Страница:
Связь его с графиней Гвидобони-Висконти продолжалась пять лет. Графиня любила Бальзака, родила ему сына, Лионеля Ришара Гвидобони-Висконти, в трудные для него дни она неизменно приходила ему на выручку, прятала его в своем доме от кредиторов, появлялась с ним в театре в одной ложе, наплевав на то, что скажут в свете. К счастью, муж ее не был ревнив, а свет видывал и не такое.
Газеты во всю трубили о скандальной связи, и, естественно, Эвелина Ганская обо всем узнала. Она писала ему письма, полные горьких упреков, на которые Бальзак отвечал, что вся эта история – выдумки газетчиков, а он и Гвидобони-Висконти являются простыми друзьями. Что еще он, собственно, мог ответить?
А графиня меж тем устроила ему поездку в Италию, полностью оплатив ее. Впрочем, сопровождала его не Гвидобони-Висконти, а некий молодой человек по имени Марсель.
Нет, это не означало, что Бальзак пресытился женщинами и обратил свой взор на мужской пол. На самом деле Марселем была супруга крупного судейского чиновника, Каролина Марбути, переодетая в мужской костюм и коротко подстригшая свои густые черные волосы.
С Каролиной Бальзак тоже познакомился по переписке! Затем они решили закрепить знакомство личной встречей, которая продлилась трое суток. Оноре де Бальзак столь сильно увлекся своей новой знакомой, что предложил ей отправиться с ним в путешествие.
В Пьемонте газеты мигом раструбили о прибытии пишущей знаменитости, так что пребывание Бальзака в этой итальянской провинции превратилось в бесконечную череду приемов и балов, чем тот был несказанно доволен. Очень скоро и половая принадлежность Марселя перестала быть тайной. Однако вывод итальянцы сделали просто поразительный, приняв Каролину Марбути за знаменитую романистку Жорж Санд, которая коротко стриглась, курила сигары и носила штаны. Надо полагать, Бальзака, о чьих отношениях с «братцем Жоржем» уже упоминалось выше, эта ситуация изрядно позабавила.
И вот наступил год 1841-й. Венцеслав Ганский умер, и Эвелина, которой он клялся в любви до гроба, стала свободна. Бальзак мигом вспомнил о том, что он, оказывается, всю жизнь любил одну ее и видел Ганскую во снах еще до их первой встречи.
Предложение руки и сердца, несмотря на то что с каждым годом их отношения становились все холоднее и холоднее, последовало незамедлительно.
Эвелина дала Бальзаку решительный отказ. Впрочем, даже согласись она стать его женой, осуществить это желание было бы отнюдь не так легко, как может показаться. По действующему на тот момент законодательству Российской империи санкцию на вступление в брак с подданным иностранной короны и вывоз за границу родового состояния давал сам Его Императорское Величество. Ну и родственники Ганской, которые (совершенно обоснованно) видели в Бальзаке обычного охотника до чужих денег, ставили палки в колеса.
Однако трудности не устрашили писателя. В июне 1843 года Бальзак, сам поверивший в свою любовь, выехал из Парижа к Ганской в Петербург, где поселился в доме, расположенном напротив. Все лето Бальзак провел в России, обхаживая Эвелину, возвратившись на родину только осенью. Дома он вновь погрузился в творчество, работая так много, как никогда в жизни. Тем временем здоровье его, расшатанное бессонными ночами и невообразимыми порциями кофеина (недоброжелатели прибавляли – и половой невоздержанностью), быстро начало ухудшаться.
К 1845 году Бальзак наконец-то обрел долгожданное благосостояние. Нет, писательский труд не сделал его богатым как Крёз, однако же он вполне мог считать себя человеком весьма состоятельным. Бальзак купил дом в Париже, стал собирать картины, покупать дорогую мебель и разные ценные безделушки. Теперь он мог заткнуть рты злоязыким родственникам Ганской.
В том же году Оноре де Бальзак встретился с Эвелиной в Дрездене. Оттуда он отправился в качестве ее спутника в Италию и Германию, показывал ей Париж.
В сентябре 1847 года, уже больной и несчастный, Бальзак отправился в поместье Ганской, расположенное в Верховне, что в 60 километрах от Бердичева. Эвелина, в которой Бальзаку удалось разбудить былые чувства к его персоне, все еще не могла решиться на замужество. К тому же она опасалась потерять свои украинские поместья. В тот раз она не дала писателю никакого ответа. Впрочем, скоро она сама выехала в Париж.
Об этом ее пребывании во французской столице почти ничего не известно. Что она делала, где бывала – тайна за семью печатями. Впрочем, за это время у них с Бальзаком успел появиться и умереть в младенчестве ребенок – девочка. Затем Ганская покинула Париж и вернулась в родовое имение.
В сентябре 1848 года Бальзак вновь поехал к Эвелине – в Верховню. Он уже был очень болен. Тахикардия, аритмия, боли в сердце, удушье – вот далеко не полный перечень его немочей. Писать он уже не мог, хотя пытался. Эвелина сжалилась над ним и сказала «да». 14 марта 1850 года состоялось венчание Бальзака с Ганской в костеле Святой Варвары в городе Бердичеве.
Молодожены отправились в Париж. Бальзак наконец-то был счастлив. Своему старому другу Зюльме Карро он написал: «Я не знал ни счастливой юности, ни цветущей весны, но теперь у меня будет самое солнечное лето и теплая осень». Но брак этот не стал ни долгим, ни счастливым. Приданое Ганской оказалось не столь велико, как рассчитывал Бальзак, а он сам... Он не полностью расплатился за дом, влез в долги, покупая разнообразные предметы роскоши, и был практически полным банкротом. Здоровье его ухудшалось с каждым днем. 18 августа 1850 года он скончался, оставив свою вдову наедине с кредиторами.
Фёдор Михайлович Достоевский
Газеты во всю трубили о скандальной связи, и, естественно, Эвелина Ганская обо всем узнала. Она писала ему письма, полные горьких упреков, на которые Бальзак отвечал, что вся эта история – выдумки газетчиков, а он и Гвидобони-Висконти являются простыми друзьями. Что еще он, собственно, мог ответить?
А графиня меж тем устроила ему поездку в Италию, полностью оплатив ее. Впрочем, сопровождала его не Гвидобони-Висконти, а некий молодой человек по имени Марсель.
Нет, это не означало, что Бальзак пресытился женщинами и обратил свой взор на мужской пол. На самом деле Марселем была супруга крупного судейского чиновника, Каролина Марбути, переодетая в мужской костюм и коротко подстригшая свои густые черные волосы.
С Каролиной Бальзак тоже познакомился по переписке! Затем они решили закрепить знакомство личной встречей, которая продлилась трое суток. Оноре де Бальзак столь сильно увлекся своей новой знакомой, что предложил ей отправиться с ним в путешествие.
В Пьемонте газеты мигом раструбили о прибытии пишущей знаменитости, так что пребывание Бальзака в этой итальянской провинции превратилось в бесконечную череду приемов и балов, чем тот был несказанно доволен. Очень скоро и половая принадлежность Марселя перестала быть тайной. Однако вывод итальянцы сделали просто поразительный, приняв Каролину Марбути за знаменитую романистку Жорж Санд, которая коротко стриглась, курила сигары и носила штаны. Надо полагать, Бальзака, о чьих отношениях с «братцем Жоржем» уже упоминалось выше, эта ситуация изрядно позабавила.
И вот наступил год 1841-й. Венцеслав Ганский умер, и Эвелина, которой он клялся в любви до гроба, стала свободна. Бальзак мигом вспомнил о том, что он, оказывается, всю жизнь любил одну ее и видел Ганскую во снах еще до их первой встречи.
Предложение руки и сердца, несмотря на то что с каждым годом их отношения становились все холоднее и холоднее, последовало незамедлительно.
Эвелина дала Бальзаку решительный отказ. Впрочем, даже согласись она стать его женой, осуществить это желание было бы отнюдь не так легко, как может показаться. По действующему на тот момент законодательству Российской империи санкцию на вступление в брак с подданным иностранной короны и вывоз за границу родового состояния давал сам Его Императорское Величество. Ну и родственники Ганской, которые (совершенно обоснованно) видели в Бальзаке обычного охотника до чужих денег, ставили палки в колеса.
Однако трудности не устрашили писателя. В июне 1843 года Бальзак, сам поверивший в свою любовь, выехал из Парижа к Ганской в Петербург, где поселился в доме, расположенном напротив. Все лето Бальзак провел в России, обхаживая Эвелину, возвратившись на родину только осенью. Дома он вновь погрузился в творчество, работая так много, как никогда в жизни. Тем временем здоровье его, расшатанное бессонными ночами и невообразимыми порциями кофеина (недоброжелатели прибавляли – и половой невоздержанностью), быстро начало ухудшаться.
К 1845 году Бальзак наконец-то обрел долгожданное благосостояние. Нет, писательский труд не сделал его богатым как Крёз, однако же он вполне мог считать себя человеком весьма состоятельным. Бальзак купил дом в Париже, стал собирать картины, покупать дорогую мебель и разные ценные безделушки. Теперь он мог заткнуть рты злоязыким родственникам Ганской.
В том же году Оноре де Бальзак встретился с Эвелиной в Дрездене. Оттуда он отправился в качестве ее спутника в Италию и Германию, показывал ей Париж.
В сентябре 1847 года, уже больной и несчастный, Бальзак отправился в поместье Ганской, расположенное в Верховне, что в 60 километрах от Бердичева. Эвелина, в которой Бальзаку удалось разбудить былые чувства к его персоне, все еще не могла решиться на замужество. К тому же она опасалась потерять свои украинские поместья. В тот раз она не дала писателю никакого ответа. Впрочем, скоро она сама выехала в Париж.
Об этом ее пребывании во французской столице почти ничего не известно. Что она делала, где бывала – тайна за семью печатями. Впрочем, за это время у них с Бальзаком успел появиться и умереть в младенчестве ребенок – девочка. Затем Ганская покинула Париж и вернулась в родовое имение.
В сентябре 1848 года Бальзак вновь поехал к Эвелине – в Верховню. Он уже был очень болен. Тахикардия, аритмия, боли в сердце, удушье – вот далеко не полный перечень его немочей. Писать он уже не мог, хотя пытался. Эвелина сжалилась над ним и сказала «да». 14 марта 1850 года состоялось венчание Бальзака с Ганской в костеле Святой Варвары в городе Бердичеве.
Молодожены отправились в Париж. Бальзак наконец-то был счастлив. Своему старому другу Зюльме Карро он написал: «Я не знал ни счастливой юности, ни цветущей весны, но теперь у меня будет самое солнечное лето и теплая осень». Но брак этот не стал ни долгим, ни счастливым. Приданое Ганской оказалось не столь велико, как рассчитывал Бальзак, а он сам... Он не полностью расплатился за дом, влез в долги, покупая разнообразные предметы роскоши, и был практически полным банкротом. Здоровье его ухудшалось с каждым днем. 18 августа 1850 года он скончался, оставив свою вдову наедине с кредиторами.
Фёдор Михайлович Достоевский
По сей день читающий Запад привлечен загадкой феномена Достоевского, и не случайно. Его творчество – вглядывание в глубокий колодец, который хранит тени и блики человеческой души, куда западное сознание не рискует самостоятельно погружаться. Как известно, если вглядываться в воду, можно увидеть свое отражение. Фёдор Михайлович смотрел и видел отражение, которое то двоилось (не зря в его творчестве столько двойников), то распадалось на отдельные фрагменты, то складывалось в целое.
Жизнь писателя можно назвать трагической, и началась она так.
В 1821 году, 11 ноября, в стенах московской Мариинской больницы для бедных, там, где всегда присутствует боль и страдание, в месте, оказавшемся в какой-то степени символическим, родился будущий писатель. Это было первым сильным переживанием, положившим начало последовательности потрясений, утрат и гениальных прозрений, впрочем, оно скоро забылось.
Отец Фёдора Михайловича Достоевского, лекарь упомянутой больницы, был человеком в целом положительным, хотя в его характере присутствовали и тяжелые черты. Его вспыльчивость порой доходила до нервных срывов, требовательность и подозрительность – до болезненной мнительности. Эти свойства характера сочетались с обидой на жизнь. Будучи сыном священника и относясь к бедному дворянству, он имел большие амбиции, был не доволен своей карьерой. Удача отказывалась ему улыбаться. Деньги, которые Достоевский-старший зарабатывал, доставались с трудом, их еле хватало, а ему нужно было содержать семью из 8 человек (у Достоевских было шестеро детей), обеспечивать проживание в двухкомнатном флигеле при больнице и содержать нескольких слуг. Несмотря на тяжелый нрав, Михаил Андреевич любил своих детей и старался воспитывать их правильно, а именно в послушании и строгости. Живой и подвижный Федя (слишком подвижный, каким считал его отец), как и все в семье, безоговорочно подчинялся строгим правилам дисциплины, которые касались каждой мелочи домашнего быта.
Мать будущего писателя почитала своего мужа, не перечила ему, умея как-то смягчить тиранические его черты, помогала преодолевать меланхолию. Искренне любя супруга и детей, она успешно справлялась с хозяйством. Сохранились ее письма к Михаилу Андреевичу, полные наивной преданности и любви, раскрывающие поэтичность ее души и литературные дарования. Мария Фёдоровна, урожденная Нечаева, происходила из знатной и состоятельной семьи московских купцов, откуда унаследовала практичность и «веселость природного характера». Она была энергична, умна, добра и нежна с детьми, которые мать очень любили, в том числе и маленький Фёдор. От матери он унаследовал доброту и сострадательность. Частые роды надорвали ее здоровье, и она заболела туберкулезом.
У Достоевских царила обстановка консервативности и богобоязненности. Страх и почтение перед отцом, строгое пуританское настроение. Без провожатых детей одних никуда не выпускали, до 17 лет Фёдор не имел карманных денег, а в пансион Чермака, где учились мальчики, их возили в карете, принадлежавшей семье.
После того как в 1828 году Михаил Фёдорович получил дворянское звание, в 1831 году с большим напряжением было куплено имение Даровое (хозяйство шло не слишком хорошо и требовало выплат долгов), куда 10-летний Федя со своими братьями и сестрами отправлялся каждое лето. Мальчик был заводилой всех игр, проявляя азарт, яркий темперамент и фантазию. Здесь им предоставлялась возможность общаться с деревенскими детьми, набираться впечатлений от наблюдений за деревенским людом, но ни на минуту не удавалось выйти из-под контролирующего отцовского или материнского взгляда, следящего за нравственной непогрешимостью своих чад.
Ежегодно детей возили в Троице-Сергиеву лавру, где они изучали Писание. Писатель вспоминал: «Мы в семействе нашем знали Евангелие чуть не с первого детства». Вслух читались такие книги, как «История государства Российского» Н. М. Карамзина, книги А. С. Пушкина, Г. Р. Державина, В. А. Жуковского. Отец был прижимист и расчетлив, но на учение детей денег не жалел. Обучал сам, нанимал учителей, а с 1833 года они начали обучение в пансионе Драшусова (Сушара), позже в пансионе Чермака.
В новой, непривычной обстановке Фёдор замкнулся. Недоброжелательность, насмешки сверстников из-за отсутствия у мальчика манер, знатного имени и денег оказались сильной моральной травмой. Его нервная система, будучи от природы чрезвычайно восприимчивой и ранимой, страдала от эмоциональных перегрузок. Создавались предпосылки будущей болезни (Достоевский страдал нервным расстройством, сходным с эпилепсией).
Истоки всякого характера созидаются в семье, в детские годы. На наследственные черты накладываются образцы поведения, которые дети списывают с родителей: девочки – с матери, мальчики – с отцов. Не имея опыта обращения с деньгами, Фёдор впоследствии так и не научился организовывать эту сферу жизни. Не имея перед глазами отцовского примера способности и умения гармоничного общения с людьми, он впитал то, что было.
Сходные стереотипы поведения – мелочность, мнительность и крайняя степень раздражительности – были присущи и отцу, и сыну, однако скупость отца преобразилась в сыне в манеру мгновенно растрачивать все деньги, хотя он постоянно пребывал в беспокойстве, что останется без средств к существованию. Фёдор мог утром получить солидный гонорар, на который должен был бы жить несколько месяцев, а к вечеру оказаться без гроша. Он мог взять деньги у ростовщика под немыслимые грабительские проценты.
Когда Достоевскому было 15 лет, болезнь матери подошла к критической черте. Она умирала. В душе у Фёдора навсегда остался мучительный образ тонкой руки с голубой жилкой и слитое воедино чувство щемящей жалости, любви и увядающего женского начала.
Доктор Достоевский после смерти жены отвез мальчиков Фёдора и Михаила в петербургское Инженерное военное училище. При всей строгости воспитания в семье Фёдор был окружен заботой и любовью, а здесь царила обстановка бюрократизма, муштры и шагистики, были там и отдельные черты дедовщины. Среди насмешек, сопровождающих новеньких, юноша еще больше замкнулся, был робок и неловок. Позже у него появился приятель К. Трутовский, ставший в дальнейшем известным художником. По его впечатлениям, Достоевский был в то время (1838 год) угловат и не умел носить одежду, она всегда сидела мешком. При внешней угрюмости и нелюдимости чувствовалась доброта. Иногда он казался смешным на фоне благополучных и самоуверенных дворянских сынков, однако, когда речь заходила о литературе, его дарования ярко проявлялись. Он умел увлечь других соучеников рассуждениями о творчестве Пушкина, Шиллера, Байрона. Перед Пушкиным Достоевский благоговел и после его кончины попросил, чтобы отец разрешил ему носить траур.
Летом 1839 года юношу потрясла ужасная весть: в деревне взбунтовавшиеся крестьяне убили его отца. Обстоятельства его гибели были настолько страшными, что (по данным некоторых историков) с Фёдором Достоевским произошел первый серьезный припадок эпилепсии.
Когда его жена умерла, доктор Достоевский, выйдя в отставку, переехал в деревню, где жил вместе со своей бывшей служанкой Катериной Александровой. Он запил. Жестокость в обращении с крестьянами, его подозрительность и вспышки безудержного гнева, порки по каждому поводу – все это спровоцировало крестьян устроить заговор. Они под руководством Ефима Максимова, дяди сожительницы барина, после того как Достоевский, обезумев, яростно начал обвинять их в чем-то, набросились на него и убили. Официальное расследование дало заключение: отставной штаб-лекарь Михаил Достоевский умер от апоплексического удара, но родные и все соседи знали правду об обстоятельствах, после которых искалеченное тело было обнаружено в роще.
Венский психиатр и психотерапевт Фрейд, анализируя влияние этой ситуации на Фёдора Михайловича, объяснял, что, горячо любя мать, юноша неосознанно желал смерти отцу, ревнуя его к матери. Он почти всю жизнь пронес подсознательное чувство вины. В момент, когда его желание осуществилось, он пережил ужас и раскаяние в своих тайных чувствах. Этот эдипов комплекс сказался в дальнейшем в его жизни и творчестве, выражаясь в разных формах восстания против авторитетов, будь это Отец Небесный, государь-батюшка или его родной отец. Многие его герои прошли мучительный путь изживания этого комплекса через покаяние и принятие всех форм отцовской власти со смирением и благодарностью.
В «Братьях Карамазовых» мощно звучит тема восстания против отца и отцеубийства. Спор с судьбой – еще одна грань проявления попытки свергнуть авторитеты, и проявилась она позже страстью к рулетке.
Оставшись сиротой, Достоевский должен был самостоятельно выбирать свой жизненный путь. Не находя в Инженерном училище того, что его волновало, он мечтал о творчестве, о литературе. Внутренний мир юноши был переполнен яркими образами, впечатлениями, его пробуждавшаяся мысль требовала выхода. Он вынашивал первые литературные замыслы. Достоевский был молод, и жизненная энергия творчества прорывалась в попытках писать романы и драмы, он спорил с товарищами на литературные темы, проявляя остроумие и большую начитанность.
Из Ревеля приехал его брат Михаил. Все было готово к литературному вечеру, на котором присутствовали товарищи Достоевского, увлеченные идеями справедливости и будущего счастья человечества. В казенных стенах звучал вдохновенный голос. Все слушали Достоевского, он читал отрывки из своих драматических произведений «Борис Годунов» и «Мария Стюарт». Это было время мечтаний и прекрасных идеалов. Тогда молодой писатель зачитывался Гоголем, Гофманом, Жорж Санд и Гюго.
В 1843 году в звании подпоручика Достоевский начал служить в Петербургской инженерной команде при чертежной. Понятно, что военно-бюрократическая карьера не могла вдохновлять такого творческого человека, как Достоевский. Не прослужив и года, он подал в отставку.
Свобода встретила юношу широким кругом возможностей и пустым кошельком. На полученные от опекуна деньги он снял квартиру и стал усиленно заниматься первыми литературными опытами. В квартире был жуткий беспорядок. Деньги, которые у него периодически появлялись, уплывали в неизвестном направлении. Доктор Ризенкампф, приятель брата Достоевского, решил поселиться с Достоевским и помочь молодому писателю преодолеть свою несобранность, но расчетливый и пунктуальный немец убедился в тщетности всех попыток образумить своего талантливого соседа. Писатель давал деньги неимущим пациентам доктора, переплачивал огромные деньги за билеты, чтобы попасть на концерты Листа или на спектакль «Руслан и Людмила».
Однажды Ризенкампф простудился. Недолго думая, Достоевский потащил больного доктора в любимый ресторан Лерха и накормил его таким шикарным обедом с шампанским и вином, с дичью и другими деликатесами, что ошеломленный Ризенкампф полностью выздоровел. Обратная сторона такой жизни была в том, что после театров и ресторанов частенько приходилось сидеть на сухарях и молоке, а в зимнюю стужу к тому же без отопления, на которое не хватало денег. Показателен случай, когда Фёдор Михайлович получил сумму в тысячу рублей, а уже наутро изумил Ризенкампфа просьбой одолжить ему пять рублей. Деньги он проигрывал в домино и бильярд.
Достоевский был совершенно равнодушен к алкоголю, на дружеских пирушках пил только пиво и легкое вино, избегая крепких напитков. В этот период он страдал желудочными болями, простудой и нервными судорогами.
Достоевский стал завсегдатаем кабаков и трактиров. Он приходил туда погреться и сидел часами. Его окружала пестрая публика, которая в основном состояла из пьяниц, картежников, разного рода неудачников и прощелыг. В общем, это был бедный городской люд. После дружеских пирушек бывал он и в публичных домах.
Что же заставляло такого человека, как Достоевский, идти в столь злачные места? Можно с уверенностью сказать, что здесь он наблюдал нравы и типажи, характеры и судьбы. Все это шло в копилку для его литературной деятельности, здесь складывались образы будущего романа «Бедные люди». Это произведение Достоевского – первое крупное детище – в полном смысле было им выстрадано. Он писал и переписывал, исправлял и улучшал, терпя нужду, нездоровье и одиночество, но все же чувствуя свое предназначение, веря в свой талант.
И вот однажды, майской ночью 1845 года в 4 часа утра, к писателю буквально ворвались двое. Это были его сосед по квартире Григорович и поэт Некрасов. Оказывается, накануне Григорович показал Некрасову рукопись романа «Бедные люди». Всю ночь они читали ее. Роман произвел на поэта такое сильное впечатление, он так был взволнован, что не мог дождаться утра дома и немедленно отправился к Достоевскому, несмотря на увещевания Григоровича.
Некрасов взволнованно обнял Достоевского, выражая свое восхищение. Молодой писатель так нуждался в поддержке, и он ее получил сполна. К Достоевскому пришла слава. Многими годами позже Фёдор Михайлович признавался: «Это была самая восхитительная минута во всей моей жизни». Некрасов показал роман В. Г. Белинскому, произнеся: «Новый Гоголь явился!». Белинский же, очень высоко оценив произведение, в разговоре с Анненковым сказал: «...Роман открывает такие тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому». Словом, роман Достоевского был восторженно воспринят кружком Белинского, всей литературной элитой того времени, вызвал споры. Писателю предрекали великое будущее. «Бедные люди» были напечатаны в 1846 году в «Петербургском сборнике», который издавал Некрасов. Это давало не только известность, но и деньги, заработанные литературным трудом.
Теперь положение Достоевского изменилось: ему открылась возможность войти в петербургские салоны, в кружок Белинского. Там он познакомился с В. Ф. Одоевским, И. С. Тургеневым и И. И. Панаевым. Светский литератор Панаев был женат на умной и хорошенькой Авдотье Яковлевне. Достоевский влюбился в нее с первого взгляда.
Это была кокетливая стройная брюнетка с яркими карими глазами, с правильными чертами красивого лица. Она постоянно была окружена мужским вниманием, и особенно активно выражал ей свое восхищение Некрасов.
1 февраля 1846 года Фёдор Михайлович говорил своему брату: «Я был влюблен не на шутку в Панаеву, теперь проходит, а не знаю еще. Здоровье мое ужасно расстроено, я болен нервами и боюсь горячки или лихорадки нервической». Безнадежно влюбленный молодой человек нещадно страдал и от того, что интерес к его творчеству быстро иссяк. Белинский, сначала благосклонно приняв следующее произведение Достоевского, повесть «Двойник», позже разочаровался в ней. В их отношениях наметилось охлаждение, оно передалось и всем, кто окружал великого критика. Раздражительность, высокомерие, с каким вел себя молодой писатель, служили хорошей мишенью для насмешек.
Сохранились воспоминания Панаевой об этом периоде: «С первого взгляда на Достоевского видно было, что это страшно нервный и впечатлительный молодой человек. Он был худенький, маленький, белокурый, с болезненным цветом лица; небольшие серые глаза его как-то тревожно переходили с предмета на предмет, а бледные губы нервно передвигались». Дальше она вспоминала: «По молодости и нервности он не умел владеть собой и слишком явно высказывал свое авторское самолюбие и высокое мнение о своем писательском таланте». Все это подзадоривало «раздражать его самолюбие уколами в разговорах, особенно на это был мастер Тургенев, он нарочно втягивал в спор Достоевского и доводил его до высшей степени раздражения. Тот лез на стену и защищал с азартом иногда нелепые взгляды на вещи, которые сболтнул в горячности, а Тургенев их подхватывал и потешался». Достоевский растолковал подобное отношение как зависть к его таланту. Конечно, ему было труднее переносить насмешки литераторов от того, что все это происходило в присутствии любимой женщины, к тому же относившейся к нему лишь снисходительно. Болезненная мнительность усилилась, а с ней вновь проявила себя эпилепсия, которая периодически возобновлялась у него в течение жизни.
Опять остро встал вопрос добывания денег. Написанная им поэма «Двойник» не принесла нетерпеливо ожидаемого успеха. Ни критика, ни публика не приняли ее.
Достоевский перебивался маленькими гонорарами за небольшие литературные работы, печатавшиеся в периодических изданиях. Долги, неустроенность, слишком маленькие суммы гонораров – все это действовало удручающе. Нищету уже стало трудно скрывать. Порой тучи над ним так сгущались, что он испытывал острое желание забыться. Некоторое облегчение он находил в притонах и кабаках, азартных играх и с женщинами, но потом мучался стыдом и раскаянием. Тогда он спасался, уходя в мечты о «прекрасном и высоком».
Контраст между тяготами социальной и политической действительности, с одной стороны, и моральными идеалами, с другой, привели писателя к сближению с кружком братьев Бекетовых, куда входили также Григорович, Плещеев, Майковы. Это было в 1847 году, а весной того же года он познакомился с петрашевцами и стал посещать их «пятницы». Позже, в 1847–1849 годах, он начал ходить на собрания кружка С. Ф. Дурова, где также собирались многие петрашевцы.
В этот период господства крепостничества и мрачной реакции происходили жаркие споры западников и славянофилов, зарождалось либеральное мировоззрение.
В кругах, к которым стал близок Достоевский, происходили споры о проблемах народа и власти, о том, как они видят дальнейшее развитие и назначение русской культуры. Обсуждения не могли не касаться жгучих вопросов социального, политического и экономического устройства государства. Достоевского увлекали гуманитарные идеи. Боль от страданий народных, понимание всей уродливости крепостничества, вера в великое предназначение России – все это сближало писателя с петрашевцами. На собраниях вслух читали и обсуждали труды Сен-Симона и других французских социалистов, статьи Герцена и крамольное письмо Белинского к Гоголю. Оно содержало обвинения писателя в подчинении церковности, верноподданичестве самодержавию и рабстве. Достоевский на одном из собраний выступил с вдохновенной речью, в которой звучали призывы к братству, вольности и справедливости. Многие, тронутые его красноречием, плакали. Тогда никто не подозревал, что среди слушателей присутствует агент Третьего отделения.
Арест не заставил себя долго ждать. 23 апреля 1849 года арестованный Достоевский был препровожден в Александровский равелин Петропавловской крепости. Вместе с ним были арестованы и другие петрашевцы.
Восемь долгих месяцев пришлось прожить в тюрьме петрашевцам. Им всем грозила смертная казнь. Несмотря на обострившиеся нервные и желудочные болезни, Достоевский проявил много мужества, никого из товарищей не выдал. Тогда им был написан рассказ «Маленький герой». Писатель был назван виновным в «умысле на ниспровержение... государственного порядка».
Утром 22 декабря 1849 года на Семёновском плацу должна была состояться экзекуция. В центре площади, оцепленной войсками, стоял деревянный помост. В одних рубашках, без верхнего платья стояли осужденные. До сознания Достоевского доносились страшные слова приговора: «Достоевский Фёдор Михайлович... в преступных замыслах и распространении письма литератора Белинского... и за покушение... лишен всех прав состояний... к смертной казни расстрелянием». После того как всех осужденных обошел священник с крестом, Петрашевского, Григорьева и Момбелли одели в саваны, привязали к столбам. По сигналу офицера взвод вскинул ружья, но вдруг – взмах белого платка, и казнь остановлена. Оказывается, повелением императора Николая I было: «Объявить о помиловании лишь в ту минуту, когда все будет готово к исполнению казни». На протяжении этих «ужасных, безмерно страшных минут ожидания смерти» писатель смотрел на золоченые купола собора. В этот момент солнце засияло из-за туч, купола озарились ярким светом, а Достоевский все смотрел и думал, что вот сейчас он сольется с этим светом навсегда. (Этим тяжелым воспоминанием Фёдор Михайлович делился в 1865 году с сестрами Корвин-Круковскими. Одна из них, Анна, была его невестой, а другая, Софья, впоследствии стала носить фамилию Ковалевская.)
Жизнь писателя можно назвать трагической, и началась она так.
В 1821 году, 11 ноября, в стенах московской Мариинской больницы для бедных, там, где всегда присутствует боль и страдание, в месте, оказавшемся в какой-то степени символическим, родился будущий писатель. Это было первым сильным переживанием, положившим начало последовательности потрясений, утрат и гениальных прозрений, впрочем, оно скоро забылось.
Отец Фёдора Михайловича Достоевского, лекарь упомянутой больницы, был человеком в целом положительным, хотя в его характере присутствовали и тяжелые черты. Его вспыльчивость порой доходила до нервных срывов, требовательность и подозрительность – до болезненной мнительности. Эти свойства характера сочетались с обидой на жизнь. Будучи сыном священника и относясь к бедному дворянству, он имел большие амбиции, был не доволен своей карьерой. Удача отказывалась ему улыбаться. Деньги, которые Достоевский-старший зарабатывал, доставались с трудом, их еле хватало, а ему нужно было содержать семью из 8 человек (у Достоевских было шестеро детей), обеспечивать проживание в двухкомнатном флигеле при больнице и содержать нескольких слуг. Несмотря на тяжелый нрав, Михаил Андреевич любил своих детей и старался воспитывать их правильно, а именно в послушании и строгости. Живой и подвижный Федя (слишком подвижный, каким считал его отец), как и все в семье, безоговорочно подчинялся строгим правилам дисциплины, которые касались каждой мелочи домашнего быта.
Мать будущего писателя почитала своего мужа, не перечила ему, умея как-то смягчить тиранические его черты, помогала преодолевать меланхолию. Искренне любя супруга и детей, она успешно справлялась с хозяйством. Сохранились ее письма к Михаилу Андреевичу, полные наивной преданности и любви, раскрывающие поэтичность ее души и литературные дарования. Мария Фёдоровна, урожденная Нечаева, происходила из знатной и состоятельной семьи московских купцов, откуда унаследовала практичность и «веселость природного характера». Она была энергична, умна, добра и нежна с детьми, которые мать очень любили, в том числе и маленький Фёдор. От матери он унаследовал доброту и сострадательность. Частые роды надорвали ее здоровье, и она заболела туберкулезом.
У Достоевских царила обстановка консервативности и богобоязненности. Страх и почтение перед отцом, строгое пуританское настроение. Без провожатых детей одних никуда не выпускали, до 17 лет Фёдор не имел карманных денег, а в пансион Чермака, где учились мальчики, их возили в карете, принадлежавшей семье.
После того как в 1828 году Михаил Фёдорович получил дворянское звание, в 1831 году с большим напряжением было куплено имение Даровое (хозяйство шло не слишком хорошо и требовало выплат долгов), куда 10-летний Федя со своими братьями и сестрами отправлялся каждое лето. Мальчик был заводилой всех игр, проявляя азарт, яркий темперамент и фантазию. Здесь им предоставлялась возможность общаться с деревенскими детьми, набираться впечатлений от наблюдений за деревенским людом, но ни на минуту не удавалось выйти из-под контролирующего отцовского или материнского взгляда, следящего за нравственной непогрешимостью своих чад.
Ежегодно детей возили в Троице-Сергиеву лавру, где они изучали Писание. Писатель вспоминал: «Мы в семействе нашем знали Евангелие чуть не с первого детства». Вслух читались такие книги, как «История государства Российского» Н. М. Карамзина, книги А. С. Пушкина, Г. Р. Державина, В. А. Жуковского. Отец был прижимист и расчетлив, но на учение детей денег не жалел. Обучал сам, нанимал учителей, а с 1833 года они начали обучение в пансионе Драшусова (Сушара), позже в пансионе Чермака.
В новой, непривычной обстановке Фёдор замкнулся. Недоброжелательность, насмешки сверстников из-за отсутствия у мальчика манер, знатного имени и денег оказались сильной моральной травмой. Его нервная система, будучи от природы чрезвычайно восприимчивой и ранимой, страдала от эмоциональных перегрузок. Создавались предпосылки будущей болезни (Достоевский страдал нервным расстройством, сходным с эпилепсией).
Истоки всякого характера созидаются в семье, в детские годы. На наследственные черты накладываются образцы поведения, которые дети списывают с родителей: девочки – с матери, мальчики – с отцов. Не имея опыта обращения с деньгами, Фёдор впоследствии так и не научился организовывать эту сферу жизни. Не имея перед глазами отцовского примера способности и умения гармоничного общения с людьми, он впитал то, что было.
Сходные стереотипы поведения – мелочность, мнительность и крайняя степень раздражительности – были присущи и отцу, и сыну, однако скупость отца преобразилась в сыне в манеру мгновенно растрачивать все деньги, хотя он постоянно пребывал в беспокойстве, что останется без средств к существованию. Фёдор мог утром получить солидный гонорар, на который должен был бы жить несколько месяцев, а к вечеру оказаться без гроша. Он мог взять деньги у ростовщика под немыслимые грабительские проценты.
Когда Достоевскому было 15 лет, болезнь матери подошла к критической черте. Она умирала. В душе у Фёдора навсегда остался мучительный образ тонкой руки с голубой жилкой и слитое воедино чувство щемящей жалости, любви и увядающего женского начала.
Доктор Достоевский после смерти жены отвез мальчиков Фёдора и Михаила в петербургское Инженерное военное училище. При всей строгости воспитания в семье Фёдор был окружен заботой и любовью, а здесь царила обстановка бюрократизма, муштры и шагистики, были там и отдельные черты дедовщины. Среди насмешек, сопровождающих новеньких, юноша еще больше замкнулся, был робок и неловок. Позже у него появился приятель К. Трутовский, ставший в дальнейшем известным художником. По его впечатлениям, Достоевский был в то время (1838 год) угловат и не умел носить одежду, она всегда сидела мешком. При внешней угрюмости и нелюдимости чувствовалась доброта. Иногда он казался смешным на фоне благополучных и самоуверенных дворянских сынков, однако, когда речь заходила о литературе, его дарования ярко проявлялись. Он умел увлечь других соучеников рассуждениями о творчестве Пушкина, Шиллера, Байрона. Перед Пушкиным Достоевский благоговел и после его кончины попросил, чтобы отец разрешил ему носить траур.
Летом 1839 года юношу потрясла ужасная весть: в деревне взбунтовавшиеся крестьяне убили его отца. Обстоятельства его гибели были настолько страшными, что (по данным некоторых историков) с Фёдором Достоевским произошел первый серьезный припадок эпилепсии.
Когда его жена умерла, доктор Достоевский, выйдя в отставку, переехал в деревню, где жил вместе со своей бывшей служанкой Катериной Александровой. Он запил. Жестокость в обращении с крестьянами, его подозрительность и вспышки безудержного гнева, порки по каждому поводу – все это спровоцировало крестьян устроить заговор. Они под руководством Ефима Максимова, дяди сожительницы барина, после того как Достоевский, обезумев, яростно начал обвинять их в чем-то, набросились на него и убили. Официальное расследование дало заключение: отставной штаб-лекарь Михаил Достоевский умер от апоплексического удара, но родные и все соседи знали правду об обстоятельствах, после которых искалеченное тело было обнаружено в роще.
Венский психиатр и психотерапевт Фрейд, анализируя влияние этой ситуации на Фёдора Михайловича, объяснял, что, горячо любя мать, юноша неосознанно желал смерти отцу, ревнуя его к матери. Он почти всю жизнь пронес подсознательное чувство вины. В момент, когда его желание осуществилось, он пережил ужас и раскаяние в своих тайных чувствах. Этот эдипов комплекс сказался в дальнейшем в его жизни и творчестве, выражаясь в разных формах восстания против авторитетов, будь это Отец Небесный, государь-батюшка или его родной отец. Многие его герои прошли мучительный путь изживания этого комплекса через покаяние и принятие всех форм отцовской власти со смирением и благодарностью.
В «Братьях Карамазовых» мощно звучит тема восстания против отца и отцеубийства. Спор с судьбой – еще одна грань проявления попытки свергнуть авторитеты, и проявилась она позже страстью к рулетке.
Оставшись сиротой, Достоевский должен был самостоятельно выбирать свой жизненный путь. Не находя в Инженерном училище того, что его волновало, он мечтал о творчестве, о литературе. Внутренний мир юноши был переполнен яркими образами, впечатлениями, его пробуждавшаяся мысль требовала выхода. Он вынашивал первые литературные замыслы. Достоевский был молод, и жизненная энергия творчества прорывалась в попытках писать романы и драмы, он спорил с товарищами на литературные темы, проявляя остроумие и большую начитанность.
Из Ревеля приехал его брат Михаил. Все было готово к литературному вечеру, на котором присутствовали товарищи Достоевского, увлеченные идеями справедливости и будущего счастья человечества. В казенных стенах звучал вдохновенный голос. Все слушали Достоевского, он читал отрывки из своих драматических произведений «Борис Годунов» и «Мария Стюарт». Это было время мечтаний и прекрасных идеалов. Тогда молодой писатель зачитывался Гоголем, Гофманом, Жорж Санд и Гюго.
В 1843 году в звании подпоручика Достоевский начал служить в Петербургской инженерной команде при чертежной. Понятно, что военно-бюрократическая карьера не могла вдохновлять такого творческого человека, как Достоевский. Не прослужив и года, он подал в отставку.
Свобода встретила юношу широким кругом возможностей и пустым кошельком. На полученные от опекуна деньги он снял квартиру и стал усиленно заниматься первыми литературными опытами. В квартире был жуткий беспорядок. Деньги, которые у него периодически появлялись, уплывали в неизвестном направлении. Доктор Ризенкампф, приятель брата Достоевского, решил поселиться с Достоевским и помочь молодому писателю преодолеть свою несобранность, но расчетливый и пунктуальный немец убедился в тщетности всех попыток образумить своего талантливого соседа. Писатель давал деньги неимущим пациентам доктора, переплачивал огромные деньги за билеты, чтобы попасть на концерты Листа или на спектакль «Руслан и Людмила».
Однажды Ризенкампф простудился. Недолго думая, Достоевский потащил больного доктора в любимый ресторан Лерха и накормил его таким шикарным обедом с шампанским и вином, с дичью и другими деликатесами, что ошеломленный Ризенкампф полностью выздоровел. Обратная сторона такой жизни была в том, что после театров и ресторанов частенько приходилось сидеть на сухарях и молоке, а в зимнюю стужу к тому же без отопления, на которое не хватало денег. Показателен случай, когда Фёдор Михайлович получил сумму в тысячу рублей, а уже наутро изумил Ризенкампфа просьбой одолжить ему пять рублей. Деньги он проигрывал в домино и бильярд.
Достоевский был совершенно равнодушен к алкоголю, на дружеских пирушках пил только пиво и легкое вино, избегая крепких напитков. В этот период он страдал желудочными болями, простудой и нервными судорогами.
Достоевский стал завсегдатаем кабаков и трактиров. Он приходил туда погреться и сидел часами. Его окружала пестрая публика, которая в основном состояла из пьяниц, картежников, разного рода неудачников и прощелыг. В общем, это был бедный городской люд. После дружеских пирушек бывал он и в публичных домах.
Что же заставляло такого человека, как Достоевский, идти в столь злачные места? Можно с уверенностью сказать, что здесь он наблюдал нравы и типажи, характеры и судьбы. Все это шло в копилку для его литературной деятельности, здесь складывались образы будущего романа «Бедные люди». Это произведение Достоевского – первое крупное детище – в полном смысле было им выстрадано. Он писал и переписывал, исправлял и улучшал, терпя нужду, нездоровье и одиночество, но все же чувствуя свое предназначение, веря в свой талант.
И вот однажды, майской ночью 1845 года в 4 часа утра, к писателю буквально ворвались двое. Это были его сосед по квартире Григорович и поэт Некрасов. Оказывается, накануне Григорович показал Некрасову рукопись романа «Бедные люди». Всю ночь они читали ее. Роман произвел на поэта такое сильное впечатление, он так был взволнован, что не мог дождаться утра дома и немедленно отправился к Достоевскому, несмотря на увещевания Григоровича.
Некрасов взволнованно обнял Достоевского, выражая свое восхищение. Молодой писатель так нуждался в поддержке, и он ее получил сполна. К Достоевскому пришла слава. Многими годами позже Фёдор Михайлович признавался: «Это была самая восхитительная минута во всей моей жизни». Некрасов показал роман В. Г. Белинскому, произнеся: «Новый Гоголь явился!». Белинский же, очень высоко оценив произведение, в разговоре с Анненковым сказал: «...Роман открывает такие тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому». Словом, роман Достоевского был восторженно воспринят кружком Белинского, всей литературной элитой того времени, вызвал споры. Писателю предрекали великое будущее. «Бедные люди» были напечатаны в 1846 году в «Петербургском сборнике», который издавал Некрасов. Это давало не только известность, но и деньги, заработанные литературным трудом.
Теперь положение Достоевского изменилось: ему открылась возможность войти в петербургские салоны, в кружок Белинского. Там он познакомился с В. Ф. Одоевским, И. С. Тургеневым и И. И. Панаевым. Светский литератор Панаев был женат на умной и хорошенькой Авдотье Яковлевне. Достоевский влюбился в нее с первого взгляда.
Это была кокетливая стройная брюнетка с яркими карими глазами, с правильными чертами красивого лица. Она постоянно была окружена мужским вниманием, и особенно активно выражал ей свое восхищение Некрасов.
1 февраля 1846 года Фёдор Михайлович говорил своему брату: «Я был влюблен не на шутку в Панаеву, теперь проходит, а не знаю еще. Здоровье мое ужасно расстроено, я болен нервами и боюсь горячки или лихорадки нервической». Безнадежно влюбленный молодой человек нещадно страдал и от того, что интерес к его творчеству быстро иссяк. Белинский, сначала благосклонно приняв следующее произведение Достоевского, повесть «Двойник», позже разочаровался в ней. В их отношениях наметилось охлаждение, оно передалось и всем, кто окружал великого критика. Раздражительность, высокомерие, с каким вел себя молодой писатель, служили хорошей мишенью для насмешек.
Сохранились воспоминания Панаевой об этом периоде: «С первого взгляда на Достоевского видно было, что это страшно нервный и впечатлительный молодой человек. Он был худенький, маленький, белокурый, с болезненным цветом лица; небольшие серые глаза его как-то тревожно переходили с предмета на предмет, а бледные губы нервно передвигались». Дальше она вспоминала: «По молодости и нервности он не умел владеть собой и слишком явно высказывал свое авторское самолюбие и высокое мнение о своем писательском таланте». Все это подзадоривало «раздражать его самолюбие уколами в разговорах, особенно на это был мастер Тургенев, он нарочно втягивал в спор Достоевского и доводил его до высшей степени раздражения. Тот лез на стену и защищал с азартом иногда нелепые взгляды на вещи, которые сболтнул в горячности, а Тургенев их подхватывал и потешался». Достоевский растолковал подобное отношение как зависть к его таланту. Конечно, ему было труднее переносить насмешки литераторов от того, что все это происходило в присутствии любимой женщины, к тому же относившейся к нему лишь снисходительно. Болезненная мнительность усилилась, а с ней вновь проявила себя эпилепсия, которая периодически возобновлялась у него в течение жизни.
Опять остро встал вопрос добывания денег. Написанная им поэма «Двойник» не принесла нетерпеливо ожидаемого успеха. Ни критика, ни публика не приняли ее.
Достоевский перебивался маленькими гонорарами за небольшие литературные работы, печатавшиеся в периодических изданиях. Долги, неустроенность, слишком маленькие суммы гонораров – все это действовало удручающе. Нищету уже стало трудно скрывать. Порой тучи над ним так сгущались, что он испытывал острое желание забыться. Некоторое облегчение он находил в притонах и кабаках, азартных играх и с женщинами, но потом мучался стыдом и раскаянием. Тогда он спасался, уходя в мечты о «прекрасном и высоком».
Контраст между тяготами социальной и политической действительности, с одной стороны, и моральными идеалами, с другой, привели писателя к сближению с кружком братьев Бекетовых, куда входили также Григорович, Плещеев, Майковы. Это было в 1847 году, а весной того же года он познакомился с петрашевцами и стал посещать их «пятницы». Позже, в 1847–1849 годах, он начал ходить на собрания кружка С. Ф. Дурова, где также собирались многие петрашевцы.
В этот период господства крепостничества и мрачной реакции происходили жаркие споры западников и славянофилов, зарождалось либеральное мировоззрение.
В кругах, к которым стал близок Достоевский, происходили споры о проблемах народа и власти, о том, как они видят дальнейшее развитие и назначение русской культуры. Обсуждения не могли не касаться жгучих вопросов социального, политического и экономического устройства государства. Достоевского увлекали гуманитарные идеи. Боль от страданий народных, понимание всей уродливости крепостничества, вера в великое предназначение России – все это сближало писателя с петрашевцами. На собраниях вслух читали и обсуждали труды Сен-Симона и других французских социалистов, статьи Герцена и крамольное письмо Белинского к Гоголю. Оно содержало обвинения писателя в подчинении церковности, верноподданичестве самодержавию и рабстве. Достоевский на одном из собраний выступил с вдохновенной речью, в которой звучали призывы к братству, вольности и справедливости. Многие, тронутые его красноречием, плакали. Тогда никто не подозревал, что среди слушателей присутствует агент Третьего отделения.
Арест не заставил себя долго ждать. 23 апреля 1849 года арестованный Достоевский был препровожден в Александровский равелин Петропавловской крепости. Вместе с ним были арестованы и другие петрашевцы.
Восемь долгих месяцев пришлось прожить в тюрьме петрашевцам. Им всем грозила смертная казнь. Несмотря на обострившиеся нервные и желудочные болезни, Достоевский проявил много мужества, никого из товарищей не выдал. Тогда им был написан рассказ «Маленький герой». Писатель был назван виновным в «умысле на ниспровержение... государственного порядка».
Утром 22 декабря 1849 года на Семёновском плацу должна была состояться экзекуция. В центре площади, оцепленной войсками, стоял деревянный помост. В одних рубашках, без верхнего платья стояли осужденные. До сознания Достоевского доносились страшные слова приговора: «Достоевский Фёдор Михайлович... в преступных замыслах и распространении письма литератора Белинского... и за покушение... лишен всех прав состояний... к смертной казни расстрелянием». После того как всех осужденных обошел священник с крестом, Петрашевского, Григорьева и Момбелли одели в саваны, привязали к столбам. По сигналу офицера взвод вскинул ружья, но вдруг – взмах белого платка, и казнь остановлена. Оказывается, повелением императора Николая I было: «Объявить о помиловании лишь в ту минуту, когда все будет готово к исполнению казни». На протяжении этих «ужасных, безмерно страшных минут ожидания смерти» писатель смотрел на золоченые купола собора. В этот момент солнце засияло из-за туч, купола озарились ярким светом, а Достоевский все смотрел и думал, что вот сейчас он сольется с этим светом навсегда. (Этим тяжелым воспоминанием Фёдор Михайлович делился в 1865 году с сестрами Корвин-Круковскими. Одна из них, Анна, была его невестой, а другая, Софья, впоследствии стала носить фамилию Ковалевская.)