. Делайте отсюда ноги. Шустро! Здесь хозяева мы, рокки.