Грассо Патриция. Чужестранка в гареме

   – Может, мы разденемся? – спросила Хедер, которой не терпелось прикоснуться к мускулистому телу принца.
   – Ты так сильно этого хочешь? – поддразнил ее Халид. – Уверена?
   Завороженная силой его пронзительного взгляда, Хедер как в тумане смотрела на мужа.
   – Да, – еле слышно выдохнула она.
   Польщенный таким пылом, Халид легонько поцеловал жену и спросил:
   – Ты боишься, любовь моя?
   – Да.
   Услышав столь откровенный ответ, Халид улыбнулся и притянул ее поближе к себе. Прикоснувшись губами ко лбу Хедер, он пообещал:
   – Тебе нечего бояться. Доверься мне.
   Поцеловав девушку в губы, он встал с постели. Не дав ей возможности передумать, Халид снял одежду с ее дрожащего тела и бросил на пол. Он ощущал непреодолимое желание прикоснуться губами к ее розовым соскам, но сдерживал себя. Действуя чересчур напористо, он только испугает ее. Протянув руку, он провел ладонью по ее телу от шеи до бедер.
   – Ты само совершенство, – прошептал он, а затем стянул через голову рубашку и отшвырнул в сторону. Но когда он взялся за пояс шаровар, голос Хедер остановил его:
   – Я... я передумала. Насчет одежды. Можно и не раздеваться.
   – Слишком поздно, принцесса. – Халид снял штаны и улегся рядом.
   Испугавшись, Хедер отвернулась. Принц протянул руку и дотронулся до ее локтя.
   – Иди ко мне, – проговорил он. – Мне не терпится заключить свою жену в объятия.
   Близость тела мужа и его ласковые слова успокоили Хедер, и она повернулась. Впервые в жизни она познала то невероятное ощущение, когда твердь мужского тела сливается с нежностью женского.
   Халид завладел ее губами, и от поцелуя у нее закружилась голова. Его руки нежно ласкали ее, а губы скользили в поцелуе вдоль шеи и ниже.
   – Пожалуйста! – взмолилась Хедер, когда его губы сомкнулись вокруг розовой вершинки ее соска. Но когда он принялся ласкать второй, она уже позабыла, о чем просила. Загоревшееся меж бедер пламя лишило ее возможности рассуждать. Она могла мечтать лишь о том, чтобы ею овладел этот мужчина – ее муж.
   – Я хочу тебя, – выдохнула Хедер.
   – Тогда раздвинь для меня ноги, – приказал Халид, вновь возвращаясь к ее губам.
   Хедер, ни секунды не сомневаясь, выполнила его приказ. Халид поцеловал ее и медленно ввел в нее палец. Потрясенная до глубины души, Хедер попыталась отстраниться, но вместо этого еще глубже насадила себя на его палец.
   – Спокойно, любовь моя, – прошептал Халид, осторожно опуская ее обратно на подушки. – Расслабься, прошу тебя. И тогда больно не будет. – Халид снова поцеловал жену и ввел в нее второй палец. – Не шевелись, любимая. Привыкай к этому ощущению. Ты такая восхитительно узкая. Я хочу, чтобы ты была готова принять меня.
   Наклонив голову, он принялся посасывать возбужденные соски, а его пальцы принялись ритмично, соблазнительно двигаться внутри ее.
   Постепенно Хедер расслабилась. Поймав ритм, она принялась двигать бедрами, глубже втягивая его пальцы в свое извивающееся тело.
   – Ты создана для страсти, – сказал Халид. – Ты создана специально для того, чтобы я любил тебя.
   Хедер застонала. Его слова и движения распалили ее чувства. Ее бедра задвигались быстрее, и вдруг он резко убрал пальцы.
   – Нет, – отчаянно запротестовала Хедер.
   Халид встал на колени между ее бедер. Алый кончик его возбужденного естества прикоснулся к средоточию ее женственности, исторгнув из груди Хедер еще один стон.
   – Посмотри на меня, любовь моя, – скомандовал он, приготовившись к атаке.
   Хедер открыла глаза и посмотрела на мужа затуманенным взором.
   – Если бы я мог, я бы избавил тебя от боли, – сказал Халид. – Ты веришь мне?
   – Да.
   – Скажи мне, что ты хочешь, – прошептал он. – Скажи, и я дам это тебе.
   – Я хочу тебя, – выдохнула Хедер, сходя с ума от желания.
   Одним сильным, но нежным движением Халид ворвался в нее, вонзив свое копье до самого основания. Стиснув плечи мужа, Хедер вскрикнула от боли, когда он прорвал ее девственную преграду.
   В течение нескольких мгновений Халид не шевелился, давая ей возможность привыкнуть к новым ощущениям. А потом начал медленно двигаться, приглашая ее разделить с ним этот древний танец.
   Окунувшись с головой в водоворот страсти, Хедер обхватила его руками за талию. Она стала двигаться вместе с ним, с радостью встречая каждый его выпад.
   И вдруг, совсем неожиданно, Хедер на волнах неземного наслаждения вознеслась к небесам. Почувствовав, что его жена получила освобождение, Халид застонал, содрогнулся и извергнул свое семя в ее тело.
   После этого они некоторое время лежали молча. Единственным звуком в тишине шатра было их прерывистое дыхание. Наконец Халид скатился с нее, притянул к себе и поцеловал в щеку.
   – С тобой все в порядке? – спросил он.
   – Думаю, да, – отозвалась она. – А с тобой?
   – Со мной все более чем в порядке, – ответил принц. – А теперь спи спокойно.
   Опустив голову на грудь мужу, Хедер закрыла глаза. Вскоре она заснула, и ее дыхание выровнялось.
   К сожалению, Халид не мог спать так же безмятежно, как его жена. Его враги не остановятся ни перед чем, чтобы навредить ему. А теперь, когда у него появилось уязвимое место, они будут знать, куда бить наверняка.
   Халид вдруг явственно осознал, какой безумный поступок он совершил: он женился на своей слабости.

Глава 13

   На следующее утро Хедер проснулась с мыслью, что произошло нечто чудесное и ее жизнь переменилась. А потом она вспомнила: принц сделал ее своей принцессой.
   Хедер зевнула, потянулась и перевернулась на другой бок. Мужа рядом не было. Она находилась в шатре одна.
   Голос Халида, раздававшего приказы, доносился снаружи. Довольная своим нынешним положением, Хедер откинулась обратно на подушки. Улыбнувшись, она закрыла глаза.
   Мысли ее все время возвращались к тому, что произошло прошлой ночью. Она до сих пор ощущала вкус его губ, интимные прикосновения его рук, тяжесть его тела, когда он любил ее.
   Хедер вспыхнула. Его теплые настойчивые губы вновь коснулись ее губ. Ощущение было таким реальным...
   – Просыпайся, красавица, – проговорил Халид, слегка отстранившись.
   Герои снов обычно не разговаривают, подумала Хедер. Открыв глаза, она улыбнулась мужу.
   – Почему у тебя щеки такие красные? – спросил Халид. – О чем ты думаешь? Или ты по-прежнему считаешь, что твои мысли принадлежат тебе одной?
   Хедер села, и одеяло свалилось до пояса, открыв ее грудь.
   – Я... я хочу... – Она осеклась, внезапно смутившись.
   – Чего ты хочешь? Только скажи, и я исполню твое желание.
   Подавшись вперед, Хедер поцеловала его в изуродованную щеку и скользнула рукой у него между ног.
   – Я снова хочу гореть как в огне, – прошептала она, вспомнив, что говорила о занятиях любовью ее кузина.
   – Тебе понравилась брачная ночь? – Халид притянул ее к себе и страстно поцеловал. Отстранив жену, он проговорил: – Больше всего на свете мне бы хотелось сейчас забраться к тебе в постель, но у нас нет времени. Моим людям не терпится вернуться домой. Когда приедем в Стамбул, мы не расстанемся ни на минуту.
   Халид чуть не рассмеялся при виде разочарования на лице жены. Не сдержавшись, он поочередно поцеловал ее груди.
   – На столе тебя ждет еда, в корыте теплая вода, а на сундуке чистая одежда, – сказал он. – Если тебе понадобится что-то еще, посмотри у меня в сумке или в сундуке.
   Чмокнув жену на прощание, он вышел.
   Хедер встала, вымылась и надела свежий кафтан. Тут же лежал и черный яшмак, но девушка оставила его в стороне. Ей хотелось как можно дольше оттянуть этот неприятный момент. Затем она натянула позаимствованные у Омара ботинки и заплела волосы в толстую косу.
   Пройдя через комнату, Хедер плюхнулась на большую подушку и окинула взглядом стол. На завтрак ей подали оливки, лепешки, козий сыр и яйца вкрутую.
   Хедер очистила два яйца, разрезала их, съела желтки, а белки отложила в сторону, потому что с детства их ненавидела. Уплетая лепешки с сыром, она с наслаждением вслушивалась в голос мужа, отдававшего приказания слугам.
   Покончив с завтраком, Хедер вернулась в постель. Она густо покраснела, заметив на простыне крошечные капли крови. Это была ее кровь. Устав ждать, она решила написать письмо матери. А когда они приедут в Стамбул, можно будет его отправить.
   Порывшись в сумке и сундуке мужа, она обнаружила бумагу и перья. Усевшись за стол, она подробно описала все, что произошло с ней и с Эйприл с тех пор, как они уехали из Англии.
   Правда, она слегка покривила душой, рассказав, что турецкий принц спас ее от разбойников, а она влюбилась с первого взгляда и вышла за него замуж. Она была довольна мужем и собиралась провести всю жизнь рядом с ним. Хедер написала, что принц Халид очень жесткий человек, очень надменный и очень красивый. А под суровой внешностью скрывается нежное сердце. И он любит ее! В самом деле, он же говорил ей «любовь моя». В конце она пообещала матери рассказать все более подробно, как только она устроится на новом месте.
   Хедер встала. Ей не терпелось отдать письмо на хранение мужу, и она вышла из шатра на двор. Спокойная, почти волшебная чувственность прошлой ночи исчезла без следа.
   Один из стражников, стоявший около шатра, заметил ее и кивнул другому. Тут же появление Хедер заметили все остальные и как один уставились на нее.
   Не понимая, что эти люди не привыкли видеть женщин, а тем более жену принца, без вуали, Хедер улыбнулась первым двум воинам.
   – Вы не подскажете, где мой муж? – спросила она по-турецки, несказанно поразив мужчин. Слово «муж» ей определенно нравилось.
   Услышав обращенные к ним слова, эти закаленные в боях воины в страхе попятились назад.
   «Какие невоспитанные!» – подумала Хедер. А потом она увидела мужа. И при виде разъяренного выражения его лица сразу перестала улыбаться.
   – Прикрой лицо! – рявкнул он, надвигаясь на нее. Потрясенно охнув, Хедер развернулась и бросилась в шатер. Снаружи донесся унизительный мужской хохот.
   Халид посмотрел вслед жене. Она слишком небрежна. Надо объяснить ей, как должна себя вести жена принца. Выругавшись себе под нос, Халид вошел в шатер.
   Дрожа от ярости, Хедер металась по шатру. Как он посмел говорить с ней в таком тоне на глазах у слуг?! Ее отец никогда не позволял себе так разговаривать с матерью!
   – Ты мерзавец! Ты свинья, а не принц! Я так спешила тебя увидеть, что забыла надеть эту проклятую вуаль, и я же виновата! Думаешь, я нарочно пыталась разозлить тебя?
   Хедер была великолепна в своем гневе, в своей отчаянной решимости противостоять ему. И это не могло не восхищать Халида.
   Он решил действовать постепенно. Ведь его жена не привыкла к своей новой роли.
   – Жена принца не может появляться с неприкрытым лицом в обществе незнакомых людей, особенно мужчин, – пояснил он, приблизившись к ней. – В противном случае ты нарушаешь правила приличия.
   – Я не знала, что твоим слугам не разрешается видеть меня без вуали, – сказала Хедер.
   – Эти люди на улице – воины, а не слуги. И что мне теперь делать? – Халид как будто размышлял вслух. – Думаю, придется ослепить этих преданных мне людей за то, что они посмели взглянуть на неприкрытое лицо моей жены.
   – Пощади своих людей! – воскликнула Хедер, схватив мужа за руку. – Это я во всем виновата. Клянусь, я буду чтить традиции твоей страны. Пожалуйста...
   Поразмышляв несколько минут, Халид кивнул.
   – Так чего ты хотела? Хедер протянула ему письмо:
   – Я бы хотела отправить это письмо, как только мы приедем в Стамбул.
   Халид удивленно взглянул на Хедер и протянул руку. Не спросив разрешения, он открыл конверт, но прочесть английский текст не смог. Подойдя к столу, он зажег свечу. И в этот момент он увидел яичные белки, оставшиеся от завтрака его жены.
   – Что это такое? – спросил он.
   – Письмо для моей матери.
   – Нет, вот это.
   Хедер подошла к столу, встала рядом с мужем, взглянула на белки и сказала:
   – А ты как думаешь, что это?
   – Хочу услышать ответ от тебя, – отозвался он.
   Хедер внимательно вгляделась в остатки своего завтрака:
   – По-моему, это белки от сваренных вкрутую яиц.
   – Я вижу.
   – Тогда зачем спрашиваешь?
   – Я хочу знать, что они здесь делают. Почему эти белки до сих пор не у тебя в желудке?
   – Я ненавижу яичные белки, – ответила Хедер, – а желтки, наоборот, обожаю.
   – Ты съедаешь желтки и оставляешь белки? – удивленно переспросил Халид. – Ты злоупотребляешь милостью Аллаха. Надо либо есть все вместе, либо вообще не есть. – С этими словами Халид поднес письмо к пламени свечи.
   – Что ты делаешь? – воскликнула Хедер, тщетно пытаясь вырвать письмо из рук мужа.
   – Никаких писем в Англию, – отозвался Халид, удерживая жену на расстоянии вытянутой руки. – Забудь о своем прошлом.
   – Забыть о матери? – поразилась Хедер. – Забыть о семье?
   – Послушай меня, – сказал Халид, взяв жену за плечи. – Как только твое письмо будет отослано, англичане подадут прошение султану о твоем освобождении. И тот факт, что ты моя жена, не сыграет никакой роли.
   – Но моя мама...
   – Твоя мать давно уже носит по тебе траур, – проговорил он. – Какой смысл облегчать ее ношу, если ты все равно не сможешь вернуться к ней? Ты только зря подашь ей надежду. Ладно, мои люди ждут приказа разобрать шатер. Надевай яшмак, и давай выйдем.
   – Там такое солнце, – сказала Хедер, – я умру от жары. Нет ничего полегче, что я могла бы надеть?
   – Ты не можешь путешествовать без яшмака, – отрезал Халид. – Я запрещаю тебе это.
   – Запрещаешь? – эхом повторила Хедер. «Господи, до чего же он упрям и твердолоб!»
   Халид знал, что спорить с этой женщиной бесполезно. Упрямство его жены требовало твердой руки, а не разговоров.
   Халид схватил яшмак и натянул его на Хедер, которая и не думала сопротивляться. Закрыв вуалью ее лицо, он предупредил:
   – Только попробуй снять, и я отшлепаю тебя у всех на глазах.
   Хедер пробормотала нечто нечленораздельное из-под вуали.
   Схватив жену за руку, принц вывел ее наружу. Слуги в считанные минуты освободили и разобрали шатер. Покончив с делами, Халид провел Хедер через весь караван-сарай к лошадям. Вокруг почти никого не было, потому что Касабианы пустились в путь раньше.
   – Где моя кобыла? – спросила Хедер, оглядевшись.
   – О ней позаботится Абдул, – сказал Халид. – Ты, моя принцесса, поедешь со мной.
   – Ты мне не доверяешь? – Она лукаво улыбнулась под вуалью, и от этой улыбки ее глаза засверкали как изумруды.
   – Твое поведение в последнее время не вызывает доверия, – отозвался Халид.
   – Муж и жена должны доверять друг другу, – сказала Хедер. – Вам нужно работать в этом направлении, милорд.
   – Ну а ты, принцесса?
   – Я тебе доверяю.
   Халид молча поднял ее в седло, а сам устроился сзади.
   Постепенно Хедер расслабилась и забыла о своем гневе. Когда она прижалась к его груди, Халид понял, что прощен. Можно считать, что эту дуэль он выиграл.
   – Расскажи мне о своей семье, – попросила Хедер. Польщенный интересом жены, Халид поцеловал ее в макушку.
   – Почти триста лет назад... – начал он. Хедер рассмеялась:
   – Халид, я не запомню, кто кого произвел на свет за три века. Начни с рассказа о своей собственной семье, а остальное я потихоньку освою потом.
   – Мне нравится, как звучит мое имя в твоих устах, – сказал принц и улыбнулся.
   – Отлично, у тебя не будет соблазна вырезать мне язык. Халид возобновил свой рассказ:
   – Мой отец, ныне покойный Рустем-Паша, был одним из визирей моего деда. Мирима, моя мать, приходится дочерью Сулейману, величайшему из всех султанов, и его любимой жене Хуррем. Моя сестра Бертрис и мой брат Карим погибли. У меня есть младшая сестра Тинна. Султан Селим – брат моей матери, а мой кузен Мурад – наследник престола.
   – Ты назвал мне только имена и степень родства с тобой, – сказала Хедер. – Я хочу знать подробности.
   Халид понизил голос, так чтобы их никто не услышал.
   – Султан Селим употребляет чересчур много вина, хотя Коран запрещает алкоголь. Мурад любит женщин и золото. Моя сестра – сущий ангел, полная противоположность моей матери. Мирима же – настоящая стерва, из которой вышел бы замечательный султан, родись она мужчиной.
   – Да уж, в семье не без урода, – проговорила Хедер. – А как вы подружились с Маликом?
   – С Сыном Акулы или Лисом Пустынь?
   – С Сыном Акулы, – рассмеялась Хедер.
   – Малик – внук знаменитого Хайраддина, которого европейцы величают Барбароссой, – поведал Халид. – Малик посещал школу вместе с Мурадом, Каримом и мной.
   – А от кого ты унаследовал голубые глаза?
   – Я унаследовал голубые глаза от прабабушки, которую мой прадедушка выкрал из ее семьи в ходе одной из своих кампаний.
   – Похоже, похищение и порабощение юных невинных девушек – ваша семейная традиция, – заметила Хедер.
   Не стесняясь наблюдавших за ними слуг, Халид потерся носом о ее затылок и прошептал на ухо:
   – Мы похищаем только самых лучших.
   – Как ты считаешь, сможет ли священник, который поженил нас, прийти в Невестин замок, чтобы провести обряд для меня? – спросила Хедер.
   – Я мусульманин, – ответил Халид.
   – Тебе не обязательно присутствовать при этом. Халид почувствовал, что пришло время открыть всю правду.
   – Нас поженил имам.
   – Имам? – переспросила Хедер. – Так по-вашему называется священник?
   – Практически, – отозвался Халид. – Имам – это священнослужитель в мусульманстве.
   Прошло несколько секунд, прежде чем Хедер поняла смысл его слов.
   – То есть нас обвенчал мусульманский священник?
   – Верно.
   – Это невозможно! – воскликнула Хедер, не на шутку разволновавшись. – Мне нужен настоящий священник.
   – Имам – самый что ни на есть настоящий священник, – сурово проговорил Халид. – И понизь голос, когда говоришь со мной.
   – Я не буду понижать...
   Халид зажал ей рот рукой. Хедер попыталась заговорить, но в рот только набилась черная вуаль. Халид убрал руку и сделал знак остальным спешиться для отдыха. Спрыгнув с лошади, он вытащил жену из седла и отвел ее на достаточное расстояние, чтобы продолжить спор.
   – Что бы ни случилось, ты должна вести себя как порядочная турецкая дама, – проговорил Халид, нависнув над ней.
   – Я англичанка, – парировала Хедер, ничуть не испугавшись его угрожающей позы.
   – Я мусульманин, и меня мог обвенчать только имам, – попытался объяснить Халид.
   – А я, как христианка, не могу согласиться на этот языческий союз, – возразила Хедер.
   – Хедер... – предупреждающим тоном начал принц.
   – Ты похитил мою девственность. Ты...
   – Я ничего не крал, – возразил Халид. – Ты раздвинула ноги по собственной воле.
   – О Господи! Я падшая женщина, – всхлипнула Хедер. – Кто теперь женится на мне?
   – В этой стране женщинам позволено иметь только одного мужа, – сказал Халид, – и для тебя таковым являюсь я.
   – Я не могу считать этот брак действительным без благословения священника, – гнула свое Хедер. – Найди священника и повтори свои клятвы перед его лицом.
   – Нет. Я племянник султана и не собираюсь становиться причиной скандала, принимая участие в христианском обряде, – сказал Халид.
   – Я требую, чтобы ты меня отпустил, – притопнула ногой Хедер. – Отпусти меня домой, в Англию.
   – Твой дом рядом со мной, – сказал Халид. – Если ты снова попытаешься сбежать, я тебя убью.
   Посмотрев ему прямо в глаза, Хедер проговорила:
   – В таком случае я умру мученицей за свою веру. Халид рассмеялся ей в лицо. Его жена явно склонна к драматизму. Он развязал на ней вуаль со словами:
   – Аллах заботится о детях и глупцах.
   – Ты намекаешь на то, что я дура? – уточнила Хедер, готовая ринуться в бой.
   – Вчера ты наглядно продемонстрировала свою женственность, принцесса. Ты уж точно не ребенок. – Притянув Хедер к себе, он зацеловал ее до изнеможения. Затем снова закрыл ей лицо и подвел к лошадям.
   Они продолжили путь. Хедер молча злилась, хотя так до конца и не понимала, что беспокоит ее больше всего. Упрямство ли принца или та легкость, с какой она покорилась его воле, стоило ему поцеловать ее? Религиозное воспитание подсказывало девушке, что без благословения священника она будет жить во грехе и подвергнется наказанию за это. С другой стороны, она успела полюбить своего мужа, и сам он верил в то, что они по-настоящему женаты. Жизнь девственницы стала казаться Хедер куда проще, чем ее нынешнее положение.
   День постепенно сменился вечером, и скатившееся к западу солнце прочертило длинные тени. Долгие утомительные часы в седле измотали девушку, притупив ее гнев.
   «Если уж Халиду так не терпелось жениться на мне, – уговаривала себя Хедер, – он рано или поздно согласится принять участие в христианской церемонии. Ему просто нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что ему предстоит давать обеты перед лицом священника».
   Хедер устала от размышлений и езды. Глубоко вздохнув, она откинулась на грудь мужу.
   Халид понимал, что спящей в его объятиях женщине нужно время, чтобы привыкнуть исполнять роль послушной жены. Постепенно она приспособится к новой жизни. Свободная и непредсказуемая, как ветер, Хедер сильно отличалась от всех тех женщин, с которыми приходилось иметь дело принцу, но неповиновения с ее стороны он допустить не мог.
   Вообще-то Хедер уже начала меняться. Она уже не каждый раз набрасывалась на него, а через раз, невесело подумал Халид. Она даже немного выучила турецкий, хотя говорила пока с сильным акцентом.
   По всему Стамбулу уже расползлись слухи о том, что Султанов Пес спутался с дикой рыжеволосой ведьмой с Запада.
   Пока кортеж принца передвигался по суетным улицам столицы, народ без всякого смущения глазел на него. Взгляды большинства людей были прикованы к облаченной в черное женщине.
   Не замечая, какой эффект производило ее появление на улицах города, Хедер сидела, прислонившись спиной к груди мужа. Она больше походила на беззащитного котенка, чем на коварную тигрицу, которая, по слухам, переоделась мужчиной и сбежала от Султанова Пса.
   Халид осторожно потерся носом об ее затылок.
   – Приехали, принцесса.
   Хедер выпрямилась и огляделась. Халид спешился и снял жену с лошади. Тут же подбежал слуга и отвел жеребца в сторону. Когда же мимо них прошел Абдул, ведя под уздцы кобылу, Хедер остановила его.
   – Спасибо тебе за наше приключение, Безрассудное Наслаждение, – прошептала Хедер, погладив лошадь. Повернувшись к мужу, она спросила: – Можно мне будет навещать её?
   – Да, но только с должным сопровождением.
   – Приветствую вас, – раздался голос рядом с ними.
   Халид и Хедер разом обернулись. При виде Омара с темными синяками под глазами и перевязанным носом Хедер пришла в ужас.
   – Простите меня, – виновато сказала она, взяв руки евнуха в свои. – Я не хотела причинить вам вреда.
   Омар кивнул, молча принимая ее извинения, и, обратившись к Халиду, проговорил:
   – Добро пожаловать, мой принц. Мирима ждет вас в салоне и покорно просит вас обоих зайти к ней перед тем, как удалиться в свою комнату.
   – Моя мать никогда в жизни ничего не просила покорно, – отозвался Халид, скептически изогнув бровь. – Лгуны же могут лишиться языка.
   И тут внимание принца отвлек смех его жены.
   – Что тут смешного? – спросил он.
   – Ты сам, – ответила она, блестя глазами.
   Притянув жену к себе, он приподнял вуаль и поцеловал ее в губы. Затем он снова прикрыл ей лицо и предупредил:
   – Смеяться над мужем в этой стране строжайше запрещено.
   – Не забудьте, какое наказание ждет лжецов, – парировала Хедер. – Вряд ли мужья без языков смогут приказывать своим женам.
   – А ты бы хотела такой участи для меня?
   Наблюдая за этой веселой перебранкой, Омар преисполнился надежды. Чудовищу удалось каким-то образом овладеть этой женщиной. Возможно, его ждет целое состояние. Славься, Аллах!
   Следом за евнухом Халид и Хедер вошли в дом. Принц с ужасом думал о том, как он будет знакомить жену с матерью, но откладывать больше не было возможности.
   – Зайди к нам через полчаса, – приказал Халид евнуху, когда они остановились у двери в апартаменты матери. – И приготовь для хозяйки ванну и легкий ужин в нашей спальне.
   Халид постучал в дверь и вошел. Хедер вошла следом и уставилась на его мать.
   Как королева, Мирима восседала на подушке возле стола и ждала, пока они подойдут. И выглядела она по меньшей мере внушительно.
   От этой привлекательной женщины лет сорока пяти исходила аура надменности. Волосы у нее были светло-каштановые, чуть тронутые сединой, а глаза – орехового оттенка. В остальном она была очень похожа на сына.
   Так вот, оказывается, как выглядит эта странная женщина, которая с таким презрением говорит о собственном сыне. Хедер вдруг отчаянно захотелось защитить мужа, и в душе у нее зародилось опасно враждебное чувство по отношению к пожилой женщине.
   Халид и Хедер сели за стол напротив Миримы.
   – Мама, я хочу представить тебе свою жену, – начал Халид.
   – Она говорит на нашем языке? – спросила Мирима у сына.
   – Говорит, – отозвалась Хедер.
   – Хедер, это Мирима, – закончил представление Халид.
   Даже не улыбнувшись и не сказав ни одного приветственного слова, Мирима потянулась через стол, намереваясь сорвать вуаль с лица своей снохи. Однако Хедер оказалась быстрее. Она успела перехватить руку своей бесцеремонной свекрови.
   – Вы не можете прикасаться ко мне без разрешения моего мужа, – мягко проговорила она.