Страница:
— Мое сердце обливается кровью.
— Да нет у тебя сердца! — Джошуа отошел вбок. Теперь ничто не стояло между Квинном и отверстием. — Так скажи мне, хочешь ли ты предстать перед Божьим Братом?
— Да, — Квинн алчно уставился внутрь абсолютной черноты, открывшейся в отверстии. — Да!
Души, которые были отброшены назад в потусторонье, принесли с собой опустошительный поток горечи и ярости, бессильно злясь на эту жестокость. Свобода существовала, было возможно добиться жизни снова. А теперь опять оставалось только чистилище — и ничего больше. Не осталось никакой лазейки в барьере между ними и реальностью. Они криками выражали свой гнев, в то же время жалуясь и прося тех, чьи движения они слабо различали в тумане по другую сторону. Умоляя, чтобы их вернули, только чтобы однажды еще испытать ощущения. Но никто из живущих больше их не слышал.
Открылась трещина. Одно маленькое драгоценное отверстие, через которое могли течь самые сильные человеческие ощущения и попадать в проклятый мир. Зачарованные его магией, они кружились вокруг него. И тут было вокруг чего ликовать. Каждая потерянная душа испытывала на коже прикосновение воздуха и видела, как в ночном небе мерцают мириады созвездий.
Квинн неистово закричал, когда почувствовал себя одержимым сотней биллионов потерянных душ. Их насилие над ним было громадным, они пожирали каждую неповторимую клеточку того существа, которое было Квинном Декстером.
Его тело согнулось в судороге боли, проваливаясь в ночь, неся с собой груз грехов человечества. Прыжковая яма закрылась за ним, отрезая обзор тех звезд, которые человечество всегда считало своими собственными.
29
Хотя это невозможно пересказать таким образом, Луиза в действительности перенесла всю церемонию обряда вызова, не отдавая себе отчета в том, что происходит. После того как Кортни швырнула ее на скамью, она перекатилась набок, борясь с жуткой тошнотой. Сквозь боль и унижение ничего или почти ничего из того, что говорил Декстер, не проходило через ее сознание. Неожиданное отступление энергистической мощи, направляемое одержимыми, вызвало приступ ужаса у нее в голове.
Потом загорелось твердое топливо ракеты, погрузив Луизу в удушающий дым.
Она лежала на полу, борясь с ужасной рвотой, когда Оргатэ поднялся до уровня галереи. Она так и лежала, дрожа между резким контрастом огня и льда, отчаянно крича. Потом все внешние ощущения начали угасать, оставляя ее в липком зернистом сером смоге, который не позволял видеть ничего, кроме расстояния в несколько ярдов на галерее.
Чьи-то шаги захрустели по мелкому рыхлому мусору, который обрушился вниз, когда спасательная камера ударилась о купол собора. Шаги остановились рядом с ней. Она застонала, сознавая, что этот человек нагнулся над ней. Чья-то рука потрепала ее по голове сбоку, с нежностью отвела волосы у нее от глаз.
— Здравствуй, Луиза. Я же говорил, что вернусь за тобой.
Это был какой-то не тот голос. Это ведь невероятно. Луиза подняла глаза, заморгала, и глаза ее снова наполнились слезами.
— Джошуа!
Его руки обвились вокруг нее, и он все время повторял:
— Ш-ш-ш, все в порядке, все в порядке!
И он покачивал ее дрожащее тело, прижав его к себе.
— Но, Джошуа…
Он с нежностью поцеловал ее, прижал свой указательный палец к ее носу:
— Все о'кей, все кончилось. Я обещаю.
— Квинн, — выдохнула она. — Квинн, он…
— Исчез. Навсегда. С ним покончено.
Он поворачивал головой из стороны в сторону, глядя, как щупальцы смога медленно отсупают из галереи. Помещение собора внизу было до ужаса тихим.
— Теперь, — сказал Джошуа, — приведем тебя в порядок.
Он вытащил повязку из медицинского пакета нейросети и приложил к тому месту у нее на лице, куда ударил Квинн.
Луиза поняла, что ее нейросеть отключена, и поспешно привела в действие свою медицинскую программу.
— Все в порядке, — нежно сказал Джошуа. — Наш ребенок чувствует себя прекрасно.
— Г-м-м, — ответила Луиза. — Откуда ты знаешь о…
Он поцеловал ей руку.
— Я знаю все, — сказал он с этой прекрасной зловредной улыбкой Джошуа.
Точно с такой, как та, с которой все это началось. Луизе даже показалось, что она, может быть, покраснела.
— Если бы ты могла на минутку сосредоточиться, — сказал Джошуа. — Тут есть кое-кто, с кем ты должна попрощаться.
Луиза позволила ему помочь ей подняться на ноги, она была рада его поддержке. Казалось, каждый мускул у нее болит и затек в неподвижности. Когда они оба стояли, она не могла не поддаться искушению поцеловать его еще раз, убеждаясь, что он настоящий. И никоим образом не хотела она отпускать его руку. Потом она заметила, что позади нее стоит Флетчер.
— Моя госпожа, — Флетчер низко поклонился.
Она резко вдохнула в себя воздух:
— Одержимые!
— Исчезли, — сказал Джошуа. — Кроме Флетчера. А он не совсем одержимый, ведь он не занял чье-то тело, оно у него только видимость. — Он протянул руку торжественно серьезному морскому офицеру. — Я хотел лично поблагодарить вас за то, что вы присмотрели за Луизой в это тяжелое время.
Флетчер с серьезным видом кивнул.
— Признаюсь вам, мне было любопытно посмотреть на мужчину, достойного госпожи Луизы. Теперь я вижу, почему она ни о ком другом и слышать не хотела.
На этот раз Луиза точно знала, что покраснела.
— Должен ли я теперь возвращаться в это чистилище, сэр?
— Нет, — ответил Джошуа. — Я вам кое-что другое хочу сказать. Вы там были из-за вашей порядочности. Все ваши ужасные преступления состояли в том, что вы оставили свою семью, свою страну и подняли мятеж против своего короля. Вы все это осознали и подверглись собственному наказанию. Вы сами поверили в то, что заслуживаете чистилища.
Глаза Флетчера потемнели от той боли, которую он вспомнил.
— В душе-то я знал, что мы неправы, что делаем совсем не то. Но Блай был жесток за пределами человеческих мерок. Мы не могли больше выносить этого.
— Теперь этому пришел конец, — сказал Джошуа. — Это уже почти тысяча лет как закончилось. Того, что вы теперь сделали для Луизы и других, достаточно, чтобы простить вам сто мятежей. Смелей, Флетчер. Потусторонье — еще не все, что лежит там. Плывите за него. Найдите берег на другой стороне. Он там.
— Ни за что бы не стал сомневаться в человеке вашего достоинства, сэр. Я сделаю так, как вы говорите.
Джошуа отступил в сторону.
— Моя госпожа…
Она крепко прижалась к нему:
— Я не хочу, чтобы вы уходили.
— Я не принадлежу к здешнему миру, моя дорогая Луиза. Меня прибило к берегу.
— Я знаю.
— Но все-таки я считаю, мне повезло, что я познакомился с вами, какими бы причудливыми ни оказались обстоятельства. Я вам предсказываю, вы будете благополучны, и ваш ребенок тоже. Ваша вселенная — великолепное место. Проживите же в ней всю свою жизнь на полную катушку.
— Проживу. Я обещаю.
Он поцеловал ее в лоб, это было почти благословением.
— И скажите малышке, что я всегда буду о ней вспоминать.
— Bonvoyage16, Флетчер.
Тело Флетчера начало таять, его границы растворялись в скоплениях платиновой звездной пыли. Одна рука была поднята в прощальном приветствии.
Луиза некоторое время смотрела в пустое пространство.
— Что же теперь? — спросила она.
— Несколько объяснений, наверное, — предложил Джошуа. — Для этого мне лучше бы взять тебя на Транквиллити. Тебе надо помыться и передохнуть. А Женевьева делает поистине ужасные вещи с домашним обеспечителем.
Луиза простонала. Дыхание у нее остановилось, когда вокруг нее спокойно материализовался буйно разросшийся парк обиталища.
Самуэль Александрович провел последние десять минут, пытаясь соединиться с датчиками станции внешней связи. И при этом он должен был увидеть собственными глазами то, во что ему трудно было поверить. Управление СО было приведено в состояние тревоги целым рядом космических кораблей, которые продолжали появляться над Авоном, но быстро обнаружилось, что это и были все корабли, находившиеся в пути к другим звездам. Их перехватили в межзвездном пространстве и поместили в зоны назначения над планетой. Как только адмирал убедился, что это не нападающие силы, они с Лалвани отправились в лифте-капсуле в зал для наблюдений.
В большом помещении было полно флотского персонала. Они неохотно отходили, чтобы дать двум адмиралам возможность посмотреть сквозь волнистую прозрачную стену. Самуэль не без трепета посмотрел на космос без звезд. Вращение станции медленно позволяло галактике войти в поле зрения; центр ее светился золотым и фиолетовым, его окружало серебристое мерцание спутниковых звезд.
— Это наша? — тихо спросил Самуэль Александрович.
— Да, сэр, — ответил капитан аль-Сааф. — Командование СО использует сенсорные спутники, чтобы идентифицировать соседние галактики. Они соответствуют известному образцу, что показывает, что мы находимся примерно на десять тысяч световых лет в стороне.
Самуэль Александрович повернулся к Лалвани:
— Как вы думаете, это отсюда явились одержимые?
— Не имею представления.
— Десять тысяч световых лет. Кто же, черт бы его побрал, сделал с нами такое?
— Джошуа Калверт, сэр.
Самуэль Александрович наградил Ричарда Китона крайне подозрительным взглядом:
— Не возьмете ли вы на себя труд объяснить это ваше замечание, лейтенант?
— Калверт и космоястреб «Энон» успешно выполнили задание, сэр. Они отыскали Спящего Бога тиратка. Это артефакт, способный генерировать прыжковые ямы такого масштаба.
Самуэль и Лалвани обменялись взглядами.
— Вы, кажется, удивительно осведомлены, — заметил Лалвани. — Я не слышал ни о какой связи с «Эноном» или с «Леди Макбет» с тех пор, как мы были передвинуты сюда.
Китон смущенно улыбнулся:
— Извините, вы не знали этого раньше. Тем не менее Калверт перенес сюда все миры Конфедерации.
— Зачем? — спросил Самуэль.
— Перенося тело одержимого в специфический вид прыжковой ямы, мы добились только того, что открыли переходную скважину, которая позволяет одержимым быть вытолкнутыми из потусторонья в эту вселенную. Он просто сделал это епmasse17. Все потерянные души вернулись в потусторонье. И он также вернул все планеты, которые захватили одержимые. — Китон указал на освобожденное пространство снаружи. — Здесь вся Конфедерация. Кризиса одержимости больше не существует.
— Так он кончился?
— Да, сэр.
Глаза Самуэля сузились. В течение долгого момента он внимательно созерцал капитана своего штаба.
— Киинты, — произнес он наконец.
— Да, сэр. Извините. Я один из их оперативников.
— Понимаю. И какую роль они во всем этом сыграли?
— Никакой, — Китон улыбнулся. — Это чертовски удивило их тоже.
— Рад это слышать. — Самуэль снова взглянул на галактику, в то время как она, казалось, исчезает из поля обзора. — А Калверт собирается вернуть нас на место?
— Не знаю.
— Киинты согласились помочь нам с медицинским оборудованием, если мы разрешим этот кризис. Они выполнят свое обещание?
— Да, сэр. Посол Роулор будет счастлив расширить сотрудничество правительства киинтов с Конфедерацией.
— Прекрасно. А теперь уберите свою потертую задницу из моей штаб-квартиры.
Двери разъехались в стороны, прежде чем Джошуа успел сообщить по связи о своем прибытии.
— Добро пожаловать домой, — приветствовала их Иона. Она запечатлела платонический поцелуй на его щеке.
Он провел Луизу в комнату, наслаждаясь тем, как она задержала дыхание при виде стеклянной стены, выходящей на дно окружающего моря.
— Вы Повелительница Руин, — поняла Луиза.
— А вы Луиза Кавана с Норфолка. Джошуа день и ночь говорит о вас.
— Правда? — Луиза улыбнулась, как будто бы не поверила.
— О, да. А то, что он мне о вас еще не рассказал, безусловно, сообщила Женевьева.
— Она здорова?
— Она в полном порядке. За ней присматривает Хорст Эльвс. Они скоро будут здесь. И у вас еще есть время освежиться.
Луиза взглянула на обветшавшие одежки Энди.
— Пожалуйста.
Пока Иона показывала Луизе ванную, Джошуа налил себе стакан Норфолкских слез.
— Спасибо, — поблагодарил он, когда она вернулась.
— Ты ведь это сделал, правда? И поэтому мы здесь.
— Да, я это сделал. Одержимых больше нет.
Аккуратно выщипанная бровь слегка поползла наверх:
— Когда это ты овладел такой способностью?
— Маленький подарок Спящего Бога.
Он освободил потоки памяти, показывая ей и Транквиллити, что произошло.
— Так я была во всем права насчет тебя,— она обняла его и встала на цыпочки, чтобы поцеловать.
Джошуа бросил виноватый взгляд на дверь ванной. Иона улыбнулась мудрой улыбкой.
— Не беспокойся. Я никогда не смешиваю разные вещи.
-Я не знаю, как с ней быть, Иона. Будь оно проклято, я же управлял вселенной, мне на все дали ответы, а теперь я не знаю, что делать.
— Не будь дурнем, Джошуа, конечно же, ты знаешь. Ты всегда знал.
Брэд Лавгров обрел контроль над своим телом, как будто бы очнулся от долгой истощающей комы.
Каждая мысль, каждое движение были невероятно медленными и неуверенными. Весь период одержания Алем Капоне остался в памяти как какой-то лихорадочный сон, вспышки пробивающейся в сознание ясности складывались вместе едва уловимыми пятнами ощущения и цвета.
Он обнаружил, что сидит за столом со стеклянной поверхностью. Это было в гостиной апартаментов в пятизвездном отеле. За большим панорамным окном простиралась Новая Калифорния. Перед ним стоял кофейник с горячим кофе, чашки, тарелка с яичницей-болтуньей. По стеклу растекалась густая лужа крови, огибая тарелку и устремляясь к краю стола. Крупные алые пятна капали на ковер у его ног.
Какая-то женщина напротив неловко склонилась над своей половиной стола. Три четверти ее тела были покрыты зелеными лечебными пакетами из нейросети, а сверху их придерживал голубой халат. Один пакет с ее горла был снят и положен на стол. На том месте, которое обнажилось, виднелся глубокий порез, открывающий сонную артерию. В вытянутой руке у нее был нож с расколотым лезвием.
Брэд Лавгров свалился со стула, в шоке бормоча что-то несуразное.
Джошуа с Луизой ждали у шлюзового люка посадочной площадки МБ 0-330. Оба они подключились к сети датчиков вокруг площадки, ожидая, чтобы «Леди Макбет» легко опустилась на посадочную подложку. Химические верньеры корабля с шипением выпустили вокруг экватора ярко-желтое пламя, когда Лайол сажал его. С совершенной точностью корабль коснулся своего места, держатели защелкнулись. Один за другим поднялись вспомогательные шлюзы и кабели. Термопанели скользнули вниз по корпусу, все вместе начали спускаться на площадку.
— Он хорошо с этим справился, — признал Джошуа.
— Как у тебя дела?— спросил он у Сиринкс.
— Почти на месте,— ответила она ему.
Связь показала большой космоястреб, держащийся близко к «Миндори» и к «Этчеллсу», когда эти черноястребы кружили вокруг оси космопорта, чтобы занять пьедестал обиталища. Эти два черноястреба нуждались в том, чтобы ими руководили и им помогали, настолько их экипажи были травмированы одержанием и приведены в состояние ступора. Оба они отчаянно нуждались в своих потерянных капитанах. Джошуа знал, что этого не случилось бы, но Кира разрушила тела на Валиске, силой заставив новые души одержателей появиться в черноястребах.
— Со временем они оправятся,— участливо сказал «Энон». — Мы будем здесь, с ними.
— Уверен, что будете.
— Поздравляем, Джошуа Калверт,— сказало юпитерианское Согласие. — И примите нашу искреннюю благодарность. Самуэль рассказал нам, что это вы один общались с черной дырой.
— Зато мне очень много народу помогало долететь до нее, -ответил он.
Между ним и Сиринкс мелькнуло изображение улыбки.
— Ваш метод разделаться с кризисом был эффектным, -сказало Согласие.
— Поверьте мне, это был один из спокойных вариантов. Божеская власть — очень скромное преуменьшение возможностей черной дыры.
— Вы все еще с ней в контакте?
— Да. В настоящий момент. Есть еще несколько свободно висящих нитей, которые я сам должен связать. После этого контакт прекратится.
— Чтобы отказаться от такой мощи, требуется определенная сила характера. Мы рады убедиться, что Самуэль не напрасно в вас верит.
— Сказать по правде, провести жизнь в прыжках вокруг правды и неправды Конфедерации на самом деле не так-то привлекательно. С настоящей минуты все, что я выполняю, — чужое задание, миссия.
— Джошуа Калверт, миссионер,— поддразнила Сиринкс. — Вот уж это настоящее чудо.
— Вы вернете звезды Конфедерации в их первоначальное положение?— спросило Согласие.
— Нет. Я хочу, чтобы они так и остались. Это тоже мое собственное решение.
— И то, с которым нам придется согласиться. В конце концов нелегко нам будет снова посылать отсюда космический корабль к Спящему Богу.
— Это не невозможно. Но тогда это будет последняя точка.
— Вы не объясните?
— Людям в прошлом повезло, что они распространялись по галактике и колонизировали ее планеты. Я этого не опровергаю. На некоторое время события на Земле стали принимать нехороший оборот. Нам как биологическому виду надо было удалиться, чтобы, как говорится в старой пословице, откладывать свои яйца не в одну корзину. Но так не может продолжаться вечно. Мы должны смотреть в будущее и развиваться разными путями. Здесь, в этом скоплении, восемьсот звезд — и все. Физической экспансии на нашем настоящем социальном, экономическом и техническом уровне больше не может быть. Больше некуда бежать от наших социальных проблем, теперь мы достаточно созрели, чтобы разбираться с ними.
— И благодаря нашей изоляции мы безусловно так и будем делать.
— Я надеюсь, что несколько умов станут этим заниматься, да.
— Мы будем жить в интересную эпоху.
— Каждая эпоха интересна, если вы знаете, как в ней следует жить,— сказал Джошуа. — У меня есть для вас новые координаты других звезд. Вам придется отправлять тудакосмоястребов, распространять информацию и поддерживать контакт между всеми нами.
— Разумеется.
Джошуа дал информации выйти у него из мозга и направиться в Согласие.
Шлюз открылся, его экипаж устремился оттуда, выкрикивая радостные приветствия.
Первым заключил его в объятия Лайол.
— Ну и чертов же капитан ты оказался! Бросил там нас всех, а сам развлекался в одиночку, и следующее, что стало нам известно, это то, что на нас с криками набросилось командование СО на Юпитере.
— Я же доставил вас назад, чего ты еще хочешь?
Сара пронзительно завопила и закрутилась вокруг него:
— Ты это сделал, — она поцеловала его в ухо. — И что за пейзаж!
Дахиби похлопывал капитана по спине, смеясь в экстазе радости. Эшли и Болью толкали друг друга, чтобы подобраться к нему. Моника сказала:
— Похоже, ты все сделал правильно, — и не выразила никакого неудовольствия.
Самуэль хмыкнул, видя ее упрямство. Кемпстер и Ренато побранили его за то, что он так резко оборвал их наблюдения. Мзу просто поблагодарила его, прежде чем спросить о квантовой структуре черной дыры.
В конце он высоко поднял обе руки и потребовал у них прекратить этот базар.
— Отметим встречу в баре Харки прямо сейчас. Выпивка за мой счет.
Бет и Джед плотно прижались к большому иллюминатору в салоне, когда за окном показался Транквиллити.
— Выглядит в точности как Валиск, — взволнованно заметил Джед.
— Дайте мне поглядеть! — потребовала Навар.
Джед улыбнулся, они расступились в стороны. Салон казался теперь таинственным. Очертания машин и аппаратов корабля просвечивали сквозь истинные стены и оборудование, твердые края одинаково виднелись и через композит, и через сплав металла. Все еще можно было разглядеть места, где находились ложные цвета и текстура, когда Джед скашивал глаза и припоминал, что здесь исчезло раньше.
Они знали, где находятся, и в общих чертах — что происходит, потому что «Миндори» раза два с ними переговорил. Но черноястреб был не особенно общительным.
— Я думаю, мы приземляемся, — предположил Вебстер.
— Было бы неплохо, — сказал Джед.
Он успел обменяться долгим поцелуем с Бет. Гари окинула их прощающим взглядом и вернулась к наблюдению за доком.
— Лучше бы нам последить за Джеральдом, — сказала Бет.
Джед постарался быть покладистым парнем. Ведь этот старый безумец в конце концов может и погибнуть после того, как они приземлятся.
Джеральд так и не двинулся с мостика с тех пор, как чудной город ксеноков внезапно исчез из поля зрения и закончилось одержание Лорен. Во время мертвой точки он час за часом стоял, точно какой-нибудь моряк давней эпохи, вцепившийся в рулевое колесо во время бури, возле консоли, управляющей оружием. Его бдительность не ослабевала ни на минуту. Когда же запас его терпения истощился, он съехал вниз и сидел, вытянув ноги на полу и опираясь спиной на консоль. Не говоря ни слова, он уставился прямо перед собой туманным взором.
Бет склонилась над ним и пощелкала пальцами у него перед лицом. Никакого отклика не последовало.
— Он что, помер? — спросил Джед.
— Джед! Нет, конечно. Он же дышит. Наверное, просто устал и выбился из сил.
— Добавим это к списку, — произнес Джед очень спокойно. — Эй, Джеральд, дружище, мы приземлились, «Этчеллс» вместе с нами. Это там твоя Мэри. Хорошо, правда? Значит, скоро ты ее увидишь. Как тебе такая новость?
Джеральд не шелохнулся и продолжал смотреть вперед.
— Наверное, надо попросить доктора его осмотреть, — сказал Джед.
Джеральд повернул голову:
— Мэри? — прошептал он.
— Вот именно, Джеральд, — ответила Бет. Она крепко сжала его запястье. — Мэри здесь. Еще несколько минут, и ты опять ее увидишь. Ты встать можешь? — Она попыталась поднять его и заставить двигаться. — Джед, шевелись же!
— Не знаю. Может, нам лучше предоставить его доктору?
— Да он же в порядке. Разве не так, дружок? Просто вымотался, вот и все.
— Ладно, о'кей, — Джед нагнулся к Джеральду и попытался поднять его.
Из шлюза послышались какие-то лязгающие звуки. Вбежала запыхавшаяся Гари:
— Автобус подошел!
— Он отвезет нас к Мэри, — воодушевляюще сказала Бет. — Пойдем же, Джеральд! Ты можешь это сделать.
Его ноги слабо дернулись.
Они вместе заставили его встать. Встали от него по обе стороны, положили его руки себе на плечи, чтобы Джеральд опирался на них, и потащили его к шлюзу.
Мэри сидела, съежившись на полу, в коридоре возле мостика. С тех пор, как из нее изошла Кира, она плакала не переставая. Воспоминания о том, что происходило после Лалонда, ожили, это была вполне естественно. Кира не заботилась о том, чтобы скрыть от Мэри, что происходит и что вытворяет ее тело.
Это было отвратительно. Грязно.
Хотя она сама и не совершала эти действия, Мэри знала, что она никогда не избавится от того, что вытворяло ее тело. Душа Киры, возможно, и ушла, но от ее одержания никогда не избавиться.
Ей снова отдали ее жизнь, но она не видела ни единой причины, чтобы ею жить.
Шлюз завибрировал, в нем открылся люк.
— Мэри!
Это прозвучало слабым болезненным хрипом, но зов проник ей в самую душу.
— Папа? — недоверчиво простонала она.
Когда она подняла голову, то увидела, что он стоит в шлюзе, держась за край. Он выглядел ужасно и едва стоял на ногах. Но его прозрачное постаревшее лицо вспыхнуло радостью отца, в первый раз взявшего на руки новорожденную дочь. Она и вообразить себе не могла, через что ему пришлось пройти, чтобы теперь оказаться здесь. И он выстрадал все это потому, что она была его дочерью, и одно это давало ей право на его любовь навсегда.
Она стояла и протягивала ему обе руки. Ей хотелось, чтобы папочка приласкал ее. Хотелось, чтобы он увез ее домой, где ничего этого никогда не случится.
Джеральд улыбнулся невиданно прекрасной улыбкой своей красивой дочурке.
— Я тебя люблю, Мэри.
Его тело пошатнулось, он упал на пол вниз лицом. Мэри вскрикнула и кинулась к нему. Его дыхание стало прерывистым, глаза закрылись.
— Папа! Папочка, не надо! — она гладила его в истерике. — Папочка, поговори со мной!
Стюард из автобуса отвел ее за плечо в сторону, поводя датчиком медицинского блока вдоль инертного тела Джеральда.
— Ох ты, черт. Да помоги же мне! — заорал он на Джеда. — Нам нужно доставить его в обиталище.
Джед уставился на Мэри, затаив дыхание.
— Так это вы! — зачарованно произнес он.
Бет протолкнулась мимо него и опустилась на колени рядом со стюардом. Жизнеобеспечивающий медицинский пакет уже закрыл Джеральду лицо, качая воздух ему в легкие.
— Медицинская скорая помощь, — передал по связи стюард. — Пришлите бригаду в зал прибытия.
Медицинский блок передал сильный сигнал тревоги, когда сердце Джеральда остановилось. Стюард оторвал полоску от перевязочного пакета и приладил к шее Джеральда. Нити нейросети охватили больному горло, отыскивая основные артерии и вены, накачивая искусственную кровь, заставляя жизнь не покидать его мозг.
— Да нет у тебя сердца! — Джошуа отошел вбок. Теперь ничто не стояло между Квинном и отверстием. — Так скажи мне, хочешь ли ты предстать перед Божьим Братом?
— Да, — Квинн алчно уставился внутрь абсолютной черноты, открывшейся в отверстии. — Да!
Души, которые были отброшены назад в потусторонье, принесли с собой опустошительный поток горечи и ярости, бессильно злясь на эту жестокость. Свобода существовала, было возможно добиться жизни снова. А теперь опять оставалось только чистилище — и ничего больше. Не осталось никакой лазейки в барьере между ними и реальностью. Они криками выражали свой гнев, в то же время жалуясь и прося тех, чьи движения они слабо различали в тумане по другую сторону. Умоляя, чтобы их вернули, только чтобы однажды еще испытать ощущения. Но никто из живущих больше их не слышал.
Открылась трещина. Одно маленькое драгоценное отверстие, через которое могли течь самые сильные человеческие ощущения и попадать в проклятый мир. Зачарованные его магией, они кружились вокруг него. И тут было вокруг чего ликовать. Каждая потерянная душа испытывала на коже прикосновение воздуха и видела, как в ночном небе мерцают мириады созвездий.
Квинн неистово закричал, когда почувствовал себя одержимым сотней биллионов потерянных душ. Их насилие над ним было громадным, они пожирали каждую неповторимую клеточку того существа, которое было Квинном Декстером.
Его тело согнулось в судороге боли, проваливаясь в ночь, неся с собой груз грехов человечества. Прыжковая яма закрылась за ним, отрезая обзор тех звезд, которые человечество всегда считало своими собственными.
29
Хотя это невозможно пересказать таким образом, Луиза в действительности перенесла всю церемонию обряда вызова, не отдавая себе отчета в том, что происходит. После того как Кортни швырнула ее на скамью, она перекатилась набок, борясь с жуткой тошнотой. Сквозь боль и унижение ничего или почти ничего из того, что говорил Декстер, не проходило через ее сознание. Неожиданное отступление энергистической мощи, направляемое одержимыми, вызвало приступ ужаса у нее в голове.
Потом загорелось твердое топливо ракеты, погрузив Луизу в удушающий дым.
Она лежала на полу, борясь с ужасной рвотой, когда Оргатэ поднялся до уровня галереи. Она так и лежала, дрожа между резким контрастом огня и льда, отчаянно крича. Потом все внешние ощущения начали угасать, оставляя ее в липком зернистом сером смоге, который не позволял видеть ничего, кроме расстояния в несколько ярдов на галерее.
Чьи-то шаги захрустели по мелкому рыхлому мусору, который обрушился вниз, когда спасательная камера ударилась о купол собора. Шаги остановились рядом с ней. Она застонала, сознавая, что этот человек нагнулся над ней. Чья-то рука потрепала ее по голове сбоку, с нежностью отвела волосы у нее от глаз.
— Здравствуй, Луиза. Я же говорил, что вернусь за тобой.
Это был какой-то не тот голос. Это ведь невероятно. Луиза подняла глаза, заморгала, и глаза ее снова наполнились слезами.
— Джошуа!
Его руки обвились вокруг нее, и он все время повторял:
— Ш-ш-ш, все в порядке, все в порядке!
И он покачивал ее дрожащее тело, прижав его к себе.
— Но, Джошуа…
Он с нежностью поцеловал ее, прижал свой указательный палец к ее носу:
— Все о'кей, все кончилось. Я обещаю.
— Квинн, — выдохнула она. — Квинн, он…
— Исчез. Навсегда. С ним покончено.
Он поворачивал головой из стороны в сторону, глядя, как щупальцы смога медленно отсупают из галереи. Помещение собора внизу было до ужаса тихим.
— Теперь, — сказал Джошуа, — приведем тебя в порядок.
Он вытащил повязку из медицинского пакета нейросети и приложил к тому месту у нее на лице, куда ударил Квинн.
Луиза поняла, что ее нейросеть отключена, и поспешно привела в действие свою медицинскую программу.
— Все в порядке, — нежно сказал Джошуа. — Наш ребенок чувствует себя прекрасно.
— Г-м-м, — ответила Луиза. — Откуда ты знаешь о…
Он поцеловал ей руку.
— Я знаю все, — сказал он с этой прекрасной зловредной улыбкой Джошуа.
Точно с такой, как та, с которой все это началось. Луизе даже показалось, что она, может быть, покраснела.
— Если бы ты могла на минутку сосредоточиться, — сказал Джошуа. — Тут есть кое-кто, с кем ты должна попрощаться.
Луиза позволила ему помочь ей подняться на ноги, она была рада его поддержке. Казалось, каждый мускул у нее болит и затек в неподвижности. Когда они оба стояли, она не могла не поддаться искушению поцеловать его еще раз, убеждаясь, что он настоящий. И никоим образом не хотела она отпускать его руку. Потом она заметила, что позади нее стоит Флетчер.
— Моя госпожа, — Флетчер низко поклонился.
Она резко вдохнула в себя воздух:
— Одержимые!
— Исчезли, — сказал Джошуа. — Кроме Флетчера. А он не совсем одержимый, ведь он не занял чье-то тело, оно у него только видимость. — Он протянул руку торжественно серьезному морскому офицеру. — Я хотел лично поблагодарить вас за то, что вы присмотрели за Луизой в это тяжелое время.
Флетчер с серьезным видом кивнул.
— Признаюсь вам, мне было любопытно посмотреть на мужчину, достойного госпожи Луизы. Теперь я вижу, почему она ни о ком другом и слышать не хотела.
На этот раз Луиза точно знала, что покраснела.
— Должен ли я теперь возвращаться в это чистилище, сэр?
— Нет, — ответил Джошуа. — Я вам кое-что другое хочу сказать. Вы там были из-за вашей порядочности. Все ваши ужасные преступления состояли в том, что вы оставили свою семью, свою страну и подняли мятеж против своего короля. Вы все это осознали и подверглись собственному наказанию. Вы сами поверили в то, что заслуживаете чистилища.
Глаза Флетчера потемнели от той боли, которую он вспомнил.
— В душе-то я знал, что мы неправы, что делаем совсем не то. Но Блай был жесток за пределами человеческих мерок. Мы не могли больше выносить этого.
— Теперь этому пришел конец, — сказал Джошуа. — Это уже почти тысяча лет как закончилось. Того, что вы теперь сделали для Луизы и других, достаточно, чтобы простить вам сто мятежей. Смелей, Флетчер. Потусторонье — еще не все, что лежит там. Плывите за него. Найдите берег на другой стороне. Он там.
— Ни за что бы не стал сомневаться в человеке вашего достоинства, сэр. Я сделаю так, как вы говорите.
Джошуа отступил в сторону.
— Моя госпожа…
Она крепко прижалась к нему:
— Я не хочу, чтобы вы уходили.
— Я не принадлежу к здешнему миру, моя дорогая Луиза. Меня прибило к берегу.
— Я знаю.
— Но все-таки я считаю, мне повезло, что я познакомился с вами, какими бы причудливыми ни оказались обстоятельства. Я вам предсказываю, вы будете благополучны, и ваш ребенок тоже. Ваша вселенная — великолепное место. Проживите же в ней всю свою жизнь на полную катушку.
— Проживу. Я обещаю.
Он поцеловал ее в лоб, это было почти благословением.
— И скажите малышке, что я всегда буду о ней вспоминать.
— Bonvoyage16, Флетчер.
Тело Флетчера начало таять, его границы растворялись в скоплениях платиновой звездной пыли. Одна рука была поднята в прощальном приветствии.
Луиза некоторое время смотрела в пустое пространство.
— Что же теперь? — спросила она.
— Несколько объяснений, наверное, — предложил Джошуа. — Для этого мне лучше бы взять тебя на Транквиллити. Тебе надо помыться и передохнуть. А Женевьева делает поистине ужасные вещи с домашним обеспечителем.
Луиза простонала. Дыхание у нее остановилось, когда вокруг нее спокойно материализовался буйно разросшийся парк обиталища.
Самуэль Александрович провел последние десять минут, пытаясь соединиться с датчиками станции внешней связи. И при этом он должен был увидеть собственными глазами то, во что ему трудно было поверить. Управление СО было приведено в состояние тревоги целым рядом космических кораблей, которые продолжали появляться над Авоном, но быстро обнаружилось, что это и были все корабли, находившиеся в пути к другим звездам. Их перехватили в межзвездном пространстве и поместили в зоны назначения над планетой. Как только адмирал убедился, что это не нападающие силы, они с Лалвани отправились в лифте-капсуле в зал для наблюдений.
В большом помещении было полно флотского персонала. Они неохотно отходили, чтобы дать двум адмиралам возможность посмотреть сквозь волнистую прозрачную стену. Самуэль не без трепета посмотрел на космос без звезд. Вращение станции медленно позволяло галактике войти в поле зрения; центр ее светился золотым и фиолетовым, его окружало серебристое мерцание спутниковых звезд.
— Это наша? — тихо спросил Самуэль Александрович.
— Да, сэр, — ответил капитан аль-Сааф. — Командование СО использует сенсорные спутники, чтобы идентифицировать соседние галактики. Они соответствуют известному образцу, что показывает, что мы находимся примерно на десять тысяч световых лет в стороне.
Самуэль Александрович повернулся к Лалвани:
— Как вы думаете, это отсюда явились одержимые?
— Не имею представления.
— Десять тысяч световых лет. Кто же, черт бы его побрал, сделал с нами такое?
— Джошуа Калверт, сэр.
Самуэль Александрович наградил Ричарда Китона крайне подозрительным взглядом:
— Не возьмете ли вы на себя труд объяснить это ваше замечание, лейтенант?
— Калверт и космоястреб «Энон» успешно выполнили задание, сэр. Они отыскали Спящего Бога тиратка. Это артефакт, способный генерировать прыжковые ямы такого масштаба.
Самуэль и Лалвани обменялись взглядами.
— Вы, кажется, удивительно осведомлены, — заметил Лалвани. — Я не слышал ни о какой связи с «Эноном» или с «Леди Макбет» с тех пор, как мы были передвинуты сюда.
Китон смущенно улыбнулся:
— Извините, вы не знали этого раньше. Тем не менее Калверт перенес сюда все миры Конфедерации.
— Зачем? — спросил Самуэль.
— Перенося тело одержимого в специфический вид прыжковой ямы, мы добились только того, что открыли переходную скважину, которая позволяет одержимым быть вытолкнутыми из потусторонья в эту вселенную. Он просто сделал это епmasse17. Все потерянные души вернулись в потусторонье. И он также вернул все планеты, которые захватили одержимые. — Китон указал на освобожденное пространство снаружи. — Здесь вся Конфедерация. Кризиса одержимости больше не существует.
— Так он кончился?
— Да, сэр.
Глаза Самуэля сузились. В течение долгого момента он внимательно созерцал капитана своего штаба.
— Киинты, — произнес он наконец.
— Да, сэр. Извините. Я один из их оперативников.
— Понимаю. И какую роль они во всем этом сыграли?
— Никакой, — Китон улыбнулся. — Это чертовски удивило их тоже.
— Рад это слышать. — Самуэль снова взглянул на галактику, в то время как она, казалось, исчезает из поля обзора. — А Калверт собирается вернуть нас на место?
— Не знаю.
— Киинты согласились помочь нам с медицинским оборудованием, если мы разрешим этот кризис. Они выполнят свое обещание?
— Да, сэр. Посол Роулор будет счастлив расширить сотрудничество правительства киинтов с Конфедерацией.
— Прекрасно. А теперь уберите свою потертую задницу из моей штаб-квартиры.
Двери разъехались в стороны, прежде чем Джошуа успел сообщить по связи о своем прибытии.
— Добро пожаловать домой, — приветствовала их Иона. Она запечатлела платонический поцелуй на его щеке.
Он провел Луизу в комнату, наслаждаясь тем, как она задержала дыхание при виде стеклянной стены, выходящей на дно окружающего моря.
— Вы Повелительница Руин, — поняла Луиза.
— А вы Луиза Кавана с Норфолка. Джошуа день и ночь говорит о вас.
— Правда? — Луиза улыбнулась, как будто бы не поверила.
— О, да. А то, что он мне о вас еще не рассказал, безусловно, сообщила Женевьева.
— Она здорова?
— Она в полном порядке. За ней присматривает Хорст Эльвс. Они скоро будут здесь. И у вас еще есть время освежиться.
Луиза взглянула на обветшавшие одежки Энди.
— Пожалуйста.
Пока Иона показывала Луизе ванную, Джошуа налил себе стакан Норфолкских слез.
— Спасибо, — поблагодарил он, когда она вернулась.
— Ты ведь это сделал, правда? И поэтому мы здесь.
— Да, я это сделал. Одержимых больше нет.
Аккуратно выщипанная бровь слегка поползла наверх:
— Когда это ты овладел такой способностью?
— Маленький подарок Спящего Бога.
Он освободил потоки памяти, показывая ей и Транквиллити, что произошло.
— Так я была во всем права насчет тебя,— она обняла его и встала на цыпочки, чтобы поцеловать.
Джошуа бросил виноватый взгляд на дверь ванной. Иона улыбнулась мудрой улыбкой.
— Не беспокойся. Я никогда не смешиваю разные вещи.
-Я не знаю, как с ней быть, Иона. Будь оно проклято, я же управлял вселенной, мне на все дали ответы, а теперь я не знаю, что делать.
— Не будь дурнем, Джошуа, конечно же, ты знаешь. Ты всегда знал.
Брэд Лавгров обрел контроль над своим телом, как будто бы очнулся от долгой истощающей комы.
Каждая мысль, каждое движение были невероятно медленными и неуверенными. Весь период одержания Алем Капоне остался в памяти как какой-то лихорадочный сон, вспышки пробивающейся в сознание ясности складывались вместе едва уловимыми пятнами ощущения и цвета.
Он обнаружил, что сидит за столом со стеклянной поверхностью. Это было в гостиной апартаментов в пятизвездном отеле. За большим панорамным окном простиралась Новая Калифорния. Перед ним стоял кофейник с горячим кофе, чашки, тарелка с яичницей-болтуньей. По стеклу растекалась густая лужа крови, огибая тарелку и устремляясь к краю стола. Крупные алые пятна капали на ковер у его ног.
Какая-то женщина напротив неловко склонилась над своей половиной стола. Три четверти ее тела были покрыты зелеными лечебными пакетами из нейросети, а сверху их придерживал голубой халат. Один пакет с ее горла был снят и положен на стол. На том месте, которое обнажилось, виднелся глубокий порез, открывающий сонную артерию. В вытянутой руке у нее был нож с расколотым лезвием.
Брэд Лавгров свалился со стула, в шоке бормоча что-то несуразное.
Джошуа с Луизой ждали у шлюзового люка посадочной площадки МБ 0-330. Оба они подключились к сети датчиков вокруг площадки, ожидая, чтобы «Леди Макбет» легко опустилась на посадочную подложку. Химические верньеры корабля с шипением выпустили вокруг экватора ярко-желтое пламя, когда Лайол сажал его. С совершенной точностью корабль коснулся своего места, держатели защелкнулись. Один за другим поднялись вспомогательные шлюзы и кабели. Термопанели скользнули вниз по корпусу, все вместе начали спускаться на площадку.
— Он хорошо с этим справился, — признал Джошуа.
— Как у тебя дела?— спросил он у Сиринкс.
— Почти на месте,— ответила она ему.
Связь показала большой космоястреб, держащийся близко к «Миндори» и к «Этчеллсу», когда эти черноястребы кружили вокруг оси космопорта, чтобы занять пьедестал обиталища. Эти два черноястреба нуждались в том, чтобы ими руководили и им помогали, настолько их экипажи были травмированы одержанием и приведены в состояние ступора. Оба они отчаянно нуждались в своих потерянных капитанах. Джошуа знал, что этого не случилось бы, но Кира разрушила тела на Валиске, силой заставив новые души одержателей появиться в черноястребах.
— Со временем они оправятся,— участливо сказал «Энон». — Мы будем здесь, с ними.
— Уверен, что будете.
— Поздравляем, Джошуа Калверт,— сказало юпитерианское Согласие. — И примите нашу искреннюю благодарность. Самуэль рассказал нам, что это вы один общались с черной дырой.
— Зато мне очень много народу помогало долететь до нее, -ответил он.
Между ним и Сиринкс мелькнуло изображение улыбки.
— Ваш метод разделаться с кризисом был эффектным, -сказало Согласие.
— Поверьте мне, это был один из спокойных вариантов. Божеская власть — очень скромное преуменьшение возможностей черной дыры.
— Вы все еще с ней в контакте?
— Да. В настоящий момент. Есть еще несколько свободно висящих нитей, которые я сам должен связать. После этого контакт прекратится.
— Чтобы отказаться от такой мощи, требуется определенная сила характера. Мы рады убедиться, что Самуэль не напрасно в вас верит.
— Сказать по правде, провести жизнь в прыжках вокруг правды и неправды Конфедерации на самом деле не так-то привлекательно. С настоящей минуты все, что я выполняю, — чужое задание, миссия.
— Джошуа Калверт, миссионер,— поддразнила Сиринкс. — Вот уж это настоящее чудо.
— Вы вернете звезды Конфедерации в их первоначальное положение?— спросило Согласие.
— Нет. Я хочу, чтобы они так и остались. Это тоже мое собственное решение.
— И то, с которым нам придется согласиться. В конце концов нелегко нам будет снова посылать отсюда космический корабль к Спящему Богу.
— Это не невозможно. Но тогда это будет последняя точка.
— Вы не объясните?
— Людям в прошлом повезло, что они распространялись по галактике и колонизировали ее планеты. Я этого не опровергаю. На некоторое время события на Земле стали принимать нехороший оборот. Нам как биологическому виду надо было удалиться, чтобы, как говорится в старой пословице, откладывать свои яйца не в одну корзину. Но так не может продолжаться вечно. Мы должны смотреть в будущее и развиваться разными путями. Здесь, в этом скоплении, восемьсот звезд — и все. Физической экспансии на нашем настоящем социальном, экономическом и техническом уровне больше не может быть. Больше некуда бежать от наших социальных проблем, теперь мы достаточно созрели, чтобы разбираться с ними.
— И благодаря нашей изоляции мы безусловно так и будем делать.
— Я надеюсь, что несколько умов станут этим заниматься, да.
— Мы будем жить в интересную эпоху.
— Каждая эпоха интересна, если вы знаете, как в ней следует жить,— сказал Джошуа. — У меня есть для вас новые координаты других звезд. Вам придется отправлять тудакосмоястребов, распространять информацию и поддерживать контакт между всеми нами.
— Разумеется.
Джошуа дал информации выйти у него из мозга и направиться в Согласие.
Шлюз открылся, его экипаж устремился оттуда, выкрикивая радостные приветствия.
Первым заключил его в объятия Лайол.
— Ну и чертов же капитан ты оказался! Бросил там нас всех, а сам развлекался в одиночку, и следующее, что стало нам известно, это то, что на нас с криками набросилось командование СО на Юпитере.
— Я же доставил вас назад, чего ты еще хочешь?
Сара пронзительно завопила и закрутилась вокруг него:
— Ты это сделал, — она поцеловала его в ухо. — И что за пейзаж!
Дахиби похлопывал капитана по спине, смеясь в экстазе радости. Эшли и Болью толкали друг друга, чтобы подобраться к нему. Моника сказала:
— Похоже, ты все сделал правильно, — и не выразила никакого неудовольствия.
Самуэль хмыкнул, видя ее упрямство. Кемпстер и Ренато побранили его за то, что он так резко оборвал их наблюдения. Мзу просто поблагодарила его, прежде чем спросить о квантовой структуре черной дыры.
В конце он высоко поднял обе руки и потребовал у них прекратить этот базар.
— Отметим встречу в баре Харки прямо сейчас. Выпивка за мой счет.
Бет и Джед плотно прижались к большому иллюминатору в салоне, когда за окном показался Транквиллити.
— Выглядит в точности как Валиск, — взволнованно заметил Джед.
— Дайте мне поглядеть! — потребовала Навар.
Джед улыбнулся, они расступились в стороны. Салон казался теперь таинственным. Очертания машин и аппаратов корабля просвечивали сквозь истинные стены и оборудование, твердые края одинаково виднелись и через композит, и через сплав металла. Все еще можно было разглядеть места, где находились ложные цвета и текстура, когда Джед скашивал глаза и припоминал, что здесь исчезло раньше.
Они знали, где находятся, и в общих чертах — что происходит, потому что «Миндори» раза два с ними переговорил. Но черноястреб был не особенно общительным.
— Я думаю, мы приземляемся, — предположил Вебстер.
— Было бы неплохо, — сказал Джед.
Он успел обменяться долгим поцелуем с Бет. Гари окинула их прощающим взглядом и вернулась к наблюдению за доком.
— Лучше бы нам последить за Джеральдом, — сказала Бет.
Джед постарался быть покладистым парнем. Ведь этот старый безумец в конце концов может и погибнуть после того, как они приземлятся.
Джеральд так и не двинулся с мостика с тех пор, как чудной город ксеноков внезапно исчез из поля зрения и закончилось одержание Лорен. Во время мертвой точки он час за часом стоял, точно какой-нибудь моряк давней эпохи, вцепившийся в рулевое колесо во время бури, возле консоли, управляющей оружием. Его бдительность не ослабевала ни на минуту. Когда же запас его терпения истощился, он съехал вниз и сидел, вытянув ноги на полу и опираясь спиной на консоль. Не говоря ни слова, он уставился прямо перед собой туманным взором.
Бет склонилась над ним и пощелкала пальцами у него перед лицом. Никакого отклика не последовало.
— Он что, помер? — спросил Джед.
— Джед! Нет, конечно. Он же дышит. Наверное, просто устал и выбился из сил.
— Добавим это к списку, — произнес Джед очень спокойно. — Эй, Джеральд, дружище, мы приземлились, «Этчеллс» вместе с нами. Это там твоя Мэри. Хорошо, правда? Значит, скоро ты ее увидишь. Как тебе такая новость?
Джеральд не шелохнулся и продолжал смотреть вперед.
— Наверное, надо попросить доктора его осмотреть, — сказал Джед.
Джеральд повернул голову:
— Мэри? — прошептал он.
— Вот именно, Джеральд, — ответила Бет. Она крепко сжала его запястье. — Мэри здесь. Еще несколько минут, и ты опять ее увидишь. Ты встать можешь? — Она попыталась поднять его и заставить двигаться. — Джед, шевелись же!
— Не знаю. Может, нам лучше предоставить его доктору?
— Да он же в порядке. Разве не так, дружок? Просто вымотался, вот и все.
— Ладно, о'кей, — Джед нагнулся к Джеральду и попытался поднять его.
Из шлюза послышались какие-то лязгающие звуки. Вбежала запыхавшаяся Гари:
— Автобус подошел!
— Он отвезет нас к Мэри, — воодушевляюще сказала Бет. — Пойдем же, Джеральд! Ты можешь это сделать.
Его ноги слабо дернулись.
Они вместе заставили его встать. Встали от него по обе стороны, положили его руки себе на плечи, чтобы Джеральд опирался на них, и потащили его к шлюзу.
Мэри сидела, съежившись на полу, в коридоре возле мостика. С тех пор, как из нее изошла Кира, она плакала не переставая. Воспоминания о том, что происходило после Лалонда, ожили, это была вполне естественно. Кира не заботилась о том, чтобы скрыть от Мэри, что происходит и что вытворяет ее тело.
Это было отвратительно. Грязно.
Хотя она сама и не совершала эти действия, Мэри знала, что она никогда не избавится от того, что вытворяло ее тело. Душа Киры, возможно, и ушла, но от ее одержания никогда не избавиться.
Ей снова отдали ее жизнь, но она не видела ни единой причины, чтобы ею жить.
Шлюз завибрировал, в нем открылся люк.
— Мэри!
Это прозвучало слабым болезненным хрипом, но зов проник ей в самую душу.
— Папа? — недоверчиво простонала она.
Когда она подняла голову, то увидела, что он стоит в шлюзе, держась за край. Он выглядел ужасно и едва стоял на ногах. Но его прозрачное постаревшее лицо вспыхнуло радостью отца, в первый раз взявшего на руки новорожденную дочь. Она и вообразить себе не могла, через что ему пришлось пройти, чтобы теперь оказаться здесь. И он выстрадал все это потому, что она была его дочерью, и одно это давало ей право на его любовь навсегда.
Она стояла и протягивала ему обе руки. Ей хотелось, чтобы папочка приласкал ее. Хотелось, чтобы он увез ее домой, где ничего этого никогда не случится.
Джеральд улыбнулся невиданно прекрасной улыбкой своей красивой дочурке.
— Я тебя люблю, Мэри.
Его тело пошатнулось, он упал на пол вниз лицом. Мэри вскрикнула и кинулась к нему. Его дыхание стало прерывистым, глаза закрылись.
— Папа! Папочка, не надо! — она гладила его в истерике. — Папочка, поговори со мной!
Стюард из автобуса отвел ее за плечо в сторону, поводя датчиком медицинского блока вдоль инертного тела Джеральда.
— Ох ты, черт. Да помоги же мне! — заорал он на Джеда. — Нам нужно доставить его в обиталище.
Джед уставился на Мэри, затаив дыхание.
— Так это вы! — зачарованно произнес он.
Бет протолкнулась мимо него и опустилась на колени рядом со стюардом. Жизнеобеспечивающий медицинский пакет уже закрыл Джеральду лицо, качая воздух ему в легкие.
— Медицинская скорая помощь, — передал по связи стюард. — Пришлите бригаду в зал прибытия.
Медицинский блок передал сильный сигнал тревоги, когда сердце Джеральда остановилось. Стюард оторвал полоску от перевязочного пакета и приладил к шее Джеральда. Нити нейросети охватили больному горло, отыскивая основные артерии и вены, накачивая искусственную кровь, заставляя жизнь не покидать его мозг.