Гарднер Мартин. Умирающий свет

Дерк был уже почти час в пути. Горы громоздились перед ним, вернее под
ним, так как он поднялся достаточно и чувствовал себя ближе к звездам и
галактикам, чем к земным лесам. Ледяной ветер со злобным воем проникал в
невидимые щели дверей, но Дерк не обращал на это внимания.
В том месте, где горы встречались с лесом, он увидел свет.
Дерк сделал вираж и, описав круг, начал снижаться.
Насколько он знал, с этой стороны гор не могло быть никакого огня. Но,
что бы это ни было, необходимо было выяснить, что же светилось.
Кругами он спускался вниз до тех пор, пока не оказался прямо над огнем.
Он полностью отключил переднюю скорость машины, завис в воздухе и ослабил
напряжение гравитационной решетки. Медленно, беззвучно он начал
спускаться, слегка покачиваясь на ветру.
Внизу виднелось несколько огней. Тот, что светил ярче всех, был похож
на костер. Теперь Дерк не сомневался в этом, видя, как ветер раздувает
языки пламени, взметая ввысь снопы искр. Были и другие огни, не такие
яркие, горевшие ровным искусственным светом. Круг их виднелся в темноте не
очень далеко от пожара, примерно в километре от него, может быть, меньше.
В маленькой кабине стало гораздо теплее, Дерк почувствовал, что
вспотел, а его одежда под теплой курткой стала влажной. Воздух наполнился
дымом, который густыми, черными клубами поднимался над огнем и застилал
глаза. Нахмурившись, он отвел машину немного в сторону и продолжал
спускаться.
Длинные языки оранжевого пламени, яркого на фоне черного дыма,
взметнулись ему навстречу, из них вырвались фонтаны искр и угольков,
растаявшие в черноте ночного неба. Пока Дерк спускался ниже, он стал
свидетелем еще одного фейерверка: с оглушительным треском из огня вырвался
столб сине-белого пламени и тоже исчез. Пахнуло озоном.
Дерк остановил машину на достаточно большом расстоянии от огня.
Недалеко были люди, о чем говорил круг огней, светивших ровным светом, и
Дерк боялся, что его заметят. Неподвижно висевший в воздухе черный
аэромобиль практически сливался с небом, но его мог выдать отблеск
пламени. С того места, где зависла его машина, Дерк ясно видел огонь, но
не мог понять, что горело: пламя бушевало вокруг бесформенной черной
массы, откуда периодически взлетали снопы искр. Вокруг костра стеной
стояли душители, восковые ветви, которых пламя окрашивало в ярко-желтый
цвет. Несколько деревьев упало в огонь, их ветви скрючивались,
обугливались. Именно от них и валил густой черный дым. Но остальные, те,
что колышущейся стеной обступили пожар, не сдавались, отказывались
подчиниться огню. Его бушующее пламя заметно ослабевало.
Дерк ждал, наблюдая, как постепенно гаснет пламя. Он был уже почти
уверен, что видит упавший аэромобиль. На это указывали и искры, и запах
озона. Но ему хотелось понять, какая машина закончила здесь свое
существование.
Но еще раньше, чем огонь превратился в густой серый дым, Дерк увидел
силуэт. Лишь на короткий миг из огня вынырнуло крыло летучей мыши.
Неуклюже изогнутое, оно словно указывало в небо, языки пламени облизывали
его нижнюю часть. Этого было достаточно. Дерку стало ясно, что он не видел
прежде этой машины и что она сделана на Верхнем Кавалаане.
Как темный призрак, аэромобиль Дерка скользнул над лесом и полетел
прочь от угасавшего пожара в сторону других огней. На этот раз он не стал
подлетать близко. Огни были такими яркими, что вся сцена вырисовывалась в
подробностях.
Он увидел обширную поляну на берегу водоема с неподвижной водой,
окруженную светом электрических фонариков. На ней стояли три аэромобиля, и
все три он хорошо знал: то же самое трио находилось под эмерельским
деревом в Челлендже в тот момент, когда Мирик напал на Гвен. Одна из них,
машина с большим куполом и темно-красной броней, принадлежала Лоримаару
Высокородному Брейту. Две другие, меньшие по размеру, очень походили друг
на друга, только одна из них была сильно повреждена, что бросалось в глаза
даже на таком расстоянии. Она неуклюже лежала одним боком в воде.
Торчавшая из воды помятая половина была раскалена докрасна. Широко
распахнутая бронированная дверь кабины болталась на ветру.
Вокруг разбитой машины суетились люди. Дерк видел черточки их фигурок
только тогда, когда они двигались, - настолько они сливались с окружением.
Неподалеку от них кто-то выводил брейтских охотничьих псов из задней
дверцы аэромобиля Лоримаара.
Нахмурившись, Дерк взялся за рычаг управления и начал подниматься,
быстро набирая высоту, пока аэромобили и люди не исчезли из виду и не
осталось ничего, кроме точечки света среди леса. Вернее, двух точечек, но
одна из них превратилась уже в тлеющий уголек, угасавший на глазах.
Отлетев на безопасное расстояние, Дерк сбросил скорость, чтобы спокойно
обдумать положение.
Дерк не сомневался, что поврежденный аэромобиль был машиной Розефа,
которую они угнали из Челленджа и на которой утром Викари улетел в
Лартейн. Очевидно, брейты обнаружили его и гнались за ним до леса. Здесь
они его сбили. Но похоже было, что он остался жив, иначе зачем бы им
понадобились собаки? Лоримаар привез их сюда не на прогулку. Скорее всего,
Джаан спасся и скрылся в лесу, а брейты готовятся к охоте на него.
Дерк прикинул шансы на успех спасательной операции, но возможности
представлялись весьма ограниченными. Он не имел представления, как искать
Джаана в незнакомом лесу под покровом ночи. У брейтов для этого было более
подходящее снаряжение.
Дерк решил продолжить путь в сторону Лартейна, за горы. Один в лесу, с
единственным ружьем, он не смог бы ничем помочь Джаану Викари. Однако в
кавалаанской Огненной Крепости он мог хотя бы свести счеты с Аркином
Руарком.
Внизу под ним проплывали горы, и Дерк снова расслабился, хотя и не
убрал руку с лазерного ружья, которое все еще лежало у него на коленях.
Полет занял меньше часа. Красные, тлеющие огни Лартейна появились на
склонах гор. Город казался пустым и мертвым, но теперь Дерк знал, что это
впечатление было обманчивым. Не теряя времени, он пролетел низко над
квадратными крышами домов и площадями прямо к тому зданию, где он когда-то
жил с Гвен Дельвано, двумя айронджейдами и кимдисским лжецом.
Только один аэромобиль, закованный в броню военный реликт, стоял на
продуваемой ветром крыше. Не было и следа легкой желтой машины Руарка и
серого "ската". Дерку хотелось бы знать, что стало с машиной, брошенной
ими в Челлендже, но он отбросил эту мысль и повел аэромобиль на посадку.
Выбираясь из машины, он крепко сжимал в руках ружье. В темно-красном
свете города его окружила тишина. Он быстро прошел к лифту и спустился
вниз в квартиру Руарка.
Там было пусто.
Он основательно обыскал его жилье, переворачивая и разбрасывая вещи, не
заботясь о производимом беспорядке. Все вещи кимдиссца были на месте, но
сам он исчез, не оставив ничего, что могло бы подсказать, где его искать.
Вещи Дерка тоже были на месте. Все, что он оставил здесь, готовясь к
побегу с Гвен. Это была лишь небольшая стопка легкой одежды, которую Дерк
привез с собой с Брака. Она не пригодилась ему на холодном Уорлорне. Он
положил ружье, опустился на колени и начал рыться в карманах испачканных
брюк. Только тогда, когда он нашел то, что искал, крошечную вещичку,
завернутую в фольгу и бархат, только тогда он понял, для чего вернулся на
Лартейн.
В спальне Руарка в запертом ящике Дерк нашел маленький тайничок с
драгоценностями: кольцами, кулонами, замысловатыми браслетами, серьгами из
полудрагоценных камней. Он порылся в ящике и нашел красивую тонкую цепочку
с янтарной подвеской, внутри которой застыла сплетенная из серебряной
проволоки сова. Зажим, на котором она держалась, оказался подходящего
размера. Дерк вынул янтарь из зажима и вставил вместо него говорящий
камень.
Затем он расстегнул куртку и теплую рубашку и повесил цепочку на шею,
ощутив кожей холод слезинки, которая нашептывала ложные обещания.
Крошечная льдинка жгла его грудь холодом, но он был рад этому: это была
Джинни. Очень скоро он привык, ощущение холода прошло. Слезы скатывались
по его щекам. Не замечая их, он вышел из комнаты.
В комнате, где Руарк работал вместе с Гвен, царил прежний беспорядок,
но Руарка там не было. Не нашел его Дерк и в пустой квартире выше, куда он
звонил из Челленджа. Оставалось только одно место, где он еще не искал.
Дерк быстро поднялся на верхний этаж башни. Дверь была открыта. Он
остановился перед ней в нерешительности, но потом вошел, держа ружье
наготове.
На первый взгляд казалось, что в большой гостиной происходило нечто
вроде побоища. Повсюду валялись осколки стекла от разбитого экрана. Стены
были обезображены лазерным огнем, диван перевернут и порезан в нескольких
местах. Куски набивки валялись на полу, часть из них попала в камин,
превратившись в дымящуюся массу, забив очаг. Одно из каминных чудовищ
лежало на каминной доске с отбитой головой. Голова с глазами из
светящегося камня валялась в камине. В воздухе стоял запах вина и
блевотины.
Гарс Джанасек спал на полу без рубашки. Борода вокруг его раскрытого
рта казалась еще краснее от пролитого на нее вина. От него исходил тот же
запах, что наполнял комнату. Кавалаанец громко храпел, а в руке держал
лазерный пистолет. Дерк увидел его рубашку, комком лежавшую в луже
блевотины, которую тот, по-видимому, пытался вытереть.
Он осторожно обошел Джанасека и взял из его расслабленных пальцев
пистолет. Гарс оказался не таким уж железным кавалаанцем, каким
представлял его себе Джаан.
На правой руке Джанасека по-прежнему красовался железный браслет.
Несколько красных камней были вырваны, и на их месте зияли безобразные
дыры. Но большая часть браслета оставалась нетронутой, только кое-где на
железе виднелись глубокие царапины. Рука Джанасека выше браслета тоже была
поцарапана. Глубокие порезы продолжали царапины на черном железе. И рука,
и браслет были запачканы высохшей кровью.
Рядом с ботинком Джанасека Дерк увидел длинный окровавленный нож.
Остальное он мог себе представить. Пьяный Джанасек пытался выковырять из
браслета светящиеся камни левой рукой, которая плохо действовала из-за
старой раны. Потеряв терпение, он со злостью нанес ножом несколько ударов
и выронил его от боли и ярости.
Отступив назад, Дерк осторожно обошел мокрую рубашку Джанасека.
Остановившись в дверном проеме, он направил на него ружье и крикнул:
"Гарс!"
Джанасек даже не шелохнулся. Дерк снова крикнул. На этот раз храп
спящего стал тише. Воодушевленный этим, Дерк наклонился, поднял первое,
что попалось ему под руку, - это был светящийся камень - и бросил его в
кавалаанца. Камень попал тому в щеку.
Джанасек медленно сел, моргая. Увидев Дерка, он нахмурился.
- Вставай, - скомандовал Дерк, поводя ружьем.
Джанасек, пошатываясь, поднялся на ноги и стал осматриваться, ища свой
пистолет.
- Ты не найдешь его, - сказал ему Дерк. - Он у меня.
Затуманенные глаза Джанасека смотрели устало, но большая часть алкоголя
выветрилась за время сна.
- Зачем ты явился сюда, т'Лариен? - медленно проговорил он хриплым, но
трезвым голосом. - Ты пришел дразнить меня?
Дерк покачал головой.
- Нет. Мне жалко тебя.
Джанасек вспыхнул.
- Жалко меня?
- Тебе не кажется, что ты заслужил жалость? Посмотри вокруг себя!
- Осторожно, - предупредил его Джанасек. - Еще одна шутка, т'Лариен, и
я проверю, достаточно ли в тебе силы, чтобы выстрелить из того самого
лазера, который ты так неуклюже держишь в руках.
- Не надо, Гарс, - ответил Дерк. - Мне нужна твоя помощь.
Джанасек захохотал, откинув голову назад.
Когда он остановился, Дерк рассказал ему все, что случилось после того,
как Викари убил Мирика Брейта в Челлендже. Слушая, Джанасек стоял
неподвижно, крепко сжав руки, скрещенные на груди. Он засмеялся еще раз,
когда Дерк рассказал, что он узнал о Руарке.
- Ох, эти кимдисские манипуляторы! - прорычал он.
Дерк подождал, пока кавалаанец не перестанет ругать кимдиссцев, потом
закончил свой рассказ.
- Итак? - спросил Джанасек, когда Дерк умолк. - Почему ты думаешь, что
это имеет ко мне какое-либо отношение?
- Я полагал, что ты не допустишь, чтобы брейтские псы гнали Джаана как
зверя, - сказал Дерк.
- Он сам сделал себя зверем.
- По мнению брейтов, - возразил Дерк. - Разве ты - брейт?
- Я - кавалаанец.
- Теперь все кавалаанцы одинаковы? - он показал рукой на каменную
голову чудовища в камине. - Я вижу, ты теперь берешь трофеи, как Лоримаар.
Джанасек ничего не ответил. Он холодно смотрел на Дерка.
- Возможно, я ошибся, но, когда я пришел сюда и увидел все это, я
задумался. То, что я увидел, навело меня на мысль, что, может быть, в тебе
есть какие-то истинные человеческие чувства к твоему тейну. Я вспомнил
твои слова о том, что вы с Джааном связаны более крепкими узами, чем те,
которые знаю я. Но теперь я вижу, что ты лгал.
- Я говорил правду. Джаан Викари порвал эти узы.
- Гвен порвала все связи между нами годы назад, - сказал Дерк. - Но я
прилетел, когда был ей нужен. Правда, выяснилось, что не так уж я был
нужен, и у меня были личные причины, но я прилетел. Этого ты у меня не
отнимешь, Гарс. Я сдержал свое обещание. - Он помолчал. - И я не позволю,
чтобы кто-либо охотился на нее, если это будет в моих силах. Выходит, то,
что связывало нас, крепче кавалаанского союза железа и огня.
- Говори что хочешь, т'Лариен. Твои слова ничего не меняют. Смешно
слышать твои рассуждения о выполненных обещаниях. А что ты скажешь по
поводу твоего обещания мне и Джаану?
- Я нарушил его, - поспешно согласился Дерк. - Значит, мы с тобой в
одинаковом положении, Гарс.
- Я никого не предавал.
- Ты бросаешь тех, кто был тебе ближе всех. Гвен, которая была твоей
собетейн, которая спала с тобой, любила тебя и ненавидела одновременно. И
Джаана, твоего бесценного тейна.
- Я никогда не предавал их, - с жаром возразил Джанасек. - Гвен предала
и меня, и серебро с жадеитом. А Джаан разрушил все убийством Мирика. Он
пренебрег мною, пренебрег обязанностями, которые накладывают железо и
огонь. Я им обоим не обязан ничем.
- Не обязан, правда? - Под рубашкой Дерк ощущал тяжесть говорящего
камня, наполнявшего его словами, воспоминаниями и чувствами человека,
каким он когда-то был. В груди у него закипала злость. - И этим все
сказано, да? Ты им ничем не обязан, тогда кому какое дело? Все ваши
проклятые кавалаанские узы сводятся, в конце концов, к долгу и
обязанностям. Чего стоят все ваши традиции, вся ваша древняя мудрость
сообществ, вроде законов о дуэли и правил охоты на оборотней! Не надо ни о
чем думать - только следовать им. В чем Руарк был прав, так это в том, что
вы не умеете любить, за исключением, может быть, Джаана, да и в этом я не
уверен. Что бы он сделал, черт побери, если бы у Гвен на руке не было его
браслета?
- То же самое!
- В самом деле? А ты? Вызвал бы ты на дуэль Мирика из-за того, что он
сделал Гвен больно? Или ты бросил ему вызов из-за того, что он нанес ущерб
твоему серебру с жадеитом? - Дерк фыркнул. - Может быть, Джаан и сделал бы
то же самое, но не ты, Джанасек. Ты такой же кавалаанец, как и сам
Лоримаар, и такой же бесчувственный, как Челл или Бретан. Джаан хотел
сделать своих людей лучше, но я подозреваю, что ты оставался с ним из
спортивного интереса, и ни на йоту не верил ни в одну из его идей. - Дерк
выхватил из-за ремня пистолет и швырнул его Джанасеку свободной рукой. -
Возьми! - крикнул он, опуская свое ружье. - Иди охотиться за оборотнем!
Джанасек дернулся и поймал пистолет в воздухе почти автоматически. Он
стоял, неловко держа его в руках и хмурясь.
- Я могу теперь убить тебя, т'Лариен, - сказал он.
- Убивай, - ответил Дерк. - Мне все равно. Если бы ты когда-нибудь
действительно любил Джаана...
- Я не люблю Джаана, - выпалил Джанасек, вспыхивая. - Он - мой тейн!
Дерк выждал целую минуту, пока слова кавалаанца, казалось, висели в
воздухе. Он задумчиво поскреб подбородок.
- Твой тейн? - переспросил он. - Ты хотел сказать, что Джаан раньше был
твоим тейном, не так ли?
Кровь отхлынула от лица Джанасека так же быстро, как и прилила. Уголок
спрятанных в бороде губ дернулся, что напомнило Дерку Бретана.
Пристыженный, он украдкой посмотрел на массивный железный браслет, который
все еще украшал его окровавленную руку.
- Ты ведь не все камни вынул из браслета, не правда ли? - осторожно
спросил Дерк.
- Да, - ответил Джанасек. Его голос звучал странно тихо. - Не все. Но
это ничего не значит, разумеется. Металл сам по себе ничего не значит,
если нет другого.
- Но оно есть, Гарс, - сказал Дерк. - Джаан говорил о тебе, когда мы
были в Крайн-Ламии. Я знаю. Может быть, с Гвен его тоже связывает металл,
может быть, я ошибаюсь. Не спрашивай меня. Но я знаю, Джаану ты дорог. Он
не снял железно-огненный браслет в Крайн-Ламии. И я думаю, что он будет у
него на руке, когда брейтские собаки будут рвать его на части.
Джанасек покачал головой.
- Могу поклясться, т'Лариен, - сказал он, - что ваша мать была родом с
Кимдисса. Но мне трудно спорить. Вы манипулируете людьми слишком искусно.
- Он усмехнулся своей прежней усмешкой. Такой, какая была у него на губах
в то утро, когда он направил на Дерка пистолет и спросил, не напугал ли он
его.
- Джаан Викари - мой тейн, - сказал он. - Что я должен делать?


Обращение Джанасека, хотя и насильственное, оказалось довольно полным.
Кавалаанец сразу взял на себя руководящую роль. Дерк считал, что им
следует сразу отправиться в путь, но Джанасек настаивал, чтобы они приняли
душ и оделись.
- Если Джаан жив, ему ничего не угрожает до рассвета. Собаки плохо
видят ночью, так что брейтам не захочется на ощупь бродить в темноте по
диким зарослям душителей. Нет, т'Лариен. Они разобьют лагерь и будут
ждать. Пеший человек не уйдет далеко. У нас есть возможность подготовиться
к встрече, как подобает айронджейдам.
К тому времени, когда они были готовы к отправлению, Джанасек убрал
почти все следы своего пьяного дебоша. Он выглядел подтянутым в аккуратном
костюме из хамелеоновой ткани на меховой подкладке, привел в порядок
бороду, тщательно причесал темно-рыжие волосы. Его выдавала только правая
рука, вымытая и тщательно забинтованная. Она привлекала к себе внимание.
Порезы, похоже, не сильно повредили ему. Он двигался легко и грациозно,
когда заряжал, проверял и засовывал за пояс свой пистолет. Джанасек взял
также длинный обоюдоострый нож и такое же, как у Дерка, ружье. Он весело
усмехнулся, когда взял его в руки.
Дерк вымылся и побрился, пока ждал его, и воспользовался возможностью
съесть настоящий обед, впервые за несколько прошедших дней. Он чувствовал
себя почти бодрым, когда вместе с кавалаанцем поднялся на взлетную
площадку на крыше.
Аэромобиль Джанасека внутри был такой же тесный, как и та бесхозная
машина, на которой Дерк прилетел из Крайн-Ламии, хотя в нем было четыре
маленьких сиденья, а не два.
- Из-за брони, - извинился за машину Гарс, когда Дерк высказался по
поводу ограниченного внутреннего пространства аэромобиля. Джанасек
пристегнул Дерка крепкими ремнями к жесткому, неудобному сиденью, затем
пристегнулся сам и поднял машину в воздух.
Слабо освещенная кабина вся была заполнена приборами и аппаратами. Они
помещались даже над дверью. Место окон занимала панель с восемью
маленькими экранами, которые давали обзор в восьми направлениях. Голые
дюралевые панели покрывали внутренние стены кабины.
- Машина старше нас обоих, - пояснил Джанасек, после того как они
поднялись в воздух. Он был дружески настроен и расположен к разговору в
своей обычной язвительной манере. - И она повидала больше планет, чем даже
ты. Ее история занимательна. Модель относится к эпохе четырехсотлетней
давности по стандартному летоисчислению. Ее построили по проекту Дама
Таллиена в глубине галактики далеко от Покрова Искусителя и использовали в
войнах против планет Эрикан и Надежда Руж. Спустя столетие эта модель
устарела, поэтому машину бросили. Эриканцы подобрали ее, когда кончилась
война, и продали Стальным Ангелам на Бастион. Те тоже гоняли ее в хвост и
в гриву, пока прометейцы не захватили эту выносливую старушку. Кимдисский
торговец подобрал ее на Прометее и продал мне, а я приспособил ее для
дуэлей чести. С тех пор больше никто не вызывал меня на воздушную дуэль.
- Смотри, - он протянул руку и нажал светящуюся кнопку. Мгновенно
машина рванулась вперед, и сила ускорения вжала Дерка в кресло. -
Дополнительные импульсные ускорители на случай крайней необходимости, - с
усмешкой похвалился Джанасек. - Мы будем там в два раза быстрее, чем на
твоей машине, т'Лариен.
- Хорошо, - одобрил Дерк, но что-то в рассказе кавалаанца обеспокоило
его. - Ты сказал, что купил ее у кимдисского торговца?
- Ну да, - подтвердил Джанасек. - Миролюбивые кимдиссцы прекрасные
торговцы оружием. Я испытываю мало уважения к манипуляторам, как ты
знаешь, но не отказываюсь от выгодных сделок, если мне предлагают.
- Аркин всегда усердно демонстрировал свое отвращение к насилию, -
сказал Дерк. - Что же? Он притворялся?
- Отнюдь нет, - возразил Джанасек и с улыбкой посмотрел на Дерка. - Ты
удивлен? Действительное положение дел тебе показалось бы, наверное, еще
более странным. Не зря мы называем кимдиссцев манипуляторами. Как я понял,
ты изучал историю на Авалоне?
- Немного, - ответил Дерк. - Историю Старой Земли, Федеральной Империи,
Двойной Войны, освоение Галактики.
- Но не историю Запокровья, - фыркнул Джанасек. - Что естественно. В
мире людей много планет и видов цивилизаций, и у каждой своя история. Одни
их названия, и то трудно запомнить. Так что слушай внимательно, я просвещу
тебя. Когда ты приземлился на Уорлорне, заметил флаги на космодроме?
Дерк непонимающе посмотрел на него.
- Нет.
- Может быть, их уже там нет. Но прежде, во время Фестиваля,
четырнадцать флагов окружали площадь перед космодромом. Идея принадлежала
тщеславным тоберианцам. Она была принята всеми и кое-как исполнена, хотя у
десяти планет из четырнадцати общепланетного флага не существовало. На
Эшеллине и Забытой Колонии вообще не знали, что такое флаг, тогда как у
эмерельцев, наоборот, был свой флаг для каждого из ста городов-башен.
Дарклинги посмеялись над всеми нами, вывесив чисто черное полотнище. -
Джанасек явно забавлялся собственным рассказом. - Что касается Верхнего
Кавалаана, то у нас не существовало общепланетного флага. Но мы нашли его
в нашей истории. Он представлял собой прямоугольник, разделенный на четыре
части, окрашенные в разные цвета: зеленый баньши на черном поле для
Айронджейда, серебряная летучая мышь на желтом поле для Шанагейта,
скрещенные мечи на черно-красном поле для Редстила и белый волк на красном
для Брейта. Таким был старинный флаг Лиги Сообществ Верхнего Кавалаана.
Лига была создана в те годы, когда на Верхний Кавалаан стали снова
прилетать космические корабли. Тогда Верховный Совет Сообщества Редстил
возглавлял знаменитый политический деятель Викор Высокородный Редстил
Корбен. Он занимал этот пост много лет. Прибывшие на планету посланцы
внутренних миров убедили его в том, что кавалаанцы должны объединиться для
того, чтобы получить равный доступ к знаниям и богатствам. Таким образом
была создана Лига Сообществ, о флаге которой я вам говорил. Союз
просуществовал печально мало. Кимдисские торговцы, которые боялись мощи
объединенного Кавалаана, заключили контракт с Сообществом Брейт на
поставку новых видов оружия только им. Брейтские руководители примкнули к
Лиге только из страха, а в действительности они стремились избегать
контактов с другими планетами, будучи уверены, что они населены
оборотнями. Однако это не помешало им принять от оборотней лазеры.
Тогда произошла последняя Великая Война. Сообщества Айронджейд, Редстил
и Шанагейт вместе разбили брейтов, несмотря на кимдисское оружие, но сам
Викор Высокородный Редстил Корбен погиб, и победа была оплачена ценой
многих жизней. Жестоко разбитые брейты утвердились во мнении, что все это
было подстроено кимдисскими оборотнями. Тогда брейты ухватились за старые
традиции еще крепче, чем прежде. Чтобы омыть мир кровью и укрепить его.
Лига, которой теперь руководили высокородные Шанагейта, арестовала всех
кимдисских торговцев на Кавалаане, а вместе с ними и корабль с Тобера,
объявила их всех военными преступниками - между прочим, этот термин пришел
к нам с внутренних планет, - и выпустила их на равнины, разрешив охотиться
на них, как на оборотней. Многих из них съели баньши, многие умерли от
голода, но большинство стало добычей охотников, которые волокли домой их
головы в качестве трофеев. Говорили, что брейтские высокородные с особым
удовольствием охотились на тех людей, кто давал им оружие и советы.
Теперь мы не особенно гордимся этой охотой, но можем понять их
негодование. Война была самой долгой и самой кровавой со времен Эпохи Огня
и Демонов. Она принесла много горя, посеяла рознь среди кавалаанцев и
разрушила Лигу Сообществ. Сообщество Айронджейд отказалось смотреть на
охоту сквозь пальцы и провозгласило кимдиссцев людьми. Вскоре за ним
последовало Сообщество Редстил. Только брейты и шанагейты убивали
оборотней, а Сообщество Шанагейт отныне осталось в Лиге в одиночестве.
Знамя Викора было заброшено и забыто до тех пор, пока Фестиваль не
заставил нас вспомнить о нем. - Джанасек помолчал и посмотрел на Дерка. -
Теперь вы видите правду, т'Лариен?
- Я понял, почему кавалаанцы и кимдиссцы не любят друг друга, - признал