Файнток Дэвид. Надежда победителя

   – Скоро вернусь, – бросил я, не останавливаясь. Кевин изменился в лице. – Впрочем, пойдемте со мной, мистер Арнвейл. Представлю вас нашему новому лейтенанту.
   – Есть, сэр! – Кевин радостно поспешил за мной.
   – Мы с мистером Торном знакомы еще с тех времен, когда я был кадетом, – рассказывал я по пути. – А он тогда был гардемарином.
   Зачем я ему это рассказываю? Все равно он не может представить меня кадетом, как и себя капитаном. Я прикусил язык.
   Слава Богу, у Толливера хватило ума поселить Джеффа Торна не в квартире Слика. Мое сердце забилось чаще. Прошло столько лет! Какой будет встреча? Не предложит ли мне Джефф пойти с ним на очередное «дело»? Например, поживиться в камбузе под покровом ночи!
   Я постучал в его дверь.
   – Мистер Торн! Джефф! – орал я. Никто не открывал. Джеффа не было дома. Я вздохнул. Почему я ему не позвонил? Почему решил, что Джефф будет дома? – Ну что ж, представлю ему вас в другой раз, – сказал я кадету, разворачиваясь в обратном направлении.
   Досада не проходила. Через несколько десятков шагов я сдуру начал делиться воспоминаниями с кадетом:
   – Ты что-нибудь слышал о гардемаринах, которые берут с собой кадетов на тайные ночные вылазки?
   – Кое… Не. Не знаю, сэр, – смутился Кевин.
   – Извини, не правильно задал вопрос. Я не собираюсь тебя допрашивать, не собираюсь заставлять тебя стать моим осведомителем, шпионить за твоими товарищами. Нет, просто мне интересно, сохранились л и… Хотя, я даже не знаю, известно ли тебе… – Я заткнулся. Что за чушь я несу? Не пристало капитану мямлить, как гардемарин Адам Тенер!
   – Простите, сэр, что не понял вашего вопроса, – тоже замямлил Арнвейл.
   – Молчать!
   Всю дорогу до моего кабинета мы не произнесли ни слова. Несколько раз я порывался объяснить бедному кадету, чего я от него добивался, но всякий раз так и не решался раскрыть рот. И без того наболтал лишнего.
   – Простите, что не ответил на ваш вопрос, сэр, – выпалил в приемной Кевин.
   – Ты не виноват! – Я же уже извинился перед ним, что этому щенку еще надо?! Я влетел в кабинет, остановился у стола как вкопанный, выругался и вылетел обратно в приемную. – Кевин, пошли!
   Кевин за мной едва поспевал. Выскочив из здания, мы неслись по территории Академии.
   – Сэр, что касается вашего вопроса… – снова замямлил кадет.
   – Хватит об этом! – рявкнул я.
   – Простите, сэр.
   Вскоре я устал и замедлил шаг, присмотрел подходящее местечко, снял китель, ослабил галстук, сел под дерево. Кевин наблюдал все эти загадочные действия в оцепенении.
   – Садись! – приказал я, хлопнув рядом с собой по траве.
   Испуганный мальчонка сел.
   – Слушай, Кевин, расскажу тебе одну историю. Давно это было, в Фарсайде, когда я учился на первом курсе. У меня почти не было друзей, кадет-капрал все жилы вытянул, к тому же мне почему-то все время казалось, что меня вот-вот отчислят. Короче, я тогда был запуган еще больше, чем ты сейчас.
   Арнвейл как-то странно на меня покосился, но перебить не решился.
   – И еще тогда был в Академии гардемарин, который… – Я смотрел вдаль, вспоминая прошлое. Нужные слова находились с трудом. Нелегко капитану рассказывать такие вещи кадету. – Тот гардемарин обладал теми качествами, которых так не хватало мне. Он был красивым, жизнерадостным… Ничего и никому ему не надо было доказывать, его и так все уважали. Это получалось как-то очень естественно, само собой. Ты часто встречал таких? Не часто, наверное. Он был уже гардемарином, а я всего лишь кадетом, но он не считал для себя зазорным говорить со мной на равных, как с другом. Иногда поздними вечерами он выводил меня из казармы якобы для наказания. Никто в этом не сомневался, а на самом деле мы с ним совершали сумасшедшие рейды или, как мы выражались, ходили «на дело». Крали со склада походные пайки, влезали в запретные зоны, а однажды ради шутки перепрограммировали компьютер в навигационном классе.
   Я покосился на Кевина. Он делал вид, будто внимательно изучает травинку.
   – Но один случай положил нашим ночным рейдам конец. Нас застукали на месте преступления и выпороли. Но знаешь, теперь я понимаю, что без тех рейдов я бы не выдержал, не удержался в Академии. Дело даже не в самих рейдах… Понимаешь, мне дико не хватало друга. Трудно быть одиноким. – Я умолк. Развивать эту тему перед кадетом было бы неразумно.
   – Вам не следовало бы говорить мне подобные вещи, сэр, – промолвил Кевин.
   Одиночество. Анни в Кардиффе, с нею Эдди… О чем я? Я ведь о прошлом рассказывал.
   – Видишь ли, Кевин, программа в Академии очень насыщенная, дисциплина железная, традиция держит кадетов в жестоких рамках. Такое бремя не всякий выдержит. – Может быть, Анни уже никогда не будет моей. А теперь и отца нет. Никого у меня не осталось. Никого, кроме Господа Бога. Одни лишь обязанности, одна работа, но и с работой я не справляюсь. – Вот почему мне так нужен был тот гардемарин. Все это уже в прошлом, словно в другой жизни, но воспоминания не дают покоя.
   – Сэр…
   – Наверно, когда-нибудь это забудется… – Я вскочил, поднял китель, отвернулся. Глаза слезились. Проклятая пыль! – Пойдем! Пойдем обратно.
   – Есть, сэр.
   Возвращался я не спеша. Возможно, Кевин ни слова не понял из моих путаных, излишне откровенных излияний, но я чувствовал облегчение и не раскаивался. На ухоженных клумбах ласкал взоры шафран. Когда-нибудь я съезжу в Кардифф, неважно, будет Анни там или нет, вот так же медленно буду прогуливаться и обрету, наконец, иллюзорный покой.
   – Я не ходил по ночам в рейды, – робко признался Кевин.
   – Не бери в голову, я рассказывал просто так.
   – Дастин Эдварде был моим другом… Еще до Академии. – Его голос дрожал. – А теперь у меня нет друзей. Среди наших гардемаринов есть очень хорошие. Мистер Кин, мистер Тенер… Но они не замечают меня, не дружат так, как с вами дружил тот гардемарин. Я ведь немного соврал вам, на самом деле гардемарины в Фарсайде и теперь ходят «на дело». Говорят, пытались отключить гравитроны. Не знаю, правда, берут ли они с собою кадетов.
   Я пялился на шафран. Казалось, цветы становятся ярче. Кевин успокоился, продолжал смелее:
   – А однажды поймали трех кадетов, когда они пихали желе в ботинки скафандров. Они не в первый раз это делали.
   – Жуть какая!
   Мальчишка, покосившись на мою физиономию, улыбнулся.
   – Спасибо, – буркнул я.
   До административного здания мы шли молча.
   – Прикажете дежурить в приемной, сэр? – спросил Кевин.
   – Знаешь… – Стоит ли сегодня держать его в приемной? Нечего ему там делать. – Лучше сходи постригись. И вообще, до ужина делай что хочешь.
   Неслыханно! Кадет должен быть занят всегда, каждую минуту. Что я наделал?!
   – Есть, сэр.
   Анни была в Кардиффе, отец умер, Господь Бог посылает мне все новые и новые испытания, но каким-то чудесным образом я почувствовал облегчение.
   После скитаний в трущобах минула неделя. Я снова занял свое привычное место за круглым офицерским столом в нашей огромной столовой, а казалось, минули годы. Я ел медленно, пытаясь сосредоточиться на делах Академии, на расследовании Толливера. После Кардиффа работа давалась с трудом. Кевин Арнвейл, сидевший напротив, застенчиво улыбнулся мне, за что сержант Ольвиро пронзил его зверским взглядом. Я хитро подмигнул мальчишке.
   После ужина мы с Толливером пошли в мой кабинет. В приемной перед нами вытянулись Арнвейл и Кил Дрю. Я плотно прикрыл за собой дверь, предстояло обсудить серьезные вопросы.
   – Что будем делать с интендантом Серенко? – спросил я.
   – Допросим его. Пусть объяснит нам, что произошло, а там видно будет, – предложил Толливер.
   – Как ты себе это представляешь? «Добрый вечер, сержант, присаживайтесь. Кстати, не знаете, кто слямзил скафандры? Случайно, не вы?» Так, что ли?
   – Приблизительно так, – со своим обычным сарказмом усмехнулся Толливер. – «Видите ли, мы никак не можем понять, почему номера посланных нам скафандров не соответствуют номерам полученных нами скафандров. Будьте добры, объясните нам, в чем тут дело».
   Хотелось рявкнуть, но я сдержался. Возможно, Толливер прав, для начала надо допросить интенданта.
   – Ладно, допросим его завтра утром, – согласился я. – Кстати, почему Джефф Торн не пришел на ужин? Где он?
   – С каких пор я обязан следить за дружками начальника Академии?
   – Толливер! – гавкнул я.
   – Он пошел в город. Наверно, вернется поздно.
   – Зачем?
   – Спросите у него! – Толливер вскочил, козырнул и гордо вышел за дверь.
   Что на него нашло? Вообще-то, наглости у Эдгара хоть отбавляй, но такого он себе раньше не позволял. Может быть, он поругался с Джеффом? Жаль, если так. Им ведь придется работать вместе.
   Боже мой, беды идут чередой! Анни в Кардиффе. Может быть, зря я на ней женился? Но это был единственный способ уберечь ее от ссылки в трудовую колонию на дальней малонаселенной планете Окраина, где трущобников перевоспитывают под строгим надзором. Почему все у меня идет наперекосяк, почему все мои близкие погибают или уходят? Я всем приношу несчастья. Наверно, и Слик застрелился из-за меня.
   Хорошо хоть удалось выбить в отделе кадров назначение в Академию Джеффа. Теперь будет с кем поговорить по душам. Поскорее бы с ним встретиться.
   Я выключил компьютер, собрался идти домой; у двери, выключая свет, услышал из приемной голос Арнвейла:
   – Тихо! Он может услышать. Я замер, приложил к двери ухо.
   – Думаешь, я не понимаю, как ты переживаешь? Думаешь, я чурбан? Ничего не чувствую? – горячился Кил Дрю.
   – Я понимаю, что ты не нарочно…
   – Конечно, не нарочно, Кевин!
   – И хватит об этом! Его уже не вернешь!
   – Что ты кричишь на меня? Думаешь, мне не больно? Лучше бы я оказался на его месте! Мне каждую ночь снится, как врезаюсь в него шлемом.
   – Мне тоже. Мы ведь с Дастином вместе подавали заявления, вместе поступали. Как мы радовались, когда нас поселили в одной казарме! Никогда у меня больше не будет такого друга.
   – Когда его пороли, ты ходил так, будто пострадала не его, а твоя жопа, – хихикнул Дрю.
   – Ты, придурок! Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю?!
   – Прости, Кевин, больше не буду. Я уже весь испереживался, измучился, уже нервы сдают.
   – И ты прости, я понимаю, что ты не нарочно…
   Я на цыпочках отошел от двери, сел за стол. Боже мой! Мы нагружаем мозги и тело кадетов навигацией и тренировками, но не заботимся об их душах. Мне помогал Джефф Торн, а кто им поможет? Я позвонил в приемную:
   – Соедините меня с сержантом Киндерсом!
   – Есть, сэр, – ответил Арнвейл.
   Сержант отозвался всего через несколько секунд.
   – Сержант, передайте лейтенанту Торну, пусть зайдет завтра ко мне в кабинет после завтрака.
   – Есть, сэр.
   Какого хрена я передаю Джеффу приказ через сержанта? Это подчеркнет разницу в положениях: я начальник, а он подчиненный. На хрена это надо?
   – Отставить, сержант. Скажите, вы хорошо знаете город?
   – Неплохо, сэр, я жил там несколько…
   – Вы смогли бы найти в городе офицера? – нетерпеливо перебил я. – Я имею в виду, если офицер вышел погулять в город… Вы знаете, куда он скорее всего пойдет? В какой ресторан или паб? – Меня вдруг ударила мысль: я еще ни разу не выбирался в город.
   – Конечно, сэр. Вы хотите, чтобы я нашел лейтенанта Торна?
   – Сам найду.
   – Тогда идите в таверну «Атения», я видел его там пару дней назад.
   – Спасибо.
   Через несколько минут я выскочил за ворота и направился к центру города. Можно было доехать туда на автобусе, но мне хотелось пройтись пешком, тем более что «Атения» была неподалеку: около километра.
   Над входом в таверну красовалась огромная голограмма, изображавшая Солнечную систему в искаженно-романтическом виде. Внутри винные пары и табачный дым сотрясались взрывами лошадиного смеха.
   – Отдельную кабинку, капитан? – подскочил ко мне метрдотель.
   – Просто ищу приятеля, он лейтенант… – Я обвел взглядом зал, за одним из столов приметил гардемарина Тайера в компании штатских. Он встретился со мной взглядом, поднялся; я махнул ему, мол, садись, не обращай внимания. – Тут его нет. Спасибо, столик не нужен, – сказал я метрдотелю и повернулся к выходу.
   – Один лейтенант сейчас в игровом зале, – услужливо сообщил метрдотель.
   Вряд ли это Торн. А вдруг? На всякий случай я заглянул в игровой зал. Перед экраном в окружении завороженных мальчишек сидел в шлеме «виртуальная реальность» неопрятный лейтенант. От экрана к его управляющим перчаткам тянулся тоненький кабель. Рядом на столике стоял стакан с коктейлем.
   – Получайте, гады! – азартно крикнул лейтенант, шевеля в воздухе перчатками. Последние три вражеских корабля на экране эффектно рассыпались в труху, изображение исчезло, появилась ярко-зеленая надпись: «Поздравляем! Шестнадцатый уровень!» Появилась новая картинка со множеством вражеских кораблей. Начался новый бой.
   – Никто еще не добирался до шестнадцатого уровня! – громко восхитился один из мальчишек. Остальные пялились на экран, как зачарованные.
   Я невольно тоже увлекся грандиозным зрелищем. Даже на экране битва выглядела захватывающе, а лейтенанту наблюдать за ней было еще интереснее: шлем обеспечивает круговой обзор, впечатление реальности происходящего полное, кажется, что находишься в гуще битвы. В детстве мне случалось баловаться такой игрушкой, но, как Джейсон меня ни вдохновлял, ни разу я не поднялся выше четвертого уровня. А лейтенанту вскоре удалось достичь семнадцатого, а потом и восемнадцатого. На этом уровне выйти из схватки победителем было выше человеческих сил, неудивительно, что корабль лейтенанта погиб, объятый красочными языками пламени. Игрок снял шлем.
   – Джефф?! – вырвалось у меня. Какой кошмар!
   – Ты? – Он поднялся, небрежно козырнул. – Докладывает лейтенант Джеффри Торн, сэр!
   Я онемел. Неужто это тот самый Торн? Небрит, рубаха мятая. Боже мой, до чего опустился!
   – Не смотрите на меня так, капитан, – развязно хихикнул он. – Похмелье, понимаете. Вчера малость перебрал.
   Его болельщики заулыбались, зашушукались.
   – Ты пьянствуешь?! – Дурацкий вопрос, но ничего другого в мою потрясенную голову не приходило.
   – Только в свободное от службы время, только вне базы.
   – Я не виню тебя, просто пришел встретиться с тобой, поболтать.
   Наступила неловкая тишина.
   – Может, поговорим за столом? – наконец предложил он.
   – Знаешь… Давай лучше как-нибудь в другой раз. Впрочем, ладно.
   – Вот и хорошо, – кисло улыбнулся он. – А то мальчишки ждут не дождутся, когда я им освобожу шлем. Я часто играю. – Мы пошли к его столу, сели. – Извини, что вид у меня неопрятный, забыл переодеться.
   – Я ведь служил в такой глуши, на Каллисто, спутнике Юпитера. Малолюдная военная база, сам понимаешь…
   Там не очень-то следят за внешним видом, не выпендриваются. Да и перед кем?
   – Здесь придется следить, – твердо сказал я. – Кадетам нужен достойный пример.
   – Я не гожусь на эту роль, капитан, пусть кадеты берут пример с кого-нибудь другого.
   – Но когда-то ты с этим справлялся.
   – Эх… Как давно это было…
   – Что изменилось с тех пор?
   – Я повзрослел. – Голос Джеффа был печальным, в нем сквозила обреченность.
   Официант принес нам меню. Я не стал заказывать, а Джефф попросил джина.
   – Мистер Торн, что с вами, все-таки, произошло? – перешел я на официальный тон. Торн глянул на меня почти с неприязнью.
   – Ничего особенного. Через несколько месяцев срок моей службы истечет и я, наконец, буду свободен. Свободен так свободен. Я встал.
   – То, чем вы занимаетесь в свободное время, меня не касается. Но в рабочее время вы обязаны подчиняться всем требованиям Академии и показывать кадетам достойный пример!
   – Есть, сэр. Покажу.
   – Мистер Толливер введет вас в курс дела и объяснит ваши обязанности. Вопросы есть?
   – Есть один. – Его озорное выражение напомнило мне прежнего Джеффа. – Какую еще месть ты для меня выдумаешь?
   – Как вы смеете так со мной разговаривать?! – вспылил я. – С начальником Академии!
   – А то я не знаю, кто ты, – резанул он, словно ножом. – Знаю, зачем ты добился моего перевода! Чтобы сожрать меня!
   Шумок за соседними столиками притих, все уставились на нас, предвкушая бесплатный спектакль. Подошел встревоженный официант. Джефф махнул ему – убирайся.
   – Как тебе могло прийти такое в голову? – спокойнее спросил я, начиная кое-что понимать. – Какая чушь!
   – А зачем же еще ты мог взять себе офицера с такой отвратительной характеристикой, как у меня? – искренне удивился Джефф.
   – Не понимаю, о чем ты говоришь?
   – Ты и врать уже научился. Раньше за тобой такого не замечалось. Ты был хорошим кадетом.
   – А ты был хорошим гардемарином! Я тобой восхищался! – Черт возьми, что несу?! Проболтался! Мои уши вспыхнули. – Я действительно не заглядывал в твое досье. Что там написано?
   – Ладно. Сделаю вид, что верю. Может быть, ты и в самом деле его не читая. Садись, потолкуем. Я сел.
   – Как ты помнишь, – начал он, – я прослужил в Академии два года гардемарином. А незадолго до твоего выпуска меня перевели на корабль «Таргон» старшим гардемарином. – Джефф опрокинул в себя стакан. – Служилось мне там неплохо. Появились друзья. Прошел год. – Он угрюмо уставился в стол. – Меня перевели в Лунаполис, в Адмиралтейство. Я был мальчиком на побегушках, исполнял всякие мелкие поручения командировочных капитанов. Так продолжалось месяц за месяцем, и называлось это помощью в аккомодации. Рядом со мной такой же хренотенью занимались гардемарины, напрочь лишенные честолюбия, и лейтенанты, готовые лизать капитанам ботинки. Я слал начальству рапорт за рапортом с просьбой перевести меня куда-нибудь в другое место, где идет настоящая служба. Но на мои просьбы плевали. А что было дальше, ты знаешь.
   – Не знаю, Джефф. – Меня охватило дурное предчувствие.
   – Лейтенанта Трикса перевели на другое место службы. Его надо было кем-то заменить, а лейтенантов не хватало. Снять какого-нибудь лейтенанта с боевого корабля из-за такого пустяка они не могли, поэтому поступили просто: присвоили лейтенантское звание мне. Не потому, что я его заслужил, а потому, что им так былом удобнее. Капитан Хигби из отдела кадров так и сказал. Прямо так и сказал мне в глаза.
   – Ублюдок какой! И что дальше?
   – Я же хотел стать настоящим боевым офицером, а не лакеем! Меня держали там месяцы, годы! И этому не было видно конца! – Джефф допил остатки джина и заказал еще одну порцию.
   – Ну? Что дальше? – торопил его я. Джефф наклонился ко мне и прорычал:
   – Я им не сводник! – Он долго и пристально смотрел мне в лицо, наконец откинулся на спинку стула и продолжил печальный рассказ. – Однажды прибыл корабль «Веспа» с капитаном Ригисом. Меня, как обычно, приставили к нему в услужение. Где, черт возьми, мой джин?
   – Хватит тебе пить, Джефф, ты и так уже…
   – Не хватит! – перебил он, оглянулся, чтобы крикнуть, но вовремя заметил официанта, уже спешащего к нему с очередной порцией джина. – И вот, дружище, капитану Ригису захотелось женщину, желательно блондинку. Блядь, короче.
   – Боже правый!
   – Думаешь, я редко слышал такую просьбу от капитанов? Много раз! И я приводил им блядей в гостиницу! Но в этот раз… – Джефф охладил свою ярость глотком ледяного джина. – Я вдруг понял, почему меня не переводили в другое место. Я нужен был капитанам именно там, потому что я всегда доставал им женщин. Я угодил в эту ловушку из-за того, что слишком хорошо делал свое дело. Как вырваться? И вот, вместо того, чтобы, как обычно, звонить какой-нибудь бляди, я позвонил жене адмирала Дагани. Сам адмирал в тот день был на Земле, мне это было известно. Я сказал миссис Дагани, что капитан Ригис празднует возвращение из полета, в связи с чем устраивает у себя в номере вечеринку, и приглашает к себе в гости мистера и миссис Дагани. Кстати, миссис Дагани как раз блондинка. И вот она пошла к капитану Ригису в номер.
   – Боже мой! Джефф!
   – Конечно, разразился скандал. Я надеялся, что меня отправят в отставку. А лучше бы послали в бой. Но я просчитался. – Он отпил жгучий глоток. – Меня отправили на Каллисто.
   – Это же дыра дырой!
   – Ты даже не представляешь себе, Ник, что это такое! – Он поднял на меня пьяный взгляд. – Там абсолютно нечего делать! Впрочем, есть одно занятие. – Он криво ухмыльнулся. – Компьютерные игры. Я жутко увлекся ими, играл сутками напролет.
   – Джефф, прости, что…
   – Игра чем-то похожа на жизнь, Ник. Как бы ты ни старался, все равно не выиграешь. Можно долго-долго играть, искусно избегая поражения. Однажды я добрался до двадцать третьего уровня. Но уровням нет конца. Рано или поздно тебе все равно каюк. – Его глаза расфо-кусировались. – Обязательно, – прошептал он.
   Снова подошел официант, но я послал его от окосевшего друга прочь.
   – Пошли, Джефф, отведу тебя домой, – терпеливо уговаривал я его.
   – Домой, говоришь? – мямлил он заплетающимся языком, но все-таки встал, пошатываясь. – Дом там, где твое сердце. А где мое сердце, капитан Сифорт?
   Я бросил на стол деньги за джин, с трудом вывел Джеффа на улицу. Такси не было. Пришлось вести в дым пьяного друга на виду у всех. К счастью, ночная прохлада слегка протрезвила его, идти стало легче.
   – Я там читал все журналы, какие нам присылали, читал все статьи о тебе, – бормотал Джефф.
   – Смотри лучше себе под ноги, не спотыкайся!
   – Каллисто был адом. – Он опять споткнулся, но устоял. – А ты делал мою жизнь еще беспросветнее.
   – Это как же? – Я потянул его в сторону, уберегая от встречи с деревом.
   – Что ты там плел насчет примера кадетам? Твои рожи в журналах постоянно показывали мне пример. Показывали, кем я мог стать. Но не стал. Я возненавидел тебя.
   – Я не виноват, твою карьеру сломали другие.
   – Ты что, оглох? Слышал, что я сказал? Я ненавижу тебя.
   Что я мог на это ответить? Через несколько шагов он бухнулся на колени и начал блевать. Выплеснув из себя излишки джина, он вытер рот, поднялся, пошел ровнее, почти не шатаясь.
   – Извини, старина, – бормотал он, – дай Бог, утром не буду помнить этого кошмара.
   Я довел его до самой квартиры и пошел к себе спать, но уснул лишь к утру.
   Сержант вошел в кабинет строевым шагом, остановился перед моим столом, вытянулся по стойке «смирно» и доложил:
   – Сержант Серенко по вашему приказанию прибыл, сэр!
   – Вольно, сержант, садитесь. – Мой тон был подчеркнуто официальным. Но мне показалось, что я перегнул палку, и я добавил теплоты:
   – Дело пустяковое, сержант. Недавно мы проверяли запасы и оборудование, обычная проверка, ничего особенного, но кое-что нам показалось неясным. Вот я и решил выяснить у вас некоторые пробелы.
   – Пробелы, сэр? – Серенко уставился на меня невинными голубыми глазами. – Не вполне понимаю, что вы имеете в виду.
   – Ну, например, скафандры. Дело в том, что их заводские номера не совпадают с номерами, записанными в нашем компьютере.
   – Впервые слышу о номерах, сэр. – Он непонимающе повернулся к Толливеру. – Лейтенант, вы ради этого просматривали мои финансовые документы? Почему вы не спросили у меня об этом прямо?
   – Потому что…
   – Молчать, Толливер! – рявкнул я. – Сержант, он действовал по моему приказу. – Черт возьми, все мои планы тактичного допроса провалились в тартарары! -
   У вас в финансовой документации полный хаос. Я собираюсь провести расследование.
   Сержант встал, гневно сверкая глазами.
   – Тогда отправьте меня в отставку! – потребовал он. – Если вы подозреваете меня в нечестности лишь на том основании, что я точно исполнял все указания прежнего начальника Академии…
   – Я не разрешал вам вставать! – загремел я и для убедительности стукнул кулаком по столу. – Сесть! – Он сел. Я заставил себя говорить спокойно. – Мы не обвиняем вас, а всего лишь хотим выяснить некоторые мелкие вопросы, возникшие…
   – Мелкие?! Вы специально тянули время, дожидаясь, пока лейтенант Слик…
   – Молчать! Еще раз перебьете – и я вас уволю! Это в лучшем случае, Серенко! А могут быть последствия и похуже. – Я резко встал. – Здесь я начальник! Будете делать так, как прикажу я! Сколько вам нужно времени, чтобы прояснить ситуацию со скафандрами?
   – Понятия не имею. Во-первых, мне нужна копия того документа, на основании которого вы подозреваете нарушения. Во-вторых, мне надо… – Оробев под моим зверским взглядом, Серенко сменил пластинку:
   – Два дня мне, пожалуй, хватит. Как ни крути, а запросы в отдел снабжения Адмиралтейства мне придется послать, а потом надо дождаться ответа.
   – Потрудитесь разобраться с этим до того, как я вернусь с церемонии принятия «Веллингтона»! А мистер Толливер к этому времени подготовит другие вопросы. Идите.
   Серенко вышел.
   – Я рад, что не допрашивал его сам, – с обычным сарказмом усмехнулся Толливер. – Вы допросили его с присущим вам так-том. Я бы так не сумел.
   – Хватить ехидничать. – Я бросился расхаживать по кабинету, кипя негодованием. – Хрен с ними, скафандрами, но каков наглец! Перебивает самого начальника Академии! Неслыханно! Огрызается! Как низко пала здесь дисциплина!
   – Здесь же не корабль, сэр. Пригрелись на теплых местечках, вот и раскуздяйничают.
   – Вот-вот! Сержант, называется! Одно название! – Я в бешенстве бросился на диван. – Какое бесстыдство! Он такой же наглец, как и вы!
   – Вам плохо спалось, сэр? – ехидно приподнял бровь Толливер.