Страница:
В 1999 году Дом «Gucci» вновь набравший силу, объявил о приобретении компании «Санофи», в состав которой входил Дом моды Ива Сен-Лорана, по праву считающийся воплощением парижской моды. Стоимость сделки превысила 1 млрд долларов. В конечном итоге французский и итальянский Дома слились, превратившись в единого мощного законодателя европейской моды.
В ноябре 1999 года компания «Gucci Group» приобрела в собственность французскую фирму «Boucheron», занимающуюся производством уникальных ювелирных изделий, а также обувную компанию «Sergio Rossi». Вскоре логотип Дома «Gucci» появился в категории «Самый быстрый взлет Дома моделей» Книги рекордов Гиннесса.
Успехи Форда не давали покоя его врагам и завистникам. Особенно впечатляюще такое отношение проявлялось во время показов моды или на пресс-конференциях. Например, в Милане накануне показа коллекции Дома «Jil Sander», которым владела корпорация «Prada», ее президент Патрицио Бертелли сказал: «Том Форд – ненастоящий дизайнер, он просто силен в маркетинге. Он не похож на Карла Лагерфельда, который просыпается утром и сразу принимается за эскизы одежды, или Жан-Поля Готье, действительно талантливого дизайнера».
В ответ на такой выпад Том Форд спокойно заметил: «К счастью, мне никогда не приходилось просыпаться рядом с Патрицио Бертелли, поэтому я не понимаю, как он может знать, что я первым делом делаю утром».
Следует отметить, что своим успехом компания «Gucci» во многом обязана не только Форду, но и управляющему компанией Доменико Де Соле, который объясняет успехи «Gucci» высоким профессионализмом руководства фирмы и потрясающе жесткой внешней политикой этого Дома моды.
В том же 1999 году, когда компания «Gucci Group» приобрела «Санофи», она и сама в очередной раз поменяла владельца. Вернее, не то чтобы совсем поменяла... Впрочем, все по порядку.
Суть в том, что незадолго до этого Бернар Арно – один из наиболее состоятельных людей Франции – попытался подмять «Gucci» под себя, чему Де Соле и Форд резко воспротивились. Личность Арно в кругах производителей предметов роскоши достаточно одиозная и оцениваемая отнюдь не однозначно, но до истории с «Gucci Group» этот человек поражений не знал. Тут, пожалуй, надо рассказать о нем подробнее.
Будучи 21 года от роду и имея инженерное образование, Арно стал компаньоном собственного отца в небольшой строительной фирме, а еще четыре года спустя возглавил ее, когда Арно-старший решил отойти от дел.
Амбиции у Арно были прямо-таки императорские, и маленький семейный бизнес их никак не удовлетворял. В 27 лет он продал фирму, о чем его отец узнал только тогда, когда сделка уже состоялась.
Следующие четыре года Арно прожил в США, где как раз бушевал экономический кризис и в моду вошла политика слияний. Он многому научился в этот период и, вернувшись во Францию, был уже квалифицированным специалистом по враждебному захвату финансово уязвимых компаний. Случай применить свои американские приемы представился довольно скоро.
В 1984 году, присматривая, куда бы вложить вырученные от продажи семейного бизнеса деньги, он обратил внимание на недавно обанкротившийся текстильный конгломерат «Boussac», который также владел и Домом модной одежды «Christian Dior».
«Boussac» в это время управлялся французским правительством, которое спешно искало, кому бы его всучить. Пока крупные компании думали да гадали, выгодно им брать на себя заботу о «Boussac» или нет, Арно решился на покупку.
Необходимо было 80 млн долларов. 15 млн долларов у него было своих, остальные он собрал на пару с Антуаном Бернхеймом, партнером во французском инвестиционном банке «Lazard Freres and Co». К тому же первая жена Арно была кузиной бывших владельцев компании, и он стал скупать сохранившиеся у них акции «по-родственному».
Затем, клянясь чем только можно, он заверил правительство Французской Республики, что будет добиваться возрождения «Boussac» не щадя сил, и выкупил весь оставшийся пакет у государства.
Затем он, правда, о своих обещаниях забыл напрочь, уволил за последующие 5 лет 8 тыс. работников, продал практически все активы «Boussac» и заработал на всем этом около 500 млн долларов, став таким образом одним из богатейших французов.
Профсоюзы алкали крови Арно, но сделать ничего не могли. Правительство тоже нельзя было назвать удовлетворенным таким поворотом событий, но крутых мер к Арно оно принимать не стало, ограничилось тем, что заставило предпринимателя вернуть около 60 млн долларов, которые инвестировало в «Boussac».
Единственным из активов «Boussac», который Арно не решился продать, была фирма «Christian Dior». Не продал он ее потому, что быстро подпал под очарование мира моды и загорелся идеей создать компанию, которая бы стала мировым лидером по производству и поставке предметов роскоши.
Одного «Christian Dior» для такой идеи было мало, создание новых брэндов и их раскрутка требовали больших трат времени, денег и не давали абсолютно никаких гарантий на успех, и Арно с 1988 года начал планомерно скупать акции молодой компании «Moet Hennessy Louis Vuitton» (LVMH).
Объединение этих предприятий было продиктовано страхом враждебного захвата, столь популярного в западных странах, что не добавляло фирме стабильности и централизованности в управлении. По словам одного из основателей LVMH, фирма была похожа на «скороспелый брак, в котором обе стороны недовольны друг другом».
Очень скоро семейства Моэ и Хеннесси, осознав, что даже после слияния дело остается привлекательной мишенью для захватчиков, предложили долю в 20% руководству компании «Guinness», с которым уже давно поддерживали деловые связи.
Вюиттоны были очень обеспокоены этой сделкой, поскольку боялись появления нового сильного конкурента, а следовательно, тоже начали искать инвестора, который стоял бы на их стороне в случае внутренних разногласий. Анри Ракамье, 75-летний сталелитейный магнат из клана Вюиттонов, предложил на эту роль Бернара Арно. Семейный совет одобрил кандидата, и Арно с Ракамье ударили по рукам.
Однако в этот же вечер Арно присутствовал на ужине в доме Антуана Бернхейма, своего давнего делового партнера. Там он, надо полагать не случайно, встретился с руководителем партии Моэ-Хеннесси, тоже усмотревшего в Арно опасного конкурента и ценного союзника.
С ним Арно тоже ударил по рукам (само собой, не поставив в известность о новой сделке Ракамье) и начал скупать акции LVMH, пользуясь поддержкой «Guinness». Собрав 37% акций, он решил, что этого вполне хватает, чтобы наконец рискнуть и поставить свои условия.
26 сентября 1988 года состоялось собрание совета директоров LVMH. Предполагалось, что главой правления компании изберут Анри-Луи Вюиттона, правнука самого Луи Вюиттона и приемного сына Ракамье. Однако Арно пошел ва-банк.
На собрании он неожиданно для всех заявил, что возглавлять компанию будет вовсе не наследник Вюиттона, а Жан Арно, его отец и «опытный бизнесмен, вполне подходящий для этой должности».
Ракамье долго судился с Арно, но так ничего и не добился. «Дело LVMH» получило столь широкий резонанс, что президент Франции Франсуа Миттеран счел нужным прокомментировать его в своем телевизионном обращении.
Во время процесса обе стороны вели себя отнюдь не лучшим образом, однако если Вюиттоны просто поливали Арно грязью, то уж он развернулся не на шутку. Арно обвинил Ракамье и семейство Вюиттонов в растрате принадлежавших компании «Moet Hennessy Louis Vuitton» средств, а затем организовал публикацию в прессе нескольких статей о том, что Ракамье и Вюиттоны в военные времена притесняли евреев, выгоняя их из своих домов и магазинов. При этом он особенно упирал на то, что потомки Ракамье наверняка поддерживают нацистские идеи, а сам он на выборах оказал поддержку Жан-Мари Ле Пену.
Было даже сфабриковано письмо от Ле Пена к Ракамье. Тот смог доказать, что оно фальшивое, однако приписать его авторство Арно (а это было, безусловно, его рук дело) Ракамье не удалось за неимением доказательств.
Захватив власть в LVMH, Арно начал скупать другие «модные» компании. Сейчас LVMH контролирует такие брэнды, как «Givenchy», «Christian Lacroix», «Loewe», «Kenzo», «Guerlain», «Berluti», «Celine». В империю Арно входят швейцарская часовая фирма «Tag Heuer» и ювелирная компания «Fred».
Впечатляет также коллекция алкогольных брэндов Арно. К ним относятся шампанское «Moet et Chandon», «Pommery», «Dom Perignon», «Veuve Clicquot», «Krug» и коньяк «Hennessy». Причем империя Арно продолжает расширяться. Богатый бизнесмен скупает все новые и новые компании по всему миру. И вот в 1998 году он положил глаз на Дом «Gucci».
Пожелай он купить «Gucci Group» годом раньше, и компания бы досталась ему без каких-либо проблем. Тогдашний владелец «Gucci» – банк «Investcorp» – просил всего-то 350 млн долларов, однако на тот момент дела компании были настолько плохи, что Арно решил не связываться с пропащей фирмой.
За год Де Соле и Форд не только подняли «Gucci Group» с колен, но и превратили ее в высокодоходный бизнес. И вот тогда, опасаясь, что компания может еще больше вырасти в цене, Арно решил действовать. Правда, теперь ему пришлось выложить 1,4 млрд, чтобы скупить 34,4% акций «Gucci Group».
С «Gucci» он собирался действовать по обкатанной схеме. В январе 1999 года он встретился с Де Соле и Фордом, тепло поздравил их с потрясающим успехом, а затем предложил им «дружеское сотрудничество». Де Соле насторожился, поскольку отлично знал, чем такое «дружеское сотрудничество» может обернуться для рискнувших пойти на сделку с «акулой бизнеса» по имени Арно, который давно завоевал репутацию безжалостного и беспринципного бизнесмена.
И действительно, когда после официально-торжественной наступила деловая часть, разговор потек в совсем ином ключе. Арно заявил, что, поскольку он сейчас является одним из главных акционеров «Gucci», у него должно быть право представить своих делегатов совету директоров.
Де Соле мгновенно понял, к чему идет дело, ведь LVMH являлась одним из основных конкурентов «Gucci Group» и на совете директоров часто вставал вопрос, что такое LVMH и как с этим бороться. Ну о какой борьбе может идти речь, если все принятые решения будут через представителей тут же поступать к Арно? Согласиться с ним для Де Соле означало просто капитулировать, отдав «Gucci Group», такими трудами им восстановленную, в руки Арно, который пришел на все готовое.
Де Соле в свою очередь предложил Арно целиком купить «Gucci» и назвал свою цену – 85 долларов за акцию, которая, как оказалось, была слишком высокой для Арно. Хитрый коммерсант так сильно переплачивать не пожелал и предложил просто повысить оппоненту зарплату, если тот пойдет на попятную. На сей раз предложение не устроило Де Соле.
Консенсус так и не был найден: то ли цена оказалась слишком высока, то ли запросы Де Соле слишком велики.
Арно, который пословицу «Насильно мил не будешь», по всей видимости, никогда не слышал, подал против Де Соле иск в голландский суд («Gucci Group» зарегистрирована как юридическое лицо в Амстердаме), обвинив его в плохом управлении вожделенной компанией.
Де Соле, который на пару с Фордом просто возродил Дом «Gucci» из пепла, на такую формулировку обиделся и поклялся, что не видать Арно «Gucci» как своих ушей. С помощью финансовых советников он создал ситуацию, в которой доля акций Арно в «Gucci» упала в 2 раза.
9 марта 1999 года у Арно была назначена очередная встреча с Де Соле, во время которой француз собирался попытаться убедить строптивого директора не дурить, но противник на встречу не явился. Вместо этого Арно получил сообщение, что несгибаемый оппонент Де Соле продал 40% акций «Gucci» Франсуа Пино – французскому бизнесмену, известному в финансовых кругах своей деловой хваткой. Такой подлости Арно не ожидал. Что Де Соле добровольно сдаст «Gucci» Пино (чья репутация, кстати, ничуть не лучше) только ради того, чтобы избавиться от него, Арно, – такого он и в кошмарном сне вообразить не мог. Он подал новый иск, рассмотрение которого затянулось до 2001 года, когда между «Pinault Printemps Redoute SA» (PPR) и «Moet Hennessy Louis Vuitton SA» (LVMH) было заключено мировое соглашение, согласно которому PPR приобретет у LVMH 8,6 млрд акций «Gucci» за 806,5 млн долларов. То есть доля PPR выросла до 53,2%. Кроме того, «Gucci» выплатила специальные дивиденды на общую сумму в 360 млн долларов (7 долларов за акцию) всем акционерам, кроме PPR.
Ну а дом Gucci опять на грани банкротства. В июне 2003 года «Gucci Group NV» сообщило о сокращении прибыли компании на 97%. Падение спроса на товары «Gucci» руководство компании связывало с войной в Ираке и подорожанием евро. PPR потребовало, чтобы Де Соле и Форд что-нибудь предприняли, но те ответили, что на курс евро и военные планы США влиять никак не могут. Вот разве что им существенно повысят зарплату... К соглашению Пино и Форд с Де Соле так прийти и не смогли. Предполагается, что с апреля 2004 года, когда у «сладкой парочки» истекают контракты, они с Домом «Gucci» связаны больше никак не будут. Выживет ли «Gucci Group» без них? Поглядим...
До финиша далеко, «Эскада»!
В ноябре 1999 года компания «Gucci Group» приобрела в собственность французскую фирму «Boucheron», занимающуюся производством уникальных ювелирных изделий, а также обувную компанию «Sergio Rossi». Вскоре логотип Дома «Gucci» появился в категории «Самый быстрый взлет Дома моделей» Книги рекордов Гиннесса.
Успехи Форда не давали покоя его врагам и завистникам. Особенно впечатляюще такое отношение проявлялось во время показов моды или на пресс-конференциях. Например, в Милане накануне показа коллекции Дома «Jil Sander», которым владела корпорация «Prada», ее президент Патрицио Бертелли сказал: «Том Форд – ненастоящий дизайнер, он просто силен в маркетинге. Он не похож на Карла Лагерфельда, который просыпается утром и сразу принимается за эскизы одежды, или Жан-Поля Готье, действительно талантливого дизайнера».
В ответ на такой выпад Том Форд спокойно заметил: «К счастью, мне никогда не приходилось просыпаться рядом с Патрицио Бертелли, поэтому я не понимаю, как он может знать, что я первым делом делаю утром».
Следует отметить, что своим успехом компания «Gucci» во многом обязана не только Форду, но и управляющему компанией Доменико Де Соле, который объясняет успехи «Gucci» высоким профессионализмом руководства фирмы и потрясающе жесткой внешней политикой этого Дома моды.
В том же 1999 году, когда компания «Gucci Group» приобрела «Санофи», она и сама в очередной раз поменяла владельца. Вернее, не то чтобы совсем поменяла... Впрочем, все по порядку.
Суть в том, что незадолго до этого Бернар Арно – один из наиболее состоятельных людей Франции – попытался подмять «Gucci» под себя, чему Де Соле и Форд резко воспротивились. Личность Арно в кругах производителей предметов роскоши достаточно одиозная и оцениваемая отнюдь не однозначно, но до истории с «Gucci Group» этот человек поражений не знал. Тут, пожалуй, надо рассказать о нем подробнее.
Будучи 21 года от роду и имея инженерное образование, Арно стал компаньоном собственного отца в небольшой строительной фирме, а еще четыре года спустя возглавил ее, когда Арно-старший решил отойти от дел.
Амбиции у Арно были прямо-таки императорские, и маленький семейный бизнес их никак не удовлетворял. В 27 лет он продал фирму, о чем его отец узнал только тогда, когда сделка уже состоялась.
Следующие четыре года Арно прожил в США, где как раз бушевал экономический кризис и в моду вошла политика слияний. Он многому научился в этот период и, вернувшись во Францию, был уже квалифицированным специалистом по враждебному захвату финансово уязвимых компаний. Случай применить свои американские приемы представился довольно скоро.
В 1984 году, присматривая, куда бы вложить вырученные от продажи семейного бизнеса деньги, он обратил внимание на недавно обанкротившийся текстильный конгломерат «Boussac», который также владел и Домом модной одежды «Christian Dior».
«Boussac» в это время управлялся французским правительством, которое спешно искало, кому бы его всучить. Пока крупные компании думали да гадали, выгодно им брать на себя заботу о «Boussac» или нет, Арно решился на покупку.
Необходимо было 80 млн долларов. 15 млн долларов у него было своих, остальные он собрал на пару с Антуаном Бернхеймом, партнером во французском инвестиционном банке «Lazard Freres and Co». К тому же первая жена Арно была кузиной бывших владельцев компании, и он стал скупать сохранившиеся у них акции «по-родственному».
Затем, клянясь чем только можно, он заверил правительство Французской Республики, что будет добиваться возрождения «Boussac» не щадя сил, и выкупил весь оставшийся пакет у государства.
Затем он, правда, о своих обещаниях забыл напрочь, уволил за последующие 5 лет 8 тыс. работников, продал практически все активы «Boussac» и заработал на всем этом около 500 млн долларов, став таким образом одним из богатейших французов.
Профсоюзы алкали крови Арно, но сделать ничего не могли. Правительство тоже нельзя было назвать удовлетворенным таким поворотом событий, но крутых мер к Арно оно принимать не стало, ограничилось тем, что заставило предпринимателя вернуть около 60 млн долларов, которые инвестировало в «Boussac».
Единственным из активов «Boussac», который Арно не решился продать, была фирма «Christian Dior». Не продал он ее потому, что быстро подпал под очарование мира моды и загорелся идеей создать компанию, которая бы стала мировым лидером по производству и поставке предметов роскоши.
Одного «Christian Dior» для такой идеи было мало, создание новых брэндов и их раскрутка требовали больших трат времени, денег и не давали абсолютно никаких гарантий на успех, и Арно с 1988 года начал планомерно скупать акции молодой компании «Moet Hennessy Louis Vuitton» (LVMH).
Объединение этих предприятий было продиктовано страхом враждебного захвата, столь популярного в западных странах, что не добавляло фирме стабильности и централизованности в управлении. По словам одного из основателей LVMH, фирма была похожа на «скороспелый брак, в котором обе стороны недовольны друг другом».
Очень скоро семейства Моэ и Хеннесси, осознав, что даже после слияния дело остается привлекательной мишенью для захватчиков, предложили долю в 20% руководству компании «Guinness», с которым уже давно поддерживали деловые связи.
Вюиттоны были очень обеспокоены этой сделкой, поскольку боялись появления нового сильного конкурента, а следовательно, тоже начали искать инвестора, который стоял бы на их стороне в случае внутренних разногласий. Анри Ракамье, 75-летний сталелитейный магнат из клана Вюиттонов, предложил на эту роль Бернара Арно. Семейный совет одобрил кандидата, и Арно с Ракамье ударили по рукам.
Однако в этот же вечер Арно присутствовал на ужине в доме Антуана Бернхейма, своего давнего делового партнера. Там он, надо полагать не случайно, встретился с руководителем партии Моэ-Хеннесси, тоже усмотревшего в Арно опасного конкурента и ценного союзника.
С ним Арно тоже ударил по рукам (само собой, не поставив в известность о новой сделке Ракамье) и начал скупать акции LVMH, пользуясь поддержкой «Guinness». Собрав 37% акций, он решил, что этого вполне хватает, чтобы наконец рискнуть и поставить свои условия.
26 сентября 1988 года состоялось собрание совета директоров LVMH. Предполагалось, что главой правления компании изберут Анри-Луи Вюиттона, правнука самого Луи Вюиттона и приемного сына Ракамье. Однако Арно пошел ва-банк.
На собрании он неожиданно для всех заявил, что возглавлять компанию будет вовсе не наследник Вюиттона, а Жан Арно, его отец и «опытный бизнесмен, вполне подходящий для этой должности».
Ракамье долго судился с Арно, но так ничего и не добился. «Дело LVMH» получило столь широкий резонанс, что президент Франции Франсуа Миттеран счел нужным прокомментировать его в своем телевизионном обращении.
Во время процесса обе стороны вели себя отнюдь не лучшим образом, однако если Вюиттоны просто поливали Арно грязью, то уж он развернулся не на шутку. Арно обвинил Ракамье и семейство Вюиттонов в растрате принадлежавших компании «Moet Hennessy Louis Vuitton» средств, а затем организовал публикацию в прессе нескольких статей о том, что Ракамье и Вюиттоны в военные времена притесняли евреев, выгоняя их из своих домов и магазинов. При этом он особенно упирал на то, что потомки Ракамье наверняка поддерживают нацистские идеи, а сам он на выборах оказал поддержку Жан-Мари Ле Пену.
Было даже сфабриковано письмо от Ле Пена к Ракамье. Тот смог доказать, что оно фальшивое, однако приписать его авторство Арно (а это было, безусловно, его рук дело) Ракамье не удалось за неимением доказательств.
Захватив власть в LVMH, Арно начал скупать другие «модные» компании. Сейчас LVMH контролирует такие брэнды, как «Givenchy», «Christian Lacroix», «Loewe», «Kenzo», «Guerlain», «Berluti», «Celine». В империю Арно входят швейцарская часовая фирма «Tag Heuer» и ювелирная компания «Fred».
Впечатляет также коллекция алкогольных брэндов Арно. К ним относятся шампанское «Moet et Chandon», «Pommery», «Dom Perignon», «Veuve Clicquot», «Krug» и коньяк «Hennessy». Причем империя Арно продолжает расширяться. Богатый бизнесмен скупает все новые и новые компании по всему миру. И вот в 1998 году он положил глаз на Дом «Gucci».
Пожелай он купить «Gucci Group» годом раньше, и компания бы досталась ему без каких-либо проблем. Тогдашний владелец «Gucci» – банк «Investcorp» – просил всего-то 350 млн долларов, однако на тот момент дела компании были настолько плохи, что Арно решил не связываться с пропащей фирмой.
За год Де Соле и Форд не только подняли «Gucci Group» с колен, но и превратили ее в высокодоходный бизнес. И вот тогда, опасаясь, что компания может еще больше вырасти в цене, Арно решил действовать. Правда, теперь ему пришлось выложить 1,4 млрд, чтобы скупить 34,4% акций «Gucci Group».
С «Gucci» он собирался действовать по обкатанной схеме. В январе 1999 года он встретился с Де Соле и Фордом, тепло поздравил их с потрясающим успехом, а затем предложил им «дружеское сотрудничество». Де Соле насторожился, поскольку отлично знал, чем такое «дружеское сотрудничество» может обернуться для рискнувших пойти на сделку с «акулой бизнеса» по имени Арно, который давно завоевал репутацию безжалостного и беспринципного бизнесмена.
И действительно, когда после официально-торжественной наступила деловая часть, разговор потек в совсем ином ключе. Арно заявил, что, поскольку он сейчас является одним из главных акционеров «Gucci», у него должно быть право представить своих делегатов совету директоров.
Де Соле мгновенно понял, к чему идет дело, ведь LVMH являлась одним из основных конкурентов «Gucci Group» и на совете директоров часто вставал вопрос, что такое LVMH и как с этим бороться. Ну о какой борьбе может идти речь, если все принятые решения будут через представителей тут же поступать к Арно? Согласиться с ним для Де Соле означало просто капитулировать, отдав «Gucci Group», такими трудами им восстановленную, в руки Арно, который пришел на все готовое.
Де Соле в свою очередь предложил Арно целиком купить «Gucci» и назвал свою цену – 85 долларов за акцию, которая, как оказалось, была слишком высокой для Арно. Хитрый коммерсант так сильно переплачивать не пожелал и предложил просто повысить оппоненту зарплату, если тот пойдет на попятную. На сей раз предложение не устроило Де Соле.
Консенсус так и не был найден: то ли цена оказалась слишком высока, то ли запросы Де Соле слишком велики.
Арно, который пословицу «Насильно мил не будешь», по всей видимости, никогда не слышал, подал против Де Соле иск в голландский суд («Gucci Group» зарегистрирована как юридическое лицо в Амстердаме), обвинив его в плохом управлении вожделенной компанией.
Де Соле, который на пару с Фордом просто возродил Дом «Gucci» из пепла, на такую формулировку обиделся и поклялся, что не видать Арно «Gucci» как своих ушей. С помощью финансовых советников он создал ситуацию, в которой доля акций Арно в «Gucci» упала в 2 раза.
9 марта 1999 года у Арно была назначена очередная встреча с Де Соле, во время которой француз собирался попытаться убедить строптивого директора не дурить, но противник на встречу не явился. Вместо этого Арно получил сообщение, что несгибаемый оппонент Де Соле продал 40% акций «Gucci» Франсуа Пино – французскому бизнесмену, известному в финансовых кругах своей деловой хваткой. Такой подлости Арно не ожидал. Что Де Соле добровольно сдаст «Gucci» Пино (чья репутация, кстати, ничуть не лучше) только ради того, чтобы избавиться от него, Арно, – такого он и в кошмарном сне вообразить не мог. Он подал новый иск, рассмотрение которого затянулось до 2001 года, когда между «Pinault Printemps Redoute SA» (PPR) и «Moet Hennessy Louis Vuitton SA» (LVMH) было заключено мировое соглашение, согласно которому PPR приобретет у LVMH 8,6 млрд акций «Gucci» за 806,5 млн долларов. То есть доля PPR выросла до 53,2%. Кроме того, «Gucci» выплатила специальные дивиденды на общую сумму в 360 млн долларов (7 долларов за акцию) всем акционерам, кроме PPR.
Ну а дом Gucci опять на грани банкротства. В июне 2003 года «Gucci Group NV» сообщило о сокращении прибыли компании на 97%. Падение спроса на товары «Gucci» руководство компании связывало с войной в Ираке и подорожанием евро. PPR потребовало, чтобы Де Соле и Форд что-нибудь предприняли, но те ответили, что на курс евро и военные планы США влиять никак не могут. Вот разве что им существенно повысят зарплату... К соглашению Пино и Форд с Де Соле так прийти и не смогли. Предполагается, что с апреля 2004 года, когда у «сладкой парочки» истекают контракты, они с Домом «Gucci» связаны больше никак не будут. Выживет ли «Gucci Group» без них? Поглядим...
До финиша далеко, «Эскада»!
Когда звучат чьи-то знаменитые имена, очень трудно представить себе, что эти небожители могли когда-то до своего звездного часа вести обыкновенную жизнь, решая будничные проблемы, как и все остальные. Конечно, они такие же люди, как и мы, но все же что-то особенное в них должно быть, не правда ли?
Молодая супружеская пара Маргарита и Вольфганг Лей тоже не знала секрета большого успеха. Просто Маргарита обладала безупречным вкусом, была прекрасной топ-моделью и талантливым дизайнером, а Вольфганг – энергичный, амбициозный немецкий предприниматель, полагавшийся на свою интуицию, не очень обширный опыт и довольно скромный капитал. Но именно эти двое молодых людей из Мюнхена были уверены, что смогут ни больше ни меньше покорить рынок высокой моды.
В этих сферах безраздельно царили «Giorgo Armani», «Chanel», «Yves Saint Laurent». И конечно же, эти гиганты не собирались потесниться ради каких-то никому не известных новичков-дизайнеров. Авторитет патриархов моды был непререкаем как среди модельеров, так и среди поклонников. Шикарные туалеты знаменитых домов – само воплощение элегантности и высочайшего качества. Что можно предложить лучше?
И все же стратегия восхождения на олимп высокой моды существовала. Дебютант должен был иметь серьезную базу из достаточно длительного опыта практической работы. Только в процессе серьезной практики могла выкристаллизоваться собственная оригинальная концепция, целая парадигма творческих идей, которая затем должна быть опробована во всевозможных дизайнерских конкурсах. Следующий этап – борьба за участие в элитарных выставках и поиск спонсорских средств. Все это было очень труднодостижимо и в то же время не давало гарантии успеха. Может быть, в силу особенности характера этой пары, может быть, благодаря уникальной интуиции, но Леи выбрали другую стратегию.
Они стали предлагать образцы своих моделей непосредственно в модные бутики всей Европы. Для этого предприниматель погрузил вечерние туалеты, платья и костюмы в микроавтобус и отправился в поездку. Необычные модели сразу привлекли внимание ярким цветовым решением, особенно выигрышным на фоне господствующих темных классических тонов. Кроме того, дизайнерские разработки Маргариты отличались новаторским взглядом на крой, что тоже не оставило владельцев бутиков равнодушными. Красноречие разъезжавшего на своем микроавтобусе по разным городам и странам Вольфганга было неистощимо, и количество желающих сотрудничать лавинообразно увеличивалось. Подписывались договоры, оформлялись заказы.
Такой успех, конечно же, не был простым везением. Он был скрупулезно рассчитан благодаря тщательному маркетинговому планированию, безукоризненно проведенным точным пиар-ходам. Самое главное условие успеха заключалось в том, что основой деятельности была кропотливая работа по сбору и накоплению данных о пожеланиях и вкусах тех, кому предназначались эти замечательные, яркие платья, спортивные костюмы и вечерние наряды, – женщин разного возраста, но преимущественно от 20 до 50 лет. Это были образованные, деловые дамы многих стран Европы, высокого социального статуса, весьма обеспеченные. Супругов Лей интересовало все до мелочей: весь образ жизни, взгляды, потребности и мечты современной женщины. Все это было тщательно изучено и положено в основу концепции новоиспеченной компании. Отныне все дизайнерские разработки исходили из задач, сформулированных в результате этих опросов. Все было направлено на то, чтобы, по словам Вольфганга Лея, «делать женщину счастливой».
Итак, казавшийся вначале нереальным проект, вопреки прогнозам конкурентов, начал действовать и давать плоды. Но у компании, основанной в 1976 году, до сих пор не было имени. Супруги спорили в течение 2 лет, не в силах остановиться на варианте, который удовлетворил бы обоих. Стоит ли говорить об огромной важности удачного выбора бренда, она неоспорима, и это вполне понимали предприниматели.
Наконец судьба послала свою помощь в решении вопроса. Это произошло в 1978 году на скачках. Так обычно бывает с творческими людьми: какое-то событие, деталь или вещь вызывают ассоциации, и недостающее звено неожиданно обнаруживается. Едва только Маргарита увидела Эскаду, это великолепное животное на фоне беговой дорожки, она уже знала, как будет называться их марка. Пожалуй, эта чистопородная ирландская лошадь, на которую поставила Маргарита, была воплощением стремительной грации и казалась своеобразным символом творчества.
«Эскада» стремительно ворвалась на рынок высокой моды и всего за 10–15 лет вошла в число люксовых брендов. Каждый шаг был грамотно просчитан, приводил ко все большему укреплению авторитета компании и привлекал огромное число желающих сотрудничать с этой маркой. Модницы Европы требовали все новых туалетов от «Эскады». В 1986 году был создан концерн «Escada AG».
Вольфганг Лей выделяет 4 важнейших принципа, на которые опирается работа компании: «Цвет, элегантность, качество и крой». Новаторским для 80-х годов ХХ века был не только подход к цветовому решению и крою, новым было и формирование коллекций по сезонному принципу. В каждую входило несколько линий, внутренне взаимосвязанных. Особенности цветовой гаммы позволяли легко комбинировать модели, что открывало новые возможности добиваться неожиданного звучания вещей от «Эскады». Круг клиентов в странах с разным климатом заставил компанию позаботиться и об использовании тканей разной плотности, сохранив дизайн и крой. Годовой оборот концерна к 1990-м годам увеличился до 1 млрд марок.
Возможно, в истории больше не найдется ни одного случая, когда кризис в делах так мощно развивающейся компании был бы спровоцирован именно чрезвычайными темпами ее развития. Такой кризис (по заключению специалистов) постиг «Эскаду» из-за роста оборотов при сохранявшейся неизменной организации системы управления концерна. Приходилось решать проблемы в сфере политики поставок: необходимо было привести в соответствие предложение и спрос, который оказался выше на порядок.
В 1992 году еще одно испытание коснулось компанию. Оно стало тяжелым ударом для Вольфганга Лея: Маргарита Лей скончалась от рака.
Один из самых шикарных, первоклассных Домов моды должен был устоять, сохранив то, что привнесла своим творчеством Маргарита: жизнеутверждающий цвет, изысканные ткани, которые в моделях ее коллекций воплощались с удивительной женственностью.
Нужно было действовать, и система управления фирмы вскоре подверглась серьезным реформам. Кризис остался позади. Он был единственным за все существование «Эскады». Теперь работу творческой группы по созданию моделей одежды возглавил Брайан Ренни, проработавший со знаменитым дизайнером Маргаритой Лей 8 лет. «Escada Group» – это 42 талантливых модельера из многих стран. В 2001 году «Эскада» заключила взаимовыгодное соглашение с голландской компанией «Secon». Им стало принадлежать по 45% акций французской фирмы «Louis Feraud», утратившей свою независимость, на долю которой остались лишь 10%. Это была марка со всемирной известностью и славной историей, сохранившая серьезный потенциал.
Немецкий Дом «Эскада» процветает, продолжая радовать и приводить в восторг своими коллекциями взыскательных поклонниц всего мира, среди которых была сама принцесса Диана.
Кроме создания шикарных вечерних туалетов, отличающихся женственностью и сексуальностью, которыми занимается «Escada Couture», есть еще 3 подгруппы: «Escada Sport», «Escada Development», «Escada Beaute», создающие модели одежды для спорта и отдыха, аксессуары для коллекций «Эскады» и ароматы, современные и необыкновенно женственные.
Молодая супружеская пара Маргарита и Вольфганг Лей тоже не знала секрета большого успеха. Просто Маргарита обладала безупречным вкусом, была прекрасной топ-моделью и талантливым дизайнером, а Вольфганг – энергичный, амбициозный немецкий предприниматель, полагавшийся на свою интуицию, не очень обширный опыт и довольно скромный капитал. Но именно эти двое молодых людей из Мюнхена были уверены, что смогут ни больше ни меньше покорить рынок высокой моды.
В этих сферах безраздельно царили «Giorgo Armani», «Chanel», «Yves Saint Laurent». И конечно же, эти гиганты не собирались потесниться ради каких-то никому не известных новичков-дизайнеров. Авторитет патриархов моды был непререкаем как среди модельеров, так и среди поклонников. Шикарные туалеты знаменитых домов – само воплощение элегантности и высочайшего качества. Что можно предложить лучше?
И все же стратегия восхождения на олимп высокой моды существовала. Дебютант должен был иметь серьезную базу из достаточно длительного опыта практической работы. Только в процессе серьезной практики могла выкристаллизоваться собственная оригинальная концепция, целая парадигма творческих идей, которая затем должна быть опробована во всевозможных дизайнерских конкурсах. Следующий этап – борьба за участие в элитарных выставках и поиск спонсорских средств. Все это было очень труднодостижимо и в то же время не давало гарантии успеха. Может быть, в силу особенности характера этой пары, может быть, благодаря уникальной интуиции, но Леи выбрали другую стратегию.
Они стали предлагать образцы своих моделей непосредственно в модные бутики всей Европы. Для этого предприниматель погрузил вечерние туалеты, платья и костюмы в микроавтобус и отправился в поездку. Необычные модели сразу привлекли внимание ярким цветовым решением, особенно выигрышным на фоне господствующих темных классических тонов. Кроме того, дизайнерские разработки Маргариты отличались новаторским взглядом на крой, что тоже не оставило владельцев бутиков равнодушными. Красноречие разъезжавшего на своем микроавтобусе по разным городам и странам Вольфганга было неистощимо, и количество желающих сотрудничать лавинообразно увеличивалось. Подписывались договоры, оформлялись заказы.
Такой успех, конечно же, не был простым везением. Он был скрупулезно рассчитан благодаря тщательному маркетинговому планированию, безукоризненно проведенным точным пиар-ходам. Самое главное условие успеха заключалось в том, что основой деятельности была кропотливая работа по сбору и накоплению данных о пожеланиях и вкусах тех, кому предназначались эти замечательные, яркие платья, спортивные костюмы и вечерние наряды, – женщин разного возраста, но преимущественно от 20 до 50 лет. Это были образованные, деловые дамы многих стран Европы, высокого социального статуса, весьма обеспеченные. Супругов Лей интересовало все до мелочей: весь образ жизни, взгляды, потребности и мечты современной женщины. Все это было тщательно изучено и положено в основу концепции новоиспеченной компании. Отныне все дизайнерские разработки исходили из задач, сформулированных в результате этих опросов. Все было направлено на то, чтобы, по словам Вольфганга Лея, «делать женщину счастливой».
Итак, казавшийся вначале нереальным проект, вопреки прогнозам конкурентов, начал действовать и давать плоды. Но у компании, основанной в 1976 году, до сих пор не было имени. Супруги спорили в течение 2 лет, не в силах остановиться на варианте, который удовлетворил бы обоих. Стоит ли говорить об огромной важности удачного выбора бренда, она неоспорима, и это вполне понимали предприниматели.
Наконец судьба послала свою помощь в решении вопроса. Это произошло в 1978 году на скачках. Так обычно бывает с творческими людьми: какое-то событие, деталь или вещь вызывают ассоциации, и недостающее звено неожиданно обнаруживается. Едва только Маргарита увидела Эскаду, это великолепное животное на фоне беговой дорожки, она уже знала, как будет называться их марка. Пожалуй, эта чистопородная ирландская лошадь, на которую поставила Маргарита, была воплощением стремительной грации и казалась своеобразным символом творчества.
«Эскада» стремительно ворвалась на рынок высокой моды и всего за 10–15 лет вошла в число люксовых брендов. Каждый шаг был грамотно просчитан, приводил ко все большему укреплению авторитета компании и привлекал огромное число желающих сотрудничать с этой маркой. Модницы Европы требовали все новых туалетов от «Эскады». В 1986 году был создан концерн «Escada AG».
Вольфганг Лей выделяет 4 важнейших принципа, на которые опирается работа компании: «Цвет, элегантность, качество и крой». Новаторским для 80-х годов ХХ века был не только подход к цветовому решению и крою, новым было и формирование коллекций по сезонному принципу. В каждую входило несколько линий, внутренне взаимосвязанных. Особенности цветовой гаммы позволяли легко комбинировать модели, что открывало новые возможности добиваться неожиданного звучания вещей от «Эскады». Круг клиентов в странах с разным климатом заставил компанию позаботиться и об использовании тканей разной плотности, сохранив дизайн и крой. Годовой оборот концерна к 1990-м годам увеличился до 1 млрд марок.
Возможно, в истории больше не найдется ни одного случая, когда кризис в делах так мощно развивающейся компании был бы спровоцирован именно чрезвычайными темпами ее развития. Такой кризис (по заключению специалистов) постиг «Эскаду» из-за роста оборотов при сохранявшейся неизменной организации системы управления концерна. Приходилось решать проблемы в сфере политики поставок: необходимо было привести в соответствие предложение и спрос, который оказался выше на порядок.
В 1992 году еще одно испытание коснулось компанию. Оно стало тяжелым ударом для Вольфганга Лея: Маргарита Лей скончалась от рака.
Один из самых шикарных, первоклассных Домов моды должен был устоять, сохранив то, что привнесла своим творчеством Маргарита: жизнеутверждающий цвет, изысканные ткани, которые в моделях ее коллекций воплощались с удивительной женственностью.
Нужно было действовать, и система управления фирмы вскоре подверглась серьезным реформам. Кризис остался позади. Он был единственным за все существование «Эскады». Теперь работу творческой группы по созданию моделей одежды возглавил Брайан Ренни, проработавший со знаменитым дизайнером Маргаритой Лей 8 лет. «Escada Group» – это 42 талантливых модельера из многих стран. В 2001 году «Эскада» заключила взаимовыгодное соглашение с голландской компанией «Secon». Им стало принадлежать по 45% акций французской фирмы «Louis Feraud», утратившей свою независимость, на долю которой остались лишь 10%. Это была марка со всемирной известностью и славной историей, сохранившая серьезный потенциал.
Немецкий Дом «Эскада» процветает, продолжая радовать и приводить в восторг своими коллекциями взыскательных поклонниц всего мира, среди которых была сама принцесса Диана.
Кроме создания шикарных вечерних туалетов, отличающихся женственностью и сексуальностью, которыми занимается «Escada Couture», есть еще 3 подгруппы: «Escada Sport», «Escada Development», «Escada Beaute», создающие модели одежды для спорта и отдыха, аксессуары для коллекций «Эскады» и ароматы, современные и необыкновенно женственные.