Гарднер Мартин. Умирающий свет

сумеречного неба. Он побежал быстрее.
До сгоревшего аэромобиля было меньше одного километра, меньше
километра. Но это расстояние может показаться очень большим, если бежать
по дикому лесу голым, не зная дороги. Минут через десять он услышал позади
себя бешеный лай брейтских собак.
После этого он перестал думать. Он просто бежал.
Он бежал, как животное, охваченное паникой, тяжело дыша, истекая
кровью, дрожа всем телом и чувствуя только боль. Бег превратился в нечто,
не имевшее конца, существовавшее вне времени, наполненное лихорадочным
стуком неистово молотивших землю ног, обрывками мимолетных ощущений и лаем
собак за спиной, становившимся громче, ближе - или так ему только
казалось. Он бежал и бежал, но не приближался к цели. Он бежал и бежал, но
не сдвигался с места. Он прорвался сквозь плотную стену огненного
шиповника. Кроваво-красные иглы вонзились в его тело, но он не кричал. Он
бежал и бежал. Перед ним выросла гладкая серая глыба. Он хотел
вскарабкаться на нее, но с размаху упал, с треском стукнувшись подбородком
о камень, и его рот наполнился кровью, и он выплюнул ее. Вся каменная
глыба была залита красной жидкостью - его кровью, струившейся из
пораненных ног. Ничего удивительного, что он упал.
Он ползком перебрался через гладкую глыбу и снова оказался в лесу, и
снова неистово бежал, пока не вспомнил, что давно не смотрел на свою
звезду. И, когда он снова нашел ее, она была позади него, немного в
стороне, повиснув бледной, еле заметной точкой на алом небе, и он
повернулся и побежал к ней. Снова через гладкий камень, снова спотыкаясь о
невидимые корни, разрывая руками сплетенные ветви, бегом, бегом. Он
налетел головой на низкую ветку, упал, поднялся, держась за голову,
побежал. Поскользнулся и упал в черный, гниющий мох, поднялся, покрытый
зловонной слизью, и побежал. Посмотрев вверх, он не нашел своей звезды, но
продолжал бежать. Направление должно было быть верным, должно было. Собаки
лаяли позади него. Всего лишь километр, один километр, меньше одного
километра. Ему было холодно. Его жег огонь. Грудь кололи ножи. Он бежал,
спотыкался, скользил, падал, вставал, бежал. Собаки гнались за ним, лай
слышался все ближе и ближе.
И вдруг - он не знал, когда, не знал, как долго, как далеко он бежал,
покинутый звездой - вдруг ему показалось, что в воздухе чувствуется слабый
запах дыма. Он устремился ему навстречу, вынырнул из чащи леса на
небольшую поляну и бросился на ее противоположную сторону, пересекая
открытое пространство. И остановился.
Собаки стояли перед ним.
По крайней мере, одна собака. Крадучись, она вышла из-за деревьев и
зарычала, уставившись на него хищным взглядом маленьких глазок, безволосая
кожа морды натянулась назад, обнажив безобразные клыки. Он попытался
пробежать стороной, но собака кинулась на него, вцепилась в него зубами и,
сбив с ног, покатилась вместе с ним по земле, затем отпрыгнула в сторону.
Дерк с трудом поднялся на колени. Собака ходила кругами, злобно щелкая
зубами каждый раз, когда он пытался подняться на ноги. Она укусила его за
левую руку, пошла кровь. Но она не загрызла его, не вцепилась в горло.
Обученная, подумал он, она была обученная. Она только держала его на
месте, не спуская глаз. Пир послал ее вперед, а сам придет вслед за ней со
своим тейном и остальными собаками.
Дерк вскочил на ноги и бросился к Деревьям. Собака прыгнула, снова
сбила его с ног и прижала к земле, чуть не оторвав ему руку. На этот раз
он не поднялся. Собака-снова отошла и замерла в ожидании. Из пасти капала
кровь и слюна. Дерк попытался приподняться с помощью здоровой руки. Он
прополз полметра. Собака зарычала. Другие были близко. Слышен был их лай.
Потом откуда-то сверху раздался другой звук. Дерк с трудом поднял
голову и посмотрел на затянутый облаками кусочек неба, слабо освещенного
лучами восходивших Хеллея и его помощников. Брейтская собака, стоявшая в
метре от него, тоже смотрела вверх. Снова раздался тот же звук. Это был
клич воина, пронзительное улюлюканье, крик смерти, почти музыкальный из-за
полноты звучания. Дерк подумал, что он умирает, и в мозгу у него звучит
музыка Крайн-Ламии. Но собака тоже слышала эту музыку. Она прижалась к
земле и как парализованная смотрела вверх.
С неба упала темная тень.
Дерк видел, как она падала. Существо было огромным, черным, как смола.
Его нижнюю часть покрывали складки с тысячью маленьких красных ртов.
Широко открытые, все они пели, издавая тот страшный, вызывающий содрогание
вой. Треугольной формы, без головы, существо походило на огромный темный
парус, на летающего ската, на кожаный плащ, брошенный кем-то в небо. Но у
этого "плаща" было множество ртов и длинный, тонкий хвост.
Дерк видел, как это существо, резко взмахнув хвостом, ударило им
брейтскую собаку по морде. Собака моргнула и отступила назад. Летающий
хищник завис на мгновение, медлительно и грациозно размахивая большими
крыльями, и опустился на собаку, обернув ее своим телом. Оба животных
молчали. Собака - огромный, мускулистый пес с крысиной мордой, высотой с
человека, исчезла. Второе животное покрыло ее полностью и лежало в траве и
пыли, как черная кожаная сосиска огромных размеров.
Воцарилась тишина. Вой хищника заставил умолкнуть все в лесу. Замолчали
и другие собаки.
Дерк осторожно поднялся на ноги и, хромая, медленно пошел в обход
замершего плаща-убийцы. Хищник даже не пошевелился. В тусклом свете утра
его можно было принять за бревно.
Перед мысленным взором Дерка все еще стоял образ этого существа в небе:
черная тень, с воем падающая вниз, состоящая из крыльев и губ. Заметив ее
силуэт, в первый момент он подумал, что это Джаан Викари прилетел спасти
его на своей серой машине-скате.
На противоположной стороне поляны поднимались спутанные заросли
душителей с толстыми желто-коричневыми ветвями. Но именно с той стороны и
доносился запах дыма. Измученный Дерк пригибался, изворачивался,
протискивался среди восковых ветвей, отталкивал их в сторону, ломал,
прокладывая себе путь.
Обломки аэромобиля уже не горели, но облака дыма все еще клубились.
Прежде чем упасть, машина пробороздила землю одним крылом и повалила
несколько деревьев. Другое крыло торчало в небо. Оно имело форму крыла
летучей мыши, но было исковеркано дырами, пробитыми лазерными пушками, и
застывшими ручейками оплавленного металла. В стенке черной, бесформенной
кабины зияла огромная дыра с рваными краями.
Дерк нашел свое ружье рядом с обломками. Недалеко от него он увидел
кости: два скелета, сплетенные в смертельном объятии. Они были скользкими
на вид, бурыми от крови и оставшихся кое-где кусков мяса. Один из них
принадлежал человеку, руки и ноги которого были переломаны во многих
местах, некоторые ребра отсутствовали, но Дерк узнал трехпалую
металлическую лапу. Вместе с ним погибло и то существо, которое выволокло
тело из дымившейся машины - какое-то животное, питающееся падалью. Его
большие кривые кости с темными прожилками казались резиновыми. Баньши
застал его за едой. Поэтому он и оказался поблизости.
Кожаная куртка на меху, которую они с Гарсом сбросили, пропала. Дерк
дотащился до холодного корпуса машины и забрался в ее темную утробу. Он
порезался об острый металлический край, но едва заметил это. Одним порезом
больше, одним меньше - какая разница? Он сел на пол и стал ждать, надеясь,
что спрятался от ветра, от охотников и от баньши. Его взгляд скользнул по
ранам и равнодушно отметил, что большая часть из них покрылась засохшей
коркой. Лишь кое-где сочилась кровь. Но раны были забиты грязью, и он
подумал о том, что надо бы принять какие-нибудь меры против инфекции.
Однако эта мысль мелькнула и тут же исчезла. Он крепче стиснул в руках
ружье, желая, чтобы охотники появились скорее.
Что могло их задержать? Может быть, они боялись потревожить баньши?
Вполне возможно. Он лег на остывшую золу, подложив руку под голову, и
попытался ни о чем не думать, ничего не чувствовать. Ноги его были
сплошным источником боли. Он неуклюже поднял их, чтобы они ничего не
касались. Стало легче, но не хватило сил держать их в таком положении
долго. Боль пульсировала в руке, в том месте, где его укусила собака. Он
жаждал успокоить боль, остановить мучительное кружение головы. Но потом он
понял, что только боль может удержать его в сознательном состоянии. И если
он уснет сейчас, то вряд ли когда-нибудь проснется.
Над лесом висел Толстый Черт. Его кроваво-красный диск прятался за
сине-черными ветвями деревьев. Рядом с ним ярко сияло желтое солнце,
маленькая искорка на небосводе. Дерк подмигнул им. Они были его старыми
знакомыми.
Лай брейтских собак вернул его к действительности. В десяти метрах от
него из леса выбежали охотники. Они появились не так близко, как он
ожидал. Конечно, думал он, им пришлось обойти заросли душителей, вместо
того чтобы продираться сквозь них. В своей сине-черной одежде Пир Брейт
был почти незаметен на фоне дерева, у которого он стоял, но Дерк видел его
движения, его дубинку, которую он держал в одной руке, и блестящую длинную
пику в другой. Его тейн опережал его на несколько шагов, держа двух псов
на коротких цепях. Собаки бешено лаяли и тянули его вперед почти бегом.
Третья собака свободно бежала рядом с ним и, вырвавшись из кустов на
поляну, огромными прыжками бросилась в сторону разбитого аэромобиля.
Дерк лежал на животе в золе среди разбитых приборов машины, и вдруг вся
эта картина показалась ему страшно смешной. Пир поднял над головой
серебристое копье и побежал. Он не сомневался, что наконец настигнет свою
добычу. Но у него не было лазера, а Дерк держал в руках ружье. Он хихикнул
и, стараясь пересилить головокружение, старательно прицелился.
В тот момент, когда он нажал курок, воспоминание озарило его так же
неожиданно и так же ярко, как пучок света, вырвавшийся из дула ружья.
Перед его мысленным взором всплыло строгое лицо Джанасека, который совсем
недавно говорил ему, пожимая плечами: "Твоя жизнь будет зависеть от того,
как быстро ты умеешь бегать и как метко ты умеешь стрелять". А Дерк
добавил: "И смогу ли я убить". Тогда убийство представлялось ему очень
страшным, намного более трудным, чем простой бег.
Он снова хихикнул. Бежать оказалось очень трудно, а чтобы убить,
достаточно одного маленького движения. Это совсем легко.
Яркий, жгучий лазерный луч, на секунду повиснув в воздухе, вонзился в
широкий живот Пира, бежавшего к обломкам. Брейт споткнулся и упал на
колени, затем рухнул лицом вниз с нелепо открытым ртом и исчез из поля
зрения Дерка. Выпавшее из его рук копье вонзилось в землю и торчало,
раскачиваясь вперед и назад под порывами ветра.
Черноволосый компаньон Пира выпустил из рук цепи и замер. Дерк слегка
переместил дуло ружья и снова выстрелил, но ничего не случилось: лазер еще
не перезарядился. Дерк вспомнил, что эта пятнадцатисекундная перезарядка
превращает охоту в спорт, то есть дичь получает шанс спастись бегством,
если охотник промахнулся. Он опять хихикнул.
Охотник очнулся и бросился на землю. Перекатившись, он укрылся в
борозде, проделанной крылом самолета при падении. Спрятался в окопе и ищет
лазер, подумал Дерк, но он не найдет его.
Собаки окружили аэромобиль, лая на Дерка, когда он передвигался или
поднимал голову. Ни одна из них не пыталась проникнуть внутрь, чтобы
напасть на него. Это было делом охотников. Дерк тщательно прицелился и
выстрелил в горло одной из них. Она рухнула, как подкошенная, две другие
попятились. Поднявшись на колени с помощью рук, Дерк выполз из своего
укрытия и попытался встать на ноги, опираясь одной рукой на искореженное
крыло. Все кружилось перед глазами. Острая боль пронзила его ноги, потом
он понял, что больше не чувствует их. Но все-таки ему удалось удержаться
на ногах.
Раздался крик - что-то непонятное на старокавалаанском языке, собаки
рванулись к нему одна за другой, с рычанием, оскалив мокрые красные пасти.
Краем глаза он увидел охотника, выскочившего из канавки в двух метрах от
него с ножом наготове. Рука его плавно взметнулась, и нож звякнул о крыло
машины, на которое опирался Дерк. В следующий момент брейт повернулся и
побежал, а ближайшая собака уже была в воздухе рядом с Дерком. Он упал и
поднял ружье. Собака щелкнула зубами, промахнувшись, но упала на него, и
они покатились по земле, пока она не оказалась сверху. Ему удалось
нащупать курок. Вспыхнул свет, запахло мокрой паленой шерстью. Пес дико
взвыл и разинул пасть, чтобы вцепиться в Дерка, но захлебнулся собственной
кровью. Дерк оттолкнул тело и поднялся на одно колено. Брейт добежал до
тела Пира и схватил длинное серебристое копье. Вторая собака зацепилась
болтавшейся цепью за острый кусок обломков. Когда Дерк встал на ноги, она
взвизгнула и дернулась к нему, отчего весь огромный корпус обгоревшей
машины затрясся и сдвинулся с места, но не отпустил пса.
Черноволосый охотник поднял над головой серебристое копье. Дерк
прицелился и выстрелил. Луч прошел мимо, но секунды оказалось достаточно,
чтобы резко дернуть ружье влево, затем вправо.
Брейт упал, успев бросить копье. Оно пролетело несколько метров,
скользнуло по искореженному крылу и воткнулось в землю. Дерк продолжал
водить ружье влево, вправо, влево, вправо, влево, вправо, еще долго после
того, как охотник упал, а луч погас. В конце концов оно перезарядилось, и
снова вспыхнул луч, ничего не сжигавший, кроме душителей. Дерк вздрогнул
и, опустив курок, уронил ружье.
Зацепившаяся собака рычала и дергалась. Дерк смотрел на нее, открыв рот
и ничего не понимая. Снова хихикнув, он опустился на колени, поднял ружье
и пополз в сторону кавалаанцев. Это заняло ужасно много времени. Ноги
мучительно болели, укушенная рука тоже. Собака, наконец, умолкла, но
тишина не наступила. Дерк слышал плач, протяжное низкое хныканье.
Он пополз по грязи и золе через обгорелый ствол душителя туда, где
упали охотники. Они лежали рядом, бок о бок. Худощавый, имени которого
Дерк так и не узнал, тот, который пытался убить его, Дерка, своим ножом,
своими собаками и своим серебристым копьем, лежал тихо, с заполненным
кровью ртом. Плач исходил от Пира, лежавшего вниз лицом. Дерк опустился на
колени рядом с ним, засунул под него руки и с трудом перевернул. Лицо Пира
было испачкано золой и кровью. Падая, он разбил нос, и тоненькая красная
струйка еще текла из ноздри, оставляя след на испачканных копотью щеках.
Глаза на старом лице смотрели невидящим взглядом. Он продолжал хныкать,
держась за живот обеими руками. Дерк долго смотрел на него. Он дотронулся
до его руки - она была удивительно мягкой, маленькой и чистой, за
исключением единственного черного пореза поперек ладони. Такая почти
детская рука не могла принадлежать человеку с таким старым лицом. Дерк
отодвинул ее, затем вторую руку и посмотрел на дыру, которую прожег в
животе Пира. Маленькая темная дырочка на большом животе не должна была так
его мучить. Крови тоже не было, за исключением кровотечения из носа. Это
казалось почти смешным, но Дерк обнаружил, что в нем не осталось больше
веселья.
В этот момент Пир открыл рот, и Дерк подумал, что тот пытается сказать
ему что-то, возможно, какие-то последние слова, может быть, мольбу о
прощении, но брейт издал только громкий кашляющий звук и продолжал
хныкать.
Его дубинка лежала рядом с ним. Дерк взял ее обеими руками за тяжелый,
толстый конец, приставил маленькое лезвие к груди Пира, к тому месту, где
должно было находиться сердце, и всем своим весом навалился на нее,
надеясь освободить Пира от страданий. Могучее тело охотника затряслось, и
Дерк вытащил острие и снова всадил его в грудь Пира, потом еще раз, но тот
не замолчал. Дерк подумал, что лезвие было слишком коротким, и решил
использовать его иначе. Он нашел артерию на толстой шее Пира, приставил к
ней дубинку острым концом и проткнул ее сквозь бледную, жирную кожу. И
тогда крови стало ужасно много - кровавая струя ударила Дерка прямо в
лицо, он отпустил дубинку и отпрянул. Пир снова задергался, из шеи его
продолжала бить кровь, но с каждым ударом сердца поток ослабевал, пока не
превратился в струйку и, наконец, остановился. Зола и пыль впитали часть
крови, но на поверхности земли ее оставалось очень много: целая лужа крови
образовалась между ними. Дерк никогда не думал, что в человеке может быть
так много крови. К горлу подкатила тошнота. Но, в конце концов, Пир затих.
Он сидел, отдыхая в бледном красном свете дня. Его бросало то в жар, то
в холод, и он знал, что должен снять одежду с трупов, чтобы прикрыть свою
наготу, но не мог собраться с силами. Ноги страшно болели, укушенная рука
распухла и стала в два раза толще здоровой. Он не спал, но пребывал в
полусознательном состоянии. Он смотрел, как Толстый Черт поднимается в
небе все выше и выше, приближаясь к полуденной точке вместе со своими
желтыми солнцами, больно слепившими глаза. Несколько раз он слышал лай
брейтской собаки и один раз ему послышался жуткий охотничий вой баньши.
Дерк подумал о том, что он может вернуться, чтобы съесть его и убитых им
людей. Но крик казался очень далеким и, возможно, был лишь плодом его
больного воображения, а может быть, он слышал вой ветра.
Когда мокрая липкая пленка на его лице высохла, превратившись в
коричневую корку, и маленький бассейн крови, впитавшись в землю, исчез,
Дерк понял, что должен заставить себя снова двигаться, иначе он здесь
умрет. Он долго думал о смерти, которая казалась ему очень заманчивой, но
не мог ни на что решиться. Дерк вспомнил Гвен и пополз к телу компаньона
Пира, изо всех сил стараясь не обращать внимания на боль. Обшарив его
карманы, он нашел говорящий камень.
Лед в его кулаке, лед в голове, воспоминания, обещания, ложь, любовь.
Джинни. Его Гвиневера, а он сам - Ланселот. Он не мог подвести ее. Не мог.
Он сдавил в кулаке ледяную слезинку и впитал душой ее ледяное спокойствие.
Он заставил себя подняться.
После этого было легче. Он медленно раздел мертвого брейта и натянул на
себя его одежду, несмотря на то что все пришлось ему слишком длинным, что
рубашка и куртка из хамелеоновой ткани спереди были прожжены, а штаны
испачканы. Дерк стянул с трупа и ботинки, но они оказались слишком тесными
для его распухших, покрытых коркой ног. Ему пришлось взять ботинки Пира. У
Пира были огромные ноги.
Опираясь на лазерное ружье и дубинку Пира, как на трости, он заковылял
к лесу. Пройдя несколько метров, он оглянулся. Огромная собака лаяла и
выла, дергая цепь, и машина издавала металлический стук при каждом ее
рывке. Он увидел голое тело в пыли, торчавшую из земли позади него
серебристую штуковину, раскачивавшуюся на ветру. Пира он не мог
разглядеть. Под пятнами крови одежда охотника окрасилась черно-коричневыми
разводами, кое-где блекло-красными, поэтому его тело слилось с землей, на
которой он умер.
Дерк оставил лающую собаку прикованной к аэромобилю и заковылял прочь
сквозь заросли душителей.

13

Дерку казалось, что, пока он добежал от лагеря до сгоревшего
аэромобиля, прошла целая вечность. Обратный путь до охотничьего лагеря
занял в два раза больше времени. Только потом он понял, что шел в
полусознательном состоянии. В голове остались лишь обрывки воспоминаний.
Он помнил, как споткнулся и упал, разорвав на колене брюки, помнил быстрый
ручей с холодной водой, у которого остановился, чтобы смыть с лица
засохшую кровь, а потом опустил ноги в ледяную воду и держал их там, пока
они не онемели, помнил, как карабкался через каменную глыбу, на которой он
упал прежде. В его памяти всплывало темное отверстие пещеры, обещавшее ему
сон и отдых, но он прошел мимо, сбился с пути, потом отыскал солнце, пошел
по нему, снова заблудился. Древесные привидения с негромким щебетом
перескакивали с ветки на ветку в зарослях душителей. Неподвижные белые
чучела смотрели на него из восковых ветвей. Раздался вой баньши, который
долго висел в воздухе, мучая слух. Он опять упал - от страха и оттого, что
еле держался на ногах. Дубинка выскользнула из рук и скатилась по крутому
склону в заросли кустов - недалеко, но он не стал ее искать. Он шел и шел,
ставя одну ногу впереди другой, опираясь на дубинку, а потом на ружье,
после того как дубинка потерялась. Ноги болели, терзали его. Снова баньши,
теперь ближе, почти над головой. Он смотрел на хмурое небо сквозь узоры
ветвей, ища хищника глазами, но не нашел. Снова пошел, превозмогая боль.
Он перебирал в памяти эти отрывочные воспоминания и знал, что между тем,
что он запомнил, происходило что-то еще, что-то другое, но больше ничего
не помнил. Может быть, он спал на ходу. Но он продолжал идти.
Было уже далеко за полдень, когда Дерк достиг маленькой песчаной
площадки на берегу зеленого озера. Аэромобили стояли на местах, помятый
лежал в воде. Людей в лагере не было.
Собака на длинной черной цепи охраняла огромную машину Лоримаара,
накрытую куполом. Она лежала рядом с аэромобилем, но поднялась при
появлении Дерка и, оскалив зубы, зарычала. Дерк расхохотался. Он проделал
такой длинный путь, он шел, шел и шел и нашел... опять собаку, прикованную
цепью к аэромобилю и рычащую на него. Он мог бы просто оставаться на
месте.
Он осторожно обошел пса, подошел к машине Джанасека и, забравшись
внутрь, закрыл за собой тяжелую дверь. Кабина была темной, тесной и
душной. Он так долго терпел холод, что теперь тепло казалось неприятным.
Ему хотелось лечь и заснуть, но он заставил себя поискать шкафчик, нашел в
нем аптечку, открыл ее. В ней нашлись и лекарства, и бинты, и
баллончики-распылители. Дерк пожалел, что не догадался сбросить аптечку
вместе с ружьем у разбитого аэромобиля. Он понимал, что надо выйти из
машины и тщательно вымыться в озере, очистив раны от грязи, прежде чем
бинтовать их. Но массивная бронированная дверь казалась слишком тяжелой
для того, чтобы пытаться открыть ее прямо сейчас. Дерк стащил с ног
ботинки, снял куртку и рубашку и обработал распухшие ноги и левую руку,
распылив на них порошок, который, по его предположению, должен был
предотвратить заражение или лечить заражение - что-то в этом роде. Он
чувствовал себя слишком усталым, чтобы дочитать инструкцию до конца. Потом
он взял две таблетки, сбивающие температуру, четыре болеутоляющих, две
таблетки антибиотика и проглотил их без воды, которой под рукой не было.
После этого он лег на металлический пол между сиденьями и мгновенно
уснул.
Проснулся он с ощущением сухости во рту и нервной дрожи в теле -
сказывалось действие лекарств. Но теперь он снова мог думать. Приложив ко
лбу тыльную сторону руки, Дерк ощутил липкий холодный пот, но температуры
не было. Ноги болели меньше, чем прежде. Опухоль на месте укуса тоже
уменьшилась, но одеревеневшая рука выглядела толще, чем обычно. Дерк снова
надел прожженную, жесткую от запекшейся крови рубашку, поверх нее куртку,
взял аптечку и выбрался наружу.
Вечерело. Небо за западе полыхало красно-оранжевым огнем, два маленьких
желтых солнца ярко сияли среди закатных облаков. Брейты еще не вернулись.
Одетый, вооруженный лазером и опытом, Джаан Викари, несомненно, гораздо
лучше Дерка умел уходить от преследователей.
Дерк направился к озеру, шагая по песку. Вода казалась ледяной, но он
скоро привык, мягкий ил приятно обволакивал ступни ног. Он разделся и,
склонившись над водой, умылся. Потом Дерк открыл аптечку и сделал все, что
должен был сделать раньше: обмыл и перевязал ноги, обработал глубокие раны
дезинфицирующим средством, смазал покрасневшие места укусов на руке
антиаллергической мазью. В довершение всего он проглотил еще несколько
болеутоляющих таблеток, на этот раз запив их чистой водой из озера.
К тому времени, когда он снова оделся, уже почти стемнело. Брейтский
пес лежал у машины Лоримаара, доедая большой кусок мяса, но Дерк не
заметил никаких признаков присутствия его хозяев. Дерк осторожно обошел
собаку и направился к третьему аэромобилю, тому, что принадлежал Пиру и
его тейну. Он решил, что вполне может воспользоваться их снаряжением:
брейты вряд ли узнают, что пропало из чужой машины.
В машине Пира он обнаружил целый арсенал оружия: четыре лазерные
винтовки, украшенные уже знакомыми ему белыми волчьими головами, набор
дуэльных мечей, ножей, серебристое копье в два с половиной метра длиной и
рядом с ним - пустующие скобы для такого же копья. На одном из сидений
валялись два пистолета. Дерк нашел шкафчик с чистой одеждой и с
удовольствием переоделся, запихнув грязное тряпье подальше в угол. Одежда
сидела на нем плохо, но, переоблачившись, Дерк почувствовал себя намного
лучше. Он нацепил ремень из металлических колец, засунул за него один из
пистолетов и надел пальто из хамелеоновой ткани, доходившее ему до колен.
Когда Дерк снял пальто с крючка, он увидел еще один шкафчик. В нем
оказались две пары хорошо знакомых ему ботинок и скутеры Гвен. Пир и его
тейн, по-видимому, сочли их своими трофеями.
Дерк улыбнулся. Он не думал угонять аэромобиль: брейты заметили бы его,
особенно если бы он пролетел над ними днем. Но перемещаться на своих двоих
ему тоже не хотелось. Скутеры были самым подходящим способом передвижения.
Не теряя времени, он втиснул забинтованные ноги в большие ботинки, хотя и
не смог их зашнуровать.
В том же шкафчике хранились запасы еды: протеиновые плитки, бруски