Страница:
— Вы что-нибудь знаете о разведении скота? — спросил Дэниел.
— Нет, но хочу нанять тех, кто знает. Я сама готова учиться. Представляю, как это трудно, но не боюсь.
Коул попытался скрыть охвативший его ужас.
— Мэм, скотоводство — тяжелейший труд, — дипломатично заметил он.
Дэниел выразился более смело:
— Вы что, сумасшедшая? Вы не справитесь с фермой!
Грэйс выпрямила спину.
— Нет, я не сумасшедшая. Уверяю вас, я достигну своей цели. Может быть, у меня нет опыта, но я решилась.
Дэниел от удивления онемел, а Коул недоверчиво покачал головой.
— Как же вы уедете завтра? Дилижанс будет здесь не раньше чем послезавтра.
— Мы поедем не на дилижансе, — пояснила Джессика.
— Мы покупаем фургон, — заявила Грэйс. — Вон он, на поле, за домом. Я уверена, вы заметили его по дороге сюда.
— Нам надо вечером погрузить чемоданы, — сказала Джессика.
Грэйс согласилась:
— Чтобы отправиться на рассвете. Хорошая мысль.
— А кто станет управлять лошадьми? — поинтересовался Коул.
— Мы, — ответила Грэйс, удивляясь вопросу. Коул взял руку Джессики и повернул ладонью вверх.
— У вас очень нежные руки.
Это прозвучало, словно обвинение, и она выдернула руку.
— Я надену перчатки.
— Вы когда-нибудь правили лошадьми? — уточнил Дэниел.
— Ну не совсем, — призналась она.
Потрясенный услышанным, Дэниел смотрел на Коула в надежде, что тот сможет воззвать к разуму девушек.
— Вы обе… да еще ребенок собираетесь ехать по самой трудной и опасной территории нашей страны, я правильно вас понял?
Грэйс и Джессика одновременно кивнули.
— Вы в своем уме? — Коул потерял терпение. Поскольку он смотрел прямо в глазе Джессике, она решила, что именно от нее он ждет ответа.
— Да, в своем уме. Мы все хорошо продумали и, уверяю вас, отлично понимаем, что делаем.
Грэйс кивнула.
— Понимаем. — И, повернувшись к Дэниелу, добавила: — Мы быстро догоним поезд.
— В понедельник мы уже приедем в Грэмби, — сообщила Джессика.
Дэниел не отводил взгляда от Грэйс. Зачем же он так смотрит? Это просто неприлично! Он будто хотел заглянуть ей в душу. Какой абсурд, одернула себя Грэйс. Не сможет же он прочесть ее мысли.
— Почему вы задаете нам столько личных вопросов? — строгим тоном поинтересовалась она.
— Мы же ничего плохого не сделали, — поддержала ее Джессика. — Вы закончили расспрашивать про банк? У нас еще полно дел.
Дэниел разозлился.
— Если человек обладает хоть какой-то информацией об ограблении и утаивает ее от нас, значит, он чинит препятствия следствию. А это, да будет вам известно, карается законом! — сердито заметил он.
— Вы нам угрожаете? — спросила Джессика.
Мужчины пропустили ее вопрос мимо ушей. Дэниел повернулся к Грэйс:
— У меня к вам один вопрос. Вы столкнулись в банке с Джессикой?
Та посмотрела на Джессику, прежде чем ответить.
— Да, я прошла мимо нее, когда выходила из банка. А она как раз входила.
— А с Ребеккой? — спросил Коул. — С ней вы тоже там столкнулись?
Маршалы рассвирепели: казалось, воздух вокруг них накалился. Грэйс поняла: положение осложняется с каждым вопросом. Видимо, что-то в ее ответах вывело их из себя. Потупив взгляд, девушка кивнула.
— Мы с Ребеккой вышли из банка одновременно.
Джессика тоже ощутила враждебность обоих мужчин и сделала вывод, что маршалы рассердились именно на нее. Она уже устала следить за каждым словом и поняла, если еще раз откроет рот, то случится что-нибудь ужасное. И все же девушка решила проучить самонадеянных стражей порядка. Она поднялась и решительно направилась к дверям.
Приказ Дэниела остановил ее:
— Вы обе завтра никуда не поедете! Останетесь в городе.
Она резко повернулась, наткнулась на Коула и, не собираясь извиняться, отступила назад.
— А почему мы должны остаться?
— Вы не можете задержать нас. Мне неизвестны законы вашей страны, но я совершенно точно знаю: вы не вправе принудить нас остаться в городе, — поддержала Грэйс.
— Не вправе!.. — как эхо, повторила Джессика вслед за подругой. — Коул, вы не можете…
Он поднял руку, перебивая:
— У меня есть право, и вы останетесь. Завтра утром, в восемь часов, вы придете в здание тюрьмы. Ребекка тоже там будет.
Джессика и Грэйс совсем сникли. Направляясь за мужчинами в переднюю часть дома, Грэйс прошептала:
— Это неправильно…
Дэниел услышал ее слова и обернулся в дверях:
— Да, черт побери, конечно, неправильно. И завтра мы все выясним, во всем разберемся. Так, Грэйс?
А Коул, повернувшись к Джессике, заявил:
— Не знаю, что за игру вы затеяли, но теперь всяким играм конец. Я понятно выражаюсь?
Он не ждал ответа. Джессику трясло с головы до ног, когда она закрывала дверь на засов. Привалившись к крепко запертой двери, она смотрела на Грэйс глазами, полными слез.
— О Боже… они все знают!
Глава 16
Глава 17
— Нет, но хочу нанять тех, кто знает. Я сама готова учиться. Представляю, как это трудно, но не боюсь.
Коул попытался скрыть охвативший его ужас.
— Мэм, скотоводство — тяжелейший труд, — дипломатично заметил он.
Дэниел выразился более смело:
— Вы что, сумасшедшая? Вы не справитесь с фермой!
Грэйс выпрямила спину.
— Нет, я не сумасшедшая. Уверяю вас, я достигну своей цели. Может быть, у меня нет опыта, но я решилась.
Дэниел от удивления онемел, а Коул недоверчиво покачал головой.
— Как же вы уедете завтра? Дилижанс будет здесь не раньше чем послезавтра.
— Мы поедем не на дилижансе, — пояснила Джессика.
— Мы покупаем фургон, — заявила Грэйс. — Вон он, на поле, за домом. Я уверена, вы заметили его по дороге сюда.
— Нам надо вечером погрузить чемоданы, — сказала Джессика.
Грэйс согласилась:
— Чтобы отправиться на рассвете. Хорошая мысль.
— А кто станет управлять лошадьми? — поинтересовался Коул.
— Мы, — ответила Грэйс, удивляясь вопросу. Коул взял руку Джессики и повернул ладонью вверх.
— У вас очень нежные руки.
Это прозвучало, словно обвинение, и она выдернула руку.
— Я надену перчатки.
— Вы когда-нибудь правили лошадьми? — уточнил Дэниел.
— Ну не совсем, — призналась она.
Потрясенный услышанным, Дэниел смотрел на Коула в надежде, что тот сможет воззвать к разуму девушек.
— Вы обе… да еще ребенок собираетесь ехать по самой трудной и опасной территории нашей страны, я правильно вас понял?
Грэйс и Джессика одновременно кивнули.
— Вы в своем уме? — Коул потерял терпение. Поскольку он смотрел прямо в глазе Джессике, она решила, что именно от нее он ждет ответа.
— Да, в своем уме. Мы все хорошо продумали и, уверяю вас, отлично понимаем, что делаем.
Грэйс кивнула.
— Понимаем. — И, повернувшись к Дэниелу, добавила: — Мы быстро догоним поезд.
— В понедельник мы уже приедем в Грэмби, — сообщила Джессика.
Дэниел не отводил взгляда от Грэйс. Зачем же он так смотрит? Это просто неприлично! Он будто хотел заглянуть ей в душу. Какой абсурд, одернула себя Грэйс. Не сможет же он прочесть ее мысли.
— Почему вы задаете нам столько личных вопросов? — строгим тоном поинтересовалась она.
— Мы же ничего плохого не сделали, — поддержала ее Джессика. — Вы закончили расспрашивать про банк? У нас еще полно дел.
Дэниел разозлился.
— Если человек обладает хоть какой-то информацией об ограблении и утаивает ее от нас, значит, он чинит препятствия следствию. А это, да будет вам известно, карается законом! — сердито заметил он.
— Вы нам угрожаете? — спросила Джессика.
Мужчины пропустили ее вопрос мимо ушей. Дэниел повернулся к Грэйс:
— У меня к вам один вопрос. Вы столкнулись в банке с Джессикой?
Та посмотрела на Джессику, прежде чем ответить.
— Да, я прошла мимо нее, когда выходила из банка. А она как раз входила.
— А с Ребеккой? — спросил Коул. — С ней вы тоже там столкнулись?
Маршалы рассвирепели: казалось, воздух вокруг них накалился. Грэйс поняла: положение осложняется с каждым вопросом. Видимо, что-то в ее ответах вывело их из себя. Потупив взгляд, девушка кивнула.
— Мы с Ребеккой вышли из банка одновременно.
Джессика тоже ощутила враждебность обоих мужчин и сделала вывод, что маршалы рассердились именно на нее. Она уже устала следить за каждым словом и поняла, если еще раз откроет рот, то случится что-нибудь ужасное. И все же девушка решила проучить самонадеянных стражей порядка. Она поднялась и решительно направилась к дверям.
Приказ Дэниела остановил ее:
— Вы обе завтра никуда не поедете! Останетесь в городе.
Она резко повернулась, наткнулась на Коула и, не собираясь извиняться, отступила назад.
— А почему мы должны остаться?
— Вы не можете задержать нас. Мне неизвестны законы вашей страны, но я совершенно точно знаю: вы не вправе принудить нас остаться в городе, — поддержала Грэйс.
— Не вправе!.. — как эхо, повторила Джессика вслед за подругой. — Коул, вы не можете…
Он поднял руку, перебивая:
— У меня есть право, и вы останетесь. Завтра утром, в восемь часов, вы придете в здание тюрьмы. Ребекка тоже там будет.
Джессика и Грэйс совсем сникли. Направляясь за мужчинами в переднюю часть дома, Грэйс прошептала:
— Это неправильно…
Дэниел услышал ее слова и обернулся в дверях:
— Да, черт побери, конечно, неправильно. И завтра мы все выясним, во всем разберемся. Так, Грэйс?
А Коул, повернувшись к Джессике, заявил:
— Не знаю, что за игру вы затеяли, но теперь всяким играм конец. Я понятно выражаюсь?
Он не ждал ответа. Джессику трясло с головы до ног, когда она закрывала дверь на засов. Привалившись к крепко запертой двери, она смотрела на Грэйс глазами, полными слез.
— О Боже… они все знают!
Глава 16
Странный поворот событий вызвал у Коула и Дэниела смущение и раздражение.
— Они втроем отрепетировали, что нам скажут.! У них было время как следует подготовиться. В камере, куда их засунул шериф Слоун! — возмущался Коул по дороге в гостиницу.
— Да. Они явно обо всем договорились. Но объясни мне, зачем?
— Боятся. Другого ответа просто не знаю. Ты заметил, какие они напряженные? Ребекка лучше всех владела собой, но я заметил и у нее в глазах тревогу.
— Я обратил внимание на ее руки, — поддержал Дэниела Коул. — Она все время их сжимала.
— Ты прав.
— Я же говорил, мы только напрасно потратим время на разговоры с Джессикой и Грэйс. Почему они затеяли свою игру?
— Не знаю. Я тоже ничего особенного не ждал от этой встречи, просто хотел соблюсти порядок расследования, сделать, как положено. Втайне надеялся, что хоть кто-то из них заметил что-нибудь необычное. Ничего!
— Но какой смысл в их поведении? — удивлялся Коул. — Они прекрасно знают, что в тот день их видели в банке. Мужчины в очереди наверняка их запомнили. Почему же все трое твердят, как попугаи, одно и то же?
— Действительно… в этом нет никакого смысла. Как ты думаешь, кто из них лжет?
— Может, все трое? Считают, что таким образом защищают друг друга?
— Или…
— Или что?
— Или они защищают еще кого-то. Кого мы не знаем.
— Мы узнаем правду?
— Они сами нам скажут, — пообещал Дэниел. — Завтра Джессика, Грэйс и Ребекка расскажут нам все.
— А если нет?
— Я поймаю бандитов! И никто не встанет у меня на пути: ни мужчина, ни женщина! — Голос Дэниела задрожал от переполнявших его чувств. — Если мне понадобится запереть их в тюрьме, я сделаю это без колебаний!
— Не сходи с ума. — Коул заметил иронию в собственной реплике и хрипло рассмеялся. — Пожалуй, значок маршала начинает на меня влиять. Обычно я сам готов совершить непредсказуемые поступки. А теперь я предостерегаю других. Понимаю, Дэниел, тебе очень хочется поймать бандитов. Черт, я чувствую то же самое. Но все надо делать, по закону.
— Я достану их любым способом, — горячился Дэниел. — Плевать, законный он или нет! Ты готов мне помочь?
— Я тебе уже сказал: готов.
Они подошли к гостинице и молча разбрелись по своим комнатам. Коул сразу же распахнул окно, впуская свежий воздух, потом быстро разделся, умылся и повалился на кровать. Закинув руки за голову, принялся размышлять над ответами женщин. Одна; мысль цеплялась за другую, но все они вели к Джессике. Черт побери, она очень привлекательна!
Наконец он заснул, моля Бога, чтобы не Джессика оказалась женщиной, которая пряталась под столом в банке во время ограбления.
Дэниел не собирался ложиться спать. Целый час он метался из угла в угол, как зверь в клетке. Немного успокоившись, он пытался сосредоточиться на расследовании преступления, но прелестный образ Грэйс Уинтроп мешал ему.
Какое необыкновенное создание! Честное слово, он не знал, как совладать с собой. До сегодняшнего вечера он не смотрел ни на одну женщину, ни к одной его не влекло так, как к Грэйс. Дэниелу казалось, что он предает самого себя, позволяя вольным мыслям внезапно настигнуть его.
Почему же его так сильно к ней тянет? Да, она хорошенькая, такого милого личика он давно не видел. И фигурка прелестная. Несомненно, все, вместе взятое, производит впечатление на мужчин. Но она не его милая, любимая Кэтлин. Никакая другая женщина на свете не сравнится с Кэтлин. Его жена, неизбалованная дочь фермера, не отличалась изысканностью вкуса, но обладала огромной жаждой жизни. Ему нравился ее беспечный смех, великодушие, он по уши влюбился в нее с первого взгляда и навсегда потерял голову. Как он благодарил Бога за его великий дар! Очень часто Дэниел незаметно наблюдал за женой, когда она занималась домашними делами. Сильные, натруженные руки днем не знали ни минуты покоя, а ночью, мягкие и нежные, ласкали его…
Грэйс другая — изысканная, миниатюрная. Она едва достает ему до плеча. Зта девушка из богатой, благополучной семьи, из другого, чуждого ему мира. Однако в ней столько наивности и нежности. Так хочется быть поближе к ней.
Но она не Кэтлин. О Боже, как он тоскует по жене! Как хочется обнять ее, заняться с ней любовью. Он жаждал услышать колыбельную, которую она пела их маленькой дочке, услышать ее нежный смех, прикоснуться к ней…
Дэниел приказал себе прекратить думать о прошлом. Его жизнь закончилась со смертью жены и ребенка, которых застрелили в банке, как животных.
Все, что ему теперь нужно, это отыскать преступников и наказать всех до единого. Только тогда он успокоится.
Устало вздохнув, Дэниел хотел лечь спать, но решил еще раз просмотреть записи. Вдруг что-то пропустил? Но нет. Тщетно. Швырнув блокнот в угол, он опустился на подушки.
«О Кэтлин! Почему не мне было суждено умереть?»
Дэниел Райан заснул с мыслью о жене, но во сне видел Грэйс.
— Они втроем отрепетировали, что нам скажут.! У них было время как следует подготовиться. В камере, куда их засунул шериф Слоун! — возмущался Коул по дороге в гостиницу.
— Да. Они явно обо всем договорились. Но объясни мне, зачем?
— Боятся. Другого ответа просто не знаю. Ты заметил, какие они напряженные? Ребекка лучше всех владела собой, но я заметил и у нее в глазах тревогу.
— Я обратил внимание на ее руки, — поддержал Дэниела Коул. — Она все время их сжимала.
— Ты прав.
— Я же говорил, мы только напрасно потратим время на разговоры с Джессикой и Грэйс. Почему они затеяли свою игру?
— Не знаю. Я тоже ничего особенного не ждал от этой встречи, просто хотел соблюсти порядок расследования, сделать, как положено. Втайне надеялся, что хоть кто-то из них заметил что-нибудь необычное. Ничего!
— Но какой смысл в их поведении? — удивлялся Коул. — Они прекрасно знают, что в тот день их видели в банке. Мужчины в очереди наверняка их запомнили. Почему же все трое твердят, как попугаи, одно и то же?
— Действительно… в этом нет никакого смысла. Как ты думаешь, кто из них лжет?
— Может, все трое? Считают, что таким образом защищают друг друга?
— Или…
— Или что?
— Или они защищают еще кого-то. Кого мы не знаем.
— Мы узнаем правду?
— Они сами нам скажут, — пообещал Дэниел. — Завтра Джессика, Грэйс и Ребекка расскажут нам все.
— А если нет?
— Я поймаю бандитов! И никто не встанет у меня на пути: ни мужчина, ни женщина! — Голос Дэниела задрожал от переполнявших его чувств. — Если мне понадобится запереть их в тюрьме, я сделаю это без колебаний!
— Не сходи с ума. — Коул заметил иронию в собственной реплике и хрипло рассмеялся. — Пожалуй, значок маршала начинает на меня влиять. Обычно я сам готов совершить непредсказуемые поступки. А теперь я предостерегаю других. Понимаю, Дэниел, тебе очень хочется поймать бандитов. Черт, я чувствую то же самое. Но все надо делать, по закону.
— Я достану их любым способом, — горячился Дэниел. — Плевать, законный он или нет! Ты готов мне помочь?
— Я тебе уже сказал: готов.
Они подошли к гостинице и молча разбрелись по своим комнатам. Коул сразу же распахнул окно, впуская свежий воздух, потом быстро разделся, умылся и повалился на кровать. Закинув руки за голову, принялся размышлять над ответами женщин. Одна; мысль цеплялась за другую, но все они вели к Джессике. Черт побери, она очень привлекательна!
Наконец он заснул, моля Бога, чтобы не Джессика оказалась женщиной, которая пряталась под столом в банке во время ограбления.
Дэниел не собирался ложиться спать. Целый час он метался из угла в угол, как зверь в клетке. Немного успокоившись, он пытался сосредоточиться на расследовании преступления, но прелестный образ Грэйс Уинтроп мешал ему.
Какое необыкновенное создание! Честное слово, он не знал, как совладать с собой. До сегодняшнего вечера он не смотрел ни на одну женщину, ни к одной его не влекло так, как к Грэйс. Дэниелу казалось, что он предает самого себя, позволяя вольным мыслям внезапно настигнуть его.
Почему же его так сильно к ней тянет? Да, она хорошенькая, такого милого личика он давно не видел. И фигурка прелестная. Несомненно, все, вместе взятое, производит впечатление на мужчин. Но она не его милая, любимая Кэтлин. Никакая другая женщина на свете не сравнится с Кэтлин. Его жена, неизбалованная дочь фермера, не отличалась изысканностью вкуса, но обладала огромной жаждой жизни. Ему нравился ее беспечный смех, великодушие, он по уши влюбился в нее с первого взгляда и навсегда потерял голову. Как он благодарил Бога за его великий дар! Очень часто Дэниел незаметно наблюдал за женой, когда она занималась домашними делами. Сильные, натруженные руки днем не знали ни минуты покоя, а ночью, мягкие и нежные, ласкали его…
Грэйс другая — изысканная, миниатюрная. Она едва достает ему до плеча. Зта девушка из богатой, благополучной семьи, из другого, чуждого ему мира. Однако в ней столько наивности и нежности. Так хочется быть поближе к ней.
Но она не Кэтлин. О Боже, как он тоскует по жене! Как хочется обнять ее, заняться с ней любовью. Он жаждал услышать колыбельную, которую она пела их маленькой дочке, услышать ее нежный смех, прикоснуться к ней…
Дэниел приказал себе прекратить думать о прошлом. Его жизнь закончилась со смертью жены и ребенка, которых застрелили в банке, как животных.
Все, что ему теперь нужно, это отыскать преступников и наказать всех до единого. Только тогда он успокоится.
Устало вздохнув, Дэниел хотел лечь спать, но решил еще раз просмотреть записи. Вдруг что-то пропустил? Но нет. Тщетно. Швырнув блокнот в угол, он опустился на подушки.
«О Кэтлин! Почему не мне было суждено умереть?»
Дэниел Райан заснул с мыслью о жене, но во сне видел Грэйс.
Глава 17
Коул не понял, почему вдруг проснулся. Только что ему снилось, как он гонит скот, а в следующую секунду он открыл глаза, напряженный, как тетива лука. Он вообще спал чутко, даже дома, в Роуз-Хилл, улавливая малейший шорох. На этот раз он не услышал ничего необычного, но тотчас потянулся к оружию и подкрался к двери.
Как он и предполагал, в коридоре было пусто. Коул закрыл дверь, подошел к окну и выглянул на улицу. Вероятно, кто-то перебрал в салуне и колобродит. Но улица совершенно пустынна.
Легкий ветерок коснулся лица, Коул громко зевнул и уже собрался вернуться в постель, как вдруг увидел вдали легкий оранжевый свет. Он решил, что занимается заря и солнечный диск, медленно выползая из черноты ночи, посылает впереди себя золотоносные лучи. Черт побери, не рановато ли для восхода? Ведь он едва закрыл глаза.
«Да, возраст дает о себе знать, — подумал он, — молодость проходит». Он потянулся и пошел попить воды, прежде чем начать одеваться. В комнате царила темнота, и Коул зажег керосиновую лампу. Карманные часы лежали на комоде рядом с компасом, и когда случайный взгляд упал на циферблат, он удивился: только полночь!
— Что такое? — пробормотал Коул.
Он снова посмотрел на отблески янтарного цвета… и вдруг подпрыгнул. Коул торопливо натянул рубашку, застегнул пуговицы на штанах и выбежал в коридор.
— Просыпайся, Дэниел! У нас неприятности.
Через секунду дверь распахнулась, и полуодетый Дэниел уже догонял бегущего по коридору Коула.
— А что случилось?
— Пожар!
— Где? — выкрикнул Дэниел, возвращаясь в комнату, чтобы одеться.
— Где-то ближе к горам. Хотя… свет пламени недалеко… на крайней улице.
— О Боже! Да это же пансион… Не думаешь ли ты…
Коул бежал вниз по лестнице.
Дэниел не отставал. Ночной портье спал в кресле за столом, положив голову на руки. Дэниел перемахнул через перила и крикнул, чтобы тот звонил в пожарный колокол. Испуганный внезапным шумом, мужчина вскочил, ударился головой о лампу и перевернул стул.
— Что? Что вы сказали? — крикнул он.
— Пожарный колокол! — крикнул Дэниел, выбегая на улицу. — Звоните в пожарный колокол!
Он догнал Коула на углу, и теперь они бежали бок о бок, тяжело дыша и громко топая. Они были на полпути к пансиону, когда почувствовали запах дыма. Маршалы летели так быстро, будто огонь лизал им пятки. Наконец мужчины завернули за поворот и увидели пламя. Первый этаж дома Тилли был объят огнем. Блестящие красные угли вылетали через открытые окна и уплывали в ночное небо. Обрывки кружевных занавесей, черных от сажи, надувались на ветру при каждом всполохе дыма. Свежевыкрашенное в белый цвет дерево пузырилось и кипело от жара.
На улице никого не было.
Коул и Дэниел перемахнули через забор и бросились по лужайке к дому. Дэниел направился к заднему входу, надеясь прорваться сквозь пламя внутрь, а Коул к переднему.
Входная дверь со скрипом открылась, и они увидели Джессику. Она, пригнувшись, медленно тащила Грэйс.
Дэниел подскочил к крыльцу раньше Коула и поднял на руки лишившуюся чувств девушку. В свете пожара он увидел, как с левого виска стекает струйка крови. Ее ударило чем-то тяжелым, хорошо еще, что она жива. Прижимая Грэйс к груди, он пронес ее через двор и осторожно опустил на траву.
Джессика добежала почти до конца лестницы, но вдруг остановилась. Прокричав имя Калеба, она в панике завертелась на месте. Где ребенок и Тилли? Коуд вынырнул из-под перил на крыльце, схватил девушку в охапку и положил на траву рядом с Грэйс. Джессика никак не могла понять, почему ей трудно дышать, что вообще происходит. Где же Калеб, где ее мальчик?
Девушка пробовала повернуться на бок и встать, чтобы искать ребенка, но Коул пригвоздил ее к земле. Потом вдруг начал бить ладонями по ее ногам и звать Дэниела на помощь. Она попыталась оттолкнуть Коула, но ничего не вышло.
Пламя жадно грызло подол ее халата. Коул старался затушить огонь и стащить халат, прежде чем Джессика обгорит. Он перевернул девушку на живот, когда на помощь прибежал Дэниел.
Мужчины срывали с Джессики горящую одежду. Выкрикивая имя Калеба, она продолжала бороться с ними, пробуя встать, но они не давали, пока наконец Коул не сорвал с нее халат и не отбросил его подальше.
Коул поднял Джессику на руки. Вцепившись ему в рубашку, она истошно кричала:
— Я не могу найти Калеба! Помогите! Он с Тилли… Она выводила его, когда я пошла искать Грэйс. Где они? Я должна их найти!
Джессика кинулась к дому, но Коул схватил ее. Она боролась, как дикая кошка, царапала и пинала Коула изо всех сил.
— Я найду его, — пообещал Коул. — Слышишь меня, Джесси? Оставайся с Грэйс.
Его спокойный, ровный голос усмирил истерику.
— Хорошо, я останусь с Грэйс, пожалуйста, поспеши.
— В доме Тилли и ребенок! — крикнул Коул Дэниелу и, повернув Джессику лицом к себе, требовательно спросил: — Где они могут быть?
Она указала на окно над крыльцом.
— Комната Тилли в центре. Наша с Калебом рядом… слева… где дерево.
Дэниел уже был на крыше. Забравшись на козырек над крыльцом, он каблуком ботинка разбил оконное стекло, отпрянул назад, уклоняясь от огня и дыма, мгновенно вырвавшихся наружу, и нырнул головой в комнату.
Через секунду козырек над крыльцом рухнул. Коул побежал к другой стороне дома, пытаясь пробраться внутрь через какое-нибудь окно первого этажа, но не мог и близко подойти. Его обдало нестерпимым жаром, глаза жгло, они слезились. Он увидел сучковатое, кривое дерево, росшее ближе всех к стене дома; толстые ветви тянулись к крыше.
Он начал взбираться на дерево, подтягиваясь на руках, и через несколько минут перебрался на крышу. Дэниел появился в окне комнаты Тилли, на плече его лежала хозяйка пансиона, завернутая в одеяло. Прежде чем Коул смог помочь, Дэниел выбрался на крышу и. сгибаясь под ношей, пошел к другому краю, где ветви спускались ниже и за них легче было ухватиться.
— Калеба у Тилли не оказалось! Выбирайся отсюда! — закричал Дэниел. — Крыша сейчас провалится!
Не обращая внимания на предупреждение, Коул шагнул к окну, которое ему указала Джессика. Пламя шипело, плевалось, но страх придавал силы. Он безумно боялся не найти ребенка живым и, следуя примеру Дэниела, головой вперед бросился в окно.
Он очень удивился, со стуком приземлившись на не тронутый огнем пол. Коул здорово ударился левым плечом, быстро перевернулся и вскочил. Серый пепел осыпал вспотевшее лицо, залеплял ресницы, жег глаза. Он с трудом дышал, от жары, казалось, таяла кожа. Коул приник к полу, желая вдохнуть хоть немного воздуха, и пополз вперед. Узкая полоска не отравленного гарью воздуха между полом и давящим густым смертельным дымом стала для него спасением. Он полз и громко звал мальчика.
Его голос утонул в треске и шипении. Медленно, дюйм за дюймом, Коул продвигался вперед. Он ничего не видел, но надеялся наткнуться на шкаф: ведь во всех спальнях стоят шкафы. Он помнил, что его маленькая сестренка всегда пряталась в шкаф, когда чего-нибудь боялась. Он молил Бога, чтобы Калеб поступил так же.
Еще он хотел найти кровать. И нашел. Ударившись о ножку лбом, Коул стал шарить рукой, отыскивая мальчика.
Никого…
С каждой секундой смерть все ближе подбиралась к ребенку. «Господи, помоги!» — молился Коул. Он почти расстался с надеждой и собрался вылезать из-под кровати, как маленькая рука впилась ему в руку. Калеб!
Коул приподнял плечом кровать и подтащил к себе малыша, забившегося в угол. Он слышал, как тот всхлипывает и громко чмокает, будто сосет большой палец. Никогда в жизни Коул не слышал более прекрасных звуков! Ведь чмоканье и всхлипывание означали, что с Калебом все в порядке!
Наконец он поднял ребенка на руки, подхватил его тряпичную куклу с пола и пополз вперед. Языки пламени уже виднелись между половицами.
— Давай выбираться отсюда, — хрипло прошептал он ребенку.
Он хотел завернуть Калеба в одеяло, но заметил, что горячая зола с потолка засыпала его, и ткань занялась огнем прямо на глазах. В отчаянии Коул прижал голову Калеба к себе, обнял его покрепче и согнулся еще больше, надеясь собственным телом защитить мальчика.
Коул высчитал: у него есть несколько секунд, чтобы выбраться из дома. В спальню путь заказан — Пламя с треском рвалось сквозь пол и потолок.
Вдруг стены ожили и задвигались — Они вытягивались, наклонялись. Ничего страшнее Коулу не доводилось видеть. Словно сердце пожара билось о стены, заставляя их пульсировать и будто втягивать в себя воздух, которого так не хватало людям…
Коул глубоко вдохнул, быстро встал и кинулся к окну. Казалось, какое-то чудовище гналось за ним. Он услышал ужасающий скрежет, пол под ногами вздыбился и провалился вниз. Через секунду взор, вались стены. Осколки стекла, горящие угли вылетали в окно. Силой взрыва Коула бросило вперед, но он умудрился упасть на спину и не задавить ребенка. Жар от горящей крыши обжигал кожу. Коул понимал: дом вот-вот рухнет. С трудом поднявшись, он стал судорожно озираться, ища выход. Языки пламени, как змеиные головы, ползли к нему отовсюду — снизу, сверху, с боков, огонь перерезал путь, которым ушел Дэниел с Тилли. Значит, ему этим путем уже не пройти, да и тем, которым он пришел сюда, тоже. Ветки деревьев слишком высоко, до них не дотянуться с ребенком на руках.
Он в ловушке!
Издалека доносилось слабое звяканье пожарного колокола, потом его перекрыл громкий свист. Коул повернулся на звук, Дэниел снова свистнул. Сощурившись, силясь хоть что-то разглядеть в черном дыму, Коул увидел Дэниела верхом на толстой ветке.
Он слишком далеко. Невозможно дотянуться.
Но выбора нет.
— Держись, Калеб, — прошептал Коул.
Набрав воздуха, с душераздирающим криком он прыгнул через кольцо огня. Он чувствовал, как осыпаются под ногами доски, как валятся бревна, но он бежал и бежал, несмотря на то что казалось, будто легкие вот-вот взорвутся.
Дэниел пристально следил за Коулом и когда тот был на полпути к нему, уцепился ногами за нижнюю ветку и как можно дальше вытянул правую руку, держась одной левой.
Это был прыжок, который мог оказаться роковым. Коул ощутил этот полет между краем крыши и рукой Дэниела, это парение над землей. Он будто прыгнул в ночь, а маршал поймал его.
Коул закрыл глаза и облегченно вздохнул. Дэниел с трудом удерживал своего напарника и мальчика. Когда Коул перестал раскачиваться и Дэниел решил, что не уронит его, он протянул другую руку к Калебу. Дотянувшись до мальчика, он отпустил Коула, и тот упал на нижнюю ветку. Через несколько секунд все оказались на земле и побежали в безопасное место.
Джессика бросилась к Дэниелу за Калебом, но Коул преградил ей путь, поднял на руки и понес девушку. Как только они добежали до Грэйс и Тилли, рухнули стены дома и крыша. Толпа горожан, прибежавших с ведрами, остановилась, зачарованная игрой огня. Искры фейерверком улетали высоко в небо и, закручиваясь спиралью, падали вниз. Потрясающее, величественное и трагичное зрелище. Люди охали и ахали. Репортер носился, пытаясь взять хоть у кого-нибудь интервью, а Джон Клетчем, фотограф, устанавливал оборудование, дабы успеть схватить момент, когда весь дом объят пламенем.
Тилли сидела на траве и плакала. Грэйс все еще не пришла в себя. Тилли положила голову девушки себе на колени и нежно гладила лоб Грэйс. Дэниел стоял на коленях рядом с Тилли, неловко гладил женщину по спине, пытаясь успокоить, но все его внимание было направлено на Грэйс. Он следил за ее дыханием и за каждый вздох возносил благодарность Богу.
Какая она молодая, невинная, уязвимая! Дэниел крикнул, чтобы кто-нибудь позвал доктора. От его голоса Грэйс вздрогнула. Ему почти удалось убедить себя, что ее чары на него не действуют, но едва девушка очнулась, сердце его быстро забилось, а на глазах выступили слезы радости.
Что такое с ним творится? Не справившись с собой, он осторожно взял ее на руки и встал.
— Дэниел, у вас все лицо в саже!
— Знаю. Как вы себя чувствуете?
— Голова болит, — призналась Грэйс. — Не знаю почему, — добавила она озадаченно и потянулась пальцами к его щеке. — Где это вы так вымазались?
Дэниел повернул ее так, чтобы она увидела то, что осталось от дома. Но она смотрела только на него, и Дэниел воскликнул:
— Да пожар же был!
Она повернула голову и поморщилась: движение причинило ей боль. Глаза Грэйс округлились, и в голове вдруг прояснилось.
— А где Джессика, Калеб и Тилли?
— С ними все в порядке, — заверил он ее. — Все выбрались из дома. Никто не пострадал… кроме вас. Вы хоть помните, что случилось?
Она положила голову ему на плечо.
— Не помню. Пожалуйста, отпустите меня. Мне надо…
— Вам нужен доктор. — Дэниел оглянулся на толпу и готов был еще раз попросить привести врача, когда какой-то человек отделился от толпы и направился к ним.
— Дэниел, — прошептала Грэйс, снова привлекая его внимание к себе. — Как же я выбралась из дома?
— Джессика вас вытащила. Если бы не она… Мы с Коулом не успели бы вас найти.
— Значит, она спасла мне жизнь?
— Да.
Грэйс начала плакать, а Дэниел покрепче обнял ее и попытался успокоить.
Джессика тоже плакала. Держа Калеба на руках, она испытывала невероятное облегчение и благодарность судьбе. Ее ребенок жив-здоров! Она целовала его бессчетное число раз, крепко прижимая к себе. А тот, опомнившись от страха, рвался на землю поиграть.
К ним подошла Ребекка.
— Боже мой, Джессика, ты могла погибнуть! — воскликнула она. — С тобой все в порядке?
Джессика вытерла слезы:
— Да, все в порядке, но Грэйс ранена. Наверное, ей на голову упало бревно, — объяснила она.
— Сейчас ее осматривает доктор, — сообщила Ребекка. — Она ничего не помнит?
— Не знаю, — сказала Джессика. — Присмотри за Калебом, не своди с него глаз. Мне надо найти кое-кого.
— Джессика, тебе надо чем-то прикрыться. Где твой халат?
— Сгорел, — сказала Джессика, глазами отыскивая в толпе Коула.
— Пойду найду что-нибудь из одежды, — пообещала Ребекка.
Но Джессика ее не слышала. Она наконец увидела Коула и побежала к нему. Стоя довольно далеко от толпы, он наблюдал, как догорает огонь. Коул был измучен, измазан сажей с головы до ног. Но Джессика решила, что он самый красивый мужчина на свете.
— Коул!..
Она остановилась, глядя на него. Вдруг Джессика подумала, что важнее Коула Клейборна для нее нет никого и ничего на свете. Он даже важнее, чем сама жизнь. Силуэт Коула на фоне огня казался окруженным золотым нимбом. Словно сам Господь благословлял этого человека за мужество, проявленное перед лицом опасности.
— Вы что-то хотели? — спросил он, увидев на лице Джессики радость и удивление.
Она спешила к нему, хотела поблагодарить за спасение Калеба, но когда подошла ближе, простого «спасибо» ей показалось мало. Она горячо обняла его.
Колени Коула дрогнули, и он тоже ее обнял.
Поднявшись на цыпочки, она обхватила его за шею и прошептала: «Спасибо!» — и страстно поцеловала.
Коул не позволил себе воспользоваться этим поцелуем, хотя ощутил дрожь ее тела. Он попытался отстраниться, но она крепко держала его, будто провоцируя. Тогда он снова поцеловал ее и прижал к себе.
Джессика уткнулась лбом ему в шею и заплакала. Все эмоции хлынули наружу.
— Спасибо, спасибо!.. — шептала она снова и снова.
Он нежно поцеловал ее в лоб.
— Пожалуйста.
Этот момент никогда не забудется, потому что фотограф заснял страстно обнимающуюся пару. Он, весь покрытый сажей, и она в тонкой ночной рубашке.
Как он и предполагал, в коридоре было пусто. Коул закрыл дверь, подошел к окну и выглянул на улицу. Вероятно, кто-то перебрал в салуне и колобродит. Но улица совершенно пустынна.
Легкий ветерок коснулся лица, Коул громко зевнул и уже собрался вернуться в постель, как вдруг увидел вдали легкий оранжевый свет. Он решил, что занимается заря и солнечный диск, медленно выползая из черноты ночи, посылает впереди себя золотоносные лучи. Черт побери, не рановато ли для восхода? Ведь он едва закрыл глаза.
«Да, возраст дает о себе знать, — подумал он, — молодость проходит». Он потянулся и пошел попить воды, прежде чем начать одеваться. В комнате царила темнота, и Коул зажег керосиновую лампу. Карманные часы лежали на комоде рядом с компасом, и когда случайный взгляд упал на циферблат, он удивился: только полночь!
— Что такое? — пробормотал Коул.
Он снова посмотрел на отблески янтарного цвета… и вдруг подпрыгнул. Коул торопливо натянул рубашку, застегнул пуговицы на штанах и выбежал в коридор.
— Просыпайся, Дэниел! У нас неприятности.
Через секунду дверь распахнулась, и полуодетый Дэниел уже догонял бегущего по коридору Коула.
— А что случилось?
— Пожар!
— Где? — выкрикнул Дэниел, возвращаясь в комнату, чтобы одеться.
— Где-то ближе к горам. Хотя… свет пламени недалеко… на крайней улице.
— О Боже! Да это же пансион… Не думаешь ли ты…
Коул бежал вниз по лестнице.
Дэниел не отставал. Ночной портье спал в кресле за столом, положив голову на руки. Дэниел перемахнул через перила и крикнул, чтобы тот звонил в пожарный колокол. Испуганный внезапным шумом, мужчина вскочил, ударился головой о лампу и перевернул стул.
— Что? Что вы сказали? — крикнул он.
— Пожарный колокол! — крикнул Дэниел, выбегая на улицу. — Звоните в пожарный колокол!
Он догнал Коула на углу, и теперь они бежали бок о бок, тяжело дыша и громко топая. Они были на полпути к пансиону, когда почувствовали запах дыма. Маршалы летели так быстро, будто огонь лизал им пятки. Наконец мужчины завернули за поворот и увидели пламя. Первый этаж дома Тилли был объят огнем. Блестящие красные угли вылетали через открытые окна и уплывали в ночное небо. Обрывки кружевных занавесей, черных от сажи, надувались на ветру при каждом всполохе дыма. Свежевыкрашенное в белый цвет дерево пузырилось и кипело от жара.
На улице никого не было.
Коул и Дэниел перемахнули через забор и бросились по лужайке к дому. Дэниел направился к заднему входу, надеясь прорваться сквозь пламя внутрь, а Коул к переднему.
Входная дверь со скрипом открылась, и они увидели Джессику. Она, пригнувшись, медленно тащила Грэйс.
Дэниел подскочил к крыльцу раньше Коула и поднял на руки лишившуюся чувств девушку. В свете пожара он увидел, как с левого виска стекает струйка крови. Ее ударило чем-то тяжелым, хорошо еще, что она жива. Прижимая Грэйс к груди, он пронес ее через двор и осторожно опустил на траву.
Джессика добежала почти до конца лестницы, но вдруг остановилась. Прокричав имя Калеба, она в панике завертелась на месте. Где ребенок и Тилли? Коуд вынырнул из-под перил на крыльце, схватил девушку в охапку и положил на траву рядом с Грэйс. Джессика никак не могла понять, почему ей трудно дышать, что вообще происходит. Где же Калеб, где ее мальчик?
Девушка пробовала повернуться на бок и встать, чтобы искать ребенка, но Коул пригвоздил ее к земле. Потом вдруг начал бить ладонями по ее ногам и звать Дэниела на помощь. Она попыталась оттолкнуть Коула, но ничего не вышло.
Пламя жадно грызло подол ее халата. Коул старался затушить огонь и стащить халат, прежде чем Джессика обгорит. Он перевернул девушку на живот, когда на помощь прибежал Дэниел.
Мужчины срывали с Джессики горящую одежду. Выкрикивая имя Калеба, она продолжала бороться с ними, пробуя встать, но они не давали, пока наконец Коул не сорвал с нее халат и не отбросил его подальше.
Коул поднял Джессику на руки. Вцепившись ему в рубашку, она истошно кричала:
— Я не могу найти Калеба! Помогите! Он с Тилли… Она выводила его, когда я пошла искать Грэйс. Где они? Я должна их найти!
Джессика кинулась к дому, но Коул схватил ее. Она боролась, как дикая кошка, царапала и пинала Коула изо всех сил.
— Я найду его, — пообещал Коул. — Слышишь меня, Джесси? Оставайся с Грэйс.
Его спокойный, ровный голос усмирил истерику.
— Хорошо, я останусь с Грэйс, пожалуйста, поспеши.
— В доме Тилли и ребенок! — крикнул Коул Дэниелу и, повернув Джессику лицом к себе, требовательно спросил: — Где они могут быть?
Она указала на окно над крыльцом.
— Комната Тилли в центре. Наша с Калебом рядом… слева… где дерево.
Дэниел уже был на крыше. Забравшись на козырек над крыльцом, он каблуком ботинка разбил оконное стекло, отпрянул назад, уклоняясь от огня и дыма, мгновенно вырвавшихся наружу, и нырнул головой в комнату.
Через секунду козырек над крыльцом рухнул. Коул побежал к другой стороне дома, пытаясь пробраться внутрь через какое-нибудь окно первого этажа, но не мог и близко подойти. Его обдало нестерпимым жаром, глаза жгло, они слезились. Он увидел сучковатое, кривое дерево, росшее ближе всех к стене дома; толстые ветви тянулись к крыше.
Он начал взбираться на дерево, подтягиваясь на руках, и через несколько минут перебрался на крышу. Дэниел появился в окне комнаты Тилли, на плече его лежала хозяйка пансиона, завернутая в одеяло. Прежде чем Коул смог помочь, Дэниел выбрался на крышу и. сгибаясь под ношей, пошел к другому краю, где ветви спускались ниже и за них легче было ухватиться.
— Калеба у Тилли не оказалось! Выбирайся отсюда! — закричал Дэниел. — Крыша сейчас провалится!
Не обращая внимания на предупреждение, Коул шагнул к окну, которое ему указала Джессика. Пламя шипело, плевалось, но страх придавал силы. Он безумно боялся не найти ребенка живым и, следуя примеру Дэниела, головой вперед бросился в окно.
Он очень удивился, со стуком приземлившись на не тронутый огнем пол. Коул здорово ударился левым плечом, быстро перевернулся и вскочил. Серый пепел осыпал вспотевшее лицо, залеплял ресницы, жег глаза. Он с трудом дышал, от жары, казалось, таяла кожа. Коул приник к полу, желая вдохнуть хоть немного воздуха, и пополз вперед. Узкая полоска не отравленного гарью воздуха между полом и давящим густым смертельным дымом стала для него спасением. Он полз и громко звал мальчика.
Его голос утонул в треске и шипении. Медленно, дюйм за дюймом, Коул продвигался вперед. Он ничего не видел, но надеялся наткнуться на шкаф: ведь во всех спальнях стоят шкафы. Он помнил, что его маленькая сестренка всегда пряталась в шкаф, когда чего-нибудь боялась. Он молил Бога, чтобы Калеб поступил так же.
Еще он хотел найти кровать. И нашел. Ударившись о ножку лбом, Коул стал шарить рукой, отыскивая мальчика.
Никого…
С каждой секундой смерть все ближе подбиралась к ребенку. «Господи, помоги!» — молился Коул. Он почти расстался с надеждой и собрался вылезать из-под кровати, как маленькая рука впилась ему в руку. Калеб!
Коул приподнял плечом кровать и подтащил к себе малыша, забившегося в угол. Он слышал, как тот всхлипывает и громко чмокает, будто сосет большой палец. Никогда в жизни Коул не слышал более прекрасных звуков! Ведь чмоканье и всхлипывание означали, что с Калебом все в порядке!
Наконец он поднял ребенка на руки, подхватил его тряпичную куклу с пола и пополз вперед. Языки пламени уже виднелись между половицами.
— Давай выбираться отсюда, — хрипло прошептал он ребенку.
Он хотел завернуть Калеба в одеяло, но заметил, что горячая зола с потолка засыпала его, и ткань занялась огнем прямо на глазах. В отчаянии Коул прижал голову Калеба к себе, обнял его покрепче и согнулся еще больше, надеясь собственным телом защитить мальчика.
Коул высчитал: у него есть несколько секунд, чтобы выбраться из дома. В спальню путь заказан — Пламя с треском рвалось сквозь пол и потолок.
Вдруг стены ожили и задвигались — Они вытягивались, наклонялись. Ничего страшнее Коулу не доводилось видеть. Словно сердце пожара билось о стены, заставляя их пульсировать и будто втягивать в себя воздух, которого так не хватало людям…
Коул глубоко вдохнул, быстро встал и кинулся к окну. Казалось, какое-то чудовище гналось за ним. Он услышал ужасающий скрежет, пол под ногами вздыбился и провалился вниз. Через секунду взор, вались стены. Осколки стекла, горящие угли вылетали в окно. Силой взрыва Коула бросило вперед, но он умудрился упасть на спину и не задавить ребенка. Жар от горящей крыши обжигал кожу. Коул понимал: дом вот-вот рухнет. С трудом поднявшись, он стал судорожно озираться, ища выход. Языки пламени, как змеиные головы, ползли к нему отовсюду — снизу, сверху, с боков, огонь перерезал путь, которым ушел Дэниел с Тилли. Значит, ему этим путем уже не пройти, да и тем, которым он пришел сюда, тоже. Ветки деревьев слишком высоко, до них не дотянуться с ребенком на руках.
Он в ловушке!
Издалека доносилось слабое звяканье пожарного колокола, потом его перекрыл громкий свист. Коул повернулся на звук, Дэниел снова свистнул. Сощурившись, силясь хоть что-то разглядеть в черном дыму, Коул увидел Дэниела верхом на толстой ветке.
Он слишком далеко. Невозможно дотянуться.
Но выбора нет.
— Держись, Калеб, — прошептал Коул.
Набрав воздуха, с душераздирающим криком он прыгнул через кольцо огня. Он чувствовал, как осыпаются под ногами доски, как валятся бревна, но он бежал и бежал, несмотря на то что казалось, будто легкие вот-вот взорвутся.
Дэниел пристально следил за Коулом и когда тот был на полпути к нему, уцепился ногами за нижнюю ветку и как можно дальше вытянул правую руку, держась одной левой.
Это был прыжок, который мог оказаться роковым. Коул ощутил этот полет между краем крыши и рукой Дэниела, это парение над землей. Он будто прыгнул в ночь, а маршал поймал его.
Коул закрыл глаза и облегченно вздохнул. Дэниел с трудом удерживал своего напарника и мальчика. Когда Коул перестал раскачиваться и Дэниел решил, что не уронит его, он протянул другую руку к Калебу. Дотянувшись до мальчика, он отпустил Коула, и тот упал на нижнюю ветку. Через несколько секунд все оказались на земле и побежали в безопасное место.
Джессика бросилась к Дэниелу за Калебом, но Коул преградил ей путь, поднял на руки и понес девушку. Как только они добежали до Грэйс и Тилли, рухнули стены дома и крыша. Толпа горожан, прибежавших с ведрами, остановилась, зачарованная игрой огня. Искры фейерверком улетали высоко в небо и, закручиваясь спиралью, падали вниз. Потрясающее, величественное и трагичное зрелище. Люди охали и ахали. Репортер носился, пытаясь взять хоть у кого-нибудь интервью, а Джон Клетчем, фотограф, устанавливал оборудование, дабы успеть схватить момент, когда весь дом объят пламенем.
Тилли сидела на траве и плакала. Грэйс все еще не пришла в себя. Тилли положила голову девушки себе на колени и нежно гладила лоб Грэйс. Дэниел стоял на коленях рядом с Тилли, неловко гладил женщину по спине, пытаясь успокоить, но все его внимание было направлено на Грэйс. Он следил за ее дыханием и за каждый вздох возносил благодарность Богу.
Какая она молодая, невинная, уязвимая! Дэниел крикнул, чтобы кто-нибудь позвал доктора. От его голоса Грэйс вздрогнула. Ему почти удалось убедить себя, что ее чары на него не действуют, но едва девушка очнулась, сердце его быстро забилось, а на глазах выступили слезы радости.
Что такое с ним творится? Не справившись с собой, он осторожно взял ее на руки и встал.
— Дэниел, у вас все лицо в саже!
— Знаю. Как вы себя чувствуете?
— Голова болит, — призналась Грэйс. — Не знаю почему, — добавила она озадаченно и потянулась пальцами к его щеке. — Где это вы так вымазались?
Дэниел повернул ее так, чтобы она увидела то, что осталось от дома. Но она смотрела только на него, и Дэниел воскликнул:
— Да пожар же был!
Она повернула голову и поморщилась: движение причинило ей боль. Глаза Грэйс округлились, и в голове вдруг прояснилось.
— А где Джессика, Калеб и Тилли?
— С ними все в порядке, — заверил он ее. — Все выбрались из дома. Никто не пострадал… кроме вас. Вы хоть помните, что случилось?
Она положила голову ему на плечо.
— Не помню. Пожалуйста, отпустите меня. Мне надо…
— Вам нужен доктор. — Дэниел оглянулся на толпу и готов был еще раз попросить привести врача, когда какой-то человек отделился от толпы и направился к ним.
— Дэниел, — прошептала Грэйс, снова привлекая его внимание к себе. — Как же я выбралась из дома?
— Джессика вас вытащила. Если бы не она… Мы с Коулом не успели бы вас найти.
— Значит, она спасла мне жизнь?
— Да.
Грэйс начала плакать, а Дэниел покрепче обнял ее и попытался успокоить.
Джессика тоже плакала. Держа Калеба на руках, она испытывала невероятное облегчение и благодарность судьбе. Ее ребенок жив-здоров! Она целовала его бессчетное число раз, крепко прижимая к себе. А тот, опомнившись от страха, рвался на землю поиграть.
К ним подошла Ребекка.
— Боже мой, Джессика, ты могла погибнуть! — воскликнула она. — С тобой все в порядке?
Джессика вытерла слезы:
— Да, все в порядке, но Грэйс ранена. Наверное, ей на голову упало бревно, — объяснила она.
— Сейчас ее осматривает доктор, — сообщила Ребекка. — Она ничего не помнит?
— Не знаю, — сказала Джессика. — Присмотри за Калебом, не своди с него глаз. Мне надо найти кое-кого.
— Джессика, тебе надо чем-то прикрыться. Где твой халат?
— Сгорел, — сказала Джессика, глазами отыскивая в толпе Коула.
— Пойду найду что-нибудь из одежды, — пообещала Ребекка.
Но Джессика ее не слышала. Она наконец увидела Коула и побежала к нему. Стоя довольно далеко от толпы, он наблюдал, как догорает огонь. Коул был измучен, измазан сажей с головы до ног. Но Джессика решила, что он самый красивый мужчина на свете.
— Коул!..
Она остановилась, глядя на него. Вдруг Джессика подумала, что важнее Коула Клейборна для нее нет никого и ничего на свете. Он даже важнее, чем сама жизнь. Силуэт Коула на фоне огня казался окруженным золотым нимбом. Словно сам Господь благословлял этого человека за мужество, проявленное перед лицом опасности.
— Вы что-то хотели? — спросил он, увидев на лице Джессики радость и удивление.
Она спешила к нему, хотела поблагодарить за спасение Калеба, но когда подошла ближе, простого «спасибо» ей показалось мало. Она горячо обняла его.
Колени Коула дрогнули, и он тоже ее обнял.
Поднявшись на цыпочки, она обхватила его за шею и прошептала: «Спасибо!» — и страстно поцеловала.
Коул не позволил себе воспользоваться этим поцелуем, хотя ощутил дрожь ее тела. Он попытался отстраниться, но она крепко держала его, будто провоцируя. Тогда он снова поцеловал ее и прижал к себе.
Джессика уткнулась лбом ему в шею и заплакала. Все эмоции хлынули наружу.
— Спасибо, спасибо!.. — шептала она снова и снова.
Он нежно поцеловал ее в лоб.
— Пожалуйста.
Этот момент никогда не забудется, потому что фотограф заснял страстно обнимающуюся пару. Он, весь покрытый сажей, и она в тонкой ночной рубашке.