Гаврилов Дмитрий. Дар Седовласа

   Родомысла сопровождал степенный муж, и по тому почтению, с которым вождь из Дедославля и все прочие общались с ним, словен понял что это на Совете немалая величина, и скорее всего тоже волхв, но в прошлом - знатный воин. У старца через все лицо шел ужасный шрам и не было одного глаза. Носил он грубую серую шерстяную суфь, в какую одеты разве перехожие калики, истязающие себя по каждому подходящему поводу, и росту оказался немалого, едва ли ниже словена или того же Родомысла.
   Первым заговорил жупан:
   - Не думал, не гадал я встретиться со многими из вас ныне, но Доля распорядилась иначе. Орды проклятых печенегов жгут наши села. Черная беда идет на нас из-за Дон-моря. Не успеет Хорс и двух раз закрыть глаза степняк будет уже под стенами городища. Они выбрали подходящее время - Перун только набирает силу. А завтра - Змеиный день. Нас мало, и мы не можем, как встарь, сойтись с жестоким врагом в чистом поле. Впрочем, кое-что для него мы приготовили. Пришелец из северных стран - Ругивлад, чье умение не уступает волшебству древних, на стороне вятичей. Но врагов очень много, очень...! На каждого воина выпадет по семь противников. Все что я могу выставить - это пять сотен, из которых две привел Дорох.
   - Если бы владыка Дедославля,- продолжил жупан - пришел не один, а со своими воинами! Но вожди восточных родов берегут силы для другого случая?
   При этих словах Родомысл побагровел, но взял себя в руки и промолчал. Однако, Владух еще не окончил:
   - Не стоит надеяться, что в схватке с печенегами мы обескровим себя, а вам останется прийти на пепелище и пожать плоды, я не хотел бы в то верить, предательства.
   - Это ложь! - не выдержал Родомысл.
   Волах непроизвольно схватился за пояс, но на переговорах вятичи сидели безоружными.
   - Если мы не устоим, то печенеги сожрут вас в один присест, - и бровью не повел жупан, хотя слышал каждое слово, - Не в наших обычаях шептать за спиной, и вот, пред главою глав я бросаю обвинение в лицо! Оправдывайся, Родомысл, если можешь!
   Вождь дедиловских вятичей поднялся. Это был муж средних лет, с косую сажень росту и на первый взгляд неуклюжий. Рыжие люди поздно седеют, но зато быстро, если начали. Из-под густых бровей на Владуха глянули с нескрываемым презрением пронзительные глаза.
   - Ты отказал моему сыну выдать за него Ольгу, и это возмутило наш род. Те, что не пожелали прийти и защитить Домагощ, в этом, наверное, не правы. Но не стану же я гнать людей силком!? Поговаривают, что и ныне твоя дочь источник бед. Неспроста печенеги идут к Домагощу! Я не привел ни одного воина, но лишь потому, что не желаю взаимной резни! Иначе не поручился бы за твою жизнь, Владух... И за жизнь счастливого избранника... - тут он на кого-то посмотрел, но Ругивлад не понял, кому же адресован взгляд.
   - Поэтому я и прощаю те необдуманные слова. Обида не должна брать верх над разумом, а мы чтим законы гостеприимства, - парировал Владух.
   - Я не привел воинов, но явился сам, не уклоняясь и не прячась! продолжал говорить Родомысл, распаляясь- Не пройдет и дня, как обнажу клинок под стенами замка в числе простых дружинников... У тебя, Владух, не будет причин упрекнуть меня и в трусости, и в неверности клятве. Сын мой будет сражаться рядом и не посрамит славы предков, если ранее не получит удар в спину! - отомстив таким образом, Родомысл сел на прежнее место.
   Ругивлад вычеркнул сына дедиловского вождя из своего незримого свитка и погладил кота, что дремал у него на коленях. Тот заурчал и промурлыкал что-то о Троянской войне, но словен его не понял.
   "Если не этот, то кто? Жалко было бы убивать парня только лишь из-за того, что он должен составить пару Ольге! Да и стоит ли вообще кого-то убивать из-за девчонки и убиваться самому? Ну да, это хорошо рассуждать, если голова в порядке! А когда по уши влюбился...?! В конечном счете - я не бык и не олень, чтобы преломить рога на забаву племени."
   Слово взял бывалый Волах. Лицо воеводы хранило печать невозмутимости. Волах еще раз добрым словом помянул Ругивлада в связи с охотой на Индрика. Чужеземца никто из высоких гостей прежде не видел, а все "магические" приготовления под его руководством велись в строжайшей тайне. Взгляды обратились на чужака, чье имя вторично всплыло на Совете. Старец, коего привел Родомысл, буквально просверлил героя своим единственным оком, но ничего не сказал.
   Затем Волах по обычаю отдал дань союзу всех родов. Польстил Дороху, который первым привел дружину, и у него на то были свои причины...
   Долго и невнятно излагал свои мысли Станимир, уповая на богов. Он также помянул про змеиные свадьбы, и про то, что хорошо бы выиграть время, пока они не минуют. Ругивлад слушал в пол-уха, все это ему было хорошо известно. Словенам и русам никогда в такие дни не везло. Лишь под конец старик оживился:
   - Собирайтесь силой, братья наши, племя за племенем, род за родом! Боритесь с ворогом на земле нашей славной, как и надлежит всем нам биться. Здесь и умрите, но не поворачивайте назад! И ничто вас не устрашит, и ничего с вами не станется, потому что вы в руках Сварожьих. И он поведет вас во всякий день к схваткам и сражениям многим.
   Собрание одобрительно зашумело.
   Но тут Буревид, подхватив мысль древнего волхва, осторожно высказался за переговоры с кочевником, чтобы неблагоприятные во всех отношениях дни прошли.
   - Бывало же, мирились с ханами!? Вот и прежний киевский князь Ярополк, сперва ходил на печенегов, имел с них дань. А на следующий год хан Ильдей уже на службу ему кланялся. Мы бы тоже уломали степняка, если бы не помешали горячие головы! И не было бы Суздаля, этого топора над головой. Да и мурому приструнили бы...
   - Надо и честь знать! - возразил ему Родомысл, - Не может быть ряда с таким подлым врагом. Да не затупятся копья наши о щиты печенежские!
   - Отчего же не может!? Вон, нынче-то князь киевский, целуется с ним, даром что отца Владимира, Святослава, головы лишили, - вякнул Дорох.
   - Не для того я избран главою, чтобы лилась кровь вятичей! Лучше худой мир, чем любая война! - поддержал сына Буревид,- И можно завидовать стольнокиевскому кагану! Он-то вряд ли позабыл о кровной мести, да зато киян своих одним словом оборонил от неприятеля. Но раз печенег у стен Домагоща давайте, сначала, покажем ему, где раки зимуют! А с побитым и мир почетнее можно заключить. Потому я и привел две сотни ратников, копье к копью, топор к топору - все удалые молодцы...
   Гром грянул средь ясного неба.
   Ольга, единственная женщина, допущенная к Совету, вдруг встала, сопровождаемая восторженными взорами мужчин - их скучные разбирательства мало интересовали девушку. Она нашла глазами чужестранца, презрительно улыбнулась, а потом наклонилась и нечто прошептала Владуху. Тот повеселел и согласно кивнул:
   - А дабы скрепить союз между нами и родами Запада пред кровавой сечей, я объявляю о помолвке дочери моей Ольги и великого воина, вождя Дороха, сына могучего Буревида.
   - Нет! Остановитесь! - перекрыл поздравления чей-то голос, больше походящий на рык раненого барса.
   - Кто это сказал!? - все стихло, Владух нахмурил брови, подозрительно рассматривая Родомысла.
   - Я! И повторю снова! - Ругивлад нагло вышел в круг кресел.
   Он быстро приветствовал по обычаю высокое собрание и обернулся к главе всех глав.
   - О, Дорох! Ругивлад просит тебя отказаться от столь великой чести, которой ты, наверное, достоин! Мне не хотелось бы доводить дело до драки!
   - Чужестранец сошел с ума! - заметил жених отцу.
   - Мечтал бы в это поверить, Дорох! - откликнулся Ругивлад, он был туговат на ухо, но не настолько, чтобы не расслышать насмешки, - Девушка не любит тебя!
   - Это не важно, - разозлился Буревид - Главное, ее отец согласен! Да и дочь, как я понимаю, тоже.
   - Ольга сама выбрала суженного, - подтвердил Владух сурово.
   - Вот как! В таком случае перед небом и землей говорю - люба мне дочь Твоя! И не отдам ее никому, будь это сам Чернобог! Всемогущие боги! Дорох получит ее только через мой труп!
   При этих словах черный волхв глянул на девушку, но та излучала такой холод, что он чуть было не пожалел о сказанном. Зная об изменчивости женского характера и непревзойденном самообладании Ольги, которое под стать лицемерию, он тут же постарался придать себе как можно менее угнетенный вид.
   - А знаешь ли ты, чужестранец, что за невесту полагается вено? Чем же сумеешь ты выкупить нашу дочь? Дорох отдает нам городище со слободою... Чем похвалишься, Ругивлад?
   Тут встал одноглазый незнакомец из Дедославля. Все замолчали.
   - Если молодец чует в себе Силу, ты бы, Владух, дал ему ту задачку, о которой я говорил. Боги отвернулись от людей. Не будет ни русам, ни вятичам, ни словенам покоя, до тех пор, пока печенежские ханы пьют из черепа Святослава! Много храбрых витязей пытали судьбу, но ни одному не улыбнулась Доля. Коль чужак сумеет добыть злосчастный кубок - лучшего мужа для твоей дочери и не сыскать! Коль вятичи вернут череп великого князя его сыну - это будет лучшим поводом поискать мира с Киевом.
   Так он сказал и сел на прежнее место.
   - Я верну прах Святослава! И кто бы ты ни был, отче, клянусь Велесом, непременно узнаешь о том! - ответил Ругивлад.
   - Довольно! - воскликнул Буревид, который по праву главы всех глав и гостя мог прервать местного жупана, - Моему сыну брошен вызов! Он принимает его и готов биться с зачинщиком любым оружием! Вплоть до смертельного исхода!! Немедленно!!! Сейчас же!!!!
   - Отлично, пусть каждый выберет оружие по вкусу! - сказал Ругивлад.
   Собрание снова зашумело. Владух колебался. Ольга, свершив свое черное дело, поднялась и исчезла в боковой комнатке. Среди возникшей сумятицы Волах шагнул к словену и, по-дружески положив ему руку на плечо, тихо заметил:
   - В роду Буревида превосходные воины. Они легки, подвижны и выносливы, хотя порою горячи и вспыльчивы до невозможности. А главное, как большинство людей, облеченных властью, хитры и мстительны! Ты поступил опрометчиво!
   - Он уже мертвец! - загадочно выразился Ругивлад, - Что самое смешное, я почти не знаю этого парня. Так, что-то мельтешил по углам, да похабничал за выпивкой в кругу собутыльников. Если только тот странный ратоборец в маске...?
   - Ну, если на его счет ты уверен, знай - Владух вне себя! Большое дело идет прахом. Убей ты Дороха сейчас - воины, пришедшие с ним, предадут нас. Давай, отложим поединок!
   - Мне все равно! С мечом ли, безоружный ли, пеший или на коне, я всегда к услугам Дороха и иже будут за ним. Ужели, Владух пожертвовал счастьем своей дочери ради каких-то выгод?
   Воевода оглянулся и продолжил еще тише, так что посторонний не услышал бы и звука:
   - Я ж предупреждал, парень! Эх, молодость! Ольга сама ускорила развязку, но в конечном счете ее никто бы и не спросил. Вожди западных родов не в пример нам богаты. К тому же, у них до сих пор процветает многоженство. У многих гарем не хуже, чем у киевского князя. У Дороха уже есть жена, двое ребятишек...
   - Зачем ты мне все это говоришь?
   Дух разрушения, прочно поселившийся в теле черного волхва, науськивал. И словен с великим трудом поборол жгучее желание разнести всю избу-говорильню по бревнышкам.
   - А это сам соображай, герой! Я совсем не против, если ты укоротишь Дороха на голову. Право, он много себе позволял, и полезного в этой голове не много, - ответил воевода и заглянул ему в глаза, но что-то увиденное в них заставило Волаха тут же отвести взор.
   - Ты был бы совсем не против, если бы спровадил чужака за тридевять земель? Не так ли, Волах? Нам нечего делить!
   Два дюжих сотника придерживали вконец взбесившегося жениха. Жупан и Буревид спорили, гости, брызгая слюной, орали на хозяев, радогощинцы отвечали тем-же. Размеренный ход собрания нарушился... Стоял страшный гвалт, и только одноглазый старик, что придумал сходить за черепом Святослава, невозмутимо и даже отрешенно посматривал на крикливое сборище со стороны.
   - Кто это? - спросил Ругивлад воеводу, встретившись с незнакомцем взглядом.
   То был взор посвященного. Словен мог бы поклясться, что под грубыми одеждами скрывается учитель Лютогаст.
   - Мудрено же ныне узнать его! - отвечал Волах уже громче, - Десять лет назад, возвращаясь от ляхов через Киев, наши купцы подобрали близ Родни израненного старого воина. Вокруг лежало не менее трех десятков супротивников. Он в одиночку расправился с убийцами, хотя получил в грудь стрелу, а в спину нож. То был некогда великий боец! Верни ему Велес хоть на день молодость - уверен, остался бы цел! Слыхал ли ты о Свенельде?
   - Как не слыхать? Слухом вся широка Русь полнится! Но никто не знал, куда он сгинул после смерти князя Ярополка.
   Противоречивые слухи о судьбе белого воина доходили и в Аркону. Соратник Старого Ингвара стал еще при жизни легендой! Всадник Свентовита, в молодости он навечно покинул священный остров, чтобы верой и правдой служить наследнику Рюрика.
   - Свенельд сотворил нам немало зла, как впрочем и его воспитанник, князь Святослав. Но он же разметал богами проклятый Каганат! За то ему от всех вятичей вечная благодарность! Кто как не сам Свенельд помог нам справиться с киянами семь лет назад? Владимирова рать продралась сквозь Брянские леса чуть ли не до самого Крома*. Да куда им дальше-то податься? Сам посуди! ...По уши вывалялись в грязи и вернулись восвояси.
   (* Кром - крупный город вятичей на реке Крома, притоке Оки)
   Теперь Свенельд доживает век в Дедославле. Туда не дотянется рука Киева. Он уже давно не поднимал меча и, говорят, вновь посвятил себя богу Света. Лишь одна мысль не дает этому древнему богатырю покоя - вина пред учеником и старшим сыном. Святослава не воротишь, Люта тоже... Но хоть так...
   - Хорошо, а если бы я победил в поединке? - не сводя взора с ретивого жениха, спросил словен.
   - Девушка осталась бы за тобой. Но, повторяю! Ты нажил смертельного врага, который рано или поздно подкараулил бы тебя в укромном местечке с подручными. Таких надо либо резать на месте, либо убегать сломя голову.
   "Уже пробовал!" - вспомнил словен, и в нем проснулось запоздалое чувство благодарности к Волаху.
   - Выбирай - получить ли ножом в брюхо или расправиться со змеиным гнездом сейчас? Как только ты поразишь Дороха, если, конечно, сумеешь, на тебя навалится вся его родня, - пояснил воевода.
   - Не хотелось бы кого-то убивать зазря! Было бы глупым делать это неизвестно ради чего, а особенно из-за бабы! - соврал черный волхв и уличил себя в спасительной лжи.
   Но Волах ничего не ответил, задумавшись о своем.
   Наконец, жупан восстановил тишину.
   - Добрый совет дал мудрый Свенельд! Не гоже, что враги позорят прах доброго витязя! Если пепел Победителя хазар упокоится в земле - боги вернут благоволение! Коль завтра отразим печенега - Ругивладу ехать к синему морю и вершить службу. И сроку ему даю до Больших Овсеней. И если службу свою справит, то и будет выкупом за Ольгу.
   Буревид хотел возразить, но жупан еще не окончил:
   - Обычай меж тем велит предоставить выбор жениха всесильному Роду. Коль вернется Ругивлад - оскорбленный им сын Буревида может вызвать зачинщика на поединок. Да свершится все, как завязано Пряхами!
   ГЛАВА 10. ЯРОСТЬ ЗЕМЛИ ВАНТИТ
   ... Всю ночь Ругивлад не мог сомкнуть глаз. Ему так и не удалось объясниться с Ольгой. Да словен и не стремился к этому сейчас. Женщинам более по нраву либо победители, либо калеки. Потому он твердо решил разделаться с соперником.
   Обитатели крепости, прослышав о решении Владуха, старались теперь с неизмеримо большим усердием избегать встречи с Ругивладом, напуганные его смелостью на минувшем Совете. Некоторые и не скрывали враждебности, то были сподвижники Буревида. Только Волах, который плел, судя по всему, собственную сеть, заглянул под вечер в горницу Ругивлада. Воеводу терзали худые предчувствия. Вскоре он ушел на стену, проверять посты, а герой снова остался в одиночестве, даже вечный насмешник и утешитель влюбленных Баюн куда-то исчез.
   Ночь выдалась душной, Ругивлад ожидал грозу. Несколько раз доносилось испуганное ржание лошадей, а крики стражи отгоняли полудремоту. Незадолго до рассвета Ругивлада разбудил надсадный вой. Казалось, сотни волков вышли на охоту и затянули похоронную песнь по будущим жертвам. В ответ заревел рог, послышался топот людей, лязг стали. Ругивлад выскочил за дверь.
   Причитали бабы и ныли испуганные детишки. По улице бежали воины, многие были полуодеты и плохо вооружены. Никто толком не мог ничего объяснить. "Вояки!" - презрительно заметил словен, но вспомнил, что не в Арконе, а среди вятических лесов.
   Во широком дворе пред теремом жупана старшие разбивали воинов на группы и отправляли в разные участки крепости. Владух во главе сотни выезжал за ворота. Около тридцати ратников построились, ожидая приказа. Рядом с ними Ругивлад углядел воеводу и отпрыска Буревида, они о чем-то иступлено спорили. Не успел черный волхв подойти, как Дорох резко повернулся и в ярости бросился со двора.
   - Что произошло?
   - Мальчику не понравилось, как я отдавал распоряжения его людям, раздраженно бросил Волах, - А единственный выход - это объединение сил. Сейчас не время для упреков! Каким-то тварям удалось незамеченными вскарабкаться ночью на стену. Они затаились и ждали подхода головного отряда. Но мы не лыком шиты! Степняков заметили раньше. Тогда эти гады попытались открыть ворота, но часть печенегов перестреляли, как куропаток, а за оставшимися - идет охота. Они зажаты в ходе, что принизывает стену по всей окружности. Возьми с собой человек пятнадцать и займись этим!
   - Все сделаю, воевода! Так, кого брать?
   - Эй, Серый Хорт! - крикнул Волах крепкому темно-русому воину.
   Вянтич обернулся.
   - Чужак пойдет с вами!
   Хорт кивнул. Его люди один за другим погрузились в недра крепости сквозь черную дыру потайного лаза.
   Идя по запутанным переходам, Ругивлад недоумевал, почему Волах отправил его с Хортом. Из всех домагощинских воителей, именно он, да может еще и сам чернявый отпрыск Буревида, невзлюбил нашего словена с первого взгляда и держал себя неприкрыто враждебно. Однажды их показательный бой чуть не перерос в настоящий, но вмешалась Ольга, и все обошлось. Волах прекрасно знал о перепалке, видел собственными глазами. Возможно, он рассчитывал примирить противников, но такой поступок выглядел крайне легкомысленным со стороны опытного воеводы. Либо Волах просто забыл о размолвке, либо у него не оказалось ни кого под рукой, или он, напротив, решил избавиться от одного из них, а то и от двух сразу.
   ...Шли, но никого пока не встретили. Проход то сужался, то расширялся вновь. Ругивладу с его ростом было тесно в тоннеле. Пахло сыростью и тлением. Белые корневища опутывали потолок. Так добрались к лазу, выводящему на колодезную площадь. Там отряд встретил сын Волаха со своей группой. Они узнали, что спустившиеся было сюда печенеги получили отпор.
   Теперь лазутчикам всё равно конец, хотя пять или шесть степняков скрылись в темноте тоннеля чуть дальше, и трое среди них ранены. вятичи потеряли двоих, печенеги, запутавшись в хитросплетениях хода - в три раза больше.
   Серый Хорт расставил свежих воинов, а остальным приказал спешить к вратам под начало воеводы. Сам он, да еще четыре ратника, сменив факела, продолжили преследование, желая убедиться, что враг и в самом деле ушел.
   Ругивлад двинулся вслед. А если вспомнить, что девушкам нравятся именно безрассудные - поведение Ругивлада можно как-то объяснить.
   Ход, прорубленный неизвестными мастерами, уводил все глубже и глубже, лестница была завалена трупами невезучих кочевников. Затем спуск кончился, а отряд оказался в большой для подземного помещения круглой зале со сводчатыми известняковыми сводами. Из нее в противоположные стороны вели два ответвления.
   - Вы туда, направо, до Оки им не добраться! - приказал Хорт троим, а сам вместе с Ругивладом и еще одним молодцем, свернул налево.
   Выбранный ход, вначале широкий, заметно сузился, потолок опустился ниже. Пришлось идти гуськом. Ругивлад, замыкавший движение, уже начал подумывать о возвращении, как вдруг раздался тонкий, дрожажий крик. Воин, шедший впереди, как сквозь землю провалился. Колодец? Ловушка была столь глубока, что под тяжестью брони несчастный мгновенно пошел ко дну. Спутники не успели ничего предпринять.
   Безуспешно пытаясь вытащить беднягу, Ругивлад и Хорт поменялись местами, так что оказались по разные стороны злополучной ямы. Словен наклонился, одного взгляда было достаточно - все попытки спасти товарища тщетны. Но это и сохранило самому Ругивладу жизнь. Меч Серого Хорта высек сноп длинных желтых искр из стены подземелья, приблизительно там, где мгновение назад находилась голова спутника. Волхв инстинктивно подался в сторону, больно ударился о выступ. Рост мешал ему.
   - Ну что ж, - сказал Хорт, - вот и мы, наконец, можем выяснить отношения. В лесу при пожаре я облажался. Здесь нам никто не помешает!
   И тогда Ругивлад заговорил нараспев, растягивая слова, низким, леденящим сердце голосом, так его учили, так он поступал в совершенно особых случаях. Дуновение Нави погасило факела. Словен плел колдовскую паутину нида. Волхв слышал, как учащенно забилось сердце врага. Хорт наугад, еще не привыкнув к темноте, рубанул ее. Пару раз Хорт почти достал противника, свечение рун выдавало волхва. Но словену удалось парировать. Он продолжал читать нид, а тот уж вершил дело...
   Вянтич решил отступать в проход за спиной, и попятился туда. Он полагал, в темноте Ругивладу не миновать злополучного колодца, если вздумает преследовать.
   - Постой, чужеземец! Не надо! - выдавил Хорт, и пал, удушенный своим коварством.
   Горлом хлынула кровь.
   ... Когда волхв выбрался на поверхность бледнее смерти, у ворот его с интересом поджидал Волах.
   - Как дела? - начал было воевода, но осекся под тяжелым взглядом Ругивлада.
   - Кого ты мне подсунул в провожатые?
   За стеной уж слышался звериный ор иноземцев, звон металла и ужасный скрежет, дикое ржание скакунов, испробовавших копья.
   Тут заскрежетали металлические звенья и створки врат отверзлись. На взмыленных лошадях в крепость ворвался потрепанный отряд Владуха. Воевода поспешил навстречу.
   - Враг здесь! Имя ему - Тьма! Они окружили городище. Мы напоролись на головной отряд... - прохрипел Владух, неуклюже сползая с седла.
   Он не договорил и стал оседать на землю. Волах едва успел подхватить раненного. Из плеча жупана торчала длинная печенежская стрела. Не разжимая рук, Волах повернулся к воинам и громко, но неразборчиво выругался. Подбежавшие трое приняли тело и понесли к терему.
   Мгновение спустя около него хлопотала, по-бабьи причитая, Медведиха. Ольга, подобно воину облаченная в кольчугу, металась рядом. Дорох, как мог, утешал ее. Очнувшись, Владух выпрямился и, цыкнув на баб, тяжело поднялся к себе. На лестнице, поддерживаемый дочерью, он остановился. Было от чего! Доносившиеся отовсюду лязг оружия и крики перекрыл звук, будто десять ящеров одновременно испустили дух. Все замерли.
   Появился Кулиш. Мальчишку трясло, заплетающимся от страха языком он невнятно пересказал увиденное.
   Часть стены Домагоща высилась над крутым обрывом. Дозорные приметили на реке движение. Они кликнули Кулиша, это им приказал еще вчера воевода. Парень, не долго думая, последовал наставлениям чужеземного волхва и вывалил в воду со стены полтора десятка дырявых в днище сосудов. Ругивлад приготовил их заранее. Из Окских глубин взметнулись разозленные до невозможности водяные и принялись, по словам Кулиша, топить вражеские лодки.
   - Это что-то!
   - Ты цел?
   - Цца-а-арапнуло малость! Ничего! До свадьбы заживет! - Кулиш слабо улыбнулся и присел на камень.
   Ночная вылазка планомерно перетекала в штурм. Взять Домагощ наскоком врагу не удалось. Утром силы Яви растут.
   - Владух сильно ранен. Боюсь- стрела отравлена! Яд медленно проникает в него, а жупан и слышать о том не хочет, - сказал Станимир, появившись на лестнице, - Но, что это было?
   - Да, словен разбудил Водяного царя! А владыка вод разбираться-то не стал! Взял всех, кто подвернулся! - усмехнулся Волах, но потом, повернувшись к чужаку, сказал уже совсем серьезно, - Ругивлад, постарайся еще раз помочь нам, чем только сможешь! Бери столько людей, сколько сочтешь необходимым! Вот тебе знак, кто не подчинится - убей на месте!
   И Волах протянул жезл, наконечник которого украшала искусно вырезанная голова вепря. То был символ Сварожича.
   Ругивлад ополоснул лицо в стоящей здесь же, во дворе, бочке и хотел идти - подобрать помощников, у него был кое-кто на примете. Но тут столкнулся с Ольгой! Следом за ней шествовал неизменный Дорох. Молодой волхв, раздосадованный этим, все-таки поздоровался. Она прошла мимо, скривив губки, но Дорох откликнулся:
   - Будь здоров, Ругивлад! Еще встретимся.
   - Непременно буду, чтобы вскоре пожелать тебе покойной ночи. Этим я, боги свидетели, заслужу еще большую немилость у девицы - да нам не привыкать!! - и, подмигнув Ольге, словен удалился.