Гарднер Мартин. Умирающий свет

Уорлорн. Как можно скорее. Вы должны это сделать ради нее, Дерк, вы
знаете. Вы нужны ей, да, кроме вас, никто не может ей помочь. И как вы ей
помогаете? Тем, что собираетесь стать таким же, как Джаан? Убивая себя,
да? Скажите мне, Дерк, скажите.
Все снова спуталось. Когда Дерк пил вино с Джанасеком и Викари, у него
появилось ощущение ясности, легкости. Но теперь Руарк опять вселил в него
смятение.
- Не знаю, - ответил Дерк. - Я ведь отказался от защиты Джаана, значит,
должен защищать себя сам, не так ли? Я сам за себя отвечаю. Сам сделал
выбор оружия. Дуэль должна состояться! Разве я могу теперь сбежать?
- Конечно, можете, - настаивал Руарк. - Кто вас остановит? Какой закон,
а? На Уорлорне нет законов, совсем нет. Истинная правда! Разве закон велит
этим чудовищам охотиться за нами? Нет, закона нет, отсюда все проблемы. Но
вы не обязаны драться на дуэли, если не хотите.
Щелкнул замок двери. Появилась Гвен. Глаза Дерка сузились, а Руарк
расцвел в улыбке.
- Ах, Гвен, - воскликнул кимдиссец. - Помоги мне образумить т'Лариена.
Этот истинный глупец собирается участвовать в дуэли, как будто он - сам
Гарси.
Гвен подошла и остановилась между ними. На ней были брюки из
хамелеоновой ткани (темно-серые в тот момент) и черный пуловер. Зеленый
шарф связывал ее волосы в узел. Глаза смотрели серьезно.
- Я сказала им, что спущусь вниз, чтобы проработать некоторые данные, -
пробормотала она, нервно облизнув губы кончиком языка. - Не знаю, как
быть. Я спросила Гарса о Бретане Брейте Лантри. Дерк, он сказал, что тебя
завтра почти наверняка убьют.
У Дерка мороз пробежал по коже.
- Я знаю, - отозвался он. - Но это ничего не меняет, Гвен. Я хотел
сказать, что, если бы мне нужна была просто безопасность, я стал бы
корариелом айронджейдов, верно?
Она кивнула.
- Да. Но ты отказался. Почему?
- А что ты говорила в лесу? А потом? Об именах? Я не хотел становиться
чьей-либо собственностью. Я - не корариел.
Он смотрел на нее. Ее лицо омрачилось, она опустила глаза на серебряный
браслет.
- Я понимаю, - прошептала она еле слышным голосом.
- А я нет, - фыркнул Руарк. - Тогда станьте корариелом. Что это такое?
Всего лишь слово! Но вы будете живы, а?
Гвен посмотрела на восседавшего на высоком стуле Руарка. Было что-то
комичное в его фигуре, облаченной в длинный халат, и в том, как он сердито
смотрел на них, сжимая в руках бокал с вином.
- Нет, Аркин, - возразила она. - Я тоже ошибалась, когда так думала. Я
считала, что бетейн - только слово.
Руарк вспыхнул.
- Вот и хорошо! Дерк - не корариел, он не является ничьей
собственностью. Но это не означает, что он должен идти на дуэль. Истинно,
нет! Кавалаанский кодекс чести - полная чушь, по правде говоря, -
величайшая глупость. А вы считаете, что обязаны быть глупцом, Дерк?
Умереть дураком?
- Нет, - ответил Дерк. Слова Руарка задевали его. Ему было наплевать на
кодекс Верхнего Кавалаана. Почему же тогда? Он не находил ответа. Может
быть, чтобы доказать что-то? Но он не знал, что именно и кому. - Просто я
должен так поступить. Мне это кажется правильным.
- Слова! - воскликнул Руарк.
- Дерк, я не хочу видеть тебя мертвым. Не заставляй меня пройти через
это.
Круглолицый кимдиссец хмыкнул.
- Нет, мы отговорим его. Мы с тобой, а? - Он пригубил вино. -
Послушайте меня, Дерк, хотя бы послушайте. Можете вы сделать хотя бы это?
Дерк кивнул с мрачным видом.
- Хорошо. Тогда сначала скажите мне, верите ли вы в дуэль чести? Как
социальный институт? Считаете ли ее моральной? Скажите мне честно, верите?
- Нет, - ответил Дерк. - Но я не думаю, что и Джаан верит, судя по
некоторым его высказываниям. И все же он идет на дуэль, когда это
необходимо, когда любой другой поступок свидетельствовал бы о малодушии.
- Нет, никто не считает вас трусом. Или его. Джаантони - кавалаанец, со
всем тем злом, что это слово в себе заключает, и даже я не назову его
трусом. Но есть разные виды мужества, да? Если эта башня загорится, будете
вы рисковать своей жизнью, чтобы спасти Гвен и, может быть, меня?
Возможно, и Гарса тоже?
- Думаю, да, - ответил Дерк.
Руарк кивнул.
- Видите, вы - мужественный человек. Нет необходимости кончать жизнь
самоубийством, чтобы доказать это.
Гвен кивнула.
- Вспомни, что ты сказал тогда вечером в Крайн-Ламии, Дерк, о жизни и
смерти... После того ты не можешь просто так пойти и убить себя, правда?
Дерк нахмурился.
- Черт побери, я не собираюсь кончать жизнь самоубийством.
Руарк рассмеялся.
- Нет? Да это то же самое, очень похоже. Или вы думаете, что сумеете
победить его?
- Нет, но...
- А если он уронит свой меч из-за того, что у него вспотеют пальцы, или
по другой причине, вы убьете его?
- Нет, - ответил Дерк. - Я...
- Это будет бесчестно, да? Но и дать ему убить себя - так же нечестно.
Даже предоставить ему такую возможность глупо. Вы не кавалаанец, и не
сравнивайте себя с Джаантони. Правильно или неправильно, он может убить.
Вы лучше, Дерк. У него есть оправдание: может быть, он считает, что
сражается за то, чтобы изменить своих соотечественников. Он мнит себя
Великим Спасителем, но мы не будем смеяться над ним, нет. А вот вы, Дерк,
у вас нет подобного оправдания, не правда ли?
- Думаю, что нет. Но, черт возьми, Руарк, он поступает правильно. И вы
не были так уверены в себе там, наверху, когда он рассказывал о том, что
брейты объявили бы охоту на нас, если бы не его защита.
- Да, мне действительно было не по себе, не буду врать. Но это ничего
не меняет. Возможно, поэтому я - корариел: брейты хуже айронджейдов, а
Джаан, возможно, прибегает к насилию, чтобы остановить худшее насилие.
Правильно это? Ах, я не могу сказать. Слишком сложная морально-этическая
задача, истинная правда! Может быть, дуэль Джаана служит каким-то целям...
для его людей. Но ваша дуэль - истинная глупость. Никакой цели она не
служит. Распрощаетесь с жизнью - вот и все! И Гвен останется с Джааном и
Гарсом навечно. А может, освободится от них, если их убьют, только вряд ли
она станет от этого счастливее.
Руарк помолчал и допил свое вино, затем повернулся вместе со стулом,
чтобы налить себе еще. Дерк сидел очень тихо, чувствуя на себе упорный
взгляд Гвен. В голове у него стучало. Он снова подумал о том, что Руарк
все спутал. Теперь Дерк опять не знал, что надо делать. Все мысленные
построения и выкладки неожиданно утратили логику. Тягостная тишина
наполнила комнату.
- Я не побегу, - наконец произнес он. - Не побегу. Но и сражаться с
ними не буду. Я приду к ним и скажу о своем решении, откажусь от дуэли.
Кимдиссец поболтал бокал с вином и ухмыльнулся.
- Да, в этом есть определенное моральное мужество. Истинная правда!
Иисус Христос, Сократ, Эрика Стормджонс и теперь - Дерк т'Лариен. Великие
деятели истории, да. Может быть, поэт Редстил даже напишет о вас поэму.
Гвен ответила более серьезно:
- Они - брейты, Дерк, высокородные брейты старой закалки. На Верхнем
Кавалаане вас никогда не вызвали бы на дуэль. Верховный Совет признает,
жители других планет не подчиняются кавалаанским законам. Но здесь все
иначе. Судья признает тебя виновным, и Бретан Брейт с сородичами убьют
тебя на месте. Или на охоте. Отказ от дуэли они расценят как подтверждение
того, что ты - оборотень.
- Я не могу бежать, - повторил Дерк. У него больше не было доводов,
осталось только ощущение, что он должен встретить рассвет и пережить его.
- Вы идете против здравого смысла. Да, это правда. Вы - не трус, Дерк.
Посмотрите с другой стороны: не побояться их презрения и сбежать требует
не меньшего мужества. Это так же опасно. Возможно, они будут охотиться за
вами - сам Бретан Брейт, если останется жив, или другие, если нет,
понимаете? Но вы будете жить, возможно, ускользнете от них, поможете Гвен.
- Я не могу, - сказал Дерк. - Я обещал Джаану и Гарсу.
- Что вы умрете?
- Нет. Я имею в виду, что обещал Джаану быть братом Джанасека. Они не
оказались бы вовлеченными в эту дуэль, если бы Викари не старался помочь
мне выпутаться из трудной ситуации.
- После того, как Гарс помог тебе впутаться, - сказала Гвен с горечью в
голосе, и Дерка поразило, сколько яда было в ее словах.
- Они тоже могут погибнуть завтра, - неуверенно возразил Дерк. - И в
этом будет доля моей вины. Теперь ты говоришь, что я должен бросить их.
Гвен вплотную приблизилась к нему и, протянув руки к его лицу, слегка
коснулась его щек, затем убрала с его лба темные с проседью пряди волос.
Ее огромные зеленые глаза смотрели на него. Вдруг он вспомнил говорящий
камень с его обещаниями. О, говорящий камень! Воспоминания нахлынули на
него, мир завертелся, и хорошее и плохое стало рассыпаться и смешиваться в
единое целое.
- Послушай меня, Дерк, - медленно проговорила Гвен. - Джаан шесть раз
дрался на дуэли из за меня. Гарс, который даже не любит меня, разделил с
ним четыре из них. Они убивали из-за меня, чтобы защитить мою гордость,
мою честь. Я не просила их об этом, так же как и ты не просил их о защите.
Они действовали согласно их представлениям о моей чести. Но все же те
дуэли случились из-за меня, так же как эта - из-за тебя. Несмотря ни на
что, ты просил меня бросить их, вернуться к тебе, снова любить тебя.
- Да, - согласился Дерк. - Но, как бы это сказать... За мной тянется
шлейф невыполненных обещаний. - В его голосе звучало страдание. - Джаан
назвал меня кетом.
Руарк хмыкнул.
- Если он назовет вас обедом, вы полезете в духовку, да?
Гвен лишь печально покачала головой.
- Что ты испытываешь? Чувство долга? Считаешь себя обязанным?
- Пожалуй, так, - неохотно согласился он.
- Тогда ты ответил сам себе, Дерк. Ты подсказал мне, что я должна тебе
ответить. Если ты так твердо уверен, что должен выполнить долг временного
кета, что ты не можешь нарушить связь, которой не существует даже на
Верхнем Кавалаане, как можешь ты просить меня разрушить связь
серебряно-жадеитового браслета? Бетейн значит больше, чем кет.
Ее мягкие руки соскользнули вниз. Она отступила.
Дерк быстро схватил ее за запястье левой руки. Он сжал холодный металл
с отполированными камнями.
- Нет, - удержал он ее.
Гвен молча ждала.
Дерк забыл о Руарке, комната вокруг него померкла. Он видел только
Гвен. Она смотрела на него широко открытыми зелеными глазами, полными...
чего? Обещаний? Угроз? Утраченных мечтаний? Она молча ждала, а он
перебирал в уме слова, не зная что сказать. Он ощущал холод браслета в
своей руке, и череда образов проплывала перед его мысленным взором.
Красная слезинка, полная любви, обжигающая холодом сквозь фольгу и
бархат.
Лицо Джаана с высокими скулами и чисто выбритой квадратной челюстью,
его начинающие редеть черные волосы и непринужденная улыбка, спокойный,
ровный голос, который произносит: "Но я существую".
Белые призраки башен Крайн-Ламии, завывающие, дразнящие, звучащие
отчаянием, и низкие, монотонные удары далекого барабана. И желание бросить
вызов, быть решительным.
Лицо Гарса Джанасека, отстраненное (холодные голубые глаза, напряженная
посадка головы, сжатые губы), враждебное (ледяной взгляд, жестокая
ухмылка, прячущаяся в бороде), полное горького юмора (колющий взгляд,
зубы, обнаженные в улыбке самой смерти).
Бретан Брейт Лантри, его перекошенное дергающееся лицо с каменным
глазом, его образ, вызывающий страх и жалость, его холодный, ужасный
поцелуй.
Красное вино в бокалах из черного стекла с едким запахом, которое он
пил в комнате, наполненной ароматом корицы и странной дружбой.
Слова... Новый, особый вид брата-сородича, сказал Джаан.
Слова... Он нарушит обещание, предсказал Гарс.
Лицо Гвен: моложе, тоньше, глаза еще больше. Гвен смеется. Гвен плачет.
Гвен любит. Обнимает его. Груди как розовые цветы, ее тело пылает жаром.
Гвен шепчет ему: "Я люблю тебя, я люблю тебя, Джинни!"
Одинокая черная тень, толкающая шестом баржу по бесконечному темному
каналу.
Воспоминания...
Его рука, сжимавшая запястье Гвен, задрожала.
- Если я не пойду на дуэль, - заговорил он, - ты бросишь Джаана?
Сбежишь со мной?
Помедлив, она кивнула.
- Да. Я думала об этом весь день, обсудила все с Аркином. Мы
договорились, что он приведет тебя сюда, а я скажу Джаану и Гарсу, что мне
надо поработать.
Дерк встал с дивана и почувствовал, как сотни крошечных иголочек
вонзились в онемевшую плоть. Он встал с готовым решением.
- Значит, ты и так собиралась это сделать? Дело не только в дуэли?
Она покачала головой.
- Тогда бежим. Когда можно улететь с Уорлорна?
- Через две недели и три дня, - отозвался Руарк. - Раньше кораблей не
будет.
- Сначала придется спрятаться, - сказала Гвен. - Мы все обсудили - это
единственный безопасный путь. Днем я раздумывала, сказать ли мне Джаану,
или просто скрыться. Я решила, что нам вместе надо поговорить с ним. Но
дуэль все расставила по местам. Теперь тебе не позволят уйти.
Руарк слез со своего стула.
- Тогда бегите, - сказал он. - Я останусь, буду наблюдать, вы можете
позвонить, и я скажу вам, что происходит. Для меня нет никакой опасности,
если Гарси и Джаантони не проиграют дуэль. Тогда я сразу сбегу и
присоединюсь к вам, да?
Дерк взял Гвен за руки.
- Я люблю тебя, - сказал он. - Все еще люблю.
Она печально улыбнулась.
- Да, я рада, Дерк. Может быть, у нас что-то получится. Но мы должны
скорее вырваться на свободу. С этого момента все кавалаанцы опасны.
- Хорошо, - согласился он. - Что надо делать?
- Иди к себе и собери вещи. Понадобится теплая одежда. Встретимся на
крыше. Мы поднимемся в воздух на аэромобиле, а потом решим, куда лететь.
Дерк кивнул и поцеловал ее.
Они летели над темными реками и округлыми холмами Общественного Парка,
когда первые проблески рассвета окрасили небо темно-красным сиянием.
Вскоре взошло первое желтое солнце, и темнота внизу превратилась в серый
утренний туман, который быстро рассеивался. Машина-скат была, как всегда,
открыта, а Гвен вела ее на предельной скорости, поэтому вокруг ревел
холодный ветер, заглушая голоса. Дерк спал на сиденье рядом с ней,
завернувшись в широкое коричневое пальто, которое ему дал Руарк перед
вылетом.
Когда впереди появилась сияющая игла Челленджа, Гвен разбудила Дерка,
легонько толкнув в плечо. Он спал чутким поверхностным сном, поэтому сразу
выпрямился и зевнул.
- Вот мы и прибыли, - произнес он.
Гвен не ответила. Машина замедляла ход по мере приближения к
эмерельскому городу.
Дерк посмотрел в сторону рассвета.
- Уже два солнца взошли, - сказал он. - Посмотри, показался Толстый
Черт. Наверное, они уже знают, что мы сбежали.
Он вспомнил Викари и Джанасека, которые сейчас, наверное, ждали его
вместе с брейтами в квадрате смерти, нарисованном мелом на мостовой улицы.
Бретан наверняка нетерпеливо шагает взад и вперед, затем издает свой
странный хрип. Утром его глаз потух, утратив жуткое ночное свечение. А
может быть, он уже мертв... или Джаан... или Гарс Джанасек... Дерка обдало
жаркой волной стыда. Он придвинулся к Гвен и положил руку ей на плечо.
Челлендж приближался, вырастая перед их глазами. Гвен направила машину
круто вниз сквозь тонкий слой белых облаков. Черная утроба посадочной
площадки осветилась при их приближении, и Дерк увидел цифры. Огромная
посадочная площадка пятьсот двадцатого уровня была совершенно пустынной и
безупречно чистой.
- Добро пожаловать, - приветствовал их знакомый голос, когда "скат",
зависнув, плавно опустился на плиты площадки.
- Я - Голос Челленджа. Могу я оказать вам гостеприимство?
Гвен выключила двигатель и вылезла из машины через крыло.
- Мы хотим временно поселиться здесь.
- Стоимость проживания вполне умеренная, - ответил Голос.
- Тогда проводи нас в номер.
Стена раздвинулась, и им навстречу выехала такая же тележка на колесах
с толстыми шинами, какую они видели прежде. Если не считать цвета, она
была точной копией той, которая возила их в прошлый раз. Гвен села в
тележку, а Дерк начал перегружать в нее багаж с заднего сиденья
аэромобиля. Комплект датчиков, который взяла с собой Гвен, три сумки,
набитые одеждой, сумка с походным снаряжением. Пара воздушных скутеров
лежала на дне между сиденьями. Дерк их не взял.
Тележка поехала, а Голос начал рассказывать о номерах, которые были
оборудованы и декорированы в различных стилях, чтобы инопланетяне могли
себя чувствовать как дома, хотя, в основном, в Челлендже, конечно,
преобладал дух Эмерела.
- Что-нибудь простое и дешевое, - сказал Дерк. - Лишь бы была двойная
кровать, водяной душ и приспособления для приготовления пищи.
Голос предоставил им небольшую комнатку со светло-голубыми стенами
двумя уровнями выше. В ней оказалась двойная кровать, которая занимала
почти все пространство комнаты, кухонька, встроенная в стену, и огромный
цветной экран, занимавший три четверти противоположной входу стены.
- Подлинно эмерельское великолепие, - съязвила Гвен, войдя в комнату.
Она поставила на пол комплект датчиков, сумку с одеждой и с
наслаждением растянулась на кровати. Дерк сунул сумки за раздвижную дверцу
стенного шкафа, сел на край кровати в ногах Гвен и посмотрел на экран.
- Библиотека может предоставить вам для просмотра большой выбор
видеозаписей, - произнес Голос. - С глубоким сожалением должен вам
сообщить, что все регулярные фестивальные программы отключены.
- Вы оставите когда-нибудь нас в покое? - возмущенно воскликнул Дерк.
- Основные наблюдательные функции осуществляются непрерывно для вашей
безопасности, но, если вы желаете, служба может быть временно прекращена.
Некоторые клиенты предпочитают обходиться без меня.
- Я в их числе, - сказал Дерк. - Исчезни.
- Если вы передумаете или вам потребуются какие-нибудь услуги, то
нажмите кнопку со звездочкой у любого настенного экрана, и я снова буду в
вашем распоряжении. - Голос замолк.
Дерк, немного подождав, спросил:
- Голос?
Ответа не последовало. Он удовлетворенно кивнул и снова обратил взгляд
к экрану. За его спиной Гвен уже спала, свернувшись клубочком на боку и
подложив руки под щеку.
Ему очень хотелось связаться с Руарком и выяснить, что случилось на
дуэли, кто остался жив, а кто умер, но он понимал, что это опасно.
Кавалаанцы могли находиться с Руарком в его квартире и в его рабочей
комнате, так что сигнал вызова мог выдать их местонахождение.
Лучше было подождать. Прощаясь, кимдиссец дал ему номер пустой квартиры
двумя этажами выше и посоветовал Дерку звонить только после наступления
темноты. Он обещал находиться там, если не будет опасности, и ответить на
вызов Дерка. В случае опасности он не ответит. Как бы там ни было, Руарк
не знал, где укрылись беглецы, поэтому кавалаанцы не могли силой вырвать у
него информацию.
Дерк немыслимо устал. Хотя он и спал в аэромобиле, сказывались
пережитые волнения, отягощенные чувством вины. Наконец Гвен была рядом с
ним, но он не испытывал ликования. Возможно, оно придет позже, когда они
преодолеют все трудности и снова узнают друг друга, как было когда-то на
Авалоне семь лет назад. Но это может случиться только если они покинут
Уорлорн и будут далеко от Джаана Викари, и Гарса Джанасека, и от всех
прочих кавалаанцев, далеко от мертвых городов и умирающих лесов. Они
полетят вглубь, за Покров Искусителя, - так думал Дерк, глядя
отсутствующим взглядом на пустой экран, - покинут Окраину навсегда,
полетят на Тару, или Брак, или какую-нибудь другую нормальную планету,
может быть, вернутся на Авалон, может, полетят еще дальше, вглубь, на
Гулливер, или Вагабонд, или Старый Посейдон. Он еще много каких планет не
видел, великого множества планет, населенных людьми и нелюдьми, и другими
существами, не бывал на прекрасных, романтических мирах, где никто никогда
не слышал о Верхнем Кавалаане или Уорлорне. Теперь они с Гвен смогут
вместе побывать везде.
Чувствуя себя слишком усталым и слишком возбужденным, чтобы заснуть,
Дерк начал бесцельно нажимать кнопки экрана. Сначала он включил его, потом
нажал кнопку, обозначенную вопросительным знаком, как он сделал накануне в
доме Руарка в Лартейне. На экране появился тот же список служб с номерами,
только цифры были в три раза больше.
Он внимательно просмотрел их в надежде выудить какую-нибудь информацию,
которая могла бы им впоследствии пригодиться. Список включал в себя номер
службы новостей планеты. Дерк набрал его в надежде узнать что-либо об
утренней дуэли в Лартейне, пусть даже из некролога, на худой конец. Экран
потемнел, и на нем вспыхнули белые буквы: "Служба ликвидирована". Надпись
на экране загорелась и погасла несколько раз, прежде чем он стер ее.
Нахмурившись, Дерк набрал номер службы информации космодрома, чтобы
проверить даты прибытия кораблей, о которых говорил Руарк. На этот раз ему
повезло больше: он узнал, что в ближайшие два стандартных месяца планету
посетят три корабля. Самый первый, как и сказал кимдиссец, прибудет
примерно через две недели. Однако Руарк не сказал им, что этот корабль под
названием "Терик не-Далир" является рейсовым кораблем Окраины и, прибыв с
Кимдисса, направится далее на Эшеллин, затем на Планету Темновинного
Океана и, в конце концов, достигнет Эмерела, которому он принадлежал.
Спустя неделю прибудет корабль с продовольствием с Верхнего Кавалаана.
Потом никаких кораблей не будет до самого возвращения "Ужаса былых
врагов", направляющегося в глубь галактики.
Однако не могло быть и речи о том, чтобы ждать так долго. Им с Гвен
нужно улететь на "Терике не-Далире", а потом пересесть на другое судно на
какой-нибудь планете. Дерк подумал, что попасть на корабль незамеченными
будет очень трудно. Пожалуй, это самая большая опасность, которая им
угрожает. Практически у кавалаанцев нет никаких шансов найти их в
Челлендже, им придется обыскать всю планету, чтобы обнаружить беглецов, но
Джаан Викари наверняка догадается, что они будут стремиться покинуть
Уорлорн как можно скорее. Конечно, он появится на космодроме, когда придет
время. Дерк не знал, что они тогда будут делать. Он мог только надеяться,
что этого не случится.
Дерк стер информацию и стал набирать другие номера, запоминая, какие
службы были полностью ликвидированы, какие частично оставлены - неотложная
медицинская помощь, например, - и какие еще функционировали в полную силу,
как во время Фестиваля. Часто компьютер выдавал информацию по аналогичным
службам в разных городах, ознакомившись с которой, Дерк понял, что они
правильно выбрали Челлендж. Эмерельцы, желая доказать бессмертие своего
города, оставили действующими почти все службы назло холоду, тьме и
наступавшему оледенению. Здесь будет легко жить. Другие города находились
в жалком состоянии. В четырех из четырнадцати не было света и энергии, и
один из них так сильно пострадал от ветра и непогоды, что уже превратился
в руины.
Некоторое время Дерк продолжал нажимать кнопки, но постепенно это
занятие стало ему надоедать. Он устал и начал ощущать раздражение. Гвен
спала. Все еще было утро - звонить Руарку нельзя. Он выключил экран,
быстро умылся в соседнем пустом номере и лег спать, погасив свет. Ему не
сразу удалось уснуть, и он некоторое время лежал в теплой постели, глядя в
темный потолок и прислушиваясь к ровному дыханию Гвен. Но его беспокойные
мысли были далеко.
Он говорил сам себе, что скоро все будет хорошо, как когда-то на
Авалоне. И все же в это трудно было поверить. Он не чувствовал себя тем
Дерком т'Лариеном, который принадлежал Гвен, таким, каким он обещал стать
самому себе. Он ничуть не изменился. Он продвигался вперед медленно и
трудно, так же устало, так же безнадежно. Его Джинни снова была с ним - он
должен был бы прыгать от радости, а чувствовал себя усталым и разбитым.
Его не покидало ощущение того, что он снова ее подвел.
Дерк закрыл глаза и постарался ни о чем не думать.


Когда он проснулся, было далеко за полдень, и Гвен уже встала. Дерк
принял душ и надел одежду из мягкой авалонской синтетической ткани. Потом,
взявшись за руки, они отправились обследовать пятьсот двадцать второй
уровень Челленджа.
Их номер был одним из тысяч других, находившихся в жилом секторе
здания. Вокруг него располагались точно такие же комнаты, которые
отличались друг от друга только цифрами на черных дверях. Полы, стены и
потолки коридоров, по которым они проходили, были обшиты ковровыми
покрытиями в сочных синих тонах. С потолка спускались светильники в форме
матовых шаров, тоже синих, под цвет ковра.
- Это утомительно, - заметила Гвен после нескольких минут ходьбы. -
Однообразие угнетает. И я не вижу никаких схем. Удивляюсь, как люди здесь
не теряются.
- Наверное, они просто могут спросить Голос, - отозвался Дерк.
- Да, я и забыла об этом, - встревожилась она. - Что случилось с
Голосом? Его что-то не слышно.
- Я попросил его помолчать, - успокоил ее Дерк. - Но он продолжает
наблюдать.
- Ты можешь его снова вызвать?
Он кивнул и остановился, затем подвел ее к одной из черных дверей.
Номер, как он и ожидал, оказался свободным, и дверь легко открылась от
одного прикосновения. Кровать, экран и все остальное было таким же, как в
их номере.
Дерк включил экран, нажал кнопку, обозначенную звездочкой, затем
выключил экран.
- Чем могу служить? - спросил Голос.
Гвен улыбнулась Дерку слабой, измученной улыбкой. Было видно, что она
устала не меньше его, в углах губ залегли морщинки, которые придавали ее
лицу озабоченное выражение.
- Да, - ответила Гвен. - Нам надо чем-то заняться. Развлеки нас. Займи
нас чем-нибудь. Покажи нам город.
Дерку показалось, что она говорила слишком быстро, как человек, который
хочет забыться, отвлечь себя от неприятных мыслей. Дерку хотелось бы
понять, что ее мучило - страх перед опасностью или, может быть, мысли о