Гарвуд Джулия. Когда придет весна

   — Дэниел считает, их что-то связывает, — сказал Коул. — Слоун посадил их всех в камеру, и Дэниел думает, что именно тогда они разработали свой план.
   — А что вообще вы знаете о них? Вы заглянули в их прошлое?
   — Нам мало что известно, — признался Дэниел. — Но понемногу наводим справки, правда, медленно. Наверное, мы уже доберемся до Блэкуотера, прежде чем придет информация, которую мы запросили. И все же у нас есть кое-какие непроверенные факты.
   — Например? — не отступал Купер.
   — Если верить людям, с которыми Ребекка познакомилась в Рокфорд-Фоллз, она родилась в Нью-Йорк-Сити. Семья из девяти человек жила в небольшой квартире, всего с двумя спальнями. Оба родителя сошли в могилу от пьянства, и Ребекка сама занималась собственным воспитанием и образованием. Года три назад она переехала в Сент-Луис и наладила связи с родственниками. Потом встретила бизнесмена, за которого в конце года собирается выйти замуж. Каждое воскресенье она ходит в церковь, работает в библиотеке.
   — Если она влюблена, то, вполне естественно, попытается оградить от неприятностей жениха. Банде ничего не стоит взяться за него, чтобы разделаться с ней, — размышлял Купер. — А что вы знаете про Грэйс и Джессику?
   — О Грэйс ничего, кроме того, что она приехала из Англии с намерением купить ранчо. Я послал несколько телеграмм в Лондон, но пока не получил ответа. — А Джессика? — спросил Купер.
   — Ее мать умерла два года назад. Отец бросил семью, когда она была еще маленькой. Джессика приехала в Рокфорд-Фоллз из Чикаго помочь тете, единственной родственнице, которая должна была родить.
   — Видно, она умерла? — спросил Купер.
   — Да, — ответил Дэниел, — через два часа после родов, от кровотечения. Они с мужем были женаты пятнадцать лет, когда она забеременела, но супруг не хотел ребенка. После смерти жены он, не задержался дома, даже не дал ребенку имени. Укатил из города, и больше о нем никто ничего не слышал.
   — А что с младенцем? Кто его взял? — спросил Купер.
   — Джессика. Она очень молодая, но изо всех сил старается дать мальчику все, что может.
   — Тяжелую ношу она взвалила на себя, — заметил Купер.
   — Но она справляется. Джессика сильная.
   — Похоже, — согласился Купер. — Опасение за жизнь ребенка тоже веская причина держать язык за зубами, если она и впрямь была свидетельницей ограбления. Она пойдет на все, чтобы его защитить.
   — Возможно, и у Грэйс есть кто-то, кого она хочет защитить? — высказал предположение Коул.
   — Есть, — ответил Дэниел. — Родители.
   — Откуда ты знаешь?
   — От Тилли Макквайр. Эта женщина просто переполнена разными сведениями, знает все и обо всех в городе. Она рассказала много полезного, осталось только проверить.
   Купер встал и с хрустом потянулся.
   — Когда вы отправляетесь в Блэкуотер? — поинтересовался он.
   — Я не могу двинуться до завтрашнего утра. Доктор настаивает, чтобы Грэйс провела в постели еще день, — объяснил Дэниел. — Коул, а ты когда намерен увезти Джессику?
   — Тут одна проблема: не могу везти с собой Калеба.
   — Куда же ты его денешь? — спросил Дэниел.
   — Не хочу оставлять его здесь. В городе все знают Калеба. Его надо спрятать. Мне кажется, я придумал подходящее место.
   — В Роуз-Хилле?
   :— А что это такое? — поинтересовался Купер.
   — Мое ранчо, — ответил Коул. — Там живут моя мать, мои братья и сестра. Мама Роуз сейчас с сестрой и ее мужем в Шотландии. Они вернутся не раньше чем через месяц. Так что там его нельзя оставить.
   — Так куда ты намерен отвезти Калеба?
   — Спрячу его у Тома и Джози Нортонов.
   Дэниел улыбнулся:
   — Прекрасная мысль, Коул! Том и пальцем не даст его тронуть. Но Джози может прикончить его своей стряпней.
   — Да, это риск. Но придется на него пойти. Попрошу Тома ненадолго исчезнуть вместе с Калебом. Если Джессика на самом деле свидетельница преступления, банда не должна дотянуться до ее сына. — Коул показал на карту, лежащую на столе перед Дэниелом: — Где тут Ред-Эрроу? Никогда про него не слышал.
   — Никчемное местечко, — пояснил Купер. — Там поезд делает круг. В городке есть салун, дом терпимости и конюшня. В Ред-Эрроу вам придется спать под открытым небом: нет ни одной гостиницы. Богом забытый уголок.
   — Он расположен в глубоком ущелье, — заметил Дэниел, — весьма живописный.
   — Наверное, мне лучше оставить Джессику со Спенсером и Коббом, пока я отвезу Калеба к Нортону. А потом я сразу же вернусь за ней.
   — Ничего не выйдет, — вздохнул Дэниел. — Так безопаснее для Джессики.
   — Все равно не выйдет.
   — Почему? — удивился Коул.
   — Да потому, что Джессика поедет с тобой.
   — Из-за нее мы только время потеряем. Я сам повезу Калеба к Нортонам напрямик.
   — Ты ведь не женат, сынок? — уточнил Купер.
   — Нет, не женат и не твой сын. Ты, Купер, конечно, старый, но не настолько. В отцы мне не годишься.
   Купер рассмеялся:
   — Я и сам никогда не был женат. Будь я семейным человеком, Дэниел Райан ни за что не стал бы иметь со мной дел. Он предпочитает холостых. На случай если кто-то из нас схлопочет пулю. А мой брат женат.
   — Правда? — Коул удивился: почему Купер стал рассказывать о своей семье?
   — Да, у него пять дочерей и два сына. Если попытаешься хоть одного из семерых забрать у матери, поднимется пыль до потолка. Поэтому не очень-то представляю, как ты заберешь Калеба у матери.
   Коул не видел особых проблем.
   — Да просто объясню ей, что так лучше. Вот и все. — Он помолчал, глядя на недоверчивое лицо Купера. Потом продолжил: — Конечно, Джессика не захочет расстаться с сыном. Станет спорить. А потом все-таки согласится. Я хорошо узнал ее за последние два дня. Стоит ей все объяснить как следует, и она поступит разумно.

Глава 22

   Джессика была вне себя и грозилась его убить. Он самонадеянно посчитал, что поскольку является маршалом Соединенных Штатов, то она выполнит любой его приказ. Это была первая ошибка Коула Клейборна. А вторая заключалась в том, что он позволил ей слишком близко подойти к его револьверу. Она схватила оружие и заявила, что продырявит его черствое сердце, если он хоть пальцем прикоснется к ее сыну. Дело было так.
   Уложив вещи в сумку, он пришел к девушке в гостиницу и постучал в дверь. Джессика впустила его, но оставила дверь открытой, позволяя охраннику видеть, что ничего плохого не происходит. Коул немедленно объявил ей, что забирает Калеба и везет его на север, потом вернется за ней, и они отправятся в Техас.
   К счастью, Калеб спал, пока взрослые шепотом спорили. Ребенок свернулся калачиком в кроватке и даже с мокрым от слюны подбородком походил на ангелочка. Но его мать, с горевшими гневом глазами, нисколько не была похожа на ангела. Словно тигрица, Джессика защищала своего детеныша:
   — Ты спятил, если думаешь, что я позволю тебе забрать моего сына!
   — Джессика, перестань размахивать у меня перед носом револьвером. Он может выстрелить.
   Охранник Спенсер вошел в комнату:
   — Маршал, вам помочь?
   — Нет, все в порядке.
   Джессика стояла возле двуспальной кровати, опустив оружие, вне себя от ярости. Под глазами темнели круги. Напряжение последних дней давало знать о себе.
   — Ты можешь здраво мыслить? — спросил Коул.
   — Я не поеду в Блэкуотер. — Она покачала головой. — А ты не прикоснешься к Калебу!
   — Я знаю, тебе трудно расстаться с сыном. Но обещаю: он будет в полной безопасности, о нем прекрасно позаботятся.
   — Убирайся отсюда!
   Не обращая внимания на ее гневный возглас, он пересек комнату, подошел к креслу возле кровати и уселся. Рука его коснулась ее руки, когда он проходил мимо, задела и револьвер, но Коул не отобрал у Джессики оружие.
   — Я сказала: уходи!
   — Никуда я не уйду, пока ты не выслушаешь разумные доводы.
   Она перевела взгляд с охранника на Коула, потом обратно. У Коула был еще один пистолет, а Спенсер держал руку на рукоятке револьвера. Оба выглядели угрожающе.
   — Не могу решить, кого из вас пристрелить первым, — заявила Джессика.
   Спенсер посмотрел на Коула, желая понять, как поступит маршал Клейборн.
   Коул не спускал глаз с Джессики.
   — Спенсер, — попросил он, — закрой-ка дверь. У нас с Джессикой личный разговор.
   — Не будет у нас никакого разговора! — прошипела она.
   — Вы уверены, что я вам не понадоблюсь, маршал Клейборн? — спросил Спенсер, берясь за ручку двери.
   — Уверен.
   Спенсер казался разочарованным. Коул подождал, когда дверь закроется, и велел Джессике сесть. Она продолжала стоять, с ненавистью глядя на него.
   Коул улыбнулся. Как она прелестна даже в гневе! Она переоделась и стала еще красивее, чем час назад. Старое, выцветшее платье когда-то было золотистым; оно потерлось на локтях, обтрепалось на манжетах, но сидело на ней прекрасно. Волосы она завязала сзади тонкой белой лентой. Несколько прядей выбились из прически и вились возле ушей. Она шагнула к Коулу, и на него повеяло легким запахом сирени.
   — Что это ты уставился? — воскликнула она.
   — Ты очень красивая, Джессика.
   Она оторопела.
   — Выслушай меня, Джессика. А когда закончу, если у тебя не пропадет желание застрелить меня, я тебе разрешу это сделать.
   — Я все равно не застрелю тебя, — пробормотала она, возвращая ему оружие. — Хотела бы, — поспешно поправилась она, — но не могу. Выстрел разбудит ребенка.
   Он засмеялся:
   — Надо же, какая предусмотрительность, Джесси!
   — Ты не заставишь меня ехать в Техас.
   — Заставлю, — заявил он тоном, не допускающим сомнений или колебаний.
   Она закрыла лицо руками.
   — Я ничего плохого не сделала. Ну почему вы не оставите нас с Калебом в покое?
   — Ты ведь знаешь: я не могу.
   Она положила голову ему на плечо и тихо заплакала. Он вынул из кармана носовой платок и дал ей. Он не успокаивал ее, хорошо понимая, что ей надо расслабиться, избавиться от напряжения. Коул с горечью подумал, что в этом есть и его вина.
   Прошло несколько минут, прежде чем Джессика затихла. Коул прижал ее к себе.
   — Ты действительно не сделала ничего плохого, — прошептал он. — Просто судья хочет видеть тебя в Блэкуотере.
   — А Ребекка и Грэйс? Они…
   — Тише, а то разбудишь ребенка, — напомнил Коул. — Не надо беспокоиться о подругах. Ими займется Дэниел.
   — Как же я могу не беспокоиться?
   — Доверься мне.
   — Я стараюсь. Но не могу забыть о Ребекке и Грэйс. Они из-за меня в опасности. Разве нет?
   — Да, им все еще угрожает опасность. Ваши имена — как имена возможных свидетелей — напечатаны в газете. Я не знаю, кто убил невинных людей в банке, и не представляю, что еще способны предпринять бандиты, чтобы добраться до вас троих. Ясно, почему ни одна из вас не хочет признаться, что была там, но…
   Джессика снова заплакала. Увидев ее слезы, Коул почувствовал себя настоящим подлецом, но твердо сказал:
   — Не люблю женщин, у которых глаза на мокром месте.
   — Значит, ты должен меня ненавидеть. Я все время плачу. Правда, я никогда не лью слезы при Калебе: не хочу его пугать. Иногда… поздно ночью, укроюсь с головой одеялом и даю себе волю, чтобы никто не слышал…
   Он обнял ее за плечи:
   — Плохо. Почему ты плачешь по ночам?
   — От страха.
   — Чего ты боишься?
   — Собственной слабости.
   — У тебя тяжелая жизнь, Джесси?
   — О нет, мы с Калебом прекрасно живем! Я очень довольна, просто иногда… устаю. Все шло хорошо до того дня, когда я переступила порог банка. Я расскажу, что там случилось, если хочешь, — добавила она. — Я солгала тебе, сказав, что меня там не было. Но я пыталась защитить Калеба.
   — Я тоже пытаюсь защитить его и нашел безопасное место, Джесси. Нельзя везти Калеба в Блэкуотер, сама знаешь. А ты должна поехать.
   Наконец Джесси смирилась с неизбежным.
   — А мы не можем оставить его у Тилли? Она любит Калеба и позаботится о нем. Калеб тоже ее любит. Он не испугается, что его бросили.
   Коул и слышать не хотел об этом:
   — Джесси, весь город знает, чей ребенок Калеб! У Тилли его легко отнять. Она старая женщина. И потом, я не хочу оставлять его в Рокфорд-Фоллз.
   — Зачем кому-то отнимать его у Тилли?
   — Захватить твоего сына в заложники — прекрасный способ заставить тебя молчать на суде.
   — О Боже!..
   — Джессика, есть одна семейная пожилая пара, которая прекрасно за ним присмотрит. Послушай меня. Они будут ему как бабушка с дедушкой…
   Целых пятнадцать минут он рассказывал ей о Томе и Джози Нортонах. В мельчайших деталях Коул изложил прошлое Тома, расписывая его прекрасную репутацию, умение обращаться с оружием и успехи на посту шерифа. Он, правда, не упомянул как ужасно готовит Джози, испугавшись, что Джессика снова заспорит.
   — Ты говоришь, они всегда хотели иметь детей? — спросила она.
   — Да.
   — Если бы у тебя был сын, ты доверил бы его Нортонам?
   — Да.
   — Я должна увидеть их, прежде чем решить. Если они мне не понравятся, если я почувствую, что они не смогут как следует позаботиться о Калебе, я его не оставлю.
   Она была полна решимости ехать с ним, но только на своих условиях.
   — Когда мы едем? — спросила Джессика.
   — Ах, Джесси, не начинай снова плакать! Все будет хорошо. Ты хочешь быть уверена, что Калеб в безопасности, так ведь?
   — Конечно, хочу. Просто я не знаю этих Нортонов. И я…
   Он пошел к двери.
   — Возьми с собой как можно меньше вещей, Джессика. Сумку себе и сумку Калебу.
   — Мне надо поговорить с Грэйс, прежде чем ехать.
   — Об этом не может быть и речи.
   — А мы вернемся обратно в Рокфорд-Шоллз, когда отвезем Калеба?
   — Нет, мы поедем в Техас.
   — А как же мои вещи? Все, что у меня есть, в фургоне Грэйс.
   — Я отнесу их в платную конюшню. Хозяин присмотрит за ними. Ты умеешь ездить верхом?
   — Да, — сказала она, не добавив, что плоховато. — Я хотела бы купить пистолет, прежде чем мы отправимся. Ты научишь меня стрелять?
   Ему не нравилась эта мысль.
   — Просто целься и стреляй. Впрочем, тебе незачем носить оружие.
   — Нет, оно мне необходимо! Ты научишь меня пользоваться им?
   — Но ты же стреляла.
   — Но я хочу научиться стрелять хорошо, — настаивала Джессика.
   Он решил не тратить время на споры.
   — Мы тронемся сразу же, как только Калеб проснется. А сейчас что? — спросил он, когда она затрясла головой.
   — Сначала он должен поесть.
   — Прекрасно. После того как он поест, мы тронемся. Не забудь взять с собой какую-нибудь еду, которую он любит, — добавил он, подумав.
   — А долго нам ехать до Нортонов?
   — Нет. И, Джесси, я не хочу, чтобы ты кому-нибудь говорила, куда мы едем. Даже имя Нортонов не произноси. Кто-нибудь может услышать. Ясно?
   Он был уже у двери, когда она окликнула его:
   — Коул?
   — Да?
   — Пообещай, что с моим сыном ничего плохого не случится.
   — Обещаю.

ЧАСТЬ III

   Все горести уйдут,
   Растают, как снега.

Глава 23

   Ребекка сидела на каменной скамейке в маленьком садике за гостиницей. Туго набитые дорожные сумки лежали у ее ног. Было тихо, спокойно, безлюдно, никто из постояльцев не рисковал высунуть нос на горячее солнце. Сад со всех сторон был окружен высокой кирпичной стеной и густым подстриженным вечнозеленым кустарником. Спенсер и Кобб скучали у главного входа, в то время как их начальник, маршал Купер, прохаживался неподалеку. Ему не терпелось тронуться в путь, и он не мог дождаться, когда наконец появится заказанный экипаж.
   Ребекка волновалась, увидит ли она до отъезда Грэйс и Джессику? Взглянув на часы, она повернулась к Куперу.
   — Я чувствую себя ужасно, уезжая отсюда, не простившись с Джессикой и Грэйс. Но не хочу, чтобы они знали, что я поехала в Техас взглянуть на задержанного. Иначе они начнут беспокоиться. Надеюсь, мы не столкнемся с ними, отъезжая от гостиницы?
   — Не волнуйтесь, — успокоил ее Купер. — Никто из дам вас не увидит.
   — Почему вы так уверенно говорите?
   — Грэйс приказано оставаться до утра в постели, и она не нарушит приказа, потому что маршал Райан поставил у дверей охрану.
   — А Джессика?
   — Два часа назад уехала с маршалом Клейборном.
   — То есть как — уехала? Куда? — поразилась Ребекка. — У нее какое-то поручение? Она сегодня вернется в город?
   — Нет.
   — А где она?
   — Она в хороших руках, — сказал Купер. — Вам не стоит беспокоиться.
   — Давно ли она уехала? Вы сказали, пару часов назад?
   — Да, — подтвердил маршал. — Мы должны были отправиться одновременно с ними, но найти хороший экипаж не просто. На это ушло время. Вы не сможете доехать до станции верхом?
   — Нет. Я выросла в городе, маршал. И, как вам уже объясняла, не умею ездить верхом. Могу упасть и сломать шею.
   — Ну тогда ладно, — сказал он. — Дождемся экипажа.
   — Вы мне не сказали, куда поехала Джессика.
   Купер боролся с желанием постоянно смотреть на Ребекку: не хотел, чтобы она догадалась о произведенном на него впечатлении. Но сделать это Куперу было невероятно трудно. Как же она хороша! Когда солнечные лучи падали на золотые волосы, вокруг головы Ребекки словно загорался нимб. Ангельское личико Ребекки сразило маршала Купера наповал. Дэниел должен был подготовить его, черт побери, предупредить о том, что ему предстоит увидеть!
   Спенсер и Кобб тоже не скрывали восхищения всеми тремя дамами и при них вели себя как мальчики, недавно открывшие для себя факт существования на свете противоположного пола.
   Медленно отведя глаза, Купер попросил Ребекку повторить вопрос.
   — Я хочу знать, куда уехали Джессика и Коул.
   — Я не знаю, куда именно.
   — На север! — выпалил Спенсер.
   Купер посмотрел на помощника таким взглядом, что тот понял: больше нельзя произносить ни слова.
   — Коул и Джессика взяли ребенка и поехали к друзьям.
   — К друзьям Коула? Да, вероятно, так, — пробормотала она. — Друзья Джессики в Чикаго. Кроме нас с Грэйс. Мы ее самые близкие подруги. Зачем ей понадобилось везти куда-то Калеба? Почему вы не говорите, куда она поехала? Вы же маршал, должны знать!
   — Извините, но я не знаю, — покачал головой Купер.
   — Я очень волнуюсь за нее.
   — Вы трое очень сблизились, да?
   — Нас соединили трагические обстоятельства. Кроме того, как выяснилось, у нас много общего.
   Купер почувствовал жалость к Ребекке, такой несчастной и трогательной сейчас.
   — Вы довольно скоро увидите подруг, — пообещал он.
   — Правда? — с горячностью спросила она. — Когда?
   — Джессика с Коулом и Грэйс с Дэниелом нас догонят.
   Ребекка нахмурилась:
   — Не понимаю. Разве Грэйс и Джессика тоже едут в Техас?
   — Да.
   — А зачем? Ведь свидетель я.
   — Ясное дело. Но мы должны охранять и других женщин до суда. После того, как вы дадите показания, расследование будет закончено. А до того момента вам всем нужна охрана. И потом, судья Рафферти жаждет видеть всех дам.
   — Когда же мы с подругами увидимся?
   — Мы все встретимся в Ред-Эрроу, — ответил Купер. — Возможно, окажемся там раньше Коула и Джессики. Но не исключено, что они нас удивят и сядут в один с нами поезд.
   — Ред-Эрроу — конечная станция? Значит ли это, что оттуда мы должны ехать в Блэкуотер верхом?
   Заметив ее беспокойство, Купер улыбнулся:
   — Вы можете поехать со мной, или я найду повозку.
   Она посмотрела на свои руки и прошептала:
   — Ужасно! Если бы я раньше призналась, то Грэйс и Джессике не пришлось бы все это время жить в страхе.
   — Почему вы сразу не сказали правду? Боялись?
   — Да, — выдохнула Ребекка.
   — Мэм, у вас могут быть серьезные неприятности: вы солгали представителям закона, — заметил помощник Кобб.
   Его приятель Спенсер кивнул и добавил:
   — За это вы можете попасть под суд.
   — Какая теперь разница? За мной наверняка охотятся бандиты. Вообще чудо, что я до сих пор жива. Не понимаю, почему они еще не попытались напасть на меня, чтобы заставить замолчать.
   — Они были слишком заняты, вот почему, — ответил Дэниел, появившись у входа в сад.
   Он спустился по ступенькам и подал Куперу телеграмму.
   — Еще один банк ограблен. В шестидесяти милях к востоку отсюда.
   Купер выругался:
   — Чисто сработано?
   — Нет, — угрюмо ответил Дэниел.
   — Что вы имели в виду под словами «чисто сработано»? — спросила Ребекка.
   — Маршал спрашивал меня о жертвах, — ответил Дэниел.
   Ребекка побледнела:
   — И сколько человек убито?
   — Трое. Все сотрудники банка.
   — Бедные люди! — прошептала она.
   Дэниел махнул рукой Куперу, приглашая отойти в угол сада. Там он тихо сказал:
   — Но на этот раз есть кое-что новое.
   — Что именно? — спросил Купер.
   — Все столы в банке перевернуты, а экземпляр «Рокфорд-Фоллз газетт» гвоздями приколочен к стене и запачкан кровью.
   — Они предупреждают нас, что знают о существовании свидетеля.
   Дэниел кивнул.
   — Давай-ка поскорее выбираться отсюда.

Глава 24

   Путешествие с малышом оказалось не просто трудным. Это был настоящий кошмар. Ребенок не знал и не понимал, что значит вести себя тихо. Он требовал ответа на свой бессмысленный лепет, хотя Коул считал: малыш болтает без умолку лишь для того, чтобы слушать собственный голос. Любимым словом по-прежнему оставалось «нет». Калеб шептал его, выкрикивал, завывал, пел, и к вечеру Коул не сомневался: мальчик произнес его раз двести.
   Солнце почти село, и они наконец разбили лагерь в укромном месте возле озера в форме подковы. Каменные выступы футов в пятьдесят высотой надежно защищали его от дождя и ветра. Но самое главное — сюда невозможно было проскользнуть незамеченным. В их лагерь вела лишь одна дорога — вдоль кромки воды.
   Пока Коул занимался лошадьми, Джессика решила накормить Калеба. Но ребенок гораздо больше интересовался тем, что его окружало, а не едой.6
   Ей пришлось долго уговаривать малыша проглотить хоть что-нибудь.
   Коул два раза прошел по дороге, желая убедиться, что за ними никто не гонится. Теперь он не волновался из-за радостных воплей Калеба и его громкого топота. Малыш прыгал, резвился: еще бы — столько времени пришлось сидеть у матери на коленях. Он, похоже, намеревался вознаградить себя за все: носился по полянке, хохотал и ответ на слова Коула, считая, что тот играет с ним. Хрупкое тельце малыша сотрясалось от восторга. Чудесный ребенок! Даже когда он разражался плачем и скандалил из-за того, что мать не подпускала его к воде, Коул любовался им.
   Все силы Джессики уходили на то, чтобы как-то отвлечь внимание сынишки от озера. По какой-то странной причине Калеб слушался одного Коула. Стоило тому сказать слово, как малыш немедленно подчинялся. Коул велел ему сесть, и Калеб сел. Маршал снял с мальчика ботинки и опустил его в седло. Широко раскрыв глазенки, малыш наблюдал, как Коул водит жесткой щеткой по лошадиным спинам. Рубашка Калеба задралась на животе, подгузник съехал на бедро, но более счастливого ребенка не было, казалось, во всем мире!
   Этого, увы, нельзя было сказать о его матери. Она выглядела уставшей и напоминала Коулу потрепанную куклу сестренки, долго пролежавшую под дождем и солнцем. Волосы растрепались, белая блузка стала серой от пыли, а на щеках темнели пятна от засохшего клубничного джема, которым она кормила Калеба. Но, тем не менее, Коул считал ее очень красивой и соблазнительной.
   От усталости Джессика не могла проглотить ни крошки, пока Коул не заставил. Коул уговаривал ее так же терпеливо, как она своего сына. Впрочем, он не высказал ни единого упрека и не попытался все свести к шутке, сравнив Джессику с маленьким Калебом. Наверняка ей не до веселья, она бы не оценила юмор, а только обиделась.
   Сам он проголодался и съел две порции ветчины с бобами, хлеб и печенье. Во время еды он не сводил глаз с Джессики, она же явно приуныла. Проведя несколько минут в молчании, Коул наконец сдался и спросил, в чем дело.
   — Почему ты мне не сказал, что нам придется заночевать в дороге? Надо было меня предупредить.
   — А что бы изменилось, если бы я сказал? Она передернула плечом и недовольно проронила:
   — Не знаю. Наверное, настояла бы на том, чтобы разбить лагерь в более безопасном месте.
   — Это самое безопасное место, которое только можно отыскать. Никто сюда не подкрадется. К тому же я сплю очень чутко и услышу любой шорох.
   — Я не об этом, — быстро проговорила Джессика. — Ко всему прочему ты развел костер.
   Коул откинулся на валун и пристально посмотрел на нее:
   — Но без костра нам никак нельзя. Ночью в горах холодновато. Это не равнина, Джессика. Без него мы просто замерзнем.
   Она провела рукой по волосам и закрыла глаза.
   — А почему надо было разбить лагерь именно у озера?
   — Лошади хотят пить, Джесси. А мы разве нет? — рассудительно и спокойно ответил Коул.
   Но ей было плевать на его объяснения. Она не могла больше сдерживаться:
   — Неужели ты не понимаешь, какой соблазн для Калеба вода? Я ни на секунду не сомкну глаз этой ночью, буду беспокоиться о нем. А вдруг он проснется и отправится гулять? Он может заблудиться в лесу, или утонуть, или наткнуться на змею…
   — Джессика, успокойся, я прослежу за ним.
   Она продолжала вести себя так, будто не слышала его. С жаром Джессика заявила:
   — Малыш может упасть в костер или наступить на горячий уголек. О чем ты думал?
   Коул хорошо понимал причину беспокойства Джессики, хотя ее недоверие оскорбило его.