Грассо Патриция. Чужестранка в гареме

   Все женщины зааплодировали Шаше. Хедер смущенно покраснела. Она никогда не считала себя достойной быть героиней легенды. Но еще более странно было слышать о том, что Халид «взвыл от любви» к ней. Но как еще этим красавицам развлекать себя?
   – А моя любимая легенда – это, по существу, загадка, – сказала Мирима.
   – Пожалуйста, тетушка, расскажи нам, – сказала Шаша. – Я люблю загадки.
   Мирима кивнула.
   – Однажды идеальный мужчина и идеальная женщина выехали из Стамбула в Бурсу. По дороге их лошадь потеряла подкову. И кто же спешился, чтобы поставить ее на место?
   Шаша, Хедер и Тинна переглянулись, потом перевели взгляд на Мириму и помотали головами.
   – Идеальная женщина, разумеется, – сказала Мирима. – Идеальных мужчин не бывает.
   Общий зал гарема наполнился смехом и аплодисментами.
   – У мужчин есть только два недостатка, – сказала Хедер свекрови, когда веселье смолкло.
   Мирима вопросительно изогнула бровь.
   – Все, что они говорят, и все, что они делают, – поведала Хедер.
   И снова все одалиски засмеялись и захлопали. Да, этот день запомнится им всем.
   – Что здесь происходит? – послышался женский голос. Все разом повернули головы и увидели приближавшуюся к ним новую кадину султана. Рядом с ней шествовал надменный евнух Джамал, а на руках она несла малютку-сына. Пока евнух искал кальян, Линдар растянулась на диване, который стоял в зале специально для нее.
   – Кадина Линдар, – проговорила Нур-у-Бану, заставив себя улыбнуться, – это Хедер, Дикий Цветок, жена принца Хал ид а.
   – Здравствуйте, – улыбнулась Хедер. Линдар только снисходительно кивнула гостье.
   – Какой хорошенький младенец, – сказала Хедер, любуясь трехмесячным малышом.
   Линдар искренне улыбнулась:
   – Мой львенок очень красивый.
   – Лучше покажи его больную ногу, из-за которой он никогда не сможет оспорить право Мурада на престол, – сказала Мирима, и все женщины в зале замерли от страха.
   – Джадис, – пробормотала Линдар.
   Скандала не получилось, потому что в этот момент вернулся с кальяном Джамал. Линдар сделала несколько затяжек и улыбнулась.
   – Хочешь попробовать? – спросила она у Хедер. Не заручиться ли ей поддержкой человека, приближенного к сестре султана? Таким образом у нее будет свой собственный шпион в доме Миримы.
   Хедер наклонилась к кальяну и повторила действия Линдар. Сначала она закашлялась, но потом ее охватило странное ощущение удовлетворения и невесомости.
   – С тобой все в порядке? – с подозрением в голосе осведомилась Мирима.
   Хедер как будто не расслышала вопроса. Ее рассеянный взгляд был устремлен в пространство.
   – О чем ты думаешь? – мягко спросила Шаша.
   – О доме... об Англии.
   – Расскажи нам, – попросила Шаша.
   – Подобно райскому саду, моя страна – настоящая земля обетованная, – начала Хедер. – Весной в Англии все время идет дождь, летом – все цветет и радует глаз, осенью – яркими красками догорают деревья, трава и цветы, а зимой – все девственно бело. Густой утренний туман, подобно дыханию волшебного дракона, окутывает холмы и равнины.
   – А ваш султан так же могуществен и великолепен, как наш? – спросила Шаша.
   – У нас нет ни султана, ни короля, – отозвалась Хедер. – В Англии правит королева Елизавета.
   Слушательницы как по команде пораскрывали рты от удивления.
   – Вашей страной правит женщина? – Мириму этот рассказ явно заинтересовал.
   – А как же ее муж? – спросила Нур-у-Бану.
   – У Елизаветы, королевы-девственницы, нет мужа, – сказала Хедер, наслаждаясь их безраздельным вниманием. – Несмотря на то что она все еще молодая женщина, вряд ли она возьмет себе супруга.
   – Королева – твоя кузина? – Сафие была впечатлена. Хедер кивнула.
   – Но кто же будет править страной, когда эта Елизавета умрет? – спросила Линдар. – Женщины долго не живут, а девственница не способна произвести на свет наследника.
   Хедер пожала плечами:
   – Королева назначит себе преемника. Возможно, это тоже будет женщина.
   – Неужели мужчины в вашей стране кланяются этой королеве? – поинтересовалась одна из женщин.
   – Точно так же, как вы кланяетесь султану, мужчины в Англии кланяются Елизавете и наперегонки спешат выполнить ее приказания.
   – Она носит вуаль? – спросила Тинна. Хедер отрицательно покачала головой:
   – Англичанки – свободные женщины и вуаль не носят.
   Общий зал гарема внезапно наполнился оживленными голосами, как будто все заговорили одновременно. Каждая из женщин вслух задавалась вопросом, что было бы, если бы они жили в этом райском государстве, Англии.
   – Англичане не держат рабов, – добавила Хедер. А потом еще и приукрасила: – Англичанки ходят куда хотят и делают что хотят. Мы даже можем самостоятельно выбрать себе мужа, если захочется.
   Как раз в этот момент вошел ага-кисляр. Его присутствие помешало остальным высказать свое мнение.
   – Принц Халид ждет свою семью в каретном сарае, – объявил ага-кисляр.
   – Останься подольше, – взмолилась Шаша. – Передай Халиду, что выйдешь, когда будешь готова, и ни минутой раньше.
   Ага-кисляр раскрыл рот от изумления, услышав такую грубую речь из уст дочери султана. Но тут до его слуха донесся другой совет, заставивший главного евнуха резко развернуться.
   – Пусть подождет, – сказала Линдар.
   – В конце концов, Халид всего лишь мужчина. – В первый и последний раз в жизни Нур-у-Бану согласилась со своей соперницей. Как и все собравшиеся в зале женщины, любимица повелителя попала под обаяние рассказов Хедер о жизни без вуали.
   Здесь что-то не так, подумал ага-кисляр. Происходит нечто, что угрожает миру и благополучию гарема.
   – В следующий раз я научу вас английским играм, – пообещала Хедер, поднимаясь с подушек следом за свекровью.
   Ага-кисляр проводил трех женщин по извилистым коридорам гарема. Передав их Халиду, он поспешил обратно в общий зал. Он должен был выяснить, какая блажь ударила в головы кадинам и одалискам султана.
   Как только ага-кисляр вышел из каретного сарая, Халид вопросительно взглянул на мать. Мирима кивнула с улыбкой, какой он никогда еще у нее не видел. Очевидно, его жена вела себя безукоризненно.
   Халид притянул Хедер к себе и с любовью посмотрел на нее.
   – Я полон гордости за тебя, – похвалил он ее за хорошее поведение. – Я счастлив, что могу назвать тебя своей женой.

Глава 17

   Правда, это чувство гордости за жену продлилось недолго.
   На второе утро после визита водворен Топкапы Хедер сидела за столом у себя в спальне и наслаждалась поздним завтраком с яичными желтками. Омар, оправившийся от своего недуга, выбирал для своей госпожи платье на сегодняшний день. Наблюдая за ним, Хедер невольно задавалась вопросом, какой смысл так мучиться, выбирая наряд, который все равно никто не увидит. В конце концов, дальше сада она не выходит.
   – Ты сохранил белки мне для маски? – спросила Хедер.
   – Конечно, – отозвался Омар и, повернувшись к ней, проговорил: – Должен признаться вам, что я очень горд благополучным исходом нашего визита в Топкапы.
   – Нашего визита?
   – Если бы не мои уроки, вы бы опозорили принца и всю его семью, – ответил Омар. – Чтобы обеспечить нам безбедное существование до конца жизни, вы должны только...
   – Хедер! – донесся из коридора разъяренный рык. В следующее мгновение дверь с треском распахнулась, и в комнату ворвался Халид. – Я забью тебя до смерти, – пригрозил он, надвигаясь на жену.
   Почувствовав, что это не пустая угроза, Хедер подскочила и спряталась за спиной евнуха. Какое-никакое, это все же было укрытие. Что она такого успела сделать со вчерашнего вечера, что так разъярило принца?
   – Она беременна? – спросил Халид у Омара.
   – Нет.
   Халид оттолкнул Омара и схватил жену за предплечье.
   – Я ничего плохого не сделала! – воскликнула Хедер, вырываясь. – Я не злоупотребляла милостью Аллаха. Я сохранила белки.
   Халид опешил.
   – О чем ты? – спросил он.
   – О яйцах, – ответила Хедер. – Я сберегаю белки, чтобы выводить гусиные лапки.
   – Какие еще гусиные лапки? – ошарашено переспросил Халид.
   – Яичные белки помогают избавиться от гусиных лапок вокруг глаз.
   Халид строго посмотрел на жену:
   – У тебя нет никаких гусиных лапок.
   – Благодаря яичным белкам, – сказала Хедер. – Но ты бы видел меня до их применения! Правда, Омар?
   Коротышка евнух утвердительно кивнул. Халид от безысходности закрыл лицо руками и пробормотал:
   – Аллах, даруй мне терпение, чтобы выдержать общество окружающих меня глупцов.
   – Глупцов? Ты имеешь в виду...
   – Я ничего не имею в виду. Ты дура. Хедер открыла рот, чтобы возразить.
   – Молчать! – рявкнул Халид, прежде чем она успела произнести хоть слово. Затем уже более спокойным тоном он проговорил: – Расскажи мне, что ты" делала в Топкапы.
   – В Топкапы?
   – Позавчера мы ездили во дворец Топкапы, – сказал Халид. – Ты что, уже забыла?
   – Ну разумеется, нет, – огрызнулась Хедер. – Не совсем уж я тупица.
   – Ну, с последним пунктом можно было бы поспорить, – парировал Халид. Забыв о больной руке жены, он грубо схватил ее и притянул к себе: – Расскажи мне, что ты там делала.
   – Я... я играла с другими женщинами, – ответила Хедер. – А потом мы купались и ужинали.
   – Чем еще ты занималась? – прорычал Халид.
   – Ничем! Ты делаешь мне больно!
   Халид выпустил жену и достал из кармана два листа бумаги. Помахав ими перед носом у Хедер, он сообщил:
   – Это доставил мне посыльный султана.
   – Что это?
   Халид поднял первый лист:
   – Это, дорогая моя женушка, повестка. Ты обязана предстать перед султаном Селимом и ответить на обвинения в предательстве, которые, между прочим, караются смертью.
   Хедер открыла рот от удивления и побледнела.
   – Это ошибка. Клянусь, я не совершала никакого предательства.
   Тогда Халид поднял второй документ и сказал:
   – А это личное письмо принца Мурада, в котором он объясняет причины, по которым тебе предъявлено обвинение.
   – И что в нем говорится?
   – Твои лживые россказни про Англию стали причиной беспорядков в гареме султана. В течение почти двух дней женщины бунтовали против власти мужчин. А накажут тебя как подстрекательницу.
   – Я не лгала, – возразила Хедер.
   – Расскажи мне, что конкретно ты говорила, – приказал Халид. – И ничего не упускай.
   – Я... я рассказала им, как выглядит Англия, – начала Хедер. – И рассказала, какая там погода.
   Пейзаж? Климат? На предательство действительно не похоже.
   – Что еще?
   – Я им рассказала, что в Англии правит королева Елизавета, – добавила Хедер, – и...
   «Так-так, – подумал Халид, – запахло дымом». Он приготовился к самому худшему. Хедер промолчала.
   – Ну? – подтолкнул ее Халид.
   – Не помню.
   Халид схватил жену за плечи и хорошенько встряхнул:
   – Ты должна вспомнить. Я не смогу спасти твою никчемную жизнь, если не буду знать всех подробностей.
   – Англичанки пользуются полной свободой и не носят вуалей, – раздался с порога голос Миримы. – Англичанки делают что хотят и могут сами выбирать себе мужей.
   Халид громко застонал. Это даже хуже, чем он предполагал. Спаси их Аллах! Их жизни обречены!
   – Во всем виновата Линдар, – сказала Мирима. Халид потрясенно воззрился на мать.
   – И ты защищаешь предательницу?
   – Линдар опоила ее маком, – сказала Мирима, войдя в комнату. – Все эти лживые россказни от опиума, а не от твоей жены.
   – Я никогда не лгала, – сказала Хедер. – Королева Елизавета действительно правит Англией.
   – А англичанки в самом деле могут выбирать себе мужей? – спросила Мирима.
   – Вообще-то нет, – признала Хедер. – Я несколько преувеличила.
   – Забудь мои слова о том, что лгать нехорошо, – сказал Халид. – Теперь нам придется врать, чтобы исправить твою ошибку. От этого зависят наши жизни. Ты поняла?
   Хедер испуганно кивнула.
   – Когда мы предстанем перед султаном, делай все, что я тебе скажу, без разговоров, – сказал Халид. – Ни на кого не смотри и, если тебе дорога жизнь, молчи. Я буду говорить за тебя.
   Хедер снова кивнула. Господи, ей еще рано умирать. И к тому же так далеко от дома. Кто будет оплакивать ее смерть?
   – Омар, одень ее, – приказал Халид, вставая и собираясь выйти из комнаты.
   – Я поеду с вами, – сказала Мирима.
   – Нет, тебе нечего впутываться в эту историю, – возразил Халид.
   – И все же я поеду с вами.
   – Я сказал, нет, – рявкнул Халид. – Ты останешься дома и не будешь лезть в это дело.
   – Я пока еще твоя мать, – строгим голосом напомнила ему Мирима. – Не смей приказывать мне. Я пойду с тобой или без тебя.
   – Глупцы, – простонал Халид, пробегая мимо матери. – Вокруг меня одни глупцы.
   Два часа спустя все трое застыли перед дверью в зал султана, ожидая аудиенции. Одетая во все черное, Хедер стояла между мужем и свекровью, дрожа от страха.
   – Султан Селим будет сидеть на троне на возвышении, – сказал Халид. – Мурад будет стоять рядом и говорить от имени своего отца.
   – Не поднимай глаза на Селима и Мурада, – сказала Мирима. – Поняла?
   – Д-да, – пробормотала Хедер.
   – Тебе нечего бояться, – сказал Халид, согревая ее ладонь в своей руке. – Я все время буду рядом, и никто не посмеет обидеть тебя.
   – Лжец, – рявкнула Мирима. – Если Селим решит, что она виновна, ее казнят.
   – Если Селим так решит, это будет его последний указ, – ответил Халид.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Я убью его.
   – Да спаси нас Аллах! – воскликнула Мирима. – Ее поведение заразительно. Что будет с нами?
   – Я же предлагал тебе остаться дома, – напомнил матери Халид.
   Хедер восхищенно взирала на мужа.
   – Ты отомстишь за мою смерть?
   – Да, но мы должны постараться избежать этого, – сказал Халид.
   Потрясенная такой преданностью со стороны мужа, Хедер не могла вымолвить ни слова. Этот мужчина, превративший ее в свою рабыню, готов был положить свою жизнь за нее. Но Хедер знала, что, окажись она в подобной ситуации, сделала бы то же самое.
   Мирима решила, что, если дела будут совсем плохи, она выступит в их защиту. Как только она предстанет перед лицом брата, никто не сумеет заткнуть ей рот.
   В этот момент из зала вышел ага-кисляр. Главный евнух бросил на обвиняемую косой взгляд и повернулся к племяннику своего господина.
   – Следуйте за мной, – сказал ага-кисляр. Халид с Хедер вошли в зал.
   – Султан использует этот зал, когда устраивает праздники для всего гарема, – прошептал Халид.
   – А я, надо полагать, главное развлечение сегодняшнего дня? – прошептала Хедер в ответ.
   Ага-кисляр пригласил их к султану. Хедер замешкалась. Схватив жену за здоровую руку, Халид ободряюще пожал ее, и они вместе направились к трону.
   Посмотреть на происходящее собрались почти все жительницы гарема. Шаша стояла прямо напротив входа, причем под глазом у нее красовался большой синяк. Рядом с ней стояла Нур-у-Бану, у которой губы распухли и потрескались. Несколько одалисок носили на себе следы побоев. «Господи, что же натворил мой поганый язык!» – подумала Хедер. Сумеют ли они когда-нибудь простить ее, если она останется в живых? Чувство вины сжало сердце молодой женщины, так что дышать сделалось практически невозможно.
   Выйдя на середину зала, Халид с Хедер повернулись к трону и упали на колени. Затем одновременно коснулись лбами ковра.
   – Тебя вызвали сюда, чтобы ответить за несогласие и хаос, которые ты учинила в доме султана, – громким четким голосом произнес принц Мурад.
   Несогласие, значит, подумала Хедер. Между несогласием и предательством существует огромная разница. Может быть, принц Мурад нарочно не стал употреблять слово «предательство»? Может быть, это сигнал того, что все будет в порядке?
   – Посмотрите на меня, – приказал Мурад.
   Халид поднял голову. Хедер, вспомнив наказ мужа, не отрывала лба от ковра.
   – Оба посмотрите на меня, – сурово повторил Мурад. Хедер поднялась на коленях, но по-прежнему смотрела в пол.
   – Наимудрейший султан Селим принял решение рассматривать сложившуюся ситуацию как семейную неурядицу, – сказал Мурад. – Поэтому-то вас позвали сюда, а не в зал заседаний.
   Султан сделал знак, и Мурад, наклонившись, выслушал негромкие слова отца. Затем он снова перевел взгляд на обвиняемых и произнес:
   – Султан Селим желает взглянуть на лицо неверной.
   Ни секунды не колеблясь, Халид снял черную вуаль, укрывавшую лицо его жены. Хедер со своей стороны приложила все усилия для того, чтобы не отрывать глаз от пола. Смотреть на султана и принца было категорически нельзя.
   – Мой дорогой брат, ты совершенно ни в чем не повинен, – сказал Мурад, обращаясь к Халиду.
   – О падишах, царь царей! – протянул Халид и церемонно поклонился султану. Поймав взгляд султана, он проговорил: – Я хочу разделить судьбу своей жены.
   Губы Мурада изогнулись в улыбке. Он знал, что его двоюродный брат изо всех сил будет защищать свою жену, а султан сейчас находился не в том положении, чтобы обижать своего самого отважного и преданного воина. Если за время аудиенции маленькая варварка ничем не прогневает султана, он скорее всего простит ее.
   – Зачем ты рассказывала женщинам в гареме все эти небылицы про Англию? – спросил Мурад.
   – Моя жена курила мак, который дала ей Линдар, – начал Халид. – Она...
   – Султан желает, чтобы неверная говорила сама за себя, – перебил его принц.
   Халид и Хедер обменялись взволнованными взглядами. Халид молча умолял жену быть очень осторожной и следить за своими словами.
   – О падишах, царь царей, – последовала Хедер примеру мужа. Она прижалась лбом к ковру, потом снова встала. Не отрывая глаз от пола, она проговорила: – Под действием мака я стала вспоминать свою родную страну, меня охватила ностальгия, и я слегка приукрасила правду, милорд... то есть ваше высочество... т-то есть мой падишах, царь царей.
   – И?.. – вопросительно посмотрел на нее Мурад. «Что «и»?» – лихорадочно пыталась сообразить Хедер, чувствуя, как во рту от страха появился металлический привкус. Чего же от нее ждут?
   – И... из-за меня наказали этих женщин, – сказала Хедер, надеясь, что это верный подход. – Я сожалею о своих словах, приношу свои извинения султану за то, что внесла такой... беспорядок, и обещаю никогда больше не курить мак.
   Султан Селим сказал что-то Мураду. Принц обратился к Хедер со следующими словами:
   – Султан желает услышать рассказ об английской королеве. Она в самом деле твоя кузина?
   – Да, но я никогда не была при дворе, – ответила Хедер. Она понимала, что должна аккуратно подбирать слова и все время делать акцент на могуществе мужчин. – Елизавета – единственная выжившая дочь покойного короля Генриха. Ее советники – мудрейшие люди, которые вершат все дела в государстве.
   – То есть английская королева правит под руководством мужчин, – произнес Мурад так, чтобы было слышно в самом дальнем уголке зала.
   – Все ее министры – мужчины, – сказала Хедер. – Они вершат политику страны, а королева председательствует на их заседаниях.
   – А что делают остальные женщины? – спросил Мурад.
   – В каком смысле? – смущенно переспросила Хедер.
   – Что делают другие англичанки? – пояснил Мурад. – Вот ты, например. Расскажи султану и собравшимся здесь дамам о твоей жизни в Англии.
   – Я жила в доме своего отца и выходила за пределы поместья только с вооруженной охраной, – признала Хедер. Не подумав, она добавила: – За исключением того дня... – Она побледнела и осеклась, вспомнив тот роковой день, который навсегда отпечатался у нее в памяти.
   Халид резко повернул голову. Невзирая на протокол, он обнял ее за плечи и привлек к себе.
   – На мою жену напали разбойники, – закончил за нее Халид. – Несмотря на то что все произошло много лет назад, воспоминания до сих пор беспокоят мою жену. Она стала свидетельницей убийства собственного отца.
   Неожиданно в комнату вошла Мирима и опустилась на колени рядом с Хедер. Схватив раненую руку невестки, она подняла ее высоко в воздух.
   – Мой падишах, брат мой, молю тебя смилостивиться над моей невесткой, которая спасла мне жизнь, – проговорила Мирима, глядя Селиму прямо в глаза. – Воистину Аллах послал нам эту женщину. Кроме того, в утробе она носит ребенка моего единственного сына.
   Эти простые слова вызвали мгновенную реакцию всех собравшихся.
   Потрясенные столь возмутительной ложью, Халид и Хедер сердито воззрились на Мириму. Жены султана начали перешептываться. Мурад наклонился к отцу. Наконец султан Селим встал и молча покинул зал.
   «Что это значит?» – подумала Хедер, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. Ее повесят? И Халида тоже убьют вместе с ней?
   – Султан Селим милосерден, – заявил Мурад. – Он отпускает ее на свободу при одном условии. – Посмотрев на брата, он проговорил: – Ты должен наказать ее за этот проступок и впредь заставлять ее следить за своими словами.
   Халид кивнул:
   – Моя жена получит заслуженные побои. Мурад еле заметно улыбнулся.
   – Султан сказал, что ты можешь отложить наказание до тех пор, пока не родится ребенок. На следующей неделе у моей матери будет день рождения. Приходи вместе с маленькой варваркой.
   С этими словами принц Мурад покинул зал, и жены султана вышли следом за ним.
   Халид встал и помог подняться матери и жене. После этого он смерил Мириму устрашающим взглядом.
   – Я должна навестить Нур-у-Бану. Бедной женщине совсем худо, и это все из-за твоей жены, – сказала Мирима. – Я останусь здесь на ночь и утром вернусь домой.
   – Нам очень повезло, что султан смилостивился над нами, – сказал Халид, глядя на жену. – Но больше такого не будет. Ты поняла?
   Хедер кивнула.
   – Я буду идеальной женой, – поклялась молодая женщина.
   И она была идеальной женой.
   Целую неделю.
   Настал день рождения Нур-у-Бану. Халид понимал, что не следует им ехать в Топкапы, но все же согласился привезти семью на праздник.
   – Веди себя как беременная, – предупредила Мирима невестку.
   «Что значит, веди себя как беременная»? – подумала Хедер. Что, черт возьми, она должна делать? Хедер закрыла глаза и молча помолилась Богу, взывая к его милости и наставлению.
   А потом они пришли в салон Нур-у-Бану.
   – Привет, – раздался голос Шаши.
   Хедер поморщилась при виде пожелтевшего синяка девушки.
   – Мне очень жаль, что тебе досталось, – извинилась Хедер.
   Шаша лишь улыбнулась в ответ.
   – Несколько женщин играют в мяч в холле. Не хочешь пойти с нами?
   Хедер вопросительно взглянула на мужа. Халид кивнул и сказал:
   – Я пойду к Мураду, а потом пришлю кого-нибудь за тобой.
   По дороге в холл Шаша призналась:
   – Стоило получить синяк, чтобы увидеть выражение лица Мурада, когда я отказалась выходить замуж за князя Михаила следующим летом и потребовала, чтобы он нашел мне английского аристократа.
   Вокруг девушек собрались многие из одалисок, с которыми они в прошлый раз играли в «стамбульских джентльменов». Некоторые были с синяками, другие остались целыми и невредимыми.
   – Ты обещала научить нас английским играм, – напомнила одна из них.
   Хедер замялась. Она не собиралась больше бить челом перед султаном и умолять его о милости.
   – Я не думаю...
   – Ты же обещала, – напомнила Шаша.
   – Как насчет пряток? – предложила Хедер, решив, что в этой игре нет ничего предосудительного.
   – Звучит заманчиво, – сказала Шаша. Все одалиски дружно кивнули.
   – Один человек водит, – принялась объяснять Хедер. – Он закрывает глаза и считает до ста, пока остальные прячутся. Потом тот, кто водит, должен разыскать тех, кто спрятался, прежде чем они успеют вернуться и дотронуться до так называемой цели.
   – Раз уж я принцесса крови, то водить буду я, – сказала Шаша.
   – Водить не так уж почетно, – сказала Хедер.
   – И все же я буду водить, – настояла Шаша. Хедер кивнула.
   – Что у нас будет «целью»?
   – Трон моего отца, – сказала Шаша с лукавым блеском в глазах. – Каждая девушка должна дотронуться до трона султана.
   Шаша встала перед троном отца и закрыла глаза.
   Все девушки, включая Хедер, выбежали из зала и бросились в разные стороны. Не зная, куда идти, Хедер оказалась одна в пустом общем зале гарема. Она бросилась в небольшой альков, положила одна на другую огромные подушки и спряталась за ними. Тишина незнакомой комнаты внезапно показалась ей зловещей. Чем больше времени проходило, тем сильнее становилось ощущение оторванности от мира. Она уже хотела вернуться в зал и дать себя поймать.
   В следующее мгновение произошли сразу две вещи, которые помешали ей осуществить задуманное. Хедер услышала вдалеке приглушенные крики и поняла, что это Шаша бросилась к «цели», пока кто-то из девушек не успел дотронуться до нее первой. Эти звуки немного успокоили ее.
   Хедер начала думать о том, как бы ей добраться до цели, как вдруг в комнате раздались легкие шаги. Кто это? Одна из девушек в поисках нового места для укрытия? Или Шаша ищет ее здесь?
   Хедер выглянула из-за горы подушек. Это была Линдар. Хедер собиралась выдать свое присутствие, но в этот момент в комнату вошел Джамал и направился к своей госпоже.