Гибсон Уильям. Граф Ноль (Нейромантик - 2)

   - Нравится, а? - Джекки присыпала бежевую пену корицей из старой тяжелой стеклянной перечницы. - Думаю, так далеко от Барритауна ты еще никогда не забирался.
   Бобби кивнул. В глазах рябило от многоцветия товаров в лавках, да и самих лавок тоже. Казалось, здесь не было порядка буквально ни в чем, ни малейшего намека хоть на какую-то единую планировку. От небольшого пятачка перед забегаловкой во все стороны разбегались кривые коридоры. И единого центрального источника света, казалось, тоже не было. Красный и голубой неон чередовался с неровным белым светом шипящих газовых фонарей, а в одной лавке, которую как раз открывал бородач в кожаных штанах, похоже, вообще горели свечи - мягкий колеблющийся свет отражался от сотен полированных медных пряжек и медальонов, развешанных на красно-черной стене из старых циновок. Весь Гипербазар полнился утренним шумом, кашлял, прочищая горло.
   Из-за угла с жужжанием выехал синий уборочный робот "Тошиба", таща за собой побитую пластиковую тележку с зелеными полиэтиленовыми тюками мусора. К верхнему сегменту его корпуса, прямо над россыпью видеообъективов и сенсоров, кто-то приклеил огромную голову пластмассовой куклы. Голубые глаза, улыбка черты искусственного лица напоминали знаменитую звезду симстима, но отдаленно, отдаленно - дабы не нарушать авторских прав "Сенснета". Розовая голова с платиновыми волосами, завязанными сзади в хвост ниткой бледно-голубого искусственного жемчуга, абсурдно подпрыгивая, кивнула пару раз, когда робот проползал мимо. Бобби рассмеялся.
   - Здесь все о'кей, - сказал он, жестом указывая девушке за стойкой, чтобы она снова наполнила его чашку.
   - Подождешь минуту, задница, - вполне дружелюбно отозвалась девушка.
   Она отмеряла молотый кофе, насыпая его через погнутую стальную воронку в чашку антикварных весов. - Джекки, тебе вчера после шоу удалось поспать?
   - Конечно, - ответила Джекки и отхлебнула кофе. - Я танцевала во втором выходе, а потом поспала у Джаммера. Завалилась на его тахту, понимаешь?
   - Хотелось бы мне быть на твоем месте. Каждый раз, когда Генри видит, как ты танцуешь, он потом всю ночь не оставляет меня в покое... Рассмеявшись, девушка наполнила чашку Бобби из черного пластмассового термоса.
   - Ладно, - сказал Бобби, когда девушка снова занялась кофеваркой, - что теперь?
   - Занятой человек? - Джекки холодно взглянула на него из-под увешанных золотом полей шляпы. - У тебя график: куда пойти, с кем встретиться, да?
   - Ну нет. Блин. Я просто хочу сказать, это оно?
   - Что оно?
   - Это место. Мы остаемся здесь?
   - На последнем этаже. Мой друг Джаммер заправляет клубом наверху.
   Сомнительно, что кто-то сможет отыскать тебя там, а даже если им это удастся, в клуб не так-то легко проникнуть. Четырнадцать этажей лавок, и все торгуют тем, что владельцам не хотелось бы выставлять на всеобщее обозрение, сечешь? Здесь очень чувствуют чужих, особенно тех, кто задает вопросы. И большинство здешних нам, так или иначе, друзья. В общем, тебе тут понравится. Хорошее для тебя место. Можно многому научиться, если будешь помнить, что надо держать рот на замке.
   - Как я могу учиться, не задавая вопросов?
   - Ну, я имела в виду - держи ушки на макушке, скорее в этом смысле. И будь повежливее. Здесь немало крутых, но если ты не будешь совать нос в чужие дела, то и тебя оставят в покое. К концу дня здесь, вероятно, появится Бовуа. Лукас поехал на Проект пересказать ему то, что вы разузнали у Финна.
   Вы ведь что-то у него узнали, да, золотко?
   - Например, то, что у него на полу валяются три трупа. Финн сказал, это ниндзя. - Бобби поднял на нее взгляд. - Он какой-то странный.
   - Ну, покойники обычно не входят в ассортимент его товаров. Но, в общем и целом, ты прав, он тот еще фрукт. А почему бы тебе не рассказать мне обо всем? Спокойно и последовательно, не повышая голоса. Как по-твоему, сможешь?
   Бобби рассказал ей, что смог вспомнить из своего визита к Финну.
   Несколько раз она его останавливала, задавала вопросы, на которые он, как правило, не знал ответа. Когда он впервые упомянул Вигана Лудгейта, Джекки задумчиво кивнула.
   - Да-а, - протянула она. - Джаммер иногда поминает Вига, если его раскрутить на разговор о старых временах. Надо будет порасспросить его...
   Под конец рассказа она откинулась назад, прислонившись к одной из зеленых колонн. Низко надвинутая шляпа почти скрыла лицо танцовщицы.
   - Ну? - не вытерпел Бобби.
   - Интересно, - сказала Джекки, но это было все.
   - Мне нужна новая одежда, - заявил Бобби, когда они взобрались по неподвижному эскалатору на второй этаж.
   - У тебя есть деньги?
   - Блин, - ругнулся он, похлопав себя по мешковатым плиссированным джинсам в тех местах, где у обычных штанов были карманы. - Нет у меня, черт побери, никаких долбаных денег, но мне нужна одежда. Вы ведь с Лукасом и Бовуа для чего-то же меня прячете, так? Ну так вот, я устал от этой кошмарной рубахи, которую мне навязала Pea, и мне надоело ждать, что эти штаны вот-вот свалятся с моей жопы. И я здесь потому, что этот куроложец Дважды-в-День решил подставить мою шею ради того, чтобы Лукас и Бовуа смогли проверить свой траханый софт. Так что ты вполне, мать твою так, можешь купить мне какую-нибудь одежду, идет?
   - Идет, - сказала она после паузы. - Вот что я тебе скажу, - Джекки указала на китаянку в блеклой джинсе, которая сворачивала листы пластика, закрывавшие стальные трубчатые стойки с висевшей одеждой. - Видишь вон там Лин? Она моя знакомая. Выбери, что захочешь, а я потом улажу это между ней и Лукасом.
   Полчаса спустя он появился из занавешенной одеялом примерочной и надел яванские авиационные очки с зеркальными стеклами. Улыбнулся Джекки.
   - Вот это стильно, - возвестил он.
   - О да. - Она обмахнулась рукой, как будто поблизости было что-то горячее, чего нельзя коснуться. - Значит, тебе не понравилась рубашка, которую тебе одолжила Pea?
   Бобби опустил глаза на выбранную им черную футболку с квадратной голограммой киберпространственной деки через всю грудь. Дека выглядела так натурально, что казалось: только положи пальцы на клавиши, и она унесет тебя в полет сквозь матрицу, над линиями решетки, проступающей из-под краев деки.
   - Ага. Безвкусная дешевка.
   - Верно, - отозвалась Джекки, оглядев узкие черные джинсы, тяжелые ботинки и черный кожаный ремень, украшенный двумя рядами пирамидальных хромированных заклепок. - Сдается, теперь ты куда больше похож на графа.
   Пойдем, Граф, у меня есть для тебя кушетка, сможешь отоспаться наверху у Джаммера.
   Заложив большие пальцы в передние карманы черных "ливайсов", Бобби испробовал на Джекки плотоядную улыбку.
   - Один, не беспокойся, - добавила танцовщица.
   Глава 20
   РЕЙС ИЗ ОРЛИ
   Пако повернул "ситроен-дорнье" вниз, к Елисейским Полям, вдоль северного берега Сены, потом - мимо Центрального рынка. Марли утонула в ошеломляюще мягком кожаном сиденье, со стежками еще более тонкими, чем на ее брюссельском пальто, и заставила себя не думать ни о чем... полная пустота, отсутствие эмоций. Будь глазами, сказала она себе. Только глазами, чувствуй свое тело, его вес равномерно вдавлен в сиденье скоростью этой кощунственно дорогой машины. Прогудев мимо Площади Невинноубиенных, где шлюхи торгуются из-за грошей с водителями грузовых ховеров, Пако без малейших усилий вписался в лабиринт узких улочек.
   - Почему вы сказали "Не делай этого со мной"? - Он убрал руку с панели управления и поправил каплю передатчика в ухе.
   - Зачем вы подслушивали?
   - Потому что это моя работа. Я послал туда женщину с параболическим микрофоном. Она поднялась на двадцать второй этаж высотки напротив. Телефон в квартире не работал; иначе мы подключились бы к нему. Наш агент вскрыла пустую квартиру, выходящую на западный фасад здания, и нацелила свой микрофон как раз вовремя, чтобы услышать, как вы говорите: "Не делай этого со мной". Вы говорили, что были там одна?
   - Да.
   - Он был мертв?
   - Да.
   - Тогда почему вы так сказали?
   - Не знаю.
   - Кто, как вы почувствовали, что-то вам сделал?
   - Не знаю. Наверное, Ален.
   - Сделал что?
   - Умер? Все усложнил? Сами мне скажите.
   - Вы - сложная женщина.
   - Выпустите меня.
   - Я отвезу вас в квартиру вашей подруги...
   - Остановите машину.
   - Я отвезу вас...
   - Я пойду пешком.
   Длинная серебристая машина скользнула к обочине.
   - Я позвоню вам в...
   - Всего доброго.
   - Вы уверены, что не хотите предпочесть какой-нибудь курорт? - спросил мистер Палеологос, худой и элегантный, как богомол, в своем белом льняном жакете. Волосы у него тоже были белые и зачесаны назад с необыкновенным тщанием. - Это не столь дорого и гораздо веселее. Вы очень привлекательная девушка.
   - Простите? - Рывком отключаясь от созерцания пустой улицы за залитым дождем окном. - Что вы сказали? - Его французский был неуклюжим, восторженным и со странно модулированными интонациями.
   - Очень симпатичная девушка, - жеманно улыбнулся агент. - Вы не предпочли бы каникулы в кластере Мед? Общество людей вашего возраста? Вы еврейка?
   - Прошу прощения?
   - Еврейка? Да?
   - Нет.
   - Очень жаль, - сказал он. - У вас скулы определенного типа - как у элегантных молодых евреек. У меня есть чудесная путевка со скидкой.
   Пятнадцать дней на Иерусалимской Весне, восхитительная обстановка - и все это за ту же цену. Включая аренду скафандра, трехразовое питание и прямой шаттл от тора "Джей-Эй-Эль".
   - Аренду скафандра?
   - На Иерусалимской Весне еще не успели полностью нарастить атмосферу, сказал мистер Палеологос, передвигая стопку распечаток на розовой папиросной бумаге с одного конца письменного стола на другой.
   Его контора представляла собой крохотный закуток с голографическими видами Пороса и Макао вдоль стен. Марли выбрала это агентство за его очевидную безвестность, и потому, что туда легко было проскользнуть, не выходя из небольшого коммерческого комплекса на ближайшей от квартиры Андреа станции метро.
   - Нет, - повторила она, - меня не интересуют курорты. Я хочу поехать вот сюда, - она постучала пальцем по надписи, сделанной на мятой синей обертке от пачки "Галуаз".
   - Ладно, - буркнул агент, - это, конечно, возможно, но у меня нет списка предлагаемых услуг. Вы остановитесь у друзей?
   - Деловая поездка, - нетерпеливо отрезала Марли. - Мне нужно улететь немедленно.
   - Хорошо-хорошо, - примирительно сказал мистер Палеологос, снимая с полки позади стола дешевый маленький терминал, - не могли бы вы назвать мне код вашего кредита?
   Порывшись в черной кожаной сумочке, Марли выудила толстую пачку новых иен, которую она стянула из сумки Пако, пока тот был занят осмотром квартиры. Банкноты были перетянуты ленточкой из красного прозрачного пластика.
   - Я заплачу наличными.
   - О Боже, - отозвался мистер Палеологос, касаясь верхней банкноты кончиком розового пальца, как будто ожидал, что вся пачка вот-вот растворится в воздухе. - Понимаю. Видите ли, не в моих правилах вести дела таким образом... Но, полагаю, что-то можно будет устроить...
   - И побыстрее, - бросила она в ответ, - как можно быстрее...
   Он поднял на нее глаза.
   - Понимаю. - Его пальцы забегали по клавиатуре терминала. - Не могли бы вы назвать мне имя, под каким вы желаете путешествовать?
   Глава 21
   ВРЕМЯ ТРАССЫ
   Тернер проснулся в безмолвном доме, полежал, слушая, как в кронах яблонь заросшего сада перекликаются птицы. Эту ночь он спал на сломанной кушетке, которую Руди держал на кухне. Встав, Тернер накачал воды для кофе.
   Запыхтели пластиковые трубы, ведущие от бака на крыше, вода полилась в чайник. Потом он поставил чайник на газовую плитку и вышел на веранду.
   Восемь машин Руди, покрытые утренней росой, были припаркованы ровным рядком на гравии подъездной дорожки. Когда Тернер спустился по ступенькам, в распахнутые ворота вбежала модифицированная собака, ее черный колпак тихонько пощелкивал в утренней тишине. Собака остановилась, принюхиваясь, повела из стороны в сторону черным конусом морды и затрусила по своим делам по дорожке за угол веранды.
   Тернер остановился у капота тускло-коричневого джипа "судзуки". Мотор был переделан под водородное топливо. Должно быть, Руди сам проделал всю работу. Привод на все четыре колеса, с огромных колес с покрышками для бездорожья осыпалась засохшая речная глина. Маленький, надежный, но на трассе от него немного толку...
   Он прошел мимо двух покрытых пятнами ржавчины седанов "хонда", совершенно идентичных: один и тот же год, одна и та же модель. Руди, очевидно, разбирает один на запчасти для другого - значит, оба не на ходу.
   Тернер рассеянно хмыкнул, взглянув на безукоризненный, коричневый с бежевым лак на кузове пикапа "шевроле" модели 1949 года. Он помнил проржавевший остов, который Руди приволок домой из Арканзаса на арендованной платформе.
   Эта старушка бегала еще на бензине; на внутренних поверхностях ее мотора, скорее всего, так же не найдешь ни единого пятнышка, как и на натертом вручную шоколадном лаке крыльев. Дальше под серым пластиковым брезентом стояла половинка экранолета фирмы "дорнье", а за ней - на самодельном трейлере похожий на осу черный гоночный мотоцикл "судзуки". Тернер задумался, вспоминая, сколько времени прошло с тех пор, как Руди в последний раз всерьез участвовал в гонках. Под еще одним брезентом возле трейлера с байком приютился старенький снегоход. А за ними - пятнистый ховер, наследие войны, почти что танк: от приземистой башни из бронированной стали пахло керосином, на котором работала турбина.
   Усиленная стальной сеткой юбка воздушной подушки распласталась по гравию.
   Окна напоминали бойницы с толстым высокопрочным пластиком вместо стекол. К похожим на тараны бамперам были привинчены номерные знаки Огайо. Номера не просрочены.
   - Понимаю, о чем ты думаешь, - сказала Салли, и, обернувшись, Тернер увидел, что она стоит у перил веранды с кружкой дымящегося кофе в руке. Руди говорит, если эта махина не сможет через что-то перелезть, она просто пройдет это насквозь.
   - Быстрая? - Прикоснувшись к бронированному боку ховера.
   - Конечно, но примерно через час тебе понадобится новый кардан.
   - А как насчет законов?
   - Нельзя сказать, что полиции так уж нравится его вид, но есть разрешение на поездки по улицам. Насколько я знаю, нет законов, которые запрещали бы броню.
   - Энджи чувствует себя лучше, - сказала Салли, когда он вошел за ней на кухню. - Правда, милая?
   Дочь Митчелла подняла глаза от кухонного стола. Ее синяки, как и синяки Тернера, поблекли - пара жирных запятых, похожих на сине-черные нарисованные слезы.
   - Мой друг - доктор, - сказал Тернер. - Он осмотрел тебя, пока ты была без сознания. Он говорит, с тобой все в порядке.
   - Он - твой брат. И он не врач.
   - Извини, Тернер, - сказала от плиты Салли. - Я довольно прямолинейна.
   - Ладно, не врач, - согласился Тернер, - но он много чего умеет. Мы волновались, вдруг ребята из "Мааса" сделали что-то с тобой, подстроили так, чтобы ты заболела, если уедешь из Аризоны...
   - Например, вживили бомбу в кору головного мозга? - Энджи ковыряла ложкой холодную овсянку на щербатой тарелке с каймой из яблоневых цветов из сервиза, который Тернер помнил слишком хорошо.
   - Господи, - выдохнула Салли, - во что ты впутался, Тернер?
   - Хороший вопрос. - Он подсел к столу. Энджи, не сводя с него глаз, жевала свою овсянку.
   - Энджи, - начал Тернер, - когда Руди сканировал тебя, он нашел у тебя в голове нечто странное.
   Девочка перестала жевать.
   - Он не знает, что это такое. Это вживили туда, возможно, еще тогда, когда ты была совсем маленькой. Ты знаешь, что я имею в виду?
   Она кивнула.
   - Ты знаешь, что это? Энджи сглотнула:
   - Нет.
   - Но ты знаешь, кто поместил это туда?
   - Да.
   - Твой отец?
   - Да.
   - Ты знаешь, почему?
   - Может, потому, что я болела?
   - Чем ты болела?
   - Я была недостаточно умной.
   К полудню все было готово. Заправленный ховер ждал у проволочного заграждения. Руди дал ему прямоугольный черный "зиплок", набитый новыми иенами - некоторые банкноты от долгого употребления были настолько потерты, что стали почти прозрачными.
   - Я попытался прогнать запись через французский "лексикон", - сказал Руди, одна из собак тем временем терлась пыльным боком о его штанину. - Не сработало. Похоже, это какой-то креольский диалект. А может, африканский.
   Хочешь себе копию?
   - Нет, - ответил Тернер, - лучше сам с ней поиграй.
   - Спасибо, - сказал Руди, - но никаких копий. Я не собираюсь признаваться в том, что ты вообще был здесь, - на случай, если кто-то станет интересоваться. Что до нас с Салли, мы под вечер отправимся в Мемфис, погостим у друзей. За домом присмотрят собаки. - Он почесал животное где-то под пластиковым колпаком. - Правда, малыш? - Собака было заскулила, но потом завиляла хвостом. - Пришлось отучить их охотиться на енотов после того, как я поставил эти инфракрасные сканеры, - сказал он, - иначе в округе не осталось бы вскоре ни одного енота...
   По ступеням веранды спустились Салли и девочка. Салли несла старый холщовый мешок, в который она собрала им в дорогу бутерброды и термос с кофе. Тернер вспомнил ее в постели - там, наверху - и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Сегодня она выглядела старше, чем вчера, и гораздо более усталой. Энджи сменила залитую кровью футболку "МААС-НЕОТЕК" на бесформенный свитер, который ей подыскала Салли. В нем девочка казалась еще моложе, чем была на самом деле. Салли даже удалось вписать блекнущие синяки в довольно эксцентричный макияж вокруг глаз, который дико контрастировал с детским лицом и мешковатым свитером.
   Руди протянул Тернеру ключи от ховера.
   - Я заставил свой старый "Крей" сварганить мне сегодня утром выжимки из последних сводок новостей, раздел "Корпорации". Кое-что из этого тебе, вероятно, следует знать. А именно: "Маас Биолабс" объявил о смерти доктора Кристофера Митчелла в результате несчастного случая.
   - Впечатляет, насколько неопределенно могут выражаться эти люди.
   ***
   - И следи за тем, чтобы ремни всегда были натянуты потуже, - говорила тем временем Салли, - иначе твоя попка превратится в сплошной синяк еще до того, как вы выберетесь на кольцевую дорогу вокруг Стейтсборо.
   Руди глянул на девочку, потом снова на Тернера. Тернеру видна была сетка лопнувших сосудов у брата под носом. И глаза у него были налиты кровью, и левое веко явственно подергивалось.
   - Ну, думаю, вот и все, - сказал Руди. - Забавно, но я уже было решил, что никогда больше тебя не увижу. Странно как-то снова видеть тебя здесь...
   - Ну, - отозвался Тернер, - вы оба сделали больше, чем я был вправе рассчитывать. Салли отвела глаза.
   - Так что спасибо. Думаю, нам пора двигаться. - Он забрался в кабину ховера, желая поскорее уехать.
   Сжав напоследок запястье девочки, Салли отдала ей мешок и постояла рядом, пока та карабкалась вверх по откидным подножкам. Тернер забрался на водительское сиденье.
   - Она все спрашивала о тебе, - сказал вдруг Руди. - Через какое-то время стало так плохо, что даже аналоги эндорфина не могли подавить боль, и примерно каждые два часа она спрашивала, где ты, когда ты приедешь.
   - Я посылал тебе деньги, - сказал Тернер. - Достаточно, чтобы отвезти ее в Тибу. Там, в клинике, вы могли бы испробовать что-нибудь новое.
   - Тиба? Господи, - фыркнул Руди, - она была старуха. Что, черт побери, хорошего было бы в том, если бы в Тибе растянули ее жизнь еще на несколько месяцев? Если больше всего на свете она хотела увидеть тебя?
   - Тогда не вышло, - сказал Тернер, когда девочка села на соседнее сиденье и поставила мешок между ног на пол. - Увидимся, Руди, - кивнул он. Спасибо, Салли.
   - Прощайте, - отозвалась Салли, обнимая Руди за талию.
   - О ком вы говорили? - спросила Энджи, когда опустилась крышка люка.
   Вставив ключ в замок зажигания, Тернер запустил турбину, одновременно пустив воздух в воздушную подушку. Через узкое окно на своей стороне он увидел, как Руди и Салли быстро отошли назад от ховера, а собака, присев на задние лапы, залаяла на шум турбины. Педали и ручное управление были слишком большими, они были сконструированы так, чтобы предоставить максимум свободы движений водителю в радиационном скафандре. Тернер осторожно выехал из ворот и развернулся на широкой полосе гравиевой дорожки. Энджи подтягивала пристяжные ремни.
   - О матери, - сказал он.
   Он завел турбину, и машина рванулась вперед.
   - А я никогда не знала своей матери, - сказала девочка, и Тернер вспомнил, что ее отец мертв, а она этого еще не знает...
   Он прибавил обороты, и ховер сорвался с гравиевой дорожки, едва не задев одну из собак Руди.
   Относительно подвески броневичка Салли была права: от турбины шла постоянная вибрация. При девяноста километрах в час на горбатом асфальте старой трассы ховер просто вытряхивал душу. Бронированная воздушная подушка тяжело переваливалась через рытвины. Эффект скольжения, подобный гражданской спортивной модели, будет возможен лишь на совершенно ровном покрытии.
   Неожиданно для себя Тернер обнаружил, что ему это нравится.
   Нацеливаешься, чуть осаживаешь колымагу, потом даешь газ. Кто-то подвесил над передней обзорной щелью пару выцветших на солнце розовых игральных костей, которые теперь раскачивались из стороны в сторону. За спиной ровный вой турбины. Девочка, похоже, расслабилась, впитывая пробегающий мимо придорожный ландшафт с рассеянным, почти довольным видом, и Тернер был благодарен, что от него не требуется поддерживать разговор. Ты крутая, думал он, временами скашивая взгляд в ее сторону. Пожалуй, едва ли найдется сегодня на поверхности этой планеты еще один такой же маленький объект, за которым шла бы такая же жестокая охота. И вот я увожу тебя в Муравейник в бронетачке Руди, оставшейся с прошлой войнушки, и понятия, черт побери, не имею, что мне с тобой делать... Или кто это был, кто рванул городок...
   Давай-ка прокрутим это, сказал он самому себе, когда они свернули вниз в долину, еще раз прокрутим произошедшее, может, что и выскочит. Митчелл вошел в Контакт с "Хосакой", сказал, что он переходит к ним. "Хосака" наняла Конроя и набрала команду медиков, чтобы проверить Митчелла на предмет имплантантов. Конрой сколачивал группу, работая в контакте с агентом Тернера. Агент Тернера - это голос в Женеве, номер телефона, не более.
   "Хосака" заслала Эллисон, чтобы та подлечила его в Мексике, потом Конрой вытащил его оттуда. Уэббер, прямо перед тем, как все пошло наперекосяк, сказала, что это она была подсадкой Конроя на полигоне... Кто-то атаковал полигон, когда к нему подлетала девушка. Затем - сигнальные ракеты и автоматные очереди. На взгляд Тернера, это было очень похоже на "Маас"; приблизительно такого хода он и ожидал от их спецслужбы - однако с подобной ситуацией полагалось справиться наемным мускулам. Потом побелело небо...
   Тернер вспомнил, что Руди говорил что-то про электромагнитную пушку... Кто? И этот бардак у девочки в голове, то, что появилось у Руди на дисплеях томографа и визуализатора ядерно-магнитного резонанса. А Энджи сказала, что ее отец никогда не намеревался бежать сам.
   - Нет компании, - сказала она, обращаясь к окну.
   - То есть?
   - У тебя ведь нет компании, да? Я хочу сказать, ты работаешь на тех, кто тебя нанимает.
   - Верно.
   - Ты не боишься?
   - Конечно, но не из-за этого...
   - А у нас всегда была компания. Мой отец сказал, что со мной будет все в порядке, что я просто перехожу под крышу другой компании...
   - Он прав, с тобой все будет в порядке. Мне просто нужно выяснить, что происходит. А потом я доставлю тебя туда, куда тебе нужно.
   - В Японию?
   - Куда угодно.
   - Ты там бывал?
   - Конечно.
   - Мне там понравится?
   - Почему бы и нет?
   Тут она снова погрузилась в молчание, а Тернер сосредоточился на дороге.
   - Это заставляет меня видеть сны, - сказала девочка, когда Тернер наклонился, чтобы включить фары. Ее голос был едва слышен за ревом турбины.
   - Что заставляет? - Чтобы не смотреть в ее сторону, он сделал вид, что занят слежением за дорогой.
   - Та штука в моей голове. Обычно это происходит только тогда, когда я сплю.
   - Да-а? - Вспомнив белки закатившихся глаз в спальне Руди, конвульсии, наплыв сбивчивых фраз на неизвестном языке.
   - А иногда наяву. Как будто я подключилась в деку, только я свободна от решетки матрицы, лечу, лечу, и я там не одна. Как-то ночью мне снился мальчик... Он потянулся, схватил что-то, и это что-то причиняло ему боль, а он не понимал, что свободен, что ему нужно только это отпустить... Так я ему об этом сказала. И вдруг на долю секунды смогла увидеть, где он. Это не было сном, я ясно увидела противную комнатку с грязным ковром, и я могла бы сказать, что ему нужно принять душ, и чувствовала, как к его ступням прилипают стельки, потому что он был без носков... Это было совсем не похоже на сон...
   - Нет?
   - Нет. Сны... в снах все большие, очень большие... я тоже большая, двигаюсь, плыву среди других...
   Ховер, взвыв, преодолел бетонный подъезд к трассе меж штатами, Тернер выдохнул и только тут сообразил, что уже с минуту задерживает дыхание:
   - Что за другие?
   - Яркие. - Снова молчание. - Не люди...
   - Ты много времени проводишь в киберпространстве, Энджи? Я хочу сказать, надолго подключаешься в деку?
   - Нет. Только когда делаю домашние задания. Отец сказал, что мне это вредно.