Гацунаев Николай. Звездный скиталец

   - Где вы их взяли? - шепотом спросил цветовод.
   "Начинается!"
   - Умоляю вас, скажите, где вы их взяли? - Джим дрожал как в лихорадке.
   - Ну хватит! - Симмонс постарался вложить в свой голос как можно больше жесткости. - Давайте сюда цветы!
   Он выхватил букетик из-под носа мисс Аткинсон. Старушка дернулась следом и замерла, умоляюще протянув руки.
   - Какое вам дело, где я их взял? - продолжал Симмонс. Где я их взял, там больше их нет! Сегодня у моей жены день рождения. Могу я ей сделать подарок по своему вкусу? Могу или нет?!
   - Можете... - глухо произнес продавец. - Богатые все могут.
   В наступившей тишине стало слышно, как негромко, по-детски безутешно всхлипывает мисс Аткинсон.
   - Джим... - бормотала она. - Вы единственный близкий мне человек... в этом городе.. Я думала... я так надеялась... что вы вспомните... догадаетесь, что у меня... что вы поздравите меня... с днем рождения!..
   Ни слова не говоря, старик вышел из-за прилавка и прижал к груди трясущуюся голову мисс Аткинсон. Симмонс для них перестал существовать. Он потоптался на месте. Потом развернул целлофан и разделил букетик на две равные части. Одну бережно обернул в целлофан и опустил в карман плаща. Другую положил на стеклянный прилавок и, не оглядываясь, вышел из магазина.
   Проходя мимо витрины, Симмонс помедлил мгновенье и заглянул в магазин. По-прежнему прижимая к груди голову мисс Аткинсон, старый цветовод бережно поправлял выбившиеся из-под шляпки седые пряди волос.
   Фиолетовый букетик сиротливо лежал на прилавке.
   - Ну, кажется все. - Симмонс еще раз перебрал по памяти уложенные в чемодан вещи. - Как будто ничего не забыто.
   - Какая прелесть! - Эльсинора держала букетик осторожно большим и указательным пальцами, точно хрупкую драгоценность. - Страшно подумать, что им несколько сотен лет. Можно, я захвачу их с собой, Эрнст?
   Симмонс усмехнулся.
   - Там, куда мы отправляемся, их сколько угодно.
   - В это невозможно поверить, - вздохнула Эльсинора.
   - И тем не менее это так.
   - Все равно я их ни за что здесь не оставлю! - заявила она, доставая из сумочки булавки. Плащ был перекинут через спинку стула. Эльсинора надела его, подошла к зеркалу и прикрепила фиалки к лацкану.
   - Ну и как?
   - Потрясающе! Ты - вторая женщина в городе, которая может позволить себе такую роскошь.
   - Вот как? А кто же первая?
   - Достопочтенная мисс Аткинсон.
   - Вы ужасно ветреный человек, мистер Симмонс. И неисправимый юбочник.
   - Возможно. Особенно если учесть, что ей наверняка перевалило за девяносто.
   - Запомните раз и навсегда, мистер Симмонс, - кенщине ровно столько лет, сколько она хочет!
   - Постараюсь запомнить, - буркнул Симмонс. - Кстати, имей в виду, на твое имя во Втором Национальном Банке лежит ни много, ни мало пять тысяч монет. Это на тот случай, если со мной... Ну, словом, если я не вернусь или не захочу вернуться... Не ахти сколько, но на какое-то время тебе хватит. А теперь нам пора, миссис Симмонс.
   Она улыбнулась и взглянула на него.
   - Вот уже сорок минут.
   - Что вот уже сорок минут?
   - Сорок минут, как я миссис Симмонс.
   - Как в приключенческом романе, - проворчал он, берясь за ручку чемодана.
   - Как в фантастическом романе, - поправила она, берясь за второй чемодан.
   И оба подумали, как было бы здорово знать наперед, какой же будет концовка этого романа? Подумали, но вслух ничего не сказали.
   По пути в южный сектор они проехали мимо Военного Ведомства. Огромное здание мрачной громадой высилось на фоне очищающегося от туч неба. Глазницы стрельчатых окон, казалось, источали угрозу. Симмонс в последний раз оглянулся на здание из автобуса и зябко передернул плечами: ему вдруг почему-то показалось, что за ним наблюдают. И в ту же минуту теплая ладонь Эльсиноры легла на его запястье.
   Они вышли из автобуса неподалеку от фирмы "Сафари во все времена" и пошли пешком, хотя ноша их и была нелегкой. Шли молча, думая каждый по-своему об одном и том же.
   - Погляди! - сказал Симмонс, когда до здания фирмы оставалось полквартала. Эльсинора остановилась и вопросительно взглянула на мужа.
   - Добрый знак, - улыбнулся он. - Видишь вон то здание? Это и есть "Сафари во все времена".
   Она недоумевающе пожала плечами.
   - Присмотрись получше! - рассмеялся Симмонс. - Видишь?
   Эльсинора запрокинула голову, и в глазах ее отразилось голубое небо, серый приземистый особняк фирмы и над ним, словно ворота в обетованную землю, переливающаяся всеми оттенками спектра гигантская арка радуги.
   Высоко в небе прокатились громовые раскаты.
   - Неужели опять будет гроза? - спросила Эльсинора. Но прежде чем Симмонс успел ответить, она сама поняла, что ошиблась: в напоенной, казалось бы, незыблемым покоем синеве вечернего неба высоко над сверкающей радугой скользнули зловещие тени с короткими, хищно скошенными назад крыльями.
   - Пора, - сказал Симмонс и, как тогда в автобусе. зябко передернул плечами.
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   По ту сторону радуги
   Позже, снова и снова пытаясь восстановить в памяти события последних дней своего пребывания в городе, Симмонс всякий раз поражался тому, как он - человек отнюдь не авантюрного склада характера, не отличающийся особой расторопностью и деловой хваткой, более того - привыкший к, казалось бы, раз и навсегда установленному распорядку: дом - служба - дом и болезненно реагирующий на самые незначительные от него отклонения, - смог выдержать дьявольскую тяжесть обрушившегося на него несчастья, сумасшедшее напряжение мысли, ищущей выхода из тупика, лихорадочную спешку сборов и приготовлений к отъезду, оформление всякого рода бумаг в различных инстанциях и тысячи других мелких, но неотложных дел, которые неизбежно возникают, когда человек трогается с насиженного места. В любое другое время ему потребовалось бы на это по меньшей мере десяток дней, а тут он уложился в неполные двое суток и при этом сохранил ясную голову, бодрость духа и даже юмор, которым в обычной ситуации не мог особенно прихвастнуть. Это было похоже на кинохронику, отснятую кинооператором-сумасбродом: невообразимое мелькание фактов и событий, калейдоскоп нелепых стоп-кадров и полное отсутствие какого-бы то ни было монтажного плана.
   Задумываясь над тем, что же помогло ему выстоять в этом головокружительном вихре, не пасть духом, не взвыть от ужаса и отчаяния, он вновь и вновь приходил к одному и тому же парадоксальному выводу: островком относительного благоразумия и спокойствия в ревущем океане страстей была для него в эти дни миниатюрная, с тонкой девичьей талией, неправдоподобно красивая женщина, чьи огромные синие глаза вселяли в его душу уверенность и покой, а золотистая, словно цветок одуванчика, головка доверчиво склонялась на его грудь, создавая зыбкое ощущение семейного благополучия. Симмонс не верил в провидение, но если хоть на миг допустить, что оно действительно существует, - то провидением этим была для него Эльсинора.
   Как бы то ни было, теперь все это осталось далеко позади, отсеченное дверью из толстой хромированной стали, которую, впустив их в кабину вместе с влажно поблескивающими после недавнего дождя чемоданами, услужливо захлопнул технический директор Смит.
   Ребята из "Сафари" на этот раз сработали четко. Вспыхнуло красное световое табло с надписью "Внимание!" Высокий звенящий звук, стремительно меняя тональность, перешел в басовитое органное гудение, наступило мгновенное небытие, и секунду спустя на ошеломленных молодоженов обрушилась лавина света, звуков, незнакомых запахов. Телепортация совершилась.
   Они стояли, держась за руки, в огромном сверкающем стеклом и никелем зале, изумленно тараща глаза на толпы непривычно одетых людей, снующих взад и вперед по проходам между бесконечными рядами кресел, на допотопные реактивные лайнеры-недомерки за огромными стеклянными стенами.
   - Где мы? - почему-то шепотом спросила Эльсинора.
   - Париж. Аэропорт "Орли". Двадцать четвертое апреля 1977 года, - как по шпаргалке отчеканил Симмонс. Встряхнул головой и неизвестно для чего добавил: - Воскресенье.
   На их появление никто толком не обратил внимания: шарахнулась, испуганно взвизгнув, залилась истошным лаем чья-то ухоженная болонка, да старик-чистильщик что-то возмущенно пробормотал по адресу нахальных иностранцев, имеющих обыкновение сваливаться как снег на голову.
   Подошел носильщик в форменной фуражке, вопросительно перевел взгляд с чемоданов на их владельцев. Симмонс отрицательно покачал головой и сам оттащил чемоданы в сторонку, к креслам.
   - Подожди меня здесь. - Он помог Эльсиноре снять плащ и усадил ее в кресло. - Я скоро вернусь.
   Она молча кивнула.
   - Я постараюсь как можно быстрее.
   - Я подожду, - устало ответила она. - Иди, милый.
   Симмонс побродил по этажам аэровокзала, прислушиваясь к разговорам пассажиров и беззвучно шевеля губами. Потом решительно направился к выходу. У здания аэровокзала он остановил свободное такси, сел на заднее сиденье и, решительно бросив шоферу: "В город!", развернул оставленную кем-то в машине газету.
   Отгородившись от шофера шуршащим листом бумаги, Симмонс лихорадочно соображал, как ему быть дальше. Работая над времятроном и строя планы путешествий во времени, он, естественно, не мог предусмотреть всего, но уж что-что, а проблему первого контакта постарался продумать. Обложившись учебниками, он почерпнул из них основательные сведения по истории, экономике, культуре, этнографии интересующих его стран и веков, изучил французский, русский, тюркский языки. Но одно дело учить язык по словарям и фонетике, и совсем другое применить эти знания в конкретной жизненной ситуации. В этом он с ужасом убедился в первые же минуты пребывания в аэропорту "Орли". Люди вокруг него, надо полагать, были французами и, естественно, изъяснялись не на санскрите. Однако Симмонс с трудом улавливал в их речи знакомые слова и выражения и, только потолкавшись некоторое время среди пассажиров, отважился, наконец, совершить вылазку в город.
   Шофер не оборачиваясь спросил его о чем-то. "Спрашивает, куда ехать", - догадался Симмонс, но для полной уверенности переспросил:
   - Простите?
   - Куда вас везти, мсье?
   - Монмартр.
   Водитель кивнул и стал выруливать влево, выбираясь из потока автомобилей.
   На Монмартре Симмонс велел таксисту остановиться возле ювелирного магазина и вышел, буркнув не допускающим возражений тоном:
   - Подождите меня здесь.
   Шофер выразительно мотнул головой в сторону знака, запрещающего стоянку, и сказал что-то, указывая рукой в направлении ближайшего переулка. Симмонс кивнул, хотя смысл сказанной шоферем фразы дошел до него не сразу.
   В магазине, на его счастье, покупателей не оказалось.
   - Доброе утро, мсье! - приветствовал Симмонса изза прилавка средних лет атлетически сложенный мужчина. - Чем могу быть полезен?
   Симмонс привел в боевую готовность все свои познания во французском.
   - Извините, я иностранец. Плохо владею языком.
   - О, это не беда! - оживился француз. - Может быть, мсье говорит по-английски? Я немного понимаю.
   У Симмонса отлегло от сердца. Этот язык был по крайней мере намного ближе к языку его столетия. И он сразу взял быка за рога.
   - В общем, я хотел бы заложить часы.
   - Мсье срочно понадобились деньги?
   - Д-да... - ответил Симмонс, отстегивая браслет.
   Ювелир тщательно оглядел часы и покачал головой.
   - Это очень дорогая вещь, мсье. Платиновый корпус и браслет, штучная работа. Сколько вы хотите за них получить?
   - Ну, скажем, полтораста франков. Наличными.
   Ни слова не говоря, француз набросал расписку и выложил на прилавок деньги.
   - Франки устроят, мсье?
   - Вполне. Я приду за часами дня через два.
   - О, мсье может не торопиться. До свидания. Приятного отдыха мсье. Как вам наши парижанки?
   - Никак, - пожал плечами Симмонс и откланялся.
   Заворачивая за угол, Симмонс увидел на противоположной стороне узенькой улочки знакомую цветочницу и едва удержался, чтобы не помахать ей рукой. Женщина пересекла улицу, держа в руках корзину с фиалками, и прошла мимо, скользнув по его лицу равнодушным взглядом.
   Симмонс оторопело уставился ей вслед и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и расхохотался. Какой же он болван! Цветочница просто не могла его узнать. Их встреча состоялась 25 апреля в понедельник, а теперь было воскресенье 24 апреля. Так что она еще только завтра встретит полоумного иностранца, который подарит ей золотое обручальное кольцо за один-единственный букетик фиалок!
   Продолжая смеяться, он отыскал свое такси и отправился обратно в аэропорт.
   Эльсинора спала сном праведницы, оставив чемоданы на произвол судьбы. При одной мысли о том, что времятрон мог исчезнуть, у Симмонса подкосились колени.
   - Мсье?
   Симмонс вздрогнул и обернулся. Перед ним возвышался рослый ажан.
   - Эти чемоданы ваши, мсье?
   - Мои, - голос Симмонса предательски дрогнул.
   - Тогда потрудитесь разбудить мадам, мсье. Пока она спит, я приглядываю за вещами.
   Симмонс мягко похлопал Эльсинору по плечу. Она капризно поморщилась, приоткрыла заспанные глаза и тотчас испуганно вскочила с кресла.
   - Тысяча извинений, мадам, - как можно мягче произнес полицейский, прикладывая два пальца к козырьку кепи. - Я только хотел выяснить, знаете ли вы этого господина?
   - Чего ему нужно от нас, Эрнст?
   - Все в порядке. Интересуется, знакомы ли мы.
   Эльсинора кивнула ажану. Тот снова козырнул и удалился монументальной походкой.
   Симмонс окликнул проходившего мимо носильщика. Тот поставил чемоданы на тележку, и они все вместе вышли из здания аэровокзала. Пока носильщик ходил за такси, Эльсинора с любопытством огляделась по сторонам. Сон освежил ее. Она неизвестно когда успела привести себя в порядок и выглядела просто великолепно, только в глазах по-прежнему стояло выражение тревоги И настороженности. Симмонс не удержался и потрепал ее по щеке.
   - Что бы я тут без тебя делала, Эрнст?
   - Хотел бы я знать, как ты попала бы сюда без меня?
   - Ну, положим, не мы первые. Скоро сюда, наверное, хлынут тысячи желающих.
   - Не думаю, - усмехнулся Симмонс.
   - Почему?
   - Да так. Не думаю и все.
   Мимо, оживленно болтая о чем-то, прошли две молодые женщины. Эльсинора проводила их взглядом.
   Ехать в отель Симмонс не решился, и после недолгих поисков они по совету шофера остановили свой выбор на меблированных комнатах в квартале Сен-Жермен.
   Дом, в котором сдавались комнаты, принадлежал мадам Ляфарб - моложавой, подвижной старушке в белом чепце, тщательно отутюженном полотняном переднике поверх видавшего виды, но опрятного шерстяного платья. Двухэтажное здание из красного кирпича располагалось в тихом переулке и снаружи было почти полностью скрыто разросшимися деревьями палисадника. От калитки в старинной чугунной ограде к дому вела дорожка, выложенная брусчаткой.
   Таксист представил их хозяйке, они быстро договорились о цене, и мадам Ляфарб повела их наверх - показывать комнаты.
   За распахнутым окном шелестели листвой платаны. Зеленые зайчики скакали по обоям, по белым простыням, по лицу спящей Эльсиноры. Симмонс приподнялся на локте и отвел упавшую на губы прядь золотистых волос. Эльсинора заворочалась во сне, не открывая глаз, пошарила рукой, отыскала его плечо и, убедившись, что муж рядом, опять задышала глубоко и спокойно.
   Симмонс улыбнулся и осторожно встал с кровати. Чемоданы стояли там, где они их вчера оставили - в платяном шкафу.
   Симмонс открыл чемодан и достал из него бытовой синтезатор. С тех пор, как в XXII веке был найден простой и эффективный способ добычи золота из любых промышленных отходов, "благородный металл" практически обесценился. Из него стали изготавливать водопроводные и канализационные трубы, пластины для облицовки подводной части кораблей и крыш загородных домов, словом, все, для чего требовался металл с высокими антикоррозийными свойствами.
   Синтезаторы для личного пользования продавались в любом хозяйственном магазине, и, отправляясь в путешествие по минувшим столетиям, Симмонс предусмотрительно прихватил с собой одну из последних моделей. Теперь она пришлась как нельзя более кстати.
   Он достал из кармана пиджака соверен и покинул спальню, бесшумно прикрыв за собой дверь.
   В туалетной комнате он снял с вешалки полотенце, расстелил на полу. В верхнюю прорезь синтезатора опустил золотую монету. Затем насыпал в бачок немного мусора из приготовленного с вечера кулька и нажал кнопку. Синтезатор- негромко зажужжал, и на полотенце высыпались четыре монеты-близнеца. Симмонс повторил операцию несколько раз, пока не кончился мусор в кульке. Ссыпал деньги в карман пижамы, убрал в чемодан синтезатор. Потом разделся и принял душ.
   За окном в густой темно-зеленой листве звонко перекликались птицы.
   В половине десятого хозяйка позвала жильцов к завтраку. Подавая на стол, благосклонно оглядела молодую пару. Красивы, судя по всему, богаты - вчера расплатились за неделю вперед, хотя она об этом вовсе не просила. Должно быть, им не скучно вдвоем, вон как щебечут. Эх, молодость, молодость!
   Запивая рогалик приторно сладким кофе, Симмонс поинтересовался, как удобнее проехать на Монмартр. Хозяйка объяснила.
   - Будете проходить мимо ювелирного магазинчика - передайте привет Жюльену.
   - Непременно, мадам. Что-нибудь еще кроме привета?
   - Пусть заглянет как-нибудь. Жюльен доводится мне двоюродным братом. Не повезло бедняге. Мальчишкой ушел в армию, а вернулся без глаза.
   - Вот как? - насторожился Симмонс.
   - С тех пор на глазу носит повязку, - сокрушенно вздохнула мадам Ляфарб. - Девушка у него была, совсем уж жениться надумали, а потом все вдруг разладилось. Она за коммивояжера замуж вышла, а он так и остался холостяком. Да вы пейте кофе, пока не остыл. Хотите я горячего добавлю?
   - Спасибо. - Симмонс промокнул губы салфеткой и отодвинул чашку. - Скажите, мадам Ляфарб, а много ювелирных магазинов на Монмартре?
   - Один-единственный, так что не ошибетесь. Там еще цветочница сшивается на углу.
   - Что-то случилось? - спросила Эльсинора, когда, поблагодарив хозяйку за завтрак, они поднялись наверх.
   - С чего ты взяла?
   - На тебе лица нет.
   - Тебе показалось.
   Он пошарил в карманах, ища сигареты. Эльсинора достала из сумки пачку "Честерфилда" и дала прикурить от зажигалки.
   - У тебя дрожат руки, Эрнст.
   - Да?
   Он рассеянно провел ладонью по лицу и присел на подоконник. Внизу шаркал метл&й по тротуару невидимый за деревьями дворник.
   - О чем ты думаешь?
   Он еще некоторое время сосредоточенно смотрел в окно на зеленые купы деревьев, прежде чем вопрос дошел до его сознания.
   - Так, ни о чем. Собирайся, Эльсинора, - он нервно рассмеялся. - Поедем любоваться Парижем.
   Он закрыл окно, опустил жалюзи, проверил задвижки. Достал из чемодана бластер.
   - Зачем это? - спросила она, поправляя прическу перед старинным трельяжем.
   - Просто так, - хмыкнул Симмонс. - На всякий непредвиденный случай.
   У нее опустились руки.
   - Эрнст, милый. Может быть, ты мне все-таки объяснишь?..
   - А чего тут объяснять? - он криво усмехнулся, запихивая бластер в карман плаща.
   - Может быть, нам лучше остаться?
   - С какой стати? - он захлопнул дверцу платяного шкафа, дважды повернул ключ в замке и опустил в карман. - Вы готовы? Париж ждет вас, сударыня!
   - А это? - кивнула Эльсинора на пояса фирмы "Сафари во все времена", валявшиеся на ночном столике.
   - Нам они сегодня не понадобятся.
   Они доехали на фиакре до Елисейских полей. Полюбовались Эйфелевой башней, побродили по магазинам. Потом отправились на автобусе куда глаза глядят. Побывали в Нотр-Дам де Пари. Прошлись по набережной Сены вдоль столиков букинистов. Пообедали в первом попавшемся бистро, запивая жаркое терпким красным вином.
   Без четверти три Симмонс помог Эльсиноре выйти из такси на Монмартре. По тротуарам торопились куда-то редкие прохожие.
   - Это и есть Монмартр? - спросила Эльсинора. - Я представляла его себе другим.
   - Все меняется, - невпопад ответил Симмонс и усмехнулся нелепой фразе. - Слушай меня внимательно. Что бы ты сейчас ни увидела, - не удивляйся. Упаси тебя бог хлопнуться в обморок. Я еще сам толком не знаю, что мы увидим, но это должно быть интересным. Который час?
   - Без десяти три.
   - Пойдем.
   Они не спеша дошли до ближайшего перекрестка. На противоположной стороне узенькой улочки поблескивала вывеска ювелирного магазина. Чуть поодаль на тротуаре стояла женщина лет сорока пяти с корзиной фиалок.
   - Покупайте фиалки, мсье! - донесся до них ее крикливый голос. Эльсинора стиснула руку Эрнста. Он мельком глянул на ее возбужденное лицо, но ничего не сказал. Вдруг оба вздрогнули. На тротуаре, позади стоящей к ним лицом цветочницы внезапно возникла мужская фигура. На мужчине был золотистый плащ и шляпа с опущенными спереди полями. Несколько секунд он ошалело озирался по сторонам. Затем достал носовой платок и, сдвинув шляпу на затылок, провел им по лбу. Когда он повернулся в их сторону, Эльсинора вскрикнула и зажала рот рукой: незнакомец был точной копией Симмонса.
   - Молчи! - Симмонс обнял жену за плечи и прижал к себе, словно боялся, что она может упасть. Двойник сделал несколько шагов по тротуару, с интересом оглядываясь по сторонам, скользнул взглядом по вывеске ювелирного магазина и повернул обратно.
   - Мсье, купите фиалки! - остановила его цветочница. Уверяю вас, это лучшие фиалки Парижа! Поглядите только! она протянула ему букетик.
   Двойник сунул руку в карман, замер, растерянно улыбаясь, но тотчас опомнился и, сняв с пальца кольцо, протянул цветочнице. Та непонимающе уставилась на него и даже сделала шаг назад. Однако мужчина взял у нее обернутый в целлофан букетик, вложил кольцо ей в ладонь и загнул пальцы. Он уже заворачивал за угол, когда опомнившаяся цветочница бросилась за ним следом:
   - Мсье! Синьор! Мистер! Подождите! Вот вам вся корзина!
   Но мужчина быстро шагнул за угол, на глазах у четы Симмонсов просунул руку под брючный ремень и вдруг исчез, словно растаял в воздухе.
   - Вот так, - медленно произнес Симмонс, круто повернувшись, и, увлекая за собой ничего не понимающую Эльсинору, решительно зашагал прочь.
   - Эрнст...
   - Потом, милая, а сейчас пойдем выпьем что-нибудь покрепче.
   Они почти вбежали в первый попавшийся ресторанчик и сели за свободный стол в глубине зала, тяжело дыша, словно после долгой погони. Уютно мерцали разноцветные огоньки над стойкой бара. Матовый свет плафонов дрожал на старинной чеканке по меди. Звучала негромкая оркестровая музыка. Подошел официант, доставая на ходу блокнот из нагрудного кармана.
   - Мадам? Мсье?
   - Бутылку сухого "мартини". И легкую закуску. Все равно что.
   Официант понимающе кивнул.
   Эльсинора едва дождалась, когда он закончит сервировать стол и нальет в фужеры.
   - Что все это значит, Эрнст?
   Симмонс одним махом осушил фужер и тут же налил снова.
   - Парадокс времени.
   - Что?!
   - Парадокс времени.
   - Объясни мне, пожалуйста.
   - Попробую. - Он отхлебнул из фужера. - Прошлый раз аппаратура, - там, в "Сафари" (она кивнула), - была настроена на три часа дня 25 апреля 1977 года.
   - На сегодня?
   - Да, на сегодня. Я это запомнил, потому что сам набирал цифры на диске.
   - А мы заявились сюда вчера.
   - Ты молодец. - Симмонс с облегчением взглянул на жену и сделал еще один глоток. - Сразу поняла, что к чему.
   - Голова идет кругом!.. Значит, это действительно был ты, там, на углу?
   - Да.
   - Симмонс в двух ипостасях одновременно.
   - Можно и так.
   - Забавно. - Она зябко поежилась и поднесла фужер к губам. - Ну а если бы тебе вдруг вздумалось окликнуть его? Окликнуть самого себя? Что тогда?
   - Не знаю. Думаю, что ничего бы из этой затеи не вышло.
   - Почему?
   - Говорю же - не знаю!
   - Вы становитесь бестактным, мсье Симмонс.
   - Прости. Но я действительно не знаю.
   - Прощаю.
   Эльсинора подняла фужер на уровень глаз. Рука явно дрожала.
   - Ваше здоровье, мсье Симмонс!
   - Твое здоровье, родная.
   Они выпили и принялись за салат.
   - Ты что-то не договариваешь, Эрнст, - сказала она немного погодя. Он перестал жевать и замер со стебельками спаржи в зубах.
   - С чего ты взяла?
   - Вижу. Чем тебя так напугала мадам Ляфарб?
   Симмонс помолчал, вяло двигая челюстями. На музыкальном автомате сменилась пластинка: теперь симфонический оркестр исполнял "Лебедя" Сен-Санса, Эрнст взял бутылку, налил себе и Эльсиноре.
   - Ладно. Так или иначе тебе это надо знать.
   Он сделал большой глоток и отставил фужер.
   - Я с самого начала заподозрил неладное. Подумай сама: если я могу с помощью "Сафарь" улизнуть из-под носа Военного Ведомства, кто мешает проделать то же самое тысячам других? А раз так, то разговорчики насчет односторонней связи не стоят выеденного яйца. Желающих увильнуть от службы в армии и прочих (он усмехнулся) сомнительных субъектов как пить дать вернут обратно и прямо из кабины швырнут за решетку. Фирма свои денежки получила, а правительству не надо затевать розыски: достаточно просмотреть список и нажать кнопку.
   Эльсинора молча слушала каждое его слово.
   - Даже если, вроде нас с тобой, снять пояс, - где гарантия, что они там перед отправкой не пометили своих клиентов какой-нибудь радиоактивной дрянью? Дата отправки известна, а обшарить планету при их технике штука несложная.
   Он снова потянулся к фужеру. Официант припев заливную телятину и удалился, забрав лишнюю посуду.