Гарднер Мартин. Умирающий свет

Однажды, когда мы оба были молоды, человек значительно старше нас обиделся
на одну из его шуток и вызвал его на дуэль. Мы выбрали вид парной дуэли,
при которой каждый участник мог сделать только один выстрел. Я изображал
из себя благородного умника и уговорил Гарса, что для защиты нашей чести
будет достаточно, если мы выстрелим в воздух. Мы так и сделали - и
пожалели об этом. Наши противники решили проучить Гарса, чтобы отбить у
него охоту шутить. К моему стыду, меня не тронули, а он пострадал за мою
глупость.
Но он никогда не укорял меня. Когда я в первый раз после дуэли
встретился с ним в больнице, где он поправлялся от страшных ран, он
сказал: "Ты был прав, Джаантони. Они целились в воздух. Жаль, что
промахнулись", - Викари засмеялся, но в глазах его стояли слезы. Он
горестно сжал губы, усилием воли сдержав слезы.
Джаан резко повернулся и ушел в комнату, оставив Дерка на балконе
наедине с ветром, белым сумеречным городом и музыкой Ламии-Бейлис. Вдали
тянулись вверх напряженные белые руки, удерживающие дикий лес от вторжения
в город. Дерк разглядывал их, размышляя над словами Викари.
Через несколько минут кавалаанец вернулся с сухими глазами и спокойным
лицом.
- Извините, - снова заговорил он.
- Не стоит...
- Перейдем к главному, т'Лариен. Будет Гарс охотиться на нас или не
будет - в любом случае мы находимся в трудном положении. У нас есть
оружие, но стрелять из него некому. Гвен - меткий стрелок и довольно
бесстрашный, но она еще слаба. А вы... можно ли вам доверять? Ведь я
поверил вам однажды, а вы предали меня.
- Как мне ответить на ваш вопрос? - сказал Дерк. - Вы, конечно, можете
не верить никаким моим обещаниям, но брейты хотят, убить и меня тоже,
помните? А также и Гвен. Или вы думаете, что я предам ее так же легко,
как... - Он осекся, ужаснувшись своим собственным словам.
- ...как вы предали меня, - договорил за него Викари и мрачно
улыбнулся. - Вы достаточно ясно выразились. Нет, т'Лариен, я не думаю, что
вы предадите Гвен, но и не думал, что вы бросите нас после того, как мы
назвали вас кетом и вы приняли это имя. Ведь мы пошли на дуэль ради вас.
Дерк кивнул.
- Понимаю. Возможно, я совершил ошибку, не знаю. Но меня бы уже не было
в живых, если бы я не нарушил обещание.
- Но вы погибли бы кетом Айронджейда. С честью.
Дерк улыбнулся.
- Гвен нужно было от меня больше, чем смерть. Я надеюсь, это вы
понимаете?
- Понимаю. Она все еще стоит между нами. Примите это, и все. И знайте,
что рано или поздно она сделает свой выбор.
- Она его уже сделала, Джаан, когда ушла со мной. Вы должны принять
это, и все, - выпалил Дерк упрямо и подумал, верит ли он сам этому.
- Но она не сняла браслет, - возразил Викари и нетерпеливо махнул
рукой. - Сейчас это не имеет значения. Я вам поверю... пока.
- Хорошо. Что вы хотите, чтобы я сделал?
- Кто-то должен лететь в Лартейн.
Дерк нахмурился.
- Почему вы все время стараетесь склонить меня к самоубийству, Джаан?
- Я не говорил, что лететь должны вы, т'Лариен, - сказал Викари. - Я
полечу сам. Это опасно, но необходимо.
- Почему?
- Из-за кимдиссца.
- Руарка? - Дерк почти забыл о своем гостеприимном хозяине и помощнике
в побеге.
Викари кивнул.
- Он был другом Гвен со времен Авалона. Хотя он никогда не любил меня,
да и я его, все же я не могу его бросить. Брейты...
- Я понимаю. Но как вы найдете его?
- Если я благополучно доберусь до Лартейна, то, возможно, мне удастся
вызвать его через экран. По крайней мере, надеюсь на это. - Жесты Джаана
свидетельствовали о вере в успех.
- А я?
- Оставайтесь здесь с Гвен. Ухаживайте за ней, охраняйте ее. Я оставляю
вам лазерное ружье Розефа. Если Гвен поправится, дайте его ей. Наверное,
она лучше знает, как с ним обращаться. Согласны?
- Согласен. С такой ролью справиться не так уж трудно.
- Да, - согласился Викари. - Я надеюсь, что здесь вы будете в
безопасности, и надеюсь, что, вернувшись с кимдиссцем, я найду вас в
целости и сохранности. Если вам понадобится улететь, у вас есть под рукой
аэромобиль. Недалеко от города находится пещера, которую Гвен знает. Она
покажет дорогу. Отправляйтесь туда, если понадобится оставить Крайн-Ламию.
- А если вы не вернетесь? Вы понимаете, такая вероятность существует.
- В таком случае вы опять будете самостоятельными, как тогда, когда
улетели из Лартейна. У вас были планы; Можете их осуществлять, - он
улыбнулся невеселой улыбкой. - Однако я намереваюсь вернуться. Запомните
это, т'Лариен. Запомните.
В его голосе звучали железные нотки, напоминая о прежнем их разговоре
на таком же холодном ветру. С удивительной четкостью в ушах Дерка
зазвучали слова Джаана, сказанные им тогда: "Но я существую. Запомните
это... Теперь мы не на Авалоне, т'Лариен, и сегодня уже не вчера. Мы
находимся на умирающей планете Фестиваля, в мире, где не существует
законов, поэтому все мы должны строго придерживаться законов, которые
принесли сюда с собой". И Дерк с раздражением подумал о том, что Джаан
Викари принес с собой на Уорлорн два разных кодекса законов.
Тогда как сам Дерк не принес ни одного. Не принес ничего, кроме своей
любви к Гвен Дельвано.


Гвен все еще спала, когда двое мужчин вошли с балкона в комнату. Не
беспокоя ее, они вместе пошли на взлетно-посадочную площадку. Викари уже
тщательно обследовал машину брейтов. Розеф со своим тейном, очевидно,
готовились к небольшой охоте, когда им стало известно о беглеце. Дерк
пожалел о том, что они не замышляли большого похода.
Что касается пищи, Викари нашел в машине только четыре протеиновых
плитки. Кроме того, он нашел два охотничьих лазера. Кое-что из одежды
лежало на заднем сиденье. Дерк сразу съел одну из плиток - он умирал от
голода - и сунул три другие в карман теплой куртки, которую надел на себя.
Она немного болталась на нем, но не так уж сильно. Тейн Розефа был лишь
слегка крупнее Дерка. К тому же куртка была теплой: из толстой кожи
темно-красного цвета, с воротником, манжетами и подкладкой грязно-белого
меха. Сложные узоры покрывали оба рукава: правый рукав - красно-черные,
левый - зелено-серебристые. Такую же куртку меньшего размера (несомненно,
принадлежавшую Розефу) Дерк прихватил для Гвен.
Викари достал из машины два лазерных ружья - длинные трубки из черного
пластика с прикладом, на котором были вырезаны белые головы волков с
оскаленными пастями. Одно он перекинул через плечо, второе отдал Дерку,
показав, как им пользоваться. Ружье было очень легким и чуть маслянистым
на ощупь. Дерк неуклюже держал его в одной руке.
Прощание было коротким и формальным. Викари залез в большой брейтский
аэромобиль, поднялся над площадкой и быстро улетел. Облака пыли
взметнулись в воздух, и Дерк, кашляя, поспешил внутрь здания, одной рукой
зажимая рот, другой держа ружье.
Когда он вернулся в номер, Гвен только что проснулась.
- Джаан? - спросила она и подняла голову, чтобы посмотреть, кто вошел.
Застонав, она уронила голову на матрац, поднесла руки к вискам и начала
растирать их.
- Голова болит, - прошептала она жалобным голосом.
Дерк поставил ружье к стене у самой двери и присел рядом с углублением
кровати.
- Джаан только что улетел, - сообщил Дерк. - Он отправился в Лартейн за
Руарком.
Вместо ответа Гвен застонала.
- Дать тебе что-нибудь? - предложил Дерк. - Воды? Еды? У нас есть пара
вот таких... - Он вытащил из кармана протеиновые плитки и показал ей.
Гвен взглянула на них и с отвращением сморщилась.
- Нет, - отказалась она. - Убери их. Я не голодна.
- Ты должна поесть что-нибудь.
- Уже ела, - ответила она. - Прошлой ночью. Джаан раскрошил две плитки
в воде, сделал что-то вроде пасты. - Она отняла руки от висков и
повернулась на бок лицом к нему.
- Но я не удержала их в себе, - сказала она. - Я не очень-то хорошо
себя чувствую.
- Это неудивительно, - сказал Дерк. - А чего другого было ожидать? У
тебя, наверное, сотрясение мозга, и ты еще легко отделалась. Счастье, что
ты жива.
- Джаан уже говорил мне это, - резко перебила она. - И о том, что
произошло потом, о том, что он сделал с Мириком. - Она нахмурилась. - Я
думала, что сильно его ударила, когда мы упали. Ты видел, да? Мне
показалось, что я размозжила ему челюсть, или свои пальцы. Но он даже не
заметил.
- Да, - подтвердил Дерк.
- Расскажи мне о... ты знаешь. О том, что было после. Джаан рассказал
очень вкратце. Я хочу знать, - ее голос был слабым, но требовательным.
И Дерк рассказал ей все.
- Он направил свой пистолет на Гарса? - прервала Гвен его рассказ.
Дерк кивнул, и она больше не перебивала его.
Когда он закончил, Гвен долго молчала. Ее глаза закрылись, затем опять
открылись, потом снова закрылись и больше уже не открывались. Она
неподвижно лежала на боку, свернувшись клубочком, со сжатыми под
подбородком кулаками. Дерк смотрел на нее, и его внимание привлекла ее
левая рука, на которой холодным светом блестел серебряный браслет. Она так
и не сняла его.
- Гвен, - тихо позвал он.
Ее глаза открылись на миг, и она резко мотнула головой с беззвучным
криком: "Нет!"
- Эй! - позвал он, но ее веки снова плотно сомкнулись, и она затаилась
внутри себя, оставив Дерка одного. С ее браслетом и его страхами.
Комнату заливал солнечный свет, вернее то, что называлось на Уорлорне
солнечным светом: полдневные лучи оттенков заката косо струились из окон,
а в широких полосах света лениво плавали пылинки. Гвен лежала наполовину в
тени, наполовину на свету.
Дерк больше не разговаривал с Гвен и не смотрел на нее, он разглядывал
узоры света на полу.
В центре комнаты они были окрашены в теплые тона красных оттенков, над
ними плясали пылинки - выплывая из темноты, они становились то
темно-красными, то золотыми, отбрасывая крошечные тени, потом снова
исчезали за пределами лучей. Он протянул руку и держал ее на свету -
несколько минут?.. часов?.. Он не знал, сколько. Ладонь становилась теплее
и теплее, пылинки кружились вокруг нее, тени струились вниз, как потоки
воды, когда он шевелил пальцами. Солнце казалось теплым, ласковым.
Неожиданно у него возникло ощущение, что движения его руки, как и
бесконечное кружение пылинок, не имеет никакого значения и никакого
смысла. Музыка напела ему об этом, музыка Ламии-Бейлис.
Он отдернул руку и нахмурился.
Пятно света на полу, наполненное движением, окружала колеблющаяся
темная полоса, потому что солнечные лучи пробивались сквозь кайму
черно-красных пятен на стекле. Она охватывала освещенную часть пола с
пляшущими пылинками со всех сторон.
Углы комнаты были погружены в темноту. В них никогда не заглядывали ни
Хаб, ни Троянские Солнца, в них притаились жирные демоны и бесформенные
силуэты страхов Дерка, исчезавшие, как только взгляд становился
пристальнее.
Улыбаясь и потирая заросший щетиной подбородок, который уже начал
чесаться, Дерк смотрел в темноту углов и снова слушал даркдонскую музыку.
Он не понимал, как ему удавалось не замечать ее, но теперь она по-прежнему
заполняла все пространство.
Башня, ставшая их домом, пропела свою протяжную, низкую ноту. Прошли
годы, века... Ей ответил хор пронзительных вдовьих завываний. Он слышал
пульсирующий стук, крики брошенных детей, легкие, скользящие звуки ножей,
режущих живую плоть. И барабан. Каким образом ветер мог бить в барабан, он
не знал. Может быть, это было что-то другое, но оно звучало, как барабан.
Хотя и очень, очень далеко и бесконечно одиноко.
Так безгранично одиноко!
Расплывчатые тени столпились в самых дальних, темных углах комнаты,
потом стали исчезать. Дерк увидел стол и стулья, выросшие из стен и пола,
как диковинные пластиковые растения, и удивился тому, как он мог увидеть в
них что-то другое. Солнце немного сместилось, и только тонкий лучик
пробивался теперь сквозь окно, но наконец и он ускользнул из комнаты, и
мир стал серым.
Когда мир стал серым, он заметил, что пылинки уже больше не танцуют.
Нет. Совсем нет. Он пощупал воздух, чтобы убедиться в этом - в нем не было
ни пыли, ни тепла, ни солнечного света. Он глубокомысленно кивнул. Ему
казалось, что он открыл великую истину.
Расплывчатые пятна света заскользили по стенам. Призраки пробуждались к
ночной жизни. Иллюзии и пустые оболочки старых снов - все они не имели
цвета. Краски предназначались живым, здесь им не было места.
Призраки зашевелились. Они не могли покинуть стен, никто из них. Иногда
Дерку виделось, как один из них останавливает свой бешеный танец и
начинает отчаянно биться о стеклянную стену, которая не пускает его в
комнату. Призрачные руки колотили, стучали, но комната не сотрясалась.
Беззвучность была присуща этим существам, легким и прозрачным, хотя и
умеющим стучать. Но потом им все равно приходилось возвращаться к танцу.
Их танец, пляска смерти, хоровод бесформенных теней... о, это было так
красиво! Их движения, наклоны, повороты - языки серого пламени. Они
двигались искуснее, чем пылинки, эти танцоры, сплетавшие узоры своего
танца под музыку Города Сирен.
Одиночество. Пустота. Разложение. Одинокий барабан, размеренно
гудевший: "один... один... один..." Все было бессмысленно.
- Дерк! - раздался голос Гвен.
Тряхнув головой, он отвел взгляд от стен и посмотрел вниз, где в
темноте лежала Гвен. Была ночь. Ночь. Он не заметил, как прошел день.
Гвен не спала. Она смотрела на него.
- Прости, - сказала Гвен. Она говорила ему что-то. Но он уже все знал,
понял по ее молчанию, по... по гудению барабана или музыке Крайн-Ламии.
Он улыбнулся.
- Ты не забыла, не так ли? Дело не в этом. У тебя была причина, чтобы
не снимать его... - он указал на браслет.
- Да, - призналась она.
Гвен села в постели, одеяло свалилось к ее талии. Джаан расстегнул
верхнюю часть костюма, когда укладывал ее, и теперь блуза свободно свисала
с плеч, открывая взору мягкий изгиб груди. В мерцающем свете фресок ее
кожа казалась бледно-серой. В груди Дерка ничто не шевельнулось. Ее рука
опустилась на браслет. Она коснулась его пальцами, погладила, вздохнула.
- Я никогда не думала... не знаю... я сказала тебе, Дерк, то, что
должна была сказать. Иначе Бретан Брейт убил бы тебя.
- Может быть, так было бы лучше, - отозвался он.
В его голосе не было горечи, скорее растерянность сбитого с толку
человека.
- Значит, ты не собиралась бросить его?
- Не знаю. Как я могла это знать? Я должна была попытаться, Дерк.
Действительно должна была. Хотя я никогда не верила этому. Я говорила
тебе. Я ничего не скрывала от тебя. Здесь не Авалон, и мы изменились. Я не
Джинни, никогда ею не была, а теперь еще меньше, чем когда-либо.
- Да, - согласился он, кивая. - Я помню, как ты вела машину. Как ты
держала руль. Твое лицо. Твои глаза. У тебя глаза жадеитовые, а улыбка
серебряная. Ты напугала меня, - он отвел от нее взгляд, посмотрел на
стены.
Светящиеся фрески двигались в беспорядке под звенящую дикую музыку.
Призраки пропали. Он только на минуту отвернулся от них, и вот они
растаяли, исчезли. Как и его мечты, подумал Дерк.
- Жадеитовые глаза? - удивилась Гвен.
- Как у Гарса.
- У Гарса голубые глаза, - возразила она.
- И все же как у Гарса.
Она засмеялась, потом застонала.
- Больно смеяться, - сказала она. - Но это забавно. Я и Гарс. Ничего
удивительного, что Джаан...
- Ты вернешься к нему?
- Возможно. Я не уверена. Мне было бы тяжело бросить его сейчас. Ты
понимаешь? Он сделал свой выбор наконец, когда направил лазер на Гарса.
После этого, после того как он восстал против своего тейна, сообщества,
всей планеты, я-не могу так просто... ты понимаешь. Но я не стану снова
его бетейн, никогда. Наши отношения никогда не будут
серебряно-жадеитовыми.
Дерк чувствовал себя опустошенным. Он пожал плечами.
- А я?
- Ты ведь понимаешь, что у нас ничего не получилось. Ты должен был это
почувствовать. Ты не перестал называть меня Джинни.
Он улыбнулся.
- В самом деле? Возможно. Вполне возможно.
- В самом деле, - она потерла виски. - Я чувствую себя немного лучше. У
тебя есть еще протеиновые плитки?
Дерк достал из кармана одну и кинул ей. Она поймала ее в воздухе левой
рукой, улыбнулась ему и, развернув, начала есть.
Он резко встал, засунул руки глубоко в карманы куртки и отошел к
высокому окну. Верхушки белых как кость башен все еще тускло краснели в
бледных отсветах заката. Видимо, Хеллей и его спутники еще не полностью
ушли с неба. Но внизу улицы даркдонского города были погружены в ночь.
Каналы казались черными лентами, с красноватой каймой фосфоресцирующего
мха. В его колеблющемся свете Дерк увидел своего одинокого лодочника,
каким он уже видел его однажды в тех же темных водах. Он опирался на шест,
как всегда, и его лодка легко скользила по течению, неуклонно приближаясь.
Дерк улыбнулся.
- Добро пожаловать, - пробормотал он. - Добро пожаловать.
- Дерк, - позвала его Гвен.
Она уже поела и застегивала свой комбинезон. Мрачное свечение стен
окаймляло ее фигуру. Позади нее серо-белые танцоры продолжали свой
настенный танец. Дерк слышал удары барабана, шепот, обещания. И он знал,
что обещания ложны.
- Один вопрос, Гвен, - мрачно сказал он.
Она выжидающе посмотрела на него.
- Зачем ты позвала меня? - спросил он. - Почему? Если ты думала, что
между нами все кончено и ничего не может быть, почему ты не оставила меня
в покое?
Ее бледное лицо казалось озадаченным.
- Позвала тебя?
- Ты же знаешь, - сказал он. - Говорящим камнем.
- Да, - сказала она неуверенным голосом. - Он у меня в Лартейне.
Конечно, в Лартейне.
- Конечно, в Лартейне, - продолжил он. - В моей сумке. Ты послала его
мне.
- Нет, - возразила она. - Нет.
- Но ты же встретила меня.
- Ты сообщил с корабля. Я никогда... Поверь, что только тогда я узнала
о твоем прибытии. Я не знала, что и думать. Решила, что ты сам объяснишь,
и не торопила тебя.
Дерк сказал что-то, но низкий стон башни поглотил его слова. Он тряхнул
головой.
- Ты не звала меня?
- Нет.
- Но я получил говорящий камень. Точно такой, зашифрованный. Его
невозможно подделать, - он вспомнил что-то еще. - И Аркин сказал...
- Да, - перебила она его и закусила губу. - Не понимаю. Должно быть, он
послал его. Но он был моим другом. Мне нужно было говорить с кем-нибудь.
Не понимаю. - Она поморщилась.
- Голова? - поспешно спросил Дерк.
- Нет, - ответила она. - Нет.
Он пристально смотрел ей в лицо.
- Так его послал Аркин?
- Да, кроме него некому. Наверное, он. Мы познакомились на Авалоне
сразу после тебя, и я... ты понимаешь. Аркин помог мне. Мне было очень
тяжело. Он был со мной, когда ты прислал Джинни свой камень. Я плакала,
страдала. Я рассказала ему все, мы много говорили. Даже позже, после того
как я встретила Джаана, мы с Аркином оставались близкими друзьями. Он был
мне братом!
- Братом, - повторил Дерк. - Почему он...
- Я не знаю!
Дерк задумался.
- Когда ты встречала меня на космодроме, Аркин был с тобой. Ты его
позвала? Я помню, что рассчитывал увидеть тебя одну.
- Это была его идея, - ответила она. - Да, я сказала ему, что нервничаю
от того, что увижу тебя снова. Он... он предложил поехать со мной для
поддержки. Он говорил, что тоже хочет познакомиться с тобой. Понимаешь,
после всего, что я рассказывала ему на Авалоне...
- А в тот день, когда вы с ним сорвались в лес... Ты помнишь, когда я
столкнулся с Гарсом, а потом с Бретаном. Что вы делали?
- Аркин сказал... миграция жуков-броненосцев. На самом деле она так и
не началась, но надо было проверить. Мы улетели в спешке.
- Почему ты не сказала мне, куда вы собираетесь? Я думал, что Джаан и
Гарс избили тебя и прячут от меня. Накануне ночью ты сказала...
- Я знаю, но Аркин пообещал предупредить тебя.
- И он уговорил меня бежать, - сказал Дерк. - И ты... Наверное, он
сказал тебе, что для того чтобы уговорить меня, ты должна...
Она кивнула.
Он отвернулся к окну. Последние лучи солнца исчезли с верхушек башен.
На небе сияла горстка звезд. Дерк сосчитал их. Двенадцать. Ровно дюжина.
Может быть, какие-нибудь из них - это целые галактики на другом краю
Великого Черного Моря.
- Гвен, - сказал он. - Джаан улетел утром. Сколько отсюда до Лартейна и
обратно?
Когда она не ответила, он повернулся и посмотрел на нее.
Стены комнаты заполняли светящиеся призраки, а силуэт Гвен колебался в
их сиянии.
- Он должен был бы уже вернуться, не так ли?
Она кивнула и откинулась на матрац.
Город Сирен пел свою колыбельную песню, гимн последнего всеобщего сна.

11

Дерк пересек комнату.
Лазерное ружье стояло у стены. Он взял его в руки, снова ощутив легкую
маслянистость гладкого черного пластика. Проведя большим пальцем по
волчьей голове, Дерк поднял ружье к плечу, прицелился и выстрелил.
Тонкий луч света висел в воздухе не меньше секунды. Он слегка повел
ружьем, и луч двинулся следом. Когда он погас и исчез его след,
запечатлевшийся в глазах, Дерк увидел, что прожег неровное отверстие в
окне. Ветер громко свистел в дыре, внося диссонанс в музыку Ламии-Бейлис.
Гвен выбралась из кровати и поднялась на слабых ногах.
- Что случилось, Дерк?
Он пожал плечами в ответ и опустил ружье.
- Что случилось? - повторила она. - Что ты делаешь?
- Я хотел попробовать, как оно работает, - объяснил он. - Я... я
собираюсь уйти.
Гвен нахмурилась.
- Подожди, - сказала она. - Я найду свои ботинки.
Он покачал головой.
- Ты тоже? - она скривила лицо. - Я не нуждаюсь в защите, черт вас всех
побери!
- Не в этом дело, - сказал он.
- Если ты, как какой-нибудь идиот, собираешься изображать героя в моих
глазах, у тебя ничего не выйдет! - крикнула она, подбоченившись.
Он улыбнулся.
- Нет, Гвен. Как какой-нибудь идиот, я собираюсь изображать героя в
своих глазах. Твои глаза... твои глаза уже не имеют значения.
- Тогда почему?
Он неуверенно опустил ружье.
- Не знаю, - признался он. - Может быть, потому что мне нравится Джаан
и я в долгу перед ним. Может быть, потому что я хочу сделать что-нибудь
для него. Ведь он верил мне и назвал меня кетом, а я сбежал.
- Дерк... - начала Гвен.
Он остановил ее движением руки.
- Я знаю... но это не все. Возможно, я просто хочу добраться до Руарка.
А может быть, потому что в Крайн-Ламии было больше самоубийц, чем в других
фестивальных городах, и я - один из них. Можешь выбрать причину, которая
тебе больше нравится. - Легкая улыбка скользнула по его лицу. - А может
быть, потому что на небе только двенадцать звезд, понимаешь? Так что нет
никакой разницы, не правда ли?
- Но что ты можешь сделать?
- Кто знает? И какое это имеет значение? Разве тебя это волнует?
Волнует ли? - он покачал головой, и волосы упали ему на лоб. Убрав их
назад, Дерк продолжал:
- Мне все равно, волнует ли тебя это, - с усилием сказал он. - Ты
сказала в Челлендже, вернее, в твоих словах подразумевалось, что я эгоист.
Да, может, я им был. И может быть, являюсь им сейчас. Но я хочу сказать
тебе одну вещь: что бы я ни собирался сделать, я не буду просить тебя
показать твои руки, прежде чем сделать. Понимаешь, что я имею в виду?
Это было прекрасной прощальной репликой, но на полпути к двери он
смягчился и, поколебавшись, обернулся.
- Оставайся здесь, Гвен, - сказал он ей. - Жди нас. Ты еще слаба. Джаан
говорил о какой-то пещере, на случай если понадобится бежать. Ты знаешь
пещеру?
Она кивнула.
- Хорошо, если будет необходимость, отправляйся туда. Если все будет
спокойно, оставайся здесь.
Внизу, на взлетно-посадочной площадке стены были обычными - ни
призраков, ни фресок, ни свечения. Дерк в темноте наткнулся на аэромобиль,
который искал, и остановился, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Эта
машина была сделана не на Верхнем Кавалаане. Маленький двухместный
каплевидный аэромобиль был сделан из черного пластика с отделкой из
легкого серебристого металла. Брони, конечно, не было, и единственным
оружием стало лазерное ружье, которое он положил себе на колени.
В машине жизнь едва теплилась, но и этого было достаточно. Когда Дерк
коснулся кнопки подачи энергии, двигатель ожил, приборная доска осветила
кабину бледным светом. Он торопливо съел протеиновую плитку и внимательно
прочитал показания приборов. Запас энергии оказался мал, даже слишком мал,
но его должно было хватить. Он попробует лететь при скудном свете звезд,
не включая фар, и без обогревателя, раз уж у него есть теплая куртка.
Дерк взобрался в кабину и захлопнул за собой дверцу. Он включил
гравитационный двигатель. Машина поднялась, неустойчиво покачиваясь, но
все же поднялась. Он сжал рычаг, толкнул его вперед и оказался в воздухе.
На какой-то миг Дерк ощутил страх. Он знал, что, если гравитационная
решетка окажется слабой, машина кувырком полетит вниз до покрытой мхом
земли. Покинув площадку, аэромобиль задрожал и угрожающе наклонился
вперед. У Дерка внутри что-то екнуло, но в следующее мгновение машина
выпрямилась и начала набирать высоту, неся его навстречу поющим ветрам.
Дерк направил аэромобиль вверх, стараясь забраться как можно выше.
Перед ним вздымалась стена гор, которую надо было преодолеть. Кроме того,
ему совсем не хотелось встретиться с другим любителем ночных полетов.
Двигаясь с погашенными огнями, он увидел бы любой другой аэромобиль,
пролетавший под ним, но те вряд ли могли его заметить.
Дерк не смотрел назад на Крайн-Ламию, но чувствовал ее присутствие.
Город гнал его от себя, освобождая от страхов. Бояться было глупо. Ведь
ничто не имело смысла, и смерть меньше всего. Даже тогда, когда Город
Сирен пропал из виду, музыка продолжала сопровождать его, постепенно
стихая, слабея. Одна нота - тонкий переливчатый свист - звенела дольше
всех. На расстоянии добрых тридцати километров он все еще слышал ее
звучание в более низком свисте ветра. В конце концов он понял, что звук
исходит из его губ.
Он перестал свистеть и постарался сосредоточиться на полете.